– Я? – отвечаю я, прекрасно понимая, что снова кусаю губы.
– Да, отвечает он, проводя по губе своим большим пальцем.
Встречаюсь с ним взглядом, его лицо очень близко к моему лицу, я тут же забываю, как дышать.
– Следующий, – звучит звонкий голос кассира, пробуждая меня от комы.
Поворачиваю голову на звук голоса, и резко очнувшись от наваждения, начинаю возиться с покупками. Выкладываю все содержимое тележки на стойку для того, чтобы кассир все отбил.
Когда выкладываю свой темно-синий бюстгальтер и остальное нижнее белье, чувствую, как щеки начинают гореть и пытаюсь спрятаться под своей кофтой. Я знаю, что Куинн видел это, но будучи настоящим джентльменом (иногда), он не произносит, ни слова.
Когда девушка, которой не больше двадцати пяти отбивает наш товар и принимает наличные у Куинна, она, не стесняясь, вызывающе смотрит на него. Ее взгляд перемещается к его крепкой груди, и она самопроизвольно облизывает свои намазанные блеском губы.
Как только я решаю прочистить горло или же воткнуть в ее глазницу ручку, девушка к счастью поднимает взгляд, смотря теперь на изумрудные глаза Куинна. Без сомнений он заметил разгорающуюся ревность в моих глазах и по тупой улыбке на его губах можно сказать, что ему это нравится.
– Тебе нравятся Дорс? (Дорс – (англ. The Doors) — американская рок-группа, созданная в 1965 году в Лос-Анджелесе, оказавшая сильное влияние на культуру и искусство 60-х годов. Загадочные, мистические, иносказательные тексты песен и яркий образ вокалиста группы, Джима Моррисона, сделали её едва ли не самой знаменитой и равно же противоречивой группой своего времени.) – спрашивает она, опять смотря на грудь Куинна, а точнее на футболку с изображением Джима Моррисона.
– Да, они крутые, – беззаботно отвечает он, забирая сдачу. Я замечаю, что она прикладывает все усилия, чтобы прикоснуться к его вытянутой ладони во время передачи денег.
Сердито обхожу их и начинаю складывать наши сумки, в тележку создавая при этом как можно больше шума.
– Тогда сегодня, чтобы отдать дань уважения этой группе состоится выступление в баре Капитан Фрэнк. Тебе следует прийти, – мурлычет она, особо выделяя слово «прийти».
Пакет товаров с громким звуком врезается в тележку, я как то не рассчитала силу удара.
Куинн тянется ко мне и берет за руку, которая до этого держалась за тележку.
– Что думаешь, Рэд? – спрашивает он, мягко целуя меня в щеку.
Кассир хмуриться и с завистью смотрит, как Куинн нежно носом прикасается к моей щеке. Я стараюсь не сильно злорадствовать, но это практически невозможно, ведь со мной рядом этот удивительный человек. Теперь он смотрит только на меня.
– Было бы... весело, – отвечаю я с придыханием, так как когда нахожусь рядом с ним, все время подкашиваются коленки.
– Может, увидим тебя там, – отвечает он. И все еще продолжает чертить линию по щеке, едва прикасаясь к ней своим колечком в губе, которое дарит легкие нежные ощущения.
Но затем он отстраняется и как, ни бывало, начинает складывать остатки товаров в тележку совершенно не заботясь о том, что ему удалось разогнать мой пульс до миллион миль в час.
Я качаю головой в надежде стряхнуть с себя все это наваждение. Замечаю, что несколько девушек смотрят на меня, но стараюсь не обращать внимания на них, когда догоняю Куинн, направляющегося к грузовику. Когда мы ставим все покупки в багажник, вижу наклейки на бампере машины.
– Нам лучше снять их, – говорю я с отвращением, когда читаю непристойности, которые там написаны.
Куинн кивает, и внезапно на его лице появляется дьявольская дразнящая ухмылка. – Ты права. Они, разумеется, слишком заметны. Да и к тому же я еще так крут. Нам не стоит привлекать лишнего внимания.
Понимаю, что он шутит, но ничего не могу с собой поделать и глупо краснею. Куинн видел меня обнаженной лишь мгновение, кроме нижней части, к сожалению только один раз.
Он подарил мне два удивительных оргазма, но я очень жадная мне нужно большее. Но как же с ним поговорить об этом? Не могу, вдруг он подумает, что я секс-маньяк или шлюха что хуже. Я полностью поглощена им, именно Куинн делает с моим телом такое чего я раньше не испытывала никогда в жизни. Стала зависимой.
– Хотел бы я знать, что сейчас происходит в твоей голове.
Резко разворачиваюсь, совершенно забыв о том, что стояла так неподвижно в одном положении с сумкой с покупками на одном плече.
– Неужели? – спрашиваю я, заворожено смотря на то, как он играет с колечком в губе. Это совсем не способствует моему успокоению.
– Не беда! – говорит он с ухмылкой, забирая у меня с рук сумку, которую я все еще продолжала держать в руках.
– Нам ведь еще нужно найти место, где можно переночевать? – спрашивает он, запрыгивая в грузовик, а я следом за ним.
– Конечно. Давай найдем место для машины, где она не будет бросаться в глаза.
– Правильно мыслишь, Рэд. Если бы я тебя так хорошо не знал, сказал бы, что ты делала это прежде, – произносит он, разворачивая авто.
Коротко улыбаюсь ему, потому что, к сожалению это правда.
***
После того как мы нашли подходящий мотель и припарковались с задней его части, Куинн снял нам номер, а я в это время ждала его снаружи, мне было тяжело входить туда. Не уверена, смогу ли когда-нибудь зайти в мотель без болезненных воспоминаний и без слез.
Слишком много воспоминаний, меня охватывает волна сожаления, которая не оставит никогда.
– Все готово, – говорит Куинн, вырывая меня из оцепенения. Он машет ключами перед моим лицом.
Киваю, пытаясь выдавить фальшивую улыбку, но Куинн легко улавливает мою ложь.
– Ты в порядке? – заботливо спрашивает он, обнимает за талию и притягивает ближе к себе.
– Да, если честно, – отвечаю я, стараясь искренне улыбнуться. – Я скучаю по нему, понимаешь?
Куинн кивает и нежно целует меня в висок. – Я тоже, – вздыхает он, мы молчим некоторое время, оба глубоко погрузившись в воспоминания.
– Давай, – говорит он, беря меня за руку. – Знаю, что тебе нужно.
Лаки бежит за нами, повиливая хвостом. Я рада, что он может остаться с нами в номере.
Когда смотрю на убранство этого мотеля, непроизвольно сравниваю его с «Ночными Котами». Прежде чем все это произошло, Куинн, Тристан, Табита и я работали день и ночь, чтобы преобразить «Ночные Коты». Мы хотели превратить это место в прибыльный бизнес. И у нас получалось. У Хэнка с каждым днем было все больше и больше постояльцев, еще немного и он закрыл бы свой долг. Теперь я не могу спрашивать, что пошло не так.
На глазах снова наворачиваются слезы, но быстро вытираю их, пока Куинн осматривает номер, открыв дверь ржавым ключом. Он закрывает дверь за нами, предварительно повесим на ручку знак «НЕ БЕСПОКОИТЬ».
Он бросает наши сумки на грязный красный ковер и скидывает с ног ботинки.
– Я скоро, – объявляет он и с загадочной улыбкой закрывает за собой дверь в ванную.
Вопросительно смотрю на Лаки, может он знает, что это было. Лаки в ответ лишь озадаченно смотрит на меня.
Включаю крошечный телевизор для шума, потому что мне очень хочется прижаться ухом к двери ванной комнаты. Но вместо этого открываю пакеты, рассматривая новые купленные вещи. Когда пальцы нащупывают гладкий мягкий материал бюстгальтера, мое сердце начинает биться чаще от мысли, что Куинн может увидеть меня в этом.
Хватит вести себя как идиотка, ругаю себя. У меня есть более важные дела, чем как думать о нижнем белье.
Прошло уже пятнадцать минут, Куинн до сих пор не вышел. Мне интересно, чем это он там занимается. Судя по размерам этой комнаты, я не думаю, что ванная просторная, скорей всего она размером с гардероб.
Между нами с Куинном до сих пор осталась недосказанность. Мы скитаемся по заброшенным мотелям, потому что не можем позволить себе лишние расходы, с учетом того, что все время в пути, а выезжаем еще до рассвета.
Сажусь на краешек кровати, скидываю кеды и скрещиваю ноги. Сажусь по направлению к ванной в ожидании Куинна. Еще минута и я начну кусать ногти. Куинн наконец выглядывает из своего укрытия, рукава его рубашки свернуты до локтей.
– Давай, – говорит он из-за двери ванной комнаты и исчезает там вновь.
Я колеблюсь лишь секунду, стоит ли идти за ним. Но доверяю ему, знаю, что все будет хорошо.
Подхожу к ванной, которая находится лишь в нескольких шагах от меня. Когда вхожу внутрь, мои ноги ступают на холодную плитку пола, от удивления открываю рот.
– Куинн – задыхаюсь я, резко переводя на него взгляд. – Что это?
Он пожимает плечами, неловко почесывает подбородок. Куинн опирается на белую стену ванной. – Я подумал, что ты сможешь расслабиться в ванной.
Смотрю на воду, потом снова на него, медленно иду и сажусь на краешек ванной, опускаю в горячую воду пальцы.
– Это намек на то, что я воняю? – шучу я с улыбкой на лице.
Он улыбается мне в ответ, и только звук моих пальцев плещущихся в воде нарушает тишину.
– Я считаю, что ты пахнешь невероятно, – отвечает он после минутной тишины.
Ничего не говорю, потому что мне нечего сказать, и Куинн расшифровывает мое молчание неправильным образом.
– Я просто думал, что здесь ты сможешь отдохнуть и... черт. Это была дерьмовая идея, – говорит он, быстро подходит к ванной и ищет пробку, чтобы слить все воду.
– Нет! – вскрикиваю я, хватая его за руку, чтобы остановить. – Это чудесно. Прости, если это прозвучало неблагодарно. Мне следовало бы сразу отблагодарить тебя. Это самое приятное, что ты когда-либо делал для меня, – признаюсь я, смотря на него, говорю со всей искренностью.
Тяну его за воротник рубашки и врезаюсь страстным поцелуем в его губы. Углубляю поцелуй, ведь это настолько прекрасное чувство, я даже схватилась за край ванны, чтобы не упасть от нахлынувших эмоций. Куинн нежно придерживает меня за затылок и неистово целует. Мы продолжаем это до тех пор, пока не кончается воздух.
Когда он медленно отстраняется, замечаю, что его глаза приобрели черный оттенок, он дразнит меня. – Я бы предложил потереть тебе спинку, но не думаю, что это хорошая идея, – улыбается он, ямочки появляются на его щеках.
– Я буду не долго, – шепчу я, пытаясь отдышаться от наших горячих поцелуев.
– Оставайся в ванной столько сколько тебе понадобиться. Я никуда не уйду, – отвечает он. Прежде чем закрыть за собой дверь он мягко целует меня в губы.
Смотрю на ванную и улыбаюсь как Чеширский кот, я быстро сбрасываю с себя одежду и с радостью погружаюсь в воду, чувствуя себя словно на небесах. Дотягиваюсь до бежевого полотенца над ванной и подкладываю его под голову как подушку.
Вода пахнет сандалом, и я мгновенно растворяюсь, превращаясь в забвение.
***
Просыпаюсь, чувствую себя безвольной куклой. Не хочу наводить панику, но чувствую, что не одна.
– Привет, – поворачиваюсь я, медленно открывая глаза, приспосабливаюсь к мягкому освещению.
Куинн сидит на полу спиной у стены, его босые ноги упираются о стенки ванной, а на коленях лежит альбом.
– Привет, – отвечает он, его пальцы неистово порхают над бумагой.
Он слегка наклонил голову, поэтому шелковистые волосы полностью скрыли от меня глаза, но я знаю, что он полностью сосредоточен на деле. Его губы образовали тонкую линию, иногда он грызет кончик карандаша и это действие сводит меня с ума.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, оставаясь окруженной в пузырьках пены, к счастью они полностью закрывают мое голое тело.
– Рисую, – прямо отвечает он, его пальцы словно танцуют по бумаге.
– Что рисуешь? – спрашиваю я, приподнимаюсь немного, чтобы рассмотреть изображение на бумаге.
– Тебя, – заявляет он, и наконец, приподнимает голову, чтобы встретится с моими широко распахнутыми глазами.
– О-о-о, – вздыхаю я, мгновенно погружаясь в воду глубже.
– Да. Я не хотел тебя будить, – говорит он и кладет карандаш на бумагу. – Пришел убедиться, что ты здесь не утонула, – улыбается он. – Ты когда спишь, выглядишь как... как сирена (сирена (англ.Siren) — морская дева, в древнегреческой мифологии морские существа, олицетворявшие собой обворожительную, но коварную морскую поверхность, под которой скрываются острые утёсы и мели. Сирены – это полуптицы-полуженщины или полурыбы-полуженщины, унаследовавшие от отца дикую стихийность, а от матери-музы — божественный голос.) – признается он, я замечаю, что он даже немного смущен.
– Сирена? Разве они не заманивали матросов в беду? – спрашиваю я, чувствуя себя немного оскорбленной.
Куинн улыбается, откидывая волосы назад. – Верно. Но эти моряки с радостью отправлялись в морскую бездну, услышав и увидев прекрасных богинь водного царства. Понимаешь, они выглядели такими невинными с ангельскими голосами, но под этой красотой скрывалась сильная, но непонятая женщина вроде тебя. И если я погибну... то точно так же как эти матросы, – шепчет он, глубоко погрузившись в свои мысли.
У меня перехватывает дыхание, мое сердце начинает бешено колотиться в грудную клетку. О чем это он? Он готов погибнуть из-за того что встречается ... со мной?
– Ты веришь в жизнь после смерти? – тихо говорю я, не хочу анализировать его комментарий, потому что это уже слишком.
Куинн пожимает плечами, опускает взгляд вниз. – Я бы хотел думать, что в жизни есть нечто большее, чем это, – говорит он, расправляя широко руки.
– Я тоже, – тихо признаюсь я.
Должно быть нечто большее. Для Хэнка точно должно быть.
– Можно посмотреть? – спрашиваю я, кивая на его работу, в надежде нарушить тишину между нами.
– Еще не готово, – отвечает он с улыбкой, прижимая рисунок ближе к груди.
Я надуваю от обиды щеки и отворачиваюсь. – Когда ты закончишь? Разве тебе не нужно чтобы я позировала или что вроде этого? – застенчиво говорю, потому что не могу сидеть спокойно, когда Куинн взглядом «трогает» каждый дюйм моего тела.
Он смеется и встает. – Все здесь, – ухмыляется он, дотрагиваясь до своего виска. – Уж поверь мне, такое зрелище, я не забуду еще долгое время, – добавляет он, смотря на мое тело скрытое пеной.
По моему телу бегут мурашки, когда он так смотрит на меня, и от нервов начинаю шевелить ногами. После нашего минутного молчания, он прочищает горло.
– Оставлю тебя, пока ты будешь переодеваться. Я тут принес тебе вещи, но не знал, что захочешь одеть, поэтому принес все, – говорит он, указывая назад на три сумки с покупками стоящими возле двери.
– Спасибо Куинн, – улыбаюсь тронутая его добротой.
Он бросает на меня последний горящий взгляд, и как только закрывает дверь, я снова могу дышать.
Глава 9
Скользкий сосок
Куинн всегда голоден.
Смотрю на его тело, стараясь не пускать слюни, я понимаю, что ему нужно много еды, чтобы подпитывать все мышцы.
Я наелась до отвала нашим ужином превосходной типичной южно-американской еды. Но Куинн ищет что-то еще, чтобы пожевать пока мы медленно бредем по улице.
Ночью становится холодно, поэтому я надела джинсы сапоги и шерстяной свитер. Очень рада, что мы прикупили более теплую одежду, в противном случае я бы сейчас отморозила свою задницу.
– Хей, здесь где-то должен быть бар о котором говорила приставучая кассирша, – говорю я, смотря на вывеску впереди вспыхивающую зеленым неоновым светом.
Куинн ухмыляется. – Приставучая кассирша? – спрашивает он, удивленно вскинув бровь.
Я киваю и мои волосы, недавно получившие приличную порцию кондиционера, мгновенно разлетаются по плечам.
– Ой, пожалуйста, только не включай тупицу. Ты видел, как она старалась привлечь твое вниманием, – резко отвечаю я, стараясь скрыть свое раздражение.
Куинн только беззаботно смеется. – Я не заметил ничего такого. Только ты обращаешь внимание на такие вещи.
– О, да. Мне просто нравится наблюдать, как девушки начинают стягивать с себя трусики, как только ты входишь в комнату, – издеваюсь я, но тут же закрываю рот как только понимаю что только что ляпнула.
Однако Куинн притянул меня за запястье, когда я, не глядя, пыталась отойти от него подальше чтобы избежать этого неловкого разговора. Повернулась к нему лицо к лицу, и он притянул меня ближе и обвил крепкими руками за талию.
Моя кожа мгновенно покрывается мурашками, когда он начинает большим пальцем водить по оголенной полоске кожи на спине. – Для меня не важны остальные девушки, – говорит он, наклоняется вперед и утыкается носом мне в шею.
– Почему? – у меня, получается, ответить, не задыхаясь, не смотря на то, что его губы и руки нежно ласкают мою кожу.
– Потому что только ты и твои трусики меня интересуют, – отвечает он, целуя мой ускорившийся пульс. – Итак, в любое время, когда ты захочешь, можешь снять их... не стесняйся, – он проводит своим длинным влажным языком по моей шее.
У меня вырывается стон, и даже не важно, что только что мимо нас прошла пожилая пара, выгуливая своего шпица. Откидываю свою голову назад, чтобы предоставить лучший доступ для него. И я почти забываю, как дышать, когда он покусывает мой подбородок. Но вдруг... он отстраняется.
Вот придурок.
Улучив момент чтобы прийти в себя, стараюсь казаться не обиженной и откидываю волосы с плеча и обгоняю Куинна. Поднимаюсь на три ступеньки в сторону бара Капитан Фрэнк. Он идет следам за мной очень близко, так что я слышу, как он хихикает надо мной, радуется тому, что ему удалось завести и обмануть меня.
Значит, он хочет играть грязно? Что ж я тоже так могу.
Куинн предлагает заплатить за вход, но я отмахиваюсь от него и сама плачу восемь долларов. Смелыми шагами иду вперед, он плетется, где то позади меня, засовывая деньги обратно в задний карман. Но у меня есть четкая цель.
Вхожу в помещение через дверь, сотня глаз посетителей направляются в мою сторону, и я улыбаюсь. Это будет намного легче, чем я думала. Снимаю свой свитер, а под ним у меня лишь черны короткий топ, взгляд каждого мужчины в баре блуждал по мне в этот момент.
Когда я жила в Лос-Анджелесе, хорошо изучила искусство флирта, которое иногда помогало мне, я была очень хороша в этом. Мужчины обычно думают только одной головой и это не та голова, которая находится на плечах.
И эта ситуация не исключение.
– Надень свитер обратно, – шепчет Куинн мне в ухо, он обнял меня, за плечи словно защищая.
Но я отдергиваю его и направляюсь к бару. – Надень свитер обратно, – с усмешкой передразниваю его, поворачиваюсь к нему через плечо и присаживаюсь за барную стойку.
Бар довольно неплохой с простой планировкой. Сам бар расположен справа, слева за небольшой сценой, которая находится в задней части помещения вместе с танцполом, разместились туалеты. Красные кожаные кресла разбросаны в случайном порядке по залу, а также несколько столов и барных стульев помещены вокруг танцплощадки. Декор красного цвета в сочетании с черными стенами напоминает мне бордель. Парень, сидящий рядом со мной, хитро поглядывал на меня, он похотливо смотрел на мою грудь, что еще больше позволяло говорить, что это место действительно похоже на публичный дом.
– Купить тебе выпить? – мямлит он, и так близко наклоняется ко мне, что мы едва не сталкиваемся с ним лбами.
Парень примерно лет на двадцать старше меня, и судя по мешкам под глазами, я бы сказала, что у него была не самая лучшая ночь в жизни.
Только хотела сказать ему, чтобы он оставил деньги себе для покупки мятной жвачки, тут Куинн влезает между нами и его огромное тело затмевает мое крошечное.
– Она не хочет пить. А сейчас подвинься, – уверенно произносит он, кивая, чтобы парень ушел со своего места подальше.
Он быстро встает, потому что Куинн дал четко понять, что либо он уйдет добровольно, либо Куинн применит силу. Я уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– Ты доказала все что хотела, – говорит Куинн, поворачиваясь на стуле ко мне, пока я бросаю на бармена кокетливые взгляды.
– О чем ты? – нежно спрашиваю я, взмахнув своими ресницами.
Привлекательный бармен с синим ирокезом ослепительно улыбается мне, его лицо покрыто различными пирсингами. – Что предложить тебе милашка? – спрашивает он, намеренно растягивая слова.
Куинн просто пышет раздражением, он даже начинает дышать с шумом, не могу не усмехнуться его реакции. – Я буду... – наклоняюсь ближе, чтобы за ирокезом разглядеть алкогольное меню. – Скользкий Сосок, («Скользкий сосок» (Slippery nipple) – коктейль. Рецепт: в стопку наливают 1 часть Самбуки (20 – 25 мл). По барной ложке аккуратно сверху наслаивают 1 часть Бейлиса (или другого ликера Айриш Крим), так, чтобы слои не смешались. Полученный коктейль выпивается залпом. В него сверху добавляют пару капель сиропа Гренадин. Плотность сиропа позволит ему опуститься на дно, создав видимость соска. В некоторых рецептах с той же целью на дно стопки опускают коктейльную вишню.) – я ухмыляюсь и смеюсь про себя, когда вижу, как Куинн начинает дуться.
– Нет, она будет Колу, – говорит он, резко обрывая меня.
Бармен отводит от меня взгляд и обращает внимание на Куинна, потом снова смотрит на меня со сногсшибательной улыбкой.
– Скользкий сосок, пожалуйста, – говорю я, игнорируя Куинна, и бармен подмигивает мне, прежде чем перейти к приготовлению моего коктейля.
– Рэд, я предупреждаю тебя, – настоятельно шепчет он мне в ухо.
– Предупреждаешь меня? О чем ты меня предупреждаешь? – отвечаю я, отбрасывая с плеча волосы.
Он приближается ко мне вплотную, я делаю глубокий вдох, от его близости мой рот наполняется слюной. – Ты знаешь, что ты сделаешь.
– И что же я сделаю? – спрашиваю я затаив дыхание.
– Сведешь меня с ума, – признается он, резко кусая мочку моего уха.
Резко вздрагиваю от такого прикосновения, и в этот момент возвращается бармен с моим напитком.
– Вот, пожалуйста, с тебя десять долларов, – говорит парень с ирокезом, с любопытством наблюдая за Куинном.
Я начинаю искать деньги, но Куинн опережает меня и кладет двадцатку на стол.
– Тебе на чай, – говорит он, бармен с радостью подходит к нему.
Но Куинн тут, же хлопает по его руке. – У вас ведь здесь есть еще один бармен, чтобы обслужить ее, – а потом отпускает руку.
Парень-ирокез опасливо кивает, Куинн таким образом тонко намекает чтобы он свалил. Бармен туту же отходит на другой конец бара, чтобы подлить другому человеку.
– Хороший ход, – говорю я, поднимая стопку, резко выпиваю все содержимое.
– Я не пытался быть вежливым, – говорит Куинн, пожимая плечами.
Капельки ликера оказались на стопке и мои пальцы стали липкими. Когда я начала облизывать свои пальцы, Куинн резко схватился за барный стул, на котором я сидела, и развернул к себе, так что я оказалась к нему лицом. Мне хватило двух секунд, чтобы понять, что он собирается делать, впился поцелуем в мои губы, целуя меня так страстно, что я едва не упала со стула.
– Вот это по-настоящему хороший ход, – говорит он, отстраняясь от меня с ухмылкой на лице.
Он выглядит совершенно спокойным и собранным в то время как я сижу задыхаясь с широко раскрытыми глазами. Черт бы его побрал, он победил меня в моей же игре.
Внезапно приглушили свет, толпа начала улюлюкать, когда один из членов группы «Уайлд Чайлд» (в переводе «безумный ребенок») сел за барабаны. Гитарист и клавишник следуют прямо за ним. Очень удивляюсь, потому что они точная копия группы «Дорс» (в переводе «Двери»). Уж поверьте, я очень сильно удивлюсь, если прямо сейчас выйдет сексуальный Джим Морисон.
Мне не приходится долго ждать вскоре выходит и сам «Джим», девочки начинают визжать.
Этот парень не старше двадцати одного года занимает свое место у микрофона. Он одет в печально известные кожаные штаны, ботинки и белую рубашку, полностью расстегнутую тем самым выставляя напоказ красивую грудь. У него длинные и взъерошенные волосы. Боже мой, если бы я не знала что это двойник Джима Моррисона, подумала бы что это и есть настоящий музыкант.
Девушка, стоящая передо мной пихается и толкается, чтобы подобраться к лучшему месту. Без сомнений именно этим же самым и занимаются другие люди.
Теперь понимаю, почему здесь так много парней.
Клон Джима начинает с «Песня Алабамы» девушки начинают подходить ближе, руки поднимают над головой пританцовывая под запоминающуюся мелодию синтезатора. Насколько помню, так начинается большая часть выступлений группы. Я некоторое время благоговела перед этим музыкантом, когда он реально был хорош. Его голос, умение вести себя на сцене все это так похоже настоящего Джима Морисона, в которого я даже была немного влюблена.
Песня «Женщина из Лос-Анджелеса» заканчивается, и Джим смеется, когда чьи-то трусики летят к нему на сцену. Я надеюсь что у того кто их кинул есть запасная пара.
– Давайте немного притормозим, – говорит он, проводя пальцем по микрофону вверх и вниз.
Начинается композиция «Хрустальный корабль» и мягкий голос Джима вводит меня в гипнотический транс. Закрываю глаза и словно растворяюсь в музыке.
– Потанцуй со мной, – шепчет Куинн мне в ухо.
Резко открываю глаза и оборачиваюсь и ошеломленно смотрю на него. Никто никогда не приглашал меня потанцевать. Именно по этой причине я не умею танцевать.
– Я не... я, – пытаюсь что-то промямлить, опустив взгляд вниз.
Но Куинн находит мою руку, и ведет на деревянный танцпол, где много людей раскачиваются взад и вперед, а некоторые делают это очень эротично.
Когда мы находим для нас местечко оглядываю толпу с разных сторон чтобы примерно повторить их движения. Куинн обнимает меня за талию, притягивает к себе, и я мгновенно расслабляюсь.
– Положи свои руки вокруг моей шеи, – хрипло шепчет он мне в ухо, и жар от его рук, расположенный на моей талии прожигает меня на сквозь.
Немного нервничаю, поднимаю руки и накрепко оборачиваю их вокруг его шеи. Чувствую себя довольно глупо. Вот так стоять и не знать, что делать, от нервов закусываю губу. Куинн начинает медленно покачиваться, его взгляд сосредоточен лишь на мне, я повторяю за ним движения. Мы переставляем ноги и к счастью не чувствую себя такой уж и неуклюжей.
Опускаю взгляд, чтобы не наступить ему на ногу, но Куинн хочет смотреть мне глаза.
– Я поведу тебя, Рэд. Просто доверься мне, – говорит он, его изумрудный глаза блестят в свете софитов.
Понимаю, что его слова не имеют отношения к танцу, это нечто большее, это то куда мы направляемся, и я ни в чем не сомневаюсь.
Легко улыбаюсь и прислоняю голову к груди Куинна, слушая гипнотические песни Джима Морисона.
Но более заворожительным оказалось слушать бешеный ритм биения сердца Куинна, который полностью совпадал с моим.
Глава 10
Потерянная
Следующим утром после завтрака, Куинн предложил позвонить Табитее в закусочную, но я совершенно не слушаю его.
Все о чем я способна думать так это о том, как мы вчера танцевали и расслаблялись под музыку «Уайлд Чайлд». Я никогда не забуду, как он прижимал меня, тихо напевал песни в мое ухо.
До сих пор моя кожа покрывается мурашками, когда я вспоминаю об этом.
Кто бы мог знать, что мне нравится танцевать? Хотя я предполагала, что мне очень понравится, потому что я была в объятиях Куинна. Полностью окутанная его запахом я чувствовала себя в безопасности.
– Рэд? Ты хочешь, чтобы я это сделал? – спрашивает он, когда кладет телефон обратно, смотря на меня вопросительным взглядом.
– А? Что сделать? – спрашиваю я, совершенно не понимая, что происходит.
– Позвонить Табите, – поясняет он с ухмылкой на лице.
– Ой, да конечно, – говорю я, прочистив горло и покачав головой, чтобы разогнать мысли.
Сосредоточься, Мия.
– Да, слушаю тебя, – отвечаю я, натягивая капюшон на голову, чтобы скрыться от реальности.
Мы для начала проходим несколько кварталов и только потом я, затаив дыхание, набираю номер закусочной «Бобби Джо». После третьего гудка Табита поднимает трубку, от звука ее голоса слезы наполняют глаза.
– Аби, это я, – просто шепчу я, оглядывая окрестности вокруг.
– Мия? – тихо вздыхает она.
– Да это я. Как ты? Как Тристан? – задаю я вопросы.
– Что случилось с твоим телефоном? Я пыталась позвонить тебе, – шепчет она, я слышу, что шум на заднем плане исчезает, когда она берет беспроводной телефон.
– Нам пришлось избавиться от него. Кто-то прислал туда смс с вопрос, где мы находимся.
– Это не я, – вздыхает Табита.
– Я знаю, Аби. Как Тристан? – спрашиваю я снова. Смотрю на Куинна, как он теребит колечко в губе, приблизившись близко к телефону.
– Ему лучше. Он все еще в больнице. Он находится под наблюдением. Мия, полиция крутиться здесь и задает вопросы.
– Прости, что я вовлекла тебя в свои неприятности, – грустно говорю я.
– Все нормально, – говорит она. – Мой отец работает над вашим делом.
– Что? – громко спрашиваю я, Куинн делает шаг вперед, его брови поднимаются от удивления. Я качаю головой ему и продолжаю внимательно слушать Табиту.
– Мой отец не такой как мама, поэтому они и развелись. Он добрый, не как она и я доверяю ему. Он властный мужчина со связями и он пытается потянуть за все ниточки, чтобы снять полицию с вашего хвоста.
– Как он это делает? – спрашиваю я, нервно царапая наклейку на стекле телефонной будки. Аби никогда раньше не упоминала своего отца.
– Не злись, – говорит она, – Но я рассказала ему о тебе, он нанял частного следователя, чтобы все разузнать.
– Что это значит? – спрашиваю я, с тревогой смотрю в глаза Куинну.
– Это значит, что он попытается очистить твое имя и нароет все, что можно про твоего отца и Фила.
– Ты знаешь о моём отце? Филе... и обо мне? – говорю я. Все мои внутренности словно срываются с огромной высоты.
– Я знаю все, Мия – тихим голосом признается она.
О, Боже мой, она знает, что я сделала. И она знает кто я такая на самом деле.
Куинн и я убираем телефон от уха. Раньше Табита знала только лишь часть моего прошлого. Но сейчас ... сейчас она знает все.
– И ты все еще хочешь помочь мне? – в это невозможно поверить, слезы катятся с моих глаз.
– Даже еще больше, – отвечает она. Слеза катиться по моей щеке.
Куинн выглядит так, будто готов взорваться, он делает шаг ближе ко мне. Я поднимаю руку, указывая на то, что со мной все в порядке.
– Фил замел все свои следы, – говорит она, совершенно не упоминая о моем дерьмовом прошлом.
– Я знаю, – грустно добавляю я, вытирая слезы.
– Но мой отец нанял лучшего сыщика, они работают день и ночь, чтобы собрать все улики и сообщить полиции, что вы не виновны. Когда это произойдет, я надеюсь, полиция к нам прислушается, и за вами ребята не будут гоняться убийцы.
– Они хотят повесить убийство на меня и Куинна? – спрашиваю я, смотря Куинну в глаза, поскольку это доказывает, что нас действительно хотят убить.
Мы оба верили в маленькую надежду на то, что к нам не возникнут никаких вопросов. Но из-за отца Брэда я не думаю, что мы так легко отделаемся.
– Да. Шериф Дэвидсон никак не уймется. Он приходит сюда каждый день в поисках тебя. И также следит за Тристаном в больнице.
– Что? Почему? – вскрикиваю я, мгновенно ощущаю прилив силы для защиты имени Тристана.
– Потому что они думают, что Куинн свяжется с ним.
– Дерьмо, – бормочу я, тру виски.
Куинн снова пытается приблизиться ко мне, но я выставляю вперед руку, мне нужно больше пространства, чтобы не задохнуться.
– Шериф ведет себя так словно это личная месть. Что случилось? – спрашивает Табита.
Я не хочу рассказывать Аби о том, что произошло, но она итак уже рискует собой ради меня, поэтому она должна знать правду.
– Я подралась с Брэдом в ночь, когда он опоил тебя. Я пошла на него с ножом и угрожала ему. Это было мерзко, он пытался... – челюсть Куинна сжимается, вспоминая произошедшее.
– Он напал на меня, а Куинн пришел на помощь. Но Куинн избил его едва не до смерти, – только сейчас я делаю глубокий вдох.
Табита молчит, и если бы за заднем плане не хлопали сковородки и кастрюли я бы решила что она повесила трубку.
– Аби? – спрашиваю я. – Ты еще здесь?
– Да, – наконец произнесла она хриплым голосом. – Ты сделала это ради меня, Мия? Ты подвергла себя опасности ради меня.
– Конечно, я так поступила, ты ведь мой лучший друг, – отвечаю я будто это само собой разумеющееся.
– О, Господи... это моя ошибка, – стонет она, я слышу, как она садиться на скрипучий стул.
– Нет! Ни в коем случае. Это не твоя ошибка, – яростно вскрикнула я. – Даже не говори об этом никогда, хорошо?
– Хорошо, – уже громче говорит она. – Спасибо, Мия. За то, что ты сделала это для меня.
– Аби, не упоминай об этом. Нам следует закончить разговор. Я не уверена, что эта сеть не прослушивается.
– Хорошо, – шмыгает она носом. Просто продолжайте скрываться, хорошо? До тех пор пока мой отец не разработает план. Не ходите в полицию, потому что у шерифа Дэвидсона есть на вас фоторобот, и он разослан по штатам.
Черт, это усложняет дело.
– Хорошо, Аби. Я свяжусь с тобой завтра, – отвечаю я, у меня начинает болеть голова.
– Эм... – колеблется она.
– Что такое? – спрашиваю я из-за ее такой долгой паузы.
– Меня не будет завтра, – отвечает она.
– Ну, тогда во вторник, ты работаешь во вторник.
– Эм... – несколько секунд молчания, – Я буду на похоронах Хэнка.
Я даже почувствовала, как мое лицо тут же стало бледными, колени начали подкашиваться, что я едва не упала на землю.
– Мия? – нотка паники улавливается в голосе Аби, когда я молчу. Но я не могу ответить, потому что в моих ушах так и раздается слово... похороны. – Мия, передай трубку Куинну, – требует Табита.
Как зомби без эмоций я отдаю телефон Куинну. Выхожу из кабинки и не глядя сажусь прямо на землю, слезы прожигают мои глаза.
Похороны Хэнка? О Господи, я думаю, меня сейчас вырвет. Смотрю отсутствующим взглядом, не могу позволить себе плакать, у меня нет на это право.
Я практически не слышу, что говорит Куинн, который пытается вставить хоть слово.
– Хорошо, Аби, я... – но его внезапно прерывают.
Я слышу, как Аби что-то громко говорит еще в течение минуты на другом конце провода.
– У них не все так плохо, – занимает Куинн оборонительную позицию. Мне интересно, что же за допрос она ему устроила.
– Хорошо... да... – большая пауза. – Блин. Да... ага.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он улыбается мне кривоватой скромной улыбкой.
– Хорошо, да, я понял. Позвоним тебе через пару дней, – он вешает трубку, ветер взлохматил его волосы, и полностью закрыла глаза.
– Все хорошо? – тихо спрашиваю я, когда он садиться рядом со мной, вытягивая свои длинные ноги.
– Да. Теперь я понимаю, почему говорят, что рыжие очень своенравные, – произносит он с ухмылкой на лице. – Ты в порядке? – он слегка толкает меня плечом, когда я так и молчу.
Я пожимаю плечами. – Не совсем. Но ведь есть и хорошие новости, отец Эби поможет нам разобраться совсем. Но плохая новость в том, что полиция следит за Тристаном 24 часа в сутки каждый день, будто он какой-то преступник. Да и благодаря отцу Брэда все усложнилось, и позволь добавить, что нас теперь разыскивают по всей стране в радиусе тысяча миль. И что еще хуже...
Но внезапно Куинн кладет свой палец мне на губы, тем самым прерывая мои причитания.
– Рэд, перестань говорить, – выговаривает он, поворачивается таким образом, чтобы смотреть мне в глаза. – Мы поедем в Новый Орлеан.
– Что? Ты обезумел? Ты не слышал, что я только что сказала? – задаю я вопрос широко раскрытыми глазами.
Куинн пожимает плечами. – Я слышал тебя.
– И-и-и?
– Что и-и-и? – произносит он, как ни в чем не бывало.
– И... я... – колеблюсь я, потому что на самом деле не знаю что сказать.
– У тебя есть план получше? – ухмыляясь, спрашивает он.
– Нет, – говорю я, качая головой.
– Тогда, давай, – он встает и подает мне руку.
Смотрю на его протянутую ладонь и качаю головой. – Куинн, это сумасшествие.
Я понимаю, что он хочет сделать. Он просто пытается спасти меня от погружения в свои депрессивные мысли.
Он машет рукой, уговаривая меня принять его помощь. – Рэд, в этом нет ничего сумасшедшего. Итак, разве это немного безумно?
– Но, как же Хэнк, – прямо говорю я, когда, наконец, беру его руку.
– Хэнк хотел бы, чтобы ты не грустила и была счастлива, – говорит он, поднимает меня и притягивает ближе к себе для объятий.
Это именно то, что я хотела почувствовать и услышать.
***
Чтобы добраться до Нового Орлеана, нам понадобиться целых семь часов, но с учетом того, что Куинн за рулем это займет часов пять, а может и меньше.
В машине Куинн и я глубоко погрузились каждый в свои мысли, иногда мы разговаривали или настраивали волну на радио. Но к счастью большую часть путешествия мы молчали из-за всех событий произошедших дома.
Сейчас три часа ночи и у Куинна заурчал живот, пока я занималась осматриванием окрестностей Нового Орлеана. Слыша о том, что люди говорили, что здесь красиво, но, по правде сказать, это не то, что я представляла.
Когда вновь слышу урчание живота Куинна, отрываю взгляд от окрестностей и усмехаюсь.
– Ты что опять голоден? – с улыбкой спрашиваю я.
– Ты чертовски права, я хочу, есть, – говорит он, улыбаясь мне в ответ. – Нет ничего искреннее, чем любовь к еде. Моя мама всегда так говорила Тристану и мне когда мы были детьми. Она так сказала в первый раз, когда я попробовал ее шоколадный торт.
Заметила, как он вздрогнул при упоминании мамы, такого прежде не случалось. Он не говорил о своей маме или о папе, или его прошлом, и я совершенно не настаиваю, ведь сама понимаю, как иногда хочется забыть все, что было ранее.
– Твоя мама, – очень умная женщина. – Осторожно говорю я, стараясь его не расстроить.
Он всего лишь неловко кивает мне и заезжает на заброшенную заправку, которая я уверена, закрыта еще с 1984 года.
– Эм... Воробей, – произношу я, оглядывая здание с полуразрушившиейся крышей. – У меня тут предчувствие, что здесь ты вряд ли найдешь еду... или вообще что-нибудь.
Куинн ухмыляется, заглушает машину и через голову снимает свитер.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, с любопытством наблюдая, как он начинает протирать руль и приборную панель.
– Пришло время расстаться с этим уродством. Было довольно весело, но я хочу более большой и дерзкий автомобиль.
– И без оскорбительных подписей, – добавляю я, тоже стягиваю свой свитер и помогаю Куину, скрупулёзно протираю машину сверху донизу.
Мы полностью очистили кабину от наших отпечатков. Предоставляю Куинну проверить все под сиденьем, что мы точно ничего не оставили, Куинн кивает мне, когда все проверено.
– Куда теперь, Воробей? – спрашиваю я, глажу Лаки по голове.
– Туда где есть еда, – отвечает он. Его живот опять громко урчит, словно в подтверждении его слов.
– Показывай дорогу, – улыбаюсь я, иду прямо за ним, когда мы сворачиваем на шоссе.
Куинн вешает на плечи наши сумки и ухмыляется. – Пойдем за мной.
***
В чем минус носить новые ботинки так это в том, что из-за них появляются мозоли. И судя по боли, которую я испытываю, можно с уверенностью сказать, что их там добрая десятка.
Ковыляю за Куинном, стараясь не показывать как мне больно. Он останавливается и оглядывается на меня с нахальной усмешкой, ждет, когда я догоню его.
Мне осталось еще пару шагов до него, как вдруг Куинн скидывает с плеч наши рюкзаки на траву. – Прыгай, – говорит он, поворачиваясь ко мне спиной.
– Что прости? – спрашиваю я, смотрю на его крепкое тело.
– Запрыгивай, – повторяет он. – Я понесу тебя на спине.
– Что? – ошеломленно переспрашиваю я. Конечно же, он шутит. – Я очень тяжелая.
Куинн оборачивается, чтобы посмотреть на меня, на его лице очень хитрая улыбка. – Рэд, Лаки весит больше чем ты.
Лаки зарычал неодобрительно глядя на Куинна, пока он продолжал смеяться. – Прости, приятель. Давай, Рэд, – продолжает он, подходит ко мне спиной, пытаясь уговорить.
Мои бедные ноги только рады возможности не делать больше ни единого шага. – Хорошо, но только ненадолго, – говорю я, беру наши рюкзаки и закидываю их себе на плечи.
Нерешительно подхожу к Куинну, потому что я на самом деле не знаю, как именно смогу подняться на его широкие плечи без лестницы.
Когда Куинн видит, что я колеблюсь, он смеется надо мной. – Просто прыгай, словно запрыгиваешь на лошадь, – говорит он.
– Я никогда не сидела на лошади, – отвечаю я, почесывая голову.
– Ничего, лови момент, – говорит Куинн, оборачивается через плечо, посылая мне игривое подмигивание.
Он приседает, позволяя мне удобно залезть на него не падая лицом в грязь. Встаю на носочки и обхватываю его за широкие плечи. Наконец набираюсь смелости и тихо ойкнув прыгаю ему на спину и Куинн подхватывает меня за колени и подтягивает чтобы ему было удобнее держать за ноги. Как только он удобно устраивает меня, у себя на спине выпрямляется в полный рост. Я крепко накрепко вцепилась в него, чтобы случайно не свалиться на землю.
– Не урони меня, – взвизгиваю я. – Путь вниз не близок.
Куинн всего лишь ухмыляется. – Я попытаюсь, но если продолжишь так сильно прижиматься ко мне, не гарантирую что смогу долго сдержаться и не сдаться.
– Вот черт! Прости! – говорю я, ослабляя свою хватку на его шее. Он опять ухмыляется, и я извиваюсь, когда чувствую, как движется его адамово яблоко.
– Все хорошо, Рэд. Мне нравится, что ты держишься так крепко. Это говорит о том, что ты нуждаешься во мне, – дразнит он меня.
Обдумываю его слова и понимаю, что мне действительно не все равно на то, что он заботиться обо мне, даже больше чем не все равно.
– Спасибо тебе, – шепчу я, его волосы щекочут мои щеки, когда я наклоняюсь к нему ближе.
– Спасибо? – задает он вопрос, когда он проходит несколько шагов.
– Да, спасибо тебе, за это. За все. Только с тобой я предпочла бы быть в бегах, – говорю я, пытаясь посмеяться над этой ситуацией, чтобы все не казалось таким дерьмовым.
Куинн делает глубокий вдох, прежде чем ответить. – Ничего, Рэд. Жизнь такая, какой ты ее сама создаешь. И ты же можешь сделать ее незабываемой.
Немного смущена его высказыванием и не знаю, что именно ответить, и молчу. Просто наслаждаюсь окружающим пейзажем фантастических зданий и вдыхаю удивительные запахи уличной еды, пока катаюсь верхом на человеке, который изменил всю мою жизнь.
Вот уже несколько минут пытаюсь добиться от Куинна ответа. Но он словно глухой и не хочет опускать меня на землю. Таким образом, мы заворачиваем во французский квартал.
Думала, что окрестности будут такими же фантастическими как те, которые мы проходили двадцать минут назад.
Слышала истории об этом месте, но сейчас видеть это в реальном времени просто невероятно. Когда древняя история переплетается с современностью, ты чувствуешь себя так, словно оказался в другом мире. Узкие улочки заполнены не спеша прогуливающимися людьми. Некоторые туристы в отличие от местных жителей, хотят как можно больше впитать эту неподдельную красоту.
Продолжаю свою экскурсию, так как занимаю самое лучшее обзорное место, на спине у Куинна.
– Опусти меня, – хихикаю я, когда Куинн останавливается перед уличными музыкантами, состоящими из пяти человек и одной собаки. Он начинает качаться, словно подтанцовывая в такт музыке.
Он смеется и наклоняется, чтобы я встала на свои ноги. Быстро встаю на ноги, Куинн кладет свою руку мне на талию, чтобы поддержать меня, это действие так естественно для нас. Даже немного страшно от того насколько нам комфортно друг с другом.
Мы остановились посмотреть на музыкантов, которые в течение нескольких минут играют убийственные джазовые мелодии. Куинн бросает десятку в открытый футляр от гитары, берет меня за руку и ведет дальше по оживленной улице.
В моих глазах появляется некая искорка от окружающего великолепия. Понимаю, что теперь люблю Новый Орлеан. Люблю эту романтическую атмосферу, старинную архитектуру, размеренность местных жителей, есть в этом что-то нечто волшебное.
– Тебе нравиться здесь? – спрашивает Куинн, смотря на французскую пекарню, из которой исходят удивительные ароматы.
Киваю, не в состоянии стереть улыбку с лица. – Здесь красиво. Спасибо, что привез меня сюда.
Он улыбается. – Ой, это еще не все.
– Что это значит? – удивляюсь я, мы обходим пару, держащуюся за руки, беззаботно прогуливающихся по городу.
– Мы останемся здесь на пару дней, – отвечает он, берет меня за руку, когда я подхожу к нему ближе.
– Правда? – спрашиваю я, в моем голосе улавливается нотка волнения.
– Да, – отвечает он с улыбкой, но его улыбка гораздо более дерзкая, чем у меня.
– Что ты задумал? – спрашиваю я, смущенно улыбаясь ему.
– С чего ты решила, что я что-то задумал? – произносит он, и все еще сжимает мою руку, дальше усмехаясь надо мной.
– Из-за твоей самодовольной улыбки, она тебя выдает, – отвечаю я, качаю головой и тыкаю локтем ему в ребра.
Он притворно хватается за бок и смеется. – Рэд – ты злая. Тебе предупреждение.
Смеюсь от того каким голосом он это произнес. И это совсем не притворный смех, а как раз наоборот.
Куинн останавливается перед огромным зданием, а я бреду дальше полностью погруженная в свои мысли. Он так и стоит на том месте, Куинн протягивает руку, чтобы остановить меня. Поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него.
– Что ты делаешь? – задаю вопрос, он склонил голову в бок, рассматривая белый отель перед собой.
– Просто осматриваю место нашей остановки, – отвечает он, так и не посмотрев на меня. Он отпускает мою руку и скрещивает руки на своей могучей груди.
– Что? – ошеломленно спрашиваю я, тоже оглядываясь на этот превосходный французский дворец перед нами. – Мы остановимся здесь? – вздыхаю я и это после многочисленных передряг, которые нам послали небеса.
– Так и есть, – улыбается он. – Держу пари, у них есть круглосуточный шведский стол, – добавляет он, облизывая губы как мультяшный персонаж.
Закусываю губу, чтобы не рассмеяться. – Но мы не можем остаться здесь, – говорю я, взирая на высокомерных людей, которые снуют туда-сюда по тротуару и садятся в свои дорогие машины.
– Почему нет? – спрашивает Куинн, поворачиваясь ко мне, его лохматые волосы колышутся на ветру.
Задумываюсь на некоторое время. Понимаю, что завтра Хэнк будет похоронен в земле. Он будет лежать в яме глубиной шесть футов, которая не идет в никакое сравнение с теплым и уютным мотелем, так почему же я могу себе позволить тратить столько денег на свой комфорт.
Я не заслуживаю.
– Я не зас... – я только хотела закончить, как Куинн перебивает меня и снова кладет свой палец мне на губы.
– Мне заткнуть тебе рот кляпом? Или снова нести тебя по лестницам? – подмигивая, спрашивает он.
Понимаю, что он совсем не шутит, ведь в моей памяти еще свежи воспоминания, как он тащил меня по лестнице, когда мы были в Северной Каролине. И это не смотря на то, что я пиналась и кричала. Хочу снова возразить, но Куинн качает головой и снова кладет свой палец мне на губы, не давая мне вымолвить и слова.
– Ты очень любишь командовать, – бормочу я сквозь палец Куинна.
Он вздергивает бровью. – О-о-о ты себе даже не представляешь.
Чувствую, как начинаю краснеть и понимаю, что он имел в виду совершенно другое.
– Давай, Рэд. – протягивает мне руку, я понимаю, что теперь мое прозвище имеет совсем другой явный характер.
Когда мы идем по ковровой дорожке в фойе ловим на себе косые высокомерные взгляды других посетителей отеля. О да, леди с павлиним пером в большой широкополой шляпе презрительно кривит губу и прижимается к руке своего мужа, чтобы избежать случайного прикосновения с нами.
Смотрю на свои потрепанные синие джинсы на коленях, которых имеется маленькая дырка, на полосатый мешковатый свитер, оголяющий одно плечо, и понимаю что я, вероятно, выгляжу как бездомная. Наверно моя черная шляпка с изображением кошки совсем не спасает ситуацию. Если бы я знала, что мы останемся в десятизвездном отеле я бы ее потеряла.
Немного смущена и хочу снять ее, но Куинн останавливает меня нежно берет меня за руку. – Не меняйся для тех людей, которые даже не знают кто они сами. Ты прекрасна и внутри и снаружи.
Его слова поразили меня, и я молча киваю. Меня глубоко тронули его комплименты в мой адрес.
– Знаешь, ты можешь быть по-настоящему милым, когда ты хочешь этого, – говорю я, смотря на него, когда мы проходим в двери, которые так любезно держит для нас консьерж.
Когда мы входим в роскошное фойе, которое больше похоже на бальный зал из «Красавица и чудовище», Куинн резко поворачивается ко мне и шепчет рядом со ртом. – Ни один мужчина не хочет услышать, что он милый. Мужественный, сильный, опасный да. Но милый? – состроив гримасу, качает он головой.
– Хорошо, ну ты весь такой... и вдобавок милый, – произношу я с озорной улыбкой на лице.
Он резко поворачивается ко мне и драматически вздыхает, запускает руку в волосы, в его глазах загораются искорки. – Хорошо, милая. Но ты никому не говори об этом.
Я фыркаю на его комментарий, и мы подходим к стойке регистрации, и тут же мой смех обрывается, когда я вижу старую женщину за стойкой.
– Чем могу помочь? – задает она короткий вопрос, женщина со своего носа переводит взгляд от меня к Куинну, в то же время, поправляя свой синий платок.
– Комнату, пожалуйста, – отвечает Куинн, наклоняясь к ней ближе, он специально вторгается в ее личное пространство.
Она нервно поправляет свой бейджик, на котором указано ее имя «Джанет». – У нас нет общих комнат, – отвечает она, отстраняясь от Куинна. Он покусывает колечко в губе, и я не могу отвести от него голодного взгляда.
– Любая комната подойдет, – говорит он, приторно мило улыбаясь.
Она фыркает и решает поглумиться над нами. Женщина своими ухоженными наманикюренными пальцами, что то вводит на компьютере, расположенном под деревянной стойкой. Она звенит ключами, а я в этом момент решаюсь, наконец, осмотреть окружающую обстановку. Здесь очень красиво, мне нравится, здесь не так как в тех отвратительных отелях, которых мы были, и даже в Лос-Анжелесе я не видела таких. Отель оформлен в стиле винтаж, одна огромная винтовая лестница в центре помещения чего стоит. Вероятно, она осталась неизменной с момента постройки здания.
– Единственное что у нас есть так это – императорский номер, – произносит Джанет, а я только подумала что все в ажуре.
– Нам подходит, – быстро говорит Куинн, и тянется к своему заднему карману джинсов.
Джанет откашливается. – При всем уважении, но этот номер стоит 1000 долларов... за ночь.
Куинн усмехается, ему нравится тот факт, что Джанет сейчас хватит удар. – Хорошо, нам подходит, мы остановимся на две ночи.
От удивления я широко распахиваю глаза и качаю головой, потому что это слишком большие деньги, чтобы провести здесь ночь, но он полностью игнорирует меня и с громким хлопком кладет пачку денег на стойку ресепшн.
Глаза Джанет кажутся еще больше чем у меня, она прочищает горло и мгновенно ее лицо меняется. Вероятно, подумала, что два избалованных детишек швыряющиеся деньгами богатеньких родителей.
– Замечательно, – хлопает она в ладоши. – Пожалуйста, простите меня, если я была слегка...
Вот притворная сучка, я устало закрываю глаза, лишь бы не показать ей как она мне не нравится.
– Плохая Ненси (negative Nancy – пессимист (антипод positive Polly), нытик, человек, встречающий любые предложения в штыки) – продолжает она, жадно считая деньги. – Хорошо, здесь ровно на две ночи, – радостно говорит она, закончив с пересчетом горы наличных. – Мне нужно ваш I.D (Идентификационная карта, или ID-карта (от англ. Identity Document) – официальный документ, удостоверяющий личность, в том числе в электронных системах разных уровней и назначений, обычно выполненный в формате пластиковой карты.) или кредитка. Это политика отеля. Знаю это довольно глупо, – с милой улыбкой произносит она.
Вот твою мать I.D? Это хорошим не кончится.
Начинаю паниковать, потому что мы хотели сохранить все в тайне и не оставлять следов. Если мы оставим свои данные, то это будет, то же самое, если прийти и просто сдаться полиции.
Мое сердце начинает стучать быстрее, ладони внезапно начинают потеть, вытираю их об джинсы в надежде, что не навлеку на нас лишнее подозрение, но я уже на грани. Мое дыхание учащается, и понимаю, что выгляжу белее, чем обычно словно призрак.
Куинн видит, что я нервничаю, и внезапно меняет свою тактику поведения.
– Это ваша дочь? – спрашивает он, подбородком указывая на фото стоящее в рамке на столе.
На фотографии изображены сама Джанет и девочка возрастом около пяти лет. Джанет не ее мать и я прикусываю щеку изнутри, потому что вдруг понимаю, в чем состоит гениальный план Куинна. Не смотря на то, что я не в состоянии ПОНЯТЬ, как он может флиртовать с ней, знаю, что это на самом деле очень неплохой план, чтобы уклониться от предъявления удостоверения.
Джанет хихикает (да именно хихикает), она закрывает рукой свой раздражающий рот.
– Ой, нет, – говорит она, откуда то вдруг появляется аристократический южный акцент, которого раньше и в помине не было. – Это моя внучка.
Да, это определенно притворство.
– Не может быть, – притворяется удивленным Куинн. – Дорогая, ты слишком молода, чтобы быть бабушкой, – он дарит ей улыбку, от которой слетают трусики,
И я и Джанет просто поражены его словами, наши рты практически опустились до пола. Я вот-вот готова встать в позу и накричать на Куинна, чтобы он перестал сыпать комплиментами в ее адрес. Джанет же только опять начинает хихикать и игриво шлепает его по руке. Сто процентов она хотела потрогать его мускулистые бицепсы, легко выступающие, из обтягивающей синей рубашки.
Подозрительно суживаю глаза, когда она кладет свою руку на него, я говорю себе успокоиться, ведь он делает это ради меня, но я не вынесу и дальше наблюдать за этим абсурдом. У меня начинает болеть живот. Я не смогла усидеть рядом с Титькастой, но сейчас хотя бы я могу держать язык за зубами.
– Итак, может быть, мы забудем об I.D? – говорит он, незаметно подсовывая ей стодолларовую купюру.
Она быстро тянет руку вперед, и ее пальцы накрывают руку Куинна. – На самом деле мне не следовало... взмахивает она ресницами, – но ш-ш-ш это будет наш секрет, – снова хихикает она.
У нее есть пять секунд, чтобы она убрала свои лапы от Куинна, иначе я вырву каждый ее ноготь по отдельности.
– Спасибо, дорогая, – говорит Куинн, искусно убирая руку из-под хватки этой гадюки.
Она ныряет за стойку, чтобы достать ключ-карту и визитку. – Если я могу сделать что-нибудь... – она особо выделяет слово «что-нибудь», – не стесняйтесь позвонить по это номеру, – мурлычет она, ее палец указывает на визитку, – номер напрямую входит ко мне. Можешь звонить в любое время. Дня или ночи.
Это было последней каплей. Поворачиваюсь и ухожу пока не разорвала эту суку на кусочки. Мои сапоги громко стучат по мраморному полу, я иду по направлению к лифу, нервно кусая ногти. Понимаю, что кусать ногти это очень плохая привычка, но согласитесь это намного лучше, нежели кулаком ударить по лицу это Джанет.
Ревную. Я оказывается настолько ревнива, что готова прямо при Джанет начать лапать Куинна во всех неприличных местах. Только теперь понимаю, почему животные мочатся на вещи, которые расположены на их территории.
Пока я размышляла над этим Куинн неторопливо подходит ко мне. – Готова идти? – спрашивает со скромной улыбкой.
– Ты больной, – высказываю я, опираюсь на стенку и истерично нажимаю на кнопку вызова лифта.
– Что? – Куинн невинно смотрит на меня, смеется, когда я легонько бью его в живот.
Скрещиваю на груди руки, полностью игнорируя его смех, внимательно смотрю на табло в ожидании прихода лифта.
– Но ведь это сработала так ведь? – говорит он, делает шаг ко мне и разворачивает мои руки.
Боюсь, что я не могу сопротивляться, потому что он сильнее меня. Он может сделать с моими руками все что угодно, но это не значит, что я буду смотреть на него. Отворачиваюсь в сторону, но он приближается ко мне, желая заглянуть мне в глаза. К счастью, прибывает лифт. Быстро устремляюсь внутрь и встаю около серебряных перил, в то время как Куинн прогулочной походкой заходит внутрь и нажимает номер нашего этажа.
Какой-то наглый мужчина, очередной мажор, кричит нам, чтобы мы придержали дверь, но Куинн не слушает его, и двери закрываются. Мы слышим через дверь, как он ругается, это очень забавно, но сейчас мне совсем не до смеха. И это потому что... кто бы мог подумать... я ревнивый человек. Не просто ревнивая. Я превращаюсь в зеленоглазого монстра, когда дело касается Куинна.
Мне совсем не нравится тот факт, что женщины вдвое старше его, готовы просто выпрыгнуть из своих трусиков ради него. Прекрасно понимаю, что это было необходимо ради нас, но меня все равно это злит до чертиков. Я глупо считаю, что Куинн моя собственность, хотя у меня нет на это никаких прав. Не похоже на то, что мы пара. Имею в виду, что до сих пор не знаю, кем мы друг другу приходимся, и это пугает меня. Мне не нравится это чувство неопределенности, и мне совсем не по душе чувство бушующей ревности, которое я испытываю каждый раз когда особы противоположного пола пристают к Куинну, что кстати происходит все время.
Даже не заметила, что сильно сжимаю челюсть. Лифт резко останавливается, и я невольно делаю шаг вперед, чтобы не упасть.
Пробуждаюсь от ступора, встречаюсь с Куинном глазами. – Ч-что случилось? – заикаюсь я, смотря на его проницательные глаза.
– Я остановил лифт, – холодно отвечает он, скрещивая на груди руки, прислоняется к зеркально стене.
– Почему? – спрашиваю я. Мой голос даже не дрогнул, я возвращаю ему его же холодный взгляд.
– Потому что мы никуда не тронемся до тех пор, пока ты не скажешь мне, в чем дело, – отвечает он.
– Ни в чем, – отвечаю я, пытаясь добраться до панели, чтобы запустить лифт.
Куинн хлопает меня по руке. – Это бред. Расскажи мне, – требует он, делая шаг ближе ко мне, в то время как я отступаю назад.
– Ничего, – упрямо стою я на своем, спиной ощущаю стену лифта. Я в ловушке, он продвигается все ближе.
– Ты думаешь, она мне понравилась? – спрашивает он, брезгливо кривит губы Куинн. Он берет мою голову в обе руки, чтобы видеть мои глаза.
– Нет, – бормочу я, пытаясь смотреть в другую сторону, потому что не вынесу его взгляда ведь это все так глупо.
– Тогда что? – спрашивает он, приближается ко мне еще ближе, наши груди едва касаются друг друга.
– Я... – делаю вдох, мое сердце начинает бешено биться, когда он так резко сокращает между нами дистанцию.
– Ты что, Рэд? – задает он вопрос, и гладит меня по подбородку, сфокусировавшись на моих глазах.
Я вижу лишь дикое волнение за меня его глубоких нефритовых глазах, чувствую себя ужасно от того что из-за меня он злиться. Ведь все это он сделал ради нас.
Ради меня.
– Я ревную, – наконец признаюсь, щеки предательски краснеют.
– К бабуле?! – удивляется он, и отдаляется.
– Нет. Да. Я не знаю, – отвечаю я. – Запускай лифт, – говорю я, пытаясь оттолкнуть его, но он не двигается с места.
– Расскажи мне, о чем ты думаешь, – говорит он, от его частого дыхания мои щеки становились все горячее и горячее.
Понимаю, что он не оставит меня в покое и мне придется сказать правду. – Я ревную тебя к каждой девушке, которая на тебя посмотрит, понятно? Счастлив? – поспешно произношу я, смотря на него сузив глаза.
Куинн дергает за колечко в губе, заинтересовано наклоняет голову в бок. Он совсем не доволен таким ответом. – Почему? – настаивает он на подробном ответе. – Почему ты ревнуешь, Рэд?
Он хочет, чтобы я произнесла это вслух. Чтобы я сказала ему... что он мой.
Отлично, он хочет правду. Хорошо, я собираюсь выбросить ему прямо в лицо пусть он подавиться ею.
– Потому что ты м... – повышаю я голос, но меня прервал гнусавый голос, раздающийся из микрофона.
– Извините. Это ресепшн. У вас все хорошо?
Нет! Хочу я крикнуть, но первое вырывается. – Да.
– Ваш лифт внезапно остановился. Мы отправим техническую службу. Сохраняйте спокойствие, – говорит противный голос через динамик.
Украдкой смотрю на Куинна из-под ресниц, медленно приближаюсь к нему, чтобы нажать на кнопку. Лифт снова начинает двигаться, как будто бы ничего не произошло.
Но ведь кое-что случилось.
И теперь мне придется иметь дело с последствиями.
***
Вот теперь понимаю, почему они этот номер назвали Императорским. Этот номер слегка смахивает на дом для большой семьи с несколькими собаками, кошками и для десятка птиц.
Кстати о животных, для Лаки есть отдельная комната, оборудованная кроватью. Вы можете в это поверить? Я не думала что в такой отель можно с домашними животными, но нам повезло с этим. Здесь есть даже услуги по дневному уходу за животными, которые я хотела бы использовать. Сто пудово Лаки будет рад рассказывать об этом своим собачьим друзьям.
Что меня поразило так это просто гигантский размер кровати.
Нервно смотрю на нее, опираясь на мраморную стойку кухни и потягивая пиво. На кровати расстелено белье бордово-золотого цвета. Миллион и одна подушка расположились сверху, вероятно эта кровать была сделана точно не для того чтобы с нее падать.
Беседа в лифте прокручивается в моем сознании. Что бы сказал Куинн, если бы я сказала что считаю его своим? Будем ли мы использовать эту привлекательную кровать прямо сейчас? Боже эта мысль пугает меня. И это не потому что я не хочу. Хотя и это меня пугает тоже. Теряю контроль, когда дело касается Куинна, не привыкла к такому. Я полагалась только на себя очень долгое время, и тут пришел он и все поменялось. Но готова ли я к таким переменам? У меня такое чувство, что как только я обнимаю его то ничего уже не вернуть назад.
– Не рановато для выпивки? – говорит Куинн у меня за спиной, от чего тут же перехватывает дыхание.
Когда поворачиваюсь, смотрю, как он рукой проводит по мокрым волосам, это совсем не помогает мне успокоиться, а наоборот раззадоривает мою фантазию, связанную с этой кроватью. Это пугает.
Его белая футболка плотно легла на такой мускулистый торс, я пытаюсь закрыть рот, но все бесполезно ведь верхняя пуговица его джинсов расстёгнута.
– Я спущусь вниз, – говорю я и отталкиваюсь от столешницы, мне срочно нужен свежий воздух.
– Дай мне секунду, и я тоже пойду с тобой, – Куинн ищет свою обувь.
– Нет, все хорошо, – отвечаю я, натягивая свитер. – Я бы не прочь проверить это место, – быстро произношу я.
Куинн понимает, что я хочу остаться одна.
– Рэд, я не думаю, что это хорошая идея, – говорит он, поигрывая своим пирсингом.
Мне на самом деле нужно пройтись и очистить голову. – Я буду недолго, – говорю я через плечо и выхожу за дверь, прежде чем он последует за мной или переубедит.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и чувствую облегчение, что рядом нет Куинна и его соблазнительного запаха. Это даже смешно. Как кто-то может так глубоко войти в душу, что больно дышать?
Я глубоко погрузилась в свои мысли, сапоги гулко стучат по ковровому покрытию, пока иду по коридору в сторону лифта.
Никогда раньше не испытывала вожделение, и никогда раньше не любила.
До того как повстречала друзей в Южном Бостоне я и понятия не имела что такое любовь. Но то, что я чувствую к Куинну это и есть любовь? Это всепоглощающее, непреодолимое желание быть с кем-то. Это любовь? Я словно нахожусь на грани безумия из-за него.
Мне нужно выпить. К счастью даже не задумаюсь о последствиях.
Когда двери лифта распахиваются, вижу бар, находится прямо по курсу и мчусь туда. Не обращаю внимания ни на кого, натыкаюсь на невысокого старичка в серых очках. Мое сердце замирает, когда я вижу очки в серебряной оправе на узком носу.
– Ты в порядке, дитя? – спрашивает он, его морщинистые теплые руки хватают меня, чтобы я не упала на пол.
Смотрю на его руки словно завороженная каждой морщинкой, каждая складка представляет собой главу его жизни. Чувство вины, которое я спрятала глубоко внутри, готов вот-вот вырваться наружу и накрыть меня волной ужаса. Раздражение, стыд, гнев, но больше всего вина переполняет меня, когда понимаю что на морщинистых руках Хэнка больше не появиться еще больше складок, не добавится еще одна глава в его жизни, потому что он умер.
– Дитя? – спрашивает он снова, когда я не так и стою молча.
Дитя..
Боже мой.
Глаза начинает жечь от скрытых слез и тошнота подползает к горлу, но мысленно даю себе пинок и заставляю себя говорить и двигать ноги.
– Я в порядке. Прошу прощения, – выбегаю из входной двери, прежде чем мозг успевает сообразить, куда я бегу.
Но понятия не имею куда бегу, ведь я потеряна во всех отношениях.
Глава 11
Призраки
Немного времени погодя и спустя достаточное количество стопок понимаю, что нахожусь в каком-то сверкающем баре украшенном перьями.
Понятия не имею где я или как сюда попала. Знаю, что у меня получится похоронить боль, утопив всю вину в каждом стакане.
К счастью для меня в Новом Орлеане нет строгой политики на счет проверки I.D.
Сижу в углу одна, смотрю, как другие люди общаются друг с другом как будто это так просто жить. Хотела бы я знать, как это сделать, потому что сейчас больно дышать. Встретившись с человеком похожим на Хэнка я дико испугалась, и сейчас я думаю, что не смогу выбраться из этого дерьма никогда. Единственный способ справиться с этим, напиться. По правде сказать, я не одобряю все это. Но именно в этот момент не могу смотреть в лицо суровой реальности.
Справа от меня на стульях сидят две девушки, и они счастливы, смеются, пересказываю, друг другу свои темные секретики, и я завидую им. Потому что хочу быть как они. Я была такой. В какой-то краткий момент я была нормальной.
Но сейчас. Сейчас понимаю, что была, какой угодно, но только не нормальной.
И никогда не буду.
– Эй, почему ты такая грустная? Давай я куплю тебе выпить, – слышу чей-то голос.
Смотрю в глаза незнакомцу, и он выглядит таким «нормальным», что это даже странно, что он мне встретился. И мне нужна эта «обычная жизнь» сегодня.
– Давай, – отвечаю я, смотря на его большие голубые глаза. – Почему бы и нет?
Он присаживается рядом со мной, оглядывая с улыбкой парочку пустых стопок передом мной.
– Я бы спросил, что именно ты хочешь выпить, но, похоже, ты не очень привередлива, – подразнивает он. Поднимает руку и к нам подходит официантка в обтягивающей белой рубашке и темных джинсах с подносом в руках. – Ром с колой, подойдет? – спрашивает он, обращаясь ко мне.
– Подойдет, – киваю я, улыбаясь ему своей самой лучшей улыбкой.
Официантка уходит, и он поворачивается ко мне, вскидывая бровь как Йен Сомерхолдер.
– Итак, тяжелый день? – ухмыляется он, берет горсть бесплатного арахиса.
Смеюсь, а потом резко съеживаюсь от того что это звучит как-то убийственно.
– Ты не захочешь знать об этом, – отвечаю я, допивая остатки пива.
Он кивает и не настаивает на ответе. – Как тебя зовут?
Слова вырываются из меня, прежде чем я могу их остановить.
– Пейдж.
Он все равно никогда не узнает меня настоящую, потому что реальную меня никто никогда не захочет знать.
– Хорошо, Пейдж. Я – Шон. Приятно познакомиться, – он протягивает мне руку через кучу моих стопок.
Когда он берет мою руку, не чувствую ничего, ни фейерверка, ни электричества, ничего. Это в корне отличается от Куинна, который может разжечь меня одним только взглядом.
– Взаимно, – отвечаю я. – Что принесло тебя в это... – я оглядываю вокруг помещение, пытаясь понять, где это мы находимся. – В это чертовое месте, где бы это ни было.
Шон смеется. От его смеха не чувствую абсолютно ничего и снова мои мысли возвращаются к Куинну.
***
Шон оказался довольно интересным, что удивило меня. Мы сидели и пили, и меня даже не тянуло в сон от скуки.
– Сколько времени? – опрокидываю еще одну стопку, кривлю лицо, когда алкоголь попадает в мой пустой желудок.
Шон смотрит на часы и часто моргает, чтобы сфокусировать взгляд. – Немного после полуночи, – отвечает он.
– Что! – вскрикиваю я, хватаю его за руку, чтобы самой удостовериться, ведь, по всей видимости, он просто шутит надо мной.
Но это не так.
Я пила с Шоном... Не уверена, сколько часов прошло, но очень много, много времени.
– Тебе куда-то нужно? – спрашивает Шон с улыбкой на лице, он вертит в руках стакан.
Голос внутри меня приказывает сказать Шону «Спасибо и спокойной ночи», но это значило бы, что мне придется столкнуться лицом к лицу с гневом Куинна.
– Нет, – я качаю головой, мои волосы вылетают из пучка. – Следующий круг за мой счет.
***
Хорошо, следующие десять кругов плачу я и понимаю, что завтра утром я очень пожалею об этом.
Но думать об этом буду потом, потому что прямо сейчас не могу вспомнить даже свое имя, не говоря уже о том, чтобы разбираться с беспорядком в моей жизни. Знаю, что такой бардак в мыслях не имеет никакого отношения к выпивке, я просто нуждаюсь в ночи без сна для долгих раздумий.
– Где ты остановилась, куколка? – спрашивает Шон, когда мы досиживаем до закрытия бара.
– Х-м-м, «Шато Русс», – отвечаю я, делаю шаг и спотыкаюсь о выступ тротуара.
Шон присвистывает, когда я выпрямляюсь. – Это далеко.
– Да? – спрашиваю я, пытаясь сдуть волосы у себя с лица, которые при сильном ветре закрыли мне весь обзор.
– Да может быть час пути, – отвечает он, закутываясь в кожаную куртку.
– Что? – спрашиваю я, едва не падаю, когда мы продолжаем идти по улице.
Это невозможно. Как я попала сюда? Мой пропитанный алкоголем мозг медленно начинает восстанавливать события, я стону. Помню, как сбежала из отеля из-за старичка, лицо которого так сильно напомнило мне Хэнка. Помню отчаянное желание бежать. Бежать до тех пор, пока мои легкие не станут противиться каждому шагу.
После этого я уже ничего не помню.
Это противоречит всем моим убеждениям. Считаю алкоголь никчемным предлогом избегания реальности, так же как и наркотики. Я в чужом городе и в нескольких милях от своего ножа и от Куинна.
Куинн... вот дерьмо.
Он меня прикончит. Но я все равно хочу, чтобы он был здесь, потому что скучаю по нему.
Похоже, мой план прогуляться и очистить голову от Куинна полностью провалился. Но кого я обманываю? Он глубоко запал мне в душу и чем скорее я приму это тем быстрее перестану вести себя как сумасшедшая.
Я неуклюже спотыкаюсь о бутылку пива и врезаюсь в лоб Шона. – Черт! Прости. Ты в порядке? – восклицаю я, потирая лоб.
Шон смеется и делает шаг назад. – Твою же мать! У тебя крепкий лоб.
– Ой, ты не поверишь даже насколько крепкий, – говорит раздраженный голос позади меня.
Меня охватывает дрожь и не потому что начался дождь. Я дрожу от желания оказаться рядом с мужчиной позади себя. Не важно, сколько я выпила, не имеет значения, в каком я психическом состоянии я всегда узнаю его голос.
Оборачиваюсь, кожей ощущаю, как гнев исходит от крепкого тела Куинна. Руки в кулаке по бокам, волосы в беспорядке, глаза черные-черные – все указывает на то, что Куинн очень зол. Он просто разъярен.
Один лишь его рот сводит меня сума. Я практически испытываю боль от желания, когда он закусывает губу зубами. Это ошеломляет меня. И я хочу также.
Сейчас.
– Кто этот парень? – удивляется Шон, хватает меня за руку и притягивает ближе к себе.
Я, как вкопанная стою на одном месте, не могу пошевелиться, потому что в мыслях раздеваю Куинна.
Куинн ждет, чтобы я сказала что-то в ответ, прожигая меня своим темный опасным взглядом, и я говорю то что бы сказала любая грудастая телка.
– Он мой.
Шон начинает протестовать, но вообще игнорирую его, и кидаюсь в объятия Куинна, тоже нападая на его холодные губы. Он не ожидал такого напора от меня, это было быстро и нагадано, но как только касаюсь языком его губ, он открывает рот и жадно целует меня.
Я стону, когда он сердито прикусывает мою губу, но потом он словно высасывает всю эту боль, и я теряюсь в пространстве и времени во всем. Ничто не имеет значения, кроме этого момента, когда этот человек просто «пожирает» меня, я хочу сделать свой последний вздох.
Он хватает меня за затылок, с силой наваливается на меня, я становлюсь безоружной против мощного напора его языком, и мне это нравится. Мне нравится ощущать штангу в его языке, который с таким усердием изучает мой рот и мне нравится, как каждый раз, когда он меня целует, мои коленки ослабевают.
Однако когда мои коленки едва держат меня, понимаю, что это не только от головокружительных поцелуев Куинна, но и от всего количества выпитого.
Немного отстраняюсь, чтобы отдышаться, все мое тело полыхает, будто в огне, я смотрю на великолепное тело Куинна. Восхищаюсь его крепким сильным телосложением, которое излучает чистую мужественность, и не могу остановиться, вновь целую его.
– Ты чертовски сексуален, – икаю я, и обнимаю его за шею, чтобы не упасть.
Куинн улыбается, тянется к своей шее и нежно освобождается от моей хватки.
– Ты определенно сильно пьяна, – говорит он, на губах его играет просто обворожительная улыбка. – И я напомню тебе об этом завтра, когда разбужу тебя очень рано.
– Я может быть и пьяна, но ты все равно чертовски горячий парень, – говорю я, снова завожу руки за его шею и замечаю, что пальцев стало в двое больше.
Куинн закатывает глаза и смеется. – Хорошо, давай пройдем внутрь, потому что я собираюсь устроить тебе разнос.
– Ты просто хочешь увидеть меня голой, – нараспев говорю я, едва не упав на задницу.
Куинн ухмыляется, качает головой, но из-за того что дождь становится все сильнее и сильнее, он хватает меня за руку и тащит через улицу.
– Хей, куда мы идем? – невнятно произношу я, когда мир начинает вращаться в разные стороны. – Пока, Шон, – кричу я, но его уже нет.
– Куинн, куда мы идем? – спрашиваю я снова, потому что он продолжает молча тащить меня по улице.
– Внутрь, – отвечает он, мы заводим в какой-то холл освещение, которого сильно ослепляет мне глаза.
Закрываю глаза и со стоном пытаюсь закрыться. Вероятно, последние десять и двадцать шотов явно были очень плохой идеей.
– У вас есть номер? – спрашивает он. Слышу, как звенит цепочка, и он достает свой кошелек. Не могу сосредоточиться ни на чем.
Я слышу приглушенные голоса, но ничего не могу разобрать, ведь все чего хочу это спать. Мои глаза постепенно начинают закрываться, я готова уснуть прямо стоя. Но тут дергают мою руку и ноги начинают двигаться, глаза мгновенно распахиваются и мечтам о сне не суждено сбыться.
– Куинн, помедленней, – невнятно бормочу я. Пытаюсь замедлить его, упираюсь ногами, но он не обращает внимания. – Эй, сильный, подлый человек, – я надуваю губы, но иду за ним, громко топая в знак протеста. Топаю слишком энергично и неожиданно врезаюсь в его крепкую спину. – Упс, извини, – хихикаю я, пытаясь, успокоится.
Могу смотреть только одним глазом, потому что остался не закрытым. Куинн качает головой, но к счастью он улыбается. Прежде чем понимаю, что происходит, меня поднимает на руки и обнимает мой супер человек.
Мгновенно оборачиваю руки вокруг его шеи, и прижимаюсь к теплой груди Куинна. Зарываюсь носом в его влажную футболку, не могу остановиться и вдыхаю его аромат и громко стону от наслаждения.
– Ох, твою ж мать, ты даже пахнешь сексуально.
Грудь Куинна сотрясает смех, и знаю, он смеется над моими откровенными признаниями. Мне нужно заткнуться, но, похоже, сегодня у рта появился собственный разум.
– Ты теплый, – зевая, говорю я, прижимаюсь к его телу и закрываю глаза. – Я просто вздремну. Разбуди меня, когда мы доберемся.
Понятия не имею, куда мы идем, но Куинну доверяю даже собственную жизнь.
– Мне нужно достать ключи из кармана, – объясняет Куинн, отпускает меня, и я чувствую как он шарится в кармане джинсов.
Слышу звон ключей и потом, разумеется, щелчок замка, когда ключ проворачивается в замочной скважине.
– Рэд, сейчас я тебя отпущу хорошо? – говорит Куинн и спустя пару секунд заходит в комнату.
Снова киваю в его грудь, мои глаза все еще закрыты, дыхание успокоилось.
Мягкий матрас прогибается, когда Куинн кладет меня на кровать, но содержимое моего желудка вот-вот готов вырваться наружу, если не приму вертикальное положение. Сажусь и открываю глаза, спрыгиваю с кровати, шатаясь, обхожу незнакомую комнату.
– Где мы? – задаю вопрос, пытаясь сфокусироваться на маленькой, но милой комнате.
– Понятия не имею.
– Я совершенно не смотрела, куда ты меня привел, потому что ты гнал как сумасшедший, – с намеком на упрек в голосе отвечаю я.
– Это был первый отель поблизости, и он не стоил целое состояние, чтобы можно было разориться, – объясняет он, проводя рукой по лицу.
Чувствую себя ужасно. Он все это время искал меня. Почему он просто не остался ждать меня в отеле, а бегал и волновался за меня?
Кажется, в последнее время я делаю что-то не так.
Не говоря уже о том, что мы заплатили кучу денег за номер, в котором даже не собираемся оставаться. Просто тот номер напоминает мне о Джанет, очень заботливую администраторшу, которая дала понять, что будет доступна только для Куинна в любое время.
Она была одной из причин моего побега. Не потому что она это она, а потому что мои чувства к Куинну все усиливаются, и я не знаю, как противостоять им.
И снова я убежала.
Но самой большой причиной, конечно, был Хэнк.
Боль которую чувствую невозможно выразить словами, потому что я просто не могу подобрать слова чтобы описать мое внутренне состояние. Когда представляю свет, исходящий из его теплых добрых глаз, чувства которые я испытала в ту ночь, выплывают на поверхность, и каждый раз мне становится труднее держать себя в руках.
У меня полнейшая путаница в голове. На самом деле ставлю под вопросом свое психологическое состояние, поскольку такое начинает, происходит каждый день.
Я так зла. И мне это надоело. Но не знаю на кого сержусь.
На Джанет. Куинна. Моего отца. Фила. Полицию.
На себя.
Внезапно весь этот гнев вырывается на поверхность, и я полушутя спрашиваю, – А что на счет вычурного отеля? Я уверена твоя подружка будет скучать по тебе.
Мой пьяный язык без костей явно не понимает когда надо заткнуться, потому что Куинн смотрит на меня с явным недоумением.
– Подружка?
– Да, ты знаешь, Джанет. Та, которая, как и другие твои поклонницы готовы снять трусики по твоей команде. Но позволь предупредить тебя, – говорю я, делая противное лицо. – Это будут большие старушечьи трусы.
Внезапно мысль о том, как Джанет бросает свои трусики в Куинна бесит меня еще сильнее. Мне становится жарко. Пытаюсь снять свой свитер, чуть не упав на задницу пытаясь вытащить руки, но к счастью мне удается сделать это стоя.
Неумело я тяну за футболку, стараясь стянуть ее через голову, но она зацепляется за ухо.
– Ауч! – бормочу я. К счастью у меня получается, не вырвав свое ухо.
– Рэд, что ты делаешь? – голос Куинна звучит приглушенно, так как моя голова все еще не освобождена от футболки.
– Раздеваюсь, Капитан Очевидность, – отвечаю я, наконец, справляюсь с футболкой и бросаю ее на пол.
Он сосредотачивает взгляд на мне, вижу, как его зрачки просто излучают настоящую похоть, когда он медленно сканирует мое тело. Наблюдаю, как он дергает за колечко в губе, мне интересно что, черт возьми, с ним не так. Он и раньше видел меня в лифчике и даже больше, когда я также однажды раздевалась перед ним.
Он смотрит на меня, так словно хочет наброситься.
Смотрю вниз, в недоумении что происходит и понимаю, что на мне новый бюстгальтер, который купила пару дней назад. Он довольно прозрачный и кружевной. Из-за того что в номере немного прохладно, розовые соски выпячиваются наружу, очень сильно показываются на глаза так сказать. Не спасают даже кружева.
Мне нужно прикрыться, закрыть свою наготу, но я этого не делаю. Мне нравится смотреть, как от частого дыхания грудь Куинна поднимается и опускается. Это говорит о том, что он также увлечен мной, как и я им.
– Рэд, – произносит он, затем его молчание заставляет меня сделать еще шаг ближе к нему.
Я так отчаянно хочу, чтобы он коснулся меня, и если вся причина моей смелости в алкоголе, то мне абсолютно все равно. Все что я понимаю, что сейчас хочу ощущать его руки на своем теле, потому что когда он прикасается ко мне, чувствую себя более живой.
– Прикоснись ко мне, – шепчу я, делая шаг ближе к нему.
Куинн сжимает Кулаки и выдыхает через ноздри, его дыхание становится неравномерным.
– Рэд, пожалуйста, одеть что-нибудь, – говорит он и отступает на шаг.
– Нет, – смело отвечаю я. – Дотронься до меня, пожалуйста, – повторяю я.
Медленно тянусь к его сжатому кулаку и притягиваю его к своей груди, но он резко отдергивает руку и отворачивается от меня. Смотрю на его спускающиеся и поднимающиеся плечи и вижу, как быстро он дышит. Оно было каким-то прерывистым. Он злиться на меня?
– Куинн... я...
– Рэд, пожалуйста, – говорит он и делает то, чего я от него никак не ожидала.
Он выходит за дверь, громко хлопнув ею.
Каково черта? – Волна эмоций захлестывает меня, я чувствую себя такой уязвимой и сломленной. Опускаюсь на пол, дрожащими руками прижимая к себе майку.
Что произошло? Я практически бросилась на Куинна, а он шарахается от меня. Он знал, как трудно мне решиться на такое и все равно отверг меня.
Внезапно меня поразила ужасная мысль. Разве он не хочет этого со мной больше? Он не хочет меня? Он, наконец, понял, насколько я плоха для него.
Какой плохой я человек.
Эта мысль заставила меня бежать в ванную и выливать все содержимое желудка без остатка. Этого все равно недостаточно, я засовываю два пальца в рот в надежде вытеснить пустоту.
К сожаленью, чувствую, как она захватывает меня, до тех пор, пока не остается ничего кроме боли.
Глава 12
Просто девушка
Просыпаюсь следующим утром с жуткой болью. Болит все тело: как внутри, так и снаружи.
После того как прочистила весь свой желудок, боль не ушла, поэтому решила попытаться поспать, но без тепла Куинна — это казалось невозможным. Уснула лишь под утро.
Сегодня Хэнка похоронят.
Кусочек солнечного света проскальзывает сквозь жалюзи, но у него не получается принести хоть толику тепла в мою жизнь.
Я чувствую себя мертвой.
Понимаю, почему Куинн захотел приехать именно сюда, чтобы отвлечь меня, чтобы я забыла про то, что должно произойти, к концу сегодняшнего дня Хэнка похоронят. И у меня есть подозрения, что именно это Табита обсуждала с Куинном по телефону.
Как обычно все волнуются за меня – и что я отдала в ответ, ничего, лишь боль.
Чувствую, что меня снова начинает тошнить, и я приветствую это чувство.
Мне нужно ощущать это.
Желаю этого.
Оглядываю номер в надежде увидеть Куинна, кровать с левой стороны стоит так и не расправленная, и не слышала, чтобы он приходил ночью, после того как я домогалась до него.
Моя проблема с алкоголем в том, что я помню абсолютно все. Нет такой привилегии отключении или потери памяти. Как бы я не старалась, помню, каждый чертов неловкий момент. Не в обиде, я бросилась на него, называя Куинна своим, в то время как я его совсем не интересую. Если бы была на его месте, поступила бы так же как он.
Его слова, то как он оттолкнул мою протянутую руку, каким взглядом он смотрел на меня, я хотела бы стереть из памяти этот взгляд Куинна. Но, к сожалению, не могу. Он, по всей видимости, прячется от меня, желая никогда со мной не встречаться.
Скидываю одеяло, настало время вернуться с небес на землю, мне нужен горячий душ. Пробыв в горячей воде до тех пор, пока не сморщилась кожа, выхожу, расчесываю мокрые волосы и привожу себя в порядок.
Двадцать минут спустя чувствую себя человеком. Хорошо, наполовину человеком. Другая часть превратилась в робота, функционирующего на автопилоте.
Куинна до сих пор нигде нет, все итак понятно, он никогда не вернется. Теперь он может вернуться обратно в Южный Бостон, чтобы сдать меня. Знаю, что он никогда этого не сделает, но я бы не винила его, если бы он так поступил.
Надеваю ботинки, хватаю свитер, который пахнет Куинном, и тихо закрываю дверь за собой.
Шон сказал, что я находилась примерно в часе езды от отеля. Отлично у меня предостаточно времени, чтобы составить, чертов план дальнейших действий.
***
Даю таксисту еще двадцатку. Он видимо понял, что я хочу ехать в тишине, поэтому весь путь до Французкого Квартала мы молчали. У меня просто нет сил для пустой болтовни, мне даже трудно сказать спасибо.
Никуда конкретно не направляясь, я гуляю по улицам Нового Орлеана. Просто гуляю и гуляю не остаюсь на одном месте, словно хочу сбежать от своих собственных мыслей. Не смогу с ними справится. Часами блуждаю по Французкому Кварталу, прохожу мимо магазинов, которые прежде не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу.
Прохожу мимо аллеи, переполненной кафешками. Заказываю острое блюдо с приправой Канжун (Индейская приправа, состоящая из паприки, чеснока, соли, жгучего перца, черного перца), которое просто великолепное на вкус. Однако после двух кусков вынуждена, остановится, потому что в горло горит так, будто я прополоскала его кислотой.
Становится темно и холодно, начинаю дрожать, но все равно продолжаю идти дальше, потому что знаю, когда я должна остановиться. Должна посмотреть в лицо человеку, которого пыталась избегать весь день.
Хэнк ушел.
Он действительно ушел.
Его похоронили в неизвестном для меня месте, с небольшой мемориальной плитой с надписью, которая является единственным упоминанием того что он был на земле. Он был. И эти слова на надгробной плите не могут справедливо рассказать о его смерти, потому что нет слов, чтобы описать такое.
Он просто смолчал.
Смотрю на яркие огни города, окружившие меня, удивительные запахи еды снова заставляют мой живот заурчать. Но существует лишь одна вещь, которая меня так сильно волнует. То на что не обращала внимания прежде. То о чем и понятия не имела, пока не встретила Хэнка.
Поднимаюсь по ступенькам, смотрю на здание, которое даже и не думала когда-либо посещать, но теперь оно словно кричит мое имя, затягивая внутрь. Открываю тяжелый двери, которые скрипят в знак протеста, пытаюсь заглушить звук своих сапог о деревянный пол.
Сажусь на первую попавшуюся скамейку, смотрю по сторонам, понятия не имею, что делать дальше. Смотрю на женщину, сидящую впереди в двух рядах от меня. Наблюдаю за тем, как тихо шевелятся ее губы, в ее взгляде читается спокойствие, а в лице безмятежность.
Это то, что должно произойти? В конце концов, каждый должен испытать спокойствие?
Делаю глубокий вдох, медленно опускаюсь на колени, переплетаю руки... и молюсь.
– Привет, Бог. Это Мия. Давно не общались. Буду очень краткой, поскольку не заслуживаю больше минуты твоего времени. Принимаю все, что случилось в моей жизни, но не могу смириться с тем, что Хэнк мертв. Не понимаю, и пытаюсь пережить это. И очень зла, я злюсь ... почему это не я? Почему ты забрал его вместо меня? – делаю паузу, губы начинают дрожать. – Его похороны были сегодня. И я даже не смогла попрощаться с ним.
Слезы катятся по моим уставшим глазам, но я тихо продолжаю.
– Хэнк верил в тебя, но я нет. До сих пор не сделала этого. Но потом спрашиваю себя, ты ведь должен существовать, потому что создал такого прекрасного доброго человека как Хэнк. Поэтому хотела бы думать, что где бы он ни был, он счастлив с Бетти.
Слезы достигли моих губ и бегут дальше по подбородку, но я не вытираю их. – Если небеса на самом деле существуют, то знаю что он там. Поэтому скажи ему, пожалуйста, что я скучаю по нему и что я... люблю его. Он всегда будет в моем сердце.
Всхлипываю и шепчу, – Прощай Дедушка.
Не знаю, сколько сижу, глядя в витражное стекло передо мной, но должно быть прошло много времени, потому что когда встаю, мои колени шатаются.
Выхожу из церкви, чувствую нечто похожее на успокоение... вроде. Но этого все еще недостаточно. Только тогда, когда я буду стоять над мертвыми телами моего отца и Фила я его получу.
Холодный воздух обрушивается на меня, как только выхожу на улицу. Дрожу всем телом, так как мой свитер недостаточно теплый, холод словно проникает в мое сердце. Продолжаю идти, не смотря на то, что ноги противятся каждому шагу, но продолжаю путь.
После еще нескольких часов бессмысленной ходьбы, которые помогают мне не развалиться на куски, случайно оказываюсь перед своей гостиницей.
Швейцар у входа, когда открывает передо мной дверь, смотрит на меня теплым взглядом, но я даже не могу коротко улыбнуться ему. Буквально на автопилоте вхожу в лифт, нажимаю кнопку своего этажа. Глупая песня о любви играет в динамике, причиняя боль моему мозгу, выхожу из лифта, иду, словно робот в номер.
Когда тихо открываю дверь, абсурдная экстравагантность номера кажется такой поверхностной, зная, где Хэнк будет спать вечно.
Тру уставшие глаза, не желая ничего больше кроме как душ и быстрее пролезть под одеяло, где я могла бы поспать целую неделю.
– Вот ты где!
Взвизгиваю от неожиданности, так как думала что я здесь одна. Быстро поворачиваюсь лицом к лицу к обеспокоенному Куинну. На его волосах заметны полосы от пальцев, так как он вероятно очень много раз проводил по ним в поисках меня. Наверно он даже пробегал очень много часов из-за меня.
– Рэд, где ты была? Я тебя обыскался везде! – обвинительным тоном заявляет он мне, крепко обнимает меня.
– Я гуляла, – бормочу ему в плечо.
– Где ты гуляла? В Австралии? Тебя не было около двенадцати часов!
– Так долго? – удивляюсь я, освобождаясь от его объятий.
– Да. Ты в порядке? – спрашивает Куинн, когда я так и стою и рассеянно глазею на него.
Качаю головой, но «Да» вырывается из моих губ.
Я не в порядке, но не хочу говорить об этом, особенно после того как он слинял от меня прошлой ночью.
Погодите секундочку...
– Откуда ты знаешь, как долго меня не было? – я сбита с толку. – Тебя ведь не было, когда я уходила. И я подумала, что ты...
– Я, что? Сбежал от тебя? – спрашивает он.
Киваю, опустив взгляд вниз. – Я бы не винила бы тебя, если бы ты так сделал.
– Что это значит? – спрашивает он.
Не хочу говорить об этом, делаю шаг назад, в надежде укрыться в ванной комнате. Но Куинн останавливает меня, хватая за запястье.
– Ответь мне.
Итак теперь он хочет поговорить со мной после того как сбежал прошлой ночью. После такого поступка, чувствую себя полной дурой. Внезапно понимаю, что с меня хватит. Я сейчас взорвусь. И это будет не совсем приятно.
Смотрю ему прямо в изумрудные глаза, которые в ожидании объяснения полны замешательства и беспокойства.
– Все из-за тебя. Ты едва не с криками сбежал от меня прошлой ночью, когда я хотела, чтобы ты дотронулся до меня. Ты просто где-то пропадал пока я... – мой голос дрожит, но продолжаю. – Не знаю, как быть сексуальной или кокетливой как другие девчонки, но я была честна с тобой, никогда ни с кем не была. И то, как ты поступил... чертовски больно.
– Рэд...
Делаю паузу. – Я открылась тебе, а ты просто пожал плечами и ушел как будто это не важно, ну и вероятней всего это и было для тебя не важным. Но не для меня. Я никогда не делала это ни с кем раньше. Никогда не была такой уязвимой перед кем-либо. От того что ты отверг меня таким образом мне больно. Ты не хочешь меня, тебе противна моя нагота. Возможно, я не похожа на всех обычных девчонок, у меня за спиной тяжелый багаж, плохие взаимоотношения. Но все еще остаюсь девушкой! – я делаю вдох.
Закусываю губу, чтобы не наговорить еще лишнего, а то Куинн итак выглядит так, словно сейчас разлетится на мелкие части.
– И ты так считаешь? Что я не хочу тебя? Что мне противно видеть тебя голой? – спрашивает он. Замечаю гнев в его голосе.
Я пожимаю плечами. – Разве это не так?
Ничто уже не имеет значения. Не то чтобы здесь когда, то был здравый смысл. Абсолютно все превратилось в гребаный беспорядок.
Куинн закрывает глаза и понимаю, что когда он откроет их также и раскроется огромный секрет, который может изменить все.
– Нет, Рэд, это не так,– говорит он, наконец, посмотрев на меня. – Это так далеко от правды, что даже становится смешно, – признается он, смотря мне прямо в глаза. – Я хочу тебя, – и слово «хочу» он произносит так, будто оно сжигает его изнутри. – Я хочу тебя каждой частичкой моего тела, никогда не хотел ничего и никого, так как тебя.
– Тогда почему ты ушел вчера? Ты был нужен мне. Это звучит жалко, но ты нужен был мне, чтобы забыть, – ему не нужно уточнять, что именно я хочу забыть. – Почему ты всегда останавливаешь меня, когда я пытаюсь прикоснуться к тебе? Ты не впускаешь меня, и не хочешь, чтобы я знала, это несправедливо, потому что ты знаешь обо мне все,– грустно заявляю я.
– Потому что, – говорит он, резко подлетает ко мне, берет в свои большие руки мои дрожащие пальцы. – Потому что, Рэд... я не хочу, чтобы ты перестала смотреть на меня так, как ты это делаешь сейчас, – признается он, его губы превращаются в тонкую линию.
Этот разговор кажется мне очень знакомым. Он был не так давно, но все было наоборот.
– Как я смотрю на тебя? – тихо произношу я, повторяя слова сказанные однажды.
– Так как будто это стоит того. Как будто я стою чего-то, – отвечает он, повторяя мои слова.
– Ты не понимаешь своей ценности, – шепчу я, точь в точь повторяя его слова.
– Рэд, я не хороший человек, – говорит он, снова используя мои речи, и тут я понимаю, что у Куинна было похожее прошлое, он прожил практически то же самое, что и я.
У него есть секрет, который разрушает его душу, поглощает его, так же как и меня мой. Но я должна сделать так чтобы ему стало легче, сделать то, что он сделал для меня.
– Да, ты. Если бы ты был таким как говоришь, то не оставил бы свой дом из-за меня. И ты бы не подвергся опасности из-за меня снова и снова, – умоляю я, чтобы он поверил мне.
Он делает глубокий вдох, на его красивом лице застыла страдальческая маска. – Прошлой ночью, когда ты сказала, что я твой, ты даже не понимала, насколько я сильно хочу, чтобы это было правдой.
У меня перехватывает дыхание от его искренности, он продолжает говорить дальше. – В тот момент, когда ты открылась мне, когда просила прикоснуться к тебе, черт возьми, я такой мудак, потому что это единственное что хотел сделать. Это все чего я действительно хотел когда-либо. Мне приходится останавливать себя, каждый чертов день каждый долбанный раз, когда хочу прикоснуться к тебе! – с чувством заявляет он.
– Почему? – смущенно спрашиваю я, его признание шокирует меня.
– Потому что я не заслуживаю тебя. Не заслуживаю быть счастливым с тобой, Рэд, потому что я такой. Чувство вины внутри меня поглощает полностью. Не заслуживаю счастья потому что...
Но он не продолжает, просто опускает глаза и с силой закрывает их.
– Почему ты не заслуживаешь счастья? – спрашиваю я, когда он продолжает молчать.
Когда он встречается взглядом со мной, вижу в них такую нестерпимую боль, и понимаю что он чувствует. Он живет с этим чувством каждую секунду.
– Потому что Рэд не только у тебя есть темное прошлое. Но у тебя просто не было выбора... а у меня он был.
– Что ты сделал? – настойчиво спрашиваю. Для меня абсолютно не важно, что он сделал, это совершенно не изменит мои чувства к нему.
Он лишь качает головой, его волосы закрывают глаза. – Я не могу рассказать тебе.
Меня это бесит, я скидываю его руки. – Ты, должно быть, издеваешься надо мной. После всего, что произошло между нами, ты все равно не расскажешь мне? После всего через что мы прошли?
Он упрямо качает головой снова, дергает за колечко в губе. – Нет.
Его такой категоричный ответ ранит меня, словно дали пощечину по лицу. – Ну, отлично! – я резко разворачиваюсь к двери мне нужно уйти от него.
– Куда ты собралась? – спрашивает он, наблюдая за моими телодвижениями.
– Я не знаю, но где угодно лучше, чем здесь, – зло отвечаю я.
Пытаюсь понять чувства Куинна, ведь очень хорошо их знаю. Я испытала это. Но раньше не могла понять. Не знала, что могу доверить ему секрет, и не знала, что он сделает со мной после этого. Или не сделает? Можно быть я живу в мире фантазий и мне нужно вернуться в реальность.
– Ты никуда не пойдешь, – рычит он, встает перед дверью, скрестив руки.
– О, я тебя умоляю, что ты собираешься сделать? Остановить меня? Привязать к кровати? Забросишь на плечо? Ты только говоришь Куинн Беркли. Уйди с дороги, – приказываю я, мой голос даже не дрожит, я полностью уверена в том, что делаю.
Когда мы смотрим, друг на друга между нами в воздухе, словно трещит электричество, мы оба очень часто дышим от нахлынувших эмоций, и понимаю, что сейчас произойдет взрыв.
Но я не ожидала именно этого.
Куинн зажимает меня, прежде чем у меня, получается, отступить, но кого я обманываю? Отстраняюсь от него, но в этот же самый момент он бросается ко мне толкает к стенке и захватывает мое тело под свою власть.
Наши губы встречаются в поцелуе, словно внутри разорвалась атомная бомба вызывавшая волну по всему телу.
Я не могу достаточно близко приблизиться к Куинну, даже когда ласкаю его в отчаянной потребности завладеть им всем, но этого все равно недостаточно. Своими нетерпеливыми ручонками забираюсь ему под футболку, притягиваю его за бедра к себе, я трусь об него словно кошка.
Не могу остановиться.
Никто не сможет, как Куинн так прикасаться к моему телу, как руками, так и ртом. Его колечко впивается в мою губу, от чего я стону приветствуя боль. Его рука у меня на затылке, контролирует интенсивность поцелуя, и я с радостью подчиняюсь ему, потому что именно этого хочу больше всего.
Другая его рука скользит под мою футболку, у меня перехватывает дыхание от мурашек по телу. Его пальцы бегут вверх по моему телу и останавливаются возле правой груди. Он подстраивается под ритм поцелуя, чтобы улучшить вкусовые ощущения, и с тем же усилием начинает трогать мой сосок.
Я извиваюсь под его рукой, мой сосок словно просыпается от спячки и становится очень твердым, хочу, чтобы он коснулся всей моей груди. Он читает меня как книгу, тут же рукой пролезает под чашечку бюстгальтера, мягко прикасаясь к груди.
Когда разрываю поцелуй, из моих губ вырывается стон, он словно захватил мое тело в плен, я полностью в его власти. Он щипает и теребит мой сосок до тех пор, пока он не начинает болезненно ныть. Когда Куинн прокладывает медленные горячие поцелуи у моего горла, истома разливается у меня между ног, он словно хочет высосать мою кровь, бешено бегущую по венам. Мне очень жарко, нужно это, я хочу этого, нет, мне нужно выплеснуть все это.
Мне нужно это прежде чем я взорвусь.
– Не волнуйся, я освобожу тебя, – шепчет он мне напротив горла. Услышанное едва не отправило меня в обморок.
Чувствую его огромное возбуждение, прижатое к моей ноге, значит, я все делаю правильно. Медленно рукой прокладываю дорожку в выпуклому место и робко прикасаюсь к его джинсам, нежно глажу его.
Пальцы Куинна все еще заставляют мой сосок напрягаться от возбуждения, он стонет, склонив голову вперед, его длинные волосы упали на мои щеки.
– Это потрясающе, – когда у меня появляется чуть больше уверенности, и я начинаю все интенсивнее гладить его.
Хочу намного большего чем то, что он делает со мной сейчас. Его руки на мне... спускаются все ниже и ниже. Но я не знаю как себя вести.
– Покажи мне, – шепчу я, глажу все быстрее и быстрее.
Его пальцы подстраиваются под мой быстрый ритм. Мы, оба стонем и извиваемся друг перед другом. Он смотрит на меня страстным взглядом, закусывает губу с колечком, в то время как я накручиваю на свой большой палец его волосы.
– Хорошо. Но вначале ты первая, – говорит он, выскальзывает из моего захвата и убирает пальцы из под моего лифчика.
Начинаю хныкать, но вдруг этот звук превращается в стон, когда его большая рука прижимается к моему бедру, в то время как другая отстегивает пуговицу на моих джинсах. Он замирает, когда понимает, что я не одела нижнее белье.
Он удивленно поднимает брови. – Ох, Рэд... ты плохая, плохая девочка.
Я стону еще громче, когда он без труда просовывает палец внутрь, поскольку и так влажнее некуда.
Из-за моих облегающих джинсов у Куинна мало пространства для маневров, но он знает свою работу. К своему стыду я словно усаживаюсь на его второй палец, большим пальцем он гладит мою набухшую плоть, я кричу, вот-вот наступит этот момент.
Не в силах сдержаться он закидывает мои руки за плечи. Куинн усмехается от осознания того что слишком большую власть он имеет надо мной.
– Еще нет, – мурлычет он, замедляя ритм движения, его большой палец успокаивается, ведь Куинн прекрасно понимает, к чему я так близка.
Хнычу от того что Куинн перестал делать то что делал, единственное чего хочу, так это чтобы он продолжил, но похоже в рукаве он припрятал один туз. Понимаю это по хитрой улыбке, которая появляется, когда я называю его имя.
– Я хочу, чтобы ты была на моем рте, когда дойдешь до конца, – шепчет он, его слова и взгляд словно пришпиливают меня к одному месту.
Слишком далеко зашла, чтобы покраснеть или уклониться, потому что я хочу этого. Даже готова расстегнуть молнию на своих джинсах и закончить работу самостоятельно. Однако, когда мои пальцы уже на полпути к молнии, Куинн останавливает меня.
Снова стону, потому что так отчаянно хочу снять штаны, прежде чем развалюсь на кусочки.
– Снимай джинсы и футболку, – говорит он, целуя меня в потный лоб, он делает шаг назад от меня.
Знаю, что это довольно простая просьба, но мое сердце все равно дико скачет внутри. Пытаюсь дотянуться до сапог, чтобы снять их, но Куинн качает головой.
– Останься в обуви. Только джинсы и футболку.
Мои глаза расширяются от удивления, не знаю, почему он этого просит, но посмотрев на него, понимаю, что то, что он придумал, мне понравится.
Неловко вожусь с футболкой, снимаю ее через голову и остаюсь только в кружевном лифчике, и джинсах которые сидят на бедрах очень низко.
Мои руки неуклюже свисают по сторонам, мне хочется опасливо прикрыть свою наготу. Но я этого не делаю, когда замечаю, каким взглядом, смотрит на меня Куинн. Его глаза резко потемнели, и мне это нравится. Поэтому смело смотрю в его глаза, отражающие сильное, неприкрытое желание. Мое частое дыхание единственный признак нервозности.
Куинн облизывает языком нижнюю губу, у меня перехватывает дыхание от осознания того, что этот язык может сделать с моим телом.
– Джинсы, – просто говорит он, указывая на мои ноги.
Почему он просто стоит и смотрит? Было бы проще, если бы он сам это сделал. И если было бы не так светло.
Куинн видит, что я размышляю над его предложением, он медленно отходит влево и выключает свет. Комната погружается в темноту, единственный свет, попадающий в номер – это свет от звезд, которые в Новом Орлеане сияют очень ярко. Просто прелесть.
Когда я расстегиваю джинсы, звук в такой тишине разносится по всему номеру. Из-за этого начинаю беспокоиться, чего совершенно не хотела. Мои неуклюжие пальцы снимают джинсы, и пока они падают на пол к моим ногам, не отвожу взгляда от Куинна. Джинсы очень плотно прилегают, но все же мне удается снять их при этом, не потеряв обувь.
Бросаю их на пол и смущенно встаю в полный рост, чувствую себя голой под горячим взглядом Куинна. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, это все из-за нервов. И я очень рада, что Куинн выключил свет, но, даже не смотря на это, могу видеть голод в его глазах. Он смотрит четко прямо туда.
Невольно скрещиваю ноги пытаясь прикрыться, но Куинн останавливает меня и делает шаг ко мне. – Я никогда не видел никого красивее, чем ты, – шепчет он, смотря мне в глаза.
Луч мягкого света попадает в его глаза, которые горят от возбуждения. Он стоит, сканируя взглядом мое тело. – Подними руки над головой, – нежно требует он. – Держись за те поручни.
Даже не заметила серебряного поручня над головой, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, это больше похоже на вешалку для полотенец. Не понимаю, почему он просит меня сделать это, но, тем не менее, слушаюсь, мое сердце с каждым шагом бешено колотиться внутри. Приятно ощущать холод металла, когда прикасаюсь к выступу у бара, крепко хватаюсь за него. Это хорошо, ведь каждый участок моего тела горит огнем.
– Расставь ноги, – шепчет Куинн и опускается на колени рядом со мной.
– Ч-что ты хочешь делать? – я еле выговариваю слова, ведь язык словно прилип к небу.
– «Поклонение сирене», – взглянув на меня, отвечает он, его волосы скрывают совершенную бровь.
У меня перехватывает дыхание, и когда вновь начинаю дышать чувствую, как все там внизу становится мокрым. Медленно расставлю ноги по шире, и дрожу от желания, полностью осознаю, что обозначает каждое слово.
Он наклоняется вперед, его лицо в нескольких футах от меня, Куинн неторопливо вдыхает воздух и закусывает губу с колечком. Я снова автоматически пытаюсь сомкнуть ноги от смущения, но потом немного поворачиваюсь и вижу в его глазах все то же желание.
– Нет, нет, – нежно ругает он меня, кладет ладонь на внутреннюю часть бедра и не дает ногам двинуться ни на дюйм.
Смотрю на него, от одного его взгляда мои ноги становятся словно ватными. К счастью, я держусь за выступ, иначе бы запросто рухнула на грязный пол.
Руки Куинна скользят по моей ноге и медленно обнимают мою попу, он крепко хватается сильными руками за половинки. Когда он сжимает ладонь, все мои внутренности резко сжимаются, мой живот пульсирует от волнения.
Куинн стоит передо мной на коленях, он словно поклоняется моему телу. Это зрелище я не забуду никогда. Никогда не забуду, как он лижет меня, так медленно и мучительно.
Вся дрожу из-за его манипуляций ртом, ведь он не дает мне ни минуты покоя, Когда Куинн притягивает мою попу ближе, он получает лучший доступ для своего языка. Из моих губ вырывается стон, голова запрокидывается назад, глаза закрываются, мои распушенные волосы щекочут мне спину.
Его искусный язык вращается внутри меня, я уверена, он с особой тщательностью изучил меня. Стону и хнычу, и снова стону, но это все еще не дарит мне утешения, поскольку Куинн держит мое тело в плену, не думая когда-нибудь отпускать его.
Когда он нежно прижимается к моему естеству, я избиваюсь всем телом, и вдруг понимаю, почему Куинн попросил меня стоять здесь. Могу удержать и в самый пик наслаждения не свалиться, так как ноги бы точно меня не выдержали.
Когда он проводит язык взад и вперед, я едва не теряю сознание. Никогда и не думала, что могу чувствовать себя такой сексуальной стоя просто в лифчике и ботинках, но все именно так и было. Чувствую себя просто Богиней.
– Святое дерьмо, – я задыхаюсь, когда Куинн еще глубже погружается в меня и начинает входить и заходить своим языком внутри меня.
Он все еще сжимает мою задницу, и с каждым облизыванием и посасыванием сильнее сжимает меня, позволяя повернуться так чтобы ему было удобнее. Его грубая щетина щекочет меня там, я закусываю губу до крови. Эти чувства в сочетании с тем, что Куинн вытворяет своим ртом, точно позволит мне быстро прийти к завершению.
Когда он крутиться вокруг моего клитора, а потом резко заталкивает свой язык в меня, я громко вскрикиваю, из-за дрожи тело готово разорваться, лишь мои руки-спагетти удерживают меня. Стону снова, когда Куинн оставляет свой язык внутри меня, посылая по моему телу волны удовольствия. Внезапно он начинает лизать снова, мои внутренности на пределе горят огнем.
Вскрикиваю, моя голова снова и снова ударяется о стену, но ноги готовы развалиться на куски. Куинн отстраняется и заменяет свой язык двумя длинными пальцами.
– Черт, – хриплю я, когда смотрю вниз на то, как его пальцы умело входят и выходят из меня.
Поверить не могу своим глазам, но то, что я ощущаю в моих ногах, говорит об обратном. Луч света попадает на лицо Куинна, вижу, что его опухшие губы покрывает результат моих наслаждений. Я едва не падаю, но Куинн обхватывает меня за талию. Его другая рука не останавливается, все еще неумолимо трогает меня.
Чувствую покалывание в руках, так как они подняты над головой, но это единственный способ удержаться в вертикальном положении, ведь мои ноги уже никакие. Куинн видит, что я устала и вытаскивает пальцы из меня.
Со вздохом протестую, а он лишь хихикает надо мной. – Не переживай. Я позабочусь о тебе. Оберни свои ноги вокруг моей шеи.
Не противлюсь и не спрашиваю зачем, просто делаю, что он сказал. Он также стоит на коленях и мне легко удается взобраться на плечи, спиной прислоняюсь к стене. Мои ступни чувствуют такое облегчение, когда он поднимает меня. Но это облегчение превращается в желание, когда Куинн одну руку кладет мне на попу, другую на талию и располагает меня на такой высоте, чтобы ему было удобно.
Кричу еще громче чем раньше от того что в том месте у меня все опухло и пульсирует. Но это чувство не просто приятное, на этот раз все намного сильнее, намного приятнее. Он зарывается лицом еще глубже, чем я думала, что это возможно. Даже представить не могу, что он будет делать это со мной до тех пор, пока я не умру, потому что то, что я чувствую сейчас, чистейшая эйфория.
Плотно сжимаю бедрами его голову, стараюсь не задушить его. Двигаю ногами, обутыми в ботинки, и занимаю такое положение, чтобы ему было удобно до меня добраться. Я так близка к еще одному оргазму, думаю, готова к взрыву.
Куинн замедляет свои ласки и отстраняется, но все еще находится в нескольких дюймах от моего естества. – Я больше ничего не хочу, – шепчет он, его теплое дыхание щекочет меня. – Я хочу лишь поглотить тебя внутрь себя, – и мое сердце увеличивает темп, но ведь этого не может быть ведь оно и без этого бьется как сумасшедшее.
– Но когда это произойдет, когда это случится, Рэд, я хочу чтобы ты извивалась подо мной умоляя трахнуть тебя.
Я обескуражена, его такими грязными словами, и понимаю, что он намерен сделать это.
– Поэтому, ты будешь просить меня сделать еще кое-что, – он опускает лицо и продолжает свою атаку.
Но когда он начинает свой дьявольский танец у меня там, где я хочу, вдруг понимаю, что он имел в виду того что я буду умолять его. Он не спешит, медленно лижет в ожидании моих пожеланий.
Стону, когда истома увеличивается у меня между ног с каждым толчком, и не могу терпеть ни секундой дольше.
– Пожалуйста, – тихо произношу я.
– Пожалуйста, что? – бормочет он напротив меня.
– Пожалуйста... возьми меня.
– Что сделать? – говорит он, отстраняется и смотрит на меня глазами дикого зверя.
Я так нуждаюсь в этом, поэтому все мое стеснение ушло на задний план. – Пожалуйста, позволь мне почувствовать это.
Куинн рычит, тянет за колечко в губе и словно зверь, желающий съесть меня, с еще большим рвением набрасывается на место между ног, я громко кричу, моя грудь просто разрывается от нахлынувших эмоций. Но не могу остановиться. Мои стоны становятся все громче и громче, внезапно слезы удовольствия появляются на моих щеках. Бар над моей головой скрипит в знак протеста, потому что я изо всех сил сжимала этот выступ.
Куинн посасывает мой клитор, а потом произносит одно простое слово. – Давай, – и я взрываюсь.