Последний настоящий дракон

— Ого, — он отшатнулся.

Он долгое время знал, что Дракон, Видящий Вечность был большим. Он видел его брата. Несмотря на собранные Амелией кланы, Дракон, Видящий Начало все еще был самым большим драконом, которого Джулиус видел. Так было до этого. Джулиус не знал, начинали конструкты неравными или десять тысяч лет, которые Дракон, Видящий Начало не давав измерению рухнуть, уменьшили его, но, хоть белый конструкт прошлого был огромным, он не мог сравниться с появившимся драконом.

Дракон, Видящий Вечность, был длинным, как его имя. Как у его близнеца, его чешуя напоминала камень, а не что-то органическое, и каждая чешуйка была отмечена символом на древнем магическом языке драконов, которые еще могли читать только эксперты, как Свена. Но, где Дракон, Видящий Начало, был белым, Дракон, Видящий Вечность, был черным, как пустота, его змеиное тело было таким большим, что Джулиус не видел Левиафана за ним. Он пытался понять, как что-то такое большое могло быть живым, когда Марси подбежала и схватила его за шею.

— Ох, — сказала она, прижимая Призрака к груди, забираясь на спину Джулиуса. — Это будет эпично!

— Надеюсь, это пройдет быстро, — Амелия держалась за руку Боба, когда они подошли. — Не знаю, смотрел ли ты во время этого просвещающего разговора, Джулиус, но все стало напоминать апокалипсис.

Это звучало мрачно.

— Идем только мы? — спросил Джулиус, глядя на Марси на его спине.

— Да, — сказал Боб. — Пошли бы многие, включая меня, но должны идти только вы. Вы пойдете к Алгонквин как Мерлин-человек, дракон и Смертный Дух. Это уже сочетание ее наименее любимого. Не будем ухудшать.

— Я хотела пойти, — буркнула Амелия. — Когда еще я побывала бы внутри Безымянного Конца? Но Боб убедил меня, что Смертный Дух, который еще и дракон, был бы слишком, так что я передумал.

— Хорошо, Амелия, — сказала Марси. — Я расскажу тебе, как там.

— Запоминай все, — попросила дух-дракон. — Если мы выживем, мне понадобится полный отчет.

Марси пообещала и пригнулась на спине Джулиуса. Призрак прятался под ее руками.

— Готова.

— Я готов, — сказал Джулиус, посмотрел на огромного дракона, парящего над ними. — Но что делать? Просто взлететь?

— Не знаю, — признался Боб. — Многое может пойти не так, и нам приходится выбирать наименее худшее. Что бы ты ни выбрал, уверен, все будет хорошо.

Джулиус сглотнул.

— Это звучит в не стиле пророка.

— Да, — согласился Боб. — Но я уверен, ведь это ты, — он посмотрел на Джулиуса, его зеленые глаза были удивительно серьезными. — Ты знал меня не так долго, но я знал тебя почти всю жизнь. Я смотрел, как разворачиваются эти несколько месяцев, миллион раз, со всеми потенциальными исходами, даже трагичными, ты всегда был лучшим. Это все, чего я могу просить от моей главной фигуры, и потому я верю в тебя. Я знаю тебя, Джулиус. Мне не нужно видеть будущее, чтобы знать, что если есть малейший шанс, что это сработает, ты его найдешь. Если нет, мы все умрем, и я не узнаю, что ошибся. Это называется оптимизмом.

Джулиус назвал бы это безумием, но он не успел это сказать, Боб уже отошел.

— Пора идти, — сказал он, поднимая Клык Мага. — Удачи!

Пророк отпрянул и взмахнул мечом, как битой. Плоская сторона меча ударила Джулиуса по животу, подбросила меньшего дракона высоко в воздух, и огромный конструкт над ними глубоко вдохнул. Магия была теперь такой густой, Джулиус ощущал, как его перья закручивались от растущего жара. Когда стало казаться, что воздух взорвется, конструкт будущего открыл пасть, чтобы выпустить пламя, такое большое и яркое, что оно озарило небо белизной.

Джулиус застыл, чуть не упал с неба. Огонь Черного Размаха был красивее всего, что он видел. Огонь пылал, но в этом жаре было больше красок, чем он знал, включая зеленый цвет Кетцалькоатля. Если бы он не был в опасности растаять, он бы наблюдал вечность, но красивый залп опасного огня уже улетал, как комета, врезался в черное брюхо Безымянного Конца.

— СЕЙЧАС, ХАРТСТРАЙКЕР, — взревел Дракон, Видящий Вечность, огонь стекал из его рта. — ИДИ С ОГНЕМ СЕЙЧАС!

Джулиус послушался, сжал крылья, чтобы защитить Марси, устремился в гейзер огня, как стрела. Зрение побелело, Джулиус закрыл глаза, уверенный, что они вот-вот сгорят. Ничто не могло выжить в таком горячем огне, но магия не поглотила его. Она подняла его и понесла его тело, как лист в ручье, к Левиафану и сквозь тающую стену черной густой магии в глубокую тьму.

Глава 14

После хаоса боя и безумного прыжка в калейдоскоп огня Черного Размаха внезапная неподвижность внутри Левиафана ощущалась так, словно кто-то выткнул пробку из мира. Они влетели в дыру, и она тут же закрылась, оставив Джулиуса тяжело дышать во тьме. Хоть ничего не болело, он не ощущал тело, ничего не видел.

— Марси! — безумно позвал он, ощупывая тьму. — Марси!

— Я тут, — сказала Марси удивительно близко. — Но я тебя не вижу.

— И я тебя, — голос Джулиуса был растерянным и будто бестелесным. Черный Размах сказал, что его огонь защитит их и внутри, но он не видел…

Свет расцвел вокруг него, заставив его вздрогнуть. Странная густая тьма таяла на его теле, и стало видно теплое сияние, которое исходило из-под его перьев. Оно достигло Марси через миг, открыв ее лицо, а потом ее тело, медленно расплетая тьму, свет его огня отгонял мрак. Изменение было медленным, но покрыло их обоих, окружило их пузырем теплого сияния, которое ощущалось старым и хрупким. Мягкое сияние не выглядело как разноцветный огонь снаружи, но пахло Черным Размахом, и когда огонь затрещал на коже Джулиуса, зазвучал его голос:

У вас мало времени, — прошептал огонь Черного Размаха. — Я дал, сколько осмелился, но, хоть он еще не полностью тут, Безымянный Конец ест быстро. Он съест и меня, если вы не поспешит.

— Тогда нужно шевелиться, — Джулиус посмотрел на стену жидкой тьмы за кругом мерцающей защиты Черного Размаха. — Есть идеи, где начать?

Марси беспомощно пожала плечами, а Черный Размах молчал. Джулиус не знал, говорил он с конструктом, или эти слова были переданы ему огнем. Казалось, теперь они были одни, хоть и не ясно, где именно.

Внутри Левиафана было пусто, как Джулиус еще не ощущал. Даже с огнем Черного Размаха, озаряющим пространство вокруг них, Джулиус не знал бы, был ли тут пол, если бы его ноги не стояли на нем. Не было текстуры, температуры или других ощущений. Было просто… ничего. Он даже не ощущал больше запаха магии, и без этого тело дракона ощущалось тяжелее обычного. Еще немного, и ему придётся принять облик человека, хотел он того или нет. Еще одна причина поспешить закончить это. Но, когда Джулиус начал размышлять, как тут двигаться, его нос уловил слабый запах озерной воды.

Он вскинул голову так быстро, что Марси вздрогнула.

— Я чую ее, — он глубоко вдохнул. — Туда.

Он робко шагнул в сторону запаха, прижав ногу к пустоте под ними. Но, хоть ощущений не было — ни движения, ни твердости, ни даже давления его веса — он не упал в черноту, что уже радовало.

— По чему мы идем? — спросила Марси, топнув ногой по тьме. — Кишки Левиафана?

— Кто знает? — сказал Джулиус. — Мы внутри Безымянного Конца. Физика тут может даже не работать.

— Если так, почему мы тратим время на осторожность? — Марси прыгнула на место между его крыльев. — Давай полетим!

Полет, когда ничего не было видно, был ужасной идеей. Технически, весь этот путь был ужасной идеей. Джулиус не видел смысла осторожничать, он раскрыл крылья, оттолкнулся когтями от странной пустоты.

Это было одно из самых странных ощущений в жизни Джулиуса. Полет в пустоте имел меньше смысла, чем ходьба по ней, но, хоть он не ощущал ветра под перьями, как и движения крыльев, он двигался быстрее. Может, это было в его голове, потому что без отметок на земле он не мог судить о расстоянии и скорости. Но в полете он хотя бы что-то делал, так что Джулиус продолжал, хлопал крыльями изо всех сил, следуя за запахом воды, как гончая во тьме.

На это ушла вечность. После боя Джулиус понимал, каким огромным был Левиафан. Он летел на максимальной скорости несколько минут, но запах не становился ближе. Он начинал переживать, что все это было в его голове, и они не двигались, когда он заметил искру света вдали.

Сияние было слабым, как далекая звезда. Если бы все не было черным, Джулиус пропустил бы это. Они приближались, и он понял, что точка не сияла. Просто это была не тьма — маленький грязный круг зелено-коричневой воды, не шире крышки люка. Лужа даже не пошла рябью, когда он опустился рядом, и запах озерной воды рядом был лишь немного сильнее, чем до этого. Он опустил нос к поверхности, чтобы убедиться, что за этим запахом двигался, когда ладонь женщины вылетела из воды и схватила его за нос.

Джулиус отпрянул, чуть не сбросив Марси, стараясь не попасться, но он зря переживал. В отличие от других встреч с Алгонквин, ладонь была слабой, как грязная вода, откуда она вылезла. Она рассыпалась, едва он отпрянул, рухнула в лужу с утомленным плеском, который исказился в мокрое слово:

— Уходите.

— Нет, — Джулиус опустился у края пруда, чтобы Марси могла слезть. — Мы вытерпели много проблем, чтобы сюда попасть, и не уйдем, не поговорив с тобой.

Учитывая окончательность их ситуации, Джулиус ожидал, что Алгонквин скажет им сидеть тут до их смерти. К его удивлению, водная ладонь появилась, за ней рука, а потом и тело. Алгонквин вытащила себя из лужи, ее зеркальное лицо все еще умудрялось хмуриться, отражая его лицо.

— Пришел молить о пощаде, дракон? — прошептал она, когда-то ревущий голос стал тихим, как весенний дождь. — Боюсь, ты опоздал. Это конец. Я победила.

— Победила? — закричала Марси, шагнув вперед с Призраком в руках. — Ты скормила нас Безымянному Концу! Это не ты победила. Это все проиграли!

— Типичный человек, — сказала Алгонквин. — Не понимает до конца. Не ошибись, это будет твой конец, не наш.

— Если ты в это веришь, ты бредишь, — сказала Марси, лицо было яростным. — Я была в Море Магии, Алгонквин. Твой монстр готов съесть не только драконов и людей.

— Но не навсегда, — дух подняла гордо водную голову. — Мы с Концом заключили сделку. Я даю ему себя, всю магию, всех живых существ и остальной мир до коренной породы, а он пообещал оставить землю, когда уйдет. Долгое время там будет голый камень, но жизнь вернется. Новые духи поднимутся с пустой земли, и мир возродится, — ее мутная вода изогнулась в подобии улыбки. — Новый мир, чистый мир. Мир без вас.

Марси сжала дрожащие кулаки, но слова Алгонквин дали Джулиусу надежду. Он знал, что она не разрушит мир полностью. Это шло против всего, что он слышал о ней, и ее слов. Она мечтала вернуться в то время, когда были только Духи Земли. С этой перспективы принести себя в жертву Левиафана, чтобы он съел их мир до ядра, имело искаженный смысл. Духи были вечными. Пока земля существовала в какой-то форме, он всегда поднимутся. Они могли ждать вечно, пока все восстановится, без людей и драконов им никто не будет мешать. Алгонквин видела себя как мученицу, обменивающую свою жизнь ради лучшего будущего для всех. Была лишь одна проблема.

— Ты веришь, что он остановится?

Алгонквин повернула голову к нему.

— Ты не имеешь права спрашивать меня, червь! — закричала она, грязная вода кипела. — Из-за тебя и людей мне пришлось это сделать!

— Мы не заставляли тебя, — спокойно сказал Джулиус. — Ты сама выбрала сделку с Левиафаном. Но разве у тебя есть подтверждение, что он остановится, где и сказал? Он — Безымянный Конец. Это не оставляет места для компромисса.

Алгонквин склонила голову, искажая отражение лица Джулиуса, по лицу шла рябь.

— Я тебя помню. Ты — маленький Хартстрайкер с Земли Восстановления. Ты много говорил.

— Это я, — сказал Джулиус. — Но это нужно обсудить. Ты рискуешь всем в мире, надеясь на силу вне измерения, чье существование направлено на проведение того, что он пообещал не делать. Он может съесть это измерение, когда закончит с тобой, и ты даже не узнаешь. Как ты можешь ему доверять?

— Хороший вопрос от дракона, — холодно сказала дух. — Твой вид не имеет концепта веры или обязательств. Но ты прав. Ему нельзя доверять, но и всем вам тоже. Я лучше рискну с ним, чем поверю в людей и их Смертных Духов. Безымянный Конец хотя бы честен в своем желании разрушать.

Она повернулась к Марси и Призраку, говоря это, ее лицо отражало, искажая, их растущий гнев.

— Как ты все это перекрутила? — закричала Марси, сжимая своего духа. — Как можно доверять существу, которое ест измерения, вместо своих товарищей-духов? Он — чужая сила, не мы! Магия, которую я использую, и которая создаёт Призрака, не отличается от магии в твоих озерах. Мы — одно и то же. Почему ты это не видишь?

— Потому что это не так! — закричала Алгонквин, поднимаясь в ярости. — Я — земля! Вы — зараза, вышедшая из-под контроля, и штука, которую ты зовешь духом, — она махнула на Призрака с силой, грязная вода с ее пальцев попала на его белую шерсть, — просто сила, которую ты отдала своим неуправляемым эмоциям! Если бы я ничего не делала, мой вид страдал бы из-за твоего, был бы использован, как вы использовали нашу землю, пока мы спали, — она махнула на Марси, указала пальцем, обвиняя, на лицо мага. — Вы толкнули меня к этому! Это все ваша вина!

Она так дрожала, когда закончила, что ее лицо уже не могло отражать. Джулиус почти видел двухголового монстра из гнева и страха, поглощающего то, что осталось от когда-то великой Хозяйки Озер, на его глазах. Но, хоть она была величайшим врагом его вида все время тут, он ощущал к ней теперь только жалость.

— Это не ты, Алгонквин.

— Умолкни! — зарычала она. — Ты хуже всех! Другие — рак, но они хотя бы ошибка этого мира. Ты — паразит. Чужак, питающийся нашей силой. Ты не имеешь права быть тут!

— Но я тут, — твердо сказал Джулиус. — Все мы тут, Алгонквин, ведь это теперь мир. Уверен, ты думала, что все было раем, когда твои духи были единственными, но то время прошло. Даже если твой план работает, и Безымянный Конец остановится, где обещал, твоя «победа» будет пустым камнем. То, что поднимется из пепла, не будет миром, который ты знала. Это будет что-то другое, новая земля с силами, отчаянно пытающимися выжить на горелых крошках когда-то красивого мира. Это ты оставляешь для будущего. Это ты зовешь победой.

— Думаешь, я этого хотела? — взревела Алгонквин, плеснув холодную воду на его перья, поднимаясь над ним. — Моим планом было понизить магию до уровня, при котором не появятся Смертные Духи! Я бы сделала это, если бы не они! — она метнула холодную воду в Марси и Призрака, они отпрянули. — Они испортили мой рай. Я не хотела этого, но оставалось только это!

— Это не означает, что нужно было это использовать! — Джулиус поднялся на задние лапы, чтобы посмотреть ей в лицо. — То, что ты не можешь вернуться к тому, как было, не означает, что ты должна уничтожать то, что есть сейчас. Ничто не мешает нам сделать новый рай, кроме тебя. Если ты перестанешь ненавидеть нас на миг и послушаешь, мы могли бы…

— С чего мне слушать? — осведомилась она. — Что драконы сделали для этого мира, кроме как забирали? Что люди сделали, кроме как портил землю и наполняли ее монстрами? — ее вода открылась, как клыки. — Я имею полное право ненавидеть вас!

— Но к чему это тебя привело? — спросила Марси.

Мутная вода дернулась.

— Что, прости?

— Никто не спорит, что люди навредили, — Марси прижала сияющего кота к своей груди. — Мы творили ужасное, и ты не зря злишься, но ненависть не исправляет проблему. Я была в первом ряду во всех твоих планах остановить Смертных Духов, и ни разу не тебе от этого не стало лучше, как и тому, что для тебя дорого. Я был готова работать с тобой на Земле Восстановления, но ты даже не послушала компромисс. Ты пыталась использовать Призрака и меня силой, и когда это не сработало, ты скормила своих дорогих Духов Земли в измельчитель, чтобы тебе хватило магии поднять СЗД как рабыню Мирона, чтобы он был первым Мерлином.

Ее лицо стало яростным.

— Ты знаешь, сколько хорошего можно было сделать такой силой? И как всем было бы лучше, если бы ты использовала свою магию, чтобы встретить в мире новорожденного и растерянного Смертного Духа СЗД, а не топтала ее? СЗД оказалась чудесной! Она могла бы стать прекрасным союзником, если бы ты не обходилась с ней, как с бойцовской собакой, но ты так делала. Ты так ненавидела нас, что даже не думала попробовать что-то другое, и теперь ты делаешь это снова. Ты снова и снова выбирала быть злодейкой, а теперь ты на стороне с этим монстром против своего мира! Твои Духи Земли, ради которых, по твоим словам, ты это делал, так боялись того, что ты сделала, что по своей воле отдали мне магию, чтобы я попыталась это остановить!

Алгонквин отпрянула.

— Изгнание, — прошептала она. — Это была их магия?

— Это была магия всех, — сказала Марси. — Земля, Звери, Смертные — все они вызвались, потому что до смерти боялись того, что ты делала! Но, хоть мое изгнание провалилось, я рада, что попробовала, потому что я доказала то, что все время говорила.

— Что я — враг? — горько сказала Алгонквин.

Марси покачала головой.

— Что мы все одинаковые, — она посмотрела на Призрака в своих руках. — Ты всегда говорила о Смертных Духах, как о чужаках, тех, кто вторгся, отдельных от других духов, но они не такие. Сосуд Призрака вырезан людьми, а не геологией, но он защищает забытых мертвых, как ты защищаешь свои воды и рыбу. Если нужно больше доказательств, посмотри на Ворона. Он понял давно, что линии между видами духов — бред, и он использовал знания, чтобы стать чем-то большим.

— Не говори имя того предателя! — прорычала Алгонквин, ее водная голова повернулась, она разглядывала тьму вокруг них. — Где он? Прячется в тенях, ждет момента, чтобы вылететь и сказать что-то драматичное?

— Его тут нет, — мрачно сказала Марси. — Он отдал свою магию, как и все, чтобы попытаться изгнать тебя, пока ты не уничтожила все. Он еще не поднялся снова. Может, и не поднимется, если ничего не изменить.

Впервые с их прибытия Алгонквин выглядела печально, мутная вода обрушилась. А потом она снова собрала себя.

— Это не важно, — сказала она. — Ворон всегда был против меня.

— Ты была против себя, — сказала Марси. — Ворон всегда пытался тебя спасти.

— Он был дураком, — рявкнула Алгонквин. — Но это не важно, — она опустилась в грязную лужу. — Критикуй меня, сколько хочешь, смертная, но это слишком поздно. Этому миру уже конец.

— Нет! — закричал Джулиус, хватаясь за воду когтями. — Потому мы так рисковали, чтобы попасть сюда! Мы еще живы, как и ты. Ты еще не мертва, Алгонквин! Еще есть время передумать.

Лужа воды фыркнула.

— И что сделать? Присоединиться к вам? Забыть, как я страдала, принять тех, кто ненавидят меня так же сильно, как и я их?

— Это ты сделала нас врагами, — сказал Призрак, его холодный голос был жутко мягким, он спрыгнул с рук Марси. — СЗД и я не родились с ненавистью к тебе. Ты научила нас ненавидеть тебя своими поступками. Ты убила сотни тысяч людей, чей гнев пробудил меня. Ты поработила город, который построила. Это твои грехи, Алгонквин. Не наши.

— Твой вид научил мой бояться, — рявкнула дух воды. — Вы были вне контроля, и ваши Мерлины подавили магию, потому что не могли с вами справиться. Где плата за те грехи, кот?

— Это несправедливо, — возразила Марси. — Ты не можешь винить Призрака за то, что Смертные Духи сделали до засухи, как не можешь винить меня за то, что маги делали за тысячу лет до моего рождения.

— Так мне их игнорировать? Ничего не делать? — она указала на Пустого Ветра. — Его вид растоптал мой, превратил мир в ад. Ты ожидаешь, что я забуду этого, потому что он забыл? Он бессмертный, как я! Пустой Ветер дул тогда, как сейчас, но, в отличие от Смертных Духов, я не проснулась несведущей. Я сделала выводы из прошлого, чтобы действовать в настоящем, пока это не разрушило мое будущее!

Марси ответила чем-то резким, но Джулиус уже не слушал. Ему не нужно было. Аргументы могли отличаться, но гнев в их голосах был тем же, какой он слышал всю жизнь. Марси и духи застряли в том же круге жестокости и мести, об который Джулиус бился, пока не нашел смелость поднять его. Но, хоть это злило, это дало ему надежду, потому что, хоть он был в стороне в деле магии духа, это было проблемой, которую он знал, как свой огонь.

— Это нужно остановить.

Духи и Марси удивленно вздрогнули от его голоса, а потом вода Алгонквин ударила его по лицу, как пощечина.

— Это не твое дело, — прорычала она. — Ты тут не говоришь, дракон.

— Я говорю это, потому что я дракон, — ответил Джулиус, стряхнул воду с перьев. — Я видел, как вредят ненависть и месть всему, что задевают. Посмотри, что они сделали с тобой, — он посмотрел на жалкую грязную лужу. — Ты была Хозяйкой Великих Озер, самым сильным духом в Северной Америке. Теперь ты поместишься в ведре.

Вода задрожала.

— Ты смеешь насмехаться надо мной?

— Я не насмехаюсь, — сказал он. — Я привлекаю твое внимание к результатам твоих действий. Я понимаю, почему ты это сделала. Ты увидела, как твой мир меняется, и ты обвинила людей и Смертных Духов, потому что они были лицом этих изменений, но ты не остановилась и не вспомнила, что и ты продукт изменений. Твои пять озер были одним. До последнего ледникового периода их не было вообще. Источник был другим, но, как Марси уже указала, ты родилась в этом мире, как другой дух. Или дракон.

— Ты не из нашего мира, — рявкнула она.

— Но я родился тут, — сказал Джулиус. — Как и моя мать и другие живые драконы. Три Сестры, которых ты убила, были последними драконами, рожденными в нашем старом мире. Остальные были созданы тут, как люди и звери. Теперь Амелия привязала нашу магию к этому измерению, так что мы отсюда, и мы боремся за защиту нашего мира, как ты.

— Это не твой мир, — прогудела Алгонквин, указывая на Призрака и Марси. — И не их мир. Это мой мир!

— И через пару минут это будет ничей мир, — прорычал Джулиус. — Ты не понимаешь? Ты была так увлечена борьбой за то, что ты якобы потеряла, что не видишь, что теряешь сейчас!

— Я ничего не теряю, — сказала Алгонквин, ударяя водой по тьме. — Это моя выбранная победа! Я бы лучше умерла одна, чем жила в мире, где мною правят Смертные Духи, где наглеют люди, где все портят драконы!

— Но в том и дело! — закричал Джулиус. — Ты так убеждена, что это изменение — твой враг, что забыла, что ты тоже можешь измениться. Все может! Если тебе не нравится, как растет дерево, ты не сжигаешь его! Ты помогаешь ему — подстригаешь, направляешь веревками, пересаживаешь. Будущее похоже на это. Как сказал Призрак, Смертные Духи не стали сразу тебя ненавидеть Ты научила их этому, потому что только ты вела себя так, словно можем существовать только мы или ты. Но хорошие новости в том, что ты можешь передумать.

— Невозможно, — прорычал Призрак. — Она никогда не изменится. Ее ненависть слишком глубока.

— Все может измениться, — сказал Джулиус. — Два месяца назад я думал, что мой клан всегда будет гнездом гадюк, но днем я видел, как все Хартстрайкеры бились бок о бок с кланами, с которыми мы воевали веками, — он повернулся к Алгонквин. — Если упрямые старые драконы могут измениться, чтобы выжить, ты тоже можешь. Ты же вода! Ты меняешься, так меняйся сейчас. Пусть старые обиды пройдут. Смотри вперед, а не назад. Если ты не можешь жить в этом мире, то работай с нами, чтобы построить то, в каком ты можешь жить. Но если ты все сейчас уничтожишь, то все будет кончено для всех, включая озера, которые ты так старалась защитить все это время.

Последняя часть была самой важной. Джулиуса с рождения учили видеть в Алгонквин врага, но даже когда он жил в ее тени в СЗД, он не сомневался в ее верности озерам. Все, что она делала, включая это, было для защиты земли и тех, кто был на ней, и это давало ему надежду. Она приняла много ужасных решений, но любой, кто мог умереть за других, мог быть убежден жить ради них. Даже тот факт, что она держалась за Левиафана шестьдесят лет, а не использовала сразу, было знаком, что Алгонквин не была неумолимым врагом. Она была в отчаянии, загнана в угол, как Эстелла или Челси.

Как он.

Когда Марси умерла, он мог творить ужасы. Творил бы, если бы Челси не остановила его. Когда она схватила его, линия между трагедией и выживанием дошла до одного момента. Одного решения — подстроиться, а не сломаться. Двигаться вперед, не умереть с клыками в горле врага. Это решение нельзя было навязать, потребовать. Можно было о нем попросить, и Джулиус делал это сейчас, с уважением опустив голову перед Алгонквин.

— Прошу, — он поклонился духу, которая хотела ему и его виду смерти десять тысяч лет. — Не сдавайся. Все мы сейчас тут, потому что мы слишком упрямы, чтобы умирать. Это у нас общее, так давай используем это. Будем упрямыми вместе. Будем биться, спорить и отказываться сдаваться, пока не создадим мир, в котором можем жить все мы. На это уйдет время, и все может стать хуже перед тем, как станет лучше, но если мы продолжим, ничто не помешает нам получить то, что мы хотим. Я прошу, чтобы ты пыталась с нами. Прошу, Алгонквин.

После его слов долго было тихо, а потом дух озера вздохнул.

— Ты умоляешь удивительно хорошо для дракона.

— Я не умоляю, — Джулиус поднял голову. — Я прошу тебя сделать то, что правильно. Это не конец. Ты еще можешь это исправить.

— Нет, — она сжалась в своей луже. — Это единственный путь. Смертные Духи…

— Что Смертные духи тебе сделали, что хуже того, что ты сделала с собой? — осведомился Джулиус. — Я видел твои озера, Алгонквин! Твои берега сухие. Твоя рыба мертва. Левиафан забрал из них каждую каплю, и ты ему позволила. Ты была их духом, но позволила им умереть.

— Стой, — прошептала Алгонквин, опускаясь ниже.

— Я не могу остановиться, — гневно сказал Джулиус. — Пока не прекратишь ты. Ты всегда заявляла, что ты борешься ради защиты земли. Теперь твой шанс это доказать. Прекрати это, Алгонквин. Не будь молотом, который ломает наш единственный дом.

Когда он закончил, грязная лужа Алгонквин была меньше тарелки. Когда она не поднялась снова, Джулиус испугался, что они опоздали, что Левиафан уже прикончил ее. А потом ее вода задрожала, и Джулиус понял. Алгонквин не была поглощена. Она плакал. Рыдала, рябь стала волнами.

— Я не могу, — всхлипывала она. — Не видишь? Слишком поздно. Даже если бы я хотела остановить это, я уже его впустила.

Она подняла ладонь из воды, закончив, и Джулиус охнул. В темноте пустоты вода Алгонквин выглядела грязной, но теперь по той ее части, которая была вытянута, в свете огня Чёрного Размаха, Джулиус увидел правду. Алгонквин не была грязной. Как всегда, ее вода была кристально-чистой. Цвет был иллюзией от тысяч темных тонких линий, тянущихся в ее тле. То, как они тянулись, напоминало Джулиусу корни, но не было ничего, похожего на растение, в том, как голодно подрагивали чёрные кончики, двигаясь по воде Алгонквин, словно хищники, пожирающие ее заживо.

— Выбора уже нет, — прошептала она, опуская руку. — Он уже в каждой капле моей магии. Когда он закончит поглощать всю воду из моих озер, он будет мной, и наш мир будет его миром.

Поражение в ее голосе вызвало дрожь у Джулиуса. Даже Марси дрожала, все ее тело тряслось, она опустилась на колени у мутного мелководья Алгонквин.

— Должен быть способ обратить это, — сказала она. — Это все еще твоя вода. А если мы…

— Ничего нет, — горько сказала Алгонквин. — Куда бы я ни смотрела, чего бы ни касалась, он уже там, и я так устала. Я боролась так долго, столько раз проиграла. Если бы я могла вернуться и что-то изменить, может, это не было бы пустой тратой, но, как любил каркать мне Ворон, мы не сможем вернуться. Прошлое уже прошло, и вскоре я буду там, — лужа горестно плескалась. — Я уверена, что это вас радует.

— Как ты можешь так думать? — спросил Джулиус с надрывом. — Что в моих словах заставило тебя поверить, что это не трагедия для всех?

Вода булькала, опускаясь даже ниже в ее луже.

— Ты самый странный дракон из всех, кого я встречала, — тихо сказала она. — Хотела бы я поговорить с тобой десятки лет назад, когда это еще могло помочь. Но теперь…

Она выдохнула, а потом подняла голову, ее зеркальное лицо поднялось с воды в форме ладони, только это осталось от нее.

— Я не буду извиняться. Я не такой конец хотела, но я сделала то, что должно было защитить мой мир, и я не буду извиняться за это.

От знания, что у нее были хорошие намерения, было хуже. Джулиус почти хотел, чтобы она умерла, проклиная их. Ненависть жалила, но конец был бы хотя бы чистым, а не трагичным бардаком. Глядя на Алгонквин, он мог думать лишь о том, что если бы он был лучше, сказал что-то раньше, он мог предотвратить это. Они говорили раньше, но он всегда был отвлечен другими катастрофами, чтобы обращать внимание на причину поступков Алгонквин. Если бы он уделил этому время, пригляделся, может, се было бы иначе. Потому что она не была монстром. Как и все они. Драконы, духи, люди были с изъянами, старались пройти путь как можно лучше. Теперь они оказались у края пропасти, и когда Джулиус понял, что происходило, было слишком поздно.

Это грызло его сильнее всего. Не потеря или смерть, а упущенный шанс. Глубокая несправедливость, когда так старался, но обнаружил, что шанса не было. Он не мог это вытерпеть. Он не мог проиграть. Не после того, как они старались. Не после всего, что они прошли.

И так Джулиус принял решение. На это ушел всего миг, короткая мысль, но он уже провел много времени с Бобом, потому что Джулиус мог поклясться, что ощущал, как будущее повернуло в новую сторону, когда он поднял голову и посмотрел на Алгонквин.

— Если бы все было иначе, — тихо спросил он, — если бы ты могла все переделать, зная теперь то, что ты знаешь, ты работала бы с нами?

Зеркальное лицо духа сверкнула от раздражения, но неизбежность их смертей смогла подавить ненависть Алгонквин, потому что она пожала остатками воды.

— Возможно. Мне не стоило так сдаваться. Я не побежала бы к вам с объятиями, но если бы я могла вернуться и сделать все снова… — она подумала еще миг, а потом ее голова покачнулась. — Я бы вела себя иначе, да.

Джулиусу нужно было только это.

— Марси?

Она безнадежно подняла голову.

— Если ждешь от меня решений, не стоит, у меня ничего нет.

— Я не потому смотрю на тебя, — он склонился и прижался пернатой головой к ее лбу. — Я люблю тебя.

Марси была удивлена внезапным проявлением тепла, и Джулиус ощутил вину за то, что не сказал ей правду раньше. Если бы у них было время, он мог бы вечно рассказывать, как встреча с ней изменила его жизнь к лучшему, и как важна она была для него. Но лужа Алгонквин уменьшалась с каждой секундой, так что он глубоко вдохнул, задержал дыхание, ощущая запахи Марси и магии во рту, надолго. Когда он не мог уже медлить, Джулиус повернулся к духу озера и бросился вперед, впился зубами глубоко в то, что осталось от Алгонквин.

Джулиус всегда был плох как дракон. Он был ужасен в бою, не мог колдовать, ужасно управлял огнем, проваливал все, что было важным для выживания драконов. Но, хоть он был разочарованием в традиционных чертах, две вещи Джулиус делал очень хорошо: был быстрым и игнорировал инстинкты, которые правили другими драконами, сейчас кричащие о самосохранении.

Он впился в Алгонквин, как кобра, вонзил зубы в до боли холодную воду со вкусом рыбы и смерти. Если бы он мог думать, он бы гордился, ведь это был лучший удар по Хозяйке Озер, нанесенный драконом. Но его мишенью был не дух. Он целился в щупальца, тянущиеся в ней, нити существа, которое было не из их мира. Джулиус смотрел на них, когда его пасть сомкнулась, поглощая все, что осталось от Алгонквин, одним махом.

— Дракон! — голос духа озера был ревом, она лилась в его горло. — Что ты делаешь?

— Даю тебе шанс, — сказал Джулиус или попытался. Черные нити, спускаясь в его горло, ранили больше, чем он ожидал. Марси кричала, а он не мог издать ни звука. К счастью, все работало идеально.

Вода Алгонквин была холодной и магической, но текла по его горлу, как любая другая жидкость. Он чувствовал, как она растекалась в его крови, впитываясь в его тело, холод ее прикосновения пролез в его мозг, она паниковала, и это его печалило. Он не хотел пугать ее, но если бы он объяснил, что собирался сделать, он мог бы дать подсказку Левиафану. Он надеялся, что скажет ей правду сейчас, но щупальца Левиафана вызвали такую боль, какой он не ожидал. Это было больнее всего, даже ударов Грегори. Но, хоть было больно, ему нужно было что-то сказать, потому что, если Алгонквин не поймет, что он делал, все будет напрасным.

— Я — дракон, — выдавил он. — Большая часть меня — вода, как у других животных. Но я и чужак. Существо из другого измерения, — он умолк, пару раз быстро вдохнул, потом заставил себя продолжить. — Магия Черного Размаха — все еще чистый огонь моих предков. Это не давало Левиафану съесть нас все это время. Раз огонь мог помешать ему съесть Марси и меня, он не даст ему съесть и тебя.

Но он уже съел меня! — кричала Алгонквин в его разуме. — Теперь у него мы оба!

Джулиус кроваво улыбнулся.

— Но ты можешь меня покинуть. Левиафан не может пройти сквозь магию Черного Размаха, иначе он бы уже это сделал, но ты — вода. Ты можешь пройти сквозь все, и я видел, как ты используешь кровь дракона, раньше.

Крови было много. Запах Марси уже был перекрыт соленым запахом крови дракона, капающей с его зубов, щупальца Левиафана кричали и рвали его изнутри.

— Бери шанс, — прохрипел Джулиус, рухнув на землю в новой луже, растекающейся вокруг. Луже его крови. — Я даю его тебе.

Дух в его голове потрясенно молчал. А потом она сломлено прошептала:

Почему?

— Потому что могу, — прошептал он, кашляя. — У меня было мало шансов выбраться отсюда живым, но у тебя теперь есть шанс. Вытекай с моей кровью, бери Марси и сбегай. Я знаю, ты можешь двигаться между своими водами, и там должно быть еще несколько капель для тебя.

— Нет! — завизжала Марси ему на ухо, схватив его голову в страхе. — Не смей, Джулиус!

— Я задержу его, насколько смогу, — продолжил Джулиус, отчаянно выдавливая слова, пока еще мог. — Иди, Алгонквин. Я дал тебе второй шанс. Сделай выбор снова. Другой выбор, — он улыбнулся. — Выбери нас.

Кашель заставил его закрыть глаза. Когда он снова открыл их, он смотрел на лужу своей крови, поверхность мерцала, отражая сияние огня Черного Размаха. В его желудке кусочек Левиафана, который он проглотил, боролся еще сильнее, рвал его на кусочки изнутри, пытаясь добраться до Алгонквин, но было слишком поздно. Холодное присутствие духа озера уже вытекало из него, капая в красную лужу с его кровью. Жидкость бурлила, Алгонквин завладевала ею, а потом мерцающая жидкость поднялась, посмотрела на него идеальным отражением его лица. Отражение было без щупалец, которые отчаянно пожирали его тело, стремясь к ней.

Если бы он был хорош со своим огнем, он мог бы направить огонь по горлу и заставит щупальца Левиафана погрузиться в него, задержав его еще сильнее, но Джулиус всегда был в этом плох. Джастин всегда говорил, что его нехватка способностей в бое погубит его однажды. Жаль, что Джулиус не успел сказать брату, что он был прав.

Он не хотел думать в конце о Джастине, так что посмотрел на Марси. Это было просто, потому что она теперь была перед ним, и она была разгневана сильнее, чем когда-либо, кричала ему, что он не мог умереть. Что она ему не позволит. Но, хоть то, что он с ней сделал, ощущалось ужасно, маленькая эгоистичная часть Джулиуса ценила ее переживания, вызвавшие ярость. Он хотел собрать тот гнев, вызванный любовью, и ценить как драгоценный камень, но он так устал. Он даже не мог поднять голову.

Марси закричала, и это ранило больше Левиафана. Джулиус хотел сказать ей, что жалел, что только так он мог всех спасти, но было слишком поздно. Даже способность дракона исцеляться не помогала против тысяч порезов, которые Левиафан оставлял внутри. Он смог прохрипеть имя Марси, и Алгонквин поднялась из огромного пруда его крови и утянула мага туда, сквозь кровь к безопасности ее озер, если повезет.

Джулиус мог лишь надеяться, не мог выяснить правду. Левиафан, наконец, закрыл дыру от защитного огня Черного Размаха. Свет угасал, щупальца тянулись к нему и снаружи, пронзили его тело, как зазубренные ножи, со всех сторон. Большие щупальца стали появляться, когда его сердце остановилось, и Джулиус Хартстрайкер, младший сын Бетезды, Основатель Совета клана Хартстрайкер, Клык Дипломата и Хороший Дракон сделал то, что его семья говорила ему сделать последние двадцать пять лет.

Он умер.

Глава 15

Марси тонула в кровавой воде, и она даже не переживала. Она боролась с потоком, тянущим ее вниз, всеми силами, барахталась и кричала, тянулась к дракону, чей силуэт едва видела в огненном сиянии над ней. Она все еще тянулась к нему, когда огонь пропал, и она вырвалась из лужи ледяной воды в обломках основания Башни Алгонквин.

Она тут же попыталась нырнуть, крича Джулиусу, что вернется, и ему лучше не быть мертвым к тому времени. Она бросилась в мелководье, но холодная ладонь сжала ее запястье.

— Хватит, смертная.

Марси вскинула голову, Алгонквин стояла над ней. Ее водное тело снова было ясным, как голубая вода ее озера, без следа драгоценной крови, через которую она доставила их сюда.

— Верни меня! — потребовала Марси, схватив духа обеими руками. — Я должна спасти Джулиуса!

— Ты не можешь, — Алгонквин вытекла из хватки Марси. — Он мертв, — ее голос задрожал. — Дракон умер ради меня.

Она говорила удивленно, но Марси не хотела ее слышать. Хозяйка Озер ошибалась. Джулиус не мог умереть. Она только его вернула. Это было несправедливо.

Марси.

Она выгнала голос призрак из своей головы, упала на колени в грязь рядом с лужей, оставшейся от озера Сен-Клер. Она не хотела никого слышать. Ей было плевать, умрет ли она. Она хотела Джулиуса. Она хотела вернуться к нему и…

Марси!

— Смертная! — крикнула Алгонквин в то же время, утащила Марси в воду, и через миг с неба упало щупальце, чтобы поглотить лужу, откуда они выбрались. Они всплыли через пару мгновений, появились в луже еще меньше на дальнем краю озера. — Скорее! — закричала Алгонквин, Марси откашливала воду на грязь на дне озера. — Нужно шевелиться!

Но бежать было некуда. Дно озера было сухой чашей вокруг них, и тень Левиафана была над ними, щупальца постоянно двигались, а теперь повернули концы с крючками в сторону духа, сжавшегося в последнем дюйме воды.

— Алгонквин.

Казалось, говорило землетрясение. Имя дрожало в костях Марси, все ее тело болело. Алгонквин тоже дрожала, ее вода рябила, щупальца приближались, сплетались в одну массу, которая упала петлей вокруг них.

— Вернись, — прогудел Левиафан. — Живо.

Алгонквин притянула к себе грязную воду.

— Нет.

— Время бунта прошло, — сказал Безымянный Конец. — Ты сдалась. У тебя больше нет голоса. Нет больше силы, — черная петля затягивалась. — Вернись ко мне сейчас же.

— Не стану! — закричала Алгонквин, ее голос звенел, она поднялась с последнего берега. — Я уже не глупа! Победа, которую ты предложил, это скрытое поражение. Мне стыдно, что я так долго этого не видела, но я теперь исправлю эту ошибку, — она поднялась выше, собирая все, что осталось, из грязи, пока не стала синим столбом внутри черного кольца. — Я отказываюсь от тебя, Левиафан! Я забираю твое имя и твои привилегии в этом мире! Тебе уже не рады в моих водах! Уйди, пожиратель, и не возвращайся!

Она говорила слова как изгнание, но, хоть они красиво звенели в неподвижном воздухе, ничего не произошло. Была лишь тишина, а потом гул, сотрясший землю. Пожиратель Миров засмеялся.

— Уже поздно для этого. Ты была величайшим духом этой земли. Теперь ты лишь грязь на земле. Твоя вода уже моя, Алгонквин, и данным именем ты меня приняла. У тебя нет уже над этим власти, как нет власти надо мной.

Марси лежала на высохшей земле, испуганно вдохнула. Джулиус надеялся, что Алгонквин была ключом к победе, но Безымянный Конец все еще звучал как победитель. Но, хоть Левиафан смеялся над ней, Алгонквин стояла решительно, ее вода мерцала в темноте его тени.

— Тут ты ошибаешься, — торжественно сказала она. — У тебя вся сила, но, пока даже память о них существует, эти озера мои и всегда такими будут. Их вода всегда будет принадлежать мне, и теперь я уже не скована тобой, так что могу отозвать свою воду.

Мир загудел, когда она закончила, заставляя Марси подняться, а вся вода, покинувшая пустые чаши — грязь, капли с мокрых растений, кровь в гниющих телах рыбы — поднялась из укрытий на зов Хозяйки. Ручейки были тонкими, в пару капель, но вместе они стали потоком, и столб Алгонквин рос, кружащиеся края уже толкал в кольцо щупалец Левиафана.

— У тебя тут нет силы, чужак! — голос Алгонквин звенел из каждой капли. — Все, что ты сказал, было украдено у меня. Теперь ты это отдашь!

Ее крик завершился взрывом. Высоко наверху черное тело Левиафана выпучилось, миллионы галлонов воды — все содержимое Великих Озер — порвали бока и полились. Озера обрушивались тысячей оглушительных водопадов, белые каскады обрушивались на сухое дно, наполнили пустую реку. Рев был таким громким, что Марси не могла слышать свои мысли. Даже голос Призрака в ее голове был заглушен, пока вода заполняла озеро Сен-Клер, поднималась по ее телу. Но, когда голова Марси была готова пропасть под бушующей водой, твердые холодные ладони схватили ее и подняли высоко над волнами, голос Алгонквин пронзил их.

— Сейчас, Мерлин! — закричала дух, взволнованная и радостная. — Толкай!

На жуткий миг Марси не поняла, что это значило. А потом ощутила. Не только вода поднималась. Магия собиралась вокруг Алгонквин, и не только на этой стороне. Через связь с Призраком Марси ощущала волну, поднимающуюся в Море Магии. Волна росла с каждым мигом, становясь даже больше, чем озера, миллионы духов — они еще не должны были так рано проснуться — поднимались из своих сосудов, чтобы объединиться с Алгонквин, добавить свой гнев к ее, пока весь мир не закричал одним голосом:

УБИРАЙСЯ!

Это был крик Призрака и Алгонквин, Ворона и Амелии, каждого духа. Даже Марси кричала, схватила магию и толкнула, добавляя свою силу к остальным, все измерение толкнуло в унисон, борясь с хищником, пытающимся съесть его.

УБИРАЙСЯ!

Безымянный Конец взревел в небе, щупальца впивались в землю, он пытался удержаться, но без украденной воды Алгонквин, придающей ему вес, корни уже были не такими сильными. Марси толкала и толкала, направляя магию, пока ее душа не стала гореть. Она ощущала, как измерение искажалось, стены давили на трещину, куда пролез Безымянный Конец. С каждым толчком дыра становилась меньше и меньше, и Конец начал угасать, его непробиваемое тело превратилось в тень, небо пустело. С оглушительным хлопком присутствие Левиафана пропало полностью, и барьер измерения встал на место с треском, здоровый, сильный и целый, каким он всегда должен был оставаться.

Едва это закончилось, ревущая магия угасла. Волны с обеих сторон опустились, все силы вернулись в свои сосуды. Марси обмякла, ее тело погрузилось в холодную воду озера Сен-Клер, пока Призрак — снова в облике воина — поймал ее в объятия.

— Мы это сделали! — закричал дух, кружа ее, поднимая из воды, его ветер снова стал сильным. — Ты чувствуешь, Марси? Он ушел! Корни, щупальца, даже его запах пропали!

Радость ее духа затопила ее разум, пока он говорил, но Марси едва ощущала это. Все закончилось, и она смотрела на небо, где был Левиафан. Пустое небо, где был потерян тот, кто был для нее важнее всех.

Марси не могла больше туда смотреть. Она отвернулась, всхлипнув, уткнулась лицом во тьму груди Призрака, потому она не видела тонкую синюю ленту, падающую за вечерними тучами, как и большого дракона с перьями ярче райской птицы, который летел туда.

* * *

Брогомир летел быстрее, чем когда-либо в жизни. Он несся в воздухе, где был Левиафан, хлопал крыльями все сильнее, чтобы поймать тело Джулиуса, пока оно не упало на землю. Если оно рухнет, шанс на его будущее будет утерян, но если Боб сможет его поймать…

Он ускорился, сложил крылья, став дротиком, потянулся когтями, чтобы поймать тело младшего брата. Кровавые перья Джулиуса стали ломаться и превращаться в пепел, когда он коснулся их. Боб не знал, что это означало теперь, когда Амелия привязала их магию к этому измерению, но пепел был плохим знаком. Он продумал этот план быстрее всего, что когда-либо делал, без предварительной подготовки, но Джулиус всегда был везунчиком. Он надеялся, что эта удача продлится еще немного.

— Сейчас, любовь моя, — прошептал он, притягивая тело брата к своей куда большей груди, пока Джулиус не рассыпался сильнее. — Сделай это сейчас!

Я не могу.

Голубка парила перед ним, но, как в первый раз, он видел в своем разуме бесконечную тьму. Финал. Теперь, как тогда, слова в его разуме содержали вес неизбежного конца. Но в этот раз печаль в ее голосе была личной:

Боюсь, ты опоздал на пару секунд. Будущее, которого ты ищешь, теперь так маловероятно, что, боюсь, цена, о которой мы говорили, уже изменилась.

— Тогда я заплачу больше, — ответил Боб без колебаний, глядя на своего брата. — Из всех драконов, кого я использовал, он заслуживал этого меньше всего. Я сокрушил его надежды, постоянно предавал, но он не бросил меня. И я не брошу его теперь, — он сжал когти, закрыл глаза, больше перьев Джулиуса рассеялись пеплом. — Покупаем мы будущее или выстраиваем — кто-то всегда платит. Я долгое время избегал счета, но в этот раз, в самый важный раз платить буду я.

Он предложил все, открыл все будущие, которые видел, ей, но Безымянный Конец покачала головой.

Этого не хватает.

Впервые в его жизни Брогомир начал отчаиваться.

— Нет, — его голос дрожал. — Это все, что у меня есть. Этого должно хватать.

Прости, — сказала она, — но ты не можешь купить будущее, которое хочешь, тем, что ты можешь предложить, — ее глазки сверкнули. — По крайней мере, не один.

Боб удивленно вздрогнул, но Безымянный Конец сладко заворковала, потерлась головой об перья его шеи.

Ты сдержал обещание, Брогомир Хартстрайкер, — прошептала она. — Это была хорошая история. Меня хорошо наградили за риск все те годы назад. Теперь я заплачу свою порцию, чтобы помочь тебе закончить все это хорошо.

Она взлетела, ее маленькое тело парило на ветру, она зависла перед его глазами. А потом полетела, и будущие Боба стали исчезать. Они пропали друг за другом, словно невидимая рука срывала цветы. Не все, а те, что он отметил для продажи, когда думал, что был очень умным. Это все еще было много, хоть и не хватало, но, когда он стал переживать, что что-то шло не так, Боб понял, что ее будущие тоже пропадали.

Все их общее будущее, тысячи лет, которые они могли прожить вместе, исчезали одно за другим. Каждая потеря ощущалась как порез. Но, когда он потянулся инстинктивно, чтобы остановить ее, тело Джулиуса выскользнуло из его хватки. Он поймал брата еще раз, прижал дракона к груди, защищая, остатки будущего — его и ее — исчезали, оставляя его перед неизвестностью впервые с тринадцати лет. Он все еще смотрел безнадёжно на бездну, когда ощутил, как перья задели его лицо.

Цена оплачена, — сказала его Конец, ее голос был огромным, он испытывал такое лишь раз до этого. — Будущее куплено, — перья стали ближе, голубка поцеловала его в щеку. — Спасибо, что разделил настоящее со мной.

И она пропала, ее прикосновение исчезло, как тень, какой оно всегда было, и вместо нее была короткая золотая цепочка.

Боб схватил ее зубами из воздуха и толкнул в Джулиуса. Золотые звенья пропали, коснувшись кровавых перьев, а потом Боба сбило с неба, новое будущее встало на место. Внезапный рывок заставил тело Джулиуса рассыпаться сильнее, но при этом Боб заметил то, чего ждал. В центре груди Джулиуса еще сиял уголек.

Последний уголек.

Это Боб успел различить, а потом он открыл пасть и окутал их огнем. Не обычным, а огнем жизни, ядром пламени, которое делало его драконом. Он выдыхал как можно сильнее, пока сердце не замерло, а крылья не дрогнули. А потом, когда мир стал темнеть вокруг него, он ощутил, как что-то вспыхнуло.

Вспышка надежды была последним, что Боб увидел перед тем, как его огонь кончился. Магии на полет не хватало, он стал падать, обвил крыльями то, что осталось от его брата, они врезались в бушующую воду озера Сен-Клер, которая, к удивлению Боба, поймала их, поднявшись.

* * *

— Боб!

Марси вздрогнула от визга. Она могла только рыдать, но Призрак отнес ее к берегу, потому что, когда она подняла голову, они стояли на пляже, усеянном обломками, где озеро Алгонквин встречалось с Землей Восстановления. Марси все еще пыталась понять, что происходило, когда тень пронеслась над ее головой, а за ней — Челси с черными перьями. Огромная драконша опустилась на песок рядом с ней.

— Марси, помоги мне! — закричал дракон, зеленые глаза пылали. — Алгонквин съела Боба!

— Что? — Марси медленно моргнула от глупости слов, пробившейся сквозь ее горе. — Что значит, съела Боба?

— Ее вода схватила его с неба! — прорычала Челси, слова вырывались с опасными облаками дыма. — Ты говорила с ней. Заставь ее откашлять его, иначе…

Она умолкла, дым пропал из ее дыхания. Голубая вода перед ними разделилась, волны набежали на сухую землю, и женщина из воды прошла к ним. Она двигалась медленно, тянула за собой воду озера, как шлейф. Когда Алгонквин опустилась на колени пред ними, Марси увидела, почему. Дух не тянула воду. Она несла дракона.

Разноцветное тело Боба придерживала ее вода. Он сжался так сильно, что пернатый хвост обвил его нос. Он не двигался, когда дух отпустила его, или когда Челси бросилась к нему по открытому дну озера. Когда Марси подбежала, пророк разжал тело достаточно, чтобы стало видно, что он держал в когтях.

Огонь. Мерцающий желто-зеленый огонь не больше свечи. Но, несмотря на крохотный размер, он был теплым. Сильный и знакомый жар, который Марси узнала бы всюду.

Джулиус.

— Что ты сделала? — взревела Челси, с ее клыков капал огонь, она повернулась к Алгонквин. — Клянусь, дух, я подожгу твои озера, если ты…

— Это была не она, — выдавил Боб, откашливая воду, пытаясь встать. — Это была не Алгонквин, Челси.

— Тогда кто это сделал? — осведомилась его сестра.

Боб кашлял и не мог ответить, и Алгонквин сказала за него:

— Джулиус.

Дух говорила медленно, подняла лицо, и стало видно водопад, такой горестный, что ни одно человеческое выражение лица не могло передать это.

— Он отдал жизнь, чтобы спасти меня, дать мне второй шанс, — ее вода обрушилась, когда она закончила, а потом Алгонквин поклонилась, опустилась так низко перед огнем Джулиуса, что чуть не слилась с грязью. — Жизнь смертного — величайшее сокровище. Будучи бессмертной, я не могу отплатить тем же, но я… — ее красивый голос задрожал. — Простите. За все, что я сделала. За то, через что заставила всех вас пройти. За мои эгоизм и гнев. Простите.

Слова были тихими, но неслись по воздуху как рыба, потому что они были не только для Джулиуса. Алгонквин извинялась перед своими берегами и существами, перед теми, кто смотрел. Теперь все утихло, и Марси ощущала их вокруг. Маленькие лица выглядывали из грязи и травы, птицы опускались на камыши и деревья, олени боязливо смотрели из леса — Хозяйка Озер извинялась перед ними всеми. Она могла даже извиняться перед драконами. Если так, то ее никто не слышал, потому что Челси поспешила туда, где ждал Цилинь с их дочерью на золотой спине.

— Что такое? — спросил он.

— Мне нужно найти Амелию, — быстро сказала Челси, раскрыв крылья для взлета. — Только она знает о сохранении огня дракона. Оставайся с Бобом. Не дай Джулиусу погаснуть, пока…

Порыв ветра прервал ее, сбил Челси на пляж. Даже Марси сбило с ног, черная тень появилась над ними. Это произошло так резко, что первой ужасной мыслью было то, что Левиафан вернулся. Когда она подняла взгляд, она поняла, что угадала отчасти. Это был огромный монстр из другого измерения, но не тот, с кем они сражались.

— Брогомир!

— Ох, — Боб сжал когти вокруг трепещущего огня Джулиуса, защищая, поднял голову и посмотрел на Черного Размаха, нависшего над ними, как гроза.

— Неблагодарный пророк! — громыхал конструкт, черный дым лился из его рта. — Я проявил милосердие! Я дал тебе свой огонь! Я тысячи лет силы потратил, чтобы прикрыть твой риск, и так ты мне отплачиваешь?

— Технически я делал это не для тебя, — сказал Боб. — Видишь ли…

— Не трать мое время на оправдания, — прорычал Черный Размах. — Ты не мог сделать только одно. Одно, и ты сунул туда нос! Я даже не успел увидеть, какие будущие ты продал, но я ощутил, как ты это сделал. Ты совершил единственное преступление, которое я не могу простить, и теперь мне придется тебя убить! — он ударил хвостом по озеру, вода поднялась так высоко в воздух, что замерзла. — Ты знаешь, через что я прошел, чтобы пощадить тебя? Как тяжело было биться с десятью тысячами лет программирования, чтобы сделать то, что я считал правильным? Почему ты толкнул меня в это, если собирался теперь меня предать?

— Потому что я тоже должен быть сделать то, что было правильно, — Боб пожал плечами. — И я не жалею. Особенно, раз ты не убьешь меня и в этот раз.

— Тут ты ошибаешься, — прорычал Черный Размах, потянулся огромными когтями. — В этот раз не сбежать, Брогомир из Хартстрайкеров. Ты уже сделал то, что нельзя простить, и, судя по тому, сколько будущих я уже не вижу, ты навредил сильно. Я не знаю, что ты получил взамен, но это было не твое выживание, потому что в каждом будущем, которое я вижу, твоя жизнь заканчивается тут.

— Тогда посмотри еще раз, — сказал Боб. — Потому что я знаю, что ты не можешь меня убить.

Конструкт раздраженно зарычал, но он ощутил хотя бы каплю любопытства, потому что спросил:

— Как так?

— Ты — смерть пророков, — ответил Боб. — А я больше не пророк.

Огромный дракон застыл.

— Что?

— Я уже не пророк, — повторил Боб. — У меня еще есть мои силы, но я отдал каждое будущее, где использую их, в обмен на это, — он поднял когти, приоткрыл их, чтобы Черный Размах увидел драгоценный огонь внутри.

Старший пророк прищурился.

— Это Джулиус?

— Мой младший брат, — Боб кивнул. — Он был осью, вокруг которой я строил машину, спасшую мир. Мы все должны ему будущие, включая тебя, но раз я все подстроил, было справедливо заплатить в этот раз мне. То, что этот бескорыстный поступок братской любви еще и удобно увел меня из твоей юрисдикции, просто удобное совпадение.

— С тобой нет совпадений, — прорычал Черный Размах, приближаясь. — Ты это спланировал.

— Я спланировал куда меньше, — голос Боба был сдавленным. — Мы с моей леди проработали этот умный ход вместе, как все делаем. Но, когда момент настал, цена оказалась выше, чем мы ожидали, и мне не хватало. Я бы отдал все, я в долгу перед Джулиусом, но моя леди указала мне на разницу, — его голос задрожал. — Конец пожертвовала своим одним настоящим, чтобы дать нам шанс на лучшее будущее. Ты ведь можешь оценить это?

— Это тебя сейчас не спасет, — прорычал Чёрный Размах. — Даже если ты продал только свои будущие и Безымянного Конца, ты все еще пересек черту, и за это ты должен умереть.

— Почему? — спросил Боб. — Твоя цель — останавливать пророков до того, как они продадут наше будущее. Потому тебе пришлось убить Эстеллу, хотя ее сделка была не в нашем измерении, ведь мы оба знали, что она не остановится, пока я не погибну. Я — совсем другое дело. Я не могу больше продать будущее. Я отдал эту силу, чтобы спасти жизнь брата, так что даст мое убийство? — он пожал плечами. — Ничего. Я теперь самый безопасный пророк, потому что я физически не могу нарушить твои правила. Ты должен благодарить меня за это. Я не только спас жизнь твоего любимого дракона, но и больше не буду лезть в будущее, а дочь Челси не увидит первое видение, пока не достигнет пубертатного возраста. Я купил тебе десять лет отпуска. Когда ты в последний раз так отдыхал?

Он закончил, широко улыбаясь, но Черный Размах не веселился.

— Не важно, хороший ли конец, средства для его достижения идут против моей цели. Я не могу оставить это без наказания.

— Без наказания? — закричал Боб. — Я отдал свои силы! Ты знаешь, каким хорошим пророком я был? Я одолел Эстеллу, которая была на две тысячи лет старше меня, в ее игре! Я продумал план, спасший мир! Я одолел тебя! Никто это не превзойдет, и я это просто отдал!

Челси закатила глаза.

— Как скромно.

— Это правда, — рявкнул Боб. — Я поразителен, и вы это знаете. Потеряв силы сейчас, я ушел на пике. Этого наказания достаточно.

— Хватит, — Черный Размах с рычанием выпустил облако дыма. — У меня нет времени на твои игры. Я использовал сегодня больше огня, чем за десять тысяч лет, вместе взятые. Я должен использовать больше, чтобы наказать тебя, но, хоть ты заслуживаешь смерти, я решил отсрочить твою казнь.

Марси могло показаться, но Боб будто поежился от облегчения.

— Хороший выбор, — сказал он, оправившись, хотя не так ровно, как хотел. — Увидел все с моей стороны?

— Нет, — сказал Черный Размах, а потом огромный дракон пропал, оставив высокого китайца в черном шелковом одеянии, в каком он был каждый раз, когда Марси его видела.

— Решение строго практичное, — продолжил конструкт, выглядя как очень уставший человек. — Сейчас только твоя магия поддерживает огонь Джулиуса Хартстрайкера. Если я тебя убью, он тоже умрет, а я потратил половину своего огня, защищая его будущее, не для того, чтобы потерять его теперь. Даже если я выжду, пока он будет стабилен, чтобы убить тебя, это сожжет остатки моей силы, и мне просто не хватит огня. Мой огонь уже критически низко. Мне нужно отдохнуть и собрать остатки сил, чтобы выжить. Для этого нужно несколько тихих десятков лет, и я уверен, что их будет проще получить, если придется иметь дело с одним новым пророком, а не двумя, — он стукнул Боба по носу. — Сейчас пророк-мужчина среди драконов все еще заперт в тебе, даже если ты не можешь использовать эти силы. Если я убью тебя, та сила переродится в новый огонь, и мне придется снова заниматься этим, а у меня просто нет таких сил.

— Теперь ты звучишь как старик, — Боб рассмеялся. — Почтенный и мудрый, который ясно видит мир через линзы опыта.

Конструкт закатил глаза от лести, шагнул ближе и посмотрел на драконий облик Боба с видом судьи, выносящего приговор.

— Брогомир из Хартстрайкеров, считай, что тебе повезло. Ты все еще приговорен к смерти, но практические причины, включая факт, что ты сейчас не являешься риском для будущего драконов, твое существование будет длиться, пока я не восстановлюсь. Или пока ты не выведешь меня.

Боб радостно улыбнулся.

— Бред. Тебе будет скучно без меня.

Черный Размах прищурился, и Боб быстро пошел на попятную.

— Спасибо за милосердие, великий конструкт, — робко сказал он. — Я должен отнести Джулиуса Амелии.

— Это было бы лучше сего, — согласился Чёрный Размах, взглянул на драконов, глядящих на него с берега. — Есть еще совпадения, о которых я должен знать перед тем, как уйду?

— Нет, — Боб в тревоге смотрел на огонек в своих когтях. — Но, если ты можешь выделить еще каплю того фантастического огня, мы были бы благодарны. Джулиус всегда был маленьким, но это ужасно тусклый огонь даже для коротышки.

Хмурая гримаса Черного Размаха смягчилась.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Глава 16

Смерть была мягче, чем Джулиус ожидал.

Пока он рос, слушая каждый день угрозы, он ожидал, что конец будет быстрым, жестоким и грязным. Но, хоть его порвали изнутри, сама смерть не была такой плохой. Почти мирной, и Джулиус растерялся, когда проснулся в койке в больнице.

Он дернулся, тело напряглось, и он не сразу понял, что был в человеческом теле, от чего ситуация стала более странной. Он был уверен, что умер как дракон. Внутри Безымянного Конца. Если он и ожидал, что где-то проснется, то это внутри своей смерти, как описывала Марси. Он знал, что ему не повезет попасть их дом, как было у нее, но он ожидал место лучше человеческой больницы с мятными стенами и простынями, вызывающими зуд.

Хотя бы пахло приятно. Вся комната пахла магией Марси. Магии было много, словно он был внутри круга заклинания. Он не был против, конечно, что это все еще было странно. Почему тут было так много магии? И почему грудь была такой тяжелой? Словно вес лежал прямо посреди…

Джулиус застыл, глаза расширились. Марси спала на его груди. Настоящая Марси, вряд ли у призраков могли быть темные круги под глазами и больничный халат. Это объясняло сильный запах магии. Все вокруг него — простыни, койка, оборудование, стены, дверь, окно — было покрыто заклинанием, написанным точной рукой Марси. Судя по пятнам маркера на ее пальцах, она делала это днями, но Джулиус не знал, зачем. Он спорил с собой о том, будить ли ее, чтобы спросить, или дать поспать, ведь она выглядела утомленно. А потом он понял, что они не были одни.

В дальней части комнаты в пластиковом кресле растянулся, словно упал туда с орбиты, Боб. Он выглядел ужасно. Его лицо осунулось, словно он голодал неделями, а его кожа будто не была на солнце месяцами. Но, хоть тени под его глазами были темнее, чем у Марси, глаза пророка были открытыми, ярко-зеленые, сияющие в мягком свете из окна. Он улыбнулся Джулиусу.

— С возвращением.

Это ощущалось загадочно, но Джулиус переживал за брата, так что не возражал.

— Что с тобой случилось? — безумно прошептал он.

— Ты, — ответил Боб, садясь прямо на стуле. — Ты меня напугал. Я влил в тебя пятьсот лет огня, пока ты нее стал разгораться, и кто знает, сколько использовала Амелия. Но потом твой огонь был таким слабым, что нам нужен был кто-то, кто все время сидел бы с тобой, не давая огню потухнуть. Мы выработали график. Для того заклинание. Марси и другой человек, вроде Мирон, поняли, как создать систему, которая посылала бы концентрированную магию дракона в тебя. Как капельница, но с огнем. И тут побывали все: Челси, Джастин, Конрад, Фредрик, Свена, Катя, Цилинь, — он усмехнулся. — В тебе так много разной магии, что ты теперь как средний дракон. Даже матушка сделала вклад.

Рот Джулиуса раскрылся.

— Бетезда пришла мне помочь?

— Это было модно, — сказал Боб. — Ты ее знаешь. Если все что-то делают, и ей нужно влезть. Уверен, ты еще услышишь, как она спасла твою жизнь, когда ей нужна будет услуга.

Он не сомневался в этом.

— Но, — Джулиус сжал простыню, — я не понимаю. Я умер. Как ты…

— Не недооценивай отчаявшегося дракона, — Боб подмигнул. — У меня все еще был свой Безымянный Конец, и я обменял ей все будущие, где я использую способности пророка, на то, где ты жил. Конечно, этот обмен только гарантировал, что я спасу твой огонь. Сохранить его было другим делом, но если ты думаешь, что я собирался дать тебе потухнуть, столько потратив на твое спасение, ты безумнее, чем все зовут меня.

Джулиус удивленно глядел на брата.

— Ты… сделал это для меня? — прошептал он. — Отдал свой… почему?

— Потому что в долгу перед тобой, — сказал Боб, его голос был удивительно искренним. — Ты страдал из-за моих планов долгое время, Джулиус. Я мог хотя бы в конце помочь. И мне надоело быть пророком. Как только ты одолел Черного Размаха, что мне оставалось? Вызов пропал, и я думал, что оставлю силу и поиграю какое-то время на твоём уровне. Попробую что-нибудь другое.

— Но ты — Великий Пророк Хартстрайкеров! — закричал Джулиус. — Как ты можешь просто это отдать?

— Я не просил быть таким, — его брат пожал плечами. — Нет гордости в том, чтобы быть, кем ты родился. Так ты используешь важные дары, и мне не нужно видеть будущее для этого. Все, что делает меня великим, всегда было тут, — он постучал по своему виску. — Не забывай, я был гением задолго до того, как был пророком. Если думаешь, что потеряв видение будущего, я хуже буду манипулировать драконами, ты был не внимателен. Кстати, мне нужно идти.

— Почему? — Джулиус встревожился. — Что случится?

— Я не в курсе, — Боб указал на свои глаза. — Слепой, как летучая мышь, теперь, помнишь? Но я не спал с тех пор, как ты чуть не угас две недели назад, и я хотел бы отдохнуть. И снотворное, которое я дал твоей смертной, вот-вот перестанет действовать, и потом ты не захочешь, чтобы я был в комнате.

Он пошевелил бровями с намеком, и щеки Джулиуса вспыхнули. Смеясь над ним, Боб встал и протянул руку для голубки, которая спрыгнула с монитора Джулиуса, радостно воркуя. Это было так в стиле Боба, что Джулиус даже не понимал, что не так, пока его брат не оказался почти у двери.

— Постой!

Боб оглянулся, и Джулиус указал на не-птицу.

— Если ты уже не пророк, почему с тобой твой Безымянный Конец?

— Джулиус! — закричал Боб, накрыл ладонью голову голубки, словно защищал ее от оскорблений. — Каким драконом ты меня считаешь? Я бы не использовал и бросил леди так из-за того, что мои планы завершены. Не верю, что ты так сказал.

— Прости, — быстро сказал Джулиус. — Я не хотел оскорбить твою, кхм…

— Супругу, — заявил его брат. — Она — моя супруга, и ты очень грубый. Она отдала свои будущие, чтобы спасти тебя, кстати.

— Я н-не знал этого, — Джулиус с уважением склонил голову в сторону голубки. — Спасибо.

Голубка моргнула, не понимая, но Боб успокоился.

— Мне очень повезло найти ее снова, — он поцеловал ее пернатую голову. — Мне пришлось подкупить Амелию, чтобы она открыла новый портал в пространство вне реальности, чтобы я смог начать нас снова, ведь наши временные линии в этой реальности были завершены. Но в этом красота будущего: ты всегда можешь сделать больше. Немного усилий и то, что она ждала меня снаружи, тоже помогли.

Голубка радостно заворковала, и Боб влюбленно вздохнул.

— Ты обязан жизнью нам обоим. Я жду, что ты выразишь благодарность должным образом через несколько дней, когда я высплюсь. Мы выберем, а ты выполнишь, и в этот раз веди себя как джентльмен.

— Конечно, — Джулиус снова поклонился голубке. — Простите, если оскорбил, мэм.

Голубка кивнула ему, что порадовало Боба.

— Чудесно! — сказал он, выходя за дверь. — Скоро увидимся.

— Да, — тихо сказал Джулиус, ошеломлённо глядя вслед старшему брату. Он все еще пытался понять, обиделся Боб, или это была уловка, когда Марси резко проснулась, ее глаза широко раскрылись, и она повернула голову и уставилась на него.

— Привет, — Джулиус неловко улыбнулся. — Эм, я вернулся?

Слова еще вылетали из его рта, она напала на него, рыдая и смеясь, обнимая так, что он не мог дышать. Он обнимал ее в ответ изо всех сил, закрыв глаза и вдыхая ее запах. Вдыхая то, что был жив.

Он не переживал из-за Боба еще долго.

* * *

— Да, я всегда знал, что он справится, — Амелия сделала глоток коктейля. — Как иначе? Я в его команде, а я теперь — божество, помнишь?

— Как мы можем забыть? — буркнула Свена. — Ты напоминаешь это каждые пять минут. Но сила божества — не что-то особенное в эти дни, — ее голубые глаза посмотрели на Ворона, сидящего на перилах рядом с Призраком-котом и большой крысой, какой была СЗД. — У нас полно вредителей.

Они сидели на крыше больницы, где лежал Джулиус. Больница оказалась частным госпиталем корпорации Алгонквин на краю Земли Восстановления. Как все в городе, современное здание из стали и стекла сильно пострадало во время сражения, но теперь было как новое, благодаря СЗД.

— Совет: плохая идея звать божество города, в котором ты находишься, вредителем, — громко прошептала Амелия. — Это здание было на боку, когда мы его нашли, но она все вернула, как было, за десять минут взмахом розового хвоста. Представь, что она может сделать хрупкой снежинкой, как ты.

— Я бы хотела посмотреть, как она попробует, — Свена фыркнула, но Джулиус заметил, что Белая Ведьма говорила тише, чем обычно. Никто не стал бы глупо указывать на это, и Джулиус был благодарен за это. Ему хватило конфликтов на жизнь, и со Свеной было приятно находиться, когда она не злилась. Приятной и умной. То, что она говорила о магии, постоянно поражало его. Жаль, Марси сейчас это не слышала.

Теперь все Смертные Духи вернулись, у новой Мерлин было полно забот. Она была сейчас в Море Магии с Мироном для разговора о мире. Призрак, Ворон и ССЗД были с ними, но как-то были и тут. Джулиус не знал, как это работало, но духи могли быть теперь во многих местах одновременно. Он пытался использовать это для своей выгоды, спрашивая Призрака о Марси, когда ее тут не было, но кот относился к нему холодно, так что многое выяснить он не мог.

Это было к лучшему. Марси не нужно было отвлекаться на него, пока она пыталась убедить новых Смертных Духов сотрудничать с Советом Мерлинов, который они с Мироном старались основать в СЗД. Как она объяснила Джулиусу, идеей было отыскать, проверить и обучить подходящих магов, чтобы новые Смертные Духи выбирали из лучших адекватных людей своих потенциальных Мерлинов. Что-то нужно было сделать. За четырнадцать дней, которые Марси провела рядом с ним, чтобы сохранить его жизнь, новые боги распространились по миру. Она ушла помогать Мирону все успокаивать, как только убедилась, что Джулиус не погибнет без нее. Это было два дня назад, и она их почти полностью провела в Море Магии, но Джулиус был уверен, что она могла справиться. А он вспоминал, как справляться самому.

Джулиус не был магом, не любил сжигать все вокруг, так что почти не обращал внимания на свой огонь. С тех пор, как он проснулся, пустота в груди была постоянной болью. Его семья и друзья заглядывали постоянно и добавляли огонь, так что он уже не лежал на спине, но он был прикован к инвалидной коляске. Амелия заверила его, что его огонь вернется со временем, но время было размытым понятием для дракона, который жил тысячи лет. Джулиус не смог выяснить, нужно было ждать месяцы, годы или десятки лет. Он ничего не мог с этим поделать, так что пытался не переживать. Его магия вернется постепенно. Важно было, что все были в безопасности.

Левиафан пропал, и отряды ООН захватили город. Люди начали возвращаться через несколько дней, хотя многим пришлось развернуться, потому что дома были разбиты. Обычно такой ущерб восстанавливали бы годами, а то и не смогли бы восстановить. Но помощь божества все изменила. СЗД была не просто сильной, она была городом. Он знала, каким должен быть каждый дюйм, и она смогла все исправить за минуты, подняв разбитые здания взмахом ладони. Она уже сильно продвинулась, но СЗД был большим городом, и весь город нуждался в ее работе. Она была еще и занята с Мироном, не давала другим Смертным духам все разрушать. В отличие от Призрака, СЗД всегда находила время передать послания Джулиуса Марси. Конечно, он платил за это.

— Джулиус?

Он поднял голову, Амелия глядела на него.

— Ты в порядке? — спросила она, склоняя голову. — Ты ужасно тихий.

— Каким еще он может быть? — рявкнула Свена. — Ты забрала весь доступный воздух.

— Я в порядке, — заверил ее Джулиус.

— Уверен? — сестра впилась в него взглядом. — Потому что я могу дать тебе больше огня, если нужно.

— Я в порядке, — повторил он. — Правда.

Она кивнула и повернулась к Свене, но бросала на него взгляды. Это портило счастливую атмосферу крыши, и через пару минут Джулиус жал колеса и развернул коляску.

— Я немного устал, — сказал он. — Думаю, я спущусь и отдохну.

Амелия тут же встала.

— Я тебя отвезу.

— Все хорошо. Я справлюсь.

На ее лице проступили подозрения.

— Уверен?

— Уверен, — Джулиус поехал к лифту как можно быстрее.

Он знал, что она хотела как лучше, но внимание Амелии заставляло его ощущать себя инвалидом. Даже присутствие Свены было только для вида. Она предпочитала проводить время с Иеном, с которым она тут же стала жить, как только СЗД восстановила их суперскреб. Но он заметил, что Амелия всегда была с еще одним драконом, когда он не спал, и это стало его раздражать. Ему было неприятно, что так много глаз наблюдали за ним, особенно, когда он знал, что Марси пригодилась бы помощь Амелии. Она еще не поняла, как быть во многих местах одновременно, но она тоже была духом. Она должна быть на той встрече в Море Магии, но она наставила, что ей нужно оставаться тут. Якобы из-за Свены, но Джулиус в это не верил. Она могла быть взбалмошной, но его сестра воспринимала место Духа Драконов серьезно. Она пропускала что-то такое крупное, потому что не считала, что Джулиуса можно оставлять одного, и от этого он ощущал себя обузой.

Раздраженно вздохнув, Джулиус спустился на лифте на свой этаж. В городе было мало людей, и больница почти вся принадлежала им, так что никто не увидел, как он встал с кресла и проковылял последние шаги по коридору до своей комнаты. Он поспешил, но ему надоело ощущать себя бесполезным. Он пытался открыть дверь, не упав, когда ладонь скользнула мимо него к дверной ручке.

— Дай-ка.

Джулиус вздрогнул, чуть не потерял равновесие, повернувшись и увидев за собой Челси. Это не удивило бы — Хартстрайкеры привыкли, что Челси всегда была сзади — но остальная она потрясала.

Его сестра выглядела иначе. Физически она была той же — подтянутое тело, короткие черные волосы, грозная аура — но она нее была в черной боевой броне и сапогах. Она носила обычную одежду. Яркую одежду, включая лиловый сарафан и джинсовую куртку, которая доставала до ее талии. На ее ногах были милые сандалии на шнурках с соломенными цветочками сверху, а ногти на ногах были выкрашены в зеленый, как ее глаза. Это так отличалось от того, как она обычно выглядела, что Джулиус не знал, что сказать, потому выпалил первое, что пришло в голову:

— Ты под прикрытием?

— Что? Нет! Просто… — ее щеки вспыхнули, она посмотрела на свою одежду. — Я давно не ходила в магазин, ясно? Современная женская одежда… сложное дело, — она нахмурилась. — Выглядит странно?

— Нет, — тут же сказал он. — Ты выглядишь отлично! Просто… по-другому.

— И не говори, — она открыла дверь его комнаты, чтобы они вошли. — Но я всегда ненавидела броню. Теперь я не обязана ее носить, и я решила попробовать что-то новое.

— Выглядит мило, — сказал он, стараясь не показывать, как он радовался, что вернулся в кровать. — Так почему ты тут?

Челси пожала плечами.

— Я не могу просто тебя навестить?

— Можешь, но это делает только Марси, — Джулиус вздохнул. — Тебя позвала Амелия?

— Как только ты покинул крышу, — подтвердила его сестра. — Она поступила ответственно. Твой огонь все еще слишком низкий, чтобы оставлять его без присмотра. Ты должен быть польщен. До этого она так переживала только за Боба.

Джулиус был польщен, потому это и раздражало. Было сложно злиться на сестру, когда она просто пыталась помочь.

— Я просто устал, что ко мне относятся так, будто я из стекла, — буркнул Джулиус. — Я в порядке.

Челси фыркнула.

— Ты рухнул в кровать, пройдя половину коридора.

— Сказала драконша, которая не перестала работать после ран.

— Это было другим, — резко сказала Челси. — Мне нужно было то делать, но ты не как я. Ты свободен, и мы делаем это, потому что заботимся о тебе. Я не знаю, как можно жаловаться.

— Я знаю, — Джулиус обмяк на подушках. — Ты права. Прости. Но прошло все два дня, а мне уже это надоело. Я ощущаю себя бесполезным. Все заняты важной работой, а я тут как обуза.

— Ты не обуза, — сказала Челси. — Ты провел нас через многое, Джулиус. Дай нам помочь тебе взамен. И не все мы работаем, — она улыбнулась. — Я не просто оказалась рядом, когда Амелия позвала кого-то приглядеть за тобой. Я пришла попрощаться.

— Попрощаться? — Джулиус резко сел. — Почему? Что такое?

— Ничего, — сказала Челси. — Я отправляюсь в отпуск.

Он уставился на нее.

— У тебя будет отпуск?

Улыбка Челси стала шире.

— Безумие, да? Я не хотела так рано уезжать, но Фредрик настоял. Он и Фрида сложили сумки за меня. Бетезда все еще радуется, что может быть в СЗД, не скрываясь, и кладка Ф захватила гору Хартстрайкер. Они все там, включая малышку. Сказали, что им нужно побыть с Фелисити неделю, научить ее единству кладки Ф, так что они выгнали меня, — она беспомощно пожала плечами. — У меня были бы подозрения, но это так очевидно, что нет смысл. Особенно, когда Фредрик уже постарался, чтобы Сяна тоже выгнали.

— Постой-постой, — Джулиус поднял ладони. — Фредрик сделал так, что Золотого Императора выгнали из Китая?

— Уверена, эта часть была идеей Сяна. Удивительно удобно, что мои дети выгнали меня в то же время, когда подданные моего бывшего вдруг решили, что ему нужна неделя отдыха.

Джулиус тоже заметил совпадение.

— Но ты отправишься туда, да?

— Ясное дело, — сказала она. — Я век не была на Багамах, а Сян никогда не был. Будет мило.

Он усмехнулся.

— Мило?

— Умолкни, — рявкнула его сестра. — Это ничего не означает. Мы не вместе, мы просто… пытаемся. Многое изменилось, и нам нужно узнать друг друга снова, прежде чем… ты знаешь… — она зарычала. — Почему я вообще говорю тебе это? Я хотела, чтобы ты знал, где я, если понадоблюсь. Я все еще в долгу перед тобой, так что если нужна будет помощь, обещай, что позвонишь.

Джулиус начертил крест на сердце.

— Торжественно клянусь, что не буду звонить тебе без повода, пока ты отдыхаешь в раю с Золотым Императором. Повеселись. Ты это заслуживаешь.

— Не важно, — буркнула Челси, покраснев. — Просто не давай Джастину никого выбрасывать из твоего окна. Я вернусь к собранию всех кланов на следующей неделе.

— Что?

— Встреча всех кланов, — повторила она, забавно глядя на него. — Тебе не сказали?

— Нет! — закричал Джулиус. — Никто мне ничего не говорит! Что за встреча всех кланов?

— По названию ясно, — Челси прислонилась к двери. — Защита от Левиафана была первым разом, когда все кланы драконов были в одном месте, за десять тысяч лет. Мы чудом прошли это, не убив друг друга, так что Бетезда, Иен, Сян, Свена и Марлин Дрейк организовали официальную встречу на следующей неделе. Они даже проведут ее в СЗД, ведь это единственная нейтральная территория в мире, хотя это явно изменится теперь, когда Алгонквин уже не прогоняет всех. Между нами, думаю, Бетезде настояла на встрече, потому что она хочет занять СЗД для Хартстрайкеров. Мы управляем остальной Северной Америкой, так что вряд ли кто-то может возразить, но они будут спорить.

— Ясное дело, — сказал Джулиус. — Даже в руинах СЗД — один из самых богатых и магических городов в мире. Никто не даст Бетезде захватить город. Она начнет войну.

— Так не дай ей, — Челси криво улыбнулась ему. — Ты в Совете, и ты хотел заняться полезным делом.

Джулиус не любил разбираться с матерью. Он предпочёл бы помочь Марси или Амелии, даже генералу Джексон или кому-то еще. Но его сестра была права. Он был одним из глав Хартстрайкеров, и то, что Иен и Бетезда спланировали собрание, не сказав ему, доказывало, что ему пора было возвращаться к работе.

— Мне нравится мысль об СЗД как нейтральной территории, — задумчиво сказал он. — Человеческое правительство заняло город? Я знаю, что Алгонквин ушла, — даже после ее извинения СЗД ясно дала понять, что дух озера больше в ее город не войдет.

— Еще нет, — сказала Челси. — Многие пытались. Канада давит, Дэвид пытается вернуть Детройт в США. Пока что СЗД не заинтересована. Сложно заставить разумный город слушаться горстки людей. Мирону пришлось убедить ее оставить отряды ООН, чтобы они продолжили справляться с последствиями катастрофы. Был бардак.

Джулиус нахмурился. Он и о таком не слышал. Сколько они от него скрыли? Но отчет Челси вызвал идею в его голове. Идея быстро превращалась в план.

— Спасибо за новости, Челси. Я это ценю.

— Я знала это. Но не говори Амелии. Она строго всем запретила рассказывать тебе то, что может встревожить, но я знаю, что ты захочешь быть в курсе, так что решила спасти нас от проблем и сообщить обо всем.

— Спасибо, — снова сказал он, потянулся к телефону, чтобы кое-что поискать. — Передай Сяну привет, повеселись в отпуске.

Его сестра улыбнулась.

— Думаю, я повеселюсь, — сказала она и закрыла за собой дверь.

* * *

Челси не вернулась с Багам ко времени встречи всех кланов.

— Где она? — нервно спросил Джулиус, Фредрик подшивал на нем ужасно дорогой пиджак, который заставила надеть его мать. — Она должна была вернуться утром!

— Если она еще не прибыла, вряд ли собирается, — сказал Фредрик, придерживая рукав Джулиуса на месте, пока он быстро подшивал его. — Похоже, остров осадили магические бури. Аэропорт и все формы телепорта перекрыты, и ей с Золотым Императором пришлось укрыться в отеле. Очень необычно.

— Ничего необычного, — Марси фыркнула. — Похоже, мистер Волшебная Удача не хотел покидать любовное гнездышко ради встречи, — она усмехнулась. — Шутка, что ему повезло, уместна?

— Я отправил их в рай, так что это уместно, — заявил Фредрик. — Это идет лучше, чем я надеялся.

— Да, рад за них, — согласился Джулиус. — Но что делать нам? Будет тяжело, и я рассчитывал на поддержку Цилиня, — он кивнул на дверь в бальный зал отеля, набитый драконами. Делегации от каждого клана сидели за столами, расставленными кругом, и, несмотря на то, что встреча была мирной, каждый выглядел готовым убить. — Удача нам пригодилась бы.

— Ты будешь в порядке, — Марси встала на носочки и поцеловала его в щеку. — Кому нужна удача, когда у тебя друзья на вершинах?

Она посмотрела на зал, где была Амелия, которая общалась с духом СЗД. Город была одета в лучший сияющий неон по случаю, ее глаза-бусинки сияли ярко оранжевым светом из тени глубокого капюшона. Мирон был не очень рад, стоя рядом с ней, но какой смертный ощущал себя уютно в толпе драконов? Кроме Марси, конечно. Она привыкла к этому, и Джулиус любил ее и за это.

— Ты права, — он глубоко вдохнул. — Мы будем в порядке.

— Ты будешь в порядке, — сказала Марси, вручая ему трость. — Мы займем свои места. Выруби их!

Джулиус взял трость с улыбкой, Марси поправила длинное платье, которое выглядело подозрительно похожим на мантию волшебника, и поспешила за Мироном и духами в зал встречи. Призрак шел за ней в облике кота. Джулиус смотрел ей вслед, когда ощутил знакомое убийственное присутствие за собой.

— Ты возьмёшь это?

Голос Бетезды резал, и Джулиус повернулся и увидел мать в золоте с головы до пят, она смотрела свысока на трость, на которую он опирался.

— Джулиус! Я знаю, что ты всего неделю, как чудом вернулся из мертвых, но если ты приковыляешь туда, как инвалид, ты будешь выглядеть слабо.

— Не так слабо, как если я упаду на свое лицо, — отметил Джулиус. — Мне это тоже не нравится, но пока мой огонь не закончит исцеляться, это все, что у меня есть.

— Ты мог бы хоть попытаться стоять прямо, — упрекнула его мать. — Так другие могут подумать, что это аксессуар, а не необходимость.

Джулиус сомневался, что так было бы. Драконы чуяли слабость, и даже после помощи всех его огонь был чуть больше, чем у малыша. С тростью или без, его слабость тут же заметят.

— Где Иен? — спросил он, меняя тему.

Бетезда изогнула с отвращением идеальные красные губы.

— Где он всегда в эти дни. Со Свеной, — она покачала красивой головой. — Укрепление союза это хорошо, но это на грани глупостей. Бывшие Дочери Трех Сестер по уши в долгах перед нашим кланом, и мы уже получили у них кладку. Иену больше не нужно очаровывать Белую Ведьму, так что я не знаю, почему он все еще играет супруга. Мы на вершине! Он должен искать новые завоевания, а не тратить время со старыми.

— Я рад за них, — упрямо сказал Джулиус. — Они — хорошая пара, — он не очень понимал отношения, основанные на том, кто кого лучше мог использовать, но Свена и Иен были драконами, и для них это работало.

— Лучше бы он поскорее выбрался из ее ледяных когтей, потому что мы начинаем через две минуты, — Бетезда сверилась с телефоном. Она скривилась, увидев время, и бросила на Джулиуса почти нервный взгляд. — План еще в силе? Ты не убил его, не натворил глупостей?

— С чего мне убивать свой план? — спросил Джулиус.

— Да, но мне он нравится, — отметила его мать. — И ты всегда разрушаешь все, что мне нравится, так что…

— Все хорошо, — заверил он ее.

— Что хорошо? — спросил Джастин, вдруг появляясь рядом с Джулиусом.

— Все, — Джулиус улыбнулся своему рыцарю. Как всегда, Джастин был одет как современный рыцарь в военном зачарованном кевларе с Клыком на боку. Конрад был в таком же наряде, встал рядом с Бетездой. Только у Иена не было рыцаря, но он не был против, когда он, наконец, появился.

— Вовремя, — рявкнула Бетезда, глядя на его перекошенный костюм и удивительно растрепанные волосы, которые торчали сзади, словно кто-то высокий запустил туда пальцы. — Свена все еще на нашей стороне?

— Мы это не обсуждали, — Иен поправил свой облик, глядя в зеркало. — Но я доверяю своей супруге, она сделает то, что лучше для нашего клана.

— Какого именно? — прорычала Бетезда. — В этом проблема, ты в двух командах. Я не знаю, на чьей ты стороне.

— Я там, где всегда, — Иен поправил шелковый галстук. — Я за свои интересы, и они совпали с планом Джулиуса, — он взглянул на брата карими глазами. — Идем?

— Скоро, — сказал Джулиус. — Мы ждем только Амелию.

Бетезда закатила глаза.

— Нет смысла. Это ее первая большая встреча как Духа Драконов. Она не придет через дверь. Пора идти. Драконов нельзя заставлять ждать.

В этом был смысл, и Джулиус махнул Джастину вести их. Гордый, как павлин в броне, рыцарь распахнул двери, впуская делегацию Хартстрайкеров в изящный бальный зал, где остальные драконы уже ждали.

Встретив почти всех драконов мира, когда они приходили через портал Свены, Джулиус уже не так переживал, видя их снова. Они прошли к столу Хартстрайкеров, и он понял, что недооценил ситуацию. Одно дело — встретить глав кланов, когда мир мог вот-вот закончиться, но другим делом было стоять перед ними сейчас. Тогда им приходилось слушать. Теперь уверенности было меньше.

К счастью, его спасла Амелия. Как и предсказала Бетезда, Дух Драконов ждала, чтобы войти. Едва делегация Хартстрайкер заняла места за своим столом, завершив круг кланов, она появилась за кафедрой в центре круга с вихрем огня. Огня было много. Обычное платье, которое было на ней несколько минут назад, сменилось платьем из живого огня, и корона из огня в форме дракона лежала на ее макушке. Даже ее туфли были из огня, прожигали изящный ковер отеля, обеспечивая им необходимость платить за ущерб.

Она стояла там миг, нахально разглядывала комнату, пока ждала, что потрясённая тишина станет благоговейной. Когда она убедилась, что все были поражены, Амелия начала:

— Приветствую, — сказала она голосом острым, как клыки. — Как вы знаете, а я не устаю говорить, я — Амелия, Ходящая по измерениям, Дух Драконов и ваша милосердная богиня. Эти разговоры не были моей идеей, но я одобряю их, так что согласилась благословить вас даром своего присутствия. Я могла бы сбить всех вас как мух, так что я не буду выбирать сторону в важных решениях, и я не хочу быть одним из небольших божеств. Я не буду вмешиваться в решения по той же причине. Вы свободны действовать в лучших интересах для себя, как и должны драконы. Но, раз это мирные переговоры, я испепелю каждого, кто попытается нарушить перемирие. Это правила. Не нарушайте их. Теперь мы все выяснили, и я передам место своему брату, Джулиусу Хартстрайкеру, который не устроил встречу сегодня, но как-то оказался ее ведущим. Продолжай, Джулиус!

Она направила на него ладонь в огне, и Джулиус скривился, когда все драконы в комнате повернулись к нему.

— Спасибо, Амелия, — неловко сказал он, проковылял к кафедре как можно быстрее. Он замер там, оглядел комнату, его сестра отошла, уступая ему место. Увиденное не придавало уверенности. Когда он прибыл днем, он подумал, что бальный зал, который забронировала его мать в одном из лучших отелей в восстановленном районе у реки, был до смешного огромным для их встречи. Теперь он жалел, что она выбрала зал больше. Даже в их изящно наряженных человеческих обликах круг драконов наполнил комнату. Он не мог даже видеть Марси, Мирона и их духов, стоящих за внимательными взглядами и задумчивыми гримасами, но он знал, что они были там, и это придало ему смелости начать.

— Спасибо, что пришли, — сказал он, повысил голос, ведь драконы не уважали бы того, кто нуждался в микрофоне. — Мир сильно изменился за последние три недели. Правительство людей в беспорядке от вспышки магии и появления Смертных Духов. Мы тоже изменились, наш огонь связан с магией этого измерения нашим Духом Драконов. Благодаря ее действиям, мы получили настоящий дом, и теперь нам нужно работать вместе, чтобы укрепить наше будущее тут.

Он сжал трость. Время пришло.

— Мы слишком долго вели себя как варвары, бились за землю. Это поведение сказалось. Драконов сейчас меньше, чем когда-либо было, и это наша вина. Ни один человек-охотник или мстительный дух, даже Алгонквин, не навредил драконам больше, чем мы навредили себе жадностью и недальновидностью. Потому, если мы хотим прожить достаточно долго, чтобы насладиться новой жизнью, которую дала нам работа моей старшей сестры, мы, драконы, должны измениться. Мы доказали, что можем работать вместе, когда защищали Великие Озера от Левиафана. Теперь, ради нашего выживания, мы должны сделать это снова. Если мы не хотим повторить ошибки наших предков, которые уничтожили свой старый дом, мы должны объединиться, как вид, если не перемирием, то хотя бы в альянс. Надеюсь, через эти разговоры и следующие кланы драконов этого мира смогут превзойти тех, кто был до нас, и найти путь сосуществовать без жестокости ради общей выгоды.

Он сделал паузу для вдоха, но, к его изумлению, многие в комнате кивали. Некоторые, как Угасающий Дым, не скрывали отвращения от мысли прекратить убийства, но многие смотрели на него с радостью. Они все устали, понял он. Устали от смерти, от уменьшающегося количества и убывающей силы. Этого не хватало, чтобы подавить вековые ссоры, но это уже было началом, и Джулиус решил продолжать.

— Потому, — продолжил он, — первым делом на встрече всех кланов я использую возможность официально объявить СЗД моей территорией с этого момента.

Комната взорвалась.

— Что? — закричал Угасающий Дым, чуть не сбив стол, когда он вскочил. — Думаешь, Хартстрайкеры могут захватить самый богатый приз в мире без боя?

Другие кланы кричали похожее, а потом заорали друг на друга, весь бальный зал погрузился в спор за то, кто заслужил город Алгонквин. Шум был таким громким, что Джулиус не слышал свои мысли, но он не успокаивал их, ведь это было не его работой, а ее.

— ТИХО! — взревела дух СЗД, здание затряслось.

Все драконы закрыли пасти, повернули головы к кафедре, дух города появилась рядом с Джулиусом, ее оранжевые глаза сияли, как прожекторы, в ее гневе.

— Я — не труп, чтобы его делили вы, стервятники! — прорычала она, скаля острые зубы. — Я — СЗД, живой город! Я могу выбрать сама, какой дракон заслуживает работать в моих границах, и я выбрала Джулиуса Хартстрайкера. Из всех вас только он стоял рядом с Мерлином, чтобы спасти меня. Он сохранял надежду, когда все планы провалились, он умер, чтобы Хозяйка Озер получила второй шанс, и все мы смогли выжить. По этим причинам и многим другим Джулиус Хартстрайкер — единственный, кому я доверяю, как дракону моего города. Других я не приму.

Она упрямо стиснула зубы, хмуро глядя на драконов, словно надеялась, что они глупо бросят ей вызов. Конечно, кто-то это сделал.

— Не тебе указывать нам, кого слушаться, дух, — прорычал Угасающий Дым. — С чего нам тебя слушать?

— Ты не обязан, — сладко сказала Бетезда. — Даже если ты глупо проигнорируешь волю разумного города, который ты хочешь использовать, СЗД все равно принадлежит Джулиусу. Ты был таким же, как мы, Аркнисс. Ты прекрасно знаешь, что мой младший сын командовал при защите озер, ты слушался его приказов. Тот бой и то, что он сделал после, причина, по которой мы все еще можем спорить об этом, что означает, что те земли завоеваны Джулиусом. По той же логике ты занял территорию в Гибралтаре, так что, если не хочешь отдать свой камень драконам Северной Америки, не возмущайся.

— Бетезда права, — сказала Свена, ее бледное лицо было потрясённым, словно она не верила, что говорила такое. — Мы все тяжело бились в тот день, но Джулиус Хартстрайкер вел. Даже я его слушалась, но мы не были с ним в последнем сражении, в котором они одолели Левиафана. За это я поддерживаю его решение. Этот город и все Великие Озера принадлежат ему.

— Почему ты говоришь «ему»? — темные глаза Аркнисса были настороженными. — Ты хочешь сказать, Хартстрайкерам.

— Я — Хартстрайкер, — бодро сказал Джулиус. — Но нашему клану принадлежат Америки. Даже мы не такой большой клан, чтобы централизованно управлять всей той землей, потому у нашего клана есть давняя традиция позволять каждому дракону выбирать территорию и управлять ею. Забрав СЗД, я добавляю город к общей территории Хартстрайкеров, но я — не Бетезда или кто-нибудь, выбранный в Совет дальше — буду управлять делами драконов в городе.

Когда другие драконы заворчали, Джулиус поднял палец.

— Пока вы не стали жаловаться, это не означает, что остальные будут отрезаны. Как дракон СЗД, я планирую сохранить город нейтральной территорией. Я хочу сделать город местом, где драконы всех кланов могут собраться и поговорить, не боясь предательства. Каждый из вас может работать, получать выгоду и заниматься делами в моем городе. Мое требование — делать это мирно, без убийств и сражений, без войн кланов. И я предлагаю себя как нейтральную третью сторону, чтобы разрешать споры кланов, чтобы их можно было унять без обычного кровопролития.

— Это твоя уловка? — фыркнул Аркнисс. — Играть миротворца? Заставить нас приходить к тебе?

— Это не уловка, — упрямо сказал Джулиус. — Это надежда. Мы потеряли так много сильных драконов из-за глупой драмы кланов, включая моего дедушку, Кетцалькоатля, — его мать издала сдавленный звук, который Джулиус проигнорировал. — Моя цель — не дать этому повториться. Это не должно быть тяжело. Мы — драконы, самые умные, хитрые и находчивые существа в этом мире. Если мы не можем найти выход из проблемы разговором, то ее нельзя решить. Нам нужно безопасное место для этого, и это я хочу построить, — он стукнул тростью по выжженному ковру. — С этого момента я — Джулиус, Дракон СЗД. Любой, кто хочет бросить мне вызов за этот титул, могут сделать это сейчас.

Он остановился, слушал, но комната была тихой. Никто, даже Аркнисс, не спорил с ним. А потом Лао, кузен Цилиня, заменявший императора тут, медленно поднял руку.

— Золотой Император поддерживает решение Джулиуса Хартстрайкера, — спокойно сказал он. — В этой поддержке мы чтим наш долг. Любой, кто против него, против нас.

— Хартстрайкеры поддерживают его, конечно, — быстро сказал Иен, не дав Бетезде открыть рот и напомнить драконам в комнате, как он ненавидели ее. — Мы считаем, что нейтральный СЗД — лучший вариант для всех, и мы направим всю мощь против тех, кто будет этому угрожать.

— И мы поддерживаем его, — сказала Свена. — Младший Хартстрайкер долгое время был союзником моего клана, и я не могу придумать способа лучше использовать его навыки, чем в его плане на этот город, — она холодно улыбнулась Джулиусу. — Он же приручил Хартстрайкеров. Думаю, мы все хотим увидеть, что за чудо он может сотворить.

Другим это понравилось, и Джулиус выдохнул.

— Спасибо за вашу поддержку, — он старался звучать не так радостно, как ощущал себя. — И приветствую на моей новой территории. Теперь… — он широко улыбнулся. — Чем могу помочь?

* * *

— Видишь? — Боб передал бинокль Черному Размаху, который сидел рядом с ним на лесах, окружающих еще восстанавливающийся отель напротив того, где драконы проводили встречу. — Что я говорил? У него все было продумано.

— Ты уже не можешь мне указывать, — едко ответил конструкт, хотя посмотрел в бинокль. — Ты просто угадал.

— Догадки тут ни при чем, — гордо сказал Боб. — Это, старый друг, был навык. Я знаю все свои активы, и Джулиус самый надежный, особенно в таком, — он радостно вздохнул. — Они будут звать его «Джулиус Миротворец», будут слетаться к нему со своими проблемами еще до конца года, запомни мои слова.

— Конечно, будут, — сказал Черный Размах. — Потому что ты будешь их посылать, распространять эту глупую кличку, — он передал Бобу бинокль. — Это не предсказывание будущего, когда ты все подстраиваешь.

— Плевать, как ты это зовешь, пока это происходит, — ответил Боб. — И ты не переживай. Мой младший брат там строит будущее, которое ты всегда хотел. Ты должен помогать мне помогать ему.

— Кто говорит, что я против? — Черный Размах загадочно улыбнулся. — Я же тут? Несмотря на штуку на твоем плече.

Боб побледнел от ужаса, его ладони закрыли голубку, сидящую у его шеи.

— Не слушай его, милая, — прошептал он. — Он просто завидует, что ты со мной.

Птица заворковала в ответ, и старший пророк поднялся и вздохнул.

— Ты все показал, теперь мы можем идти? Встреча продлится до полуночи, а ты обещал угостить меня местным блюдом. Что-то из собаки?

— Кони-дог, — Боб вскочил на ноги. — Это не собака, но тебе понравится. А напротив подают курицу и вафли!

Черный Размах выглядел встревожено.

— Зачем добавлять курицу в вафли?

— О, мое милое, невинное дитя, — Боб обвил рукой плечи высокого пророка. — Это будет твой лучший отпуск.

Черный Размах снова вздохнул, но не боролся, Боб повел его вниз с лесов к лифту для работников, голубка летела за ними в холодном зимнем воздухе.

* * *

Встреча длилась до часу ночи. Джулиус устал к десяти. Учитывая состояние его тела, он должен был уйти раньше, но план, чтобы драконы говорили, а не убивал, работал так хорошо, что он не мог заставить себя остановиться. Когда встреча кланов закончилась, он помог разрешить три войны кланов — все были глупыми — устроить торговую встречу пяти кланов и уговорил Свену и Амелию взять в ученики младших драконов, чтобы помочь развить угасающее искусство магии драконов. Начало было чудесным, но лучшее было в конце, когда он ковылял с тростью и увидел Марси, ждущую в коридоре отеля.

Он не ожидал, что увидит ее еще раз этой ночью. Делегация Мерлинов все еще была занятой. Уговорить их прийти и поддерживать их первые десять минут было тяжело, учитывая их пересекающиеся обязательства, и он не обиделся, когда они ушли, когда началось обсуждение политики кланов. Он полагал, что они перешли к рассмотрению следующего мирового кризиса, но, когда он вышел, она была там, ждала его у лифта в том же красивом длинном платье, в каком была на встрече.

— Эй, — сказала она.

— И тебе «эй», — ответил он, подходя с улыбкой. — Что ты тут делаешь?

Она укоризненно посмотрела на него.

— А ты как думаешь? Ты только стал Драконом Детройта. Я тут, чтобы помочь тебе отпраздновать! — ее взгляд стал хитрым. — И я забронировала нам номер в отеле, ведь уже поздно, и тебе точно надоела больница.

Ему нравились ее мысли.

— Ты не представляешь, — сказал он, нажал на кнопку лифта. — Спасибо.

— Не за что, — сказала она, взяла его за руку. В лифте Джулиус понял, что Призрака с ними не было. Хоть она не могла отделиться от своего духа, по их меркам они были наедине.

Даже спустя три недели после его признания в чувствах его голова от этого стала красной.

— Итак, — сказал он, ослабил воротник от прилива жара. — Что-то крупное произошло, пока я был на собрании?

— Да. Нам с Мироном нужно серьезно начать нанимать Мерлинов, чтобы справляться с потоком духов, так что мы решили открыть штаб в СЗД.

Его сердце забилось быстрее.

— Тут?

— Мы не можем быть где-то еще, учитывая духа Мирона, — Марси пожала плечами. — Но я считаю это подходящим. СЗД всегда был городом магов. Теперь это может быть на самом деле. Мы встретимся завра с тем, что осталось от городского совета Алгонквин, чтобы обсудить создание нового Совета Мерлинов как постоянной части в структуре управления городом. Дух СЗД не заинтересована управлять самостоятельно на муниципальном уровне, но она не хочет передавать власть людям, которых не знает, так что мы ищем компромисс по общей власти духа города и избранных чиновников. Так у нас будут настоящие госслужащие, занимающиеся обычными нуждами людей — мусор, электричество, полиция, экономика и так далее — но СЗД сможет влиять на то, как ею управляют, не угрожая проглотить администрацию.

— Думаю, это отличная идея, — сказал Джулиус. — Все будет лучше, чем попытки людей защищаться самим при Алгонквин. Может, в этот раз у нас будут законы.

— Не надейся сильно на порядок, — предупредила Марси. — Это все еще СЗД, и она ценит свободы. Но, думаю, мы можем найти баланс между свободой выбора и жестоким пренебрежением, — она помрачнела. — Есть части СЗД, которые никто из нас не хочет возвращать.

Это было правдой.

— Мне хотя бы не нужно переживать, что на меня будут охотиться, — бодро сказал Джулиус. — Город теперь станет моим настоящим домом, и, кстати о доме… — он посмотрел на нее. — Если мы останемся тут надолго, думаю, нам нужно жить вместе.

Марси рассмеялась.

— Но мы всегда жили вместе.

— В этот раз по-настоящему.

Ее щеки вспыхнули, когда она поняла его намек.

— О, — она теребила свои короткие каштановые волосы. — Да. Я была бы рада жить с тобой.

— А еще, — Джулиус придвинулся ближе, — я надеялся на кое-что немного более постоянное.

Он не собирался говорить это так рано. Он не мог даже встать на колени из-за глупой слабости в ногах. Но Джулиус уже много раз понимал, что нельзя оттягивать, и его чувства к Марси не изменятся.

— Я надеялся, что ты будешь жить со мной вечно.

Когда он закончил, глаза Марси были такими большими, что он видел белки вокруг.

— Погоди, — ее голос дрожал. — Это то, что я думаю?

— Надеюсь, да, — ответил Джулиус, прислонил трость к стенке лифта, чтобы обвить Марси руками. — Потому что я очень хочу, чтобы ты вышла за меня. Если найдешь время.

— Сейчас у меня есть время, — Марси вытащила телефон. — Где-то в город должен быть круглосуточный офис. Я назначу нам встречу ночью и…

Джулиус прервал ее поцелуем, прижимая ее к своему телу, пока она не расслабилась.

— Это может подождать до завтра, — сказал он, отодвинувшись. — Я никуда не денусь, и я не отпущу тебя.

— Будто я уйду раньше, чем привяжу тебя к себе, — выдохнула Марси, глядя на него влюбленно, а потом вдруг остановилась. — Погоди, это нормально? Я не слышала, чтобы дракон женился. Вы вообще такое делаете?

— Без понятия, — признался Джулиус, лифт остановился на их этаже. — И мне все равно. Зачем переживать? Я знаю, что хочу жениться на тебе, это я и сделаю.

— Меня это устраивает, — сказала Марси и вытянула его из лифта, повела по коридору, смеясь всю дорогу.

Эпилог

20 лет спустя

Алисия Уильямс сидела на краю стула в роскошном золотом фойе Башни Мерлина, нервно перебирала записи, которые Совет Мерлинов разместил для магов, заинтересованных в месте интерна. Другая половина интерфейса ее дополненной реальности была покрыта ее реквизитами: ее почетные грамоты из университета тауматургии Джорджии, список ее дополнительных активностей и личных достижений, включая чары против мышей, которые она отточила для местного склада еды, и идеальный результат теста за заклинание. Все было стратегически размещено, чтобы она выглядела как лучший кандидат. Вот только все тут уже были лучшими.

Башня Мерлина в СЗД была домом Совета Мерлинов и сердцем всего магически важного в мире. Никто слабый сюда не попадал, и хоть Алисия была лучшей в Атланте, теперь она была на мировой сцене. Она даже не знала, у какого Мерлина станет интерном, но это было не важно. Просто работа в этом здании уже даст ей путь в любую аспирантуру, какую она хотела. Она уже прошла тест и первое собеседование. Ей нужно было показать себя отлично на последней встрече сегодня, и она обеспечит себе будущее.

Это должно было восхищать, но ощущалось как свинец в желудке, когда мужчина в хорошем костюме назвал ее имя. Ладони дрожали, Алисия закрыла интерфейс, встала, застучала по мраморному полу одолженными великоватыми туфлями на каблуках, прошла в лифт, который он держал открытым.

Она ожидала, что мужчина проведет ее в другой зал ожидания, но лифт понес их к вершине башни. Когда они добрались до верхнего этажа, проводник сказал ей, что Мерлин ждал ее в кабинете в конце коридора. Алисия не успела уточнить, какого коридора — их было два — дверцы лифта закрылись, и мужчина уехал, оставив ее одну.

Сердце колотилось, Алисия решила попробовать правую сторону, прошла по коридору, украшенному бесценными магическим артефактами, включая листочек с заклинанием из Сердца Мира и лабиринт, нарисованный и подписанный сэром Мироном Роллинсом. Коллекция потрясала, и если бы времени было больше, Алисия целый час делала бы фотографии. Но после долгого ожидания внизу она не хотела оттягивать еще больше, потому поспешила по коридору чудес к двери в конце, плотной деревянной панели без таблички на ней или рядом.

Глубоко вдохнув, Алисия подняла руку и постучала. Когда ничего не случилось, она была уверена, что выбрала не тот коридор. Она могла стучать в туалет. Но, когда она повернулась к другой стороне, женский голос сказал:

— Войдите.

Сглотнув, Алисия открыла дверь и заглянула внутрь.

— Простите, что беспокою, — быстро сказала она. — Я тут для собеседования за место интерна…

Она утихла. Дверь открылась не в кабинет, а в другой мир. После пары мгновений шока Алисия признала, что это было преувеличением, но комната все еще занимал половину вершины Башни Мерлина.

Потолок был из стекла. Как и стены, не оставляя ничего между мебелью и сияющим городом внизу, суперскребы и озеро сияли как кристаллы в ярком свете солнца. Как всегда, пейзаж двигался, дороги перестраивались вокруг зданий, словно ручьи, но это было ожидаемо в Живом Городе. К счастью, большие здания, как Башня Мерлина, двигались редко. Как она обнаружила во время мучительной поездки из аэропорта, меньшие здания постоянно двигались, менялись, как того хотелось духу СЗД.

Как дом человека-напарника СЗД, Башня Мерлина была самой высокой башней в городе. Было ожидаемо, что вид с вершины не мог ни с чем сравниться, но Алисию удивило то, что и комната потрясала. Всюду, куда она смотрела, кабинет был наполнен столами для колдовства, современными рабочими поверхностями. На деревянных полках были коробки мела и маркеров всех цветов и типов. Другой угол был наполнен лампами, которые синтезировали лунный свет, солнечный свет и звездный свет, и там был квадрат в десять футов для рисования кругов. Происходило так много, что Алисия даже не увидела женщину с каштановыми волосами с сединой, сидящую за заваленным столом, пока она не встала.

— Ах, — женщина поправила большую лежанку для кота, опасно стоящую на краю стола. — Ты, наверное, пришла за работой.

Алисия смогла лишь кивнуть. В объявлении не говорилось, на кого она будет работать, но женщина перед ней была известна любому магу в мире. Даже с седеющими волосами в пучке и кусочком мела за ухом было легко узнать Марси Новалли, Первого Мерлина, Архимага Совета Мерлина, три раза получившую Нобелевскую премию в магии.

— Подойди, — сказала Марси Новалли, улыбаясь. — Я не кусаюсь, хотя он может, — она указала на сияющего кота, которого Алисия теперь увидела в лежанке. — Прости его, Призрак не любит рано вставать.

Алисия послушно шагнула ближе, глаза так расширились, что болели. Это был Пустой Ветер. Она стояла в одной комнате со Смертным Духом. Первым Смертным Духом! И первым Мерлином! Она была тут с ними!

А она все еще ничего не сказала.

— Марси Новалли, — она чуть не запнулась об себя, спеша вперед, чтобы протянуть женщине руку. — Спасибо, что встретились со мной. Не могу описать, какая честь быть в вашем обществе.

— О, ты мне нравишься. — Новалли пожала ее руку, подмигнув. — Но, хоть это мило, боюсь, у нас есть график, так что я сделаю это быстро, — она коснулась мана-контактов на стеклянной поверхности стола, и сияющий дисплей дополненной реальности появился перед ней, в центре было лицо Алисии. — Мой секретарь — мужчина, который тебя привел — уже прислал мне твою информацию, и я очень впечатлена. У тебя чудесные достижения, но меня заинтриговала твоя сосредоточенность на чарах, — она взглянула на Алисию сквозь парящий дисплей. — Что ты думаешь о внезапных поездках?

— Я… думаю, что они существуют? — нервно сказала Алисия, не зная, куда она клонила.

Мерлин кивнула, будто этот ответ ее устраивал.

— Кто владеет магией мира?

— Никто, — ответила Алисия. — Магия — естественный источник, который разделяют все.

— Насколько важно оценивать свою безопасность по шкале от одного до десяти?

Она прикусила губу.

— Думаю, это зависит от ситуации. Обычно десять, но маги бросают вызов законам вселенной каждый день, так что безопасность не гарантирована.

Мерлин усмехнулась.

— Вижу, ты читала мои книги.

— При всем уважении, Архимаг, все читали ваши книги, — сказала Алисия. — Вы входите в программу.

Ее лицо просияло.

— Да? Чудесно! — она вернулась к дополненной реальности. — Последний вопрос. Если бы ты защищала чарами атомную электростанцию, чтобы не пустить Духа Апокалипсиса, все еще впуская работников, ты нацелилась бы на всех духов, или использовала бы переменную эмоционального модификатора, чтобы прогонять только жестоких?

Алисии даже не нужно было думать об этом.

— Ни то, ни другое, — сказала она. — Чары против всех духов недостаточно точные, чтобы их надежно усилить, а переменную эмоционального модификатора слишком просто обойти для таких разумных созданий, как духи.

— Логично, — Мерлин скрестила руки на груди. — Как бы ты это сделала?

Алисия тщательно обдумала вопрос.

— Если бы я пыталась отогнать Духа Апокалипсиса, я бы использовала двойной слой. Внешние чары были бы тяжелыми, но стандартными, насколько это возможно, то, что рабочие маги обычно накладывают на реактор. Внутри я поместила бы вторые чары с переменной эмоционального модификатора, улавливающие ликование, потому что, думаю, дух Апокалипсиса ощущал бы это, пробив стену там, где он не должен находиться.