Глава 6

— Кровосос, что видно? — рыкнул Корад, начавшим изменяться горлом.

— А ты понюхай, — ухмыльнувшись, посоветовал ему, но, уловив угрожающее рычание, стал серьезнее. — Там деревня, очень заросшая, нежилая. Основные действующие лица прямо посередине. Охрана сильная, похоже, догадывались, что бросят нас. Волчара, тебя ждут на севере, Бурал и Миша на восток, Стан и Сай — юг, меня сегодня не встречают, но должны же что-то подготовить.

Я завис над командой, вглядываясь в недалекое место назначения. Портал глазом оборотня в ночи приковывал взгляд. Собравшиеся вокруг мелкие фигурки, то и дело исчезающие в мутной зелени, явно принадлежали гоблинам: слишком маленькие для других существ. К счастью, неизвестные послушали мое предупреждение, и размер прохода позволял принимать разом по пятерке иных. Так что, долго возиться не придется. А то даже несколько жалко было оборотней, вынужденных сдерживать меня.

За пару месяцев совместной работы у нас с «врагом» сложилось полное взаимопонимание. Команду быстро перехватывали по одному, паре, а после и вовсе стали расставлять противников по сторонам света, чтобы не делать лишних движений, предлагая нам право выбора. Одна проблема осталась со мной. Оборотни, довольно живучие твари, и регенерация у них хорошая, но сражаться приходилось серьезно, ошейник реагировал на нежелание поднимать меч, и заканчивались оборотни быстро.

— Разошлись! — скомандовал я и неторопливо полетел к деревеньке.

Сделав пару кругов над порталом, чтобы уж точно заметили, опустился на своей стороне. Никого. Такое отношение к моей персоне настораживало. Тишина словно сгустилась рядом, подчеркнутая далекими голосами. Достав клинок, медленно двинулся в сторону центра деревни. Шум постепенно нарастал. Слева, из-за разрушенных домов, слышались звуки битвы и треск ломаемого дерева. Похоже, Стан обернулся. Эмоции шли оттуда же, сбивая с толку. Неужели и правда попросту оставили меня без противника, понадеявшись, что буду слишком осторожен и опоздаю к основному действию?

Я настороженно шел по заросшему кустами и молодыми деревьями бывшему лугу, оставляя позади затянутое тростником озеро. Перешагнул повалившийся, прогнивший плетень.

Что за черт? Где же встреча.

Поравнявшись с первым строением, серым бревенчатым сараем, остановился. Впереди преграждал дорогу разросшийся терновник, и нужно было либо взлетать, либо обходить этот колючий забор стороной.

— Не спеши, вампир, они там и без тебя разберутся, — раздался за спиной спокойный, знакомый голос.

Резко обернувшись, уставился на гоблина. Того самого, что держал портальный артефакт во время моего первого задания: наряд, состоящий в основном из украшений, подтверждал, что память не подводит. Эмоциональная стабильность зеленого пугала: ни одной эмоции ко мне так и не долетело.

— Они поставили против меня гоблина? — удивленно спросил его, украдкой поглядывая по сторонам. Может это отвлекающий маневр такой?

Гоблин же только улыбнулся, обнажив желтые острые зубы.

— Я не буду с тобой сражаться, если ты об этом, — хмыкнул он. — Мое дело задержать тебя подольше и кое-что передать твоему господину.

Маленький, мне едва до пояса, он вынуждал держаться настороженно. Переминался на кривых ногах, словно стоять ему было тяжело, и как-то хитро щурился. Улыбка иного заставляла напрягаться: плохая примета, когда гоблин тебе улыбается.

— Но, почему ты? Ведь оборотни прекрасно меня сдерживали, — неуверенно замотал головой, не заостряя внимания на «господине».

— Понимаешь ли, оборотни нам нужны целые и невредимые, а после тебя это не очень получается, — все так же спокойно улыбался гоблин. — Сейчас же уводят мой народ, и я сам вызвался быть твоим противником.

— Я не понимаю.

Желание оказаться от коротышки подальше вспыхнуло неожиданно. Ноги непроизвольно напружинились, готовя тело к взлету.

— Заметь, ты даже не напал на меня.

А ведь и правда. Похоже, я не воспринимаю его как противника, по крайней мере, в данный момент, и ошейник, соответственно, тоже. Гоблин развел руками, и теперь его улыбка стала напоминать оскал. Хищный оскал уверенного в победе зверя.

— Хитрый ход, но он не сработает, когда ты попытаешься уйти, — хмыкнул, старательно отгоняя наползающую неуверенность.

— Ничего, выход есть всегда, — хохотнул гоблин.

Сзади послышался приближающийся топот, грохот, потом треск и, примяв неприступные терновые заросли огромными копытами, к нам с ревом выскочил размахивающий бревном Стан.

— Вот черт! — выругался я, отскакивая в сторону, и, запнувшись о лежащие повсюду доски, припал на колено.

Стан, развернувшись, в кого-то запустил выдранным с корнем кустом. Мне же в голову полетел порошок, от вмиг подскочившего ближе гоблина.

Лицо, особенно глаза и нос, обожгло. Невольно вскрикнув, пропустил огонь в рот и дальше, в горло, легкие. Схватившись за лицо, в инстинктивной попытке избавиться от источника боли, дернулся вверх и, спотыкаясь на досках, уткнулся спиной в сарай. Завывая все тише, постепенно переходя на шипение, пытался прочистить глаза, «вслушиваясь» в окружающее пространство остальными чувствами. Память о безэмоциональности гоблина заставляла водить руками по сторонам, надеясь не подпустить угрозу близко.

Как же больно, черт. Что это за дрянь?

Вместо лица, судя по ощущениям, осталось мясо с отслоившейся кусками кожей. Обожженные легкие практически не давали кислорода.

Через какое-то время воцарилась тишина и я, наконец, позволил себе расслабиться, опустившись на колени. Склонил голову и стал ждать, когда меня найдут остальные.

— Найт, — разнеслось со всех сторон.

Попытка ответить провалилась. Голоса не было, только невнятный сип, разодравший израненное горло. Поводил руками вокруг, стараясь найти хоть что-то, способное привлечь внимание друзей. Нащупал деревяшку, слизкую и гнилую, но пару раз стукнуть о сарай получилось.

— Он здесь! — наконец, раздался рядом крик Корада. — Демоны, что у тебя с лицом? — выругался волк, когда подошел ближе.

Пришлось пошипеть в ответ.

— Демоны, а голос где? — не отставал этот неугомонный.

Внутренне выругавшись, красноречиво вперил закрытые глаза в этого идиота.

— Кхм…

Неужели подействовало?!

Хрустнули ветки под чьими-то шагами, а в следующий миг хлопнули крылья, обдав потоком воздуха, и тонкие холодные пальцы нежно подхватили меня под подбородок.

— О боги, Найт, что случилось? — шепнула Миша.

Вновь зашипел, пытаясь объяснить проблему. Эмоции команды усиливали мерзкую, грызущую боль. Слишком давила их жалость, словно выбивая из пострадавших легких остатки кислорода.

— У него еще и голоса нет, — подсказал Корад.

— Кивай, — попросила Миша, — Магия?

Я отрицательно мотнул головой, стараясь не замечать тянущейся за каждым движением боли.

— Жидкость?

Снова помотал.

— Порошок?

С облегчением утвердительно кивнул.

— Бурал, нужно промыть ему глаза, — это уже просьба к водяному.

И холодная, шершавая ладонь сменила тонкие пальчики. Опалила израненный подбородок другой, острой болью, позволив хоть на мгновение забыть о той, ноющей. Вода, призванная на помощь, ввинтилась под веки, остудила лицо, вызвав стон-шипение.

— Все, теперь только ждать полной регенерации, — попытался отстраниться Бурал, но я перехватил его, отрицательно мотая головой.

— Найт? — придвинулась ближе Миша.

Жестикулируя свободной рукой, постарался объяснить чего хочу.

— По-моему, он хочет пить, — задумчиво протянул Сай.

— Не, скорее выпить! — хохотнул неунывающий черт.

— Помолчите вы, шутники, — шикнула на них Миша. — Он просит промыть легкие. Найт, ты уверен? — судя по тому, что звук ее голоса стал сильнее, горгулья вновь приблизилась.

Кивнул. То, что ждало впереди, приятным не назовешь, но по некоторым причинам мне не хотелось, чтобы хоть одна ядовитая пылинка оказалась у Наори.

Водяной долго думать не стал, велел оборотням держать меня покрепче и начал. Да уж, вампиры, конечно, могут обходиться без воздуха — во сне, но, вот такая вот, принудительная замена кислорода водой, это жестоко.

— Ну и как мы его потянем? Пешком? — первое, что услышал, придя в себя, это бурчание Корада.

Отвлекаясь от мерзких ощущений, представил, как буду кататься на волке. Но, видно, слишком сильно разулыбался.

— Хватит скалиться кровосос, я тебя не потяну! — с явным облегчением хмыкнул Корад.

— Ты сможешь лететь? Я буду направлять, — погладила по плечу Миша.

Утвердительно кивнул, сел и поднял руки пощупать лицо. Ощущения от него шли непередаваемые, и даже поморщиться нельзя было, боль усиливалась, ползла дальше, к шее, плечам.

— Не надо, — мягко остановила Миша, сжав мою руку холодной ладошкой, и потянула вверх, — вставай.

К счастью, вампиры были приспособлены летать в кромешной тьме. В том мире, откуда мы пришли, царил мрак даже днем, а ночью не было видно звезд. Правда, я предпочел бы больше так не делать, дорога оказалась слишком длинной.

После доклада о провале задания, меня, не особо церемонясь, затянули в знакомое помещение, провонявшее болью и медикаментами. Подвесили на незабываемом стенде, после чего долго и с упоением расковыривали раны. Люди пытались добыть хоть одну частичку порошка, сумевшего сотворить такое с вампиром. Судя по все нараставшей ругани, ничего не выходило.

Хорошо, Бурал молодец.

— Ну? Что это, что могло его так изуродовать? — отрывисто и зло спрашивал Наори, явившийся за результатом, но получивший только невнятное блеяние лаборантов.

— Мы не знаем. От препарата не осталось и следа, а допросить вампира, пока не представляется возможным, — пытался успокоить начальство профессор.

— Сколько ему нужно на регенерацию? — вопрос раздался практически у самого моего лица.

— При хорошей кормежке, думаю, дня три, — подошел с другой стороны старик.

Не чувствовать запаха тел было непривычно, но почему-то радовало. Словно одну пытку удалось обмануть. Зато эмоции людей ощущались необычайно остро, будто отключив остальные чувства, порошок усилил мои способности.

— Вы слышали? Скормите ему кого-нибудь. Мне нужен ответ, черт вас раздери.

Дверь хлопнула, и все вздохнули с облегчением. Помучив еще немного, меня отцепили и отвели в комнату.

Я не знал, сколько прошло времени, не знал, который был час, просто лежал на кровати, вслушиваясь в окружающее пространство. Как только меня привели в комнату, сбежалась вся команда, выпытывать, что желали узнать люди. С трудом удалось отправить их всех прочь, объяснив доступными методами, что хочу побыть один. Янки с ними не было. Миша извинилась и призналась, что говорить лисе ничего не стала. Надеялась, что к тому времени, как лиса придет, раны немного улучшат вид. Я смог только благодарно пожать ее ладонь.

Время в тишине, наедине с болью, тянулось бесконечной лентой. К тому же часть ран перешла в другую фазу и стали зудеть. Чего стоило удержаться и не начать расчесывать лицо, только боги знают. Тишину и глухие страдания разбил едва слышный скрип двери. Словно время повернулось вспять, отправив меня в маленькую камеру на металлический лежак. Легкие шаги прошелестели по полу, заставив напряженно сглотнуть. Очень не хотелось спугнуть мираж неосторожным движением. Шорох ткани сменился нежным теплом от прижавшегося маленького тела. Янка ничего не говорила. Обхватила рукой почти не вздымающуюся грудь и уложила голову на плечо. Что есть сил прижал к себе лису, гладил по чудесным волосам и благодарил богов, что сделали мне такой подарок.

Горячая капля скользнула по плечу. За ней еще одна и еще. Я замер не в силах осознать, что не могу ничего сказать, не могу утешить. Вместо слов прижал Янку еще сильнее, прикрыв ладонью острое личико, спрятавшееся на плече.

Немного успокоившись, лиса заговорила:

— Когда Миша пришла в комнату, я хотела бежать сюда, — шептала лиса, гладя по груди ладонью, — но она сказала, что люди отправили тебя еще куда-то. Даже не дали отдохнуть. Я расстроилась, но поверила. Никуда не выходила, грустила. Но когда пошли на ужин, на лестнице почувствовала твой запах, как тогда. После ужина поругалась с Мишей, допытываясь, где ты и что случилось. Почему она соврала. Ей пришлось признаться, ты не злись, пожалуйста, — и заводила носиком по коже.

Сейчас мне хотелось так много ей сказать, а получилось лишь нежно погладить по лицу, зато в это незамысловатое действие вложил все свои чувства.

Дни болезни открыли для меня еще одну неприятную тайну. Иные, отличные от людей, в институте тоже были: их держали внизу, в камерах. Использовали этих существ так же, как мальчишку нага: для тренировок и как пищу для других.

Узнал об этом, когда меня швырнули в затхлый каменный мешок. Все еще не способный видеть, я по инерции пробежал несколько шагов и споткнулся обо что-то мягкое, лежащее на полу. Упал, обновив раны на руках. Эмоции вокруг двоились, порождая странное эхо в разуме.

— Твоя еда, заберем, когда закончишь, — хохотнул со стороны входа сопровождавший воин. Дверь тяжело скрипнула и закрылась.

Недоуменно обернувшись, попытался нащупать указанную еду и невольно вздрогнул почувствовав. На холодных камнях помещения лежала спеленатая словно куколка, мавка. «Не самая вкусная кровь» — пробежала в голове мысль, а потом пришло осознание.

Девушку, или девочку? Трясло. И дрожь эта была не от холода, уж я-то чувствовал. Страх полз по телу, вливаясь вместе с обреченностью и желанием жить. Жить даже в этом месте.

Говорить не получалось, но как мог, старался успокоить девчонку. Погладил по плечу и, осторожно ощупав повязку на маленьком лице, сорвал ее с губ.

— Не надо, пожалуйста, — первым делом попросила мавка, едва сдерживая всхлипы.

Отсутствие голоса оказалось неприятной и слишком большой проблемой. Не знаю, поняла ли она жесты. Но, по крайней мере, я старался объяснить, что не возьму много. Сопротивляться мавка не стала, даже когда я приподнял легкое тело и коснулся шеи губами: распутать руки не удалось, да и не слишком хотелось. Все же, загнанное в угол существо непредсказуемо, а убить вампира, неспособного толком ощущать, наверняка можно и голыми руками. Проверять не стал.

Оторваться даже от этой холодной крови было сложно. Но пришлось. Зализал раны и вновь провел рукой по заплаканному лицу, прося прощение. Стоило встать, и дверь отворилась, словно воин наблюдал за происходящим в камере. Хотя, почему нет, кто разберет этих существ, что им доставляет удовольствие.

Сложно описать словами чувства, засевшие внутри после этого происшествия. Я не видел лица мавки, но образ испуганного ребенка больше никогда не оставлял.

На третьи сутки, наконец, перестал отворачиваться, когда Янка подходила. За что до этого, к слову, получал довольно болезненные укусы. Голос появился раньше, но я старался молчать, чтобы не перенапрячь изуродованное горло. Ночью, наконец, рассказал лисе все, что накопилось за то время, что она лежала рядом, молча поддерживая и рыдая. Слова подкрепил действиями, чтобы сомнений в искренности точно не осталось.

— Зачем они так с тобой поступили, ведь мы старались их не трогать? — водила пальчиком Янка по моей груди.

— Это предупреждение Наори, так сказал гоблин, — я лежал на спине с закрытыми глазами, вслушиваясь в ощущения. — Что они могут найти противодействие любой угрозе с его стороны.

— Ничего себе предупреждение! Головы им оторвать за такое, — теперь по груди путешествовал не пальчик, а коготок.

— Успокойся лисенок, — хохотнул, поймал ее руку и прижал к губам. — Тот, кто стоит за этими иными, очень много знает, о вампирах в том числе. Так что, думаю, и мои способности к регенерации для него не секрет.

— Все равно, это подло, — не желала успокаиваться Янка.

— Это война, малыш, а на ней, как известно, все средства хороши.

Возразить вновь не дал, пользуясь действенным способом заткнуть женщине рот — поцеловал, навалившись сверху.

Наутро нас выдернули прямо из кровати. Пришедшие солдаты ворвались без стука и, в буквальном смысле, сдернули лису с меня. Кинувшись спросонья убить нахала, упал на пол, скрученный болью.

— Одевайся, вампир, тебя ждет господин Наори, — когда я перестал корчиться, усмехнулся солдат, стоявший ближе всех.

Янка под взглядами чужаков судорожно натягивала на себя одежду. Я так же стал одеваться, едва сдерживаясь, чтобы вновь не наделать глупостей воинам на забаву. Но в удовольствии себе отказывать не стал, сверлил людей тяжелым взглядом не мигая. Это выводило их из себя, страх разрастался, раскрывался бутоном водяной лилии.

— Иди, — зло буркнул один из солдат, подгоняя меня в спину стволом оружия.

Бросив еще пару злых взглядов, все же двинулся вон из комнаты.

— Ты тоже, — второй подтолкнул следом Янку.

И это вот — ты тоже — выбило дух. Не знаю, что задумал Наори, но лиса нужна ему только для одного — рычаг воздействия на меня. Не сдержавшись, остановился, развернулся и попросил конвоира:

— Пусть останется здесь.

— Нет. Иди.

Вот и весь разговор. Перевел встревоженный взгляд на Янку. В голове испуганными пичугами летали мысли, хотелось что-нибудь сделать. Впиться ногтями в шею конвоиров, сдавить, оставляя безжизненную оболочку. Только ведь не смогу. Воины, словно прочитав мысли, нахмурились, вскинули оружие.

— Иди! — припал один из них к оружию щекой, направляя ствол на лису.

Выдохнув, склонил голову. Борясь с собой, развернулся, побрел по отпечатавшемуся в сознании маршруту, заранее ужасаясь тому, что ждет впереди. Что будет с Янкой.

Доставили нас в лаборатории. Провели мимо знакомой двери пыточной, прошли еще две подобные комнаты и впихнули в четвертую по счету. Увиденное заставило замереть, сжать зубы. Вдоль дальней стены, рядком, уже ждали прикованные в стендах члены команды.

— Привет, Найт, — оскалился при моем появлении Наори, отрывая взгляд от каких-то бумаг. — Девку пристегните, — бросил уже лаборантам.

Я молчал, стискивая зубы. Не шевелился — бесполезно. Только прожигал Наори ненавидящим взглядом. Лаборанты забегали, повели к стенду Янку.

— А с вампиром что делать? — боязливо уточнил щуплый мужичок с грязными русыми волосами и лицом блаженного.

— Действительно, Найт, что с тобой делать? — укоризненно спросил Наори. Подошел ближе и посмотрел в лицо холодным взглядом. — Вечно с тобой какие-то проблемы. Вот ответь мне, что случилось на последнем задании, а? Что это был за препарат?

— Я не знаю, — произнес хрипло, но Наори, сузив глаза, помотал головой.

— Знаешь. Обязан знать! Ну же, Найт, избавь нас от лишних хлопот и траты времени, а себя от созерцания боли твоих друзей, — и он картинно обвел рукой прикованных, отходя от меня на два шага спиной вперед.

Мой собственный страх заглушил витавший в лаборатории. Слишком хорошо я знал Наори. Слишком отчетливо понимал, что будет дальше. От бессилия хотелось выть, но такого позволить себе я не мог.

— Наори, прекрати, прошу. Я не знаю, что это было. Мне не доводилось встречать того, что может так навредить вампиру. — С тревогой глядя на друзей, зачастил, пытаясь донести до человека, что не вру.

Наори же только криво ухмыльнулся, качая головой. Проговорил с притворным сожалением:

— Не верю, Найт, не верю, — и щелкнул пальцами.

В тот же миг члены команды закричали. Заскрипели крепления, удерживая корчащиеся тела. Волна чужой боли ударила подушкой оглушив.

— Прекрати! Прошу, — взвыл уже я. — Я не знаю, не знаю, клянусь.

— Неужели не дошло с первого раза? — все в таком же фальшивом удивлении вскинул брови Наори.

Еще один щелчок, и опять крики боли. Я видел, как катятся слезы по лицам друзей и не знал, снова не знал, что делать.

— Наори! — я стоял, тяжело дыша посреди зала, то поворачиваясь к прикованным, то вновь бросаясь к человеку. — Я не знаю, ты слышишь меня?!

— Это неправильный ответ, вампир, — теперь улыбка человека была просто злой.

Взвыв, бросился к стенду, где висела Янка, в тщетной попытке сломать крепления. Боль настигла уже у самого прибора. Уверен, Наори сделал это специально. Позволил на мгновение почувствовать свободу и отобрал ее движением пальцев. Когда боль отпустила и тело перестало сотрясаться в конвульсиях, включили ошейник Янки. Ее лицо в этот момент предстало передо мной во всех подробностях.

— Наори, хватит, — хрипло умолял, стоя перед лисой на коленях. — Я не знаю, не знаю! — теперь слезы катились по моему лицу, злые, беспомощные.

— Стоп, — скомандовал, наконец, Наори.

Я так и стоял на коленях, опустив голову. Наори подошел вплотную и стал за спиной, четко и холодно предупредив:

— В этот раз я поверю тебе, вампир. Но на будущее, то, что может меня заинтересовать, ты обязан знать. Уяснил?

Пришлось кивнуть подтверждая.

— И да, я хочу знать, что это был за препарат, — шаги стали удаляться, вновь его голос раздался уже от двери, — отпустите их.

Когда дверь закрылась, люди кинулись выполнять последний приказ. Защелкали крепления, и ребята посыпались на пол. Их даже не пытались придержать. Не поднимаясь, я подполз к лежащей на полу и всхлипывающей Янке. Приподнял, прижал и, целуя мокрое от слез лицо, долго просил прощения. Даже когда посыпались удары от выведенных из себя солдат. Что мне сейчас эти жалкие касания, когда только что рвали душу.

— Да встань ты, ублюдок! — один из них нашел способ, вздернув меня на ноги за волосы.

Лису я так и не отпустил. Побрел к выходу, где ждали остальные, держа маленькое тело на руках. Глядеть в лица ребятам не смог, прошел мимо, опустив глаза в пол. Решил отнести лису в ее комнату. Но Янка вдруг разозлилась, укусила за руку и потребовала идти ко мне. Почти сразу явились и остальные. Ввалились в комнату, не слушая возражений, и принялись… извиняться.

— Да вы сума сошли? — не выдержал, наконец. — Это я должен извиняться!

Злость душила. На Наори, на себя, за беспомощность, на них за глупые слова.

— За что? — округлил глаза Корад.

— Ты издеваешься? — уточнил почти спокойно, удивление волка несколько отрезвило. Заставило искать глупость уже в своих действиях.

— Почему? — помотал головой волк.

— Какой содержательный разговор, — хмыкнул Сай.

Зло глянув на шутника, объяснил более доступно:

— Я виноват в том, что вы оказались в лаборатории. Из-за меня…

— Так, стоп! Остановись! — мягко прервала Миша. — Во-первых — мы сами попросили человека дать нам одного несносного вампира в команду. Во-вторых — на задании ты пострадал больше всех, а это мы уговорили тебя не трогать чужих. Ну и, в-третьих, — ты действительно не знаешь, что это было и, я очень надеюсь, человек этого тоже никогда не узнает.

Все пятеро стояли напротив и смотрели абсолютно серьезно.

— Но… — хотел возразить, пусть и понимал, что горгулья права. Но я слишком давно привык винить во всем себя. Возражениями заработал еще один укус, уже за ухо. — Ау!

— Правильно, так его, ату! — заржал Сай, за что получил от Миши затрещину. Пригнулся, потирая рыжую макушку, но довольно скалиться не прекратил.

— Спасибо, — перестав улыбаться, шепнул, обводя их всех взглядом.

— Да, спасибо, что помогли излечить его душу, а теперь позвольте мне заняться телом, — промурлыкала Янка, обхватывая меня за шею со спины.

Ребята, ухмыляясь, начали продвигаться на выход, толкая перед собой ржущего Сая, решившего дать несколько советов по «лечению», и подсказывающего ему с мерзкой ухмылкой Стана. Черт и вовсе желал задержаться и показать как надо.

— Спасибо, — теперь поблагодарил лисичку, не отворачивающуюся от меня даже в такие моменты, и перетянул ее из-за спины на колени.

Загрузка...