Последнее лето в Аркадии

Глава 31

В «Аркадии» было тихо как в могиле, особенно после моего гомонящего дома. Первым делом я обняла Тесс — да так крепко, что едва дух из нее не вышибла.

— Несчастная, — с чувством произнесла я.

— Не нужно, Рита, или я начну реветь, а это мне сейчас совсем ни к чему.

— Ладно, не буду. А где остальные?

— Фредерик поехал с Томом в бассейн, папа смотрит телевизор в гостиной. Показывают какие-то скачки.

— Ты ничего не говорила детям?

Тесс покачала головой.

— Папа убил бы меня, если бы я это сделала. Если захочет, сам расскажет. Кстати, Джек сейчас с ним.

— А Фредерик?

— Разумеется, нет.

— Как твой отец себя чувствует?

— Так же как и утром. О, Рита! — Тесс прижала указательные пальцы к глазам, словно пытаясь закрыть дорогу слезам. — Я знала, ясное дело, что однажды этот день настанет, но оказалась совершенно не готова. Самое ужасное, что в голове крутятся воспоминания о маминой смерти. Так и вижу ее осунувшееся лицо на больничной койке.

Я снова обняла ее, но сдержанно. Мне не хотелось, чтобы она расклеилась.

— Поздороваюсь с ним позже. Пойдем пока на кухню, заваришь мне чаю.

На кухне я сразу села за стол. В уголке, в огромной собачьей лежанке, похожей на корзину, ворочался клубок шерсти.

— Это она и есть. — Тесс даже не взглянула на животное. — Норма.

— Норма? Почему ее так зовут?

— Это не моя идея. Имя придумал Том.

Тесс налила мне чаю.

— Значит, надежды никакой нет? — на всякий случай уточнила я.

— Нет. Разве что папа согласится на лечение, да и то шансов немного. Но он отказался, и это его выбор.

— Да, в этом весь твой отец. А может, он прав? Какая химия в его годы?

— Да. — Подруга сморгнула слезы. — Да еще эта история с Джерри! Не знаю, за что хвататься. — Она смотрела в чашку. — Он звонил из аэропорта два часа назад. В тот момент я ревела в ванной, поэтому не стала брать трубку. Джерри вообще ни о чем не знает. Ни о послании Сьюзен, ни о болезни отца. Я даже не представляю, с чего начну, когда он появится. В голове полная сумятица. Я не в своей тарелке, понимаешь?

Глядя на Тесс, едва ли кто-то мог догадаться, что у нее серьезные неприятности. Она была одета в дизайнерский костюм жемчужного цвета, очень стильный. Волосы уложены, на лице — необходимый минимум косметики. Только в глазах растерянность, а ресницы без туши — очевидно, чтобы не растеклась при внезапных слезах. В общем, держалась Тесс хорошо, хотя это ничего и не меняло. Впервые я не могла дать подруге никакого совета.

— Я побуду с тобой до приезда Джерри.

— Спасибо еще раз.

— У тебя есть какое-нибудь печенье? — Я встала, подошла к буфету. За дверцей обнаружились лишь ржаные сухарики и никаких бисквитов. Чего и следовало ожидать.

Я думала о Джерри, и при мысли о его скором возвращении становилось не по себе. Я не столь впечатлительна, как Мэдди или Тесс, да и воображение у меня так себе, на троечку, однако входящий в дверь Джерри виделся каким-то вестником очередной беды. Словно огромный черный ворон, он двигался к дому и нес с собой грозовую тучу.

Я попыталась отвлечься от этого образа, найти тему для легкого разговора.

— Я останусь сколько потребуется. Самое главное сейчас — состояние твоего отца. А что касается первой проблемы… — Я помялась. — Ведь такое случается. Уверена, все у вас с Джерри наладится. Он же любит тебя.

— Откуда такая уверенность?

— Да это же проще простого, подружка! — Я снова села за стол и принялась хрустеть ржаным хлебцем. При этом я уверенно кивала головой, чтобы мои слова казались Тесс убедительными. Или хотя бы мне самой, на худой конец.

Ведь кто знает, что творится за чужими закрытыми дверями! Разумеется, Тесс и Джерри никогда не лобзались на публике и не называли друг друга «пусик» или «малыш». Все в нашей компании считали, что проявления любви зависят от темперамента и степени сдержанности. Но только ли от этого? Быть может, отсутствие внешних проявлений свидетельствует о том, что нет и самой любви?

Я сразу вспомнила тот странный разговор между мной и Тесс на пляже в Коллиуре. Она спрашивала, в чем смысл жизни, или что-то в этом роде. Кризис среднего возраста? Или недовольство существующим положением вещей? А ее увлеченность Фредериком Ярсо?

А вот американцу было бы неплохо убраться восвояси. Если его не выгонит Тесс, это придется сделать мне. Какого черта в доме делает мужчина, которого замужняя хозяйка находит привлекательным? Тесс десять лет живет с Джерри, они не юнцы, чтобы не сознавать, чем чревато появление третьего лишнего.

— Слушай, — начала я потихоньку копать, — у тебя теперь столько забот. Почему бы тебе не выставить назойливого гостя? Он явно приехал не вовремя.

Тесс коротко взглянула на меня, и я не успела понять, разделяет она мое мнение или возмущена предложением.

— О, Рита, это было бы невежливо, — вздохнула она.

— Если ему негде жить, он может перебраться к нам с Рики. Ты же знаешь, у нас полно места, а наша семья обожает толпу. Девочки будут рады, станут хвалиться Фредериком перед подружками.

— Ты такая отзывчивая! Может, вскоре я действительно воспользуюсь твоим предложением, когда немного приду в себя и буду способна выставить гостя за дверь. Когда буду знать… — Она не договорила, напряглась всем телом, прислушиваясь и глядя на дверь. — Боже, Рита, это он!

— Фредерик?

— Какой Фредерик? Откуда ему взять ключ?

Лично я не слышала никаких посторонних звуков, кроме мерного гудения телевизора где-то в глубине дома, однако Тесс оказалась права. Дверь кухни распахнулась, и появился Джерри.

— Что происходит? О, Рита, здравствуй. — Он повернулся к жене. — Тесс?

Человеческий мозг причудливо устроен, вы не замечали? Вместо того чтобы проникнуться ситуацией, внутренне сжаться, соболезнуя Тесс, я неожиданно заметила (впервые за столько лет!), как привлекателен Джерри Бреннан. Он выглядел как звезда на страницах таблоида, неожиданно пойманная папарацци. На нем был тренчкот — из-за дождя, начавшегося с самого утра. Влажные волосы казались чуть спутанными. Лицо напряженное, брови сошлись на переносице. В целом муж Тесс напоминал супергероя, который весь день спасал мир от неведомой опасности.

— Я оставлю вас наедине, — шепнула я, сползая со стула.

— Нет, Рита, прошу, не уходи! — Зрачки Тесс были расширены от волнения и страха, словно она боялась остаться с мужем наедине.

Разумеется, она опасалась вовсе не Джерри. Она страшилась неведомого будущего, которое нависло над ней как дамоклов меч.

— Хорошо. — Я послушно села. Оставалось молиться об одном: чтобы Тесс не заговорила в первую очередь о послании Сьюзен, а начала с болезни отца. Я бы не вынесла семейной разборки, да и мужчины не любят, если у их позора есть свидетели.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Я уехал, не доведя до конца ответственное совещание с партнерами. — Было видно, что Джерри зол.

— Мой отец умирает. У него рак в последней стадии, — тихо сказала Тесс.

— О… о Боже! — К чести Джерри будет сказано, он тотчас растерял всю злость и был искренне расстроен. — Но как давно он узнал? И когда тебе стало об этом известно?

— Он рассказал мне во время прогулки. Врач из Баллины все подтвердил.

— Ужасно… Но почему ты не сказала по телефону? Я ведь звонил несколько раз. Почему ты не брала трубку? — сыпал Джерри вопросами.

— Я не слышала звонка, потому что вчера была у Мэдди. Она просила приехать. Ты же знаешь, у нее беда. — Тесс с мольбой посмотрела на меня, словно прося помощи.

— Отцу Тесс осталось недолго, Джерри, — вздохнула я. — Тесс и сама точно не знает, сколько он протянет. Зависит от силы воли и сопротивляемости организма. Тесс сама не своя.

— Кошмар! — Джерри подошел к кухонному шкафу. — Чайник не остыл? — Он сорвал тренчкот и бросил его на кушетку в углу. Мы наблюдали, как он накладывает в чашку растворимый кофе. — Черт, а это еще что? — Он шарахнулся в сторону, когда к ногам выкатился пушистый клубок. Щенок шмякнулся на попу, тихо пискнул и куснул ботинок Джерри.

После короткого объяснения Тесс Джерри уложил Норму обратно в корзину и повернулся к нам с чашкой в руке.

— Где твой папа сейчас?

Я видела, как напряжено тело Тесс. Она сидела, с усилием расправив плечи. Было видно, что она обдумывает, с каких слов начать разговор о неверности мужа.

«Прошу тебя, святой Лоренс, избавь меня от семейной сцены, — молилась я. — Только не сейчас! Пусть Тесс подождет, пока я уйду».

Моя молитва была услышана.

— Он… он смотрит телевизор… — Голос Тесс поднялся почти до визга и оборвался. — Только ничего ему не говори. Ты же знаешь отца: он ненавидит, когда вокруг него суетятся.

— Но ведь рак совсем не ерунда. Это очень серьезно, а в данном случае непоправимо, — возмутился Джерри. — Он вдруг быстро прошагал к Тесс и ласково погладил ее по щеке. Так нежно, что на мгновение мне показалось, будто вся история с его изменой нам попросту приснилась. Однако по тому, как вздрогнула Тесс, как попыталась не отшатнуться, было ясно, что это не сон.

Как мне хотелось тогда оказаться в «Сан-Лоренцо», рядом с Рики и дочерьми! Я умею утешать и выслушивать жалобы, охотно подставляю жилетку и вытираю чужие слезы, но быть свидетелем предстоящей разборки мне адски не хотелось.

— Думаю, твой отец знает, что я приехал. Мы сидим здесь как трое заговорщиков, наверняка он понял, что мы обсуждаем его проблему. Давайте лучше войдем в гостиную и поздороваемся, — сказал Джерри.

— Мне точно остаться? — спросила я у Тесс, надеясь на отрицательный ответ. — Давай я просто поздороваюсь с твоим отцом и поеду?

— Прошу, Рита… — Тесс жалобно смотрела на меня.

Одного взгляда на мистера Кейхилла хватило, чтобы заметить произошедшие с ним изменения. Он сильно осунулся и похудел, с тех пор как я видела его в последний раз. И все же он довольно легко вскочил с дивана, чтобы нас поприветствовать, — хороший знак. Отец Тесс не выразил удивления при виде Джерри, а ко мне поспешил, чтобы пожать обе ладони.

— Рита, рад тебя видеть! Как твои дела? Как семья?

— Все отлично, мистер Кейхилл. Дочери растут не по дням, а по часам.

— А как поживает твой муж?

— Тоже неплохо.

— А бизнес?

— Приносит доход, слава Богу.

— Вот и хорошо. Не нужно верить тем, кто говорит, что на внутреннем рынке творится безобразие, а фирмы разоряются. У Ирландии полно денег, просто правительство не все о них знает.

— Я пойду, мама. — Джек встал с дивана и направился к двери. Джерри он словно и не заметил.

— Ты куда? — Тесс по-прежнему стояла в дверях.

— В город, мама. Не начинай сначала. — Джек закатил глаза.

— Постарайся вернуться пораньше. — Тесс коротко указала глазами на мужа.

— Ладно. — Джек проскользнул мимо нее и испарился.

Мистер Кейхилл все еще смотрел на нас, оглядывал каждого изучающе, что-то прикидывал. Я улыбнулась ему, когда его глаза остановились на мне, но ответной улыбки не получила.

— Как я вижу, — сказал старик недовольно, — ты все всем рассказала.

— Только Рите и Джерри, папа. Честное слово, больше ни одной живой душе!

— Что ж, значит, все обо всем знают, обсуждать нечего. — Мистер Кейхилл сел.

— Пэдди… — Джерри присел в кресло сбоку дивана и чуть наклонился к тестю.

— Не сейчас, Джерри. — Старик раздраженно махнул на него рукой. — Я поставил на эту лошадь. Мне ее очень советовали знающие люди.

Джерри даже не поморщился, хотя ему наверняка было неприятно подобное пренебрежение. Он просто выпрямился в кресле и деловито посмотрел на часы.

— Вы сделали ставку? — спросил он.

— Небольшую. — Мистер Кейхилл прибавил громкость. — Тесс, да сядь ты. Не маячь в дверях, словно прислуга. Или войди, или выйди. Одно из двух.

Мы с Тесс послушно присели на второй диван. Гостиная была декорирована в белых и желтоватых тонах, и обычно здесь было очень светло. Сегодня же комната казалась мрачной, потому что шторы были задернуты, дабы не отсвечивал экран. Да еще эти тоскливые мысли, которые заполняли гостиную, не делали атмосферу дружелюбнее.

Лично я ни слова не слышала из того, что говорил комментатор скачек. Краешком глаза я рассматривала этого обреченного человека. Мне было немного неловко от собственного цинизма — ведь я вглядывалась в него с любопытством, словно ждала, что мистер Кейхилл умрет у меня на глазах. Мои родители спокойно отошли в мир иной во сне, от сердечного приступа, так что мне не пришлось присутствовать при их медленном угасании. Ужасно, должно быть, знать, что близкий человек вынужден принимать препараты с кучей побочных эффектов, чтобы хоть немного продлить жизнь. Каково будет этому человеку в течение ближайших месяцев? И как переживет все это Тесс?

Мистер Кейхилл напряженно следил за скачками, ерзая на месте от возбуждения, словно ребенок. Когда лошадь, на которую он ставил, пришла к финишу первой, он не завопил от радости, как делал, например, Рики, а лишь издал вздох глубокого удовлетворения.

— Поздравляю, отличный был забег. Каковы ставки? — Джерри наклонился вперед и чуть сжал руку тестя.

Признаться, проявлений этой стороны его характера я не видела уже много лет, если вообще когда-нибудь она была заметна. Конечно, он бережно обращался с женой, а в первые годы был само внимание и предупредительность, но никогда не выказывал особого интереса к членам нашей компании или к ее родственникам.

— Ставки один к четырнадцати! — Мистер Кейхилл был так горд, будто сам лично тренировал лошадь. — Что скажете?

— Должно быть, вы сорвали приличный куш. — Джерри встал. — Предлагаю вечером сходить в бар, выпить по пинте пива. Только вы и я, согласны? Раз вы выиграли, то угощаете.

— Согласен. Жду с нетерпением. — Отец Тесс подмигнул зятю.

Джерри кивнул и направился к двери.

— Куда ты? — спросила Тесс, вставая.

— Я на минутку. — Джерри остановился у выхода в холл. — Только проверю почту и позвоню Джереми в шведский офис. Я должен был делать на совещании доклад, но в связи с отъездом переложил эту обязанность на его плечи. — Он улыбнулся мистеру Кейхиллу. — Увидимся вечером, Пэдди. Готовьте бумажник.

Мы с Тесс переглянулись, стоило ему выйти из гостиной. Ее лицо из испуганного стало решительным, словно рядом со мной сидела совсем другая женщина.

— Я пойду за ним, — тихо сказала она. — Он не должен удалить сообщение раньше, чем мы поговорим. Пожелай мне удачи.

Взглянув на старика, я поняла, что он нас не слушает. Он был поглощен спортивными новостями.

— Да, иди, — шепнула я. — Удачи. Если понадоблюсь, звони. — Тесс тихо выскользнула из гостиной вслед за мужем, а я осторожно коснулась плеча ее отца. — Мне пора, мистер Кейхилл. Надеюсь вскоре еще раз повидать вас.

— Это уж как судьба решит, — сухо сказал он и огляделся. — Ого, все разбежались! — Повозившись на месте, отец Тесс принял удобную позу и уставился на экран, где показывали очередной забег. — Ты присматривай за моей дочерью. Ей понадобится поддержка.

— Обязательно. Не беспокойтесь. — Мне вдруг ужасно захотелось обнять этого скупого на эмоции, но все же очень заботливого человека, однако я, разумеется, сдержалась.

Выйдя из дома, я несколько минут глубоко дышала влажным воздухом, стоя под козырьком. Затем села в машину и окинула взглядом серый фасад «Аркадии». Что творилось в этот момент на втором этаже, в кабинете Джерри? Какая драма разыгрывалась?

Я завела мотор и рванула прочь так стремительно, словно была гонщиком Эдди Ирвайном. Я была уверена лишь в одном: Тесс должна избавиться от Фредерика Ярсо любым способом. Незваный гость — дурной подарок хозяйке, а уж настолько толстокожий тем более.

Мое предложение приютить янки под своей крышей было, конечно, чрезмерно щедрым даже по моим понятиям. Я почувствовала облегчение, когда Тесс ответила отказом. Как лучшая подруга я могла приютить ее гостя, но уж точно ненадолго. Мне плевать, умеет ли Ярсо готовить блинчики, возиться с детьми и стричь газоны. Его помощь и постоянное присутствие мне без надобности. Быть может, моя к нему холодность объяснялась неприязнью ко всем нахлебникам? Там, где я росла, иждивенцев и халявщиков не терпели. Им никто не помогал, и если они продолжали бездельничать, то просто умирали с голоду.

Я решила заехать проведать Мэдди. Пользоваться мобильным в машине мне кажется слишком опасным, даже если есть наушник. В общем, я без предупреждения поехала в клинику.

— Кем вы ей приходитесь? Родственница? — строго спросила сестра-хозяйка.

— Да, я ее сестра, — соврала я.

Она проводила меня к еще одной медсестре, которая тоже не слишком жаждала делиться со мной информацией. Мне сообщили лишь, что Мэдди проспит, судя по всему, до самого утра.

— А могу я приехать ее навестить? Утром, например?

— На вашем месте я бы несколько дней ее не беспокоила. Она должна освоиться в клинике, чтобы перестать воспринимать себя пленницей, а вас — свободным человеком. Как насчет среды? Позвоните в среду утром.

— Спасибо. — Втайне я была рада передышке в несколько дней.

На мне еще висел звонок Фергусу, но я никак не могла преодолеть неприязнь к мужу Мэд, бросившему бедняжку. Искать его номер, а затем говорить с ним лично было противно.

Позвоню утром, пообещала я себе. Денек и без того выдался напряженным.

Тем же вечером мы с мужем сидели у телевизора, тесно обнявшись. Мне казалось, что под моим задом шипят раскаленные угли. Я ожидала, что в любой момент грянет звонок из «Аркадии». К счастью, этого не случилось.

Когда мы легли спать, я так плотно прижалась к Рики, желая в его объятиях обрести покой, что он возмутился:

— Ты меня раздавить, что ли, хочешь? Я могу задохнуться.

— Задыхайся, — засмеялась я. — Рики, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Просто до умопомрачения, понимаешь? Обожаю.