Порочная любовь

Глава 2

Блондинка, которая так грубо «отшила» графа, при звуке его голоса резко развернулась. Как же ему повезло, что дамы оказались одни! В отличие от Эверода и Кэдда, Рэмскару было совсем не в радость отгонять соперников.

– Еще в холле я невольно заметил что-то неладное, – мягко сказал Рэмскар, не давая девушкам опомниться. – Прошу прощения за то, что взял на себя смелость вмешаться, милые дамы. Хорошие манеры вколачивали в меня с самого детства. И я не мог наслаждаться гостеприимством лорда Паунинга, не предложив помощь двум самым очаровательным созданиям из всех, кого мне посчастливилось встретить этим вечером.

Но ни на одну из девушек комплимент не подействовал. Более того, казалось, будто их напряжение только возросло. Темноволосая вопросительно взглянула на блондинку, в то время как та, прищурив глаза, не сводила с графа подозрительного взгляда.

Кем бы он ни был, девушек его присутствие явно раздражало.

Теперь, когда Рэмскар, наконец, смог как следует разглядеть лицо белокурой девушки, оно поразило его своей привлекательностью. Ее красота была правильной и симметричной, ею хотелось любоваться. Она была в платье из скучного белого муслина без всяких украшений, на которые, как он знал, большинство женщин падки, как сороки. Лицо в форме сердечка было прекрасно и без малейшего изъяна. В подбородке, сейчас вызывающе вздернутом, угадывалась трогательная мягкость, а длинные ресницы обрамляли бездонные голубые глаза, в которых при ближайшем рассмотрении обнаружилось несколько золотистых вкраплений. У нее был прямой носик, выдающийся вперед ровно настолько, насколько это было необходимо, и ничуть не портящий изящные черты. Пышная копна светлых волос была подобрана наверх. Несколько специально выпущенных прядей игриво вились на концах. Она была гораздо моложе его, двадцатишестилетнего, потому что, появись она на лондонском сезоне, он бы непременно ее заметил.

И эта миниатюрная белокурая Диана, словно пришедшая из греческих мифов, с любопытством склонила головку набок.

– А часто вам так везет?

Рэмскар ожидал услышать в ответ кокетливо высказанную благодарность, но от этого вопроса, равно как и от красоты незнакомки, он растерялся. Чувствуя себя полным идиотом, он пробормотал:

– Везет? О чем вы?

Краешки соблазнительных губ победно поползли вверх.

– Ну как же, милорд, с вашим-то красноречием… Скажите, неужели девушки действительно начинают трепетать и млеть, услышав подобную ерунду?

У него запылали щеки – последний раз он переживал такое еще мальчишкой. Язычок у этой особы был такой острый, что мог на куски изрубить самые крепкие мужские доспехи. И если она ожидает, что он начнет оправдываться, то придется ее разочаровать.

– Как правило, да, – сказал он и холодно кивнул. – Некоторые даже довольно охотно попадают ко мне в постель, – добавил Рэмскар в надежде смутить ее своей дерзостью.

– Неужели? – Она сочувственно вздохнула и обменялась насмешливым взглядом с подругой. – До чего же глупые создания!

– Поразительно глупые, – согласился Рэмскар, пряча улыбку. – Какая редкая удача – встретить двух интеллигентных барышень! Разрешите представиться. – Он официально поклонился. – Фаулер Персиваль Ноуден, граф Рэмскар. А вы…

Он умолк, бросив на строптивую блондинку один из тех взглядов, перед которым никто не мог устоять.

Блондинка рассмеялась. Это был не вежливый смех и не девичье хихиканье, а заразительное веселье, передающееся окружающим.

– Если честно, вы когда-нибудь сдаетесь?

– Боюсь, что нет! – жизнерадостно признался он.

Рэмскар был очень рад, что не поддался хандре и не отказался от приглашения лорда Паунинга, иначе он бы не встретил такую удивительную барышню. Она протянула ему руку, которую он легонько пожал, и сделала реверанс.

– Мисс Винлоу. Лорд Рэмскар, позвольте представить вам мою подругу. Мисс МакНил.

– Очень приятно, милорд, – пробормотала мисс МакНил дежурную фразу, явно не имея этого в виду. Ее определенно что-то беспокоило. – Пэйшенс, мне нужно идти… нужно найти… Позже поговорим.

Она, не сводя глаз с Рэма, направилась к выходу.

– Я скоро! – крикнула мисс Винлоу ей вслед.

Рэмскар остался наедине с дерзкой барышней, которая так сильно его заинтересовала. Он не был ловеласом, как Кэдд, не мог похвастать напором, какой был у Эверода или Солити до того, как он женился, но в мисс Винлоу было нечто такое, что дразнило его и побуждало к действиям.

– Пэйшенс… – повторил он, словно пробуя на вкус ее имя. – Вам это имя не совсем соответствует.[2]

Это замечание было настолько неуместным, что ее голубые глаза удивленно вспыхнули.

– Пэйшенс – хорошее имя. У нас в роду многих так звали, и оно мне вполне подходит. – Она обошла его, порываясь уйти. – И я не позволяла вам обращаться ко мне по имени, поэтому не имеет ни малейшего значения, нравится оно вам или нет!

– Остыньте! – воскликнул он, смеясь и незаметно преграждая девушке путь к выходу, стараясь при этом ее не коснуться. – Я не говорил, что мне не нравится ваше имя. Я всего лишь сказал, что такому маленькому вулкану, как вы, оно не соответствует.

Этим нечаянным комплиментом ему удалось погасить очередную вспышку ее темперамента. Причем ему показалось, что она сделала это специально, из чувства противоречия.

– Вы не знаете обо мне ровным счетом ничего, лорд Рэмскар, – заявила она.

– Возможно, мисс Винлоу, – ответил он, не обращая внимания на лед в ее голосе и позе. – Если позволите, я с удовольствием устраню это препятствие. Начнем с того, что вы могли бы называть меня Рэмскар или Рэм, как вам больше нравится.

– Никак, – отрезала Пэйшенс, не желая давать графу ни малейшего шанса добиться ее расположения.

Она прижала ладонь к виску и нахмурилась. Потом, пробормотав что-то, покрутила головой, словно споря сама с собой.

Заинтригованный, Рэмскар ждал, пока она успокоится. Чтобы заполнить наступившую паузу, он поинтересовался, какое мисс Винлоу имеет отношение к Паунингам.

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Послушайте, милорд. Думаю, произошла ошибка, и отчасти по моей вине. Мы с мисс МакНил приглашены на этот вечер не как гости…

Пэйшенс глубоко вздохнула, набираясь мужества. Судя по гримасе, исказившей лицо, ей было крайне неловко. Рэмскар не мог понять, что за этим кроется, пока она не продолжила:

– Мы актеры, милорд, которых наняли исключительно для того, чтобы развлекать гостей. И то развлечение, о котором вы сейчас подумали, нашей программой не предусмотрено. Поэтому, если вы сейчас удалитесь, я смогу заняться своими делами, а вы… – Она запнулась, подбирая слова, и, вероятно, решив, что гостя лорда Паунинга к черту лучше не посылать, добавила: – Сможете заняться своими.

– Значит, вы Талия или Мельпомена, а не Диана, – задумчиво произнес он.

Пэйшенс моргнула, сбитая с толку его странным ответом.

– Простите, как вы меня назвали?

– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору. Думаю, вы просто неправильно меня поняли, мисс Винлоу, – тихо произнес Рэм. – С таким же успехом вы могли оказаться дочерью Паунинга, его любовницей или горничной. Мне все равно, кто вы такая. Что касается предложения помочь, то оно было искренним.

Оставшись с ним наедине, она держалась настороженно. И граф невольно подумал о том, как часто в попытках заработать на жизнь ей приходилось пресекать заигрывания мужчин.

Рэмскар молча отошел от двери, освобождая проход.

На ее выразительном лице было написано такое облегчение, что у него все сжалось внутри. Ему нравилось дразнить вспыльчивую мисс Винлоу, но и в мыслях не было ее пугать.

Пэйшенс прошла к двери и открыла ее. С неповторимым выражением, которое он уже начинал обожать, она обернулась и сказала:

– Поменьше рисуйтесь, лорд Рэмскар, вам это не идет. И я верю, что ваше предложение было от чистого сердца. – Она улыбнулась, показав ровные белые зубки. – Наслаждайтесь праздником.

И выскользнула из комнаты.

Рэмскар скрестил руки на груди и уставился в закрывшуюся дверь. Итак, пленительная мисс Винлоу оказалась актрисой. Очаровательно! Он не был заядлым театралом, но, несмотря на это характер юной барышни вдохновил его на то, чтобы стать ее личным покровителем. Он откинул голову назад и от души расхохотался. Все, что ему удалось узнать о Пэйшенс Винлоу за время недолгой беседы, говорило о том, что она очень ревностно оберегает свою независимость. Такая женщина не позволит мужчине верховодить ею.

Граф покинул комнату, с опозданием отметив, что ни мисс Винлоу, ни мисс МакНил так и не рассказали ему, что же их так расстроило.

– Думаю, скоро можно будет начинать, – с ноткой сомнения в голосе заметил лорд Паунинг, обращаясь к Пэйшенс. Он встретил ее на лестнице, где она решала, откуда лучше начать поиски напарников. – Мы с маркизой представляли наш театральный вечер не таким формальным, как это обычно бывает на большой сцене. Я бы хотел, чтобы гости, насколько это возможно, тоже участвовали в постановке.

– Конечно, милорд. Я не забыла наш разговор и обязательно учту ваши пожелания, – заверила его Пэйшенс.

Нужно только разыскать Липка и Перри, пока все не пошло вверх дном.

Пэйшенс улыбнулась заученной улыбкой, которую приберегала для управителей сцены и состоятельных ценителей искусства. Из беседы с маркизом она случайно узнала, что тот и молодости мечтал стать актером. Но, в отличие от нее, он сознавал свои обязательства перед семьей и смог подавить этот легкомысленный порыв.

– Мы здесь для того, чтобы воодушевить и поддержать иных звезд этого вечера – ваших гостей. Мы не разочаруем нас, милорд.

Надеюсь.

– Хорошо. Очень хорошо.

Он легонько сжал ее пальцы и дружески потрепал по руке.

– Тогда я вас оставлю. Вы пока собирайте остальных, и мы устроим грандиозный, незабываемый вечер, который гости будут обсуждать дома за завтраком.

Ее улыбка несколько померкла от такого оптимизма.

– Я пошлю лакея, когда мы будем готовы начать.

Пэйшенс присела перед маркизом в реверансе, развернулась и поспешила вверх по лестнице. У нее было слишком мало времени, чтобы обыскать весь дом в поисках заблудившихся актеров. Будь у нее хоть немного здравого смысла, она бы давно уже сбежала из поместья Паунингов, пока никто не хватился.

Она не хотела отвечать за Дейдру, Перри и Линка. Они явно не видели в ней лидера, и сегодняшнее фиаско было прямым тому доказательством. Но все равно она не могла их бросить. Чувство вины за смерть Джулиана Феникса привязало ее к ним также крепко, как страх и насилие, которые Феникс практиковал, чтобы удержать ее. К тому же Пэйшенс не привыкла сдаваться. Она пыталась обеспечить им лучшую жизнь, которая не позволит снова опуститься на дно. Но друзья, похоже, ее стараний не оценили.

Пэйшенс искала напарников, последовательно переходя от двери к двери и заглядывая в каждую комнату. Наткнувшись на запертую дверь, она прошла мимо, поборов желание взломать замок. Такой большой особняк – идеальное место для тайных любовных встреч. Она подергала другую дверь, но та тоже оказалась закрыта.

Пэйшенс вздохнула. Так ей придется всю ночь бродить по комнатам. Но вдруг из противоположного конца коридора донесся приглушенный звук, и она пошла посмотреть на источник шума. Если это окажется один из гостей лорда Паунинга, она рассыплется в извинениях и откажется от дальнейших поисков. При поддержке Дейдры она сможет устроить гостям праздник, достойный оговоренного гонорара.

А потом уже можно будет удушить Перри и Пинка за безответственность.

Пэйшенс отодвинула засов и осторожно заглянула внутрь. То, что она там увидела, заставило ее ахнуть. Она распахнула дверь и ворвалась в комнату.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Перри Киффин?

Худощавый двадцатилетний парень обернулся так резко, что упал в шкаф, в котором только что рылся. Пэйшенс схватила его за полы сюртука и вытащила наружу. Ростом она едва доставала Перри до груди, но ярость придала ей сил. Облегчение, которое поначалу появилось на его ошеломленном бледном лице, быстро сменилось гневом.

– Господи, Пэйшенс! Да я чуть не умер, когда ты ворвалась сюда, как полицейский отряд.

Он вскрикнул от боли, когда она, приподнявшись на цыпочки, схватила его за ухо.

– Ой, надо же, словно злая мамаша! – сказал он, потирая пострадавшее место.

Пэйшенс уперла руки в бока и обожгла его взглядом.

– Не знаю, что ты взял в шкафу, но хочу, чтобы ты немедленно положил это назад!

Юноша изобразил на лице крайнее удивление, но она знала ого достаточно давно и научилась определять, когда он хитрит. Перри откинул с лица длинную прямую светлую прядь, которая прикрывала его глаза, и с простодушной улыбкой сказал:

– Честное слово, любовь моя, у меня в штанах нет ничего, кроме того, чем меня наделил Господь Бог. Клянусь!

– Не разбрасывайся клятвами, Перри Киффин, когда я стою так близко, что могу и ударить, – процедила она сквозь зубы, запуская руки ему под сюртук.

– Погоди. Кхм… – Перри заерзал, пытаясь уйти от ее проворных пальцев. – Боже мой, щекотно!

Он снова упал в шкаф и рассмеялся.

– Ты обещал! – прошипела она. Глаза ее горели обидой и яростью. – Вы все обещали. Никаких краж! Никакого мошенничества! Мы покончили с этим грязным занятием еще тогда, когда Феникс бросил нас на произвол судьбы. Мы честные актеры, и я не допущу, чтобы ты обворовывал наших работодателей.

Пэйшенс потянулась к пуговицам у него на штанах.

В этом не было никакой сексуальной подоплеки. Хоть Перри и был старше ее на два года, она всегда воспринимала его как младшего брата. И если бы пришлось раздеть его донага, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, она бы это сделала.

Перри понял, что попался. Он перехватил ее руку, и несколько секунд они выясняли, кто здесь главный.

– Хватит. Я сдаюсь. Вовсе не обязательно лазить по местам, которые не касаются никого, кроме меня.

– Хорошо. – Пэйшенс оттолкнула его и протянула руку. – Или ты сейчас же вернешь то, что там взял, или я расскажу обо всем лорду Паунингу.

Перри вытаращил на нее глаза.

– Чертова фурия! Ты готова собственную семью продать, и для чего, спрашивается? Чтобы произвести впечатление на его светлость, который, как только узнает, чем мы здесь занимаемся, тут же передаст нас в суд? – Он запустил руку в штаны и достал гранатовое ожерелье. – Где твоя преданность, женщина?

– Ты хочешь преданности? Тогда не нарушай свои же обещания! – отрезала она, крепко сжав в руке ожерелье. – Что там еще гремит у тебя в штанах? Что-то не похоже, что ты так мало взял.

Его карие глаза злобно сверкнули в ответ на ее выпад, пухлые губы насмешливо скривились, и он с мрачным видом снова запустил руку в штаны. В его взгляде Пэйшенс прочла угрозу, но ее это мало волновало. В отличие от Джулиана Феникса, Перри никогда бы не поднял руку на женщину. Поверх ожерелья он выложил еще изящный золотой браслет и две пары сережек.

– Это все? – сказала она таким тоном, который должен был привести его в бешенство.

– Да! – прошипел он с явным возмущением. – Здесь все. Хотя я не понимаю, чего ты так суетишься. Пара безделушек, отложенных на черный день, смогут прокормить не только меня, но и тебя тоже!

– Уже нет.

Пэйшенс с тоской посмотрела на драгоценности. И дело было вовсе не в желании обладать дорогими безделушками, а в понимании того, что однажды она может остаться голодной. Она решительно покачала головой, стараясь развеять сомнения.

– Верни все на место. И поскорее. Лорд Паунинг ожидает нашего появления в бальной зале, а еще нужно найти Дейдру и Линка.

Перри выхватил у нее украшения.

– Пэйшенс, милая моя девочка, почет и уважение дорогого стоят, но нам они не по карману.

Он сунул голову в шкаф и принялся разыскивать мешочек, и котором леди Паунинг хранила свои украшения.

– Не согласна. – Пэйшенс устало закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. – Просто когда они принадлежали нам по праву, ни ты, ни я не оценивали их по достоинству.