Последний крестовый поход (СИ)

Глава 7

— Я вот тут подумал, — сказал Костя, сидя на софе рядом с Кристиной и обняв её за плечи. — Может, совершим вечернюю прогулку? Я видел озеро недалеко от дома!

Все переглянулись.

— А что, замечательная идея! — поддержала его Соня.

— Нужно подняться наверх, позвать Матвея, — встал из кресла Илья.

— Да, что-то его не слышно!

— Он спит! — ответил Костик. — Я заходил к нему около часа назад. По-моему, он уснул, как только поднялся наверх. Пусть отдыхает! Он был за рулём, а дорога здорово утомляет.

— Ну и что, хватит! — воскликнул Мосин. — Спать нужно ночью!

Он направился к лестнице.

— Илья! — окликнула его Мирослава. — Подожди меня! Мне нужно взять куртку. Пойдём вместе!

— Я не думаю, что вы куда-то пойдёте! — раздался незнакомый голос.

Ребята резко обернулись в ту сторону, где находилась входная дверь. Там стояли три совершенно незнакомых им парня. В руке у каждого из них был пистолет.

— Извините, что мы прервали вашу милую беседу!

— Что всё это значит? — полным негодования голосом спросила Кристина. — Кто вы такие?

В этот момент в дом вошёл еще один молодой человек, такого же возраста, что и его товарищи. В нём Мира сразу же узнала того, с кем утром она имела счастье познакомиться в супермаркете.

— Ба! Сумрак, ты не говорил, что здесь будет кто-то ещё! — воскликнул Димон, едва за ним захлопнулась дверь, и он увидел находившихся в гостиной ребят.

Он окинул всех взглядом и остановился на Мирославе, узнав её.

— Вот чего не ожидал, так это снова увидеть тебя, детка! — Поляков обратился к девушке.

— Ты его знаешь? — посмотрел Илья на Соколовскую.

— Мы встретились сегодня утром в магазине, но, к сожалению, наш разговор не дошёл до своего логического завершения! — продолжил Поляков. — Я надеюсь, мы сможем закончить его здесь?

Он расплылся в довольной улыбке.

— Так это та девчонка? — спросил Эдик, подойдя к другу. — Да, за неё можно было получить по физиономии.

Вдруг на лестнице послышались шаги. Все направили свои взгляды туда. Матвей не сразу заметил, что происходило в гостиной.

— Как же тесен мир! — воскликнул Димон. — Мне сегодня просто везёт!

Авдеев услышал знакомый голос. Как только он оказался внизу, пистолет Корфа передвинулся на него.

— А теперь немного замедли шаг!

— Может, объяснишь, что происходит? — обратился Костя к Матвею. — Я ничего не понимаю.

Все молчали. Димон подошёл к Авдееву. В руке он держал пистолет, как и его товарищи. Глядя ему в глаза, Поляков сказал:

— Помнишь, что за мной должок?

С этими словами, замахнувшись, он ударил Матвея по лицу. Парень, не ожидавший такого мощного удара, не удержался на ногах и упал на пол.

— Я думаю, нам стоит продолжить то, что мы начали.

И, не дожидаясь, пока он встанет, Димон ударил его ногой.

— Матвей! — крикнул Костя, собираясь подбежать к другу.

— Это неудачная идея! — остановил его Сумороков, угрожая ему пистолетом.

Наслаждаясь своей лёгкой победой, Поляков не заметил, как Авдеев встал с пола и нанёс такой же сокрушительный удар своему противнику. Тот упал.

— Так ему, Матюх! — вырвалось у Сони.

Он посмотрел на Фадееву. Этого мгновения хватило, чтобы Димон встал на ноги. Из губы, как и у Матвея, текла кровь. Ощутив солоноватый привкус во рту, он провёл ладонью по кровоточащей ране и сказал:

— Об этом ты ещё пожалеешь!

Наотмашь он ударил Авдеева рукояткой пистолета по голове. Тот упал. Из виска потекла кровь. Не дожидаясь, пока Матвей придёт в себя, Поляков подскочил к нему и, схватив за волосы, несколько раз ударил его головой об пол.

Авдеев почувствовал знакомую острую боль в затылке.

— Матвей! — закричала Кристина.

Переведя взгляд на Димона, она закричала:

— Оставь его в покое!

Но эта драка только завела его. Он нанёс ещё один удар ногой и подошёл к Мирославе:

— Роли поменялись, красавица! Теперь он лежит на лопатках!

Пока Поляков разговаривал с Соколовской, Матвей, собрав последние силы, попытался встать на ноги, но у него не получилось, потому что сильная головная боль не позволила ему этого сделать. Драка для него отошла на задний план, так как то, что ожидало его, если он не примет вовремя лекарство, было ужасным, проходить через это снова он не собирался. Вспомнив про таблетки, Авдеев полез в карман своих джинсов. Увидев их в руках у своего друга, Костя только сейчас вспомнил их утренний разговор у машины, когда они ехали за город.

В этот момент Димон, отойдя от Миры, подошёл к лежавшему на полу Авдееву и выхватил тюбик, который тот держал в трясущейся руке, пытаясь достать из него таблетки. Превозмогая боль, Матвей подставил противнику подножку. Поляков упал. Кое-как поднявшись на ноги, Авдеев провёл рукой по правой стороне лица. На ладони осталась кровь.

— Неплохо! — сказал Димон, успев подойти к Матвею. — А как ты смотришь на это?

С этими словами он нанёс сильный удар ногой. Авдеев снова оказался на полу.

— Остановите это! — крикнула Жукова. — Он же убьёт его!

— В самом деле, Димас! — сказал Эдик. — Ты же видишь, что он готов. Хватит!

Поляков отошёл от парня.

— Матвей! — подскочил к нему Костя.

Он не двигался. Мирослава, Соня, Кристина и Илья посмотрели на Шевцова.

— Он без сознания.

Авдеев почувствовал едкий запах аммиака и попытался открыть глаза. Сначала всё было как в тумане, он не мог сфокусировать своё внимание, затем постепенно силуэты его друзей стали становиться более чёткими, но каждое движение глаз отдавалось болью в висках, которая переходила в затылок.

Матвей с трудом посмотрел по сторонам — он находился у себя в комнате. Сделав попытку приподняться, он понял, что это была неудачная идея: голова была просто каменная.

— Ну, наконец-то! — выдохнула с облегчением Фадеева. — Мы думали, что ты уже не очнёшься.

— Соня! — одёрнула её Кристина.

Она замолчала на полуслове, сообразив, что сболтнула лишнее.

— Сколько я был без сознания? — тихо спросил Авдеев. — Мне кажется, что целую вечность! Надеюсь, каникулы ещё не закончились?

Улыбнувшись, Костя посмотрел на часы:

— Ты даже в таком состоянии умудряешься шутить! Около четырёх часов.

— Да-а-а, — протянул Матвей. — Что-то я совсем от рук отбился, только и делаю, что сплю!

Положив руку ему на колено, Кристина спросила:

— Ты хоть помнишь, что с тобой случилось? После такого, хорошо, если ты и нас не забыл, как зовут.

Матвей смерил всех взглядом.

— Соня Фадеева, Костяш, — он медленно перечислял их имена. — Кристина Жукова, Илюха Мосин и…

Той, кого он хотел назвать, в комнате не было.

— Она у себя, — пояснила Кристина. — Остальные внизу.

— Остальные? А, ну, да!

— Они не позволили нам отвезти тебя в больницу, — с сожалением в голосе продолжила девушка.

— Не переживай, Кристин, положение не критическое! По крайней мере умирать я не собираюсь, — вяло улыбнулся Матвей, — а если даже такое случится… обещаю, мой дух не будет навещать тебя во сне.

— Ты не исправим, — она провела рукой по его лицу.

— Ладно, Матюх, отдыхай! — сказал Илья. — Мы попозже зайдём.

Мирослава сидела в своей комнате. Перед глазами стояла картина, которую ей пришлось видеть в гостиной несколько часов назад: Матвей весь в крови и без сознания. Несмотря на всю неприязнь к нему, её переполняло чувство жалости, ведь как бы Соколовская не убеждала себя, что он ей противен, где-то в глубине души она всё же очень хотела ему помочь, как-то облегчить боль, отражавшуюся на его лице, когда он изо всех сил пытался выстоять в неравном бою.

Однако было ещё кое-то, чему Мира никак не могла позволить случиться: всё чаще и чаще девушка ловила себя на мысли, что она старается найти в нём те качества, которые заставили бы её изменить своё отношение к нему. Те несколько минут в машине перевернули с ног на голову весь её внутренний порядок и все её принципы относительно таких, как Авдеев. А если быть точной: то только относительно него одного.

Сейчас ей больше всего хотелось увидеть его, но она не знала, как он отнесётся к её визиту, особенно после всех тех слов, которые они наговорили друг другу за последний месяц.

Авдеев лежал на кровати и смотрел в окно. На тумбочке около него горела лампа. Приступ боли отступил, но ненадолго: следующий обещал быть намного сильнее первого. Но вместо того, чтобы воспользоваться передышкой, расслабиться и уснуть, Матвей мучил свой мозг воспоминаниями и размышлениями.

Рой мыслей кружился в его голове, и все они были об одном: он думал о девушке… Теперь было бы глупо убеждать себя в обратном, но он действительно её любил, вопреки всем своим стараниям целый год скрывать чувства под маску чёрствого безразличия. Это было невыносимо больно и тяжело, и заставлять себя делать это он больше не мог… Чувства рвались наружу, беспощадно ломая то, что создавалось годами и казалось нерушимым, как цитадель.

Горькая ирония заключалась в том, что девушка, пробудившая все эти чувства, никогда не сможет увидеть в нём друга… И как бы он не пытался приблизиться к ней, все его попытки будут изначально обречены на поражение.

«Ну, прямо Хэмингуэй, ей-Богу!» — пошутил про себя парень.

В этот момент он услышал стук в дверь.

— Можно? — робко спросила Соколовская.

Он растерялся. Неужели его мысли были настолько громкие, что она их услышала и пришла сюда, чтобы снова устроить словесный поединок. «Ты сходишь с ума, приятель!» — сказал он сам себе.

— Да… Да, конечно, заходи! — наконец ответил Авдеев.

Тихо войдя в комнату и закрыв за собой дверь, Мирослава подошла к нему и села на край кровати.

— Привет! Я пришла… посмотреть, что с тобой… Вернее, как ты? — запинаясь на каждом слове, сказала она.

— Со мной всё в порядке, как видишь! — улыбнулся Матвей.

В воздухе повисло напряжение. Он не сводил с неё глаз. Несложно было догадаться, скольких усилий ей стоило прийти к нему в комнату. «Почему?» — спрашивал он сам себя, но дать ответ на этот вопрос пока не мог.

— Я… Мы теперь заложники, — сказала Мира.

— Неужели? Только потому, что у них есть оружие? Ничего подобного!

Авдеев хотел хоть чуть-чуть разрядить обстановку.

— Мы можем вооружиться сковородками. Это, конечно, не Бог весть что! — улыбнулся он. — Стрелять мы не сможем, но обороняться вполне возможно! Займём верхний этаж…

— Ну, что ты такое говоришь? — улыбнулась Мира.

Матвей замолчал.

— Да, немножко неудачно пошутил!

После короткой паузы, он сказал:

— Мир, я… Я хотел бы извиниться за то, что наговорил тебе в универе, а потом ещё по дороге сюда, и…

— Я тоже хотела извиниться за это! — перебила его она. — Я никогда не вела себя подобным образом, даже не знаю, что на меня нашло тогда. Я сказала столько всего… Как теперь смотреть тебе в глаза…

Она нервно теребила кусочек бумаги в своих руках, стараясь не глядеть на него. Матвей понимал, как тяжело ей сейчас было переступать через свои правила, которых она придерживалась всю жизнь, и извиняться перед тем, кто даже не был ей другом.

— Посмотри на меня! — тихо прошептал он.

Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Матвей улыбнулся.

— Очень просто! Видишь, это не так сложно, потому что ты ни в чём невиновата. И единственный человек тут, который должен просить прощения, это я.

— Ты неправ! — покачала головой Мирослава. — Но если тебе от этого станет легче, то я тебя прощаю. Раз уж на то пошло, то мы оба хороши! Устроили детский сад.

— Тогда мир? — спросил он, протянув ей руку.

Она долго колебалась, но, в конце концов, вложила свою ладонь в его.

— Да.

— Раз мы теперь друзья, я думаю, нам не стоит задирать носы, встречаясь в коридоре?

Тихо засмеявшись, она сказала:

— Наверное, не стоит!

Авдеев всё ещё нежно сжимал её руку в своей. Мирослава смотрела на его лицо, покрытое царапинами и синяками. Свободной рукой она робко провела пальцами по глубокой ссадине над правым глазом. Он слегка поморщился от боли.

— Прости. Это было так ужасно… То, что произошло внизу… — произнесла она. — Везде была кровь, и его удары…

— Я не хочу говорить об этом, — прервал её Матвей. — Не хочу казаться жалким и не хочу, чтобы меня жалели: я не привык к этому. Я получил то, что заслужил.

Его тон вдруг стал серьёзным, а лицо помрачнело.

— Не говори так!

— Но это правда!

Он наклонился ближе к ней.

— Открою тебе секрет: я знаю, что не вызываю у тебя симпатии, и, если бы не та драка внизу, то тебя бы здесь не было. Ты считаешь себя виноватой в том, что произошло. Ты бы не сидела рядом со мной, потому что знаешь, что у тебя не может быть ничего общего с такими, как я! Ты здесь из-за жалости ко мне, а я говорил, что не хочу, чтобы меня жалели! В другом месте и при других обстоятельствах ты бы не подошла ко мне. Ведь так?

Мирослава не знала, что ему ответить, потому что он был прав и неправ одновременно.

— А если я скажу тебе «нет»?

— Тогда я просто не поверю! Ты презираешь таких, как я. Между нами всегда будет зиять пропасть!

Её переполнял гнев от сказанных Матвеем слов. Он совсем не понимал её. Или просто делал вид, что не понимает?.. Неужели он не видел, что творилось у неё внутри? Ей казалось, что каждая клеточка её тела просто кричала об этом…

— Что ж… Я надеюсь, ты всё сказал? А теперь послушай, что я тебе скажу! Да, я презираю таких, на кого хочешь быть похожим ты! Но как ты можешь судить обо мне, о моих чувствах, не разобравшись в себе? Ведь ты же совсем не такой, каким стараешься быть! Ты бы не стал помогать мне у торгового центра, если бы в тебе не было сострадания к тем, кто слабее тебя.

Мира была полна решимости и, как всегда, когда они ссорились и он задевал её чувства, она была готова расставить всё по своим местам, чтобы больше не мучиться и не заставлять себя делать то, что диктовали ей правила.

— И ещё: не надо решать за меня! Может, из всех присутствующих в этом коттедже, мне нравишься именно ты! Тебе понятно?

Она замолчала и посмотрела на Матвея. Он не мог поверить её словам. Либо удары того парня нарушили его умственную деятельность, либо она только что призналась в том, что он ей на самом деле нравится. Внутри всё ликовало, несмотря на то, что тело сковывала боль.

— Мы опять ссоримся, — улыбнулся Авдеев. — Ты закончила свою гневную речь?

— Да! — уже спокойнее ответила девушка и посмотрела на него.

— А вот я ещё кое-что хочу добавить…

Продолжая смотреть ей в глаза, он медленно начал приближаться к её губам. Мирослава не ожидала этого. Секунду-другую она пыталась сопротивляться, но затем у неё не хватило сил бороться… Она обняла его, отвечая на его нежный поцелуй. Всё, что когда-то разделяло их, осталось за гранью того, что они чувствовали в это мгновение.

— Матвей, — прошептала Мирослава, когда он перестал её целовать, — что мы делаем?

— Теперь я вижу, что небезразличен тебе, потому что после поцелуя я не получил пощёчину, — улыбаясь, сказал он.

В этот момент дверь в комнату открылась, и в проёме показался Костик. Мира резко отодвинулась от Авдеева.

— Матюх! Ты… — Шевцов осёкся на полуслове, увидев, что происходило в комнате.

Соколовская начала краснеть. Медленно встав с кровати, она направилась к дверке, стараясь не смотреть на Костю.

— Я надеюсь, мы поняли друг друга! — обернувшись, сказала она Матвею.

— Я придерживаюсь того же самого мнения о тебе! — также грубо попытался ответить он, стараясь подыграть ей. — Я думал, ты поняла это ещё в прошлый раз!

Шевцов молча наблюдал за этой сценой, которая невольно заставила его улыбнуться. Когда за Мирославой захлопнулась дверь, он подошёл к другу.

— Что у вас произошло?

— Ничего особого! — ответил тот. — Обычная ссора, впрочем, как и всегда!

— В таком случае, — улыбаясь, сказал Костик, — нам с Кристиной нужно чаще так ссориться, как сейчас делали это вы!

После этих слов Шевцов рассмеялся. Матвей схватил подушку, лежавшую рядом с ним, и бросил её в своего друга.

— А тебя никогда не учили стучаться прежде, чем войти в комнату к больному человеку? — спросил он его.

— Это ты-то больной? По тебе и не скажешь! Хотя не исключено, что Мира уже излечила тебя! Ладно, давай вставай, пошли ужинать!

Костик подошёл к товарищу и помог ему подняться на ноги.