Попаданка в мир теней

Глава 24 Алина

После ухода Агаты не могла найти себе места. Я могла понять смысл ее слов, но не принять, увы. Бурная реакция девушки была вполне себе обоснованной. Возможно, не стоило мне бросаться столь громкими словами. Даже стыдно стало. Но это совершенно не означало, что я откажусь от своей задумки.

Подождав, когда Бобб окончательно придет в себя, а случилось это буквально через пару минут, я рассказала ему о глупой задумке Вилара и призналась в своих намерениях прибить Мелинду самостоятельно. На что он рассмеялся, бросив скептический взгляд на меня. Да что же это такое? Неужто все вокруг считают меня полной дурой?

— Знаешь, сколько таких, как ты, развелось, рвущихся в бой, — отсмеявшись, выдал огневик.

— Сколько? — заинтересованно подалась ему навстречу.

Если такие люди и существовали, то я их ещё не встречала.

— Да замучаешься считать! — бесхитростно отозвался Бобб, кряхтя, поднимаясь с моей постели. Сей факт мог быть очень интригующим, только вот двусмысленность меня сейчас мало волновала.

— Значит, вперед! — воинственно провозгласила.

— Куда?

— Как «куда»? Собирать собственное войско, конечно.

Маг обреченно вздохнул, но, видимо, увидев непоколебимую уверенность в моих глазах, пошел навстречу. Тихо, чтобы никто не заметил, мы стянули чьи-то плащи, скрывая лица в глубоких капюшонах, и убрались прочь из таверны.

Город снова радовал своей оживленностью, несмотря на раннее утро. Солнце еще не взошло в зенит, когда мы добрались до каких-то местных трущоб, где покосившиеся дома словно преклоняли свои верхушки крыш пред всяким сюда входящим. Кое-где слышалась отборная мужская брань, звон разбивающего стекла и женский плачь. Я взволнованно оглядывалась, Бобб же шел с абсолютным безразличием на лице. Видимо, он частый ходок сюда. Однако мне было не по себе. Воздух пропитался отчаянием и… грязью, что ли.

— И здесь скрываются те самые бойцы?

— Я не говорил, что они бойцы, — спокойно парировал огневик.

Бобб вдруг неожиданно остановился возле какого-то невыразительно кабака, совершенно отличающего от того, которым владел он. В эту же секунду оттуда выпинали худоватого доходягу, который вопил что-то нечленораздельное. Кажется, он пытался… петь?

— Велики-и-ий темный маг нашел отра-а-аду. Е-е-ему кроме нее… Ик…Ничего не на-а-адо… — голосил этот пьянчуга, продолжая валяться, как есть, на спине, раскинув руки в разные стороны и улыбаясь чему-то своему.

— Вставай, Лари, с тебя уже хватит пения, — подхватил его за плечо Бобб, поднимая с земли.

— Бо-о-обби, друг мой дорогой, как же я рад тебя видеть!

— Скажи спасибо вот этой леди. Я бы с удовольствием еще лет сто не видел твоей рожи.

Ну, физиономия у местного запевалы выглядело не так уж и плохо. Если не обращать внимание на подбитый глаз и безобразные обветренные большие губы, так несуразно смотрящиеся на его смазливом личике.

— О, ле-е-едя, — сфокусировав взгляд на мне, этот Лари своими грязными руками потянулся к моей длани. Вероятно, чтобы оставить приветственный поцелуй. Фу-у-у!

Я боязливо отпрянула. Еще не хватало, чтобы мне тут лобызали ручки какие-то алкаши. Лари не расстроился, лишь счастливо улыбнулся.

— А хотите, песню спою? — в его взгляде мне почудилась смешинка. Хотя, нет, скорее в его одном глазу. Второй от улыбки заплыл полностью.

— Нет, дубень, мы не хотим оглохнуть раньше старости! Стоять можешь? — ответил за нас двоих Бобб.

— Ну, нет, так нет, у меня там целый зал ждет, — мужчина ткнул в сторону входа в кабак, из которого его парой минут ранее выдворили. И двинулся, покачиваясь, в ту сторону. Поразительные стойкость и настырность!

— А есть кто-то более… представительнее в твоем списочке? — с надеждой спросила у огневика.

— Этот еще самый приличный, — пожимал плечами Бобб.

Все ясно, он решил показать всю тщетность моих потуг. Вот же… Слов приличных не найти даже.

— А что ты хотела? Этот мир суров, деточка, каждый выживает, как может. Выходцам из разрушенной Лимарии приходится волочить свое существование именно так. Кто-то, как Лари, прячется в беспробудном пьянстве, ведь алкоголь — та самая призрачная возможность уйти от этой убогой реальности.

— А другие? — зацепилась я за слово.

— М?

— Ты сказал «кто-то». Значит есть и другие?

— Несомненно, есть. Но они уже давно опустили руки, перестав бороться. Забились в свои норки, да и живут себе тихо-мирно. Даже семьи умудряются заводить. Чего-чего, а люди умеют приспосабливаться. Я вот даже преуспел, кабак свой открыл. Для таких же, как Лари… Несмотря ни на что, мы должны держаться вместе.

Ничего не поняла. Все эти люди… Они будто не осознавали, что вместе могли бы давно уже поменять собственные плачевные состояния. Их все устраивало? Да ни в жизни не поверю!

Но взгляд Бобба, в котором, как оказалось, читалась вечная грусть не только о былой любви к Алейне, но и о тех счастливых мирных временах прошлой жизни, говорил о многом. Как может человек, который не верит в себя, поверить в других?

— Я должен идти на рабочее место. Нужно отрыть свое питейное заведение. Ты со мной? — прервал мои размышления Бобб. Я покачала головой.

— Пойду пройдусь. Мне нужно подумать.

— Будь осторожна. Не забывай прикрывать лицо, тени все видят, — принял мой ответ мужчина и сделал предупреждение, от чего я тут же натянула капюшон пониже. А следом он ушел.

Так я и осталась совершенно одна в чужом, пока еще непонятном для меня мире. Да, Алейна появилась здесь на свет, но в ее воспоминаниях он совершенно иной. Более чистый…

Что же делать? Вернуться к Агате? Нет! Тот путь был не для меня.

Бродя мимо узких вонючих улочек, стихийных рынков и побирушек, что выпрашивали милостыню, я думала о том, что эти люди сами дали власть над собой Мелинде. Чем ниже они падают, тем сильнее ее влияние на тени. Но ведь это можно изменить! Я верю в это, кажется…

Порыв откуда-то взявшегося ветра сорвал капюшон с моей головы, а к моей одинокой фигуре тут же подлетела тень, словно заглядывая в мое лицо. Не успела ничего предпринять, как она тут же, будто почувствовав зарождающийся магический всплеск, унеслась куда-то ввысь. Это было плохо. Очень плохо.

Не прошло и пары минут, как гул голосов постепенно начал стихать. Я в испуге спряталась за первой попавшейся поверхностью, коей оказалась бочка с каким-то соленостями.

Раймонд… Он шел в своей ипостаси темного божества меж рядами продовольственных товаров, которыми была напичкана маленькая площадь, где я и оказалась. Шел, рассекая собой толпу нищих людей, что сами расходились перед ним в испуге, прерывая свои какие бы то ни было разговоры. Мой Раймонд. Тот, чей отчаянный окрик слышала Алейна перед тем, как покинуть этот мир. То есть я.

— Где она? — его шествие остановилось прямо у моей бочки, от чего я сильнее сжалась, стараясь остаться незамеченной. Голос звучал холодно и жестко.

Боги, в кого он превратился? Это Мелинда с ним сотворила?

— Я. Спрашиваю. Где. Она, — снова по слогам произнес этот суровый мужчина, чьи следующие слова повергли меня в окончательный шок: — Если вы тут же не скажете, где эта проклятая девчонка, я начну убивать вас по одному. Медленно и болезненно.

Нет! Раймонд не может так поступить! Последней каплей для моего терпения были резкий женский вскрик и начавшиеся истеричные рыдания.

— Ты будешь первой.

— Отпусти ее! — стараясь казаться смелой, я вышла из своего укрытия, становясь в полный рост прямо перед возвышающимся надо мною мужчиной, что небрежно держался своей рукой за волосы какой-то торговки.

Мир вокруг замер. Некоторое время мы боролись взглядами: мои светло-карие против его черных, затягивающих в свою пучину омутов. Мне даже на секунду показалось, что в его — мелькнула искра облегчения. Но это лишь видение.

Губы Раймонда растянулись в злой ухмылке, он брезгливо отбросил от себя плачущую женщину.

— Вот ты и попалась, птичка, — его голос был так непохож на тот, которым он разговаривал со мной, а точнее, Алейной, в прошлой жизни.

Я помнила его. Вернее сказать — вспоминала. Пусть фрагментами, но память подкидывала мне те моменты жизни, что мы провели вместе. Он так же, как и я, был пленником в королевском замке. Мы ненавидели друг друга. По крайней мере, Алейне так думала до самого последнего дня своего пребывания в этом мире. Но отчего-то ее мнение изменилось к концу. И невозможность узнать правду терзала меня до глубины души.

Что меня с ним связывало? Почему он так сильно ненавидел меня? И какого черта сейчас в его голосе скользят эти треклятые теплые нотки?

— Посмотрим еще, кто из нас попался, — с вызовом ответила, а руны на моих руках начали сиять с небывалой яркостью.

Как бы то ни было — сейчас он приспешник злодейки. И я просто была обязана защитить тех, кто в этом нуждался. А ещё, возможно, помочь ему освободиться от власти королевы теней. Вдруг вновь удастся лишить его силы?

Знаю, устраивать бойню посреди людного места — небывалая глупость. Но другого выхода я не видела.

Народ, чувствую начинающуюся заварушку, тут же разбежался. Так даже лучше.

Мы так и стояли друг напротив друга. Тьма и свет. Огонь и вездесущий мрак. В руках Раймонда заклубилась дымка тьмы, а мои ладони начало покалывать маленькими иголочками рвущейся наружу магии.

— Чего ты ждешь? Бей, — спокойно проговорил мужчина. А в глазах его я увидела нечто похожее на затаенную муку. Неужели… Он понимал, что поступает неправильно?

— Вернись ко мне, — взмолилась почти беззвучно, протягивая ладонь к его лицу. Не знаю, на что надеялась. Возможно, на то, что в Раймонде все ещё тлели какие-то остатки прежних чувств к моей душе, находящейся сейчас в ином обличье?

Мужчина насторожился, но с места не сдвинулся. Напротив, позволил коснуться себя. Нежную кожу моей ладони оцарапало щетина на его лице — этот контакт пробудил во мне нечто неизведанное, что раньше оставалось лишь в забытой памяти Алейны. Внезапно черные глаза Раймонда вцепились в меня, словно пытались проникнуть в самую суть.

— Алейна? — его дрогнувший голос обжег. В этом простом слове проскользнули чувства, давно забытые. — Это правда ты?

Он с трудом сдерживался от раздражения, гнев и нежность боролись в его взгляде, создавая огненную искру.

А ведь я не врала. Это у Раймонда явно были большие проблемы с доверием.

Я улыбнулась, стараясь скрыть тревогу.

— И да и нет.

— Но как? — его голос стал чуть тише, словно он боялся, что произнесенные слова могут разрушить эту хрупкую реальность.

— Не знаю, но… Давай закончим это. Прекратим бессмысленную бойню. Ты же не такой, Раймонд. Я чувствую это, — зачем-то добавила в конце, сжав зубы.

Вот кто тянул меня за язык?

— А какой? — его голос стал жёстче. В воздухе заискрило от напряжения, словно между нами возникла невидимая преграда, которую мы оба боялись пересечь.

Это не испугало меня. Пусть Раймонд и выглядел уверенным и безжалостным, но под его холодной оболочкой прятались фрагменты той страсти, которая всё еще могла споткнуться о моё сердце.

— Я… я не помню, — старалась подбирать правильные слова. Что-то ведь меня с ним связывало! Нечто большее, чем просто вражда. Почему он никак не реагирует? — Но мы ведь может забыть о старых обидах. Начать жизнь с чистого листа. Повергнуть Мелинду, покончив с ее злодеяниями, — предложила, надеясь, что он согласиться. Ему самому-то в кайф быть на побегушках у этой стервы?

Видимо, нет. Раймонд зло и как-то обречённо усмехнулся, и я увидела в его глазах вспышку боли и разочарования.

— Я думал, ты понимаешь, почему все это происходит, — голос воина был полон горечи.

— Понимаю, однако… — начала было, но он перебил меня.

— Ничего уже не изменить, сладкоречивая птичка. Я тот, кто я есть, — припечатывал он с враждебной усмешкой. — И ты совершенно напрасно тянешь ко мне свои нежные ручки, наивно полагая, что и на этот раз лишишь меня силы.

Я вздрогнула, широко распахнув глаза от удивления. Черт! У меня не получилось! Почему? И как он понял…

— Нет, это не так! Я просто…

Как оказалось, Раймонд более был не намерен выслушивать мои жалкие оправдания.

— Просто ты не она. Алейна умерла. Там, на той поляне, — заявил он сухо, взгляд его вновь ожесточился. Грубо схватив меня за запястье, он отдернул мою руку от своего лица.

Я поморщилась. Но не от боли его захвата. Нет. Мне просто не хотелось соглашаться с его словами, пусть частично Раймонд был и прав. Я действительно уже не являлась той магичкой из воспоминаний. Мир, в котором переродилась душа Алейны, изменил меня. Сделав более цельной и уверенной. Показав, что такое любовь и семья. И научив защищать то, что дорого.

— Я, правда, хочу помочь тебе, — предприняла ещё одну попытку убедить его в том, что мы на одной стороне.

Раймонд хрипло и фальшиво рассмеялся.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Тебя вообще не должно было быть в этом мире, — с угрозой проговорил он мне, склонившись и оказавшись слишком близко к моему лицу. — Но ты ведь уже и не захочешь обратно, я прав?

Казалось, даже мое сердце прекратило стучать в это мгновение.

— Да, ты прав. И что, теперь убьешь меня, зная, что истинная королева Литерии — не я? — шепнула я, и в этот миг наши губы оказались так близко, что между нами витало ни с чем не сравнимое напряжение. Я чувствовала зуд на кончике кожи, а еще — жажду. Неясную и абсолютно необъяснимую. Хотела ли я поцеловать его? С какого, собственно, лешего?

Или, может, это были совсем не мои чувства?

— Убью, — так легко сорвалось с его уст жестокое обещание, которое звенело в воздухе, как хрустальная чаша, готовая расколоться.

А следом он впился в мои губы жадным, кружащим голову поцелуем, собственноручно испепеляя все преграды между нами.

Это было как вспышка молнии в ясном небе — неожиданно, ярко и крайне опасно. Его поцелуй пробудил во мне нечто дикое, что рвалось наружу. Я чувствовала, как моё сердце бьется в унисон с его, как будто между нами возникла невидимая нить, связывающая наши души. И одновременно с тем внутри меня поднималась волна паники, смешанная с непреодолимым желанием быть ближе к этому мужчине.

Но было мгновенно подавлено резкой вспышкой реальности.

— Алейна⁈ — прозвучал удивленный мужской голос откуда-то со стороны.

В голове царила путаница: зачем он это сделал? Почему я позволила ему? Мои мысли сбивались в хаос, словно стайка испуганных птиц, пытаясь найти хоть какой-то смысл в происходящем.

Раймонд тут же отстранился, достав из-за пазухи тот самый клинок, которым он некогда отсек голову мужчине из таверны. Лезвие тут же охватила призрачная тьма.

Мы, как по сигналу, повернули головы в сторону говорившего, позабыв о весьма странном разговоре, закончившимся поцелуем.

— А хотите, я вам спою?

Лари, тот самый пропитый пьянчужка, который так грубо был выброшен из кабака чуть более часа назад, уже твердо стоял на своих двоих и ехидно улыбался. Весь его вид кричал о воинственном настрое.

Что он творит? Раймонд же его прикончит.

Будто вторя моим мыслям, из груди беспощадного воина раздался рык, и клинок, что, вероятнее всего, должен был предназначен мне, полетел в сторону Лари. Но не нашел своей цели. Мужчина с невероятной ловкостью увернулся от острого лезвия, которое все-таки успело подравнять его длинные засаленные патлы.

— Эй, я вообще-то не записывался в цирюльню, — со смехом в голосе пристыдил Раймонда мужчина.

Как… как это возможно? Этот пьянчуга двигался так быстро.

Пользуясь моментом, бросилась в сторону, попутно отсекая от себя темного мага стеной синего пламени. Остановилась только на секунду, чтобы убедиться, что Раймонда не расплавило на кусочки. Его тьма буквально пожирала мой праведный огонь.

— Чего замерла? Бежим, пока он не очухался, — Лари снова как-то быстро оказался рядом, схватив меня своей грязной рукой и потащив за собой.

Всегда не любила бег, а сейчас поняла, что и вовсе начинаю ненавидеть это дело. Сколько уже можно спасаться от смертельной опасности, трусливо поджимая хвосты?

— Что же ты сразу не сказала, что перерожденная?

Спустя короткий забег, мы остановились в каком-то переулке, прислонившись к чуть влажной стене каменного здания, что так приятно холодила разгоряченную кожу, чтобы отдышаться.

— Я сама… недавно узнала, — в голове было столько мыслей, что я даже не представляла, что отвечать на такой вопрос.

— Я знал Алейну. То есть тебя. Рад, что ты… жива, — подмигнув мне здоровым глазом, заявил Лари. Однако следующая фраза заставила меня насторожиться ещё больше. — Мы ждали вас. Обеих.

Ох, не так-то уж и прост этот пьянчужка.

— «Мы»? — сегодня у меня был прямо день открытий.

— Я проведу тебя.