Попо и Фифина

Глава 13. Путешествие

Настало послезавтра — день прогулки. Попо встал очень рано, сразу схватил ведро и побежал к колонке. Фифина возилась с малюткой Пенсьёй, мама Анна готовила завтрак, а папа Жан прохаживался вокруг дома, покуривая трубку.

Небо было совсем голубым и чистым, если не считать несколько розовых тучек на востоке. По дороге к колонке Попо пританцовывал от радости. Но когда он наполнил ведро, поставил его на голову и, немного раскачиваясь, пошёл обратно, тут уж ему было не до танцев. Хотя вообще-то теперь, когда он подрос, нести на голове полное ведро воды было для него сущим пустяком. А поскольку он к тому же думал о предстоящей прогулке на маяк, то ведро казалось легче пуха. Когда Попо вошёл во двор, там на скамейке сидели уже дядя Жак, тётя Мелани и Марсель. Они притащили с собой большую корзинку с плодами манго и бананами и были уже вполне готовы к выходу.

— Эй, братишка! — закричал Марсель, как только увидал Попо. — Когда это ты успел выучиться так здорово таскать вёдра?

— Уже очень, очень давно, — скромно ответил Попо. — Меня научила мама Анна.

— Да, — сказала мама Анна, — он становится большим и должен много чего уметь.

— Это правильно, — грустно сказала тётя Мелани. — Наши дети должны всё уметь делать. И как можно раньше. Иначе им придётся совсем плохо в жизни.

Пока женщины собирались, папа Жан и дядя Жак спустились к берегу моря и вышагивали там взад и вперёд, о чём-то беседуя. Но вскоре мама Анна позвала их и начала распределять, кто что понесёт.

— Мужчинам — корзинки с завтраком, — говорила мама Анна. — Я возьму на руки малютку Пенсью, а тётю Мелани мы освободим от всего. Она себя не очень хорошо чувствует.

— Ладно, ладно, — сказал папа Жан. — Только пошли быстрей. И так уже солнце вон где… Ну, не отставайте.

И они с дядей Жаком быстро зашагали по улице, которая вела к выходу из города и прямо к морской бухте. Попо, Марсель и Фифина почти бегом следовали за ними, а замыкали это шествие женщины.

Около мили шли они над берегом моря, и слева от них были дома, деревья, холмы, а справа — множество лодок, стоящих на приколе, и сети, сети, сети, раскинутые для просушки. В одном месте берег и даже часть моря были огорожены, а возле воды стояли купальни. Это был пляж для американских моряков, а изгородь в море мешала акулам приближаться к купающимся.

Дальше по берегу тоже были пляжи — для жителей городка Кейп-Гаити. Только их никто не отгораживал проволокой ни с берега, ни с моря. Просто люди выбирали для купанья такие места, где много подводных камней и густых водорослей, между которыми акулам не пробраться.

На одном из таких пляжей в монашеском платье сидела женщина — директриса церковной католической школы. Она была похожа на большую чёрную птицу. А неподалёку от неё, в морских волнах, среди нагромождения камней, плескались её подчинённые — учительницы этой школы. Все они были в белых одеяниях, с распущенными волосами, и казалось, что сами ангелы спустились вдруг на землю, чтобы искупаться и позагорать. Это было занятное зрелище.

Попо и все остальные прошли немного дальше, остановились и сложили свои пожитки на песок.

— Ну, с чего начнём? — спросил дядя Жак.

— Сначала искупаемся, — сказала мама Анна. — А потом поедим и двинемся к маяку.

С этим мудрым решением согласились все. Хотя ребятам не терпелось увидеть маяк, они были совсем не против того, чтобы поплавать в океане, а потом и закусить. В одну секунду сбросили они свою одежду — сбрасывать-то было почти нечего — и нырнули в воду. За ними последовали мужчины, а женщины остались на берегу — они глядели на купающихся и играли с малюткой Пенсьёй.

Ребята чувствовали себя в воде как дома: ныряли, плескались, ловко лавировали между рифами, а потом подплыли ближе к берегу, где было много водорослей, и стали срывать их и набрасывать друг на друга, как венки или гирлянды. Но странное дело: такие изящные и красивые в воде, эти растения, когда их вытаскивали на солнце, сразу же становились грязно-бурыми, скользкими и противными.

— Оставьте их, где они растут, — сказала мама Анна. — Все должны находиться там, где им лучше.

Фифина первая вышла на берег. Вскоре мальчишки услышали её крик:

— Ой, глядите, что я нашла! Скорей сюда!

Попо и Марсель выскочили из воды и подбежали к ней. В руках у Фифины они увидели огромную раковину, розовую изнутри, а снаружи всю серебристую.

— Ух, какая красивая! — сказал Марсель.

И Попо с ним вполне согласился. Он никогда ещё таких не видел.

А папа Жан и дядя Жак всё плавали и плавали возле самых дальних рифов, и движения их рук были резкими и сильными. Прошло часа два или три, солнце уже стояло прямо над головой, а они ещё не выходили из воды. И ребята тоже.

Тогда мама Анна и тётя Мелани стали вынимать провизию из корзинок и раскладывать её на плоском, как стол, камне. Тут уж и дети и взрослые мигом выскочили на берег и принялись за еду. Попо набил полный рот и весь перемазался липким, сладким соком манго. Он облизывал пальцы, и никогда ещё этот знакомый с самого раннего детства плод не казался ему таким вкусным. Фифина предпочитала бананы, но мама Анна не дала ей развернуться вволю — боялась, что Фифина переест и последствия будут не очень приятными. Ведь бананы на острове Гаити огромные.

После еды женщины с малюткой Пенсьёй остались на берегу, а ребята с папой Жаном и дядей Жаком двинулись дальше, к конечной цели путешествия — к маяку. Вскоре они ступили на тропинку, которая вела на холм. Они шли гуськом под нависающими ветвями миндальных деревьев, тропических дубов и гигантских кактусов. С кактусами надо было быть поосторожней: очень уж у них длинные и колючие лапы. В просвете между деревьями Попо временами видел море. Оно каждый раз оказывалось всё дальше и дальше внизу, у подножия крутой скалы, на которую они взбирались. А до маяка было ещё неблизко, и папа Жан с дядей Жаком шли и шли вперёд.

Внезапно дядя Жак закричал через плечо:

— Осторожней! Тут змея, не трогайте её!

Это было странно. Обычно ведь люди говорят по-другому: «Смотрите, чтоб змея вас не укусила!» или: «Убейте её!» Но Попо знал, в чём дело, почему дядя Жак так говорит. Через секунду они увидели тонкую зелёную ленту, красивую и нежную, повисшую над тропинкой, словно арка. Голова змеи скрывалась в кустах справа, а хвост — слева. Попо не раз слышал от отца, что эти змеи никогда никого не трогают и что убивать их нельзя, потому что народ на острове Гаити любит их и считает священными.

Путешественники миновали развалины трёх старинных крепостей, построенных на склонах горы ещё в те времена, когда остров Гаити был под властью французов. Заржавленные стволы пушек торчали из полуразвалившихся стен. Вид этих укреплений напомнил Попо ту печальную историю про крепость короля Кристофа, что он слышал в мастерской от дяди Жака. Но сейчас дядя Жак весело закричал:

— Ну, вот мы и добрались!

В нескольких шагах от них возвышался маяк. А какой простор открылся глазам! Чуть ли не весь Атлантический океан!..

Маяк представлял из себя высоченную круглую белую башню с огромными стеклянными глазищами наверху.

— В них по ночам зажигается свет, — объяснил дядя Жак.

И ещё он сказал, что, когда кругом темно, эти глаза предупреждают корабли о том, что возле берега много рифов, на которые можно наскочить. А если наскочишь, то из трюмов кораблей все товары выпадут в море. И тогда уж не люди, а морские волны да акулы получат пшеницу, мясо, сахар и разные красивые вещи, которые обычно везут во Францию, в Англию, в Соединённые Штаты… А иногда и сюда заходят корабли. Они привозят консервы, ботинки, одежду. И хотя не каждый тут может купить даже пару ботинок, эти корабли всё равно не должны разбиваться о скалы. Верно? Вот маяк и говорит им: «Бросьте якорь, подождите до утра, а утром к вам придут наши люди и проведут вас между скалами прямо в гавань».

— Хорошие глаза, — сказал Попо про маяк.

Фифине больше всего понравился океан, но папа Жан сказал, чтобы они посмотрели на небо. Все так и сделали и увидели, что на западе начали собираться густые тучи.

— Будет ливень, — сказал дядя Жак.

— Ещё какой! — сказал папа Жан. — Нужно поторапливаться. Скоро начнётся шторм. А наши там одни на берегу, с Пенсьёй.

Попо последний раз оглядел бескрайнюю поверхность океана, пока ещё такого спокойного, и потом все они стали быстро спускаться с горы.

Небо становилось всё темней и темней, ветер усиливался, и под его порывами в ветвях деревьев рождалась какая-то особая музыка. И птицы, спрятавшись в кустах, своими криками сопровождали музыку ветра…

На песчаных отмелях уже никого не было видно, только мама Анна с тётей Мелани и малюткой Пенсьёй стояли над собранными корзинками.

Когда Попо и другие ступили на прибрежный песок, упали первые капли дождя.

— Скорей, скорей! — торопила мама Анна.

А тётя Мелани добавила, что это первый дождь в сезоне и он будет, наверно, страшно сильный.

Мужчины подняли корзинки, и все пустились в обратный путь. На этот раз никто не прохлаждался, не прыгал по тропинкам, не глазел по сторонам — все шли торопливым шагом, все были немного взволнованы, все хотели быстрей попасть домой. Если наши путники и разговаривали, то очень немногословно.

— Скорей! — говорил один.

— Быстрей! — говорил другой.

— Надо спешить! — добавлял третий.

А небо ещё потемнело, тучи выдавили ещё больше дождевых капель, ветер уже не свистел среди деревьев, а трубил в трубы и колотил в барабаны. И бедные напуганные птицы кричали из кустов всё громче и пронзительней.

И вот разразилась гроза. Гром прокатился по небесной крыше. Тучи опустились так низко, что закрыли вершины холмов. Вспыхнула молния, и снова ударил гром. А потом хлынул настоящий ливень. Казалось, что он не лил, а просто свисал с неба, как огромная белая простыня.

Море тоже не осталось равнодушным: оно зашумело, задвигало вовсю волнами и те стали жадно облизывать берег своими длинными бело-зелёными языками.

Путники всё ускоряли шаг. Они почти бежали. Но Попо было не очень страшно. Он ведь привык к таким ливням, а промокнуть не боялся. Хотя всё равно лучше уж скорее быть дома и надеть сухую рубашку.

Когда они вошли в город, ливень ещё не прекратился, по улицам и канавам неслись целые потоки. Попо и Марсель, конечно, хорошенько попрыгали в воде, и под их босыми пятками брызги подымались фонтаном и разлетались во все стороны. И тут они увидели козла. Он стоял посреди улицы совсем один под проливным дождём, и вид у него был такой пришибленный и одинокий, что Попо не мог не пожалеть беднягу.

— Надо чем-то помочь ему, — сказал Попо Марселю. — Видишь, он не знает, как быть.

Марсель рассмеялся.

— У нас в городе, наверно, целая тысяча козлов, — сказал он. — Может, больше, чем людей. И всем ты хочешь помочь?

— Нечего смеяться, — ответил Попо. — Лучше посмотри, какой он несчастный.

— Вон там есть навес, около того дома, — сказала Фифина. — Загоним его туда.

— Я сам! — сказал Попо.

Он первым подбежал к козлу и стал толкать его в сторону навеса. Но вымокший под ливнем, испуганный громом и молниями козёл не понял, видимо, добрых намерений мальчика, потому что внезапно он повернулся и боднул Попо в живот. Удар был не очень сильный, но Попо потерял равновесие, поскользнулся и грохнулся на землю, прямо в грязную лужу.

Он поднялся на ноги под всеобщий хохот, немного испуганный, немного удивлённый, немного обиженный, но ничуть не пострадавший.

— Этот козёл не понимает, что ему хотят добра, — сказал Попо с горечью.

— Такое бывает, к сожалению, не только с козлами, — заметил папа Жан.

Вскоре после этого происшествия они добрались до хижины, где жили Попо и Фифина. Мама Анна пригласила всех зайти и переждать дождь, но тётя Мелани отказалась. Она сказала, что мокрее они уже не будут и поэтому лучше пойдут к себе домой.

Папа Жан долго стоял в дверях, глядя на дождевую завесу. Потом он сказал Попо:

— Ну, вот скоро и начнётся период дождей. Это будет надолго. Тогда не очень-то позапускаешь змея, сынок. Придётся в свободное время посидеть дома с женщинами.

— Ладно. Посижу, — ответил Попо совсем как взрослый.

— А в следующее лето, — продолжал папа Жан, — я возьму тебя, наверно, с собой на рыбную ловлю. Ты уже достаточно подрос.

Попо был счастлив услышать эти слова. Скоро он станет настоящим мужчиной, настоящим помощником отца. Пусть ему будет нелегко, он готов к этому, но зато никто больше не скажет, что он маленький или слабый. Жалко только, что лето ещё не очень скоро…

Дождь становился всё более свирепым. Уже все канавы были переполнены, уже все улицы были похожи на реки; в доме, где жил Попо, начало капать с потолка, и мама Анна подставила таз, а ливень и не думал прекращаться.

Уже не видно было морского берега, не видно гигантской смоковницы, которая склонилась над водой и чьи огромные корни вылезали из земли, как змеи… Весь мир, казалось, был укутан в белую мокрую простыню.

Но всё же наконец утихнул гром, улёгся ветер, а потом и небо посветлело, и по нему через весь океан пролегла радуга.

Фифина вынесла во двор вещи, чтобы высушить их, папа Жан пошёл куда-то по соседству поговорить о своих рыбачьих делах, а мама Анна принялась готовить ужин.

— Здорово мы сегодня погуляли, хоть и был дождь! — сказал Попо.

— Конечно, — подтвердили Фифина и мама Анна.

И даже маленькая Пенсья улыбнулась и захлопала в ладоши.

«Конечно», — хотела она этим сказать.