Портреты гомеопатических препаратов (часть 1)

PHOSPHORUS

Это гомеопатическое лекарство изготавливают из светящегося элемента, фосфора, являющегося единственным нерадиоактивным веществом, способным светиться. Его название происходит от греческих слов «фос», что означает «свет», и «форо», имеющего значение «приносить» или «нести», то есть все слово значит «приносящий свет» или «носитель света», «светоносный».

Как этимология, так и ассоциации, вызываемые этим элементом, дают подходящий ключ к пониманию личности типа Phosphorus.

Каждый, кому довелось побывать на берегу океана ночью, видел крапинки сверкающего фосфора, кружащиеся в пене и искрящиеся на волнах. Этот неспокойный элемент пленяет ваше воображение, и подобным же образом Phosphorus приковывает к себе взгляд. Он привлекает своей искрящейся обаятельной манерой поведения и своим умным живым лицом.

Обычно люди этого типа имеют хрупкое телосложение. Женщина — стройная и грациозная, а мужчина — элегантный, нервный, подвижный. Представители обоих полов имеют четкие, изящные черты лица и чистую, тонкую кожу, которая легко вспыхивает от сильных эмоций, охватывается жаром, когда Phosphorus «живо схватывает мысль» (Ганеман). В некоторых редких случаях цвет лица носит оттенок «фарфоровой бледности» (Борланд) и даже оттенок прозрачности. Волосы тонкие и мягкие, с естественным блеском. Если волосы коричневые, то оттенок у них каштановый; у блондинов же волосы отливают рыжим цветом, а у черноволосых они блестящие, гладкие. Люди типа Phosphorus часто бывают рыжеволосыми.

Однако самой удивительной чертой лица у данного типа являются глаза. Окаймленные бровями правильной формы, с удлиненными ресницами, они светятся мягким сиянием или пленительно искрятся, что притягивает к ним окружающих их людей. В этом останавливающем, обнимающем взгляде их глаз иногда вспыхивает озорство или юмор, ведь они с такой готовностью замечают все вокруг и просто кружатся от волнения.

ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Эмоционально Phosphorus доброжелателен, отзывчив и чувствителен к волнам, идущим от другого человека. Все его поведение выдает готовность установить добрые отношения с собеседником, он моментально чувствует, как наилучшим образом добиться взаимопонимания. Обладая тонкой интуицией, при общении с другими людьми он незаметно, добрыми словами, мягкой похвалой или трогательным вниманием, а временами почти чрезмерной щедростью, располагает их к себе. Когда требуется помощь, он оставляет все, чем в этот момент занят, чтобы первым явиться на зов. Женщина сразу же положит своего ребенка на колени к соседке, поскорее окончит работу или отменит важное свидание, чтобы явиться туда, готовая помочь. На деле же этот тип людей любит волнение забот, возникающих при всяких небольших затруднениях. Занятый фермер, каждая минута промедления для которого во время сева стоит ему многих долларов, останавливает свою работу и предоставляет своё время и оборудование в помощь соседу для того, чтобы откачать воду из его залитого подвала. Потратив час, с одобрением наблюдая операцию по спасению, он будет настаивать, чтобы хозяин пострадавшего дома обязательно позвал его, если снова понадобится помощь.

Такая же экспансивность и импульсивность проявляются в его разговоре. Он необычайно отзывчивый слушатель, искренне разделяющий счастье и глубоко сочувствующий в беде своему ближнему. Он сам хорошо говорит, его почти всегда легко слушать, он редко утомляет, сам он всегда помогает в разговоре: «Да, я знаю, что ты сейчас испытываешь. Ты не мог поступить иначе, у тебя не было выбора. То же самое случилось со мной, когда…». И он продолжает рассказывать что-нибудь забавное или иллюстрирующее случай, что заставляет другого верить, что его рассказ тоже интересен и хорошо воспринимается. В кабинете у врача такой пациент наклоняется вперед на стуле, даже опирается рукой на стол, чтобы быть как можно ближе к доктору, и его внимательные глаза тоже пристально следят за врачом. Он может начать с вопроса, как дела у доктора, как работа, семья. На уровне сознания эта дружелюбная натура действительно проявляет заботу искренне, но, снискав к себе расположение, он тем самым обеспечивает себе также взаимное особое внимание врача. И будучи очарован, тот, как правило, отзывается с большой теплотой: «А как вы себя чувствуете? Что привело вас сегодня сюда?»

Phosphorus — общительная личность, и ему необходимо ощущать, что люди вокруг него невредимы, здоровы и счастливы. Он любит говорить о своём «множестве близких друзей» (только исчезающий, всегда отзывчивый Phosphorus имеет множество «близких друзей») и очень редко серьезно критикует других, сильно отвлекаясь и скорее сочувствуя их безрассудствам, слабостям и несоответствиям, чем осуждая их. Вместо раздражения и расстройства жизненные неудачи, нелепости и противоречия только увлекают его. Значит, характер у него бодрый, жизнерадостный и оптимистичный, если только не оказывать на него слишком большого давления. Его (и особенно «её») нервная, возбудимая натура может сломаться под тяжестью большого давления или неудачи. Уитмонт сравнивает этот тип с хрупким бутоном, который «расцветает в солнечном свете благоприятных обстоятельств, но увядает в темноте и холоде отталкивания».

Phosphorus необычайно впечатлителен и восприимчив к эмоциональной среде. Недобрые и неприятные чувства могут буквально сделать его больным, вызывая дрожь в желудке, головные боли и сердцебиение. Даже приятные эмоции действуют на него подобным же образом. Его бросает в дрожь, он возбуждается, участвуя в интересном разговоре, при чтении хорошего романа или «под впечатлением после посещения театра» (Геринг). Он до такой степени проникается чувствами других, что зажигается их энтузиазмом и присваивает и выражает, хотя и временно, их вкусы, веру и образ жизни. Например, ребенок и юноша точно знают, кем они хотят быть в жизни, вот только они изменяются каждые полгода в соответствии с тем, что их окружает. Или его попадающая под влияние натура приобретает те же самые болезни, что мучают его друга. Если друг описывает, как у него болит плечо, то вскоре Phosphorus ощущает ту же самую боль. Довольно часто такой пациент жалуется врачу: «Я не хочу быть таким чувствительным ко всему. Меня разрывает на все стороны, я реагирую на все, что меня окружает, хочу я того или нет. Я просто какой-то открытый нерв…»

Нэш утверждает, что ни одно лекарство не оказывает более сильного воздействия на нервную систему, чем Phosphorus.

Его впечатлительность проявляется также в его психических и телепатических способностях — «состояния ясновидения при повышенной чувствительности» (Беннингхаузен). Это именно тот тип людей, которые видят ауру и знакомы с чувством, что они уже раньше знали человека, которого видят впервые, или узнают знакомое место, которое впервые посещают. Некоторые из них ощущают болезнь или смерть родных или друзей ещё до того, как им об этом сообщат. Или его интуиция точно подсказывает ему, что его друг только что получил хорошие новости, и он ему звонит узнать, что это за известия. Он часто знает заранее, что ему скажет человек (Lachesis) или догадывается о содержании письма, ещё его не распечатав. Некоторые получают знаки предупреждения как в состоянии бодрствования, так и во сне. Другие из них пересказывают (с изумительными подробностями) свои встречи с миром духов. Если известно, что в доме проживает призрак, то Phosphorus непременно расскажет подробно о внешности или поведении невидимого жителя, а не так как все остальные, кто слышит только скрип половиц.

Человек любого конституционального типа может испытывать необычные душевные состояния, иметь тонкую интуицию или соприкосновения со сверх естественным, но Phosphorus просто культивирует эту сторону своём натуры. Ему нравится считать себя наделенным экстрасенсорным восприятием. Но хотя в некоторых случаях он и проявляет замечательное предвидение, он в то же время преспокойно забывает те случаи, когда ему случалось ошибаться.

Врачам неоднократно встречались пациенты с такой тенденцией приписывать любым аспектам жизни и всякому естественному явлению духовные признаки. Была, например, одна студентка в колледже, которая ощущала кислый вкус во рту и страдала от болезненной жгущей отрыжки или просто сильных неприятных ощущений, начинающихся через полчаса после приема пищи. Она заявляла, что причиной её болезни является то, что у поварихи студенческого общежития всегда на сердце печаль и злость, и это отражается на блюдах её приготовления. Пациентка никогда не общалась с ней и даже никогда не видела эту предполагаемую несчастную личность, но настаивала на правильности своих предположений. Phosphorus часто демонстрирует подобный тип пищеварительного устройства, особенно после того, как пища в желудке нагревается. Пациентка получила дозу Phosphorus в потенции IM, и вскоре её пищеварение улучшилось до той степени, когда она смогла уже воспринимать пищу без всяких неприятных ощущений. Но она это объяснила тем, что ежедневно молилась о душе поварихи, и её молитвенное заступничество произвело глубокую духовную трансформацию в душе этой женщины, и то, что она готовит, теперь уже проникнуто вибрациями счастья, а не зла.

Эта эмоциональная чувствительность отражается параллельно и на физическом плане. Phosphorus «чрезвычайно чувствителен» (Ганеман) к своему окружению: к определенным запахам (особенно к запахам духов и табака), к ослепительному или любому сильному свету (глаза у него болят, он видит ореолы вокруг объектов, черные пятнышки или плывущие видения перед глазами, красные или зеленые мерцания и т. д.). При его неустойчивой циркуляции крови он необычайно чувствителен к изменениям температуры и атмосферного давления, и его называют «человеком-барометром» (Беннингхаузен). У него обостренный слух, и он сверхчувствителен к шуму. Он вздрагивает от резкого слова или внезапного звука, криков и удара грома; он не выносит громкой музыки. Если он живет в шумной обстановке, то он не может заснуть без того, чтобы в его комнате не жужжал всю ночь напролет вентилятор, заглушая другие звуки.

Его нервная и возбудимая натура восприимчива к различным страхам: к темноте, в которой ему чудится, что «что-то выползает из каждого угла» (Кент), к болезни — «тревожится о неблагоприятных последствиях своей болезни» (Ганеман), к надвигающимся несчастьям, «как будто с любимым произошел несчастный случай» (Ганеман), к будущему и смерти (Arsenicum, Calcarea carbonica). Иногда это более общий неопределенный ужас: он беспокоится «без какой-либо воображаемой причины» (Ганеман). С его беспокойным состоянием ума он страдает от бессонницы или спит неглубоким сном и видит много тревожных снов (Ганеман перечисляет около шестидесяти симптомов снов и сновидений). Phosphorus склонен также к «лунатизму» (Кент).

Одним из ключевых симптомов является необычайный страх бури. Он ощущает электрические изменения как ни один другой конституциональный тип; выглядит так, как будто он сам производит достаточно своего собственного электричества, и ещё добавочное количество выбивает Phosphorus из равновесия. Некоторые препараты имеют симптом «ухудшение состояния перед грозой», когда падает барометрическое давление (Sepia, Arsenicum, Lachesis, Gelsemium и другие), но когда гроза уже началась, он чувствует себя лучше, даже слегка в веселом настроении. Однако во время грозы он также «беспокоен» (Ганеман) или чувствует себя хуже (Natrum carbonicum). Он впадает в панику при вспышках молнии и дрожит от ударов грома. Некоторые пациенты признаются, что от страха они заползают под кровать или под стол, а одна пациентка даже пыталась убедить своих взрослых детей сделать то же самое.

В одиночестве все его страхи ещё более обостряются. Оставшись одиноким, он впадает в панику — «огромное беспокойство и раздражительность от одиночества» (Ганеман), с дрожью и «чувством беспомощности» (Кент); поэтому как ведущий отмечен симптом «улучшение от компании» (Богер). Его страхи, как воображаемые, так и конкретные, могут быть ослаблены: даже физические боли смягчаются в присутствии других, у кого он всегда «ищет ободрения» (Блэки).

Мало кто реагирует на ободрение с такой благодарностью и доверием, как Phosphorus. Когда одному из пациентов сказали, что в лечении язвенного колита ему, вероятно, поможет гомеопатия (у него были типичные для этого заболевания кровавый понос и «ощущение, как будто анус остаётся открытым после опорожнения» (Ганеман), тот немедленно воскликнул: «Я просто знаю, что гомеопатия меня излечит… Я уже чувствую полное доверие к вашим возможностям. Знаете, эта зажимающая спазмирующая боль в животе уже исчезла» — и он продолжал в этом же духе, благодаря врача за лечение ещё до того, как ему выписали первый рецепт. Phosphorus умеет восполнять убежденностью и доверием то, чего ему не хватает в знаниях и опыте.

ИСКРЫ И СЕБЯЛЮБИЕ

Существуют два чётко выраженных типа Phosphorus. У первого типа спокойная утонченная индивидуальность, из которой исходит мягкое сияние. Он дружелюбен, полон сочувствия и в некоторой мере застенчив или сдержан, даже в тех случаях, когда человек ему нравится. Он всегда там, где он нужен, а в других случаях отступает в свой собственный мир интеллектуальных и художественных увлечений. Второй тип представляет собой более ярко выраженную динамичную личность: «живой» (Кент), искрящийся, подобно шампанскому, переполненный энергией. Он фактически выглядит так, как он себя чувствует: сияющий, «в хорошем расположении духа, с приятным ощущением тепла во всем теле, все он воспринимает в положительном свете» (Ганеман). Так же, как и сам элемент, непроизвольно, сам по себе испускающий свет, эта личность выбрасывает искры из какого-то внутреннего, кажущегося неисчерпаемым источника света. Впечатление приобретает новые грани, если Phosphorus обладает художественными данными, а это бывает довольно часто и выражается как активно, так и в скрытой форме. Он обладает нервной чувствительностью художника и повышенной впечатлительностью, наблюдательностью и живым воображением, которое придаёт художественный оттенок любой его деятельности или занятию.

Эти художественные наклонности могут проявиться ещё в раннем возрасте. Двухлетнего мальчика привели к гомеопату по поводу повторяющихся инфекционных заболеваний груди, обычно начинающихся с заболевания горла и затем распространяющихся на грудь и сопровождающихся тяжелым мучительным кашлем. У врача мальчика посадили на стул и попросили не крутиться, пока обсуждается его история болезни, осложненная тяжелой туберкулезной наследственностью (у Phosphorus часто проявляется слабость груди и другие симптомы наследственного туберкулезного диатеза). Как только он проявлял признаки беспокойства и делал движение, как будто собирается соскользнуть со стула, ему тут же приказывали строгим родительским тоном, а слова произносились с типичной для южан медлительностью: «Ся-адь на ми-есто!» Не устраивая сцены, ребенок начинал тянуть слоги: «Ся-адь на ми-есто», повторяя их, как попугай. Затем он начал упражняться с различными звуками. Затем с самыми сияющими глазами и самым лукавым видом (так как он внимательно следил за реакцией взрослых) он начинал импровизировать с интонацией, с которой были произнесены эти слова, пробуя различную высоту голоса и различный ритм до тех пор, пока не получилась чудесная маленькая песенка. Таким вот изобретательным путем он развеселил себя, родителей и врача в соответствии с тем, что ему подсказала его одаренная натура Phosphorus.

Phosphorus рожден для счастья и имеет высокоразвитое чувство юмора. Его легко развеселить, он сразу подмечает смешную сторону вещей и готов посмеяться над собой. В то время как Calcarea carbonica, Pulsatilla или Natrum muriaticum могут почувствовать себя уязвленными, когда их дразнят, Phosphorus подхватывает эстафету юмора с непринужденной веселостью и искренне ценит оказанное внимание. Из своего существования он извлекает максимум восторга и радости жизни: «жизнерадостный, веселый, в хорошем расположении духа, он поет и дрожит от возбуждения» (Ганеман). Он знает, как развеселить себя и как развеселить других, он знает также, как принимать гостей, зачастую проявляя прекрасные способности к мимикрии и умение импровизировать. Его воображение может быть таким неотразимым, а разговор таким искрометным, как и фосфор моря. Литературным примером тому может служить образ Галлея Джимсона, проходящего практику озорного художника, героя книги Джойса Кэри «Лошадиная узда», чья кипучая изобретательность придаёт его собственной жизни и унылому существованию соседей живость и красочность.

Подобно кузнечику из басен Эзопа, который стрекочет и прыгает все лето, не думая о будущем, Phosphorus живет сегодняшним днем, как будто никогда не наступит завтрашний день, в отличие от трудолюбивого муравья-Arsenicum, предвидящего заранее, что может понадобиться в будущем, и все лето готовящего запасы на зиму. Эти черты характера делают его ещё привлекательней, но могут также отражать и его слабость, демонстрируя непостоянство его натуры. И, действительно, в нем есть что-то пустое и отражающее поверхностный блеск. Однако отсутствие интеллектуальной глубины возмещается зачастую взаимодействием его впечатлительной психики и эмоциональной восприимчивостью. А он, как мы увидим, более сложен, чем можно предположить по его кажущейся открытости и ясности его натуры. Рассматривать его — все равно что вглядываться в глубокий водоем: все вполне различимо даже в глубине, но игра мерцающего света и воды не даёт полной ясности.

Его врожденная экспансивность и удовольствие, которое он получает, делая окружающих счастливыми (он не может чувствовать себя счастливым, если окружающие не счастливы тоже), заставляет его распространять своё тепло и сочувствие не только на друзей, но даже и на вновь приобретенных знакомых, людей, которые его, по сути, мало интересуют, которым он уделяет внимание просто в силу своей дружелюбной натуры. У него в арсенале все средства выражения доброжелательности и способность наилучшим образом передавать свою заботу. Утешая или поддерживая кого-либо, он инстинктивно находит нужные слова и жесты. Он кладет сочувственно руку на плечо, или обнимает за талию, или утешает в беде, держа человека за руку. Или просто во время разговора кладет ладонь на руку собеседника, создавая более близкий контакт. Временами даже сам его голос гипнотизирует, его тон глубокий, доверительный, с затаенным дыханием, почти ласкающий, он устанавливает близость собеседников. На самом деле Phosphorus сам нуждается в физической близости и демонстративно ведет себя нежно. Ребенок просто увивается вокруг родителей, бормоча им ласковые слова. Phosphorus нравиться, когда его сжимают в объятиях и целуют — «целует всех», и чувствует себя лучше, когда его «трут»(Ганеман), к нему прикасаются, массируют. Если он не может заснуть от нервозности или возбуждения, то лучше всего его можно успокоить, если потереть ему спину (такой же беспокойный или страдающий бессонницей Arsenicum лучше всего реагирует на горячее питье).

Он демонстрирует также исключительные, успокаивающие людей или оздоравливающие их свойства как профессиональные, так и личные. Для няни-Phosphorus, например, стоит только войти в палату, как больные уже чувствуют себя лучше. Её сочувствие и оптимизм, просто её присутствие, уже сами по себе как будто обнимают человека, не говоря уже о её инстинктивном ощущении того, что требуется больному. Этот тип личности может я а же соревноваться в своём желании помогать. Однако можно кое-что ещё добавить об этом стремлении соревноваться, как в случае с двумя добросердечными сестрами-Phosphorus, которые изо всех сил и с любовью старались быть обязательными (и любимыми) дочерьми по отношению к своим престарелым родителям. Привыкнув быть щедрым, добрым и внимательным, Phosphorus хочет оставаться постоянно самой яркой звездой, готовится получить за это вознаграждение и упорно трудится для достижения этой цели. У врача в кабинете не один, а многие Phosphorus-пациенты восклицали: «Удивительно, как много я сделал для других!», и это говорилось только наполовину в шутку.

В итоге, при его любящей натуре и восприимчивой манере поведения, при его желании видеть самое лучшее в людях и при его способности заставлять человека относиться к самому себе положительно этот конституциональный тип может достичь понимания с многими, а не только с некоторыми избранными. Такой особый талант Phosphorus.

Фосфорная искра возникает не только от желания откликнуться на призыв другого или от любви к жизни, но также от любви к самому себе. Он считает себя более чувствительным и утонченным, свою интуицию более развитой, считает себя более интересным собеседником, более талантливым, более духовным, чем другие. Он может быть вполне очарован самим собой и рассматривать собственную персону как центр, вокруг которого вращаются другие, или как Прометея наших дней, чьи таланты обогащают человечество, подобно огню, уворованному у неба. Он может заявить врачу: «У меня особые отношения с детьми. Я могу увлечь их делать все лучше, чем любой другой учитель». Или: «Я талантлив в любом виде искусства, какое бы я не выбрал, но я одарен больше всего в…». Один 75-летний пациент-Phosphorus, который лечился от ревматических болей, чье жизнерадостное настроение всегда, когда бы он ни появился, поднимало настроение врачу, заявил: «Одно могу сказать, я всегда был наилучшим из мужей. Я человек, с которым так легко и приятно быть рядом, как ни с кем другим, и в течение пятидесяти лет со мной моя жена была счастлива и наше супружество было удачей. А сейчас оно достигло совершенства». И так оно, без сомнения, и было. Но врач, который был знаком с его женой, подозревал, что определенная заслуга в долговечности их брака принадлежит ей.

Phosphorus не добивается преимущества агрессивным путем, но все-таки умудряется привлечь к себе внимание. Однако, как правило, он это делает так тонко, что другие едва ли понимают, что происходит, или делает это настолько весело, что другие не возражают, особенно в тех случаях, когда он приглашает их присоединиться к каким-нибудь положительным эмоциям по отношению к ним самим. Кроме того, даже хвастаясь, он может лукаво подчеркнуть своё тщеславие юмористическим замечанием. Таким образом, хотя в нем и уживается внутреннее высокомерие (почти неосознаваемое им самим), но даже когда он хвастается, он почти всегда делает это неоскорбительно. Его непосредственность, почти невинность и чарующая манера позволяют ему делать и говорить то, что у других бы воспринималось как высокомерие и дурной вкус.

Любовь к себе следует считать положительной чертой (как Доуфин в «Генрихе IV» В. Шекспира говорит своему отцу: «Любовь к себе, мой сеньор, гораздо меньший грех, чем пренебрежение к себе»). Но доведенная до крайности, она оборачивается своей отрицательной стороной, а именно, ограниченностью нарциссизма. Одним из таких пациентов была привлекательная женщина тридцати с лишним лет, певица, которая жаловалась на боль и сухость в гортани, на хрипоту и грубость голоса, на то, что голос переходит в шепот от перенапряжения; она также сообщила, что хрипота усиливалась по вечерам. Но даже несмотря на то, что симптомы её физического состояния не очень точно соответствовали картине Phosphorus, состояние её сознания указывало на то, какое ей требуется лекарство. Во время консультации она упомянула, что у неё совсем недавно была помолвка. Поздравляя её, врач спросил о женихе. «Он совершенно особый человек, — сказала она, — он совершенно не похож на других и отличается от всех! Только вчера он сказал мне, что он никогда бы не поверил раньше, что можно быть такой женственной, как я, и в тоже время такой динамичной, и что это удивительное сочетание отражается даже на моем исполнении. Что его в действительности увлекает во мне, так это то, как я…». И она продолжала в том же духе до тех пор, пока врач не узнал о ней очень многое и не узнал почти ничего о её женихе.

То, что она о себе говорила, в значительной степени является правдой, без сомнения. У неё было типично фосфорное кокетство, и она знала, как вызвать восхищение мужчин. Но при таком неприкрытом эгоцентризме не было ничего удивительного, что её помолвка, уже третья в течение многих лет, быстро распалась.

Этот тип людей вполне может переоценивать свою внешность, но так, что это вызывает скорее заинтересованность, чем неприязнь. Они одеваются со вкусом, временами вызывающе ярко, их одежда отражает их художественную, богемную жилку, присущую данному типу. Ребенку нравится носить яркую или необычную одежду в школе для того, чтобы произвести эффект. Мужчина — это своего рода щеголь. На танцах или в гимнастическом зале женщина занимает положение поближе к зеркалу так, чтобы любоваться собой в течение всего занятия, получая, таким образом, дополнительное удовольствие от урока. Нарциссизм Phosphorus может, в действительности, проявиться в любви к зеркалам. Люди этого типа, как мужчины, так и женщины, заводят их огромное множество по всему дому. Они объясняют это тем, что зеркала усиливают свет или расширяют пространство, но подсознательной причиной тому является желание любоваться собой в любой комнате дома.

Подобным же образом можно подозревать, что Phosphorus является компонентом любой личности, чей дом переполнен собственными фотографиями в различных позах, за разными занятиями, в разные периоды жизни.

Другой, возможно, неосознанной формой тщеславия является то, что привлекательная женщина говорит в пренебрежительном тоне о своём большом весе или о каких-нибудь незначительных физических недостатках: «Ненавижу свой вздернутый нос… мои пухлые руки… мои короткие ноги…» и таким путем привлекает внимание к своим определенным чертам и вызывает протест собственного утверждения или старается смягчить своё мнение. Женщина Phosphorus необычайно боится старости. Она не способна отнестись философски к тому, что теряет свою привлекательность. В противоположность ей женщина Lachesis боится старости из-за потерянных возможностей, а Arsenicum ужасается старости из-за страха наступающих болезней.

ВЕЧНЫЙ РЕБЕНОК

Стремясь активно или неявно привлечь к себе внимание, Phosphorus с ранних лет умеет удерживать это внимание. Он притягивает как внешним видом, так и манерой поведения, так что даже прохожие не могут удержаться: «Какой очаровательный ребенок!», «Взгляните только на его глаза!» Это вырывается инстинктивно, когда они смотрят не отрываясь с восхищением на ребенка, чья живость, грация, очарование и жизнерадостное настроение вызывают внимание.

Подросток часто прекрасно осознает этот эффект, который он производит, и может смотреть исподлобья или краешком глаза, чтобы понаблюдать, какое он оказывает воздействие. По его осознанному выражению лица ясно, что, хотя он действовал вполне искренне, тем не менее он понимает обаятельность своих манер. На приеме он очень внимательно следит за реакцией врача на перечисление симптомов не только его собственных, но и симптомов его родителей. Он всегда чётко представляет, какое он производит впечатление, заботясь о том, чтобы говорить нужные слова в нужное время.

Phosphorus может проявлять нетерпение, желая получить вознаграждение сразу же, сию минуту, и, натолкнувшись на препятствие, может выказать сильное раздражение. Но он легко успокаивается и резко обрывает свою вспышку, как только понадобится, показывая, что действие было проведено в значительной степени демонстративно. Иногда он встает перед зеркалом понаблюдать за собой, как он кричит и свирепствует, искренне восхищаясь собственным представлением.

Он не позволяет печали тянуться долго и не переносит обид. Как ванька-встанька, он снова поднимается как ни в чем не бывало, улыбаясь даже после получения выговора. Если его в наказание отослали в его комнату, то он поет или свистит бессознательно во время своего заключения, а затем появляется неунывающий и жизнерадостный, как будто ничего не случилось. Натура чувствительная, он чувствует позор, но старается это скрыть, и чем лучше ему это удается, тем скорее он снова вызывает к себе хорошее расположение других. Таким образом, с его необычайной для подростка психологической проницательностью, он получает прощение, сам проявляя любовь и забывая обиды по отношению к наказавшему. Даже при болезни Phosphorus не теряет своей жизнерадостности. Несмотря на своё недомогание, он ведет себя так живо, так весело болтает, что родители едва могут его унять. Во время консультации у врача его внешность может обмануть и скрыть серьезность его состояния. С другой стороны, во время болезни некоторые дети этого типа становятся прилипчивыми, как Pulsatilla, пытаясь найти ободрение в физическом общении и близости и приставая, как банный лист, к родителям.

Ребенок также обладает счастливой способностью превращать работу в игру. Школа для него — один долгий карнавал, и он даже из домашних заданий делает игру. Старшие должны напоминать ему, чтобы он угомонился, перестал иллюстрировать математику или упражнения по орфографии и чтобы он лучше учил историю, а не представлял её в лицах (Sulphur). Если его просят выполнить какую-нибудь утомительную работу по дому, он не спорит и не устраивает сцену, а просто ловко исчезает. Или в другом случае, когда он не может избежать своих обязанностей, он подходит к ним творчески: мальчик, убирая комнату, художественно переставляет мебель в ней, а девочка, накрывая на стол или убирая комнату пылесосом, украшает её цветами.

Что касается учебы, юный Phosphorus любит все, что пленяет его воображение, например, когда ему рассказывают или читают истории, и не любит ничего, что требует усилий для достижения, ничего, что не «интересно», в то же время ему хочется быть во всем первым, не прилагая для этого серьезных усилий. Чего бы он не пытался достичь, он должен «понять» это с первого раза. Потерпев неудачу или наткнувшись на препятствие своим стараниям, он впадает в истерику, топая ногами, крича или швыряя свои инструменты в полном отчаянии. Благодаря своей сообразительности («острой памяти», Геринг), быстрому впитыванию информации ему и без упорных занятий удается быть хорошим, но не отличным учеником.

Осваивая игру на каком-нибудь музыкальном инструменте, он учится весьма охотно, но до определенного момента. Ухватив кое-что из изучаемого, он теряет полную сосредоточенность и полагается на свою внутреннюю музыкальность, которая помогает ему на уроке или репетиции. Эта модель поведения, когда ученик при недостаточной подготовке полагается на вдохновение, может порой использоваться до самого повзросления. И хотя в его исполнении могут быть технические неточности, может быть неправильная интерпретация или чрезмерно свободное обращение с материалом, Phosphorus очаровывает своих слушателей до такой степени, что им кажется, что он исполняет лучше, чем это есть на самом деле. У него, действительно, есть чутье, и его удовольствие от собственного исполнения заразительно, так что слушатели не могут не откликнуться.

Дети типа Phosphorus редко бывают злыми и не задирают других. Пусть они не обязательно ангелы, но они одерживают верх в забавах, а не путем злонравия. Их озорство проявляется в поддразнивании, подстраивании шуточек другим или в том, что они морочат голову взрослым. Дети, которым нет ещё и года, не умеющие ещё ходить, могут уползти и спрятаться в чулане, в то время как взрослые ищут и с тревогой зовут их, они сидят затаившись и гукают от удовольствия от собственной сообразительности. Если ребенок постарше отвечает по телефону и тот, кто звонит, принимает его за того, к кому он обращается, то ребенок не упустит этой чудной возможности и сыграет самым убедительным образом ту роль, которая была ему предоставлена по оплошности.

Как-то священник позвонил своей прихожанке, чтобы просить её позаботиться о подготовке цветов к Пасхе, и, приняв по ошибке голос её юного сына за её голос, он начал объяснять причину своего звонка.

«Я с радостью окажу вам помощь, — послышался быстрый ответ — но мне кажется, что в этом году ради разнообразия мы должны украсить алтарь как-то по-другому, может быть, какими-нибудь овощами».

«Овощами?» — в смятении переспросил священник.

«Да, наш весенний лук уже взошел, ранний редис и спаржа уже появляются — я думаю, они будут прекрасно выглядеть в церкви».

«Но, мой друг, о чем вы говорите? Нельзя нам брать лук и редис для украшения к Пасхе!»

«Не понимаю, почему бы и нет. Овощи тоже творение Бога. И пора нам уже ломать эту традицию. Людям уже надоели одни и те же лилии каждый год».

И только услышав смех на том конце провода, совершенно сбитый с толку священник догадался, в чем дело.

В действительности, именно те дети, которые не скрывают своих чувств (а явно честные личности очень часто являются Phosphorus), могут быть самыми убедительными в притворстве. Когда им нужно ускользнуть от неприятной ситуации, они смотрят вам прямо в глаза в тот момент, когда сами плетут полнейшую небылицу. С их воображением, которое всегда наготове, они знают, как перекрутить факты или экспромтом состряпать объяснение, почему у него не выполнено домашнее задание или другие обязанности. Ощущая чужую доверчивость, они ускользают с самой возмутительной ложью в противоположность ребенку Natrum muriaticum, который выглядит виноватым даже тогда, когда он не виноват, и которого всегда ловят на малейшей его выдумке; просто вокруг него отсутствует та аура правдивости, которая окружает Phosphorus. Вы просто чувствуете, что он должен говорить правду с этими его широко открытыми глазами, глядящими прямо на вас. Но это ни в коем случае не так! Чем более невинным выглядит Phosphorus, тем более виноватым он обычно бывает. Он просто отработал на практике свою детскую игру и поднял её на уровень искусства.

У ребенка может быть очень изобретательный ум. С известным риском для себя учительница шестого класса попросила девочку типа Phosphorus произнести пятиминутную речь без подготовки на тему: «Почему я так долго не могла понравиться своей учительнице?» Сообразительная девочка сразу почувствовала абсурдность заданной темы и, преисполненная смущением за себя и за учительницу, ответила: «Можно ли мне, пожалуйста, отказаться от этого задания и получить более низкую оценку? Хотя я, действительно, не понимаю, почему моя симпатичная личность не понравилась вам сразу, но ведь не мне судить о ваших оценках и вкусах». Это было сделано живо и очаровательно, в типичной для Phosphorus манере, никого не обижая, и в то же время позволило ей выйти с честью из довольно неприятной ситуации.

Дети старшего возраста являются теми самыми людьми, с которыми всегда происходит что-то необыкновенное. В жизни так много всего того, чем им хочется понаслаждаться и испытать. Очень часто королевой класса бывает девочка типа Phosphorus, выбранная как за свои прекрасные качества, так и за свою привлекательную внешность. Мальчики типа Phosphorus пользуются большой популярностью, при этом они не обязательно бывают лидерами; они просто дружелюбны и энергичны. Перечисляя свои приключения, юноша может преувеличивать свою роль, но его готовность поделиться с другими волнующим опытом, так же как и своими печалями, почти всегда очаровывает. Друзья и посторонние люди реагируют на его экспансивное поведение, и унылое существование многих оживлено шутовскими проделками веселого Phosphorus.

Все его волнение и притворство способно при этом подорвать его здоровье, и юноша начинает страдать от головных болей, бессонницы и нервозности, или наступают более глубокие расстройства — он теряет эмоциональную устойчивость и логическую связь (что будет рассмотрено ниже). Ребенок младшего возраста может даже заболеть от ожидания или волнения перед такими счастливыми событиями, как Рождество, участие в школьной пьесе или перед днем рождения. Или же не может заснуть и чувствует переутомление от возбуждения ещё долго после того, как совершилось такое счастливое событие.

Даже у взрослого Phosphorus может надолго оставаться та непосредственность, которая встречается обычно только у детей. Он несёт в себе свободный дух («свобода духа», Ганеман), который беспечно и с легким сердцем перелетает с места на место, — Питер Пэн, который отказывается взрослеть. Эта эмоциональная юность имеет счастливую параллель на физическом плане: как мужчины, так и женщины могут выглядеть значительно моложе своих лет, сохраняя сияние глаз, румянец, хороший цвет волос и бодрую живую манеру общения более молодых людей. И, как дети типа Phosphorus, могут оставаться жизнерадостными и хорошо выглядеть даже во время самых серьезных заболеваний.

Однако взрослые могут быть «капризными» (Ганеман) или, как ребенок, думать только о себе, о своих нуждах и настроениях и не способны выдержать какую бы то ни было ответственность. Но этот тип не является эмоционально поверхностным: он испытывает яркие и настоящие чувства. То, о чем он заявляет, он искренне ощущает в настоящий момент, но ему может не хватить эмоциональной устойчивости для удержания этих чувств под влиянием эмоционального стресса. И высокое чувство долга или сознание вины не удерживают его от проступков.

Женщина тридцати с небольшим лет пришла к врачу с хроническим головокружением в легкой форме, сопровождающимся слабостью и периодическими невралгическими головными болями. Поскольку в её случае могли бы подойти сразу несколько лекарств, так как в остальном она здорова, то врач сконцентрировал внимание на том, чтобы получить ясную картину её психики и сориентироваться в выборе лекарств по подобию. У женщины был открытый и доверительный характер, и вскоре она призналась, что для неё очень скучны семейные и хозяйственные обязанности. «Никто не хочет, чтобы я делала то, что я хочу делать, но все хотят, чтобы я делала то, что я не хочу делать; я хочу быть свободной делать то, что я хочу и когда я хочу», — воскликнула она насмешливо голосом испорченного ребенка, хотя её мать и муж постоянно помогали ей по дому за счет своих собственных интересов и обязанностей. Затем она добавила проницательно: «Я и в самом деле была бы лучшей бабушкой, чем матерью, какая я есть. Мне бы приводили детей не для того, чтобы я их воспитывала, учила и заботилась о них, а для того, чтобы я их забавляла, любила и баловала. Затем бы их забирали до того времени, пока мне снова не захотелось бы их видеть». Потенцированный Phosphorus не только вылечил физическое недомогание пациентки, но и, несмотря на стремления её свободной натуры, помог ей с большей легкостью принимать её обязанности матери и жены.

У одиннадцатилетнего мальчика такое нежелание чувствовать себя скованным или урезанным в жизненных удовольствиях проявилось совершенно другим образом. Пользуясь огромной популярностью среди своих сверстников, он всегда у них выбирался старостой, однако всегда отказывался занимать эту должность. Причина заключалась в том, что ему больше всего хотелось всем нравиться. В его обязанности старосты входила бы необходимость следить за дисциплиной соучеников и наказывать их за плохое поведение, чего ему никак не хотелось делать. Он предпочитал оставаться любимцем, и ни у кого не вызывать зависти или обиды. Ему также нравилось озорство, а став старостой, он вынужден был бы отказаться от возможностей поозорничать. В общем, он предпочитал оставаться ребенком, понимая ответственность взрослого человека. Ничего нельзя возразить против такого понимания собственной натуры. Многие люди типа Phosphorus, находящиеся в меньшем согласии с самими собой, не отклонили бы честь занять общественную должность, даже если им не нравятся требуемые при этом обязанности. Желая танцевать, но при этом не желая платить скрипачу, они терпят неудачи в работе.

Довольно удивительно то, что люди вокруг Phosphorus не только потакают ему, но кажется, что они тайно сговорились содействовать его незрелости. Его веселое общество, его открытая благодарность и живой отклик тем, кому он снисходительно позволяет развращать себя, воодушевляют их потакать ему и заботиться о нем, временами во вред себе. Но то, что так привлекательно у юноши, может потерять своё очарование с течением времени. Окружающих может утомлять взрослый человек, который движется по жизни с детской солипсической позицией и рассчитывает, что кто-нибудь другой позаботится о нем и выручит его из любого трудного положения.

Phosphorus бывает необязательным при назначении встреч и свиданий. С наилучшими в мире намерениями он идёт, но где-то по дороге его уводит в сторону, или его впечатлительный разум попадает под влияние более срочных дел, и он забывает первоначальное обязательство. Он также не способен довести дело до конца. Несмотря на блестящее начало и умение вдохновить окружающих (удивительно трудно отказаться и не пойти с Phosphorus) очень часто все его начинания кончаются ничем («малая выносливость», Уитмонт). Либо он теряет интерес и сосредоточенность, либо заявляет, что у него нет времени закончить начатую работу, подкрепляя это убедительными доводами. Но любому понятно, что у него всегда находится время заниматься тем, что ему по-настоящему нравится; вопрос состоит в том, что он считает более необходимым.

Та же самая картина повторяется в течение всей его жизни: первоначально — энтузиазм, сильное начало, впечатляющий жест, затем отход с полдороги при благих намерениях, осуществленных кое-как. Обычно он обещает больше, чем может дать, вызывая разброд в рядах своих последователей и тех, кто его поддерживал, всех, с кем он рвался вперед. Он также неоправданно соглашается на все, о чем его просят, потому что он действительно собирается это сделать. Его сердце занимает правильную позицию. Однако, несмотря на самые благородные импульсы, он оказывается наделе нерадивым.

Иногда, однако, он может оказаться хорошим управляющим, подходящим образом использующим своё доброжелательное воображение для достижения преимуществ, не имея намерения принимать участие в выполнении работы. Типично для этой личности заявление: «Я на самом деле хотел бы вам помочь, и вы можете рассчитывать на меня в любое другое время. Но сегодня я просто не могу. Я должен идти…», и так далее. Когда это происходит неоднократно, тогда истинная природа его доброты становится очевидной. А иногда ненадежного Phosphorus настолько уносят желание и благие намерения, что он заявляет, что он уже выполнил какую-то работу, которая, совершенно очевидно, никогда не была сделана. Пациент, которому отчаянно хотелось поддержать благотворительное представление, для хорошего дела зарезервировал двадцать пять мест, настаивая на том, что именно такое количество людей уже пообещали прийти; но в день концерта он появляется в сопровождении всего двух своих приятелей, а двадцать два места пропадают впустую.

Гомеопатическое лекарство, однако, может помочь умерить эту ненадёжность. Одна пациентка обычно забывала встретить своих племянников на вокзале, когда они возвращались из интерната домой, хотя сама охотно предлагала это сделать. Ребята оставались брошенными без помощи в незнакомом городе, не зная, что делать и куда идти. После полезного для организма лечения Phosphorus повторяющейся бессонницы (описанной пациенткой в характерной манере: «Я не могу спать, когда я счастлива, не могу спать, если мне грустно, и не могу спать, когда мне ни весело, ни грустно, и я не понимаю, в каком я настроении») она стала почти такой же надежной и пунктуальной, как Arsenicum.

Ещё одной формой, в которой Phosphorus проявляет свою ненадёжность, является обращение с деньгами, со своими собственными и с чужими. Непосредственно он сам щедр как в отношении денег, так и в отношении своей собственности, с готовностью отдавая своё пальто восхищенному другу, нуждающемуся родственнику или даже постороннему человеку. Границы его щедрости, в общем, устанавливаются только размерами его кошелька, так как он, по существу, не заботится о деньгах. Если у него их не хватает, то он их одалживает. Если они у него есть, то текут, как вода и он делится ими с другими. Если же он не может одолжить, то обходится как-то и без денег. Он может забыть вернуть одолженные деньги, но считает, что и другие так же беспечны или безразличны к деньгам, как и он сам. Фактически он может с презрением отнестись к тому, кто ему дал в долг и поминает давнюю историю: «Как странно помнить такие ничтожные меркантильные подробности, когда вокруг происходит столько всего интересного в жизни!»

Человек типа Phosphorus может сделать что-нибудь из ряда вон выходящее для того, чтобы вернуть благоприятное расположение к себе, часто с каким-нибудь подкупающим или драматическим жестом. Одна женщина задолжала своему врачу значительную сумму денег. Поскольку она была кормильцем семьи и, будучи свободным художником, не имела права на медицинское обеспечение, врач не требовал возврата долга. В один прекрасный день она нашла хорошую работу, и деньги начали поступать, но вместо того, чтобы расплатиться со всеми своими долгами, она пригласила врача вместе с другими своими друзьями (предположительно с теми, кому она задолжала деньги) на шикарный обед в хорошем ресторане, за которым последовал вечер в театре. Таким образом, все её деньги были растрачены так же быстро, как и заработаны, в то время, как её долги остались неоплаченными. Таким путем она продемонстрировала склонность Phosphorus к жесту. Гораздо более эффектно пустить пыль в глаза друзьям и считаться «Леди-щедрость», чем долго и нудно возвращать долги, а заодно и дешевле — Phosphorus может быть практичным в ощущении того, что весело и выгодно.

АРТИСТ

Phosphorus имеет темперамент артиста. По-настоящему в основе его общительности лежит потребность в аудитории, состоящей из одного человека или из тысячи — все равно, которую он готов веселить и любить, и отдать всего себя. Его потребность оценки и внимания окружающих вызывает к жизни все его лучшие качества натуры и даёт ему ощущение жизни. «Сыщик Снупи» из комической ленты — прирожденный артист Phosphorus с его нескончаемыми импровизациями, когда он представляет из себя спортсмена, писателя, вожака, начальника разведчиков, прокурора, летчика-аса Первой мировой войны и т. д.

У Phosphorus есть также заразительная любовь к себе. Например, после завершения одного из своих коротких примитивных рассказов Снупи-Писатель показан восторженно шевелящим пальцами на ногах и восклицающим: «Это прекрасно, когда ты написал что-то действительно хорошее!» или «Ну! Как я это сделал!». Даже развлекая других, Phosphorus сам для себя ценная аудитория.

Такая психология артиста была продемонстрирована семилетней девочкой, пришедшей в себя с помощью гомеопатического Opium после нескольких недель бессознательного состояния при тяжелой травме головы. «Посмотрите на меня! Посмотрите на меня!» — были её первые слова, она улыбалась и хлопала в ладоши от восторга, когда доктора и няни в тревоге смотрели на неё, склонившись над её постелью. Даже в критический момент своей жизни она чувствовала вдохновение от присутствия аудитории, и в дальнейшем, начиная с этого момента, она оставалась звездой больничной палаты. Такое поведение доказало врачу, что её основным лекарством должен быть Phosphorus для того, чтобы поставить её на ноги и поддержать на долгом пути к выздоровлению.

Высокий процент актеров и других исполнителей в искусстве показателен для Phosphorus. Они преобладают не только благодаря своей врожденной артистичности, естественности поведения на сцене и любви к публике, но также благодаря тому, что никогда не устают играть. Другие конституциональные типы при такой же одаренности быстро устают, наблюдая свою драматическую игру, пение или игру на музыкальном инструменте и слыша аплодисменты. Они оставляют свою изнуряющую карьеру исполнителя и переходят на работу учителем, продюссером или управляющим. Они даже могут оставаться любителями, так как не выносят блеска рампы. С Phosphorus все иначе. Его натура получает новую порцию энергии от аплодисментов, и, подобно Arsenicum, он остаётся и дальше царить на сцене или экране.

Многое от этого типа было у замечательного пианиста Артура Рубинштейна, который украшал своим исполнением концертные залы в течение свыше 75 лет и ушел со сцены только из-за своей слепоты. Его кипучая, склонная к развлечениям натура раскрывается в описаниях его автобиографии, в которой с нескрываемым увлечением самим собой он описывает любовно, с подробностями каждую гурманскую трапезу, каждое вино и каждую женщину, которыми ему довелось наслаждаться в течение его удивительно плодотворной жизни. Когда он говорит о своих многочисленных увлечениях, читатель быстро улавливает, что этот великий артист был в основном влюблен в себя. Phosphorus в нем даёт живые комментарии и приводит забавные анекдоты, но в книге обнаруживается типичная для Phosphorus слабость: неиссякаемый поток слухов, известные имена и смешные случаи, которые, развлекая читателя, оставляют при этом ощущение, как будто он перепил много чаю и переел сладкого — пресыщение без питательности.

У человека с ярко выраженной склонностью к развлечениям одним из методов привлечения внимания публики является самодраматизация. Мы уже обращали внимание, как дети типа Phosphorus драматизируют свои вспышки раздражения. Взрослые тоже вносят во все элемент драматизма романтики либо преувеличивают почти до размеров катастрофы даже такие бытовые мелочи, как сбежавшее на плите молоко, а уж более значительные события их жизни приобретают почти вселенское значение. Милый и экспансивный мистер Микоубэр в «Дэвиде Копперфилде» Диккенса является таким комически драматичным Phosphorus. Всегда на грани какого-то финансового краха, всегда выдвигающий какой-то новый и грандиозный план, со своей высокопарной речью и неунывающей натурой (называющий себя «разбитые остатки все ещё существующей упавшей башни») он без конца либо стоит перед лицом какого-то нового кризиса, либо погружается в драматическое отчаяние. Не имеет значения какое: где бы ни появился м-р Микоубэр — внимание всегда приковано к нему.

Отрицательной стороной является то, что Phosphorus, склонный к театральным представлениям, может дойти до истерик, эксгибиционизма и навлекать на себя опасности и создавать трудности с тем, чтобы пользоваться вниманием и сочувствием окружающих. Втайне такой человек гордится своим неуместным поведением и способностью вызывать волнения в жизни окружающих. Одна юная девушка была подвержена именно таким периодическим истерическим взрывам. Чувствуя, что её игнорируют, она начала отчаянно плакать: «Ох, я такая эгоистка, со мной так трудно, такая совсем безнадежная. Неудивительно, что никто меня совсем не любит. Но мне, правда же, хочется измениться, мне хочется стать лучше. Я ненавижу своё поведение…» Она все плачет и причитает в таком же духе, возбуждаясь все больше и больше, вынуждая всех собраться вокруг неё и уверять её в том, что ей хочется услышать. Вскоре эти продолжительные приступы стали утомительными для окружающих, поскольку она была из большой семьи и получала больше внимания, чем ей причиталось. Одна доза Phosphorus в потенции IM фактически избавила всех от этих эгоистических спектаклей. Хотя она по-прежнему оставалась Phosphorus и временами ещё могла влететь в дом со стонами от двойной, реальной и воображаемой боли: «Я отравилась! Я умру! Я съела, наверное, целый галлон (3,78 л) шоколадного мороженого (одно из самых сильных желаний, выраженных у этого типа), а теперь моя печень горит! Я просто представляю себе эти огромные черные дыры, которые, должно быть, шоколад сделал в ней, если это то, что происходит с печенью…» — она продолжала драматизировать в духе театрального спектакля и получала удовольствие от происходящего (как сообщили родители). Всё ещё склонная к чрезмерностям, она уже во всех отношениях была эмоционально более управляемой.

Врач-гомеопат не стремится изменить характер пациента своими лекарствами, но скорее, умерив его проявления, улучшить его. Ноты остаются теми же самыми, но теперь пьеса играется хорошо, а не как попало, как было раньше.

Таким образом, Phosphorus — это добрый, интуитивный, очаровательный, притягивающий и артистичный тип, он любит людей и жизнь, обладает чувством юмора. Однако, несмотря на все вышеперечисленные качества, именно тот, кто умеет так прекрасно помогать и развлекать людей, часто оказывается неспособным держать своё собственное хозяйство в порядке. Иногда кажется, что он «намазывает» себя так, что становится слишком тонким, или «растягивает» себя чрезмерно. Другие конституциональные типы, даже те, у которых дающая натура, инстинктивно знают, как экономить собственные ресурсы, оставляя кое-что для себя. Но импульсивный Phosphorus мало понимает, как стать умеренным эмоционально: постоянно отдавая и чрезмерно натягивая ресурсы, он оставляет мало времени на приобретение.

Одной из поразительных параллелей между физическими и психическими симптомами, часто встречающимися в гомеопатической практике, является то, что переливающиеся через край потоки чувств и эмоций Phosphorus коррелируют со склонностью к кровотечениям («переливающийся через край поток крови»). Лекарство, таким образом, помогает при носовом кровотечении, меноррагии, профузных менструациях, кровотечении из прямой кишки, кровотечении из легких, гематурии (кровотечение из мочевых путей), а также при кровотечении из воспаленных геморроидальных узлов, маточных фибромиом и желудочно-кишечных язв. Берике предполагает, что оно должно оказывать благоприятное действие при гемофилии, а также что оно зарекомендовало себя как незаменимое средство при послеоперационных кровотечениях. Оно помогло при лечении ребенка с кровотечением после удаления гланд; когда остановить кровотечение уже не могли никакие обычные средства, ему дали Phosphorus 200X в воде и в течение двух часов каждые 20 минут ему смачивали губы до тех пор, пока кровотечение не было остановлено.

Человек типа Phosphorus с более развитым чувством самосохранения знает, как отдохнуть и вновь зарядиться энергией. Он сочетает периоды своей общительности с отшельническими наклонностями и спокойными моментами жизни. Но остальные представители данного типа чувствуют постоянную потребность всегда быть очаровательными, приятными и откликаться на все, проводя свою жизнь в общественном действии. Поэтому несмотря на то, что они выглядят вполне преуспевающими в глазах света, они растрачивают свою энергию и слишком часто становятся просто развалинами физически и эмоционально, живя на пилюлях от бессонницы и транквилизаторах (как и Ignatia).

Одним из таких пациентов был актер средних лет, страдавший от затянувшейся желтухи, который уже не смог восстановить свои силы, цвет лица и состояние духа после приступа острого гепатита, случившегося за много месяцев до этого. В этом не было ничего неожиданного, поскольку вдобавок к его напряженной карьере он ещё вел интенсивную светскую жизнь, в то время как его ужасные привычки переедать и слишком много пить параллельно с этим подрывали те остатки его здоровья, которые у него ещё оставались. Однако он заявлял, что ему необходим стимул, для того чтобы быть на высоте артистически и психологически перед выступлениями. Оговорившись однажды, он сказал, что его печень «просто отказала» ему, имея в виду, что она износилась. Но каждый мог легко вообразить истощенную, озлобленную, терпящую дурное обращение печень, решившую в немом протесте отказаться функционировать. В отличие от более сильного типа Sulphur, который может быть неистощимым социально и продуктивным профессионально без каких-либо видимых отрицательных эффектов, Phosphorus имеет более хрупкое телосложение, и если поджигает свечу с обеих концов одновременно, то ему приходится расплачиваться дорогой ценой за слишком напряженную и слишком беспорядочную жизнь.

Лечение этим лекарством при снижении жизненных сил в какой-то степени замедляло темп социальной деятельности, позволяя ему направить значительную часть энергии на работу в искусстве. Он не стал отшельником, но изнуряющая необходимость участвовать в общественной жизни, как нож у горла, была от него отстранена, не умаляя при этом его актерских способностей ни в малейшей степени.

ИНТЕЛЛЕКТ И ПОНИМАНИЕ

Phosphorus редко бывает учёным книжного академического склада. Хотя его изначальные интеллектуальные способности нисколько не хуже, чем у других, и даже лучше, чем у многих: его склад ума в основном является интуитивным и образным. В случаях, когда этот тип интеллекта не соединен в тесный сплав с глубокими интеллектуальными склонностями Sulphur или Lycopodium, с твердым упорным умом Natrum muriaticum или с критической точностью Arsenicum или Lachesis, сам Phosphorus может считаться атлетом легчайшей весовой категории («лишенный интеллектуальной твердости», Уитмонт). Подобно бабочке, перелетающей с цветка на цветок, он собирает со всего вершки, с удовольствием схватывая здесь и там, в отличие от настоящих ученых червей, которые подолгу копаются в академических залежах в поисках новых данных и затем прилежно формируют свой собственный интеллектуальный кокон (Sulphur). В общем, этот конституциональный тип слаб в дисциплинах, требующих подчинения вдохновения или интуиции концептуальному пониманию, и иначе, чем это делается в театральном искусстве, где он может поступать с определенной степенью свободы, ему не нравится подчинение свободы и непосредственности его воображения какому-либо строгому методу или системе.

Некоторые демонстрируют броский эклектизм, с увлечением повторяя, как попугаи, чужие мысли, что помогает им выглядеть умнее, чем они есть на самом деле. Их ум настолько подвижен и отзывчив, так чувствительно настроен на длину волны другого, что делает неясным тот факт, что понимание основ такой личностью неполноценно. Однако Phosphorus с более сильным интеллектом, оставаясь в основном популяризатором идей, может ввести в действие свою интуицию и появиться со своими оригинальными открытиями, исполняя роль Энгельса при Sulphur-Марксе.

Зачастую он отличный преподаватель, получающий по анкетам студентов прекрасные отзывы. Вдохновленный аудиторией, он, в свою очередь, вдохновляет её, заражая других своим энтузиазмом. Он обладает таким бесценным для учителя качеством, как дар внушения, при помощи которого он стимулирует своих учеников мыслить. Такой прекрасный актер, каким является Phosphorus, участвует в разговоре всем своим существом: глазами, жестами, тоном голоса — таким образом, что общение выходит за пределы простых слов. Даже когда преподаваемый им предмет не разъясняется с помощью логики и интеллекта, даже если, как это иногда случается, его мысли беспорядочны и отрывочны, какое-то инстинктивное и интуитивное понимание у него остаётся истинным и правильным; слушатели ощущают, что он пытается передать им и что именно он имеет в виду.

Несмотря на его интуитивную сообразительность, пределы понимания Phosphorus могут быть сильно ограничены. Доверчивый и до определенной степени наивный, он может обманываться внешним видом вещей, не способен извлечь урок из опыта и снова и снова заблуждается в оценке людей и событий.

Частично это происходит потому, что он своеволен и упрям и не принимает во внимание советов. Он ввязывается в непрактичные авантюры и не выносит, когда кто-то пытается его удержать («впадает в ярость, когда ему перечат», Геринг). Он проявляет то, что называется «железная прихоть», то есть сильное стремление в соединении с неудержимой решительностью действовать по первому желанию («Я буду делать то, что мне хочется делать, и никто не сможет меня остановить!»).

Сегодня безумно оптимистичный в отношении какого-то нового проекта, завтра оставляющий его, легко попадающий под влияние новейшей моды, так что может заработать штраф, или слишком быстро проявляющий энтузиазм и принимающий идеи тех, кто ему особенно нравится, он переключается с легкостью с одного увлечения на другое. Ему хватает проницательности в его особой области или призвании, но когда он отправляется в плавание по чужим морям, там его суждения беспомощно путаются. Его впечатлительная психика возбуждается очень многими и разными стимулами, а его великодушная натура видит очень много хорошего в очень многих вещах. Например, пациент придерживается сначала одного вида медицинской терапии, затем другого, то легального, то граничащего с шаманством. Arsenicum также имеет эту тенденцию, но его более систематический ум приводит его к поддержке того, что он находит удовлетворительным. Phosphorus следует любому или всем видам лечения, начиная с предсказателей судьбы и лечения наложением рук и кончая инжирным соком и миндальной диетой, на которых он настаивает с огромной убежденностью в том, что, каким бы ни был метод, которому он следует в настоящий момент, этот метод обеспечивает излечение при всех болезнях, начиная «от обычной простуды и до рака». Любая терапия, принимаемая им, в свою очередь, становится для него скорее ответом на все человеческие болезни, чем просто ответом на некоторые из них.

Философ Уильям Джеймс, чья привлекательная деятельная натура включала в себя ярко выраженную жилку Phosphorus, был именно таким энтузиастом определенных видов терапии, если не сказать, что он был ипохондриком. Он путешествовал по миру в поисках различных видов лечения для своих ускользающих болезней. Однако именно присущая Phosphorus открытость и эклектичность заставила его выступать против ограниченности сторонников аллопатии и защищать гомеопатию в обращении, направленном законодательным органам штата Массачусетс. Пусть он не полностью понимал гомеопатию, но его прекрасная интуиция помогала ему представить её глубинную истинность, и он побудил врачей заняться её исследованиями (см. Хэририс Л. Култер, «Разделённое наследство», том III).

Таким образом, энтузиазм Phosphorus — это очень сильное и заразительное качество, но, как почти всякий энтузиазм, он оказывается нестойким («легко впадающий в энтузиазм, но без настойчивости», Уитмонт). Живой, испытывающий чувства, связанные прежде всего с происходящим в данный момент, он воспринимает свои мимолетные и проходящие чувства как всю истину. Он не использует способность памяти накапливать информацию на будущее или как интеллектуальный багаж в дополнение к эмоциям, как это и должно быть. Полностью забывая свои предыдущие увлечения, он приветствует каждое новое как открытие и следует ему без оглядки. Этот тип людей с трудом может усвоить, что инстинкты, импульсы и энтузиазм скорее следует контролировать, чем поощрять.

Такая личность при лечении в психиатрии демонстрирует ещё одну сторону неспособности Phosphorus что-либо познать. Несмотря на годы лечения, его мысли могут оставаться такими же спутанными, как и всегда, при незначительном успехе в самопознании или понимании. Возможно, он воспринимает психиатра скорее как аудиторию, чем как источник просвещения, скорее как возможность поговорить о себе, чем изменить себя. Или, может быть, у него просто нет желания бросать тень на собственный блестящий образ, усваивая неприятные истины. Никому не нравятся эти истины, но именно Phosphorus отвечает им полным отрицанием (Lycopodium). В то же время, поскольку его действия и манера поведения вполне открыты и ясны и он редко пытается замаскировать свою натуру, он кончает тем, что обманывает себя гораздо больше, чем другие.

Забавным примером нежелания индивидуума признавать свои слабости или неудачи может послужить один пациент-пианист, совершавший с концертами небольшие поездки, который постоянно лечился у гомеопата для того, чтобы чувствовать себя в хорошей форме. Будучи весьма одаренным, он был темпераментным исполнителем, но никогда не мог признаться в том, что иногда плохо выступал. Когда ему не удавалось проигнорировать отрицательные отзывы, он все сваливал на пианино (не настроено или плохого качества), на оркестр (недорепетировали) или на дирижера (сбивался с темпа). Или (уже как последняя возможность) обвинял публику и критиков в неспособности оценить его новаторское исполнение.

Но гомеопатическое средство может расширить понимание индивидуумом самого себя и способствовать его самооценке. Хорошим примером тому может послужить женщина, которая лечилась от постоянных бронхитов и у которой был, как она называла, «могильный кашель»: глубокий, глухой, судорожный и звучащий так, как будто он действительно исходит из глубин подземного мира. Phosphorus — это только одно из нескольких прекрасных средств для избавления от длительно текущих грудных болезней (к ним относятся Tuberculinum, Sulphur и Calcarea carbonica). Её физические симптомы соответствовали в определенной степени каждому из этих препаратов, но когда она начала рассказывать о своём недавно распавшемся браке, подобие стало очевидным. Она перечисляла с большой убедительностью, какой прекрасной женой она была для своего с тяжелым характером мужа, какой всегда привлекательной и благородной он (да и другие мужчины тоже) её считали, пока он не покинул её так неожиданно. У неё почти не было попыток поискать в себе возможные причины для его ухода. Так как и другие симптомы вполне соответствовали Phosphorus, ей была выписана доза этого лекарства в потенции IM и назначено прийти через три недели ещё раз. Когда она снова появилась, кашель у неё прошел и здоровье улучшилось, но кроме этого, возросло её понимание. Она сказала, что серьезно думала (очевидно, впервые в своей жизни с удрученной улыбкой) и пришла к выводу, что с ней тоже было не так легко ужиться. Теперь она поняла, что выдвигала слишком много требований к мужу. Исчезли её бесконечные обвинения и самооправдания. Она преодолела свой эгоцентризм и стала способной принимать во внимание точку зрения другого человека.

У Phosphorus путаница в мыслях может идти от его сверхвпечатлительного воображения. Он не только слишком охотно верит во всё, что бы ему ни сказали, но ещё и убеждает себя в том, что все его фантазии — чистая правда. Его собственное понятие реальности настолько близко его ощущениям и желаниям, что оно становится неотразимо правдоподобным и Phosphorus путает его с фактом.

Пациента с симптомами сенной лихорадки безуспешно лечили Arsenicum и Natrum muriaticum, когда во время третьего посещения, он упомянул что приобрел электронное приспособление для направленного противодействия вредным радиоволнам в воздухе. Действие было таким оздоровительным (как он говорил), что, когда он утром вынес его включенным в метро, люди собрались толпой вокруг него, инстинктивно привлеченные его оздоравливающими излучениями. Это было необычайно интересно! Ведь он, казалось, не обратил внимание на тот факт, что в метро утром в часы пик люди столпились бы вокруг него, даже если бы он нес головку выдержанного лимбуржского сыра. Услышав этот рассказ, врач прописал ему Phosphorus и получил гораздо более обнадеживающие результаты.

Иногда Phosphorus совсем непредумышленно далеко уносится своим активным воображением. А иногда он приукрашивает действительность сознательно. Он не может устоять перед соблазном изобразить случай немного более красочно, чтобы доставить слушателям удовольствие или сделать своё заявление более интересным. Один пациент временами утверждал, что «всю ночь напролет не сомкнул глаз», а в другое время говорил, что он спит «беспробудно, как убитый, так что это просто пугает». Он давал разные варианты в разные посещения. Очевидной причиной для таких изменений в его изображении от хорошего сна к плохому была слишком тусклая картина действительности. Или он охотно изображает свою предполагаемую чувствительность к телепатии приемлемым для себя образом. Ведь гораздо более драматично описать склонности и действия ясновидения, внутренних голосов или действия, продиктованные духами, чем сказать, что ты что-то сделал или чего-то не сделал просто по своему желанию. И какими бы ни были лежащие в основе мотивы, когда факты не оправдывают его ожиданий, то воображение, всегда прячущееся за кулисами, ждёт своего выхода на сцену.

Что должен делать врач, когда пациент не говорит ему правду? Поскольку гомеопатическое назначение всегда опирается на точное описание пациентом симптомов заболевания, то неправильное изображение симптомов должно оказаться помехой. Обычное предположение, что пациент говорит правду (если он пришел за помощью, то почему бы ему не говорить правду?), не является адекватным, если учитывать склонность Phosphorus и некоторых других типов (особенно Lycopodium и Natrum muriaticum) скрывать факты от врача. Все, что можно в данном случае порекомендовать, это чтобы врач научился распознавать, принимать во внимание и использовать это как симптом, поскольку различные типы людей скрывают или искажают факты по разным причинам. Natrum muriaticum скрывает преднамеренно, по личным мотивам, стараясь защитить себя (он не хочет, чтобы врач выведал тайны его сознания); Lycopodium вводит в заблуждение, чтобы поддержать свой образ человека сильного или добродетельного, т. е. чтобы спасти лицо; Phosphorus зачастую просто путает или не осознает того, что происходит у него в сознании.

Не удивительно, что Phosphorus с сильным интеллектом при его живой фантазии, высокоразвитом воображении и артистическом таланте становится хорошим писателем. В одной только английской литературе такие писательницы, как Джейн Остин, Эмилия Бронте, Вирджиния Вульф и Кэтрин Мэнсфилд и такие писатели, как Чарльз Диккенс и Джойс Кэри, поэт Джон Ките — все имели ярко выраженные черты характера Phosphorus (гении поэзии, которые обычно рано взрослеют и черпают вдохновение скорее из своей интуиции и эмоций, чем из интеллектуального развития и опыта, часто проявляют черты, присущие этому препарату). В беллетристике, где переплетение фантазии и действительности сублимируется в более высокую реальность, образное мышление Phosphorus, которое в повседневной жизни может быть далеко не достоверным, служит созданию художественной правды.

Возьмем хотя бы один пример — физическая и эмоциональная картина личности Джейн Остин (из того немногого, что мы знаем о её уединенной жизни) вполне соответствует типу Phosphorus. Современники говорили о её утонченной внешности, её тонких чертах лица, необыкновенных блестящих глазах и живой манере. Она была прирожденным мимическим актером и рассказчиком, развлекая свою семью актерским чтением отрывков из своих романов. У неё проявлялась тенденция Phosphorus терять сознание от внезапных чувств (как это случилось, когда она узнала, что её семья переезжает из её любимого дома в г. Бас). Кроме того, она умерла от Аддисоновой болезни, при которой Phosphorus всегда был одним из главных средств (Берике).

Элизабет Беннет из романа Остин «Гордость и предубеждение» является самой замечательной из героинь типа Phosphorus. Её живость и сообразительность, энергия и очарование отражают этот элемент во всем его блеске с наилучшей стороны так же, как её психическая утонченность и остроумие, её здоровый оптимизм и её жизнерадостный отказ отчаиваться под влиянием огорчительных отношений и обстоятельств. Отзывы самого автора о её героине являются также вполне типичными для самооценки человека типа Phosphorus. «Мне следует признаться, что я считаю её таким восхитительным созданием, какое ещё никогда не появлялось в литературе, и как бы я могла вынести тех, кому она не нравиться… я не знаю».

Кроме того, язык в романе «Гордость и предубеждение» соответствует этому типу людей: одухотворенный, живой, искрометный, остроумие выражено особым ярким стилем. Сама Остин самокритично заметила: «Работа несколько слишком яркая, легкая и искрящаяся: ей не хватает тени, её стоило бы растянуть здесь и там добавлением длинных глав здравого смысла». В действительности же, эмоциональная тонкость и глубина романа, воздействие его многослойной иронии иллюстрируют образный талант Phosphorus, достигший высочайших вершин гениальности.

ЛЮБОВНАЯ СТОРОНА ЖИЗНИ

Потеря перспективы, недостаточное ощущение пропорций, спутанность мыслей и гипертрофированное развитие воображения проявляются иногда в любовной стороне жизни Phosphorus, особенно у женщин. Их стремление с энтузиазмом воспринимать окружающее находит здесь широкое поле деятельности, и у Phosphorus есть тенденция наделять тех, кого они любят, более ценными качествами, чем есть на самом деле. Подобно Титании из произведения Шекспира «Сон в летнюю ночь», которая выпила любовный напиток, заставивший её видеть красоту даже в ослиной голове, она наделяет предмет любви тем, что она хочет в нем видеть. Хотя это нельзя считать необычным для людей в состоянии влюбленности, но у эмоционально восприимчивого Phosphorus это состояние является источником самых необычайных иллюзий по сравнению с большинством других людей.

Эти пациенты перечисляют достоинства тех, в кого они влюблены в настоящий момент, с такой искренностью, которая не совсем равноценна точности (говорит на восьми или девяти языках, виртуозно играет на дюжине музыкальных инструментов, оказывает решающее, хотя и тайное, влияние на события в мире и т. д.). И то же самое происходит в области других, не романтических отношений. Phosphorus часто стремится быть очарованным другом, сотрудником, родственником или ребенком, проектируя на тех, кого любит, свою доброжелательность, благородство и талант. Не способная видеть его недостатки, она связывает с ним надежды, которые он не способен оправдать, и эти преувеличенные ожидания оказывают полностью отрицательный эффект на отношения.

Влюбленный Phosphorus редко помнит о том, что раньше уже испытывал подобные чувства к другому человеку. Каждый раз у него первый раз, «настоящее чувство», и каждый раз это навсегда. Молодой человек этого типа обнаруживает большой аппетит к эмоциональным стимулам и физически сильным ощущениям и имеет склонность сильно увлекаться, иногда в раннем возрасте втягиваясь в романтические приключения. Даже уже в более солидном возрасте такие индивидуумы бывают романтичными (Tuberculinum, Ignatia) и придерживаются мысли о том, что он «влюблен» со всеми сопутствующими влюбленности эмоциональными парениями и заботами, поскольку он старается поддерживать напряженность страсти. История нескольких браков (трех или более) или многочисленных связей сразу же заставляет предполагать наличие этого лекарства, так же как и юношеские увлечения, непостоянство в любви, которое держит человека в состоянии смятения, или постоянное чувство «весенней лихорадки».

Во время лекции о Natrum muriaticum, в которой подчеркивалась его строго моногамная натура, юная студентка-Phosphorus подошла к докладчику и увлеченно заявила: «Теперь мне ясно, я — Natrum muriaticum, я абсолютно моногамна по натуре». «Это странно, — ответил тот, — я знаю Вас уже пять лет, и в течение этого времени Вы с легкостью сменили нескольких молодых людей». «Да, — ответила она, при этом её выразительные глаза сияли, — но это всегда был один человек в это время».

«Нимфомания» и «сатириазис» — вот слова, используемые в медицине для описания сексуальности Phosphorus, а также «необузданная страсть», «неистовое сексуальное возбуждение, стремится удовлетворить свои сексуальные инстинкты безразлично с кем», «бесстыдная эротомания» (Ганеман, Геринг). Эти выражения гораздо более сильные, чем большинство встречающихся в жизни случаев (хотя один пациент действительно утверждал, что в постели он «сущий дьявол»), но элементы того, что Геринг называет очень метко «чрезмерная влюбчивость», могут быть обнаружены у пациентов Phosphorus («Какая-то часть меня хотела бы бежать за каждой встречной привлекательной женщиноймужчиной»).

Девушка может постоянно привлекать внимание мужчин, как мед привлекает мух, своими откровенно соблазняющими манерами. Миленькая Кати с кудрявой головкой в «Большом городе» Ринга Ларднера с призывом «Добро пожаловать», украшающим её кастрюльку, влюбляющаяся в каждого встреченного ею молодого человека, является комичным поверхностным представителем личностей типа Phosphorus. Более серьезным изображением сексапильных черт этого типа является портрет Наташи Ростовой у Толстого в «Войне и мире». Автор прекрасно уловил её непосредственность и сексуальность, будь то игра с куклой, когда она была ещё девочкой, или её участие в охоте на лису, когда она уже стала молодой женщиной, или её восхищение звездами в ночи, или её отклик на попытки опытного соблазнителя завлечь её. И конечно же, этот сексапил присущ не только женщинам. Мужчины типа Phosphorus имеют те же соблазняющие манеры и отклик во взгляде, которые сразу же распознаются представителями противоположного пола.

Однако сексуальные побуждения только частично являются причиной нестабильности в браке у этого типа, и он ищет новое наслаждение. Эгоцентризм и себялюбие также играют свою роль: где ещё можно лучшим образом удовлетворить потребность в восхищении и стать центром жизни другого человека, как не в любовных взаимоотношениях? Однако, когда первоначальная всеохватывающая страсть поклонника увядает, когда любовь неизбежно занимает своё место в ряду повседневных забот, Phosphorus может восстать против эмоционального однообразия супружеской жизни и стремится вновь вернуть прошлый чувственный подъем разнообразием чувственных стимулов (Флобер подвел итог романтическим исканиям своей героини Эммы Бовари, являющейся Phosphorus, когда писал, что «она нашла в адюльтере всю серость супружества»).

В романе «Анна Каренина» Толстой с ещё большей глубиной исследовал любовную психику своей героини, также являющейся Phosphorus. Её попытки сохранить приподнятость романтической любви обречены на провал. Когда её любовник Вронский не отвечает больше с прежней страстью, когда она перестаёт быть центром его мыслей и жизни, она не способна переключиться на более спокойный уровень любви. Она преувеличивает, принимая естественное угасание прежнего страстного поклонения Вронского за отказ. Её подавленность растет, она колеблется между безоглядной любовью и необоснованными требованиями, уже надоевшими способами, как это свойственно типу Lachesis. Всё время она старается сохранить в неприкосновенности их первоначальную всепоглощающую страсть и негодует на Вронского, когда ей это не удается. Будучи, однако, пылким Phosphorus, для которого необходимо не только отдавать любовь, но и получать её, она не способна жить в эмоциональном разладе, который сама же и создала (в отличие от Lachesis, который вполне способен), а её подсознательная эмоциональная неустойчивость проявляется в её разочаровании. Потеряв контроль над своими чувствами и поступками, Анна погружается в отчаяние. В смятении, потеряв рассудок, она лишает себя жизни, бросившись под поезд. И хотя картина осложняется незаконностью отношений, чувством вины перед любимым сыном и тяжелым моральным и социальным осуждением, которые подавляют её, поведение Анны во всей этой любовной связи и способ разрешения проблемы являются типичными для Phosphorus.

В основе литературного замысла Толстого лежало первоначальное намерение, как это видно из его записных книжек, изобразить Анну как злую соблазнительницу, которая справедливо наказана за свои моральные прегрешения. Но по мере написания романа, её мягкость, очарование и добрые порывы (т. е. её натура Phosphorus) начали изменять первоначальный замысел и приобретать свою собственную жизнь, и она добивается скорее симпатий и сочувствия читателей, чем осуждения.

Пациенты обычно допускают подсознательно такую мысль: «Я так привлекателен, такой любящий и уступчивый, что это просто глупо ограничивать себя всего одной личностью. Я хочу отдать себя многим». Конечно же, исполнительское искусство, в особенности театр и кино, представляют собой идеальную возможность для выражения таких возвышенных чувств.

«ТЕНЕВАЯ» СТОРОНА

Эта впечатлительная натура, такая способная на экстаз и душевный подъем, подвержена также и депрессиям. И как это ни удивительно по отношению к тому, что было сказано об искре, Phosphorus также способен испытывать тоску (средство, которое должно быть внесено в «Реперториум» Кента под этой рубрикой). Само его бурное кипение и радость жизни, его постоянная потребность быть в компании людей, временами кажется подсознательным стремлением защититься против угрюмо нависающего призрака скуки.

Может быть именно поэтому Phosphorus представляет собой одно из лучших средств для юношеского переходного возраста. Его психическая картина полностью отражает эмоции гуляющего по берегу человека, неспособность сосредоточиться на учебе и расфокусированную, ненаправленную энергию. Это средство подходит также для сильного и кратковременного юношеского энтузиазма, потребности в эмоциональном возбуждении, для избежания тоски, которая так легко на него находит. Физически он подходит для худого, сутулящегося, узкогрудого, хрупкого и анемичного юноши, силы которого не в состоянии поддержать его быстрорастущую оболочку и который беспокоен и неугомонен несмотря на свою слабость. Он обожает мороженое, шоколад и всё, что имеет пикантный или соленый вкус (это присуще Phosphorus в любом возрасте): он любит холодные сладкие напитки для быстрого пополнения энергии и для облегчения того, что сжигает его изнутри (Sulphur). Дозы этого лекарства, назначаемые ему время от времени в трудный период юношества, могут значительно облегчить напряжение этого периода.

Периоды «упадка» у Phosphorus могут быть естественной реакцией на его состояния «подъема». Живя, как он это делает, в состоянии экзальтации («экстаз и возбужденное воображение», Геринг) и, подобно Эзопову кузнечику, впитывая жизнь и счастье, разлитые вокруг него, он в какой-то момент вынужден опуститься на землю. И когда это случается, он погружается в глубины «отвращения к жизни», «глубокого упадка духа» и в «отчаяние самоубийцы» (Геринг), «печаль и угнетенность; пресыщение жизнью; безутешная печаль» (Ганеман). Другие конституциональные типы также страдают от плохого настроения и сильной депрессии. Но если Natrum muriaticum ещё надевает маску бодрости, будучи в состоянии депрессии; Lachesis сохраняет определенную жизнеспособность, несмотря на свои печали; Arsenicum в состоянии отчаяния все-таки наилучшим образом понимает и говорит врачу, что нужно делать; Nux vomica редко бывает слишком сильно «в упадке», чтобы прекратить злиться и раздражаться, или Sepia, чтобы прекратить жаловаться, то Phosphorus отказывается от всего, неохотно посещает собрания людей, которые так сильно раньше любил («мизантропия», Беннингхаузен), «вялый, не расположенный что-либо делать» (Ганеман); или, потеряв все амбиции, впадает в «апатичное безразличие» (Геринг).

Хотя мы основное внимание сосредоточили на описании жизнерадостного Phosphorus с чертами экстраверта, гомеопат не должен забывать его «оборотную сторону» медали, так часто присутствующую у лекарств, используемых против множества симптомов полихрестов. Эти основные конституциональные средства так богаты на симптомы, так широко их действие, что они охватывают свои противоположности (то, что Джанг назвал «теневой стороной»). Иногда их полярность распределяется между различными пациентами, в другом случае её можно отыскать в двойственности одного индивидуума: сегодня строго направленного в одну сторону, а завтра в равной степени сильно направленного в противоположную. Возраст, безусловно, принимает участие в появлении полярности у Phosphorus. При столкновении с трудностями и ухудшении здоровья, кипучая, сверкающая сторона его характера становится тусклой и возникает другая, «теневая» сторона уныния.

Женщина сорока пяти лет пришла лечиться от усиливающихся симптомов сердечного заболевания. У неё были сердцебиения, сопровождаемые беспокойством о приближающейся смерти. Ей становилось хуже ночью, когда она ложилась в постель, особенно лежа на левом боку. Временами она ощущала тяжесть в груди, как будто (как она говорила) по ней скакали дикие лошади и она пыталась ими управлять. Все это было типично для Phosphorus. Но, значит, сознание у них такое похожее!

Она действовала в раздражении (Sepia), воображала то, чего не было (Natrum muriaticum) и плакалась (Pulsatilla). Тогда врач расспросил её мужа о её молодости. В действительности, она была раньше счастливой девушкой с блестящими глазами, и позднее она была человеком, который с удовольствием бывает на вечеринках, жизнерадостной и необычайно привлекательной для противоположного пола. В настоящее время от того, что было, осталось мало. Одухотворенная личность Phosphorus была похоронена где-то глубоко под коростой, образовавшейся под влиянием её тяжелой жизни и развивающейся болезни. Но, как можно было ожидать, в процессе лечения по мере улучшения симптомов её сердечной болезни она стала более жизнерадостной и вернулось кое-что из её былого оптимизма.

Другой случай несколько отличается от рассказанного: эгоцентричная и словоохотливая женщина средних лет принимала Lachesis при артрите пальцев рук. Лекарство смогло устранить боли и неприятные ощущения в пальцах, но не смогло устранить неподвижность и боль последних двух пальцев её левой руки. Очевидно, что ей требовалось другое конституциональное средство. При очередном визите она, войдя в кабинет, заявила врачу (женщине), которая занималась ею: «Доброе утро! Мои любовные дела великолепны! У меня два любовника, которые каждый в отдельности не совсем удовлетворяют меня, но в общем я чувствую себя прекрасно! Ну, а теперь вы расскажите мне о своих любовниках!» Это была совершенно новая сторона её натуры. Более легкая, готовая к приключениям черта её личности проявилась, и она впервые была готова слушать другого. Lachesis расчистил путь назад к её юным годам Phosphorus, после того как были сняты с неё позднейшие наслоения, возникшие под влиянием житейских забот. Теперь все признаки указывали на Phosphorus, который и разрешил все проблемы.

ПОТЕРЯ СВОЕГО «Я»

Подобно беспокойному элементу, из которого готовится лекарство, человек типа Phosphorus может казаться неустойчивым и беспокойным, без связи с реальностью (милый, но неустроенный или «облупившийся» Зонкер Харрис со странички юмора Дунсбери представляет собой личность типа Phosphorus). Требующее концентрации и направления, его сознание, кажется, витает где-то в более высоких слоях атмосферы. Даже глаза его зачастую показывают, что сам он где-то далеко, и имеют неземной блеск того, кто смотрит выше, поверх того, что видят обычные смертные. Или смотрит как человек, который удостоен знать нечто особое, необычное.

Эта нестабильность Phosphorus может происходить из-за отсутствия у него чётко определенного центра натуры типа Phosphorus, той сердцевины или поля притяжения в психике, которое тщательно просеивает, сортирует и интерпретирует информацию и впечатления, так, чтобы наполнить их смыслом. У летучего Phosphorus, постоянно откликающегося на все окружающее, основное «я» — избирающее, связывающее, объединяющее начало — не является цельным. Психика такого индивидуума представляет собой своего рода губку. Благодаря своей обостренной ответной реакции он впитывает почти непроизвольно различные впечатления, которые захватывают и бомбят его из внешнего мира. Его захватывает всё в равной мере. Не существует центра, к которому можно было бы отнести впечатления, они остаются рассеянными в течение всей его жизни, не соединяясь в определенную структуру («большой поток идей, которые ей трудно организовать», Ганеман), а сам человек оставляет впечатление, что он и сам с собой находится в разладе.

Разумеется, любой конституциональный тип, переживающий стресс, травму или изменение, может быть или казаться неустойчивым, но у Phosphorus это состояние имеет тенденцию быть хроническим. Он обычно живой ребенок, чья интуиция слишком быстро срабатывает для того, чтобы его ум успел ею управлять, а его впечатления не имеют концептуальной структуры, способной наполнить их смыслом. Таким образом, когда его охватывают интуитивные чувства и эмоции, у него не остаётся времени, чтобы придать им разумный порядок. Уитмонт описывает его как «плывущую соломинку, почти беспомощную жертву внешних воздействий и внутренних эмоций».

У многих беспокойных и несобранных пациентов ключевым симптомом Phosphorus является зависимость от времени дня. Сумерки, этот неясный период между днем и ночью, является нижней эмоциональной точкой для такого типа людей: «множество беспокойств с наступлением вечера; печаль в сумерки» (Ганеман), «беспокоен в сумерки» (Геринг). Сумерки могут вызвать также обострение и физических симптомов, хотя иногда встречаются случаи и противоположной зависимости, при которой отмечается «улучшение симптомов в сумерках» (Кент).

Со своим безошибочным инстинктом Толстой изобразил, как подавленность и истеричность Phosphorus у Анны Карениной достигала своего ежедневного предела в сумерки; это также было время, когда она совершила самоубийство.

Уитмонт уподобил также состояние духа Phosphorus «внутренним сумеркам» — полубезболезненный образ действий, при котором индивидуум находится не полностью в мире сознания, но где-то в состоянии неопределенности между сознанием (свет) и подсознанием (тьма). Это мироощущение вызывает к жизни такие инстинктивные («сумеречные») состояния, как ясновидение, яснослышание и экстаз.

В соответствии с этим, Phosphorus оказывается классическим лекарством от «вредных последствий анестезии» (Гуэрнсэй), «сумеречной зоны» сознания. Он облегчает состояние при рвотах, головных болях и умственных расстройствах, которые могут последовать за анестезией. Он помогает также тем пациентам, которые не могут полностью прийти в себя после процедуры.

Неустойчивость этого типа усиливается его склонностью всё преувеличивать, даже придавать другой оборот разным сторонам своего окружения для того, чтобы соответствовать представлениям других, и он проходит по жизни, исполняя разные роли. Его бесконечный поиск всё новых духовных и эмоциональных стимулов, усилия понять, кто он есть на самом деле, могут вовлечь его в постоянную психологическую неопределенность, ведущую в хроническую запутанность относительно подлинности его собственной личности. Как и многие прекрасные артисты, он колеблется в выборе, какую роль ему играть в личной жизни («Я не знаю, кто я… Я и вправду не знаю, о чем я думаю и что чувствую… Я такой хамелеон, что никогда не смогу собрать воедино свои действия… У меня такая склонность связывать себя с личностью другого человека, что я теряю контакт с самим собой… Что есть реальность? Может быть, я живу в мире фантазии?…» — это характерные для Phosphorus высказывания). Поэтому знаменитый симптом Phosphorus «сильное желание быть в компании» (Беннингхаузен) в меньшей степени следует рассматривать как необходимость типа Pulsatilla в ежедневной поддержке, а скорее как ужас потери собственной личности в одиночестве (своего «Эго»). Присутствие других людей даёт ему почувствовать почву под ногами и «помогает укрепить в его сознании привычный реальный мир против нападения из более темных (подсознательных) слоев сознания» (Уитмонт).

В своих коротких рассказах писательница Кэтрин Мэнсфилд, которая и сама была многоликой личностью (в своём богемном существовании она перепробовала множество жизненных стилей и увлекалась различными религиозными направлениями), резюмирует всё вышесказанное о личности Phosphorus. В ответ на известный совет Полония своему сыну Лаэрту (в «Гамлете» Шекспира): «И превыше всего — это быть правдивым с самим собой…», Мэнсфилд пишет: «Правдивым с самим собой — с которым собой?»

Разумеется, не все, кто представляет собой частично актера, частично зрителя, наблюдающего за собственной игрой, теряют ощущение собственной личности. Примером тому может служить Бенджамен Дизраели, дважды премьер-министр Англии, длительный период бывший лидером партии консерваторов, в котором нашли своё воплощение множество черт Phosphorus, описанных в настоящей главе.

Его темперамент был такой же летучий, как и сам элемент: «Загадочное явление для своих современников и загадочное явление сегодня для нас» — как заметил один историк. Частично причиной тому являлась многогранность его личности, а частично его постоянное исполнение разных ролей. Он начал жизнь как автор, написав несколько модных романов, а в более поздний период жизни он, казалось, действует, исходя из ролей своих собственных героев. Он ухаживал за степенной и бесстрастной королевой Викторией с пышной галантностью, с подчеркнутым целованием рук, посылая ей записки с нежными словами признательности за получаемые от неё букеты полевых цветов, в которых называл эту толстую приземистую женщину своей «волшебной королевой». Однако она отвечала на эту лесть и ухаживание с беспрецедентной терпимостью и расположением.

В то же самое время, смеясь над собственной игрой, он всегда отдавал себе отчет о том месте на большой политической сцене, которое занимал. Таким образом, он озадачивал окружающих, которые не могли различить, является ли он политическим гением или подобно искрам сверкает на поверхности, в то время как он сам исполнял свои роли с полной серьезностью. Его личная жизнь также демонстрирует типичные для Phosphorus черты. Он был известным франтом, одевался в рубашки с рюшами и нарядные жилеты, с полным сознанием и даже нарциссически культивируя собственную манерность и внешний вид. Даже став уже подобным мумии восьмидесятилетним стариком, он все ещё заботился о своей внешности, крася, умащая и тщательно укладывая локонами то немногое, что осталось от его волос. Он демонстрировал искрометное остроумие своей природы Phosphorus (о сопровождающем его всю жизнь сопернике он сказал: «Гладстон не имеет ни одного искупающего себя недостатка»), но казался интеллектуально поверхностным, в основном только сладкое и ничего существенного. В юности он пережил серию романтических любовных историй, но затем, поняв, что они мешают его политическим амбициям, женился на вдове старше его на пятнадцать лет, которая не была особенно красива, умна, ни даже особенно богата. Когда удивленные друзья спрашивали его о причинах такого союза, он объяснял это чувством благодарности, «этим редчайшим человеческим достоинством». Действительно, на раннем этапе его карьеры она оказывала ему финансовую помощь и помогала своими политическими связями, у неё было доброе сердце, и, что самое важное, она абсолютно обожала Дизраели. Их счастливое супружество продолжалось более тридцати лет, так как она давала ему то, к чему сильнее всего стремился Phosphorus: постоянное, полное и безусловное поклонение. Другие конституциональные типы часто думают, что им тоже это нужно, но достигнув этого, часто разочаровываются.

Политическая и личностная устойчивость Дизраели, несмотря на характерный для Phosphorus склад ума, несомненно свидетельствует о наличии в его натуре черт Arsenicum — типа, который всегда знает, что в его интересах и что он собой представляет. Фактически эти два лекарства и были использованы врачом-гомеопатом, который лечил жестокую астму почтенного политического деятеля в течение его нескольких последних лет жизни.

Временами потеря ощущения собственной личности Phosphorus приводит его к самообману, описанному в гомеопатической литературе как «восторженное мнение о самом себе», «преувеличенная оценка собственной значимости» или, как более ярко выраженный вариант вышесказанного, «эгомания и мегаломания». Следы этих симптомов можно встретить у тех пациентов, которые, ощущая в себе мириады потенциальных возможностей, переоценивают значение успехов в каких-то небольших делах, принимая одну ласточку за целое лето.

Он ощущает себя талантливым («Как у вас дела с доверием к себе?» — спрашивает врач такого пациента. В ответ он слышит: «Никаких проблем. У меня этого с избытком»), и зачастую это так и есть, но он принимает эти возможности за свершение, путая фантазию того, что может сделать, с той реальностью, которую он на самом деле осуществил. Таким образом, когда он производит впечатление глупца, это происходит не по причине его медлительности или простоватости (Calcarea carbonica), но из-за переоценки своих возможностей. И таким же образом, когда одаренный Phosphorus терпит в жизни неудачу, это происходит скорее всего оттого, что он перестарался, а не так, как у Sulphur от ничегонеделанья и ожидания, что весь мир упадет к нему на колени. Phosphorus действует с решительностью и энергичностью для достижения желаемого и полон плодотворных идей, часто демонстрируя большую изобретательность, но ему не хватает системы и выдержки. Хотя он и ощущает свои способности, он не знает, как ими распорядиться, каким образом следовать этап за этапом к задуманному или к тому, что правильно подсказывает интуиция.

Вот почему временами талантливый Phosphorus оставляет неудовлетворительное впечатление. Он тот; кто запускает фейерверки, которые начинаются с огромного взрыва и больших обещаний, но затем, когда все пребывают в ожидании ослепительной игры красок, производит несколько холостых ударов и дымовое шипение разряда. Однако по мере того, как лекарство начинает действовать в физическом плане, понемногу меняется и отношение пациента. Он начинает рассматривать свои попытки более трезво и предпринимает более реалистические шаги для их завершения.

Один человек лет тридцати пяти лечился от жгущей боли в левом бедре, которую он ощущал даже при ходьбе на самые короткие расстояния. В одном существенном аспекте симптомы этого больного отличались от качеств элемента фосфора: последний испускает свет без жара, в то время как больной часто демонстрировал симптомы, ассоциируемые с «ощущением горения» в пораженных местах тела — голове, желудке, суставах, горле, груди (Sulphur и Arsenicum). Он не знал, как они возникают и говорил: «Ну, просто это происходит». Phosphorus имеет родственную связь с костной тканью и используется в гомеопатии для лечения таких заболеваний, как рахит, боли в костях у подрастающего поколения и острые жгучие ночные боли у взрослых; его применяют при артритах, болях в челюстях, костных шпорах, костных наростах на корнях зубов, остеомиелите и туберкулезном поражении костей — все это хорошо описано в классических текстах. Поэтому на ум естественно приходила возможность использовать это лекарство. Кроме того, этот пациент был типичным Phosphorus по внешности и по манере держаться: он был хорошо сложен, с тонкими чертами лица, живыми и выразительными. У него даже было таинственное выражение, что иногда встречается у данного типа людей. И хотя он работал в государственной конторе, по-настоящему его интересовала фотография и он планировал стать кинооператором.

Это желание выглядело обоснованным. Очевидно, у него был талант, и одна из его работ была отобрана для показа на местной художественной выставке. Ну, а затем, играя глазами, он стал рассказывать, что собирается потребовать полного контроля художника над каждым фильмом, над которым бы он работал, и будет настаивать на том, что сам будет писать сценарий, играть главную роль, будет директором фильма, а также осуществлять съемки. Тем временем он потратил большую часть своих сбережений на расходы для собственной рекламы, которые, по его расчетам, должны были принести ему миллионы, но которые на деле послужили только для накопления всё больших и больших долгов. Стало очевидным его «восторженное мнение о самом себе», характерное для типа Phosphorus, подтверждающее его физические симптомы, и Phosphorus был лекарством, назначенным ему.

Несколькими неделями позднее боль в бедре значительно уменьшилась; теперь он ощущал боли только после продолжительной ходьбы, а со временем они исчезли совсем. Однако ещё более обнадеживающими были ясные признаки того, что его неустойчивый характер стабилизируется. Когда ему предложили работу помощника режиссёра в небольшой телевизионной программе, он принял предложение (а не отверг его, как он это сделал бы раньше). Начиная с этого момента, он уверенно продвигался к своей цели стать кинематографистом.

Возможно, он достиг бы подобных результатов со временем и без лекарства, но, очевидно, это потребовало бы больше времени и не пошло бы так далеко. Данный случай послужил ярким свидетельством тонкого и глубокого действия гомеопатического лекарства на психику пациента.

Путаница и беспорядок в основе психики Phosphorus может вредить его отношениям с другими людьми. Потому что, несмотря на свою чувствительность, отзывчивость и теплоту, несмотря на свою «нежность» (Ганеман) и талант к дружбе, он на удивление склонен создавать острые личные отношения и может отталкивать друзей, родственников и доброжелателей.

Часто разрыв может не иметь видимой причины, и никто из участников истории не может понять, почему это произошло, а менее всего сам Phosphorus, который искренне сбит с толку, даже до точки расстройства, до физического заболевания («головные боли от возбуждения эмоций и злости», Кент). Однако, хотя теоретически он хотел бы участвовать в поддержании добрых отношений (частично оттого, что ему не нравится ущемлять чувства людей), он незаметно переводит вину на других. Он требует, чтобы они его принимали на его собственных условиях: «Я таков, каков есть. Я не могу измениться, и другие должны принимать меня таким». Только Natrum muriaticum сравнится с Phosphorus (хотя и по совершенно другим соображениям) в этой бескомпромиссной настойчивости, чтобы его любили и принимали, как он есть, со всеми недостатками и всем прочим.

Он часто использует путаницу, сопровождающую разрыв отношений, играя на чувстве виновности, слабостях и чувствах другого для того, чтобы добиться своего, не производя впечатления, что он этого добивался. Например, при разрыве супружества такой супруг (или супруга) жалуются: «Я пятнадцать лет прожила с моим мужем (или женой), терпя его (её) капризы и эгоцентризм, однако, именно я чувствую себя виновником и вынуждена (вынужден) удовлетворять все его (её) требования, независимо от того, насколько они обоснованы. Почему это так?» Ответ таков: мы встречаемся в данном случае с прекрасной интуитивной способностью Phosphorus поддерживать психологическое преимущество. Это часто ведет к запутыванию вопроса, вместо его спокойного обсуждения. Он постоянно противоречит сам себе или говорит одно, а поступает совсем иначе, так что окружающие совершенно перестают понимать его позицию.

Как уже упоминалось ранее, Phosphorus является специалистом по части извлечения помощи для себя и (подобно Pulsatilla) вызывает желание других заботиться о нем. До тех пор, пока они находятся под его очарованием и пляшут под его дудку, он благодарен и обязателен, тепло хвалит их характер, одежду, детей, их внешний вид и вкус. Но как только танцы прекратились, он становится вздорным, придирчивым и капризным, «требовательным и неблагодарным» (Геринг). Если его желаниям препятствуют, то он может прибегнуть ко лжи и клевете. Проявляя разрушительные качества элемента («гневливый: когда его раздражают, впадает в ярость и злобу», Ганеман), он становится «злобным и мстительным» (Кент), создаёт врагов, затем крикливо трубит об их виновности, особенно умело вынося обвинения в адрес тех, кому он задолжал. По злой иронии, этот удивительно благодарный тип человека не способен ещё и выносить собственную задолженность (мы помним, что ему нравится самому помогать, быть тем, кому должны окружающие) и может поссориться и разорвать отношения с тем, кому должен, чтобы избежать своей задолженности. Ведь как бы то ни было, по отношению к врагу нет моральных обязательств.

Но за исключением таких крайних случаев, Phosphorus не выносит таких недобрых чувств (в отличие от Natrum muriaticum) и не допускает, чтобы злое настроение долго тянулось после размолвки. И, как правило, он не порывает с людьми раз и навсегда. Будучи по натуре любящим и желая вернуть себе расположение других, он с радостью откликается на попытки к примирению. Или сам начинает делать такие попытки, искренне утверждая, что не таит злых чувств, и стараясь избежать распада старой дружбы.

Этот конституциональный тип распознается в пациенте, который является привлекательным, внушает к себе симпатию и проявляет теплоту к другим, у которого экстравертированные манеры человека, желающего быть любимым и могущего добиться расположения; такого, который развил в себе и нашел хорошее применение своего положительного и замечательного отношения к людям и к жизни. У него может быть спокойное обаяние или яркое живое свечение, но от него всегда исходят те особые сочувствие и отзывчивость, характерные для типа Phosphorus, которые всегда ставят сострадание выше, чем справедливость, а великодушие — выше истины.

Он может, однако, страдать от тенденции преувеличивать эмоции, от недостатка сдержанности, смешения реальности с фантазией и неуверенности относительно собственной подлинности. Его воображение преобладает над его пониманием, его неустойчивость управляет суждениями; он верит в то, во что ему хочется верить, им управляет каприз, и он не способен видеть дальше себя. Таким образом, несмотря на все его таланты и многообещающие возможности, в жизни он не умеет использовать свой потенциал.

Однако врач-гомеопат знает, что многие из этих пациентов могут быть научены, могут измениться и обрести устойчивость. Для того, чтобы помочь им найти твердую основу в жизни и определить их направление, врач выписывает им гомеопатически приготовленный и действенный Phosphorus.