Пороги сновидения

Тело сновидения — дубль — телепортация Тело сновидения как переход от внимания сновидения ко второму вниманию

С самого начала следует заметить, что тело сновидения вовсе не является феноменом, доступным исключительным людям в исключительных обстоятельствах. Вокруг него существует множество мистификаций и суеверий, своя оккультная мифология и потусторонняя метафизика. И все же телом сновидения обладают все люди. Чтобы сделать его предметом личного опыта, надо лишь знать технологию и выработать у себя определенные психоэнергетические навыки.

Нельзя согласиться, например, с заявлением американского психолога Арнольда Минделла, который в своих рассуждениях о теле сновидения (dreambody) смещает акценты таким образом, что оно («второе тело») лишается функции самостоятельной перцептивной и энергетической единицы, приближаясь, скорее, к квантовой неопределенности бытия осознания как такового. При этом автор, вслед за традиционным оккультизмом, пишет:

«Тело сновидения — самое поразительное переживание, обычно испытываемое только при приближении смерти или в оккультных и шаманских ритуалах» («Shaman's Body», 1996).

Переживание, безусловно, «поразительное», но тем не менее, как показывает экспериментальная психология и психофизиология, встречается оно регулярно и повсеместно. Приближение смерти, оккультные и шаманские ритуалы — это лишь самые впечатляющие (но не самые распространенные, как можно подумать) обстоятельства, при которых тело сновидения оказывается доступным.

Существование тела сновидения открывается человеку чаще всего в результате специфического переживания, именуемого «выход из тела» или «внетелесный опыт» (out-of-the-body experience). Это случается при самых разнообразных обстоятельствах — сенсорная депривация, сонный паралич, гипноз и самогипноз, мощный эмоциональный стресс, роды, медитация, сеанс гипнопедии и т. д. и т. п. Если верить исследователям, несколько процентов населения минимум раз в жизни имели внетелесный опыт независимо от того, занимаются ли они какими-то психотехниками.

Ссылаясь на американские исследования данного феномена (R. Gregory (ed.), The Oxford Companion to the Mind. Oxford University Press, 1987), Л. И. Спивак и Д. Л. Спивак, ученые Института мозга РАН, в статье «Феномен «выхода из тела», в частности, пишут^{17}:

«Всё, чем располагает психологическая наука в данном отношении, представляет собой осторожные определения наиболее часто встречающихся признаков этого феномена. Введение же его в академическую науку необходимо именно потому, что он явно принадлежит к полю нормальной психической жизни многих современных людей.

Попытки построения теории данного феномена сводятся к тому, что в необычных условиях существования психика человека в норме сначала переходит на «деградированные перцептуальные модели», а далее в порядке адаптации к возрастающей нагрузке переходит на качественно измененные модели, в совокупности изучаемые теорией измененных состояний сознания».

Переход к «качественно измененным перцептуальным моделям» — не что иное, как приемлемое для науки определение сдвига точки сборки.

Можно считать доказанным, что феномен «выхода из тела» не связан непосредственно с физиологическими обстоятельствами вроде значительной потери крови, гипотонического криза, остановки сердца или интоксикации психоактивными веществами — несмотря на то, что в клинических случаях все эти явления могут вызывать «внетелесный опыт». Так, авторы указанной статьи исследовали данное явление у рожениц и сообщили следующее:

«Прежде всего, наше внимание привлек тот факт, что на эпизод «выхода из тела», имевший место при родах, стабильно указывало довольно значительное количество рожениц — около 9 % всех обследованных рожениц, на его появление в течение 3–4 дней после родов — около 5,5 %. Специальное исследование показало, что появление этого эпизода нельзя считать прямо связанным с применением психоактивных препаратов в качестве анестетиков, объема кровопотери в родах, степенью их тяжести, а также наличием психических заболеваний в анамнезе. Таким образом, «выход из тела» должен рассматриваться как синдром психической деятельности при нормальных (физиологических) родах» (Cit. op.).

Данный феномен не свидетельствует о мозговой или психической патологии — этот важный вывод сделан учеными на основе объемных и длительных исследований. Электроэнцефалография и другие тесты показывают, что это переход на какой-то иной уровень функционирования ЦНС (отличия наиболее выражены в левополушарных пространственных связях) — не органический, а энергетический и информационный. Иными словами, есть все основания говорить о том, что «выход из тела» — одно из перцептивных состояний, входящих в резервные возможности здорового человека. Оно не является результатом патологии и не ведет к патологии.

Заявления нейрофизиологов, что подобные феномены отражают «высокую генерализованную реактивность» мозга человека как «ведущий способ его адаптации к внешней нагрузке», ничего не объясняют. Особенно в тех случаях, когда адекватность информации, воспринятой во «внетелесном» состоянии, подтверждается, хотя участие в восприятии физических органов чувств абсолютно исключено. Если речь идет о мозговой реактивности, то каким образом мозг получает сенсорные сигналы и строит восприятие? Тем более что изучались, как правило, драматические эпизоды, когда физиологические возможности человека крайне ограничены — его тело неподвижно, зрение частично или полностью пассивно (глаза закрыты), а кинестетика и слух искажены действием наркоза или органическими повреждениями. Тем не менее внешние сигналы поступают и сборка их осуществляется.

Сама возможность подобных эпизодов и их широкая распространенность ставит под сомнение фундаментальную аксиому о том, что весь сенсорный материал, с которым работает сознание, поступает через телесные органы чувств. Конечно, признать существование энергетического тела как универсального воспринимателя — серьезный вызов для естественнонаучной парадигмы. Наука пойдет на этот шаг лишь при наличии однозначных и тщательно подтвержденных экспериментальных доказательств, — и, возможно, этот исторический момент не так уж далек.

Тем временем психотехнология нагуализма позволяет практику лично убедиться в реальности «внетелесного восприятия».

1) Мифология и метафизика тела сновидения

Поскольку психотехническая практика время от времени вызывает всплески внетелесного опыта как побочный эффект медитативных усилий, мировой оккультизм с древнейших времен искал для него способы описания и интерпретации. Это явление, несомненно, сильно повлияло на содержание мистических концепций и породило множество метафизических идей. Некоторые из них сегодня настолько популярны, что стали объектом банальных спекуляций чуть ли не на бытовом уровне. Кто, например, не слышал об «астрале» и «астральном теле», «эфирном двойнике», «тонких планах» и т. д. и т. п.? О них толкуют народные целители, астрологи и хироманты, консультанты по «исправлению кармы», этой теме посвящают телевизионные ток-шоу для домохозяек и развлекательные сериалы. Древняя концепция, «тайная доктрина» для посвященных, превратилась в умственную жвачку для массового потребителя.

Тем не менее идея «астрала» и «астрального тела» многим кажется вполне приемлемой либо даже неоспоримой. Рационалисты часто не желают даже дискутировать, ибо полагают, что эти споры так же бесполезны, как религиозные диспуты, когда-то популярные у средневековых схоластов. Поборники религиозной чистоты не участвуют в дискуссиях, так как усматривают здесь бесовщину и мерзость оккультизма, и ограничиваются простой констатацией: все эти идеи от лукавого и ведут к гибели души.

Что же мы имеем в итоге? Феномен внетелесного опыта есть, и закрывать на это глаза бессмысленно. Разумной же интерпретации феномена нет — не только потому, что такая интерпретация требует исследовательских усилий, разработки научной и философской парадигмы, но и потому, что этой смутной областью занимаются лишь отдельные маргиналы, компетенция которых часто вызывает сомнения.

Так существует ли астрал (астральный план) и астральное тело? Как относиться к вороху оккультной и псевдонаучной литературы, где словом «астрал» пестрит каждая страница? Может, когда мы в нагуализме говорим тело сновидения, то это лишь синоним тела астрального, а второе внимание — синоним астрального плана? Ни в коем случае.

Что называют астральным планом (миром, плоскостью) европейский оккультисты, теософы и их восточные коллеги? Несмотря на многочисленные оговорки, касающиеся локализации этого «пространства»^{18}, речь идет об области, существующей объективно, — независимо от человека и его восприятия, вне его, о какой-то форме Бытия, которую можно приблизительно сравнить с определенным диапазоном излучения, частотой вибрации или чем-то подобным. Будем также иметь в виду, что астральная плоскость существует в некой иерархии планов, куда обычно относят физический, витальный, или эфирный, ментальный и каузальный (причинный) планы, часто помещая астрал между витальным и ментальным пространствами.

Обратите внимание на сам принцип иерархической конструкции. Она построена как проекция на Мир психических процессов и состояний человеческого сознания. Разумеется, это отголосок древнейшей метафизики, выросшей из магического мышления, которое действовало самым простым способом — наглядным и потому убедительным. Состояния субъекта психической активности (восприятие, эмоции, мышление, осознание) казались первобытному человеку нереальными, пока он не придумает для них место («мир») для существования. Это общий закон развития описания^{19}.

На первых этапах эволюции тоналя, когда собственный внутренний мир вызывал у человека изумление, он не мог смириться с тем парадоксальным фактом, что эмоция, чувство, самость, явно имеющие другое качество существования, чем поле внешней перцепции, не нуждаются в специальном пространстве для самореализации. Сейчас это кажется странным, но первобытная психика действительно так работала (исследования в области исторической психологии это подтверждают).

В результате психическая реальность отождествлялась с объективным полем (пространством), наделенным соответствующими качествами. Так совокупность чувственных переживаний превратилась в эфирный план, эмоциональных — в витальный, умственных — в ментальный. Ну а поскольку впечатления от внетелесного опыта включают в себя и непосредственную сенсуальность, и эмоции, и мысли, пришлось объединить их в придуманном поле, назвать это поле «астралом» и заявить, что оно охватывает сразу несколько областей (эфирный план, витальный и ментальный).

Нагуализм рассматривает Реальность как неделимое и не-иерархическое пространство (Единое). Все миры, данные нам в опыте, — это состояния нашего восприятия. Переживания, мысли, уровень рефлексии, тип и интенсивность энергообмена — все это входит в определенное отношение с единой Реальностью и таким образом возникает «мир» (план, плоскость, пространство). Вне человека, помимо него, никаких «планов Бытия» не существует.

Вот почему толтеки говорят о мире внимания (первого или второго), а не о «плоскости Бытия» или «диапазоне энергетических частот». Стоит убрать упорядоченное тоналем внимание, и все эти фиктивные частоты, вибрации, планы исчезают в безвидной тьме единого энергетического поля, где нет ни одного объекта, ни одной вещи, где всё слито и однородно.

Отсюда ясно, что астрального тела также не существует.

Европейские оккультные традиции обожают умножать сущности. Как правило, авторы этого сорта пишут нечто вроде: «Астральное тело есть связующее звено между физическим телом и Духовным Началом. Физическое тело мертво и инертно, его оживляет лишь астральное тело, управляющее чувствительностью и движением. Астральное тело, постепенно развиваясь, создает по своему образцу физическое тело при развитии зародыша в организме матери. По своей форме оно есть двойник физического тела, созданный из более тонкой материи, материи в лучистом состоянии». И так далее и тому подобное. От плана мы переходим к телу, от тела — к «тонкой материи». И, разумеется, тут же выясняется, что выше астрального тела находится тело ментальное, «имеющее овальную форму и состоящее из еще более тонкой материи», а ниже — тело эфирное, которое состоит из материи «более грубой, чем астральная».

Вот как далеко заводит нас наивная логика непосредственных «воплощений». Все эти невинные метафоры можно было бы проигнорировать, если бы они иллюстрировали что-то бесконечно далекое от жизни и практики. Однако стоит нам перейти к конкретной психотехнической процедуре, задача которой — осознание и уплотнение тела сновидения, как выясняется, что воображение тоналя автоматически реализует примитивные образы, и вот мы уже обусловлены ими, скованы присущими им ограничениями и тратим изрядный объем перцептивной энергии, чтобы поддерживать какие-то фиктивные тела из «лучистой материи» и передвигаться «по законам» астральной плоскости. Наше внимание в ловушке.

Чтобы избежать неминуемого блуждания в лабиринте оккультных ассоциаций, где мы все время натыкаемся на субстанции, вибрации, уровни плотности и так до бесконечности, надо помнить главное: способ говорить о «материальности» тела сновидения — это условность. Подобно тому как внимание не есть излучение или поток, а является непосредственном отражением состояния осознания как целостной системы, тело сновидения есть проекция сновидческого внимания.

Это ничуть не умаляет его значения как самостоятельного феномена и не лишает тело сновидения физического смысла, поскольку, как ни странно, осознание физично — не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова. Как раз то, что мы называем субстанцией, материей и т. п., не имеет самостоятельной реальности для нас, пока не вовлечено в процесс осознания. Иными словами, пока к Мировому Полю не приложено усилие упорядоченного внимания, все существующее — то, что мы привыкли описывать как «материю», — есть лишь совокупность потенций, виртуальность, квантовое «море Дирака», и нет там никаких тел — ни обычных, ни «астральных».

2) Второе внимание в Едином поле Бытия

Таким образом, если рассуждать строго и последовательно, тело сновидения не существует в качестве субстанции, физической или метафизической «отдельности». Мы имеем дело с условностью, которая физична в той же степени, в какой воображаема. При этом мы не должны забывать, что тело сновидения состоит их полей и энергии. Более того, тело сновидения оказывает воздействие на окружающую среду, имеет силу, плотность, а порой — даже что-то вроде видимости (т. е. может влиять на органы чувств наблюдателей). Наконец, самое удивительное заключается в том, что тело сновидения может «связать» в себе всю недостающую физическую субстанцию: оно «сгущается» до такой степени, что воспроизводит целостность физического тела — и в этот момент им становится.

Однако тело у человека — одно (как и осознание, проекцией которого оно является). Пользуясь сновидческим «дублем» даже тем невероятным способом, о котором красочно рассказал Кастанеда, описывая магические трюки дона Хенаро, человеческое существо все равно не делится на две части.

Наша свобода и наш прогресс не в том, чтобы «раздвоиться», а в том, чтобы научиться полностью использовать потенциал энергетического поля, окружающего точку сборки.

Естественный сон со сновидениями предоставляет нам все необходимые предпосылки. Поле изначально однородно, оно насыщено сенсорными сигналами и предстает перед осознанием как нечто аморфное. Но мы владеем «описанием мира», и, следовательно, превращаем пятно неопределенной чувствительности в «организм» — структуру, наполненную множеством частей, органов, процессов, имеющую начало и конец, время и смысл.

Так мы поступаем наяву и точно так же мы поступаем во сне. Проблема сновидца — в стабильности и силе осознания. Сила, проявленная с должной стабильностью, «строит» как физическое тело субъекта, так и то «тело», которым он пользуется в иных режимах восприятия.

Конечно, тут же возникает классический вопрос: почему мы говорим, что тело «иных пространств» реально, а не имагинативно? Для этого есть достаточно философских и даже естественнонаучных оснований. О них я еще скажу.

Но прежде нам следует понять физику среды и объекта. Что делает тело физическим? Оно воспринимает, мыслит, ощущает себя, влияет на окружающее в той мере, в какой обладает условной массой. (Условной я называю «массу» всякого физического тела, так как мы вынуждены учитывать принцип неопределенности и прочие квантовые отношения, в которых задействован любой макрообъект как часть квантового поля Вселенной^{20}.) Если мы говорим о неживой материи, то это просто энергетическое поле, способное совершить некоторую работу и конвенционально отделенное от среды некой «границей».

Когда же мы говорим о живом теле, обязательно возникает новый фактор. Во-первых, это биологическая организация (метаболизм, движение, способность не просто накапливать энергию, но перерабатывать ее в другие формы, а затем снова воспроизводить), информационное поле (прежде всего, генетика — структуры, которые являются не просто сложными молекулами, но еще и содержат в себе информацию, которая может бесконечно реплицироваться) и, наконец, «собранность» — и это самое сложное и непонятное. Мы наблюдаем некую силу, которая поддерживает в целостном виде сверхсложное образование, управляет им и, более того, способно через обратную связь корректировать структуру, даже улучшать ее, словно у нее есть план и намерение оформиться не «абы как», а вполне определенным образом.

Значительную часть этого непонятного дела берет на себя некое поле, которому присуща а) целостность, б) склонность развиваться как система с нереализованным (и неизвестным нам) потенциалом. С одной стороны, энергетическое поле, содержащее организм, — однородно, потому что по природе своей есть квантовое «нечто». С другой — оно же необыкновенно усложнено, комплексно, имеет каналы и центры, связи и границы; короче, напоминает машину.

Эта двойственность природы, эта глубинная парадоксальность постоянно демонстрирует себя в любой психотехнической процедуре. Достаточно углубиться в «остановку внутреннего диалога» — и тело становится монолитом, органично вплавленным в океан такого же единообразного, беспредельного энергетического поля. Но стоит обратиться к «деланию» (например, горлового центра или пупка), — «реальность» мгновенно развалится на течения и потоки, затемнения и просветы, воронки и лучи. «Эманации» уже не будут больше абстрактным словом из словаря, они превратятся в действенные пучки, обретут цвет, силу и предназначение. Как видите, всё зависит от фокуса вашего внимания.

Самый глупый вопрос — а как оно на самом деле? Потому что на самом деле оно «никак». Если нет точки сборки, нет осознания и произвольного внимания наблюдателя (перцептора), Мир возвращается в То, Чем Он является и был всегда, — в Хаос (не в смысле «беспорядок», а в смысле «отверстое зияние Бесконечности, из которой может родиться что угодно либо не родиться ничто и никогда»). Это — странное Знание, оно может испугать, но в нем кроется такая Свобода, о которой никто из людей и помыслить не может. Лично мне кажется, что это великое откровение — знать о том, что мир существует для тебя точно так же, как ты существуешь для мира. Друг без друга — вы ничто.

И то же самое с телом. Физическое тело — это результат организующего усилия какого-то энергетического поля (какого — мы не знаем). Сила и структура данного «усилия» полностью определена тем, что мы называем в кастанедовской модели первым вниманием.

И вдруг… происходит весьма необычное событие. Самовольный субъект, по каким-то неестественным причинам, приступает к «чудовищной» манипуляции — он изменяет силу и структуру своего энергетического поля («осознания») так, что оно прекращает поддерживать те элементы биологического пространства, которые раньше были его «любимыми» (например, некоторые реактивные процессы из сферы психо — и нейрофизиологии, даже биологии и биофизики), но направляет свои освободившиеся силы на элементы, казалось бы, «никчемные», второстепенные, мирно дремавшие в клеточных и полевых массивах.

Во-первых, активизируются обычно инертные зоны коры головного мозга, древней коры, таламуса и гипоталамуса, эпифиза и продолговатого мозга. За ним «просыпается» основание мозга и заторможенные ранее участки ретикулярной формации. Даже неспециалист понимает — гормональная «буря» обеспечена. Перцептивные нейроны заняты интенсивным поиском новых комбинаций, поскольку испытывают сильнейший стресс, который вызван диссонансом с привычными интерпретациями. Согласно законам нейрофизиологии, возбужденные нейроны а) требуют новых структур (гешталътов) для «узнавания» сигналов, б) возбуждают все, что с ними физиологически связано, — различные рецепторы, железы и т. д. вплоть до ретикулярной формации, где в первую очередь активизируются изначальные перцептивные паттерны (точки, спирали, круги, аморфные сияния и пр.).

Дон Хуан сказал бы очень просто: «Твой тональ испугался — он готов умереть». Умный нейрофизиолог рассказал бы про новые сигналы, которым нет соответствия в личном опыте, так что в ближайшее время восприятие будет блокировано корой головного мозга. Вы потеряете сознание на несколько минут, если не случится маленькое чудо — соматика не перестроится, не подключатся новые части нейронного массива, чтобы произвести «узнавание» (и энергетическую утилизацию) того, чего раньше в опыте не бывало.

Разница — только в количестве слов. Конечно, если вы вдруг обретете критическую массу новых сенсорных сигналов, соматический (и нейрологический) шок неизбежен. Но мы гибкие существа. Где-то там, «под корой», лежит грандиозный запас «запчастей», дополнительных схем, и т. д. Если запчасти и дополнительные схемы понадобятся и смогут проявить себя (а они, эти запчасти, надо сказать, очень причудливые!), то уж тональ, приученный к любым выходкам и информационным заскокам, быстро сотворит семантику, подходящую этим «чужеродным» восприятиям. И буквально через несколько мгновений включит их в свою родную «семантическую вселенную». Через неделю вы, может, подумаете, что в данном опыте было далеко не так много нового, как показалось сначала.

Итак, с точки зрения нейрофизиолога переход из первого внимания во второе выглядит довольно прозаически. Еще одно обучение, и ничего больше?

Да, если забыть, что структура осознания — это не просто система навыков и понятий. Это энергия. Та самая энергия, что управляет метаболизмом, делением клеток, активностью нервных синапсов во всех частях ЦНС. Если первое внимание «собирает» знакомое нам с детства физическое тело, то второе внимание «собирает»… что?

Несколько лет практики, и вы сможете узнать об этом не из книжек, а из личного опыта.

(1) Например, второе внимание «собирает» антиоксиданты. Не те антиоксиданты, которыми торгуют в аптеках, — а ваши личные. Они замедляют окисление и, надо полагать, старение. Это легко проверить — попробуйте без всяких дыхательных тренировок задержать дыхание на вдохе после того, как научились входить во второе внимание хоть раз в неделю. Задержка часто возрастает на 10–15 %. Есть и другое объяснение — например, ткани просто начинают меньше потреблять кислорода. Но физика учит, что биологическое тело за всякую работу платит окислением тканей, что без кислорода невозможно.

(2) Второе внимание убивает ряд бактерий и микробов. 15-минутное пребывание в этом режиме восприятия может избавить от ангины и нагноений.

(3) Второе внимание либо перестраивает иммунную систему либо нейтрализует гистамин. Погружение во второе внимание полностью и надолго купирует, скажем, приступ бронхиальной астмы, снимает кожные реакции, более того, «строит» такое отношение к некоторым аллергенам, что аллергия вообще исчезает. (Так, например, больной аллергией на цветочную пыльцу вдруг полюбил цветы и увлекся цветоводством.)

С другой стороны, во втором внимании можно заболеть (хуже всего, что, как правило, ни один врач не может понять, что это за болезнь) и подхватить аллергию — даже в том случае, если вы никогда ею раньше не страдали. Это не прогулка и не простой способ вылечить какое-нибудь заболевание. Это — ПЕРЕСТРОЙКА СИСТЕМЫ, можно сказать, вторжение в организмический процесс. Она может быть полезной и удачной, но так же может оказаться крайне вредной.

Важно понять, что сущность толтекского праксиса, как и сущность Трансформации вообще, — контрорганизмическая. Мы движемся «против» организма, «против» природного течения процессов — старения и смерти. Таким образом, то, что делает нагуалист, — есть своего рода «бунт» против самого Мира (или, если Вам нравится кастанедовский миф, — Орла). Нагуалисты идут своим путем, на свой страх и риск.

3) Энергетическое тело и тело сновидения Влияние тела сновидения на окружающий мир

Вернемся к телу, которое пребывает за физическим (но не может существовать без него). То самое тело, которое мы так часто и так (увы!) бездумно называем «тело сновидений».

Действительно, впервые значительную часть этого тела мы видим (или как-то ощущаем) в осознанном сновидении, реже — в обычном, но ярком сне. Если заниматься достижением второго внимания долго и настойчиво, то какие-то части тела сновидения «явятся» безо всякого засыпания. Сновидение — только мостик.

Впервые тело сновидения (энергетическое поле, «собирающее» нас) демонстрирует свою отдельность от «физического» тела тем, что пронзительно вздрагивает от неожиданных звуков или движений. Уверен, это замечали многие. Любой медитатор или практик аутотренинга знает, что от резкого звука его тело может пронзить «наэлектризованная дрожь» или «заряд», напоминающий электрический удар. Кажется, что подобные эффекты только подтверждают: мы имеем «астральное тело» — тонкую субстанцию, отделенную от нашего мира частотой или плотностью базовой Энергии — субстанции бытия.

Тело во всех своих проявлениях едино: физическое, биологическое, энергетическое, эмоционально-ментальное (которое оккультисты-метафизики любят называть «эфирным» или «астральным»). «Поле» может заболеть или страдать от дисфункции — так же как кишечник или печень. От животных мы отличаемся в одном фундаментальном отношении: мы способны произвольно организовывать свое «поле» и этим оказывать целенаправленное влияние на собственную соматику, а животные — движутся в согласии со своим биологическим Дао, отвечают на воздействия внешней среды и делают это в соответствии с эволюционно развившейся формой своего вида — т. е. так, чтобы в данной среде выжить.

Когда мы ощущаем электрические или подобные им волны (разряды), мы всего лишь отмечаем, что человеческий организм содержит, помимо анатомии, физиологии, биохимии и физики, некоторое энергетическое поле, связывающее структуру воедино и создающую этим «организм». Это «поле» и делает нас живыми существами в отличие от скал, камней, песка и т. д.

Важно помнить, что это «поле» обеспечивает человека осознанием, которое мы имеем возможность усиливать благодаря специальной дисциплине произвольного внимания — сталкингу, перепросмотру, не-деланию, сновидению и сновидению наяву.

Категория реальности в отношении тела сновидения так же применима, как и к телу физическому. Помните? «Физическое тело — это результат организующего усилия какого-то энергетического поля». И далее о живом: «Оно воспринимает, мыслит, ощущает себя, влияет на окружающее в той мере, в какой обладает условной массой». («Условной», как я уже говорил, в квантовом смысле.)

Кажется, что единственной серьезной проблемой является масса. Находясь в теле сновидения, мы мыслим, ощущаем, воспринимаем. Классическая физика утверждает, что, не обладая массой, влиять на окружающее мы не можем. Однако свидетельства подобных влияний история экспериментальных исследований знает. Дело в том, что успешные влияния трудно повторить, а в лабораторных условиях (совершенно необходимых) это становится исключительно сложной задачей.

Поэтому о влияниях/воздействиях тела сновидения на окружающий мир я могу говорить, опираясь только на личный опыт, полностью отдавая себе отчет в том, что он не может быть воспроизведен по желанию экспериментатора, а потому, строго говоря, не считается научным фактом. Пока с этим обстоятельством приходится смириться.

(а) Живые существа, видимо, испытывают влияние тела сновидения. Самыми чуткими созданиями в этом смысле являются растения. Цветы могут стать более пышными либо увять по желанию сновидца. Иногда (если сновидящий, находясь в теле сновидения, желает вырвать растение) ломается либо повреждается стебель, после чего растение гибнет в течение суток. При этом наблюдаются странные «игры времени» — например, в сновидении (ночью) герой «вырывает» цветок из грунта, а он ломается без чьего-либо прикосновения только на следующий день и затем погибает.

После контакта с вашим телом сновидения животные ведут себя необычно. Бывают раздражены и угрюмы без причины, отказываются от еды, уходят в темный уголок, «сновидца-экспериментатора» могут вообще не признавать за своего.

(б) В особых, исключительных случаях остаются следы на поверхности. Их природа непонятна — потемнения, царапины или трещины (на мебели или на стене). Всегда остается неуверенность: а действительно ли эти следы имеют отношение к сновидческим опытам? Не простое ли это совпадение? И лишь когда «совпадения» повторяются второй, третий, четвертый раз, мы начинаем серьезно задумываться над этими странными феноменами.

(в) Запотевшее оконное стекло может оказаться прозрачным в том месте, где к нему «прикасалось» тело сновидения. Возможно, это означает, что тело сновидения поглощает тепловую энергию.

(г) Вневременное «перемещение предметов». Довольно редкое и поразительное явление. Его также проще всего отнести к совпадениям, что я поначалу и делал. Но многократно повторяющееся совпадение — это уже закономерность, не так ли?

Первый раз это случилось много лет назад. Разгуливая в теле сновидения по квартире, я снял со стены картинку (журнальная репродукция «Тайной вечери» Дали в легкой рамке под стеклом). Довольно долго разглядывал ее, пытаясь стабилизировать восприятие, пока сновидение не прервалось. А на следующий день картинка свалилась с гвоздя, хотя к ней никто и не приближался. Обычное совпадение. Или, как это назвал Юнг, синхронистичность. Но что-то здесь показалось мне странным. Потом я стал специально прикасаться к мелким предметам, когда ходил по комнатам в сновидении.

При соблюдении некоторых специальных условий «совпадение» повторялось. Для этого:

а) сновидение должно быть плотным и ярким;

б) визуальное и тактильное восприятие выбранного предмета должно быть максимально длительным и стабильным;

в) надо выйти из сновидения, не поставив предмет на место.

И на следующий день что-нибудь случалось — либо предмет падал сам по себе, либо его перемещали «природные» силы (распахнувшаяся от сквозняка дверь, неожиданная вибрация от стука за стеной у соседей и т. п.). Все это кажется несерьезным, — чепухой, про которую и писать не стоит, — пока вы лично не столкнетесь с регулярными «совпадениями» такого сорта. Возникает чувство, что вы через сновидение вступили с Миром в игру, правила которой неизвестны или вообще непостижимы.

Я привел только некоторые примеры. Все они воспринимаются наивным практиком (а в таких ситуациях мы, как правило, становимся «наивными») как всплески «подлинной магии». Начинающие сновидцы привыкли чувствовать себя по ночам блуждающим «призраком», бесплотным и бессильным. Совсем другое дело — взять в непослушные пальцы статуэтку, игрушку, фотографию, чтобы она на следующий день оказалась на полу, — то ли в результате вашего воздействия, то ли по воле таинственной синхронистичности мироздания.

4) Сборка тела как фактор стабилизации внимания и усиления осознания

В осознанном сновидении, где впервые сновидец хотя бы частично добивается контролируемого восприятия, развитие внимания и его совершенствование начинается в условиях, повторяющих состояние наяву.

Как долго обычный человек, не использующий дисциплину, бывает наяву осознанным? Сколько времени его внимание по-настоящему алертно и отслеживает основные параметры воспринимаемого поля?

Как правило, не более нескольких минут в час. Если бы не стабильность базового состояния, биологическая и социальная вовлеченность в сеть энергообмена, выработанная эволюцией, мы постоянно отвлекались бы от реальности первого внимания и погружались в самодельные грезы, отражающие образы памяти и воображения.

Однако в сновидении базовый энергообмен, закрепленный телом, не является решающим критерием для различения «внешнего» и «внутреннего». Нетрудно понять почему. Ведь само состояние сновидения есть диссонанс между перцептивной активностью воспринимателя и сенсорными сигналами физического тела, которые должны обусловливать точку отсчета и все координаты воспринимаемого. Активное внимание, сосредоточенное на переработке сенсорного материала, противоречащего «базовому», идущему от биологических рецепторов организма (которое в первом внимании, как правило, неподвижно лежит или сидит с закрытыми глазами), ведет себя согласно давнему стереотипу, хорошо известному в психологии восприятия, — оно вытесняет сигналы, которые не может согласовать со сновидческими восприятиями.

Что мы имеем в результате? Осознанное внимание, повторяя привычку, выработанную наяву, просто пульсирует. Пять-десять секунд оно работает, обозревая перцептивное поле, — как бы «проверяя обстановку». А потом может отключиться от внешнего и уйти в себя (направить свою блуждающую активность на внутреннее поле, где любой перцептивный акт, суть которого — вычленение «фигуры» из «фона», невероятно затруднен), пока в сферу осознаваемого вновь не попадет значимый сигнал извне, что заставит внимание еще раз просканировать окружающий энергетический фон. А такие значимые сигналы^{21}, надо заметить, далеко не всегда появляются часто. Если иметь в виду, что у большинства начинающих осознанное сновидение длится не больше 5-15 минут, то можно сказать, что одним-единственным «всплеском» все реальное восприятие и заканчивается.

Ради эффективной практики сновидения мы вынуждены «осознавать себя» наяву как можно чаще (этому, в частности, и служит сталкерская «внимательность»), чтобы эта привычка перешла и на восприятие в сновидении. Но и этого недостаточно!

Усиливая внимание и осознание наяву, мы, прежде всего, отталкиваемся от тела и привычного телу энергообмена. Чтобы сделать восприятие в сновидении более последовательным и направленным на внешнее, чтобы избавиться от галлюцинируемых образов, транслирующих в сновидимое пространство психическую и психофизиологическую активность, вызванную внутренними рефлексиями, мы приступаем к технике целенаправленного формирования тела сновидения. Формируя тело сновидения, мы успеваем осознать себя в сновидении несколько раз и устранить какую-то часть продукции галлюцинирующего тоналя, выработанной в периоды сновидческой «бессознательности».

Как в теле первого внимания, так и в теле сновидения осознание активизируется произвольным вниманием, функция которого — «собирать сигналы (эманации) в пучок». Осознание в данном случае — это регистрация факта сборки. Осознание максимально интенсивно только в те мгновения, когда сборка сигналов только что осуществлена. «Собранное» становится привычным с той же скоростью, с какой угасает наше осознание. Вот почему мы поддерживаем необходимый уровень активности осознания, вариативно повторяя цикл: сборка перцептивного пучка — разборка — новая сборка.

Это происходит в любом режиме восприятия. Наяву этот механизм почти всегда используется бессознательно — мы «пересобираем» себя, когда нуждаемся в быстрой активизации внимания.

Любая непривычная позиция восприятия (особенно сновидение) требует целенаправленного выполнения этой работы, поскольку автоматизмы, опирающиеся на базовую «телесность», здесь катастрофически слабеют.

В состоянии внимания сновидения эпизод глубокой остановки внутреннего диалога или перцептивного не-делания «разбирает» как воспринимаемый мир, так и тело. Повторная сборка опять дает импульс осознанности.

Этот метод крайне важен. Мы открываем указанный механизм в процессе сталкинга. Иногда он становится явным довольно быстро, иногда затрудненность выслеживания создает проблему, и у практикующего уходят годы на поиск «ключевого звена» — осознание работы собственного осознания.

«Сканирующее» тело своей плотностью вызывает осознание внимания и восприятия почти каждую минуту. На это уходит много энергии, и активное внимание быстро устает. Вот почему следующий этап — поиск энергии в сновидении и утилизация этой энергии — имеет решающее значение.

Именно здесь начинается «магия» и интеграция. Полученная в сновидении энергия влияет на физическое тело. Мы обретаем способность различать иллюзии и реальные сигналы, потому что тело настроено на обретение силы, и внимание, следуя этой установке, вытесняет иллюзии, усиливает энергопорождающие структуры. Даже в том случае, если мы не видим энергию в сновидении, психоэнергетический механизм тоналя переходит в режим, который знаком организму наяву, — он ищет во внешнем поле реальные источники силы.

В дальнейшем, бодрствующее тело своими реакциями разрешает большую часть сомнений по поводу реального-нереального во сне. Эти реакции тела могут быть как общими (скажем, психоэмоциональными, переживанием тонуса или истощения), так и весьма конкретными (вплоть до «следов» на коже от контактов в сновидении).

Эта последовательная работа составляет сущность того Пути Сновидения, который ведет от внимания сновидения ко второму вниманию, плотному телу сновидения, переходящему в «дубль», который на высшем этапе интеграции с физическим телом осуществляет целостную телепортацию. Если телепортация физического тела была осуществлена практиком хотя бы однажды — значит, он уже стоит на пороге третьего внимания, Тотальной Интеграции.

5) Формирование тела сновидения

Чтобы понять смысл термина тело сновидения, следует подумать о том, что же такое «тело». Поскольку нас прежде всего интересует энергетический аспект проблемы, можно сказать, что тело — это система каналов энергообмена и некое поле, способное энергию сохранять. Фигурально выражаясь, это некий «сосуд», необходимый для работы осознания.

В чем смысл формирования тела сновидения? В том, чтобы мы получили возможность, находясь в позиции сновидения, поглощать энергию, излучать ее и, наконец, накапливать.

Спонтанный выход тела сновидения — это естественное моделирование каркаса, объединяющего новое поле восприятия и самого воспринимателя. Наше внимание обучено распределять себя так, что всегда есть некий центр, источник внимания, и окружающее его поле. Чем лучше работает воспринимающее внимание, тем явственнее оно по умолчанию строит тело. Воспринимаемое и восприниматель неразрывны в тонале. Если бы такого закона не было, само зарождение тела сновидения было бы невозможно.

Если причиной спонтанного выхода является мощный выброс энергии (а такое бывает в результате травмы, в момент клинической смерти, в состоянии специфических интоксикаций — особенно большими галлюциногенами), сила восприятия «вне тела» настолько велика, что может конструировать подробную копию физического тела субъекта. Но ненадолго. Почему? По очень простой причине — в данном состоянии энергия только излучается, тратится. Можно сказать, что полученная «копия» физического тела, какой бы отчетливой она ни была, — всего лишь один элемент системы. Излучающий элемент.

Под «формированием» тела сновидения имеется в виду развитие качественной поглощающей структуры и структуры накопления. Для этого и нужна специальная дисциплина.

Как уже было сказано, поддерживающая активность внимания осуществляется циклично (сборка — разборка — новая сборка), что и объясняет пульсирующий характер внимания, про который я упоминал еще в первой части книги. Фаза перцептивной сборки, имеющая место внутри каждого цикла, потребляет энергию и потому для воспринимателя является моментом излучения. Таким образом, всякое упорядоченное восприятие некоего фрагмента перцептивного поля инициирует его излучающую активность. Как наяву, так и в сновидении мы не нуждаемся в дополнительных приемах, чтобы излучать энергию вовне. Хотим мы этого или нет, излучение происходит постоянно, так как оно является физическим компонентом собирающего внимания. В тех же случаях, когда возникает необходимость многократно усилить излучение тела сновидения, практик обращается к специальным перцептивно-энергетическим паттернам, о которых будет сказано в следующей главе.

Лишь не следует забывать, что полноценная перцептивная сборка, которая формирует согласованное излучение тела сновидения, подразумевает использование не одного лишь визуального, но и всех остальных модусов перцепции — аудиального, кинестетического, проприоцептивного, а когда это необходимо — даже обонятельного и вкусового. Интенсивность и направленность излучения определяется тем, насколько сновидящему удалось воспользоваться этим сенсорным комплексом — продуктом его биологической целостности, сформированной миллионами лет направленной адаптации живой стихии к внешнему полю.

Пользуясь этим комплексом, практик совершенствует свою способность упорядоченно и целенаправленно излучать энергию в сновидении, когда выполняет в нем какую-то работу, перемещается, повторяет физические упражнения (здесь у него появляется реальная возможность открыть собственные «магические пассы»), пытается влиять на энергетические объекты или процессы.

Поглощение энергии — более сложный процесс для сновидящего. Телесные структуры, обеспечивающие поглощение и накопление энергии, как правило, активны наяву. Тональ не рассматривает сновидение как область, из которой можно черпать силу для своей психоэнергетической активности, — это естественный результат обычной бессознательности и пассивности тела во сне. Практик должен разрушить этот стереотип, поскольку без активизации поглощающих каналов невозможно добиться полноценного развития и усиления тела сновидения.

Это, надо заметить, серьезная проблема, с которой практик сталкивается через несколько лет специфического застоя в сновидческой практике. Часто мы встречаемся с разочарованными сновидящими, которые потратили пять-десять лет на тренировку произвольного внимания в сновидении, но не добились ничего, кроме наскучивших повторений одного сценария: взглянул на руки — прошелся — полетал — увидел какую-то подвижную и странную картинку — вернулся в первое внимание. «Ну и что? — спрашивают такие экспериментаторы. — Где обещанная энергетическая реальность, где магические трансформации и прочие кастанедовские «чудеса»? Мы нашли только скопище призраков».

Иного и быть не может. Ведь решающий фактор в развитии энергетического сновидения — это усиление тела сновидения. А что знают об этом «теле» наши самодеятельные энтузиасты? Только то, что прочли у великого Карлоса: «Посмотри на руки». Лишь всеобщая наивность и безоговорочная вера в кастанедовские «отчеты» мешает понять, что этого далеко не достаточно. Исследовательская работа в сновидении требует проницательности и понимания глубинных механизмов психоэнергетической системы человека.

Видение помогает понять многое, но и видящий сталкивается со специфическими трудностями, ловушками и заблуждениями. Увы, ничто не совершенно, никто не всеведущ. И если уж мы говорим о нагуализме как о «науке восприятия», то успешный сновидящий должен действительно иметь разум ученого, развивать в себе соответствующие таланты и способности. Редкий испытатель обладает всем комплексом необходимых качеств.

Итак, тело сновидения (как и тело первого внимания) развивается за счет поглощения и накопления энергии. Поглощающие способности тела сновидения ограничены его диссоциированностью (разъединенностью) с базовым энергообменом тела первого внимания. Они сводятся к: 1) дыханию; 2) активности поглощающих каналов; 3) использованию энергетических фактов (или «предметов силы») в перцептивном поле второго внимания.

(1) Дыхание тела сновидения отличается от обычного дыхания наяву. Чтобы его активизировать, сновидец должен либо имитировать дыхательный процесс, пробуждая соответствующие кинестетические (осязательные) сигналы, либо перенести сам процесс дыхания на поверхность кокона (в данном случае, тела сновидения). Причем перенос дыхания на поверхность тела неминуемо сопровождается рефлексивной активизацией привычного способа дыхания.

На словах это кажется довольно простым делом. Но вспомните, как часто вы осознаете собственное дыхание, пребывая во внимании сновидения? Пока сновидящему не укажут на необходимость этого приема, он даже не задумывается о подобных тонкостях.

С другой стороны, надо иметь в виду, что дыхание рефлекторно связано с движениями диафрагмы и грудных мышц, которые сильно влияют на положение точки сборки. Поэтому активизация легочного дыхания часто приводит практика к нежелательному пробуждению (быстрому возвращению в первое внимание). С дыхательными движениями связаны древнейшие рефлексы, обусловливающие степень нашей «пробужденности», т. е. согласованности с привычным миром восприятия. (Это, кстати, объясняет, почему неестественные дыхательные циклы — например, холотропное дыхание Грофа и т. п. — могут сами по себе изменять режим нашего восприятия.) Мы же хотим «активно дышать», но оставаться во внимании сновидения.

Для этого и применяют способ «переноса» дыхания на поверхность тела сновидения. В следующей главе даны описания областей энергетического тела и перцептивно-энергетических паттернов, которые нуждаются в обязательном делании. Эта специфическая осознанность поможет удержать пульсирующее внимание на поверхности тела и использовать ее как поглощающее поле (область активного энергетического «дыхания»). Вы заметите, как сильно меняется качество восприятия и самоощущение сновидческого тела после нескольких осознанных «вдохов».

(2) Но дыхание ЭТ, будучи мощным катализатором энергетического поглощения, открывает целое направление работы. Сосредоточение на поверхности тела сновидения помогает практику обнаружить, что его энергообмен вовсе не однороден. Есть участки, где вы «вдыхаете полной грудью», и есть области, где почти ничего не происходит, и произвольное внимание здесь бессильно.

Так сновидец находит главные каналы и точки энергообмена. Некоторые из них я опишу в главе, посвященной деланию тела сновидения, но хочу сразу предупредить: чужое описание — плохой помощник. Его следует использовать как совокупность самых общих ориентиров, не более. Например, из кастанедовских отчетов нам известно, что каждый человек имеет «просвет» в светящемся коконе (район пупка). Более внимательный читатель узнает, что у человека есть также «горловой центр», где расположен канал энергообмена, определяющий его ментальную и перцептивную активность. Насколько я могу судить из собственного опыта, это — общие элементы. Они есть у каждого, они играют важную роль в нашем энергетическом метаболизме, и этот факт следует учитывать в практике. Все остальное — в большей или меньшей степени субъективно, индивидуально, обусловлено конкретной конституцией и связано с конкретной личной историей. Например, вы можете открыть мощный канал поглощения в районе селезенки, межбровья или промежности. Экспериментируя с ними, вы узнаете, насколько они эффективны для развития тела сновидения, а заодно вспомните, какие факты личной истории сделали эти формации столь важными для вашего энергообмена. Обратите внимание: каждый открытый вами канал имеет собственную «магическую» силу и может выполнять конкретную трансформационную работу. Они крайне важны для формирования тела сновидения и последующей интеграции первого и второго внимания — не пренебрегайте ими.

(3) Об использовании энергетических фактов и «предметов Силы» я скажу в третьей части книги. И это логично, поскольку я пишу для практикующего сновидца, а не для праздного читателя. Чтобы пользоваться энергетическими фактами второго внимания, надо иметь уже довольно сильное тело сновидения. Пока вы его не имеете, энергообмен во втором внимании настолько незначителен, что не может быть источником Силы для ваших «телесных» трансформаций.

Завершающим и интегрирующим моментом психоэнергетического развития тела сновидения является строительство (упорядоченное осознание) целостной «схемы» тела не только как воспринимающей, но и как энергообменной структуры. Насколько мне известно, подобная интеграция случается взрывообразно, как переход количество осознанных элементов в новое качество взаимосвязанности и целостности. Похожий процесс имеет место и в первом внимании, например, когда ребенок впервые начинает уверенно ходить на двух ногах. И там, и здесь элементы осознанности как бы сливаются в одно неделимое восприятие — мы обретаем новую «функциональную единицу». Таким образом тональ перекодирует поступающую сенсорную информацию и освобождает значительную часть внимания для новых восприятий и постижений вовне.

На этом этапе тело сновидения осознает свою «сердцевину» — стержневой энергоканал, который является главным «накопителем» поглощаемой Силы. По сути, это не что иное, как проекция «стержня» энергетического тела, о котором я уже писал в других книгах и который на биологическом уровне располагается вдоль спинного мозга.

Чтобы укрепить эту формацию во внимании сновидения, я применяю, на мой взгляд, эффективный метод «неподвижного стояния». В сновидении мы часто бываем суетливы — много ходим, летаем, что-то ищем и т. д. и т. п. Это стереотипное поведение для любого млекопитающего в незнакомой среде. Просто стоять, выпрямив спину и прислушиваясь к положению собственного тела, к его ощущениям — странным и неопределенным, поскольку они поступают из недоступных прежде полей существования, — это не совсем обычное поведение. Но, как показывает опыт, «странное» поведение бывает весьма эффективным.

Каждый находит собственный способ такого «стояния». Если я предпочитаю иметь вокруг себя свободное пространство и просто «вытягиваться» всем телом, чтобы лучше почувствовать область позвоночника и спину (заднюю пластину кокона), то другие (как один известный мне сновидец) находят в сновидении «стену», к которой можно прислониться, и чувствуют свой позвоночник, как бы максимально прижавшись к этой «стене». Конкретная уловка не имеет значения. Важен результат — осознание стержневого канала вашего тела сновидения. Всякий раз, обратив на него внимание сновидения, вы автоматически подзаряжаете свой сновидческий «аккумулятор», и тело сновидения от этого становится «крепче».

6) Спонтанный «выход» тела сновидения

Это явление широко известно и неоднократно описывалось многими практиками. Поэтому буду краток.

Прежде всего, тело сновидения на первых порах очень часто «выделяется» спонтанно. Я вынужден брать в кавычки такие слова, как «выделение», «выход» и т. п., поскольку ничего никуда не «выходит» и не «выделяется», о чем уже было сказано. То, что мы воспринимаем как «выход» тела сновидения, — это тональная интерпретация внезапной активности осознания вне привычной схемы физического тела.

Для практика-нагуалиста это событие — результат включения внимания сновидения (о достижении которого подробно написано в первой части книги) и дальнейшего движения точки сборки, ведущего к ощутимому сдвигу позиции воспринимателя («идеального центра») в воспринимаемом поле. Рассогласование новой позиции воспринимателя и положения тела первого внимания автоматически вызывает феномен так называемого «выхода» тела сновидения. При этом задействованная энергия может быть минимальной и всего лишь имитировать некие структурные фрагменты «второго тела». Все остальное создает галлюцинирующий тональ сновидящего.

Как правило, у сновидцев, не работающих над усилением тела сновидения, возникает то, что можно назвать «фантомным полем». Оно объединено в мнимую «целостность» за счет иллюзорного шаблона, возникшего в результате привычной перцептивной схемы, действующей в первом внимании. Этому обстоятельству не стоит огорчаться. «Фантомное поле» — штука весьма полезная, ведь именно оно становится перцептивным «скелетом» для всех дальнейших усилий произвольного внимания, структурирующего реальные психоэнергетические поля.

На первых порах сновидец реально имеет лишь малые фрагменты. Обычно они связаны с руками, глазами, головой тела сновидения. Это части («осколки») того древнего «перцептивного треугольника», о котором я еще скажу в следующей главе. Вы можете «увидеть» собственные ноги или живот, но на начальных стадиях освоения сновидения это чаще всего — продукты галлюцинирующего тоналя.

Есть несколько вариантов спонтанного «выхода» тела сновидения, которые мы встречаем при «верхнем» типе смещения точки сборки. («Прямой сдвиг», как я уже говорил, обычно ведет к цельной проекции — мгновенному осознанию своего тела сновидения вне тела физического. Иногда в пределах собственной спальни, иногда — в одной из относительно удаленных позиций.) Я их просто перечислю, так как в большинстве случаев они, на мой взгляд, не нуждаются в комментариях:

Классический вариант «выхода» тела сновидения при верхнем смещении точки сборки — через макушку головы.

Довольно часто спонтанный «выход» происходит через «переворачивание» тела сновидения «внутри» тела физического. За ним может последовать «взлет и парение» либо «падение на пол». Само «переворачивание» может происходить как «вокруг собственной оси» (подобно бревну, поворачивающемуся в потоке речной воды, — именно такое сравнение использовал, например, Р. Монро), так и «горизонтально» (этот вариант я назвал «пропеллер», так как в этот момент сновидящий в момент рассогласования со схемой физического тела сам себе может напоминать начавший вращаться двухлопастной пропеллер, и это порой кажется довольно забавным).

Реже происходит то, что можно назвать «вытягиванием через руки». В этом случае сновидец сначала чувствует только «руки» своего тела сновидения, вытягивает их и, как бы опираясь на это ощущение «освободившихся от бренной плоти» кистей и предплечий, «выползает» из физического тела, как бабочка из кокона.

Иногда (особенно в случае неожиданной эмоциональной реакции на резкий раздражитель) сновидящий совершает своеобразный «прыжок» и сразу оказывается в теле сновидения. При этом он может чувствовать себя ошеломленным и дезориентированным.

Довольно сложным и не совсем спонтанным способом является «выход» тела сновидения через нечто напоминающее «позу эмбриона». Он начинается так же, как «вытягивание через руки», но за ним (как правило, неожиданно) начинают «подниматься» ноги тела сновидения и сгибаться в коленях. Сновидящий словно сворачивается в клубок, осознавая при этом, что его «физическая часть» сохраняет неподвижность и даже расслабленность. Затем — «кувырок», и он уже висит в воздухе либо летит в неведомые просторы. Возможно, это наиболее эффективный из всех спонтанных «выходов». Сама процедура невольно вовлекает в оформление тела сновидения наибольший объем энергетических полей. О том, почему подобный способ время от времени имеет место, надо писать отдельно, т. к. феномен связан с некоторыми импринтными схемами, как правило, сформировавшимися в момент родов или в раннем детстве.

Наконец, последний и самый, на мой взгляд, неприятный «выход» тела сновидения — «проваливание сквозь спину». В моем опыте он однозначно связан со смещением точки сборки вниз и, соответственно, восприятием мрачных либо устрашающих перцептивных миров.

Хочу также сказать о таком любопытном восприятии, иногда возникающем у практика, испытавшего «выход» тела сновидения, как «светящийся (серебристый) шнур» или «нить», связывающая его физическое тело с призрачным «двойником». Эксперименты убедили меня, что этот «шнур» (или «нить») — всего лишь автоматическая проекция идеи, порожденной галлюцинирующим тоналем.

Для такого вывода у меня достаточно оснований. Во-первых, восприятие соединяющего два тела «шнура» слишком нестабильно. Оно не зависит от качества внимания сновидения и от яркости восприятия остального перцептивного поля. Во-вторых, как много раз было замечено, «нить» появляется тогда, когда о ней вспомнишь или когда возникает опасение насчет «полного отделения» тела сновидения от физического тела. Иначе говоря, сначала возникает мысль о «нити» (связи), и лишь потом — восприятие. Такая последовательность типична для галлюцинируемого.

Кроме того, сама идея какой-то «нити», привязывающей наше восприятие к физическому телу, явно визуализирует хранящуюся «в затылке» метафору, имеющую совершенно ясное «энергетическое» значение: две позиции восприятия, понятые нами как «два тела», суть две неразрывные части целого, а потому должны быть как-то прикреплены друг к другу. «Нить» — это наивный, но самый убедительный образ бессознательного.

Любопытно, что я вообще никогда не воспринимал ничего подобного, пока не занялся специальным экспериментированием, чтобы проверить степень реальности описываемого многими оккультистами феномена. Думаю, это связано с тем, что кастанедовское «описание» более абстрактно и не внушает практику настолько прямолинейных иллюстраций идеи психоэнергетического единства.

7) Что такое «дубль»? Какова его природа? Превращение тела сновидения в энергетического «двойника»

О «дубле» или магическом «двойнике» всегда много рассуждали, а еще больше — фантазировали, сочиняя легенды и сказки. Не только американские индейцы знают о «двойнике», которым вроде бы может обладать шаман, брухо, диаблеро. Даосские мастера имели двойников, тибетские «искатели мудрости», йоги и медитаторы, как утверждают сказания, на высших этапах практики обретали способность «находиться в двух местах одновременно». Несмотря на то что во многих случаях подобные способности — всего лишь плод возбужденного воображения, за ними стоит реальный психоэнергетический феномен, который возможен благодаря тому, что произвольное внимание и осознание является силовыми полями, реализующими себя в квантовом мире как физические процессы и явления.

Конечно, ни я, ни другие экспериментаторы не имели возможность наблюдать формирование, выделение «дубля» в лабораторных условиях и его синхронное с физическим телом функционирование в мире первого внимания. Но нагуализм, в отличие от традиционного мистицизма, по крайней мере предлагает психоэнергетическую концепцию, описывающую данный феномен, в которой он является логическим следствием положений «науки о восприятии», изложенных выше. Замечу, что раньше ничего подобного в оккультно-мистических дисциплинах мы не находили — только экзотические аналогии, метафоры и ссылки на Непостижимость Высших Сил Бытия.

Логика нагуализма вполне понятна. Если тело сновидения есть не только перцептивное, но и энергетическое поле, демонстрирующее возможность упорядоченного восприятия и осознания в позиции, удаленной от позиции классического тела (физического организма), то лишь от интенсивности вовлеченных силовых потоков зависит, в какой мере тело сновидения проявляет себя как «дубль» сновидящего.

Как правило, вовлеченной в тело сновидения энергии недостаточно, чтобы «двойник» стал видимым для наблюдателя, пребывающего в первом внимании, проявлял выраженную активность, влияя на классические объекты, живые и неживые тела, процессы, явления. Однако, исходя из данной теории, не существует принципиальных преград для возрастания энергетического объема, которое повлечет за собой превращение тела сновидения в магический «дубль» индейских шаманов.

Природа такого «дубля» (двойника) должна быть двойственной и оставлять странное впечатление. С одной стороны, он достаточно материален (локален), чтобы воздействовать на привычный перцептивный мир — то есть перцептивно устойчив, вызывает массу психокинетических эффектов и т. д. С другой стороны, он все же отражает не биофизическую, а психическую природу «оригинала» — и этим объясняется его не вполне обычное поведение, в частности, неопределенность и проницаемость границы между его сознанием и бессознательным, его чрезмерную чувствительность к психической активности других живых существ (прежде всего, людей) и созданной ими атмосфере.

Впрочем, если бы мы могли наблюдать за поведением тела сновидения любого человека из рациональной позиции первого внимания, то увидели бы ту же картину. Самый дисциплинированный сновидец, самый трезвый и рациональный, с полностью пробужденным осознанием, памятью и самоконтролем, должен вызывать у бодрствующего впечатление, будто наблюдаемый субъект немного «не в себе». Да и вообще, не следует забывать, что выработанная наяву манера рационального, последовательного поведения и реагирования — характеристика социального человека. Она предназначена для общества подобных ему рациональных субъектов и вовсе не критерий, скажем, «психического здоровья», а только успокаивающий сигнал, цель которого подтвердить, что наблюдаемое человеческое существо «конгруэнтно» наблюдателю, т. е. находится в той же, что и наблюдатель, позиции точки сборки. Чего никак не скажешь про магического «двойника», ибо само его существование возможно благодаря сильному смещению точки сборки «раздвоившегося» экспериментатора.

В связи с возможностью магического «дубля» иногда возникает теоретический вопрос (который, помнится, занимал и самого Кастанеду): а где во время раздвоения находится осознание? Оно также «раздваивается» или происходит что-то другое? Иногда подобные теоретики даже высказывают предположение, что существует «две точки сборки» — одна для дубля, другая — для оригинала.

Идеи такого сорта возникает из-за прискорбного непонимания некоторых последователей дона Хуана, что такое вообще точка сборки. Б этой и предыдущих работах я много писал по этому поводу, так что не буду повторяться. Каждый читатель Кастанеды и сторонник нагуализма должен понимать, что осознающее существо всегда обладает только одной точкой сборки — иного быть не может ни в каком случае. Мы можем расчленить собственное психическое пространство, вытеснить какие-то его области во тьму бессознательного; шизофреники могут страдать раздвоением личности, а невротики — раздвоением роли и самооценки, но точка сборки — поле, которое объединяет и связывает в некую целостность сенсорные сигналы, — всегда одна. Но ее поведение бывает необычным и даже феноменальным.

Например, продвинутый «маг» может одновременно функционировать в физическом теле и в теле своего «дубля». Как возможно такое «одновременное осознавание»? Кажется, без двух точек сборки тут не обойтись. Хотя в обычной жизни мы легко допускаем, что человек способен заниматься двумя делами одновременно (или почти одновременно), разделять внимание между руками, ногами и головой. И совсем не нуждаемся в идее двух (или более) точек сборки, чтобы объяснить, как пианист произвольно двигает десятью пальцами, да еще и нажимает ногами на педали.

Конечно, когда речь идет об одновременном функционировании дубля и физического тела, внимание и восприятие расщепляется более впечатляющим образом, но даже здесь — в загадочной магии — одно осознание, имеющее одну точку сборки, выполняет две последовательности операций параллельно.

Ведь и дубль, и оригинал — только две проекции одного энергетического объекта (поля). В определенном смысле они относятся друг к другу так же, как внутри одного поля внимания относятся между собой, скажем, центр и периферия. Всё уже «собрано», и внутри этой собранности фокус сжимается или размазывается, передвигается или остается неподвижным. Если какая-то часть собранного поля оказывается далеко на периферии фокуса внимания, эта часть может на время быть почти «вытеснена» из осознаваемой площади, но никогда не отделится от нее, ибо навсегда связана с целостностью перцептивной силой «сборки».

Таким образом, одно осознание, собранное одной точкой, способно обеспечить параллельную работу двух тел — либо благодаря быстрому перемещению фокуса внимания, либо временно вытесняя на периферию то одну, то другую часть поля.

Надо сказать, что оккультисты нередко приписывают двойнику нечеловеческие качества, что психологически легко объяснимо. В конце концов, двести лет назад человека, погруженного в гипнотический транс, именовали «медиумом» или «одержимым». Стандартное метафизическое мышление приписывает «дублю» какую-то особую «субстанцию», из которой он состоит, как будто речь идет, по меньшей мере, о гомункуле или существе, явившемся «с того света».

Один малоизвестный писатель, воспевающий христианскую Любовь и «умную молитву» исихастов, спекулирующий на своих психологических проблемах, вызванных, в частности, неверным использованием кастанедовских техник, написал, например: «Совсем не понимают наши сновидящие, что такое дубль толтеков. Он составлен исключительно из злых, опасных, разрушительных, хищных, отрицательных энергий своих демонических союзников».(!) Не знаю, из чего «состоит» дубль данного автора, но у всех нормальных сновидцев он — не более чем alter ego, проявление психики «оригинала, выражающее все его достоинства и недостатки, духовную чистоту и проблемы его бессознательного. Как точно заметил дон Хуан в одной из книг Кастанеды: «Если сновидящий мрачен, то и дубль его мрачен. Если сновидящий забавен, то и дубль его забавен».

Проще говоря, ваш «дубль» — это вы. Все «энергии», которые вовлечены в его проявление, собраны и накоплены вами. И далеко не всё это — энергии, полученные в каком-нибудь «мире второго внимания». Гораздо чаще они имеют вполне местное происхождение. Если сновидец небезупречен или он таит в себе скрытый гнев, презрение, гордыню и прочие психологические уродства, его «дубль» без особых сомнений демонстрирует это «грязное белье», потому что не-социален и не озабочен рефлексиями насчет того, что о нем скажут возможные свидетели.

Поэтому, если «маг» в душе «мерзок и гадок», но скрывает это от окружающих, «дубль» обязательно выдаст его. «Дубль» — для «безупречных воинов», а вовсе не для «эго-маньяков», в тайне ненавидящих или презирающих человечество.

Дон Хенаро был весел и обладал своеобразным «индейским юмором». Вполне можно представить, как он в виде дубля летал между эвкалиптами или делал вид, что испускает газы, «сотрясая горы». Но это вовсе не значит, что так же будут вести себя наши или европейские сновидцы. Возможно, их поведение будет менее забавным.

Если говорить о технологии достижения дубля, то здесь многое зависит от индивидуальной конституции сновидящего. Общим является только метод — усиление тела сновидения до некоторого критического уровня. Главные аккумуляторы энергии, которые могут вызвать оформление «двойника», находятся ниже пояса. Это — стержневой канал, проецирующий себя через промежность в сторону Земли, нижняя часть живота и поясница.

Так или иначе, занимаясь развитием тела сновидения, мы создаем лишь предпосылки для проявления дубля. Сама квантовая природа мироздания не допускает однозначности. Это вероятностная игра энергий. Возникновения дубля — всегда флуктуация в высшей степени «уплотненного» осознания.

Одним из часто встречающихся симптомов необходимого для «дубля» усиления тела сновидения является стабильное изменение самоощущения во втором внимании. И я, и другие практики отмечают характерную «упругость движений», словно сновидец преодолевает сопротивление среды (как будто движется «под водой»), при этом ярко ощущается поверхность тела, живот, голова, руки и ноги. Можно заметить, что в этот момент энергетическая активность самопроизвольно сосредоточилась где-то в центре туловища (обычно в области пупка). Напряжение здесь настолько велико, что, проснувшись, иногда даже чувствуешь боль в этом регионе какое-то время.

Подобные сновидения с участием больших объемов телесной силы, конечно, сопровождаются ярким, последовательным, а главное — целостным восприятием окружающего, из-за чего у сновидца неминуемо появляется чувство, что он пребывает на грани полной психофизической телепортации. Так что о переживаниях «на грани телепортации» придется сказать несколько слов.

8) Телепортация энергетической целостности — кульминация Пути толтекского сновидения

Как мы можем определить энергетическую реальность телепортационных феноменов? Понятно, что мы живем вовсе не в лабораторных условиях (хотя уже сегодня многие имеют возможность поставить дома видеокамеру и потом просмотреть сделанную ночью запись). Известно, что в большинстве случаев сновидящие склонны фантазировать по поводу своих «телепортаций», выдавая за них эпизоды бессознательного лунатизма. Иными словами, вы можете заснуть, пережить яркое люцидное сновидение (даже со всплесками второго внимания), а потом проснуться — стоя в другой комнате или еще где-нибудь недалеко от места, где до этого заснули.

Надо сказать, такой «самонаведенный лунатизм» встречается чаще, чем можно предположить. Расторможенное психотехникой сознание время от времени способно потакать себе в ложной интеграции — то есть не перемещаться в тело сновидения, а, наоборот, активизировать моторные доли головного мозга (для сознания это дело привычное) и этим провоцировать физическое тело совершать те или иные действия в полуосознанном (либо совсем неосознанном) сне. Тогда сновидец начинает двигать руками, может даже встать с постели и пройти какое-то расстояние, не просыпаясь. Следующее за этим пробуждение производит сильнейшее впечатление: «Вот оно! Свершилось! Я добился полной телепортации».

Чаще всего тональ выдает этот трюк, когда стремление к телепортации полностью завладело бессознательным сновидящего. Чтобы избежать подобного самообмана, надо применить выработанные навыки самовыслеживания. Вообще, когда мы равномерно и с должным усердием следуем всему комплексу нагуалистской дисциплины, а не фокусируемся на одном лишь сновидении, любые трюки тоналя распознаются если не мгновенно, то довольно быстро. Что же касается эпизодов самонаведенного лунатизма, то здесь существует несколько простых приемов, которые можно рекомендовать в первую очередь: например, выслеживание осознания и выслеживание тела.

Выслеживание осознания, прежде всего, подразумевает привлечение того навыка пробуждения, о котором было сказано в первой части книги (глава 2. Образ жизни и практика сновидящего). Если вы научились, как было сказано, останавливать «формирование барьера между сном и явью еще тогда, когда первая сборка дневного мира не доведена до конца»; никакие дополнительные методы уже не нужны. Сновидец достаточно реактивен, чтобы своевременно осознать, каким образом он оказался в месте пробуждения. Он либо вспоминает ту часть лунатического эпизода, которая предваряла включение первого внимания, либо вспоминает весь эпизод от начала до конца.

Кроме того, сам характер перцептивной сборки при телепортации заметно отличается от пробуждения лунатика. Несмотря на то что мои личные исследования в этой области сегодня ограничиваются лишь двумя удачными опытами и я не могу считать свои переживания типичными, поделюсь наблюдениями, полностью осознавая их неполноту и возможную ошибочность выводов.

Видимо, на первых порах сборка редко бывает всеохватывающей и гармоничной. Некоторые области вы четко воспринимаете и осознаете, в то время как другие пребывают на периферии перцептивно-энергетического поля. Мы всегда сталкиваемся с этим явлением, когда переходим из одного режима восприятия в другой, — в том числе, и при нормальном утреннем пробуждении. Но здесь дело в том, что собранные поля не совпадают с привычным расположением перцептивно-энергетической активности в первом внимании!

В моих случаях я наблюдал следующее: а) смещение «центра восприятия» — той воображаемой «точки», из которой мы как бы наблюдаем (слышим, осязаем и т. п.) внешнее поле, б) изменение кинестетики и слуха, в) устойчивое (до двух и более часов) изменение ориентации.

Так, мне какое-то время казалось, что визуальное восприятие рассогласовано с органами чувств (глазами). Я как бы видел себя и мир вокруг из какого-то «обзорного окна», расположенного то ли выше головы, то ли за плечами. Локализовать точку восприятия, найти ее и поместить в «нормальное» пространства так и не удалось. Любые попытки добиться этого вызывали сильное чувство «уплывания» или «ускользания». По меньшей мере, две-три минуты я мог визуально воспринимать предметы, находившиеся за спиной, и даже — видеть часть улицы и соседнего дома.

Слуховое восприятие при этом пульсировало. В моменты максимальной интенсивности казалось, что я мог слышать разговор людей, сидящих на скамейке метрах в двухсот от меня, шуршание ветвей, шаги, шум от проехавшего по соседней улице автомобиля, и многое другое. После чего слух на какое-то время слабел и совсем исчезал, словно закладывало уши.

Что касается кинестетики, то она почти пугала своими фокусами. С одной стороны, по поверхности тела перемещались области нулевой чувствительности — я то чувствовал свои руки, то переставал их чувствовать, то способен был осязать губы и язык, когда шевелил ими, то они немели и словно исчезали. Зато кинестетика в области ступней оставалась неизменной и ненормально сильной — жжение, покалывание, другие болезненные ощущения, словно я стоял не на полу, а на куче раскаленного гравия.

Устойчивое изменение ориентации в обоих случаях выражалось в том, что я назвал для себя эффектом «падения». Это довольно странное переживание, которое нелегко описать. Вообразите, что ваше тело наклонили на 40–45 градусов. Когда вы стоите, возникает иллюзия, что вы сейчас упадете лицом вперед. Если вы легли на спину, с измененной ориентацией происходит метаморфоза — теперь кажется, что постель наклонилась назад, и вы «падаете» затылком на пол.

Все здесь описанное относится как к выслеживанию осознания, так и к выслеживанию тела. Надо также иметь в виду, что целостная телепортация всего кокона, захватывающая эманации физического тела, вызывает как психические, так и соматические пост-эффекты, которые мало кто пожелает симулировать. Пост-эффекты настигают практика через пару часов и могут преследовать его сутками. Это — психическое перевозбуждение, которое может перерасти в иррациональную тревожность, доходящую до паники, блуждающие спазмы, иногда болезненные, и др.

Практик должен знать, что трансформационные эффекты такого масштаба не могут протекать легко и безболезненно. Когда перестройка восприятия охватывает энергетические поля, форма которых тысячелетиями определяла биологию нашего вида, психофизическая встряска достигает поистине революционных масштабов.

Было бы легкомыслием думать, что психоэнергетические трансформации человеческой формы происходят плавно, приятно, наполняют нас исключительно блаженством и благодатью. Когда количество изменений переходит в качество, это всегда скачок и потрясение. «Плавность и приятность» — атрибуты самовнушения, за которым не следует серьезных психоэнергетических перестроек.

Будьте готовы к сильному психоэнергетическому удару, если работаете над тотальной Трансформацией. Привычный мир не сдается просто так. Не пренебрегайте телесным здоровьем — надо иметь крепкий организм, чтобы выдержать испытания, неизбежные на пути реальной Силы.

9) Сновидение способно исцелять

Нет ничего удивительного, что сновидение влияет на психосоматику человека во всей ее целостности. Практик, работающий над формированием и усилением тела сновидения, может обнаружить эту связь не из книг, а из собственного опыта.

Интересно, что в ряде случаев необходимая для целительного эффекта осознанность возникает спонтанно. Это лишний раз подтверждает, что тело «мудрее» нашего поверхностного ума и способно в критических ситуациях обратиться к неклассическому решению возникшей в организме проблемы.

Если ваше здоровье находится под угрозой, а вы (сами того не ведая) предрасположены к сновидению, больной организм может во время обычного сна сместить точку сборки в ту позицию, где второе, «сновидимое» тело обретает впечатляющие возможности самоизлечения (что, по сути, есть разновидность самотрансформации).

Я не буду останавливаться на длинном списке психологических и психофизических событий, которые могут подтолкнуть тело к такому варианту «самолечения». Некоторые из них общие и очевидны, связаны с психоэнергетической конституцией конкретного человека (например, он в течение всей жизни часто видит яркие или даже осознанные сны, обладает нестандартной чувствительностью и другими необычными способностями психики), другие — связаны с личностным переживанием, потрясением, особым отношением к своему недугу, убежденностью в бессилии медицины и, наконец, глубокой верой в то, что есть Сила, Бог, которые из Милости или сострадания могут вернуть страдальцу здоровье). В каждом конкретном случае срабатывает уникальное сочетание психологических и психоэнергетических обстоятельств. Нагуалистский подход к сновидению здесь многое проясняет, и этим проблемам следует посвятить отдельную работу.

Здесь же я хочу лишь напомнить то, что известно антропологам, — шаманы любой культуры и любого этноса использовали и продолжают использовать сновидения, чтобы лечить себя и соплеменников. Конечно, предсказать эффективность такого лечения трудно. Архаические представления, из которых состоит «мир шамана», сочетают в себе как Удивительные прозрения, так и бесполезные предрассудки, возникшие в процессе специфического творчества сознания, пораженного «магической паранойей».

Если говорить на языке нагуализма, то исцеляющее сновидение всегда происходит с активным участием тела сновидения. Степень его «собранности» зависит не только от намерения и способности сновидящего, но и от характера болезни. Именно «проблемная» область тела привлекает к себе основную часть энергии; именно здесь сновидец осуществляет лечебные действия. Когда мир шамана-целителя переполнен традиционными образами и архетипами, сновидение весьма драматично: он отправляется в путешествие, чтобы найти лекарство, преодолевает разные преграды, сражается с враждебными силами и т. д. и т. п. Таким образом сновидящий через близкие ему символы производит определенные энергетические действия, видоизменяет, корректирует энергообменные связи, меняет силу и качество полей в той области организма, которая нуждается в лечении.

Видящий работает иначе. Он воспринимает процессы и явления самым простым и прагматичным образом — через характер свечения, его яркость и неоднородности. Но этот способ трансляции энергетических полей слишком абстрактен для традиционного шамана-сновидца, а потому используется лишь теми, кто наделен редким даром соединять абстрактное и конкретное.

Конечная цель процедуры — коррекция энергетических полей и потоков тела сновидения так, чтобы болезнь прошла. Обратите внимание: 1) выздоровление происходит в сновидении, 2) лечебные действия сновидящий совершает с телом сновидения. Казалось бы, какое отношение имеет эта «игра образов» к нашей биофизике, биохимии и физиологии? Тем не менее организм выздоравливает.

И дело не в том, что, как утверждают поклонники шаманизма, тело сновидения («астральное тело») связано с физическим телом, влияет на него и т. п. Дело в том, что эти «два тела» — для Реальности (или, говоря физическим языком, «квантового поля») одно. Все, что мы делаем с телом сновидения или посредством него, имеет свои биологические «корреляты», выражая себя через какие-то события в клетках и тканях, гормональной или иной активности. С этим фактом связаны важные и неожиданные перспективы в области психоэнергетической медицины.

Последнее время эта тема привлекает внимание ученых. Написаны десятки монографий и бесчисленное количество статей^{22}.

Исследователями собраны материалы о психических и соматических исцелениях в результате применения осознанных сновидений. Помимо очевидного психотерапевтического эффекта (избавление от депрессий, неврозов разной этиологии и т. п.) существует немалое количество примеров, когда сновидение влияет на соматику.

Как правило, описываются осознанные сновидения с драматическим содержанием. Противниками выступают либо мифологические существа, либо знакомые, родители, друзья, реже незнакомцы. В сновидении «враги» атакуют ту часть тела, где гнездится болезнь. В иных случаях лечением становятся «полеты», определенные позы, которые принимает сновидец, видение, как болезнь покидает тело через ротовую полость в виде темной жидкости, дыма и др. под. После таких сновидений наблюдались исцеления язвы желудка, гастрита, гипертонии, диабета, артрита, а также других, более «легких» заболеваний (грипп, ангина, люмбаго). Известны даже случаи, когда осознание сновидения остановило рост раковой опухоли. Также имеется довольно много сообщений об «улучшениях» (ремиссиях) тяжелобольных.

«Делание» тела и обретение Силы. Тело сновидения как модель и поле Трансформации

Первое высказывание буддистская традиция приписывает Сиддхартхе Гаутаме (Будде Шакьямуни). Обратите внимание — о том, что можно создать второе тело «со всеми его членами» (оставим выражение «трансцендентальные способности» на совести переводчиков), знали издревле.

Конечно, это не буддистское знание и даже не знание йогическое. Это знание шамана, который в первобытные времена пытался не только общаться с духами и лечить, но и философствовать. Многовековые попытки шамана сделать свое «странное» знание последовательным, непротиворечивым породили религию, всё больше удалявшуюся от Реальности, погружавшуюся в мифологию и конструирование культа. Следуя этому направлению мысли, древние по-своему логично решили, что раз у человека есть тело сновидения, то есть и «душа», которая, очевидно, бессмертна; что принадлежит она к «иной, неведомой природе», и сущность ее сводится к Вечному Существованию — Самосознанию — Блаженству (то, что ведантистская мысль древней Индии называла и называет Сат-Чит-Ананда).

Второе высказывание записано Карлосом Кастанедой и принадлежит дону Хуану Матусу — учителю, принадлежащему к совсем иной культуре. Здесь мы не прочитаем, что тело сновидения — это «некое Тело Света» и природа его чуть ли не «божественна» (хотя бы просто «духовна»). Более того, от индейского шамана редко услышишь заявление «Я покажу тебе способ…» Но практически от Нагваля и его предшественников-«толтеков» мы узнаём принципиально важные вещи. Помимо откровений по поводу творящей перцепции (которые сами по себе изумительны, но кажутся читателю «лишним мудрствованием» и «спекулятивной метафизикой»), мы узнаём о теле сновидения множество конкретных сведений и получаем целый ряд наставлений. Многое мы не замечаем, очевидно, потому, что еще более «тупы», чем Карлос. Но если перечитывать книги мэтра «до полного просветления», то можно усвоить, что тело сновидения достигается внимание и осознанием, определенным образом приложенными к психоэнергетическому полю, из которого мы состоим. А внимание и осознание развиваются наяву — за счет «безупречности нашей обычной жизни». Ни «астральные учителя» — посланцы Космического Разума, ни «союзники» из параллельных миров, ни демоны из преисподней ни на йоту не способны сделать наше тело сновидения сильнее.

Искусство делания принадлежит человеку, ибо человек с самого начала делает себя сам. Энтузиасты от религии, эти поборники креационизма, будут возмущены подобным заявлением. «Человек сделан (сотворен) Всевышним!» — вот их безусловная и непоколебимая вера. Но это не так.

И чтобы доказать «самосотворённость» человека не нужны никакие специальные аргументы из области палеоантропологии и теории эволюции. Если мы взглянем на то, как изменились за последние столетия, вдумаемся в сущность психической и интеллектуальной перестройки, которую предприняли в отношении самих себя, то поймем, что если речь идет о психической эволюции, то нет никакой нужды искать «промежуточное звено» и рыться для этого в костях древних приматов. Ибо всё происходит прямо на глазах.

Проповедники сетуют на отсутствие нравственного прогресса — мол, «падший человек» не изменился со времен Адама. Во-первых, это преувеличение (все же изменился!), во-вторых, сотворение (делание) человека — задача серьезная и нелегкая, мы не переделываем себя по какому-то выдуманному богословами плану и не ориентируемся на «Творца», о котором даже проповедники мало что могут сказать. Мы — существа практические. Наше мышление, поведение, эмоциональная реактивность — все это крайне изменчиво и подчиняется двум факторам: внешней необходимости и собственной идее.

В свое время Кант приписал человеку «божественное» происхождение на том, в частности, основании, что вселенная — это мир причин и следствий, мир «детерминированный», и только человек в этом мире имеет «свободу воли». Любопытно, что на доводы Канта до сих пор ссылаются богословы. Ибо Кант заблуждался — как и все, живущие в его век ученые, воображавшие вселенную большим механизмом, где каждая шестеренка, чтобы вертеться, имеет причину — другую шестеренку, которая вертится от третьей, и так до бесконечности. К счастью, Мир далеко не так прост.

Сегодня кажется, что мы столкнулись с противоположной проблемой — мир не только не обусловлен, но, скорее, «чересчур свободен». Как видят многие теоретические физики, вселенское поле настолько пластично, что время от времени возникает настойчивая необходимость «удержать» его движение в привычных, хоть как-то «обоснованных» пределах.

Дон Хуан говорил Кастанеде о «намерении (команде) Орла»; мы говорим о делании тела сновидения. Вселенную сдерживает вселенское намерение (в котором неизбежно присутствует частица нашего, человеческого намерения), человек же создает и изменяет себя через собственный план, идею, собственное намерение. Возможно, это — единственный способ уйти от хаоса квантового мира. Десятки и сотни тысяч лет мы, люди, прокладываем собственный маршрут, силами собственного внимания устраняемся от полей бесконечной, аморфной Свободы, и каждый раз ищем для себя соответствующее тело. Мы выбираем локальность и линейность ровно в той степени, которая соответствует нашей нынешней идее о себе.

Возможно, пришло время реализовать еще одну степень Свободы, в которой мы раньше себе отказывали. Пришло время делать тело сновидения.

1) «Делание» тела сновидения

Несмотря на принципиальное подобие явлений, делание физического тела и делание тела сновидения — далеко не одно и то же. Чтобы адекватно применять психотехническую процедуру, необходимо подробно рассмотреть этот момент. Конечно, на первых порах практик использует схему физического тела либо ее фрагменты в качестве зацепок для формирования двойника, — но это лишь фундамент, от которого отталкивается дальнейшая психоэнергетическая активность.

Делание тела сновидения — творческий процесс, куда обязательно подключается подвижная и загадочная область взаимодействия полей — взаимопроникновения внешнего и внутреннего, генерирующего причудливые формы, целиком обязанные своим существованием произвольной перцепции. Собственно говоря, в этой ситуации нет ничего принципиально нового. Мир первого внимания (включая физическое тело воспринимателя) — результат интенсивного и всестороннего творчества, присущего нашему организованному осознанию. Внимание и восприятие всегда креативны, просто поглощенность стереотипами и автоматизмами успешно маскирует от нас этот факт.

Мы живем в мире психоэнергетических формаций, созданных перцептивными силами. Диапазон наших физических возможностей и способ их реализации — не только и не столько объективность природы, это еще и «произведение» осознания.

Важно понять, что подобное заявление совсем не ведет нас к абсолютному иллюзионизму («нет ничего объективного, все создано нашим воображением»). Энергетическое поле Реальности, безусловно, существенно влияет на творчество восприятия, предопределяя содержание и качество его продукции. И все же существует неучтенная степень свободы. Она опирается на сильный элемент неопределенности, присущий Бытию как системе, лишенной наблюдателя, — обоснования этому странному положению, как уже говорилось, дает квантовая физика. В рамках этой неопределенности произвольно организованное восприятие и есть та активность субъекта, которая позволяет ему собирать и разрушать миры по собственному усмотрению. То обстоятельство, что нетронутая наблюдателем Реальность и реальность, собранная им в любом порядке, — одинаково объективны, понять труднее всего.

Поскольку делание физического тела (тела первого внимания) опирается на древнейшие перцептивные структуры, являющиеся результатом адаптации восприятия к энергообмену, нацеленному на биологическое выживание, данное делание приобрело практически безусловный и крайне ригидный характер. Конвенциональность подкрепляет и усиливает данную ригидность, обогащая делание многочисленными отражениями в «социальном зеркале». Так, рост, фигура, черты лица и цвет волос, благодаря «описанию мира», перестают быть только антропометрическими данными — они определяют качество самоосознания. Телесная «красота» и телесное «уродство», будучи фикциями, полностью обусловленными социальным договором, нередко определяют характер внутреннего мира и в конечном счете судьбу конкретного человека.

По этой причине даже здесь, в первом внимании, мы наблюдаем «тайную власть» делания физического тела. Не только самочувствие, но и внешность мы регулярно корректируем и согласовываем с некоей идеальной конструкцией, которую активно воображаем.

Сегодня, когда различные техники самовнушения и психологической помощи стали предметом массового потребления, подобные идеи кажутся тривиальными. Упрощенные, выхолощенные, они — тем не менее — работают, что лишний раз доказывает их непреувеличенную эффективность. Простейшая убежденность — «Я здоров», «Я обаятелен», «Я внушаю уважение окружающим» — способна изменить объективное качество перцепции окружающих вас наблюдателей. В результате почти каждый, научившись нескольким несложным приёмам самовнушения, становится тем, кем и должен быть, — решающим, «ключевым звеном» своего маленького мира, существом, способным влиять на автоматическое восприятие ближних, целенаправленно изменять его в благоприятную для себя сторону. Так неудачник становится счастливчиком, непримечательный человек со средним интеллектом — лидером и даже «надеждой нации».

Таким образом, мы всегда делаем себя — не только тело, но и психоэмоциональный образ (теперь его любят называть «имидж»), впечатление, которое определяет судьбу социального человека. Если угодно, это — бытовая «магия», искусство социальных иллюзий. Уверенный в себе человек кажется выше ростом, апатичная и малоподвижная мимика кажется «философской задумчивостью», любой сказанный трюизм — глубокой мыслью. Все «великие вожди» тоталитарных режимов хорошо владели этим искусством. Скажем, впечатляющий образ Гитлера (который, как известно, буквально пленил своими поверхностными рассуждениями многих интеллектуалов) или якобы «таинственный» образ Сталина, который превращал свое молчание в «мудрость», чуть ли не в «откровение Истины», — просто потому, что был плохо образован и, в отличие от красноречивого Адольфа, не имел ораторских способностей. Теми же приемами пользуются современные лидеры.

Во внимании сновидения мы, наконец, имеем возможность полностью реализовать все возможности перцептивного делания в отношении собственного тела.

2) «Делание» тела сновидения и перцептивно-энергетические паттерны

Энергетическое тело человека существует в Реальности как однородное поле, если оно не является объектом упорядоченного восприятия. Понятно, что тело без восприятия — это почти невозможный случай, пока осознание живо. Даже новорожденные младенцы собирают элементарные структуры перцепции (причем первые всплески перцептивной активности возникают еще в эмбриональном состоянии тела), поскольку простейшие паттерны унаследованы человеком от приматов и передаются генетически.

Мы можем допустить экстремальные случаи полного паралича осознания (например, глубокая кома или серьезные повреждения ЦНС), когда человек временно лишается абсолютно всех проявлений перцептивной активности. Точка сборки сворачивает свое свечение до такой степени, что функционирование приостанавливается. Но это редкие и нетипичные события.

Во всех остальных случаях, даже на минимальном уровне осознания, мы производим некоторые паттерны — шаблоны, которые создают в энергетическом теле неоднородности. Собственно говоря, жизнь субъекта заключается в производстве структур, поэтому функционирующее ЭТ всегда «собрано» определенным образом.

Наяву (в первом внимании) перцептивно-энергетические паттерны демонстрируют себя с высокой интенсивностью, а в режиме обычного сна со сновидениями теряют четкость и становятся нестабильными. Они словно перебирают различные варианты, блуждая по разным участкам сенсорного поля. Таким образом, схема тела сновидения во сне начинает «плыть» и пульсировать вслед за ослабленным вниманием — это обстоятельство лишает его возможности целенаправленно и эффективно функционировать.

Поскольку становление человеческого осознания происходило в базовом режиме первого внимания, все перцептивные паттерны сформированы здесь. Они функционируют автоматично, навязывая нам сочетания и последовательности восприятия, реакций и действий. Академическая психология, исследуя восприятие человека и его поведение, обнаружила эти организованности и назвала гештальтами. Если же пользоваться языком энергетической парадигмы дона Хуана, то речь идет о структуре пучков эманаций, устойчиво собираемой осознающим телом в процессе восприятия. При смещении точки сборки в область комплектации могут попадать ранее незадействованные эманации, но наше осознание стремится строить из них уже известные структуры, пока существует хотя бы малейшая возможность аналогизации. Эти структуры я и называю перцептивно-энергетическими паттернами.

На первый взгляд, может показаться, что подобные шаблоны — вредная штука, которая только тормозит развитие осознания, препятствует достижению максимальной гибкости и текучести. И это верно — но лишь с философской, а не практической точки зрения. Как бы мы ни старались, невозможно одним скачком достичь качественно иного перцептивного мира, мгновенно превратиться в иную энергетическую форму. Если мы хотим, чтобы практика была продуктивной, перестройка внимания должна происходить постепенно. На каждом этапе работы мы нуждаемся в стабилизации внимания, а значит, в некоторых перцептивных структурах, которые могли бы служить фундаментом.

Как иначе может развиваться и трансформироваться тело сновидения? В любом случае мы сначала должны его «сделать», то есть удержать произвольным вниманием некие структуры, отталкиваясь от которых сновидец может производить те или иные модификации, трансформации.

Мой сновидческий опыт показал, что существует 11 областей, которые образуют перцептивно-энергетические паттерны (или структуры) в процессе «делания» тела сновидения. Их следует называть именно «перцептивно-энергетическими», поскольку, с одной стороны, они созданы и удерживаются воспринимающим вниманием (перцепция), с другой же — являются в собранном виде некими силовыми единицами или энергетическими фактами, оказывая влияние как на соматические процессы, так и на окружающее поле.

Области, о которых идет речь, осознаются по-разному, — в зависимости от того, как близко находится данная область тела сновидения к центру, где привычно сосредоточено перцептивное внимание. В процессе тренировки (как наяву, так и в сновидении) качество восприятия и осознания (сборки) удаленных областей возрастает. Эта практика, на мой взгляд, — один из важнейших аспектов делания тела сновидения, если вы ставите перед собой цель максимально расширить свои энергетические возможности во втором внимании.

Я назову области, из которых формируются перцептивно-энергетические паттерны, в порядке их удаления от центра перцептивного внимания и, соответственно, усложнения их осознавания в сновидении:

(1) Ладони и пальцы, кисти рук.

(2) Лицо и голова (лоб, межбровье, затылок).

(3) Внутренняя поверхность рук и предплечий.

(4) Полость рта, нёбо, язык.

(5) Горло.

(6) Солнечное сплетение.

(7) Пупок.

(8) Промежность и внутренняя поверхность бедер.

(9) Ступни ног.

(10) Спина, центр между лопатками.

(11) Поясница.

Конечно, порядок усложнения сборки тех или иных областей у разных практиков может несколько отличаться. Здесь большую роль играет конституция и опыт, который сновидец приобрел в течение жизни. Вы заметите, что порядок делания сновидческого тела — не что иное, как телесная проекция вашей импринтной истории. То и дело сновидец сталкивается с неожиданными и яркими воспоминаниями импринтных ситуаций — как правило, давно забытых. Это существенный аспект процесса психоэнергетической интеграции.

По сути, сновидящий, занимаясь деланием тела сновидения, восстанавливает осознание и память всей целостности энергетического кокона. Выражаясь дон-хуановским языком, это «восстановление свечения осознания», во многом подобное тому восстановлению, которое происходит в результате перепросмотра.

Здесь мы находим тесную связь техник, открывающих глубинное единство всей психотехнической процедуры трансформации энергетического тела в нагуализме. Многие практики отмечают, что интенсивный перепросмотр оказывает сильное воздействие на характер и качество внимания сновидения. Точно так же как сновидцы, приступившие к деланию тела сновидения, время от времени переживают спонтанные всплески специфического вспоминания, подобного перепросмотру. Достаточно небольшого усилия внимания, чтобы заметить — «место встречи» этих практик находится именно в теле.

В конкретном опыте сновидящего переплетения психического и телесного может приобретать самый разнообразный и неожиданный характер. Здесь, можно сказать, заключена тайна нашей целостности. Более того, здесь скрыты мощные психоэнергетические механизмы саморегуляции, самокоррекции и самоисцеления.

Шаманы многих культур и народов занимаются развитием тела сновидения бессознательно — иногда через целительство, о котором было сказано в предыдущей главе, иногда через традиционное путешествие по «шаманскому миру» сновидений.

Как правило, «карьера» шамана начиналась с того, что он в сновидении исцелял самого себя. Разумеется, «шаманские сновидения», с которыми сталкиваются антропологи, заметно отличаются от энергетического сновидения в нагуализме. Обычные сегодняшние шаманы не культивируют такой уровень осознанности, и уж тем более не разрабатывают технологии достижения плотного «дубля», описанного в книгах Кастанеды. И все же есть некая фундаментальная общность для всех этих экзотических сновидцев, погруженных в древнюю мифологию и верящих в довольно «странные» для нашего века идеи. Везде речь идет о «ясном сне», а также — в той или иной степени — эффекте «телесного присутствия».

То, что шаманы вызывают при помощи сюжетных визуализаций, в систематически разработанной дисциплине толтекского сновидения происходит прямым путем — через активизацию собирающего внимания. Например, типичным сюжетом является «путешествие сновидящего в поиске Силы». В процессе этих многотрудных поисков шаман (неважно, сибирский или латиноамериканский) блуждает по горам, взбирается на деревья, пересекает реки, спускается в пещеры и т. д. и т. п. Иными словами, он вовлекает в сновидение значительную телесную активность. В результате этих трудов он либо встречает сущность («духа»), который дарит ему «Силу», либо сам находит «Силу» — в виде растения, напитка или иной субстанции, предмета. Тут же, в сновидении, шаман использует то, что явлено ему как «носитель Силы» (поедает, выпивает, вдыхает в виде дыма, совершает символический акт «приобретения» и т. п.). В большинстве случаев этот момент также сопровождается сильными переживаниями тела сновидения^{23}.

Если практик сосредоточен на делании тела сновидения, он вряд ли отправится в сновидческое «путешествие шамана». Скорее всего, практик, избегаюший имагинаций, просто встретится с «проблемной» областью своего тела в нарушение того общего порядка, что был приведен выше. Это и симптом (порой даже диагностика), и одновременно лечение, если оно необходимо.

Например, если в процессе делания сновидческого тела практик после сборки рук и головы обнаруживает, что все его перцептивное внимание без специального усилия сосредоточилось на селезенке (т. е. на той области, где внимание сновидения проецирует селезенку), значит, функционирование этого органа не соответствует идеальному образцу, к которому стремится энергетическое тело. Второй причиной того же происшествия может быть вытесненный из сознания факт личной истории, связанный с какой-то атакой на орган или соответствующую ему часть полевого кокона. Если дело в личной истории, сновидец так или иначе переживает травмирующее событие вновь. Если же речь идет о дисфункции или заболевании, существуют специальные приемы самоисцеления.

Описывать их слишком долго (как я сказал, это тема для целой книги) — здесь лишь упомяну, что главным пунктом в сновидческом лечении является обнаружение «источника Силы». Он всегда находится внутри нас, но избыточное воображение сновидца может транслировать его поиск как ряд внешних действий и явлений в пространстве сновидения. «Источник Силы» в большинстве случаев и оказывается тем самым «шаманским лекарством», которое с таким усердием ищут сновидящие знахари во всем мире.

И все же давайте исходить из того, что вы ничем не больны.

В этом случае порядок осознания и «делания» областей сновидческого тела у вас более-менее совпадает с приведенной выше последовательностью. Индивидуальные импринтные и другие значимые события личной истории могут внести несущественные коррективы в порядок пунктов от 5-го по 9-й, но на это можно не обращать внимания.

В идеале, осознавание областей тела происходит без участия сильных проприоцептивных сигналов, которые негативно или позитивно окрашивают момент окончательной перцептивной сборки. Опыт ограничивается чувством привлечения перцептивных сил и обретения нейтральных, но четких ощущений от телесного локуса. Но поскольку полевый кокон часто имеет отличия от соматической организации (исключением являются люди абсолютно здоровые, чей физический организм качественно очищен от шлаков и структурно полностью совпадает с «генетическим планом», а это сегодня бывает редко), во многих случаях сборка удаленных от центра внимания областей сопровождается термическими «волнами» (жар или холод), тяжестью, вибрацией и другими странными переживаниями.

Когда сновидец начинает пользоваться своим «новым» телом, он бессознательно и хаотически использует перцептивно-энергетические паттерны, выученные наяву телом первого внимания. Как уже было сказано, такая хаотичность (неизбежная в новом режиме восприятия) приводит к нестабильности схемы сновидческого тела. Схема «плывет», пульсирует вслед за колебаниями самого внимания, из-за чего «плотность» тела сновидения невысока, а энергетический (силовой) потенциал — ничтожен.

В связи с этими затруднениями я рекомендую использовать целенаправленную работу с перцептивно-энергетическими паттернами, список которых приведен ниже. Надо сказать, что это особые, «сновидческие» паттерны, которые я открыл в процессе работы с собственным телом сновидения. Тем не менее опыт показывает, что в данном случае можно говорить о закономерностях, общих для большинства представителей человеческого рода. Полагаю, что это связано с эволюцией осознания у homo sapiens в ранний период становления тоналя и детерминировано нашей биологией и нейрофизиологией. Впрочем, каждый сновидец может на собственном опыте проверить, работают ли данные паттерны, помогают ли они ему стабилизировать и усилить тело сновидения.

Здесь я приведу список из девяти моделей, которые показали себя наиболее эффективными:

(1) Ладони — внутренняя поверхность рук — грудь.

(2) Ладони — руки — нёбо — язык.

(3) Ладони — руки — межбровье.

(4) Горло — солнечное сплетение.

(5) Горло — солнечное сплетение — пупок.

(6) Горло — солнечное сплетение — пупок — промежность.

(7) Пупок — солнечное сплетение — центр между лопатками.

(8) Пупок — центр между лопатками — поясница.

(9) Пупок — межбровье — ступни ног.

В большинстве сновидений «с участием тела» реализуется одна из перечисленных девяти моделей, причем сам сновидец может этого даже не осознавать.

Как вы заметили, модели легко разделить на три группы. В отношении перцептивной сборки их сложность последовательно возрастает. Я полагаю, что данная последовательность обусловлена характерным развитием произвольного внимания у человека. Действительно, если мы проведем специальный перепросмотр ранних этапов формирования своих перцептивных способностей, то обнаружим схожий процесс: сначала ребенок учится согласованно воспринимать все, что связано с руками, лицом и головой (условным центром индивидуального «пузыря восприятия»), затем — учится упорядоченно чувствовать фронтальную часть туловища (в меньшей мере — спину), где сосредоточен основной массив нашей реактивности, и, наконец, учится ходить, что привлекает его специальное внимание к нижним конечностям, завершая представленную восприятию схему тела и способствует адекватной ориентации и обучает чувству равновесия.

Сразу замечу, что приведенные девять моделей не исчерпывают осознания нашей телесности. Они исполняют роль «перцептивного скелета», который мы так или иначе используем, пытаясь «делать» тело сновидения. Кроме того, не следует забывать, что данные перцептивно-энергетические паттерны образуют так называемую «человеческую форму» — и в этом смысле тоже являются всего лишь фундаментом для активности сновидца во втором внимании. Если сновидящий ищет экзотических областей перцепции, а потому экспериментирует с метаморфозами сновидческого тела, он вносит произвольные изменения в перцептивно-энергетическую модель.

Однако если практик желает достичь высокой интенсивности тела сновидения, он вынужден сначала изучить и освоить свой «перцептивный скелет» — человеческую форму.

Следуя этой стратегии, делание тела сновидения проходит через три этапа. На первом этапе активизируются руки и связанные с ними паттерны, на втором — фронтальная пластина энергетического тела, третий этап является интеграционным, где в перцептивно-энергетическую сборку вовлекаются вся телесная целостность, становясь осознанной и функциональной.

Мистики и оккультисты, разнообразные поклонники «тайного знания» предпочитают рассуждать о «втором теле», или «призраке живых», общими фразами. С одной стороны, они преклоняются перед интуитивными прозрениями, полагая их дарами Силы, с другой — желают оставаться избранными носителями Знания, не предназначенного «для толпы». Их настроение легко понять, но дисциплина нагуализма, по моему глубокому убеждению, не совместима с подобными идеями. Она и без того недоступна широкой аудитории любителей эзотерической литературы, так как требует упорного и систематического труда. Вот почему я считаю неверным усложнять описание «оккультными метафорами». Рассмотрим психоэнергетическую процедуру делания тела сновидения как алгоритм. Он состоит из четырех пунктов:

(1) Включение внимания сновидения.

(2) Контроль перцептивной сборки — «руки».

(3) Контроль перцептивной сборки — внешнее поле.

(4) Активизация паттернов.

На первом пункте останавливаться не буду — о внимании сновидения и методах его достижения много написано в первой части книги.

Если исходить из «уроков дона Хуана», то «взгляд на руки» (2) — это тестирующий и стабилизирующий прием. С одной стороны, он подтверждает, что вы имеете дело с вниманием сновидения, с другой — помогает закрепить собранные пучки восприятия. Некоторые практики полагают, что взгляд на руки не так уж важен для сновидящего. Ссылаются на текст самого Кастанеды, где дон Хуан говорит: «вообще-то, можешь смотреть на что угодно». Однако мой личный опыт (да и опыт других исследователей) показал, что руки все же имеют особое значение. Мы можем отойти от классической схемы, но всегда возвращаемся к ней — словно «тело знает», что у этого приема есть конкретное энергетическое значение. И связано оно с деланием тела сновидения.

Во-первых, сборка кистей рук обычно одна из самых простых и естественных задач во внимании сновидения. В других книгах я уже писал, что у этого обстоятельства есть как биологические, так и психологические причины. Если говорить о телесных проекциях нашего произвольного внимания, то руки, с помощью которых мы выбираем и удерживаем предметы, создаем и переделываем их, производим множество манипуляций с окружающей средой, — самая главная проекция активного осознания. А в том случае, когда мы говорим о теле сновидения (т. е. энергетической единице, способной не только воспринимать, но и действовать в перцептивном мире), то кисти рук, ладони и пальцы — это те сенсорные якоря, «пучки эманаций», что являются своего рода эмбрионом будущего «дубля».

Здесь располагается фокус нашей упорядоченной и произвольной чувствительности. Многие сновидцы обнаруживают это самостоятельно. Например, частичное «выделение» сновидческого тела в большинстве случаев начинается именно с рук. Это — общее явление. Случайно оказавшись во внимании сновидения или, например, в состоянии «сонного паралича», практик чаще всего сталкивается с феноменом так называемых «бесплотных (эфирных) рук». Конечности физического тела неподвижны, но сновидец чувствует, что может пошевелить кистью, вытянуть или согнуть руку, коснуться пальцами какого-то предмета и т. д. С феноменом «эфирных рук» то и дело сталкиваются экстрасенсы, когда входят в транс и осуществляют диагностические либо целительские операции.

Проще всего объяснить данный феномен тем, что в кисти и особенно в пальцах руки чрезвычайно много нервных окончаний, а потому они проецируются на значительный участок головного мозга, где и возникают кинестетические иллюзии. Конечно, это так. Но это ни в коей мере не опровергает — скорее, подтверждает — представление о том, что в руках, ладонях и пальцах сосредоточен наибольший потенциал произвольности внимания и кинестетического восприятия. С другой стороны, биоэнергетические опыты, проводившиеся в течение последних десятилетий, показали, что именно руки (особенно ладони и пальцы) наиболее чутко реагируют на разнообразные явления в психике человека. Можно сказать, что «физика сознания» наиболее ярко демонстрирует себя в электрохимии (кожно-гальванических реакциях) и биоплазменных эффектах в районе кистей рук.

С точки зрения нагуалистской науки о восприятии, мы вполне можем допустить, что активизация произвольного внимания в области рук инициирует всякую работу внимания, направленного вовне. Ведь именно через руки мы контактируем с внешним полем, их кинестетика берет на себя значительную часть перцептивной ориентации. Поэтому вполне логичным следствием произвольного восприятия рук в сновидении становится включение визуального канала либо заметное усиление его организованности.

Так мы приходим к третьему пункту (3) нашего алгоритма — контролю перцептивной сборки через внешнее поле, транслируемое, в основном, визуально и — чуть менее — аудиально.

Повторюсь, это — классическая схема. Особенности личной конституции и иные факторы могут вызвать те или иные флуктуации (например, неожиданно сосредоточить перцептивное внимание на аудиальном или даже обонятельном канале), но отклонения, как правило, временны, а классическая схема повторяется практически у всех сновидцев.

«Внешнее поле» подвижно и всегда состоит из причудливой смеси внутренних сигналов, поступивших от автоматических интерпретаций тоналя (проекции памяти, ожидания и воображения) одновременно с неким объемом сенсорных импульсов, вызванных непрерывным потоком «больших эманаций» (энергетической Реальности вне биологического пространства человеческого тела и совокупности генерируемых телом полей).

Важно помнить, что как раз интенсивность произвольного внимания определяет соотношение «внутренних» и «внешних» сигналов в перцептивном пространстве. Если интенсивность внимания сновидения ниже критического уровня, то внешнее поле целиком состоит из галлюцинируемого материала. В этом случае мы можем интерпретировать любые сновидческие образы как проекции нашего биофизического либо психологического состояния. (К сожалению, это случается не так уж редко. Судя по имеющимся наблюдениям, больше всего такому развитию событий способствуют различные имагинации, визуализации, техники «осознанного (люцидного) сновидения» в духе Лабержа, сниженная критичность, связанная с религиозностью или пристрастием к традиционному оккультизму, приверженность к анализу сновидений как метафор или архетипов (аналитизм), которые направляют внимание сновидения на поиск содержаний собственного бессознательного, пренебрежение безупречностью и сталкингом, и проч.) Однако здоровый сновидец, не склонный к перечисленному выше, как правило, встречается с сенсорным полем, где присутствует, как минимум, один-два сигнала из потока больших эманаций. Чаще всего, они демонстрируют восприятию нечто «обыденное» — какие-то предметы, находящиеся недалеко от спящего, обстановку его спальни либо фрагмент улицы за окном.

Хочу предупредить любителей строгого эксперимента: «чистой картинки» (т. е. картинки, во всем соответствующей первому вниманию) вы не получите даже в том случае, если ваш тональ чист и безупречен, а уровень вашего бесстрастия приближается к уровню самого Будды. И причина этого вполне физична.

Поскольку любое упорядоченное восприятие в необычном режиме есть результат смещения точки сборки, вы, как наблюдатель, неизбежно собираете в перцептивный образ ту часть Реальности, которая недоступна вам в первом внимании. Вот почему вы наблюдаете не какой-то фрагмент мира первого внимания, а, как было сказано неоднократно, «первый мир второго внимания» (очень похожий на вашу явь, но обязательно содержащий в себе отличия от нее). Понятно, что никаких точных критериев для различения у вас на первых порах нет и быть не может. Поэтому рекомендуется брать для тестирования те объекты или элементы, что наверняка совпадают с вашим восприятием в режиме первого внимания.

Чтобы удостовериться в принципиальной возможности делания тела сновидения, достаточно найти хотя бы один такой объект (или элемент).

(В собственных опытах я часто использовал корешки книг на полке в соседней комнате — их вечно перечитывают и ставят как попало, просил жену оставить что-нибудь на столе в кухне — чашку, стакан, тарелку, блюдце и т. п., на улице возле дома пытался найти и запомнить в сновидении мелочи, которые наверняка пролежат там до утра, когда можно будет выйти и проверить, — пластиковый стаканчик под скамейкой, пустую сигаретную пачку и т. п. Не всегда из этого выходило что-то путное, но само усилие, направленное на «поиск реальных объектов» положительно влияло на стабилизацию внимания сновидения.)

Реальный сигнал из внешнего поля, если он найден, вновь обращает нас к собственному сновидческому телу. Ибо в процессе поиска внешних сигналов совершенно естественно выясняется, что последовательность и яркость внешнего восприятия сильно зависит от степени сформированности вашего тела сновидения.

И здесь мы переходим к четвертому пункту алгоритма — к «активизации паттернов» (4). Пока они реализуются спонтанно, в процессе восприятия, когнитивной деятельности, действий и влияний в сновидении, мы редко обращаем внимание на то, как они включаются и как влияют на характер сновидческого опыта. Во многих случаях сновидящие автоматически переносят телесные стереотипы, сформированные наяву, в сновидение, а суть этих стереотипов — пассивное ожидание и автоматическая обусловленность ситуацией реагирования.

Чего же ожидают сновидящие, на ощупь блуждающие в своих не слишком просторных ночных «мирах»? Явится неорганическое существо и научит. Либо нападёт и вынудит вовлечь в защиту большую часть тела сновидения. Но если практикующий наяву упорно работает с собственной безупречностью, то к этому бесстрастному экспериментатору, скорее всего, никто не явится. Что с него взять? Сновидец, практикующий нагуализм во всей его полноте, — как правило, зрелое (и в психологическом, и в энергетическом плане) существо. «Паразиты» к нему не лезут, а дон-хуановские «союзники» в большинстве случаев — просто не нужны.

Отсутствие внешних угроз и стимулов приводит к специфическому застою в практике сновидения. На фоне такого «застоя» возникают вопросы: а что делать дальше? а почему я не могу сдвинуть точку сборки в другой мир второго внимания? а где обещанные «магические влияния» второго внимания на первое? наконец, где трансформационные эффекты — как психические, так и телесные?

Все очень просто. Любой прогресс в мирах сновидения и второго внимания происходит за счет либо «уплотнения», либо «преображения» сновидческого тела. Когда тело, едва оформившись, застывает, это значит, что точка сборки освоила один-единственный маршрут смещения. Практик достиг нового вида гомеостазиса и не делает ничего, чтобы продолжить трансформацию.

Целенаправленная активизация перцептивно-энергетических паттернов вынуждает тело разнообразить свою энергообменную активность и этим преодолевает застой в смещении точки сборки.

Первая группа паттернов (иначе, моделей) собирается «от рук» и поэтому часто активизируется раньше других. Паттерны (1) и (3) могут заработать уже при первых попытках делания тела сновидения. Само понятие подразумевает, что в каждом случае мы имеем дело со специфическим характером энергообмена, с собственной динамикой и темпом возрастания интенсивности. Более того, каждый паттерн имеет собственный потенциал внешнего внимания, т. е. может, согласно своей конфигурации, направлять конкретный объем перцептивного внимания на внешнее поле, на поток «больших эманаций» за пределами кокона. И, наконец, каждый паттерн представляет собой вполне определенный сдвиг (смещение) точки сборки со всеми вытекающими отсюда последствиями — от перестройки психоэнергетической активности организма до области структурируемого тоналем восприятия.

(1) Ладони — внутренняя поверхность рук — грудь.

Необходимо сразу сказать, что все три паттерна первой группы являются вариантами того древнего перцептивного треугольника, который сформировался еще в эпоху палеолита (т. е. в тот период, когда человек принялся создавать руками орудия труда), а в какой-то степени даже раньше — в эпоху человекообразных приматов и гоминидов, которые при совершении многих действий предпочитали передние конечности. Этот треугольник имеет три вершины: правая ладонь — левая ладонь — глаза. В поле животного внимания приматов руки оказывались часто, но только творческая активность первых людей сфокусировала на руках произвольное внимание высочайшей концентрации. Ибо все, что создавали древнейшие наши предки, свершалось при помощи рук. И подлинной революцией в распределении произвольного внимания стало художественное творчество (рисунки, картины, скульптуры), а позднее — письменность.

На этом «треугольнике внимания», в силу своей древности утратившем свою специфичность (а потому для нас теперь нейтральном), возникли надстройки, каждая из которых впоследствии породила психологические типы и повлияла как на поведение (в том числе перцептивное), так и на энергообмен.

Паттерн (1) — возможно, самый древний, потому что он связан с нашей склонностью защищаться или нападать, а также с нашей социальностью. Независимо от того, учитываем ли мы такие факторы, как распределение внимания и энергообмен, мы догадываемся, что внутренняя поверхность рук и грудь — довольно уязвимы. Можно привести сотни примеров, когда язык жестов подтверждает это простое положение: проявление дружеского расположения — объятия, закрытости и изоляции — скрещенные руки на груди, и т. д. и т. п.

Поскольку тело сновидения проецирует энергетические явления, характерные для бодрствования, ясно, что специальное выделение с помощью произвольного внимания «открытого» варианта этого паттерна есть не что иное, как усиление остроты восприятия, готовности к новому, приглашение к коммуникации с любыми силовыми потоками, транслируемыми как сущности, организмы или неживые процессы, объекты и явления.

В сновидении (втором внимании) мы бессознательно избегаем открытого варианта паттерна (1) и, наоборот, стремимся воспроизвести его закрытые формы. Прежде всего, сновидец избегает фокусировать перцептивное внимание на своей груди. Кроме того, он, как правило, не раскидывает в стороны руки, а держит их либо опущенными вдоль туловища, либо согнутыми в локтях, чтобы кисти находились приблизительно на уровне солнечного сплетения. Это — позиция «настороженности». Для тела сновидения это символ замедленного и слабого энергообмена с внешним полем, ограниченности восприятия небольшой («безопасной») зоной и соответствующей суженности перцептивного диапазона — слишком сильные сигналы «пугают», слабые — игнорируются, потому что основное внимание надо уделить неопределенной угрозе, шаблонным ожиданиям тоналя, которым он научился в жизни наяву.

Чтобы расширить диапазон воспринимаемого и область сборки, сновидящий должен научиться сознательно работать над открытыми вариантами паттерна (1) — разводить руки в стороны, прислушиваться к ощущениям в верхней части груди, в плечах и предплечьях.

Ниже, где речь пойдет о теле сновидения как о перцептивно-энергетическом поле, я подробнее скажу о специальных перцептивных эффектах, которые может (и должен) вызывать каждый из описываемых здесь паттернов.

(2) Ладони — руки — нёбо — язык.

Второй паттерн также очень важен. Он связывает энергетическое тело (в данном случае, тело сновидения) с циклами поглощения-излучения внешних энергетических потоков. Его физиологическая символика очевидна, но в случае психоэнергетической практики нас интересует более всего схема распределения перцептивного внимания.

Конечно, наша биология для получения энергии извне нуждается во множестве внутренних органов (весьма специальных, надо сказать) — легких, желудке, печени, селезенке, кишечнике и т. д., но активность перцептивного внимания более всего сосредоточена не там, а в ротовой полости. Здесь мы чувствуем, что пища и жидкость поступили в организм, здесь мы воспринимаем ее вкус, а через носоглотку, непосредственно связанную с ротовой полостью, — запах. Здесь же, в носоглотке, мы ощущаем поступающий в организм поток воздуха и определяем его насыщенность кислородом.

Для тела сновидения перцептивно-энергетический паттерн, включающий в себя нёбо и язык, — целиком направлен на внешнее поле.

Помните, как дон Хуан советовал Карлосу удерживать внимание на нёбе, чтобы усилить сновидческое восприятие? Когда практик находится во внимании сновидения, все схемы его энергетического тела чрезвычайно активизируются. Они влияют друг на друга, управляют системой в целом и подчиняют себе перцептивную сборку.

Палеолитический человек (так же как и наш современник) берет в руки пищу, кладет ее в рот и пережевывает. Человекообразные приматы поступают подобным образом. Кому-то покажется смешным заявление, что такая тривиальная последовательность действий обусловливает один из важнейших перцептивных стереотипов. Но это так.

Мы повторяем это действие на протяжении десятков тысяч лет истории человеческого вида, и каждый раз наше внимание и восприятие направлены вовне, они активны и по-своему весьма сосредоточены. Дыхание, питье и еда — важнейшие регуляторы энергетического метаболизма целостной системы, живущей в первом внимании. На чтение или интеллектуальное творчество, как ни странно, вовсе не запланировано тратить так уж много произвольного внимания и перцептивных сил.

Поэтому мощным средством усиления тела сновидения является активизация данного паттерна. (Надо сказать, что иногда он проявляет себя спонтанно. Если в сновидении или втором внимании по каким-то причинам мы поглощаем значительным объем энергии, тональ транслирует это образами, связанными с «едой» или «питьем». Что-то проникает в нас через ротовую полость, иногда мы «чувствуем» губы, язык, нёбо и т. д. К этим случаям надо отнестись внимательно — ведь не всегда «проникающая в нас энергия» благотворна.)

Взгляните на руки и заставьте себя поднести их к губам. Потрогайте губы, подвигайте языком, прижмите язык к нёбу.

Помимо ряда перцептивных эффектов, о которых ниже, вы быстро заметите обострение чувствительности тела сновидения по отношению ко всем «энергетическим фактам» второго внимания.

(3) Ладони — руки — межбровье.

Третий паттерн возник несколько позже и связан с упорядочиванием картины мира. Важно иметь в виду, что он самым тесным образом связан со всеми мимическими мышцами лица, а равно с общей кинесте-тикой головы и затылка. В этом смысле «межбровье» — только отправной пункт для работы собирающего внимания.

Указанные связи с мышцами лица, кожей головы и затылком не нужно выносить на периферию перцептивного поля. Все они отвечают за осознанность важных участков самовосприятия и — главное — за качественное оформление отдельного воспринимателя в пространстве, где всякая «отдельность» сомнительна.

Легко догадаться, что данный паттерн более всего связан с интеллектуальным и художественным творчеством. В базовом режиме перцепции, где все восприятия автоматичны, мы часто забываем о фундаментальном факте, а именно: восприятие есть первейший, изначальный процесс творчества, на основе которого индивидуум строит и развивает все остальные формы творчества, от примитивных до наиболее утонченных.

Упомянутое выше «наведение порядка» в картине мира, структуризация перцепции, создание «инвентарного списка» — все это действия творящего сознания. И, конечно, одно из самых первых действий творца — сотворение себя самого. Без этого действия все остальные операции невозможны. А самосознание, пребывающее в физическом теле, манифестирует себя через поток реакций, которые более всего отражаются в характерных движениях мимических мышц лица. Таким образом, система «творчество-структуризация-интеллект-самосознание-эго» оказывается системой взаимопорождающих и взаимообусловленных элементов. И все они теснейшим образом связаны с перцептивно-энергетическим паттерном (3), объединяющим в систему руки, лицо, голову.

Сегодня этот паттерн весьма активен, поскольку на перцептивно-энергетическом уровне воплощает менталъно-манипуляционный характер нынешней цивилизации. Он работает, когда вы пишете или читаете, смотрите телевизор, слушаете чье-то выступление или говорите сами, работаете за компьютером, играете в шахматы, карты, домино. Человек не замечает, как он обустраивает мир, творит его, так как перцептивное творчество не знает покоя.

В сновидении активизация паттерна (3) сильно меняет качество восприятия. В той или иной форме она его «глобализирует». Перцептивное поле сильно расширяется, меняется его геометрия. Поскольку сдвигается точка отсчета, сновидец либо начинает активно перемещаться по сно-виденным мирам, либо испытывает иллюзии такого перемещения. В любом случае, это мощный фактор усиления тела сновидения.

Вторая группа паттернов собирается от горлового центра. На первых этапах практики она редко проявляет себя со свойственным ей масштабом. Обычно мы сталкиваемся с редкими и довольно слабыми всплесками осознанности, связанными с характерно структурированной чувствительностью в солнечном сплетении, иногда — в горловом центре и в области пупка.

Если практик использует радикальную психотехнику «прямого сдвига точки сборки», которую я привел в первой части книги, перцептивно-энергетические паттерны первой и второй группы проявляют себя быстро и зачастую беспорядочно. Тело сновидения, как было сказано в соответствующем разделе, формируется не постепенно и последовательно, а сразу и целиком, что вызывает наплывы переживаний, которые кажутся резкими и во многом хаотичными. Знание схем, по которым работает внимание и распределяются энергетические поля, помогает смягчить нежелательные эксцессы. Но риск, свойственный этому подходу, остается.

Тело сновидения — это, если угодно, «великий анархист». Его энергетическая «сердцевина» расположена там, где энергообменные поля всегда были наиболее интенсивны, — то есть в середине туловища. Разумеется, если оно формируется свободно, непосредственно и стихийно, сновидящий сразу же встречается с мощным давлением как изнутри, так и снаружи, как раз в тех областях сновидческого тела, которые для гармоничного оформления требуют высокого мастерства и большого опыта. Но тело сновидения не желает знать никаких планов и никакого рационального порядка.

(4) Горло — солнечное сплетение.

Этот паттерн определяет нашу готовность к коммуникации, имитирующей в том или ином виде социальные модели. Наиболее ярко его активность проявляется в тех случаях, когда мы контактируем с неорганическим существом, принявшим человеческий облик, либо имеем дело с тональной проекцией «другого человека» — собеседника, приятеля, возлюбленного, учителя и т. п.

Суть и смысл этого перцептивно-энергетического паттерна — в установке на эмоциональное и речевое реагирование. Вообще надо сказать, что все паттерны, опирающиеся на горловой центр, — весьма активны. В тех случаях, когда их активность рефлексивно или целенаправленно возрастает, мы совершаем в сновидении гораздо больше действий — как простейших, двигательных, так и ментальных, которые порождают эмоции и разговоры. Несомненно, в конечном итоге улучшается запоминание сновидческих событий и значительно усиливается восприятие схемы тела. Отсюда начинается цепная реакция оформления тела сновидения, ранее бесплотного, неустойчивого, то и дело превращающегося в «шар», «перцептивный туннель», либо сосредоточенного на избранных фрагментах, собранных вниманием в результате конкретного действия.

(5) Горло — солнечное сплетение — пупок.

Эта модель — продукт эволюции и усиления предыдущего паттерна. Она возникла благодаря тому, что экспансия эмоциональных полей является логическим следствием распространения и усиления нашей реактивности в процессе сновидческой коммуникации. В первом внимании можно наблюдать тот же процесс: когда мы вступаем в общение с реальным или воображаемым партнером, вместе с уровнем эмоционального участия возрастает готовность нашего энергетического тела к силовым взаимодействиям.

Совсем не обязательно полагать, будто эта связь — следствие агрессивности и биологического соперничества, которые во многом определяют ход эволюции всего живого. Человек не только конкурирует, но и сотрудничает, он готов принимать ту или иную роль в группе, и если уж говорить о древнейшем прародителе этого перцептивно-энергетического паттерна — то это наша «стадность», где умение общаться и прилагать совместное усилие связаны самим способом существования группы.

Кроме того, область пупка и прилегающая к ней часть брюшной полости работает для закрепления и отчетливого распознавания такой важной социальной эмоции, как страх. В предыдущей книге я говорил, что страх смерти — источник всех человеческих страхов и больше всего оснований для этих частных страхов дает социум (стадо, стая, первобытное племя и т. д.). Здесь он часто сплетается в клубок с чувством собственной важности, что порождает паттерн (7), относящийся к третьей группе (о нем см. ниже). Но и в рассматриваемой модели ЧСВ активно и демонстрирует свою энергетичность через солнечное сплетение.

Если попытаться передать чувственный опыт паттерна (5), то это некая «волна чувствительности», которая распространяется от горлового центра (иногда даже от основания черепа) по фронтальной пластине, возбуждает солнечное сплетение и опускается в центр пупка. Такая «волна» может транслироваться по-разному — как жар, тяжесть, прохлада, озноб, вибрации или волны, напоминающие электрический разряд.

Как правило, центр пупка, активизированный «волной», тут же становится самым активным и своим участием определяет многие аспекты энергетической деятельности участков, расположенных выше. Он пульсирует, может генерировать спазмы, иррадиирует напряженности. Таким образом, солнечное сплетение и даже горловой центр начинают «вторить» ему. Большого вреда от этого нет, если центр пупка не искажает радикально воспринимаемое. А такие моменты случаются, если осознание слабеет, а внимание начинает блуждать. Об этом еще будет сказано в подразделе «перцептивные эффекты».

(6) Горло — солнечное сплетение — пупок — промежность.

Надо сказать, это — особый паттерн. У него есть важная энергетическая функция, которая при использовании паттерна (6) определенным образом ведет к максимальному усилению тела сновидения и формированию «дубля». Но чаще всего сновидящий не подозревает о перспективах, открывающихся на этом пути, и бессознательно активизирует данную модель самым банальным образом — для осуществления сексуальной функции.

Для примата это логично. Общение — совместное силовое взаимодействие — половой акт. Если паттерн (6) активизировался спонтанно нейтральный до этого «собеседник» превращается в «сексуального партнера». Схема инстинктивного поведения сновидящего приводит его в «суккубу» или «инкубу». Такой способ реализации паттерна широко распространен, о чем знают как практики, так и читатели оккультных книжек, где подробно расписаны радости секса в осознанном сновидении.

Конечно, ничего ужасного в этом нет. Глупо думать, будто в мире сновидения нас поджидают красотки или восхитительные любовники, которые коварно «вытягивают» из сновидцев энергию через имитацию сексуального соития. В абсолютном большинстве случаев все эти суккубы и инкубы — образы, созданные нашим тоналем, либо обычные неорганические «паразиты», которые нашли еще один способ получить от нас малую толику энергии. Нет никакой принципиальной разницы — получат эти созданию вашу энергию через страх, ЧСВ или сновидческий оргазм. «Ловушки», которые они используют, одинаково истощают и замедляют наш прогресс.

Если вы хотите как можно быстрее оформить плотное тело сновидения, «сексуальные похождения» — не для вас. Активность центра промежности в сновидении следует направить на формирование дополнительного потока Силы, который способствует утверждению вашей отдельности в виде развитой схемы тела сновидения.

Об этой особенности хорошо знали древние даосы. Они же открыли, что поток Силы, входящий через промежность, следует быстро поднять до центра пупка, чтобы она не обретала форму сексуального возбуждения и не создавала искушения потратить ее на подобную активность. Одновременно мы должны помнить, что избегать этого центра (как поступают некоторые аскеты) — неверно.

Третья группа паттернов собирается от области пупка. Значение этих паттернов огромно, но работа с ними требует исключительной дисциплинированности и опытности сновидца. Они интегрируют все перцептивно-энергетические поля, включая в себя все предыдущие группы. Несмотря на то что в самих паттернах не говорится специально про руки, нёбо, лицо, язык, горловой центр, позвоночник и многое другое, сно-видящий замечает, что самые разные, не упомянутые здесь части тела сновидения участвуют в этой части работы.

Дело в том, что поля, которые охватывает модель распределения внимания, идущая от области пупка, слишком объемны. Они по природе своей не фрагментарны, поскольку захватывают функциональную целостность тела сновидения. Соответственно, они лежат глубже остальных и не связаны с конкретными навыками, выработанными собирающим вниманием, чтобы выжить в условиях биосоциальной среды. Эти поля, можно сказать, удерживают тело независимо от конкретных биосоциальных условий. В виде чувственного опыта они даны как базовые и одновременно высшие проявления самоосознания человека, наделенного телом.

(7) Пупок — солнечное сплетение — центр между лопатками.

Это — центральный паттерн нашей ментальной, эмоциональной и социальной идентичности. Человек редко осознает эту психоэнергетическую «ось». Если наяву можно применить специальное усилие сосредоточенного внимания, чтобы выделить это неподвижное единство тела, энергии и психики, то в сновидении, где все восприятия текучи, ощущение тела призрачно, — это по-настоящему трудно.

Особая статика и интегрирующая сущность этой области энергетического тела обычно заставляет медитатора именно здесь «поместить» неведомое Я, которое иногда называют «божественным».

Активизация этого паттерна в сновидении вызывает чувство необыкновенного контроля и одновременно усиление способности познавать, перемещаться, развиваться, сохраняя при этом все богатство собственной личности.

(8) Пупок — центр между лопатками — поясница.

Здесь мы имеем дальнейшее развитие чувствительности энергетического тела по всей его площади. С точки зрения функциональности тела, мы готовим высокую осознанность конечностей — как рук, так и ног. Легко заметить, что, если вам приходится в сновидении активно передвигаться (не просто летать, а ходить, бегать, ползать, взбираться на вершины и т. п.), паттерн (8) включается сам по себе. Он связан с бдительностью, быстрым реагированием всего тела, он раскрывает энергетические резервы, которыми мы обладаем, и направляет освобожденную Силу на восприятие либо на действие. Вообще, следует знать, что в области поясницы находятся самые значительные «накопители» телесной энергии.

В отношении познания этот паттерн также имеет уникальное значение. Активность двух ведущих центров задней пластины энергетического тела как бы «открывает» нас Неведомому. Выражаясь фигурально, там «расположены» мириады миров, с которыми мы раньше никогда не встречались. С этой стороны много пугающего, и только безупречность может устранить бессознательные искажения восприятия, которые превращают Неведомое в Ужасное.

(9) Пупок — межбровье — ступни ног.

Этот паттерн в определенном смысле «возвращает нас на Землю». Он как бы интегрирует три области нашего бытия — познание (ум, интеллект, эмоции), силу (способности действовать, двигаться, влиять на внешнее и внутреннее, изменять его) и стабильность избранного перцептивного пространства. Когда паттерн (9) срабатывает со всем присущим ему масштабом, могут произойти самые странные и удивительные вещи — например, телепортация целостности в пределах мира первого внимания или в один из миров второго внимания, мощные энергетические воздействия (чаще всего психокинетического рода). Не столь яркие проявления этого паттерна вызывают пугающие эффекты, которые можно назвать «затягиванием» в сновидение (об этом см. в третьей части книги).

Поскольку ступни ног редко участвуют в энергетическом сновидении полноценным образом, может появиться характерное жжение в ступнях или другие, довольно сильные и даже неприятные ощущения.

Во всех случаях активизации паттернов третьей группы обостряется чувство «стержня» — «позвоночника» энергетического тела. Сновидя-щий может заметить, что через «стержень», оказывается, все время идут потоки, волны, вибрации, что там вообще много чего происходит. Эта структура скрепляет тело сновидения, питает его энергией. Благодаря его активности мы и получаем возможность войти во второе внимание.

Перцептивно-энергетические паттерны, степень их активности и стабильности определяют реальную (а не воображаемую) форму тела сновидения. Они же во многом определяют, что и как мы воспринимаем в мирах второго внимания.

Об этом надо сказать отдельно.

3) Тело сновидения как перцептивно-энергетическое поле Перцептивные эффекты «телесных» паттернов

Язык данного описания вынуждает нас постоянно говорить о теле сновидения как о чем-то, имеющем субстанцию, чуть ли не «материальном» в привычном смысле этого слова. Хочу еще раз напомнить, что такое описание — всего лишь метафора. Тело сновидения не субстанция и не материя. Это присущий человеку потенциал осознания, реализованный в соответствии с тональной моделью и проявляющий свою активность в измененных режимах восприятия.

При этом тело сновидения вовсе не является лишь перцептивным феноменом, не обладающим никакой «физической» силой. Тело сновидения так же «физично», как и всякое иное реально существующее тело.

Мы имеем дело с формацией, природа которой — поле. То же можно сказать о любом объекте окружающей нас Вселенной. Тем не менее, когда речь идет о физическом поле, мы не можем сказать, что оно «состоит из субстанции». Поле проявляет себя как совокупность физических сил. Описывая электромагнитное, гравитационное, ядерное поле, ученый создает модель распределения энергии в пространстве. Несмотря на разнообразные проблемы, ожидающие исследователя, он, по крайней мере, не испытывает философских затруднений, ибо имеет дело с одной природой — природой физической.

Стоит обратиться к сфере психического, как внушенная нам дихотомия «тело-дух», «физика-психика» останавливает дальнейшее рассуждение. Все мы загипнотизированы описанием мира. Ученый не может допустить, что явления и процессы, которым тысячи лет автоматически приписывали идеальную природу, — в конечном счете так же «физичны» и «энергетичны» и в своих проявлениях принципиально не отличаются от электричества или какого-то излучения.

На самом деле нет никакой фундаментальной разницы между «перцептивным полем» и, скажем, «гравитационным полем». В обоих случаях имеет место распределение физических сил в пространстве, а проявления этих сил могут быть описаны одним и тем же формальным языком. Затруднение связано лишь с тем, что «перцептивное поле» относится к наблюдателю, будучи его непосредственной реализацией, а человек не привык рассматривать самого себя, дистанцируясь от собственного осознания.

Пребывая в привычном, автоматическом режиме восприятия, мы отождествляем себя с идеальным субъектом, пребывающим в описании мира, где осознать единство «психического» и «физического» почти невозможно. Здесь опыт полностью подчинен изначально принятой интерпретации и предстает перед нами в таком виде, чтобы бесконечно подтверждать ее.

В тонале невозможно усомниться.

А закон тоналя гласит — психическое только отражает физическое, но не влияет на него. (Точно так же мы не способны заметить искривление пространства, если сами находимся в этом пространстве.) Бессознательная убежденность в том, что психика — это зеркало^{24}, а все, что она делает, — это игра с отражениями, изгоняет психику из «физического царства».

Однако во внимании сновидения, и тем более во втором внимании, эта «бессознательная убежденность» тоналя в психической пассивности субъекта все больше противоречит опыту и вызывает сомнения.

Правда, и здесь мы сталкиваемся с затруднениями, обусловленными перцептивной привычкой. Если мы научены воспринимать себя как существо определенных пропорций, с двумя ногами и двумя руками, головой и определенным набором органов чувств, то внимание сновидения, следуя привычке воспринимающего аппарата, удалит из осознаваемого поля все, что не соответствует образу, исказит и перестроит сенсорное ноле и сделает нас такими, как наяву. Отличия возможны, когда дело касается деталей, но основная схема тела всегда стремится быть неизменной.

На самом деле перцептивное поле пластично и легко изменяет свою конфигурацию, следуя за произвольным вниманием. И чем внимание сильнее, тем наше существо более «текуче».

Внимание и восприятие определяют, как именно распределена энергия тела сновидения, поскольку само осознанное сновидение предполагает свободу от биологического шаблона. Мы работаем с телом, пользуясь привычными образами, выученными в первом внимании, но они — только удобные «зацепки», ничуть не отражающие того, что происходит на самом деле.

Видение, как известно, открывает, насколько форма энергетического тела человека отлична от формы, воспринимаемой в первом внимании. Независимо от конкретной ситуации видения, речь всегда идет о каком-то сфероиде, «коконе», «шаре», «яйце» — более или менее вытянутом, сплюснутом и т. п.

Когда сновидец предпринимает конкретные действия, форма его тела меняется. Характер метаморфоз зависит от того, какие именно участки (центры) его перцептивного поля активизируются. Иногда активизация случается непроизвольно, автоматически, но самые яркие проявления пластичности тела сновидения происходят при целенаправленном использовании каких-то паттернов.

Ведь описанные структуры — это не какие-то абстрактные модели, упражнения для развития внимания и т. п. Они возникли как отражение действий, функций и проявлений телесной активности. Привлекая каждый из описанных выше паттернов, вы словно даете команду своему телу подготовиться к совершению того или иного действия. И тело в ответ принимает необходимую форму.

Когда мы работаем с перечисленными в начале одиннадцатью областями, все проще и статичней. Сами по себе они не являются функциональными командами, и потому ответы тела на фиксацию произвольного внимания, как правило, автоматичны. Тело «уплотняется» в данной области, его свечение становится «ярче», поле может несколько расшириться — вот, собственно, и все.

Поскольку паттерн — это работа либо подготовка к работе, тело сновидения реагирует куда более бурно. У каждой их девяти основных моделей — собственная форма проявления. Опишу их коротко.

(1) Ладони — внутренняя поверхность рук — грудь.

Все тело вовлекается в процесс ознакомительного восприятия. Поля, относящиеся к силовому взаимодействию (пупок и тем более промежность), пассивны. Сновидец ожидает от пространства сновидения встреч и путешествий, он немного опасается окружающего, поскольку оно ему незнакомо, но испытывает естественное любопытство. Пока побеждает осторожность, он не столько ищет, сколько ждет, пока найдут его самого.

Нижняя часть тела сновидения в этом состоянии практически не собрана — ведь сновидящий на самом деле вовсе не собирается странствовать, а если и собирается, то думает, что проще летать. «Просвет» прикрыт, и силовые взаимодействия при активизации только этого паттерна крайне редки.

(2) Ладони — руки — нёбо — язык.

Это более активная с энергетической точки зрения модель. Она подразумевает вовлечение дополнительных ресурсов, о чем сновидец чаще всего не подозревает. Мы готовимся поглощать и излучать Силу через различные каналы тела сновидения.

Несмотря на то что большая часть энергии излучается и поглощается через центр пупка («просвет»), мы настолько не привыкли воспринимать эту область своего тела в смысле канала энергообмена, что даже во втором внимании либо чувствуем аморфные «волны», впитываемые или излучаемые всей поверхностью ЭТ, либо традиционным способом транслируем эти процессы как «поедание», «вдыхание» и, наоборот, — «выдох», «испарение» и проч.

Форма тела сновидения значительно стабилизируется, поскольку поглощение-излучение энергии — важнейший процесс в жизни организма. С этим связана активизация ориентировочного рефлекса, обострение внимания и восприятия, повышение общей алертности. В первую очередь стабилизируется фронтальная пластина кокона и область горлового центра.

(3) Ладони — руки — межбровье.

Логическим следствием этого развития формы тела сновидения становится распространение активности к основанию головы и, наконец, к самой голове. Таким образом, переход к третьему паттерну обусловлен не только технической, но и энергетической необходимостью.

Здесь происходит весьма важная и интересная вещь — пробуждение творческого потенциала, присущего нашему восприятию и породившему все наши ментальные способности. Если практик следует приведенной последовательности, то он неизбежно начинает активно передвигаться, касаться руками предметов, манипулировать ими.

Поскольку каждое действие тела сновидения обязательно возбуждает в нем энергетические области, так или иначе связанные с организми-ческой целостностью и особенностями совершаемой работы, все энергетическое поле испытывает воздействия собирающего внимания, строится и перестраивается. На этом этапе выясняется, что тело сновидения, следуя творческому импульсу перцепции, может «превращаться» в самых поразительных и порой фантастических существ.

Кроме того, сильно возрастает способность сновидца к познанию в сновидении. Он посещает далекие места, видит реальных людей и реальные события, постоянно беседует с незнакомцами, может слышать то, что считает «голосом эмиссара».

(4) Горло — солнечное сплетение.

Активизация центральной области тела сновидения. Если раньше сновидящий в виде реального поля более всего был представлен руками, головой и горловым центром, то теперь эпицентр его «плотности» опускается на фронтальную пластину. Восприятие становится более красочным, восприятие приобретает особенную убедительность.

Однако следует иметь в виду, что эта позиция может сделать практика в некоторых отношениях уязвимым. Во-первых, он испытывает множество сильных, часто ничем не обоснованных, но все более «убедительных» эмоций. Во-вторых, это неминуемо ведет его к регулярным контактам с разнообразными неорганическими «паразитами», которых более всего эти эмоции, которые вызывают всплески энергетического излучения, привлекают.

В итоге практик может стать импульсивным, переполненным иррациональными чувствами, то и дело испытывать приступы вдохновенной любви и восхищения по адресу одних существ и «миров» и отвращения — в отношении иных. Почти каждое сновидение приводит его к встрече с любимым или ненавидимым персонажем, а в голове вырисовывается параноидальная картина мира типичного оккультиста, забравшегося без подготовки слишком далеко. Тут требуется высокая осторожность и безупречность.

(5) Горло — солнечное сплетение — пупок.

Этот паттерн завершает формирование фронтальной пластины кокона, и тело сновидения становится уже по-настоящему действующим агрегатом. Если говорить о форме тела сновидения, то на данном этапе она в основном достигла своей «человекообразной» кондиции.

Особенность этого паттерна в том, что здесь впервые полностью реализуется связь между восприятием и мышлением, речью и действием, которая раньше для тела сновидения была затруднена. Перцепция обретает «силовую» составляющую, с которой она связана в первом внимании и должна быть так же связана в мире сновидения.

Говоря проще, практик может сделать многое из того, что привык делать в мире первого внимания, а также ряд вещей, которые в первом внимании невозможны. Например, попробуйте увидеть в сновидении камешек, нагнуться, подобрать его и бросить. Эту последовательность действий можно совершить только тогда, когда паттерн (5) в теле сновидения полностью активизирован. То же касается передвижения. Сновидцы часто думают, что они ходят или летают, перемещаются из мира в мир, но в большинстве случаев — это иллюзия. Потому что реальное передвижение тела сновидения в мире второго внимания невозможно без участия центра пупка. Когда у сновидящего этот процесс начинает получаться по-настоящему, он на первых порах жалуется на особую болезненность в этой части тела, как будто во сне выполнял физические упражнения или таскал тяжести и надорвался.

(6) Горло — солнечное сплетение — пупок — промежность.

О перцептивных эффектах, связанных с этим паттерном, я уже говорил. Это пресловутые «инкубы» и «суккубы», а также всякая сексуальная активность. Если же говорить о форме тела сновидения, то паттерн (6) «уплотняет» всю целостность за счет резкого усиления энергообмена в стержневом (позвоночном) канале.

(7) Пупок — солнечное сплетение — центр между лопатками.

Этот паттерн важен не для формы тела, которая уже определена предыдущей работой, а более всего — для правильной, стабильной и согласованной перцепции.

Добиться активизации этой энергетической модели трудно прежде всего потому, что ее суть и смысл — психоэнергетическое отражение безупречности. Три центра, участвующие в создании паттерна, отражают фундаментальные для качества восприятия вещи: эмоции (солнечное сплетение), силу (пупок) и позицию точки сборки (центр между лопатками).

Только у безупречного воина эти три центра способны взаимно контролировать друг друга. Иначе неконтролируемый всплеск эмоций, пришедший со стороны солнечного сплетения, сместит позицию точки сборки, страх или небезупречное применение Силы изменит форму «просвета» — и сделает то же самое. Для не-безупречного человека точка сборки — всегда послушное «зеркало», пассивно отражающее те энергетические процессы, которые самовольно протекают в районе фронтальной пластины его кокона.

Активизация паттерна (7) — это преодоление стереотипа, утверждение нового порядка вещей, когда уже никакая неуправляемая эмоциональная или энергетическая буря не собьет точку сборки без вашего позволения. Научившись этому равновесию в сновидении, вы можете использовать его наяву и лишний раз убедиться в том, насколько высокий контроль оно дает.

(8) Пупок — центр между лопатками — поясница.

Область поясницы в энергетическом теле — это, как было сказано, один из мощнейших накопителей Силы. Если вы в общих чертах овладели телом сновидения, то можете сами проверить. Попробуйте в сновидении выполнить любое физическое упражнение или йогическую асану, где требуется задействовать поясницу, — яркость и стабильность восприятия ощутимо возрастет.

В случае паттерна (8) накопленная Сила непосредственно связывается с позицией точки сборки (центр спины), что открывает возможность произвольно переходить из одного мира в другой и многое другое, что относится к «продвинутым» уровням освоения сновидения.

(9) Пупок — межбровье — ступни ног.

На этом этапе тело сновидения полностью сформировано. Объединение межбровья (головы), пупка (туловища) и ступней ног в один перцептивно-энергетический каркас возможно лишь при одном условии — всесторонней активизации энергообмена с привлечением энергоресурсов «стержня» и других телесных «накопителей». Один крохотный шаг отделяет сновидящего от его «дубля».

В заключение этой главы хочу сказать о принципе, на котором строится всякая работа по деланию тела сновидения.

Тело, если оно манифестирует энергетическую Реальность, дано осознанию в двух неразрывно связанных и не существующих по отдельности модусах внимания — делании и не-делании. Это свойство всего, что реально, а не продукт самоформирующихся тональных галлюцинаций. Можно даже сказать, что представленность факта как в режиме делания, так и в режиме не-делания — один из критериев, по которому можно судить о наличии подлинной энергии за феноменом, образом, чувством.

Работа с телом сновидения в конечном итоге сводится к использованию этих двух режимов: сборка должна чередоваться с разборкой, внимание — сгущаться и рассеиваться. Схемы, алгоритмы, модели и паттерны — это пути, по которым мы проводим наше делающее внимание, чтобы вновь вернуться к не-деланию. А затем выйти из не-делания и произвести определенное делание.

По-моему, через этот подход осознание и проявляет присущую ему Силу.