Попаданка в империи василисков

- И мне нравится то, что я вижу, - подытожил он, показывая в улыбке прямые белые зубы.

Я посмотрела ему прямо в глаза, повернув немного голову на бок, выражая заинтересованность. Улыбалась в ответ широко. Прямо скажем – заигрывала. По крайней мере, с ним можно заигрывать, проделывая такое с Лаосаром, я бы сама утонула в его пассивном напоре и небрежной харизматичности.

А вот Лютимар просто милашка. Большой котик.

- Раз уж ты выбрала их двоих, то и меня тоже возьми с собой, - вдруг подал голос тот, возмущающийся до этого мужчина.

С виду он был довольно сильно похож на Резара: смуглый, широкоплечий, с черными волосами и шрамами по всему телу.

Я бы могла, конечно, и его забрать, вот только, слишком уж и так много вокруг меня мужчин стает, обрастаю зашитой – это плюс, конфликтов избегать не получается - минус. И у каждого свой характер, мнение, виды на меня, мечты, планы, перспективы. А уж еще одного собственника остальные мужчины точно не выдержат. Резар – тем более. Хоть они и из одной ветви, что налицо, но не думаю, что тут завяжется крепкая мужская дружба, даже если не поубивают друг друга. Я и так с трудом справляюсь. Их было всего трое, а такое чувство, что орава.

Теперь пять. Лишь бы не поехать разумом. Сбрендившая богиня точно никого не спасет.

Вот сниму проклятие, и будут у них рождаться другие женщины, смогут даже искать дам по душе в иных государствах, да хоть курортные романы заводить! Так будет лучше, чем если я сейчас начну запасаться мужиками, как хомяк ненасытный. Не солить же их мне по банкам.

- Я, конечно, извиняюсь, но двоих на сегодня достаточно, - постаралась ответить максимально вежливо, все-таки мужчины одинокие, нечего их еще и грубостью добивать, окончательно развеивая тягу к женщинам.

- Нет уж, ты взяла двоих, бери и меня! – не отлипал приставучий, - иначе я вызову их на смертельный бой!

- Как тебя зовут? – обманчиво спокойный вопрос сорвался с губ прежде, чем я смогла остановить себя и проигнорировать его.

- Армор Эйдегийский! И ты возьмешь меня с собой! Другого выбора я не приму!

Как я и думала, такой же характерный, как и Резар. Вот только, Резарчик более воспитанный и уважительный к женщине!

- Самый умный нашелся? – сердито ответила я, - а ты знаешь, что если дама тебя игнорирует, то нужно отстать? Так уж сложились звезды – нам не по пути! Смирись и живи дальше, настанет и на твоей улице праздник, - после этих слов я отчужденно, пыхтя, как ежик, развернулась и пошла к своим витязям, стоящим неподалеку особняком, но зорко следящими за всем происходящим. Поводок-то у меня не особо длинный. Отпустить-то отпускают, но одной все равно не оставляют. Словно ребенок, играющий во дворе, что всегда на глазах у родителей, которые периодически выглядывают из окон балкона.

Лаосар, недобро поглядывая на возмущающегося невыбранного мужчину, последовал за мной. Мне показалось, лис даже показал ему какой-то жест, но не особо вглядывалась.

Лютимар тоже шел следом.

- Возвращаемся домой? – Калебирс старался смотреть только на меня, видимо, чтобы не начать злиться и ревновать из-за пополнения в нашей «семейке». Все-таки чем-то с Резаром они похожи.

- Что в той стороне? – я указала на переулок, в который меня все еще немного тянуло, из которого исходил этот странный непонятный зов, бередящий душу, совсем не бережно выкручивающий сердце.

- Наш цветочек хочет прогуляться по невольничему рынку? – Лаосар хмыкнул, подходя вплотную к моей спине, - виды там так себе, - прошептал мне на ушко, пока я смотрела, как пасмурнеет лицо Резара в ответ на объятия лиса.

Почему меня тянет на невольничий рынок?

- Да, хочу туда, - решилась я, отходя подальше от всех. В сердце снова начало колоть, душа настаивала, что мне что-то очень нужно, но я отгородилась от чувства. Уже иду, не надо давить на меня!

Быстрым шагом сбежала по ступенькам, и пошла в нужную сторону, не переспрашивая больше ничего. Сзади, в тишине, оттесняя друг друга, плелись пятеро. В какой-то момент Резар обошел меня, ускоряясь, стал идти впереди, зорко высматривая все вокруг, не забывая окидывать многозначительными взглядами и меня. То ли проверяя, на месте ли его сокровище, то ли просто хотел смотреть на меня.

Невольничий рынок оказался не особо большим по площади, что довольно сильно меня удивило. Мужчины объяснили, что в столичный рынок не единственный, в том, что бы отстраивать больше места нет смысла, потому что такие есть во всех крупных городах. Как мне пояснили – так выгоднее, больше денег зарабатывается, не все будут ездить за рабами в столицу, а местные женщины любят жить вдали друг от друга, упиваясь мыслью, что хотя бы на сто километров вокруг есть только одна она такая особенная и блистательная.

14

Во всех мирах деньги имеют такое чудовищно огромное значение? Интересно, есть места, где алчность не пожирает людей изнутри?

Несколько рядов с огромными клетками и полуразвалившимися сооружениями, по паре сотен метров к ряду. Какая-то солома под ногами, тряпки, мусор. И неприятный душок долго немытых тел, сплетающийся с запахом какой-то гнили.

В этих запертых конурах метр на метр было много разных мужчин. По десять, двадцать в одной клетке. Им даже не хватало места, чтобы не цепляться друг за друга конечностями. Когда у человека нет возможности отгородить себе личное пространство, и ты остаешься с кем-то в таком близком контакте днями, так и до психических расстройств недалеко. Хотя, это меньшая из их бед.

Большинство этих мужчин выглядело ужасно. Измученные, косматые, с синяками под глазами и кровоподтеками по всему телу, с громоздкими кандалами на ногах, а у отдельных индивидов – и на руках. В некоторых глазах читалось отсутствие жажды к жизни, сломленность, обреченность – пустой взгляд в пол.

Несмотря на это, нельзя было не отметить, что также большая часть из них были очень красивыми, хорошо сложенными, высокими ребятами. Должно быть, все мужчины Эрнела привлекательные на генетическом уровне, а до такого состояния, как те рабы, которых я встретила сегодня на площади, вместе с той пришибленной, их доводят именно такие «хозяйки» с садистскими наклонностями и вечной безнаказанностью в примере.

Мне больно подумать, что на их месте могли оказаться мои мужчины. Вот уж чего я им точно не хочу. Вообще никому во всех мирах такого не пожелаешь.

Хочется закрыть глаза и не смотреть на весь этот ужас. Уйти подальше. Но это не выход для меня, как для той, что приперлась в этот мир всех спасать, а для них – тем более.

- Калебирс, как тут все устроено? – я повернулась лицом к нему, стараясь не смотреть на ближайшие клетки. И на гнусные лица прохаживающихся людей с целью покупки живого товара.

Из всей довольно разношерстной толпы заметила только двух женщин. Обе были примерно похожи на ту, что была сегодня на площади, со сворой «мужей» за спиной, правда эти выглядели посолиднее, не так убито. Женщины бегали от ограждения к ограждению, высматривая тех, кто бы мог понравиться. И думать не хочется, что с выбранными ими мужчинами станет.

Правда, если переживать так за всех и вся, то никаких душевных сил не хватит. Проще разрешить все раз и навсегда.

Я старалась, особо, не привлекать к себе внимая, его и так, в последнее время, слишком много в моей жизни. Хорошо, что народу было достаточно, чтобы затеряться среди толпы. Думаю, со стороны я выглядела, как тонкая березка среди могучих дубов. От пафосности мысли прыснула в кулак.

- Всей сетью рынков управляет одна высокопоставленная женщина, вообще, она, в основном, живет в Кадар-гане, но приезжает сюда, чтобы проверять, как идут дела, нанимать «распорядителей», - он указал на мужчину, стоящего неподалеку, тот был в красном жителе с золотой каемкой, широких черных штанах и плетью в руках. Он стоял у одноэтажного барака, в который, видимо, загоняют рабов на ночь, опираясь одной ногой на ступеньку перед входом, внимательно рассматривал прохожих.

- Та женщина их нанимает, таких работников? – вопросительно подняла бровь, неприязненно рассматривая объект обсуждения.

- Да. Такие торгаши живут хорошо и поговаривают, что не дружат с совестью, потому, что ради денег и хорошей жизни готовы на зверства и изувечивание человеческих тел, а вместе с тем и личностей. Только самые сильные духом остаются собой, пройдя через руки таких живодеров.

Я сморщилась, эмоции контролировать моральных сил не было. Да и к чему это?

- Сколько у нас с собой денег?

- Что ты собралась делать? – недоверчиво спросил мужчина в ответ, так и не ответив.

- То, ради чего и оказалась в этой прогнившей империи, - не сбавляя оборотов, уверенной походной пошла к тому самому мерзкому типу, прозванному в народе живодером, видимо, не от того, что тот живо дерется, внутренне содрогаясь от мысли, что стою по периметру прямо перед признанным и призванным садистом.

Тот, завидев меня, гаденько заухмылялся, натирая серой тряпочкой черную кожаную плеть с грубой окантовкой.

- Подсказать что-то? – голос оказался гнусавым и неприятным, как и весь его вид. – Блондины? Брюнеты? Есть парочка рыжих, во-он в той клетке. Оптом дешевле. - Указал на дальнюю конуру. – Есть кроткие, хотя по глазам вижу, что вы любите сами усмирять, - он подмигнул мне своим противным маленьким глазом.

- Я хочу забрать всех, - мрачно поведала я, стараясь особо не смотреть на него, а то точно вцепилась бы ногтями в лицо.

15

- Всех? – вмиг взволнованно охрипшим голосом спросил он, нервно облизывая сальные губы. – Но это будет стоить, как половина дворца!

- Кто сказал, что я собираюсь платить? – немного выдвинула голову вперед, твердо оповещая о своих намереньях грозным видом, - у человеческой жизни нет цены. И не тебе ее устанавливать, урод. У империи есть законодательство. И оно четко регулирует, что рабство запрещено, - почти рычала я.

- Не слышал о таком указе.

- Значит услышишь! Незнание закона не освобождает от ответственности!

- Смешно, - хмыкнул садюга, - ты знаешь, кому я служу? Лучше не нарывайся на неприятности, красотка. Ты явно не дотягиваешь до уровня значительных людей мира сего. Мордашка-то симпатичная, были бы еще мозги…

- Если бы меня интересовало, кому ты служишь, я бы и спросила, а сейчас закрой рот и отдай ключи от клеток! – магия забегала по мускулам, но пока я себя контролировала, хотя это было и не обязательно.

- Да кто ты такая?! – прикрикнул на меня выходящий из себя «продавец», в этот же миг на его плече оказалась сжимающая рука Лаосара, да так припечаталась, что мужик немного присел, схватившись за дверной косяк.

- Интонации контролируй, - Лаосар не улыбался, и от этого стало жутко, он просто спокойно смотрел холодными глазами, в которых обычно пылает пламя, бррр, - не люблю, когда к моей женщине неуважительно относятся. При покупателях глаза в пол, Сармак. - Живодер тяжело сглотнул, смотря на моего Лаосарчика, как кролик на удава. - Я человек не мстительный, было и было, но, как видишь, теперь без ошейника, сила при мне, так что советую бояться спать по ночам. Я могу быть в любой момент прямо у тебя за спиной, - это лис прошептал трясущемуся Сармаку прямо на ухо, стискивая пальцами неприкрытую зону у шеи.

- П-пощади, - проныл слизняк, прикрываясь рукой, - не хотел я тогда, получилось так, это моя работа!

- Старый знакомый? – я вопросительно посмотрела на Лаоса.

- Еще несколько дней назад я был в одной из тех клеток, - мужчина указал рукой в сторону, - много, где за жизнь побывать успел, но туда вернуться точно не хотелось бы. Знаешь, а ведь в столице еще приличный рынок, в Альфире порядком хуже.

- Думаю, тут больше подойдет название «долина сломанных душ», а не рынок, - пробубнела себе под нос.

- По приданиям, со старых времен Азриэлла всегда равнодушно относилась к теме рабства, ее это никак не касалось, - вступил в разговор Саадар, - что же сейчас изменилось?

- Может даже боги учатся на своих ошибках, - пожала плечами, - кто знает… кто знает, теперь я не молодая богиня, может, мудрости набралась, чувствую я в себе какую-то такую силу, знаете ли, что позволит изменить многое, и раз уж я теперь стихийница, то и поле действий не такое, как у старой Азриэллы, - ответ туманный, по получилось очень даже ничего. Мужчины слушали внимательно, но ничего не ответили.

Они бы приняли от меня любые слова. Потому что эти мужчины мои. Не думаю, что для них так важно, вру я или нет. Я просто нравлюсь им как женщина, которой можно довериться. Девушка, которую каждый здесь ждал год, надеясь, что она превратит их жизнь в лучшую версию. И это грело душу, как огромный урчащий котик, лежащий на грудной клетке, но в то же время заставляло меня задуматься, то есть, никто не собирался впрягаться за судьбу Эрнела, если бы не я? Горстка женщин развели бедлам, а мужики лапки сложили, подчинились?

И вправду говориться – секс увесистый инструмент управления и давления.

А я вернулась обратно к разговору с нашим пленным. В руке сам собой образовался огненный шар, но не спешил срываться с ладони, я использовала его, как устрашающий элемент в своем мини-допросе.

- Так где ключи от клеток, ты говоришь? – поднесла огонь к самому его лицу, капелька пота скатилась со сморщенного лба.

- Т-там, - садюга указал на вход в барак.

- Я схожу проверить, поищу, - вызвался Лютимар, наспех выступая вперед.

- Хорошо, Резар, сходи с ним, - посмотрела прямо в его зеленые глаза, что засияли, словно летняя поляна в лесу под лучами солнца. Он показался мне таким красивым в этот момент, мужественным, большим, а главное – моим. Точно мой, никому не отдам.

Мужчина медленно кивнул, не разрывая контакта глазами – мне пришлось с трудом это сделать, потому что минута прошла, все заметили паузу и недвусмысленную связь между нами, а ничего дальше не происходило.

Стыдно признаться, почему-то Резару я доверяла больше, чем Лютимару. Во всех планах. Военачальник для меня выглядит каменной стеной, что никогда не сдвинется назло противнику. Я бы с ним и в лес по грибы, и в окоп, и под обстрел. При этом чувствуя себя максимально защищенной.

А вот Лютимара отпускать одного страшно, он хоть и выглядит крупным, но не внушает такого чувства сохранности, как Берсерк. Я даже не знаю, был ли Лютик на войне, а вот Резар с десяток столетий прокуковал на поле боя, заслуживая себе устрашающее имя.

Вернулись мои храбрецы быстро, вместе со связкой ключей наперевес. Я предвкушающе потерла руки, отбирая звенящий атрибут, как вдруг снова почувствовала ЭТО. Нужда была в два раза сильнее, чем в первый раз. Не теряя времени, я двинулась в ту сторону, откуда тянуло, обходя шаг за шагом ряды строений.

- Азриэлла! Дальше только секция с военнопленными – демонами Аргарда. Остановись!

Я прибавила шагу. А потом заметила, что ступаю не по полу, а по воздуху, паря уже в пяти метрах над землей, при этом чувствуя под собой ровный пол. С ужасом посмотрела вниз. Мужчины смотрелись испуганно, один только Резар злился, словно я специально решила от него убежать. Вместе с тем на его лице проступала решительность. Подумалось, что от него я уж точно никуда не денусь, даже если решу умыть руки навсегда из этого мира.

Как только пришло осознание этого, я поняла, что магия больше не подчиняется мне. И что я падаю.

Думаю, мой крик было слышно за пятнадцать километров, так резво ухнула вниз.

Ловить меня бросились все пятеро, выставляя вперед руки. А я просто зажмурилась, надеясь на чудо. Как и ожидалось – один из них меня поймал. Вот только, когда я открыла глаза, то определила, что этот мужчина не является ни одним из выбранных мною.

Я смотрела в его прекрасное лицо, хоть он и не казался таким уж красавчиком, и поняла для себя, что наконец-то не чувствую в душе режущее чувство нужды в чем-то. Точнее, в ком-то.

16

Даурэн

Я давно ушел глубоко в себя. Мое существование перестало иметь какой-либо смысл с тех пор, как я заточен здесь. Не сказать, что моя жизнь всегда отличалась наполненностью, но с тех пор, как этот ужасный ошейник защелкнулся на моей шее, все стало во много раз хуже. Я закрыт в этом месте, а моя душа – в этом ничтожном теле, без привычной силы.

Даже скучать не по кому. Демоны Аргарда растут без матерей, ни у одой из демониц не развит материнский инстинкт, нас всех сдавали в специальные дома. У меня нет родственников или друзей, всю свою жизнь я воевал, не оставил ничего ценного после себя. Я остаюсь просто жалкой оболочкой. Не со многими люди были так жестоки, чтобы оставлять в живых. Но я попал в то число. И теперь эти решетки – мое бунгало, а ясное небо над головой – надоевшая картина, к которой нельзя дотронуться.

Я здесь уже четыреста лет. Со времен той глупой войны. И никак не могу влиять на ситуацию. Наш народ нас бросил, думаю, объявили мертвыми, даже не попытавшись спасти. Высшие демоны-то точно знают, что мы здесь. Не так и давно я сам был в их числе, знаю те методы. Демонам чуждо чувство солидарности, жалости к чему-то, что не принесет пользы.

Поэтому и не надеюсь.

По крайней мере, горстка тех соратников, что попали сюда вместе со мной, поняли это так же ясно. Поэтому, хотя бы здесь, мы держимся друг за друга.

Физическая сила, а это единственное, что у меня осталось, жалка против тех, у кого магия в крови, а таковыми являются все коренные жители Эрнела. Впрочем, магии полно и во мне, вот только блокировщиков в ошейнике еще больше.

Мы, вместе с моими побратимами, в любимчиках ублюдка Сармака. Даже от мысли о нем, у меня сводит челюсть. Как бы мне не хотелось переломать мерзкому типу хребет, и не отгораживаться от ощущений, там, у него в подвале, но без сил, запертых во мне этим чертовым ремешком на шее, остается только терпеть чудовищную боль, не давая ему радости слышать мой крик. Между собой мы называет то место «Пыточной ублюдка». Он ничего у нас не спрашивает, не пытается выудить информацию таким способом, даже понял уже, что волю демонов Аргарда болью не сломить. Ему просто нравится резать наши конечности тонкими ножами, надрезать кожу, вдавливая лезвие к мышцам. У меня уже все тело в шрамах. А на старых ранах появляются новые рубцы, как только он заставляет меня спускаться в то чертово место, привязывает ремнями к излюбленному столу.

А с нашей чудовищной регенерацией убить такой товар сложно. Хотя это не значит, что мы не чувствуем боли. Наша раса чересчур сильно похожа на людей.

Но жалеть не о чем. Жизнь засунула меня сюда, значит, я буду здесь. Буду вести войну с собственным сознанием.

Все мы пытались убежать отсюда несколько раз, но терпели сокрушения.

Наказания тут жестокие, но боль и так долгое время наш спутник, поэтому мы давно перестали жаловаться друг другу. Только сочувственно смотрели, как корчится в земле, внутри клетки друг, которого только что принесли от ублюдка.

Я все еще выжидаю моменты. Хотя и не верю уже ни в какое будущее, кроме созерцания стальных магических клеток, тщеславных лиц, проходящих мимо. Даже свободные мужчины смотрели на нас презрительно, хотя я не сказал бы, что у них в этой империи больше прав, чем у нас. По крайней мере, мы свободны душой и не унижаем себя преклонениями перед созданиями, что зовутся в этих краях женщинами.

Особы женского пола этого мира, в основном, на нас не засматриваются, как на возможный вариант покупки. То ли боятся, то ли презирают. Я склоняюсь к тому, что все одновременно. Правда, никто из нас не расстраивается по этому поводу.

Мы долгожители этого рынка. Давно наблюдаем за всем происходящим вокруг. Своих людей они скидывают кучей в одну клетку, у меня же и остальных есть хотя бы свои, раздельные. Они боятся, что вместе мы что-то придумаем. В любом случае, если бы мы могли, то давно бы уже это сделали. Возможности все равно были.

В плохую погоду всех рабов сгоняют спать в одно огромное помещение, когда припекает солнце – ночуем в клетках на улице. Кормят, когда вспоминают, что надо покормить. Как ненужный скот, досадный груз. Это при том, что мы не напрашивались к ним тут погостить.

Но в один из дней, моя жизнь перевернулась. Я получил плату за свои муки.

Тогда я просто сидел в углу своей клетки, сминая в руках лист дерева, что принес ветер. Мы с Нарамалом, побратимом из соседней клетки, переговаривались о всяких пустяках, как это бывает обычно. Редкие покупатели проходили нашим рядом только случайно.

Примерно по полудню, запястье странно припекло. Посмотрев на него, я с удивлением обнаружил татуировку связанности. Это значило, что женщина, предназначенная мне судьбой, родилась только что или переместилась в этот мир. Я в растерянности заметался по своему помещению. Душу распирали счастье и восторг. Я не знал, куда себя деть.

- Рэн, что там у тебя? – лениво окликнул Нарамал.

- Татуировка, Нар! – все еще не верящее, выдохнул я.

- Что?! – друг тоже подскочил, схватившись за прутья своей решетки, - хочешь сказать, какая-то демоница набралась смелости подняться во внешний мир, да еще и оказалась твоей парой?!

- Не думаю, что это демоница, - покачал я головой.

- Но это же безумие, Рэн! Ты не можешь выбраться отсюда, как ты думаешь закончить привязку?!

Я нахмурился. Это было правдой.

Но теперь мне есть ради чего жить, к чему стремиться. Я чувствую, как бьется ее маленькое сердечко. Этот утешительный звук не бросает меня в одиночестве. Я не хочу больше быть один!

- Постой! Точно! Зов! – Подобрался Нармал. - Мои отец и мать были истинными друг для друга. Я несколько раз общался с отцом, тот поведал мне, что с момента появления татуировки чувствовал, что его пара живет где-то совсем недалеко, но никак не мог вычислить ее, поэтому звал, пока матери не надоело и она не пошла к месту, откуда исходило приставучее притяжение.

- Это возможно без магии? – я волновался, что может не получиться.

- Не знаю, - отрицательно покачал головой рогатый, - но одно точно – чтобы такая возможность появилась, она должна быть хотя бы в десятке километров от тебя, не просто в одном мире.

- Но сейчас она может быть за тысячи километров от меня! Не известно даже, в этой ли империи!

- Прости, брат, больше я не знаю ничего, - с сожалением пожал он плечами.

Я раздраженно умостился на землю у дальнего угла. Стал рассматривать узоры татуировки, водить по ним пальцем. Мне хотелось увидеть ее, свою истинную, прижать к себе.

Все равно, какой она расы, не важно, как выглядит, кому поклоняется. Мне просто одиноко без нее.

Где-то на этой земле бродит та, что носит вместе с собой и смысл моего цепляния за жизнь.

Это очень редкое явление у демонов. Мы, в основном, моногамны. Но редко кто задерживается на одном партнере. Никто никогда не ждет, что такое случится с ним. Обретение же такого дара считается посланием свыше, что боги тебя заметили и отпускают грехи, даруя право на счастье, указывая на идеально подходящую женщину.

Ночь была бессонной. Мне казалось, что я вижу ее, закрывая глаза. Открывая – тоже вижу. Я чувствовал себя как под наваждением. Мои мысли не занимало больше ничего другого. И мне не хотелось от этого избавляться. Наоборот, казалось, что чем больше я буду хотеть, тем быстрее мое маленькое сердце появится в радиусе этих десяти километров.

И когда это случилось, на следующий день, душу будто стрелой пронзило. Я даже смог определить, что она сейчас примерно на северо-западе.

Учиться не пришлось, я сразу заметил тонкую магическую нить, что была натянута между нами, с силой потянул за нее, вкладывая в послание всю нужду, которую испытываю по отношению к ней. В какой-то момент она откликнулась, а я поймай себя на том, что совершенно по-глупому улыбаюсь, просунув голову между решетками, смотрю в сторону входа в наш ряд.

Побратимы из соседних клеток начали подшучивать, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, а заодно и поразвлекаться. У всех было хорошее настроение, уже как месяц ублюдок никого не затаскивал к себе в подвал.

Я ждал. Тянулись минуты, прошел, примерно час. А она не подходила ближе, зафиксировавшись примерно в одной точке. Судя по всему, прогуливается где-то на площади.

Еще через пол часа истинная наконец-то начала идти в мою сторону. Я чувствовал, как нить натягивается.

Нетерпение съедало изнутри. Теперь я понял, что значит «переволноваться», метаясь по клетке.

А она снова остановилась где-то совсем недалеко. Метров двести – не больше. Но отсюда я ее не вижу! Впервые лет за триста снова попробовал изогнуть руками прутья решетки. Ничего не получилось, а я, сцепив зубы, еще раз ухватился за нить, связывающую нас. Женщина резко двинулась в мою сторону. Я обрадовался, подтягивая еще сильнее.

Спустя минуту, истинная непостижимым образом свалилась прямо мне в руки. В закрытой клетке.

Подняла на меня свои невероятно красивые глаза, а я и забыл, как дышать, прижимая изумительно красивое сокровище к себе сильнее, разглядывая идеальное лицо.

Все вокруг замолкли, наступила пораженная тишина.

17

Азриэлла

Мы неподвижно смотрели друг на друга в кромешной тишине. И ничего не говорили. Будто слов тут и не нужно было. Словно не нужно было и всего мира, если он не рядом. Глаза упивались увиденным, а душа высоко пела.

До дрожи странное чувство. Я вижу этого мужчину впервые, но смотря на него, понимаю, что люблю всем сердцем, что отныне навсегда хочу быть с ним. Он никогда не обманет, не предаст и не отдаст. Никому и никогда. Даже если весь мир вокруг рухнет.

И эти острые черты лица, проступающие морщинки, что были заметны вблизи, жесткий взгляд, да даже небольшие наросты на голове, очень похожие на рога – все принадлежит мне.

Я становлюсь слишком жадной?

Как-то даже больно думать о том, что сейчас меня могут поставить на пол, поэтому прижимаюсь теснее, вглядываясь в желтые глаза, что изучали меня в ответ.

Не знаю, что это за странность со мной творится, но хочется тереться об него, как кошке, нашедшей открытый пузырек с валерьянкой. Похоже, мужчина был не против такого поворота событий, подтянул мое тело повыше к себе и… поцеловал.

А я совершенно не сопротивлялась, растаяв в этом моменте, отвечая ему.

Это не было так пресно, как с Толиком, и не так страстно, как с Саадаром. Поцелуй оставался нежным и осторожным. Изучающим. Я ощущала неровный стук его большого сердца под своей ладошкой, то, как рвано он дышит.

Большего он себе не позволил, ласковое действо прекратилось. Осторожно прижал свой лоб к моему, любовно заглядывая в глаза.

- Ты кто? – вырвалось у меня.

- Не чувствуешь? – удивленно и как-то расстроено переспросил мужчина.

Именно в этот момент мой мозг решил заметить все, что творилось вокруг нас. По сторонам решетки, за которыми незнакомая местность, на земле сено, в дальнем углу непонятное ведро.

Я опустилась ногами на землю, отходя от непонятного, но такого притягательного мужчины. В груди нарастала паника. А когда я не смогла обнаружить открытый выход отсюда, испуг усилился. Я метнулась к прутьям.

Из клеток на противоположной стороне на меня смотрели мужчины, очень похожие на моего сокамерника. По крайней мере, никто не выглядел недружелюбно.

Стоп! Без истерик, Варя! Получается, я все еще на этом же рынке, именно в той самой секции с военнопленными. Уж очень этим мужчинам подходит определение демонов Аргарда.

- Как я оказалась здесь? – решила не гадать, а задать вопрос в лоб тому, кого безропотно целовала минуту назад.

Самое непонятное то, что мой мозг не воспринимал эту близость, как ошибку, наоборот, я понимала, что если демон поцелует меня снова – я точно так же отвечу, наслаждаясь трепетом в сердце.

- Я звал тебя, - немного расстроено ответил тот.

- Так это был ты? Я не могла понять, что это такое!

- Ты никогда не слышала об истинных парах? – немного выжидательный вопрос сорвался с его губ.

- Ты к чему-то клонишь? – сделала я шаг назад, сжимая в пальцах за спиной связку ключей, когда он подступился ко мне.

- А-АЗР-Р-Р-ИЭЛЛА! – раздалось где-то не особо далеко, словно близкий гром.

- О, Резар идет, - улыбнулась я обескуражено, уже представляя, что со мной будет.

- Азриэлла!? – вытаращился на меня доселе спокойный незнакомец, - твое имя очень похоже на…

Значит, не шибко-то и сильно они здесь отрезаны от мира, раз знают о пророчестве!

- Это я и есть, - перебила ошарашенного мужчину, - у нас мало времени. Ты намекал на то, что мы с тобой истинная пара? – открыто посмотрела ему прямо в глаза.

- Так и есть, - кивнул он, насилу сглотнув, - у демонов это считается даром, который нельзя упускать.

Я без слов потянулась к нему, привстав на носочки, расстегнула защелку рабского ошейника.

Мужчина перестал дышать, став похожим на статую от моих действий.

- Азриэлла! – в ряду между клетками демонов появилась толпа моих мужиков. Все взъерошенные, потные, запыхавшиеся. В три секунды оказались у решетки.

- Если хоть один волосок с ее головы упал, то я заставлю тебя жрать землю! – рычал через прутья на моего «соседа» мирный, добрый Лютимар.

У Калебирса под глазом зрел синяк, когда у Резара обнаружилась разбитая бровь со струйкой стекающей крови по лицу. У Саадара просто дикие глаза, он впился в меня взглядом, словно боялся снова упустить из виду. Лаосар молча испепелял взглядом демона, что стоял неподалеку от меня.

Господи! Меня пять минут не было!

- Что за кошмар? – тяжело выдохнула я, прикрыв глаза рукой.

- Кто это? – нахмурился мужчина по эту сторону решетки.

- Полчище мое, - потерла переносицу.

- Азри, мы тебя откроем, отдай ключи, они у тебя остались! – нервно протараторил, кажется, слегка обезумевший Саадар.

- Успокойтесь сначала! – прикрикнула я.

- К черту! – вперед выступил Резар, он был аж весь красный от переизбытка злости.

Военачальник схватил руками прутья, на руках рельефно выступили фиолетовые вены, резко потянул на себя, полностью выламывая две железные трубы из впаянных креплений.

После этого спокойно прошел боком вглубь камеры, направляясь ко мне. За ним потянулись остальные.

- Спокойно! – выставила вперед руки. - Этого мужчину не трогаем, он ничего со мной не сделал!

Удивительно, но Саадар оказался быстрее Резара. Придворный маг оббежал Берсерка, первым утаскивая меня в свои объятия. А так спокойно всегда все воспринимал! Притворялся что ли?

В одно мгновение Саад отлетел от меня. От остальных мужчин меня с демоном отгородил огромный магический шар, образовавшийся вокруг нас.

- Так кто они такие? – строго спросил бывший раб, а в его стену прилетел какой-то магический шар, потом еще один. И еще. Короче, град шаров. Кто-то бился кулаками об этот вакуум. Защита начала трещать по швам. Мужчина удивленно посмотрел на моих наложников, силуэты которых трудно проглядывались сквозь туманную магию.

- Это мой гарем, - я отвела взгляд, почему-то говорить об этом ему было неловко. Будто он мог из-за этой новости развернуться и уйти. А мне этого очень не хотелось.

18

Демон нахмурился. Знаете ли, зрелище не для слабонервных.

Но размышлял не долго. Тем более что наша магическая «защита» почти истончилась под напором остальных мужчин, что рьяно рвались ко мне, истощая свой магический резерв.

- Тогда я хочу быть первым мужем, это будет справедливо по отношению ко мне, - с суровым видом, но все-таки пошел на уступки бывший раб, - мне это все не нравится, но для нас другого выхода нет. Отпустить тебя точно не вариант, а быть одним из толпы слишком тяжело.

- Это уже будет зависеть от тебя, - выдохнула наконец-то я и поняла, что почти не дышала все это время, пока он обдумывал ситуацию. Последнее дело для меня – давать хоть одному из моих мужчин, а этот теперь тоже мой, право так давить на меня, подстраивая все на свою пользу.

Я прильнула к нему, обняв угрюмое мужское лицо ладонями.

- Я хочу, что бы ты понимал, что все они важны для меня, - я говорила искренне, заглядывая ему в глаза, - они доверились мне, и я не могу опираться только на, что оказалась твоей истинной парой. Как и ты моей. Я чувствую к тебе тепло. Просто будь рядом, у нас впереди много времени вместе.

Демон скривился, но кивнул. В любом случае, ему бы пришлось смириться.

- Меня зовут Даурэн, - промолвил он, потирая полосу на шее без красивого загара на том месте, где раньше был рабский ошейник, что теперь валялся где-то в сене.

И волшебство Даурэна вокруг нас развеялось, треснуло, будто разбившийся бокал, разлетающийся на осколки.

Мы больше не были отрезаны от мира. Снова на меня опустилась тщетность моего положения. Я не могу относиться ко всем одинаково, в равной степени угождать каждому, разорваться не получится. И стоит объяснить это всем вокруг, пока мне не сели на шею. На данный момент мои мужчины действительно могли более или менее подстраивать все под себя. Когда их было трое. Но если все так будет и дальше, теперь, с большим количеством мужчин на квадратный метр, меня и замучать могут. Естественно, все они жеребцы, все уверены, что перетянут одеяло на себя, по крайней мере, точно будут пытаться.

Поэтому я должна что-то сделать с этим. Пока анархия не разобрала на куски и наши общие отношения.

Конечно, все они искренне симпатизируют мне, если можно так сказать. Именно поэтому я должна быть честной с ними. Раз уж этот мир поставил меня в такую ситуацию. И раз уж империя настолько загнулась по их же вине хотя бы в том, что они пустили все вокруг на самотек. Будем честны, все мои мужчины имеют отношение к власти. И все они забили болт на ситуацию в государстве, спихнув свою отчужденность на проклятие.

- Стоять! – рявкнула я, выставляя вперед руку, такое чувство, что перед поездом, несущимся на всех парах, но, на удивление, это подействовало, злющие мужчины не двигались, так и стоя немного поодаль, готовые в любой момент нарушить свое непритязательное поведение.

- Что-то случилось? – настороженный Калебирс оглянул меня с ног до головы и округлил глаза, мол, кивни, если что-то не так.

- Я хочу сделать объявление, - немного помедлила, - начнем с хорошей новости: все вы стаете моими официальными мужьями, а не простыми обывателями гарема, если это действительно имеет какой-то вес, - на этих словах, лица мужчин слегка повеселели, даже Резар с Лаосаром больше не излучали ауру преследования и уничтожения неугодного демона.

- А второе объявление? – бдительный вопрос от Саадара ожидался, все же он был здесь самым внимательным и вдумчивым.

- Эмоциональный окрас второй новости будет зависеть от вас самих, - собралась с мыслями, выдохнула, - а вот иерархичность ваша, как моих мужей, будет постоянно меняться с определением на то, как много вы сделали для империи с этого момента, опираясь на свои собственные возможности и полномочия. «Тем мужчинам не было чем себя кормить, поэтому они подались в рабы» - больше не прокатит! Хотите ко мне в постель? Хотите внимания? Тогда, пожалуйста, работайте на народ Эрнела, а не на собственные амбиции. Не все родились в богатых семьях или с хорошей магией, как вы, - я помахала ключами от клеток перед их глазами, потом впихнула звенящий атрибут в руки Калебирсу,- ты ведь император, не разочаровывай меня, - пронзительно посмотрела в императорские глаза и пошла на выход из клетки.

За спиной моей стояла густая тишина.

- Какая женщина! – выдохнул кто-то из соседней клетки.

Я невольно хмыкнула про себя, все же не оглядываясь. Эпично завернув за угол, я стала ждать. Мои воины правильно все поняли, спустя минут пять все вместе стали методично открывать замки клеток. Но рабы отнюдь не спешили разбредаться, на них все еще были ошейники. Как я поняла, с помощью магии беглые невольники с этими кожаными ремешками на шее находятся в мгновение ока, как бы далеко не успели уйти.

Поэтому, в какой-то момент, я вклинилась в работу слаженного коллектива, снимая со всех подряд ошейники. Как мне мельком объяснили, освобождать от рабского статуса в Эрнеле позволено лишь женщинам, но доселе прецедентов не было.

Мужчины что-то говорила парням, которых открывали, некоторые в ответ кивали и собирались неподалеку в одной кучке, другие же все-таки уходили, прихватив нажитые вещи из барака.

Сармак поодаль хмуро наблюдал за тем, как разграбывают его рынок, но не вмешивался. А мне все больше хотелось придушить его, когда, по моим подсчетам, число пленников с открытыми ранами перевалило за несколько десятков, а тех, у кого неправильно срослись переломы в ногах – за сотню.

Но я терпела. Он должен доложить своей работодательнице обо мне. Она точно обязана заинтересоваться таким событием. Той особой, из-за которой упустила столько денег. А уж я-то с ней поговорю, как только явится!

19

Перед нами выстроилась толпа в пятьсот человек. Со своего ракурса я не могла видеть все разноцветные макушки, но примерное число освобожденных в уме подсчитать получилось. Некоторые из них с трудом могли полноценно стоять, поэтому бессильно оседали на пол, еле удерживаясь в сидячем положении, чтобы не перейти в лежачее, прямо на брусчатке.

- Им нужна лекарская помощь, - покачал головой Лютимар.

- Это само собой, - кивнула я, почесывая ногтем шею, - а еще хорошо бы найти свободные дома, которые империя могла бы им пожертвовать в частную собственность. Не выгонять же бомжевать. И в качестве моральной компенсации, в том числе. Вообще, тех, кто чувствует себя лучше, можно задействовать как рабочую силу по отстройке собственных домов. Нужны только материалы. Кто-нибудь из вас мог бы поруководить этим процессом? – украдкой взглянула на своих задумавшихся мужчин.

- Я могу договориться с одним своим знакомым, он помогал магически возводить твой дворец год назад, справились почти за месяц, - подал голос Саадар, - южнее от Проклятой земли, у подножья гор, еще есть свободная территория, можно возвести поселение.

- Прекрасно, займись этим, я запоминаю, тебе плюсик, - тепло улыбнулась придворному магу, пока остальные резко недобро скрестили взгляды на бедном Саадаре. Который вообще не выглядел испуганно от такого неласкового внимания.

- Что на счет того, где они могут жить то время, пока будет идти строительство?

- На западе пустует императорский дворец, - оторвал Калебирс от сердца слова, с надеждой, что я отмечу его инициативность.

- Не вариант, - перебил его Лаосар, - дворец на другом конце империи от предполагаемой территории, чтобы переправлять каждый день на такое расстояние полсотни рабочих, нужны огромные магические затраты. А это деньги. Сейчас империя не настолько богата, чтобы тратиться еще и на это, помимо заказа строительных материалов из Кадар-гана. А у нас деревьев не растет, если ты забыл.

- Согласна, развитием экономики стоить заняться после того, как мы снимем проклятие, - похвалила я Лаоса, мужчина сдержанно улыбнулся, хотя вокруг глаз лиса появились морщинки радости. - У нас и в самом деле нет никаких производств. Хотя, знаете ли, может прямо под ногами тут нефть в земле, никто же не проверял.

Мужчины, как всегда, не особо поняли моего лепета, но стоически держались, время от времени генерируя свои варианты по улучшению и нашей, и бывше-рабской ситуации. Невольники только с интересом и некой облегченностью взирали на нас, иногда вставляя уточняющие реплики и наводящие вопросы.

***

Саадар

Домой, в дворец Азриэллы мы вернулись за полночь. Малышка сразу убежала принимать ванную, похоже, ей это нравится. А мы вшестером, вместе с этим непонятным демоном, заняли гостиную.

С рабами пришлось повозиться. Конечно, проблема на наши головы, но если Азри так хочется… Словом, они отдыхали в нашем старом дворце. Накормленные, подлатанные лекарями и довольные.

Я даже успел телепортироваться в Тинтур и договорился о строительных работах. А Калебирс связался с посыльными Кадар-гана о доставке в умеренные строки стройматериала с магической обработкой.

День выдался тяжелым. Сто лет уже так не нервничал. Если не двести. Когда принцесса объявила о том, что возьмет нас всех в мужья, то была самая счастливая секунда за сегодня. Хоть это и значило, что все остальные останутся тоже, но также говорило о том, что рядом с ней буду я. А это было самым главным.

Конечно, потом все немного померкло. Азри четко разделила границы, снова давая понять, что принимает только полезных мужчин, а не бездельников. Она даже и не знает, какую борьбу за себя затеяла. Теперь придется поднажать и мне. Никто не хочет остаться на последних местах ее благосклонности, откуда явно не попасть в постель девушки.

И хоть изначально у меня и было преимущество, потому что Азриэлла прямо дала понять, что я похож на ее первую любовь, это все равно не доставляет мне никакого душевного удовольствия. Видит ли она за обликом бывшего любимого человека мою душу, а не его? Принимает ли именно меня? Кто был перед ее глазами в момент нашего поцелуя: я или он?

Я откинул голову на спинку дивана. Все слишком сложно!

Но вся сложность мира стоит ее улыбки.

Лаосар откуда-то притащил несколько больших стеклянных бутылок коньяка и, не стесняясь, повытаскивал из серванта бокалы для вина. За неимением других емкостей, хлебали из этого. Вот только алкоголь не помогал унять тревожность, а только раззадоривал ее, подкидывая в голову всякие ненужные мысли. Как, например, о том, что она может заполучить любого мужчину, а если я пропаду, то она и не заметит.

От ярости, нахлынувшей в мозг, случайно переломил пальцами ножку бокала. Пришлось брать другой.

Все мы были нервные. Спустя минут двадцать начали перебрасываться настороженными взглядами, каждый из своего угла. Мне с Лаосам достался диван, Резар уселся в крупное кресло с бордовой обивкой и вцепился руками в позолоченные подлокотники.

Отхлебывая янтарную жидкость из стакана, друг с суровым прищуром наблюдал за этим новеньким, Даурэном. И слепому стало бы понятно, что он его раздражает. Да что там, он раздражал всех. Непонятно кто такой, непонятно, что тут делает, неизвестно на каких правах. Никто еще не забыл тот инцидент с его магией, когда мы вместе нападая, слишком долго не могли пробить стену, отгораживающую от нашей принцессы. Я уж стал забывать, настолько бывают сильными демоны Аргарда, хотя и сражался с ними на той войне, пока Калебирс был еще совсем юнцом.

Конечно, мы бы не стали бить его все вместе, это непозволительно для коренных мужчин Эрнела, да и просто аморально. Но если бы не Азри, его точно кто-то бы выпотрошил на дуэли. Даже если бы это был я. Тогда мне очень этого хотелось!

20

все еще Саадар

В итоге тишину прервал Резар:

- Лучше бы Азриэлла подбирала на улице бродячих собачек, чем бродячих людей. Если бы у нас в империи живность еще водилась. По крайней мере, животные милые. И не портят настроение, - набравшись до кондиции, выговорил военачальник, взбалтывая жидкость в бокале круговыми движениями, многозначительно поглядывая на демона, что преспокойно сидел на стуле за столом.

- Резар, успокойся, - выдохнул брат, потирая переносицу носа, стоя где-то у окна, - и так тошно, а ты своим пьяным бредом не помогаешь.

Я настороженно посмотрел на брата. Для него уже полно будет, и так утром передрались с Резаром, когда Азри пропала. Я сначала подумал, что как сцепятся, то поубивают друг друга, но особо и внимания не обратил, тогда едва ли вменяемым был. В итоге пронесло – была цель поважнее – найти ценную пропажу.

- В любой момент могу выслушать твои обиды, - отсалютовал Берсерку Даурэн своим стаканом, - я – не ты. Обращайся.

Резар фыркнул и отвернулся. Но все в комнате заметили, что по подлокотникам кресла, в котором поместилось его тело, пошли трещины, разнося по гостиной характерный треск дерева.

- Как думаете, кто первым поцелуется с Азриэллой? – Вот Лютимара волновали совершенно другие темы. Я плохо знаю этого парня, хотя они с Калебирсом, вроде как, дружат последние лет сто. А еще он, похоже, не понял, что Резара лучше не провоцировать такими вопросами.

Как сказала бы принцесса, я попытался сделать морду кирпичем. Все сразу начали вертеть головами, выискивая друг в друге подозрительные движения или какую-то скрытность в глазах. Но никто ничего не отвечал. А я пытался не проецировать на лице те эмоции, что чувствовал тогда в ванной, прижимая хрупкое тело девушки к стене, когда она притянула меня к себе, первые секунды поцелуя, не чувствуя ничего под собой от головокружительного волнения. Пытался, но на губах, то и дело расплывалась глупенькая мечтательная улыбка. Как же хочется, чтобы это когда-нибудь повторилось!

- Прошло всего два дня с ее появления, она еще присматривается к нам, думаю, пока рано, - внес в разговор лепту благоразумия Калебирс. Хоть он мой брат, и взаимоотношения у нас сносные, но я не рассказывал ему о нашем с принцессой поцелуе. Пусть это останется приятной тайной, чем меньше знают, тем всем спокойнее. Родство, это конечно, неплохо, но каждый здесь борется за женское внимание как может.

- Я собираюсь первым ее поцеловать! – окончательно доломал кресло Резар, вскакивая с мягкой обивки.

Я мысленно хмыкнул. Уже первым не поцелует.

- Никто здесь не будет хранить право первенства для тебя, Кровавый, - высказался Лаосар, - если у меня будет возможность поцеловать ее, а желательно не только это, уж поверь, в последнюю очередь буду думать о твоих никчемных чувствах.

Я залпом осушил стакан, наблюдая за прогрессирующим выражением агрессии на лице Резара.

Ой, что сейчас будет…

- Что ты сказал? – рыкнул Берсерк, сжимая кулаки до такой степени, что побелели костяшки пальцев.

- Что мы все в одной ситуации, а ты слишком много на себя берешь, - расслабленно проговорил Лаос, развалившись на диване напротив, - твои инстинкты – твои проблемы, Азриэлла не должна ходить сзади и гладить по головке: «Резарчик, ты сможешь, Резарчик, ты справишься», - изобразил последнюю фразу женским голосом, - в постели подбадривания тоже понадобятся?

Через две секунды Резар уже подтягивал его к себе за ворот одежды, а через три лис был впечатан в стену ударом, наотмашь выбивающим из легких воздух. Тем менее, на лице Лаоса расцвела лишь раззадоривающая улыбка, что выбесила Берсерка еще больше, отчего он с силой влепил кулаком Лаосару по лицу. Таким ударом выбивают челюсти, но лис все равно оставался совершенно спокойным, когда его голова снова повернулась на свет, мы, наблюдатели, потягивающие коньячок, не заметили никаких признаков повреждения.

А вот Резар схватился за лицо, немного согнулся, скривившись от боли.

Я хмыкнул, сразу поняв, в чем дело. Перенаправление вражеского удара на самого же противника. С такой магией мог справиться только Эрозерский. Помниться, он участвовал в подпольных боях еще во времена своих первых столетий.

- И что здесь происходит, стесняюсь спросить? – в проеме неожиданно появилась прекрасная Азри в воздушном голубом платье с вырезом, ткань струилась по ногам и облепляла тело, подчеркивая красивую женскую фигуру, светлые волосы ниспадали по плечам, а желанные губы недовольно поджались.

Оглядывая небольшую разруху от драки, согнувшегося Резара и ухмыляющегося Лаосара, девушка тяжело вздохнула, постепенно взгляд ее стал тяжелее. В прелестных глазках промелькнула усталость, от чего я мысленно себя отругал, что не разнял идиотов. И она увидела совершенно неприглядную картину.

- Резар, Лаосар, - холодно вымолвила она, - может быть, я была слишком высокого о вас мнения. Думалось, что мои мужчины точно не устроят драку в пьяном угаре. Если хотите быть со мной, пожалуйста, как-то смиритесь с существованием друг друга, а иначе, - Азри немного помедлила перед следующими словами, - я никого здесь не держу, - и отвернулась к Калебирсу не смотря на растерянные выражения лиц самых вспыльчивых из нас. Дальше только краем глаза заметил, как Резар взволнованно сглотнул, просверливая взглядом дырку в Азриэлле.

А потом я переключил внимание на другой разговор:

- Калебирс, отмени на несколько дней последующие отборы, я хочу исследовать Проклятую землю. Да и нужно взять небольшой перерыв с этим набором в гарем. Как видишь, я и с шестью мужчинами не справляюсь! Будто с вами нужно справляться, как с детьми!

Калеб кивнул. Никто не стал перечить, все молчали, наблюдая за тем, как мило злиться прекрасная богиня.

- Азри, - выдохнул брат.

- Сегодня со мной спит Даурэн! – перебила император принцесса и ушла, хлопнув дверью.

Лаосар, как всегда, нацепил на лицо маску равнодушия, хотя по нему и так было видно, что настроение паршивое, сейчас, наверняка, собирается напиться до беспамятства. А вот на Резаре лица не было. Он так и остался стоять на одном месте, вглядываясь в пространство, где минуту назад стояла Азриэлла.

21

Азриэлла

Досада, бурлящая внутри, превращалась в злость! Мне казалось, что дети в детсаде более управляемые, чем мои великовозрастные сорванцы, меряющиеся друг с другом бицепсами. А я ведь раньше думала, что являюсь терпеливым человеком, великодушным к чужим недостаткам. Что ж, много нового о себе узнаю!

Никто не может быть идеальным, но ведь они даже не сильно стараются. Прибухнуть коньячком и размахивать кулаками – ну верх уважения ко мне, когда было явно показано, что для я такое не приемлю.

Как уже говорила, всем здесь трудно, а я не выбирала этот путь! Против воли сюда занесло!

Верно, чем больше остаюсь здесь, тем сильнее утверждается мысль, что на сон происходящее пусть и похоже, но только невероятностью всего вокруг. Продолжительность и подробность событий слишком обстоятельные. За все мои пол столетия жизни я едва ли посмотрела с десяток сновидений, а тут такое красочное и длинное. Подозрительно.

И, несмотря на сложности, я совершенно не знаю, готова ли отпустить всех своих скандалистов, возвращаясь обратно в отчий мир, где меня, буду честна сама с собой, не ждут. У сына своя семья, у Толика толпа силиконовых студенток. Даже на работе мне быстро найдут замену.

Незаменимых людей не бывает. Хотя нет, здесь, на земле воинов Эрнела, я незаменимая. Хотя бы тут. Может это и кичливо выглядит, но не описать, насколько нравится душе такой расклад. Я нужна им. Необходима. И это одно из самых невероятных чувств. Когда желают тебя, а не пиво с рыбкой перед телевизором. Когда ты не бессильная домохозяйка в собственном доме, а везде вокруг – безликая Варя, обычная серая прохожая или прозрачная ячейка общества, не имеющая веса, которой без оглядки может пожертвовать кто угодно в своих целях.

А здесь все не так. Наоборот. Конечно, работенку мне подкинули. Но это спасение империи, мать его.

Я бы не сказала, что здесь мои мужчины действуют в моих интересах всегда, но это совершенно не те бесцветные отношения с бывшим мужем. Где увалень, которому ты посвятила жизнь, в крысу развлекается на твоей кровати со студенткой, а потом лицо говорит, что ты никому не нужна, как-то таким способом пытаясь притормозить побег служанки из камеры под названием «Милый дом престарелой пары».

Я расславила мышцы, откинувшись на мягкую кровать в своей комнате. Идя сюда, я чувствовала гнев на Резара и Лаосара, да и на остальных, в какой-то степени, тоже – смотрели как на бесплатный спектакль, никак не пытаясь повлиять. Но сейчас меня обуревали немного другие чувства. Ведь причина всех их ссор я. Именно потому, что я важна им не так, как была важна Толику – раз в год в стиле собачки, а в остальное время – на кухне с кастрюлей, а как желанная женщина, ради которой стараются, из-за которой и проявляются непростые характеры.

Ради них я тоже должна пытаться быть лучшей версией самой себя.

В комнату постучали.

- Войдите, - я слегка приподнялась на локтях.

В проеме двери показался Даурэн. Сердце волнительно затрепетала от созерцания перед глазами этого большого мужчины. Длинные волосы демона были мокрыми и торчали во все стороны, видимо, успел быстренько помыться. Рельефный торс без рубашки выглядел влажно и волнительно. Выглядело так, будто он следил за своим физическим состоянием и в той вонючей клетке. Но томительнее всего стало, когда взгляд в обмороке сполз к тому, что ниже пояса, хоть мужчина и был в штанах, но явно не стеснялся показывать, что и его тело радо видеть меня.

- Ты успел за эти пять минут и ванну принять? – все-таки вопрос меня коробил.

- Я быстро хожу, - невозмутимо обронил Даурэн, а я поняла - из гостиной в ванну, и из ванны ко мне он явно бежал.

- Ложись, - я кивнула на вторую сторону кровати, а сама залезла под одеяло, окрестив с этого момента легкое платье, что было на мне ночнушкой. Все равно в гардеробной комнате полно таких.

Мужчину два раза приглашать не пришлось. Я даже не заметила, как он оказался уже лежащим рядом, подсовываясь ко мне поближе, как самый настоящий кот, того и глядишь начнет тереться головой об плечо.

Я затаилась, а на лице растянулась блаженная улыбочка, как перед чем-то безумно приятным и желанным.

- У тебя настроение поднялось, - заметил Даурэн, нависая сверху, упершись руками по обе стороны от моего тела. Сердце защемило от нежности, желтые, будто и впрямь кошачьи глаза, смотрели очень ласково, обволакивающе.

- Это потому что ты со мной, - игриво улыбнулась я.

Глаза Даурэна засияли так радостно и счастливо, будто я положила к его ногам всю вселенную, не меньше. Мужчина припал к моим губам, похитив поцелуй. В этот раз его ласка была более смелой, поцелуй углублялся, а неровные дыхания сплетались, становясь все более рваными.

- Любовь моя… - жарко прохрипел мужчина, прижимаясь плотнее, скользя шершавыми руками вдоль моего разгоряченного тела.

А в следующее мгновением подол «ночнушкки» пополз вверх, Даурэн сжал пальцами мои бедра, не разрывая неистового поцелуя, что с каждой секундой становился все более откровенным.

Я пылала под его руками, что добрались до внутренней стороны бедер. Сопротивляться этому было совершенно невозможно! Мое тело, суть, душа – все считало этого человека, точнее, демона, самым родным существом на планете. Мне так хотелось этого душевного тепла, что расцветало вместе с его прикосновениями, что я хваталась за него, как за круг утопающего.

Мне хотелось большего. И мужчина готов был мне это дать. Хотел этого, наверное, даже больше меня. Я чувствовала, как дрожат его пальцы, когда он раздвигал мои бедра руками, как выскакивает сердце из большой груди, что вздымается слишком часто и мелко. Ощущала мягкое дыхание у своего лица.

Правильно ведь говорят – если делаешь это в такой большой любви, что сердце искриться, то потом и жалеть не стоит ни о чем и ни при каких обстоятельствах. Отдаться во власть любви – все, что остается человеку, которого настигло это прекрасное и опасное чувство.

Он мой истинный по решению каких-то там сил свыше, над которыми не властны даже самые древние боги. Может быть, так думать – всего лишь эффект плацебо для раненных душ, может, мы просто полюбили друг друга с первого взгляда, с первой фибры, что связала нас. Возможно, так просто указала судьба, а никакой истинности и нет. Только два человека, что сплелись душами. И телами. Если честно, это неважно, когда мир сужается до одного мужчины, что шепчет глупые милости тебе на ушко, в перерывах между поцелуями.

Сначала все было нежно и трепетно, я заметила, что Даурэн любит так выражать свою любовь – чувственно. Но потом наша общая страсть все больше распалялась, мне хотелось плакать от того, что раскрылось внутри к этому мужчине, хотелось стать над пропастью и кричать в бездну о том, что впервые за пятьдесят с лишним лет жизни чувствую такое ноющее тепло в груди.

Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.

22

Утреннее пробуждение было очень отрадным. Давно я так не высыпалась. По телу пробегали живительные разряды магии, придающие желание пробежаться с утра вокруг дворца несколько раз.

Я сладко потянулась, уползая ниже под одеяло. В голове всплыла информация о том, что в этом магическом мире волшебная сила передается через тело мужчины к женщине. Именно поэтому шрамы здешним мымрам не нравятся. Но судьба не подарила Даурэну шанса остаться без ужасающих рубцов, тем не менее, я чувствую, как энергия переполняет меня до краев. Может дело тут совсем не в шрамах?

Мой первый, в этом мире, мужчина лежал рядом и разглядывал меня, повернувшись на бок. Его глаза мерцали. Уже сейчас это совершенно не тот изможденный раб с пустым взглядом, которого я вчера встретила. В Даурэне тоже бурлила жизнь.

Он смотрел так пристально, что я могла бы и застесняться, как милая барышня, особенно после прошедшей ночи. Но я не считаю произошедшее действо постыдным. Это лучшее, что происходило со мной.

Я потянулась к мужчине и невесомо поцеловала, ощущая ртом, как расплываются в улыбке губы демона.

- Доброе утро, ангелочек, - поприветствовали меня, приподнявшись на локте, уперев руку в голову, - ты – лучшее, что было со мной.

Я довольно прищурилась. И думаем мы в одном русле!

- Доброе! – хихикнула я, выползая из под одеяла.

За ночь одежда на мне не то что помялась, но и порвалась, но я махнула на это рукой.

- Передай остальным, чтобы собирались, через два часа все вместе отправляемся на Проклятую землю. И добавь, чтобы прихватили все необходимое, мы можем там остаться на несколько дней.

- Принято! – отрапортовал, вскакивая с кровати следом.

Как всегда, в ванной я провалялась с час, потом примерно полчаса выбирала, что надеть. В конце концов, осталась довольна собой, остановившись на удобном сияющем желтом платье до колен и туфельках без каблука, похожих на балетки. Все-таки, не на прогулку иду.

В столовой меня уже все ждали. Кто-то приготовил поесть что-то очень вкусно пахнущее. Я оглянула их добродушным взглядом. Половина мужчин были спокойными, по крайней мере, старались такими казаться, а вот Резар с Лаосаром стояли мрачнее тучи, скрестив на мне тяжелые взгляды, как только показалась на пороге. Сердце пронзил укол совести, когда заметила под глазами военачальника огромные черные мешки недосыпа. Да и сам он весь казался каким-то растрепанным и поникшим, в той же одежде, в которой был вчера.

- Доброе утро всем, - уже не так радостно сказала я, садясь за свободное место.

Ели мы в тишине. Все, даже Лютик, время от времени бросали раздраженные взгляды на Даурэна. Похоже, если мужчины и не знаю, то догадываются о том, что происходило ночью в моей комнате.

Ну и пусть. В гарем я их силой не тянула, ножичек к горлу не приставляла. Сами знали, на каких условиях здесь находятся!

- Азриэлла, тебе не понравился мой подарок? – нарушил тишину Лаосар.

- Подарок? – подняла на лиса недоуменный взгляд.

- Большой букет лилий. Я оставил их у двери твоей комнаты. Ты же говорила, что любишь лилии.

- Я не… - шестеренки в голове закрутились, - Даурэн! Ты что-то об этом знаешь? – теперь я смотрела подозрительно на него. Он первый выходил из покоев, когда я пошла в ванную комнату.

Вилка с едой остановилась прямо у рта демона. Он застыл. Ресницы закрывали обзор на глаза мужчины и те эмоции, что могли в них проглядываться.

- Я их выбросил, - не стал оправдываться фиговый партизан, - не хотел, чтобы ты их видела, - вилка в его пальцах немного согнулась, видимо, Даурэн понимал, как все это выглядит.

Мне хотелось много чего в тот момент – злиться, плакать, кого-нибудь стукнуть, рассмеяться, словно злодейка из мультфильма. И раскидать всех, как Халк.

Но во мне что-то переломилось в тот момент. Я до последнего верила в лучшее. Но обстоятельства постоянно тыкали носом в кошачий лоток.

Этой ночью я доверилась ему, потому что хотелось поддержки и понимания, хотелось немного любви, почувствовать себя женщиной в руках понимающего мужчины. Он ведь мой истинный. Предназначенный. А я так уже устала от этих склок, ни к чему не приводящих.

Понимаю, ему тоже сложно, так же ревнует, как и остальные. Но что мне делать?! Что мне со всеми ими делать, если каждому наплевать на чувства той, к которой так стремятся? Как делать семью с теми, кто не прочь избавиться друг от друга, как только я отвернусь?

Для Даурэна цель оправдывает средства, а все средства хороши. Мне хватило одного такого человека в жизни. И казалось, что я оставила его в том мире.

Больнее всего, что такое происходит просто после прекрасной ночи, полной любви.

И ужасно понимать, что любовь – это еще не все условия для счастья.

Почувствовала, как по щекам стекают слезе, тут же прикрылась руками, чтобы они этого не видели. За три дня эти мужчины истрепали абсолютно все мои моральные силы. Я никогда не была твердым в характере человеком. Здесь получается лучше показывать стержень. Но внутри-то я не изменилась.

Вскакивая со стула, заметила, что все шестеро смотрят на меня с паникой в глазах. Резар поднялся сразу после меня, всматриваясь сочувственно, показалось, что сам сейчас заплачет, так горестно выглядел.

- Мне нужно побыть одной! – припечатала я. - Я устала от всего этого, сил больше нет! Даурэн, мне ужасно неприятно. Чем лучше думаешь о человеке, тем больнее потом разочаровываться.

Выбежала из комнаты быстрее, чем мужчины успели опомниться.

23

Истерические слезы лились градом без какого-либо ограничителя, внутреннюю плотину прорвало. Я закрылась в первой попавшейся комнате, тут же прижавшись спиной к двери, приложила ладони к лицу, ощущая, как щиплют соленые дорожки щеки.

Почему этот сон длится так долго?! Это все может быть действительно правдой? Я в несуществующей империи Эрнел?!

Я заигралась! Мне, в самом деле, нужно спасти этот чертов мир? По-настоящему прожить жизнь с мужчинами, что видят во мне не меня, а прекрасную богиню, без чувств и эмоций, сошедшую с небес для взрослых игр с ними?!

- Ты не права, - нежный женский голос коснулся моих ушей.

Я подняла голову. На кровати расслабленно сидела настоящая Азриэлла, накручивая на палец светлый локон.

- Прекрасно. Может, тогда ты согласишься на гарем, чего же ты к своему единственному Симрану ушла? – съязвила я на эмоциях.

- Во времена моего рассвета не было принято многомужество, - развела руками экс-богиня, - хочешь отдать всех своих мужчин мне?

- Нет! – надулась я.

Мысли о том, что хотя бы к одному из них прикоснется другая женщина, вызывали в душе жгучую неприязнь.

Какая же я идиотка! Даже для меня самой все выглядит так двойственно. Я бы ревновала к другой девушке, но хочу, чтобы они, все шестеро, не ревновали меня к другим. Так не получится. Чувства нельзя выбросить в окно.

- Так чего же ты хочешь, Варя? Все они искренни в своих чувствах к тебе, все добиваются твоего внимания, как умеют. Жизнь готовы отдать, в угоду тебе. Я говорила уже об этом, но ты сама почему-то сторонишься понимания этого. К слову, ни один из них не был в здоровых отношениях с женщиной. И сейчас им приходится учиться. Тебе придется стать терпеливой.

- Все очень сложно, - всхлипнула, - я не справляюсь, они не примут друг друга.

- Достаточно того, что принимают тебя. Жизнь дарует вам достаточно времени. И закалит тебя. Пророчество указывало на тебя. И ты справишься, - после этих подбадривающих слов, образ женщины на ложе рассеялся, словно туман.

И в дверь постучали.

Я наспех вытерла заплаканное лицо ладонями, хоть это едва ли помогло, потому, что моська уже опухла от слез. И отворила дверь. В коридоре, опустив головы, на коленях стояло шестеро мужчин. Видок имели унылый.

- Азриэлла, прости нас, - говорил Калебирс, видимо, от лица всех собравшихся.

- Особенно меня, - перебил императора Даурэн, поднимая на меня виноватый и грустный желтый взгляд с фингалом под левым глазом.

- Что с глазом? – сердце кольнуло, при виде такой картины, - встаньте с пола.

- Это я. Прости. Не удержался, - подал голос Лаосар, поднимаясь вместе со всеми на ноги.

- Я заслужил, - буркнул демон, снова опуская глаза в пол. Впрочем, все здесь выглядели, как пристыженная малышня.

Сил злиться уже не было. Как двоечники, что раз за разом остаются после занятий, но просто не понимают, за что.

- Вы взрослые мужчины, я вас никак изменить не смогу, личности состоялись. Я не прошу вас стать «за брата и двор стреляю в упор», - выдохнула, замечая проступающее недоумение на лицах некоторых мужчин, - нужно искать варианты того, как минимизировать конфликты. Думаю, состязание между вами, которое я объявила в пылу, не поможет никак. Духа соперничества тут и так предостаточно. Просто мне хочется, чтобы вы больше стремились к процветанию империи, больше этого никто не сделает. Даже то, что можно было сделать с наличием проклятия – упущено.

- Это уже моя вина, - вздохнул Калебирс, - ты права. Мой отец был лучшим правителем, гордым и справедливым. При моем же правлении все так ужасно…

Саадар обнял брата одной рукой за плечи, в знак поддержки. Вот между этими двумя я верю в дружбу. Как бы сделать так, чтобы все они хоть немного подружились?

- Я никого ни в чем не виню. Это все не одним человеком делалось. Ты ведь был молод, Калебирс. Тогда не мог повлиять никак. Но можешь сейчас. Все мы можем что-то сделать.

Император кивнул с серьезным лицом. Слава богу, наконец-то соберется.

- У меня есть вариант, как сделать так, чтобы было меньше ссор и драк, - вклинился в разговор Лютимар.

- Слушаю, - заинтересованно на него посмотрела, скрестив руки на груди.

- Нас шестеро, можно выделить каждому по дню недели, а один оставить для отдыха. В день каждого мужчины больше всего ему уделять внимания. И ночью тоже с ним спать, даже если без интима, как тебе захочется, Азри. Так никто не останется в обиде с мыслью о том, как ближе подобраться, чтобы заполучить немного благосклонности. Все будут понимать, что сегодня не его день, но скоро он настанет и не надо из кожи вон лезть, чтобы побыть с тобой.

- Очень хорошая идея, Лютик! Как я сама не догадалась? Вполне может помочь, - от переизбытка радости в связи с появлением такого замечательного варианта, аж в ладоши счастливо захлопала, - всех устраивает такой расклад?

Мужчины сердобольно закивали, видимо, лишь бы я перестала быть расстроенной.

- Думаю, стоит воспринимать вчерашний день, как возможность Даурэна, - парировал Лаос, - чей будет сегодняшний день? И ночь… – посмотрел на меня самым соблазнительным взглядом из всего арсенала.

Демону это, конечно, не понравилось, но он не стал возражать.

- По очереди того, в какой последовательности я вас выбирала на отборах, - подняла руки перед собой, не поддаваясь на провокацию, мол, не при делах, - вы мне все дороги одинаково и выделять я больше никого не буду, даже не старайтесь на это повлиять.

Лис обиженно сверкнул глазами, но тоже промолчал.

Уже прогресс.

- Прекрасно! – Резар двинулся с места в мою сторону, утащил к себе в объятия, зарываясь носом в мои волосы, как он это любит, мне даже показалось, что он урчит, совсем как кот.

- Ну, теперь можно и в Проклятую землю отправляться, - счастливо выдохнула, поглаживая Резара-котика по голове.

24

Поняла, почему мужчины всю меня измазали местным кремом от загара, а точнее, от сгорания, как назвал его Берсерк, только когда мы всей толпой вывалились из портала, с легкой руки открытым Саадаром. Повертев головой у Резара на ручках, разглядывая прелести ландшафта, мне сразу же захотелось обратно в уютный дворец. Желательно сразу вымыться от песка, который я уже ощущала на зубах. Проклятая земля оказалась еще более засохшей, чем вся остальная территория империи. И без малейших признаков жизни.

Это место можно было назвать только жгучей пустыней. На километры вокруг одна зыбучая земля с резкими подъемами к безоблачному небу и небольшими впадинами, казалось, в недра самой преисподни. Солнце, на мирных землях Эрнела спокойно греющее, тут неумолимо пекло макушку. Помимо всего вокруг, даже во рту уже образовалась Сахара. К такому я не была готова.

- Где-то неподалеку должен быть храм Саирталы – богини пакостей и проказней, первой приспешницы Морнэмиры, - сразу вклинился в дело Калебирс, разглядывая горизонт.

- Я взял для тебя покрытие на голову, защищающий от солнца, вдруг мы здесь на целый день, - проговорил прямо у уха Резар, доставая из своего рюкзака эрнельского типа какую-то ткань.

Я блаженно уперлась в его лицо взглядом, готовая расцеловать в сию же секунду.

- Судя по карте, - вклинился Саадар, поворачивая метровую старую, на вид, бумажку у себя в руках и так и сяк, - я забросил нас не так уж и далеко, просто, скорее всего, практически все руины уже под песком.

В этот момент Берсерк, поставив свою ценную ношу в моем лице, на пол, нацепил на мою блондинистую голову чисто панаму с резиночкой под подбородком. Только розовых кроксов на ногах не хватало. И резинового круга под мышкой.

Зато голову не напечет. Я бросила на Резара благодарный взгляд, признательно сжав его большую шершавую руку в пальцах.

- То есть, Проклятая земля – это одна большая пустыня? – недоумевала я.

- Нет, - возразил Лаосар, вглядываясь куда-то вдаль, с козырьком из ладони у лба, - только земли храма Саирталы.

- Даже тут напакостила, - хмыкнула я.

Тут внезапно пространство в метре от места нашей дислокации пошло рябью. Образовался портал. Из него ступила почти изящная, хоть и немаленькая, женская ножка, следом показалась вся ее обладательница – женщина на вид лет тридцати, довольно крупная в плечах, с едва ли выдающейся талией, ростом практически с моих мужчин, но чуть поменьше. Рыжие волосы спадали едва дальше плеч, а чуть пухлые губы сосредоточенно поджались. Она держала в руках какой-то шар, полупрозрачная ниточка из которого сразу поплелась ко мне. Резар задвинул меня к себе за спину, движением заправского ассасина доставая из рюкзачка кинжал.

Следом за эрнелийской представительницей слабого пола стали выходить мужчины. Почти такие красивые, как и мои, но, ясное дело, недотягивали. Каждую секунду мне казалось, что все, этот последний, но тела все показывались и показывались из магической ряби, становясь за спиной хмурой женщины, что неприязненно вклеилась в меня колючим взглядом, бегло осмотрев место, где оказалась.

На двадцатом мужике этот парад закончился. И мастерица ярких появлений решила заговорить:

- Ты та самая Азриэлла! – то ли спрашивала, то ли утверждала пришлая, тыкая в меня своим шаром.

- Ну, допустим, - выглянула из-за плеча Берсерка, но оставаясь на безопасном расстоянии от незваных гостей, - а ты представиться забыла.

- Я Халлония! – гордо вздернула подбородок, будто ее имя все говорило за нее.

- Может быть, если бы мы познакомились при более дружелюбных обстоятельствах, то все было бы не так напряженно, - постаралась улыбнуться первой более-менее адекватной женщине, что встретилась мне в этом мире. Ее гарем выглядел презентабельно, видно, не издевается над ними – уже хорошее начало. Мужики-мужиками, но подруги – это тоже полезно.

- Какое ты имеешь право вклиниваться в мои дела?! Я имя себе не один день делала, чтобы ты пришла и все разрушила, даже не заплатив напоследок! – Сразу зарубила в зародыше Халлония мой к ней нейтралитет. - Я примчалась сюда с Кадар-гана, как только до меня дошла новость о лже-богине, что беспрепятственно отпускает мой товар - теперь она ткнула в меня пальцем, - ты должна мне целое состояние!

- О, так это ты та женщина, что способствует процветанию рабства в Эрнеле? Я бы могла подумать, что ты пришла спокойно поговорить и уладить все мирно, если бы не двадцать боевых единиц у тебя за спиной!

- Я всегда хожу с небольшой свитой, - нахохлилась собеседница.

Я уже собиралась посмеяться над всем ее образом, но тут земля прямо под нашими ногами затряслась. Я скептически вздохнула. И десяти минут не прошло, а Проклятая земля уже оправдывает название, выбрасывая мне на голову одну гремучую змею за другой!

Песок под ступнями начал неумолимо ссыпаться куда-то вниз. Видимо, в ядро планеты, чтобы мне пусто было! Мы все разом, дружной компанией отскочили от сыпучей реки, но образовавшаяся впадина начала разрастаться, раскрывая свои недра.

И тут практически тридцать физиономий ринулись в бег, чувствуя, как земля под ногами засасывает.

Саадар пытался как-то там дергать рукой, намагичить портал, но не тут-то было – у него ничего не получалось. Как и у Калебирса, и Лютимара. Точно, как и у компании побольше, бежавшей немного поодаль. Халлония что-то истерично верещала, заскочив на одного из своих бедных приживал. Его под двойным весом начало вплющивать в сыпучую массу еще больше, отчего бедный мужик просто скинул крикливую бабу на песок, продолжая перебирать ногами.

25

Сообразив, Саадар – придворный маг, на минуточку, решительно сжал кулаки, потом разжал, прикрыл глаза, что-то шепча себе под нос. Через мгновение я почувствовала под ногами твердую, не засасывающую землю, остановилась. Мы всемером оказались на чем-то, похожем на огромный плоский песчаник или коричневую льдину, парящую в воздухе. Где-то внизу все еще верещала ненормальная женщина, так же шипел ссыпающийся песок.

Я встала на четвереньки, осторожно выглядывая за край выступа. Мы висели в метрах пяти от этого хаоса. А из рыхлой земли начала показываться верхушка какого-то здания

- Смотрите, это храм? – указала на нее мужчинам.

- Похоже на то, - рядом опустился Резар, приобнимая за плечи, чтобы не упала.

Я обернулась назад.

С Саадара сошло три пота, руки дрожали, дышал рвано, пока, в конце концов, не упал, припечатываясь руками к нашей опоре.

- Саад! – вскочила, подбегая к мужчине.

- Отпускай! – крикнул Калебирс брату, - я держу!

Только в этот момент наш герой сумел расслабиться, отдышаться, не выплескивая из себя всю магию, перекинул обязанность в поддержке семи тел, вместе с глыбой, на императора.

А тем временем крики внизу становились громче. Я обнаружила, что кто-то все же по-джентльменски закинул Халлонию себе на плечо. Но это их общему горю все равно не помогало.

Я поджала губы, собираясь с мыслями. У нас ситуация, конечно, тоже трудная. Но оставлять двадцать человек насмерть без помощи – не лучшая идея, если у тебя есть совесть, которая потом будет больно бить по голове.

Сосредоточившись, почувствовала магию внутри, как это уже было со мной. Представила в голове такой же выступ, что сейчас держал меня в воздухе, и направила руку ладонью вперед в сторону «утопающих».

Они тут же подлетели примерно на один уровень с нами, но немного поодаль, далековато успели отбежать. Волшебство не особо хотело мне поддаваться, а потому их конструкция сразу же начала понемногу рассыпаться. Хорошо хоть с той стороны маги тоже имелись, а вместе с минутой передышки и возможностью без паники поработать мозгами, включились в работу над спасением своих задниц.

А тем временем величественное здание почти полностью показалось на поверхности. На относительной поверхности, потому что находился он в значительном углублении, похожем на кратер. Пыльное, покореженное, но внушительное строение. Еще с несколько минут песок куда-то девался, все больше открывая нам каркас храма, но потом все затихло.

Со второй площадки снова начали орать что-то женским голосом, что отдаленно слышался как шум дождя или начитка Эминема.

- Я так понимаю, это приглашение? – выдохнула, растерянно кивая в сторону нашего открытия, пока Лютимар, что занял место Калебирса, когда тот выдохся, опускал нас к земле.

- Похоже на то. Причем очень настоятельное приглашение. Эта зона вдруг стала такой, в которой нельзя открыть портал, - ответил Саадар.

Здание было выполнено в довольно странном стиле. Что-то между готическим строением и манерой рококо. Нагнетающие шпили тянулись вверх, образуя соединяющиеся башенки, массивные проемы входов и окон, внушали странный трепет. Но одновременно во всем этом органично сочетались и окружности с литым орнаментом и милыми колоннами.

- Эта ваша Саиртала определенно была странной богиней, - недоуменно почесала затылок, подходя немного ближе к великолепию, шурша по песку.

Какой-то назойливый звук, будто жужжание мухи с каждой секундой становился громче, приближаясь. Ответ нашелся быстро, в небе – к нам приближалась незамолкающая Халлония.

Мы с моими мужиками постарались поскорее скрыться в здании. Первым, как всегда, разведывая обстановку, вошел Резар, потом разрешил пройти мне и остальным.

Меня порадовало, что никто до сих пор не возмущался тому, что мы с Берсерком постоянно обжимаемся и многозначительно смотрим друг на друга. Я, правда, чувствовала себя влюбленной дурочкой с истинной парой за спиной. Впрочем, то, что мироздание указало мне на мужчину, что идеально сочетается с моими заскоками, еще не значит, что я не могу любить тех, кто не так хорош в этом. Любовь – далеко не всегда значит идеальность. Любить – принимать друг друга, даже если что-то не нравится.

Да и Даурэн пока не особо показывал, насколько идеально подходит мне, успел даже напакостить. Но это абсолютно не значит, что он плохой. Кто не ошибается, тот мертв.

Внутри храм Саирталы тоже был приятен глазу. Правда, чем-то напоминал мое святилище. С алтарем посредине и огромной статуей самой богини. Она не была в платье, скульптура явно указывала на то, что пакостница любит штаны. Короткие волосы ежиком торчали на голове, а притворно-скромная улыбка приклеилась к лицу.

Как только мы подошли ближе к месту сосредоточения божественной силы, магическая стена отделила меня от мужчин, что сразу всполошились, но преграда была практически прозрачной, так что мои ребята могли видеть то, что со мной происходит.

- Азри, дорогая, - послышалось от алтаря, в ту же секунду на нем появилась хрупкая девушка, сидящая закинув ногу на ногу, - какими судьбами занесло в мою скромную обитель? - она соскочила с выступа и стала обходить меня, рассматривая со всех сторон. А ты похорошела, - хихикнула Саиртала.

Я ответила ей скептическим взглядом, скрестив руки на груди, но потом все-таки перешла к словам:

-Все за тем же, собираюсь снять проклятие с империи Эрнел, раз уж предотвратить его наложение не получилось. Видишь ли, я уже не та Азриэлла, которую ты знала. И мне нужны ответы. И помощь.

26

- Хочешь сказать, ты, в самом деле, пришла за помощью ко мне? – искренне удивились девчушка, артистично поигрывая бровями.

- Ну, я ведь стою здесь. Перед тобой.

- С чего ты вдруг решила поладить со мной, стервочка? – хмыкнула собеседница, - помниться, несколько десятков тысяч лет назад ты голосовала против того, чтобы меня включили в пантеон этого мира. Мне до твоего Эрнела дела нет. Практически во всех государствах есть храмы, где мне поклоняются на равных с другими богами. Морнэмира совершенно честно наказала твою любимую империю, дорогая Азриэлла, - развела она руками, - понимаю, мальчики не любят чувствовать себя поверженными, но здесь ничего не исправить.

- Любое проклятье должно сниматься после того, как люди осознали свои ошибки. Четырехсот лет достаточно для исправления! – Я сжала кулаки.

- Хочешь сказать, они осознали? – хохотнула девушка. - Как только проклятие спадет, соседним империям придется поджать хвосты, эти буйволы любят завоевывать. Это жестокие существа со своими военными взглядами на жизнь, а не милые ручные мужчинки.

Перед глазами стали мелькать искренние лица моих сильных, гордых мужчин. Строптивых. Своевольных. Но до безумия родных и честных со мной. С собой. Матерые снаружи и по-доброму теплые внутри, они готовы любить. И они любят. Точно как и люблю их я. Эрнел совершенно ясно осознал свои ошибки, только всяким там взбалмошным Саирталам этого не понять!

- Как раз таки наоборот. Они милые. И они мои. Если не собираешься помогать, то отныне забудь о поклонении себе на этих землях! Никто не примет тебя, когда узнают, что ты окончательно отвернулась от империи!

- Если ты не заметила, то здесь меня все и забыли!

- Значит вспомнят! Не тебя, но других богов, что согласятся мне помочь!

Я резко развернулась, сжигаемая внутри гневом на эту девку. Я спасу своих мужчин и себя, вместе с ними, даже если и без нее! А если понадобится, то ворвусь в главный храм Морнэмиры, начну крушить все голыми руками, чтобы она показалась и сняла свое идиотское проклятие! Скоро мне эти боги оскомину набьют!

Толпа, вместе с подоспевшей Халлонией и «небольшой» свитой, уже дожидались меня за павшей магической стеной, с интересом вертя головами.

Я, как принято уже, сразу оказалась в объятиях распережевавшегося, но собранного Резара. Как-то уже внутренне получается чувствовать состояние своих котиков. Остальные обступили нас, встревожено вглядываясь в мое лицо. Но правил не нарушали – просто смотрели. Даже никто обиженным не выглядел. Хорошая все-таки была идея! Лютик идейный парень!

- Чтоб мне съесть хвост саламандры, это действительно была Саиртала. И ты, правда, богиня? – ткнула она пальцем на алтарь.

- Может, сначала выберемся отсюда, а потом поговорим? Мне не очень хочется быть погребенной заживо в этом храме, если эта самая Саиртала решит подшутить над нами. Не стоит забывать, богиней чего она является.

- Стоит быстрее уходить отсюда и искать другое убежище, на Проклятой земле темнеет быстро, - подтвердил мои догадки Калебирс, - а ночевать в пустыне на открытом воздухе – глупая идея, здесь бывают небольшие песчаные бури.

- Порталы все еще не открываются? – надежда меня не покидала.

- Пфф, - фыркнула пигалица, - нас бы уже здесь не было, если бы мы смогли открыть портал, я пришла сюда посмотреть в твои бессовестные глаза и намекнуть, что меня впредь расстраивать не стоит, - вскинула подбородок Халлония, а ее «мальчики» закивали, рьяно, хоть и не вполне искренне.

- Тогда советую не ходить за нами, раз уж вы такие самостоятельные и гордые, - направилась к выходу, отобрав у Резара кинжал, у него все равно был еще один, а магия пока что не так хорошо мне поддается, чтобы полагаться только на нее.

- На востоке отсюда должна быть песчаная пещера. Лучше остановиться там. Но тогда встанет вопрос: идти к границе с Галенгалом – ближайшим городом основной части Эрнела. Или же пойти к ближнему храму другого бога, там примерно полдня пути.

- Сколько у нас ресурсов, еды и воды? – нахмурилась я, обдумывая, как лучше поступить.

Хочется побыстрее утереть всем нос, но не голодать же при этом. И без того времени достаточно. Нужно все хорошенько обдумать.

- На несколько дней, как ты и заказывала, - отрапортовал Калебирс, поправляя свой рюкзак. К слову, у всех были набитые вещмешки за спиной, - но это только если мы не будем делиться с этими, - он кивнул на толпу позади нас.

- Обойдутся, - надулась я, - как-то допетляют до дома своими ногами.

- Ночевать мы будем с вами в пещере, - снова встряла Халлявщица, - а потом, так и быть, оставим вас, может быть, немного дальше беспортальная зона заканчивается.

Заметив скептицизм на моем лице, противная продолжила вещать:

- Ну ладно тебе, - девушка постаралась даже улыбнуться, - будь проще, дорогая.

Я не ответила. Просто развернулась и потопала в сторону, в которую указал Саадар. Я буду выше этого, не стану опускаться до ее уровня и обесценивать жизни людей. Пусть таскаются за нами, если ей так нравится.

27

Неподалеку, в нескольких километрах ходьбы, и правда оказалась небольшая пещерка, вход в нее под наклоном уходил немного вниз, но внутри открывалась просторная свободная зона.

Вся поклажа сгрузилась в левый угол. Мы устроились рядом, Резар настоял, чтобы я села на его спальный мешок, а не на холодный пол. Привалившись плечом к своему большому Берсерку, с усталость рассматривала другой угол расщелины. Там возилась Халлония со своими сопровождающими. У них не было ничего, предназначенного для такой ситуации, а потому женщине пришлось сесть кому-то на руки, что ей, странно, не нравилось.

Я замечала заинтересованные взгляды мужчин Халлонии, обращенные на меня, но старалась не пересекаться с ними глазами. Мне чужие мужики не нужны, со своими бы справиться.

Пристальное внимание порядком докучало. И, кажется, не только мне. Рука Резара вдруг сжала сильнее, а Калеб, сидевший рядом, начал недовольно сопеть, одаривая невольных попутчиков недобрыми флюидами.

Какие все-таки милашки! Значит, друг друга уже приняли, но если смотрит кто-то другой – злятся. Не вижу в этом ничего плохого. Главное, чтобы друг с другом не грызлись.

- Не поделитесь с нами спальными мешками? – снова начала капризничать вторая женщина в этом помещении, - хотя бы одним. Для меня.

- У нас их семь. Значит, кому-то из моих ребят или мне придется спать на полу, а я этого не хочу. Потерпишь денек так, Халлония, не развалишься.

- Госпожа, - вклинился в разговор тот парень, у которого на коленях и сидела бизнесвумен местного разлива, - простите за дерзость, но нам и правда нужно, Халлония ждет от меня ребенка, она не может спать на полу.

Теперь я более внимательно осмотрела невольного собеседника. Этот мужчина был не то чтобы очень красив, со странными пропорциями черт лица, не очень мускулистый, но высокий, он бережно прижимал к себе владелицу работоргового бизнеса, хотя, скорее, его руки охраняли ее живот.

- Зачем ты поперлась за мной, будучи беременной?!

- Я не знала, что ты на Проклятых землях, узнала уже, когда оказалась тут! Одни Древние боги знают, почему порталы вдруг перестали создаваться, чтоб тебя!

Я раздраженно сцепила зубы. И выдохнула через нос, представляя себя буйволом, не меньше. Нечестно играют!

Как у кого-то вообще хватает духу относиться тепло к этой Халлонии?! Она продвигает рабство в массы, даже не так, уже это сделала! А теперь просто собирает деньги лопатой, даже не живя в нашей империи. Видимо, приезжая только с гаремом повидаться, раз уж забеременела. Может быть, она не такой ужасный человек, просто не знает, что на самом деле творится на рабских рынках?

Что ж, на вид этой особе едва можно дать двадцать пять, но ей явно больше пятисот лет. И глупой явно назвать нельзя. Тот сорт женщины, что добивается всего сама, даже если и не закрывающимся ртом. Чтобы для кого это ни значило.

- Я отдам тебе свой спальный мешок, буду спать в одном с Резаром, - снова погладила по голове довольного воина. Честное слово, выражение «Берсерк» уже не кажется мне чем-то грозным. Перед лицом сразу появляется эта довольная моська сурового военачальника.

Вскоре мы стали разбирать сумки с едой, решив опустошить какую-то часть запасов. Тут тоже возникли проблемы. В виде двадцати голодных тел.

Конечно, меня мама учила делиться. Но жаба-то все равно душит. По крайней мере, совесть моя будет чиста – мы отдали им часть еды и немного воды, а там пусть сами разбираются. Никто здесь нянькой не нанимался! Та же мама рассказывала, что когда была беременна мной, ей постоянно хотелось есть песок. К слову, мы в пустыне.

Вместе с тем идея о передвижении сразу к следующему храму отпала, у нас не хватит ресурсов, чтобы и там побывать, и вернутся домой в адекватном состоянии своими ногами и без порталов с учетом того, что эти, я мысленно кивнула перед собой, будут за нами плестись.

Ближе к потемнению появилась идея зажечь костер. Меня устрашили, что ночи в пустыне холодные. Поэтому я просто безропотно принимала заботу своих мужчин, не возражая против их идейности. А с источником огня стало намного теплее, даже Халлония перестала ворчать, прикорнув на плече у отца своего будущего ребенка.

- Госпожа Азриэлла, - со сном хозяйки то ли рабы, то ли мужья девушки стали заметно общительнее, - а как там, на небесах, боги, правда, смотрят на нас оттуда? – похоже, этот вопрос волновал всех, потому, что даже мои защитники заинтересованно повернулись.

- Думаю, этим занимаются Древние боги, создатели этого мира. Я, как и Саиртала, и Морнэмира, и остальные – слишком молоды в весомых масштабах, чтобы влиять на что-то по-настоящему, мы просто наделены силой и возможностями чуть больше, чем люди, - это было всего лишь мое предположение, на самом деле, я абсолютно без понятия, как тут все устроено. Но умный вид делать надо. Особенно при посторонних.

Любознательные сотрапезники деловито закивали, но больше вопросов задавать не решались. Хотя, подозреваю, что не только это их интересовало.

Ночь подступилась незаметно, крадучись. И вот уже только остатки пламени освещают песчаные стены. Треск костра перемешался с отдаленными завываниями уличного ветра.

Вскоре все начали готовиться ко сну. Завтра будет точно тяжелый день. Кажется, яснее всего это понимала спящая Халлония.

Как-то все, не сговариваясь, видимо, мужская солидарность проснулась и мысли о том, что тоже в такой ситуации будут, решили постелить наш с Резаром спальный мешок за общими вещами, в зоне скрытой от остальных глаз. Я была удивлена до глубины души, честное слово. Думала, под вечер точно начнутся возмущения и перетягивание «одеяла» в свою сторону. Но нет. Особой радости на лицах, кроме счастливой моськи Резара, я не видела, но и пререканий тоже не было. Приятно безумно. Я точно не зря в них верю, эти мужчины способны на перемены!

В особенно тесном контакте с большим телом Резара было безумно жарко. Спальный мешок в прямом смысле сплющил наши тела, а прогретый огнем воздух только мешал заснуть. Ясное дело, Берсерк тоже не спал. Он волновался. Будучи в непосредственной близости, я чувствовала как неровно и нервно он дышит. Ощущала, как колотится в мою ладонь мужское горячее сердце.

28

Резар

Я понемногу начинал паниковать. Это трепетнее, чем отрывать голову противнику. Весь день только и думал о нашей ночи, но получив Азриэллу в свое неразделимое владение – не знал что делать. Технически я понимал, как стоит поступить, но морально никак не решался даже на сантиметр сдвинуться. Более тысячи лет женщину мне заменяла война. Я был на ней женат и ею поглощен.

Сейчас, чувствуя, как прижимается к телу хрупкая девичья плоть обожаемой девушки, приходит осознание того, что в прошлом я не чувствовал даже страсти, не говоря уже о нежности и любви. Во мне что-то нашла такая восхитительная женщина, жизнь точно прожита не зря. Я способен любить, мое сердце не прогнило войной. По сути, я больше не хочу воевать, мне опостылели сражения. Хочу, чтобы меня поглотило ее тепло.

Азриэлла была самой страстью. Рядом с ней и дышится как-то легче. Она по-настоящему истинная и для меня тоже, не только Даурэн больше не сможет жить без звездочки, потому что других не надо, они не моя маленькая прекрасная богиня.

Буду делать, как скажет. Я бы мир к ее ногам положил, но ей явно не нужны земли или власть. Она не капризная, не циничная. Она другая. Ни один инстинкт не стоит того, чтобы потерять свое белокурое чудо.

Я готов на многое ради ее счастья. И мне не надо ничего взамен, лишь иногда чувствовать ее тело рядом со своим. Как сейчас. В такие моменты хочется, чтобы время остановилось, а она бы всегда дышала своим маленьким носиком в мое плечо, мечтаешь о несбыточном. Я не единственный. Но мне хочется верить, что каждого из нас Азриэлла любит по-разному, по-особенному. Но меня, конечно, сильнее всех. Это не обязательно с ее стороны, мои чувства уже никак не изменить.

Лежа сейчас здесь, в объятиях женщины, притворяющейся, что спит из-за моего возбуждения и, забирая пальцами прядь волос с ее лица, четко понимаешь, что такое настоящая любовь.

Моя первая близость с ней будет не здесь, по соседству с двадцатью непонятными вспотевшими воинами. Наша близость будет только для нас двоих. И стоны, что будут срываться с ее губ, станут только моими, лишь для меня. Как сейчас ее сонное сопение принадлежит мне.

***

Азриэлла

Пробуждение было приятным. Хоть и безумно жарким. Я прямо-таки чувствовала, что благодаря меховому спальному мешку в пустыне, солнце которой уже поднялось, с меня сошло пятнадцать издевательских потов.

Резара рядом уже не было, он, как и остальные, собирал вещи и тушил остатки костра, огонь в котором всю ночь поддерживали парни Халлонии. Хоть какая-то от них польза, и без того больше предметы пещерного интерьера напоминают.

Заметив, что я проснулась, Калебирс оказался рядом, легонько целуя меня в губы. Точно. Сегодня же, получается, его день. Ну что ж, устроилась я удобненько так, не жалуюсь.

Общим собранием мужчины, что мои, что ее, решили покормить меня и Халлонию, а самим пока остаться без еды. Я-то порывалась поделиться со своими камикадзе, но, ни один не согласился, говоря, что надо экономить пока не окажемся дома. Я хмурилась, но не протестовала. В конце концов получилось впихнуть в сопротивляющегося Лаосара кусочек сыра, пока никто не видел.

К сожалению, прихорашиваться было негде. Мой роскошный ванно-бассейн остался во дворце. Даже зеркала не было, чтобы посмотреть насколько все запущенно. Я лишь бегло кое-как распутала волосы пальцами, поправила одежду, что за ночь перекрутилась чуть ли не на триста шестьдесят градусов и настроилась на нужный лад.

Времени, чтобы посыпать голову пеплом не было, хотя свою панамку я забрала из общей кучи. Вскоре все повскакивали на ноги и мы отправились в путь.

И сначала мы даже старались говорить, поддерживать беседу, чтобы не было так скучно, но потом едва ли кого-то интересовало что-то другое, кроме как перебирание ногами.

Сказать, что было жарко, значит ничего не сказать. Я чувствовала, что не далее, как вечером, все мое тело будет пылать от чрезмерного принудительного загара. Всем было не лучше. Мужчины давно поснимали верхнюю часть одежды и щеголяли с голыми торсами, поблескивающими капельками пота. Я смутно помнила, что в пустыне наоборот тело должно быть покрыто свободной одеждой, так как она защищает тело человека от прямых солнечных лучей. Что не очень-то полезны в гигантских количествах, но эти мужчины ведь необычные люди, тем более, что я им не мама, чтобы опекать – сказала, они ответили, что все нормально, значит, так оно и есть. В общем и целом, запах от нашей компании уже бы чувствовался за километр. И это не ароматы Франции. Можно было спутать с качалкой.

Я шла и представляла себе зиму. Настоящую, русскую, сибирскую. Воображала, как колет от холода щеки, как пушистые снежинки опускаются на ресницы, хрустит под ногами лапатый снег. И лучше не становилось, мокрая ты курица, Морнэмира! Холодненькая, морозненькая… аааа!

Я продержалась дольше Халлонии, возьму себе за честь. Она практически сразу попросилась кому-то там на ручки, после того, как мы выкатились из пещеры, а я еще часа четыре держалась! Потом начала спотыкаться. Но до последнего не хотела отягощать Калебирса, что уже был готов нести меня, отмахивалась, как могла, тем более что от соприкосновения хоть к чему-то или с кем-то становилось в тысячу раз жарче. Но тут уже дело было в выносливости.

Ну емае! Я богиня или заучка на беговой дорожке?! Почему это тело такое слабое?!

Короче, дальше я мирненько ехала на ручках у императора. К моему удивлению, Калебирс был настолько развит физически, что нес меня, как пушинку абсолютно не запыхавшись. Я только сентиментально смотрела на его сосредоточенное лицо и ту мужественную ямочку на подбородке, стараясь лишний раз не двигать конечностями, чтобы ему не было тяжелее.

Беспортальная зона не заканчивалась. И вскоре, на границе с Галенгалом все почувствовали какую-то магическую аномалию. А позже и увидели. Огромная магическая плотина перекрывала любой путь вперед. Казалось, что она как раз идет по границе с землями Эрнела. Я могла даже видеть, как переливаются зеленые прожилки в магическом плетении.

- Я этого боялся, - в толпе послышался хриплый голос Саадара, - кажется, нас заперли на этих землях.

29

- То есть как?! – Послышался истеричный женский возглас позади нас.

Халлония соскочила со своего носильщика и припустила в сторону магического барьера так резво, словно и не устала от жары. Забила кулаками в преграду, но это ничего не дало. Волшебство было практически прозрачным, но все равно не пропускало, хоть и расходилось волнами от осязаемых ударов, словно очень густое желе.

- И что нам делать? – устало спросила я, тоже опускаясь ступнями на песок, спускаясь с рук императора. За время пути наша процессия выпила практически всю воду. Сейчас осталось всего несколько бутылей. А нас почти тридцать человек. Да и куда тут идти за помощью? Ближайший храм – пристанище Саирталы, а девчонка явно дала понять, что гости мы нежеланные. И какого только хрена старая Азриэлла ей насолила?! Отдуваемся теперь мы.

Если без еды мы еще сможет некоторое время прожить, то без воды наше общее существование продлится очень недолго. И еще. Халлония. Ее ребенок. Может эта женщина и не образец благолепия, не священный образ прилежной матери, но нерожденное дитя ни в чем не виновато. И имеет право на нормальное развитие в утробе, без материнских голодовок и иссыханий от жажды.

- Остается только идти к храму Ферадея и просить о помощи. Раньше он был благосклонен к нашему народу. Я даже виделся с ним несколько раз примерно с пол столетия назад, - поведал Лаосар, вытирая мокрый от пота лоб. Я даже засмотрелась на его бледноватую кожу. Удивительно, но ни одного из моих мужчин ультрафиолетовые лучи практически не задели внешне.

Осмотрев себя, поняла, что моя кожа тоже практически не сгорела. Верно, это ведь не мое старое тело, а значит оно столь магично, как и тело, например, Лаосара.

- Храм Ферадея в нескольких днях пути, если ориентироваться на карту, ты уверен, что он поможет? – Настороженно спросил Саадар, что, по-видимому, перехватил инициативу нашей невольной экскурсии на свои плечи. А ведь у него неплохие организаторские способности.

- Если бы я мог говорить только о том, в чем уверен полностью, то мы бы не попали в такую ситуацию. - Пожал плечами лис, - Это бог хладнокровия, знаете ли, очень флегматичное существо, он и на сторону Морнэмиры то стал неохотно, это же надо было принимать решение, а Ферадей любит спокойствие и умиротворение, предпочитает, чтобы его поменьше трогали. Этот бог благосклонно смотрит только на тех, кто не взывает его по пустякам.

- Разговоры ничего не решат, - выдохнула я, - нужно идти, чем дольше мы стоим здесь, тем быстрее наши организмы истощаются, лучше не тратить силы на разговоры. Думаю, наша ситуация – не пустяк. Может, Ферадей поймет нам и поможет хотя бы с едой и водой.

Калебирс кивнул одобрительно, сжимая мою ладонь. Мой добрый, светлый император. Ведь, правда, ему нужно немного грубости в характер. Слишком уж добрый мужчина, как для императора. Хотя, можно считать его либеральным правителем. И не стоит думать о том, как закончили либеральные Романовы.

Я, превозмогая слабость, двинулась в противоположную сторону от магического заграждения. Остальные, порядком уставшие от долгой ходьбы, еще больше меня, часть пути отдыхающей на руках Калеба, змейкой поплелись следом, догоняя.

Я не буду ныть! Богиня ведь! Собираюсь держать планку до-последнего.

Парни Халлонии побежали отрывать девушку расстроенную, чуть ли не плачущую от существования магической стены. И я ее прекрасно понимала. В душе творилась буря, ураган, поднимающий тракторы. Но негодованием делу не поможешь. Дорогу осилит идущий. У нас дни пути впереди, ресурсы не бесконечны, а некоторые, не будем тыкать пальцами на мужчин, не ели уже примерно день. И если разделить всю еду на маленьких части, то всем не достанется даже половины от полноценного обеда. Поэтому нужно идти.

Когда жара – это все вокруг, самое емкое описание твоего состояния, когда ты чувствуешь себя огромным пылающим факелом, идешь уже по инерции, не видя ничего перед глазами, только путь. Песок в обуви стает такой примитивной мелочью, даже силы не тратишь на то, чтобы перевернуть балетку вверх дном и высыпать из емкости мини-пустыню.

Мы шли быстро, но недостаточно. Меня уже нес не только Калебирс, даже он уставал, мои мужчины несли меня по очереди, когда ноги не хотели больше двигаться. У Халлонии, точнее у ее гарема, ситуация была немного лучше, их двадцать, а значит времени на передышку больше, пока понесут остальные и очередь снова дойдет до тебя.

Вскоре начало смеркаться. Стало заметно холоднее. Мы остановились. Все просто присели на прохладный песок, наслаждаясь проникновенным холодом. Никто ничего не говорил. У меня, например, слишком пересохло в горле, чтобы из него можно было выдавить членораздельные предложения.

По крайней мере, не было никаких сведений о том, что здесь водятся какие-то песчаные чудовища, а поэтому никто не носился сломя голову, ища очередную пещеру. Всем просто нравилась эта прохлада. Даже Халлония молчала, будто загнанный зверек, смотря перед собой. Каким-то чудом песок прилип даже к симпатичному лицу девушки, но она не стряхивала его. Куда там, мы все так выглядели. И никого это сейчас не волновало.

В какой-то момент Лютимар достал из своего рюкзака бутыль воды и передал ее мне. Я встретилась с ним взглядом, беловолосый мужчина подбадривающе кивнул, улыбаясь уголками губ.

Я отпила совсем немного, а потом передала емкость с живительной влагой по кругу. Бутыль осушили очень быстро. Одна только Халлония не отпила, отстраненно смотря в одну точку. Мужчина, что сделал ее беременной, выглядел встревожено. Хотя я не знаю, переживал ли он за нее или за ребенка.

Я, пошатываясь, поднялась с места. Приземлилась рядом с бизнесхерумен, хватая за ворот платья пришедшую в себя женщину.

- Или ты пьешь воду, или я вливаю ее тебе в горло сама, выбирай, - прохрипела я, - ты носишь в своем животе чудо этой империи. Перестань засовывать голову в задницу и образумься!

Она смотрела на меня остекленевшим взглядом секунд пятнадцать, а потом… разревелась, утыкаясь сопливым носом в мое плечо. И откуда только жидкость в организме берется?

Я растерянно отвела взгляд, встречаясь глазами с повеселевшими мужиками. Рыдания все усиливались, я робко погладила Халлонию по голове.

30

Горькие резонансные всхлипывания разносились по пустынной округе минут десять. Мне казалось, что от этого «Ы-ы-Ы-ы-Ы» земля ходуном ходит. Мужчины тактично поотворачивались, давая возможность раскрасневшейся, сопливой Халлонии выплакаться.

- Ну… ничего же страшного не случилось, - старалась успокоить я ее, - выберемся целыми и невредимыми, не стоит так расстраиваться. Подумаешь, прогулка по песочку… Еще ведь маленький срок, родить не успеешь. А даже если и так, пусть хоть и девочка родится, будем ее прятать от мужиков, чтобы даже случайно не посмотрели.

- Т-ы-ы н-не по-о-имае-ешь, - ревела что-то едва ли внятное девушка.

- Хорошо. Я не понимаю. Так, может, ты успокоишься и расскажешь, чтобы поняла?

Тут она отлепило мокрое лицо от моего плеча, и подняла голову. На меня смотрели заплаканные глаза-щелочи.

- Мой ребенок от мужчины из Кадар-гана, я изменила гарему и всем своим мужчинам, пока была там, даже по срокам не совпадает, крошке всего четыре месяца, а не пять, как я всем соврала, - прошептала женщина одними губами, чтобы услышала только я.

Я встала и оттащила Халлонию немного подальше, под подозрительные взгляды уже своих мужчин.

- То есть как? Здесь разрешено многомужество и мужские гаремы, но связь с мужчинами из других государств – измена? – недоумевала я.

- Примерно так, - всхлипнула собеседница.

- Господи! Ты же наверняка одна из самых богатых женщин в мире, но боишься что парни, которые даже не совсем тебя любят, если судить по их действиям, сочтут твою связь с другим за измену? Я, конечно, не специалист в любовных делах, но мне кажется, они только рады будут, если ты их отпустишь. Тебя ведь никто не держит, можешь быть счастливой с настоящим отцом своего ребенка. И никому не лгать.

- Кому я тогда буду нужна? – прозвенели набатом ее слова, - то была случайная связь на одну ночь. Рабство останется здесь навсегда, Азриэлла, оно позволяет женщинам чувствовать себя нужными. Я не откажусь от этого.

Это какая-то медвежья нужность.

«- Ты же не нужна никому, куда ты пойдешь?» - вторили слова Толика в голове.

У меня были силы уйти. А у Халлонии их нет. За нее говорят какие-то детские травмы, наверняка. Взрослая женщина с израненной психикой маленькой девочки. Ей бы и хотелось быть по-настоящему любимой, но она совершенно не понимает, как поступить. Непонятно, было ли в ее жизни хоть что-то хорошее, как пример. Ведь в самом-то деле большая часть мужчин Эрнела озлобились на женщин, сразу стали считать их извергами после наложения проклятия. Даже Лютимар на первом отборе рассказывал, какие они ужасные и что одна я буду такой прекрасной и хорошей.

Нет, я не знаю, как обстоят дела на самом деле. Но если посмотреть на все и глазами женщин этой империи, то картина вырисовывается странная. Проклятье выкосило большую часть их близких точно так же, как и у мужчин: матерей, сестер, подруг, вполне возможно, дочерей. А потом, как снег на голову, собирайте себе гаремы и пытайтесь рожать, хоть и не получается, даже если и не хочется, если больно осознавать, терять, быть может, уже зародившийся плод под сердцем. Но никого это не волнует, ты женщина – старайся, мы бедные мужики, нас всего дофига осталось, мы страдаем.

Я насупилась и волком посмотрела на островок мужчин в десяти метрах от нас, сильнее прижав к себе Халлонию.

Почему-то вспомнилось, как какой-то экземпляр из ее гарема сбросил беременную Халлонию на песок, когда убегал. И ведь ничего, до сих пор все с ним хорошо, девушка даже слова позже ему не сказала. Видимо, все прекрасно и так, лишь бы не быть одной.

Так одной можно не быть и с одним мужчиной. Хотя, сейчас я не представляю себя без моих милых витязей.

- Это так не работает, - тихо проговорила, все же ощущая острую жалость в душе, - сейчас ты им не нужна, приниженность – это не любовь. Люди могут любить по-настоящему, по-здоровому лишь тогда, когда чувствуют себя свободными душой рядом с другим человеком. Могут смотреть на него сквозь призму своих собственных убеждений. Ложь всем вокруг и самой себе, в частности, никому не поможет. Попробуй сама себя полюбить, тогда и мир будет союзником, а не врагом, который нужно обязательно подчинить.

- Я себя люблю, - надулась девушка, отвернувшись.

- Ты себе потакаешь.

- Ничего ты не понимаешь! – после этих слов резко встала, направляясь к мужчинам. Но села все же, немного поодаль, не на руки к лже-отцу ребенка.

- Ты как? – Калебирс тут же оказался рядом.

Я устало обняла его, ничего не говоря. Император все понял без слов.

Спать мы так и ложились под открытым небом. Хоть уже и стало значительно холоднее, но в спальных мешках было идеально по температуре тела и комфортно. В этот раз я залазила в ложе уже к тепленькому Калебирсу, что лег пятнадцать минут назад.

Император встречал меня нежной и немного озорной улыбкой. Я тут же нырнула к нему в объятия, сладко потягиваясь и упоительно зевая. Все тело ныло от переизбытка физической нагрузки, гудящие ноги – то вообще отдельная слезливая тема. А еще немного хотелось поесть, но я отказалась от еды, наелась у нас только Халлония. И что мне будет? Богиня с гастритом – что-то я о таком не слышала.

Под мерные поглаживания ласкового императора по спине, уснула, закинув ножку на Калеба, зарылась в недра спальника почти полностью.

31

Калебирс

Я долго не мог уснуть. Азриэлла свернулась калачиком почти прямо на мне и мило сопела, иногда надрывно, сокрушенно вздыхая. Видимо, ей что-то снилось. Надеюсь, что сон в ее милой головке крутится приятный, ужасов в жизни пока что и так достаточно. И она необычайно храбро с ними справляется. Пророчество все верно сказало, она самая прекрасная женщина, существующая ныне, что внешне, что внутри. Женщина, что невероятным образом сплотила нас всех вместе.

Наша малышка очень необычная женщина. Ни разу не показала своей слабости, даже если и чувствовала бурю внутри, абсолютно не жалуется на сложности, да еще и самому пришлось уговаривать, чтобы на руках понести и дать отдохнуть, когда другая девушка давно бы закатила истерику, как Халлония.

Я все больше ею восхищаюсь, все сильнее влюбляюсь, хотя казалось уже, что с самого первого мгновения как я ее увидел, более невозможно. Может ли быть что-то невозможное рядом с ней?

С ней я познаю грани своего сердца.

Да еще и успокоила Халлонию, которой, по-видимому, наш поход не так просто дается. Она даже в подметки не годится моей храброй Азри, что все порывалась идти сама. Конечно, я помогал ей магически, вливая силы и не давая споткнуться, но малышка была настолько уставшая, что не замечала этого, воинственно смотря только вперед.

Интересно, какими будут наши дети? Такими же бесстрашными и прекрасными. Мои с Азриэллой дети… думать о таком слишком волнительно. Представлять маленькую девочку, так похожую на маму, но и на меня немного.

Магические аномалии здесь, в пустыне Саирталы, очень странные. Это ни на что не похоже. Доселе не было такого волшебства, что могло бы запрещать создание порталов, это невозможно даже по законам магии, составленные величайшим магом, существовавшим когда-либо – моим дедом.

Но Проклятая земля всегда таила в себе множество таинственности. Здесь сплетаются самые разные магические плетения, спят храмы изменчивых богов, что когда-то ступили на путь кары нашей империи. И не все из них сделали это добровольно. Морнэмира умела шантажировать. И делала это с удовольствием.

Впрочем, достаточно на сегодня размышлений и глупых мыслей. Эта ночь – последние мгновения в непосредственность близости с малышкой на ближайшую неделю. И я хочу ощущать ее теплое обволакивающее дыхание, а не вспоминать перипетии отношений божественного пантеона.

***

Азриэлла

Спали мы недолго, всего несколько часов. Сегодня встали еще затемно, не дожидаясь солнца, что снова обещало неумолимо припекать. Ложились – темно, проснулись – темно, но хотя бы час пути еще должен был быть прохладным. Стоит радоваться мелочам в трудные времена.

Саадар с самого пробуждения хлопотал рядом, по максимуму устраивая мое удобство. Уговорил поесть, напиться воды, чтобы потом не так жарко было. Помог закрутить на голове пучок, как самый настоящий парикмахер-стилист. Словом, был очень милым и постоянно улыбался, бросая на меня влюбленные взгляды.

Когда начали путь – с самого начала романтично держал за руку, не позволяя спотыкаться. От соприкосновения ладоней было жарко, уже когда солнце взошло, но я рук не разнимала, чувствуя на душе тепло, будто мне снова пятнадцать и я влюблена, как дурочка. С Саадом только так себя и чувствуешь, он исключительно так и ведет себя, как старшеклассник, что нашел девушку, которая точно станет будущей женой.

И, о чудо, Халлония шла сама, даже не поглядывая в сторону своей тестостеронной толпы, только по собственнически иногда гладила живот, когда думала, что никто не видит. Может быть, она наконец-то найдет гармонию в себе, а не только в окружающих.