Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2)

ARSENICUM ALBUM

Вышеприведенный эпиграф точно раскрывает сущность личности Arsenicum album и открывает широкие возможности в создании портрета этого сильного, прожектерствующего и временами несдержанного конституционального типа.

Изготовленное из бесцветного окисла мышьяка, это лекарственное средство наглядно демонстрирует парадокс, свойственный закону лечения подобным как основному закону гомеопатии, — самые сильнодействующие яды могут быть наилучшими лекарствами.

Arsenicum album традиционно описывается как человек «породистый» худощавый, с тонкой костью и тонкими волосами, с нежной кожей, орлиным носом и аристократическими чертами лица. Цвет лица может быть бледным, почти алебастровым (Sihcea), переходя в тускло-белый, пепельно-серый или даже синеватый во время болезни. По темпераменту Arsenicum album напоминает скаковую лошадь нервный, беспокойный, напряженный, «раздражительного нрава» (Ганеман), потеющий легко и обильно, способный на мощные взрывы скорости на короткие дистанции и чрезвычайно чувствительный к враждебным элементам во внешнем окружении.

Существует и такая разновидность типа Arsenicum album, как «рабочая лошадка». У такого человека приземистое или квадратное телосложение, менее утонченные черты лица, более грубая кожа, сухая и шероховатая, и (как Natrum muriaticum) он с трудом потеет. Вместо этого его лицо охватывает жар, оно «вспыхивает» от напряжения, временами появляются гиперемические головные боли. Его движения остаются быстрыми, хотя и не такими точными, как у аристократического типа, он и одет не так опрятно и заботливо, как классический тип Arsenicum album, хотя он редко бывает так неряшлив, как Sulphur Часто врачи не распознают этот физический вариант Arsenicum album только потому, что у него более толстая кожа, более массивное телосложение или более неряшливый вид.

Элизабет Хаббард даёт картину третьего варианта Arsenicum album: «это старый одр, тянущий молочную тележку, с головой, висящей у колен, хрипло дышащий, со слезящимися глазами и мокрым носом, для него вся радость жизни сосредоточена в сумке с кормом» (зависимость Arsenicum album — «улучшение от еды», Богер). Эта картина несчастья и подорванных сил узнается в пациенте, страдающем от жестоких насморков, астмы и других респираторных заболеваний.

БЕСПОКОЙСТВО

Однако все три физические разновидности типа Arsenicum album имеют одни и те же психические черты. Первой и главной из них является глубокая склонность испытывать «беспокойство» (Ганеман). Человека окружают тревоги реальные и мнимые, ощутимые и неуловимые, большие и малые, настоящие и предстоящие, видимые и скрытые. Даже когда Arsenicum album заявляет, что испытывает депрессию, и, действительно, находится в «депрессии», от него исходит меньше печали и подавленности, чем тревоги и разочарования, или в чрезвычайных крайних случаях — «сильной боли» (Ганеман) и «отчаяния» (Геринг). Тревога у человека этого типа внешне может проявляться озабоченностью по определенному поводу, общим психическим беспокойством, предчувствием неприятностей или суетливой щепетильностью. Она может быть выражена в его стремлении к совершенству, в его авторитарности и (как можно понять по эпиграфу) в стремлении к неумеренности или экстремизму. Пациент типа Arsenicum album — преследуемая (или преследующая) личность.

Однако в кабинете врача бросается в глаза прежде всего то, что отличает почти любого пациента Arsenicum album — его усиленное внимание к своему здоровью. Это совершенно уникальная черта. Его физическое благополучие или отсутствие оного представляет для него бесконечный и всепоглощающий интерес. Он придаёт своему недомоганию явно преувеличенное значение (например, припухлость под глазами утром после сна приобретает для него преувеличенное по сравнению с реальным значение), впадает в панику при появлении симптомов, которые другими конституциональными типами просто игнорируются («Доктор, Вы должны же что-нибудь сделать с этим сухим зудом на левой стороне четвертого пальца моей правой руки!»), и естественно, он воображает, что все болезни, о которых он читал, есть и у него. По иронии судьбы в гомеопатии при опросе от пациента требуется, чтобы он перечислял и вспоминал все симптомы точно, и это часто оказывается поощрением открытости Arsenicum album и свойственной ему ипохондрии.

Хотя и убеждённый в том, что никакой врач и никакая медицина не в состоянии ему помочь, временами до степени «отчаяния в жизни» (Ганеман), человек типа Arsenicum album всё же должен к кому-то обратиться. Он ходит от врача к врачу, пробуя один метод лечения за другим, пытаясь одновременно подтвердить серьезность своего болезненного состояния и обрести уверенность в возможности вылечиться. Клиника холистической медицины (холистическая медицина рассматривает организм как единое целое), где Arsenicum album может пользоваться услугами одновременно шести докторов или шести различных методов лечения с полным для этого основанием, — это настоящий рай на земле для Arsenicum album! Хотя и надеясь, что диагнозы разных врачей совпадут, он между тем любит рассказывать каждому, что сказал другой (или не сказал) о нём: «Мой врач по внутренним болезням говорит, что моя печень увеличена… но хиропрактик считает, что мои беды происходят из-за неправильного строения спинного хребта… Диетолог, которого я посетил, обнаружил, что мне не хватает… Но никто из них не может объяснить, почему меня бросает в холодный пот по ночам…» Для того, чтобы вылечить самый заурядный насморк, он вполне готов терпеть неудобства и расходы, отправляясь за сто или тысячу миль, чтобы посетить модного доктора со степенью, о котором он слышал как о «самом лучшем» специалисте по лечению его болезни. Пациенты, которые бороздят дороги в снежные бураны, смело бросают вызов бурям и забастовкам на транспорте для того, чтобы не пропустить обычный назначенный визит к врачу, — это люди типа Arsenicum album. Для них никакое требование не чрезмерно, если на карту поставлено здоровье.

Кроме того, в то время как они ненавидят болезнь, они просто обожают докторов! А в каком они восторге от процесса гомеопатического рассмотрения случая заболевания! Их притягивает гомеопатия не только теми результатами, которых она добивается, но также и возможностью обсудить свои симптомы в мельчайших подробностях. Молодой он человек или старый, всё равно его глаза загораются, когда он перечисляет свои жалобы, говорит о своём «уровне энергии», «степени хорошего самочувствия или токсичности» или «оптимальной форме». Раскрывая свои взгляды на вопросы здоровья и медицины, он как та лошадь, что почувствовала под ногами знакомую беговую дорожку и, закусив удила, помчалась по ней без оглядки. Возбуждённым голосом пациент рассказывает о недавно прочитанной книге одного замечательно проницательного автора, который «указал мне на множество всяких проблем, о которых я раньше и не подозревал, что они у меня есть, пока не прочитал эту книгу». Что за бесподобный медицинский склад ума у этого человека!

Временами кажется, что Arsenicum album просто наслаждается своей болезнью. Он предан своей бессоннице, астме или нервному расстройству и не намерен от них отказаться, потому что они хорошо ему служат: он может обсуждать их бесконечно и очень часто использует свои недомогания, чтобы привлечь внимание или утвердить свою волю. Аллен описывает одну пациентку, которая сердилась, даже приходила в ярость, «когда ей говорили о выздоровлении, которое она считала невозможным». Забавный случай из современной практики можно рассказать об одном пациенте средних лет, обратившемся к врачу-гомеопату, исчерпав все другие возможности избавиться от амебной дизентерии, подхваченной им в тропиках. Когда он вошел в кабинет врача, его самыми первыми словами были: «Я — невротик! Да, я невротик в отношении своего здоровья и знаю об этом; я чувствую, что лучше вам сказать об этом прямо так, чтобы вы точно знали, с какого рода человеком вы имеете дело». За эти слова и по его физическим симптомам ему был прописан Arsenicum album, но, придя повторно неделю спустя, когда его болезнь была в значительной степени ослаблена и когда врач выразил восторг по поводу улучшения, пациент быстро ему возразил: «Не будьте слишком оптимистичным на этот счет. Мои сны, которые, между прочим, я легко могу толковать, говорят мне ясно о том, что ещё существует множество проблем, которые следует решить, а это, как мне известно, займет немало времени».

Arsenicum album также увлекается и симпатизирует проблемам здоровья других людей, и эта тема занимает значительное место в его разговорах. Он запоминает подробности здоровья или болезни других и помнит их ещё долго после того, как забыл об этом человеке всё остальное: «А, вы тот самый, который всегда чихает двенадцать раз после того, как выпьет стакан апельсинового сока, а затем у вас чешутся уши — теперь я вас вспомнил!» Встретив друга, который раньше болел и уже успел давно забыть о своей болезни, Arsenicum album, как может показаться, заботится больше о судьбе болезни, чем о самом друге: «Что же случилось с твоим больным горлом? Ты хочешь сказать, что оно прошло просто так? По своему собственному желанию, без всякого лечения?» — спрашивает он почти с разочарованием. Или слыша обычно голодный или сердитый плач ребенка и перенося на него своё беспокойство, он говорит: «Бедный ребенок, послушайте, как он плачет! Он, должно быть, так болен, бедняжка. Интересно, что у него не в порядке?» Но он также не может слышать о чужих болезнях без того, чтобы тут же не начать воображать, что у него тоже может развиться нечто подобное, и спешит к врачу, чтобы провериться.

Женщина-Arsenicum album настойчиво тянет всю семью к тому врачу, у которого начала лечиться в настоящий момент, а затем неустанно следит, чтобы все строго соблюдали предписания врача и принимали лекарства так, как они назначены; в противном случае она становится сердитой, беспокойной и убеждённой, что «все будут болеть» (Борланд). Мать приходит в неистовое состояние от беспокойства за здоровье своего ребенка по малейшему поводу, часто до такой степени, что сама чувствует себя нездоровой, и делает всё возможное, чтобы ребенок был здоров. Однако, приведя ребенка к врачу, она ни за что на свете не может отказаться от апробации на практике нового интересного метода лечения — это выше её сил.

Arsenicum album присылает своих друзей к врачу с такой же настойчивостью, и они оказываются несколько сбитыми с толку, очутившись на приеме врача-гомеопата, ведь о гомеопатии им раньше не доводилось слышать ни единого слова. Все, что они поняли, это то, что их вынуждают попробовать что-то новое. Когда врач спрашивает такую пациентку, почему она к нему пришла, то в ответ слышит примерно следующее: «Я не совсем понимаю. Моя подруга Сара убедила меня попробовать гомеопатическое лечение, вот я и пришла!» Вот таким путем толпы новых пациентов идут попробовать гомеопатические средства лечения (в основном женщины), убежденные энтузиастами-Arsenicum album, чьи стремления улучшить собственное здоровье ведут за ними по пятам других людей.

Проявляясь в более серьезной форме, тревога по поводу болезни заставляет жить Arsenicum album в постоянном страхе. При плохом состоянии здоровья он проявляет какое-то особое неистовство. Вместо того, чтобы утихнуть, его страх нарастает по мере того, как он бросается от одного врача к другому, создавая для себя «самое невыносимое беспокойство» (Ганеман) и становясь настолько нервным в отношении своего состояния, что уже впадает в панику при одной только мысли о своей нервозности. «Агонизирующий страх смерти» (Богер) не только будит его по ночам и заставляет вскакивать с постели в ужасе, но постоянно преследует его и в течение дня: «он отчаивается, плачет и считает, что никто не может ему помочь, что он должен умереть» (Аллен). Или он воображает, что болен неизлечимой болезнью, особенно раком: «мысли о смерти и неизлечимости его… раковой… болезни» (Геринг). Даже когда все анализы дают отрицательный результат и у пациента нет тревожных симптомов, мысль о том, что кто-то из его родственников болеет или может заболеть какой-нибудь смертельной болезнью, прячется где-то на задворках его сознания, не позволяя разуму успокоиться.

Типичной в этом отношении была мать девочки-подростка с аменореей. Три дозы Natrum muriaticum 10M вызвали у девушки менструации, но мать решила проверить её на рак («чтобы обнаружить его в ранней стадии», — были её точные слова), несмотря на уверения гинеколога в том, что в проверке нет необходимости. Когда дочь выписали, мать с прекрасным здоровьем, у которой не было никаких симптомов, решила сама обследоваться (чтобы удостовериться, что в семье нет отклонений от нормы) со всеми вытекающими из этого требованиями подвергнуться бариевым и другим испытаниям и повторять их каждые два года, что даже вызвало недовольство у отвечающего за это терапевта («Проверка показала отсутствие злокачественной опухоли, но, конечно, вы никогда не можете быть уверены, так что я чувствую, что необходимо проверяться регулярно»).

Arsenicum album — это одно из наилучших средств для устранения таких необоснованных страхов. Он также отлично действует на пациентов, у которых существуют законные причины для беспокойства. Лекарство может вылечить человека от «предсердечного беспокойства» (Ганеман) и облегчить сопровождающие его «невыносимые сердечные боли» (Геринг). Он успокаивает того, кто «приходит в отчаяние, желая выздороветь» (Берике), и страшится рецидива. По сути, это одно из главных гомеопатических средств при раке, которое «поддерживает организм, находящийся под напряжением злокачественной болезни, независимо от её локализации» (Берике). Прием Arsenicum album возвращает бодрость и устраняет страх, позволяя человеку вести нормальную жизнь. При повторном визите к врачу пациент обычно говорит: «Временами мое сердце проделывает пируэт и иногда ещё сжимается в груди или не хватает дыхания, но сейчас я уже не испытываю той тревоги, которую привык испытывать раньше. Я чувствую себя лучше: лучше ем и сплю и снова радуюсь жизни впервые с тех пор, как у меня заболело сердце».

Неадекватное отношение Arsenicum album к здоровью или его беспокойное поведение во время реальной или воображаемой болезни — этот бросающийся в глаза характерный симптом часто является самым важным признаком, однозначно указывающим на необходимость назначения именно Arsenicum album.

Отсюда следует, что Arsenicum album часто требуется в очень серьезных случаях. Физические и невралгические острые боли, характерные при отравлении этим элементом, дают нам картину тех состояний, при которых может помочь гомеопатически приготовленный Arsenicum album: «самая невыносимая боль… смертельная тревога… нестерпимые боли, приводящие человека в отчаянье или неистовство… тревога неописуемая, продолжительная, упорная… чрезмерная… невыразимая психическая боль и возрастающая физическая боль: «Убейте меня, — кричит он, — или облегчите мою боль!».. ужасная тревога вспыхивает вечером, после того, как лег в постель, с дрожью и трепетом…» (Ганеман, Геринг, Аллен).

Ярким литературным описанием ущемленной психики и физических мучений при отравлении мышьяком является картина самоубийства Эммы Бовари в известном романе Флобера.

Arsenicum album также необычайно беспокоится о микробах и вызываемых ими инфекциях и борется с ними всеми доступными для него способами.

Две мамы Arsenicum album пришли в кабинет врача со своими детьми, у одного из которых был насморк, а у другого кашель. Для того, чтобы избежать заражения микробами от другого ребенка, одна из мам собрала своего и прошла в комнату, соседнюю с приемной, плотно прикрыв за собой двери. Когда кто-либо из персонала заходил в эту комнату (там обычно хранили лекарства), на минуту оставляя дверь открытой, обе мамы моментально вскакивали, чтобы её тут же закрыть, и для того, кто успевал это сделать первым, это было рискованное мероприятие. Позднее, во время консультации у врача, обе мамы высказали уничтожающие критические замечания по поводу бездумности людей, которые приводят своих больных детей в кабинет врача и подвергают других людей опасности заражения!

Arsenicum album болезненно чистоплотен. Даже подросток-мальчик содержит себя в безукоризненной чистоте, часто принимая душ, моя волосы и чувствуя непреодолимую необходимость избавиться от всякой (часто воображаемой) грязи. Некоторые моют руки постоянно, чтобы «смыть микробы» (Natrum muriaticum, Syphilinum). Практикующим врачам хорошо известны экстремальные случаи: человек мыл руки после каждого рукопожатия; другой протирал носовым платком все дверные ручки, перед тем как к ним прикоснуться, открывая двери; а Ганеман описывает одного доведённого до крайности пациента, который повсюду «не видел ничего, кроме червей и клопов, лезущих к нему на кровать, и старался от них убежать». Более обычной формой этого невроза является, когда-нибудь пережить своих детей.

Иногда этот тип можно распознать по его «необычайной нервозности при переходе через улицу» (Блеки). Человек колеблется на каждом углу, даже когда не видно машин, затем всё-таки начинает переходить, но, увидев где-то вдали движущийся автомобиль, стремглав убегает в безопасное место. В сегодняшнем высокомеханизированном обществе, где всё возрастает степень насилия, разумное осознание опасности является нормальным для любого конституционального типа, но у Arsenicum album «склонность пугаться» (Ганеман) особенно ярко выражена («Я родился испуганным и живу затерроризированным!»). Даже его сны полны тревог: «полон забот, печали, страха и опасности… пугающих штормов, пожаров, наводнений… от которых он просыпается с криком» (Ганеман).

Тревога Arsenicum album носит беспокойный, «упорный» (Кент) характер с тенденцией, как у солдата территориальной армии, волноваться по всякому поводу до смерти. Или он сам создаёт везде себе проблемы, даже когда оплакивает то, что судьба всегда ставит его перед лицом проблем и трудностей. Если он не беспокоится о настоящем, то тревожится о ближайшем или далеком будущем. Он не знает, когда или где упадет дамоклов меч («безотчетные страхи», Кент), но уверен, что он обязательно должен упасть, и поэтому человек типа Arsenicum album постоянно наготове. Его ум настолько занят будущими несчастьями («страх, что что-то произойдет», Кент), что счастливое разрешение одной проблемы просто создаёт вакуум, который будет заполнен следующей проблемой.

Пациент, перенёсший две операции по поводу язвенных кровотечений, был во власти упорных страхов: сначала он считал, что у него рак желудка, а затем, когда был поставлен диагноз «язва», он начал бояться, что умрёт во время операции. Когда же она прошла без неприятных последствий и его убедили в отсутствии злокачественной опухоли, он начал бояться, что его жена умрёт и ему придется заботиться одному о маленьких детях, хотя его жена была здорова и счастлива и не было никаких признаков приближающейся смерти. Однако этот страх никогда не покидал пациента, и он даже взял дополнительную работу, выполняя её по ночам, чтобы накопить достаточное количество денег и в случае чего иметь возможность нанять домработницу. Но если бы у него не было этой тревоги, то он бы нашел другой повод для беспокойства: «Никто не может назвать меня беспечным и безмятежным», — сказал он сам о себе. Несомненно, всё это послужило причиной серьезного нарушения работы желудка. Однако после курса лечения Arsenicum album его язвенная болезнь не повторялась, пищеварение улучшилось, он перестал беспокоиться о надвигающейся смерти жены и новый страх не появился вместо прежнего.

Другие типы Arsenicum album описывают своё состояние не настолько эвфемистически, называя себя «беспокойное зелье», и признаются, что чувствуют себя «не в своей тарелке», даже несколько обделёнными, когда им не о чем беспокоиться.

Для того, чтобы как-то управлять этими витающими в воздухе страхами, индивидуум изобретает тщательно разработанные приспособления безопасности, психологические процедуры и профилактические меры, которые не оставляют места для погрешности. При боязни взломщиков он может на ночь ставить у кровати кочергу, даже если у него установлена специальная защитная сигнальная система против воров (Arsenicum album и Natrum muriaticum — это конституциональные типы, которые больше всех «боятся грабителей», Кент, Богер). «По ночам он оберегает дом, высматривая воров; весь его дом, даже под кроватью, полон воров» (Ганеман). У одного пациента Arsenicum album была машина со специальными пристяжными ремнями; перед тем, как сесть за руль, он надевал защитный шлем, устойчивые к тряске защитные очки и не спадающие с рук перчатки; кроме того, у смотрового зеркальца висела медаль Св. Кристофера. Обеспечив всю эту физическую и психологическую защиту, он мог выезжать в относительной безопасности.

Домашняя хозяйка, которая видит в кошмарных снах, что её семья голодает, старательно запасает и перезапасает в подвалах продукты (Calcarea carbonica). Даже если она уезжает всего только на выходные дни, она загружает доверху холодильник для такой семьи, которая вполне способна позаботиться о себе сама.

Для защиты своего здоровья Arsenicum album соблюдает предосторожности в течение удивительно долгого времени, не делая никаких исключений, не идя ни на какие компромиссы. Такие пациенты заявляют, что за исключением пищи, приготовленной в хорошо им известном и проверенном ресторане, они ничего не едят, не пьют воду из-под крана в течение пяти, десяти или даже двадцати лет, а используют только кипяченую или родниковую. Это просто невероятно, если учитывать, сколько для этого требуется концентрации внимания. Вместе с тем, они пьют только ключевую воду, едят только естественные продукты, не содержащие химикатов, готовят только в стальных или керамических кастрюлях, поглощают дюжины таблеток витаминов ежегодно, пьют множество видов чая из трав и обращаются с сахаром так, как будто это «чистая отрава». Они безжалостно заставляют себя пробегать множество миль даже в самую суровую погоду или каким-либо другим путем издеваются над собой, чтобы оставаться в хорошей физической форме (в прошлом веке до того, как стало модным бегать трусцой, Arsenicum album старался «ходить дальше, чем ему было необходимо, и больше, чем мог выдержать» (Ганеман). Может, они и правы, но их усилия чрезмерны. Думается, что они могли бы достичь тех же результатов, пользуясь более умеренными способами.

Женщина, на первый взгляд кажущаяся спокойной, консультировалась у врача по поводу жестоких менструальных болей, сопровождающихся судорогами, тошнотой и рвотой. Во время разговора с врачом она спросила, можно ли ей взять домой семь бутылочек Ferrum phosphoricum, который был прописан раньше для её сына от ушных болей. «Вы уверены, что вам нужно иметь семь», — спросил врач. «Да, мне так легче, — ответила она. — Я тогда смогу держать бутылочки повсюду в доме, и в кармане, и в машине. Значит, я смогу найти лекарство в любое время и в любом месте, и мне уже не нужно будет волноваться». Сразу стало очевидно, что её лекарство — это Arsenicum album.

Ещё один объект беспокойства Arsenicum album — это деньги. Имеет он их или не имеет, он очень много о них говорит или думает, часто жалуясь на свою бедность или на высокий прожиточный минимум. Его любовь к деньгам сильнее, чем у большинства конституциональных типов, он даже может быть «жадным» (Геринг). В то же время он очень порядочен в финансовом отношении. Он не выносит быть в долгу и с большими трудностями для себя выплачивает всем своим кредиторам, даже когда они на него не оказывают давления (в противоположность Phosphorus). Так же, как и Sulphur, он может скупиться на один доллар, не желая его тратить, даже когда он у него есть. Arsenicum album может заявить, что у него нет возможности приобрести какую-нибудь желаемую вещь или сделать необходимые расходы. Но в то время, как Sulphur цепляется за деньги из принципа, для удовольствия и для ощущения власти, которую они обеспечивают, у Arsenicum album совсем другие побуждения и причины, — 'он «боится бедности» (данное лекарство следует занести в эту рубрику в «Реперториуме» Кента). Так, женщина Arsenicum album прикладывает долларовый счет с обратной стороны занавесок или кладет его в книгу или корзину с шитьем просто для того, чтобы он там был на случай необходимости. Ребенок обеспеченных родителей, обучаясь в старших классах или колледже, вынужден идти на обременительную работу, которая не так уж и необходима, для того, чтобы помочь оплатить расходы на своё образование. Будучи всегда добросовестным, Arsenicum album, не щадя сил, развивает своё умение так, чтобы стать незаменимым работником. Он даже тратит свои вечера, выходные и отпуска на приобретение второй профессии или развивает своё хобби как второй источник прибыли в случае необходимости. Он не мастер на все руки (Sulphur), а скорее мастер в нескольких областях и любит держать как минимум «две стрелы» одновременно в любое время.

Эти укрепления против неопределенности судьбы могут быть выстроены подсознательно, а могут быть рационально обдуманы и систематизированно внедрены в качестве защиты против того, что он рассматривает как вражеское окружение. Как часто бывает с Natrum muriaticum, Arsenicum album преследует чувство какой-то глубокой небезопасности, ему кажется, что враждебные силы разрушат его благосостояние, как только он на минуту ослабит свою бдительность. Он не верит в удачу или (если он религиозен) не полагается на Бога, а полностью полагается только на свои собственные усилия и на средства защиты, описанные ранее, так что только какая-нибудь непредвиденная катастрофа может повлиять на него. Следовательно, хотя он и заявляет, что спокоен и уверен в себе, но тщательно разработанные им методы защиты свидетельствуют о присутствии скрытого беспокойства.

Пациенты могут и не проявлять заметного беспокойства, сильной боязни или страха, особенно в тех случаях, когда Arsenicum album в них смягчен чертами других конституциональных типов. Например, Pulsatilla делает его более мягким, Calcarea carbonica — менее беспокойным, а Lycopodium — более сконцентрированным и независимым. Но Arsenicum album — это упруго сжатая пружина, и определенная напряженность остаётся в человеке, как бы он ни был закамуфлирован, какой бы сдержанной и безмятежной ни была его наружность. Скрытое беспокойство можно различить в его глазах, когда разговор касается того, что его задевает, во внезапных и неконтролируемых вспышках страха или тревоги или по особой натянутости в разговоре и поведении пациента. Он может признаться, что «скрипит зубами по ночам» (Кент) оттого, что не может отвязаться от проблемы, и оттого, что упорно беспокоится о минувших поступках: «Ясно ли я выразил свою точку зрения? Правильно ли я поступил? Правильно ли я сделал выбор?» (Nux vomica). Его мысли без конца возвращаются к прошлым принятым деловым решениям, семейным недоразумениям и т. п., что он рассматривает со всех сторон, перебирая все возможные способы, какими бы он мог улучшить положение. Но в отличие от Calcarea carbonica, который испытывает безнадежное беспокойство по мелочам, не вырабатывая конструктивных решений, Arsenicum album обычно рассматривает несколько эффективных альтернатив.

У некоторых людей беспокойство проявляется только во время болезни. К врачу пришел школьник по поводу жгучей мокнущей экземы на руках. Уравновешенный спокойный нрав этого мальчика неизменно приводил к тому, что его всегда выдвигали в школе на первые места и роли. Болезнь у него была выражена в не слишком тяжелой форме, но он был в панике и, казалось, впервые в своей жизни потерял над собой контроль. На Arsenicum album указывала и его бешеная нетерпимость к болезни и требование, выраженное словами, немедленно избавить его от неё. Когда ему назначили Arsenicum album в умеренно низком разведении для ежедневного приёма (кожные заболевания реагируют лучше и с меньшими ухудшениями на низкие разведения; относительно других предосторожностей при назначении см. «Краткий курс изучения гомеопатии» Хаббарда), пациенту постепенно стало лучше.

ПРИВЕРЕДЛИВОСТЬ

Далее разговор пойдет о хорошо известной «привередливости» (Кент) Arsenicum album. Более чем любой другой конституциональный тип, за исключением, возможно, Nux vomica, Arsenicum album придирчив и чрезвычайно «беспокоится о мельчайших деталях» (Ганеман).

Чем хуже он себя чувствует, тем более суетливым становится по поводу мелочей; любой, даже малейший беспорядок усиливает его физические и психические симптомы. Домашнюю хозяйку, лежащую в постели с жестокой болью, мучит мысль о том, что картошка к обеду почищена не так, как надо, или что для стирки в машине использован менее подходящий кусок мыла. Она испытывает муки при виде открытой двери туалета, или ящика стола, или (как замечает Кент) при виде криво висящих на стене картин. Это тот самый тип человека, который, войдя в дом к другу, начинает выравнивать картины на стене или переставлять предметы на столе. Она становится властной и требовательной, настаивая на том, чтобы её приказания выполнялись немедленно и чтобы всё было «так, как надо». Больной мужчина Arsenicum album встаёт, шатаясь, с постели, чтобы заняться неистовыми поисками каких-то именно ему нужных щипцов, выбрасывая всё из ящиков и переворачивая дом вверх ногами в течение многих часов. Другая пара щипцов ему не подойдет; он должен найти именно ту пару щипцов, а если он её не найдет, то должен знать, что с ней произошло. В этом часто присутствует элемент капризности: «Когда всё сделано, чтобы выполнить его желание, тогда малейший пустяк становится достаточным поводом, чтобы изменить его настроение» (Аллен).

Один четырехлетний мальчик с тонкими чертами лица, с тоненькими и прозрачными, как стебельки салата, руками и ногами и с мелкими венами, проступающими сквозь его алебастровую кожу, страдал тяжелыми заболеваниями груди, которые вынуждали его проводить ползимы в постели. Первым симптомом его болезни, прежде чем она проявлялась на физическом плане, было его суетливое беспокойство. Оно вызывалось тем, что книги в его комнате не поставлены на место, что салфетка сложена не так как надо или ему дали не ту ложку для еды. Он впадал в истерику, если кто-нибудь шел по лестнице не по той стороне! Если он принимал Arsenicum album на этой начальной стадии, то его болезнь либо полностью проходила, либо проявлялась в очень легкой форме. Это прекрасный пример того, как психические симптомы предшествуют физическим и как можно избежать проявления болезни на физическом уровне с помощью гомеопатических препаратов, назначенных в начальный период.

Ещё одной чертой, выражающей привередливость Arsenicum album, является его манера говорить: он выражает свои мысли чётко и элегантно. Речь женщины часто бывает быстрой, чётко артикулированной и носящей характер «обрывочной речи». Но хотя она может говорить так же быстро, как Lachesis, тем не менее речь её не производит впечатления поспешной, так как она более контролируемая, а дикция более четкая. Эта личность беспокоится также и о том, чтобы её правильно понимали, и очень придирчиво относится к точности в словах. Если жена говорит: «Наши друзья покупают дом на нашей улице напротив», то муж-Arsenicum album обязательно поправит её: «Они подписали контракт на половину дома, а это не одно и то же» (педантичный Sulphur тоже может играть словами по поводу неточностей в речи). Именно он оставляет записку с точными инструкциями, как попасть в определенное место с приложением красиво начерченной карты и с добавлением в конце: «Надеюсь, что эти объяснения вполне понятны и я ничего не пропустил». У одного пациента, принесшего безупречно чистый перечень своих симптомов, врач спросил: «Вы никогда ничего не вычеркиваете, не правда ли?» «О нет, нет! — услышал он в ответ. — Если я делаю ошибку, то переписываю заново весь список».

В одном трудном и запутанном случае странная придирчивость послужила ключом для определения правильного назначения Arsenicum album. Оказалось, что пациентка, хронически больная женщина, нуждается практически во всех полихрестах, существующих в медицине, но в беседе с ней выяснилась одна её давняя привычка писать и переписывать личные письма, не посылая их. Когда её спросили о причине такого поведения, она ответила, что это происходит из-за боязни, что она не смогла выразить свои мысли в словах должным образом. Поэтому она и переписывает письма, чтобы выразить свои мысли более точно, но потом содержание письма уже частично устаревает и требуется написать уже другое письмо, требуется ещё одна редакция… и т. д. Мало кто, кроме Arsenicum album, когда-либо станет переписывать письмо, чтобы затем не отослать его.

Natrum muriaticum может проявлять подобное же внимание к письменной речи, но исходит скорее из боязни быть неправильно понятым или истолкованным, кроме того, он чувствует вину, если не пошлет письмо, в то время как Arsenicum album остаётся совершенно спокойным, так как считает, что недостаточно хорошее письмо посылать не следует.

Нет пациента более старательного и добросовестного в описании своих симптомов, чем Arsenicum album. «У меня слабо выраженная диарея с судорогами, появившимися с того времени, когда я путешествовал по Мексике семнадцать месяцев тому назад. У меня есть подробная запись, как часто я хожу в туалет, в какое время и какой у меня стул, который не всегда одинаков. Между прочим, как бы вы истолковали эти различия? Я записал также, как долго тянутся судороги. Вот всё это здесь, в моем дневнике, если вы хотите на него взглянуть». Он помнит не только подробности каждой зависимости и все сопутствующие ей ощущения, но также день и час, даже минуту появления нового симптома. «Ваше ухудшение началось через неделю после того, как вы приняли лекарство?» — спрашивает врач. «Нет, не через неделю. Через неделю и один день — восемь дней с половиной фактически, потому что головная боль началась во вторник в 8.30 вечера, а вы дали мне конституциональное лекарство около 10.00 утра в понедельник на прошедшей неделе».

Один пациент принес отчет на многих страницах, отпечатанный ровными столбцами и подчеркнутый чернилами определенного цвета, в которых были представлены изменения всех его симптомов в течение недели с момента его предыдущего визита к врачу.

ОДЕРЖИМОСТЬ, НЕИСТОВСТВО ИНДИВИДУУМА

Огромное физическое беспокойство и острые боли при заболеваниях — это ключ к Arsenicum album (Rhus toxicodendron, Aconitum). Ганеман описывает пациента, который мечется в постели: «Одержимый сильным беспокойством, он вертится и крутится, не находя покоя нигде, постоянно меняет своё положение». Или он должен встать и начать бродить по дому, меряя шагами комнаты, переходя из одной комнаты в другую, ложась то там, то здесь, то в одной постели, то в другой или из постели на кушетку и снова назад. Это беспокойство усугубляется, когда он ложится спать ночью, особенно около полуночи. Этот хорошо известный симптом может быть настолько сильным, что неистовое перебегание по всей комнате можно почувствовать, даже говоря с ним по телефону. И может быть обратное: может быть такая слабость и упадок сил, что он «слишком слаб, чтобы метаться так, как того требуют его острая боль и беспокойное желание» (Геринг).

Временами беспокойство Arsenicum album отражает его отказ покориться болезни, и, конечно, эта борьба ещё больше изматывает его истощенный организм и препятствует выздоровлению. Никто так не борется с простым гриппом, как Arsenicum album, который в своём сердитом нетерпении на заболевание громко жалуется, что не может выдержать этого больше и уж лучше умереть, чем подвергаться такому нездоровью. Но одна или две дозы Arsenicum album восстанавливают физическое равновесие и эмоциональную гармонию. Пациент перестаёт бороться и, подчиняясь нормальному течению болезни, выходит на путь выздоровления.

Временами Arsenicum album (как в острых, так и в хронических случаях) сначала уменьшает неистовое беспокойство пациента, но провоцирует коллапс. В течение многих дней человек не способен работать и двигаться. Таким образом, лекарство заставляет переутомленного пациента замедлить свои действия, отдохнуть и поспать, создавая возможность для выздоровления.

Иллюстрацией вышесказанному является случай с постоянно гастролирующим известным скрипачом, которого напряженный режим гастролей, преподавания и записей в студии довел до нервного истощения. Он не мог ни есть, ни спать, нервы его были расшатаны, и он постоянно жаловался на учащённое сердцебиение. Доза Arsenicum album в высокой потенции уложила его в постель на две недели — трудное испытание для всех, кто был связан с этим человеком, поскольку далее врача он дважды в день открыто оскорблял по телефону: «Я никогда в жизни не чувствовал себя таким слабым! Как я могу надеяться, что останусь жив? Что, если мне никогда не станет лучше?»

Между прочим, язык — это тот единственный орган у Arsenicum album, который работает в полную силу почти при всех заболеваниях. «Визги» или «жалостливые стенания» пациента (Ганеман) могут быть безостановочными (Ignatia), а уж беспокоясь о своём здоровье, он не стесняется в выражениях. Некоторые в подобных случаях даже говорят врачу, что они его «ненавидят» и никогда не простят ему того, что с ними сделало лекарство.

Скрипач, однако, был вынужден оставаться в постели и подчиняться указаниям врача, поскольку он был слишком слаб, чтобы делать что-либо ещё. Он как-то всё же выбрался из кризиса и, поскольку тот миновал, обнаружил, что снова может есть и спать и что симптомы сердечных нарушений почти исчезли. С тех пор он стал преданным последователем гомеопатии. Общеизвестно, что задав врачу тяжелую задачу своим поведением, Arsenicum album обычно приходит в себя и превращается в преданного и интеллигентного пациента.

Без лекарства для смягчения его стиля жизни по принципу «ничего не откладывай несделанным» беспокойство может превратить Arsenicum album в одержимую личность. Как Гадаренова свинья, он мчится сломя голову к собственной погибели, постоянно ставя себя в положение отчужденности от друзей и семьи, теряя работу и здоровье. Одна молодая женщина пришла к гомеопату с жалобой на упорные сыпи вокруг губ и язвы во рту, но ещё более серьезными были проблемы с её психикой. Даже будучи честным человеком, достаточно умным и хорошим работником, она не могла удержаться ни на одной работе, и причина этого вскоре стала ясна. Её постоянная манера говорить о работе, некомпетентности окружающих, неравенстве в оплате и неравномерной загруженности — всё это напоминало Старого Моряка Кольриджа. Врач инстинктивно отпрянул от её скучных длительных излияний и критического буравящего взгляда («Я боюсь тебя, Старый Моряк»).

Как правило, всё замечающие голубые глаза Arsenicum album насквозь видят собеседника. Иногда их слабый свет может быть почти металлическим, блеском серой стали или пылающим голубым огнем, приковывающим внимание людей. Человек с карими глазами также обладает отчетливо острым, быстрым, обеспокоенным, как бы ничего не упустить, взглядом. Эта яркость отличается от яркости Phosphorus, поскольку у Phosphorus глаза светятся мягко или сверкают и искрятся, как бы обнимая то, на что смотрят, а пронзительный взгляд Arsenicum album пригвождает на месте.

Именно таким поблескивающим взглядом пациентка «сверлила» врача, когда пересказывала ему свою историю: как всю работу сваливали на неё и как она делала вдвое больше, чем другие. Без сомнения, это была правда, поскольку Arsenicum album просто просит, чтобы ему дали больше работы. Но она не вызывала сочувствия, и потребовалось много доз лекарства, прежде чем эта просто голодная на Arsenicum album пациентка оставила свою давящую манеру общаться и перестала всех отпугивать. В этой связи стоит упомянуть, что данный препарат хорошо воспринимается организмом при повторных назначениях, даже когда он прописывается конституционально.

Проявляющий сверхрвение, сверхдобросовестность неугомонный бизнесмен, юрист, доктор или маклер, который работает долгие часы без перерыва, не способный остановиться, очень часто оказывается Arsenicum album (также Nux vomica). Хотя он сделал столько, сколько двое других работников, он «недоволен весь день и чрезвычайно волнуется, полагая, что работал недостаточно много и горько упрекает себя в этом» (Ганеман). Sulphur, Natrum muriaticum и другие обладают равноценной работоспособностью, но только одержимая обязательная манера работать делает Arsenicum album уникальным и является характерным признаком, указывающим на это средство. Lachesis, который также проявляет почти маниакальную работоспособность, отличается от Arsenicum album в выполнении своих экстраординарных подвигов тем, что не кажется после этого уставшим и истощившим свою энергию.

Преуспевающий юрист лечился от алопеции ареата (выпадение волос пучками). У него не было никаких примечательных симптомов, кроме одного ярко выраженного психического: последнее время он принялся работать по 18 часов ежедневно, приходя домой около полуночи и затем вставая в 6 утра, чтобы сразу же отправиться на работу снова. Он не был неудачлив в своей семейной жизни, а был ей вполне доволен и не желал перемен. Просто ему нравилась его работа, и он работал, как дятел, который весело стучит по дереву весь день, не останавливаясь («склонность к деятельности», Геринг), и едва замечал долгие часы работы. «Я чертовски упорный работник», — говорил он жизнерадостно.

Одна сверхдобросовестная пациентка рассказывала, как в детстве ей потребовался целый год для того, чтобы окончательно убедиться, что она умеет заправлять постель по утрам, не снимая с неё все полностью и не начиная с самого начала, а просто подтянув простыню и одеяло и все подравняв.

И в самом деле, Arsenicum album не работал бы так упорно, если бы ему это не нравилось. Он не тот человек, который согласится выкладываться, если только он сам это не выбрал, хорошо зная, как позаботиться о своём комфорте и о своих интересах, в отличие от Natrum muriaticum, который берёт на себя несвойственную ему и неинтересную работу из чувства долга.

Arsenicum album не только подействовал так, что волосы начали расти снова на облысевших местах, но и как побочный эффект вынудил его приходить с работы, по крайней мере, к ужину. Никакие мольбы или увещевания жены до этого на него не могли подействовать. Только лекарство сгладило неумеренность в его рабочих привычках и при помощи вновь приобретенной сознательности заставило его откликнуться на нужды семьи.

У этой личности часто бывают трудности в определении счастливой середины в его рабочих привычках. Он не только любит работать много и перерабатывать, но любит также по этому поводу и постонать. Чем большую ответственность он на себя взваливает, тем он счастливее. Таким образом, человек этого типа иллюстрирует общеизвестную в мире бизнеса истину о том, что если появилась работа, которую необходимо сделать быстро, то её нужно поручить самому занятому человеку в конторе (т. е. Arsenicum album).

Но в то время, как колоссальный внутренний порыв Arsenicum album создаёт видимость огромной силы, как у Sulphur или Lachesis, на самом деле он поддерживается в большей степени «нервной энергией» (Борланд), чем настоящей выносливостью. «Мне часто кажется, что я как будто мчусь на полной скорости с пустым баком», — такое образное подтверждение вышесказанному дал один из пациентов. Он колеблется между полной отдачей на работе и полным после этого изнеможением; однако, как только он приходит в себя после болезни, он тут же набрасывается на дела с прежним рвением.

Пациент среднего возраста проходил курс лечения от повторяющихся приступов стенокардии. Пытаясь установить причину последнего приступа, врач обнаружил, что пациент в настоящее время работает на трех работах: днем он работает программистом на вычислительных машинах, преподает свой предмет в вечерней школе и продает недвижимое имущество по выходным дням. Сам пациент объяснял это финансовой необходимостью, но его жена возражала: «Совсем нет. Просто он не может быть счастлив, пока не вынудит себя работать до полного изнеможения, а затем впадает в отчаяние от того, что переутомился. Если гомеопатия смогла бы просто изменить его безумный, самим себе навязанный стиль жизни, то я уверена, что у него прошли бы его приступы» (Arsenicum album именно это и сделал).

У таких пациентов в выходные дни даже появляются головные боли от того, что они не могут пойти в контору на работу. Некоторые заболевают во время отпуска или становятся беспокойными и раздраженными, когда «расслабляются» на пляже, — они не могут дождаться того момента, когда опять смогут заняться любимым делом.

Не может ли это быть причиной одной из зависимостей Arsenicum album — «ухудшение на берегу моря», — замеченной ещё Кентом? Ведь не местным жителям — рыбакам, фермерам или торговцам — становится хуже на берегу, а тем, кто приезжает на отдых.

Arsenicum album — это единственный крупный полихрест, который не внесён у Кента в рубрику «отвращение к работе», и может пройти 10 лет и более, прежде чем он возьмет бюллетень по болезни. Когда Arsenicum album находится в стрессовой ситуации, в состоянии пониженной жизненной активности или в состоянии отчаяния, для него самое надёжное и эффективное средство лечения — это погружение с головой в работу. Это его панацея. Для некоторых личностей работа заменяет эмоциональную жизнь. Люди, которые, будучи неженатыми или незамужними, не чувствуют себя одинокими и несчастными, старые девы, которые радуются какому-нибудь своему призванию или которые занимаются своим домом или садом, старые холостяки, которые приходят в ужас при мысли об уходе с работы на пенсию, художники, которые счастливо живут в одиночестве, — это часто личности типа Arsenicum album. В работе они находят смысл и удовлетворение, которые другими конституциональными типами признаются только в человеческом общении. А некоторые из Arsenicum album настолько со временем погружаются в работу, что постепенно теряют контакт с людьми и у них даже развиваются некоторые «мизантропические» склонности (Геринг), но не нужно их путать с «одиночкой» — Natrum muriaticum.

Это не значит, что Arsenicum album менее способен на любовь и глубокие чувства, чем другие конституциональные типы. Фактически, и мужчина, и женщина могут быть исключительно настроены на семью, особенно сильно привязаны они к своим детям. Просто ему не обязательно нужны близкие человеческие узы. Работа обеспечивает ему достаточное эмоциональное удовлетворение, как это бывает у некоторых Sepia или ученых Sulphur и Lycopodium.

Однако обратной стороной нарисованной картины может быть «его потребность в людях» («ищет компаний», Беннингхаузен, Кент). Подобно Phosphorus и Pulsatilla, он ненавидит возвращаться в пустой дом и может впасть в панику или бешенство, если ему приходится хотя бы короткое время испытывать одиночество: «ужас смерти в одиночестве» (Геринг), «приступы большого страха остаться одному» (Беннингхаузен); фактически Arsenicum album и Phosphorus — единственные лекарства, напечатанные жирным шрифтом у Кента под рубрикой «беспокойство, когда в одиночестве». Но даже здесь его потребность в обществе людей выплывает на поверхность, особенно когда он болен, не способен сосредоточиться на работе и страстно стремится отвлечься от своих мыслей в контактах с людьми.

Его внутренние неистовые стремления не дают ему почить на лаврах и наслаждаться своими достоинствами. В то время как Phosphorus, Lycopodium и Sulphur греются в лучах успеха и выезжают на обеды по этому поводу в течение недель, Arsenicum album теряет интерес к достигнутому сразу после того, как это произошло. Юноша после того, как выиграл в теннис все медали в местном клубе или получил все школьные призы по определенному предмету, полностью теряет к этому интерес и обращается к какому-нибудь новому виду деятельности. В любом возрасте его глаза направлены куда-то на дальний горизонт или, как минимум, на следующую цель. Триумф или успех — это просто ещё одна ступенька в бесконечном процессе (в основном, навязанных самому себе) обязательных достижений. Никакие успехи не могут утихомирить это неистовое стремление, потому что оно идёт изнутри и не может быть удовлетворено одобрением извне. Без сомнения, он ищет признания так же сильно, как и другие, и не откажется от него, когда оно заслужено, но не это его главная цель и основной источник удовлетворения. Он чувствует, что признание только задерживает его, в то время как ему необходимо всегда двигаться вперед.

СТРЕМЛЕНИЕ К СОВЕРШЕНСТВУ

К чему стремится Arsenicum album? Что заставляет его двигаться дальше? Ответ таков: совершенство. Это человек, стремящийся к совершенству. Пациенты сами признают это. Отсюда его непрекращающееся и неутихающее движение к новым рубежам. Стремление к совершенству заметно даже у ребенка, который бывает необычайно настойчив и добросовестен: и в том, как сверхаккуратно прибирает комнату, и как держит свою одежду в безупречном состоянии (самые нервные и привередливые впадают почти в истерику, если запачкают или прольют что-нибудь себе на одежду), и в том, как настойчиво переписывают буквы и цифры в свою тетрадь. Он проявляет удивительную для его возраста самодисциплинированность, проводя много часов за музыкальным инструментом, повторяя снова и снова одни и те же упражнения до тех пор, пока не добьется правильного звучания. Он может плакать от изнеможения и топать ногами в негодовании при повторяющихся неудачах, но полностью бывает захвачен дотошностью исполнения, которая при этом требуется.

В бледном, усталом и болезненном ученике можно определить ребенка или подростка типа Arsenicum album по тому, что он идёт первым в классе по всем предметам. Не удовлетворяясь простым получением хороших оценок, для чего ему, как правило, не требуется затрачивать особых усилий (как это обычно делают Phosphorus или Sulphur), он стремится получить наилучшие оценки, затратив все силы. Для экзаменационного ответа он прочтет 10 книг, когда вполне достаточно трех или четырех. Он готовится тщательно к каждому школьному упражнению или контрольной, изучая материал со всех точек зрения; или он может потратить несколько дней на переписывание рассказа на три странички, делая его совершенным в литературном отношении. Таким образом, сверхтщеславный и добившийся признания индивидуум часто является человеком типа Arsenicum album.

Один студент, занимавшийся в колледже и лечившийся у врача-гомеопата от астмы, объяснял, что он вынужден быть сверхподготовленным к контрольной работе, поскольку, если он не будет знать хотя бы одного из десяти вопросов, то он уже будет не способен сосредоточить своё внимание на остальных девяти.

То же стремление к совершенству обнаруживается и у взрослого человека, захваченного какой-нибудь навязчивой идеей, который настойчиво работает над её воплощением в жизнь, постоянно что-то к ней добавляя, переделывая её десятки раз, иногда полностью не удовлетворённый тем, что он сделал раньше, но не способный оставить её и заняться чем-нибудь другим. Типичным в этом плане является профессор, без конца переписывающий свои лекции. Он знает, что студенты не оценят эти заметки на полях, но это ничего для него не значит — он старается удовлетворить своё внутреннее стремление к совершенству, он не может спокойно жить, не закончив работу. Сознание, что какой-то важный кусочек знаний упущен, помешает ему прочитать лекцию должным образом.

Всё это символично для неумеренности этой натуры, его восторга перед многократным уничтожением. Однако, как бы ни были серьезны физические последствия такого перерасхода сил, они всё же предпочтительнее беспокойству от чувства не полной готовности.

Следовательно, преподаватель Arsenicum album является противоположностью более свободно себя ведущего преподавателя Phosphorus, который больше полагается на вдохновение и способен к импровизации. Он также отличается от преподавателя Sulphur, довольно красноречиво излагающего свои знания, но им не хватает систематизации и конкретности. Лекции Arsenicum album также отличаются от оригинальных, но часто хаотично изложенных лекций Lachesis или Natrum muriaticum. Материал Arsenicum album всегда хорошо продуман. Очень часто он вручает красиво отпечатанные основные положения и расписания своего курса, которых затем неизменно придерживается.

Для того, чтобы ещё больше провести различия в манере преподавания, добавим, что Phosphorus и Sulphur обычно импровизируют по тому предмету, который им хорошо знаком, а иногда даже и по предмету, им не знакомому. Natrum muriaticum больше похож на Arsenicum album, ему нужно быть сверхподготовленным даже для самого неформального выступления. Но в то время, как он сверхтщательно готовится из-за своей неуверенности или страха показаться смешным, Arsenicum album стремится к совершенству. Вдохновенный оратор-Lachesis является сам для себя законом.

Пациент, лечившийся препаратом Arsenicum album от аллергии и сенной лихорадки, был одним из тридцати претендентов на пост профессора истории и теории музыки в местном университете. Одним из условий конкурса было представление образца одночасовой лекции на факультете, и он решил представить анализ развития действия сонаты Гайдна. Он явился на конкурс с портфелем, содержащим:

1) магнитофонную запись произведения для прослушивания на университетской аппаратуре;

2) его собственную кассету и кассетный магнитофон на случай, если университетская техника не сработает должным образом;

3) конспект своей лекции и детальную программу предполагаемого курса на весь год в достаточном количестве копий для всех присутствующих;

4) дополнительную запись на магнитофонной ленте, кассету и ксерокопированный текст лекции о прелюдии Шопена на случай, если на факультете предпочтут лекцию о Шопене.

Затем он представил свой чёткий анализ и элементарное раскрытие темы — каждое слово взвешено, каждая фраза отработана. Это был сверхорганизованный Arsenicum album, готовый ко всякой случайности, — образец добросовестной подготовки (он оказался тем кандидатом, которого и выбрала комиссия).

В связи с этим можно отметить, что у обязательного Arsenicum album бывают характерные с этой точки зрения ночные кошмары («сны, переполненные заботами», Ганеман) об экзаменах, собраниях и встречах, при которых требование точного следования расписаниям имеет первостепенное значение, — он изучил не тот материал, который требуется на экзамен; событие произошло на день раньше, чем он ожидал, так что он пропустил его; дверь в лекционный зал заперта, и он не может туда попасть; он не может найти нужную комнату или знакомый дом, где проходит собрание; лифт не останавливается на том этаже, где находится нужный ему лекционный зал и т. д. Любые сны об опоздании, неподготовленности к путешествию, пропуске поезда, самолета или назначенной встречи у хорошо организованного человека могут служить указанием на необходимость назначения Arsenicum album.

В состоянии бодрствования его также может преследовать страх опоздать или пропустить событие. Со своей беспокойной пунктуальностью он не оставляет места для случайности и выходит заранее, направляясь в школу, на работу или назначенную встречу, не допуская, чтобы из-за непредвиденных случайностей в дороге он мог опоздать.

Arsenicum album можно часто встретить среди конституционального состава исполнителей-солистов. И хотя он остаётся напряженным и нервным в течение всего выступления (в отличие от Phosphorus, который по природе своей чувствует себя лучше на сцене), он достигает исполнительских вершин благодаря своему честолюбию, способности сконцентрировать внимание на деталях, желанию упражняться долгие часы подряд и сверх всего — благодаря своему стремлению к совершенству. Это то, что поддерживает его в ревностной, временами рабской работе солиста. Понятно, что такая карьера создаёт или развивает сторону Arsenicum album в человеческой натуре.

Пианист Владимир Горовиц — это Arsenicum album по своему хорошо известному вдохновенному исполнению и стремлению никогда не сыграть ни одной неправильной ноты во время выступления, а также по его обеспокоенному, почти тревожному выражению глаз, особенно ярко заметному, когда он был молодым. Артур Рубинштейн, который в основном имел черты Phosphorus, известный своим сверкающим бесшабашным поведением, мог ударить сразу дюжину не тех клавиш во время выступления, и его это не волновало, поскольку он более заботился о музыкальности исполнения, чем о технически точной игре.

Однако в зрелом возрасте он сам стал личностью, более соответствующей типу Arsenicum album, и почувствовал стремление к большей точности исполнения под влиянием феноменального искусства молодого Горовица.

В исполнительском искусстве, как и в других сферах деятельности, Arsenicum album имеет тенденцию испытывать резкий спад, упадок сил после значительных достижений или успешных выступлений. Напряжение при исполнении, волнение и страх теперь берут своё («тревога, когда от него чего-либо ждут», Кент), и натянутые нервы требуют полного покоя. Он также в значительной степени подвержен испытывать классическую послетворческую депрессию, психологический спад, объясняемый вакуумом, образовавшимся после того, как напряженная творческая работа завершена. Куда теперь ему направить свою нервную энергию и беспокойные стремления? Ничего не остаётся как заболеть. И более того, даже если другие рассматривают его исполнение как триумф, он оценивает себя по своим собственным критериям совершенства и страдает при воспоминании о каждой неудовлетворительной ноте, жесте или фразе.

Хотя самокритика, очевидно, и является необходимой в любой художественной или научной деятельности, Arsenicum album стремится к тому, чего большинству людей не достичь. Его отказ допустить несовершенство в человеке делает его сверхкритичным по отношению к другим («не может не говорить о недостатках других», Ганеман), а также к себе и доводит его до изнеможения, острых болей и отчаяния. Следовательно, это одно из первых средств, которое врачу-гомеопату следует иметь в виду при тяжелых случаях самопрезрения и ненависти к себе, которые в соединении с отчаянием и упадком ведут к появлению импульсов к самоубийству «повешением» (Беннингхаузен) или при помощи ножа: «желание убить себя, всадив нож, после полуночи» (Аллен), или обдумывается самоубийство при помощи огнестрельного оружия на том основании, что это быстрее и менее болезненно. Яркий пример душевной боли и артистического отчаяния Arsenicum album, доведённого до крайности, — случай с Ван Гогом, который в приступе безумного отчаяния отрезал себе ухо и впоследствии застрелился.

Со своим отчаянным стремлением достичь совершенства и быть «самым лучшим», Arsenicum album может проявлять сильные черты соперничества. Как самыми изощренными, так и грубыми методами Arsenicum album постоянно должен утверждаться в том, что он лучше других. Студент, помешанный на оценках и без конца обсуждающий их, очень часто бывает Arsenicum album, как и тот индивидуум, который старается повысить собственную ценность, критикуя окружающих («расположен обсуждать погрешности других», Геринг), или тот, кто обретает чувство некоторой безопасности благодаря тому, что сталкивает возможных соперников вниз — на самом верху есть место только для одной персоны, а именно для него самого, и он не потерпит там соперничества. Эта борьба духа и решимость выиграть во что бы то ни стало часто отражается в вызывающем и непоколебимом выражении глаз — будь то юный спортсмен, следователь или просто мать, стремящаяся к соперничеству.

В любой ситуации он не может устоять, чтобы не быть на несколько шагов впереди других. Даже внутри семьи гордый отец говорит сыну, получив его аттестат с хорошими оценками: «Все только «5 с минусами», это замечательнно! Но когда я был в твоем возрасте, я обычно приносил домой все «5».

Соперничающий Arsenicum album может стремиться быть модным. Всегда на самом острие всего модного в интеллектуальном мире, он отказывается отставать в чем бы то ни было. Он всегда всё знает, всегда в курсе новейших театральных, образовательных, физкультурных или медицинских увлечений, и его агрессивная позиция во всём модном отпугивает всякого, кто не поступает так же, как он («Вы видели последнюю пьесу такого-то?», «Что? Вы хотите сказать, что не читали недавно вышедшую книгу о том-то?», «Как, разве вы ещё не пробовали заниматься по новой программе физических упражнений доктора такого-то?»).

Гомеопаты размышляли над тем, почему Arsenicum album помещен у Кента под рубрикой «беспокоится о своём здоровье» только под первой степенью. Может быть, этот тип вёл себя иначе в прошлом веке? Одним возможным объяснением является тот факт, что в настоящее время священничество в основном уступило своё место терапевтам и психотерапевтам, как символам власти и престижности. Arsenicum album, который всегда чувствует «откуда ветер дует», обнаружил, что бывшие «угрызения совести», по которым Кент ставит Arsenicum album в высший разряд, сейчас уступили место и заменены более современной заботой о здоровье. Natrum muriaticum, который тоже всегда на передовых позициях изменений (вместе с Arsenicum album) или всегда на волне будущего (вместе с Sulphur), по-прежнему умудряется оставаться чем-то вроде чужака, вечно находясь на краю основных культурных сдвигов общества.

Родитель, который утомляет окружающих бесконечными перечислениями блестящих способностей и выдающихся достижений своих детей, часто проявляет присущее Arsenicum album стремление к соперничеству. Всё, принадлежащее его или её дому, саду, детям, работе, должно быть наивысшего качества и лучше, чем у кого-либо другого. Даже его болезнь должна быть особой или более серьезной, чем у других. Пациент заходит к врачу со словами: «Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь что-либо подобное раньше… Три доктора, у которых я уже консультировался, сказали, что у меня одно из самых сложных аллергических состояний, какое они когда-либо встречали». Но в действительности осматривающий его опытный врач может чувствовать, что сильно разочарует Arsenicum album, сказав, что его болезнь не слишком серьезна и что ему не нужно особенно беспокоиться.

Один чудной старый джентельмен с самым обычным ревматическим состоянием сообщал в кабинете врача заговорщическим голосом: «Я представляю у вас случай совершенно уникальный; возможно, это будет самый трудный случай, который вы никогда ранее не лечили…». Затем, как если бы этого было недостаточно для установления типа Arsenicum album и, не желая услышать возражения врача, он продолжил: «Прежде всего я беспокоюсь обо всём: жизни, смерти, безопасности, деньгах, работе, здоровье…»

Однако существуют другие честолюбивые варианты Arsenicum album, когда человек проявляет полное отсутствие духа соперничества. Он будет настаивать (и его поведение это подтверждает), что он только хочет выделиться и не возражает, если другие тоже могут выделиться. Ребенок прибегает из школы радостно возбужденный тем, что двенадцать человек (включая и его самого) из его класса получили оценку «5» за контрольную работу по математике. Или преподавательница хореографии, которая ведет свою подающую надежды дочь к наивысшим достижениям, точно так же ведет всех своих других учениц. Она хочет, чтобы они все стали великими балеринами. Этот Arsenicum album часто наслаждается и аплодирует достижениям, превосходящим его собственные. Он ставит на пьедестал совершенство, в ком бы оно не проявилось.

Люди несовершенны, человеческие свершения несовершенны, природа сама далеко несовершенна, научные доктрины, казавшиеся ранее незыблемыми, вытесняются новыми теориями, эталоны этики и нравственности в политике и религии постоянно меняются — следовательно, то, что сегодня кажется верным, завтра может оказаться неправильным. Поэтому Arsenicum album приходит к выводу, что добиться совершенства можно только в искусстве и, что ещё более важно, его можно удержать. Неудивительно, что Arsenicum album часто выбирает творческие профессии. Как Pulsatilla и Phosphorus привлекают люди (некоторых Phosphorus — сцена), Sulphur — наука или бизнес, Lycopodium — политика и государственные институты, а Natrum muriaticum — преподавание и руководство, так Arsenicum album с его стремлением к совершенству занимает видные позиции в рядах писателей, художников, скульпторов и композиторов. Люди этих профессий, даже будучи представителями других конституциональных типов, неизменно проявляют отличительные черты Arsenicum album. Их можно найти также среди тех, кого обычно называют «скрытыми художниками»: среди белошвеек, садовников, парикмахеров, хирургов, поваров и т. п. — все эти профессии требуют тонкого и точного художественного подхода, чтобы добиться совершенства в работе с тем материалом, который им дан.

Прекрасным примером наиболее чистого художника Arsenicum album служит Густав Флобер, французский писатель девятнадцатого века, известный как «автор авторов» за своё техническое мастерство и близкий к совершенству стиль, чья репутация опирается на одну книгу «Мадам Бовари». Он работал над этим произведением в течение семи лет, испытывая мучения по поводу каждого прилагательного, агонизируя с каждым поворотом фразы, переписывая каждую главу бесчисленное количество раз, часто тратя целую неделю на написание одной страницы для того, чтобы добиться безупречности слога.

Его творческий метод резко контрастирует с методом его знаменитого современника типа Sulphur, Л. H. Толстого, который свой роман «Война и мир» переписывал всего четыре раза (этот факт достоверно известен, поскольку Толстой диктовал весь роман своей жене по вечерам), хотя нужно было охарактеризовать свыше 500 героев романа, и то, что этот объемный и сложный историко-философский роман потребовал всего четыре черновых варианта, представляется почти невероятным.

Флобер-Arsenicum album контрастирует своей манерой работать также и с Natrum muriaticum-Phosphorus Диккенсом и с Lachesis-Достоевским, которые выпекали свои шедевры, как блинчики, регулярно, каждый год или два.

То, что нам известно о жизни этого странного француза, хорошо соответствует картине затворника Arsenicum album. Он был высокомерным, необщительным и необычно чувствительным к окружающему и к большинству людей, презирая своих соплеменников за их грубость, вульгарность, неспособность ценить настоящую красоту и за всякое другое, за что мог презирать этот сверхкритичный индивидуум всех остальных. Но в равной степени он был критичен и беспощаден и к самому себе. Ему вполне подходит то определение, которое он сформулировал для характеристики гения как «человека, способного испытывать бесконечную боль».

Должно существовать, по меньшей мере, столько разновидностей гения, сколько имеется конституциональных типов. В отличие от типичной для Arsenicum album Флоберовой «бесконечной» способности к совершенствованию, Phosphorus питает романтическое убеждение, что гений — это вдохновение, божественный дар, который в полном цвету пробивается ключом, как готовая совершенная Венера рождается из морской пены. Lachesis убеждён, что гений — это сублимированный невроз, временами сродни безумию. Гений Natrum muriaticum — это сама суть страдания, рожденная из упорного старания преодолеть встающие перед ним трудности. Гений Lycopodium легко выполняет то, что для других очень сложно, а гений Sulphur совершает подвиги, которые для других совсем невыполнимы. Гений Calcarea carbonica рождается под воздействием систематических подталкиваний и убеждений другого лица.

Arsenicum album, которые сами не являются творческими художниками и исполнителями, часто встречаются среди тех, кто содействует прогрессу искусства. Театры и балеты, концертные залы и оперы, музеи и поэтические чтения — все они переполнены публикой Arsenicum album, способной оценить искусство. Хотя и другие конституциональные типы, без сомнения, также представлены там, но именно Arsenicum album — это те, которые чаще всего и регулярно посещают и поддерживают все классические и все новые виды искусства.

Как пациенты эти личности проявляют то же неуловимое стремление к совершенству. Стремясь к абсолютному здоровью, они ни перед чем не остановятся, чтобы его добиться, и настаивают на том, чтобы все окружающие принимали участие в этом стремлении. Действительно, они могут культивировать это с таким пылом и страстью, что ставят врача в тупик. Вместо того, чтобы добиваться своей цели в той степени, которая позволила бы им вести продуктивную жизнь, они доходят до того, что здоровье практически становится их пунктом помешательства, навязчивой идеей — они раздражаются, даже приходят в ярость при малейшем нарушении нормального функционирования организма. Не иметь идеального здоровья для Arsenicum album кажется нелогичным, непонятным и совершенно несправедливым.

Семидесятипятилетний джентльмен в отличном общем состоянии пришел к врачу-гомеопату проконсультироваться по поводу небольшого костного нароста у него на запястье. Ему посоветовали оставить его в покое, поскольку он не болел. Но старик был непреклонен: «Я не хочу ничего на мне, чему быть на мне не полагается. Мы должны избавиться от этого нароста. Я не могу оставить его в покое, он меня слишком беспокоит. Если вы не можете удалить его гомеопатическим путем, то я прибегну к помощи хирурга».

Это стремление к совершенству выливается иногда в «беспокойное нетерпение» (Ганеман) при медленном процессе выздоровления (даже в серьезных случаях, таких как сердечные заболевания). Arsenicum album хочет быть здоровым сразу, в крайнем случае на следующей неделе, и чрезвычайно недоумевает при неудаче или медленном выздоровлении («Я не могу этого вынести больше ни минуты!» — ключевая фраза пациентов этого типа).

Например, человек приходит к врачу с жалобой на непроходящий долгий звон или шум в ушах. Он провозглашает, что готов дать испытательный срок гомеопатии продолжительностью в шесть месяцев, но всего после двухмесячного лечения Arsenicum album он одержим нетерпением и хочет знать, почему у него по-прежнему звенит в ухе по вечерам (до лечения у него звенело весь день). «Я не хочу вас критиковать, но…» И он продолжает критиковать: «Сколько ещё этот симптом будет оставаться? Почему он ещё не прошел? Не можете ли вы что-нибудь предпринять в связи с этим?» — говорит он вызывающе и довольно нелепо, поскольку, по его собственному признанию, симптом уже пропал в течение дня. Если не вылечить болезнь за короткий срок, то Arsenicum album может потерять присутствие духа и считать, что его ждёт «фатальный конец» (Кент).

Анемичный подросток проходил лечение от осложнений длительного мононуклеоза. Бог наградил его двумя родителями типа Arsenicum album, которые звонили, как минимум, один раз в день, чтобы узнать, почему их сын, хотя его здоровье и улучшилось, не выздоравливает более быстрыми темпами (временами они звонили одновременно по двум больничным линиям: отец с работы, а мать из дома). «Не может ли медленное, выздоровление означать, что у сына что-то более серьезное, такое как лейкемия или болезнь Ходжкина?» (Arsenicum album в связи с этим является одним из самых широко применяемых лекарств при легких и тяжелых формах анемии. Богер).

В своём агрессивном нетерпении выздороветь человек борется с болезнью настолько неистово, что изнуряет собственный организм и усугубляет течение болезни. Там, где врачу инстинктивно хочется сказать измученному волнениями больному: «Не будьте так докучливы! Держите себя в руках, будьте терпеливы и все будет хорошо. Хорошее здоровье приходит не сразу», там врач должен в первую очередь подумать о назначении Arsenicum album.

Эта черта — доведение чего-нибудь хорошего до абсурда в вопросах здоровья, часто бывает выражена в чрезмерном увлечении различными диетами (ох уж эти бесконечные диеты Arsenicum album! Что они могут и что не могут есть!). Почти все они имеют чётко определенное мнение о продуктах питания: иногда правильное, иногда смешное. Одна пациентка постоянно лишала детей их любимой пиццы и спагетти в летние месяцы, утверждая, что пищеварительные органы не могут так хорошо работать в жаркую погоду. Другая пациентка настаивала, что пищеварение не слишком хорошо работает в холодную погоду, а третий Arsenicum album перестал есть гороховое масло (его любимый продукт), потому что, как он решил, масло прерывает всякую ферментную деятельность (!).

Буравя врача глазами, Arsenicum album дрожащим голосом говорит о «качестве по сравнению с количеством» потребления белка, а точнее о том, что всего несколько унций белка ему нужно для того, чтобы существовать, и о том, как он никогда не «загрязняет» своё тело слизеобразующим кусочком сыра (слизь — это ужас и страх многих пациентов типа Arsenicum album). Или испытывая предельное желание «детоксифицироваться» (он ещё является пациентом, который больше всех боится и говорит об «отравленности» своего организма), подвергает себя жестоким постам и соковым диетам в течение длительного периода времени, подвергая собственный организм опасности остаться без необходимых питательных веществ.

Arsenicum album часто одержим навязчивыми идеями относительно правильного функционирования его пищеварительных органов и выделительной системы (Natrum muriaticum). Он настаивает на том, что необходимо, как минимум, трижды в день опорожнять кишечник, чтобы организм не «зашлаковывался», и считает, что потеряет здоровье, если не сможет этого добиться. Другие подвергают себя бесчисленным промываниям кишечника. «Я так зашлакован, — сообщил один пациент со страхом в глазах и энтузиазмом в голосе, — что мой организм подсказывает мне, что необходимо ставить, как минимум, три клизмы в неделю в течение, по меньшей мере, ближайших двух лет!» Это человек, который живет не только физической пищей, но и своими бесконечными теориями питания.

Многие конституциональные типы не любят никаких диетических ограничений, которые может предложить гомеопат, даже если это касается отказа хотя бы от кофе (что позволило бы лекарству отработать наилучшим образом). Но Arsenicum album любит, когда его сажают на диету, и с религиозным трепетом будет следовать самым спартанским требованиям. Он не только с восторгом принимает всякие диетические фантазии, но ещё считает, что необходимость специальной диеты свидетельствует о серьезности его состояния. Если врач просто советует ему следовать нормальной здоровой диете — избегать кусков хлеба, потреблять побольше свежих фруктов и овощей, цельное зерно и белки, — то пациент будет разочарован. Это не то, что он хотел бы услышать. Ему нужны особые, ограничительные инструкции. Некоторые из них гордо приносили врачу списки продуктов питания на пяти страницах, которых они старательно избегали в течение многих месяцев и даже лет, так как какой-нибудь тест или что-нибудь другое, часто явно надуманное, показывали, что эти продукты для них являются аллергенами.

Arsenicum album — натура властная, любящая следовать указаниям, подчиняться (особым, выбранным) правилам, придерживаться расписаний, заполнять требуемые формы и другими путями вознаграждать свою любовь к системе, точности и порядку («Мало какие дела в жизни доставляют мне столько удовольствия, как заполнение бланков. Это чистое, точное, самоограниченное занятие, и, когда вы его закончили, можете уже не думать ни о чем, а просто отослать форму для соответствующего прочтения и затем отложить в определенном порядке для использования в настоящем или будущем»). Один пациент после того, как первая доза лекарства оказала своё действие и он несколько ослабил свою защиту, заявил: «Я чувствую себя дезориентированным, небрежным и непродуктивным работником с тех пор, как начал принимать Arsenicum album. Мне бы хотелось вернуть мою прошлую безопасную жесткость». Он шутил только частично. Практически этот конституциональный тип настолько общителен и следует указаниям так искренне, что врач должен быть очень точным, давая их.

Пожилой беспокойный пациент с сердечным отеком получил таблетки плацебо для приема за час перед каждой едой, пока его конституциональное средство набирало силу. Он вернулся через месяц для того, чтобы сказать, что, хотя его отек улучшился, но он по утрам чувствует себя безотчетно усталым. Опрос показал, что он заставляет себя вставать каждое утро в 5.30, чтобы принять лекарство не менее чем за час перед его первой чашкой чая.

И ещё одна форма чрезмерной обеспокоенности диетой наблюдается у женщин Arsenicum album (особенно), которые, хотя и имеют достаточно стройную фигуру, а иногда и совсем тощие («значительное похудание», «замечательно тонкая», Аллен), чувствуют себя толстыми и стараются ещё больше похудеть. Фактически женщина настаивает, что должна сбросить «лишние» четыре-пять килограммов, чтобы чувствовать себя лучше, что любое легкое прибавление к её скудной диете сделает её толстой, неловкой и вообще некрасивой. Классическое ипохондрическое заявление Arsenicum album звучит так: «наполненность в желудке после еды» (хотя, в конце концов, почему в желудке не должно быть наполненности после еды?). Уменьшая разнообразие продуктов питания и всё более ограничивая количество («Это мне не подходит… это очень тяжёлая пища… от этого слишком быстро поправляются…»), она добивается того, что становится сверхчувствительной к увеличению количества пищи, и может довести себя до потери аппетита, что исключительно трудно лечить: «не имеет никакого аппетита… приходит в ярость, если её заставляют есть» (Ганеман).

Как и соответствует клинической картине Arsenicum album, люди, потерявшие аппетит, как правило, интеллигентные и талантливые личности, которые способны проявлять громадную силу воли и собранность, требуемые для ограничения в еде. И присущее типу стремление к соперничеству видно по анорексии. Так как он должен быть «самым лучшим» во всём, что делает, то его гордость и чувство постижения чего-либо сосредотачиваются и направляются к тому, чтобы быть «самым тонким» и, следовательно, доказать себе и всему миру, что он способен контролировать свой аппетит и управлять своим телом. Отсюда его злость, если его заставляют есть, а также просто паника, когда он встречает кого-нибудь более тощего, чем он сам (Nux vomica, Берике, и Natrum muriaticum, Уитмонт, могут показать такую же картину).

Благодаря сильной самодисциплине, развитой у этого типа людей, противоположная картина, когда человек «ест и пьет больше, чем нужно» (Ганеман), встречается намного реже.

Но лекарство может способствовать появлению умеренности и здравого смысла у пациента по отношению к его питанию.

ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ К ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ

Образ, который особенно подходит для Arsenicum album, — это струна E у скрипки, самая тонкая, самая натянутая и наиболее тонко настроенная из всех струн («сверхчувствительность и чрезмерная мягкость нрава», Ганеман). Она не только является источником самых чувствительных вибраций, но и первая выходит из строя — либо она лопается от слишком сильного напряжения, либо, если натянута на долю миллиметра слабее, звучит бесцветно. Точно таким же образом организм человека типа Arsenicum album должен быть сбалансирован в совершенстве, чтобы нормально функционировать.

Прежде всего окружающая среда должна быть оптимально подходящей для человека. Если холодно, то у него немедленно поражаются дыхательные пути, отсюда простуды, синуситы, бронхиты или воспаление легких. Вместе с Nux vomica, Hepar sulphur и Psorinum Arsenicum album — один из самых мерзнущих конституциональных типов, иногда даже самый мерзнущий из всех, хотя он и любит свежий воздух. У пациента холодные, как лед, руки и ноги, и он жалуется, что никак не может согреться, даже когда упакован в целый ворох одежды или сидит настолько близко к огню, что другой человек на его месте просто бы сгорел. Он может, как кот, целый день лежать на солнце, впитывая его лучи. Но наиболее чувствительные из Arsenicum album не могут вынести и сильную жару, проявляя малую переносимость высоких и низких температур и чувствуя себя хорошо только в диапазоне 3–4 градусов температурных колебаний (Mercurius).

Человек этого типа подвержен аллергиям: на пыль, плесень, перья, лошадиную или собачью шерсть или кошачью кожу. Этот конституциональный тип, чувствительный к кошкам больше любого другого типа, является в то же время и самым большим любителем этих животных: он скорее выдержит бесконечные страдания, включая приступы астмы, чем избавится от кошки. У них не только сильное ощущение родства с созданием таким же чистоплотным и утонченным, как и они сами, но они также восхищаются и испытывают уважение к кошачьим точным, элегантным, грациозным движениям, их спокойной и выдержанной манере держать себя и их достойной и гордой независимости.

Они могут реагировать отрицательно на некоторые виды пищевых продуктов, в частности на молоко, пшеницу и сахар, а также на холодные напитки, водянистые фрукты и некоторые виды орехов и морских продуктов. Мороженое, при его комбинации молока, сахара и холода, может быть для них просто смертельным. Алкоголь в любой его форме может вызвать симптомы сенной лихорадки с сильным зудом в ушах, носу и горле, с насморком и головной болью, или он может усугубить какие-то другие симптомы, имеющиеся у этого типа (Lachesis, Nux vomica). Они плохо переносят кофе и обычно чувствуют себя значительно лучше, отказавшись от него, поскольку они и без того всегда возбуждены.

Arsenicum album может быть чувствителен ко всякого рода запахам: духов, определенных растений, благовоний, паров бензина и к табаку (Ignatia, Nux vomica). С его носом ищейки он чувствует запахи раньше людей других конституциональных типов (Phosphorus). Его слух, как и обоняние, сверхчувствителен («чувствителен к шуму», Ганеман). При его состоянии постоянной нервозной раздражительности шумы всех видов и всякое нарушение тишины заставляют его вздрагивать и сердиться: музыка мешает ему сконцентрировать внимание и даже думать; его раздражает даже обычный нормальный шум, создаваемый детьми (Natrum muriaticum); он уверен, что люди, громко жующие жевательную резинку, наносят ему эстетическое оскорбление. Если в соседней квартире лает собака, то он не может спокойно работать; если часы на церкви отбивают час, то он не может спать. Короче говоря, «всё для него кажется слишком сильным или громким, всякий разговор, любой шум, какой угодно свет» (Ганеман).

Карикатурное изображение всех этих чувствительностей Arsenicum album можно найти в произведении Уилки Коллинза «Женщина в белом», в портрете эстета и аффектированного инвалида, м-ра Фэйрлай, описанного как «хрупкий, истомленно мучительный и рафинированный» с «тонким, измождённым и прозрачно бледным лицом, с коротким и крючковатым носом и с маленькими белыми руками, украшенными двумя бесценными перстнями». Герой романа с его мягкой речью в своей затемнённой комнате приветствовал посетителя словами: «Умоляю, садитесь. И, пожалуйста, не беспокойте себя подвиганием кресла. С моими расшатанными нервами (я — ничто иное, как комок нервов, одетый так, чтобы выглядеть похожим на человека) любое движение исключительно болезненно ощущается мною». Затем он продолжал умолять: «Молю вас, извините меня. Но не могли бы вы говорить потише?… Громкий звук любого типа является неописуемым мучением для меня». И немного позже: «Я прошу вашего прощения, но вы не будете возражать, если я закрою глаза, когда вы говорите? Даже этот свет слишком ярок для них». И под конец этот профессиональный ипохондрик отпускает героя со словами: «Я такой страдалец… Потише с занавесками, пожалуйста, малейший шорох от них пронзает меня, как нож».

При крайней чувствительности Arsenicum album к окружающей среде даже малейшее волнение выводит его из равновесия. Ребенок становится сверхвозбужденным как от счастья, так и от стресса, при этом у него нарушается сон. Взрослый может не заснуть в течение всей ночи после просмотра хорошего фильма, чтения эмоционально возбуждающего романа или хорошего послеобеденного разговора (Phosphorus).

Arsenicum album по большей части страдает от различных форм бессонницы: «беспокойство оттого, что вынужден ложиться, не даёт ему заснуть до полуночи», «беспокойство и тревога поднимают его после полуночи или в 3 часа ночи и не дают возможности снова заснуть», «большой страх… или приступы тревоги по ночам поднимают его с постели», «не может спать от острой боли», «нет покоя ни днем, ни ночью», «настолько падает духом от продолжительной бессонницы (в течение месяцев), что готов покончить с собой» и т. д. (Ганеман, Геринг, Аллен).

Хотя многие из его чувствительностей пересекаются с чувствительностями Phosphorus, Natrum muriaticum и других, Arsenicum album отличается от них одной важной ключевой зависимостью: «улучшение от внешнего тепла и жары» (Кент) в любой форме. Горячие ванны, горячее питье или пища, солнечный свет, огонь, теплые прикладывания к больным и пораженным местам — всё это облегчает его состояние. Некоторые надевают теплые носки, чтобы ночью заснуть. И когда Arsenicum album, который легко может быть разбужен, проснулся среди ночи и не может снова заснуть, тогда ему помогает грелка или питьё небольшими глотками, но не залпом («жажда на небольшие количества», Кент) чашки горячего молока или слабого чая. Только некоторые головные или синусные боли улучшаются от холодного воздуха, и иногда ему хочется открыть окно среди ночи, чтобы почувствовать прохладный воздух около головы, хотя всё остальное у него укутано целым ворохом одеял.

Для туго натянутой струны личности Arsenicum album, чтобы хорошо исполнять свою роль, необходимы не только просто прекрасные внешние условия, но и его собственное субъективное хорошее состояние. Внешнее давление должно быть точно компенсировано его внутренней напряженностью. Слишком большие нагрузки, например, в школе, могут вызвать у ребенка появление головных болей, дерганье мышц лица и других частей тела, бессонницу, в то время как слишком малые требования, отсутствие предельных сроков и недостаточные интеллектуальные стимулы могут послужить причиной его посредственной учебы.

Один тринадцатилетний мальчик проходил курс лечения от постоянной слабости и головных болей после занятий в школе, возрастающей раздражительности и необычной (для него) неспособности сконцентрировать внимание на школьных занятиях. Оказалось, что причина кроется в отсутствии стимула для занятий в школе. Ему нравились математика и французский, но его не назначили в специализирующийся по этим предметам класс. Остальные предметы его мало интересовали. Он хорошо играл на кларнете, но из-за своего возраста оказался в посредственном Младшем Оркестре, вместо превосходного Старшего Оркестра, в котором он ранее занимался. Таким образом, у него не было никакого стимула для занятий. Частые потихоньку занимается чем-нибудь ещё. Arsenicum album ставит слишком высокие цели, а Calcarea carbonica — слишком низкие, но оба, как правило, не делают больше попыток самореализоваться, потерпев поражение в начале.

В любой области деятельности Arsenicum album стремится получить результат, отвечающий тому же принципу «всё или ничего». Вкус его сильно развит, мнения определены. Вообще говоря, он либо любит, либо не любит человека, уважает или презирает его с очень незначительными промежуточными вариантами. «Мой теперешний преподаватель — отличный, а предыдущий был просто дурак». «Она — прекрасный человек, но я не выношу её свинского мужа», — констатирует он с догматической категоричностью, и ничто не заставит его изменить своё мнение. Дети-Arsenicum album могут кричать сердито: «Я не хочу приглашать Джима на мой вечер! Мне всё равно, что вы дружите семьями. Я хочу только Питера и Мэтта!»

Для тех людей, которым посчастливилось соответствовать требованиям Arsenicum album, он может оставаться преданным всю жизнь; он чуткий и великодушный, если решил, что человек этого заслуживает («мягкая доброта», Ганеман), но не станет тратить время на тех, кто не оправдывает его надежд. Кроме того, он чисто инстинктивно постоянно разделяет всех людей по их относительной ценности. «Элеонора — гораздо более хороший для меня друг, чем когда-нибудь была Элен», «Вильям немного умнее, чем его брат» — это характерные для него высказывания. Arsenicum album совершенно точно знает, какую ценность — материальную, социальную или нравственную — представляет тот или иной человек, и он, не колеблясь, объявляет об этом во весь голос. Это является полной противоположностью поведению таких типов, как Pulsatilla и Lycopodium, которые инстинктивно не любят подразделять людей на ранги по их реальным или мнимым заслугам и избегают сравнений. То же отношение проявляется у Arsenicum album и в области искусства. Он любит живопись маслом и ненавидит акварель, любит итальянскую оперу и ненавидит немецкую и подчеркнуто выражает свои мнения: «Брамс — гораздо более великий композитор, чем все когда-либо жившие на земле», «Я не выношу современную поэзию!»

Терпимость не является его сильной стороной. Он не способен смириться с некомпетентностью, слабостью, неудачами, болезнью или плохим выступлением. Человек этого типа обзывает других «идиотами» или «проходимцами», и для сверхкритичного индивидуума все, за исключением самого себя, кажутся глупцами, некомпетентными и нерешительными (у Кента эта черта помещена в рубрику «склонность к осуждению», где Arsenicum album и Sulphur, только эти два лекарства, идут в третьей категории). Он может быть также задиристым, саркастичным, язвительным («склонен к злым шуткам», Аллен), обвиняющим, легко наносящим другим обиду, а язык его может быть таким же острым, как и у Lachesis, хотя он и в большей степени контролирует свои высказывания. Этот конституциональный тип может даже испытывать «удовольствие от злого умысла» (Геринг) и интриг или проявлять «любовь к скандалам» (Беннингхаузен), часто проявляет жестокость, самоутверждаясь (Nux vomica, Lachesis).

На физическом уровне эта разрушающая сила проявляется в параличах, злокачественности развития заболевания, разрушении костного мозга (лейкемия), воспалениях, язвах, некрозах кожи, слизистых оболочек и других тканей.

В случае с Константином Герингом Arsenicum album излечил начальную стадию гангрены и обратил его в последователя гомеопатии. Коллеги из Германии послали его к Самуилу Ганеману как одного из самых талантливых молодых ученых с заданием тщательно изучить новый метод, найти уязвимые места и публично разоблачить эту «новую медицину», представив основоположника как очередного шарлатана.

Занимаясь как раз этим вопросом, К. Геринг случайно порезал палец, работая в секционной комнате, и в рану попала инфекция. Начались гниение и гангрена, и для того, чтобы избежать ампутации, он по совету Ганемана принял дозу Arsenicum album. По его собственным словам: «Я обязан гомеопатии и моему учителю и другу С. Ганеману не только сохранением моего собственного пальца. Я отдал бы, если бы это было необходимо для распространения его учения, не только руку, но и всего себя, душу и сердце». Впоследствии Геринг принял как своё собственное научное кредо принцип: «Не принимать ничего без доказательства, а тем более не отвергать ничего, предварительно не проверив».

В кабинете для консультаций Arsenicum album можно определить по его речи, по сильным выражениям, не непродуманным, а презрительным и временами оскорбительным. Он опишет как «дураков» и «мясников» тех врачей, которые раньше его лечили, и даже может высказаться против вообще всех врачей («Все мы понимаем, что доктора не знают, о чем они говорят, и что большинство из них полностью некомпетентны»…). Пациент, который охотно критикует всех своих врачей, указывая, как часто они ошибались и как часто он оказывался правым, или который жалуется, что они отказываются признавать серьезность его заболевания, — это обычно Arsenicum album. «Доктора говорят мне, что у меня нет диабета, и анализы не показывают диабет, но вы знаете, насколько невежественны эти врачи. Никто из них не задает правильных вопросов, и они никогда не слушают то, что я им говорю. Я знаю, что у меня должен быть диабет, потому что…» и так далее (черты типа Arsenicum album вместе с Sulphur, Phosphorus и Natrum muriaticum заметно выражены у пациентов с диабетическим диатезом, и это лекарство оказывается бесценным во многих случаях при этом заболевании).

Даже в обычном повседневном разговоре Arsenicum album может выражать свои взгляды довольно резко. Один такой пациент прокомментировал другу воскресную церковную службу: «Ваша церковь привлекательна, и служба очаровательна, но пение — это настоящий ужас. Знаешь, вашего хормейстера следует пристрелить!» Или властная мать, говоря о будущей любовной жизни своего младенца, объявляет: «Я знаю, мне захочется убить его первую девчонку». Или отец подрастающей дочери признаётся: «Я чувствую, что мне хотелось бы прирезать каждого мальчишку, на которого она смотрит благожелательно». Интересно отметить, что у Кента в рубрике «желание убить» или «внезапный импульс убить» Arsenicum album — одно из лекарств, которое занимает высокие места.

Он также нетерпим к мнениям, не совпадающим с его собственными. Только его образ мыслей «правильный», и он вполне может грубо обойтись с теми, кто с ним не согласен. Менее интеллектуальный высокомерный человек будет даже настаивать в споре: «Нет, вы меня не поняли, вы не услышали, что я говорю…», подразумевая, что если бы всё-таки его услышали и правильно поняли, то волей-неволей согласились бы с ним. Нетерпимость делает его раздражительным, или, может быть, наоборот, раздражительность делает его нетерпимым. Во всяком случае, он может «легко раздражаться, обижаться и разочаровываться во всём» (Геринг) или «злобный и чувствительный: малейшие вещи его оскорбляют или сердят» (Ганеман).

Нельзя утверждать, что после приема Arsenicum album пациент обязательно станет полностью терпимым. Он останется склонным к резким оценкам и привередливым, но лекарство помогает ему проявить великодушное желание признать определенные достоинства у акварели, немецкой оперы, современной поэзии или у какого-то ранее не любимого человека, даже если он сам по-прежнему не ценит его. Иначе говоря, принцип «живи сам и давай жить другим» становится для этого индивидуума более привычным. Он может избегать широких контактов с теми «заблудшими душами», которые мыслят не так, как он сам, поскольку даже самые общительные Arsenicum album редко бывают откровенными с каждым встречным, но ведет себя вежливо и дружелюбно. Он делает различия между людьми, открываясь только тем, кто ему по-настоящему нравится. Теперь человек типа Arsenicum album, по крайней мере, признает, что на земле есть место для людей всех типов, даже тех, кто резко отличается от него самого.

ЭГОИЗМ

Гомеопатическая литература характеризует Arsenicum album как «эгоистичного» (Берике), и на самом деле, он часто рассматривает возникшую ситуацию прежде всего под углом своих собственных интересов. Но, как уже упоминалось в главе о Sulphur, каждый конституциональный тип имеет свою эгоистическую сторону, только выраженную на свой особый лад.

Arsenicum album всегда осторожен с пользой для себя. Ему нужно быть уверенным, что он получает все льготы и привилегии, которые ему причитаются, или все положенные ему деньги, и присущая ему форма паранойи — это страх, что другие его обманывают и обсчитывают. Даже у гомеопата он может смотреть с подозрением на маленькие дозы назначенных ему препаратов («Это все? Всего десять несчастных зернышек? Разве мне не дадут ничего, чтобы унести домой?). В то время, как другие конституциональные типы удивляются и радуются маленьким размерам доз, Arsenicum album это может по-настоящему взволновать.

Он может быть неутомимым, добиваясь для себя «самого лучшего», не обращая внимания на то, что интересы других людей могут при этом существенно пострадать. Этот индивидуум непрерывно стремится к получению особых привилегий и особому вниманию к своей персоне, особому лечению и т. д., проявляя при этом упорство солдата территориальной армии в добывании желаемого. Он хочет, чтобы для него делали исключения, каких не делают другим, или постоянно чувствует, что он получает недостаточно или получает недостаточно хорошее. В его стремлении за большим его «желание становится большим, чем его необходимость» (Ганеман), и может быть большим, чем он заслуживает. Эта черта — всегда пытаться добыть самое большое и самое хорошее — не обязательно служит признаком эгоистичности. Это может быть ещё одним проявлением стремления Arsenicum album к совершенству и решимости поддерживать требуемый стандарт.

Хорошим примером к сказанному может послужить 93-летняя женщина, которая пришла к гомеопату «лечить свои повторяющиеся каждой зимой бронхиты». Она имела типичный для Arsenicum album чопорный и усталый вид, а также живую и энергичную манеру держаться. Типичной была также и сильная временная зависимость («Мне нравится утреннее время дня, и я по утрам бываю энергичной и сообразительной!»). Но окончательным, решающим штрихом, довершающим портрет Arsenicum album, был её вопрос медсестре, следящей за порядком в приемной врача, когда она уже уходила. Пронзив её острым взглядом, женщина спросила: «Этот доктор, у которого я была, он хороший врач?» «Отличный. Он один из лучших.» — получила она заверение. «Я рада была это услышать, — жизнерадостно ответила подбодренная девяностолетняя персона. — Я рада узнать, что попала в хорошие руки. Это очень важно в моем возрасте».

Иногда Arsenicum album более предприимчив, чем эгоистичен, но он никогда не ослабляет своих усилий, направленных на достижение цели. В заботе о своих собственных интересах и благосостоянии он может нанести оскорбление своими требованиями. Часто женщины этого конституционального типа (более, чем любой другой тип) обращаются с лечащим врачом, как со своим личным слугой. Если ей хочется часами сидеть и излагать свои теории относительно медицины, то врач должен сидеть и слушать её. Он также должен быть в её полном распоряжении в любой час дня и ночи, готовый ответить на все вопросы, успокоить её и разрешить все её проблемы. Раз уж она оказала ему милость своим посещением, то он обязан поддерживать жизнедеятельность всей её семьи на оптимальном уровне, все дети должны хорошо учиться в школе, а её разум должен быть свободен от страха и забот. Если она не удовлетворена (например, если кто-то из её семьи заболел гриппом), то её тон становится обвинительным.

Нанимая служанку или служащего, Arsenicum album будет обязательно требовать, чтобы тот выполнял невыполнимое количество работы, но это не обязательно означает низость натуры этого индивидуума. Как только условия установлены твердо и границы определены, он может оказаться самым добрым и заботливым нанимателем, с охотой помогая в минуту нужды и удерживая служащих в течение многих лет. Но поначалу он не может устоять перед искушением выжать максимум возможного из человека.

В каждом классе есть ученик типа Arsenicum album, который поднимает руку в конце занятий и требует дополнительной информации или дальнейших объяснений не потому, что он не понял с первого раза, но потому, что он хочет большего. Он просто решил получить всю имеющуюся по данному вопросу информацию, каждый клочок добытых тяжелым трудом знаний учителя и его опыта, каждую последнюю каплю его крови. Частично это может быть отражением энтузиазма и желания учиться, добиваясь наилучших результатов, что, конечно, является похвальным качеством, но и в этом Arsenicum album демонстрирует ту истину, что «хорошего не должно быть слишком много».

Однажды врач-гомеопат получил письмо от совершенно ему незнакомого врача-аллопата, который захотел стать гомеопатом, с просьбой прислать ему образцы свыше 60 лекарств, каждое в четырех различных потенциях. Письмо содержало следующее уверение: «Я знаю, что вы не станете возражать против того, чтобы изготовить для меня эти лекарства и помочь мне начать гомеопатическую практику, поскольку вы заинтересованы в развитии гомеопатии». Он даже предусмотрительно положил в конверт двухдолларовую почтовую марку. Врач написал в ответ, что одного желания заниматься гомеопатией явно недостаточно для начала практики, и поэтому он не может оказать эту услугу. В дальнейшем он признался, что, возвращая марку обратно, боролся с сильнейшим искушением бесплатно отослать в том же конверте дозу Arsenicum album в высокой потенции.

Человек типа Arsenicum album может быть эгоистичен в трате денег, скупясь потратить их на друга, даже просто одолжить ему. Так же он относится и ко времени, рассматривая его как самый дорогой товар и осознавая, что его явно не хватает — его слишком мало для достижения всего, чего бы он хотел. Поэтому он очень дорожит своим временем, выделяя его другим с большой неохотой только тогда, когда найдет нужным, и необязательно сообразуясь с нуждами окружающих. В повседневной жизни это особенно заметно в разговорах по телефону, в которых он может быть на удивление краток: у него нет времени попусту болтать, если только не он сам сделал звонок, и его тон, если уж не слова, передадут это его отношение. Эгоизм Arsenicum album может сделать его расчетливым, ведущим себя так, чтобы извлечь максимум пользы из создавшейся ситуации. Или он может бояться, что передал на крупицу больше того, что обязан.

Эта черта проявилась в своей крайности у одного жильца-Arsenicum album, которого хозяин-домовладелец попросил поливать недавно посаженный во дворе цветочный куст в период проживания в квартире. В ответ он получил письмо с перечислением причин, по которым жилец не может взять на себя эту обязанность, а в конце было напоминание, что это не было обусловлено в договоре о найме!

Однако положительной чертой Arsenicum album является то, что он всегда до последнего пункта выполняет условия подписанного им договора. В противоположность внутренне более щедрому Phosphorus, ему можно полностью доверять и на него можно положиться.

Кроме того, человек этого типа обычно берёт не более того, что отдаёт взамен. В отличие от некоторых людей типа Sulphur он не ожидает, что одолжение будет односторонним, и, если он не согласен оказать подобную услугу в ответ, то никогда не примет предложение. Он охотно выполняет свою часть работы и даже больше в любом кооперативном предприятии; практически, он бывает первым добровольцем и выполняет взятую работу. Но существует одно «но»: он затем ждёт, что люди будут отвечать ему тем же, помогая ему, когда в этом возникнет необходимость (действуя «честно и справедливо», как он бы это сформулировал). Если же ответные действия не являются, по его мнению, адекватными его помощи, то он злится и возмущается и может даже безапелляционно порвать взаимоотношения. Следовательно, анализируя возникшую ситуацию, требующую его помощи, Arsenicum album в первую очередь учитывает свой интерес, прикидывая, что он может получить для себя, но исходит при этом в большей степени из равенства участвующих, чем из эгоизма. Он готов многое дать и ждёт справедливой платы за свою помощь, и хотя равноценность оказанных услуг невозможно определить точно, но Arsenicum album всегда точно знает, сколько ему причитается в том или ином случае.

Однако и он может иногда использовать людей для достижения своих целей: его внимательность и заботливость бывают поддельными, он резко прекращает знакомство, которое стало бесполезным, или его требовательная натура может довести его до вызывающего отношения к другу, который его поддерживал и ободрял в прошлом, и он может задать ему вопрос: «Ну, что ты сделал для меня в последнее время?» или «Что ты делаешь для меня сейчас?

КОМАНДУЮЩИЙ ГЕНЕРАЛ

Сознательно или неосознанно человек типа Arsenicum album всегда является доминирующей личностью. Он захватывает власть в личных взаимоотношениях, определяя их объем и тон и не оставляя другим никакого выбора, им остаётся только принять его условия. С ним необычайно легко и приятно иметь дело, но только до той поры, пока ему с вами по пути (Lycopodium). В дружбе он отдаёт ровно столько, сколько получает. В более крупных социумах люди именно этого типа часто стремятся к власти (Sulphur).

Показателен в этом отношении симптом: «усугубление боли, когда говорят другие» (Геринг). В «Реперториуме» Богера Arsenicum album является единственным лекарством, помещённым в третьей степени под рубрикой «ухудшение, когда слышит разговор людей». Он становится раздражительным и беспокойным, его головные, желудочные и суставные боли усиливаются, когда он вынужден слушать другого лектора или присутствовать на собрании людей, где ему мало что можно сказать (Sulphur просто засыпает, когда говорят другие, а Lycopodium уходит). Например, учитель типа Arsenicum album признаётся, что самой тяжелой частью его работы являются собрания персонала, где он вынужден выслушивать чужие мнения («Длинные конференции неизбежно выводят меня из равновесия»). Частично это объясняется присущей данному конституциональному типу нервностью («лучше от движения, когда прогуливается», Богер), но это не всё. Когда он сам говорит, тогда симптомы исчезают независимо от того, как долго при этом он вынужден сидеть.

И соответственно, характеристика «лучше от разговора» (Геринг) — главная модальность Arsenicum album. Разговор вообще, а о близких в особенности, значительно облегчает и может даже привести к исчезновению симптомов. Отсюда вытекает и «ухудшение симптомов, когда пациент остаётся один», то есть когда ему не с кем разговаривать.

Несколько пациентов рассказывали на приеме, что всегда предпочитают летать самолетом, несмотря на страх перед полетом, из-за возникающей у них боязни провести долгие часы в автобусе молча в окружении незнакомых людей (в отличие от Sulphur, Calcarea carbonica и особенно Phosphorus, Arsenicum album нелегко вступает в разговор с незнакомыми людьми). В этом человек типа Arsenicum album резко отличается от типа Lycopodium и Natrum muriaticum, для которых прежде всего необходима уверенность, что они не одни в доме, что кто-то есть рядом, а вступать в разговор у них нет необходимости.

Властный Arsenicum album не желает подчиняться руководству других и настаивает на том, чтобы все решения принимались только им самим. Будь то приготовление пищи или переделка дома, всем остальным разрешается только беспрекословно выполнять указания, и обычно супруги Arsenicum album жалуются, что чувствуют себя «как служанка (или слуга), подписавшая договор», которая должна оправдать послушанием в работе право жить в своём собственном доме. Он гордится своей способностью разрешать различные проблемы повседневной жизни и постоянно даёт советы окружающим. Не закрывающий рот пассажир, дающий советы водителю с заднего сиденья, — это Arsenicum album. Он может не одобрить то, как составлены тарелки в посудомойке, и немедленно начать их переставлять. В более общем виде это можно сказать так, что ему нравится наводить порядок в доме у других людей — будь то буквально (из этих людей получаются хорошие домашние работницы) или фигурально, т. е. например, секретарша переорганизовывает дела своего начальника более продуктивным образом, а редактор великолепно доводит до формы рассказ или роман, написанный кем-то другим.

Истощенная хозяйка околачивается на кухне, давая нескончаемые указания своему обязательному мужу, ребенку или другу, которые пытаются помочь в приготовлении обеда. Она также печально известна тем, что бешено убирает свой дом накануне прихода уборщицы. Вместо того, чтобы в этот единственный день расслабиться, она доводит себя до тревожного и раздраженного бешенства. Она выдвигает множество оправданий для такого поведения, но настоящей причиной является её неспособность уступить контроль. В крайних случаях она ходит повсюду за несчастной уборщицей, наблюдая за каждым её шагом («Вы не можете оставить их ни на минуту… Вы никогда не можете знать, что они опять сделают или, ещё хуже, что они вообще забудут сделать!»).

Одинокая женщина, удачно делавшая карьеру модельера, наслаждавшаяся своей независимостью, лечилась от болезни Рейно (затрудненное кровообращение в конечностях, особенно в пальцах). Физически она была холодной и не очень-то теплой эмоционально, но явно была внимательной и интеллигентной. Врач колебался в выборе между Sepia и Arsenicum album, оба лекарства хорошо ей подходили, и он спросил, не является ли что-либо в её личной жизни для неё особо скучным. «Моя уборщица, — тут же последовал ответ. — Она мягкий, честный и надёжный человек, и после её уборки всё выглядит прекрасно на первый взгляд. Но когда я смотрю более внимательно, то мне не нравится то, что я вижу, и это беспокоит меня так сильно, что я не могу работать дома. Я всегда прошу её убирать получше, но она не обращает никакого внимания. Однако я не хочу её увольнять. Она нуждается в деньгах и уже стареет. Так что я не знаю, что делать». «Ну, а почему бы вам не перестать воспринимать всё это так близко к сердцу? Ведь это мелочи, из-за которых не стоит так сильно расстраиваться», — предложил доктор. «Я уже пыталась так поступать, но ничего не могу с собой поделать. Что-то толкает меня заглядывать в темные углы и проводить пальцами по незаметным поверхностям, чтобы проверить, нет ли пыли». Ей был прописан Arsenicum album 10M. После нескольких приемов циркуляция крови улучшилась и одновременно исчезли её навязчивые мысли о темных и пыльных углах. Позднее она призналась врачу, что больше не думает о недостатках своей домработницы.

Самоподгоняние у Arsenicum album-начальника побуждает его подгонять других. Он может быть «диктатором» (это лекарство должно быть добавлено жирным шрифтом в рубрику под таким же названием в «Реперториум» Кента), постоянно требуя от всех работающих под его началом работать больше, быстрее и лучше. Он впадает в ярость, видя некомпетентность и задержки в работе. Ему часто не терпится «танцевать быстрее, чем играет музыка», он пытается ускорить события и заставить окружающих быстрее на них реагировать. Он тот начальник, которому хочется всё контролировать одному и во всё сунуть нос (Sulphur). Он сверхобеспокоенный, сверхосмотрительный и неспособный передать ответственность другому. Он проверяет и перепроверяет, что сделали другие, постоянно указывает подчиненным, что они должны делать и, если они это сделали, как могли бы сделать лучше. Человек этого типа может быть младшим сотрудником и сверхпродуктивным коллегой или служащим, который всегда знает лучше, чем его вышестоящий руководитель, и настаивает на том, чтобы всё шло по его замыслу.

Тот же самый превосходный организаторский талант можно наблюдать у Arsenicum album и в других сферах деятельности. Например, в своей хорошо отрегулированной жизни домашняя хозяйка успевает сделать всё намеченное, каждый день её жизни расписан буквально по минутам. Хотя это может привести к чрезмерному напряжению из-за жестких сроков и строгого следования расписанию, но со своей неустанной энергией она пользуется временем эффективно, и обычно всё ранее намеченное бывает выполнено. Lachesis и Sulphur также могут демонстрировать необычайную энергичность, но они выполняют работу более хаотично и неорганизованно.

Следовательно, человек типа Arsenicum album — прирожденный командующий генерал, которому нравится издавать «маршевые приказы», наэлектризовывать других для действия и вынуждать на молчаливое согласие со своими поступками. Ничего не оставлено для случайности или вдохновения, не может быть никаких других мнений или суждений, кроме его собственных. Он с энтузиазмом, достаточным для всех, продолжает организовывать и дирижировать любым делом. Его рвение заразительно, и более, чем какой-либо ещё тип, за исключением, возможно, Sulphur, он может убедить других изменить свою жизнь здесь и сейчас. Всё это — проявление его творческого стремления, стремления художника, который должен открывать новые области деятельности и создавать новые формы в соответствии со своим видением независимо от того, имеет ли он дело с людьми, событиями, словами или с краской, глиной и камнем.

Даже простые совместные мероприятия в повседневной жизни Arsenicum album превращает в поле боя. Авторитетным голосом, не допускающим возражений, он или она немедленно намечают план битвы, назначая каждому её участнику подходящую для него роль и осуществляя общее руководство. Если время отъезда семьи в трехнедельный отпуск на машине назначено на 8.30, то пусть хоть землетрясение или наводнение, но они должны выехать в 8.30 и ни одной минутой позже! Стремление всё организовывать и всем командовать выдаёт даже сам тон его голоса: даже если он говорит вежливо, голос всё равно энергичный, уверенный и решительный, голос человека, привыкшего командовать. Когда Arsenicum album чем-то недоволен или пал духом, потеряв над собой контроль, его голос становится пронзительным и резким.

Стремление быть всегда на виду заставляет Arsenicum album огорчаться, когда другие не соглашаются с его хорошо продуманными планами или они не срабатывают. Увы! Совершенство ещё раз от него ускользнуло. Он не понимает, что все остальные не хотят действовать с фанатичной точностью. Они не получают того же удовольствия от совершенствования его сложных схем посредством внедрения посекундного режима, хотя Natrum muriaticum, чье чувство небезопасности также находит себя в строгом следовании диетам и режимам времени, иногда похож в этом отношении на Arsenicum album. Оба типа с трудом переносят неясности любого рода.

Страсть Arsenicum album к жестким графикам и сложным схемам карикатурно изображена в человеке, который, договариваясь с другом о том, что заедет за ним, и о том, как это сделать наиболее эффективным образом, говорит: «Когда я подъеду к твоему дому после работы и позвоню три раза у входа, ты сразу же выпрыгивай мне навстречу из окна».

Короче, Arsenicum album не способен просто сидеть и наблюдать, как идут дела. Он должен быть в самой гуще событий при любой ситуации, стремясь взять управление в свои руки не только в настоящий момент, но и сохранить своё командное положение на будущее. Но он впадает в панику, если дела идут не так, как предполагалось, или если ему необходимо приспосабливаться к непредусмотренным планом обстоятельствам. Малейшее отклонение от запланированного полностью «выбивает его из колеи», делая агрессивным и временами заставляя совершать даже нерациональные поступки.

Нельзя отрицать, что при посещении врача часто активизируются самые наихудшие черты Arsenicum album, который и без того уже боится за своё здоровье; чувство неуверенности в будущем вызывает такой же эффект. Это может быть одной из причин, объясняющей, почему ему нравится работа. Его необходимость в предсказуемости и контроле находит там свой выход и реализуется, а результаты логично сообразуются с его отношением к затраченному времени и усилиям.

Необходимость выделяться из своего окружения требует работать в полную силу, не считаясь с затратами нервной и физической энергии, и человек озабочен состоянием своего здоровья, т. к. ему необходимо поддерживать высокую работоспособность, — он строго следует установленному распорядку дня, соблюдает диету и т. д., его режим соответствует его физическим и эмоциональным нуждам. Сторонник авторитарной власти, Arsenicum album любит контроль, власть и дисциплину настолько, что если другие не предоставляют ему их, то он сам себе присваивает контролирующие и властные функции: один требует, чтобы его постель была повернута головой строго на север, а ногами на юг в совершенной гармонии с полюсными магнитными силами для извлечения максимальной пользы от непрерывного восьмичасового сна; другой берёт с собой подушку, ключевую воду и овощи, даже когда отправляется с коротким визитом к другу («В твоих овощах нет энергии», — сообщает он вздрогнувшему от этих слов другу). Любой гость, который (сознательно) приносит с собой свою пищу из соображений диеты, это, вероятнее всего, человек типа Arsenicum album.

Один пациент носил с собой не только свой чай, но также и чайник, сделанный из специальной глины, которая, по его утверждению, была совершенно необходима для поддержания его хорошего самочувствия.

Возможно, именно поэтому Arsenicum album так сильно боится заболеть. Помимо естественного страха боли и смерти и его растерянности перед нарушениями в функционировании любой части организма, он просто ужасается перспективе потерять контроль над собой, собственным организмом. Даже при незначительных симптомах он впадает в панику от самой мысли неподчинения какого-то.

«Я все ещё не понимаю, как действует лекарство, и не знаю, какой препарат вы мне прописали, но мне уже всё равно. Просто продолжайте делать то, что вы делаете». Другими словами, когда его беспокойное желание знать столько же, сколько знает врач, ослабело, когда его подозрение в некомпетентности врача улеглось (так же, как Lycopodium, он полностью доверяет только своему собственному разумению) и поскольку он уже передал бразды правления другому, пусть и временно, то он уже готов воспринять философию гомеопатии и встал на путь выздоровления.

Если пациент после этого почитает гомеопатическую литературу, то он тут же продемонстрирует неотразимое стремление взять управление по излечению собственной персоны и может начать задавать вопросы относительно выбора лекарства или его действенности: «Почему вы повторяете Arsenicum album? Я считаю, что я Nux vomica. И я думаю, что мне требуются более высокопотенцированные дозы для того, чтобы сделать действие лекарства более продолжительным!» Или если при чрезмерной обеспокоенности данные три дозы пациент принимает с недельным интервалом, то он может отреагировать тем, что прочтет врачу лекцию по поводу пагубности превышения дозы: «Вы же знаете, что эти лекарства могут быть опасны!»

Его потребности брать на себя контроль способствует то обстоятельство, что гомеопатические средства легко доступны, и вскоре после знакомства с этой наукой он может начать их назначать сам себе, своим друзьям и близким. Нужно отдать ему должное, что он зачастую вполне умело это делает и, даже будучи новичком, демонстрирует неоспоримую сноровку в этой области. В тех случаях, когда врач обнаруживает, что при проведении курса лечения открыто или тайно ему приходится вести борьбу с пациентом, он с уверенностью может считать, что патогенез Arsenicum album превалирует в клинической картине данного пациента (см. также «Приложение» к настоящей главе).

ИНТЕЛЛЕКТ И ГОРДОСТЬ

Arsenicum album часто бывает наделен исключительными умственными способностями. Он говорит живо, легко подбирает нужные слова, быстро и остроумно отвечает, чётко формулирует мысли, когда выступает, и великолепно чувствует себя в интеллектуальных спорах («Ум энергичный и оригинальный». Аллен). Склад ума у него критичный, рациональный, дисциплинированный и временами утонченный. Гораздо чаще, чем у любого другого конституционального типа, его разум напоминает «хорошо отрегулированный и прекрасно работающий сложный механизм».

Изнаночной стороной рассмотренной картины является измождённый или больной человек, страдающий от «скопления различных мыслей, которые он не в силах отогнать с тем, чтобы сосредоточиться на одной необходимой» (Ганеман).

Неудивительно, что в академических кругах преобладают люди типа Arsenicum album (наряду с Sulphur и Natrum muriaticum), поскольку преподавание предоставляет им восхитительную возможность диктовать свою волю другим.

Каждый преподаватель оказывает определенное влияние на умы своих студентов, но каждый конституциональный тип делает это по-своему. Некоторые обучают, подтягивая отстающих учеников до уровня успевающих, терпеливо подбадривая даже худших из них добровольно высказывать свои мнения (Natrum muriaticum); другие заставляют усиленно заниматься тем, что заинтересовывает студентов, очень интересно подавая свой предмет, или поручают самостоятельно выступить перед аудиторией (Phosphorus); Sulphur и Lachesis, комментируя ответы студентов, приглашают их принять участие в диалоге или включиться в дискуссию, стимулируя мысль методами Сократа.

У Arsenicum album стиль преподавания догматичный и авторитарный. Он читает лекции живо и напористо: способные студенты легко за ним успевают, а те, кто похуже, вынуждены напрягаться. Он-то читает лекции для самых умных, не терпя никаких остановок и не особенно интересуясь проблемами других. Поскольку преподаватель этого типа убеждён, что его собственные мнения самые правильные, то воспринимает всякие групповые обсуждения как пустую трату времени. Он искренне убеждён, что студенты присутствуют в аудитории для того, чтобы учиться тому, что может им дать преподаватель, а не для того, чтобы слушать, что они сами могут сказать (у Lycopodium сходная позиция). Однако он полностью предан своей профессии и, не жалея сил, делится своими знаниями и критическим своим талантом со студентами во время занятий, а вне учебного заведения при встрече один на один показывает себя доброжелательным и полезным наставником. Более того, стремление к совершенству заставляет его включить в работу каждого студента, и он искренне расстраивается из-за тех, кто без внимания подремывает на последнем ряду. Расстраивается до тех пор, пока не начинает понимать, что он не в состоянии вдохновить каждого из студентов, тогда его благие порывы угасают и он перестаёт обращать внимание на тех, кто невосприимчив к учебе.

Временами он бывает чрезмерно требовательным. Типичным Arsenicum album типа «пятизвездного генерала» был один преподаватель шестого класса в школе-интернате для мальчиков, который страдал от периодических приступов плеврита. Он совершенно искренне считал, что мальчики будут писать умные статьи по вопросам причин возникновения и последствий греко-персидских и Пунических войн, будут слагать сонеты классических образцов и форм, популярных в период правления королевы Елизаветы, читать на память отрывки из произведений Шекспира, Мильтона и Т. С. Элиота «с чувством, с толком, с расстановкой» — подвиги, которые обычно считаются невозможными для мальчиков шестого класса. Он бывал грубым и раздражительным, не принимая никаких оправданий при плохо выполненном домашнем задании, награждал тех, кто хорошо учился, и презирал тех, кто этого не делал. Когда его обвинили в том, что он благоволит к хорошим ученикам, он ответил, нисколько не смущаясь: «Конечно, я оказываю предпочтение хорошим ученикам. А самым лучшим я оказываю самое большое предпочтение!» И таким образом он поощрял каждого мальчика своего класса стремиться быть принятым в элитный кружок тех, кому он покровительствует.

Для того, чтобы добиться успеха при таком подходе, учитель должен быть способным вдохновить и заставить учиться даже самого неспособного ребенка. И учитель-Arsenicum album действительно бросает вызов остальным педагогам, пробуждая даже у самых неспособных учеников желание учиться, так что и спустя многие годы все вместе и каждый в отдельности бывшие его ученики считают его главной силой, сформировавшей их как личность.

Даже при частном обучении языку, музыке и т. п. Arsenicum album бывает одним из самых требовательных наставников: критичный, нетерпеливый при плохой подготовке ученика, сдержанный на похвалы. Он лучше других умеет стимулировать хорошую учёбу, но редко льстит. «Это подходит», — комментирует он хорошо исполненное музыкальное произведение или как наивысшая оценка: «Хорошо сыграно!» Он не стремится обескуражить и тайком гордится своим учеником, который демонстрирует результаты его обучения, но всегда, глядя вперед, он стремится поднять его до ещё более высокого профессионального уровня.

В художественной литературе примером типа мышления, характерного для Arsenicum album, является Шерлок Холмс Конан Дойля, знаменитый сыщик, который служит символом дотошной наблюдательности, точности дедукции и пристального внимания к деталям. Холмс — убеждённый холостяк-Arsenicum album, который предан прежде всего и более всего своей профессии. Он утверждает, что эмоции только мешают старательно разрабатываемой, почти машинной производительности и объективности его умственного процесса. Характерно с этой точки зрения и его отношение к д-ру Уотсону: преданный, но требовательный, разъяряющийся от нетерпения по поводу некоторой медлительности и некомпетентности последнего. «Уотсон, вы смотрите, но не наблюдаете», — постоянно укоряет он своего друга.

Также типично для человека типа Arsenicum album, что у Холмса необычайная энергичность, когда он ведет преследование (может целыми сутками обходиться без пищи и сна), сменяется состоянием ленивого утомления, как только расследование закончено. Даже его внешность характерна для этого конституционального типа: худой, бледный, аскетичного вида, с аристократическим крючковатым носом на худощавом лице; длинные нервные пальцы, которые так красиво касаются скрипки, и особенно голубые, пытливые глаза, пронизывающий взгляд который всё замечает.

Благодаря способностям детектива черты Arsenicum album часто встречаются у практикующих гомеопатию врачей во всем мире, каким бы ни был их очевидный конституциональный тип. Наряду с увлечением медициной и здоровьем и ярко выраженной интеллектуальной независимостью характера существует ещё холмсовская любовь к деталям и проведению различий, а также способность наблюдать, анализировать и делать выводы. Всё это привлекает таких людей к занятию гомеопатической практикой (если они имеют медицинское образование). Кроме того, строгое и методичное мышление необходимо для того, чтобы просеивать горы фактов для извлечения самого главного и проведения тонких различий для нахождения similium (лекарства подобия), — всё это очень импонирует психической утонченности Arsenicum album.

Этот источник радости может быть неисчерпаемым. Проведя долгие часы с реперториумом, определяя трудный случай, сидя иногда полночи над классификацией и установлением степени выраженности симптомов, оценивая их относительную важность, чтобы затем ещё агонизировать над выбором наиболее подходящей дозы, врач с удовольствием предвкушает необходимость проведения того же самого процесса, возможно, буквально на следующей день!

Из других конституциональных типов, которые преобладают среди врачей-гомеопатов, выделяются Natrum muriaticum и, особенно с течением лет, Sulphur оттого, что постоянно берут на себя проблемы и болезни других людей (как мы помним, Sulphur — это «великий очиститель»).

В человеке Arsenicum album уйма гордости и даже высокомерия (это лекарство следует занести в рубрику «надменность» в «Реперториуме» Кента). «Я всегда прав» или «Я обычно раньше всех остальных знаю, что происходит», — это характерные фразы Arsenicum album. Поскольку он сам всегда должен быть прав, то он обвиняет окружающих, а не себя, когда что-то идёт не так (Lycopodium): если он испортил работу, то это значит, что ему дали неправильный совет; если он плохо исполняет музыкальное произведение, то это учитель его плохо обучил; если он дал неправильные указания, то подчинённые, выполняющие эти указания, ошибаются. Всегда кто-то другой должен отвечать за его недостатки и ошибки. Так же, как Lycopodium и Nux vomica, он впадает в ярость, когда ему кто-то противоречит или брошен вызов его авторитету.

Эта гордость приводит его к мысли о собственном превосходстве. Он инстинктивно поддерживает элитарность и охотно принимает на себя ответственность. Это чувство элитарности опирается не на благородство происхождения, обеспеченность или привилегированное положение в обществе, а больше на способность к выполнению работы (хотя на неё влияют расовые соображения и предрассудки): он ожидает, что окружающие будут выполнять свои обязанности добросовестно. Однако он сам не свободен от ошибок и неправильных суждений, Эмма Вудхауз, героиня произведения Джейн Остин «Эмма», представляет собой данный тип. Она считает свои оценки безошибочными и любит управлять чужой жизнью даже в вопросах сватовства. Без сомнения, она обладает блестящим умом, великодушным характером и широким кругозором, однако её высокомерные манеры, допущение разделения на ранги, ориентация на положение в обществе и власть не позволяют ей правильно оценить тех, кто её окружает.

Хотя Arsenicum album охотно критикует других, он не выносит критики в свой адрес (Sepia, Lycopodium), что временами делает его склонным к ханжескому «возмущёнию» (Кент). Он хочет и ему необходимо, чтобы его считали совершенством, и он стремится к этому, используя все доступные средства, даже интриги и обман, чтобы добиться своей цели. Следовательно, гордость — это ещё один ключевой штрих к этому характеру вместе с беспокойством, стремлением к совершенству и стремлением командовать.

Однако гордость может быть хорошо замаскирована под внешней любезностью.

Один молодой человек проходил курс лечения от частых головных болей с тошнотой, которые возникали во второй половине дня и к вечеру становились настолько сильными, что ни одно конституциональное лекарство, прописанное ему в единичной дозе, не давало эффекта. Пытаясь установить, которое из этих средств могло бы быть назначено для более частого приема,[1] врач попросил молодого человека рассказать о своём характере и направлениях мысли более подробно.

Это потребовало больших усилий с его стороны, т. к. в отличие от скромной и доверчивой Pulsalilla, гордый Arsenicum album не любит обсуждать свои недостатки и признавать наличие отрицательных черт, но пациент был честным человеком и рассказал следующее: «Я знаю, что на первый взгляд я кажусь общительным и достаточно уступчивым и что здесь, в кабинете, вам кажется, что со мной вполне легко общаться, и так оно и есть в значительной мере. Но я люблю руководить людьми, оставаясь в тени, и мне нужно поле приложения моих сил, которое, к счастью, у меня есть. В противном случае я становлюсь низким и опасным. Я обращаюсь хорошо со всеми, за исключением тех, кто стремится преуспевать. Тогда мы сталкиваемся, да, именно, сталкиваемся! Даже если борьба остаётся скрытой от посторонних, я полон решимости выиграть, и мне всегда удаётся победить. Вообще, в жизни мало чего недоступного для меня, чего я не смог бы достичь, если уж я решил это сделать».

Это последнее заявление правильно для многих личностей типа Arsenicum album. Они обладают целеустремлённостью и прямотой, врождённой самодисциплиной и способностью к концентрации, позволяющей им преуспевать в том, что они вознамерились сделать. Этот пациент ещё добавил: «Моя внешняя терпимость — это в основном тщательно продуманная маска, скрывающая высокомерие под видом дружелюбия и отзывчивости. Глубоко внутри я высокомерен и не имею ни малейших угрызений совести или чувства вины за это. Я знаю, что более компетентен и умён, чем большинство остальных людей». Это описание в равной степени соответствовало бы и Lycopodium, но он не говорил бы о себе в такой откровенной и саморазоблачительной манере. Врач правильно решил, что его симилиум — Arsenicum album.

РОДИТЕЛЬ — ВЛАСТЬ ПОЗАДИ ТРОНА

Стремление «командующего генерала» распоряжаться жизнью других людей ярко проявляется женщинами-Arsenicum album в семейной жизни. В лучших случаях она — «супермама», которая, учитывая стремления мужа и детей (а иногда и свою карьеру), ведет домашние дела, не нарушая ничьи интересы. Она — справедливый сторонник строгой дисциплины и умно поддерживающая детей родительница. У неё счастливые, творческие и уравновешенные дети.

Но иногда мать-Arsenicum album бывает такой карикатурой на саму себя, что термин «арсеновая мама» уже стал штампом в кругах врачей-гомеопатов. Желая дать всё самое лучшее детям, она яростно атакует врачей, учителей, друзей и родных своими настоятельными требованиями. Неугомонное стремление к совершенству может вынудить её менять школу за школой для ребенка во время учебного года; она может запретить ему любимые внешкольные занятия и навязать другие, по её мнению, более подходящие; или может постоянно менять воспитателей, докторов, нянь и т. п., причем открыто сообщая им об их недостатках и о причинах «отставки». Подобно бульдозеру, равняющему перед собой все препятствия, она расчищает дорогу, по которой за ней могут следовать её дети. И горе тому, кто встанет у неё на пути!

В кабинете у врача она не может оставить своего сына-подростка одного и должна присутствовать при разговоре, часто сама отвечая на вопросы, задаваемые ребенку. Если её попросить выйти, то она просовывает голову в дверь каждые пять минут, напоминая, что сказать («Ты сказал доктору о той боли в желудке, которая у тебя была в прошлом месяце?»). Но если врач спрашивает ребенка, почему он пришел к врачу, тот отвечает, что не знает. «Ну хорошо, а что у тебя болит?» — «Ничего». И в самом деле, он чувствует себя прекрасно — это только мать считает его больным и имеет даже список проблем, которым, как ей кажется, нужно уделить внимание.

Эти списки не отражают ничего, кроме индивидуальных особенностей ребенка и вполне удовлетворительного функционирования организма. Но мать с её высокими запросами имеет некий заранее продуманный образ, которому ребенок должен соответствовать: «Его оценки вполне хорошие, но он всегда откладывает учёбу на последний момент», — говорит она или: «Девочка хорошо себя ведет, но слишком тихая. Мне бы хотелось, чтобы она побольше выходила гулять». Врачу инстинктивно хочется сказать ей, чтобы она оставила ребенка в покое!

Ей также хочется распоряжаться будущим — на этот раз своих детей. Как в той шутке о тщеславной еврейской маме, которая представляет своих детей возрастом семи, пяти и трех лет: «Старший — это юрист, средний — врач, а младший — раввин!» Эта мама — Arsenicum album.

Естественно, вся описанная картина поведения применима и к отцу. Просто более вероятно, что врач встретится с мамой. Иногда её потребность кого-то контролировать, высокомерно высокие претензии и чрезмерное беспокойство могут действовать во вред ребенку или стать причиной плохих взаимоотношений с ним. Эти качества проявляются в женщине, которая постоянно ругается, нетерпелива с детьми, легко пристает к ним по всякому поводу или показывает им своё разочарование, критически бранит их с особой назойливостью, присущей Arsenicum album, и редко бывает удовлетворена их поступками («неудовлетворена и во всём видит погрешности», Ганеман).

И, наконец, ещё одна сторона этого конституционального типа вырисовывается в родителях, души не чающих в своих детях. Хотя сами они очень дисциплинированны, дети у них крайне разбалованны, поскольку родители позволяют им быть и плаксивыми, и грубыми, и постоянно требующими к себе внимания. Это может быть ещё одним примером синдрома «всё или ничего». Если ребенок не может быть совершенным, если он ленив, непослушен и неуправляем, то Arsenicum album меняет полностью своё отношение и не делает никаких попыток дисциплинировать ребенка.

Родитель музыкально одаренного ребенка, восходящего балетного дарования, гимнаста или спортсмена, который охотно каждый день отвозит ребенка далеко на урок, посещает соревнования, репетиции или встречи и постоянно следит за ежедневной работой или тренировкой, неустанно подталкивая ребенка к достижению более высоких результатов, в большинстве случаев является Arsenicum album.

Характерным примером сказанного были Леопольд Моцарт и Анни Салливан, способствующие развитию таланта Вольфганга Моцарта и Элен Келлер. Они оба были строгими и требовательными, хотя и любящими сторонниками строгой дисциплины и полностью контролировали жизнь своих подопечных. Ни один из них ни на минуту не ослаблял внимания, формируя их личности и побуждая к достижению всё более высоких вершин.

Анни Салливан и Леопольд Моцарт демонстрируют ещё один примечательный аспект данного лекарства — желание оставаться в тени, избегая оказываться в центре внимания. Воспитание выдающейся личности само по себе является наградой, и многие честолюбивые Arsenicum album довольствуются своей ролью скрытой движущей силы, их честолюбие проявляется не явно, а через формирование личности, влияющей на события. Даже когда он руководит, так сказать, «находясь на троне», Arsenicum album умудряется управлять происходящим незаметно и непосредственно, не так, как руководитель типа Sulphur, чья власть и влияние ясно видны всем.

Студентка одного из гомеопатических курсов, обладающая мягкими манерами и держащаяся в тени, которую её друзья-однокурсники определили как Phosphorus-Pulsatilla, была удивлена мнением своего преподавателя, определившего её как Arsenicum album. «Я не беспокойна, не агрессивна и не напряжена, — запротестовала она. — Я не боец и легко воспринимаю жизнь. Я никогда не подумала бы отнести себя именно к этому типу». Но она поняла оценку, когда ей указали на тот факт, что незаметно для других она всегда овладевает ситуацией и играет роль «пчелиной матки».

«Это правда, — ответила она в задумчивом удивлении. — В каждой группе меня сразу же выбирают председателем или старостой, даже несмотря на то, что я не ищу почестей. И тогда я вынуждена организовывать и руководить другими. И это случалось со мной десятки раз». Она сказала это без хвастовства, несколько удивленным тоном, заинтригованная тем, что раньше ей это не приходило на ум.

Человек этого типа обычно осознаёт свои способности, как уже говорилось выше, и даже может ими хвастать, но не преувеличивает свои достижения. В его определениях ценностей существует рациональная основа. Если он говорит уверенным тоном: «Я признанный в мире авторитет в вопросах того-то и того-то» или «Мой сын — самый лучший математик в своём классе во всём Йельсе», то это обычно так и есть, в то время как у Sulphur и Lycopodium это может быть и не так. Типичная для Arsenicum album краткая оценка самого себя звучит так: «Я сверхнапряженный, сверхактивный, сверхобеспеченный, способный и удачливый во всем, за что бы я не взялся».

УРАВНОВЕШЕННЫЙ ТИП

Не каждый Arsenicum album является «погонщиком», стремящимся к власти, беспокойным, чрезмерно критичным или высокомерным человеком, каким мы его волей-неволей изобразили в настоящей главе (мы помним, что страх или непереносимость болезни обостряют худшие его черты). Он может быть прямой противоположностью изображённому — легко всё воспринимающим человеком, приятным в общении, любезным и сдержанным: «психически спокойный и устойчивый; во всех случаях жизни сохраняет уравновешенность» (Ганеман).

Он от природы жизнерадостен, обязателен и спокоен, это человек, которого редко кто превосходит привлекательностью, остроумием или внимательностью в дружбе, человек, чей ум позволяет ему существовать в обществе и работать по своей профессии с удовольствием и без напряжения («хорошего нрава… расположен к веселью… получает удовольствие, развлекаясь с другими», Ганеман). Таким образом, он может быть исключительно приятной личностью, действующей логично и честно, его рациональный подход к жизни опирается на чувство нравственной правоты и эмоционально непредвзятое суждение, хактерные для данного типа.

Часто это «редко встречающееся спокойствие характера» (Ганеман) вытекает из какой-то принятой им спокойной философии, и тогда личность Arsenicum album может быть глубоко религиозной своим непоказным путем. Иногда его спокойствие отражает обдуманное усмирение собственных инстинктов, потому что Arsenicum album действительно хорошо выполняет всё то, за что он берётся. Если его потребность управлять направлена на самого себя, то результатом бывает образец самоконтроля. Фактически его аристократизм, манера держаться с достоинством и сдержанно и та редко встречающаяся «добродетель и под давлением» отражают успешное воспитание этих качеств и способность контролировать себя в любых условиях. В конечном счёте, его поведение в значительной мере продиктовано тем пониманием совершенства, которого он стремится достичь. Вот почему он может быть человеком, с которым легче всего из всех конституциональных типов иметь дело, будь то коллега, родитель, ребенок, супруг, учитель, ученик, друг. Если только он признал правильной существующую расстановку сил в управлении» и подчинении во взаимоотношениях, если он понимает, где его место и что от него ожидают, и если уж установленные границы сфер влияния чётко соблюдаются всеми заинтересованными лицами, то человек этого типа становится действительно внимательным и уступчивым и не создаёт причин для разногласий.

Кратко подводя итог сказанному, гомеопат должен подумать об Arsenicum album, когда сталкивается с напряжённым, взвинченным пациентом, проявляющим следующие черты: чрезмерную обеспокоенность и страх за здоровье своё и окружающих его людей, за их безопасность; крайние выражения ипохондрии и беспричинный страх смерти; бешеные гонки в стремлении к совершенству, педантичность или сверхкритичное отношение к другим; требовательные, вызывающие, «бульдозероподобные» манеры поведения. Курс лечения высокопотенцированным Arsenicum album очень часто утихомиривает страхи пациента, успокаивает его придирчивость по мелочам, уменьшает его стремление перевыполнить всё то, за что он взялся, и даже подавляет любую неумеренную тенденцию контролировать, судить, управлять, направлять и распоряжаться жизнью других людей.

Лекарство может также смягчить неспособность человека типа Arsenicum album получить удовлетворение от сделанного и его слишком неугомонное стремление к своей цели: оно может способствовать тому, чтобы он стал менее агрессивно настойчивым и назойливым с другими, сделав его менее беспокойным. Доза Arsenicum album способна направить его творческий потенциал на более конструктивные цели, поскольку это люди, на чье компетентное выполнение любой порученной работы всегда можно рассчитывать, которые способны поддерживать высокий уровень требовательности к своим подчиненным и которые при высокой одарённости и со своим стремлением к совершенству доставляют всему человечеству так много радости и создают так много красоты в изобразительном и исполнительском искусстве. Это также люди, которые благодаря своей нетерпимости к некомпетентности и посредственности заставляют себя и других постоянно повышать свою квалификацию и стремиться к новым достижениям.

ARSENICUM ALBUM КАК ПАЦИЕНТ

Ниже приводится описание общих для многих пациентов Arsenicum album черт в качестве примера одержимого тревогами варианта личности. Мало кто из пациентов типа Arsenicum album демонстрирует все перечисленные качества одновременно, но каждый из них обладает некоторыми из описанных черт.

Человек типа Arsenicum album всегда делает своё присутствие ощутимым, и впечатление от его визита ещё долго держится в памяти врача после того, как пациент ушел. Необычайно благоприятная атмосфера в кабинете врача способствует проявлению многих его черт в полной мере. Фактически его поведение часто настолько характерно, что его лекарство становится очевидным даже до того, как он зашел в кабинет.

Уже сам его голос и манера разговаривать, когда он звонит и договаривается о первом посещении, обеспокоенно задавая вопросы, настойчиво требуя или догматически утверждая, разоблачают его суть. Даже когда он любезен, его безошибочно можно узнать по его голосу — уверенному или властному. Временами голос звучит нетерпеливо. Ему нужно повидать врача немедленно. Нет, он не может ждать следующей недели или следующего месяца, а хочет прийти завтра или даже сегодня. Он настаивает на том, что уже долго терпит своё болезненное состояние и больше не может его терпеть ни минуты! Часто его голос звучит, как будто он находится в состоянии отчаяния. Кроме того, он требует, чтобы ему сказали, излечима ли его болезнь. Если врач сомневается, давать ли ему ответ, то он настаивает дальше: «Но был ли в вашей практике случай, подобный моему, который вы смогли излечить? Я знаю, что у меня исключительно сложная проблема, но всё равно хочу знать, как долго, по вашему мнению, потребуется…»

Иногда он оставляет попытки после первого же телефонного звонка, откладывает визит по причине недостаточности гарантий излечения или после разговора по телефону с несколькими другими врачами в этот же день (как он привык это делать) решает предпочесть другой вид лечения. Но как бы то ни было, большинство пациентов типа Arsenicum album приходят на прием. Перспектива исследоваться и подвергнуться новому виду медицинской помощи привлекает их, особенно если терапия предлагает возможность активно участвовать в подробном исследовании и поэтапной передаче его симптомов. Неудивительно, что такие пациенты составляют значительную часть посетителей практикующих гомеопатов.

Иногда между первым звонком и назначенным первым посещением врачу приходит длинное и аккуратно напечатанное на машинке или написанное от руки письмо, подробно описывающее все симптомы пациента, включая результаты анализов: «Мой пульс… Давление крови… Лабораторные анализы показали…» Часто письмо имеет один или даже два существенной длины постскриптума — настолько Arsenicum album беспокоится, чтобы врач был полностью проинформирован обо всех аспектах его заболевания.

В конце одного такого письма был третий постскриптум, сообщающий: «Я был тем, кто стремится к совершенству, но теперь я изменился. Сейчас я только ужасно беспокоюсь о своём здоровье». А в другом письме третий постскриптум содержал вопрос: «Пожалуйста, скажите мне, не считаете ли вы мой случай безнадежным?»

К первому посещению Arsenicum album является задолго до назначенного времени. Будучи пунктуальным по натуре, он ожидает пунктуальности от других и может чувствовать себя встревоженным, если вынужден ждать. В комнате ожидания он внимательно оглядывает помещение и сотоварищей-пациентов. Затем он достаёт какую-нибудь работу (чаще всего газету, журнал или деловые бумаги), прихваченную с собой, и, чтобы не тратить время впустую, открывает её своим характерным жестом — быстро и решительно. Если он погрузился в эту работу, то концентрацию его внимания уже трудно нарушить. Мама с детьми или пациентка, которая будет сожалеть, что не может занять себя подобным же образом, сразу же втянет медсестру или регистратора в дискуссию об эффективности лечения гомеопатическим методом вообще и её случая в частности. Когда его вызывают, пациент решительно входит в кабинет и, часто опуская необходимые формальности, пускается сломя голову в подробное перечисление своих симптомов. Врачу приходится на него прикрикнуть: «Ох, постойте! Остановитесь! Скажите мне сначала ваше имя, чем занимаетесь, дату и место рождения!» Когда его придержали таким образом, чтобы он ответил, Arsenicum album извиняется, ещё немного себя сдерживает и вскоре снова срывается и с головокружительной скоростью выкладывает историю своего заболевания.

Он приходит на прием, полностью «вооруженный» показателями крови, результатами лабораторных анализов, отчетами других докторов, рентгеновскими снимками, списком различных видов лечения, которые он проходил с незапамятных времен, и со всякими другими подходящими случаю данными. Он настаивает, чтобы врач выслушал всю эту информацию и только затем высказал бы своё мнение по этому поводу. Или, если письмо было послано заранее, он может начать на него ссылаться, чтобы удостовериться, что оно было внимательно прочитано и полностью воспринято: «Вы его поняли? Вы чувствуете, что овладели содержанием? Не посмотрите ли вы в написанное ещё раз перед тем, как решить, какое мне назначить лекарство? Я могу подождать. Я не возражаю».

Но чаще всего он приносит небольшую записную книжку или листок со старательно пронумерованными симптомами, среди которых отобранные подчеркнуты раз или даже дважды. Само существование этого аккуратного контрольного листочка уже само по себе указывает на нужное средство, но пациент, вооружённый этим надёжным листком, полон решимости вести своё лечение по-своему: чувствует себя не в своей тарелке, когда врач не следует его указаниям: он чувствует себя глубоко разочарованным, если ему не дадут возможности изложить всё относительно его болезни и обсудить каждый симптом пункт за пунктом: «Я ещё ничего не сказал вам о симптоме № 18 — странном ощущении жжения в правом глазу, — говорит он. — И имеются ещё несколько других симптомов, о которых я забыл написать и о которых вы должны знать».

В какой-то момент он может спросить, не нужно ли ему пройти какие-нибудь сложные анализы или другую дорогостоящую терапию, рекомендованную ему ранее врачами-аллопатами. Если гомеопат посоветует ему подождать некоторое время и посмотреть, будут ли они ему вообще нужны, то пациент будет настаивать, что уж лучше он их пройдет сейчас, так как он чувствует, что они ему необходимы. Чисто в психологическом плане они ему действительно необходимы.

В конце разговора врачу редко приходится спрашивать такого пациента, не забыл ли он что-нибудь сказать, как это обычно делают врачи-гомеопаты, поскольку Arsenicum album сам продолжает вспоминать и приводит новые детали: «Подождите, я забыл вам сказать…» или «Ещё одна важная вещь…» Чем ближе конец посещения, тем беспокойнее становится пациент, добавляя «ещё одну только вещь» за другой. Это классическое поведение человека типа Arsenicum album и ведущий симптом, особенно в том случае, если «ещё только одна вещь» превращается в целую полудюжину вещей. Если врач замечает, что пока информации достаточно, то Arsenicum album может ответить несколько испытующе: «Я считал, что гомеопат должен знать всё о пациенте, чтобы сделать правильное назначение, а у меня есть ещё многое что вам сказать!»

Даже после того, как посещение закончено и пациент, наконец, вышел из кабинета, он может просунуть голову в приоткрытую дверь и добавить: «Минутку, я забыл ещё один симптом…»; он может снова позвонить позже в тот же день или с утра на следующий для исправления каких-либо грехов по пропуску чего-либо или для того, чтобы удостовериться, что некоторые из пунктов «абсолютно ясны» врачу (как бы он не истолковал ошибочно его случай и не назначил не то лекарство), не догадываясь, что для опытного врача-гомеопата его средство вполне очевидно с самого первого телефонного звонка.

Пациент, более агрессивно обеспокоенный или находящийся в большей степени ипохондрии, будет ещё долго оставаться в кабинете врача уже после консультации и будет долго мучить врача вопросами и требованиями более точных инструкций и более подробных разъяснений сути гомеопатического метода лечения. Забывая о том, что в приемной ожидает ещё множество других пациентов, он не учитывает, что, может быть, забирает у врача неположенное ему время, — там, где дело касается здоровья, для него важны только собственные интересы. Natrum muriaticum может требовать того же времени и внимания, но более ощущает присутствие других и позже извиняется, чувствуя себя виноватым.

Иногда этот конституциональный тип бывает пассивен, но это средство не должно быть упущено из виду, когда на прием приходит хорошо контролирующий своё поведение, мягко разговаривающий, с любезными манерами, но сверхцепкий пациент, который сначала кажется таким же зависимым, как Pulsatilla (с тем же «умоляющим» оттенком в голосе), или может так же сильно нуждаться в уверениях, как Phosphorus. Но Pulsatilla так и останется зависимой, Phosphorus по-прежнему будет искать подтверждений и одобрения, а Arsenicum album, получив помощь, снова ублажает себя возвращением здоровья и вскоре становится независимым и вполне полагается на самого себя.

Пациент-Arsenicum album придаёт всему сверхинтеллектуальный характер — не только испытывает необходимость описывать каждый симптом подробно, но также должен дать им физиологическое (или псевдонаучное) обоснование. Он, например, знает, что его головные боли вызываются повышенным количеством слизи в желудочно-кишечном тракте; высыпание на коже происходит по причине повышенной «токсичности» («Мне, например, интересно, неужели я слишком сильно закислился?»); женщина с болями в нижней части живота уверена, что у неё опущение матки, и т. д. Или, если при его желании быть на шаг впереди врача ему задают обычный для гомеопатии вопрос, любит ли он яйца, масло и кондитерские изделия, он может ответить: «Я знаю, что вы думаете о холестерине. Я могу вам сказать сам: мой последний подсчет по крови показал, что уровень холестерина равен…» Одна женщина даже провозгласила жизнерадостно: «Я могу не волноваться относительно количества холестерина у меня. Я сама могу ощутить, когда его уровень повышается» (!).

Кроме того, человек, придающий всему интеллектуальный характер, очень заботится о значении каждого симптома: «Что это значит, если у меня правая рука сверху дергается, когда я ложусь спать?… Почему вам хочется узнать, люблю ли я жирное мясо? И что значит, если оно мне по вкусу?…» (Arsenicum album, действительно, «хочет жиров» (Кент) так же, как Nux vomica и Sulphur, которые особенно любят сливочное масло и бекон). Или с его потребностью в точности и порядке он стремится повесить ярлыки на все вещи, что для него эквивалентно пониманию этих вещей. Например, в конце беседы после перечисления симптомов он спрашивает, что с ним происходит, чем он страдает. «Вы же только — что рассказали мне», — говорит врач. «Да, но я хочу знать название болезни», — будет он настаивать. Таким образом, несмотря на остроту ума и любознательность, Arsenicum album сначала может встретиться с трудностями в понимании гомеопатии. Его всепоглощающий интерес к медицине вооружил его в избытке терминологией и широким диапазоном понятий, и поэтому он хочет, чтобы гомеопатия была растолкована «научным» медицинским языком, с которым он знаком.

Он может пытаться вынуждать врача объяснить то, что тот в действительности не может сделать, — «каким образом лекарство лечит», «что оно собирается произвести или, предполагается, что произведёт в организме» или «что оно уже произвело» (если это второе посещение врача). Он редко удовлетворяется, если ему отвечают: «Лекарство должно излечить вашу болезнь» или «Это средство будет стимулировать (или стимулирует) защитные способности вашего организма», — единственные честные ответы, которые способен дать гомеопат.

В то время как Arsenicum album первоначально чувствует себя очень успокоенным ярлыками и рациональными соображениями, всё это хорошо для него до определенного момента. Его критическая и целенаправленная натура требует также и результатов, а если он их не получает, то начинает искать вокруг более эффективные способы лечения. Вот почему, испробовав весь диапазон ортодоксальных методов лечения, а, возможно, и неортодоксальных тоже, он в итоге появляется в кабинете гомеопата, однако со всей своей прежней склонностью придавать всему интеллектуальный вид и всё ещё считая, что названия, ярлыки и «научные объяснения» являются необходимой предпосылкой для лечения (Sulphur).

Таким образом, дни или недели после первого назначения до того, как лекарство окажет свой благотворный эффект на пациента, для врача бывают очень нелегкими. Вот когда по-настоящему начинается его работа. Его кабинет осаждают телефонными звонками беспокойные пациенты-Arsenicum album, которые хотят знать, «что происходит», и которые задают больше вопросов, чем врач может ответить. В то время, как другие конституциональные типы воздерживаются комментировать ход лечения или допытываться, что происходит в организме, до второго визита, Arsenicum album начинает звонить уже на второй день, сообщения о его состоянии поступают от него сразу после посещения и в большом количестве. Частью его «гомеопатического ухудшения» может оказаться то, что ему приходится бороться с возросшим беспокойством по поводу учета своих симптомов, которые теперь замечаются им со сверхвнимательностью. И он звонит по поводу какой-либо специфической проблемы не один раз, а звонит и раз, и два, и три раза. Он может быть самым докучливым из всех конституциональных типов, звоня по телефону, — требует немедленного разговора непосредственно с лечащим врачом и приходит в ярость, если ему отвечает автоответчик или даже медсестра.

Он оставляет раздраженные послания автоответчику: «Почему в этой конторе никогда не отвечают по телефону? Я не для того плачу большие деньги, чтобы разговаривать с глупой машиной!» Или если ему не уделили внимания немедленно: «Я считаю себя терпеливым человеком, но я ждал два часа, прежде чем вы ответили на мои предыдущие звонки (между 7 и 9 часами утра в воскресенье), и мое терпение иссякло». Или: «Ваша служба ответов не знает, как принимать сообщения о симптомах, медсестра никогда не может понять, что я ей говорю, и не может полностью передать мое сообщение (целая страница), не пропустив половину симптомов…

Никто не звонит по телефону в такие неудобные для цивилизованного человека часы, как паникующий Arsenicum album, для того, чтобы рассказать какой-то незначительный эпизод. «Мой кашель, кажется, ухудшился ночью, — может сказать он, позвонив в 6 часов утра или в полночь. — Что теперь делать?» Или посреди ночи: «Извините, что беспокою вас в такое время, но я совершенно забыл ваши указания и выпил чашку кофе в обед. Я вот только что проснулся и вспомнил. Скажите мне честно, я испортил всё лечение? Это уже прервет действие лекарства насовсем?..»

Он даже может выяснить, куда уехал врач в отпуск, и побеспокоить его междугородным звонком по пустяковому поводу («Какое, по-вашему, может иметь значение то, что у меня было снижение жизненного тонуса недавно в 2 часа дня?»). Или с преувеличенной тревожностью ипохондрика он начинает обвинять врача: «Я хочу, чтобы вы знали, что у Меня оказалась какая-то особая крапивница…». «Ничего подобного со мной раньше не случалось… Могли бы вы, пожалуйста, объяснить, почему…»

Даже если результаты удовлетворительны, Arsenicum album найдет что-нибудь, к чему можно было бы придраться при повторном появлении у врача. «Да, лекарство мне немного помогло», — может сказать он, заставляя предполагать, что оно на самом деле не оказывает на него должного действия. По причинам, которые трудно высказать, но которые коренятся в его неодобрении того факта, что его здоровьем занимается кто-то другой, а не он сам, он может заявить: «Варикозная вена у меня на ноге стала лучше, но я не знаю действительно ли это подействовало лекарство. Я регулярно делаю упражнения и купил другую пару обуви. Так что вена могла стать лучше сама по себе». Затем он любезно добавляет: «Я думаю, что будет честно сказать вам об этом».

Конечно, эти различные внешние факторы могли оказать своё положительное действие на улучшение самочувствия пациента, но когда больной неоднократно проявляет недоверие к действию лекарства и предлагает другие обоснования для его улучшений здоровья, особенно когда они выглядят его собственной заслугой, тогда врач не ошибется, подозревая, что имеет дело с Arsenicum album — «Фомой неверующим».

Его скептицизм по отношению к гомеопатическим препаратам отличается от скептического отношения Lycopodium тем, что у того фраза «лекарства никогда на меня не действуют» выражает общее недоверие к лекарствам, им принятым (для других они работают прекрасно, но сам он является исключением), в то время как на Arsenicum album они действуют прекрасно, поскольку это он принял назначение врача — и вот тогда его скептицизм полностью исчезает.

Типичным случаем «общей подозрительности» (Кент) у Arsenicum album был человек, который, хотя и лечился весьма успешно от хронического инфекционного заболевания глаз, заявил: «Я не уверен, что полностью одобряю то, что со мной происходит. Я привык ложиться спать в темноте, а сейчас мне хочется, чтобы в холле горел свет. Я хочу знать точно, каким образом могут действовать эти лекарства на мое подсознание, в противном случае я не знаю, буду ли я продолжать их принимать». Или мама трехлетней девочки, проходившей, причем весьма успешно, курс лечения от хронического бронхиального кашля, которая, чтобы показать, что она осведомлена немного больше, чем врач, жалуется, что, кажется, психика её дочери испытывает влияние гомеопатических средств: «Она обычно рисовала свои фигурки толстенькими, а сейчас они у неё стали тоньше. Что бы это могло значить? Не происходит ли у неё некоторое сокращение образа познания?»

Это «постоянное преимущество» в медицине, которое является особенностью Arsenicum album, заставляет его недоверять даже тем, у кого он ищет помощи. Несмотря на его увлечение докторами, они могут постоянно ощущать определённо подозрительное отношение Arsenicum album, как будто бы он ждёт, что врач должен доказать свою правоту.

И его уверенность и стремление спорить фактически являются вызовом врачу. Он ищет кого-нибудь, кто бы освободил его от груза медицинской осведомленности, которая, несмотря на то, что он стремится её применить, не приносит ему облегчения. Он, действительно, хочет доверять врачу, хочет, чтобы врач им руководил, чтобы сказал ему точно, что делать. Следовательно, после первоначального этапа борьбы за лидерство Arsenicum album становится самым внимательным и сговорчивым, даже оставаясь при этом независимым пациентом. Он не только следует с религиозным фанатизмом всем инструкциям, но его логический ум обычно отзывается интеллигентным образом на попытки гомеопата просветить его по основам общей и особенно гомеопатической медицины.