Последний жрец богини Лу. Том II

Глава 6. Охотник и дичь

Что должно было случиться? От алтарей спустится свет и пронзит мою грудь? Появится реальный рабский ошейник или клеймо на лице? Как вообще становятся рабами клятвы? Потому что я пока ничего не ощущал, все также планировал оскопить Гарена и как-нибудь придушить молодого короля.

«Боги не приняли мою клятву? Потому что я раб Лу? Так я не давал ей клятв», — пронеслось в моей голове.

В этот момент два алтаря — Мудрого Софа и Веселой Калиты — буквально взорвались на части, осыпав осколками всех присутствующих в комнате, а алтарь Воина раскололся по самому центру. О таких особенностях принятия рабской клятвы я не слышал.

Солдаты за моей спиной, быстро оценив ситуацию, попытались увести короля, а Гарен высоко взвизгнул и подал палачу отчетливый знак. Расценить резкое движение рукой можно было только одним образом: «кончай его быстрее».

Палач не успел. Огромный клинок в его руках раскалился добела, сжигая ладони до костей. Потянуло вонью горелого мяса. Мужчина закричал. Меч, выпущенный палачом из сожженных до локтя рук, со звоном упал на каменный пол. Клинок почти сразу сменил цвет с белого на темно-красный, то есть его температура резко упала с двух тысяч до шестисот-семисот градусов.

«Любопытно», — скользнуло по краю сознания.

— Убить! Убить! — заверещал Гарен, давая команду пришедшим вместе с королем солдатам, когда увидел, что палач со своей задачей не справился и сейчас просто выл от боли, катаясь по полу.

Параллельно с раздачей приказов маг плел какое-то заклинание — я видел это по движениям рук, которыми он помогал себе сформировать конструкт и наполнить его энергией.

Я не стал дожидаться когда меня проткнут ледяным копьем или что там шаманил этот урод, и схватился за раскаленную рукоять меча, который лежал прямо передо мной. Гарен стоял буквально в двух шагах от меня. Так что надо просто найти в себе силы подняться на ноги, разок взмахнуть этой дурой, которую кто-то по ошибке принимал за меч, и я снесу мерзкому магику голову.

Я уже стоял напротив мага и почти поднял меч над плечом. Гарен же заканчивал плетение, готовый в любой момент проткнуть меня созданным заклинанием.

В последний момент между нами влетел молодой король, от крика которого затряслись стены:

— СТОЯТЬ!!! ВСЕМ!!! СТОЯТЬ!!!

Гарена в этот же миг скрутили солдаты, сбивая плетение конструкта, а король схватился за мои ослабевшие руки, не давая окончательно поднять для удара меч.

— Нам надо очень серьезно поговорить, — прямо сказал монарх.

— И о чем мне говорить с хозяином моих палачей? — высокомерно выплюнул я в ответ.

Хоть король, хоть император, хоть сам властелин вселенной и всего сущего, сейчас мне было плевать на чины. Этот человек встал между мной и моей добычей в лице Гарена. Скорее всего, магик успел бы бросить свое заклинание, так что наша с ним дуэль должна была закончиться двумя трупами. Но я был согласен и на такой счет.

— Например, о том, что твою клятву не только отклонили, но еще за тебя заступились Мудрец, Бард и Воин, — сказал король, который все еще держал меня за руки и не давал поднять меч. — Знаешь, у меня тут скоро большая война, а я чуть не прикончил любимца трех из семи богов Старшего Круга. Среди которых — бог Войны. Так что поговорить будет о чем, господин счетовод.

Я наконец-то перестал высматривать жирную тушку Гарена, выволакиваемую из зала солдатами, и перевел взгляд на монарха, который лично удерживал меня от самоубийственной атаки. Я заглянул в серые, почти белесые глаза молодого короля и тут до меня вообще стало доходить произошедшее. Тупая ярость притихла, уступив место любопытству. И надежде.

— Хорошо, — я выпустил меч из обожженных до кости ладоней, — Давай поговорим, Кай Фотен Первый.

Из алтарного зала, где Семеро отвергли мою клятву, а трое из них и вовсе вступились за вырванного ими же из другого мира бухгалтера, мы пошли длинными коридорами наверх — прочь из подземелья.

Как я понял, держали меня в темницах дворца, причем очень далеко от основных помещений — в каком-то глухом углу, который, видимо, строился специально для порабощения менталистов.

Конвоировали меня два гвардейца, которые вынырнули из-за ближайшего угла, как только я вышел из алтарного зала следом за молодым королем. Меня взяли в клещи: один гвардеец шел впереди, закрывая от меня короля своей широкой спиной в форменной куртке. За мной, сохраняя дистанцию в несколько шагов, шел его сослуживец.

Мне было плевать. Произошедшее несколько минут назад накатывало на меня волнами вопросов, так что мне было о чем подумать, вместо того чтобы дуться на недоверчивость личной охраны монарха.

Я мог понять заступничество Софа: уверен, у нас с ним установились некоторые обоюдно полезные отношения. Я подкармливал божество новой информацией, он же поддерживал мои мозги в тонусе, я реально чувствовал себя если не умнее, то способнее к интеллектуальному труду.

Бард? Чем я угодил Веселой Калите? Своей придумкой с устройством игр лото? Или тем, что на меня сейчас работало, с учетом Энжи, еще восемь бардов, а за свои труды они получали денег больше, чем могли и мечтать? Теплее только на месте личного песенника графа или барда короля при дворе. Или Калите понравилась новая азартная игра и поэтому ветреная богиня решила вступиться за маленького слабого человечка?

Но даже если все именно так и Шестой с Седьмым божеством Первого Круга решили простереть надо мной свою покровительствующую длань, то как в этой компании нарисовался Воин Пал? Могучий бог Солнца и Войны, покровитель героев и солдат? Я даже отдаленно не мог претендовать на милость сурового Первородного, не говоря уже о заступничестве с его стороны. Что произошло? То, что Пал явился чуть ли не лично, возглавляя троицу моих заступников, я не сомневался: его алтарь хоть и не взорвался, но треснул пополам, а меч палача раскалился в самый нужный момент. Еще и упал так удобно, будто просился мне в руку… Вот только Пал не остудил клинок до конца. Проверял, на что я готов и крепок ли мой дух? Смогу ли я ухватиться за раскаленную рукоять и, вдыхая вонь собственной горящей кожи и мяса, пустить огромный секач в дело?

Надеюсь, я не разочаровал бога Войны, потому что руки болели ужасно.

Только пережитые в застенках пытки позволяли мне сейчас уверенно и не отставая следовать за конвоиром по этим коридорам. Хотя сейчас мне хотелось орать от боли в изуродованных руках.

Наконец-то путь по коридорам окончился и мы оказались в какой-то просторной комнате с маленьким зарешеченным окошком под потолком. В комнате стоял стол, несколько стульев, у стены — лавка-лежак и стеллаж для навощенных табличек и свитков пергамента. По всей видимости, это кабинет местного распорядителя или начальника, но сейчас он был в нашем распоряжении. Думаю, впереди короля пробежался один из солдат, что крутили бесновавшегося Гарена, и нашел для нашей с монархом беседы подходящее помещение.

У меня ни на секунду не возникло тупой мысли, что сейчас меня проводят в королевские покои и там нальют чаю, да предложат сладких булочек. Нет, отнюдь. Битва за мою жизнь была в самом разгаре: я все еще бесконтрольный менталист, которого, кроме прочего, несколько недель пытали и ломали в самом глубоком подземелье королевского дворца. Кай Фотен должен понимать, что у меня нет ни единой причины не то что любить или уважать его — даже оставлять в живых. Ведь все, что со мной произошло, делалось с прямого приказа короля, это очевидно.

Король занял место за столом, предложив мне коротким жестом сесть напротив. Я видел, что монарх слегка обескуражен, но как опытный политик — другим он быть не мог, иначе его бы уже давно похоронили, а на троне утердилась бы новая династия — держался достойно.

Я аккуратно присел на предложенный стул, и положил руки ладонями вверх, стараясь не потревожить ноющие тупой болью ожоги. Фотен заметил это мое движение и легким движением руки чуть приморозил мои руки. С одной стороны король лично облегчил мои страдания, пока ожогами не займется лекарь, с другой же показал, что обладает крайне опасной и эффективной в ближнем бою магией льда. Именно поэтому мы остались в комнате наедине.

«Ну ладно, посмотрим, что ты мне предложишь», — подумал я.

Кай Фотен был всего на несколько лет младше меня, но воспринимать тощего короля иначе, как юнца, я почему-то не мог. Может, дело было в том, что в основном я проводил время с людьми, старше себя самого. Илий, вот, был стариком по местным меркам, а Лу так и вовсе — древность древняя. На их фоне я тоже начал мысленно докидывать себе пятерик, хотя мне только недавно исполнилось 27 лет. Плюс статус короля не вязался с внешним видом Кая: слишком тонкий, он казался почти прозрачным, но только на первый взгляд.

Сейчас у меня была возможность рассмотреть своего похитителя внимательнее. Цепкий, почти тяжелый взгляд светлых серых глаз, острые черты лица, темная шевелюра с аккуратной, без вычурности, прической, такая же сдержанная одежда. На короле был вышитый золотом камзол, а на груди, над сердцем, простой щит с вписанным в него гербом монаршей семьи — морской змей, вьющийся вокруг весельной галеры. Фотены брали свой род из потомственных моряков и капитанов, которые смогли еще во времена расцвета Империи возвыситься за службу престолу, а при расколе государства — захватить власть в Клерии.

Возможно, мне было бы проще вести дела с каким-нибудь типичным жирным и тупым королем, который только пьет, жрет и тащит в свои покои девиц всё моложе, чем сам он становится старше, но судьба послала мне молодого Фотена. Работаем с тем, что есть.

— Итак, счетовод Антон…

— Я бы предпочел Антон Тинт вместо счетовода. Ведь я ничего никому сейчас не считаю, — перебил я монарха, стараясь завладеть инициативой в беседе и вывести королевскую особу из себя.

Моя выходка, впрочем, осталась без внимания, Фотен даже бровью не повел, а только сцепил пальцы, сложив ладони ленивым домиком.

— Хорошо, Антон Тинт. С чего хочешь начать?

Вот это было неожиданно. Вместо того, чтобы прожимать меня, как сделал бы на месте монарха любой другой, Кай отдал инициативу мне. С другой стороны — он хозяин положения, а я все еще просто бесправный кусок мяса, который даже защититься сейчас не способен: долго меч в обожженных руках я удержать не смогу, а ментальной магии в себе я все еще не чувствовал — действие отвара, которым меня стабильно накачивали, продолжалось.

— Почему я вообще жив и задаю этот вопрос?

— Я это сказал еще там, в подземелье. За тебя заступились боги, причем вмешался сам Воин, это очевидно. А мне скоро вести кровавую войну на два фронта. Зачем мне гневать бога-покровителя солдат?

— И это все?

— В основном — да. Ну и еще, мне нужен личный менталист.

— И вы думаете, господин король, — я сейчас нанес практически смертельное оскорбление монарху, поставив его на одну ступеньку со мной, безродным счетоводом из Трейла, — что я помогу вам найти нового несчастного для принесения клятвы?

— Зачем искать менталиста, если он уже сидит передо мной?

А вот это мощный хук с правой! Слова короля подействовали на меня, как мощный удар на боксера, после которого спортсмен отправляется как минимум в нокдаун, где за десять секунд пытается прийти в себя и продолжить бой. У меня десяти секунд не было, на пару мгновений мы замолчали.

— Должен сказать, что я еще не отказался от желания зарубить Гарена, а потом придушить вас, король Кай.

— Я это понимаю и принимаю, — согласился Кай с моими словами, хотя его глаза опасно блеснули сталью, — но давай я тебе кое-что расскажу. Хочешь услышать историю, которая привела тебя сюда?

Узнать, как меня изловили люди короля конечно же хотелось.

— Стоит начать с событий осени, когда ко мне на аудиенцию пришел молодой баронет с посланием от своего родителя. Один известный нам барон столкнулся с бунтом, который был не способен подавить. Баронские шахты крайне важны для короны в свете надвигающейся войны, так что я должен был отреагировать. Приняв у баронета письмо, я узнал детали: кто-то обносил оброк барона, а нашел все один никому неизвестный, но крайне талантливый счетовод, который вместо постоянной службы в замке — блестящая карьера — предпочел скрыться из города. Барон дал ему денег за честную работу, выделил из своих конюшен трех лошадей, и счетовод пропал. Мои люди пытались его найти, но он будто в воду канул. Я уже забыл про странного счетовода, но буквально два месяца назад в мою канцелярию приходит ходатайство от королевской купеческой гильдии. В нем купцы требуют покарать капитана корабля «Стремительный» и его старшего помощника за воровство секретов гильдии. Конкретно — механизма подъема грузов. Обвинение очень серьезное, за такое грозит виселица, так что канцелярия взялась за выяснение обстоятельств, при которых секрет гильдии был украден. И знаешь что они нашли? Они нашли простого грузчика, который, оказывается, раньше были счетоводом в Трейле. Знакомо?

Я промолчал, а король спокойно продолжил:

— Может, счетоводу просто повезло или это другой человек? А может, это вообще шпион? Надо бы проверить, что еще он знает и почему ради десяти серебра выдает секрет торговой гильдии. Канцелярия вербует помощника капитана, имени не помню, извини, и, снарядив того парой золотых, отправляет к счетоводу. И знаешь что? Счетовод соглашается, как наивный мальчишка, помочь доброму старпому, и выдает несколько крайне любопытных чертежей, будто бы обучался инженерному делу в Шаринском Университете или здесь — у королевских мастеров гильдии. А для этого нужно быть или аристократом, или как-то иначе выудить информацию у других людей.

— И вы начали за мной следить.

— Конечно начали.

— Но вы не знали, что я маг разума.

— Мы думали, что ты шпион или опасный дурак. Потому что очень не вовремя для нас начался бунт в баронстве Тиббот. Потом ты разбрасываешься гильдейскими секретами направо и налево.

— Почему не схватили раньше?

— В канцелярии решили, что стоит посмотреть, что ты будешь делать дальше. Если шпион — поймать тебя, твой контакт и казнить обоих. Если просто дурак — может еще что полезное родишь.

— И я придумал лото.

— Да, очень забавная игра, знаешь. Я бы даже сам попробовал, но по статусу не положено, — улыбнувшись, развел руками Кай, — и когда мы уже почти решили, что ты просто авантюрист-мечтатель со светлой головой, тем более, после того, как узнали, что ты молишься именно Софу, на тебя напали.

— Драка в переулке, — вспомнил я.

— Знаешь, ты оказался полон сюрпризов, Антон. Никто не ожидал, что счетовод справится с тремя грабителями. Причем зарубит двоих из них.

На этих словам моя щека дернулась в нервном тике.

— Вы ошиблись, там было трое.

— Не ошибся, — возразил Фотен, — нападавших было трое, а зарубил ты двоих.

Монарх хищно улыбнулся, наслаждаясь моментом.

— Тот, с отсеченной рукой…

«Антон, запомни», — в моей голове всплыли слова Лу, будто она сама сейчас говорила со мной.

— Он выжил?

«Никогда не оставляй в живых тех»…

— И соглядатай из канцелярии его спас?

«Кто видел, что ты ментальный маг».

— Да, — подтвердил Фотен, — и после посещения знакомого тебе зала душегуб рассказал, что ты — злой дух, который может растворяться в воздухе и появляться в другом месте во время боя.

Я вспомнил уловку, которой заставил одного бандита отрубить другому кисть руки.

— А в канцелярии из этого сделали правильные выводы, — закончил я за короля.

— Все правильно, мы сделали выводы.

— Удивительно незаметные у вас люди, раз я никого не видел, — горько усмехнулся я.

— Ну что ты, Антон. Обычные люди. Стража! — вдруг крикнул король, — Найдите виконта де Гранжа!

За дверью послышались торопливые шаги. Пока гвардейцы искали неизвестного графского отпрыска, мы сидели молча. Мне было, что обдумать, король же меня не торопил.

Дверь открылась, и в помещение вошел рослый гвардеец. На груди, рядом с королевским гербом у него была еще одна нашивка — родовой герб, очерченный красным кантом — признанный, но незаконнорожденный наследник аристократа. Обычно такие сыновья шли на воинскую службу в армию или как-то иначе доказывали свою полезность государству и аристократии.

Я присмотрелся к рослому виконту и когда узнал его, то понял, каким наивным идиотом я был. Перед королем, в идеально сидящей форме и легком доспехе, придерживая короткий меч, чтобы тот не стучал по поножам, стоял Малыш Орвист.

— Будьте знакомы, Антон, ваш личный соглядатай, которого к вам направила королевская канцелярия, виконт Орвист де Гранж.

От былой простоты и открытости, которая всегда была на лице Малыша, не осталось и следа. Сейчас рядом с моим стулом стоял гордый гвардеец короля, уверенно смотревший перед собой и ожидающий указаний своего монарха.

Я вспомнил, что Малыш Орвист появился из ниоткуда, прямо как я. Быстро устроился в бригаду, честно работал и как-то всегда был рядом. Был умен, немногословен. И всегда был рядом. Спросил про игру, которую я обещал показать в кабаке после успешного завершения заказа. И сидел слева от меня в этот момент.

— Ну не смотрите уж так на своего спасителя, Антон, — усмехнулся Кай, — виконт честно доложил в канцелярию, что вы не являетесь соглядатаем гонгорцев или паринийцев, а просто умный человек, который оказался на дне общества. И который очень старается оттуда вырваться.

— Это не объясняет, как вы убедились в том, что я менталист, — сказал я прямо королю, не стесняясь де Гранжа.

Король только подал короткий знак, и виконт выудил из-под формы кулон на шнурке. Это был простой белесый минерал, обточенный в форму кристалла.

— Это довольно редкий минерал, который солдаты носят в качестве оберега, — сказал король, отвечая на мой непонимающий взгляд, — если рядом есть маг, он начинает греться, наполняясь рассеянной силой колдуна. Это может спасти в бою жизнь, если где-то рядом творится мощное заклинание. Но вообще это популярно у шаринийцев, где в армии на службе состоят и маги, в Клерии встречается редко.

Я смотрел на безделушку, которая сдала меня королевской канцелярии, как бомж на стеклотару. Орвист и в самом деле приходил пару раз на игры после первого нападения, мы с ним даже немного поговорили. Тогда «Малыш» рассказывал, что хочет попытать удачи сорвать главный куш. Вот так просто, методично и последовательно, королевская служба вычислила меня как менталиста.

— Я бы мог быть просто скрытым магом-стихийником.

— Последней каплей стало происшествие на рынке, — подал голос виконт, предварительно спросив разрешения говорить у короля, — я видел этот удар мечом. Его не мог сделать простой человек или маг стихий.

— Почему же?

— Потому что ни вы, господин менталист, ни ваша подруга не могли видеть убийцу. А удар был сделан в идеальный момент, будто бы у вас глаза на затылке. Или если бы вы его чувствовали, — объяснил де Гранж и снова замер, глядя прямо перед собой.

Я ощущал, насколько неуютно было Орвисту в данной ситуации, тут даже способностей мага разума не надо. Он, признанный сын графа де Гранжа, шпионил за безымянным счетоводом, сам прикидываясь грузчиком. Но его статус незаконнорожденного вынуждал браться за любые задания канцелярии — бастард должен быть полезен трону, чтобы оправдать оказанное доверие. Вообще, интересная у нас собралась компания: молодой король, под которым шатается трон, а его государство вот-вот рухнет в горнило войны на два фронта; незаконнорожденный сын графа в статусе гвардейца, который шабашит в канцелярии Его Величества в качестве соглядатая; и я, московский бухгалтер и одновременно опасный маг-менталист. Просто какое-то бинго из нестандартных личностей.

— История конечно прекрасная, — подал я голос, — но как будем жить дальше, Ваше Величество?

— Я предлагаю вам дать клятву и вступить на службу мне, королю Каю Фотену Первому.

Я только усмехнулся.

— Вы опять требуете от меня дать рабскую клятву? Думаете, боги передумают и во второй раз прокатит?

— Я разве сказал, что клятва должна быть рабской? — повел бровью Фотен. — Я даже не говорю о клятве верности. Мне будет достаточно того, что вы засвидетельствуете перед богами, что не навредите мне любым доступным вам способом.

Я задумался. Дела короля были крайне плохи, если он предлагает подобный вариант. Дать клятву местного Гиппократа в стиле «не навреди», направленную на конкретного человека? И что потом? Стану таким же озорным диверсантом, как и Орвист?

Убить меня король не осмелится, уж очень явно Воин продемонстрировал свое недовольство. И в следующий раз ожогами рук не обойдется. Это Кай Фотен понимал, наверное, лучше меня. Он в этом мире настоящих богов родился и вырос, для него они — норма бытия, как для меня явление ядерного синтеза или электричество.

— И чего вы от меня ожидаете? — спросил я монарха.

— Помощи в подготовке к войне, само собой, — ответил король. — Что ты будешь развивать свое лото, может, предложишь еще какие-то идеи. Станешь ближе ко двору. Знаешь, во дворце нынче крайне неспокойно.

«Ба! Да трон под ним не просто шатается, а аж выплясывает!», — осенило меня, и тут я посмотрел на Кая Фотена другими глазами.

Передо мной сидел почти мой ровесник, который оказался в очень сложных обстоятельствах. Он был совершенно один, окруженный враждебной средой собственных аристократов. Над ним нависла угроза войны, изнутри королевство разрывают на части амбиции старой аристократии, а собственную партию король просто не успел собрать — слишком рано он взошел на трон из-за гибели предыдущего государя. Даже его мать, королева Клерийская и княжна Шарийская, сбежала из страны, бросив единственного сына на произвол судьбы. Во всяком случае, так говорили в народе. И по причине всего этого молодому королю на самом деле был очень нужен личный менталист, просто чтобы понимать, кто хочет воткнуть ему нож в спину.

— А не слишком ли много вопросов будет от внезапно появившегося во дворце счетовода? Насколько я помню, другие монархи держат существование своих магов разума в тайне и никто толком не знает, есть ли они у них вообще. По дворцу пойдут слухи и толку будет от меня немного, Ваше Величество.

— О твоем захвате знает меньше десятка человек, двое из них — уже в этой комнате. Двое палачей, мой придворный целитель Гарен и еще трое надежных людей из канцелярии. Гвардейцы будут молчать, и не такое видели. Так что даже если слухи и пойдут, мы их пресечем. Кроме того, я хочу, чтобы ты вернулся к лото и продолжил работу.

— Зачем?

— Заработаешь на дворянский титул, само собой. Это даст тебе право появляться при дворе, ну а там, — король усмехнулся, — я просто приближу выскочку к себе. Не впервой.

Я вспомнил грязные слухи, которые ходили по Пите о короле и его фаворитке, которая по разговорам годилась ему в матери, то есть на самом деле была, скорее всего, просто моей ровесницей. Кстати, вот эту средневековую тягу брать в жены шестнадцатилетних девушек, а то и вовсе выдавать тринадцатилетних девочек за взрослых мужчин, я откровенно не понимал. Это какие-то средневековые комплексы или чем-то еще им нормальные взрослые женщины не угодили? Видел я тут барышень и своего возраста, и старше — ну без косметики, кое-где морщины, но не старухи же. Люди везде стареют одинаково.

По рассказам, фаворитка короля была то ли обнищавшей дворянкой, то ли седьмой дочерью мелкого барона, то есть вообще фигурой незначительной. Но молодой король приблизил ее к себе, за что ему уже несколько лет активно мыли кости все, кто умел говорить. Так что если Фотен пригреет еще и какого-то счетовода, никто не удивится. Поговорят-поговорят, да успокоятся. Тем более, кое-какие успехи у меня все же были.

— Пожалуете титул? За лото?

— Ой, ну я же тупой юнец, мог бы дать дворянина и за двойной блок, но лото очень хорошая ширма. Да и прибыльное дело, мне отчитались из гильдии, — просто сказал Фотен.

Сейчас мы были на стадии торгов. В зависимости от того, о чем я договорюсь с королем, будет зависеть мое будущее. Он может меня не убивать, но вернуть в камеру и держать там лет пятьдесят — легче легкого. Боги они такие, ребята прямолинейные. Отказались порабощать и запретили убивать, но вот о тюремном заключении не было ни звука. Так что вариант отправиться на постоянное место жительства в самый дальний угол подземелья был для меня все еще реальным. И там я вновь окажусь во власти Гарена.

При воспоминании о жирном маге у меня чуть было не сжались кулаки, но я вовремя себя остановил — заморозка короля уже сходила и боль возвращалась с новой силой. Если сожму руки, горько пожалею.

Так что я просто поскрипел от злости зубами.

— Меня не интересует дворянство, если вы считаете, что это будет достаточной платой за то, чтобы я забыл… обстоятельства нашего знакомства, — сказал я королю прямо, как только чуть успокоился.

— И что же интересно счетоводу из Трейла?

Вот. Самый важный момент торгов. Если прокатит, то руками короля я закрою все свои долги перед Матерью.

— Мой двоюродный дед был последним жрецом небольшой богини, которой поклонялись в наших краях, — начал я издалека, мигом записав Илия в дальние родственники, — вот только последний храм был осквернен, а деда выбросили на улицу, потому что в богиню никто уже не верил. Мы с ним и его внучкой отправились в путь, чтобы возродить в людях веру и попытаться построить новые храмы той, кому служил мой родственник и в кого верю я.

— Так это та самая клятва, которой ты связан и из-за которой боги не дали тебя поработить? — удивленно спросил Кай.

Я кивнул, после чего продолжил:

— Если Ваше Величество прикажет в течение трех лет поставить по всей Клерии десяток храмов Лу — богине-покровительнице вдов и защитнице сирот — плюс небольшие молельни в крупных городах, то я готов служить престолу как личный маг-менталист Его Величества короля Кая Фотена Первого. А расходы казны оплачу с прибылей лото, которое для этого, впрочем, и затевалось — заработать денег на храмы.

Фотен был ошарашен. Из ушлого счетовода, который по непонятным причинам приглянулся богам, я мигом превратился в странного паломника с удивительной миссией по сохранению древнего забытого божества из Малого Круга. Причем настолько наивного, что готов был предоставлять свои услуги менталиста за сущую безделицу — небольшие храмы на территории королевства, под которые подойдет любой сруб и клочок незанятой земли.

Не осознавая, какую услугу мне оказывает, Фотен согласился:

— Хорошо. Я принимаю твои условия. Я прикажу в течение трех лет возвести для Лу десяток храмов и найду для них смотрителей, а в крупных городах будут установлены молельни.

Было бы неплохо ударить по рукам, но мои сейчас были немного не в кондиции, поэтому закрепили наш уговор легким поклоном с моей стороны.

Дальнейший день прошел, как в тумане. Мне принесли новую одежду — даже лучше, чем была моя старая, но немного не угадали с размером, или это я отощал — камзол и штаны болтались. Мне вернули кошелек и другие личные вещи. Уже переодетым, я отправился с королем и Орвистом в дворцовую молельню, где перед ликом семерых дал клятву, что не буду вредить королю Каю Фотену Первому любыми доступными мне способами, магией или читать его мысли с целью злого умысла.

На этот раз боги приняли мою клятву. Над алтарем Матери вспыхнула небольшая искра. Точно такие же, волной, зажглись над алтарями прочих богов. Наш с королем договор вступил в силу.

Меня отвели к одному из дворцовых магов-лекарей — Гарен тут был далеко не единственным, просто приближен к трону как самый сильный из всех — и мне подлатали обожженные ладони. Оказывается, если маг работает аккуратно и не спеша, то процедура была не такой болезненной, но все равно неприятной. Там же я немного перекусил — от долгой голодовки желудок давно остановился, и я аккуратно закинул в себя кусок пресной лепешки, которую запил теплой водой. Иначе вырвет.

Вывели с территории дворца меня боковой калиткой. Орвист предупредил, что официально я был сегодня тут по вопросам, связанным с лото — короля интересовала новая забава и меня вызвали во дворец. Я только молча согласился. Если мне жалуют дворянский титул за изобретение новой игры, то повод был вполне благозвучный. Причину же моего почти двухнедельного отсутствия — продержали меня в темнице семнадцать дней — мне придется придумать самому. В самом конце Орвист протянул мне пояс с моим мечом, выкованным на заказ.

— Это тоже твое.

Я забрал оружие и застегнул пояс на бедрах. Вот теперь точно почти как новенький.

Уже вечерело, так что недолго думая я отправился прямиком к тому дому, где жила наша компания. Если Лу и Илий решили сбежать из города, то какой-нибудь знак они должны были оставить именно там.

«Первым делом посмотрю в бане. Старик точно бы спрятал записку там, зная мою любовь к мытью», — подумал я.

К моему удивлению, в снимаемом нами доме горел свет. Я коротко постучался и стал ждать. Дверь открыл Илий. Увидев меня, измученного, похудевшего, с нездоровым блеском в глазах и чужой одежде, старик чуть ли не за сердце схватился.

Я молча прошел внутрь дома в поисках Лу.

Я не забыл то, о чем думал в темнице между пытками, да и мои чувства к богине сейчас были далеки от теплых. Мне на самом деле приходится переживать в этом мире слишком многое из-за того, что она заключила сделку с Матерью и вообще Семерыми.

Уже готовый к перепалке и, возможно, бесславной кончине в ментальном поединке — магических сил я до сих пор не чувствовал, хотя Кай уверил меня, что действие эликсира, подавляющего магию, выветрится через несколько дней — я вошел в комнату Лу.

Богиня сидела за столом, заваленным письменными принадлежностями, и смотрела куда-то сквозь мутное окно со слюдой вместо стекла.

Когда Лу обернулась посмотреть, кто зашел, весь мой гнев, вся моя злость на капризное божество просто испарилась.

Выглядела богиня не лучше меня. Вся в синяках и ссадинах, будто подралась одновременно с боксером и стаей диких кошек, она сейчас была похожа скорее на ходячий труп, чем на сильную молодую девушку, которой я ее всегда знал.

Сначала я не понял, кто на нее напал, но когда увидел, КАК она смотрела, до меня дошло.

Обратная связь. Ошейник Матери. Лу прожила все те пытки, которым меня подвергали, вместе со мной, пусть и ощущала их в десятки раз слабее. Но рядом со мной был злобный целитель Гарен, который, будто Зевс Прометею, каждый вечер исцелял все мои раны, чтобы пытка повторилась завтра вновь.

Я сделал шаг вперед, но Лу уже вскочила со своего места и повисла у меня на шее.

— Знаешь, счетоводы люди очень живучие, — тихо сказал я, обнимая тонкую фигуру богини, при этом стараясь не потревожить ее раны.

Нашу почти семейную идиллию нарушила Энжи, которая вихрем ворвалась в комнату и, громко взвизгнув, повисла на нас обоих, чуть не повалив с ног.

Рассказ о моих приключениях много времени не занял. Пришлось сказать, что меня похитили бандиты, а потом мне удалось сбежать, найдя чужую одежду и кое-как выкрав свой любимый меч.

— И где тебя держали? — спросила Энжи.

— Где-то в доках, не знаю, я выбрался вчера ночью, а сегодня весь день просидел в каком-то пустом амбаре, чтобы затаиться, — на ходу выдумывая, рассказывал я «правильную» версию моего отсутствия.

Короче, еле отбрехался. Энжи проторчала с нами весь вечер, даже отменила свои планы на «культурную программу» — сегодня был пятый день, и она могла где-нибудь отдохнуть за стаканом приличного вина. Но я не стал ее винить за назойливость. Она на самом деле была рада моему «побегу».

На следующий день, когда бард упорхнула по своим богемным делам, я смог изложить реальную версию событий, произошедших со мной. Лу очень обрадовалась тому что я смог выторговать у короля храмы для нее и в глазах богини я видел искреннюю благодарность. Ведь я мог просто попросить титул барона — Кай Фотен согласился бы, особо не раздумывая.

Глядя в фиолетовые глаза богини, я понял, что последние крохи той злости и обиды на Лу, которая возникла в моей душе во время пыток, рассеялись. В этот же момент я услышал и отголоски эмоций моей богини — ко мне стали возвращаться силы, все это время подавляемые специальными отварами. Это ощутила и Лу, и нежно коснулась моего сознания, окатывая меня волной покоя и умиротворения. Мы были снова вместе.

— Я-то понятно, а что вы сказали Энжи по поводу этого, — кивнул я на Лу, имя в виду крайне странный характер ее травм.

Богиня пожала плечами:

— Соврали, что меня сбил какой-то придурок на лошади.

— И она поверила?

— Пришлось. Я почти все время «проболела» в своей комнате, лежа под одеялом, да и не заглядывала она толком. Все время где-то пропадала, игры же остались только на ее плечах после того, как ты исчез.

Я понимающе кивнул. Энжи на самом деле спасла лото, работая все эти дни за троих. Илий помогал ей по мере своих возможностей, но больше старик был обеспокоен состоянием богини, чем делами. Так что бард должна была крутиться как белка в колесе. По всей видимости, нам удалось оставить артистку в блаженном неведении на тему реального положения вещей.

Вечером шумно отметили мое возвращение и договорились завтра же нанять для дома охрану, а мне телохранителей — настояла Энжи. Сказала, что если меня еще раз умыкнут прямо возле дома, она плюнет на все и вернется к бродячей жизни, потому что чуть ноги не двинула от рабочих нагрузок за это время. Пришлось согласиться. Тем более, угроза со стороны криминала никуда не делась, хотя тут были некоторые надежды на королевскую канцелярию, которая, оказалось, занималась и «особыми» делами.

Мне надо было возвращаться к делам, ведь уже к концу следующей недели мне придет «неожиданное» приглашение во дворец. Так что лото должно работать как часы — персональное дворянство надо же чем-то подтверждать.