Последний аргумент закона

Глава 15

Пройдя метров тридцать, Забродов опустил темные очки на глаза. Края стекол были снабжены тонким металлическим напылением и являлись чем-то вроде зеркала заднего вида в автомобиле. Илларион увидел, как мужчина свернул газету в трубочку и двинулся вслед за ним.

«Как же, отцепятся они от меня! Наоборот, теперь у них развязаны руки. Ажиотаж в прессе поутих, фальшивый угонщик, якобы сбивший проституток, найден мертвым. Самое время убрать нежелательного свидетеля. Если раньше Галкин хотел просто нейтрализовать меня, то теперь у него чешутся руки отправить меня на тот свет. Что ж, желание не новое, многим этого хотелось. Жаль, мужик, тебе посоветоваться не с кем из предшественников, мало кто из желающих дожил до сегодняшнего дня!»

Через два квартала мужчина в очках с плоскими стеклами передал Забродова другому «топтуну», уже более искусному. Его удалось обнаружить лишь свернув за угол на менее людную улицу.

«В городе они не рискнут расправиться со мной, — подумал Забродов. Попробую их немного понервировать», — и он направился к станции метро.

Сходу ввинтился в толпу перед эскалатором. Преследователь попытался подобраться поближе, но протолкаться сквозь людей, не привлекая к себе внимания, не смог. Забродов нагнулся, моментально исчезнув из поля зрения преследователя. Тот тут же привстал на цыпочки, принялся смотреть поверх голов.

Илларион Забродов выбрался из толпы сбоку, прижался к мраморной стене и проводил насмешливым взглядом мужчину, пытавшегося выбраться назад — сквозь людскую толщу. Эскалатор подхватил его и понес вниз.

Дождавшись, когда станет свободнее, Забродов стал на рифленую ступеньку и, задумчиво поглаживая коротко стриженую бороду, поехал вниз. «Топтуна» он увидел, когда спустился к платформе. Тот сверлил толпу, пытаясь пробиться на эскалатор, поднимающий пассажиров ко входу на станцию. Он приветливо махнул ему рукой, мол, не спеши, я здесь.

«Представляю, какими словами ты выражаешься сейчас в мой адрес», усмехнулся Илларион.

Идя по станции, «топтун» пытался изображать на лице полное безразличие. Он уже боялся упустить Забродова и шел в каких-нибудь десяти метрах за ним.

Подошел поезд. Забродов стоял на платформе перед открытой дверью. «Топтун» колебался, садиться в вагон или нет. Когда зазвучали слова «осторожно, двери закрываются», Забродов быстро втиснулся в вагон. Преследователь — за ним в соседнюю дверь.

Зашипел сжатый воздух, и створки двинулись навстречу друг другу. Илларион сделал вид, что раздумал ехать, задержал одну из створок и тут же вскочил обратно в вагон. «Топтун» не успел вернуться, створки сошлись перед самым его носом.

Илларион победно помахал ему рукой.

«Боже мой, — подумал Забродов, — сколько идиотов воображают себя специалистами!»

Теперь появилось время подумать. Всего двух станций хватило на то, чтобы составить четкий план.

«Проигрывает тот, у кого первого сдают нервы, — усмехнулся Забродов, выходя из вагона. — Тот, кто не успевает навязать противнику свою игру. — Вы ищите меня — я дам себя обнаружить. Вы хотите расправиться со мной? Что ж, я предоставлю вам такую возможность, только посмотрим, кто из нас проворнее и хитрее».

Обыкновенная хитрость для непосвященного кажется чудом. Илларион уже шел по своему кварталу. Раньше, до столкновения с охраной олигарха, дома ему никто не досаждал, его квартира оставалась неприкосновенной, словно существовала негласная договоренность между ним и его врагами.

В том, что сейчас у него во дворе устроена засада, Илларион не сомневался. Забродов сжал в руке связку ключей, приготовив ключ от двери подъезда, и зашел в свой двор. Он почти бегом подскочил к крыльцу, открыл железную дверь и тут же захлопнул ее за собой, успев на ходу заметить молодого мужчину, который соскочил со скамейки и в растерянности остановился, поняв, что перехватить Забродова не успел.

Охранников во дворе было двое, одного из них Забродов просто не успел заметить, тот сидел на бордюре за машиной.

— Твою мать! — выругался охранник, упустивший Иллариона.

У них имелся вполне конкретный план захватить Забродова, как только он появится во дворе, затолкать в машину и увезти за город.

— Связывайся с начальником, пусть он решает.

— Объект успел войти в подъезд прежде, чем мы к нему приблизились, сообщил в рацию охранник. Начальник охраны Галкина раздумывал недолго:

— Поднимайтесь к нему. Все остальное остается в силе.

Забродов не терял времени даром. Как и всякий заядлый рыбак, снаряжение он держал наготове. Небольшая надувная лодка, аккуратно упакованная в чехол, постоянно лежала в машине, как и удочки со спиннингами.

«Так, с дверью в подъезде они совладали», — услышав щелчок замка внизу, подумал Илларион и набрал номер мобильного телефона Мещерякова.

— Привет, Андрей, — весело крикнул он в трубку. Мещеряков не понимал, что заставляет Забродова звонить ему через час после того, как они распрощались.

— Я не обиделся, Илларион, нет. У тебя своя правда…

— Погоди, мы с тобой даже не ссорились. Кое в чем с тобой, поразмыслив, согласился, но учти, если я тебе понадоблюсь, то знай, три дня меня в городе не будет.

— Куда ты?

— Как всегда, поеду порыбачить. Озеро Дикое возле Любимовки по Ярославскому шоссе. Все, пока, — и Забродов повесил трубку.

Подбежал к стеллажу и сгреб из-за стекла все фотографии кроме одной, в простой деревянной рамке. На ней он стоял рядом с Мещеряковым на берегу озера, густо заросшего камышами. Яркая, с надписью «Kettler» на борту, надувная лодка лежала на песке. На плечах Забродова была накинута плащ-палатка. Фотографию Илларион переставил так, чтобы ее было видно прямо из коридора.

— Иногда хорошо знать, что твой телефон прослушивается, — пробормотал он, хватая с вешалки куртку и перекладывая в карман тяжелый «ТТ» с глушителем, позаимствованный у покойных Пита с Сэмом.

Фигурное окно из спальни выходило на миниатюрный декоративный балкончик, такой узкий, что архитектор, проектировавший дом в начале века, даже не посчитал нужным соорудить для выхода на него дверь. Забродов бесшумно открыл окно, спрыгнул на узкую полоску бетона, отгороженную от улицы кованой металлической оградкой высотой чуть выше колена, и осторожно прикрыл раму. Его этаж был последним, полумансардным, и окно врезалось прямо в остроконечную крышу.

Илларион ухватился руками за лепное украшение, подтянулся, левую ногу забросил в водосточный желоб и осторожно принялся карабкаться по скользкой черепице. Внизу проходили люди, но никто не заметил карабкающегося по черепице человека. Забродов добрался до конька крыши и спустился к слуховому окну, ведущему на чердак.

Голуби испуганно вспорхнули с балки, когда Илларион ступил на загаженные доски.

С чердака он спокойно вышел в соседний подъезд.

Двое охранников тем временем подбирали ключ к его двери. Экипированы они были не хуже, чем Сэм с Питом. Один мужчина стоял с пистолетом наготове, другой ковырялся с замком.

— Чего медлишь? — нетерпеливо шептал он, пытаясь на слух определить, что творится в квартире, но слышал лишь негромко играющее радио.

Наконец, они справились с замком. Один охранник прижался спиной к стене, подняв в согнутой руке пистолет, второй рванул на себя дверь, оставаясь под ее прикрытием. Если бы Забродов находился в квартире, то его первый выстрел никого не задел бы.

Мужчины ворвались в квартиру. Охранник стоял на пороге гостиной, водя стволом от одной стены к другой. Второй, тоже вооружившись пистолетом, проверял шкафы в коридоре. Особо не торопясь, боясь нарваться на засаду, они двигались по квартире.

Наконец, сообразили, что в ней никого нет.

— Куда он делся? — прошептал охранник. — Может, он не к себе зашел?

Они, даже не закрывая дверь, выбежали из квартиры и, прыгая через ступеньки, помчались вниз. Когда дверь подъезда распахнулась перед ними, они увидели легкий дымок, вылетавший из выхлопной трубы «лэндровера», принадлежавшего Забродову.

— Черт, провел! Снова обвел вокруг пальца! На своем долбанном джипе удрал! — негодовал охранник. Они поднялись в квартиру:

— Теперь ты объясняйся с Антоном, у меня уже нет сил! — и охранник, забыв обо всех предосторожностях, устало опустился в кресло.

Если бы сейчас ему на глаза попалась бутылка со спиртным, он выпил бы не меньше полстакана. Так подло и так примитивно его давно не проводили.

— Он через крышу выбрался, — хмыкнул его напарник, — в спальне окно не закрыто на задвижку. Оттуда в соседний подъезд, на улицу, в машину — и был таков.

Охранник боязливо докладывал начальнику о случившемся. У Антона прямо-таки чесались руки самому заняться Забродовым. Ему казалось, и не без оснований, что его подчиненные — олухи.

Поскольку все произошло достаточно быстро, начальнику охраны Галкина некогда было подумать о странностях звонка, сделанного впопыхах Забродовым Мещерякову. Он почувствовал лишь то, что жертва ускользает от него и нельзя терять темп, нужно идти по горячим следам. Ощущение собственного превосходства над простыми охранниками не покидало его. Да, он знал больше их, но знающий больше обязан анализировать.

— Он решил оторваться, — менторским тоном объяснил Антон, — исчезнуть из города. Согласно перехвату его телефонного разговора, он будет рыбачить на озере возле Любимовки по Ярославскому шоссе. Только не надо привозить его ко мне, не повторите ошибку Пита с Сэмом.

— Понял, — сказал охранник, в душе радуясь тому, что шеф не стал его распекать как последнего бездельника.

«Прикончим его, тогда Антон забудет про неудачи, — подумал охранник, и его взгляд остановился на фотографии за стеклом книжного стеллажа. — Заядлый рыбак, наверное, если такое снаряжение имеет».

Охранник внимательно рассматривал лодку и дорогой спиннинг в руках Забродова. Он сам был рыбаком и знал, что обычно рыбаки не меняют мест промысла. Это озеро он немного знал. «Значит, ты любишь рыбачить с южной стороны, — размышлял он. — Правильно делаешь, там народу поменьше, не каждый рискнет ехать по заболоченному берегу. Но это же тебя и погубит. Пустынный берег — это не людная московская улица!»

— Пошли, на этот раз он от нас не уйдет. Машину люди олигарха оставили неподалеку на стоянке. Двор был слишком тесен, чтобы их машина осталась незамеченной.

— Куда мы сейчас?

— Заедем на склад, надо взять винтовку с оптическим прицелом. Час времени ничего не решает. Антон сказал, куда направился наш клиент. Да и машину надо сменить, на нашем «БМВ» по заливному лугу не наездишься. Возьмем новенький «уазик».

— Пит с Сэмом уже брали новую «Волгу». Мрачная шутка охранника осталась без ответа, и сам он, помолчав с полминуты, трижды сплюнул через левое плечо.

— Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

Озеро, расположившееся в пойме Клязьмы, мало интересовало отдыхающих. Вода в нем обновлялась лишь во время паводка, когда река разливалась. Топкие берега позволяли подъехать к воде, разве что, на полноприводном автомобиле, а густые камыши, которыми поросли берега, не оставляли места купальщикам. Лишь заядлые рыбаки, не боявшиеся потерять снасти в густой подводной растительности, появлялись на этом озере.

«Лэндровер» медленно полз по заливному лугу, оставляя за собой неглубокую колею. И хоть машина шла по самому берегу озера, воды не было видно, ее закрывали камыши. Эти места Илларион знал прекрасно. Вот и единственный участок, где с грехом пополам можно купаться. Талые воды, сбегающие с близких холмов, намыли в озеро песок, и камыши тут росли слабо. Узкую, на метров двадцать прогалину, окаймляли густые кусты. Отсюда все озеро просматривалось как на ладони. На рябившей под солнцем воде не виднелось ни единой лодки, лишь пустой полузатопленный самодельный плот из четырех железных бочек покачивался вдали у камышей.

Забродов отъехал метров на триста и поставил машину так, что ее можно было видеть с песчаной отмели.

Теперь он спешил, противник мог появиться в любую минуту, и совсем не обязательно, что люди Галкина станут афишировать свое появление. Переносной компрессор, работающий от автомобильного аккумулятора, быстро наполнил лодку воздухом.

Вооружившись топориком, Забродов срубил несколько веток, побросал их в лодку. Туда же он бросил и выцветшую плащ-палатку. На поиски камня времени не оставалось, и поэтому вместо якоря Илларион прихватил запасной диск от «лэндровера».

Лодка скользнула в камыши. Ловко орудуя веслом, Илларион выбрался к самому краю зарослей.

«Что ж, если есть Бог на свете, то сегодня мне повезет. А если нет…», Забродов раздвинул спиннинг, проверил им глубину, а заодно, и какое тут дно.

— Придется снять куртку, — пробурчал он, нервно поглядывая в сторону шоссе. На машине к озеру можно было выехать только оттуда.

Новый, только-только обкатанный «уаз» съехал с откоса и медленно покатился по заливному лугу. Вскоре мужчина, сидевший за рулем, заметил колею.

— Вот его следы.

— С чего ты взял?

— Свежие совсем, трава еще подняться не успела.

— Может, это и не он вовсе?

— Как же! — водитель указал пальцем на появившийся из-за поворота озера «лэндровер», стоявший на берегу, — Дверцы в машине не закрыты, значит, и он где-то неподалеку.

— Черт, камышей разрослось, воды совсем не видно!

— Кто же в камышах рыбу ловит, ее только с лодки среди такой растительности подцепишь, — сказал заядлый рыбак. — Не стоит светиться, оставляем машину.

«Уаз» вплотную подъехал к камышам и водитель, выбрав место посуше, заглушил двигатель. Его напарник уже собирал снайперскую винтовку Драгунова.

— Ты ее хоть в брезент заверни, — посоветовал ему напарник.

— Все равно здесь никого нет.

Но, тем не менее, оружие завернул в чехол, содранный с заднего сиденья. Издалека могло показаться, что двое мужчин идут вдоль камышей со снастями, завернутыми в тряпку. Мелочи, типа того, что у них на ногах не резиновые сапоги, а кроссовки, и что одеты они не так, как обычно одеваются рыбаки, мог заметить только наблюдательный человек.

— Я еще с шоссе присмотрел это место. Единственная прогалина во всех местных зарослях, — сказал охранник, раздвигая ветки кустов и пробираясь сквозь растительность.

Наконец, охранники оказались на песчаном берегу, успевшим с весны немного зарасти травой.

— Назад! — вдруг скомандовал идущий впереди. Тот, кто шел следом за ним, тут же выглянул через плечо напарника и увидел на рябящей от солнца поверхности озера надувную лодку с надписью «Kettler» и человека, сидящего к ним спиной в плащ-палатке, с наброшенным на голову капюшоном. Черная удочка четко выделялась на фоне воды. Солнце стояло с другой стороны озера и слепило глаза, так что читался, в основном, лишь силуэт. От лодки тянулась веревка, уходившая в воду.

Убийцы осмотрелись. Никого на озере больше не было, лишь полузатопленный плот подрагивал у самых камышей. Убийца, сидевший впереди, не оборачиваясь, требовательно протянул руку.

— Дай.

Второй охранник размотал чехол и достал винтовку. Недобрая улыбка появилась на лице снайпера. Он недовольно бросил:

— Отодвинься, еще толкнешь. Я должен попасть с первого выстрела.

Сухой щелчок затвора, патрон вошел в ствол. Встав на одно колено, стрелок вскинул винтовку, упер локоть в ногу и старательно прицелился. Солнце мешало, било в глаза, но силуэт человека, сидевшего в лодке, четко угадывался.

— Жаль, не сделаешь контрольный.

Перекрестие сетки скользило по широко разведенным полам плащ-палатки. Стрелять в нее — значило рисковать, потому что понять, куда угодишь, было сложно.

— В голову, только в голову, — пробормотал стрелок, — первый выстрел и будет контрольным.

Он чуть повыше приподнял ствол, на глаз прикинул, где именно должна находиться под капюшоном голова. Задержал дыхание и нежно тронул чувствительный спусковой крючок.

— Готово!

В том, что он не промахнулся, стрелок был уверен. Он даже успел увидеть разрыв в капюшоне плащ-палатки, прежде чем цель от отдачи ушла из поля зрения. Но человек в лодке оставался сидеть неподвижно, перед ним на зыби покачивался ярко-красный поплавок.

И тут неудавшийся убийца услышал за спиной негромкое покашливание, в котором ему почувствовалась издевка. Он еще не понял, что его провели в очередной раз, подумал, что это издевается напарник. Но когда обернулся, то увидел Забродова с нацеленным на него пистолетом в руках. Напарник лежал на песке в неестественной позе, шея у него была сломана, и он не издавал ни звука.

Охранник попытался использовать последний шанс, резко разворачиваясь вместе с винтовкой, но Забродов правой рукой перехватил ствол, вырвал винтовку и прикладом ударил его в лицо, размозжив нос. При этом он ни на секунду не отводил в сторону пистолет.

— Не знаю, кто тебя учил, — произнес Илларион, втыкая ствол винтовки в пах бандиту, — стрелять ты немного умеешь, а вот думать — нет. Для снайпера думать важнее, чем хорошо стрелять. Я бы на твоем месте стрелял дважды, и целился бы не в голову, а между лопаток, в позвоночник. А второй выстрел — в лодку. И тогда бы ты был уверен в себе, с простреленным позвоночником никто не выплывет.

Забродов понимал: вид мертвого напарника действует на снайпера убедительнее любых слов, но надо дать время осознать ситуацию, понять ее полную безвыходность. Левой рукой Забродов сунул пистолет в карман куртки, перехватил винтовку и чуть отвел ствол.

— Я тебе сначала выстрелю в левое яйцо, потом в правое. Буду стрелять не глядя, но можешь быть уверен, не промахнусь.

— Я скажу, кто меня послал.

— Я это и без тебя знаю. Что ты мне еще можешь предложить?

— Все что хочешь, все отдам!

— У тебя ни хрена нет, кроме жизни. Была еще винтовка, но она уже и так моя. А жизнь твоя, приятель, в моих руках и не стоит ровным счетом ничего, как и его жизнь, — он указал кивком головы на мертвеца. — Сколько тебе пообещали?

— Это работа. У меня такая работа…

— Хреновая у тебя работа. Если бы шла война, я бы твою работу понял, даже нашел бы оправдание. А здесь, на берегу озера, в Подмосковье, человек с ружьем и не охотник — это бандит. Бандитов надо уничтожать. Надеюсь, ты со мной согласен?

Ситуация у охранника была безвыходная: скажи «да» — пристрелит, скажи «нет» — тоже может нажать на курок.

— Я кое-что знаю, я тебе все расскажу, только отпусти! — охранник, наконец, осмелел, чтобы сесть и, приложив руку к разбитому носу, с ужасом посмотрел на собственную кровь. — Можно платок достать? — спросил он, понимая, что его движение может быть истолковано не правильно.

— Доставай.

Охранник от испуга даже не мог вспомнить, где лежит носовой платок, принялся выкладывать из карманов все, что имел. На песке оказались ключи от машины, документы, мобильный телефон.

Наконец, нашелся и носовой платок. Он скоро набряк кровью.

— Теперь скажи, только честно, когда тебя хватятся?

Вопрос был не из приятных, но и выбора не оставалось.

— Я должен смениться в восемь вечера.

— Где?

— В загородном доме, в семидесяти километрах от Москвы.

— Какого черта Галкин так далеко забросил свою охрану?

— Он сынка сторожит, чтобы тот глупостей не натворил, боится его без надзора оставить, держит взаперти, чтобы до него журналисты не добрались, пока скандал не уляжется. Тебя повсюду ищут, — принялся торопливо говорить охранник, — твой телефон прослушивается, друзей твоих знают, следят за тобой.

— Я это успел заметить. Где ты машину оставил? — спросил Забродов.

Охранник неуверенно показал рукой на кусты.

— Пошел! — Забродов ткнул его стволом винтовки. Охранник даже не пытался убегать, он покорно выполнял все, что говорил ему Забродов.

Охранник показал на карте точное место, где расположен дом, и как мог, описал его. Так же сказал, сколько человек его охраняет, как вооружены.

— Волоки сюда своего дружка, — с бесстрастным выражением лица Забродов обратился к охраннику. Тот боялся сдвинуться с места.

— Ты не понял, что я тебе сказал?

Вскоре охранник уже затащил мертвеца в машину. Когда заталкивал его в задний отсек, то и дело оборачивался, боясь, что ему выстрелят в спину.

— Я все сделал, что ты просил, — охранник с отчаянием смотрел на Забродова.

— Рука у меня не поднимается тебя убивать, — честно признался Забродов, не могу стрелять в безоружного, тем более, в спину. Лицом встречать смерть ты не умеешь — сразу убегать бросишься.

Охранник молчал, опустив голову. Логику этого человека он постигал с трудом.

— Но и в живых тебя оставлять не резон. Зверь, если он уже попробовал человечины, жить не должен. Он не остановится и сожрет еще кого-нибудь. Садись, — он толкнул неудавшегося убийцу в плечо, тот забрался на переднее сиденье «уазика».

Илларион снял с пояса охранника наручники и приковал его к приборной панели за металлический поручень.

— По-моему, все сделано? — с широкой улыбкой обратился он к охраннику. Тот трясся от страха. — Ах, да, — Забродов хлопнул себя ладонью по лбу, — ты же забыл доложить, что задание выполнил и убил меня. Всякое дело нужно доводить до конца.

Он сунул в руки неудавшемуся снайперу телефон и смотрел, как тот набирает номер. Охранник согнулся в три погибели, чтобы приложить ухо к трубке.

— Антон Петрович, это я, все сделано в лучшем виде.

— Конечно, старались, — охранник, не отрываясь, смотрел на Забродова.

Тот беззвучно произнес:

— Конец связи.

— Все, едем.

Охранник еще немного подержал трубку, ожидая распоряжений начальства, но в трубке раздались короткие гудки.

— Это был твой последний шанс предупредить Антона Петровича, но ты его слабо любишь.

— Что ты собрался делать? — бледными губами спросил охранник.

Илларион не ответил, завел автомобиль и поставил на пониженную передачу.

— Машина у вас хоть и новая, но грязная, сполоснуть ее надо.

«Уазик» развернулся на топком берегу и покатил быстрее, когда выехал на песчаный берег. Когда до воды оставалось метров пять, Забродов соскочил на землю. Машина продолжала ехать. Охранник, наконец, поняв, что его надет, закричал. Это был истошный вопль человека, уже не верящего в спасение.

— Пока, — Забродов взмахнул рукой.

Машина, проехав метров двадцать по песчаной отмели, нырнула носом. Эти берега, на которых рыбачил не один раз, Илларион знал отлично. После отмели резко начиналась глубина. Машина исчезла почти мгновенно. Забродов подождал, пока успокоится вода и, закурив, не спеша пошел по берегу, держа на плече снайперскую винтовку.

Он вытащил лодку, простреленное чучело, сложил удочку. Ее он складывал так бережно, как снайпер винтовку.

Через десять минут темно-зеленый «лэндровер», натужно ревя двигателем, взбирался на крутую насыпь шоссе. Илларион был спокоен, он уже знал, что будет делать дальше. Лицо его совсем не напоминало лицо человека, только что отправившего на тот свет двух убийц. Мобильный телефон тихо подпрыгивал на сиденье.