Последний Эйджевуд

V ПОРУЧЕНИЕ

Вскоре Владимир уже оказался в Молодой столице[3].

Его поразил спокойный, будничный вид здания Цека. Работа шла споро, но так спокойно, буднично, как будто ничего не случилось и весть о начале войны была просто выдумкой.

В первую минуту Владимир даже ущипнул себя — не спит ли он? Потом подумал — может, провокация? Но вид первого же товарища развеял его сомнения: на груди у того висел сложенный противогаз.

Секретарь принял его вне очереди.

Разговор их был краток.

— Ты знаешь европейские языки, — не спросил, а констатировал секретарь.

— Да, я два года жил в Америке. Меня отправили туда изучать радиодело.

— Ты работал в тамошней Компартии, — снова констатировал секретарь.

— Да.

— Ты также поддерживал связи с внепартийными рабочими организациями Америки.

— Да.

Секретарь протянул Владимиру пакет.

— Тебя отправляют в Америку. В этом пакете инструкции. С тобой поедут еще двое товарищей: английский они знают, но в Америке никогда не бывали. Будешь за старшего. «Юнкерс» уже подготовлен. Товарищи тебя ждут. В пути не останавливайтесь. Сядете где-нибудь около Нью-Йорка. Не мне тебя учить. Вылететь вы должны немедленно. Желаю успеха. До свидания… после войны.

От усталости и водоворота впечатлений у Владимира слегка затуманилась голова. Он был вынужден выпить стакан воды. Затем побежал к радиоперередатчику и вызвал донецкий окружком — Гайю.

«Гайя, — волнуясь, передал он, — я сейчас вылетаю в Нью-Йорк. Будь жива и здорова. До скорого свидания… после войны».

Аппарат выстукал короткий ответ:

«Дорогой Влад, до свидания… Удачи… Ах, почему я не знаю иностранных языков? Компривет американским товарищам…»

Аппарат еще что-то выстукивал, но Владимир уже бежал к выходу. Там его ненадолго задержали. Часовой подал ему противогаз.

— Что такое? — удивился Владимир.

— Пока ничего, — улыбнулся часовой, — но всякое может случиться…

Владимир выбежал.

На улице он заметил нескольких человек, — они были в противогазах. Машинально он натянул неуклюжую маску.

По улице, тяжело ступая, прошел отряд красноармейцев. Они были одеты в цельные резиновые костюмы, с натянутыми на головы масками. За плечами у всех были самые обычные винтовки.

«Совсем как водолазы, — подумал Владимир. — Но винтовки? Что они станут делать с винтовками? Как-то они не подходят к такому наряду…»

«Юнкерс» уже ждал Владимира. Стальное туловище дрожало от напряжения. Как только показался Владимир, механик запустил пропеллер. Трое товарищей давно сидели в кабинке.

— А мы тут заждались, — приветливо улыбнулся ему механик, на минуту подняв маску. — Думали, вы прибудете на двадцать минут раньше. Садитесь… Удачи нам!

И он снова натянул маску.

Владимир быстро вскочил в кабинку. В тот же миг самолет покатился и, чуть подрагивая, оторвался от земли.

Владимир глянул в большой застекленный люк в полу.

Под ними плыли квадраты кварталов, линии улиц. Вот промелькнул какой-то завод. После закучерявился лес и потянулось зеленое поле. На горизонте засинел шумящий порогами Днепр. Очертания и контуры расплывались, становились неразличимы. Все внизу мельчало. Аэроплан поднимался все выше и выше…

«Милая советская родина, увижу ли тебя снова? Вернусь ли в ряды пионеров мировой революции, — пролетариев-победителей? Быть может, возвратившись, найду лишь пепел, развалины и отравленную бесплодную землю?..»