Портреты первых французских коммунистов в России. Французские коммунистические группы РКП(б) и судьбы их участников

Глава 1 О французских коммунистических группах в России: историография вопроса

Проблема становления и деятельности французских коммунистических групп в России со второй половины XX в. привлекала внимание целого ряда исследователей. Особый интерес к данной теме проявили французские и советские историки. Их задача сводилась прежде всего к изучению своего рода неформальной стороны взаимоотношений Франции и Советской России. Действительно, после Октябрьского переворота характер дипломатических отношений между этими странами неоднократно менялся. В 1918–1920 гг. французские коммунистические группы являлись своеобразными связующими элементами между французскими социалистами и большевиками, оказавшимися у власти. Исследование французских групп чаще всего начиналось с изучения деятельности иностранных коммунистических групп в России в целом. Позже отечественные и зарубежные специалисты, обращаясь к изучению французских левых интеллектуалов, стали упоминать наиболее заметных сотрудников французских групп. Как правило, внимания удостаивались те, кто поддержал Октябрьский переворот, способствовал развитию мирового революционного движения и проявил себя как борец за революционные идеалы в годы Гражданской войны. В последние двадцать лет исследовательский интерес начал заметно смещаться к изучению судеб и идейно-политических взглядов не только последовательных сторонников большевизма, но и всех иных участников французских коммунистических групп.

Пионерами в изучении французских коммунистических групп стали советские исследователи, однако интерес именно к французским группам у них появился не сразу. Первоначально отечественные историки сосредоточились на изучении отдельных сотрудников групп. Первые работы, посвященные ряду иностранных активистов, в том числе и из французских коммунистических групп, появились в 1950-х гг.[42] – в период улучшения советско-французских отношений. В эти годы увидели свет первые обобщающие энциклопедические статьи о деятельности некоторых членов французских групп, в частности о Ж. Лябурб[43]. В этот же период исследователи обращаются к изучению сюжетов по истории военного присутствия стран Антанты и деятельности Иностранной коллегии на Юге России. В этих публикациях впервые упоминается деятельность французских коммунистических групп. Между тем в отечественной историографии было принято писать о французских группах как об одной организации, совершенно игнорируя тот факт, что в реальности таких групп было несколько.

Историки, как правило, отмечали немногочисленный состав групп и писали об их агитационной деятельности в среде французских военных[44]. Определенного внимания были удостоены биографии некоторых участников групп. Так, исследователи писали об агитационной работе и смерти одной из главных активисток групп – Ж. Лябурб[45]. Упоминалось о заслугах Ж. Садуля, который готовил многочисленные листовки и призывал французских солдат и матросов перейти на сторону большевиков[46]. Эти личности, благодаря их особому вкладу в прославление революционных идей, в советской историографии стали хрестоматийными.

В отличие от советских историков зарубежные исследователи сначала обратились к изучению деятельности иностранных групп в России в целом. Интерес к истории создания и деятельности французских коммунистических групп в Советской России наиболее ясно обозначился с 1960-х гг. Тому способствовало сотрудничество во Второй мировой войне Франции и СССР, что до известной степени сблизило эти страны и благодаря чему на деятельность французских групп как одну из важных страниц общей истории обратили внимание французские ученые. Изучая взаимоотношения двух стран, исследователи в первую очередь касались вопросов взаимодействия иностранцев с советской властью и их деятельности при большевиках.

Первыми, кто коснулся данной темы, были французские исследователи Анни Крижель и Жорж С. Опт. Авторы подготовили статью об иностранных коммунистических группах в России и их роли в подготовке мировой революции. Опираясь преимущественно на советскую литературу, ученые отметили, что в целом деятельность иностранных организаций в России не дала ожидаемого советскими властями эффекта, а именно повсеместного приобщения иностранцев к революционным идем. Кроме того, по мнению историков, сами иностранцы находились во власти иллюзий тех идей, которые они пропагандировали в среде своих соотечественников[47].

Отмечу, что А. Крижель являлась специалистом по истории коммунизма во Франции. Она подготовила двухтомную монографию об истоках коммунизма во Франции. В своей работе исследователь рассмотрела этапы развития коммунистической идеологии в этой стране. Однако истории французских коммунистических групп и их деятельности в России автор посвятила лишь 4 страницы работы, акцентировав внимание на деятельности только французской группы Москвы[48] и обойдя при этом вниманием деятельность других групп. Важно отметить, что, начиная с исследований А. Крижель и Ж. С. Опта, историки стали рассматривать деятельность французских коммунистических групп как одной организации. Однако, как уже было отмечено, таких групп было несколько, и каждую подобную группу следует рассматривать в отдельности.

Что касается советских историков, то наблюдается, что в 1960-х гг. возрос их интерес к изучению французских групп в целом. Одним из первых отечественных историков, обратившихся к изучению этих групп, была специалист по истории Гражданской войны и военного присутствия стран Антанты в России Людмила Марковна Зак. Серию ее работ, написанных на основе архивных материалов, и сегодня можно назвать наиболее полно отражающими историю создания и деятельность Французской коммунистической группы Москвы. Внимание автора было сосредоточено на трех сюжетах. Первый сюжет касался издания коллективом этой группы газеты «III-me International», и исследователь довольно подробно описала содержание постоянных рубрик этой газеты. Второй сюжет был связан с активностью наиболее ярких представителей групп: трагически погибшей революционерки Ж. Лябурб[49] и перешедшего на сторону большевиков французского капитана Ж. Садуля[50]. Однако в своем стремлении подчеркнуть мужество и героизм этих людей[51] автор допустила ряд фактологических ошибок. Например, Л. М. Зак ошибочно сообщила о трижды вынесенном заочном смертном приговоре Ж. Садулю за переход на сторону большевиков[52], тогда как приговор был вынесен только единожды[53]. Любопытно, что вслед за этим автором ряд других исследователей подхватили этот миф[54]. Третий сюжет – агитационная работа среди французских солдат на Юге России. В 1976 г. Л. М. Зак издала работу под названием «Восставшие на Черном море», где опубликовала некоторые источники, свидетельствовавшие о военных мятежах на французских кораблях в период военного присутствия стран Антанты. Во вступительной статье к изданию автор написала несколько строк о французской группе Москвы и ее деятельности, но основное внимание все-таки акцентировала на французских «мучениках», описав смерти Ж. Лябурб и А. Барбере[55]. Описала она и развернувшиеся во Франции кампании клеветы против Ж. Лябурб и Ж. Садуля, которых на родине стали рассматривать как изменников[56] .

Л. М. Зак рассматривала французские группы как единую организацию с центром в Москве, не акцентируя внимания на том, что французских групп было несколько. Общий вывод, который сделала историк, был следующим: «при поддержке и помощи В. И. Ленина Французская коммунистическая группа Москвы проделала немалую работу, являясь посредником между советским и французским рабочими движениями». Интересно, что период деятельности группы Москвы после Первого конгресса Коминтерна (1919 г.) был назван ею «теоретически-агитационно-пропагандистской работой внутри группы»[57]. Именно так историк квалифицировала смену лидера, реорганизацию группы и период многочисленных ссор и разногласий среди ее членов, которые, оклеветав друг друга, запятнали репутацию всей группы Москвы. За этим последовали допросы сотрудников группы членами ЦК РКП(б), ее реорганизация в январе 1920 г. и фактически распад после Второго конгресса Коминтерна (лето 1920 г.). Но об этом периоде, допросах и истинных причинах распада группы Л. М. Зак предпочла умолчать, очевидно, чтобы не бросать тень на славные страницы истории французской группы. В данном случае историк скорее создала миф о невероятных успехах деятельности интернационалистов ради всемирной революции, нежели предложила исторический анализ деятельности французских групп.

Несколько позже, в год празднования пятидесятилетия Октябрьского переворота, в СССР была издана коллективная монография под редакцией А. Я. Манусевича[58], посвященная интернациональному движению и иностранным группам в России. Раздел монографии об истории создания Центральной федерации иностранных групп при РКП(б) подготовил советский историк Б. Б. Медведев. Он коснулся организационной структуры, целей и задач, которые ставились перед иностранцами в этой организации. В монографии также имелся параграф, посвященный французской группе Москвы, автором которого была Л. М. Зак. Но этот текст был итогом предшествующей работы автора и практически полностью повторял уже изученные ею ранее сюжеты по истории французских коммунистических групп.

Деятельности французских групп коснулись в своих работах А. Е. Иоффе и С. В. Мокин. В статье о французской историографии Октябрьского переворота они отметили деятельность французской группы, которая распространяла «правду» о революции, издавала газету, имеющую широкий круг читателей, на страницах которой освящались наиболее важные события в Советской России, а также разоблачались махинации «врагов революции»[59].

Зарубежная историография, в свою очередь, богата на исследования о французских левых интеллектуалах. Данные работы публиковались теми французскими историками, которые симпатизировали советскому режиму и, как правило, к юбилейным годам Октябрьского переворота. В этот период внимание историков привлекали сюжеты о том, как иностранцы восприняли революцию в России и прославляли ее. Особого внимания заслуживает монография американского исследователя Дэвида Кота о коммунизме и французских интеллектуалах. Автор рассматривал увлеченных идеями большевиков французских левых, в частности писателей, и их взаимоотношения с советской властью. В работе были упомянуты и сотрудники французских коммунистических групп В. Серж и А. Гильбо. Д. Кот выдвинул тезис о «попутничестве»[60] большевикам многих иностранцев, который впоследствии будут развивать многие историки.

В числе вдохновленных революционными настроениями французов исследователи упоминали, в том числе, и членов французских групп, но лишь как пример «увлеченных творческими усилиями по созданию государства рабочих и крестьян» и «решительно оторвавшихся от старого социал-демократического реформизма»[61]. Кроме того, историки касались публикационной активности французских коммунистов в Москве и Киеве как примера деятельности по расширению революционного движения в целом. Исследователями отмечен особый вклад в агитационную деятельность посредством печати таких французских коммунистов, как Жак Садуль[62] и Жанна Лябурб.

Однако это оказалось единственным аспектом деятельности французских коммунистов, который интересовал историков в тот период. Об иного рода деятельности сотрудников групп авторы не упоминали, как не касались активности других членов французских групп, а также важнейших вопросов, связанных с созданием и распадом групп[63]. Это было связано в первую очередь с тем, что статьи готовились для советских изданий и к празднованию годовщин революционных событий. Другие активисты французских групп, деятельность и воззрения которых не укладывались в прокрустово ложе просоветской историографии, только упоминались, причем в качестве «ренегатов», отрекшихся от коммунизма (например, П. Паскаль и А. Гильбо)[64].

Позже, начиная с конца 1980-х гг., интерес к другим аспектам деятельности сотрудников французских групп, помимо пропаганды большевизма, все же стал проявляться. В 1987 г. французским исследователем Домиником Леженом была опубликована статья, посвященная миссии членов Французской секцией Рабочего интернационала (СФИО) в России летом 1917 г.[65] Автор упомянул существование французской группы и некоторых ее сотрудников, например Ж. Садуля, С. Жиро, А. Гильбо, П. Паскаля. Историк отметил их участие в Первом конгрессе Коминтерна и сопровождение французских делегатов[66] во время Второго конгресса Коминтерна по приволжским городам[67]. Однако данная тема не была приоритетной для автора, и он ограничился лишь упоминанием о такого рода деятельности членов групп.

Как и в зарубежных исторических исследованиях, в советской историографии юбилейные 1967,1977 и 1987 гг. оказались богаты на публикации, посвященные изучению французских левых интеллектуалов. В этот период внимание отечественных историков привлекали сюжеты о том, как французы восприняли революцию в России и как переходили на сторону большевиков[68]. Статьи с подобной тематикой в этот период активно публиковались во «Французском ежегоднике»[69]. В этих публикациях упоминались лишь некоторые из членов групп, как например Ж. Садуль, о котором говорилось в связи с откликами французской общественности на публикацию его писем[70] и в связи с гонениями, которым он подвергся на родине после перехода на сторону большевиков.

В 1970-е гг. советские историки вновь обращаются к сюжетам по истории военного присутствия стран Антанты на Юге России. Появилась коллективная работа, посвященная деятельности французских коммунистов на Украине. Авторы отметили напряженную работу этих французов в содружестве с большевиками Украины. В публикациях акцентировалось внимание не только на Ж. Садуле и Ж. Лябурб, были отмечены заслуги и других членов групп. Например, упоминалось, что С. Жиро занималась организацией французской группы Киева, организовывала собрания французских коммунистов и отчитывалась о работе киевской группы перед ЦК. Отмечена также деятельность А. Барбере, который распространял листовки на французских кораблях на Севастопольском рейде. Историки особо подчеркивали, что деятельность групп являлась значительным вкладом в дело основания Французской коммунистической партии (ФКП) и, в целом, яркой страницей международного пролетарского сотрудничества[71].

В 1980-е гг. вышли обобщающие энциклопедии по истории Гражданской войны и Октябрьского переворота. В них содержались краткие справки о Французской коммунистической группе Москвы, основных событиях ее деятельности и ключевых членах организации[72]. Однако очевидно, что содержание статей в энциклопедиях и других обобщающих трудах, посвященных подобным темам революционного прошлого, строго выдерживались в соответствии с тогдашней политической ситуацией. Это не могло не предопределить то, что подобные работы являлись скорее обобщенными справками с тщательно отобранным фактологическим материалом, нежели трудами аналитического характера. В то же время выходили и более подробные жизнеописания наиболее значимых фигур для истории Гражданской войны, в частности о Ж. Лябурб и ее жизненном пути[73].

С распадом Советского Союза в 1990-х гг. в мировой исторической науке начался активный пересмотр устоявшихся ранее исторических концепций, основанных на марксистском мировоззрении. Зарубежные исследователи получили свободный доступ к ранее закрытым в России архивным фондам, а для отечественных специалистов открылись возможности для работы в зарубежных архивах, что позволило расширить границы исследовательского интереса. Как в России, так и за рубежом стали активно публиковаться мемуары и сборники ранее недоступных исследователям документов. В частности, появились воспоминания некоторых членов французских групп, например П. Паскаля, М. Боди, которые были опубликованы после смерти этих французских активистов, а также был опубликован перевод воспоминаний видного члена французских коммунистических групп Ж. Садуля[74]. Все это позволило сместить исследовательский интерес с анализа отдельных сюжетов деятельности французских коммунистических групп и вклада их сотрудников в мировое революционное движение к исследованию персональной истории, к изучению мотивов и причин перехода их на сторону большевиков. Историков стали привлекать судьбы и мысли членов групп, а история создания французских групп и их деятельность начали уходить на второй план.

В связи с этим интересна работа французского исследователя Франсуа Фюре «Прошлое одной иллюзии», где историк рассматривал причины притягательности коммунистических идей и их влияния на отдельных французских интеллектуалов. Он предложил тезис об «очаровании» французских интеллектуалов русским октябрем 1917 г. и об их последующем «разочаровании» в идеологии, которую несла в себе русская революция. Одним из «очарованных» для Ф. Фюре являлся П. Паскаль. Анализируя дневники П. Паскаля, исследователь продемонстрировал, как «очарованный» революцией интеллектуал страдал от воплощенной в Советской России утопии, пытался бороться против социалистического лагеря, строительству которого он отдал часть жизни, и в конечном итоге разочаровался и отрекся от коммунизма. В поле зрения исследователя попал и Ж. Садуль, совместно с которым «П. Паскаль организовал коммунистическую ячейку» (имеется в виду Французская коммунистическая группа Москвы. – К. Б.). Ф. Фюре заключил, что группа играла роль посредника во время переговоров о вступлении в Третий Интернационал между частями распадавшейся на социалистов и коммунистов СФИО и большевиками[75]. Но, в сущности, исследователя интересовал скорее сам П. Паскаль, его судьба и окружение, нежели его деятельность во французской группе, как и само существование французских коммунистических групп.

Важно отметить, что на сегодняшний день в зарубежной историографии наиболее изученным членом французских групп является П. Паскаль. Его судьбой и изучением причин его прихода в коммунизм и отречения от него занимались многие исследователи. Например, британский автор Джонатан Вечер в статье, опубликованной в 1987 г., подметил в П. Паскале удивительное слияние идей коммунизма и христианства и попытался найти корни последующего отчуждения Паскаля от коммунизма[76]. Именно синкретизм религиозных убеждений и коммунистической идеологии во взглядах П. Паскаля до сих пор привлекает исследователей к этой личности.

В 1999 г. в университете Нантера была защищена докторская диссертация Патрис Виль под названием «Коммунистические группы в революционной России и рождение коммунистической идеологии во Франции»[77]. На данный момент эта работа является единственным фундаментальным трудом о французских коммунистических группах в России. Автор остановилась на истории создания французских групп, социальном происхождении их сотрудников и на их деятельности в России. П. Виль попыталась проанализировать причины перехода этих людей на сторону большевиков и причины отречения от них. Тем не менее, при всей масштабности работы, автор не имела возможности ознакомиться с некоторыми делами французских коммунистов. В частности, она не смогла привлечь к исследованию дела Ж. Садуля,

А. Гильбо, М. Боди, ныне хранящихся в фондах архива Исторической службы Министерства обороны Франции в Париже. Как отмечено ранее, эти документы входят в перечень материалов, которые были возвращены во Францию из России лишь к концу 1990-х гг. Это и предопределило в конечном итоге тот факт, что П. Виль не смогла полно и убедительно осветить судьбы наиболее важных сотрудников французских коммунистических групп.

Также отмечу особый вклад в изучение феномена французских левых интеллектуалов, который внесли историки Уральского государственного университета (ныне Уральского федерального университета). Под руководством Владимира Алексеевича Бабинцева сформировалась группа исследователей (И. В. Жукова, Л. В. Слуцкая, О. С. Данилова, Т. В. Краева (Платонова), Ю. М. Галкина), которые обратились к изучению французских левых. Изучая влияние революции 1917 г. на французских левых интеллектуалов, ученые активно использовали и наполняли содержанием идею Д. Кота о «попутничестве» большевикам многих иностранцев. Рассматривая феномен «попутничества» среди французских левых, уральские исследователи коснулись, в том числе, и некоторых сотрудников французских коммунистических групп, а также военных из Французской военной миссии (сокращенное название миссии, фигурировавшее в телеграммах, – ФРАМИС). Так, В. А. Бабинцев, изучая творчество, жизненный путь[78] и временное увлечение В. Сержа коммунизмом, охарактеризовал его «как левого авантюриста, постигшего анархизм, большевизм и как не принявшего сталинизм троцкиста»[79]. Он же в одной из своих работ обозначил проблему особенностей эволюции мировоззрения П. Паскаля[80].

И. В. Жукова исследовала становление левого антитоталитаризма в 1930-1940-х гг. Под это определение попала деятельность нескольких сотрудников французских групп, в частности B. Сержа и П. Паскаля. Исследователь проанализировала взгляды левых антитоталитаристов и оценила их вклад в антитоталитарную практику и формирование научных представлений о тоталитаризме[81].

Л. М. Слуцкая, занимаясь деятельностью некоторых военных из ФРАМИС, впоследствии примкнувшим к большевикам, пришла к выводу о временном характере их увлеченности большевизмом и принятием его с оговорками[82].

Заметный вклад историки УрГУ (УрФУ) внесли в изучение эволюции взглядов некоторых сотрудников французских коммунистических групп. О. С. Данилова, не только убедительно показав специфику личности П. Паскаля, но и выйдя на проблему самого феномена христианского коммунизма[83], отметила, что французский славянофил пришел к коммунизму как к религии, а его дневники представляют собой зеркало ментальной истории русской революции. В них отразились не только исторические события, свидетелем которых являлся П. Паскаль, на страницах его дневников был фактически создан психологический портрет целой эпохи.

Т. В. Краева рассматривала эволюцию идейно-политических взглядов французских левых интеллектуалов после соприкосновения их с российскими реалиями[84]. Автор пришла к выводу, что основными факторами, предопределившими принятие идей большевиков французскими левыми, являлись их пацифизм и убежденность в необходимости революции, которая должна была принести с собой справедливое социальное и политическое переустройство мира[85].

Ю. М. Галкина сосредоточила свое внимание на вопросах пребывания и деятельности ФРАМИС в России[86]. Одну из статей автор посвятила видному сотруднику французских групп Рене Маршану[87].

Заметный вклад в исследование темы внесла монография А. А. Вершинина, посвященная истокам французского коммунистического движения. Историк, в частности, пришел к выводу, что после Первого конгресса Коминтерна Французская группа Москвы, представляя первоначально французское рабочее движение, отошла на второй план и стала лишь дополнительным каналом связи между Москвой и Парижем. А. А. Вершинин предложил также убедительные характеристики двух наиболее ярких представителей французской группы – Ж. Садуля и А. Гильбо, которые, являясь людьми абсолютно разной судьбы, оказались по одну сторону баррикад[88].

Чрезвычайно интересной является работа H. Е. Быстровой «„Русский вопрос“ в 1917 – начале 1920 гг.: Советская Россия и великие державы»[89]. Автор проследила воздействие внутриполитической ситуации в Советской России на формирование ее внешней политики. H. Е. Быстрова, в частности, коснулась личности одного из будущих членов французских коммунистических групп – Ж. Садуля как своего рода неофициального агента великих держав, который способствовал налаживанию контактов между большевиками и французскими представителями в России.

Как уже было отмечено, публикация воспоминаний иностранцев-очевидцев о событиях Октябрьского переворота способствовала тому, что внимание историков сегодня оказалось привлечено к изучению их судеб. В последние два десятилетия за рубежом все чаще стали появляться работы обзорного характера, основанные на мемуарах французских активистов[90], а также новые исследования, посвященные отдельным членам организации. Среди них, например, книги о погибшей в Одессе революционерке Ж. Лябурб[91] и статьи о судьбе и миссии в России Ж. Садуля[92]. Кроме того, появились и общие работы, в которых упоминаются некоторые сотрудники французских групп, в числе тех, кто одним из первых примкнул к большевикам[93]. Однако авторы этих исследований лишь упоминают о членстве этих людей во французских коммунистических группах и не останавливаются на анализе их деятельности.

Особого внимания заслуживают исследования французского историка Софи Кёрэ. В своей монографии «Великий свет на Востоке» С. Кёрэ показала, как в среде европейских интеллектуалов сформировался позитивный образ СССР, и описала ту атмосферу, в которой родилось чувство восхищения русским Октябрем[94]. На основе документов из российских архивов историк продемонстрировала, как именно большевики создавали механизмы влияния, используя для этого официальную дипломатию, советскую пропаганду и различного рода коммунистические сети. Автор кратко остановилась и на характеристике некоторых сотрудников французских групп, подавая это как пример приобщения западноевропейцев к идеям большевиков.

Через интерес к изучению европейских интеллектуалов С. Кёрэ познакомилась с личностью П. Паскаля и написала монографию, посвященную жизненному пути и феномену П. Паскаля[95]. В этой работе она также уделила некоторое внимание французским группам. С. Кёрэ кратко обозначила тех персонажей, которые стояли у истоков основания групп, перечислила основных сотрудников группы Москвы[96], отметила пропагандистское направление деятельности этой группы[97] и присутствие ее отдельных членов на Первом конгрессе Коминтерна. Она также кратко остановилась на миссии М. Боди и Ж. Садуля на Юге России[98]. Но наиболее важным является то, что автор сделала интересное наблюдение: она заметила, что группы представляли собой скорее лингвистическое объединение, нежели национальное[99]. Эта справедливо отмеченная деталь точно характеризует специфику состава групп, поскольку владение французским языком еще не определяло их приверженность Франции как стране. Исследователь обратилась к причинам распада групп и остановилась на конфликтах внутри французской группы Москвы[100]. Однако С. Кёрэ не описывала подробно разногласия; она лишь заметила, что конфликты в группе вышли за ее пределы, и потребовалось вмешательство в них со стороны ЦК РКП(б). Кроме того, конфликт во Французской коммунистической группе Москвы был отражен автором с позиции П. Паскаля, который принял эти разногласия особенно близко к сердцу.

Достаточно интересной оказалась и одна из последних статей С. Кёрэ[101]. В ней французский историк вновь акцентировала внимание на деятельности французских групп, отметив, в частности, значительную агитационную активность ее сотрудников на Юге России. Однако, сосредоточив внимание на франко-советских взаимоотношениях в преддверии и во время Второго конгресса Коминтерна, исследователь отметила деятельность лишь двух сотрудников групп при Иностранной коллегии в Одессе[102] – Ж. Садуля и Р. Барбере. Деятельность других групп и их сотрудников не попали в поле ее зрения.

Отечественный историк А. Ю. Ватлин в монографии «Второй конгресс Коминтерна»[103] исследовал проблему подготовки и проведения первых конгрессов Коминтерна. На фоне ярких зарисовок, отразивших ожидания и метания прибывших в Москву делегатов, А. Ю. Ватлин убедительно показал реальный расклад сил в новой международной организации. Среди прочих на страницах своего исследования автор упомянул и некоторых представителей французских групп, которые были привлечены к организации Второго конгресса Коминтерна.

Также особого внимания заслуживает совместная монография А. Ю. Павлова и Ф. Гельтона «В кабинетах и окопах: французские военные миссии в России в годы Первой мировой войны»[104], в которой авторы упоминают некоторых членов будущей Французской коммунистической группы Москвы, в частности П. Паскаля и Ж. Садуля, выполнявших ряд поручений в рамках военной миссии, а затем перешедших на сторону большевиков.

Получив доступ к ранее закрытым отечественным архивным фондам или к фондам зарубежных архивов, последнее десятилетие исследователи все чаще обращаются к изучению отдельных представителей французских коммунистических групп. Так появились статья о типографском работнике М. Боди из провинциального Лиможа, ставшем секретарем А. М. Коллонтай в Норвегии[105], публикация, посвященная отражению в мемуарах А. Гильбо советской действительности[106], работы, посвященные биографии Р. Маршана[107], статьи о судьбе и миссии в России Ж. Садуля[108]. И все же нельзя не заметить, что авторы этих публикаций, уделяя внимание судьбам отдельных личностей, рассматривали их членство в группе только как заметный, но небольшой жизненный этап и практически не касались деятельности французских групп как таковых.

Особого внимания заслуживает статья Л. В. Слуцкой, посвященная малоизученным страницам французского присутствия в России[109]. Автор кратко остановилась на биографиях некоторых членов группы Москвы (в первую очередь, французских военных Ж. Садуля, П. Паскаля, М. Боди и самых ярких из числа эмигрантов А. Гильбо и Р. Маршана), отметила деятельность членов французских групп в Москве и на Юге России, а также описала ссоры внутри группы Москвы и причины ее распада. Однако в исследовании Л. В. Слуцкой, построенном на анализе мемуаров, практически не оказались задействованными архивные источники. Это обстоятельство предопределило то, что текст оказался не свободным от заметного налета субъективности при оценке событий, в особенности в сюжете, посвященном ссорам внутри Французской коммунистической группы Москвы. Нельзя также согласиться и с мнением автора о том, что в организации не было лидера и что отсутствовало четкое подчинение одних членов другим[110].

Таким образом, историографический обзор показал, что исследователи затрагивали актуальные для своего периода аспекты исследуемой темы. Интерес к деятельности французских коммунистических групп и первые заметки появились только в 1950-х гг., в период улучшения советско-французских отношений. В дальнейшем в советское время публикационная активность, как правило, проявлялась только в связи с юбилейными датами Октябрьского переворота. Излюбленным сюжетом были мифологемы о прозревших французах, которые примкнули к большевикам и стали активными борцами за коммунистические идеалы. Исследования советских историков и лояльных к советской власти зарубежных исследователей были не лишены стремления к основательности, но под влиянием идеологического пресса носили нередко формальный характер и не давали возможности объективно оценить деятельность групп(ы), причины их(ее) распада, реальную степень вовлеченности ее(их) сотрудников в становление Третьего интернационала. При этом ряд отечественных историков, посвятивших себя изучению деятельности французских коммунистов на Юге России и Украине в рядах Иностранной коллегии, создали этим активистам буквально легендарную славу. В современных исследованиях предлагается менее патетический взгляд на события 1918–1919 гг. в Одессе[111]. Тем не менее и этот сюжет нуждается в дальнейшей разработке, ибо совершенно не затронут исследователями период деятельности Иностранной коллегии уже после установления советской власти в Северном Причерноморье.

С распадом Советского Союза, с признанием принципа плюрализма мнений, с появлением более внятно обозначившегося стремления к научной объективности и с расширением доступности к архивным фондам появилась возможность как зарубежным, так и отечественным историкам значительно продвинуться в изучении истории французских групп. Более того, с заметным падением общего интереса к истории коммунистического движения произошла смена вектора в изучении французских коммунистических групп: от вопросов создания и деятельности группы (или групп) интерес стал смещаться к судьбам ее (их) сотрудников. Сейчас как отечественные, так и зарубежные исследователи ставят следующие вопросы: что стало причиной перехода людей, вошедших в состав французских групп на сторону большевиков? что послужило причиной их отречения от коммунизма в дальнейшем? чем обусловлен распад французских коммунистических групп с точки зрения ее сотрудников? Это подтверждает тот факт, что в изучении данной проблемы существует историографическая лакуна.

Безусловно, зарубежным и отечественным историкам, занимавшимся изучением французских коммунистических групп, а также затронувшим в своих трудах судьбы их участников, удалось в значительной мере понять причины организации Французской коммунистической группы Москвы и осветить основные направления деятельности ее сотрудников в Москве и на Юге России. Достаточно подробно изучены судьбы и общественно-политические взгляды некоторых сотрудников групп (Ж. Лябурб, П. Паскаля, А. Гильбо). Что же касается других членов французских групп, то их судьбы и трансформация их общественно-политических взглядов на сегодняшний день в зарубежной историографии рассмотрены фрагментарно.

Кроме того, в историографии до сих пор не решен вопрос, действовала ли в России одна французская коммунистическая группа (группа Москвы), или же несколько похожих групп в разных городах. Более того, создание и активность групп в Киеве, Одессе и Петрограде практически не изучены. Наконец, оставлены без внимания судьбы многих французских активистов, а также эволюция их общественно-политических взглядов после выхода из этих групп. Ко всему прочему, обращаясь к истории французских коммунистических групп, никто в отечественной историографии не попытался предложить убедительной оценки их реального влияния на события в России. При этом характер упоминания или замалчивания тех или иных сюжетов, связанных с деятельностью французских групп и их сотрудников, напрямую зависел от складывавшейся на тот момент идейной и политической ситуации в нашей стране.

Все это предопределяет необходимость проведения фундаментального исследования, посвященного проблемам, связанным с созданием французских групп в России и задачами, поставленными перед их участниками. Особенно актуальным является изучение мотивов и причин вступления в группы каждого сотрудника и трансформация взглядов этих сотрудников после распада групп.

В целях заполнения этих лакун необходимо обращение к методам персональной и интеллектуальной истории. Это позволит через пристальное внимание к личностям участников групп реконструировать событийную канву и выявить мотивы, предопределившие решение каждого сотрудника группы примкнуть к большевикам. Подобное обращение к личностному аспекту возможно на основе новых источников, отражающих специфику и характер деятельности французских коммунистических групп и выявляющих особенности деятельности каждого их участника.