Пошлый бывший

— Что за… — я беру диск с названием «Never Say Never» и начинаю смеяться, затем разворачиваюсь к ней, держа его в руках. — Что это за херня, Джемма? Джастин Бибер? Что случилось с девушкой, которая любила «Slipknot» и «Linkin Park»?

— Это Хизер. Она к нему неравнодушна.

— Ладно, — решаю посмотреть, что у нее есть из фильмов. — Никаких фильмов, которые люблю, тут не вижу.

— Серьезно?

— Что, не время для этого? — смеюсь, следом замолкая, когда мой взгляд останавливается на одном названии. — Ты… — вытаскиваю диск «Говард-утка», открываю и направляюсь к телевизору (прим. «Говард-утка» (англ. «Howard the Duck») — американский кинофильм, режиссёра Уилларда Хайка. Экранизация комикса. Говард — обитатель планеты уток. В результате эксперимента с лучом телепортации он оказывается на Земле в американском городе Кливленд, где встречает начинающую певицу Беверли. Он защищает её от приставших к ней хулиганов). Нажимаю кнопку на панели «открыть» и вставляю диск в дисковод, прежде чем возвратиться обратно к дивану.

— Если ты включил Бибера, я обещаю, что задушу тебя.

— Нет, подожди. Это намного хуже, чем Бибс.

— Ты же только что не назвал его Бибсом?

— Ага, — киваю. — Именно так я и сделал.

На экране появляется старый логотип американской киностудии «Universal», и я улыбаюсь.

— Что ты поставил?

— Ты такая упрямая и нетерпеливая…

Мгновения спустя начинает играть основная музыкальная тема, а затем на экране появляется название. Она улыбается. По-настоящему сияющей улыбкой.

— Господи, — смеется Джемма и откидывается на спинку дивана. — Я не смотрела этот фильм уже так давно.

— Да. И я тоже.

Фильм — дерьмо. Он ужасный, но по какой-то причине мы пересматривали его раз за разом, когда были детьми. Мы сидим вдвоем, уставившись на экран, энергия между нами буквально гудит, как и раньше, в том возрасте, когда мы осознали, что девочки и мальчики могут быть намного больше чем просто друзьями. Каждое мгновение придвигаюсь все ближе и ближе к ней. И еще ближе, и еще немного — до того момента, пока наши ноги не соприкасаются.

Украдкой смотрю на нее, и во мне пульсирует это чувство — как я и говорил ранее, она всегда была для меня такой родной, моей.

В середине фильма кладу ладонь ей ее бедро, и Джемма чертовски напрягается.

— Ты хочешь, чтобы я убрал руку?

Прежде чем она отвечает, в замке поворачивается ключ, раздается щелчок, и в комнату входит ее соседка по квартире. В то мгновение, когда ее взгляд настигает меня, она оскаливается и рявкает.

— Что за…

Встаю и потягиваюсь.

— Как раз собирался уходить, — добавляю, смотря пристально на Джемму. — Спасибо, что впустила меня отлить.

Она тепло улыбается.

— Спасибо, что подвез.

— Без проблем. Увидимся позже, — подмигиваю ей.

Ее соседка по комнате бросает на меня злой взгляд, и когда я направляюсь к двери, то подмигиваю и ей. Закрываю за собой дверь и делая глубокий вдох, на моих губах растягивается улыбка. Начало будущих отношений заложено.

Глава 19

Джемма

— Еще один мартини? — спрашивает бармен, когда тянется к моему пустому бокалу. Но голова и так уже кружится.

— Нет, спасибо.

— Ох, да ладно тебе, Титч. Выпей еще один, — говорит Тайлер.

Смотрю на Тайлера. Бенсон стоит, прислонившись к стойке бара, болтая с молодой девушкой. Ви и Брэнди находятся на танцполе, и все выглядит так, словно коллеги по работе решили немного пообщаться в неформальной обстановке. Все еще не понимаю, как ему удалось уговорить меня на это. Но это не свидание. Нет.

Миниатюрная брюнетка стоит между Тайлером и Бенсоном. Наблюдаю за тем, как ее взгляд жадно скользит по ним двоим.

— Ох, вау! — говорит она, широкая улыбка растягивается на ее губах. — Я знаю вас, двоих.

— Что, серьезно? — заявляет Бенсон, улыбаясь, как извращенец.

— Ага. Бенсон Лонг и… — она прикусывает свою нижнюю губу, когда невинно хлопает ресницами, смотря на Тайлера. — И мистер Джонни Депс.

Тайлер потирает ладонью затылок, выглядя смущенным, а Бенсон вскидывает руки вверх, сдерживая смех.

— Мистер? Когда это он стал мистером?

Она хихикает.

— Вы, парни, снимаетесь в замечательных фильмах.

Не понимая, что я здесь еще делаю, закатываю глаза. Поворачиваюсь к бару и пальцем маню к себе бармена. Ухмыляясь, он облокачивается на бар.

— Передумала, м?

— Ага, — говорю я. — Мне кажется, что еще одно мартини не помешает.

Он кивает и берет шейкер для коктейля. Брюнетка улыбается Тайлеру, раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрит на него серьезным «трахни меня» взглядом. Бенсон говорит ей что-то, и она начинает хихикать. Ее хихиканье напоминает смех гиены. Закатываю свои глаза вновь, потому что внезапно чувствую себя тринадцатилетней. Затем разворачиваюсь обратно к бару, смотря на разнокалиберные бутылки с ликерами, когда до меня доходит, что она узнала их – она узнала их, как порноактеров. И прямо сейчас я нахожусь вместе с порноактерами. Люди узнают их, затем они видят меня с ними. Ох, ну просто чертовки здорово, мать вашу. Бармен ставит передо мной мартини, когда беру напиток, готовая сделать первый глоток, то чувствую, как по моей пояснице скользят пальцы.

— По-моему ты говорила, что больше не хочешь мартини?

Разворачиваюсь, чтобы увидеть, как Тайлер улыбается.

— Я изменила мнение, — делаю еще один глоток, пожимая плечами. Девушка не сводит с нас взгляда, в то время как Бенсон пытается заговорить ее.

— Я сказал ей, что ты – моя девушка, — говорит беспечно Тайлер, беря мой бокал с мартини и делая большой глоток.

— Что? Зачем ты это сделал?

Смеясь, он ухмыляется.

— Ну, во-первых, потому что это ужасно злит тебя. Во-вторых, потому что она – взрослая версия Эллен Фрэмптон.

Крошечный смешок срывается с моих губ, когда смотрю на нее.

— Боже, и, правда, похожа. Я ненавидела Эллен Фрэмптон.

— Я знаю. Мне нравилось, что ты ненавидела ее.

Сужаю свои глаза.

— Именно так, — подтверждает Тайлер еще раз. — Ты всегда была такой ревнивой, Титч.

— Нет, просто она всегда старалась раздеваться перед окном для тебя. Это было отвратительно.

— Оу, а ты не делала точно так же? — смеется он.

— Нет, ты – гребаный извращенец!

— Это вранье. Я даже пару раз дрочил, когда ты дефилировала голая перед окном, когда мы были подростками.

Качаю головой.

— Это все звучит так извращено.

Он приподнимает бровь в ответ на мои слова.

— Все так и есть, — отвечает он, беря мое мартини и делая еще один глоток.

— За тобой находится целый бар, — забираю напиток из его рук. — Закажи себе собственный мартини.

Тайлер опускает подбородок к груди, смеясь, прежде чем вновь поднять взгляд вверх.

— Это так забавно – выводить тебя из себя. Я уже даже и забыл насколько это весело.

— Ты – такая задница.

— Я-то задница, а ты ревнуешь.

— Пошел на хер.

— Я ценю твои предложения, но серьезно, они неуместные.

— Это ты – неуместный!

— Это твое лицо неуместное!

Сердито смотрю на него, издавая раздраженный стон.

— Это твой пятисантиметровый член – неуместный!

Он откидывает голову назад и смеется.

— Это твой сантиметровый рот – неуместный!

Мужчина, сидящий рядом с нами, бросает в нашем направлении раздраженный взгляд. Быстро допиваю остатки напитка в бокале, стараясь не рассмеяться, потому что это все так по-детски.

Тайлер прислоняется к бару всем телом и хватает меня за талию, кивком указывая в сторону брюнетки.

— Но что на самом деле не уместно, так это то, что ты ревнуешь к этой девушке.

Стараюсь отстраниться от него.

— Я ненавижу тебя.

— Ох, да ладно тебе. Просто притворись, что нравлюсь тебе, чтобы я не казался лгуном.

— Но ты и есть лгун. Сколько тебе, ради всего святого, лет? Ты что до сих пор не отрастил яйца для того, чтобы сказать девушке, что ты не заинтересован в ней?

Его глаза сужаются, легкая усмешка играет на его губах.

— Это более забавно – выводить тебя, — его пальцы сильнее впиваются в мою талию, и теперь мы пристально смотрим друг на друга. Сердце неистово стучит в груди. Одна его рука очерчивает изгибы моего тела. Тайлер прикусывает губу, когда заправляет за ухо мой выбившийся локон волос. — Это то, как должно быть между нами, — он обхватывает ладонью мой затылок. — Отталкиваем и притягиваем. Ты же знаешь это, Титч.

Часть меня знает, что это правда. Как бы мне не хотелось притвориться, но время совершенно не повлияло и не изменило моих чувств к нему. Наблюдаю за тем, как его глаза медленно опускаются к моим губам, а кадык дергается, когда он глотает. Давка и суматоха, что царит вокруг нас в баре, превращается в едва различимый гул. Все, на чем я могу сосредоточиться прямо сейчас – это он. Мы. На том, как это все ненормально.

Его пальцы запутываются в моих волосах, когда он приближает свое лицо к моему.

— Я притягиваю… — и сейчас его рот находится прямо у моих губ. Я могу чувствовать тепло его дыхания. — Ты отталкиваешь, — произносит он, его губы находятся так близко, что могу даже чувствовать, как он произносит слова.

Я знаю это лучше чем что-либо. Именно так. Но самое главное, что мне всегда было известно о Тайлере, это то, что он обладает таким магнетическим притяжением, от которого нереально отстраниться. Он нежно ласкает большим пальцем мою линию челюсти, и это движение заставляет меня прикрыть глаза от удовольствия. Его пухлая нижняя губа прикасается к моей, и тело расслабляется в его руках.

— Так ты будешь отталкивать, Титч? — шепчет он, прежде чем выпустить меня из своих объятий.

Мои глаза распахиваются, сердце неистово колотится в моем горле, а этот говнюк улыбается широкой улыбкой.

— Эй, Джонни, — зовет его Бенсон, оттесняя всех плечом, пробираясь через заполненный людьми бар, с брюнеткой которая крепко держится за его руку. — Мы собираемся в клуб «Лотос». Ты с нами?

— Нет. Я думаю, что мы поедем сразу домой.

Ухмыляясь, взгляд Бенсона устремляется ко мне.

— Хорошо.

Брэнди и Ви стоят за его спиной.

— Ты что не поедешь? — начинает ныть Брэнди. — О, да ладно тебе, Джонни. Ну, прошу тебя.

— Нет, я же уже сказал, что хочу поехать домой.

Она надувает губы, прежде чем развернуться и направиться следом за остальными к выходу. И теперь остались только я и он. И все, о чем я могу думать — о том, как сильно я хочу поцеловать его.

Глава 20

Тайлер

Мы идем на заплетающихся ногах к бордюру, оба – пьяные, поднимаю руку, чтобы остановить такси. Джемма отходит от меня на пару шагов и делает тоже самое.

— Ну и что ты делаешь? — спрашиваю я.

— А на что это похоже, умник? Пытаюсь поймать такси.

— Я это делаю.

— Мои поздравления.

Машина проезжает мимо нас двоих.

— Не могла бы ты просто подойти сюда?

— Зачем?

— Это не какое-то глупое соревнование.

— Да, я понимаю, но, видишь ли, мы направляемся в два разных места. Следовательно, нам нужны два разных такси.

Издавая стон, опускаю руку, потому что понимаю, что легче мне первому перестать с ней бороться, чем она сдастся мне, и подхожу к ней.

— Ты же знаешь, что я не позволю взять тебе такси самой.

— Боже ты мой, Тайлер. Я не думаю, что меня собираются убить в гребаном такси.

— Я это прекрасно знаю, потому что ты ни за что не поедешь домой одна.

Джемма вздыхает, опуская руку и скрещивая их на груди.

— Ты такой надоедливый.

— Спасибо.

Чувствую, как она сердито смотрит на меня, когда такси останавливается у бордюра. Открываю дверь, придерживая ее для нее, прежде чем забраться в машину вслед за ней.

— Я не поеду к тебе.

— Ладно.

— Пересечение 1-й и 10-й Юго-запад, — говорит она, когда пристегивает свой ремень безопасности, — и… — она впивается в меня взглядом. — Я не пущу тебя к себе. Даже для того, чтобы отлить.

Поднимаю руки вверх, сдаваясь.

— Хорошо.

Машина трогается, первые пару минут мы сидим в тишине, затем она начинает смеяться.

— Что такое? — спрашиваю ее.

Джемма качает головой, стараясь сдержать смех.

— Просто это все… моя жизнь.

— Что? — хмурюсь.

— Моя жизнь… чертовски забавная штука.

— Серьезно? Пьяная исповедь?

— Ага. У меня была роль в детском шоу. Между прочим, роль, которую я не любила. Я начала встречаться с рокером, а закончилось все тем, что меня уволили с шоу из-за него…

— Кстати, отличное видео, — подмигиваю ей.

— Ох, отвали, — она хочет ударить меня, но промахивается. — Ты вообще гуглил свое имя в последнее время? По крайней мере, мое имя настоящее и не наполнено дешевыми намеками (прим. Джонни Депс — Джонни Бурильщик). — «Возьми его в рот», — произносит Джемма низким голосом, подражая мужской интонации. — «Возьми в рот мой большой член», — она смеется, когда произносит это. — «Ах», — теперь она произносит писклявым голосом с придыханием. — «Ох, Джонни. Давай глубже, Джонни Депс. Заполни мою задницу своим членом, капитан Джек Спермо», — она останавливается на полуслове, потому что смеется так сильно, что не может восстановить дыхание.

— Ох, поглядите-ка, кто-то любит смотреть мои видео. Тайная фанатка моих работ, не так ли?

— О, да прям, твои фильмы для меня словно комедийные шоу.

Сердито смотрю на нее.

— Как бы там ни было. Сам факт того, что я была в баре с толпой порноактеров, и люди подходили и узнавали тебя… — она качает головой. — Это невероятно. Ох, и давай не забывать, что ты – мой бывший. Гребаный пошлый бывший… – порноактер. Оу, а это идеально описывает тебя – пошлый бывший – порноактер.

— Ну и кто теперь использует дешевые намеки? — смеюсь.

Она делает пару вдохов, прежде чем откинуть голову назад на сидение.

— Жизнь – странная штука, не правда ли?

— Ага. Так и есть.

Мы сидим на протяжении пары минут в абсолютной тишине. Пристально смотрю на нее, наблюдая за тем, как отблески от уличный фонарей отражаются бликами на ее высоких скулах. Джемма безумно красива, и все эти очевидные вещи, красивые вещи, нельзя не заметить, если вы конечно в своем уме и не слепой. Я обожаю их. Но так же, обожаю ее странности, изъяны и недостатки, которые делают ее той, кем она является – и не могу ничего поделать с этим. Все это так глубоко засело в моем сердце, что я просто не могу уклониться от этого или игнорировать. Это делает ее неотразимой. То, как она фыркает, когда смеется. То, как дергается ее глаз, когда она злится. Шрам на ее колене, который она получила, когда упала с велосипеда еще в детстве. Ее уверенность в своих силах и уязвимые стороны. Она заставляет меня чувствовать себя так, будто ничего в этом мире не имеет значения, кроме нее.

Любая девушка может быть милой. Любая может быть прелестной. Но только Джемма может быть Джеммой.

— Я жалею об этом, — слова срываются с моих губ, прежде чем я осознаю это.

— Что? — она смотрит на меня. — Ты жалеешь о чем?

— О прошедших четырех годах.

Легкая улыбка трогает ее губы. Взгляд опускается на колени, и она начинает теребить свою сумку. От этого мое сердце сжимается еще сильнее.

— Все эти четыре года… — замолкаю, потому что пьян. Она тоже пьяна. А пьяные признания могут привнести нотку неловкости в отношения, когда люди на следующее утро трезвеют, но мне похер. Просто хочу сказать ей это, хочу быть с ней честным. — Все это время, пока мы вместе росли, я никогда ничего не упускал, а теперь чувствую себя так, будто потерял все, что имел.

Джемма все еще не поднимает взгляда, и на мгновение я начинаю волноваться, что мое признание было слишком. Затем уголок ее губ приподнимается вверх в грустной улыбке.

— Тайлер, — выдыхает она. — Люди взрослеют. Они расстаются.

— Люди расстаются, да. Но нам не следовало.

— Как ты думаешь, что произошло бы, если бы мы не расстались тогда?

Пожимаю плечами.

— Ну, в чем я уверен на сто процентов, я бы не стал Джонни Депсом.

Она улыбается, и, Господи, я так чертовки хочу поглотить ее губы в поцелуе прямо сейчас. Когда машина проезжает с грохотом по лежачему полицейскому, понимаю, что мы подъезжаем к ее дому. Тормоза визжат, когда машина останавливается.

Джемма тянется к двери. А я так отчаянно хочу схватить ее и прижать к сидению. Хочу дать ей почувствовать, что она творит со мной. Так отчаянно хочу показать ей, почему нам не следовало расставаться. Хочу так глубоко войти членом в ее тело, чтобы она никогда не смогла избавиться от мысли обо мне.

Но Джемма открывает дверь, а я молчу.

— Спокойной ночи. Спасибо тебе, что позаботился о том, чтобы меня не убили.

Она смеется, когда прикрывает за собой дверь.

Оставаясь один, осознаю, что все еще нахожусь в такой же отчаянной ситуации, как и много лет назад, когда я был прыщавым подростком, старавшимся понять, как сделать так, чтобы она встречалась со мной. Только на этот раз, мне не светит ничего, кроме полнейшего облома.

Глава 21

Джемма

Тихо прикрываю дверь за собой, но Хизер все равно слышит меня и резко садится на диване.

— Что за хре… — она трет глаза и сердито смотрит на меня, прежде чем взглянуть на телефон. — 1:45, Джемма? Ты трахалась с ним, не так ли? — она скидывает одеяло со своих ног.

— Нет.

— Не смей трахаться с порноактером!

— Что за черт! Я не спала с ним.

Она вновь трет глаза.

— Ты хочешь…

— Нет… — говорю я, разгневанно бросая сумку на пол. — Я не хочу, — я только что солгала, потому что очень хочу, так отчаянно хочу этого и в тоже время презираю себя за это желание. Потому что все дело в том, что я определенно не такая тупая, чтобы сделать это. Он трахает женщин за деньги. И это отвратительно, если вы только по-настоящему вдумаетесь в это; но в тоже время, если не задумываться об этом и сделать вид, что не знаешь его, то это даже немного горячо.

— Ладно, я хотела бы с ним переспать, — признаюсь наконец, когда Хизер, поднимается на ноги и потягивается, затем произносит:

— Я считаю, что это ужасная, глупая и не очень хорошая идея.

— Конечно, ты так считаешь… — закатываю глаза.

— Ага, — она направляется в сторону коридора. — Но ты все-таки любишь его… — говорит она в след.

— Любила! — делаю упор на прошедшем времени. — ЛЮБИЛА его! В прошедшем времени. Не в настоящем.

Хизер фыркает.

— Да, да, конечно. Любила. Трахала. Какая, нахер, разница, Джемма. Я знаю о нем больше, чем о том парне, с которым ты встречалась на протяжении года… черт… — она вскидывает руки вверх. — Кстати, как там его имя? Дэйл или что-то в этом роде?

Качаю головой.

— Тристан.

— Бл*дь, — она сужает глаза. — Почти, как Тристин… Похоже на прозвище, которым зовет моя бабушка своего одноглазого померанского шпица – как бы там ни было, я знаю о Тайлере больше, чем о том придурке. Ты просто не можешь дружить со своим бывшим. Ты же это понимаешь, Джемма? С бывшим, который снимается в порно. На которого тебе приходиться смотреть, когда он трахает других девушек. Бывшим, который трахает женские киски, как капитан Ахаб, который хочет пробить копьем Моби-гребаного-Дика (прим. Миби-Дик фильм, драма, 1998г., режиссера Фрэнка Роддэма, экранизированный по мотивам одноименного романа Германа Мелвилла. Про грозного капитана Ахаба и могучего белого кита по прозвищу Моби Дик, который много лет назад сделал Ахаба калекой. Отныне одноногий морской волк выходит в море лишь с одной целью: убить ненавистного кита).

Смотрю злым взглядом на нее.

— Прямо сейчас я ненавижу тебя, Хизер.

Она подходит ко мне.

— От тебя пахнет парнем.

— Я ехала с ним домой. В такси.

— Чего-чего? Ты делала ему минет в такси (прим. игра слов «ride home» — ехать домой. «Road head» — делать минет в машине или когда водитель находиться за рулем)?

— Что за… нет! Я не делала ему минет, пока мы сидели на заднем сидении чертового такси, чтобы отвратительно выглядящий таксист мог дрочить одной рукой, в то время как вел машину.

Она смеется.

— Это отличная идея для порно. Предлагаю поделиться ею с твоим боссом, и, может, ты сможешь получить долю от съемок.

— О Боже. Может, тебе стоит снимать порно?

— Возможно, — смеется она. — Куда вы ходили?

— В бар.

Скрещивая руки на груди, она сужает глаза, смотря на меня.

— В бар?

— Ага, еще с парой человек с работы. Ничего особенного.

— Джемма, не обижайся, я просто говорю, что это плохо, чертовски плохо. Ты причинишь себе боль, — иду по коридору в свою комнату, но она следует за мной. — Я говорю: причинишь себе боль, Джемма. Я же люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты сделала себе больно, потому как потом мне придется убить этого мудака, а оранжевый — это не новый оттенок черного, и он не подходит для моей задницы (прим. героиня имеет в виду робу заключенных, в США она оранжевого цвета).

— Я очень ценю твое беспокойство, Хизер, — улыбаясь, открываю дверь в свою комнату. — Но я, так или иначе, не собираюсь трахаться с ним. Нет ни единого шанса, что это может произойти. Я никогда не буду заниматься сексом с порноактером. И я говорю на полном серьезе.

— Я предупредила, будь аккуратна со своим сердечком. Когда что-то случится, плакать ты будешь у меня на плече, — она заправляет мою выбившуюся прядь волос за ухо. — Я не хочу видеть, как тебе причиняют боль.

— Я не буду делать этого. Я не буду спать с ним.

Она направляется вниз по коридору в свою комнату. Закрываю дверь, раздеваюсь и ложусь на кровать. Стараюсь из-за всех сил уснуть, но у меня ничего не выходит, потому что я все еще могу чувствовать аромат его парфюма Dolce and Gabbana. Не важно, как бы сильно я ни старалась думать о чем-нибудь другом, все, о чем могу думать – это он и я. И том, как должно было все сложиться.

После безуспешных попыток в течение получаса выбросить его из головы, сажусь, беру свой ноутбук, размещая на коленях, и вбиваю в строку поиска – Джонни Депс. Зачем? Потому что просто не могу выбросить его из своей головы, и теперь в течение некоторого времени это будет моя жизнь, поэтому стоит привыкнуть к этому. Я должна выработать реакцию полного игнорирования, когда в следующий раз буду наблюдать, как он трахает какую-нибудь блондинку с огромными сиськами.

Щелкаю по одной из ссылок и сглатываю. На экране появляется картинка, где Тайлер стискивает свой член. Мое сердце ударяется о клетку ребер. Возникает чувство, что я делаю что-то грязное и непристойное, ну в каком-то роде так и есть потому, как я собираюсь смотреть порно с участием моего бывшего. Встряхивая головой, прогоняя все сомнения прочь, нажимаю «воспроизвести».

Видео начинается. Тайлер сидит за столом, просматривая какие-то документы. Дверь приоткрывается, и девушка, одетая в католическую школьную форму, направляется к нему.

— Профессор Депс, — выдыхает она хриплым тоном. — Мне необходима ваша помощь… — камера приближается и снимает крупным планом огромные сиськи, обтянутые белой хлопковой рубашкой.

— Какая именно помощь, Минди?

«Ох, я не могу слышать звук его голоса». Выключаю громкость и проскальзываю под одеяло. Тайлер тем временем обходит стол, хватает за плечи и нагибает девицу, поглаживая ладонями ее задницу. Она наблюдает за его действиями, смотря через плечо и прикусывая губу, когда он начинает стягивать по бедрам ее красные стринги. Тайлер опускается на колени, разводит в стороны ее округлые ягодицы и затем неспешно, почти ленивым движением языка проходится по ее влажной киске. Мой живот слегка сжимается. Это так чертовски странно.

Мгновение спустя, она уже лежит на спине, распростертая на столе, с юбкой, присобранной на талии, ногами, поднятыми почти к голове. Ее груди обнажены, и Тайлер втягивает один из сосков в рот. Камера приближается и снимает крупным планом, как его член вколачивается в ее киску. Снова и снова. И, черт возьми, это горячо. Это не должно быть так, но не могу отрицать этого. Если я позволю сейчас возобладать моему разуму, то это будет меня беспокоить, однако я солгу, если не скажу, что меня это не возбуждае.

Мой взгляд обращается к ночному столику, останавливаясь на шкафчике. Прикусываю губу, затем перевожу взгляд вновь на экран. Б*дь. Тянусь к ночному столику, продолжая убеждать себя вновь и вновь, что это вполне нормально. Это нормально – смотреть порно, а затем почувствовать переполняющее желание получить разрядку. Именно для этого люди и смотрят порно – чтобы возбудиться. А что вы делаете, когда возбуждены до предела? Быстренько мастурбируете. Все предельно просто. Теперь в моей киске находится фаллоимитатор, который я ввожу на всю длину, а завтра мне предстоит встретиться лицом к лицу с парнем, чей член заставляет меня ощутить непреодолимое желание засунуть этот кусок силикона в себя. И этот человек – мой бывший.

***

— Анальные шарики?

Быстро смотрю содержимое коробки.

— Ага. Много анальных шариков. Все сиреневые и розовые.

— Лубриканты?

— Много лубрикантов.

— Гандоны?

— Что? — перевожу непонимающий взгляд на Хадсона.

— Гандоны, ну знаешь, резинки, презики.

— Оу, — новь смотрю в коробку. — У нас есть с пупырышками, ребристые, безлатексные и светящиеся в темноте.

— Отлично.

— Клиторальные вибраторы?

— Куча.

— Ты приведешь свою подругу на мою вечеринку завтра? — спрашивает он.

— Да, она очень взволнованна по этому поводу. Она – порно-фанатка.

— Звучит так, будто она в моем вкусе, — Хадсон улыбается и указывает рукой в сторону кофейного столика. — Просто поставь коробку со всеми игрушками на стол и пособирай подарки, пока мы будем снимать. Если мне понадобиться, чтобы ты сбрызнула Бенсона водой, я просто позову тебя.

Ставя коробку на стол, киваю.

— О’кей, но тебе обязательно называть это «подарками», Хад?

— Ну, а что это, по-твоему? Как ты еще предлагаешь их называть?

— Не знаю, но когда ты называешь их подарками, то у меня сразу возникает ассоциация с детскими праздниками.

— Ты – ненормальная, — говорит он, прежде чем направиться прочь.

Мгновение спустя слышу, как он вздыхает.

— Бенсон! Рикардо! Не могли бы вы прекратить мериться членами! Мы не снимаем Питера-мать его-Пэна.

И он еще говорит, что я –ненормальная…

Укладываю на стол коробку с пакетами и зажимы для пакетов, затем начинаю рыться в ящике с сексуальными игрушками. Вытаскиваю цепочку из анальных шариков, лубрикант, клиторальный вибратор и презерватив, затем складываю это в подарочный пакет. Даже не знаю, почему мне это кажется таким странным. Я имею в виду, Хадсон же порно-продюсер, так почему бы ему не раздать секс игрушки в качестве подарка людям, которые придут на его вечеринку?

Отставляя в строну, собранный подарочный набор, смотрю на то, что происходит в противоположном конце комнаты. Бенсон и Рикардо целуются. Обнаженные. Они, мать вашу, обнаженные и целуются. Два нереально горячих парня с рельефными кубиками пресса и крепкими, железными мускулами размером с анаконду – обнаженные и целуются. Рикардо опускается на колени и нетерпеливо берет член Бенсона в рот, и, черт возьми, буквально давится им. Но что, не переставая, стучит в моем разуме, так это то, что Бенсон – натурал. Он клялся, что ему нравятся девушки. И в баре в ту ночь, когда мы выпивали, он ушел домой с девушкой – не с парнем, но все же он здесь, и его член тверже камня, в то время, как Рикардо принимает его член глубо до самого горла, издавая порочный стон. Бенсон хватает Рикардо за волосы и буквально трахает его рот.

— Соси мой долбанный член, — хрипит он с небольшим рычанием в голосе, когда откидывает назад голову, поглощённый удовольствием.

Как, если он не является геем, его член может оставаться таким чертовски твердым? И кроме этого, он не принимал виагру. И до съемок они с Рикадо мерились членами?! Что, мать вашу, происходит? Начинаю собирать новый подарочный набор, а затем тишину разрезает безошибочный звук шлепающейся плоти о плоть.

Святое дерьмо. Бенсон склонился над кроватью, его задница приподнята к верху, а руки отчаянно стискивают края кровати в то время, как Рикардо вколачивается в его задницу. И я имею в виду, Рикардо трахает Бенсона. Его яйца шлепаются о заднюю часть бедер Бенсона. Он входит своим членом на всю длину.

Это слишком для моего первого опыта по наблюдению за съемкой гей-порно. Поэтому достаю телефон из сумочки и пишу Хизер.

«Сегодня снимают ММ сцены».

«О. Боже. Мой. Ты на это смотришь? Сейчас?»

«Ага. Член в заднице. Качающиеся яйца».

«Я ненавижу тебя. Это так чертовски горячо».

«Это необычно горячо».

«Пришли мне фотку».

«Нет!»

«Пожалуйста?!»

«Нет. Один из парней – натурал, но именно его прямо сейчас имеют в задницу, и у него стоит! Это вообще возможно?»

«Запросто. Я имею в виду, я не лесбиянка, но дайте мне подходящую девушку, к которой меня будет тянуть, и я могу стать лесбиянкой на пару дней».

«Боже. Ты неправа сейчас».

«Пришли мне фотку, хватит трепаться».

«Нет. Погугли: Бенсон Лонг и Рикардо Донг» (прим. Бенсон Длинный и Рикардо Член).

— «Лонг Донг… их фамилия не Сильвер, случайно (прим. Лонг Донг Сильвер - порноактер 1960 г.р, в данный момент не снимается. Прославился тем, что размер его достоинства 45 см)?»

«Ты знаешь, что ты чокнутая, да?»

«Ага. Наслаждайся своим гей-порно, жадина».

Убираю телефон в сумочку и возвращаюсь к упаковке подарочных наборов, и чем дольше парни продолжают трахать друг друга, я волей-неволей подстраиваюсь под их ритм.

Глава 22

Тайлер

Гостиная Хадсона переполнена. Множество пьяных людей. Брэнди ходит за мной как привязанная с того самого момента, как я появился тут час назад.

— Улыбочку! — говорит Брэнди, держа телефон с камерой перед нашими лицами. Я не улыбаюсь. Просто сижу, не улыбаясь.

Затем следует щелчок, сопровождаемый вспышкой, и теперь я вижу перед глазами лишь точки.

— Ты выглядишь таким серьезным, Тайлер, — она хихикает, пока ищет нужный фильтр для обработки фото.

— Эй, не называй меня Тайлер. Это… странно.

— О, хорошо, — она продолжает возиться с телефоном. — Хадсон сказал, что мы можем быть следующей звездной парой, и знаешь, что это значит?

Не говорю ни слова, потому что мне наплевать.

— Это значит, что мы будем вместе много работать, — она издает странный, раздражительный визг. — Я всегда хотела быть в паре с кем-то.

— Замечательно. Чертовски, бл*дь, замечательно, — бормочу я.

Джейк пробирается через комнату заполненную людьми с пивом руке.

— Чувак, это чертовски крутая вечеринка. Те цыпочки, которые стоят там, пялятся на тебя.

— Ага… — бормочу, проводя ладонью по лицу. — Круто, что могу сказать.

— Как думаешь, я могу трахнуть одну из них? — спрашивает он.

— Конечно.

— Чувак… — он ударят меня по плечу.

— Что?

— В тот день, когда две цыпочки ласкали себя, это даже по ходу не завело тебя, — он качает головой. — Мужик, да твой член практически больше тебе не принадлежит.

— Мужик, закрой свой рот. Иди, попробуй переспи с кем-нибудь или сделай еще что-нибудь, — кивком указываю в сторону Брэнди. — Она с тобой трахнется.

— Что? — жалобно пищит она. — Я не собираюсь делать этого.

Джейк приподнимает бровь и лукаво – насколько это может сделать пьяный парень – приобнимает ее.

— Все они сначала отказываются, но затем меняют свое мнение, — он сует ей в лицо бутылку с пивом. — Хочешь хлебнуть пива?

Смеясь, поднимаюсь на ноги и пересекаю комнату, в тот момент когда я это делаю, Джемма и ее подруга входят в прихожую. Джемма одета в коротенькое фиолетовое платье. Обтягивающее – чертовски-мать-его-обтягивающее – фиолетовое платье. Оно подчеркивает каждый изгиб ее тела, оставляя достаточно места для воображения – как я срываю с нее платье, прежде чем повалить на кровать. Бл*дь. Отчаянное желание к ней убивает меня.

Ее взгляд встречается с моим, и я в тот же момент направляюсь в ее сторону, словно влюбленный преданный щенок. Я могу заполучить любую девушку в этой комнате… кроме одной. Кроме той единственной, которую отчаянно желаю.

Беру ее за плечи и притягиваю в объятия.

— Выглядишь восхитительно, Титч.

— Спасибо, — она прижимает ладони к моей груди, легко отталкивая меня. — Ты тоже хорошо выглядишь.

— Ты что, только что назвал ее стервой? — глаза ее подруги, сердито устремляются на меня (прим. «titch» — коротышка и «bitch» — стерва на анг. созвучны).

— Нет. Титч.

— Титч, — повторяет подруга Джеммы, приподнимая бровь. — Что, черт возьми, значит «титч»?

— Коротышка.

Издавая рычание, ее взгляд мечется между мной и Джеммой.

— Мне не нравится это.

— Ну, тогда хорошо, что это не твое прозвище, да?

Я могу видеть, как в глубине ее глаз пылает ненависть, понимаю это.

— Эм, — Джемма становится между нами. — Ты помнишь Хизер? Хизер, а это Тайлер.

— Ага, — едко выплевывает она. — Порноактер. Тот самый, который не удосужился сказать тебе, что он – порноактер.

— А ты та самая девушка, которая трахалась с моим соседом по квартире. Приятно встретиться вновь.

— Я хочу врезать тебе, — выплевывает Хизер с рычанием.

— Хизер! — восклицает Джемма. — Прекрати.

Взгляд Хизер устремляется к Джемме, на долю секунды, прежде чем она вновь переводит его на меня. Хизер не говорит ничего, но я и так все понимаю по ее глазам. Она смотрит на меня взглядом, в котором таится послание: причинишь боль моей подруге, и я убью тебя. Киваю в ответ на молчаливое послание, когда они обе уходят.

Два часа спустя, я пьян. В большинстве своем все пьяны. Джейк находится в ванной в обнимку с туалетом. Джемму я видел только мимоходом. Вниманием Джеммы и Хизер завладел Бенсон, развлекая их целый вечер. Клянусь Господом Богом, если он попытается переспать с ней, я, мать вашу, убью его.

Танцевальная музыка доносится из динамиков, когда я пересекаю комнату. Вижу фиолетовое платье, и мои глаза останавливаются на дерзкой попке Джеммы. Она танцует с Рикардо, а Хизер танцует с Бенсоном. Спасибо, гребаный Господи. Приближаюсь к ней со спины, кладу ладони на ее поясницу и повторяю движение ее бедер. Она резко разворачивается, и в ее взгляде читается облегчение.

— Ну, по крайней мере, в это раз ты не убежала, — говорю с усмешкой.

Она закатывает глаза.

— Заткнись.

— Тебе, на самом деле, следует придумать ответ получше, чем эти слова, которые ты повторяешь как заезженная пластинка.

Джемма качает головой, затем разворачивается и прижимает свою идеальную маленькую попку ко мне. Мой член в тот же момент оживает. Ритм музыки становится быстрее, и она потирается своей задницей о мою промежность все быстрее. Хватаю ее за бедра, скользя ладонями вниз по ее ногам, останавливаясь у подола платья. Ощущения от ее теплой кожи под моими ладонями просто невероятны. Песня прерывается, и из динамиков доносится композиция Сэма Ханта «Take Your Time». После первой строчки, Джемма сильнее прижимается ко мне, откидывая голову на мою грудь. Она прикрывает глаза и начинает неспешно двигаться в ритме музыки, и как мне кажется, именно так и должно все происходить между нами, как в данную минуту. Забываю, где мы находимся. Кто окружает нас. И окружают ли нас вообще. Мне нравится это. Аккуратно убираю волосы ей на плечо, обнажая шею, склоняясь ближе и легко обдавая ее шелковистую кожу теплым дыханием, когда она склоняет голову к плечу. Джемма поднимает руку и тянется ко мне, ее глаза все еще прикрыты, она проводит кончиками пальцев по моему подбородку. Беру ее за руку, переплетаю ее пальцы со своими и тяну за собой сквозь толпу. Мы пробираемся через гостиную, заполненную людьми, к раздвижным французским дверям, ведущим ведут на площадку перед бассейном.

Как только закрываю дверь позади себя, вся музыка и шум прекращаются. Она останавливается и смотрит на меня.

— А что мы тут делаем?

— Я не знаю.

— Тайлер?

Мягкий свет от бассейна погружает ее в голубоватую дымку, и, черт побери, Джемма выглядит словно богиня. Мои глаза скользят по ее телу – по каждому соблазнительному изгибу – пока не достигают ее ног. Все, о чем я могу думать, – это, как сорвать платье с ее тела и оттрахать до бесчувствия. Я, мать его, очень напряжен. Пульс трепещет в жилке на моей шее. Кожа пылает в огне. Мой член настолько твердый, что буквально пульсирует от желания обладать ею.

— Ты же понимаешь, что это глупо? — произношу, смеясь. — Это чертовски тупо.

Джемма снимает туфли, грациозно пересекает террасу и ложится на шезлонг.

— О чем ты вообще говоришь? Господи, я слишком пьяна для разговоров.

— Ты не настолько пьяна.

— Нет, но я слишком пьяна, чтобы разговаривать с тобой… о чем-либо.

Подхожу к шезлонгу и присаживаюсь на край.

— Мы не можем быть друзьями.

Она смотрит на меня, не произнося ни слова.

— Ты прекрасно знаешь, что мы не можем быть друзьями, — выдыхаю я. Провожу по губам кончиком языка, увлажняя их. — Потому что все, о чем я могу думать, когда нахожусь рядом с тобой, так это о том, как заняться с тобой сексом.

Ее глаза распахиваются, когда она прерывисто выдыхает.

— Скажи мне, что ты не хочешь того же, — подначиваю я ее.

— Тайлер, я…

— Послушай, просто признай это.

— Здесь нечего признавать.

Мои глаза пристально смотрят на ее соблазнительные красные губы.

— Чушь. То, как ты дышишь, говорит мне о том, что ты чертовски возбуждена, и я могу поклясться, если бы провел пальцем по твой киске, она была бы совершенно мокрой от желания.

Джемма разгневано смотрит на меня, ее ноздри трепещут.

— Черт, ты – такая сексуальная, когда злишься, — шепчу я.

Издавая стон, она поднимается с шезлонга и начинает пересекать террасу.

— Ты всегда такой заносчивый?

— Нет, только с тобой.

— Это раздражает.

— Одну вещь, которую ты всегда забываешь, Титч, это то, что я знаю тебя. Я провел тринадцать гребаных лет, узнавая, что тебе нравится, чтобы добиться тебя. Ты говоришь, что тебе не нравится это, но на самом деле тебе именно это и нравится. Тебе нравлюсь я, просто тебе не нравится, что я причиняю тебе боль. Тебе не нравится то, как я зарабатываю на жизнь, но вся фишка в том, что логика редко одерживает вверх над любящим сердцем, — она, не останавливаясь, продолжает идти к двери. И меня накрывает неконтролируемый страх. Может я ошибся? Возможно, я больше не знаю, что ей нравится… Возможно, она больше не любит меня.

— Джемма, — кричу ей в след, — постой.

Она останавливается, но не поворачивается ко мне лицом. И на этот раз я понимаю, насколько облажался. Я все еще влюблен в нее. Я люблю ее. И это осознание крепко стискивает мою грудь.

Я все еще влюблен в нее.

Глава 23

Джемма

Останавливаясь перед дверью, разворачиваюсь. Тайлер сверлит меня взглядом, которому я совершенно не могу дать объяснения, и не уверена, что хотела бы сделать это, потому что не хочу попасться в сети его обаяния еще больше. Резко разворачиваясь на месте, бегу к двери, но в тот же момент замираю, услышав его слова.

— Ты и я, мы оба знаем, что ты не войдешь туда, — выдыхает он, и я клянусь, что могу почувствовать победную улыбку на его губах.

— Я не понимаю, какого хрена ты хочешь от меня, Тайлер! — мой голос эхом разносится и отражается от стен бассейна, я немного кривлюсь. Эти слова вырвались громче, чем мне хотелось.

Он приближается ко мне словно хищник, преследующий свою добычу. Мое сердце отчаянно трепещет в клетке ребер. Мое дыхание быстрое и поверхностное, у меня кружится голова.

— Все очень просто, — он хватает меня за талию, впиваясь пальцами мне в бока. — Прекрати лгать себе.

— Я не лгу, — мое сердце неистово колотится, и все, что могу ощущать, – это аромат Dolce and Gabbana.

Уголки его рта приподнимаются в усмешке.

— Серьезно? И насколько ты в этом уверена? — Тайлер оттеснят меня к воде, и через пару шагов я уже чувствую, как прохладная бетонная поверхность под моими стопами превращается в скользкую плитку бассейна у самой его кромки.

Сглатываю.

— Тайлер…

Его глаза опускаются к моим губам, прежде чем он толкает меня назад. Моя спина ударяется о холодную поверхность воды, и затем я опускаюсь до самого дна. Мгновение спустя я слышу приглушенный звук погружения, когда он прыгает в воду за мной. Когда я всплываю на поверхность, Тайлер, улыбаясь, находится прямо передо мной.

— Я ненавижу тебя, — бормочу я.

— Не могу ничего поделать с этим.

— Оно только из химчистки…

В его взгляде что-то вспыхивает, когда он продолжает оттеснять меня к стенке бассейна. И, наконец, мои плечи ударяются о жесткую плитку. Его ладони вновь на моей талии, медленно скользят вверх.

— Это то, что ты заслуживаешь за ложь.

— Тайлер, я не…

— Один поцелуй, это все, что мне понадобится. Один гребаный поцелуй, чтобы доказать, что ты не врала мне, Титч.

И прежде, чем я могу вымолвить хоть слово, его губы уже прижимаются к моим. Внутри назойливый голосок продолжает нашептывать мне, чтобы я не целовала его в ответ, что это очень плохая идея. Это не просто плохая идея, это грандиозно провальная идея, но разве никому из нас не хотелось почувствовать себя хоть раз грязной маленькой шлюшкой, которая напрочь игнорирует голос разума. Тайлер берет мое лицо в свои большие ладони, и то, как он прикасается ко мне — просто не могу не ответить на его поцелуй. Откидываю голову назад, приоткрываю губы и позволяю его языку проскользнуть глубоко в мой рот. Его мокрая грудь прижимается к моей, хватка на моем лице усиливается, и поцелуй становится более отчаянным, более жаждущим.

Когда Тайлер целует меня, могу поклясться, что все границы между нашим телами стираются, и мы становимся единым целым. Так всегда было с ним и только лишь с ним. Вся моя душа отдается этому поцелую, тело предает меня, и как бы сильно мне не хотелось сказать, что я не хочу его, он прав. Это чертова ложь, все мои слова оказались ложью. Его губы прижимаются к моему горлу, и тяжелый вздох, что срывается с его губ, заставляет мое влажное тело в одно мгновение покрыться мурашками. Зубами Тайлер прикусывает кожу на шее, вырывая из меня пошлый стон, тогда он скользит своими ладонями по моему телу и издает пронзительный гортанный стон в ответ. Прежде, чем понимаю, что происходит, он опускает лямки платья вниз и жадно сжимает в ладонях мою обнаженную грудь, в то время как сам прижимается ко мне своим твердым членом.

— Ты – гребаная лгунья, — тихо шепчет он, прежде чем схватить меня за заднюю часть бедер и резко приподнять вверх. Инстинктивно, обнимаю его ногами за талию. — Я ненавижу, когда ты мне лжешь.

Сжимая мои волосы в кулаке, Тайлер целует меня с изощренной жестокостью, той, которая заставит любую женщину чувствовать себя слабой и желающей отдаться на его милость. Мои руки пускаются под водную гладь бассейна, и я провожу ладонями вниз по его рельефному прессу до пояса джинсов. Шум работающего насоса бассейна заглушает шум, который доносится со стороны вечеринки, поэтому Тайлер передвигается вместе со мной в его руках подальше от огней дома, в дальнюю часть бассейна. Его рука устремляется к моей пояснице и останавливается на верхней части бедра. Каждый дюйм кожи вспыхивает языками пламени под его прикосновением. Палец Тайлера скользит по кромке стринг. Даже находясь в воде, могу чувствовать, насколько я – влажная.

— О, — говорит он с усмешкой на губах, — какая же ты лгунья, — выдыхает он, когда проводит пальцем под кромкой моих трусиков, чувствуя, насколько я возбуждена.

Ласковыми прикосновениями, Тайлер поддразнивает мое лоно. Всхлипнув, хватаю его за щеки, чтобы поцеловать, но он уворачивается, втягивая в рот один из моих пальцев. А затем, входит своим пальцем внутрь меня, мышцы моего лона инстинктивно сжимаются вокруг его пальца. Тайлер втягивает мою нижнюю губу в свой рот и нежно прикусывает ее. Издавая стон, подаюсь бедрами ближе к его руке. Он добавляет еще один палец, резко проникая в меня на всю длину до уровня костяшек, прижимая свой лоб к моему, смотря пристально в мои глаза. Он трахает меня своими пальцами. Жестко. Отчаянно. Нежно. Неспешно. Его большой палец порхает вокруг жемчужинки твердого клитора на протяжении всего времени. Мое тело напрягается, спина выгибается, в это мгновение я балансирую на грани освобождения. Но вдруг Тайлер внезапно прекращает трахать меня пальцами.

Его губы прижимаются к моему уху, и горячее, прерывистое дыхание обдает прохладную кожу.

— Скажи мне, что ты лгала…

— Тайлер! — ударяю ладонью по его груди, отчего брызги разлетаются в разные стороны.

— Скажи мне это, — его большой палец продолжает лениво кружить по твердому клитору, заставляя мое тело извиваться, безмолвно умоляя о большем.

— Ладно. Черт. Я лгала тебе.

Он проскальзывает пальцами глубоко в мое лоно, чуть сгибая их, чтобы ласково погладить ту самую точку. Затем он вновь останавливается.

— Скажи мне, то ты скучала по этому, так же как и я.

— Арр, — я стискиваю зубы. — Я скучала по этому.

— И… — он начинает ласкать клитор вновь, на этот раз сжимая его между большим и указательным пальцами и слегка потягивая его. Судорожный стон срывается с моих губ. — Скажи мне, что ты хочешь меня, — выдыхает он.

— Черт побери. Я хочу, чтобы ты подарил мне оргазм и прекратил это дерьмо.

Смеясь глубоким, хриплым смехом, Тайлер проводит кончиком языка по раковине моего уха, и благодаря паре движений его руки, мои пальцы впиваются в его плечи, голова откидывается назад, и я стону как похотливая шлюха. В то мгновение когда я открываю глаза, то встречаю его напряженный взгляд. На его губах играет слабая усмешка, когда он достает руку из воды и один за другим облизывает свои пальцы.

— Черт возьми, Джемма, я никогда за всю свою жизнь не хотел никого так, как тебя.

Руки. Губы. Зубы — все это мы ощущаем друг на друге. И в одно мгновение, он снимает футболку через голову, а в следующее мои стринги плавают в воде, его штаны приспущены вниз, твердый член скользит между моих влажных складочек, поддразнивая лоно.

— О, боже мой! — раздается девичий смех на площадке перед бассейном. — Кто эт… Оу! Охх…

В состоянии паники быстро подхватываю верхнюю часть платья, стараясь прикрыть себя, когда отстраняюсь от Тайлера.

— Тайлер? Это что… — говорит Брэнди, и ее детское сюсюканье в голосе заставляет меня скривиться от отвращения. Мне не нравится то, что она произносит его настоящее имя. Это выглядит неправильным. — Что это ты там делаешь?

Он даже не поднимает на нее взгляда. Тайлер быстро пересекает расстояние между нами, будто от того, насколько быстро он это сделает, зависит его жизнь, сжимая меня в своих руках и вновь начиная целовать.

Прижимаю ладони к его жестким мышцам груди.

— Тайлер, прекрати, — едва слышно произношу я, отодвигаясь назад.

— Брэнди, — скрежещет он. — Пошла в задницу, давай, проваливай отсюда, — он тянется своей рукой ко мне вновь, но я отстраняюсь.

Одно гребаное мгновение без его прикосновений – и это все, что мне требуется, чтобы развеять сексуальную дымку, что застилает разум. Я не смогу позволить ему это. Вновь. Ни за что.

Его глаза сужается, и он хмурится, его выражение лица становится болезненным.

— Не делай этого, я прошу тебя, не делай этого с нами, — отчаянно шепчет он.

— Я… я не могу… — жемчужинки слез срываются с уголков глаз, когда задняя часть голеней ударяется о лестницу. Отрывисто разворачиваюсь, придерживая вверх платья у груди, тем самым прикрывая ее, когда поднимаюсь по лесенке. Брэнди смотрит на меня испепеляющим взглядом всю дорогу, пока я бегу к дверям дома.

— Титч!

Я не оборачиваюсь на звук его голоса. Хватаю ручку двери, распахивая ее и забегая внутрь. Хадсон переводит на меня свой взгляд, его брови вопросительно приподнимаются.

— Крошка, ты что, упала в бассейн?

— Мне просто… просто нужно полотенце.

— Ванная находится дальше по коридору. Найдешь сама? — в следующее мгновение дверь распахивается, и Тайлер зовет меня вновь. — Ох, кажется, я понял, что произошло, — смеется Хадсон, переводя взгляд то на меня, то на Тайлера.

Я почти нахожусь у ванной, когда кто-то хватает меня за локоть и резко разворачивает.

— Джемма, — обеспокоенно говорит Тайлер.

— Прекрати, — говорю я, когда прохожу в ванную и резко ударяю по выключателю, чтобы загорелся свет.

— Нет, — дверь закрывается, и замки защелкиваются. — Это ты прекрати.

Пристально смотрю на свое отражение в зеркале. Мои волосы прилипли к лицу и шее, разводы от туши повсюду, щеки горят. Нет обратного пути от того, что только что произошло. И знаете почему? Потому что, мать вашу, я лгала себе. Раз за разом продолжала убеждать себя, что смогу справиться с этим. Говорила раз за разом, что для меня не имеет никакого значения, что Тайлер снимается в порно, потому что даже не допускала мысль о «нас». Но правда в том, что когда кто-то для вас важен также, как для меня Тайлер… идея о том, чтобы возродить забытое и покинутое «мы», никогда не исчезнет.

Тайлер хватает полотенце с бельевого шкафа и накидывает на мои плечи.

— Ты не можешь убегать от этого, Джемма. Ты не можешь. В этот раз никто из нас не убежит и не скроется от нашей любви.

И теперь я отчаянно хочу ударить его. Черт бы его побрал, за то, что он не позволяет мне скрыться от него.

Глава 24

Тайлер

Мы стоим посреди ванной, насквозь промокшие, и пристально смотрим друг на друга. На мгновение, мне кажется, что она может ударить меня, но вместо этого Джемма опускает подборок к груди. Мокрый локон волос падает ей на лицо, и я аккуратно заправляю его ей за ухо. Однако не могу ограничиться простым прикосновением. Провожу подушечками пальцев по ее челюсти, крепко захватывая подбородок, принуждая поднять голову, но она отказывается встречаться со мной взглядом. Прослеживаю линию ее пухлой нижней губы, тем самым словно уговаривая ее посмотреть на меня.

— Посмотри на меня, — говорю я.

Ее взгляд встречается с моим, Джемма издает тихий вздох и теплое дыхание касается моей руки. Я не свожу с нее взгляда, в то время как приближаю свое лицо к ее.

— Я никогда не забывал этого… — шепчу у ее рта, прежде чем накрыть ее губы поцелуем. — Отпускать тебя было ошибкой. Все, что произошло, начиная со дня нашего расставания, было ошибкой. Моя жизнь без тебя – это ошибка, — шепчу ей на ухо.

— Не говори мне этого, — произносит Джемма голосом полным отчаяния. — Не стоит…

— Но это так и было. И я не хочу вновь потерять тебя.

Раздается громкий стук в дверь. Ручка двери начинает дергаться, видимо от усилий, что прикладывают с той стороны, чтобы открыть дверь. Затем с другой стороны раздается голос Хизер.

— Джемма, ты в порядке?

— Да, да, все нормально.

— Тогда дай мне войти, — выкрикивает она.

— Нет, — отвечаю я, опережая Джемму с ответом.

— Ох, пошел в задницу, придурок. Открой дверь.

— Я тебе сказал нет, психичка. Свали.

— Тайлер, я просто не смогу сделать это, не могу вновь пройти через это, — произносит Джемма.

— Нет, ты не можешь не сделать этого, — качаю головой, прижимая рот к ее губам. — Мы принадлежим друг другу, словно на нас действует сила притяжения, мы не можем быть не вместе.

— Может в другой жизни, Тайлер, мы будем вместе, — она отстраняется, смотря на меня взглядом, наполненным болью, прежде чем прикрывает глаза. — Но не сейчас.

— Что такое ты говоришь? Серьезно?

Провожу пальцами по влажным волосам. Раздается громкий удар в дверь.

— Открой долбанную дверь. Или я оторву твои паршивые яйца и засуну их тебе в задницу, если ты не откроешь, мудак.

— Но почему не сейчас, Джемма? Почему? — спрашиваю я, полностью игнорируя выкрики Хизер.

— Все дело в том, — она смотрит на меня, и боль, которая заполняла ее взгляд всего мгновение назад, преображается в испепеляющий гнев. — Я была влюблена в парня, с которым выросла рядом, но Тайлер, я никогда не смогу полюбить того парня, которым ты стал.

— Ты что, сейчас серьезно? — злость закипает во мне, и я делаю шаг навстречу к ней. — Ты же прикалываешься, ведь так?

— Тайлер, ты – чертов порноактер. Ты трахаешь девушек за деньги. Ты что, на самом деле, считаешь, что я смогу с этим смириться и делить тебя с бесконечными вагинами и сиськами с размером в мяч? Я имею в виду, представь, если бы все было наоборот. Что, если бы я трахалась с парнями перед камерой — другими парнями, помимо тебя? Они бы засовывали свои члены мне в вагину и рот, не говоря уже про задницу. Они бы владели моим телом.

Пожимаю плечами.

— Я бы точно не вел себя так, но знаешь что? Я бы не осуждал тебя за твой выбор работы, потому как это лишь работа.

— Тайлер, заканчивай. Я даже не могу слушать подобный бред. Ты был бы в ярости. На самом деле, ты даже не допускаешь мысли об этом.

И да, она абсолютно права. Так и есть. Было чертовки глупо полагать, что мы могли справиться с этим, и осознание этого приводит меня в ярость. А что вы мне прикажете делать? Уйти из-за девушки, когда я даже не уверен, примет ли она меня обратно? Я люблю ее, люблю ее чертовски сильно, но, мать вашу, не собираюсь бросать свою работу ради какого-то призрачного шанса.

— Знаешь, что? — выпаливаю я, готовый в эту минуту бросить все ради нее, потому что просто, наверное, не представляю своей жизни без Джеммы, начиная ходить перед раковинной взад вперед. — Мне по хрену на то, что ты говоришь. Я, бл*дь, ухожу. Я сейчас выйду отсюда и пойду к Хаду, чтобы сказать ему, что он может идти в задницу со своей гребаной денежной работой. Я готов быть бедным, только лишь бы ты была со мной. Я не представляю себя без тебя.

Ее глаза наполняются слезами, но она быстро смаргивает их, что означает – я облажался. Если Джемма не позволяет себе плакать, значит, в ее сознании что-то происходит.

— Я говорю серьезно… — тянусь к двери. — Я, правда, ухожу, Джемма.

— Это не важно, — вздыхает она. — Я имею в виду, и что тогда? Ты уйдешь. И что потом? Мы счастливые и влюбленные умчимся в закат?

— Конечно. Почему нет? Мы любим друг друга, а это главное.

— Потому что, не смотря ни на что, ты всегда останешься тем, кто ты есть сейчас – порноактером. Это не просто работа, с которой ты можешь взять и уйти.

— Так… — впиваюсь в нее взглядом, моя ладонь все еще покоится на дверной ручке. — Значит, тебя не так тревожит факт того, что я трахаю других, просто ты слишком чиста для всего этого? — мой пульс начинает неистово отдаваться в горле. Я не могу винить ее. Я, мать вашу, не могу винить ее, и это злит меня еще больше. Моя беспомощность злит меня.

Она сглатывает, и ее взгляд вновь упирается в пол.

— Я-я… совсем не это имела в виду, Тайлер. Просто…

— Ох, бл*дь, притормози. Значит, ты такая вся невинная и с незапятнанной репутацией? — скрежещу зубами. — Ты не можешь заниматься сексом с парнем, в которого влюблена, потому что он – порноактер, но думаешь, что нормально трахаться с рок-звездой, чей член побывал за ночь в пятнадцати разных мерзких вагинах, так? Ты можешь стоять перед ним на коленях днями напролет, снимая ваш трах на камеру, а потом выкладывать это дерьмо в интернет. Ты, вообще, имеешь представление, в какое количество девок он совал свой член? — я издаю едкий смешок, даже не смотря на то, что вижу, насколько сильно ее ранят мои слова.

— Я…я встречалась с ним.

— О, да что ты, — издаю скептический смешок. — Ты встречалась с ним? Так, значит, ты можешь встречаться с долбанутой, мерзкой рок-звездой. Омерзительным, ублюдочным придурком, только потому, что он известен, так? В этом все дело, Джемма? — боль отражается в каждой черточке ее лица, но я продолжаю выплескивать все, потому что просто не могу ничего поделать с собой. — Пошло на хер все то, что мы пережили. Пошло в задницу все то время, что мы росли вместе и встречались. ЧТО ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА! Пошло все к черту, потому что я снимался в порно, но ты можешь встречаться с парнем, который за неделю трахает больше шлюх, чем я трахнул за всю свою жизнь. И только потому, что я зарабатываю этим, ты считаешь себя слишком чистой для этого всего? Для меня? Для нас? — в состоянии крайнего отчаяния качаю головой. — Если ты спросишь меня, что более отвратительно, чем сниматься в порно, то я тебе отвечу, что это то видео. Потому что оно унижает тебя настолько, что делает похожей на самую настоящую шлюху. Жалкую, никчемную гребаную шлюху.

— Пошел в задницу! — кричит Джемма, пробегая мимо меня. — Просто иди к черту.

— Ох, так, значит, тебе можно унижать меня на протяжении всего дня, но как только я уколол тебя, ты сразу срываешься?

— Я не собираюсь больше говорить об этом, Тайлер.

Она бросается к открытой двери, и прежде чем Джемма может захлопнуть ее, я хватаюсь пальцами за край и пытаюсь не позволить ей закрыть ее и сбежать от меня. Но в это мгновение прямо передо мной появляется Хизер и преграждает мне путь.

— Оставь ее в покое, или же я отрежу твой мерзкий порно-член и засуну тебе его так глубоко в твою мерзкую задницу, что он выйдет через горло. И все газеты будут пестрить заголовками: «Был оттрахан и подавился своим собственным членом».

Она быстро разворачивается и убегает вслед за Джеммой. А я остаюсь стоять на месте как гребаный трус, ну, а что я могу сделать после того, как наговорил ей гадостей? На самом деле, что я могу еще сделать!

Глава 25

Джемма

Легкий ветерок настигает меня, заставляя мое влажное тело вздрагивать от холода. Снимаю полотенце с плеч, складываю его и кладу на сидение в машину Хизер, прежде чем забраться в нее.

— Черт, — бормочу растерянно, когда мы отъезжаем от бордюра. Я изо всех сил стараюсь сделать так, чтобы слезы прекратили катиться по щекам, но это все жалкие попытки.

— Почему ты плачешь?

— Я… Я не знаю.

— Боже, я все-таки должна прибить его.

Вздыхаю, вытирая дорожки слез. Чувствую себя последней идиоткой. Как гребаная неудачница. Как хренова лицемерка. Моя жизнь потерпела крах за последние пару недель, и если говорить начистоту, то я не знаю, что мне делать в данный момент. Часть меня хочет сказать «а пошло оно все» и сдаться ему на милость, упрямая часть меня хочет не обращать внимания на него, но в большинстве своем, я просто ошарашена происходящим.

— Все в порядке, — говорю я.

— Нет, не в порядке. Это не честно по отношению к тебе, Джемма. Разве ты этого не понимаешь? Он вообще никогда не должен был ставить тебя в такое положение, — откидываю голову на кресло и провожу руками по лицу, издавая стон отчаяния.

— Я серьезно, — говорит Хизер. — Но знаешь, что больше всего меня злит насчет него? Так это то, что он не сказал тебе ничего в самом начале, это просто проявление пренебрежительного отношения к тебе. Он еще собирался вести тебя на ужин… Я имею в виду, ну и сколько бы ему потребовалось после этого, чтобы набраться храбрости и сказать тебе правду? И какого хрена… — она замолкает, чтобы проверить дорогу с односторонним движением, прежде чем свернуть на автомагистраль между штатами. — Какого хрена он не оставляет попыток вернуть тебя? Гребаный придурок.

— Все очень сложно, Хизер.

Она издает стон.

— Я имею в виду, ты действительно хочешь быть с ним?

Я осторожно выдыхаю и смотрю пристально в окно на машины, которые проносятся мимо нас.

— Дело все в том, что я хотела бы быть с ним.

— Джемма… Черт, просто, черт побери.

Мы сидим в полной тишине всю оставшуюся часть дороги до дома. Прокручиваю в голове снова и снова причины, почему не могу быть с ним. И каждый раз, когда думаю о наших общих воспоминаниях, которые заставляют мое сердце сжаться от боли, я стараюсь представлять, как он трахает всех тех других девушек на работе. У каждой из нас есть тот заветный человек, с которым мы расстались, или же который бросил нас, о воссоединении с которым мы мечтаем, если бы только была возможность прокрутить время назад и броситься к нему в объятия. И у меня есть такой шанс прямо сейчас, но я просто не могу принять его. И это хуже всего.

***

Издавая стон, скидываю с себя одеяло. Это уже третий раз как звонит мой телефон за последние тридцать минут. Я слишком ленива, чтобы выбраться из кровати и поставить его на беззвучный режим, пытаясь изо всех сил вернуться ко сну.

Плетусь к заваленному вещами шкафу и достаю телефон с верхней полки из коробки с тампонами, но он уже прекратил звонить. Три пропущенных от Дэвида. Телефон издает звук голосового сообщения. Стараюсь из-за всех сил не чувствовать воодушевление, но что-то происходит, если он звонит так настойчиво.

Вздыхая, прижимаю телефон к уху и слушаю.

«Джемма, привет! Отличные новости. Я только что получил звонок от Стефана Голдберга, и он хочет, чтобы ты пришла на прослушивание на главную роль в его новом сериале. Съемки будут проходить в Атланте. Перезвони. Если ты сможешь, они хотят, чтобы ты подошла завтра после обеда в студию Уоррен. Прости, что говорю в последний момент, но ради всего святого, это же сам Стефан Голдберг».

У меня буквально отвисает челюсть от услышанного. Стараюсь из-за всех сил прикрыть рот рукой от удивления, но не думаю, что способна на это прямо сейчас. Стефан Голдберг – один из самых крутых режиссеров всех времен и народов. И он позвонил, чтобы пригласить меня на прослушивание. Я позволяю этой мысли постепенно осесть в голове. И затем, когда до меня, наконец, доходит реальность происходящего, бросаю телефон и пищу от радости, прыгая на месте.

***

И вот на следующий день после обеда, стою перед камерой с сердцем, буквально выскакивающим из груди. Моя спина ударяется о холодную стену, когда мой истошный крик пронзает слух. И вот я в ловушке. Его пронзительные голубые глаза впиваются в меня, когда он неспешно приближается ко мне, пронизывая меня своим взглядом.

Вжимаясь в стену, едва слышно бормочу:

— Пожалуйста, — когда его рука тянется в неумолимой хватке к моему горлу.

— Достаточно! — кричит режиссер, и парень отходит от меня. — Спасибо, мисс… — Стефан листает бумаги со списками имен, что покоятся у него на коленях, — мисс…

— Морган, — отхожу от стены. — Джемма Морган.

— Ага, так, Морган, — он делает какую-то пометку у меня в резюме, даже не утруждаясь посмотреть на меня. — Если что, перезвоним в течение недели.

Стефан позвонил Дэвиду узнать заинтересована ли я в прохождении прослушивания, а сам даже не помнит моего имени? Ну что за придурок.

— Спасибо, — говорю я, хватая сумочку со стула, стоящего в углу комнаты. Мой живот скручивается болезненными узлами, когда пересекаю комнату. — Я буду ждать от вас звонка.

Он кивает, но его взгляд все еще прикован к бумагам, которые он просматривает. Роль, подобная этой, может помочь мне избавиться от образа невинной принцессы, которая внезапно скатилась до уровня шлюшки. Работа в этом сериале заставит людей воспринимать меня как серьезную актрису. Если конечно, смогу получить эту роль, но вся моя жизнь однозначно изменится и как я уже сказала, этот придурок даже не смог запомнить мое имя.

На протяжении обратной поездки домой, все, что я могу делать, – это критически оценивать свой голос, когда я произносила строчки из сценария, то, как располагала свое тело, и то, что крик, который я издала, был немного слабоват. К тому времени, как вхожу в дом, то прихожу к мнению, что весь божий замысел на счет моей жизни заключается в том, чтобы подавать фаллоимитаторы. Но все нормально, по какой-то причине, мне все еще хочется верить, что моя жизнь наполнена большим смыслом, чем просто протирать секс игрушки после их использования.

— Шлюшка, — кричу я, когда закрываю дверь позади себя, — ты дома?

Ставлю сумку на пол рядом с диваном, прежде чем завалиться на потрепанные диванные подушки и схватить пульт от телевизора.

Срабатывает смыв в туалете и пару секунд спустя Хизер стоит передо мной все еще с расстегнутыми джинсами.

— Гребаные месячные. Посмотри на все это, — она дергает молнию на джинсах. — Я даже не могу застегнуть их, потому что мой живот раздулся как шар, — она борется с пуговицей на джинсах в течение мгновения. — Ну, так как прошло прослушивание?

— Хреново.

— Почему это?

Качаю головой.

— Он даже не потрудился запомнить мое имя.

— Постой, разве он не попросил тебя, чтобы ты прошла прослушивание?

Киваю.

— Ну и пусть тогда сосет, — судя по ее сосредоточенному выражению лица, она старается придумать способ, чтобы отвлечь меня от мыслей после неудачного прослушивания. — Одевайся. Сначала мы сходим поужинать, а потом завалимся в стрип-клуб.

— Я предпочла бы просто поужинать…

— И в стрип-клуб ты тоже пойдешь. Мне просто необходимо попялиться на шикарное мужское тело, а если я пойду одна, то буду смотреться, как законченная извращенка.

Смотрю на нее серьезным взглядом несколько мгновений, потом вздыхаю и слегка улыбаюсь.

— Ладно, уговорила.

Пару часов спустя, мы пьем наш второй коктейль и смотрим выступление третьего стриптизера в шоу. Хизер свистит последнему танцору, когда тот уходит со сцены, в то время как его задница соблазнительно виляет, разделенная полоской плотно натянутых стринг. Смотря через плечо, давлюсь своим мартини, когда мой взгляд натыкается на полуобнаженного парня, который потирается всем телом о девушку.

— Черт возьми, — говорю я, вытирая капельки мартини с уголков рта.

Хизер фыркает, и ее брови хмурятся. Она ставит с грохотом пустую пивную бутылку на стол и делает отрыжку.

— Что опять? — выкрикивает она.

Кивком указывая, чтобы она посмотрела позади себя, улыбаюсь.

— Парень, с которым ты переспала, оказывается стриптизер.

— Кто… — она быстро разворачивается на месте, чуть ли не падая со стула. — О, мой бог! Это же Джек… сосед по квартире этого порно-недоумка.

— Его имя Джейк.

— Надо же… — она поворачивается ко мне. — Но первую букву я угадала правильно. Я была близка.

— Забавно, да? Закончилось все тем, что Тайлер оказался порноакт…

Она поднимает вверх палец, прерывая меня.

— Оказался порно-недоумком.

— И… — закатываю глаза. — А твоя интрижка на одну ночь – стриптизером.

— Это не так уж плохо, — она вновь смотрит через плечо, Джейк закидывает ногу девушки себе на плечо и начинает неистово тереться о ее тело, словно трахает ее через одежду. — А стриптизер хорош. Я точно пересплю с ним еще раз.

— Ты – такая шлюшка.

— Никогда и не отрицала этого, — Хизер поднимает сумочку с пола и начинает рыться в ней. Она выкладывает на стол: гору тампонов, мятых квитанций, вилку, наполовину съеденный сникерс, лак для ногтей и все завершает вибратор.

— Хизер…

— А?

— Какого хрена в твоей сумочке делает вибратор?

— Ну, ты никогда не сможешь предугадать, когда у тебя настанет настроение, чтобы порадовать свою вагину, — говорит она, констатируя факт, когда продолжает что-то искать в сумочке. — Я имею в виду, что если произойдет землетрясение, и я застряну в лифте или в машине на долгие дни? Да я просто умру со скуки. Плюс, я становлюсь чертовски злой, когда у меня синяя вагина.

— Синяя вагина? — фыркаю. — Ты в своем репертуаре.

— Ага, долбаная «синяя вагина». У мужиков «синие яйца», когда они сильно хотят трахаться, а у меня вагина. Тот же смысл что и «пьяная вагина» (прим. дословное понятие «пьяная вагина» — обозначает пьяную в стельку девушку, которая не может кончить), — она прекращает на мгновение рыться в сумочке. — Ну, что-то вроде того. Потому что, если пьян парень – вряд ли кончишь, если ты пьяна в стельку – то тоже сомнительный вариант получить разрядку. Черт возьми, поэтому вибратор всегда в моей сумочке.

— А что ты ищешь в сумочке?

— Ага, нашла! — улыбаясь, Хизер поднимает кулак, в котором зажато много смятых купюр. — На самом деле, это совершенно бесценный акт, когда о твое тело потирается стриптизер, почти трахая тебя через одежду, — она поднимает руку и свистит.

Спустя пару минут, Джейк потирается своей обтянутой стрингами промежностью о ее бедро, а какой-то рыжий чувак трясет своей ярко-рыжей промежностью прямо у моего лица. Хизер отчаянно пихает деньги им под резинки стринг, а я неистово качаю головой, тем самым стараясь дать ей понять, что не нужно делать этого. Три гребаных песни. Три долбанных песни этот рыжий потирается о мое тело, пот струйками скатывается по его веснушчатой груди и по его оранжево-розовым соскам. Смотрю через его плечо на Хизер, и она определенно точно получает удовольствие от своего танца, а я же просто стараюсь найти что-то, на чем можно сосредоточить свое внимание, помимо дерзко торчащих сосков рыжего стриптизера. Тогда я вновь замечаю Тайлера, который стоит у бара и смотрит немигающим взглядом в нашем направлении. Мне не следует париться насчет него, но он пробуждает во мне глупую, ревнивую сторону моей натуры. И я хочу, чтобы он почувствовал злость, наблюдая за мной и другим парнем, поэтому я провожу ногтями по покрытой твердыми мышцами спине стриптизера и затем ладонями сжимаю его задницу, прежде чем шлепнуть по ней. Рыжий стриптизер в ответ прижимается к моему телу и обдает горячим дыханием кожу, пока я все еще продолжаю пялиться на Тайлера, а он на меня, потягивая пиво. В следующий момент, делаю единственную вещь, о которой только могу думать – показываю средний палец.

Пару минут спустя песня заканчивается, и Джейк с рыжим поднимаются с наших колен и исчезают в темном клубе.

— Ну и какого хрена ты не взяла себе этого рыжего стриптизера? — говорю я ей, шипя, когда подзываю официанта.

— У меня было ощущение, что ты тащилась от рыжего, — смеется Хизер.

— Да прям!

— Мне показалось, что он был по-своему горяч той красотой, какой обладают только рыжие. Плюс ко всему, он может обладать невероятными способностями в постели. Тебя что, действительно не привлекают рыжие? Тело у него было что надо.

— У него соски были цветом как собачий пенис.

Ее губы кривятся.

— Ты заешь, что ты – сумасшедшая сучка?

— Кто бы говорил, — мой взгляд все еще прикован к бару. Тайлер все еще находится там. Тяжело вздыхаю, и Хизер сужает глаза, глядя на меня.

— Что такое? — спрашивает она.

— Тайлер тут.

— Ну конечно он тут. Порно-недоумок, — говорит она с шипением. Джейк подходит сзади к Тайлеру, хлопая его ладонью по спине и показывая в нашем направлении, взгляд Тайлера прослеживает направление его пальца. Мгновением позже, они вдвоем отталкиваются от бара и направляются в нашу сторону.

— Черт…

— Они идут сюда, не так ли?

— Боже, да.

Опускаю взгляд, упрямо пялясь в пол, сжимаясь, когда замечаю носки конверсов Тайлера передо мной.

— Ожидал, что встречу тебя тут, — произносит Тайлер.

Поднимаю взгляд и улыбаюсь ему фальшивой улыбкой. Мое сердце в груди бьется как колибри, заключенная в клетку.

— Не против, если я присяду с тобой? — спрашивает он.

Пожимаю плечами.

— Конечно.

Когда я смотрю на Хизер, то вижу, как она и Джейк флиртуют. Замечательно, черт побери.

— Ну что, — говорит он. — Насладилась своим танцем на коленях (прим. танец на коленях – общее название эротических танцев, исполняемых в ночных клубах, либо на коленях у сидящего зрителя в физическом контакте с ним, либо в непосредственной близости от него, как правило – на столе или другом возвышении)?

— Ага.

— Этот парень не профессионал.

— Да что ты? Тебе кажется, что ты мог бы сделать лучше?

Тайлер усмехается, прежде чем делает глоток пива.

— Конечно.

— Господи, ты – такой самовлюбленный придурок.

Ритмичная, громкая сексуальная музыка доносится из динамиков, и прежде чем понимаю, что происходит, Тайлер уже стоит между моих ног.

— Что, черт возьми, ты делаешь, — кричу я.

— Доказываю тебе, — говорит он, опускаясь между моих ног.

Замираю на месте. Полностью обескураженная, когда смотрю на его лицо. Он неспешно поднимается вверх, прижимаясь к моему телу. Я могу ощущать каждую твердую мышцу под его футболкой. Тайлер хватает меня за руку, прижимая мою ладонь к своему рельефному прессу. Пытаюсь убрать руку, но все, что он делает, — улыбается и принуждает опустить мою руку еще ниже под пояс его джинсов.

— Я ненавижу тебя.

— Я знаю. Ты мне постоянно твердишь об этом.

Прикусывая свою нижнюю губу, он обнимает меня своими сильными руками и резко поднимается вверх со мной на руках. Я обхватываю его талию ногами, руководствуясь естественной реакцией своего тела, потому что, как не крути, мое тело – предательская стерва. Тайлер, крепко поддерживая меня за поясницу, толкается и потирается своей промежностью по моей, практически трахая меня через одежду. Я могла бы ударить его или еще что-то, а возможно даже накричать на него, но я просто не в состоянии сделать этого, потому что пусть катится моя долбанная жизнь к черту, это слишком сексуально, чтобы отталкивать его от себя. Ловлю себя на том, что дублирую его движения, потираясь о его промежность, и в тот же момент принуждаю себя прекратить делать это. Его губы растягиваются в сексуальной мальчишеской усмешке, и он смеется глубоким приятным смехом, когда его ладонь сжимает мой затылок, а пальцы ласково поглаживают мою кожу на шее. Затем его пальцы запутываются в моих волосах, и он принуждает меня склонить голову к плечу, обдавая мою кожу на шее горячим дыханием.

— Я, мать твою, разрушу тебя, если ты мне это только позволишь…

Тайлер резко разворачивается, прежде чем опуститься на стул. В то мгновение, когда его задница касается стула, он жестко толкается своим твердым членом к моей киске, вращая бедрами так, как ни одному мужчине просто не под силу. Его жаждущие пальцы скользят по подолу моего платья, лаская каждый изгиб, каждую черточку моего тела. На крошечное мгновение наши взгляды встречаются, и я вновь вижу того парня, в которого влюбилась и любила все это время. Сильная волна эмоций захлестывает меня. И это плохо. Он не подходит мне. Я не подхожу ему. Ему нужна другая девушка, а мне нужен другой парень. Все, что касается нас и этого момента, неправильно. Иногда то, чего жаждет наше сердце, это не то, в чем нуждается наша душа. И это чертовски трудно принять, особенно, когда любишь человека настолько сильно, что хочется плакать.

— Я – упертый, — шепчет он в мои губы, практически касаясь их в теплом невесомом поцелуе. — Не смей уходить от меня и забывать это.

Я так отчаянно желаю его поцеловать. «Бл*дь, как же я хочу поцеловать его…» Прижимаю ладони к его груди и отталкиваю его прочь от себя.

— Что я никогда не забуду, Тайлер, так это то, что ты – порноактер…

Он отрывисто, но аккуратно ставит меня на ноги, прежде чем отшатнуться от меня, его ладонь сжимается вокруг пивной бутылки, а ладонью другой руки он потирает затылок. И я отчетливо вижу, что его ранит мой отказ. Ранит то, что, не смотря на то, как бы он не пытался, я продолжаю отталкивать его, жаля вновь и вновь тем фактом, что он – порноактер и не достаточно хорош для меня. Тайлер хватает бутылку пива и исчезает в толпе клуба.

Мое сердце барабанит в груди, адреналин заставляет мою кожу покрыться мурашками. Чувствую себя беспощадной сукой, но это все не больше чем защитный механизм. От боли, от нового предательства, от того, что он способен сделать. Если я буду с ним мягкосердечна и мила, если предоставлю ему свободу действий, то сдамся на его милость, а я не могу допустить этого и вновь попасться на его удочку. Хочу ли я его? Господи, отчаянно желаю, желаю больше, чем хочу сделать следующий вдох, но мое сердце… оно просто не может позволить этому произойти.

Глава 26

Тайлер

Выдыхаю, когда пристально рассматриваю центр ЛА. Мы находимся на 47 этаже какого-то небоскреба. Хад арендовал для нас шикарные апартаменты, чтобы снять дешевую порно-версию на “Пятьдесят оттенков серого”, в которой я сыграю главного героя – президента компании. Город отсюда выглядит настолько грязным и мрачным, но когда ты находишься внизу, то даже и не задумываешься об этом. Серое облако смога тянется вдоль горизонта, и я невольно задумываюсь, что, возможно, моя жизнь похожа именно на это, на ЛА. Возможно? Я не могу видеть, насколько моя жизнь кажется омерзительной со стороны, с высоты этого небоскреба для других людей, потому как смотрю на нее со своего уличного уровня. Черт бы ее побрал, за то, что она подтолкнула меня задаться такими вопросами. Отворачиваюсь от огромного панорамного окна и замечаю, как Хадсон волочет по полу осветительную аппаратуру.

Он устанавливает лампу в изножье кованной железной кровати, затем смотрит на меня через плечо.

— Это должно сработать. Ох, кстати, двое парней сообщили по телефону, что не выйдут на работу по болезни, потому я позвонил Джемме, чтобы она помогла. Если это будет проблемой, то иди сейчас и прими виагру.

— Черт побери, просто замечательно, — издаю стон, доставая бутылку воды и таблетку виагры из кармана, откручиваю крышку, быстро закидываю таблетку в рот и глотаю, затем отворачиваюсь к окну.

Спустя пару минут раздается дверной звонок. Прислоняюсь к стеклу, глядя на долбанное отражение своей жизни в данный момент. Набойки туфель Джеммы цокают по паркету, отдаваясь эхом от высоких потолков.

— Извиняюсь за опоздание, — говорит она. — Пробки – это сущее дерьмо.

— Без проблем. Можешь взять отражатели вон оттуда, крошка?

— Конечно, — говорит Джемма.

Когда я поворачиваюсь, Хадсон держит телефон у своего уха.

— Где ты? — говорит он напряженно. — Что… — он ударяет ладонью по лицу и разочарованно качает головой. — Нет, я не получил сообщения. Ну, вот просто, мать вашу, замечательно. Ну и что ты прикажешь мне делать? — он замолкает, его глаза устремляются ко мне. — Ладно, ладно, перезвоню позже, — он убирает телефон в карман, затем вскидывает руки вверх.

— У Брэнди – долбанный грипп, — взволнованный стон вырывается из его груди. — Ты вообще представляешь, сколько я заплачу аренду этих апартаментов? Господи Иисусе, — он проводит руками по лицу и качает головой. — Какое-то гребаное дерьмо.

Раздается громкий грохот, когда Джема роняет один из отражателей. Хад и я наблюдаем за тем, как она наклоняется, чтобы подобрать его. И, черт возьми, у нее просто потрясающая задница.

— Ох, бл*дь, — он переводит взгляд с нее на меня, и на его губах растягивается пошлая улыбочка.

— Ох, Бл*дь, ни за что! — кричу я, отчаянно качая головой, потому что знаю, о чем он думает. — Ни за что, Хад, ни за какие деньги мира.

Он полностью игнорирует мои вопли.

— Джемма, куколка, прелесть, красавица… не хотела бы ты заработать дополнительные деньги?

Спешно пересекаю комнату, направляясь к ним.

— Черт побери, я же сказал нет! — кричу я.

Ее внимание обращается ко мне, она сужает глаза, смотря на меня разгневанно.

— Да ты что?

— Джемма, я сказал нет.

Выставляя вперед бедро, она скрещивает руки на груди и приподнимает бровь.

— А кто ты мне такой, чтобы указывать? — улыбается она.

Во мне все кипит, когда Хадсон обращается ко мне:

— Джонни, — он становится между нами. — Не мог бы ты, черт возьми, немного остыть, м? Сегодня кто-то кого-то трахнет, потому что я плачу бешеные деньги за аренду, поэтому не снять вообще ничего не входит в мои планы.

Внезапно к нам подходит Бенсон с сигаретой, которую сжимает губами, и Джемма прыскает от смеха.

— Так почему бы тебе не снять этих двоих? — она указывает на Бенсона и меня.

Бенсон делает затяжку, пожимая плечами, выпуская струйку густого дыма.

— Я не собираюсь трахать тебя, — заявляю категорично я.

— Конечно, я прекрасно знаю это, — спокойно говорит он. — Я буду трахать тебя.

Мой первый инстинкт – ударить его кулаком в лицо, но я не делаю этого.

— Этот пункт прописан в моем контракте, я не снимаюсь в гей сценах.

Джемма смеется так сильно, что наклоняется и держится руками за колени, чтобы немного восстановить дыхание.

— Никакого анала, — говорит Хад, — но может немного сцен с минетом?

— Нет.

— Мастурбация?

— Бл*дь, нет!

— Господи Иисусе! — он достает свой телефон из кармана и набирает номер. — Бенсон, если я смогу дозвониться до Рикардо и он придет, ты его трахнешь в задницу, идет?

— Конечно, — отвечает Бенсон, плюхаясь на кровать.

— Так что тогда мне делать? — спрашиваю я.

— Ну, если ты не позволяешь Бенсону трахнуть свою девственную задницу, то тогда просто помоги Джемме с отражателями.

Улыбаясь, Джемма подходит и вручает мне отражатель.

— Тайлер, — говорит она. — Знаешь, если ты позволишь парню трахнуть свою задницу, это не сделает тебя геем. Это сделает тебя разноплановой порнозвездой.

— Ох, заткнись.

Ее улыбка становится шире.

— Ты настолько не уверен в себе, малыш? Боишься, что тебе придется по вкусу небольшой массаж простаты?

Бенсон смеется из противоположного угла комнаты.

Все, что я могу сделать, так это сердито посмотреть на нее и пробубнить.

— Я – натурал.

— И какого хрена, простите, это значит? — рявкает Бенсон. — Я – тоже натурал.

Ох, бл*дь, ну просто замечательно. Я только что задел злого, лысого парня.

— Мужик, если ты не против долбиться в задницу, это твое дело. Я не хочу ничего постороннего в моей заднице.

— Слабак, — бормочет Бенсон себе под нос.

Качая головой, быстро ухожу прочь от них двоих, пока не сорвался на Джемму. Не понимаю, как мы дошли до такого. Почему я, черт побери, позволяю ей обращаться со мной таким образом? Не могу винить ее за то, что она не хочет дать мне второй шанс, но все равно это злит меня. В то время, пока я стараюсь избавиться от всего напряжения, начинает действовать гребаная виагра, и мой член становится по стойке смирно. За считанные секунды, он становится тверже камня, и я поправляю его в джинсах. Бл*дь.

— Эй, Джонни! — кричит Хадсон с противоположной стороны комнаты. — Я оставил сообщение, но не знаю, сможет ли приехать Рикардо. Просто давай отснимем сцену минета. Я заплачу вдвое больше.

— Ни за что, мать твою! — кричу я.

Хадсон кладет свою ладонь мне на плечо, и я резко отстраняюсь от него.

— Просто послушай, пусть Бенсон отсосет твой член.

— С какого это я должен сосать его член? — восклицает Бенсон.

Хадсон проводит руками по лицу, скорее всего, пребывая в ужасном раздражении.

— Ради всего свят… потому что! Ты что, считаешь, этот придурок умеет сосать член? Нет, конечно.

Поднимаю руки вверх и делаю шаг назад от Хадсона.

— Послушай, я не собираюсь пихать свой член к нему в рот.

— Джемма, — говорит Хадсон, пересекая комнату. — Что насчет тебя?

— Эээ… — она что-то невнятно мямлит.

Моя кровь буквально закипает в венах. Не могу поверить, что этот мудак смеет спрашивать у нее такое, но во что я не мог поверить еще больше, что она еще и думает над его словами.

— Ни за что, Хад. Она не будет делать этого, забудь.

— Да ты что, — Джемма смотрит на меня с противоположного угла комнаты. — Пошел в задницу. Я взрослая женщина, и если я хочу сосать член, то я буду его сосать.

— Джемма…

— Конечно, Хад, я сделаю это.

— Спасибо, крошка, — говорит Хадсон, и на его лице растягивается коварная улыбка. — Теперь я точно уверен, что между тобой и Джонни существует какое-то странное дерьмо. Бенсон, доверяю тебе честь ввести нашу крошку в мир порно.

Мое сердце начинает отчаянно стучать, пальцы сжимаются в кулаки.

— Нет. Только не это. В смысле, нахер это все. Я сделаю это, — говорю, прежде чем успеваю подумать. Когда я нахожусь на полпути к кровати и расстегиваю молнию на джинсах, в сознании пульсирует лишь одна мысль: «КАКОГО. ВАШУ. МАТЬ. ХРЕНА. Я. ДЕЛАЮ?»

Хадсон поворачивается ко мне.

— Тебе совсем не обязательно. Джемма просто идеально подх…

— Нет. Все равно гей-сцена намного круче, — обхватываю член и начинаю поглаживать его. Он твердый как сталь, но я боюсь, что даже виагра будет бессильна поддерживать возбуждение, когда начнется вся эта хрень. Если еще с девушками фишка с виагрой прокатывает, то тут…

Джемма открывает рот.

— Ты что, серьезно?

— Серьезно ли я? — указываю кивком на мой возбужденный член, и она следует за моим взглядом.

— Что за хре… Ты… — она отводит взгляд от моего члена. — Ты возбужден?

— Бл*дь. Я принял виагру. Конечно, у меня стоит.

— Так, получается, месяц в порноиндустрии и твой член уже «вышел в тираж»?

Черт побери, а она бывает настоящей стервой.

— Нет, мой член отлично функционирует, тебе ли это не знать, тем более, после того, что произошло недавно ночью.

— Ауч, — фыркает от смеха Бенсон с другой стороны комнаты. — Горячо.

Джемма стреляет в Бенсона злым взглядом.

— Я не трахаюсь с ним.

— Эй, это не мое дело, даже если вы делаете это.

Джемма поворачивается ко мне.

— Ты – чертов неандерталец, — шипит она.

— Ага, можешь поблагодарить меня позже за то, что я не позволил тебе опозориться по-полной.

Ее брови сходятся вместе в злом выражении.

— Оу, что это ты пытаешься сказать? Что я не могу сосать член?

— О, нет. Всем нам и не только нам, известно, как хорошо ты умеешь сосать член, но видишь ли, тогда ты сосала своему парню, так? Это же совершенно другое, и зная, как ты презираешь порноактеров, ты же не хочешь запятнать свою кристальную репутацию, отсасывая на камеру в порно.

Скрещивая руки на груди, она издает стон.

— Просто, мать твою, делай свое гребаное дело. Держи отражатель и закрой свой рот.

Хадсон тем временем уже включил освещение и камеру.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ляг на кровать… ну, для начала разденься, затем забирайся на кровать и просто действуй. Если вдруг на тебя нахлынет вдохновение, и ты решишь поэкспериментировать, то можешь позволить ему поласкать твою задницу…

Бросаю на него сердитый взгляд.

— Ладно, ладно. Нет, так нет. Но предложение остается в силе. Ты же звезда, Джонни. Настоящая звезда.

Качаю головой, когда скидываю с себя одежду. Когда я ложусь на кровать, Бенсон снимает с себя всю одежду.

— О, черт! Он что тоже будет обнаженным?

Хадсон выглядывает из-за камеры.

— Ну да.

— Бл*дь, — стону я.

Джемма истерически закатывается от смеха в другом конце комнаты.

У меня такое ощущение, сердце может взорваться, и во мне борется внутренняя реакция, которая буквально взывает, чтобы я оттолкнул Бенсона в другой конец комнаты, когда он ложится в кровать рядом со мной.

— Послушай, мой член может коснуться твоего бедра, прими и смирись с этим, — произносит он и берет мой член в свою ладонь.

Ничего из происходящего не выглядит правильным. Его ладонь большая и грубая, и, черт побери, на моем члене мужская рука! У меня такое ощущение, что даже мой член противится этому. «Прости меня, приятель… Я никогда не хотел делать ничего подобного с тобой… Все ради Джеммы, только ради нее».

Закрывая глаза, я неспешно выдыхаю. Следующее, что чувствую, так это его теплый рот на моем члене, и я подпрыгиваю. Я не могу просто превозмочь это ощущение, его рот чувствуется как рот мужика. Даже не спрашивайте, как именно чувствуется рот мужчины на члене, но это совершенно отличное ощущение от женского рта.

— Эм, Джонии? — говорит Хадсон.

Я не открываю глаз, чтобы даже ненароком не увидеть, как губы Бенсона обхватывают мой возбужденный член, потому как есть огромная вероятность того, что я могу просто облеваться.

— Ааа? — слабо выдыхаю я.

— Мог бы ты сделать нормальное выражение лица, а то такое ощущение, что Бенсон грызет твой член. У тебя выражение мучения и боли на лице.

Джемма фыркает на заднем плане.

— Крошка, а тебе следует собраться, — говорит строго Хадсон. — Так, отлично, давайте начинать.

— Что? Что такое? Начинаем все сначала? — спрашиваю, совершенно погружаясь в состояние паники.

— Ага.

— Ох, мать вашу… — присаживаюсь, и вид того, как Бенсон нависает над моим членом, практически заставляет меня выпрыгнуть из кровати. — Просто дай мне минутку, мужик. Только секунду.

— Что, серьезно? — Бенсон закатывает глаза. — Ты – такой слабак. Господи Иисусе. Я же не собираюсь трахать пальцами твою задницу, это просто минет.

Джемма снова смеется. Резко бросаю на нее взгляд и показываю средний палец, затем вновь подготавливаю себя морально и в миллионный раз извиняюсь перед своим членом. Потом ложусь на кровать в ожидании неотвратимого и подготавливаю себя к тому, что сейчас почувствую прикосновение бороды внизу моего живота.

Прикрываю глаза… И чувствую, как он склоняется надо мной…

— А это что еще за кучка свежего дерьма? — резко распахиваю глаза, когда слышу голос Рикардо. Он звучит словно долгожданное спасение.

— Ох, спасибо тебе, Господи, — выдыхаю я. Затем быстро выбираюсь из кровати, подхватывая свои джинсы с пола.

Рикардо стоит, сложив руки на бедрах, его губы крепко сжаты.

— Не собирался ли ты ступить на мою «территорию»?

— Ох, мать твою, нет. Я не собирался делать этого.

— Тогда, — он показывать пальцем в мою строну, — что это все такое?

— Просто не спрашивай, — отвечаю я, отходя торопливо в сторону, словно член Бенсона может укусить меня. — Но он, — я указываю на Бенсона. — Весь твой.

Заканчиваю одеваться, как раз в тот момент, когда Хадсон выходит из-за камеры.

— Я ценю… что ты согласился сниматься за Рикардо, но знаешь что? Я никогда больше не попрошу тебя сниматься в гей-порно, знаешь почему? Потому что ты выглядел как кучка дерьма.

— Поверь мне, я переживу это.

— Ты можешь идти домой, если хочешь, — продолжает он. — Все равно я не увижу тебя, до того как ты вернешься с поездки.

— Ага, — качаю головой. — Звучит отлично, мужик.

Я ухожу, не говоря Джемме ни слова, сразу же направляюсь домой, чтобы принять душ и смыть с себя ощущение губ Бенсона на своем члене. Это затея требует большого количества мыла, и оставляет меня практически с саднящим членом.

Глава 27

Джемма

Я лежу на диване, пересматривая сезоны «Полного дома», когда Хизер входит в квартиру (Прим. «Полный дом» сериал 1987-1995 гг). Она одета в одежду для бега и вся покрыта потом. Я немного растеряна, потому что Хизер терпеть не может физические упражнения.

— Какого хрена ты делаешь? — спрашиваю я.

Она приваливается к стене и пытается отдышаться.

— Бегаю.

— Зачем?

— Я не в форме, — говорит она, хватая полупустую бутылку диетической колы, стоящую на кухонной столешнице.

— А диетическая кола так хорошо утоляет жажду после длительной пробежки?

Она вливает в себя практически все остатки содовой.

— Ага.

— Хорошо… — я поворачиваюсь вновь в сторону телевизора.

Когда она плюхается на диван рядом со мной, то все еще тяжело дышит, воняет и сильно потеет.

— Господи, Хизер, — я отталкиваю ее ногу. — Не разноси свой запах по дивану!

— Заткнись, — она скатывается на край дивана и садится на пол. — За каким дерьмом ты наблюдала сегодня?

Улыбаясь, смотрю на нее.

— Оу, только за тем, как Тайлеру сосал член парень.

Она давится напитком, практически выплевывая его.

— Что?!

— Ага, — не могу сдержаться и смеюсь от воспоминаний о его лице с выражением полнейшего ужаса, когда Бенсон подбирался к нему на кровати. — Очевидно, он лучше позволит другому парню сосать его член, чем мне сосать член другого парня.

— Постой. Что? Почему ты должна была сосать член другого парня? Послушай, я только что пробежала две мили, и мое тело полностью убеждено, что на грани смерти. Я пропустила что-то?

— Все заболели, а девушка, которая, как предполагалось, должна была сниматься с Тайлером, не появилась, и потому как Хад потратил смехотворно большую суму за аренду, то он собирался, так или иначе, извлечь выгоду из этого.

— Хорошо, а ты как угодила в переплет?

— Он попросил меня сняться…

— Бл*дь, не верю. Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделала, — на ее лице гримаса ужаса.

Сужаю глаза.

— Нет, я не согласилась, но когда Хад предложил мне такое, Тайлер вспылил и сказал, что я не могу сделать этого, поэтому я выдала ему всю эту фемисткую ты-не-можешь-мне-указывать-что-делать фигню, а затем заявила, что сделаю это, Тайлер же ответил, что позволит Бенсону отсосать свой член.

— Воу! — Хизер вскидывает руки вверх и качает головой. — Что с вами? Вам что, по тринадцать? Боже, вы оба сумасшедшие. Джемма, ты не можешь сосать чей-то член только потому, что тебе сказали не делать этого.

— Я знаю. Он меня просто чертовски разозлил.

Хизер кидает пустую бутылку из-под содовой через всю комнату, но та приземляется посреди кухни.

— Близко к ведру? — спрашивает она.

— Нет.

— Черт. Знаешь что? Это очень даже романтично в своем двинутом, ненормальном роде. Он пожертвовал своим членом, чтобы уберечь тебя от участи быть с другим парнем.

Качая головой, толкаю ее ногой.

— Ага, очень романтично, Хизер.

— Возможно он и не такой недоумок… просто грязная шлюшка или что-то этом роде.

Я сердито смотрю на нее.

— Не начинай симпатизировать ему только потому, что трахаешь его соседа по квартире.

— Но разве это будет не мило? Двое лучших подруг встречаются с лучшими друзьями?

— Нет, нисколько ни мило.

Телефон издает звук о пришедшем сообщении.

Хадсон: «Ты сможешь слетать в Нью-Йорк на один день в конце недели? Я заплачу тебе сверхурочные. Мне нужен помощник на автограф-сессии».

Я: «Конечно».

Хадсон: «Спасибо, крошка. Я вышлю тебе детали завтра. :*»

— Это был он? — интересуется Хизер.

— Нет, любопытная.

Она поднимается с пола и издает стон.

— Я собираюсь принять душ, возможно немного помастрбирую, затем мы закажем еду и посмотрим фильм.

— Знаешь что? Нормальные друзья могут просто сказать: «давай закажем еду и просмотрим фильм». Нормальные друзья не ставят в известность о своем расписании мастурбаций.

Хизер показывает мне средний палец и направляется вниз по коридору.

— Тебе нравится это, я тебя знаю.

Качая головой, я смеюсь. Хизер единственная в своем роде. Это точно.

***

Возможно, мне следовало поинтересоваться, кому я должна буду помогать, потому что естественно, это оказался он.

Шестичасовой полет. Шесть часов, в течение которых я была вынуждена сидеть рядом с ним. Слушать его дыхание и сопение во сне. Резко распахиваю дверь в комнату отеля и закатываю чемодан за собой. Здесь пахнет как в заплесневелом подвале. Ковер покрыт множеством пятен. Покрывала на кровати выглядят также как в сериале «Полиция Майами: отдел нравов».

— Вау, Хад, как же ты потратился на отель, — Тайлер останавливается у изножья кровати, а я обхожу вокруг него. — Бл*дь, это что, кровь?

Не обращая на него никакого внимания, подхожу к окну и смотрю на мигающие огни Нью-Йорка. Из всех мест на земле, куда мне пришлось отправиться с Тайлером, так это в этот гребаный город — место, которое развело нас. Судьба иногда бывает такой садисткой сучкой. Вздыхая, задергиваю шторы.

— Что такого тебе сделали шторы? — спрашивает он.

Я сердито смотрю на него через плечо.

— Я не в настроении. Ужасный полет с кричащим младенцем и тобой.

— У тебя что, месячные или что-то типа того, потому что прямо сейчас ты сущий кошмар.

Бросаю на него сердитый взгляд и чувствую, как мой левый глаз начинает дергаться, что заставляет его разразиться смехом.

— Просто в «восторге» от того, что мы делим комнату, — говорю я, отходя от окна. — Это просто фан-мать его-тастически.

— Ну а чего ты ожидала? Это Хад. Он зарабатывает на жизнь, снимая порно. По крайней мере, он снял комнату с отдельными кроватями.

Я еще раз осматриваю комнату беглым взглядом. Чувствую себя грязной уже только потому, что стою здесь. В комнате чувствуется сырость – тут влажно и грязно.

— Это дерьмовый отель, — говорю я.

— Ага, я вполне уверен, что тут даже произошло несколько убийств, — он показывает на нижнюю часть матраса. — Тебе не кажется, что это похоже на кровь?

Я смотрю на очень подозрительное пятно на пружинной сетке кровати.

— О, Господи, мне кажется, меня сейчас вырвет.

— Я уверен, что они почистили… некоторые следы крови, — говорит он, смеясь.

Наклоняюсь и расстегиваю чемодан, доставая из него свои принадлежности для душа. Когда я выпрямляюсь, Тайлер стоит спиной ко мне, снимая футболку через голову. Мои глаза непроизвольно скользят по его твердым мышцам, и мое предательское тело охватывает жар. Мышцы на его руке напрягаются, когда он расстегивает молнию на джинсах. Мне следовало бы отвернуться или уйти прочь, но я просто не могу отвести своего взгляда от него. Он медленно стягивает джинсы по ногам, в такой же дразнящей манере как стриптизеры. Я сглатываю. И мое сердце начинает биться чуточку быстрее. Он смотрит на меня через плечо и замечает, что я пялюсь на него.

— Ты смотришь на мою задницу или на пятно?

— На пятно, — отвечаю я и направляюсь в ванную. Смотрю на себя в зеркало, когда чищу зубы, безмолвно отчитываю себя за то, что меня влечет к этому недоумку. Я что, настолько слаба? Боже! Синяя пена стекает по подбородку, а я качаю головой, смотря на свое отражение: «Никчемная гребаная шлюха». Порноактер назвал меня «никчемной шлюхой». Ох, пошел он в задницу.

Ополоснув рот и смыв макияж, выхожу из ванной, направляясь сразу же к противоположной кровати. Я могу чувствовать, как Тайлер смотрит на меня, поэтому тянусь к лампе на ночном столике и выключаю ее, когда забираюсь под одеяло.

Лежу в тишине. Не могу ничего поделать, однако понимаю насколько веду себя смехотворно и по-детски, но, не смотря на все мои усилия вести себя, как разумный взрослый человек, у меня не получается. Тайлер каким-то способом цепляет меня и нажимает на те кнопки, которые заставляют меня вести себя, как девочка-подросток в критические дни.

— Эй, Титч?

— Что?

— Ты мне нравишься без макияжа.

Мое дыхание замирает в груди, потому что он имеет на меня влияние, которое не должен иметь. Это заставляет меня вспомнить, каково было, когда мы безраздельно принадлежали только друг другу, и, черт побери, мне хотелось бы совершенно не обращать внимания на это чувство.

Часть меня думает, что я – полная идиотка за то, что хочу его и за то, что не поддаюсь ему. Мы вместе выросли. Я любила его так, как сомневаюсь, что полюблю другого мужчину, и я знаю это, потому что я ненавидела его так сильно, как никогда не ненавидела другого мужчину. Ненависть — это то, что остается после неудачной любви, когда ты не знаешь, каким образом отпустить эту любовь. И знаете что? Я чертовски ненавижу его, потому что в тоже время безумно люблю. Это одновременно прекрасно, захватывающе и уродливо; одновременно наполняет жизнью, но в то же время заставляет каждый день понемногу умирать.

— Сладких снов, — произносит он.

— Спокойной ночи, — бормочу и закрываю глаза, хотя сомневаюсь, что мне удастся поспать.

Порноактер… Я имею в виду, не смотря ни на что, это же просто работа, ведь так? Может просто я такая недалекая? Ох, о чем, мать вашу, я только думаю, я – недалекая?! Он трахает других женщин! Я даже могу представить, как он приходит домой с работы, если бы мы были вместе. Он приходил бы домой с работы, и абсолютно точно я бы не спрашивала у него: «Как прошел твой день на работе, детка?». Потому что я просто бы не хотела знать. Хотя, возможно, это все предрассудки… и все же, он бы трахал других женщин.

***

Я смотрю через окно такси, когда оно останавливается. На улице выстроилась небольшая очередь женщин, которая тянется от двери магазина. Да, вы верно прикалываетесь. Выбираясь из машины, смотрю во все глаза на большие серебристые переливающиеся буквы названия магазина, которые больше подошли бы для клуба, чем для магазина сексуальных игрушек. «Точка G». Закатываю глаза.

— Твоя мама будет так гордиться тобой. Первая автограф-фало-сессия в месте, которое называется «Точка G».

— Послушай, — говорит Тайлер, когда закрывает дверь такси. — Что ты собираешься делать? Злиться на меня всю неделю? Я уже говорил, что мне очень жаль. Мне не следовало называть тебя никчемной шлюхой, — он делает шаг, поднимаясь на тротуар. — Я имею в виду, какого хрена ты вообще слушаешь, что я говорю? Ты что, не помнишь все то дерьмо, которое я говорил тебе в детстве?

Сердито смотрю на него.

— Даже и не знаю, откуда начать.

— Хмм. Может тот раз, когда я тебе сказал «Бургер Хат» добавляет мясо пони в свои закуски, и тебя стошнило? Или может, когда я тебе сказал, что нужно положить на лицо тряпочку, на которую ты помочилась, чтобы твои прыщи прошли?

Господи, он всегда был такой задницей.

Женщины, стоящие в очереди, откровенно пускают на него слюни, когда мы проходим мимо них. Женщина, стоящая в очереди первой, держит в руках фаллоимитатор, который является точной копией члена Тайлера. Я серьезно не могу поверить, что все происходит со мной на самом деле. Господи.

Тайлер открывает дверь магазина. И как только я оказываюсь внутри, то вижу большой баннер с изображением цветного фаллоимитатора, с именем Джони Деппс, написанным красными буквами сбоку.

— Вау, — говорю я, когда читаю описание фалоиммитатора. — «С присоской для более удобного использования в душе».

— Ага.

— О! — раздается громкий возглас. — Гребаный Господи, мать его!

Откуда-то из-за витрин появляется женщина. Она одета в обтягивающее, цветастое платье, и такое ощущение, что что-то пошло не так с ее распыленным на коже автозагаром, или же кто-то явно перележал в солярии. Она выглядит, как Магда из «Все без ума от Мэри» (прим. комедийный фильм).

— Джонни Деппс! — она подбегает к нему, хватает за подборок, притягивая его лицо к своему, и целует в обе щеки. — О, Господи! А ты выше, чем я предполагала, — делая шаг назад, она скользит по нему взглядом, останавливаясь на его промежности. — Я – нереальная фанатка ваших фильмов! Такая большая фанатка! Вероятно, я даже поклонница номер один! На самом деле я использовала вашего «малыша» Джонни — это так я называю ваш фаллоимитатор — прошлой ночью, — она подмигивает и играет бровями. — Это было м-м-м-м.

— Эм, ну… эээ, — мямлит Тайлер, медленно делая пару шагов назад, затем еще пару. — Рад, что это хороший продукт.

— Очень хороший. И знаешь, что я тебе скажу? — она прикусывает свою губу. — Если бы в моем распоряжении было твое настоящее достоинство, ему бы потребовался гипс.

Тайлер в ужасе. Он все еще продолжает пятиться назад от нее, и я бы вам солгала, если бы сказала, что это все не доставляет мне удовольствия.

— Гипс на член? — переспрашиваю я.

— Ага, именно. Я бы так сильно объезжала его член, что ему бы понадобился гипс к тому времени, когда я закончила бы трахать его.

— О, — я задыхаюсь от смеха. — Вау.

Раздается громкий звук, когда Тайлер ударяется задницей о стол, который находится позади него, сбивая башню из фаллоимитаторов.

— О, да вы только посмотрите на меня – я балдею от тебя, кексик, — говорит она. — Я – Сью. Она протягивает мне свою руку для рукопожатия. — Мне кажется, все, что ему может понадобиться, есть на столе. Ручки. Постеры. Фаллоимитары. Вода.

Кивая, смотрю в сторону стола и вижу, что Тайлер пытается лихорадочно построить заново башню из фаллоимитаторов.

— Спасибо, — отвечаю я.

— Ну что ж, подойду к вам чуть позже, — она подмигивает. — Развлекайся, сладенький кексик.

Выдвигая металлический стул из-за стола, бросаю на него взгляд.

— Сладенький кексик, — захлебываюсь смехом. — Ты осчастливишь жизнь этой женщины, если позволишь ей попробовать закрутить с тобой что-нибудь серьезное.

— Отвали. Это отвратительно!

— Женщины становятся мудрее и опытнее с возрастом; она могла бы перевернуть твой мир.

— Я думаю, что воздержусь от этого, спасибо.

Он присаживается, подвигаясь к столу, и первой к нам подходит женщина средних лет с фаллоимитаром в руке.

— Ты мой любимчик! — говорит она, широко улыбаясь. — Твой язычок. М-м-м, — она приподнимает брови.

— Спасибо, — сконфужено отвечает Тайлер.

— Я хочу, чтобы ты подписал этот. Не волнуйся. Этот, что в твоих руках, я уже затрахала и буду использовать такой же новый, когда вернусь домой, начиная с этого момента.

Я сдерживаю смех. Сдерживаю его из-за всех сил. Женщина смотрит на Тайлера как ненормальная, пока он подписывает ей толстый фаллоимитатор. Она думает, что может трахнуть его. Я вижу это в ее взгляде. Как-никак, он – порноактер… или возможно, она просто пересмотрела столько его фильмов, где он трахает девушек, видела его в самых интимных ситуациях, какие только могут быть у человека, что у нее сложилось ощущение, что она знает его.

Тайлер передает ей фаллоимитар обратно и поднимается, чтобы сфотографироваться – в процессе она хватает его за задницу и затем уходит.

Как только он садится, я наклоняюсь поближе к нему.

— Ты знаешь, — шепчу я, когда к нам приближается следующий человек. — Ты сейчас держал в руках фаллоимитар, который находился внутри ее хлопающей вагины.

Он сглатывает и медленно выдыхает.

— Ты что сейчас сказала? «Хлопающей»?

— Ага. Хлопающие, влажные складки.

Тайлер изображает рвотный звук, затем поворачивается и мило улыбается следующей женщине, которая вручает ему копию «малыша» Джонни.

Все, что происходит, абсолютно бесценно. На протяжении следующих трех часов я наблюдаю, как он подписывает фаллоимитатор за фаллоимитатором, грудь за грудью. Я наслаждаюсь зрелищем, когда одна из женщин пытается облапать его, и неловким взглядом, что появляется у него на лице. Во время обеда я набираю в бутылку с распылителем воду и говорю ему, что буду брызгать каждую женщину, которая выйдет из-под контроля. Хотя я считаю, если женщина не срывает с него джинсы, чтобы изнасиловать – ситуация не считается критичной.

Все проходит абсолютно потрясающе, пока к столу не подходит парень.

— Ох, это будет бесценно, — шепчу я Тайлеру, когда парень передает ему фаллоимитатор.

— Чувак, — говорит он, — можешь подписать для моей подружки?

Ну, это уже не так прикольно.

Тайлер пишет свое имя на силиконовом члене и отдает ему обратно.

— Мужик, скажи мне каково это трахать Ви Джину? Я имею в виду, она чертовски горячая. И эта киска… — парень шипит. — Невероятно идеальная. Та сцена из “Секретной Киски”, чувак. Ну, та, где ты чертовски жестко трахал ее, затем перевернул и начал вдалбливаться в ее задницу. Чууувак, ты – мой герой. Я бы заплатил деньги, чтобы присунуть ей в задницу. Ты когда-нибудь хотел заняться с ними сексом вне съемочной площадки, потому что девушки идеальные…

Болтовня этого извращенца теряется на фоне шума на заднем плане. Я ненавижу это. О, Господи как же я ненавижу это. До этого, все то дерьмо, что происходило, было смешным. Это же — не так занимательно. Все, что я могу видеть перед глазами, как Тайлер глубоко находится в какой-то девушке, и как ни старайся остаться равнодушной, у меня ничего не выходит.

Парень все говорит и говорит, а очередь позади него все увеличивается и увеличивается.

— Простите, — говорю я, — но в очереди есть еще люди.

— Ох, — говорит он. — Да, простите. Спасибо, чувак.

Он машет в воздухе фаллоимитатором и уходит прочь.

Тайлер смотрит на меня и усмехается, прежде чем берет коробку у следующего человека в очереди и подписывает ее.

И как только женщина пускается говорить о том, насколько сильно она его любит, мой телефон издает звук оповещения о новом сообщении:

«Я знаю, ты очень занята. Но ты получила роль. Позвони мне так скоро, как сможешь. Поздравляю, Джемма. Ты это заслужила».

Мое сердце трепещет в груди, я вновь читаю сообщение, чтобы убедиться все ли правильно поняла.

Затем приходит еще одно:

«Ты начинаешь работу со следующей недели. Уже поговорил с Хадом, а так же попросил найти для тебя квартиру».

Не верю своим глазам: главная роль в телевизионном сериале Стефана Голдберга. Мое сердце отчаянно стучит, щеки горят от того, насколько радостно я улыбаюсь. Не будет больше никаких фаллоимитаторов. Не нужно больше наблюдать за людьми, которые занимаются сексом. Никакого больше Тайлера.

Никакого Тайлера…

Моя улыбка немного гаснет, когда смотрю на него. Насколько бы ситуация не была дерьмовой, насколько бы мы серьезно не ссорились — я солгу, если скажу, что ненавижу его, что не наслаждаюсь временем, проведенным с ним. Это трудно объяснить, но это то, как всегда будет с нами. Как бы не казалось всем окружающим, что мы ненавидим друг друга, но в глубине души, все эти споры происходят из-за нашей любви, из-за того, что мы не можем не обращать друг на друга внимание, мы оба знаем, что между нами есть что-то. И не смотря на все, мне нравится понимать, что эта искорка никогда не угаснет.

Глава 28

Тайлер

На протяжении всей автограф-фало-сессии Джемма насмехается надо мной. После нее, мы расходимся каждый в свою сторону на ужин, потому как, вероятно, она не хочет быть замечена на публике в компании порноактера. Зато она трахала мерзкого рок-певца, причем еще и на камеру, и после этого у нее еще какие-то проблемы с тем, что ее заметят на публике в моей компании. Она – гребаная ханжа!

Листаю ленту Фейсбука, когда Джемма входит в комнату.

— Насладилась своим ужином в одиночестве? — спрашиваю я.

— А кто тебе сказал, что я ужинала в одиночестве?

— Мой обед был супер, кстати, спасибо, что спросила.

Она останавливается у кровати и бросает сумку на пол.

— Ага, конечно, пицца на заказ звучит просто божественно, — она показывает на отрытую коробку, стоящую на ночном столике.

— Это же Нью-Йорк. Ты просто обязана поесть пиццы.

— Ох, вы бы лучше следили за своей физической формой, мистер Деппс, потеряете свои рельефные кубики, и ваш рейтинг полетит вниз.

Бросаю на нее сердитый взгляд, в то время как Джемма начинает рыться в сумке и вытаскивает оттуда огромное количество всяких принадлежностей для душа.

— Я собираюсь принять душ, — говорит она.

— Мое поз-мать-твою-воление.

— Придурок.

— А ты прекрати быть сучкой.

— О, ты знаешь, что лучше не употреблять это слово в отношении меня, — говорит она с тихим рычанием. Черт побери, этот ее злой голос такой сексуальный.

— Да что ты? Ну, извини меня, ханжа.

— Иди к черту.

— У меня как раз припасен билет туда первым классом. Порноактер и все такое.

Она издает стон, прежде чем захлопнуть дверь в ванную. Когда я слышу, что душ начинает работать, то смотрю на дверь, а потом на часы. Джемма принимает душ примерно тридцать минут. Я могу кончить примерно за пять минут. Делить комнату с ней, наблюдая, как она ходит в коротеньких пижамных шортиках, игнорируя ее напряженные соски, когда она просыпается и выбирается из кровати, чтобы сходить в туалет. Могу поклясться, что она носит такие коротенькие шортики специально. У меня такое ощущение, что мои яйца настолько напряжены прямо сейчас, что могут взорваться. Знаю, это ненормально, но, кажется, что я просто переполнен спермой.

Ввожу в строку поиска браузера «Стоун Стил и Эльза», и мгновенно появляется размытое видео. Вновь перевожу взгляд на дверь. Душ работает на полную. Я дрочил на это видео огромное количество раз с того времени, как Джейк показал мне его, загрузив на наш телевизор, и до сих пор не могу определиться – ненормально ли это дрочить на видео, где мою бывшую трахает ее бывший, или нет. На самом деле, я делаю это, не потому что она есть на этом видео, а потому что хочу заполучить ее любым возможным способом. Да, ладно, признаюсь, это ужасно ненормально.

Нажимая кнопку «воспроизвести» и кладу свой телефон на подушку рядом со мной, спускаю спортивные штаны и боксеры до лодыжек. При первом же стоне мой член мгновенно поднимается. Тот факт, что Джемма в ванной, обнаженная и вся мокрая только сильнее заводит меня. Стискиваю член, наблюдая за тем, как она улыбается на камеру, прежде чем обхватить своими чертовски идеальными губами вокруг его член. Я не могу видеть его, поэтому просто представляю, что это мой член проскальзывает в ее теплый, влажный рот. Камера спускается вниз по ее телу, задерживаясь на дерзких небольших грудях. Я помню, как трогал эти холмики своими ладонями — как они пахнут. Мысль о том насколько хорошо погружаться в ее киску своим языком, заставляет мои мышцы напрячься, небольшой стон вырывается из моего горла. Я жестко поглаживаю член, моя рука издает шлепающий звук, когда касается напряженного живота. Прикрываю глаза на мгновение и сосредотачиваюсь только на звуке ее стонов и тяжелого дыхания. Я настолько сильно возбужден прямо сейчас. Тянусь вниз и сжимаю яйца свободной рукой, перекатывая в ладони. Я так близок, чувствую, как желудок напрягается, и все мое тело готово взорваться, мои движения становятся неистовей. Грудной стон срывается с губ, и мои пальцы на ногах сжимаются.