Попала? Посмотрим, кто кого (СИ)

ГЛАВА 2

Не успела я утром открыть глаза, как начала чихать. Меня пробило так, что я даже встать оказалась не в состоянии. Рядом кто — то что — то бормотал, но разобрать слова не представлялось возможным. Наконец, кто — то додумался открыть окно. Я, с трудом поднявшись с кровати, доползла до живительного глотка кислорода, едва ли не перевалившись через подоконник. Стало легче, вот только глаза продолжали слезиться, мешая рассмотреть что-либо.

— Диана, это что за оранжерея? — раздался позади меня голос Гиэля. — Ты чего там висишь? Выйти собралась? Так высоковато, летать-то ты не умеешь. Будь осторожнее.

Тут только заметила, что высота и правда приличная. Шарахнувшись от испуга, вместо того, что бы вернуться в комнату, едва не вывалилась наружу. Меня успел малыш подхватить и втянуть обратно. Откуда только силы взялись. Надо же, никогда бы не подумала, что ребенок настолько силен. Но додумать об этом не успела, потому что на меня снова напал чих.

Гиэль недоуменно смотрел на мое, уверен, распухшее лицо и красные глаза. Я же и слова сказать не могла, настолько мне было плохо. Дышать становилось все сложнее. Слезы уже градом катились по щекам. Дайте воздуха. Иначе я сейчас умру. Ребенок пару минут размышлял и только потом сообразил:

— У тебя от цветов такое? — я с трудом кивнула, снова начиная чихать. — Унесите отсюда этот цветник, — строго приказал малыш, обратившись к тому, кого я даже рассмотреть не могла из-за пелены слез в глазах. — И больше не таскайте их сюда.

Через несколько минут в комнате даже запаха не осталось, а я, наконец, смогла облегченно вздохнуть. Аллергия с трудом проходила. Хотя вынуждена признать, слезы больше не текли, да и кислород начал попадать в легкие без проблем. Я даже смогла оглядеться. Но тут меня ожидал новый шок. На тумбочке в раскрытых шкатулках лежали изумительной красоты драгоценности. Чего там только не было: перстни с переливающимися камнями; браслеты с необычной вязью тонкой работы; подвески на цепочках, аккурат под стать браслетам; несколько диадем, в которых солнечные лучи просто нашли себе отраду, отражая блики в камнях, создавая причудливые узоры и игру световых красок.

От восторга я даже рот открыла, не в силах что-либо произнести. Все-таки девушки, как сороки, падки на драгоценности. И если хоть одна говорит, что не любит украшения, так это только от их недостатка. Так и я сейчас. Всегда думала: меня на эти побрякушки никому не купить, заинтересовать ими меня тоже сложно… было. Как раз до того, как я увидела вот эти шедевры, разложенные передо мной. Глаза просто разбегались. Я не смела и коснуться такой красоты. Вот только откуда она здесь? Я бы, может, ещё долго думала над этой дилеммой. Но тут, наконец, додумалась спросить у Гиэля:

— А это откуда здесь? Что за щедрость? За какие заслуги? — в голове тут же возникла цитата из моего мира про бесплатный сыр. Тут ведь и дураку понятно, что неспроста эти подарки.

— Так это твои супруги будущие так прощения просят, — скептически ответил Гиэль. — На большее у них фантазии не хватило, — хихикнул он, не сдержавшись. — Видимо, Владыки провели с ними масштабную воспитательную беседу.

— А Владыки тоже тут живут? У них своих замков нет? — задала я вопрос, так как стало интересно, это по какому-то случаю тут образовалось сборище или они все вместе живут. Ну, а что? За дом платить не надо, если они все же платят. На слугах какая экономия. А главное, трио Владык — это ж какая убойная сила для остальных рас.

— Нет, конечно, — усмехнулся Гиэль. — Они прибыли посмотреть, как наследники отреагируют на их выбор супруги, они ведь специально постарались, в отместку за их безответственность, которая у Владык уже поперек горла.

— Так им все-таки выбрали невесту? — не совсем поняла я. — Зачем они тогда меня выдернули? И почему одну на троих? Как-то я совсем запуталась.

— Сюда пригласили несколько кандидаток. Кристаллы с изображением потенциальных невест показали, об их достоинствах рассказали. Единственное, о чем отцы лоботрясов умолчали, так это о вздорности и мелочности потенциальных невест. Но наследники с одной уже успели столкнуться. Слышал весь замок, какие она им требования выдвигала, — малыш упал на кровать и, дрыгая ногами, начал хохотать, да так задорно и заразно, что и я не смогла сдержать улыбки.

— И что же она хотела? — мне стало интересно узнать, из-за чего весь сыр-бор.

— Ой, проще сказать, чего она не хотела, — продолжая хохотать, отмахнулся Гиэль. — Ей золото-бриллианты подавай, каву в постель, утренний массаж, дневной променад, обязательно на носилках на плечах слуг, но главное с опахалом, потому что даме жарко. Не забыла она и про украшения, и про сопровождение, а главное про почести.

— Хм, а за какие заслуги? — не поняла я. — Или только за то, что она осчастливит кого-то из троих?

— Ха, осчастливит. Да они от этой грымзы собирались бежать подальше. За десять минут она успела вымотать нервы всему замку. Я даже впервые пожалел братика, несладко ему пришлось, — Гиэль нахмурился.

— Вы с ним не ладите, да? — осторожно поинтересовалась я. Мне хотелось все разузнать, но я видела, насколько болезненная эта тема для малыша. Стоило вопросу сорваться с губ, как я тут же пожалела. Но ребенок ответил, перед этим слишком пристально и по-взрослому посмотрев на меня:

— Мы с ним никак, если это слово применимо к обозначению наших отношений. Он не трогает меня, только иногда задевает, я стараюсь меньше попадаться на глаза ему и его дружкам. Так и живем, — малыш вздохнул. Я непроизвольно прижала его к себе.

Так мы и застыли на некоторое время. Мне стало неуютно за такие вопросы. Не хотелось, что ребенок хмурился. Его задорный смех радовал меня куда больше. Я спешно перебирала в голове варианты, как сменить тему. На ум пока ничего не шло. Но тут вопрос вырвался сам собой, стоило еще раз посмотреть на драгоценности.

— Гиэль, попроси это все вернуть владельцам, а? — умоляюще сложив руки на груди, после того как малыш отстранился, уставилась я на ребенка.

— Ты уверена? — подозрительно глянул он на меня. Перевел взгляд на шкатулки и сокровища. — Отказываешься от такой красоты и богатства? — я только утвердительно кивнула. — Точно-точно? — не унимался он.

— Абсолютно точно. Я не продажная шл… — осекшись, так как в его возрасте еще рано было о таком знать, я потупилась. — В общем, не нужны мне их подарки, обойдусь. К тому же, я не понимаю, к чему им мое прощение понадобилось, деваться-то мне все равно некуда, — вот тут-то на меня и напала тоска, обрушилось осознание действительности. Да, позднее зажигание, знаю, но вчера, что бы не сорваться на истерику, постаралась максимально себя загрузить, такая привычка у меня с детства, всегда ищу позитив там, где его в принципе быть не может, зато помогает сэкономить нервные клетки. А вот сейчас хорошо почувствовала, что хандра и депрессия от неопределенности подступает к горлу.

— Что ж, это твой выбор, — сразу повеселел ребенок, не замечая моего состояния, или просто не захотел замечать, тут же делая отмашку двоим, находящимся в комнате, как я поняла, слугам, которых до этого не замечала. Те быстро схватили все с тумбочки и, кланяясь, исчезли. — Вот только нам предстоит на время исчезнуть, — задумался он, — и сделать это желательно прямо сейчас, так как братик с друзьями не умеют достойно принимать отказ, — хихикнул он, показывая на корзинку.

— Есть варианты? Ты знаешь, куда идти? — забеспокоилась я. Чего-то похожего и сама ожидала. Так как любой бы самоуверенный поклонник не принял отказа.

— Хватай ее и идем, — посоветовал малыш. Было бы сказано.

Только я успела схватить корзину и Гиэля, как до нас донесся топот. Хорошо, что малыш научился быстро перемещаться, это сослужило нам отличную службу, позволив мгновенно скрыться. В этот раз я ему даже ничего не сказала. Да и перенос получился легче, чем вчера. Интересно, из-за чего? А, потом узнаю. Пока точно не до этого. А оказались мы снова на том же обрыве, где были вчера.

— Ты уверен, что нас тут не найдут? — с тревогой в голосе спросила я. Как-то не хотелось мне сейчас портить настроение общением с этими выскочками.

— Уверен, — улыбнулся Гиэль. — Это место только мое, да и защита тут стоит, которая никого не пропустит без моего согласия. Это подарок отца, я часто сюда убегаю от жалостливых взглядов и насмешек Дианэля, — печально глядя перед собой, уверил меня ребенок, и тут же гримаса боли исказила его лицо.

— Что? Где болит? — забеспокоилась я, склоняясь над осевшим на траву чудом. — Скажи мне или покажи, — просила я, замечая неестественную бледность на его лице. Мне стало не по себе. Волнение захлестнуло с головой. А если с мальчиком что-то случится? Никогда себе этого не прощу. У меня от расстройства даже руки затряслись.

— Н-н-ноги… живо-о-о-от… — выдохнул тот, начиная клониться назад. Еще немного и упал бы — я вовремя его подхватила и аккуратно уложила на траву, начиная закатывать его штанины, что бы глянуть, что с его ногами. Ребенок вроде и сопротивлялся, но вяло. Будто не хотел показывать мне то, что было скрыто от посторонних глаз. А я только продолжала свое дело. Мне вдруг показалось, что от этого зависит многое, и его выздоровление тоже. Хотя где я, и где лечение? Но мое внутреннее Я поторапливало, требуя зрелища.

— Потерпи немного, — попросила его, сама едва сдерживая вопль ужаса, так как его распухшие ноги были покрыты огромными волдырями. Меня поразило, как он вообще может ходить, это ж сколько силы воли надо иметь? Я бы точно не смогла. Теперь до меня дошли и взгляды его отца, и слова брата. В груди поднялась волна противоборства. Не отдам я даме с косой этого чудесного малыша, лучик света в темном царстве. Еще не знаю, что и как нужно сделать, но моей решимости хватит, что бы поддержать в Гиэле уверенность выздоровления.

— А ты умеешь лечить? — горечь проскользнула в голосе ребенка. — А терпеть… Я уже столько времени терплю, что это стало моей неотъемлемой частью.

Я стояла и смотрела на ноги мальчика. Внутри поднималась волна безысходности. Хоть бы кто сказал, как это все делается, что бы я смогла если не излечить, то хотя бы облегчить его страдания. Мое желание помочь оказалось настолько велико и шло от чистого сердца, что в какой-то момент в груди вспыхнуло. Жар быстро начал распространяться по венам.

В следующую секунду я и сама не поняла, что произошло. Мои руки непроизвольно потянулись к ногам Гиэля, я без всякого страха и отвращения провела по его распухшим конечностям, немного массируя, легко нажимая на самые большие волдыри. Ребенок завороженно следил за моими действиями. А я все касалась его кожи, вкладывая в каждое прикосновение желание излечить и помочь своему маленькому другу.

Сначала ничего не происходило. Но меня радовало уже то, что Гиэлю стало легче. Стонать он перестал. Теперь его большие глаза с интересом наблюдали за моими действиями. Я же настолько увлеклась, что не сразу заметила изменения. И тут вдруг искра радости проскользнула в моем сознании. В нескольких местах волдыри стали исчезать, кожа стала гладкой. Я несколько раз повторяла попытки за попытками, но больше изменений не произошло. Но и эта маленькая победа над болезнью уже принесла нам обоим океан радости.

А между тем чудо вдруг встало, изумленно уставилось на меня, подвигало сначала одной ногой, потом второй и… с радостным воплем повисло на моей шее, опрокидывая меня на траву и сильно прижимаясь.

— Диана, ты смогла. Смогла! Боль, она немного отступила, я уже давно так хорошо себя не чувствовал. Ты будешь самой лучшей целительницей. А я… — тут он замялся, уткнувшись мне в основание шеи, и уже оттуда прошептал: — Надеюсь, что успею это увидеть.

После этих слов в груди защемило. Я старалась удержать ту искру радости, оставшуюся после моей маленькой победы над болезнью мальчишки.

— Отставить панику и мрачные мысли, — строго приказала я, хотя после слов Гиэля слезы душили, глаза горели, но показывать свою слабость и жалость к малышу сейчас был не самый подходящий момент.

— Я постараюсь, честно, — шмыгнул носом ребенок. Я видела, как сложно ему оказалось принять достойный своей расы вид. Но ни слова больше не сказала. Чем больше проявляешь жалости, тем хуже становится, по себе знаю.

— Мы заниматься будем? — решила перевести тему разговора я. Тот радостно закивал. До обеда мы занимались, а потом перекусили. После еды меня разморило, и я решила поинтересоваться миром, в который попала. Ведь больше информации мне почерпнуть было неоткуда. А мой маленький друг наверняка многое знает. Ведь с ним занимаются. И наверняка историей мира в том числе.

Как оказалось, Гиэль — прекрасный рассказчик. Он поведал мне, что их мир Эйлир существует уже около трех тысяч лет, изначально его населяли только драконы, которые и впустили магию в этот мир, а также создали защиту, благодаря которой проникнуть в Эйлир можно только с согласия Мудрейших. — Постепенно сюда стали заселяться и другие расы, чьи миры или пришли в упадок, или оказались перенаселены. Так и оказались тут три друга: эльф, демон и оборотень, исследовавшие разные параллели. Они побывали даже у вас, в закрытом мире — именно от них и стало известно о Зе-мли-е, — по слогам повторил малыш. — Но нигде не смогли прижиться, так как их останавливали условности или некоторые условия, в которых не мог существовать один из них. И только Эйлир подошел этим троим по всем параметрам. Здесь они и обосновались. Завели семьи и детей, а так как старшие родились в один день, то и считают себя почти братьями. Но вот сколько родители ни бились, чтобы их женить, результата ноль. Именно поэтому им и нашли в одном из миров самое жуткое существо, выдав ее за их будущую супругу.

— Подожди, а как же претендентки? И та которая громче всех кричала? — кажется, мой мозг взорвется. Я слабо понимала происходящее.

— Так вот это существо и орало, — засмеялся мальчик. — Все приглашенные особы — из разных миров. Но так как наши наследники ото всех воротили нос, Владыки окончательно рассвирепели и вызвали ЭТО, — Гиэль обвел себя руками, показывая шарик, потом провел по лицу, как бы демонстрируя, насколько ужасное лицо было у претендентки. Я уже хотела было попенять, что красота не главное, как мне пояснили: — Это гомункул. Владыки его притащили в назидание за то, что их сыновья слишком воротили носы.

— А-а-а… Вот теперь понятно, откуда в них столько отчаяния, — закивала головой я. — Наверняка папули еще и пригрозили сыновьям, назначив день свадьбы. При этом сообщили, что это чудище и станет их общей супругой?

— Совершенно верно, — окончательно развеселился малыш. — Они пришли в ужас и вызвали тебя. А сейчас наверняка кусают локти с досады, что сразу не рассмотрели, — закончил свой рассказ Гиэль, тепло улыбаясь, держа меня за руку и сверкая глазами в непонятном предвкушении.

— Подожди, получается, тут и драконы есть? — упустив реплику про троих обидчиков, задала я интересующий меня вопрос.

— Конечно, — подтвердил малыш. — Они живут обособленно, на небольшом материке за океаном, а на нашем находятся только три расы, как ты уже поняла: эльфы, демоны и оборотни. Третий материк, самый большой, делят между собой люди, гномы, вампиры, а в священных долинах живут единороги и пегасы.

Я слушала маленького собеседника и поражалась. Вот она — мечта. Оказаться в магическом мире, где столько всего интересного. Жаль только в таком качестве, но с этим я постараюсь разобраться. Где наша не пропадала?

— Ух ты! — поразилась я. — А ты их видел хоть раз — единорогов? Говорят, они никого к себе не подпускают, а мне бы так хотелось увидеть их, — мечтательно протянула я. — Но, видимо, не судьба. Ведь эти существа подпускают к себе только невинных дев.

— Очень скоро увидишь, — уверил меня Гиэль. — Единорог — мой наставник в ментальной магии. Они единственные в нашем мире менталисты. Все и так были удивлены, когда этот дар обнаружился у меня, — засмеялся малыш, сделав большие страшные глаза, показывая степень удивления остальных. Такая мимика вызвала взрыв смеха. — А что касается всего остального… — Гиэль сделал хитрющие глаза. — Посмотрим.

— Угу, куда смотреть будем? Боюсь, когда они меня своим рогом проткнут, уже нечего обозревать будет, — подмигнула я малышу.

— Отставить панические мысли, — передразнил он меня, сделав при этом большие глаза. Мы рассмеялись. Вот зараза мелкая, уел. Но настроение взлетело в гору. С таким другом мне оказалось легко и весело. А главное — не приходилось подбирать слова, чтобы сказать что-нибудь не то. С мальчишкой можно было обсуждать все, что угодно. Он оказался весьма умным для своего возраста. Мои стереотипы трещали по швам. Умом я понимала, он еще совсем ребенок, но вот душа не желала с этим мириться. Ведь рассуждения у него порой совсем не детские. И как такое возможно, мне слабо представлялось.

Остаток дня мы провели просто наслаждаясь природой, обществом друг друга и интересными историями, которые рассказывал мне Гиэль. Взамен я рассказала ему о своем мире, учебе, родителях, сейчас наверняка вздохнувших с облегчением, что их непутевая дочь исчезла. А то ведь никто не мог предположить, куда я могла влипнуть в следующий раз.

Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Хотя мама наверняка будет волноваться. Недаром у нее предчувствие было на мой счет. Оправдало свои тревоги родительское сердце. Но и изменить ничего было нельзя. Хуже оказалось другое: я даже весточку не могла матери отправить. Успокоить.

— Нам пора, ужинать без нас не станут, — вставая с травы, с тоской произнес Гиэль. — После него мы снова исчезнем. Есть в замке комната, где нас не додумаются искать — это библиотека, — хихикнул малыш, уже привычно взяв меня за руку и перемещаясь в мои покои, где на кровати была разложена одежда, которую, как сообщил ребенок, мне и предстояло надеть на ужин. Уже когда он собирался уходить к себе, я задала давно мучающий меня вопрос:

— Гиэль, а сколько тебе лет? Ты выглядишь совсем маленьким, а вот ум у тебя явно не малыша.

— Мне пятьдесят шесть лет, — улыбнулся тот. А заметив мои враз округлившиеся глаза, со смехом пояснил: — По человеческим меркам — десять. Но мое развитие тела немного застряло из-за болезни.

— А надежда на исцеление есть? — спросила я, а в следующую секунду пожалела, что задала этот вопрос. Лицо Гиэля, до этого еще сохранявшее остатки радости от проведенного дня, тут же сникло и потухло. Он отрицательно мотнул головой и вышел. Вот я идиотка. Сама все испортила. А так хорошо начиналось. И надо ж было мне проявить любопытство, будь оно неладно.

Что ж, после ужина будем снова поднимать моему маленькому другу настроение. А впредь постараюсь избегать таких вопросов.

Я быстро посетила купальню, которая оказалась просто огромной, с бассейном, подводной массажной струей, пол в ней выложен мрамором, но это то, что я подумала, ведь еще неизвестно, есть ли у них мрамор. На бортике стояли баночки-скляночки, в которых находилась вкусно пахнущая жидкость гелеобразной формы. Я испытала на себе все. И только после того, как тело расслабилось, и в нем появилась нега, я еще немного поплавала и, только почувствовав прилив сил, покинула купальню.

Так. Что тут у нас? Наряд на ужин. Хм, и как это надевается? Я взяла в руки платье и принялась разглядывать. На первый взгляд самое обычное платье. Но… Корсет ярко-красного цвета затягивался сзади. Пуговицы-крючки на самом наряде кремового цвета застегивались тоже на спине. Первая мысль, что меня посетила, касалась цвета корсета. Почему именно красный? Не могли поспокойнее чего найти? И как мне вообще быть? Может плюнуть и пойти в брюках, которые сейчас на мне?

Не успела ничего сообразить толком, как дверь распахнулась. Вошли две девушки. Окинули меня, все еще стоящую в одном полотенце, с мокрыми волосами, плотоядным взглядом и двинулись на меня. В первую секунду я позорно стала отступать назад. Кто их знает, что у них на уме?

Я отступала, пока не уперлась в стену. А дамы наступали с таким выражением лица, словно собрались меня есть. Эй! Я не вкусная. И вообще, у меня кожа да кости. Даже мяса толком нет. Но, кажется, этих монстров в юбках ничего не смущало.

— А сейчас одеваться, — наконец, произнесла одна из них, внаглую сдергивая с меня полотенце.

— Эй, я сама как-нибудь, — попыталась сопротивляться я, но куда там. Меня в четыре руки споро запихали в платье, хорошо хоть белье свое разрешили надеть. Так же быстро зашнуровали корсет, затянув меня так, что я и вдохнуть боялась. И зачем, спрашивается, мне данное пыточное устройство? Было бы что затягивать. Но служанки решили, я недостаточно худая. И едва ли ногами не упирались мне в спину, затягивая ещё туже.

— Сейчас волосы, — произнесла вторая, усаживая меня на стул. Сопротивляться уже не было никаких сил. Мне бы воздуха глоток. И как я есть-то буду? В меня же ничего не влезет. Или они это специально? Чтобы гостья из другого мира не объела хозяев замка?

— Вот теперь готово. Не стыдно и Владыкам показаться, — удовлетворенно разглядывая меня, вынесла вердикт первая женщина. Мне разрешили встать и повернули к зеркалу. Вот тут моя челюсть некультурно упала на пол. Это кто?

На меня смотрела, как раньше выражались — леди из высшего общества. Открытое платье подчеркивало грудь, даже мой первый размер смотрелся… м-м-м… для мужчин точно возбуждающе. До пояса платье облегало тело, делая талию осиной. Мне даже показалось, одно неверное движение — переломаюсь пополам. Дальше мягкими складками ткань спускалась в пол. Нет, пышности не было никакой. Прямое, с разрезом от середины бедра, оно выгодно подчеркивало фигуру. Мне понравилось. Прическу мне сделали тоже отличную. Даже из моих коротких волос они соорудили нечто интересное. Легкие завитушки у висков, челка зачесана назад, на затылке немного приподнято. Получилось довольно необычно, но стильно.

— Тебе пора. Не заставляй тебя ждать. Признак дурного тона, — бросила служанка, после чего они обе удалились.

Я застыла на пороге и стала думать, как мне найти столовую. Легко сказать: «Не заставляй ждать», а проводить меня не судьба? Но эта дилемма решилась быстро — за мной пришел Гиэль. Заметив меня, мнущуюся на пороге, он открыл рот и с восторгом оглядел мою наряженную персону.

— Ух ты. Диана, ты красивая, — выдохнул малыш, обходя меня по кругу и разглядывая достаточно пристально. Такое внимание польстило, хоть и от малыша.

— Не смущай меня, пошли лучше есть… Если у меня получится в себя хоть что-то запихнуть, — с досадой закончила я, показывая на корсет.

— Все получится, — улыбнулся Гиэль. — В крайнем случае, сможем и потом нормально поесть, — подмигнул он мне, чинно подавая руку.

Улыбнувшись, рука об руку, мы вместе последовали на ужин. Честно говоря, мне было немного страшно. Именно из-за реакции на мой новый вид. Как-то не думала я привлекать к себе внимание. Стоило нам войти, как на нас тут же уставилось несколько пар недовольных глаз. Причем недовольство сменилось шоком, интересом, но потом снова все вернулось на круги своя. Трое, как я уже знала, принцев подскочили ко мне и наперебой зашипели:

— Ты где была? Мы не могли тебя найти…

— Почему все наши подарки возвращены обратно?..

— Надо научить тебя послушанию, супруга обязана слушаться беспрекословно супругов…

Эк их проняло. Решили показать, кто тут главный? Я же прекрасно вижу, как горят их глаза при взгляде на меня. Но они пытаются скрыть интерес за хамством и грубостью? Ну-ну, мальчики, я тоже умею играть. И у меня свои правила.

— Ребят, а вы вообще кто? — включила я идиотку, заставив их замереть на месте, открыв рты. — Я вас знать не знаю, а вы мне какие-то немыслимые требования предъявляете. Отойдите с дороги, я хочу есть. А желаете познакомиться, так будьте любезны, сделайте это как положено, вежливо и учтиво. Да и то, я еще сто раз подумаю, стоит ли с вами связываться. Вы мне не нравитесь, — оставив в шоковом состоянии троих принцев, я, гордо задрав голову, все еще держа малыша за руку, прошествовала на свое место за столом, сев рядом с Гиэлем, которого сотрясала нервная дрожь от едва сдерживаемого смеха.

Как я заметила, оглядев остальных, не его одного. Наследники так и остались стоять посреди столовой, отходя от потрясения. На их лицах застыла растерянность пополам с яростью. Будь их воля, они бы меня придушили, расчленили, растерзали и применили множество пыток прямо здесь и сейчас. Но количество народа сдерживало их порывы.

И тут столовая едва не рухнула от сотрясающего стены смеха всех сидящих за столом. У некоторых даже слезы из глаз полились. Выглядело это, мягко говоря, нелицеприятно. Трое же принцев, отойдя от шока, гордо прошествовали к столу, бросили на меня взгляды, обещающие все кары мира, после чего, ни на кого больше не глядя, принялись за еду. И снова за столом воцарилась тишина. Вот это я понимаю, когда я ем, я глух и нем — не то что русский человек, который способен и есть, и тараторить без умолку.

Есть у меня получалось с огромным трудом. Корсет давил так сильно, что ничего в горло не лезло. Но я стойко пыталась запихнуть в себя всего и побольше. Получалось слабо. Я заметила, что мой маленький друг взял тарелку и стал накладывать в нее столько же, сколько было и у меня. На мой удивленный взгляд только подмигнул. После чего продолжил выбирать вкусности.

Как только трапеза подошла к концу, Гиэль, взяв меня за руку, с милой улыбкой осмотрел всех и сообщил:

— Нас не беспокоить, — после чего мы, подхватив тарелку с едой, перенеслись в библиотеку. Стоило оказаться внутри, как меня тут же захватил азарт и интерес. Высокие полки с книгами, некоторые из которых летали прямо над головой, так и манили к себе. Протянув руку, как это сделал малыш, я едва не вскрикнула, когда мне на ладонь опустилась одна из книг, сразу же раскрываясь на нужной странице. Сначала я увидел странные письмена, состоящие из закорючек, но потом эти закорючки стали преобразовываться в понятные мне слова. И я, наконец, смогла прочесть фразу, которую выдала мне книга: «От судьбы не убежишь, но можешь изменить ее так, как удобно тебе, а потом получать от этого удовольствие, неся радость другим».

— Гиэль, ты понял, что это значит? — поинтересовалась я у малыша, читая вслух увиденное. Тот сначала подумал, сосредоточенно хмурясь, а потом с досадой мотнул головой.

— Нет, не могу понять, но это явно что-то, связанное с принцами. От них ты точно не убежишь, но в твоей власти заставить их уважать тебя и ценить, — Гиэль помолчал немного, а потом хитро подмигнул: — Интерес ты у них точно вызвала уже тем, что отказалась от подарков и поставила их на место, они к такому не привыкли, да еще и от человека.

— Не повезло им, — вынесла я вердикт. Потом с трудом вздохнула. — Гиэль, а где я могу переодеться? Мне просто необходимо снять с себя это пыточное устройство.

— Сейчас, — пообещал малыш. Он вытащил из комнаты уже привычные мне брюки и длинную тунику. — Можешь там переодеться, — он указал за стеллажи. Но я не торопилась. Только тяжко вздыхала.

— Понимаешь, у меня проблема, — замялась я в ответ на вопросительный взгляд Гиэля. Потом повернулась к нему спиной, показывая ряд крючков-застежек, до которых мне в жизни не дотянуться. Малыш хлопнул себя по лбу, быстро подскочил ко мне, слишком споро не только закорючки расстегнул, но и корсет расшнуровал. Я не удержалась, чмокнула его в макушку, подхватила свои вещи и скрылась переодеваться.

Стоило оказаться в штанах и без пыточного устройства, как я вздохнула с облегчением. Подошла к другу, уселась рядом с ним. Мое платье он перекинул обратно в комнату, придвинул мне ближе тарелку, с которой я с удовольствием таскала вкусности, и мы завели беседу обо мне и моих дальнейших планах.

Мы несколько минут обсуждали, что меня ожидает в будущем, а потом просто стали рассматривать книги. Малыш пообещал научить меня их языку, что бы у меня не возникало проблем с чтением немагических творений. А начать решили прямо сейчас, благо время позволяло, да и возможности были. Этим мы и занялись.

Все оказалось не слишком сложно. Я даже удивилась, насколько прост их язык в изучении. Да, были свои нюансы с оборотами, но в любом языке свои правила. Главное их понять.

— Ты хорошая ученица, — похвалил меня малыш. Я ему отплатила той же монетой:

— У меня чудесный учитель, — подмигнула ребенку, после чего мы улыбнулись друг другу. Как же с ним легко и спокойно. Думать о плохом мне совершенно не хотелось. Но я твердо решила попытаться что-нибудь сделать для моего маленького друга.

Только когда глаза стали слипаться, я откинулась на спинку стула, глянув на осоловевшего Гиэля. Тот тоже едва сидел с едва открытыми глазами.

— Пойдем спать? — предложила я. — Глаза уже отказываются видеть, а мозг работать и воспринимать информацию.

— Да, завтра продолжим, — буркнул малыш, поднимаясь и пошатываясь. Я следом. Перемещаться он не рискнул, неизвестно, куда бы мы в таком состоянии попали, но вот до моей комнаты добрались без проблем, она оказалась ближе всего. Чудо осталось у меня, так как сил доползти до своих покоев не было. Ночью я проснулась от того, что мне вдруг стало нечем дышать. Тело покрылось испариной, я чувствовала слабость, меня знобило и лихорадило. Чертыхнувшись, обернулась к малышу, укрыла его и попыталась уснуть.

Но это у меня не вышло. Причем я даже понять не могла, что меня разбудило. Встав с кровати, подошла к окну, открыла его, стала хватать ртом воздух. Только когда стало немного легче, вернулась в кровать. Не успела толком задремать, как почувствовала на себе руку Гиэля, и в ту же секунду я снова ощутила озноб, дыхание перехватило и… это еще что?

Мне вдруг показалось, что от меня к ребенку тянется какая-то ниточка. В темноте она оказалась хорошо заметна. Попытавшись ее схватить, — наверняка в эту секунду я напоминала слабоумного, если бы кто со стороны глянул — моя рука прошла сквозь нее. Несколько таких попыток не увенчались успехом. И тут некая бестолковая и шальная мысль забралась в голову. А вдруг… Я откинула одеяло в сторону и в лунном свете стала рассматривать ноги Гиэля.

Матерь божья. Вот тут-то едва не заорала, издавая боевой клич команчей. Вовремя зажала себе рот рукой, что бы не разбудить ребенка, который сладко посапывал на подушке.

Оказалось, волдырей на ногах малыша теперь было намного меньше, более того, те, что остались, стали не такими ужасными, они словно сдулись, а кожа выровнялась. Широко улыбаясь, я снова легла в кровать. Не успела закрыть глаза, как Гиэль подкатился ко мне под бок, обнял, как плюшевого медведя, и засопел. В тот же момент и я отрубилась с улыбкой на губах.

Утром меня разбудили сдавленные охи, писк и копошение под боком. Открыв глаза, я едва не рассмеялась, настолько комично-изумленным был взгляд малыша, рассматривающего свои ноги и живот, на которых за ночь заметно уменьшилось количество повреждений. Заметив, что я проснулась, он потупил взгляд, поджал под себя ноги и виновато произнес:

— Прости, я тебя разбудил, — но во взгляде преобладала больше радость и восторг, чем вина. — Отея, смотри, их стало меньше, — не выдержав от переизбытка эмоций, поделился своим восторгом ребенок.

— Я видела, — ответила я, потом сама спросила: — А что это за имя, которым ты меня назвал?

— Это не имя, — Гиэль смутился, начал теребить одеяло, не смея поднять на меня взгляд. — Это я назвал тебя матерью, ведь ты вернула меня к жизни, будто заново веру подарила. Ты пр-р-ротив? — запинаясь, спросил он, я же вместо ответа просто притянула его к себе и чмокнула в макушку. После чего предложила:

— А идем снова на уши поставим кухню, испечем пирог? Надо отпраздновать радостное событие. Как ты на это смотришь? — тот согласно закивал, спрыгивая с кровати и быстро одеваясь. — И мне нравится, как ты меня назвал, — уже выходя, поделилась я.

Мне действительно не только понравилось, но и в груди стало тепло, хорошо и радостно. Детей я хоть и не очень люблю, но Гиэль мне сразу приглянулся своей непосредственностью, и сейчас я была очень рада, что у меня такой новоиспеченный сын появился. Разве это может не вселить в душу море блаженства?

Настроение подскочило. Мы, как двое заправских воришек, отправились на кухню, по пути прячась в ниши, что бы нас никто не заметил. Не хотелось нарваться на придворных. Причина оказалась банальна: делиться пирогом мы не собирались. И самим мало.

Как и предполагалось, на кухне мы довели народ до нервного тика, еще бы, принц и чья-то супруга будущая — это я о себе, если что — собрались снова извращаться с пирогом. На нас смотрели, как на чудо света, но препятствовать, естественно, никто не стал. На этот раз мы решили удивить не только поваров, но и обитателей замка. Естественно отказать себе в удовольствии — схомячить лакомство в два рта — мы не смогли. Потому печь пришлось четыре огромных противня, один мы заточили с Гиэлем сразу же, второй отдали слугам, а два других предложили подать на стол на завтрак.

— Это будет огромный фурор, — предвкушающе облизываясь, заметил Гиэль, когда мы шли переодеваться к завтраку, не выходить же в столовую измазанными в муке.

Мне повезло. На этот раз в моих покоях меня ожидал довольно скромный наряд: длинная юбка-брюки, блузка и корсет, застегивающийся спереди. Быстро переодевшись, мы с другом отправились на завтрак. Малыш едва не подпрыгивал от радости. И я ее с ним разделяла.

А вот когда мы вошли в столовую, Гиэль не сдержался, подбежал к владыке, чтобы поделиться своей радостью по поводу облегчения боли, а также исчезновения болячек. Это вызвало не только бурю восторгов и недоумения, но и злые, ревнивые взгляды принцев, которые сжимали кулаки от бессилия, ведь и сегодня утром их подарки были отправлены обратно.

Когда слуги внесли десерт — наши с Гиэлем кулинарные творения — все сидящие за столом оказались весьма впечатлены, как вкусовыми качествами, так и тем, что это пекли мы с малышом. Это добавило злости в копилку раздражения принцев.

— Гиэль, а у вас что, не пекут пироги, торты и пирожные? — спросила я, заметив, что Владыка демонов перед тем, как отправить очередной кусок в рот, долго его рассматривал. Мне даже хотелось поинтересоваться, что он там пытается отыскать? Не иначе как вчерашний день. Но я благоразумно промолчала.

— Нет, у нас делают лепешки, которые иногда смазывают пыльцой, это и есть десерт, — пояснил малыш. — А что такое торт и пирожные? — вот ведь маленький исследователь, его глаза уже горели азартом. — Мы пойдем это готовить?

— Не спеши, а то успеешь, — усмехнулась я. — Для начала надо узнать, есть ли у вас все необходимые продукты.

— Даже если нет — найдем, — уверенно пообещал ребенок. — Да, папа? — обратился он к Владыке, на что тот кивнул.

— Да, сегодня не исчезайте из дворца, — предупредил нас ушастый. — Скоро прибудет Мастер-целитель, Диана, для тебя. Он расскажет и покажет много интересного, заодно и проверит твой уровень силы.

— Тогда мы пока на кухню, мне не терпится приготовить торт, — заерзал на стуле Гиэль. — Мы ведь пойдем туда, да? — малыш посмотрел на меня таким взглядом, что отказать ему оказалось нереально. И я кивнула. Торт, так торт.

Первым не выдержал Х'ар. Подскочив так, что стул опрокинулся, он, зло сверкая глазами, процедил:

— Да где это видано? Принц — и на кухне, а все потому, что какая-то выскочка смогла охмурить всех. Признавайся, какую магию ты использовала для этого? Да будет тебе известно, за применение чар у нас предусмотрена смертная казнь.

Я сидела, как громом пораженная. Вот гад. И это говорит мне тот, кто не погнушался ради собственного блага забрать меня из моей привычной среды обитания, оставить здесь одну, а теперь еще и немыслимые обвинения выдвигает? На меня такая злость напала.

— Эту, как ты назвал, выскочку ты и твои друзья выдернули по своей прихоти из привычного мира, потакая собственным капризам, — теперь вскочила я, не дав никому и слова ответить на выпад оборотня. Я решила высказать им все, что о них думаю, не особо выбирая выражения. — Выдернули, бросили и забыли. А как только стало известно о каком-то даре, вы тут как тут, подарки, внимание, необоснованная ревность, непонятные обвинения. А у меня кто-нибудь поинтересовался, чего мне надо, чего я хочу? Ах, да, простите, у бесправных супруг не принято интересоваться, — с сарказмом заметила я. — Они же должны исполнять прихоти старших. А вот фигушки вам, — я скрутила фигуру из трех пальцев, показав ее оборотню. — Пойдем, малыш, пусть и дальше душатся и давятся в своей злобе. Надеюсь, мне не придется мучиться с выбором, так как его попросту уже не останется, — протянув руку Гиэлю, предложила я, тот, довольно усмехнувшись, только едва не показав язык, вложил свою ладошку в мою.

— Идем, Отея, нас ждут великие дела, — довольно озвучил он, еще шире улыбнувшись, когда от такого обращения за столом раздалось злобное шипение и ругательство. Только мы и оборачиваться не стали. Кому не нравится — все в пень или в пеший эротический поход, где недовольным самое место.

Мы снова оказались на кухне, и я было решила, что главного повара нервный тик хватит, когда он снова увидел нас двоих. Стоило мне озвучить свои вопросы по поводу ингредиентов, как глаза мужчины полезли на лоб. Оказалось, то, что я собиралась использовать для крема, у них шло как мазь для больных, потому повар не мог сообразить, как это можно употреблять внутрь. Вот доказательствами мы с Гиэлем и занялись. Шприца у них, естественно, не было, пришлось просить лист плотной бумаги, туда заливать крем, который у меня получился только со второго раза, так как с первого не сразу разобралась в пропорциях, и стала лепить из него розочки, фигурки зверюшек и разные украшения.

За моими руками, как завороженные, наблюдали все. Шеф-повар больше не давал подзатыльников поварятам, потому что и сам не мог оторваться от лицезрения моих шедевров. Пока торт подходил в духовом шкафу, я попросила поставить готовое украшение в лед, чтобы оно застыло. Повар, взяв большое блюдо, будто это ядовитая змея, аккуратно опустил его в ящик. А я занялась слоями для готового шедевра. Да, работы получилось много. Оставалось надеяться, что оно того стоило.

Закончили мы ближе к обеду. Торт получился огромный, в три яруса, с украшением я постаралась на славу. Но больше всего радовали горящие радостью и предвкушением глаза малыша, когда он, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, ждал обеда, чтобы не только всем продемонстрировать наше достижение, а еще и попробовать. Вот кто оказался уверен, что вышло все просто потрясающе. Мне бы его уверенность.

— Диана, да не волнуйся ты, пирог же вкусный получился и торт получится такой же, — дергал меня за руку малыш.

— Просто у вас другие продукты, вот я и переживаю, — честно призналась я. До обеда сидела, как на иголках, меня даже не успокоили заверения моего маленького друга. Было реально страшно.

За обедом я тоже находилась не в своей тарелке. Волновалась. Ведь сейчас должны были подать приготовленный шедевр. Да, стоило поварам вкатить его в столовую, все присутствующие ахнули от потрясения. Такой красоты еще никто не видел. А вот когда стали разрезать на кусочки, на меня напала трясучка. Гиэль только посмеивался, глядя на меня. Один раз не сдержался.

— Диана, ты трусиха, однако. Я сейчас первый и попробую.

Я с примесью ужаса наблюдала за исчезающим во рту Гиэля кусочком торта. Он прожевал. На его лице засияла такая открытая улыбка, что меня враз отпустило. Ребенок не мог соврать. Ему действительно понравилось.

Результат превзошел все ожидания. На вкус наше творение оказалось просто изумительным, так и таяло во рту. И владыки, и гости — все едва пальцы не проглотили, пока ели. А я сидела и млела от счастья. У нас с малышом все получилось!

А потом нас позвали на тренировочную площадку, так как пришел Мастер. Как только тот меня увидел, его широкие брови сдвинулись к переносице, блеклые, почти белые, глаза пристально оглядели меня, стараясь проникнуть в душу, руки, как кувалды, сжались в кулаки. Мне вдруг показалось, что он вот-вот готов был на меня наброситься, но сдержало его присутствие владыки эльфов, который последовал за нами, чтобы представить меня Мастеру.

— Дарниатара, почему ты не сказала, что вернулась? Да ещё и супругой принцев? — едва сдерживая ярость, обратился ко мне Мастер. От его тирады мне сделалось нехорошо. Я беспомощно огляделась. Но никто ничего не понимал. А Гиэль так в открытую пожал плечами, тем самым показывая: он и сам в неведении, как и я.

— Э? Простите? — не поняла я. — Меня зовут Диана, я из другого мира, где прожила все свои сознательные двадцать четыре года, не помышляя о других мирах. Потому ваше обвинение беспочвенно.

— Диана? Из другого мира? — резко сменил гнев на милость мужчина, вдруг как-то странно посмотрев на меня. Стало не по себе от такого пристального разглядывания. — Но откуда тогда это сходство? — недоумевал Мастер, вдруг начиная шарить по карманам длинной мантии. — Вот, убедись сама, — он протянул мне небольшую деревянную миниатюру в золотой оправе.

— Ох ты ж, мать моя женщина! — не сдержавшись, воскликнула я, так как действительно со своеобразной фотографии на меня смотрела… я? Но как такое возможно? Я этого мужчину вижу впервые в жизни. Тогда откуда у него мое фото?

И только приглядевшись, увидела небольшую разницу: уши у девушки, похожей на меня, заостренные, тогда как у меня обычные. На щеке большая родинка в форме овала, у меня вообще ничего подобного не было, подбородок у нее более квадратный, что для девушки было странно, тогда как у меня округлый. Указав на различия, услышала тяжкий вздох.

— Да, приглядевшись, я уже увидел разницу, но до сих пор не могу понять, как такое возможно? — все еще подозрительно разглядывая меня, заметил Мастер.

— Дайте вашу руку, — около нас оказался Исилиэль, и мужчина подал ее. — Диана, дай и ты мне свою, — попросил Владыка, и я тоже протянула свою ладонь. Владыка взял портрет из рук Мастера, надрезал наши с ним ладони, капнул на изображение несколько капель крови и что-то зашептал. Кровь повела себя странно, зашипела, забурлила, впиталась в портрет, что вызвало вздох изумления у целителя, довольный рык у Владыки и недоумение у меня.

— И что сие означает? — подозрительно спросила я, поглядывая то на одного, то на другого. Для успокоения прижала к себе малыша. Только он умудрялся своим присутствием успокоить и вернуть мне самообладание.

— Это означает, что перед тобой твой отец, — выдал эльф, его глаза вдруг засветились таким предвкушением, что я вздрогнула.

— Точнее, оба твоих родителя: на изображении мать, а отец, — Владыка взмахом руки показал на Магистра. — Перед тобой.

— Этого не может быть, мой отец остался в другом мире, где я родилась, там же и мама осталась, — попыталась разубедить я ушастого. У меня в голове не укладывалось, как такое могло быть. Да и что вообще происходит?

— Родилась ты, может, и в том мире, но принадлежишь этому, — категорично заявил Исилиэль. — Ведь недаром я не могла понять, как ты смогла пройти мало того что защиту закрытого мира, так и нашу в придачу. А оказалось все довольно объяснимо.

— Угу, для кого объяснимо? Уж точно не для меня, — ворчливо отозвалась я, схватившись за голову. Мой мозг готов был взорваться от переизбытка информации.

— И теперь нам предстоит узнать, как ты оказалась в том мире, и куда делась Дарниатара, — радостно оскалился Мастер.

— Час от часу не легче, — буркнула я. — А как узнавать-то будем? На кофейной гуще гадать? Или с бубном духов вызывать, как шаманы?

Зря я это сказала. Теперь меня осадили с трех сторон с просьбами рассказать, что значит «гадать» и как это — вызывать духов? Вздохнув, сама нарвалась, стала рассказывать. Владыка загорелся идеей с кофе. Ну кто бы сомневался? Я уже заметила, в кого Гиэль такой любопытный экспериментатор. Весь в отца. Вот и сейчас. Глаза эльфа загорелись. Быстро покинув нас, ушел искать требуемое.

— Может, мы все-таки займемся учением? — осторожно спросила я, понимая, если ляпну еще чего-нибудь привычное для меня, но необычное для них, то долго придется объяснять, что есть что. А этого мне сейчас уж точно не хотелось бы.

— А? Да, конечно, — встрепенулся Мастер. Язык не поворачивался назвать его отцом. Ведь я его первый раз в жизни видела. Пусть пока побудет Мастером, а там видно будет, вдруг какие родственные чувства появятся. К тому же непривычно оказалось осознавать: мужчина, которого я столько лет считала отцом, им и не был. Но тогда становится многое понятно. В частности то, почему меня так легко семья вычеркнула из жизни. С родной кровью такого не произошло бы.

Гиэль сел на плетень, наблюдая за нами. Мужчина рассказывал, как нужно сосредоточить потоки, чтобы они могли равномерно наноситься на поврежденные участки. Потом объяснил, что одной нити жизни мало, следует еще и научиться читать заклинания. Благо меня успокоили, что учить я буду их постепенно. Занятия еще не закончились, а я вдруг почувствовала напряжение. Обернувшись, застыла, так как возле одного из деревьев, облепив его, прислонившись, стояли трое принцев и наблюдали за моими учениями, точнее мучениями. Краска прилила к лицу, я и сама не сообразила, с чего вдруг меня бросило в жар. Наверняка от их взглядов, проникающих, казалось, в душу.

Увидев, что их присутствие раскрыто, плавно и грациозно — вот точно хищники — парни отстранились от дерева и двинулись в нашу сторону. Гиэль подошел ближе, встал рядом со мной, взяв за руку, и, слегка насупившись, глянул на парней. Они же сделали вид, что не заметили напряжения, мило улыбались, правда, от их оскала в дрожь бросало. И тут демон, шевельнув хвостом, сделал предложение, от которого мы с малышом просто зависли:

— А научите и нас печь это вкусное лакомство, что было на десерт. Идемте прямо сейчас?

— Бедный повар, надо успокаивающий отвар ему приготовить, — буркнул Гиэль, в тоже время начиная чему-то улыбаться. Вот чертенок, наверняка уже что-то придумал, интересно только что.

— Идемте, — вздохнув, согласилась я. Ничего другого не оставалось. Я уже поняла: отцепиться от них не получится при всем моем желании. К тому же очень уж мне хотелось увидеть этих трех снобов за готовкой, да и ссориться с ними явно было бы себе дороже, ведь неизвестно, каким боком повернется госпожа Фортуна, а вдруг мне действительно предстоит стать их супругой.

Правда, уже от одной этой мысли стало не по себе, потому решила отвлечься. А что может лучше всего отвлекать от негативных мыслей? Только любимое занятие. Тем более, предчувствую, скоро оно станет не только моим самым любимым. Выпечка заинтересовала многих обитателей замка, и не одних слуг, но и аристократов. Они на меня уже косились и облизывались. Наверняка им интересно было узнать рецепт и способ выпечки. Только я больше ни с кем делиться не собиралась.

Но мысли вернулись к предстоящему действу. Я уже предвкушала реакцию поваров. Как и ожидалось, на кухне пришлось отпаивать слуг, поварят и шеф-повара от потрясения и нервного тика. Если к Гиэлю они еще более-менее привыкли, то увидеть троих принцев, цепляющих на себя передники, оказалось слишком для их психики.

— Начнем? — будто не обращая внимания на слуг, спросил ушастый. Он вроде и пытался казаться приветливым, но в глазах по — прежнему стоял холод. Ну-ну, посмотрим, что у них получится.

И мы начали.