Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии (СИ)

Слегка улыбнувшись, я шепнула:

— Да, выклянчит. Завидно?

Лицо Бри исказила жуткая гримаса, если бы не два ряда, разделявшие нас, она бы точно вцепилась мне в волосы.

— Мариша Хэлинэр, я жду ответа, — повторила магистр Дэрин, и ее голос зазвенел на всю аудиторию, заставив адептов вжаться в скамейки. — Или вам беседы с подружками важнее?

Я встала, слегка шатаясь. Внезапно силы совсем покинули меня, будто после изрядной тренировки. Голова кружилась, но я смогла выдавить из себя ответ.

— Не волнуйтесь, магистр Дэрин, я сдам все экзамены. И никакие беседы с подружками на это не повлияют.

Я оглянулась на бесившуюся Бри на заднем ряду и еле сдержала улыбку.

— Посмотрим, адептка Хэлинэр, — деканша прошла за кафедру.

При каждом ее шаге длинная мантия развевалась за спиной и выглядело это впечатляюще, как в фильмах про волшебниц.

Я плюхнулась на сиденье и шепнула Цаце:

— Потрогай мой лоб, пожалуйста, я не горячая?

Цаца приложила свою ладонь, и я слегка прикрыла глаза. Ее рука была холодная, или мне так казалось.

— Вроде нет, или да, — пожала плечами Цаца. — Не знаю, я не разбираюсь. Горячая как что? Вроде теплая, но считается ли это горячей?

— Ой, ладно, — я раздраженно отмахнулась и открыла блокнот.

Неужели так сложно понять, есть ли у человека температура? Кажется, мои опасения насчет уровня медицины могли подтвердиться, и это совсем не радовало.

— Сегодня мы начнем цикл лекций о фамильярах, — серьезным тоном начала деканша. — Слушайте внимательно, потому что следующий урок будет практическим. Мы будем вызывать фамильяров, с которыми вы должны научиться работать до конца семестра. От того, насколько крепкий тандем вы сможете создать с духом-помощником, будет зависеть оценка за итоговый экзамен по моему предмету.

Неожиданно стало очень жарко. Я сняла жакет, оперлась локтями о стол и опустила лицо в ладони. Голос магистра Дэрин бил набатом в голове.

— Фамильяр — это личный дух-помощник, который должен помочь вам раскрыть ваш истинный талант в магии, — продолжила она. — Для этого вам нужно установить с ним хороший контакт. Надеюсь, вы с достоинством пройдете все этапы работы с духом и успешно сдадите экзамен, не так ли Мариша Хэлинэр?

Я вздрогнула и подняла глаза. Стены странно качались, а образ деканши размывался.

— Что я сейчас сказала, адептка Хэлинэр? Повторите.

Я опешила на секунду, не из страха, а из-за жуткой, внезапно начавшейся жажды. Кисти вспыхнули огнем и сквозь пелену тумана я заметила, что ладони полностью покраснели.

— Простите. Я могу выйти? — пролепетала я, еле ворочая языком. — Я… нехорошо себя чувствую…

Образ деканши отдалился, будто она стояла очень далеко, свет слишком сильно слепил глаза, в ушах шумело, а внутри все горело.

— Если вам не интересно, вас здесь не задерживают, адептка Хэлинэр.

— Очень, очень интересно, магистресса, — протараторила я, второпях пробираясь к выходу. — Но мне надо выйти, правда.

Мне было настолько плохо, что стало все равно, отпустит она меня или нет, разозлится и будет ли ругать. Мне просто срочно нужно было на воздух. Мое горячее дыхание обжигало губы, было нестерпимо жарко и душно.

— Адептка Хэлинэр! — прилетело мне в спину, когда я вылетела из аудитории. — Что вы себе позволяете?

Этот надменный и высокомерный визг стоял в ушах, пока я бежала по коридору учебного корпуса. Все тело пылало, сердце колотилось как бешеное, я ощущала его удары даже в висках.

Я выскочила на улицу и угодила прямиком под ливень. Тяжелые, холодные капли забарабанили по лицу, плечам, ногам, но даже это не могло унять ужасный жар и мучительную жажду. Было ощущение, что каждая клеточка тела полыхала.

Рубашка промокла насквозь, как и юбка. Мое тело куда-то рвалось, чего-то хотело, но я не понимала чего, и это было невыносимо. Тяжело дыша, я обняла себя за плечи, меня трясло, как в лихорадке.

— Не стоит стоять под таким ливнем, — вдруг прозвучало из-за спины, тихо и вкрадчиво.

Дыхание перехватило. Я обернулась, уже зная, кого увижу.

Он стоял под козырьком. На черной рубашке и волосах блестели капельки воды, его золотисто-карие глаза странно поблескивали.

Эрих протянул руку, мягко взял меня за запястье и потянул на себя. Я впорхнула под козырек и прижалась к холодной стене спиной. Эрих встал прямо передо мной, закрыв собой от ливня. Почти вплотную.

Крупные холодные капли больно били по ногам, но мне было все равно.

— Не лучшая погода для прогулок, — шепнул Эрих так, что воздух вокруг завибрировал.

Меня пробрало до мурашек. Жажда, мучившая меня, обрела очертания. Не воды нужно было моему телу. Я вцепилась пальцами в ткань его рубашки и приподнялась на цыпочки. Он не шелохнулся, лишь приподнял бровь. В его взгляде появилось что-то новое, чего я раньше не замечала. Не нежность и не тьма. Он скользнул глазами по моим губах, и я поняла — поволока. Туманная и предвкушающая.

Не осознавая, что творю, я впилась поцелуем в его губы. Горячие, мягкие и со вкусом горького шоколада.

Эрих не отстранился, но мягко взял мое лицо в ладони и прервал поцелуй. Я взглянула на него, тяжело дыша. Его медовые, затуманенные глаза искрились, он улыбался, так непринужденно и почти порочно.

— Ты не в себе, глупышка, — прошептал он так, что я ощутила его разгоряченное дыхание на своих губах.

Я замотала головой, судорожно цепляясь за его рубашку. Мокрая одежда липла к телу и меня трясло, словно в ознобе. Но внутри все полыхало. Казалось, стоит отпустить Эриха, и я провалюсь в это пламя и больше не выберусь.

Приподнявшись на носочки, я потянулась к нему вновь, но внезапно мир колыхнулся. Виски сжало, будто обручем. Лицо Эриха начало меркнуть и расплываться в тумане, в который меня затягивало.

— Что же ты наделала, девочка? — хрипло прошептал он.

В уплывающем сознании мелькнули черные, обжигающие глаза.

***

Вначале была тьма. Она медленно рассеивалась, пока не превратилась в белую, невесомую дымку тумана. Густым покрывалом он окутывал меня со всех сторон.

Откуда-то эхом доносились голоса.

— Она на краю перехода, — от знакомых вкрадчивых интонаций зашлось сердце.

— Удерживай, сколько сможешь, — добавил незнакомый женский.

Я мотала головой, отчаянно пытаясь найти источник голосов, но вокруг не было ничего. Ни неба, ни земли, только непроглядный туман.

— Эрих?

Мой голос зазвенел, белая дымка завибрировала и понесла эхо: “Эрих, Эрих, Эрих…”

Откуда-то слева раздался взволнованный, женский шепот:

— Что такое?

— Ее что-то держит, — слова Эриха прозвучали над самым ухом, но его самого я не видела. — Не знаю, что это. Но меня не пускают, не уверен, что… смогу ее удержать…

На этих словах туман под ногами разверзся, и я снова упала в кромешную темноту.

***

Чья-то теплая ладонь легла на мой лоб, в нос ударил еле уловимый запах цитрусовых.

Я с трудом разлепила слипшиеся веки, облизала пересохшие губы и тихо застонала. Мышцы болели так, будто я всю ночь разгружала вагоны.

Надо мной склонилась миловидная женщина с круглым лицом. В белом балахоне и с накинутым на светлые волосы капюшоном, она была похожа на ангела.

— Я умерла? — голос странно хрипел, горло драло.

Женщина улыбнулась, и на ее щеках проступили ямочки.

— Ну что ты, нет. Я Патрисия, маг-целитель. Тебе повезло, ты чуть не перешла порог.

— Какой порог? — я поморщилась, говорить было сложно.

— Болит? — женщина приложила ладонь на мою шею, и в горле стало тепло. — Ты кричала всю ночь, голос сорвала.

Я удивленно приподняла бровь.

— Кричала? Что?

— Звала кого-то. Какую-то Каришу. Это твоя родственница?

Мое сердце заколотилось чаще, я заерзала на кровати от волнения.

— Что я говорила?

Горло стало мягче после прикосновения женщины.

— Эта Ка… — стоило мне попытаться произнести имя, как глотку охватил спазм.

— Ничего, — женщина улыбнулась и погладила меня по макушке. — Только повторяла это имя. Всю ночь.

Я приподнялась и осмотрелась. Светло-бежевые стены были похожи на больницу. На подоконниках в горшках росли цветы, от которых по помещению разливался легкий освежающий аромат. В помещении было четыре койки. Все пустые, кроме моей.

Пока женщина мешала какие-то снадобья у столика рядом, я взбудоражено обдумывала ее слова. Значит, есть способ обойти магию старухи. И он каким-то удивительным образом сработал, когда я была на каком-то пороге.

Женщина обернулась ко мне. В руках она держала колбочку с зеленой жидкостью.

— Вы сказали, я почти перешла порог. Какой порог?

— Пей, — улыбнулась Патрисия и поднесла колбу к моим губам, приподняла мне голову и, не слушая возражений, заставила выпить.

Во рту разлилась приятная сладость. Голова слегка закружилась, но лишь на миг.

— Так что за порог? — повторила я, облизав губы.

— Порог смерти.

Я удивленно приоткрыла рот, на что женщина сочувственно вздохнула.

— Да. Ты ведь трогала бархотку в оранжерее?

— Какую бархотку?

— Деревце Патифлоринья, но в народе его зовут бархоткой из-за бордовых бархатистых листьев. Ты отравилась его пыльцой.

Женщина заглянула мне в глаза. Лицо ее выражало дружелюбие, а персиковая кожа словно светилась изнутри. На нее хотелось смотреть, хотя внешность у нее была самая обычная, даже не примечательная, но теплый и участливый взгляд притягивал к себе снова и снова.

Я коротко кивнула.

— Сколько раз говорили магистру Лэндру закрыть вход в это крыло, но он никого не слушает. Вот еще одна пострадавшая адептка, — женщина покачала головой.

— Еще одна? — сонно спросила я.

Не знаю, чем она меня напоила, но глаза начали слипаться, а тело приятно расслабилось. Меня сносило в сон, но я пыталась держаться изо всех сил.

— Да. Ты не первая, хотя другие отделывались более легко. Магистр Лэндр уверен, что вонючего цветка у входа достаточно, чтобы адепты туда не заходили. Старик совсем уже помешался на своих растениях, уверяет, что нельзя ставить двери, так как цветы все чувствуют и не могут жить в закрытой коробке, — женщина скептически покачала головой и подоткнула мне одеяло. — Надеюсь, этот случай что-то поменяет, и ректор, наконец, закроет то крыло. Тебя еле спасли. Если бы не Эрих…

— Эрих? — я на секунду взбодрилась. Успокоившееся сердце вновь взволнованно забилось.

Женщина улыбнулась и накрыла ладонью мой лоб.

— Эрих удерживал тебя, не давая перейти порог, пока я выводила токсин. Буквально вырвал из лап смерти.

Так он спас меня. Уже трижды. Я невольно заулыбалась, а затем тут же сникла. В памяти всплыла наша последняя встреча. Я его поцеловала, причем сама на него набросилась. А он… он не стал мне отвечать. Эрих и так видел меня странной, а теперь, наверное, еще и нимфоманкой считает.

Захотелось спрятаться под одеяло от накатившего стыда. Я накрыла горящие щеки ладонями.

— Это пройдет, — вдруг сказала женщина, мягко глядя на меня.

Она села на стул рядом с кроватью, и взяла мою руку в свои теплые ладони.

— Что пройдет? — испуганно спросила я.

Неужели она умеет читать мысли? Или Эрих сказал ей о поцелуе?

— Чувство жара и жжения на коже. Это последствия страстной лихорадки, — женщина усмехнулась. — Главное, сейчас твоей жизни ничего не угрожает.

— Как это странно, умереть от страсти, — пролепетала я.

Язык плохо слушался, на меня вновь навалилась вселенская усталость.

— Да, очень драматичная смерть, — грустно вздохнула женщина. В ее глазах мелькнула смутная тоска. — Пыльцу этого дерева используют в снадобьях при потери смысла жизни. В маленьких дозах она возвращает утраченную искру и вкус к жизни. А в больших искра превращается в неконтролируемое пламя страсти, в котором человек сгорает, не сумев утолить свою жажду.

Мягкий голос женщины убаюкивал. Он слышался, будто сквозь вакуум, лицо ее размывалось. Я изо всех сил боролась со сном и старалась не закрывать глаза, но это было выше моих сил. Веки будто свинцом налились, и я покорно их прикрыла.

Тело расслабленно обмякло в теплой постели, я почти сдалась, готовая провалиться в сладкую дрему, как тихо хлопнула дверь, еле слышно заскрипели половицы. Я физически ощутила на себе чей-то взгляд. Он задержался на моих губах, а затем на подрагивающих от волнения веках.

Даже не открывая глаза, я поняла, кто пришел. Тот, от чьего взгляда внутри разливалось либо сладкое тепло, либо всепоглощающий ужас, в зависимости от его настроения. И, кажется, сейчас он был очень зол.

Глава 11

Я затаила дыхание, стараясь не выдать, что не сплю.

— Эрих, как хорошо, что ты зашел, — тихо сказала Патрисия.

Очень хотелось приоткрыть веки и посмотреть, но я сдерживалась изо всех сил. К разговору с Эрихом я сейчас была не готова.

— Как она? — голос его был уставшим.

Наступило молчание, я ощутила порыв воздуха у лица и легкий цитрусовый аромат.

— Уснула, я дала ей успокоительную настойку, — шепнула Патрисия. — Невероятно, что она выкарабкалась, ты сделал невозможное, Эр…

Женщина осеклась, когда резко хлопнула дверь и прозвучал строгий властный голос деканши:

— Приветствую тебя, Патрисия. Эрих, и ты здесь. Как наша адептка?

— Приветствую, магистр Дэрин, — отозвалась Патрисия. — К счастью, пик опасности миновал, девушка отдыхает.

— Прекрасно. Когда она очнется? — голос деканши звенел так, что дрожал стакан на столике рядом. Она даже не пыталась говорить тише, а ведь в метре от нее лежала больная. — Нужно скорее выяснить детали и до возвращения ректора принять меры в отношении адептки.

— Какие меры? — беспокойным тоном спросила Патрисия.

— Отчисление, — раздраженно отозвался Эрих.

У меня перехватило дыхание, его голос прозвучал совсем рядом, а значит, он стоял очень близко. Но когда он успел подойти, и почему я этого не услышала? Но самое ужасное было в смысле его слов. Они хотят отчислить меня? За что?

— Но магистр Дэрин, — возразила Патрисия, — не слишком ли это суровое наказание? Ведь девушка едва не погибла.

— Пыльца бархотки невероятно дорогая, Патрисия. У нас есть подозрение, что адептка хотела продать ее на подпольных рынках города, — строго сказала деканша. — Такие случаи уже бывали. А эта девушка из очень бедной семьи.

— Я уверена, это какое-то недоразумение, магистр Дэрин, — попыталась возразить Патрисия, голос ее был полон сожаления, но деканша ее даже слушать не стала.

— Я уже поговорила с магистром Лэндром, он уверяет, что провел четкий инструктаж перед лекцией и зорко следил за всеми адептами внутри оранжереи. Никто во время урока не отлучался, все были под строгим контролем. А значит, адептка Хэлинэр проникла в оранжерею позже.

Я едва не чертыхнулась вслух. Это он то строго следил за всеми? Да магистр был настолько увлечен своими цветками, что никого вокруг не замечал.

— Магистр Лэндр уже стар, — возмущенно возразила Патрисия.

— Он опытный преподаватель, Патрисия, — тут же отрезала деканша. — Не вижу причин не верить его словам. Поэтому будем готовить документы к исключению, — подытожила деканша и послышался торопливый стук каблуков.

Я вздрогнула и едва не вскочила с кровати. Захотелось закричать в знак протеста. Что она несет вообще? Какой подпольный рынок, какое исключение? Нет, мне нельзя сейчас вылетать из Академии, куда я пойду в чужом мире, да еще и без навыков магии? Я же просто не выживу. Мне нужно остаться здесь любым способом до тех пор, пока я не овладею магией и не найду способ вернуться домой.

— Но магистр Дэрин, постойте, — взволнованно залепетала Патрисия, — девушка сирота, жизнь ее и так обидела. А если у нее не было корыстного мотива, если это случайность? Мы ведь можем сломать жизнь бедной сиротке, магистр Дэрин.

— Ты всегда была слишком мягкосердечной и доверчивой, Патрисия. Ее соседка по комнате призналась, что Хэлинэр куда-то пропадала вечером и отсутствовала несколько часов. Полагаю, девушка ходила в оранжерею.

Я напряглась, пытаясь вспомнить, где я была. В голове был туман, обрывки прошедших дней всплывали в памяти хаотично и размыто: вот я убегаю от Норта, прячусь от него на лестнице, а вот Эрих ведет меня в свою комнату, и я жутко боюсь его черных глаз.

От этих воспоминаний по телу прошла дрожь.

Вдруг кто-то мягко взял меня за руку. Горячие и жесткие пальцы погладили тыльную сторону ладони и замерли на запястье с браслетом, прямо там, где бился пульс. Мое сердце учащенно заколотилось.

— Она не была в оранжереи, магистр Дэрин, — вкрадчиво и медленно сказал Эрих.

Повисла тишина, такая густая и многозначительная, что захотелось спрятаться под одеяло. Я не выдержала и слегка приоткрыла глаза. Сквозь ресницы заметила деканшу у дверей. В белой мантии, с горделивой осанкой, она походила на королеву.

— И где же она была, по-твоему?

Я затаила дыхание от волнения.

— Весь вечер девушка провела в моей спальне, — спокойно произнес Эрих.

В мгновение красивое, аристократичное лицо деканши перекосило от шока.

Я забыла, как дышать. Вид разъяренной деканши впечатлял и пугал одновременно. Она вцепилась в свою мантию, губы ее задрожали в попытке что-то сказать.

— Немедленно! Немедленно отойдите от адептки! — с расстановкой произнесла она, сразу перейдя на “вы”. — Я не знаю, какой был регламент в том месте, откуда вы приехали, но в стенах нашей Академии такое поведение не допустимо!

— Не нужно беспокойства, магистр Дэрин. Это не то, что вы думаете. Если вы дадите мне пару минут, я вам все объясню.

Эрих говорил спокойно, словно ничего особенного не происходит. А вот деканшу потряхивало от ярости, но она пыталась держать лицо. Высоко вздернув подбородок, она процедила сквозь зубы:

— Пройдите в мой кабинет, сэр Каллистр. Сейчас же.

Затем взмахнула своей мантией и, эффектно развернувшись, выпорхнула из лазарета.

— Эрих, — прошептала Патрисия, — что же ты творишь.

— Ничего, за что бы мне было стыдно, Патрисия, — спокойно ответил он. — И тебе стоило бы лучше следить за пациенткой. Твоя успокоительная настойка не работает.

Мое сердце екнуло. Патрисия ахнула и метнулась ко мне, а Эрих вышел следом за деканшей. Я резко села на кровати, едва за ним закрылась дверь. Комната тут же поплыла, Патрисия успела меня поймать прежде, чем я свалилась.

— Мариша! — воскликнула Патрисия. — Ты не спишь? Да что ж такое?

Она аккуратно уложила меня обратно и засуетилась у столиком с различными травами.

— Не надо меня ничем поить, — возразила я, хватаясь за голову в попытке справиться с головокружением. — Мне нужно скорей встать на ноги. Вы слышали, что сказала деканша?

— Тише, тише, — зашептала Патрисия.

Она подожгла пучок сушеных трав, в нос ударил мятный аромат.

— Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.

Патрисия склонилась надо мной, положив ладонь мне на плечо. По телу начало разливаться приятное тепло. На меня вновь накатила вселенская усталость.

— Мне нужно скорей выйти отсюда, — забормотала я заплетающимся языком.

Веки снова стали тяжелыми. Образ Патрисии расплывался перед глазами, я попыталась смахнуть ее руку с себя, но из-за невероятной сонливости едва могла пошевелить пальцами.

— Прекратите сейчас же, — слабо возмутилась я, прикрыв глаза.

Ну почему в этом мире все решают за меня? Что за несправедливость? Еще и Эрих понял, что я не спала. А главное, что он теперь обо мне думает? Что я действительно хотела заработать на пыльце бархотки? А еще тот поцелуй… И я бы сгорела со стыда, если бы меня не унесло в тяжелую, тягучую дрему.

Проснулась я на следующее утро. Выспавшейся и отдохнувшей, как ни странно. Сквозь огромное окно в лазарет проникали солнечные лучи. А на тумбочке рядом с кроватью стоял огромный букет алых цветов, похожих на розы.

Сердце зачастило. В голове мелькнула странная мысль: от Эриха? Полная взволнованного трепета я вытащила записку и прочла:

“Моя Карамелька!

Прости меня, я идиот!!! Люблю тебя безмерно, зайду после обеда. Принесу вкусняшку.

Твой лев”.

Я разочарованно вздохнула и бросила записку на тумбочку. Боже, опять этот Нортон. Вкусняшку он мне принесет. Со злостью откинула одеяло и опустила ноги на теплый пол. Внезапно стало грустно. И с чего я решила, что Эрих мог прислать мне цветы? Что за глупость? Он ведь и не должен. Мы друг другу никто. Не о нем мне сейчас нужно думать.

Я встала на ноги. Голова не кружилась, горло не болело. В целом не было никаких признаков того, что недавно я была на грани смерти. Сколько же я здесь проспала? Я с досадой рассмотрела свои ладони, они больше не горели и покраснение прошло. Кажется, жжение, которое я приняла за действие магии, оказалось обычной реакцией на пыльцу. А это значило, что магия Мариши не отозвалась. И все придется начинать заново.

На стуле рядом лежала стопка одежды. Судя по длине юбки — моя форма, постиранная и высушенная. Я сбросила больничную сорочку и второпях начала одеваться, когда в лазарет вошла Патрисия.

— Мариша! — воскликнула она. — Это что такое? Немедленно ложись, тебе нужно набраться сил.

— Спасибо вам большое, но мне уже лучше.

Я застегнула рубашку на все пуговицы, игнорируя недовольные взгляды Патрисии. Я не собиралась здесь оставаться. Во-первых, не хочу встречаться с Нортоном, во-вторых, у меня нет времени отлеживаться. Нужно скорее вернуться к занятиям и решить проблему с отчислением. Интересно, что сказал деканше Эрих?

— Я тебя никуда не выпущу, ты еще слишком слаба. А если упадешь в коридорах Академии?

Патрисия встала у дверей, перегородив собой выход. Она была, как обычно, в светлом балахоне с накинутым на голову капюшоном и пыталась придать своему лицу суровое выражение, но из-за мягких черт и добрых глаз, все это выглядело скорее забавно, чем грозно. Будто хомячок пытался кого-то напугать.

— Не пытайтесь меня удержать, Патрисия. Потому что тогда я уйду через окно, — пожала я плечами и улыбнулась. В конце концов, мне не впервой так сбегать.

— И что мне с тобой делать? Ты понимаешь, что после такого нужно восстанавливаться, как минимум, месяц. Иначе могут быть негативные последствия…

— Да-да, — рассеянно пробормотала я, закалывая волосы перед зеркалом.

Лицо было бледное, под глазами небольшие круги, выглядела я не очень, но чувствовала себя хорошо. О каких последствиях она говорит?

— Я дам тебе настойку с собой, — наконец, обреченно согласилась Патрисия. — Будешь пить утром и вечером по три капли в течении месяца.

Патрисия достала из шкафчика маленькую склянку с зеленой жидкостью и протянула мне.

— Надеюсь, все пройдет без последствий.

— Спасибо вам, — улыбнулась я, принимая из ее рук настойку.

Вдруг захотелось обнять Патрисию, но я сдержалась, посчитав этот сентиментальный порыв неуместным. С того момента, как я сюда попала, это был единственный человек, который, кажется, искренне волновался за меня. Я помню, как она пыталась защитить меня перед деканшей, и я была ей за это благодарна.

— Кстати, а что слышно про мое отчисление? — спросила я, замерев у дверей.

Патрисия замялась и отвела взгляд.

— Я не знаю деталей, но кажется, магистр Дэрин намерена просить о твоем исключении. Но решать будет ректор, когда вернется из города.

— Ясно, — только и бросила я, рванув дверь на себя.

Внутри кипела злость на эту вредную деканшу. И чего она ко мне прицепилась? Эрих ведь наверняка рассказал ей, что я была у него, а не в оранжерее. Неужели настоящая Мариша и ей успела насолить?

— А цветы, Мариша? Ты забыла свои цветы, — долетело из-за спины.

— Оставьте их себе, — крикнула я и поспешила в общежитие.

Но не успела выбежать из здания лазарета, как у самого порога меня кто-то перехватил и сгреб в охапку.

— Как же я волновался, — горячо прохрипели мне в ухо. — Моя карамелька!

Глава 12

Я оказалась в горячих и сильных объятиях Нортона, он уткнулся носом мне в волосы и глубоко вздохнул.

— Норт, — едва выдавила я. Обнял так, что ребра едва не хрустнули. — Норт, прекрати. Задушишь.

— Прости, сладкая.

Нортон ослабил хватку, но не отпустил и заглянул мне в лицо. Его глаза были красные, а под ними красовались темные тени — следы бессонной ночи. Он заправил мне прядь за ухо, не сводя с меня обеспокоенного взгляда.

— Я так испугался, карамелька, — его голос дрогнул. — Думал, потерял тебя. Зачем ты встала? Тебе нужно отлежаться.

— Мне уже лучше, Нортон.

Судя по положению солнца, сейчас раннее утро. Во дворе корпуса еще никого не было, видимо, адепты спали. Лишь одинокий старый дворник подметал дорожки возле фонтана.

Я попыталась освободиться из объятий Нортона, и он нехотя отпустил, хотя руки с талии не убрал.

— Ты ведь хотел после обеда прийти, — стараясь не выдавать своего возмущения, произнесла я.

В голове лихорадочно прокручивались различные варианты побега от настырного ухажера. Общежитие было через три здания, нужно то всего лишь пройти метров шестьдесят. Но как теперь от него уйти, не разозлив и не обидев?

— Хотел, но тут кое-какие обстоятельства… — он сделал многозначительную паузу, заглядывая мне в лицо.

Я невозмутимо похлопала глазами и вопросительно вскинула бровь.

— Понимаешь, карамелька, я тут кое-что узнал. Поговаривают, что тебя лапал какой-то мужик, и вроде бы даже целовал, — Нортон замолчал, следя за моей реакцией. Но я была бесстрастна настолько, что ни один мускул на моем лице не дрогнул. — Это ведь неправда, да?

Он уставился на меня. Рот приоткрыт, а во взгляде столько надежды и страха, что мне вдруг стало его жалко.

— А кто тебе это наплел?

— Неважно, карамелька. Так это правда или нет? — уже нетерпеливым тоном повторил он.

— Нет, — соврала я и прикусила губу.

Что бы ему не наговорили, но знать про поцелуй с Эрихом ему не нужно. Реакция импульсивного Нортона могла быть непредсказуемой. Лучше не рисковать.

— Фух, — громко выдохнул Норт и облегченно рассмеялся. — А я знал.

Лицо его расслабилось, и он снова притянул меня к себе, обнимая за талию. Я уперлась ладонями ему в предплечья. Под белой рубашкой бугрились накаченные мышцы. Я дышала ему в грудь и чувствовала себя тростинкой в его сильных руках. Он потянулся ко мне за поцелуем, и я едва не выругалась вслух. Жалость моментально улетучилась.

Я успела увернуться в последний момент, так что Нортон ткнулся губами мне в щеку.

— Мне еще нужно восстановиться, Норт, — тихо сказала я.

— Понял, — он хитро улыбнулся и отпустил меня. — Раз уж мы все выяснили, карамелька, ты ведь будешь не против выпить настойку правды?

Я чуть не поперхнулась воздухом.

— Настойку чего?

— Правды, — Нортон положил ладони мне на плечи, смотря прямо в глаза. — Чтобы я точно был уверен, что ты только моя.

Так, так, так. Кажется, у меня проблемы.

— А ты мне не веришь? — с вызовом спросила я.

— Верю, конечно же, просто… — он отвел взгляд о чем-то раздумывая. — Просто люди разное говорят. И чтобы заткнуть всем рты.

Нортон достал из кармана брюк маленькую колбу. В ней переливалась фиолетовая жидкость с золотистыми вкраплениями.

— Выпей и все, — он откупорил колбу и протянул ее мне.

Я соображала изо всех сил, пытаясь найти выход из ситуации. Даже представить было страшно, что будет, если я ему скажу: “Да, Нортон, я целовалась с каким-то мужиком. Причем сама на него накинулась”. И попробуй докажи ему, что это было следствием страстной лихорадки.

Я сложила руки на груди и медленно произнесла:

— То есть я едва выжила, а ты мне предлагаешь пить непонятно что из-за дурацких слухов? Ты вообще уверен, что это безопасно?

Лицо Нортона исказилось, он шумно втянул воздух, отчего крылья его носа затрепетали.

— Это безопасно, карамелька. Ты просто выпьешь и ответишь на вопрос. Ответишь правду, потому что не сможешь солгать. Пей, — он снова протянул мне колбу и для большего эффекта сурово сдвинул брови.

Внутри всколыхнулась злость. Может быть я и выпила бы, и рассказала бы ему все, и будь что будет. Но тон, каким Нортон заставлял меня это делать, просто взбесил.

— Я не буду ничего пить, — отрезала я. — Если ты мне не веришь, это твои проблемы. Моя совесть чиста, я ничего не делала и не собираюсь оправдываться.

По скулам Норта заходили желваки, он так сильно стиснул колбу в руке, что она треснула. Так, кажется, пора бежать.

— Спасибо, что проведал меня, Нортон, — я попыталась смягчить свой тон, все-таки неприятности мне были не нужны. — Но мне пора бежать, нужно подготовиться к лекции.

Я развернулась в сторону общежития, как в спину мне прилетел разъяренный рев:

— Так это правда?!

Я вздрогнула от неожиданности и замерла.

— Значит, Бри была права! — заорал Нортон на весь двор, что даже дворник испуганно обернулся.

— Ах, значит, Бри! — воскликнула я.

Конечно, кто еще мог такое наплести? Только откуда она узнала? Неужели видела?

— То есть ей ты веришь, а мне нет? — моему возмущению не было предела, и слова сорвались с языка прежде, чем я успела их осознать: — Знаешь, Нортон, если сплетни какой-то Бри тебе дороже моих слов, катись-ка ты к ней!

Нортон опешил и замер, изумленно открыв рот. Мне даже показалось, что он побледнел. Но через мгновение его захлестнула ярость. Он затрясся в мелкой дрожи, тонкие губы исказились в кривом оскале, а руки сжались в кулаки, что побелели костяшки.

— Ты… ты! — голос его хрипел, но он давился воздухом и не мог вымолвить ни одного связного слова.

Я попятилась, адреналин в крови бушевал так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но самое страшное случилось дальше — я ощутила на себе знакомый взгляд. Меня пробил мандраж, я испуганно обернулась. На той стороне двора стоял Эрих и буравил меня тяжелым взглядом, а затем шагнул в нашу сторону, и мое сердце пропустило удар.

— Я с тобой разговариваю, детка! Куда ты смотришь? — разгневанный голос Нортона вывел меня из оцепенения.

Эрих медленно шел ко мне, мягко и бесшумно, как хищник. Его лицо было мрачнее тучи, я видела, как тьма в его глазах сгущается, заостряя черты.

— Это он? — прошипел Нортон, проследивший за моим взглядом. — Это с ним ты была?

Воздух вокруг моментально наэлектризовался. Норта затрясло, лицо его покраснело от гнева, на лбу и шее вздулись вены. Он скалился и едва мог дышать от эмоций. Боже, да он не в себе!

С пальцев Нортона сорвались искры, и я вскрикнула. Эрих замер в десяти метрах от нас, сжав кулаки. Его радужки почти полностью потемнели, на кистях выступили паутинки капилляров, абсолютно черные. Я была на грани истерики, если сейчас из-за меня начнется потасовка, то я точно вылечу из академии. Вредная деканша добьется моего отчисления.

— Нортон, — я положила ладонь ему на плечо, еле вороча пересохшим языком. — Это не он. Бри соврала.

Мой голос дрожал и срывался. Под пальцами я чувствовала каменное от напряжения плечо Норта и не знала, как его остановить. Он стоял в угрожающей стойке, готовый сорваться в любой момент.

— Мари, — вкрадчиво произнес Эрих, и от низких, вибрирующих полутонов в его голосе по коже пошли мурашки. Он впервые назвал меня по имени. Хоть и чужим, но обращался ко мне.

— Ты кто такой? — взревел Нортон. Еще не нападал, почему-то медлил, хотя был уже на грани срыва. — Что тебе надо от моей девушки?

Губы Эриха дернулись, он медленно разжал кулак, и вокруг его пальцев заискрились черные всполохи. Норт поддался вперед, готовясь к атаке. Сердце отдавало набатом, время словно замедлилось. Даже старый дворник перестал мести тропинки и замер, вытаращившись на нас во все глаза.

“Сейчас сцепятся! Они сцепятся и всем придет кранты!” — мысленно кричала я, и сделала единственное, до чего смогла додуматься на волне паники. Встала на цыпочки, обхватила ладонями щеки Нортона и впилась поцелуем в его губы. Они были жесткими и горячими. Нортон замер на мгновение, а затем поддался мне на встречу.

Я осторожно отпрянула.

— Карамелька? — охрипшим голосом спросил он.

Норт смотрел на меня широко распахнутыми глазами, удивленно и растерянно. Он положил свою мощную ладонь на мою поясницу, прижимая к себе, на его губах разлилась нахальная улыбка. Норт с вызовом и самодовольством вскинул глаза на Эриха.

Я боялась обернуться, боялась смотреть на Эриха. Он спас меня трижды и сейчас готов был заступиться, а я вытворяю такое. Кем я выгляжу в его глазах? И все из-за идиота Норта. Этого напыщенного и самовлюбленного ректорского сыночка, возомнившего себя не пойми кем. Меня обуяла злость вперемешку с обидой, в горле встал ком, я проморгалась, чтобы не расплакаться.

— Иди куда шел, — демонстративно бойко сказал Норт.

Расправленные плечи, дерзко вздернутый подбородок, ладонь, по хозяйски лежащая на моей пояснице, — всем своим видом он хотел показать свое превосходство.

— Мари, все в порядке? — Эрих проигнорировал слова Нортона.

Я осторожно оглянулась и вздрогнула, когда встретилась с ним взглядом. Чернота в его глазах отступила, обнажив золотистые радужки, но в них не было ни былой теплоты, ни нежности. Он смотрел на меня с непроницаемым лицом и плотно сжатыми губами. Мне казалось, что я вижу в его взгляде разочарование.

— Ты не понял? — взъелся Нортон. — Кто тебе разрешил с ней говорить? Она моя!

Я уперлась ладонями ему в грудь, чувствуя, как он рвется вперед. Удивительно, пока глаза Эриха были черными, Нортон опасался вступать в схватку, но стоило тьме отступить, рвался в бой.

— Я понял, — медленно, но спокойно произнес Эрих. — Всего доброго, адептка Хэлинэр.

От холода в его голосе екнуло сердце. Он мазнул по мне взглядом, словно ножом полоснул, и пошел прочь. Я едва сдержалась, чтобы не закричать ему вслед: “Постой”. Прикусила губу, чтобы ни слово не вырвалось. Только не в присутствии Нортона.

Нортон победоносно усмехнулся, и меня обуяла злость. Я оттолкнула его и влепила смачную пощечину. Ладонь вспыхнула огнем, Нортон мотнул головой и недоуменно уставился на меня. На его щеке проступил алый след.

— Не смей так себя вести! — выпалила я на эмоциях. — Я тебе не игрушка какая-то! Не смей меня лапать без спроса!

Меня затрясло, голос сорвался, и я ринулась к общежитию, не дав Нортону ответить.

— Но карамелька! — возмущенно выкрикнул он мне в спину.

Я не обернулась. Тяжело дыша, влетела в темный коридор общежития. Было тихо и безлюдно. Сквозь стеклянные вставки в дверях я видела, как Нортон обескураженно ходит по двору, запускает пальцы в волосы, бросает в сторону общежития сердитые взгляды, но не подходит.

Не спеша я побрела в свою комнату, злость отступила, и теперь внутри была странная пустота. “У меня не было выбора” — твердила я себе. Нужно было остановить едва не начавшуюся драку любым способом. И я выбрала первый, который пришел в голову в момент паники. Если бы они сцепились, Нортону ничего бы не было, отец бы его прикрыл. Под удар попали бы мы с Эрихом, на нас спустили бы всех собак и выставили из Академии. Я пыталась убедить себя, что поступила правильно, но каждый раз вспоминая холодный взгляд Эриха, меня пробирала дрожь и гнетущая тоска.

Я дернула ручку двери в комнату и устало прислонилась к ней лбом. Заперто, а ключа нет. Что ни день, то новая проблема. Прости Цаца, но придется тебя разбудить.

Только я занесла руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. На пороге стояла взволнованная Цаца. Глаза ее странно блестели, а на щеках алел румянец.

— Мари! — Цаца кинулась мне на шею, обдав цветочными духами. — Ты уже вернулась! — взбудоражено прошептала она и забегала глазами.

Я отодвинула ее от порога и прошла в комнату. В спальне был кавардак, одежда из гардеробной была вытащена и свалена на пол.

— Я тут, — замялась Цаца, — наряд выбирала. У нас сегодня лекция по вызову фамильяра.

— Так ты для деканши наряжаешься с раннего утра? — усмехнулась я, перешагивая ворох платьев.

Цаца опустила взгляд и покраснела.

— Ну что такое? Что случилось? — спросила я у дверей гардеробной.

По ее перевсполошенному виду было ясно, что дело не в деканше. Белокурые локоны спадали нежными волнами по ее плечам, глаза подкрашены, губы ярко алые. Она стояла в розовом пеньюаре, но уже успела надеть гольфы выше колен.

Я прищурилась от закравшейся мысли.

— Влюбилась что ли?

Цаца вскинула на меня широко распахнутые глаза и прикусила губу, сдерживая улыбку.

— Мари… — восторженно выдохнула она, сложив ладони. — Ты бы его видела! Он такой, такой…

Цаца едва могла говорить от переполнявших ее эмоций. На щеках играл румянец, а глаза блестели озорным огоньком. На волне влюбленности она даже не спросила, как у меня дела, подруга называется.

— Ну поздравляю, — хмыкнула я и оглядела вешалки.

Мне хотелось в душ, смыть с себя флер произошедших со мной событий. Но в этом бардаке я не могла найти ни одного халата.

Взбудораженная Цаца прошла за мной.

— Нет, ты не понимаешь. Он даже круче Нортона! А ты ведь знаешь, какой Норт классный, так вот он еще класснее.

Я усмехнулась, для меня любой парень будет круче и лучше этого напыщенного индюка.

— Такой сильный, мужественный, опасный, — продолжала Цаца. — Он даже посмотрел на меня целых два раза за лекцию, Мари. Два раза! Представляешь? Я его точно зацепила.

Цаца отрывисто дышала и не могла найти себе место.

— Стоп, подожди, — вдруг оживилась я. — За лекцию? Он преподаватель?

— Да, — с трепетом протянула Цаца и добавила загадочным шепотом: — некромант. У нас сегодня еще одна лекция будет.

Из ее уст это звучало с таким благоговением, будто она не об опасной магии говорит, а о милых зайках.

— Цаца, мне кажется это не лучшая идея. Ведь это запрещено.

Я вспомнила гнев деканши, когда она узнала, что я была у Эриха. Я не знала, кто он, но точно не адепт. И магистр Дэрин его отчитала и что-то говорила про регламент и недопустимое поведение.

— Что за бред? — фыркнула Цаца. — Кто тебе это сказал?

— Деканша Дэрин может разозлиться, если узнает, — я переворошила стопку на полу и выудила оттуда свой черный халат.

Цаца прыснула смехом.

— Ой, на эту холодную “королевишну” просто внимания никто не обращает, вот она и бесится. Наверняка, сама на него глаз положила. Ты представляешь, она даже на лекцию к нам заходила и постоянно отвлекала его.

— Так у тебя конкурентка появилась, — улыбнулась я и направилась в ванную.

Цаца моментально вспыхнула и чуть не задохнулась от возмущения.

— Никакая она мне не конкурентка! — она поплелась за мной, выдавая горячую тираду: — Эта старая грымза? Она не может ему понравиться. На моей стороне красота и молодость.

Ага, а еще недалекость, самовлюбленность и инфантильность. Прекрасный набор, думаю бедный преподаватель будет в восторге от свалившегося на него “счастья”.

— А у нее что? — гневно продолжила Цаца.

— Есть еще другие адептки, тоже молодые и красивые, — подмигнула я ей, включая воду в душе.

— Пусть только попробуют! Я им такое… такое устрою, все волосы повыдираю, — выпалила Цаца.

Я удивленно посмотрела на нее, она прерывисто дышала и заламывала руки. Неужели из-за какого-то парня стоит так переживать, да еще и лезть в разборки с соперницами? Мне этого никогда не понять.

— Ты ведь сама меня учила, за свое счастье надо бороться. Ты вон Нортона к себе привязала, он за тобой, как на веревочке бегает.

Ох, лучше бы он за кем-то другим бегал. Я здесь всего несколько суток, а этот Норт меня уже достал.

— И вообще, я его первая увидела, — Цаца капризно поджала губы, будто это был весомый аргумент.

— Ну если первая, тогда он точно твой, — насмешливо пробормотала я, выпроваживая ее из ванной.

— Да, мой, — решительно отозвалась Цаца, когда я закрывала дверь, — Мой Эрих.

Глава 13

Дверь ванной захлопнулась со щелчком. Я замерла от услышанного. Эрих? Или я ослышалась? Я тряхнула головой и зашла под душ. Теплые струи воды смывали отголоски пережитого за последние сутки.

Сердце было не на месте, я наскоро помылась и вышла, накинув шелковый халат. Из головы не выходили слова Цацы. Эрих, Эрих, мало ли сколько этих Эрихов в Академии? Да даже, если это он, почему меня это волнует? Перед глазами вдруг предстала картина, как расфуфыренная Цаца будет вилять перед ним хвостом. Она смазливая, такая же кокетка, как и Лика, если захочет своего не упустит. Может ли она понравится Эриху? Ответ я знать не хотела.

Я бросила мокрое полотенце в корзину и вышла в комнату. Цаца с мечтательным видом крутилась перед зеркалом. Она уже успела разодеться. Ажурная блузка сидела точно по фигуре. Юбка с вырезом до бедра и гольфы выше колен добавляли в образ нотку кокетства. С белокурыми локонами и смазливым личиком, она была похожа на куклу. Очень привлекательную куклу.

Я взглянула на себя в зеркало. Влажные черные волосы ниспадали по плечам, бледная кожа, круги под глазами, лицо будто осунулось, еще больше выделив острые скулы, настороженный взгляд. Вдруг тоже захотелось приодеться, накрасить губы.

Влажные волосы я собрала в высокий хвост, надела ту рубашку без двух верхних пуговиц и короткую юбку. Впрочем, других в гардеробе Мариши и не было. Достала из комода краску для губ, но остановилась, стоило пальцам окраситься в красный цвет. Что-то неприятное щелкнуло внутри. Да что со мной? Неужели меня задело, что она собиралась крутить хвостом перед Эрихом? Это может быть и не он вовсе.

Я кинула краску обратно и раздраженно задвинула ящик комода. Нет, не буду я наряжаться не пойми для кого. У меня сейчас другая цель — вернуться домой, к ней и надо идти.

На улице было солнечно и достаточно тепло. Магистр Дэрин вела группу к задним воротам замка, за которыми находился тайный лес. Именно там мы должны были вызвать фамильяра.

Всю дорогу Цаца трепалась о предстоящем практическом уроке по некромантии. Он должен был быть сразу же после урока с деканшей.

Высокие решетчатые ворота были уже открыты. Мы вышли за пределы академии прямо к кромке леса — дремучего и темного. Из-за густой кроны деревьев солнечные лучи не проникали внутрь, но он был живой — из непроглядной чащи доносился вороний грай, ветер гулял в листве, стрекотали кузнечики.

— Сегодня каждый из вас призовет своего духа-помощника, — твердо сказала деканша, оглядев группу, — даже самые отстающие, — она задержала на мне колючий взгляд, заставив поежиться.

Из небольшого кожаного мешочка, она вытащила ярко-зеленый камешек, который переливался на солнце.

— Это амулет. Те, кому не хватит сил на вызов фамильяра, смогут им воспользоваться. Этот твой, Хэлинэр, — деканша бросила камешек мне в руки.

От неожиданности я его чуть не выронила. Льдисто-синие глаза деканши прожигали насквозь. Я не понимала, почему она на меня так взъелась? Что такого успела сделать Мариша, что у нее такая к ней неприязнь?

— Хэлинэр, тебе и амулет не поможет, — шепнула заноза Бри.

Я только открыла рот, чтобы съязвить что-то в ответ, но властный голос деканши прокатился над лесом так, что группа затихла и выстроилась в ряд у самой кромки.

Гладкий камушек-амулет уверенно лежал в ладони. Я нервничала, представляя, как буду призывать духа. А если Бри права и ничего не получится? Я вообще не чувствовала магию Мариши и понятия не имела, как она работает.

Магистр Дэрин вскинула руки и сделала несколько пассов, вычерчивая в воздухе узоры пальцем. Адепты повторяли за ней и восхищенно ахали. Я удивленно замотала головой, пытаясь повторить, но ничего не чувствовала.

— Цаца, что происходит? — шепотом спросила я.

— Магическое плетение, Мари. Правда круто?

Деканша прикрыла глаза и начала что-то читать на незнакомом языке. Шипящие звуки щекотали слух. Это было похоже на стихотворение, мелодичное и ритмичное. Произнеся последнюю строчку, она прикрыла глаза и вскинула руки. Адепты повторили за ней. И я тоже.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом подул легкий ветерок, зашелестели кроны, а через мгновение рядом раздался восторженный визг. Я распахнула глаза, едва не оглохнув. Цаца держала в руках бурого кролика.

— Какой милашка, — умилительно протянула она. — Правда, Мари?

Я пожала плечами, кролик как кролик, подумаешь. Вдруг я заметила, что одним кроликом дело не ограничилось. У каждого адепта было по живности — белки, змеи, лисы, птицы разных пород. У занозы Бри на предплечье сидел серый ястреб, у Нинель ярко-синяя бабочка с крыльями размером с ладонь. Только возле меня никого не было. Ни животного, ни птички, ни букашки. И тут до меня дошло, что это не обычная живность, это и есть духи-помощники. Но где же тогда мой?

За спиной раздался ехидный, издевательский смех.

— Я же говорила, что тебе и камень не поможет, — Бри просто сияла от злорадства.

Адепты устремили на меня свои взгляды. Кто-то сочувствующие, а кто-то насмехающиеся. Я расправила плечи и вздернула подбородок, стараясь не показать своей растерянности. Хотя внутри все полыхало от разочарования.

— Мари, мне так жаль, — грустно прошептала Цаца, прижимая к себе своего кролика. — Не расстраивайся, пожалуйста.

— Наверное, фамильяр не захотел приходить к такой бездарности, — не унималась Бри.

— Ты… Ты… гадина! — моментально вспыхнула Цаца.

Бри в долгу не осталась и ответила незнакомым, но смачным ругательством. То, что это было ругательство я знала точно — по отвисшей челюсти Цацы.

— Адептка Флок! — вмешалась деканша. — Я могу снизить вам балл за недопустимое поведение на уроке!

— Прошу прощения, магистр Дэрин, но меня спровоцировали, — Бри яростно сверкнула на нас с Цацой глазами. — Но все же я вызвала фамильяра, а к Хэлинэр он вообще не пришел.

— С адепткой Хэлинэр будет отдельный разговор, — отрезала магистр Дэрин.

Знала я какой у нее разговор. Будет настаивать на моем исключение за неуспеваемость.

— Но это нечестно! — захныкала Цаца. — Мари болела, ей можно сделать поблажку…

Пока Цаца препиралась с деканшей и Бри, я взглянула на камушек-амулет в своей руке. И почему ты мне не помог? Деканша ведь говорила, что сегодня все уйдут с фамильярами. Может на иномирянок он не действует?

— Бесполезная штука, — прошептала я, сжала камешек в ладони и зло швырнула в сторону леса. — Никакой от тебя пользы.

— Мари, а хочешь я своим фамильяром поделюсь? — Цаца протянула мне своего кролика. — Пусть у нас будет один на двоих? Пожалуйста, магистр Дэрин?

В глазах Цацы стояли слезы, губы жалобно дрожали. Кажется, она и правда переживала за меня, даже не думала, что она такая чувствительная.

— Это невозможно, — холодно возразила деканша. — Фамильяра может понимать только тот, к кому он пришел. Адептка Хэлинэр просто не сможет общаться с вашим духом.

Деканша старалась держать невозмутимое лицо, но выражение глаз выдавало ее торжество. Конечно, теперь у нее появился еще один повод от меня избавиться.

— Что ж, уважаемые адепты, на сегодня урок закончен, — с удовольствием подытожила магистресса. — Прошу следовать за мной.

— Но как же Мари… — захныкала Цаца.

— Прекрати, — спокойно одернула я ее.

Как бы мне не было обидно, но унижаться перед деканшей и Бри, да и в целом перед всей группой, я не позволю. Ни себе, ни Цаце.

— Ничего страшного, Цаца, — я попыталась ее успокоить. — Обойдусь без фамильяра.

— Конечно, обойдешься, — усмехнулась Бри. — Зачем он тебе за пределами Академии. Ведь скоро тебя все равно выгонят.

Я сжала зубы, чтобы ни слова не проронить. Пусть эта Бри сама варится в своей желчи, но ей не удастся спровоцировать меня на эмоции. Я потянула за собой Цацу, и мы молча, с высоко поднятыми головами, пошли за группой.

У ворот Академии меня что-то насторожило. Группа шла за деканшей, взволнованно обсуждая своих духов, и ничего не замечала. Но что-то было не так. Я обернулась на лес и поняла что. Он был необычно безмятежен, вокруг царила неестественная, звенящая тишина. Вороны замолкли, ветер перестал гулять в листьях.

Лодыжек коснулся поток холодного воздуха, шедший прямо из темной чащи. Я ускорила шаг, почти забегая на территорию Академию. Ворота медленно закрылись, но я успела разглядеть, как сквозь черные деревья просочился плотный, белесый туман и медленно пополз в сторону Академии.

Я поежилась. Не зря его называли “Тайный лес”. Неизвестно, что там обитало помимо духов-помощников. И знать это не хотелось. Надеюсь, у Академии есть защита от всякой нечисти.

— Мари, давай скорей, — позвала меня Цаца.

Она была вся в нетерпении. Ведь теперь была ее долгожданная лекция по некромантии.

— А как ты думаешь, может мне стать некроманткой? — мечтательно спросила Цаца. — Интересно, Эрих, согласиться со мной на дополнительные занятия?

Я тяжело вздохнула. Чем ближе мы подходили к заднему двору, где проходил урок, тем чаще билось мое сердце.

Я боялась, что некромант Цацы и есть тот самый Эрих. Если это он, я не знала, как встречусь с ним после всего, что произошло. После нашего поцелуя, и чуть не случившейся драки утром. Как буду смотреть ему в глаза? Или еще хуже, как буду наблюдать за заигрываниями Цацы? Сама мысль была уже неприятна.

Глубоко в душе еще теплилась надежда, что это не он. Но она разбилась вдребезги, когда я вышла на задний двор.

Глава 14

Эрих, присев на корточки, чертил на черной земле символы. У него было задумчиво-отстраненное лицо, черная одежда придавала его облику еще большую мрачность.

В круге перед ним лежала маленькая, мертвая птичка. Группа адептов уже собралась и с любопытством ждала начала занятия.

У меня екнуло сердце, когда Эрих поднял глаза. Мазнул по нам с Цацой непроницаемым взглядом и вернулся к своим символам.

Зря я боялась. Эрих провел очень четкую границу. Кажется, теперь между нами образовалась непреодолимая пропасть, и все из-за поцелуя с Нортоном.

— Заметил, — взволнованно прошептала Цаца. — Ты видела, как он посмотрел?

Видела, Цаца. Холодно и бесстрастно. И это было очень обидно.

— Правда красавчик? — продолжала Цаца. — Думаешь, мы будем красивой парой?

— Не сомневаюсь, — процедила я.

— Подержи, пожалуйста.

Цаца бесцеремонно вручила мне своего кролика и легким шагом от бедра направилась к Эриху. Кролик недовольно забрыкал лапами, едва меня не укусил, и спрыгнув на землю, ринулся за хозяйкой. Отряхнувшись, я отошла в конец группы. Не хочу смотреть, как Цаца крутит перед ним хвостом.

— Магистр Эрих, — донесся до меня кокетливый голосок Цацы. — Это настоящее умертвие? Вау!

— Пока нет, — насмешливо ответил Эрих, и Цаца глупо хихикнула.

Я поежилась и отвернулась. Нет, все же это выше моих сил.

— Адепты, внимание.

Я вздрогнула от его интонации. Эрих стоял перед группой, заложив руки за спину. Говорил негромко, но так, что слышали все. Его голос обладал каким-то невероятным эффектом — тихий, но приковывающий к себе внимание.

Группа заинтересованно притихла. Я стояла в заднем ряду, подальше от него.

— Сегодня вам выпал шанс поработать с настоящим умертвием.

Адепты предвкушающе загалдели, но тут же притихли под внимательным взглядом Эриха.

— Звучит жуть, как опасно, магистр, — восхищенно проворковала Цаца.

— Это самый простой, базовый ритуал. Я уже подготовил круг, вам просто нужно его активировать. Я все время буду рядом, все пройдет под моим контролем. Вам нечего бояться. Ну, кто смелый и пойдет первым?

Эрих обвел взглядом группу, на меня даже не взглянул.

— Хэлинэр, не хочешь попробовать? — усмехнулась Бри. — На уроке по фамильярам ты произвела фурор. Первая адептка, к которой не пришел дух, — распылялась Бри. — Давай, удиви нас, звезда ты наша.

Последние слова Бри выплюнула, словно ядом брызнула. Наступила тишина, адепты расступились, вперив в меня заинтересованные взгляды. С нескрываемым любопытством они ждали продолжения разыгравшегося представления.

Я открыла рот, чтобы поставить Бри на место, но не успела.

— Неуд вам по теории магии, адептка Флок, — внезапно произнес Эрих. — Фамильяр не может не прийти, если есть искра магии. А она есть у всех, у кого-то больше, у кого-то меньше. Это суть нашего естества. Без искры никто не рождается.

Никто не рождается в этом мире. Но я то не здешняя. У меня никакой искры от рождения нет. В моем мире магов то не существует. Вся моя надежда на магию Мариши, которая никак не хочет отзываться.

— Но все же, к Хэлинэр дух не пришел, — Бри поджала губы и скрестила на груди руки. Видно было, что ее задело замечание Эриха. — А вот ко мне да. Так что это ей нужно неуд ставить.

— Как пришел, так и уйдет, когда поймет, какая ты язва, — прошипела я, не выдержав.

У Цацы вырвался смешок, но она тут же испуганно прикрыла рот рукой.

— Адептка Хэлинэр, — у меня перехватило дыхание, когда Эрих обратился ко мне. — Не хотите продемонстрировать всем, как нужно обращаться с умертвием?

Он смотрел на меня. Медовые глаза были непроницаемыми. Пульс подскочил моментально, я взглянула на мертвую птичку в круге, и по спине пополз холодок. Но если сейчас отступить, значит, признать свою трусость. До жути не хотелось связываться с умертвием. Я даже с духом-помощником не справилась, а тут целый ходячий труп, непонятно в каком расположении духа. Но отказаться я не могла. Только не на глазах у всей группы с занозой Бри. И не перед Эрихом.

Я расправила плечи и медленно вышла вперед.

— Отчего не продемонстрировать, — произнесла я, даже голос не дрогнул, хотя коленки тряслись. — Давайте сюда ваше умертвие.

В спину прилетел скептический смешок, но он лишь раззадорил.

Эрих прожег меня глазами, и мне показалось, что в его взгляде что-то вспыхнуло. Он отошел чуть в бок, пропуская меня к месту ритуала. Холодея внутри от ужаса, я присела рядом с кругом.

Внутри лежала маленькая птичка, похожая на воробушка. Коричневый пушок был испачкан в земле и топорщился в разные стороны. Кажется, это был птенчик, который даже толком опериться не успел.

— А где вы его взяли? — спросила я в приступе жалости.

— Выпал из гнезда, адептка, — бесстрастно ответил Эрих. — Начинайте.

— Давай, Мари! — Цаца радостно захлопала в ладоши. — Ты сможешь!

Я усмехнулась. Ей бы еще помпоны в руки, и вот она — личная группа поддержки.

Медленно выдохнув, я осмотрела круг. Вокруг него на черной земле были начерчены зигзагообразные символы с небольшими закруглениями на концах. Они соединялись друг с другом, образуя причудливое плетение. Я занесла руки над кругом и замешкалась.

— Адептка, Флок, — Эрих внезапно обратился к Бри, — что должен сделать некромант, чтобы активировать круг?

— А почему бы не спросить у Хэлинэр…

— Я задал вам вопрос, адептка Флок, — отрезал Эрих.

Бри заскрипела зубами.

— Чтобы активировать круг, некромант должен, — она сделал паузу, вперив в меня ненавистный взгляд.

По ее глазам я видела, что ответ она знает, но одна мысль помогать мне, выворачивала ее наизнанку.

— Некромант должен напитать плетение своей силой, — наконец, выдавила она.

— Действуйте, адептка Хэлинэр, — Эрих встал рядом и уставился на меня сверху вниз.

Легко сказать “действуйте”. Попробовал бы он сам подействовать без магии.

Я попыталась вспомнить, что мне рассказывал Нортон про магию. Под взглядом Эриха было сложно сосредоточиться, но я старалась изо всех сил. Так, сконцентрировать все свое внимание чуть ниже груди. Есть. Почувствовать там сгусток энергии. Сделано. А теперь направить его в кончики пальцем. Я представила, как шар из груди расплывается по руками и течет прямо в пальцы. И… ничего. Ничего не случилось, абсолютно.

Я чертыхнулась одними губами. Да что ж такое?

— Долго еще ждать то, Хэлинэр? — усмехнулась Бри. — Так до ночи провозишься.

— А что, темноты боишься? — съязвила я.

— Бри, не мешай! — возмутилась Цаца, прижимая к себе своего кролика.

Я вновь обреченно посмотрела на круг, пытаясь лихорадочно сообразить, как выпутаться из этой дурацкой ситуации.

Неожиданно Эрих присел рядом со мной.

— Что такое, адептка Хэлинэр? — он посмотрел прямо мне в глаза.

Мы были так близко, что я разглядела золотистые крапинки в медовых радужках. Сердце пустилось вскачь. Теперь о концентрации точно можно было забыть.

Эрих протянул руку к моей, вытянутой над кругом. Я от неожиданности инстинктивно отшатнулась.

— Я вас не съем, адептка Хэлинэр, — вкрадчиво сказал Эрих.

От его голоса кожа покрылась мурашками. Я подняла на него взгляд и пожалела. На его чувственных губах была легкая улыбка. Впервые с момента нашей встречи утром.

Пытаясь справиться со сбившимся дыханием, я снова вытянула над птичкой дрожащие от волнения ладони. Эрих накрыл мои кисти своими и слегка сжал.

— Я думала, что адепты сами должны активировать круг, магистр Каллистр, — бросила Бри. Только бы прицепиться.

— Так как адептка Хэлинэр пропустила прошлое занятие по причине… — Эрих сделал паузу и посмотрел на меня. От выражения его глаз меня кинуло в жар.

В голове всплыла картина: ливень, козырек и мы вдвоем. Я смущенно потупила взгляд, а он понимающе хмыкнул. Кажется, мы подумали об одном и том же.

— По причине… проблем со здоровьем, то сегодня я ей немного помогу. Совсем чуть-чуть.

Эрих смотрел на меня слегка исподлобья, черные волосы спадали ему на лоб, накладывая тень на медовые глаза, а на губах была легкая улыбка.

— Сконцентрируйтесь, адептка Хэлинэр, — он сказал это таким тоном, будто знал, о чем я думала. Мои щеки моментально вспыхнули.

Я прикрыла глаза и попыталась обратить все свое внимание на птичку в круге.

“Так, я представляю шар в груди, большой и огненный, он медленно разрастается и течет к рукам, впуская магию в пальцы”, — я мысленно повторяла это, круг за кругом. Несколько раз.

— Мариша, — донесся едва слышный шепот у самого уха.

Голос Эриха стал ниже и странно вибрировал, меня бросило в дрожь. Я распахнула глаза, взглянула на него и чуть не вскочила, но его пальцы, сжавшиеся на моих руках, удержали меня на месте.

Он вскинул на меня глаза, подернутые тьмой. От нахлынувшего ужаса перехватило дыхание. Эрих не отводил взгляда, черные глаза блестели, рот был приоткрыт и кривился в странной улыбке.

Я дернулась, но Эрих лишь сильнее сжал мои руки, не дав вырваться. На его кистях выступили тонкие нити черных капилляров. Впервые я видела его магию так близко. И от нее волосы на затылке шевелились.

— Мариша, — шепнул он.

Его голос, низкий, почти нечеловеческий прокатился волной мурашек по коже.

— Направь силу в круг.

Я опустила взгляд на птичку, едва дыша. От волнения закружилась голова, и я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но никак не могла сосредоточиться.

Эрих издал шумный вздох и крепче сжал мои пальцы, заставив посмотреть на него. Капилляры на его руках пришли в движение, словно куча змей, потянулись к друг другу и соединились в сетку. Вокруг его рук заиграли всполохи черной дымки. Они касались моей кожи, и я ощущала пронзительный, могильный холод. Дымка медленно поползла к земле, наполнила символы и вуалью легла на птичку, покрыв собой круг. Земля под ногами слегка задрожала.

Я наблюдала за этим и не могла отвести взгляд. Это пугало и завораживало одновременно.

Через мгновение дымка развеялась. Наступила тишина — все затаили дыхание, наблюдая за кругом. Мой пульс подскочил от осознания, что сейчас что-то будет.

Птичка дернулась, заставив меня вздрогнуть. Эрих заметил это, и провел большим пальцем по моей ладони. Через мгновение птичка задрыгала лапками, качаясь встала и отряхнулась от налипшей земли.

— Адептка Хэлинэр, прекрасная работа, — произнес Эрих.

Заметив недоумение на моем лице, он улыбнулся и лукаво подмигнул. Эрих не обязан был мне помогать, но сделал это только по ему известной причине. Я опустила глаза, смутившись.

Взгляд снова упал на птичку. Она оглядела присутствующих черными, неживыми глазами, а затем уставилась на меня, повертела головой, разглядывая, и резко взмахнув крыльями, кинулась в мою сторону.

Под испуганный вскрик группы, я качнулась назад.

— Мариша, тише, — сказал Эрих, — не дергайся.

Птенец врезался в невидимую стену, не долетев до меня пары сантиметров. Круг вокруг него вспыхнул черной дымкой.

— Оно не сможет выйти за круг, успокойся, Мариша, — тихо проговаривал Эрих, пока я пыталась вырваться из его хватки. — Мариша, — уже строже повторил он.

Эрих тяжело вздохнул и отпустил мои руки. Я плюхнулась на задницу и отползла назад. Птичка в круге продолжала попытки вырваться и билась о невидимую преграду снова и снова.

— Мне страшно, — захныкал кто-то из группы. Кажется, Цаца.

Я вскинула голову. Адепты стояли чуть поодаль, не решаясь подойти ближе, в их глазах плескался неподдельный ужас от увиденного. Даже Бри настороженно отошла подальше.

— Хорошее умертвие, — облизнув пересохшие губы, сказала я. — Может ему уже… пора на покой? А то оно, кажется, психует…

Адепты внезапно зашептались, загалдели, соглашаясь со мной. Кто бы мог подумать, что страх может так объединить. Эрих улыбнулся настолько очаровательно, что на контрасте с черными глазами это выглядело жутко. Я, наконец, поняла это странное выражение на его лице — ему это просто нравилось: наша реакция, мой страх и ощущение смертельной магии в руках. Он будто был опьянен этот силой.

— Хорошо, — вкрадчиво произнес Эрих, глядя мне в глаза. — Вы отлично справились, адептка Хэлинэр. А вот остальных попрошу построиться в очередь. Сегодня каждый должен поработать с кругом.

Я расслабленно наблюдала, как Эрих гоняет адептов. Они по очереди пытались взять контроль над умертвием. Тот что-то грозно верещал на своем птичьем, топорщил пушок во все стороны и кидался на студентов, но каждый раз круг отбрасывал его обратно.

Я чувствовала на себе мимолетные взгляды Эриха, от которых каждый раз подскакивал пульс. Он пытался поймать мой взгляд, но я с упорством продолжала смотреть на адептов и умертвие и не могла дождаться окончания урока. Только бы он не заметил, как горят мои щеки.

От своих лихорадочных мыслей меня отвлек тоненький голосок Цацы:

— Магистр Эрих, магистр… — она пыталась взять буйного птенца под контроль, но тот лишь агрессивно верещал и пытался вырваться из круга. — Магистр Эрих, оно не слушается, может это какое-то неправильное умертвие? — лепетала Цаца и кидала беспомощные взгляды на Эриха.

Но тот не отзывался и мне пришлось поднять голову. Сердце моментально екнуло — он смотрел на меня. От ощущения бездны в его черных глазах перехватывало дух.

— Магииистр Эрих, — капризно протянула Цаца.

Эрих вскинул руку, с его пальцев сорвался черный всполох дымки и метнулся в умертвие. Оно тут же подскочило на месте и затихло, удивленно озираясь по сторонам. Взгляда от меня Эрих так и не отвел.

— Ох, магистр, — восторженно заверещала Цаца. — Какая же сила в ваших руках…

Я отвернулась, чтобы не видеть его реакцию.

“Мне все равно, все равно,” — твердила я себе мысленно, но внутри неприятно саднило каждый раз, когда я слышала восхищенные оды Цацы.

Внезапно у ног повеяло холодом. Я испуганно обернулась. За высокой каменной стеной клубился белый туман, он полз прямо из леса, но на территорию Академии не заходил.

— Адепты, на сегодня урок окончен, — донесся голос Эриха. — Всем спасибо, все свободны.

Я поежилась и отступила назад, присоединяясь к группе. Птичка была еще в круге и пыталась вырваться. Когда я подошла, она удивленно замерла, вперив в меня глаза-бусинки.

— Цаца, идем, — я потянула ее за рукав, но она никак не могла оторваться от своего дорогого магистра. Все расспрашивала его про умертвие, про некромантию и между делом не забыла поинтересоваться, не проводит ли он индивидуальные занятия.

— Индивидуальные занятия могут проводиться по особым причинам. Например, при сильном отставании адепта по программе и его… личном желании, — ответил Эрих, наградив меня странным взглядом.

— Цаца, я пошла в общежитие, — пытаясь держать невозмутимое лицо, сказала я, но та лишь отмахнулась.

— Всего доброго, адептка Хэлинэр, — прилетело мне в спину вкрадчивым голосом, отчего я чуть не споткнулась.

— До свидания, — пролепетала я и поспешила скорее убраться отсюда. Притихшее умертвие в круге проводило меня немигающим взглядом.

До слуха доносилось кокетливое щебетание Цацы и редкие реплики Эриха. Будучи у поворота я услышала его тихий смех, замерла от неожиданности и едва не обернулась. Но сжала кулаки и удержалась.

Внезапно раздался визг, который все же заставил оглянуться. От увиденного я еле удержалась на ногах. Безумно вереща и размахивая, испачканными в земле, крыльями, ко мне неслось наше пернатое умертвие, не пойми как вырвавшееся из круга.

Глава 15

Это было похоже на дурной сон. Умертвие, шустро размахивая крыльями, со всей дури мчалось прямо на меня. Взгляд зацепился за бледное лицо Цацы вдалеке и стоящего рядом с ней Эриха. Он сгруппировался, поддаваясь вперед, вокруг его руки вспыхнула черная дымка, глаза приобрели хищное выражение. Эрих готовился атаковать умертвие, но я понимала, что он не успеет. Не успеет, черт побери!

От адреналина пульс подскочил моментально. Не помня себя, я сорвалась с места.

— Стой! — донесся сзади нечеловеческий крик Эриха.

Низкий, вибрирующий тембр, словно разрядом прошелся по конечностям. Я споткнулась и полетела в кусты. Кувыркнулась пару раз, исцарапав руки, и повалилась ничком на землю. В нос ударил запах свежей травы. Верещание умертвия становилось ближе. Я слышала, как ломались ветки и шелестели листья — оно рвалось ко мне. Моментально подобравшись, я поползла дальше. Через мгновений оживший птенчик продрался сквозь цепкий кустарник и плюхнулся у моих ног.

Я замерла, оцепенев от страха. Умертвие удивленно огляделось, глаза-бусинки рыскали по окружающей территории в поисках жертвы. Я забыла, как дышать, и старалась не шевелиться, но оно меня заметило. Качаясь, поднялось и припадая на одну лапку, медленно двинулось на меня. Сверкнуло глазками, протяжно пискнуло и прильнуло к моей ноге. Мне померещилось, что в черных, неживых глазах мелькнули проблески сознания.

Кустарник пришел в движение, и из него выскочил всполошенный Эрих. Он вскинул руку, испещренную черными капиллярами, беспокойные глаза без промедления выцепили умертвие. И оно его почувствовало. Пух на птенце встал дыбом. Умертвие истерично заверещало до боли в ушах. Я прикрыла их руками, ошарашенно наблюдая, как птенец пытается спрятаться от Эриха за моей спиной.

На мгновение Эрих замешкался, его брови удивленно дернулись, но он быстро взял себя в руки и запустил в умертвие некромагией. Черная дымка окутала птенца, он растерянно пискнул и осел на землю. Глаза-бусинки не сводили с меня взгляда до последнего. Дымка окончательно рассеялась, превратив умертвие в обычный труп.

Эрих задумчиво смотрел на мертвого птенца и молчал.

— Спасибо, — прошептала я, к горлу внезапно подкатил ком.

Эрих резко вскинул подернутые тьмой глаза, оглядел с головы до ног и протянул руку. На ней все еще проступала сетка черных капилляров. Не дождавшись, он наклонился и, подхватив меня за пояс, поднял на ноги. Я ухватились за его плечи, ватные ноги не держали. Еще ни разу я не была к нему настолько близко в момент, когда он пользовался своей магией. От него веяло холодом, таким жутким замогильным холодом, в котором нет места живому. Там царит только безысходная и одинокая тьма.

Мне не нравился его взгляд — настороженный, изучающий, колючий.

— Испугалась?

Нечеловеческие нотки в голосе прокатились волной мурашек по коже.

— Зачем побежала? — холодно спросил он, будто отчитывал. — Нельзя бежать от умертвия, все равно нагонит. Эти существа подчинены одному инстинкту — жажде крови. Нужно атаковать или защищаться.

— Но оно ничего не сделало, — неуверенно заметила я. — Мне показалось, оно не хотело нападать…

— У ходячего трупа не может быть желаний, как и интеллекта, — резко оборвал меня Эрих. Его злила моя наивность. — Умертвие не жмется к человеку, как домашняя зверушка, оно вгрызается в шею при первой возможности.

Он говорил резко и отрывисто, из-за чего я потупила глаза. Может, он прав, и мне действительно показалось. Ну, какое сознание у живого трупа? Бред.

— Мариша, — прошептал Эрих с тяжелым вздохом.

Он хотел что-то сказать, но из кустов с визгом вылетела Цаца.

— Мари! Как я волновалась, — она бросилась ко мне, шустро оттеснив меня от Эриха.

Руки ее были исцарапаны, из волос торчали листья, будто она прорывалась ко мне с боем.

— Как ты? Все в порядке? Вот ведь мерзкое умертвие, — Цаца кокетливо посмотрела на Эриха через плечико. — Спасибо вам большое, магистр Эрих. Это было так благородно с вашей стороны, вы такой мужественный и смелый.

Эрих лишь отстраненно кивнул, подобрал с земли птенчика и молча удалился, погруженный в свои мысли.

— Вот невезуха то, — разочарованно протянула Цаца, стоило нам остаться одним. — Какое же глупое умертвие.

— Все хорошо, Эрих успел вовремя.

Я отряхнула юбку от налипшей грязи. А белую рубашку, похоже, придётся выбросить, она была вся в зеленых пятнах после валяния в кустах.

— Он тебя спас, — в голосе Цацы звучала нескрываемая зависть. — Как жаль, что умертвие напало на тебя. Нет, ну ты подумай, какая несправедливость.

Возмущению Цацы не было предела.

— Глупое, глупое умертвие! — причитала Цаца, пока мы шли к общежитию. — Оно должно было на меня кинуться.

— Что значит на тебя? Это ты его выпустила из круга?

Я ошарашенно уставились на так называемую подругу. Цаца капризно поджала губы.

— Ты не понимаешь, Мариша. Эрих должен был спасти меня, у нас завязался бы роман. Ты ведь сама меня учила.

Цаца всхлипнула, выражая вселенское разочарование тем, что стратегия дала сбой. А я едва сдержалась, чтобы не настучать ей по тыкве. Подвергнуть такой опасности свою жизнь, и ради чего?

— А если бы он не спас? Что тогда? Умертвие могло разорвать тебя или меня! Никогда больше так не делай, Цаца, — внутри просто все кипело от негодования.

— Как не спас? Конечно, спас бы! Только представь: я, вся такая нежная, и Эрих, мужественно вызволяющий меня из лап умертвия. Ты ведь говорила, что рабочая схема, ты так Норта зацепила. Мужчинам только дай кого-нибудь спасти, и вот они уже на крючке.

Я закатила глаза. Да эта Мариша просто кладезь "премудростей" по завоеванию мужчины.

— А умертвие то ты как выпустила? — спросила я, быстрее забегая в общежитие.

Я торопилась в комнату, хотелось скорее под горячий душ. Смыть с себя грязь и усталость этого сумасшедшего дня.

— А я пяточкой там один символ стерла, пока Эрих отвлекся на… — Цаца замялась, — не важно в общем.

Я хотела спросить, на что отвлекся Эрих, но мой взгляд упал на настежь распахнутую дверь нашей комнаты. У порога стоял мой чемоданчик.

Я влетела туда на всех парах и возмущенно выпалила:

— Это что такое?

— Мариша, дорогая!

Нортон просиял, увидев меня. Он расслабленно сидел в кресле, пока маленькая щуплая старушка с вороньим носом, как инспектор, проверяла комнату.

— Что происходит? — прошипела я, видя самодовольное лицо Норта. В душу закралась тревога.

— Вы освобождаете комнату, адептка, — сухо сказала старушка-комендантша.

Я еще отходила после происшествия с умертвием, поэтому смысл ее слов дошел не сразу. Нортон не сводил с меня взгляда, следя за реакцией. Первой из ступора вышла Цаца.

— Ты! — Цаца бросилась на Нортона. — Да как ты можешь? Выкинуть нас, как непонятно кого!

— Тише, Цаца, — Норт легко перехватил ее тоненькие ручки прежде, чем они вцепились ему в лицо. — Съезжает только Мариша. Успокойся.

Нортон вскинул на меня глаза и не смог сдержать торжествующей улыбки.

— Только Маришу? — Цаца озадаченно оглянулась.

— Да, Цаца. Мы с тобой друзья, правда ведь? — Нортон говорил нарочито ласково. Цаца неуверенно кивнула. — Поэтому ты можешь остаться. А Мариша пока поживет на пятом этаже и подумает над своим поведением.

Я усмехнулась. Вот как, значит. Все-таки решил мне отомстить. Ещё и с Цацой пытается разлучить, чтобы я совсем одна осталась, без поддержки.

— Пятый так пятый, — сделав непроницаемое лицо, сказала я. Схватила в охапку из гардеробной первые попавшиеся вещи и направилась к выходу, где уже стоял мой чемодан.

Улыбка Нортона медленно погасла, не такой реакции он ждал.

— Ты должна меня понять, карамелька, — он поплелся за мной, — я не потерплю к себе такого отношения. У меня в конце концов есть самоуважение.

— Так где ваш пятый этаж? — обратилась я к старушке, игнорируя бухтение Норта.

— Мари, ты чего? Это же этаж изгоев, — с округлившимися глазами прошептала Цаца. — И вообще, как ты можешь так поступать с Нортоном? Просто извинись…

— Цаца, ты со мной? — я вспыхнула от того, как быстро она переобулась, ведь минуту назад чуть ли не с кулаками на него бросалась. — Если нет, то я не нуждаюсь в твоих нотациях.

Цаца побледнела, настолько ей не хотелось покидать роскошную комнату со всеми удобствами. Я схватила свой чемодан и, под испепеляющим взглядом Норта, бодро зашагала за комендантшей.

— Детка, я надеюсь ты поняла, в чем твоя ошибка? — Норт закричал мне вслед.

— Конечно, милый, — бросила я через плечо, — моя главная ошибка в том, что я связалась с тобой.

Адепты, стоявшие у окна, рассмеялись, но тут же замолкли и поспешили убраться от греха подальше, точнее от разгневанного Нортона. Я обернулась у лестницы. Он растерянно стоял в коридоре, не сводя с меня взгляда. Я улыбнулась и махнула ему ручкой на прощанье.

— Такого парня упустила, глупая, — покачала головой комендантша.

Я лишь пожала плечами. Скорее сбросила груз с плеч, надеюсь, теперь моя жизнь в Академии станет спокойнее.

Чем выше мы поднимались, тем обшарпаннее становились стены и громче скрипели ступеньки. Пресловутый этаж изгоев оказался на последнем, пятом этаже Академии.

— Ваша новая комната, — старушка распахнула передо мной потемневшую от времени дверь.

"Комната" было громко сказано, это была скорее каморка метр на два. Почти все пространство занимала односпальная кровать. Справа от нее стоял узкий комод, над ним висело небольшое, сколотое зеркало. Над самой кроватью было окно, в щели которого задувал ветер.

— Надеюсь правила вам известны, адептка: не шуметь, соблюдать чистоту и не разгуливать по общежитию после отбоя, — дождавшись моего кивка, старушка поспешно удалилась.

Я прошла в комнату и сгрузила охапку одежды на постель, чемодан бросила в угол. Он так и кочевал из комнаты в комнату не распакованным — все равно там нормальной одежды нет.

Закрыв дверь, я удивленно обнаружила, что на ней нет нормального замка — дверь запиралась на хлипкую щеколду. И только изнутри. То есть, когда я буду на лекциях, любой сможет проникнуть в мою комнату.

— Прекрасно, — пробурчала я, щелкнув задвижкой. — Просто прекрасно.

Я выглянула в окно и даже не удивилась увиденному. Окно выходило на задний двор с “потрясающим” видом на кладбище — любимым местом практики некромантов-старшекурсников.

Сегодня там проходило занятие. Группа из семи адептов, облаченных в черные одежды, проводила обряд над одной из могил. За процессом наблюдал Эрих. В чёрном плаще с высоким воротом, он был невероятно хорош, как красивая хищная птица.

Я засмотрелась на него, а он вдруг вскинул голову и посмотрел в сторону Академии. Сердце ушло в пятки. Я испуганно отпрянула от окна, надеясь, что Эрих меня не заметил. Он и так считает меня странноватой, еще не хватало, чтобы думал, будто я слежу за ним.

Я качнула головой, не о том мне сейчас нужно переживать. Нельзя отвлекаться от своей цели. Дел невпроворот. Нужно подружиться с Нинель, раз уж Норт лишил меня единственного союзника в лице Цацы. Нужно освоить магию, научиться открывать порталы, избавиться от заклятий старухи. Вот о чем нужно думать, а не о некроманте из другого мира, но мозг упорно не хотел сосредотачиваться и все возвращался и возвращался мыслями к Эриху.

Ночью мне не спалось. Я лежала на скрипучей кровати и тряслась, закутавшись в тонкое одеяло. Как назло в общем душе не было горячей воды, пришлось ополоснуться холодной. На чердаке над головой слышались шорохи, половицы в коридоре поскрипывали, будто там кто-то бродит. В который раз обругав Нортона на чем свет стоит, я поднялась с кровати и выглянула в окно. Задний двор был подернут белой дымкой. Надеюсь, это не тот туман из тайного леса. Через оконные щели в комнату просачивался пробирающий до костей холод. Я прикидывала, чем завесить окно, когда за спиной услышала тихое шуршание. Волосы на затылке встали дыбом. В панике я попыталась вспомнить, задвинула ли задвижку.

Дверь была заперта, но за ней кто-то скребся. Умирая от страха, я попятилась к стене. В мгновение все стихло. Боясь дышать, я вглядывалась в темную дверь, но ничего не происходило. Кто бы за ней не был, кажется, он ушел.

— Что стоишь, глаза пузыришь? — раздалось в темноте.

Я вскрикнула и вжалась в стену. Здесь кто-то был, прямо в моей комнате! Но как он вошел? От удушающего страха я не смогла даже закричать. Так и застыла с открытым ртом.

Внезапно у самого пола я заметила два черных, круглых глаза. Они светились в темноте. Я ошарашенно смотрела, как эти глаза двигаются ко мне, пока их обладатель не вышел на полоску лунного света. От увиденного я потеряла дар речи. В центре комнаты стоял мохнатый шарик. Приглядевшись внимательней, я заметила восемь коротеньких лапок и от ужаса едва не залезла на комод. Это что, паук местного разлива? Ненавижу этих гадов!

Неизвестный гость не сводил с меня черных глаз, в передних лапах он что-то держал. Он кинул это мне, и странная вещица с грохотом покатилась к моим ногам. Я узнала камушек-амулет, который дала мне деканша и который… я выбросила у леса.

И тут до меня дошло, я в ужасе вскинула на паука глаза, а он лишь клацнул клыками и проворчал:

— Еле нашел, балда.

Глава 16

Это была самая страшная ночь с тех пор, как я попала в этот мир. Почти до утра я пряталась под одеялом, пока это неведомое существо ползало по комнате — по полу, стенам, потолку. Оно называло это изучением территории на предмет опасности. Периодически звучали нелестные бормотания про безответственную дурынду, которую ему подсунули. Ведь до этого никому не приходило в голову выкинуть священный камень-амулет, помогающий установить связь с духом.

Я лежала под одеялом, боясь шелохнуться. Смесь стыда за свою безответственность и страх перед странным существом гложили меня почти всю ночь. Кажется, я так и уснула, ни разу не высунув наружу нос.

Меня разбудил грохот. Я вскочила и испуганно заозиралась по сторонам.

Комнату заливало солнечным светом, от вчерашнего тумана за окном не осталось и следа. Грохот раздался вновь — кто-то ударил в дверь, за ней послышался заливистый смех и торопливое топанье ног. Понятно, студенческие приколы от соседок. Надеюсь, хоть с ними Мариша не успела разругаться.

Я настороженно огляделась в поисках вчерашнего гостя. В комнате было тихо. Опасливо опустила ноги на пол, проверила под кроватью, заглянула за комод. Существа не было. Я даже подумала, что мне все приснилось, пока взгляд не упал на зеркало, полностью облепленное паутиной. Нет, все-таки не приснилось. Я так расстроилась, когда мой фамильяр не пришел на занятии. А теперь он здесь, и я не знаю, как с ним жить в одной комнате.

Карандашом я смахнула паутину с зеркала, быстро привела себя в порядок и поспешила на лекцию.

На лестнице я столкнулась с Нинель.

— Привет, — сказала я, ловя ее за руку. — Идем вместе на лекцию?

Она вскинула на меня удивленные глаза.

— Послушай, те слова, которые ты слышала от Цацы… — я тяжело вздохнула, собираясь с духом. — Я так не считаю, правда.

Я с надеждой заглянула в её небесно-голубые глаза, но Нинель отвернулась и побежала по лестнице.

— Подожди, Нинель, — я в панике кинулась за ней.

Она мне не верила! Хотя кто бы поверил? Еще неизвестно, как бы я реагировала на ее месте.

— Нинель, понимаешь, если и было что-то такое, то это давно уже в прошлом. Я очень изменилась, — я плелась за ней по скрипучим ступенькам, молясь, чтобы она мне поверила.

Мне нужен хороший и надежный друг в этом мире.

— После падения в прорубь, я больше не та, что была раньше… Пожалуйста, Нинель, прости…

Нинель в нерешительности остановилась и посмотрела на меня.

— Я правда теперь другая, не такая как раньше, — тихо сказала я, глядя в ее грустные глаза.

— Мне… мы опаздываем на лекцию, — отводя взгляд, пролепетала Нинель и снова попыталась убежать.

Я схватила ее за руку.

— Пойдем вместе? — с надеждой спросила я. — Я правда сожалею о случившемся.

Нинель нехотя кивнула. Подозреваю, только для того, чтобы я от неё отстала, но я все равно облегченно выдохнула. Худо-бедно, но начало было положено. Надеюсь, со временем она начнет мне доверять.

У дверей мы столкнулись с Цацой. Она окинула нас колючим взглядом и демонстративно прошла мимо. Я фыркнула. Тоже мне, подруга.

По пути на занятие по любовной магии, мы с Нинель заскочили в библиотеку. Я хотела взять книги по теории магии, порталам и обмену телами, только это оказалось не так просто.

Когда я подошла к библиотекарю со стопкой книг, выяснилось, что путешествия по мирам и обмен телами запрещены на законодательном уровне. И чтобы взять книги, нужно разрешения деканата, которое дают только адептам, изучающим эту тему под контролем преподавателя. В итоге пришлось ограничиться книгой по магической теории. Старенький библиотекарь в смешном зеленом сюртуке проводил меня настороженным взглядом.

Лекция по любовной магии проходила в небольшой аудитории. Мы с Нинель уселись на заднем ряду, так как первые были уже заняты. Среди адептов царила взволнованная атмосфера. Любовная магия интересовала многих, даже парней, хоть они и старались не показывать виду.

Цаца, сидевшая так же на первом ряду, продолжала демонстративно меня игнорировать.

— Что, Хэлинэр, нашла себе новую подружку? — усмехнулась Бри, мазнув взглядом по Нинель.

— У меня эти подруги хотя бы есть, — ответила я, доставая книгу по теории и пряча ее под стол.

Любовная магия меня не интересовала, я надеялась незаметно поизучать магическую теорию.

— Приветствую вас, адепты, на курсе лекций по любовной магии. Я магистр Амая, — донесся до слуха мелодичный, обволакивающий голос.

Я подняла взгляд, в аудиторию вплыла миловидная женщина в нежно-бирюзовом платье в пол. Ее русые волосы волнами ниспадали по ее плечам. Она не была классической красавицей — маленькие глаза, курносый нос и тонкие губы, но в каждом ее движении было какое-то едва уловимое очарование. Взгляд, наклон головы, манеры привлекали к ней взоры снова и снова.

Я встряхнула головой и постаралась сосредоточиться на своей книге по теории. Любовь любовью, но она меня домой не вернет.

Пока адепты зачарованно внимали каждому слову магистрессы, я пыталась разобраться в том, как работает магия, и не сломать себе мозг.

“Магический импульс, порожденный ясностью сознания, разливается по телу с кровотоком, приводя в боевую готовность магический субъект”.

Господи, кто вообще писал эту книгу? Здесь же черт ногу сломит.

Иногда до слуха доносился мягкий голос преподавательницы и отвлекал меня от скучной теории:

— Суть любовной магии не в том, чтобы подавить волю другого и заставить его вас полюбить. Ее смысл — возродить угасшие чувства, например, между охладевшими к друг другу супругами…

Я старательно отмахивалась от истории охладевших супругов и продолжала грызть кактус магической науки:

“Сознание магического субъекта в полной мере обязано полностью контролировать протекание магического действия, не давая ему вылиться за грани установленного свода законов…”

В попытках разобраться в терминах прошла большая часть лекции. Поэтому когда магистресса объявила, что урок закончен, я вздохнула с облегчением.

— Дорогие адепты, у меня для вас потрясающая новость, — сказала Амая в конце лекции, — наш любимый деканат организовал для вас экскурсию в пещеры на следующей неделе. Вам выпал шанс посетить поистине историческое место. Место особой силы. Надеюсь, эта поездка подарит вам море впечатлений.

Я закинула мозгодробительную книгу в сумку и вяло поплелась из аудитории, на выходе мне вручили брошюру про экскурсию. Я бегло пробежала глазами по строчкам: таинственный лабиринт пещер, хранящий в себе исторические тайны, священные монументы, родник исцеления, врата в иномирье…

“Врата в иномирье”, — я перечитывала эту строчку снова и снова. От волнения даже пульс подскочил.

Я вернулась в аудиторию к Амае и обрушила на нее поток вопросов.

— Скажите, пожалуйста, а врата в иномирье — это что такое? — я сбивчиво затараторила. — То есть это врата в другой мир? Он в пещерах? Рабочий, самый настоящий?

Амая терпеливо выслушала мой сумбурный лепет и одарила меня ласковой улыбкой.

— Да, в пещерах много интересных вещей, скоро на экскурсии вы сами сможете все увидеть, адептка.

— А врата работают? — не унималась я.

— Если их не запечатали, то, возможно, работают, — Амая не сводила с меня внимательных глаз, на губах была добродушная улыбка, но она явно что-то подозревала.

— Что значит запечатан? То есть закрыт?

— Это значит, что на врата могли наложить запечатывающее заклятие, чтобы через них не могли пройти в иномирье. Так делают со всеми найденными вратами с тех пор, как приняли закон о запрете путешествий по мирам.

А вот это было очень плохо. Если я даже овладею магией и смогу активировать портал, то со снятием печати могут быть сложности.

— А это точно? — с надеждой спросила я.

Амая пожала плечами.

— У меня нет точных сведений. Врата в пещерах… немного своеобразные из-за своего расположения. Их могли оставить и не запечатанными. Не волнуйтесь, адептка, — с улыбкой сказала Амая, — вам все расскажут на экскурсии.

От Амаи я вышла с искоркой надежды. Может мне повезет и портал рабочий, в любом случае нужно ехать в пещеры во всеоружии. Только одна деталь, которая меня беспокоила, — до экскурсии меньше недели, а я до сих пор не овладела магией. И у меня всего несколько дней, чтобы пробудить в себе силу Мариши. Только как это сделать, если на нее даже намека нет?

Глава 17

На лекцию по боевой магии я шла с твердым намерением почувствовать, наконец, эту дурацкую искру магии, которая есть у каждого в этом мире. Практическое занятие на тренировочном поле отлично для этого подходило. Я направилась к Цаце за тренировочным костюмом. Увы, большая часть вещей осталась в старой комнате, а у меня все никак не доходили руки их забрать.

Дверь была не заперта, и я вошла без стука. Цаца копошилась рядом со своей постелью. Заметив меня, она едва не подпрыгнула и испуганно вытаращила на меня глаза. На пол упала ярко-зеленая обертка от конфеты. Она пихнула ее ногой под кровать.

— Я за костюмом, — быстрым шагом я направилась в гардеробную, — не волнуйся, я тебя не побеспокою. Возьму и тут же уйду.

Я сняла с вешалки свой костюм, сорочку и пару рубашек. Подумав, захватила еще и гольфы выше колен. Не знаю, зачем они мне, но пусть будут. Краем глаза я заметила, как Цаца суетливо подоткнула плед.

— Все в порядке? — спросила я, шагая к выходу.

Цаца усиленно закивала, но напуганные глаза выдавали, что что-то не так.

— Что ты там прячешь?

— Ничего не прячу. Это что, допрос? — Цаца недовольно поджала губы, скрестив руки на груди.

За спиной послышался щелчок и из ванной кто-то вышел.

— Какого беса, Хэлинэр? — донесся возмущенный выкрик.

Я изумленно оглянулась. В дверях ванной комнаты с полотенцем на голове и в моем шелковом халате стояла Бри.

— Ты что тут забыла? — удивленно выпалила я.

Бри усмехнулась.

— Дорогуша, я тут живу. А вот ты, что тут шастаешь? Помнится, тебя отсюда вышвырнули с позором.

Я фыркнула:

— К твоему сведению, если бы я хотела, я бы легко здесь осталась. Нортон…

— Забудь уже Норта, — нагло перебила меня Бри. — он тебе не по зубам, Хэлинэр. Сразу было ясно, что Норт тебе не пара, так что отвяжись от него.

Бри зло сверкнула глазами, сжав кулаки. Всем своим видом она показывала, что настроена решительно, и если надо будет за Норта любой глотку порвет.

Я взглянула на притихшую Цацу, но она тут же боязливо отвела глаза. Ясно, вмешиваться в нашу стычку она не будет.

— Ты еще не поняла, Хэлинэр? Убирайся! Норт теперь мой!

— Да забирай! — вспылила я и хлопнула дверью.

Тоже мне, велика потеря! Да мне плевать с кем Нортон проводит время, но слова Бри все равно разозлили — унижать себя я не позволю. Я влетела в свою комнату, быстро стянула юбку с рубашкой и облачилась в тренировочный костюм. Темно-зеленые штаны и удлиненная рубашка сидели точно по фигуре. Я порадовалась, что сейчас занятие по боевой магии. Мне срочно нужно было спустить пар.

Будучи уже у дверей я резко остановилась. Мне показалось, что кто-то разговаривает. Очень тихо, почти шепчет. Я встряхнула головой, но голоса не замолкли. В груди кольнул леденящий страх — неужели галлюцинации?

Я медленно обошла маленькую комнатушку, у кровати голоса стали отчетливее. Опустившись на колени, я приподняла плед и заглянула под кровать. На меня уставились две пары черных глаз.

В шаре из паутины трепыхался маленький светлячок, освещая пространство под кроватью тусклым, желтым светом. В круге из лепестков цветов сидел мой горе-фамильяр, а рядом с ним еще одно такое же существо. У второго было более изящное строение и черная, блестящая шерстка, а вокруг глаз виднелся серый пушок, похожий на реснички. Оно с любопытсвом разглядывало меня, а затем обернулось к моему фамильяром с немым вопросом. И вдруг меня осенило. Это девочка! Паучиха! Мой дух привел подружку. Вместо того, чтобы помогать мне с магией, он устраивает свиданки прямо у меня под кроватью!

— Плед опусти, балда, — прошипел фамильяр.

Я аж опешила от такой наглости, молча опустила плед и шокировано вышла из комнаты. Я думала, что после летающего птичьего трупа, меня уже ничем не удивить, но пауки устраивающие свидания под кроватью… Пожалуй, после возвращения домой мне потребуется серьезная психологическая реабилитация. Надо будет обязательно записаться к психологу. А лучше сразу к психотерапевту. Однозначно.

Я бойко шагала к тренировочному полю, злость от стычки с Бри все еще кипела в крови. Группа адептов была в сборе и с восхищением слушала преподавателя. Он был высокий, накаченный, обтянутый кожаной рубахой без рукавов.

Уже подходя ближе я ощутила укол смутного беспокойства. Что-то меня в новом преподавателе насторожило. То ли русые волосы до плеч, то ли знакомый силуэт.

— Простите за опоздание, магистр, — как прилежная ученица сказала я.

Преподаватель обернулся с улыбкой до ушей, но стоило нашим взглядам встретиться, как лицо его исказилось в гримасе ужаса. Мое, стало быть, тоже.

— Ты? — возмутился Варо.

— Я, — так же возмущенно ответила я.

Варо с шумом втянул воздух, пытаясь сохранить самообладание, и махнул в сторону группы.

— Встать в строй, адептка, — процедил он, а под нос проворчал: — свалилась на мою голову.

Урок начался с пяти километрового забега по тренировочной территории. Варо гонял нас, не давая передышки. Не знаю, это мое появление его так разозлило или он сам по себе такой вредный.

— Боевой маг — это воин, — скандировал Варо, пока адепты, задыхаясь наматывали круги. — Он должен быть силен, как физически, так и духом, смел и отважен. Живей, живей, Хэлинэр, — кричал он, при том что я бежала не самая последняя.

Даже после изматывающего забега Варо не перестал издеваться. В ход пошли отжимания, приседания и подтягивания. Он гонял нас больше половины урока, а когда адепты свалились прямо на тренировочном поле, торжественно произнес:

— Поздравляю, разминка окончена. Вы разогрели мышцы, разогнали свои магические импульсы и готовы к работе с боевыми сферами. Две минуты на отдых.

Я обессиленно лежала в траве, мышцы горели огнем, а я с ужасом думала, какой кошмар с ними будет завтра. Глядя в ехидные глаза Варо, хотелось проклинать все на свете. И как Норт все это выдерживает? Нет, боевая магия точно не для меня.

— Главное, в работе со сферой, не ее создание, — Варо с важным видом вышагивал перед нами туда-сюда, — а ее контроль. Можно научиться лепить сферы одну за другой, но если вы не научитесь ее контролировать, делать вам в боевой магии нечего. Прошу построиться полукругом, — скомандовал Варо.

Адепты, тяжело охая, поднялись на ноги. Варо коротко объяснил, как создать сферу — пальцы вместе, концентрация на подреберье, собрать энергию и направить импульс в кончики пальцев. То же самое мне рассказывал Нортон, только тогда у меня ничего не вышло.

Я пыталась изо всех сил, концентрировалась, представляла шары, но ничего не получалось. Даже самые криворукие адепты создавали свои сферы. Варо не зря говорил о контроле, как оказалось, созданную сферу очень трудно удержать. Это приходит только через тренировки, поэтому сферы летали по всему полю. Хотя полноценными сферами их сложно было назвать, скорее уродливые, светящиеся загогулины, но я была бы рада даже загогулине, только бы магия отозвалась.

Зато Бри вся сияла от самодовольства. Ее идеально круглая сфера, созданная с первой попытки, висела в воздухе, искрясь и мерцая.

— Прекрасная работа, адептка Флок, — похвалил ее Варо. — Посмотрите, какая прекрасная сфера. И с первого раза! А какой контроль. У вас явный талант.

— Благодарю, магистр, — Бри сверкнула на меня глазами. — У меня был хороший учитель.

Бри сделала акцент на последнем слове, и я усмехнулась. Знаю я ее учителя. Глядя с какой легкостью Бри делает сферы, я нисколько не сомневалась, что Норт показывал ей какие-то приемы. Бри уже давно пыталась меня этим уколоть.

— Магистр Варо, — донесся за спиной вкрадчивый голос, и я вздрогнула.

Сердце затрепетало при звуках его голоса. Я так и застыла на месте, боясь оглянуться. Эрих. Что он тут делает?

— Продолжаем тренировку, — скомандовал Варо и отошел к Эриху.

Я старалась не смотреть на них, но любопытство брало вверх. Делая вид, что пытаюсь сделать сферу, я осторожно скосила взгляд в их сторону. Варо что-то эмоционально рассказывал, а Эрих напряженно и сосредоточенно слушал. Изредка они поглядывали на нас, не прекращая разговаривать.

— Тренируемся, — крикнул Варо, заметив повышенный интерес адепток к их персонам, — приду, проверю.

Я отвернулась и попыталась сосредоточиться на создании сферы. Закрыла глаза и сконцентрировалась на точке сборке, представила, как там собирается энергия, наполняя мое тело теплом, сложила пальцы, и ощутила в затылке странный жар. Я распахнула глаза, когда меня схватили за шкирку и резко дернули в сторону, зажав в объятиях. Перед глазами вспыхнуло и горячий воздух опалил кожу.

— Чья сфера? — взревел Варо.

Я ошарашенно подняла глаза, Эрих прижимал меня к себе и не сводил с меня обеспокоенного взгляда. От его черной рубашки поднимался дым, в нос бил едкий запах гари.

— Я еще раз спрашиваю, чья сфера? — снова заорал Варо.

Адепты испуганно скучковались в сторонке. Я выцепила из толпы Цацу, она не сводила глаз с Эриха, прижимающего меня к себе, и едва не плакала. У меня закралось смутное подозрение. Если это опять ее глупая стратегия по соблазнению, то я не знаю, что с ней сделаю. Но тут из толпы отозвался долговязый адепт.

— П-простите, магистр, — залепетал он, низко опустив голову. — Сфера с-сама улетела, я не хотел.

— Болван, — выругался Варо.

— Прекрати, Варо, — с улыбкой произнес Эрих, — Все в порядке. Ты же знаешь, как сложно удержать контроль новичку.

Для человека, которому в спину прилетело боевой сферой, Эрих держался невероятно хорошо. Возможно у него есть какая-то защита. Эрих посмотрел на меня, в глазах искрились лукавые смешинки. Я вдруг осознала, что стою в его объятиях и даже не пытаюсь освободиться. Сгорая от смущения, я выскользнула из его рук и не своим голосом пролепетала:

— Спасибо, магистр.

— А ты… вы куда лезете под сферу, магистр Эрих? — продолжал распыляться Варо. Из-за габаритов он был похож на разгневанного быка.

Варо вперил в меня недовольный взгляд, будто это я виновата, что криворукий адепт не удержал сферу, а Эрих подставился под удар.

— Ничего страшного не случилось, Варо, — Эрих был спокоен, но в голосе появились низкие, предупреждающие нотки.

Под настойчивыми уговорами Варо, он отправился в медпункт, а я еле доковыляла до своей комнаты. Все тело гудело. Кое-как приняв душ, я завалилась спать, но ночь была беспокойной. Мне снились странные сны, будто мои руки в паутине, я хочу вырваться из нее, но меня затягивает все сильнее, иногда мне удавалось проснуться, и в полудреме я слышала чей-то голос. Он ругался и что-то шипел совсем рядом.

Утром я встала полностью разбитой и прокляла Варо тридцать три раза. Подозреваю, не я одна. Превозмогая боли в мышцах, привела себя в порядок и поспешила на лекцию. По расписанию сейчас была некромантия, и я уже прилично опаздывала.

Я залетела в учебный корпус, едва не сбив с ног нерасторопного адепта. Сегодня здесь было оживленно, у аудитории толпился народ. Я сбавила шаг и подошла к Нинель.

— Занятие еще не началось? — выпалила я, переводя дыхание.

— Лекцию отменили. Магистр Эрих захворал, — опустив глаза, сказала Нинель.

У меня екнуло сердце.

— Что-то серьезное?

Нинель пожала плечами.

— Говорят ночью ему стало плохо. Он сейчас в лазарете.

Меня кольнула неприятная догадка, что это из-за прилетевшей в него вчера сферы. И, кажется, не меня одну. Народ вокруг странно перешептывался, и по косым взглядам я поняла, что говорят они обо мне.

Глава 18

Целый день я была сама не своя. Чувствовала себя виноватой в случившемся с Эрихом, хотя моя вина была лишь косвенная. Ведь сферу выпустила не я, но Эрих подставился, закрывая меня. Еще и сплетники вокруг жужжали, как мухи. А Цаца то и дело смотрела с укоризной и демонстративно поджимала губы, стоило нашим глазам встретиться.

В обед я заскочила в свою комнату и застала там своего фамильяра. Он опять копошился под кроватью. Услышав, что я пришла, он выскочил наружу и уставился на меня. Наконец, я могла разглядеть его при свете дня. Он был размером с ладонь, лохматый, с бурой шерстью. На лапках и мордочке были светлые шрамы.

Мы пялились друг на друга несколько секунд. Я старалась оставаться невозмутимой, несмотря на всю свою не любовь к паукам.

— Опять девушку привел? — строго спросила я.

— Нет, — резко ответил он.

Снова повисла тишина.

— Ты бы хоть предупреждал о своих перемещениях, а то уходишь, когда вздумается, приходишь, когда хочешь. Да еще и не один.

— Я тебе послание оставлял.

Я вопросительно приподняла бровь.

— На зеркале, — он посмотрел вверх.

Так это было послание? А я думала, этот гад просто из вредности оплел мое зеркало паутиной.

— Я на паучьем читать не умею, — невозмутимо сказала я.

Мне показалось, или фамильяр и правда закатил глаза.

— Что за неразумное создание, — пробормотал он и направился к двери.

Я отскочила в сторону, приближаться к этому существу не хотелось.

— И куда это ты собрался? Ты вообще-то должен помочь мне освоить магию.

— Отчитываешь, как моя покойная бабушка, — бросил он, даже не обернувшись. — У меня дела.

Я фыркнула. Смотрите, какой деловой.

— Тебе тоже не помешает делом заняться. Сходила бы проведала своего ненаглядного. А то только дурью маешься.

— Откуда ты… — я чуть не подавилась воздухом. Щеки моментально вспыхнули.

Откуда он знает, что случилось с Эрихом и, главное, что он мне нравится?

Фамильяр, ни слова не говоря, резво нырнул под дверь, только лапки сверкнули.

— Стой, а как же магия и все дела, — я кинулась за ним в коридор, — эй, как тебя там…

— Вилхелмо, — раздалось эхом по этажу, но самого фамильяра уже и след простыл.

После разговора с пауком я долго думала и решилась навестить Эриха. В конце концов, за простой визит по носу не щелкнут.

У дверей лазарета я замешкалась. Пульс подскочил, в горле моментально пересохло. Да, Эрих мне нравился. Я, наконец, могла себе в этом признаться. Нравился не смотря на его опасную магию, которая временами пугала меня до чертиков.

Собравшись с духом, я зашла в лазарет. Сердце било набатом, пока я шла по длинному светлому коридором. У дверей палаты я остановилась, услышав голоса. Женский смех разливался словно ручей, он был такой нежный, бархатный, что хотелось его слушать и слушать.

Я прикусила губу, почувствовав горечь разочарования. К нему кто-то пришел, и им весело. Я поймала свое отражение в настенном зеркале в конце коридора. Растрепанная, невыспавшаяся, с синяками под глазами. И что я тут забыла? С чего я взяла, что Эрих обрадуется, увидев меня? Повелась на слова высокомерного фамильяра. Я развернулась, чтобы скорей убежать, пока меня никто здесь не увидел, но дверь палаты распахнулась.

— Мариша! А мы думаем, кто там за дверью прячется и стесняется войти, — Патрисия дружелюбно улыбнулась и шагнула в сторону, приглашая меня в палату.

Я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Они знали, что я пришла. Знали и ждали, что будет дальше.

— Адептка, Хэлинэр, — из-за Патрисии вышла магистр Амая, преподавательница любовной магии.

Так вот кто заливался тут смехом. Вот чей чарующий голос ласкал слух Эриха.

— Проходите, не стесняйтесь, — улыбнулась Амая.

Она была такая мягкая, нежная, женственная, что я впервые в жизни ощутила женскую зависть. Никогда я ее не чувствовала, даже к Лике, хотя она была той еще фифой и парнями крутила только так. Но здесь зависть была острой, потому что на Лику быть похожей не хотелось, а на Амаю — да.

Я шагнула в палату, умирая от волнения. Мне казалось, что сейчас все заметят, как горят мои щеки.

Эрих лежал на койке, укрытый одеялом. Он мягко улыбнулся, когда я подошла. Выглядел он хорошо, был в приподнятом настроении, даже глаза блестели. Это его Амая так осчастливила?

— Магистр Эрих, — пролепетала я, еле вороча языком, — я хотела узнать, как вы? И… извиниться.

— За что? — Эрих странно переглянулся с Амаей.

— Вы ведь из-за меня пострадали, когда закрыли меня от сферы. Мне так жаль.

Эрих рассмеялся, что я растерялась.

— Вы не виноваты, — вкрадчиво произнес он.

Голос прозвучал настолько низко и волнующе, что у меня перехватило дыхание.

— Так вот о чем ты волнуешься, Мариша, — подхватила Патрисия и приобняла меня за плечи. — Выброси это из головы, у магистра Эриха хорошая защита. Сфера тут не причем. Просто кто-то неумело использовал любовную магию.

— Любовную магию? — я удивленно посмотрела на Патрисию, а затем на Эриха.

— Представляете, адептка Хэлинэр, на меня пытались ворожить. И кому я мог понадобится? — в глазах Эриха прыгали бесята, его будто забавляла эта ситуация.

— Так вы снимаете любовную ворожбу, магистр Амая? — спросила я, не веря своим ушам.

— Нет никакой ворожбы, — с улыбкой ответила Амая. — Да, пытались наложить, но тот, кто делал, неумеха. Поэтому вместо любовного морока получилась простое отравление.

Я едва сдержала улыбку от неожиданной новости. Во-первых, я не виновата. Во-вторых, Амая здесь по делу, а не по личному интересу.

Через пару минут Амая попрощалась и удалилась, Патрисия вышла ее проводить, как назло оставив нас с Эрихом одних. Повисла многозначительная тишина. Лицо Эриха стало серьезным. Из глаз пропала игривость, взгляд приобрел глубину.

— Ты правда волновалась? — внезапно спросил он.

Я не знала, что ответить. Ноги стали ватными от волнения. Не дождавшись ответа, Эрих приподнялся и отбросил одеяло. На нем были темные больничные штаны. На голом, смуглом торсе выделялись белые шрамы. Он поднялся на ноги и, к моему ужасу, шагнул ко мне.

В два резких шага он преодолел расстояние между нами, сжал пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него.

— Молчишь? — он не сводил с меня медовых глаз.

Что я могла ему сказать? Да, я волновалась. Да, ты мне нравишься, но целуюсь я с другим?

Я попыталась освободиться от его хватки. Он отпустил, но шагнул ко мне вплотную, обхватив мои запястья. У меня перехватило дыхание от такой близости.

— Что у тебя в голове, девочка? — шепнул он. — Думаешь, это весело? Хочешь поиграть со мной?

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. От его тело исходил жар. Я заметила, что его потряхивает, будто лихорадит, но его это, кажется, не волновало. Взгляд медовых глаз то и дело скользил по моим губам.

— Вам… вам нужно лечь, — сказала не своим голосом. — У вас жар.

— “Вам”, — повторил он, усмехнувшись.

Эрих вглядывался в мое испуганное лицо несколько секунд, а затем отступил. Я обозначила дистанцию этим “вам”, и он это понял. Медовые глаза вновь стали непроницаемыми.

— Не волнуйтесь, адептка Хэлинэр, со мной все будет хорошо, — произнес он. — Вашей вины в этом нет, спите спокойно. А того, кто это сделал, уже ищут. Можете идти.

Эрих не сводил с меня глаз. Я растерянно кивнула и поплелась к двери. Такой резкости я не ожидала, хоть и понимала, что заслужила.

У дверей я остановилась и выпалила:

— Вы не правы. Я ни с кем не играю.

Из палаты я выбежала так стремительно, что чуть не сбила с ног Патрисию, шедшую мне навстречу. Она охнула. На ходу извинившись, я промчалась мимо. Остановилась только на улице, чтобы отдышаться, и заметила Цацу, идущую к лазарету. Она была красива, как роза. В руках Цаца несла маленькую коробочку, набитую доверху конфетами в ярко-зеленой обертке. Такую же обертку я видела у нее в спальне, и ее же она лихорадочно от меня прятала. У меня закралось смутное подозрение.

Увидев меня, Цаца отвернулась и демонстративно зашагала мимо, но я загородила ей путь.

— Привет, — непринужденно сказала я.

Цаца остановилась и недовольно уставилась на меня.

— Конфеты несешь? — я взяла одну и подкинула в руке.

— Эй, отдай, это не тебе, — возмутилась Цаца.

— А кому? Любимому магистру? Ты бы осторожней с угощениями, дорогая подруга, а то ведь окажешься в числе подозреваемых.

— Каких подозреваемых? — Цаца округлила глаза.

— А ты разве не знала? — я понизила голос до шепота. — Эриха отравили.

Цаца вскрикнула и едва не выронила конфеты.

— Кто?!

Я пожала плечами.

— Кто же знает, — я подумала секунду, стоит ли ей говорить о ворожбе, но желание увидеть ее реакцию и проверить свою догадку было таким сильным, что я шепнула, — говорят, хотели любовный морок на него наложить. Да только вот что-то напутали, и вместо любви получилось простое отравление.

Цаца поджала губы и посмотрела на меня с недоверием.

— Ты врешь, — капризным тоном сказала она. — Все знают, что он пострадал от сферы, когда закрыл тебя.

— Хочешь верь, хочешь нет, — я развела руками. — И кстати, горе-ворожею уже ищут и что с ней сделают, когда найдут, представить страшно, — я сочувственно поцокала языком и направилась к учебному корпусу. Улыбка не сходила с моего лица всю дорогу.

Слухи о любовном мороке на Эрихе распространились по Академии довольно быстро. И я была этому рада — обо мне и о сфере все забыли. Из каждого угла только и подтрунивали над горе-ворожеей. Мне тоже не терпелось узнать, кто это сделал. Я, конечно, думала на Цацу, но так же допускала мысль, что могла быть еще одна, отчаянно влюбленная в Эриха, девушка. И от этого становилось грустно. Не мне одной он нравился.

После долгих лекций, мы с Нинель возвращались в общежитие. За последние дни Нинель стала сговорчивее и легче шла на контакт, почти перестала робеть, хотя еще и прятала время от времени глаза, но я радовалась и такому прогрессу.

Увлеченно обсуждая сплетни про ворожею, мы поднялись на этаж и оторопело застыли. У моей двери толпились незваные гости: старушка-комендантша и вредина Варо.

— Что происходит? — я прорвалась в свою комнату через Варо, и заметила, что внутри есть кто-то еще.

Я его узнала. Тот неприятный и скользкий тип из трактира. Он был в том же сером костюме. Те же светлые волосы, тонкие черты лица, и грязно-серые, колючие глаза. Кайцер. Человек-тень. Он рылся в моем комоде.

— Вы что делаете? — возмутилась я.

— Магистр Кайцер проводит обыск, — строго сказала комендантша. — Не мешайте, адептка.

Кайцер раскидал вещи из комода по всей комнате.

— Прекратите немедленно, — закричала я, глядя, как мой единственный приличный жакет летит на пол. — На каком основании вы это делаете?

— Нашел, — сказал Кайцер и вытащил из комода черный мешочек.

— Это не мое, — растерянно произнесла я.

Кайцер хмыкнул и вытряхнул содержимое мешочка на кровать. Из него вывалилось две конфеты в зеленой обертке, фиолетовый цветок, пузырек с пеплом и три сушеных семечка.

— Вот ведь бесовка! — воскликнул Варо, одарив меня гневным взглядом. — Надеюсь, хоть теперь Эрих поймет, что ты из себя представляешь.

Я не могла поверить в происходящее. Смотрела на конфеты в знакомой обертке и не верила. Меня подставили, цинично и жестоко подбросив эти вещи.

— Это не мое! — выкрикнула я.

Кайцер неприятно ухмыльнулся.

— Вещи, используемые в любовной магии, были найдены у вас при свидетелях, — произнес он гнусавым голосом, — они будут доставлены в деканат. Там решат вашу дальнейшую судьбу, адептка.

— Но… но…

— С тобой утром поговорят, адептка, — резко оборвала меня комендантша. — А пока наложат на дверь заклятье ареста до утра, а то еще чего-нибудь выкинет, ишь бесовка, — комендантша осуждающе цокнула языком.

Кайцер собрал все улики обратно в мешочек и вышел из комнаты.

— Но подождите, это ошибка. Нинель, ты же знаешь, что это не я, ты же мне веришь? — я с надеждой посмотрела на Нинель.

Нинель испуганно стояла в коридоре, по ошарашенным глазам я видела, что она сомневается.

— Я знаю, кто это сделал, — продолжила я.

— Хорош верещать, — рявкнула комендантша. — Утром пойдешь в деканат и там все объяснишь, пусть сами разбираются, — она захлопнула дверь прямо перед моим носом.