Последний Охотник на Магов. Том 3

Annotation

Аннотацию третьего тома похитили злые маги, поэтому авторам пришлось скопировать с первого:

Я был лучшим охотником на магов! Но у сына императора открылся магический дар, и мой орден сожгли на костре.

В последний момент я смог отразить магию смерти, и вот же дьявол - попал в тело разорившегося аристократишки. Да ещё и мага!

Хуже только, если меня из академии отчислят...

Теперь мне предстоит не только выжить, но и возвыситься!

Только есть один нюанс... Мне ни в коем случае нельзя убивать магов!

А это не так-то просто, когда предшественник поставил на кон моё новое тело и душу!

Последний Охотник на Магов. Том 3

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Последний Охотник на Магов. Том 3

Глава 1

События, которые произошли со мной после обвала пещеры, отложились в уме, как спутанный набор картинок.

Тело действовало на автомате. Единственной задачей было — выжить и спасти Ольгу с отцом.

Я не мог вспомнить, получилось у меня это или нет. Организм достиг критической перегрузки, и я отключился.

Мой воспалённый разум бродил в потёмках воспоминаний, казалось, не меньше нескольких дней.

Я пришёл в себя от нестерпимой головной боли. Но был жив — и это не могло не радовать. Раз жив, значит, и все остальные проблемы решить можно.

— Очнулся, наконец? — услышал я грубый мужской голос.

Я был в сознании, но открыть глаза не получалось. На лице была повязка из плотной ткани. От неё исходил терпкий запах трав, от которого мою глотку заполняла горечь.

Что самое неприятное — я был обездвижен. Ослабевшее тело не могло избавиться от тросов, которыми меня привязали к кушетке.

А может, я всё-таки умер? Интересно, в чьё тело меня занесло на этот раз…

Однако повязку с моего лица сдёрнули, и я убедился, что моё сознание до сих пор находится в теле Владимира Белова.

Я лежал на кушетке внутри просторной палатки, что была увешана множеством различных трав, звериных тушек и шкур.

Рядом со мной стоял крепкий упитанный азиат. Воспоминания в моей голове заметались, но всё же сложились в целостную картинку.

Монголы. Я в руках ханских шаманов. Когда кажется, что хуже уже быть не может, жизнь обязательно доказывает обратное.

— Лучше отпусти меня, — спокойно произнёс я.

Голос у меня был хриплый, как у мертвеца. Да сколько же я здесь пролежал?

— Не спеши, Владимир Белов, — произнёс на чистом русском монгол. — Твои дела здесь ещё не закончены.

— Откуда ты знаешь моё имя? — спросил я.

— Духи сказали, — сообщил шаман и многозначно поднял указательный палец вверх.

Ага, духи. Приехали. Вот только этого дерьма мне не хватало.

— Где мои соратники? — задал вопрос я. — Седой мужчина и черноволосая женщина?

Алексея Белова и Ольгу Лазареву поблизости я не замечал. Их судьба мне была отнюдь не безразлична. Мне хотелось надеяться, что им удалось сбежать от ханов.

— Они живы, — ответил шаман. — Ты в одиночку вытащил их из пещеры. Твои кости были переломаны, а душой завладела тьма.

Шаман говорил загадками, но я прекрасно понимал, о чём шла речь.

Под конец битвы с Мраком во мне пробудилась родовая магия Беловых. И я не прошёл обряд очищения. Теперь одним богам известно, какая скверна гуляет по моему организму.

Сложно сказать, кто одержит власть в моём теле — отражение или тёмная магия. И самое неприятное — переживу ли я такую борьбу?

— Сколько я пролежал без сознания? — поинтересовался я.

— Пять дней, — коротко ответил шаман, попутно размешивая какое-то варево в громадном металлическом котле.

Пять дней… Теперь уже слишком поздно проводить обряд очищения. Исхода всего два: либо я умру, либо стану обезумевшим магом. Таким же магом, каких я истреблял много лет назад.

Да чтоб меня дракон испепелил!

Варианта два, но нужно искать третий… Так просто я не сдамся. Пока я дышу, во мне живёт отражение. А значит, надежда на лучший исход ещё есть.

— Почему я до сих пор жив? — спросил я шамана.

— Потому что я выхаживал тебя все эти дни, — ответил он.

— Нет, ты не понял, — перебил его я. — Почему меня не убили?

— Так хотели духи, — вновь ответил загадкой шаман.

— Слушай, я много магии повидал в этом мире, но с духами дел не имел, — начал злиться я. — Лучше объясни доступно, какого лешего тут происходит? Иначе я найду в себе силы порвать путы. И тогда тебе несдобровать.

— Настоящий дух воина, — рассмеялся шаман. — Значит, мы не ошиблись.

Мужчина подошёл ко мне и достал из кожаного чехла длинный нож.

А вот это уже ни в какие ворота. Я и глазом моргнуть не успею, а это псих меня принесёт в жертву своим духам!

Я мысленно потянулся к внутренним силам, чтобы вырваться из пут, но воспользоваться ими не успел.

Шаман взмахнул ножом и перерезал верёвку, которой я был привязан к кушетке.

— Эта верёвка — не для того, чтобы тебя удержать, — сообщил он. — Она для того, чтобы ты себе не навредил.

Похоже, по какой-то причине шаман был настроен по отношению ко мне дружелюбно.

Не стоит гнать коней, для начала нужно с ним переговорить. Возможно, мне здесь ничего не угрожает. Хоть и верится в это с трудом.

Я медленно поднялся и присел на кровати. Голова кружилась так, будто я выпил все экспериментальные зелья Бродского разом.

— А каким образом я мог себе навредить? — поинтересовался я.

— У тебя была тёмная лихорадка, — ответил шаман. — Ты не успел пройти через АриунБайдал. Вы русские — называете это ритуалом очищения.

— В таком случае опасаться стоило не за мою жизнь, а за свою, — подметил я. — Тёмные маги, как правило, нападают на окружающих людей, но не на себя.

— Верно, — кивнул шаман. — Но не ты. Ты несколько раз пытался убить себя, пока я тебя лечил.

Отлично… Вот и борьба отражения с тёмной магией. Пока я был без сознания, телом управляли две противоположные силы. Значит, этот монгол действительно пытался спасти мне жизнь. И всё равно, пока я не могу понять его мотивации.

— Ты знаешь моё имя, но я не знаю, как зовут тебя, шаман? — произнёс я.

— Бадай, — представился монгол. — А моего брата, которого ты убил, звали Богэн.

Брата? Когда это я умудрился…

В голове всплыло воспоминание пятидневной давности. У входа в катакомбы мы столкнулись с монгольским шаманом. И я действительно убил его.

Плохи дела. Вот теперь от этого Бадая можно ожидать чего угодно. Возможно, он всю неделю готовил меня к местному ритуалу мести.

— Не стоит так напрягаться, — произнёс он, будто прочитав мои мысли. — Богэн был сильнейшим шаманом в моей семье. Но духи от него отвернулись.

Лучше с ним пока не спорить. Поддержу эту замысловатую беседу, а дальше будет видно. Заодно получу достаточно информации, чтобы подготовить план побега.

— Почему духи отвернулись от твоего брата? — спросил я.

— Им управляла трусость, и силу своюон использовал, чтобы эту трусость победить. Духи такого не любят. Они ценят только тех, кто достаточно храбр и без их силы. Поэтому они и выбрали тебя.

— Не понял, — нахмурился я. — Для чего они меня выбрали?

— Чтобы ты повёл их по пути своей войны, — ответил Бадай. — Они решили, что ты достаточно силён, чтобы быть их предводителем. Такое редко происходит. Я на своём веку ни разу не видел, чтобы наши духи выбирали кого-то из чужого народа. Но в прошлом такие случаи уже были.

— Слушай, Бадай, — начал я. — Если как-то можно передать тебе этих духов, я с радостью это сделаю. Я благодарен тебе за спасение, но мне с моими соратниками нужно возвращаться домой. У меня там действительно назревает своя война.

— Ты не сможешь так просто отдать их, — улыбнулся Бадай. — Они сами решают, с кем им быть.

Ну, приехали. За сутки я умудрился и магию в себе пробудить, и духов шаманских подхватить, и артефакт отражателей потерять. Что-то не в том направлении я двигаюсь. Я таким макаром быстрее стану новым магом-императором, чем искоренителем всего колдовства на Земле.

— Послушай, Владимир Белов, я помогаю тебе лишь по двум причинам, — неожиданно Бадай заговорил серьёзно. — Первая — тебя избрали духи нашей семьи, и душа моего брата теперь будет следовать за тобой. Но и есть и вторая причина, куда более веская. Хоть ты и представитель вражеского нам народа, но ты не один из них.

— С чего такой вывод? — спросил я. — Если ты думаешь, что я перейду на вашу сторону и начну истреблять Российский Легион — это не так. Я — не предатель.

— Этого я от тебя и не жду, — помотал головой Бадай. — Но учти, что легионеры тебе не друзья.

— Почему?

— Они пытались убить тебя, пока ты лежал у подножья горы.

Эта новость была ещё более впечатляющей. Странно, зачем легионерам моя смерть? Может, Бадай спутал их с выжившими членами Сумрачного клана?

— Ты уверен, что это были легионеры? — уточнил я.

— Легионеров я ни с кем не спутаю, — ответил шаман. — Я наблюдал за ними из-за камней. Они увидели письмена на входе в катакомбы, а затем один из легионеров изучил твоё тело и понял, что ты — не простой маг. Тогда они стали решать, убить тебя или отвезти к императору.

Значит, это были не простые легионеры.

Это было высшее руководство, которое осведомлено о существовании такого явления, как отражение. Видимо, они поняли, кто я такой. И это очень плохо. Если императору доложат, что в его государстве завёлся охотник на магов — мне придётся скрываться. И вести войну исподтишка.

— Что стало с этими легионерами? — спросил я.

— Я их убил, когда понял, что ты им не друг. Это и стало второй причиной, по которой я решил спасти тебе жизнь, Владимир Белов.

— Никто из них не сбежал? — поинтересовался я. — Не обратил внимания, Бадай, кто-то из солдат передавал информацию обо мне по телефону или иным способом?

— Нет, — помотал головой Бодай. — Я покончил с ними до того, как они успели что-либо предпринять. Я не мог позволить им лишить жизни такого воина, как ты. Не был уверен, что поступаю правильно, но ничего не мог с собой поделать. Каково же было моё восхищение, когда я узрел духов вокруг тебя. Я ещё никогда не видел, чтобы они избирали кого-то с таким рвением.

Счастье-то какое… Ладно. Всё не так уж и плохо. Остаётся решить главный вопрос.

— Ты говорил, что я пытался убить себя во сне, — напомнил я. — Сейчас я тёмной магии в себе не чувствую. Что изменилось? Я ведь так и не прошёл обряд очищения.

— Духи взяли на себя тёмную магию, но это временная мера, — пояснил Бадай. — У нас есть двое суток, чтобы провести иной ритуал. АриунТахил. И тогда твоё тело окончательно очистится от скверны.

— Погоди-погоди, — перебил его я. — Я же не понимаю по-вашему. До этого ты сказал, что АриунБайдал — это ритуал очищения. А АриунТахил тогда что такое?

— Очищение через жертвоприношение, — объяснил Бадай. — Мы перенесём твою скверну на другого человека, а затем скормим его духам.

— Стой, стой, стой! Это чересчур, — запротестовал я. — Неужели вы готовы пойти ради меня даже на такое? Я понимаю, меня избрали духи, и у васэто почитается. Но разве кто-то из твоего народа готов пожертвовать своей жизнью ради меня?

— А жертвой станет не один из нас, Владимир Белов, — пояснил Бадай. — Мы пожертвуем одним из твоих соратников.

Так и думал, что рано или поздно всплывёт в этой сказочной истории большой и тёмный нюанс!

— Нет, так нельзя, — отказался я. — Мой отец и Ольга должны покинуть этот лагерь вместе со мной.

— Но это невозможно, — заявил Бадай. — Их судьбы уже предрешены. Один пойдёт на жертву для твоего очищения, второго заберут другие шаманы. Им нужна новая душа для подпитки. Война в самом разгаре, а дух представителя вашего народа нам очень пригодится.

Чёрт! Вот теперь у нас точно большие проблемы.

Я могу восстановить силы и устроить побег. Думаю, мне хватит энергии, чтобы вытащить отсюда отца и Ольгу. Но если я сбегу…

Тогда мною рано или поздно овладеет тёмная магия. И ни отражение, ни какие-либо ритуалы Российской Империи меня уже не спасут.

Нужно найти иной выход.

— Пойми меня правильно, Владимир, — Бадай положил широкую ладонь на моё плечо. — Тебя в нашем лагере встретят, как своего. Духи, что тебя окружили, вынудят всех тебя почитать. Но твои друзья для нас — просто расходный материал. Мясо для собак, души для шаманов. Лучше просто смирись с этим.

Да как бы не так! Я даже своего недотёпу отца не готов отдать на растерзание этому народу. Не говоря уже об Ольге. Так дело не пойдёт. Нужно разведать обстановку и найти другой выход.

— Мне нужно поговорить с моими соратниками, — сообщил я. — Этого-то мне никто не может запретить, верно?

— Верно, — кивнул Бадай. — Только прошу тебя, Владимир, постарайся не совершать глупостей. Духи выбрали тебя, но твои поступки могут заставить их отвернуться. Тогда ты и сам окажешься в одной лодке со своими соратниками.

— Это я уже понял, — ответил я. — Где держат моих друзей?

Бадай вывел меня из палатки и указала на широкий шатёр, что виднелся неподалёку от огромного центрального костра.

— Там, — показал пальцем он. — Если надо — иди говори. Но после — возвращайся. Мы обсудим тонкости предстоящего ритуала. Попрощайся с друзьями, Владимир.

Как несколько раз повторяла профессора Лазарева: не так я хотел провести свои зимние каникулы!

Чтож, ладно, раз уж мне удалось пережить то, что случилось в катакомбах ордена, значит, и отсюда выберусь. И Алексея с Ольгой достану| Даже если придётся рискнуть собой.

А без риска тут точно не обойдётся. Ох, а разве когда-то бывало иначе?

Я, пошатываясь, прошёл через весь лагерь к шатру с заключёнными.

После пятидневной лихорадки чувствовал себя хуже, чем после смерти. А я всегда говорил: уж лучше умереть, чем стать магом! Действительно, лучше…

Монгольские солдаты не отрывали от меня взгляда. Среди них были и женщины. Они перешёптывались и хихикали, наблюдая за мной. При этом в их лицах не было ни страха, ни отвращения, ни ненависти. Их взгляды были переполнены восхищением и даже каким-то нездоровым благоговением.

М-да, эту культуру мне точно не суждено понять.

Видимо, духи для них действительно значат очень много. Ещё бы увидеть, что за срань летает вокруг меня. Отражатели никогда не занимались чужеродной магией.

Прямая связь с Тёмным Миром имеется только у классических магов — тех, кто населяет Российскую Империю. Следовательно, шаманов и прочих духоведов искоренять не было смысла. Они не несли прямой опасности всему миру.

Я вошёл в палатку и тут же услышал крик Алексея Белова.

— Я сказал — пошли вон! Выучите наш язык для начала, а затем уже раздавайте команды! Только дождитесь… Я выберусь, и тогда…

Отец замер, осознав, что в шатёр зашёл не монгольский воин, а я.

— Владимир! — воскликнул он.

Отец был прикован к столбу металлическими наручниками. С другой стороны сидела Лазарева. Оба выглядели уставшими, грязными. Измождёнными.

— Володя, слава богам… Ты живой… — прошептала Ольга, не в силах больше сдерживать слёзы.

— Ты сбежал от них? — встревоженно спросил отец.

— Нет, — ответил я и кратко рассказал всё, что поведал мне шаман Бадай.

— Вот как… — задумался отец. — Проклятье… Мы до сих пор не сбежали лишь потому, что думали, будто ты у них в заложниках. А они тебя обожествляют, значит. Хорошо… Это хорошо, Владимир. Тогда вы с Ольгой ещё сможете сбежать.

— В каком смысле — «мы с Ольгой»? — спросил я. — А ты? Решил в монгольские шаманы податься?

Отец грустно усмехнулся.

— Ты должен покинуть этот лагерь очищенным, Владимир, — заключил отец. — Реши вопрос с Ольгой. Пусть её отпустят. А я отдам себя для ритуала очищения.

Я не думал, что отец готов пойти на такое решение. Но я не собирался жертвовать им. Это чересчур, даже с учётом того, что я до сих пор хочу отомстить отцу за все беды семьи Беловых.

— Ты понимаешь, о чём говоришь? — уточнил я. — Это не просто смерть. Тебя сведут с ума, а после — скормят монгольским духам. И что они подразумевают под «скормят», одним богам известно. Я даже представлять себе этого не хочу.

— Всё нормально, Володь, — отец опустил голову и поджал губы. — Ты сам сказал мне. Помнишь? Меня не было рядом с Сергеем, когда тому требовалась моя помощь с очищением. Не знаю, как так вышло, что ты до сих пор не прошёл через этот ритуал… Но пусть я приму участие хотя бы в нём.

Алексей Белов рыдал… Это было его раскаяние. По моей спине пробежали мурашки. Он был закоренелым мерзавцем. И отцом он приходился моему предшественнику, а не мне самому.

Но мне было его искренне жаль.

Алексей Белов будто почувствовал, какие эмоции я испытываю, и произнёс:

— Не нужно жалеть меня, Владимир. Дай мне побыть хорошим отцом хотя бы раз в жизни. Зови шаманов. Пусть начинают ритуал.

В этот момент в палатку вбежал Бадай. Шаман выглядел встревоженным.

— В чём дело? — спросил я. — Я ещё не договорил с отцом!

— Неподалёку от лагеря заметили мага, — сообщил он. — Не из числа легионеров. Духи говорят, что он ищет тебя!

Глава 2

Маг из Легиона ищет меня среди лесов и горных цепей, которыми владеют монгольские шаманы. Вот это новость!

Значит, уж очень сильно хочет меня найти! Только зачем? Вот сдался я ему…

— Что за маг? — спросил я Бадая. — Духи случайно подробностей о нём ничего не нашептали?

— Нет, но передвигается он незаметно, — ответил Бадай. — Наши люди его не замечают. Если бы не духи, которых я отправил патрулировать местность, он бы так и добрался досюда незамеченным.

— Как он скрывает своё присутствие? — уточнил я.

— С помощью магии тумана. Но он ранен, и передвигается медленно. До нас он доберётся через два часа, не раньше.

Мрак. Глава Сумрачного клана. Выжил всё-таки, сукин сын! И как ему только удалось уцелеть под обвалом? И я нанёс ему немало ран. Всё-таки от такого, как он, избавиться непросто.

И я прекрасно понимаю, зачем он ищет меня. С помощью зелья правды я заставил его назвать имя заказчика.

Григорий Антарктьев. Только сейчас, при мыслях о Марке и Сумрачном клане, я вспомнил это имя.

Антарктьев… Однофамилец Анастасии или же её родственник? Однозначно родственник. Фамилия уникальная и принадлежит уже известному мне дворянскому роду. Совпадений быть не может. Скорее всего, нас заказал отец Анастасии Антарктьевой.

Но главный вопрос — зачем, чёрт меня дери⁈ Пришла беда, откуда не ждали!

Какое отношение Антарктьевы имеют к артефакту отражателей? Где мы им перешли дорогу? Я бы не стал задаваться вопросами, если бы заказчиком оказался Виктор Мясников. Я смешал с грязью его сына и, хоть и косвенно, увёл из семьи его дочь.

Но Антарктьевым-то я чем не угодил? Анастасия — милая девушка, с которой у меня ни разу не было конфликтов. Я даже водил её на званый ужин к Суворову.

Что-то здесь не клеится. Но и думать об этом сейчас нет смысла. В этих холодных горах смерть поджидает меня и моих соратников на каждом шагу.

— Приблизительное направление, откуда должен прийти маг, известно? — спросил я Бадая.

— Да, он движется с Северо-Запада. Несколько наших всадников уже проскакали по той области, но обнаружить его не смогли, — объяснил Бадай.

— Ничего, ясамего выманю, — ответил я. — Выдвинусь через полчаса. Постараюсь поймать его в часе пути от лагеря.

— Да будет так, воин, — улыбнулся Бадай, а затем бросил суровый взгляд на моего отца. — Начать приготовления к ритуалу?

— Да! — воскликнул Алексей Белов.

— Нет! — перекричал его я. — Не спешите. Мне ещё нужно обсудить этот вопрос с отцом.

— Чем больше ты откладываешь ритуал, Владимир, тем глубже забирается скверна, — объяснил Бадай. — Не жди слишком долго. Иначе даже жертва не сможет тебя спасти.

Бадай покинул шатёр, а Алексей Белов тут же принялся стучать кандалами о столб и громко вопить.

— Какого чёрта ты творишь, Владимир⁈ — прокричал он. — Это ведь идеальный шанс! Единственная возможность тебя спасти! Я ведь готов, слышишь? Я готов уйти. Ты вырос в достойного наследника. В твоих руках отражение, а в голове знания о давно ушедшем ордене. Ты уже вступил в Светлый День и можешь бороться с Тёмным Миром, используя знания, что я копил всю жизнь. Владимир, ты сделал за один год куда больше, чем я за всё время. Не рискуй из-за жизни старика. Отдай меня духам.

Алексей Белов говорил со мной искренне. Но слушать этот некролог самоубийцы я не желал.

— Ольга, врежь ему, пожалуйста, если продолжит кричать, — попросил Лазареву я.

— Я только этим себя и развлекаю последние пять дней… — вздохнула женщина.

— Вот и славно, не давай ему расслабляться, — добавил я. — Рано тебе умирать, отец. Ты ещё не извинился перед мамой, Сергеем и Анной. Чего хорошего им принесёт твоя смерть?

Услышав имена своих детей, Алексей замер.

— Ты… Позволишь мне с ними встретиться? — с надеждой в голосе спросил он.

— Позволю, когда буду уверен, что ты больше не причинишь им вреда, — сказал я. — А пока — отставить сопли! Мы втроём выберемся отсюда. И у меня уже созрел план, как нам это сделать. Но для начала мне нужно поймать Мрака. Засранец хочет закончить начатое. Но он ещё не догадывается, в то этих горах история Сумрачного клана закончится навсегда.

— Владимир, ради всего святого, будь аккуратен, — попросил отец. — Он очень опасен.

— Знаю, — кивнул я. — А пока я буду занят Мраком, подумай на досуге, с какого перепугу нас заказал не кто иной, как Григорий Антарктьев.

— Что⁈ — хором воскликнули Алексей с Ольгой.

— Вот-вот. У меня была приблизительно такая же реакция, — усмехнулся я и направился к выходу из шатра. — Когда вернусь, всё с тобой обсудим. А пока постарайтесь не злить монголов. Последнее, что я хотел бы увидеть при возвращении — шампуры с вашими телами над лагерным костром.

Шаман Бадай ждал меня снаружи.

— Тебе нужна лошадь? — спросил он. — Могу одолжить одну. Быструю.

— Не стоит, — отказался я. — Мне будет проще столкнуться с ним на своих двоих. Кстати, Бадай, последний вопрос…

— Слушаю, Владимир.

— Ты где так научился на нашем языке болтать? — спросил я. — Я даже акцента почти не слышу.

— Моя задача — разведка, — улыбнулся он. — Мои духи подслушивают ваших солдат. Чтобы справиться с врагом, приходится учить ваш корявый язык.

— Корявый? — усмехнулся я. — Ну ты даёшь, Бадай. Ладно. К вечеру вернусь. И прошу, не нужно трогать моих соратников до того момента. У меня будет другое, более выгодное предложение.

Бадай сдержанно кивнул. Его не устраивал тот факт, что какой-то русский маг выдвигает свои условия. Но с выбором духов Бадай поспорить не мог. Они избрали меня — и это давало мне огромный авторитет.

Я одолжил монгольский палаш на замену своего меча и выдвинулся в путь. Жаль, что моё оружие пострадало в битве с Мраком. Этот меч мне нравился. Но залогом победы является не оружие, а тот, кто его держит. Значит, я смогу справиться и без закалённого магией клинка.

Будем действовать по старинке.

Я потратил чуть больше получаса на подъём в гору. Холодные скользкие камня явно не желали, чтобы я добрался до своей цели. За горой раскинулся широкий лес, и именно там мне было суждено встретиться с Мраком.

Если верить словам Бадая, в данный момент он как раз должен пересекать эту территорию.

Я замедлил шаг и медленно пошагал между деревьев. Абсолютную тишину нарушало лишь шуршание снега под моими ногами.

Вскоре я услышал шёпот. Будто кто-то пытался заговорить со мной на неизвестном мне языке.

Духи…

Хоть я и не знаю монгольский, но посыл их мне понять удалось. Мрак совсем близко. И он меня заметил.

— Я пришёл закончить наш поединок! — крикнул я. — Хватит прятаться. Сразись хотя бы раз в жизни не как трус. Или Сумрачный клан умеет бить только исподтишка?

— Не смей даже заикаться о Сумрачном клане… — просипел Мрак.

Деревья скрылись в тумане, и из непроглядной мглы появился мой враг. Мрак выглядел изрядно потрёпанным. Рана, которую я оставил на его груди, ещё не зажила. Его левая рука была сломана. Мужчина хромал, должно быть, обрушение пещеры всё же не прошло для него бесследно.

— Они все мертвы… — прошептал он. — Весь мой клан. Вся моя семья. Единственные, кто пережил битву с тобой, оказались погребены под камнями.

— Хочешь свалить всю вину на меня? — спросил я. — Не я вас нанял, Мрак. Не я гнал вас в такую даль, чтобы полечь на чужой земле.

— Верно, — кивнул убийца. — Но я не могу оставить моих соклановцев, моих детей неотмщенными. Когда я разделаюсь с тобой, Владимир Белов, знай: следом я вернусь в Санкт-Петербург и покончу с твоей семьёй.

Моё сердце пропустило один удар. В висках застучали барабаны, а рядом с ушами разразились гневные шепотки духов.

— Мою семью тебе никто не заказывал, — гневно произнёс я. — Или тебе совсем плевать, кого убивать? Лишь бы пролить кровь?

— Я просто хочу, чтобы перед смертью, Владимир, ты чувствовал сожаление, — устало произнёс Мрак. — Чтобы твои последние мысли были о том, что по твоей вине погибло сразу два рода. Мой и твой.

— Знаешь, Мрак… — недолго подумав, ответил я. — По дороге сюда я ещё сомневался, стоит ли тебя убивать. Но ты избавил меня от всех сомнений. Убивать я тебя определённо не стану. Тебя ждёт куда более незавидная участь.

Мрак взмахнул правой рукой и погрузил в туман весь лес. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Раз он лишает меня обзора, зрение мне ни к чему. Доверюсь чутью отражателя. Оно уж точно не подведёт.

Мрак не заставил себя ждать. Мимо меня просвистели сразу три метательных ножа. Они были пропитаны магическим ядом, поэтому я с лёгкостью уловил траекторию их полёта с помощью отражения.

Одна проблема — отражение работало как-то нехотя. Каждый раз, когда я взывал к нему, появлялось чувство, будто я моржа спящего поднять пытаюсь. Да не просто поднять, а взять на руки. Похоже, моя сила перестала работать так, как подобает из-за текущей в жилах тёмной магии.

И при следующей атаке Мрака отражение совсем отказало. Я не почувствовал, как маг подобрался ко мне со спины.

Нож убийцы скользнул по моей спине. Я уклонился от атаки лишь благодаря рефлексам.

— Вижу, ты тоже устал, Белов, — прошептал Мрак из тумана. — Ничего. Скоро эта битва закончится.

И я решил пойти на отчаянный шаг.

— В одном ты прав, — крикнул я и вбежал в туман. — Битва закончится с минуты на минуту.

Я взмахнул палашом и позволил магии течь по своему телу. Шепотки духов усилились, а разум вновь начал заполнять гнев. Магия Тёмного Мира пыталась завладеть моим телом, давила на каждую негативную эмоцию, но я сопротивлялся.

Выхода нет. Раз отражение не работает, придётся воспользоваться магией. Эту сволочь нужно приструнить, иначе пострадаю не только я, но и моя семья.

Кинжал Мрака вновь ударил по моему телу, но… сломался пополам. Мою кожу покрыла тонкая оболочка из магической энергии. Такая же магия щитов, как у отца.

— Такого сюрприза ты не ожидал, Мрак? — крикнул я и ударил палашом по тому месту, откуда прилетел кинжал.

Мрак громко вскрикнул, послышался удар о землю. Мужчина упал, а туман тут же развеялся.

Прежде чем магия Мрака полностью исчезла, я заметил одну любопытную деталь. Всё-таки пробудившаяся во мне магия щитов несколько отличалась от отцовской. Туман проходил сквозь щит, но кинжал сломался от удара об мою магическую оболочку.

Значит, эти щиты поглощают только физический урон. И это прекрасно. Отражение защитит меня от магии, а щиты — от физических атак. Остаётся только довести эту комбинацию до ума и заставить две противоположности работать сообща.

Мрак лежал на снегу, держась за рассечённую грудь.

— Будь проклят ты и твоё семейство, Белов! — рявкнул он и громко закашлялся. — Чего уставился? Добивай меня!

— Торопишь события, Мрак, — улыбнулся я. — Я ведь сказал тебе, что тебя ждёт другая участь.

Я ударил его рукоятью клинка по голове. Глава Сумрачного клана потерял сознание. Прекрасно, осталось только дотащить его до лагеря.

Я поднял тело Мрака и медленно пошагал назад. Ноги подкашивались от усталости. Мужчина оказался отнюдь не лёгким!

Эх, надо было всё-таки брать коня!

Я добрался до лагеря к вечеру, как и обещал. Шаманы, увидев меня, издали восторженный боевой клич. Я решил поддержать их рвение и поднял над головой руку с окровавленным палашом.

Ко мне подбежал Бадай. Он осмотрел меня с ног до головы и улыбнулся одними глазами.

— Духи окончательно приняли тебя, — заключил он. — Они хотят и дальше идти с тобой путём войны. Для меня это радостно и печально одновременно.

— Почему печально? — спросил я, сбрасывая с себя тело Мрака.

— Это духи моей семьи, и мне горестно осознавать, что они покинут родные земли. Но для погибших шаманов лучшей благодатью является новая война. Они всегда следуют за сильным воином, а за чью сторону он сражается — вопрос второй.

— Не беспокойся, Бадай. Я покажу духам достойную борьбу, — кивнул я. — А теперь начнём подготовку к ритуалу очищения.

— Так ты всё-таки созрел? — спросил он. — Кем готов пожертвовать? Отцом или женщиной?

— Ни тем, ни другим, — твёрдо сказал я. — Жертва лежит у моих ног. Он тоже маг. Враг моей семьи. Сегодня духи будут сытыми.

— Да будет так, Владимир Белов, — кивнул Бадай. — Но пленников мы всё равно отпустить не сможем.

— Сможете. Я благодарен тебе за помощь, шаман. И я буду помнить оказанную тобой услугу вечно. Но после ритуала очищения я покину твой лагерь вместе со своими соратниками.

— Так не пойдёт! — разозлился Бадай.

Я сделал шаг вперёд и посмотрел в глаза монгольскому воину.

— В противном случае, — грозно произнёс я, — я покажу духам войну прямо здесь. И тогда весь этот лагерь присоединится к своим мёртвым предкам. Ты этого хочешь, Бадай?

Бадай замер, он больше не смотрел мне в глаза. Его взор был обращён ко мне за спину. Шаман видел там духов, что избрали меня после убийства его брата.

Бадай долго молчал, слушая голоса своих предков, и вскоре принял решение.

— Будет, как ты велишь, Владимир Белов, — согласился он. — Я думал, что духи откажутся от тебя, если ты не передумаешь. Но они решили поддерживать каждое твоё решение. Сильный же в тебе стержень. Такого я не видел даже в рядах наших воинов. Жаль, что ты не родился в наших горах. Я бы хотел иметь такого брата.

Конфликт был исчерпан.

Мировоззрение у монгольских шаманов было крайне специфическое, но мне всё же удалось подмять их под свою волю.

Другие шаманы подобрали тело Мрака и понесли его к ритуальному костру. Алексея Белова и Ольгу Лазареву отвязали. Им даже было позволено присутствовать на моём очищении.

— Я до последнего не верил, что ты откажешься использовать меня в ритуале, — сказал отец. — Прости, что сомневался в тебе.

— Что-то ты больно мягкий стал после этого путешествия, — усмехнулся я. — Не время расслабляться, отец. Скоро вернёмся в Санкт-Петербург, и там нас ждёт ещё целая гора проблем.

— Владимир Белов! — воскликнул Бадай. — Подойди сюда. Мы готовы провести АриунТахил.

Вокруг огромного костра собралось ровно двенадцать шаманов. Они хором читали заклятья на своём языке, и с каждым их словом цвет костра менялся.

Пока я шёл к месту проведения ритуала, пламя уже озарило ночную мглу ярким фиолетовым светом.

Мрак лежал около костра, привязанный к чёрному, разукрашенному диковинными узорами столбу.

Самый старый из шаманов подозвал меня к себе. Трясущимися руками мужчина коснулся моего лба и прошептал что-то глубоким гортанным голосом.

Я вздрогнул. Всё тело затрепетало. В глазах начало темнеть от наплывающих эмоций.

И все они были чёрными: гнев, страх, отвращение. Порождённые Тёмным Миром, чувства вырывались из моего тела. Их поток метнулся к Мраку и заставил мужчину прийти в себя.

— Нет! — закричал убийца. — Что вы со мной делаете⁈ Белов! Владимир Белов!

Я почувствовал невероятное облегчение. Казалось, будто из моей души только что целую гору извлекли.

В языках пламени я увидел снующие силуэты духов. Они подхватили главу Сумрачного Клана и потащили за собой.

— Не нужно было угрожать моей семье, — произнёс я напутственные слова Мраку.

Но тот больше не успел мне ничего ответить. Тёмные силуэты вытащили из тела Мрака его душу и утащили в костёр.

Пламя резко потухло.

— Теперь ты чист, Владимир Белов, — произнёс Бадай. — А потому я прошу тебя и твоих друзей покинуть наш лагерь. Больше мы не пересечёмся.

— Благодарю за помощь, Бадай, — я пожал крепкую руку воина. — Можешь быть спокоен за духов своей семьи. Им со мной точно не придётся заскучать.

Мы с Ольгой и моим отцом покинули лагерь в полночь. Было принято решение обойти наиболее опасные зоны, где происходило столкновение легиона и шаманов. Для этого пришлось проделать крюк через горы.

Однако к утру мы уже сидели на лавочке у автостанции в ожидании автобуса.

— То ещё выдалось путешествие, — вздохнула Лазарева. — Если я ещё раз попрошусь с вами на очередную вылазку, бейте меня без зазрений совести. Желательно по голове.

— От Сумрачного клана мы избавились, — сказал я. — Но заказчик жив-здоров и жаждет нашей крови. Осталось понять — почему?

— Мы с Ольгой обсудили этот вопрос, пока ты охотился на Мрака, — произнёс отец. — И пришли к одному выводу.

— А чего же всю дорогу молчали? — удивился я. — Выкладывайте, такую информацию нельзя скрывать.

— Это должен рассказать не я, — помотал головой отец. — Ольга? Говори.

Лазарева выглядела напряжённой. Её глаза бегали из стороны в сторону. По какой-то причине женщина не сильно желала делиться догадками.

И каково же было моё удивление, когда вместо объяснений, Ольга вскочила с лавочки и со всех ног побежала к приближающемуся автобусу.

— Вот же бестолковая баба! — выругался Алексей Белов. — Владимир, за ней!

Глава 3

Я вскочил с лавочки и без лишних раздумий помчался за Лазаревой. Отец старался не отставать от меня.

Бесово вымя, да что могло случиться в моё отсутствие? Ольга ведь проделала с нами весь этот путь, с чего ей вдруг убегать?

Ответ мог быть только один. Они с отцом поговорили, и Алексею удалось выведать у неё то, чего она говорить не хотела. Вот только что? Это я выясню сразу же, как её догоню.

Отец тоже тот ещё кадр! Не мог сам рассказать! Разве что она уговорила его дать клятву молчания…

Ольга остановила пустой автобус и влетела внутрь.

— Не останавливайтесь! — закричала она. — Трогайте! Эти люди меня преследуют!

Да она совсем, что ли, с ума сошла? Что ударило в голову этой женщине?

— Ольга, стой! — закричал я.

Но двери в автобус уже были закрыты. Лазаревой удалось испугать водителя настолько, что он поддал газу и рванул прямо в нашу сторону.

Он собирался проехать мимо нас, развернуться у станции, и затем погнать на Бийск.

Я остановился посреди дороги и широко расставил руки. Дорога была узкой, объехать он мне никак не смог бы. Водитель принялся бешено колотить по сигналке, рассчитывая, что меня это спугнёт.

Нет уж, дружище. Либо тормози, либо я сам тебя остановлю.

Он уже и сам понял, что я буду стоять до конца. Водитель начал тормозить, несмотря на активные протесты Ольги.

Однако скорость была набрана нешуточная, остановиться он не успевал!

— Владимир, осторожно! — закричал отец.

Я выставил правую руку вперёд и покрыл своё тело магическим щитом.

— Не переживай, отец. Заодно глянем, на что способна магия, которую я от тебя унаследовал, — заявил я.

И автобус, уже сильно сбросивший скорость, врезался в мою руку. Я упёрся обеими ладонями в капот, а также докинул дополнительные щиты вокруг стоп. Машина оттеснила меня на несколько метров назад и остановилась. На асфальте остались длинные борозды от моих ботинок. А если точнее — от щитов, которые их покрывали.

— Недурно, — ухмыльнулся я. — Всё-таки физический урон эти щиты блокируют отменно. Теперь боевые маги мне вообще не страшны.

— Ты чего там бубнишь, пацан? — выкрикнул водитель. — Я ж тебя чуть не раздавил!

— Не пацан, а «ваше сиятельство», — поправил его я. — Я граф Белов. И лучше тебе больше не пытаться уезжать у нас из-под носа. Запомним. Найдём.

Водитель вытер пот со лба рукавом форменной куртки.

— Прошу прощения, достопочтенный, — промямлил он. — Проходите, прошу.

Двери автобуса открылись.

— Нет! — крикнула Лазарева. — Я графиня Лазарева. И я первая отдала тебе приказ.

Водитель метался и на нервах уже начал путать педали.

Мы с отцом заскочили в автобус с двух сторон, чтобы не дать Лазаревой сбежать.

— Не переживайте, — сказал я водителю. — Ничего противозаконного здесь не произойдёт. Езжайте в Бийск. Мы успокоим уважаемую графиню.

Лазарева закрыла лицо руками и бухнулась на сиденье. Я сел рядом с ней, отец позади нас. Автобус тронулся и повёз нас к вокзалу города Бийск.

— Ольга, что это было? — с укором спросил я. — Как это понимать?

— Я ничего не скажу, — нервно замотала головой Лазарева. — Ничего не скажу. Вы меня убьёте.

— Но ты ведь уже рассказала что-то моему отцу? — подметил я. — Если надо будет — он сам мне перескажет ваш разговор.

— Да, дура — я! Дура! — закричала Ольга и принялась плакать. — Если ты узнаешь, в чём я провинилась, то ты точно меня убьёшь, Владимир.

Я обернулся и вопросительно посмотрел на отца. Тот лишь пожал плечами.

— Пусть сама рассказывает. Так будет честно, — сказал он.

— Оля, — мягко сказал я. — Никто тебя не убьёт. Ты уже доказала, что тебе можно доверять. Мы прошли такой длинный путь вместе. Расскажи. В противном случае я уже не буду таким добрым.

— Сейчас… — тяжело всхлипнув, сказала Лазарева и достала из внутреннего кармана куртки носовой платок.

Я решил дать женщине время прийти в себя. Врагом она нашим не была, как ни крути. Но в воспоминаниях Лазаревой всплыло что-то, за что она себя чувствовала очень виноватой. Возможно, то, что она пытается скрыть, может помочь нам.

Ольга утёрла лицо, перевела дух и после долгой паузы, наконец, произнесла:

— Это я виновата, Владимир. Вся эта история с Сумрачным кланом — это моя вина.

Признаться честно, я уже устал подозревать во всех возможных грехах и её, и своего отца. С самого начала было ясно, что утечка информации произошла от кого-то из нашей троицы. Иначе никто бы не смог узнать об артефакте отражателей. Но как, и при каких обстоятельствах произошла утечка, мне только предстояло узнать.

— Расскажи всё с самого начала, — сказал я.

— Это… Повлияет на наши взаимоотношения? — спросила Ольга.

— Заранее я этого сказать тебе не могу, — ответил я.

— Повлияет, — хмыкнул отец. — Вот увидишь.

— А ты молчи! — рявкнула на моего отца Лазарева. — Я вообще не собиралась тебе этого рассказывать! Я просто… Думала, что мы всё равно уже не жильцы. Мне захотелось излить свои грехи перед смертью. Хотя бы тебе, Алексей Белов. Но кто бы мог подумать, что ты меня сразу же сдашь.

— Отец поступил правильно, — перебил её я. — Не часто мне приходится это говорить, но это так. Хватит ходить вокруг да около. Рассказывай.

Ольга проглотила застрявший в горле ком и заговорила:

— Я работаю не только преподавателем в Магической Академии. Мои лекарские навыки пользуются большим спросом и за её пределами. Моя семья испокон веков владеет маленькой частной клиникой. Я принимаю там пациентов время от времени. В основном летом, когда студенты на каникулах. И полгода назад…

Лазарева вновь замолчала.

— Ты от меня не клинику свою скрываешь. А то, что в ней произошло. Рассказывай дальше, — потребовал я.

— Полгода назад ко мне пришёл Григорий Антарктьев. Он привёл ко мне свою дочь — Анастасию.

— Речь о тех самых Антарктьевых, я прав? — уточнил я. — Анастасия — ледяной маг со стихийно-разрушительного потока?

— Да, это она, — кивнула Ольга. — Её отец обратился ко мне с одной очень… нелёгкой просьбой. Сказал, что его род уже много лет лечится у лекарей Лазаревых. Лично ко мне они пришли впервые, и я даже не догадывалась, какая проблема их беспокоит. Я не уверена, что могу вам это рассказывать. Это ведь конфиденциальная информация!

— Понимаю, что ты хочешь поступить честно, — кивнул я. — Но Антарктьевы собираются убить нас. Уже предприняли одну серьёзную попытку, и у них это почти получилось. Твою лекарскую честь придётся отбросить на задний план. Продолжай рассказ.

— Анастасия Антарктьева тяжело больна. Но не физически. Страдают её магические каналы, — объяснила Ольга. — Любой стресс может спровоцировать её на неконтролируемый выброс магии.

— Мне это известно, — перебил её я. — Я видел, на что она способна. Эта проблема у неё с самого детства. Отец держал девочку вдали от всего мира, чтобы та не могла никому навредить, но это только навредило ей. Из-за этой изоляции внешний мир и населяющие его люди стали ещё большим источником стресса.

— Слава богам… — вдохнула Ольга. — Я рада, что тебе уже это известно. Хотя бы не буду винить себя за то, что раскрыла информацию о пациентке… Правда, мне всё же есть за что себя винить. В тот период мне срочно нужны были деньги. Я хотела расширить отцовскую клинику и… приняла авансом большую сумму от Григория Антарктьева.

— Сколько? — спросил я.

Лазарева спрятала глаза.

— Сотню тысяч рублей… — прошептала она.

— Сотню тысяч⁈ — воскликнул я. — Да такие деньги не каждый за год зарабатывает. Что ты ему наобещала?

— Я сказала, что точно смогу разобраться с её недугом! — призналась Лазарева. — Я и правда верила в это. Мои силы редко меня подводили, мне уже приходилось залечивать магические каналы. Но на этот раз… ничего не вышло.

— Считаешь, он по этой причине решил тебя убить? А мы-то тут при чём? — поинтересовался я.

— Нет, Владимир, дело совсем не в этом, — помотала головой Ольга. — Когда Григорий понял, что лечение его дочери совсем не продвигается, он начал на меня давить. Но и денег я уже вернуть не могла, я всё вложила в расширение клиники. Купила здание, наняла сотрудников, организовала алхимическую лабораторию. Денег не осталось! Мне пришлось предложить Антарктьеву кое-что другое. И это предложение стало причиной всего того, что мы с вами переживаем сейчас.

Ольга вновь замолчала. Я старался дальше не давить на неё. Ей и так не просто давались эти откровения.

— Я солгала вам обоим, — произнесла, наконец, она. — Мой дед завещал мне и другие записи ордена отражателей. Я знала, чем конкретно занимается твой отец. Знала, что где-то на территории империи захоронен главный артефакт ордена. И знала, что он может стереть магическую силу человека.

По моему затылку пробежала волна мурашек. Я не мог поверить услышанному. Наша экспедиция с самого начала была обречена на провал. Но Ольга даже не попыталась нас предупредить об этом!

Однако я сдержал в себе порыв гнева.

Пусть для начала закончит.

— Продолжай, — сурово произнёс я.

— А что тут продолжать, Владимир? — губы Ольги тряслись. — Я продала ему имя твоего отца. Я рассказала, что Алексей Белов занимается поисками этого артефакта. А дальше… Дальше не знаю…

Ольга закрыла лицо руками.

— А дальше и так всё понятно, — хмыкнул отец. — Люди Антарктьева отследили мои передвижения, а после подслушали наш с тобой разговор, Владимир. Когда они узнали, что мы с тобой планируем экспедицию, Григорий Антарктьев нанял Сумрачный Клан, чтобы поднять информацию о купленных мною билетах. Наверняка они и записи мои читали. Я хранил их в номере под замком, но вряд ли Мраку составило бы труда взломать мой ящик.

— Получается, — подытожил я. — Они похитили артефакт заранее, а от нас троих было принято решение избавиться. И, похоже, нас собирались убить задолго до самой экспедиции. Их план пошёл под откос, когда я вынудил Мрака обменяться со мной магическими клятвами. Из-за этого охоту за нашими головами отложили аж на полтора месяца вперёд — прямо на время экспедиции.

Всё звучало предельно логично. Но только радости никакой от этой логики я не чувствовал.

— Я только одного понять не могу, Ольга, — добавил я. — Если ты уже догадывалась, что артефакт похитили, зачем ты навязалась к нам в команду? Тебе эта экспедиция не предвещала никакой выгоды.

— Очевидно же, сынок, — произнёс отец. — Она просто надеялась, что сможет скрыться от Сумрачного клана под крылом Беловых. И у неё, как видишь, это вышло. Сумрачные мертвы, а Лазарева жива-здорова.

— Не только поэтому… — сквозь слёзы прошептала Ольга. — Честное слово, я просто не могла позволить вам поехать туда одним, зная, что там пусто. Зная, что артефакт уже в руках Антарктьевых.

— Прости, Ольга, но доверять твоим словам я больше не стану, — холодно ответил я.

— Владимир! — воскликнула женщина, но увидев выражение моего лица, тут же замолчала.

— До Санкт-Петербурга поедешь с нами. А дальше — наши пути разойдутся.

— Вы меня… не убьёте? — трясясь от страха, спросила она.

— Ни в коем случае, — ответил я. — Но в академии я тебя больше видеть не хочу.

— Ч-что? — удивилась Лазарева.

— Я рассчитываю, что до начала следующего семестра на столе ректора будет лежать твоё заявление об увольнении, — заявил я. — В этой академии учусь я и близкие мне люди. Ты нас предала, и доверия к тебе уже не вернуть. Учитывая, сколько тебе известно о нашем с отцом деле, я даже могу сказать, что моё требование крайне милосердно. Ты продолжаешь представлять для нас опасность и по-хорошему тебя действительно лучше убить. Но я так не поступлю.

— Владимир, пожалуйста… — прошептала Лазарева.

— Прости, Ольга, но уговоры бессмысленны, — отказался слушать её причитания я. — Либо ты увольняешься, либо мне придётся предпринять более жёсткие меры. И, как ты уже могла понять, натравливать на меня наёмных убийц или атаковать иным способом бесполезно. Так тебе же будет только хуже.

— Хорошо, я… Поняла, — кивнула Лазарева.

— От голода ты в любом случае не умрёшь. Этот преподавательский пост тебе всё равно не нужен. У тебя ведь теперь есть клиника, в которую ты вложила сотню тысяч рублей. Развивайся в этом направлении, а от нас держись подальше.

Этот тяжёлый разговор подошёл к концу. Я оставил Лазареву наедине с собой и пересел к отцу.

— Ты поступил правильно, — одобрительно кивнул Алексей Белов. — Я бы на твоём месте всё же убил бы её.

— Всю дорогу да автостанции ты уже нёс знания о предательстве Лазаревой, — подметил я. — Неплохая выдержка, отец. Удивлён, что ты не навредил ей раньше.

— Я хотел, чтобы она сама тебе всё рассказала, — ответил отец. — А учитывая твой уровень доверия ко мне… Хм. Если бы я напал на Ольгу, ты гарантированно принял бы её сторону, а не мою.

— Не исключено, — согласился я. — Мудрое решение.

— Нам нужно новое мудрое решение, — тяжело вздохнул отец. — Артефакт находится в руках Антарктьевых как минимум несколько недель. За это время Григорий уже мог воспользоваться им.

— Это вряд ли, — не согласился я. — Он не сможет к нему даже прикоснуться.

— Откуда такие познания? — удивился отец.

— Отражение подсказывает, — солгал я.

Что-то я слишком расслабился в общении с отцом. Эта экспедиция нас сильно сблизила. Я инстинктивно начал относиться к Алексею Белову, как члену ордена отражателей. Лучше избегать неаккуратных заявлений.

Если ещё и он поймёт, что перед ним сидит не совсем его сын, проблем навалится — выше крыши.

— Насчёт дальнейших действий мне нужно подумать, — сообщил я. — Артефакт у Антарктьевых в любом случае нужно отнять. Но прежде я попробую поговорить с Анастасией.

— Зачем⁈ — воскликнул отец.

— Я сомневаюсь, что ей известно о происках её отца, — заключил я. — Если бы Анастасия узнала о том, что Григорий Антарктьев предпринял попытку убить меня… Такой стресс точно бы лишил её контроля над магией. Она хорошая девушка.

— Либо хочет такой казаться, — предположил отец.

— Тоже верно. Именно поэтому я и хочу с ней поговорить. На этот раз я не позволю себя обдурить.

Следующие сутки мы добирались до Санкт-Петербурга. Нападений на поезд больше не предвещалось, но мой сон всё равно был беспокойным. В ушах постоянно стоял тихий шёпот.

Эх, я так долго привыкал к Гаспару, а теперь ещё и к духам монгольских воинов нужно привыкать! Приехали, блин.

Кстати, давненько я не видел Гаспара. Как только я завёл ястреба Теодору, эта парочка постоянно проводит время вместе. Правда, не могу сказать, что Теодора от этого в восторге. Гаспар скорее навязывает ей свою компанию. Ну ничего, оно и к лучшему. Зато мне не надоедает.

Мы добрались до Москвы и пересели на последний поезд до Санкт-Петербурга. Ольга больше не обменялась с нами ни словом и вообще старалась держаться от нас подальше.

Да, я поступил с ней сурово, но она это заслужила. Главное — Бродскому не рассказывать, что на каникулах я довёл до увольнения куратора его потока. Этого Николай мне точно не простит.

Алексей Белов наблюдал за Ольгой вплоть до конечной станции.

— Ты уверен, что от неё не будет проблем? — спросил отец, ничуть не стесняясь присутствия женщины в купе.

— Не будет. Она не настолько глупа, чтобы идти против меня, — холодно ответил я.

Стоило мне выйти на перрон, и в моё лицо тут же влетело что-то живое.

— Владимир! Владимир! — кричал Гаспар, колотя крыльями по моей голове. — Мы тебя потеряли!

Я стряхнул Гаспара с лица и невольно улыбнулся. Не думал, что успею соскучиться по этому голубю.

Но его присутствие здесь меня резко насторожило.

— Гаспар, ты что здесь делаешь? — спросил я. — Откуда ты узнал, что я приезжаю с этим поездом?

— Твои друзья меня доконали! — заявил Гаспар. — Их очень тревожил тот факт, что ты исчез на все каникулы. Я отследил твоё местоположение и обнаружил, что ты в Москве. На полпути до столицы я понял, что ты едешь мне навстречу. Вот я и полетел назад, чтобы всем рассказать. Они тебя, кстати, на перроне ждут!

— Да что же ты за бестолковый фамильяр! — воскликнул я. — Исполняешь чьи угодно просьбы, но забываешь спросить моё согласие.

— Володя! — услышал я крик Бродского.

Его голос был, как бальзам на душу. Всё-таки сильно я привязался к своим новым друзьям. Я посмотрел туда, откуда доносился голос Николая… и замер.

Ко мне подбежали члены студенческого клана. Николай Бродский, Юлия Колокольцева, Алексей Ковтунов и Мария Мясникова.

Но среди них я увидел ещё одного человека. Уж больно сильно выделялись на фоне остальных студентов её голубые волосы.

Анастасия Антарктьева.

— Привет, Владимир, — улыбнулась Анастасия.

Следом за мной из вагона вышел отец. Я почувствовал, как запульсировали его магические каналы, когда взгляд Алексея Белова упал на Антарктьеву.

— Она-то что здесь забыла⁈ — воскликнул отец.

А следом за ним из поезда вышла и Ольга. И вот её присутствие в нашей компании заставило всех друзей пооткрывать рты!

Глава 4

— Куда ты ездил с профессором Лазаревой⁈ — с завистью в голосе воскликнул Бродский.

— А это кто такой? — спросил Ковтунов, указав на Алексея Белова.

— Среди твоих друзей — враг, — прошептал мне отец, искоса глядя на Антарктьеву. — Атакуем по моей команде.

Девчонки что-то хором бубнили, а мои мысли разбежались в разные стороны.

Эта дурацкая встреча ничем хорошим ни для кого не закончится, если я сейчас же не заставлю всех разойтись. А в первую очередь нужно успокоить отца, пока он не бросился убивать Антарктьеву у всех на глазах. И есть только один способ отвлечь внимание сразу всех здесь присутствующих.

Магические каналы Алексея Белова вспыхнули. Он был готов атаковать.

Я бросил руку назад и положил ладонь на его плечо. Отражение выплеснулось из меня ровным потоком и заблокировало магию отца.

— Друзья, знакомьтесь! — воскликнул я, хлопая ошарашенного Алексея Белова по плечу. — Это — мой отец. Алексей Петрович Белов.

Все одновременно замолчали. Больше всего удивился отец. Сначала я выключил его магию, а затем решил представить его друзьям. Для него это было двойным потрясением, поскольку ранее я всеми силами пытался оградить своё окружение от собственного отца.

Ольга Лазарева исчезла, будто её и вовсе не было. Растворилась в толпе. Хоть здесь она меня не подставила.

Ковтунов окончательно разрядил обстановку. Он сделал шаг вперёд и протянул руку моему отцу.

— Большая честь, наконец, познакомиться с отцом Владимира, — произнёс он. — Алексей Ковтунов.

Отец пожал руку здоровяку, растерянно промямлив:

— Очень приятно…

— Ребят, я очень рад, что вы решили меня встретить, — начал я. — Но мы с отцом очень устали после дороги. Нам обоим не помешает отдых. Вам я всё расскажу позже.

— Владимир, что ты делаешь? — шикнул отец.

— Не трогай Анастасию, — шёпотом произнёс я. — Я сам со всем разберусь.

— Ну во-о-от… — вздохнула Колокольцева. — А мы рассчитывали, что ты с нами в ресторанчик сходишь.

— Извини, Юля, в другой раз, — улыбнулся я.

Всё моё внимание было сконцентрировано на Антарктьевой. Было бы неплохо поговорить с ней прямо сейчас. Но отвести её от остальных, не создав лишних подозрений, не получится.

Да и сама она может не согласиться на моё предложение. А если уж она действительно в курсе дел своего отца, то действия Анастасии и вовсе предсказать невозможно. От такой тихони, как она, можно ожидать чего угодно.

Я убедил друзей покинуть вокзал, и тут же схватил пытавшегося сбежать Гаспара за хвост.

— Ой! — курлыкнул фамильяр. — Ты чего? Больно же!

— Ты чего опять своевольничаешь, птица безмозглая? — разозлился я.

— А чего я не так сделал? — удивился Гаспар. — Я вообще-то хотел тебе приятно сделать — и никакой благодарности!

Гаспар обиженно фыркнул и отвернулся.

— Ты, даже искренне пытаясь услужить мне, умудряешься нагадить! Гаспар, это ж настоящий талант — без шуток. Придётся заключить с тобой дополнительный контракт. Отныне ты никогда не действуешь без моих прямых команд.

По незримой нити между нами пробежала магическая волна. Гаспар вздрогнул и расстроенно кивнул.

— Хорошо, хозяин, — ответил он.

— То-то же.

Алексей Белов смотрел на Гаспара так, будто на его месте был сам Григорий Антарктьев. Что-то в поведении моего отца казалось мне странным. Он будто искал любую возможность на кого-то наброситься. Голубь-то ему чем не угодил?

— Отец, что-то не так? — спросил я.

— Откуда у тебя эта птица? — ответил вопросом на вопрос он.

— Долгая история, — пожал плечами я. — А что? Тебе уже доводилось с ним пересекаться?

— Будь с ним аккуратен, — загадочно произнёс отец. — Я бы не стал на твоём месте доверять этой птице.

— А⁈ — гаркнул Гаспар. — Это с чего бы вдруг?

— Меня на самом деле интересует тот же вопрос, — сказал я. — Откуда ты знаешь Гаспара?

— Не могу сказать, — уклонился от ответа отец. — Прошу, не спрашивай меня, Владимир.

Всё это было крайне подозрительно. И я начинал подозревать, в чём проблема. Гаспар — голубь Мастера Тайн. И как только речь заходила о последнем, многие люди тут же теряли дар речи. Но не от страха… Они будто физически не могли говорить на эту тему. Что Ольга Лазарева, что отец — оба ускользали от разговора, как только я пытался хоть что-то выяснить о загадочном иллюзионисте.

Причём такая проблема не только с людьми. Гаспар и дед Аким были знакомы с Мастером Тайн, но тоже не могли говорить со мной о его личности. Интуиция мне подсказывала, что и отцу, и Ольге известно имя этого человека, но сдать его они не могли.

И здесь дело вовсе не в верности. Похоже, на них лежит магическая клятва. И при желании я мог бы её разбить с помощью отражения. Но не подвергнет ли это их опасности?

Об Ольге Лазаревой я больше не переживал, а вот отца мне хотелось бы ещё приберечь. У нас только-только начали налаживаться отношения.

— Я тебя понял, отец, — кивнул я. — Пока обойдусь без лишних вопросов. До поры до времени. В будущем я всё равно захочу узнать, что ты скрываешь. И тогда нам придётся найти способ, как это вскрыть.

Отец ничего не ответил. Лишь понимающе моргнул.

Мы с отцом пожали друг другу руки и разошлись. До семейной теплоты работы было — непочатый край. Но всё же эта экспедиция пошла нам обоим на пользу.

Я видел, что отец готов пожертвовать собой ради меня. А он увидел, что я не готов жертвовать им. Сложно всё это. Куда сложнее, чем просто убивать магов.

Я вышел с вокзала и тут же достал мобильник. Нашёл номер Юлии Колокольцевой и отправил ей смс-сообщение.

«Отбейся от остальных под любым предлогом. Встретимся в Тайном Убежище. Вдвоём. Нужно поговорить. Никому об этой встрече не сообщай».

Остаётся надеяться, что Юлю не испугает моё сообщение. И что она не додумается рассказать о нём Антарктьевой. Ведь в этом весь смысл.

Я вернулся в общежитие и быстро принял душ. Нарядившись в чистую повседневную одежду, я сразу направился в Тайное Убежище. Дверь в свою комнату я оставил открытой, чтобы Юля смогла беспрепятственно пройти через неё в шкаф с потайной дверью.

Благо Колокольцева себя ждать не заставила. Не успел я толком побеседовать со стариком Акимом, как он тут же примчалась.

— Звал меня? — тяжело дыша, спросила девушка.

— Да, Юль, спасибо, что пришла, — кивнул я. — Пойдём. Нужно поговорить без лишних ушей.

— Ой ли, ой ли! — запричитал Аким. — Больно надобна мне вас подслушивать, голубки.

Я завёл Юлю в дальнюю комнату Тайного Убежища и запер дверь.

— Владимир, ты меня пугаешь, — прошептала она.

— Не переживай, просто возник один серьёзный форс-мажор, и его нужно решить как можно быстрее, — успокоил её я. — Скажи, каким образом Антарктьева оказалась на вокзале? Меня пришли встречать члены нашего студенческого клана и она. Странно, не находишь?

— Ах так, да⁈ — неожиданно воскликнула Юля. — Вот ты, значит, какой на самом деле, Владимир Белов? Решил через меня… к Антарктьевой!

— Да успокойся ты! — велел я. — Речь вообще не о том. Ты какая-то повёрнутая на романтических вопросах, раз уж об этом зашла тема. Хватит подозревать и ограничивать меня. Я тебе не домашний питомец.

— Извини… — расстроилась Юля. — Я не хотела тебя обидеть.

— Не обидела. Я просто предупредил. Сейчас не до шуток. У меня, правда, к тебе серьёзный вопрос.

— Слушай, да она сама напросилась с нами! — ответила на мой вопрос Юля. — В последнее время она часто расспрашивает о тебе. Меня уже саму это бесит! Я тысячу раз пожалела, что посоветовала тогда тебе позвать её на званый ужин. Будь проклят тот день, когда я не смогла пойти на ужин с тобой!

Юля схватила себя за завязанные в хвост волосы и принялась их нервно тянуть.

— Колокольцева, успокойся бога ради, пока ты себе скальп не сняла, — попросил я. — Значит, она стала чаще обо мне спрашивать? Любопытно. А было в её вопросах что-то необычное? К примеру, информация о моей семье? Или о моей магии?

Юля захлопала глазами.

— Было, Володь, — кивнула она. — И то и другое. А ты откуда знаешь?

О как, твою ж мать! Неужели Анастасия не такая уж и невинная, как мне кажется? Я всё больше начинаю подозревать, что она также участвует в тёмных делах своего папаши.

— Что конкретно она спрашивала? — поинтересовался я.

— Володь, а что случилось? — напряглась Юля. — Ты ведь пытаешься вытащить из меня информацию о моей подруге? Я не уверена, что это честно…

— Это напрямую касается безопасности нашего клана. Моей безопасности и будущего моей семьи, — сурово, но честно сообщил я. — Лучше не утаивай ничего от меня.

— Ого… — Юля выпучила глаза и даже не могла выдохнуть. — Я и не думала, что всё так серьёзно. А что она натворила?

— Пока ничего. Узнаешь, если Анастасия действительно в чём-то виновна. Пока помоги мне понять, так ли это на самом деле, — ответил я.

— Ладно, — кивнула Колокольцева. — В таком случае передам дословно, что она сказала. «Ты замечала, что Владимир необычайно сильный? Интересно, откуда в нём столько энергии».

— Так, — удовлетворённо произнёс я. — Что-то ещё?

— «Не знаешь, чем занимается его семья? Вот отец его, например. Кто он?», — произнесла Юля, изобразив голос Антарктьевой.

Удобная способность у Колокольцевой. Может запомнить любой разговор дословно. Благодаря этому я могу не сомневаться, что Юля трактует слова Анастасии как-то иначе.

Ну дела… Все эти вопросы так и кружатся вокруг темы отражения. Мои способности, занятия моего отца. Подозрительно. Очень подозрительно.

— Она ведь и пошла с нами на вокзал лишь по той причине, что хотела о чём-то с тобой поговорить. Лично, — вспомнила Юля. — Ты бы видел, как она расстроилась, когда ты отменил наше общее собрание.

— Расстроилась? Не разозлилась? — уточнил я.

— Нет, именно расстроилась. А что? Это важно?

— Возможно.

Я задумался. Если бы Антарктьева хотела причинить мне вред, моё решение её, скорее всего, разозлило бы. Человек, склонный к убийству или любым другим злодеяниям, вряд ли будет расстраиваться при неудаче. Хотя опять же, от Анастасии можно ожидать непредсказуемых реакций. Она совершенно несоциальный человек, и эмоции свои выражать может более чем странно.

— Спасибо тебе, Юля, — поблагодарил Колокольцеву я. — Ты — большая молодец. Не говори Антарктьевой о нашем разговоре. И если она вновь начнёт спрашивать что-то необычное, тут же мне сообщи. Хорошо?

— Хорошо! — обрадовалась похвале Колокольцева. — Воло-о-одь…

— Чего?

— А почему ты меня больше никуда не зовёшь? — спросила она и смущённо отвела взгляд.

Колокольцева игриво накручивала на указательный палец один из своих локонов.

Нет, она точно сегодня себя волосы вырвет, если я хотя бы чуть-чуть не удовлетворю её желания.

— В прошлый раз мы с тобой так и не поужинали толком, — улыбнулся я. — Отвлеклись на твоего брата. Можем на следующей неделе это наверстать.

— Ой! — разволновалась Юля. — Так ведь завтра уже учёба начнётся.

— Ничего, свободный вечерок всегда можно вырвать, — сказал я.

Юля расцвела. Кажется, моё предложение отбило у неё всякое желание учиться. Эх, всё-таки портит её моё влияние.

А меня портит влияние такого количества дам в окружении. Я до сих пор не привык к телу молодого Белова. Гормоны так и хлещут. Хоть правда, иди к Бродскому за зельем контрацепции!

Этой ночью я спал, как убитый. Сны меня практически не тревожили. Но стоило мне проснуться от звонка будильника — и возникло чувство, будто грудь кирпичом придавили.

Меня стало преследовать ощущение нереальности своего тела. Как ни крути, а между отражением и пробудившейся магией шёл тихий конфликт.

С такой проблемой столкнулся впервые. Я понятия не имел, как убедить две способности ужиться друг с другом. Самым оптимальным вариантом было — найти артефакт ордена и стереть свою новорождённую магию.

Но почему-то мне резко расхотелось с ней расставаться… Удобный физический щит, стопроцентное отражение любых атак. Я будто обрёл левую руку, всю жизнь проходив с одной лишь правой.

Эх и неподобающие же мысли посещают главного Охотника на Магов. Всё-таки искушение перед колдовством слишком велико. Одно дело заимствовать чьи-то способности с помощью отражение, а другой — обрести свои. Теперь я лучше понимаю окружающих меня магов.

Они ни за что не захотят расстаться со своими силами добровольно.

Все мои каникулы сожрала чёртова экспедиция, и на следующий же день я был вынужден приступить к новому семестру.

У главного корпуса суетился Николай Бродский. Мой друг о чём-то встревоженно переговаривался с другими студентами защитного потока.

— Доброе утро, Николай, — поприветствовал его я. — Что стряслось?

— Володя! — воскликнул Бродский. — Моя драгоценная… профессор Лазарева уволилась!

О, быстро же она. Это хорошо. Решила всё-таки послушать меня.

Хоть здесь ты поступила правильно, Ольга.

— Не переживай, скоро ей найдут замену, — успокоил Бродского я.

— Да как ты можешь так спокойно об этом говорить! — не унимался Николай. — Ты же и сам как-то говорил, что лучше её занятий — в нашей академии нет.

Я такое говорил? Хотя, в каком-то смысле Бродский был прав. У Ольги действительно был ярко выраженный преподавательский талант. Я смог узнать много нового о защитной магии на её занятиях. А на индивидуальных — ещё больше.

Что ж, в каком-то смысле мне правда будет её не хватать. Я буду скучать по той Ольге, какой считал её изначально.

— У нас со стихийниками сегодня должен был состояться сдвоенный урок! — разочарованно протёр глаза Бродский. — Лазарева говорила, что в самом начале семестре стихийники будут оттачивать на нас свои атаки, а мы будем тренировать защиту. И что теперь? Такое важное занятие — Гаспару под хвост!

Из главного корпуса вышел Роман Викторович Побединский. За ним шли студенты боевого потока.

— Внимание! — обратился к собравшимся студентам профессор Побединский. — В связи с временным отсутствием Ольги Анатольевны, студенты защитного потока будут заниматься с другими преподавателями. Сегодня пойдёте со мной.

Фраза про «временное отсутствие» меня смутила, но пока решил не уточнять при всех. Скорее всего, Побединский так хочет успокоить студентов.

— Но как же так, профессор! — воскликнул Николай. — Мы ведь должны были оттачивать навыки защиты!

Да что он так упёрся в эти навыки защиты? Бродского отродясь ничего, кроме зелий не интересовало. Странно всё это. Меня не было всего неделю, а все мои друзья изменились до неузнаваемости. Ну, кроме Ковтунова, конечно же. Тот, как был мощной грудой мышц, так ею и остался.

— Не переживайте, Бродский, — махнул рукой Побединский. — Сегодня у боевого потока по расписанию поединки. Мои студенты с радостью потренируются на вас. Будет у вашего потока хороший шанс показать свои навыки защиты.

— Отлично! — обрадовался Бродский.

В Бродского дух Юли Колокольцевой, что ли, вселился? Откуда такое рвение к учёбе? Надо бы поболтать с ним после занятия. Что-то я беспокоюсь за ментальное здоровье Николая.

И догадываюсь, откуда это влияние.

— Белов! — крикнул Побединский. — А вы пойдёте с нами. Будете и роль атакующего, и роль защитника отыгрывать. Вам пригодится.

Мы переоделись и направились в тренировочный зал. На улице уже было не позаниматься — город окутал лютый мороз.

Когда я вошёл в зал, передо мной предстала совсем странная картина. Народу внутри было чересчур много. Кроме боевого, защитного и моего индивидуального потока, внутри собрались ещё и стихийники.

— Так, ребята, а вы тут что забыли? — поинтересовался Побединский. — Ах, ну да… — Роман Викторович хлопнул себя по лбу. — У вас ведь тоже должно было быть занятие с Лазаревой. Ну ничего! В тесноте — да не в обиде! Всем хватит места. Всем хватит моего внимания, уж не сомневайтесь.

И после пылкой речи Побединского произошло сразу несколько требующих внимания вещей.

Николай Бродский схватил Алексей Ковтунова и потащил в центр зала.

— Пойдём! — кричал он. — Будешь меня бить!

В это же время из рядов стихийно-разрушительного потока выскочила Анастасия Антарктьева. Девушка быстрым шагом приближалась ко мне. На её лице застыла загадочная улыбка.

Пришлось отвлечься от чудного поведения Бродского и сконцентрировать своё внимание на потенциальном враге в лице Анастасии.

Но и на этом сюрпризы не закончились.

— Фух, еле успел, — послышался рядом со мной до боли знакомый голос.

В зал вошёл Павел Мясников. Парень улыбнулся и протянул мне руку.

— Давно не виделись, Владимир. Соскучился по мне?

Воздух наполнило запахом магии крови.

Так значит, Павел всё-таки восстановил свои силы.

— Скучал, не то слово, — ухмыльнулся я. — А ты учиться пришёл или снова пытаться меня убить?

Глава 5

Павел усмехнулся.

— А сам как думаешь, Владимир? Буду ли я пытаться тебя убить? — ответил вопросом на вопрос он и принялся загибать пальцы. — Ты на целый месяц лишил меня способностей — раз. Отнял Закрытый Клуб — два. Каким-то образом переманил мою сестру на свою сторону и рассорил её с отцом — три. Умудрился оскорбить моего отца и даже ранил его — четыре. Я ничего не упустил?

— Ещё забыл упомянуть, что я в целом испытываю к тебе личную неприязнь, — сложив руки на груди, добавил я.

— В точку! — усмехнулся Павел. И это — пять. О чём это говорит?

— О том, что ты продолжишь свои тщетные попытки отправить меня на тот свет? — предположил вполне очевидную вещь я.

— Я не идиот, — неожиданно ответил Павел.

Вот тут я бы поспорил, но чёрт бы с ним. Посмотрим, что Мясников ещё мне скажет.

— Череда неудач моей семьи в столкновении с тобой явно говорит о том, что с Владимиром Беловым лучше не связаться, — заключил Павел. — Вот о чём говорят все перечисленные пункты.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что принимаешь своё поражение? — спросил я.

— Именно это я сказать и хочу. Я пришёл учиться. Больше от меня проблем не будет.

Что-то подозрительно всё это. Передо мной точно Павел Мясников? А то, может быть, какой-нибудь маг-хамелеон принял его облик, чтобы подшутить надо мной?

Не могут люди меняться так быстро… Я скорее поверю, что это очередная ловушка, чтобы запутать меня.

— С трудом верится, что ты так просто от меня отстанешь, — ответил я. — Похоже, ты пытаешься усыпить мою бдительность.

Кстати, про бдительность!

Я аккуратно взглянул в сторону Анастасии Антарктьевой. Девушка, похоже, передумала подходить ко мне, когда увидела Павла. Однако Антарктьева продолжала время от времени посматривать на меня.

Любопытно, я не слышу стука барабанов, а значит, и смерти она мне не желает. Как и Павел! Что странно.

Я начинаю подозревать, что моё отражение всё же сломалось. Из-за пробудившейся магии его функции могли нарушиться. Высок риск, что и Павел, и Анастасия желают мне смерти, а я этого теперь даже не чувствую.

По-хорошему это надо как-то проверить, чтобы знать наверняка — стоит мне теперь рассчитывать на своё чутьё или нет. Но как я это проверю? Найти кого-то, кто желает мне смерти? В последнее время это стало не самой сложной задачей.

— Ты ошибаешься на мой счёт, Владимир, — произнёс Павел. — И скоро это поймёшь.

Удивительно…

Даже сейчас, когда Мясников пытается меня убедить в своей доброжелательности, его слова продолжают звучать, как угрозы. От привычки так просто не избавиться.

В другом конце зала послышался громкий возглас профессора Побединского.

— Итак! Для начала проведём один показательный поединок, а затем все разобьются на пары и продолжат тренировку самостоятельно, — произнёс он. — И первыми рвутся в бой Алексей Ковтунов и Николай Бродский! Давайте, господа. Ковтунов — атакующий, Бродский — обороняющийся. Покажите, на что способны.

Бродский с Ковтунов притянули к себе внимание всех присутствующих на занятии студентов. А в тренировочном зале была половина курса.

Не знаю, что задумал Николай, но его поведение меня удивляло. В его голове созрела очередная безумная затея, но какая именно я пока сказать не мог.

— Начали! — воскликнул Побединский.

Ковтунов тут же рванул на Бродского с голыми руками. По залу пронеслась волна боевой магии. Если Алексей хотя бы раз ударит Николая, алхимику придётся ещё долго поправлять здоровье.

Ковтунов — самый мощный боевой маг на курсе, если не считать переведённого к нам Илью Суворова. Тот отстаёт от Алексея буквально на пару шагов.

Николай стоял, как скала. Даже не дрогнул, когда Ковтунов приблизился к нему на расстояние удара. Алексей замахнулся. Его кулак вспыхнул от переполнявшей его боевой магии.

В это же мгновенье Николай выставил вперёд руки и, громко вскрикнув, создал перед собой массивную древесную стену. Ковтунов явно не ожидал такого трюка и изо всей силы врезался в образовавшуюся преград.

Повсюду разлетелись щепки, воздух заполнило древесной пылью. Студенты взволнованно метались из стороны в сторону, стараясь разглядеть, что же случилось в центре зала.

А случилось невероятное.

Ковтунов лежал на земле с повреждённой рукой, а Бродский стоял над ним. В руке Николая была острая деревянная пика, остриё которой остановилось у шеи Алексея.

Некромантовы пятки… Вот это Коля дал жару!

— Так, остановить бой! Бродский! — крикнул Побединский. — Вы должны был играть из обороны. Зачем контратаковали?

— Простите, Роман Викторович, случайно получилось, — виновато улыбнулся Бродский.

Николай протянул руку Ковтунову и помог тому подняться.

Кулак Алексея был красный, как помидор.

— Господа, давайте обойдёмся без ранений! — потребовал Побединский. — У нас под рукой больше нет Ольги Анатольевны, чтобы залечивать любые увечья. Хоть вы и дали лишку, Бродский, но всё же показали красивый бой. Где это вы так научились? Не припомню, чтобы ранее на моих занятиях вам хорошо давалось искусство боя.

— Благодарю за похвалу, Роман Викторович, но я тут ни при чём, — скоромно ответил Николай. — Всем новым навыкам меня обучил Владимир Белов. Это ему я обязан своими умениями.

Все студенты поголовно перевели на меня свои взгляды.

Ну, молодчина, Николай! Не то чтобы я не был благодарен, но излишнее внимание мне точно было ни к чему.

— Вот как? — удивился Побединский. — Что ж, в таком случае попрошу Владимира Белова выступить с кем-нибудь в паре. Похоже, я непозволительно мало знаю о своих студентах.

— Ну что? Пойдём? — подтолкнул меня локтем Павел. — Покажем, на что способен индивидуальный поток?

Николай своими кривляньями запустил цепочку событий, которую уже нельзя была остановить.

Что ж, пусть будет так. Заодно проверю, действительно ли Мясников больше не желает со мной войны. Уж навредить-то он мне точно не сможет. Я давно знаю все его трюки.

— Пошли, Павел, — ответил я. — Будешь атакующим. Я постою в обороне.

Это хороший шанс оценить свою новую магию, а заодно и посмотреть, насколько агрессивно будет атаковать Мясников.

Мы с Павлом вышли в центр зала. Под ногами хрустели опилки, оставшиеся от древесной стены Бродского.

— С возвращением вас, Павел, — обратился к Мясникову Побединский. — Надеюсь, вы быстро нагоните программу. Давайте, покажите вместе с Беловым пример другим.

Я встал напротив Павла и сделал глубокий вдох. Раз уж Бродский задал планку, надо соответствовать. Причём непросто соответствовать, нужно установить новую планку. Чтоб никто уже не допрыгнул. А то что-то больно много в стенах этой академии плодится моих врагов.

Мясников взмахнул рукой и вытянул из себя струю крови, которая тут же преобразовалась в изящный клинок. Павел сделал быстрый выпад и нацелил на меня остриё меча.

Атакует плавно, в его движениях не чувствуется гнев. Более того, остриё меча нацелено мимо меня. Он не пытается меня ранить.

Либо Мясников действительно не солгал мне на счёт своего отношения ко мне, либо готовит удар исподтишка.

Я покрыл своё тело оболочкой отражения и магическими щитами одновременно. В руках Мясникова была сталь, но создана она с помощью магии крови. Только двойной щит сможет отбить эту атаку.

Но я собирался не просто защищаться. Мне захотелось показать нечто куда более эффектное.

Я сделал стремительный шаг вперёд и поднырнул под меч Мясникова. Ловким движением схватил магический клинок голыми руками. Оба моих щита напряглись, но выдержали нагрузку.

Мощным поворотом кисти, я переломил оружие Мясникова надвое, тем самым закончив наш короткий поединок.

По залу пронеслось протяжное «о-о-о!». Студенты явно не ожидали, что я смогу не только защититься, но ещё и обезоружить противника. И всё — одним движением.

— Неплохо! Очень неплохо, Владимир! — воскликнул Побединский. — Молодец, продолжай в том же духе. А вы, Павел, всё же постарайтесь наверстать упущенное. Программа этого семестра достаточно тяжёлая. Уже пройденный материал изучать будет достаточно сложно.

— Понял, благодарю за совет, Роман Викторович, — кивнул Мясников.

Да что с этим парнем? Небо и земля, в сравнении с тем, что он из себя представлял раньше.

Мы с Павлом освободили место для следующих студентов, а сами отошли в другой конец зала. По дороге я заметил на себе взгляд Антарктьевой. Девушка смотрела на меня с восхищением и загадочно улыбалась.

Ну, теперь у неё точно не осталось вопросов насчёт моих способностей. Увидела всё собственными глазами. Но эта её улыбка…

Не похоже на ту Анастасию, которую я знал.

Странные вещи происходят в этом семестре. Бродский, Антарктьева, Мясников — все ведут себя так, будто их подменили. Павел, который всё время пытался меня убить, резко решил отказаться от своих стремлений. Анастасия же, наоборот — явно копает под меня и даже не пытается скрывать своих действий. Ну а Николай… Всё тот же Николай, только с мужественности в нём стало в разы больше. Может, зелье какое выпил?

— Вижу, ты выучил новые трюки, — подметил Мясников. — А мне точно не повредит хорошенько потренироваться.

Так, этот спектакль пора заканчивать!

— Слушай, ты с какой стати решил, что мы с тобой можем общаться, как старые приятели? — бросил Павлу я. — Либо объяснись, либо иди куда подальше. Меня твоё присутствие совсем не расслабляет, если ты ещё не понял.

Мясников встал рядом со мной, почти вплотную. Похоже, он не хотел, чтобы кто-то из студентов услышал наш разговор.

— Я благодарен тебе, Владимир. Вот и всё, — сообщил он.

В этот раз я даже удивления скрывать не стал. Так и застыл на мгновение с вытянутым лицом.

— За какой из пяти перечисленных пунктов? — поинтересовался я. — За личную неприязнь?

— За первый, — коротко ответил он. — Не знаю, как ты лишил меня магических способностей, но в процессе тебе удалось сделать кое-что важное.

— Конкретнее, Павел, — поторопил его я. — Скоро занятие закончится, а вместе с ним — и наш разговор.

— Я не стану оправдываться, но… — Павел опустил глаза. — Во мне была частичка тёмной магии.

Невооружённым глазом было заметно, что Мясникову это откровение давалось не просто. Он действительно не лгал мне, уж на этом этапе его враньё я точно бы раскусил.

— Я слышал, что род Мясниковых уже давно ходит на грани между тёмной и светлой магией, — вспомнил я.

«Светлой» магию называли условно. Правильнее было бы сказать: «между тёмной и очищенной». Но орденские понятия Павлу было знать незачем.

— Слухов про нас ходит много, и половина из них правдивы, — кивнул Павел. — Может, мне и не стоит рассказывать тебе об этом, но я всё же скажу. В нашей семье практикует иной ритуал очищения. Не такой, как в других дворянских семьях. Мясниковы именуют его ритуалом омовения. Если говорить простым языком — ритуал неполного очищения.

— Помыть правую руку, но не помыть левую? — нахмурился я. — Не очень-то гигиенично, на мой взгляд.

— Шутки шутками, но так оно и есть. Моя магия проснулась, когда мне было четырнадцать, — произнёс Павел. — Отец сразу же поставил блок на полное очищение, и часть скверны так и осталась в моей крови.

— Это объясняет, почему ты вёл себя, как конченый психопат, — сказал я.

— Что было — то было, — согласился Павел. — Но ты каким-то образом стёр тёмную магию вместе со всем моим запасом маны. Я месяц восстанавливался в санатории, и лишь неделю назад мою магию удалось вернуть. За это время я многое переосмыслил. Скажем так, на больничном отдохнуть мне не удалось. Я сутками вспоминал прошлого себя и… Сильно себя корил.

— Чтобы ты понимал, Павел, я верю твоему рассказу, — перебил его я. — И даже в какой-то степени сочувствую. Но всё же не могу понять, зачем ты мне это рассказываешь.

— Ты сам попросил объясниться! — воскликнул Павел.

— Да, но это не объяснения. Это — исповедь, — подметил я. — И ты выбрал в качестве слушателя своего старого врага.

— Потому что перед тобой я чувствую больше вины, чем перед другими. За прошлый семестр я столько раз досаждал тебе… И на то не было ни единой причины. А вместо того, чтобы убить меня, ты взял и очистил мой разум от этой скверны!

— Поверь, я это сделал не специально, — ответил я. — Желания тебя убить у меня было куда больше. И той ночью в Закрытом Клубе этим бы всё и закончилось, если бы вражеский род не похитил мою сестру. Считай, всё это — просто удачное для тебя стечение обстоятельств.

— И всё же я благодарен тебе, — Павел протянул мне руку. — Прими мои извинения, Владимир Белов, и помни, что я твой должник.

Вот уж действительно неожиданный поворот судьбы.

Мой главный враг в стенах академии стал моим должником. Всякое было в моей жизни, но чтобы кто-то благодарил меня за избиение и прилюдное унижение? Это что-то новенькое.

— Хорошо, — решился я и пожал Павлу руку. — Извинения приняты. В должниках у меня ходить не надо. Пусть лучше нас больше ничего не связывает.

Павел улыбнулся. И впервые на его лице появилась обычная человеческая улыбка, а не хищный оскал.

За спиной Мясникова будто из земли вырос Бродский. Николай положил ладонь не плечо Павла и грозно произнёс:

— Ну-ка отошёл от моего друга, комар хренов!

Павел молча посмотрел на Николая, затем сдержанно кивнул мне и ушёл в другой конец зала.

— Ты опоздал, Коля, всё уже порешали без тебя, — сказал я.

— Нет, ну ты видел, как я его! — возбуждённо воскликнул Бродский.

— Кого? Ковтунова или Мясникова? — уточнил я.

— Обоих! — заявил Николай и насупил брови. — Одного руками, другого словами. Ух… Сегодня я чувствую себя непобедимым.

— Коль, ты чем себя накачал? — тихо спросил я. — Ты сам на себя непохож. Это от какие же побочки тебя так приложили?

— Зелья тут не при чём! — гордо заявил Николай. — Ты вдохновил меня тем боем с фобом. Я впервые смог хоть кому-то навалять! И после этого… В общем, я долго думал. У меня ведь теперь есть потенциальная жена, и я больше не могу позволить себе оставаться слабаком.

— Это похвальное рвение, Николай. Только на одной храбрости ничего хорошего не выстроишь. Так, ты только смерть свою найдёшь. Тебе нужны навыки, — сказал я.

— Поэтому я и ждал твоего возвращения, Владимир. Я хочу, чтобы ты обучал меня. У тебя-то навыков — хоть отбавляй!

Ох, как же всё-таки Николай напоминает мне моего старого компаньона из ордена. Я точно помню, что он просил меня о том же. Разве смогу я ему отказать в такой просьбе?

— Чем смогу — помогу, — кивнул я. — Мы из тебя сделаем мужика, дружище.

Бродский воодушевлённо воскликнул.

Мой телефон завибрировал. Пришло сообщение от Александра Пересветова.

Похоже, у Светлого Дня для меня очередной заказ. Только смогу ли я теперь закрывать червоточины с неотлаженным отражением?

Однако сообщение от Пересветова на этот раз отличалось от предыдущих.

«Добрый день, Владимир. Жду тебя в пять вечера в штабе. Это срочно. Есть серьёзный разговор».

Остаток занятий мне не давали покоя его слова. Может, что-то случилось с Тёмным Миром? Открылись новые проломы? Или Светлому Дню удалось изучить те маленькие сферы, что остаются после закрытия червоточин?

Вариантов — уйма. Но ответ я узнаю уже очень скоро.

Как только закончились занятия, я сразу же рванул в штаб. Решил поехать на такси и сильно об этом пожалел. По всему городу были пробки, и из-за этого я опоздал на встречу на полчаса.

Я прошёл через пропускной пункт, как обычно подмигнув симпатичной охраннице.

— Владимир, а я тебя уже заждался! — обрадовался Александр, увидев меня на пороге своего кабинета.

— Да не обманывай, — усмехнулся я. — Я знаю, что тебя донимает бумажная работа и ты ищешь любую возможность переключиться на что-то другое.

— Нет, на этот раз дело действительно важное, — заявил он. — Ты один приехал?

— Один, — ответил я. — А ты ждёшь кого-то ещё?

— Хочешь сказать, ты не в курсе? — хитро прищурив глаза, спросил Пересветов.

— Да я вообще не понимаю, чего ты городишь, — пожал плечами я.

— Мастер Тайн подкинул мне ещё одного новобранца, — сообщил Пересветов. — Студента твоего возраста. Я был уверен, что ты в курсе, и вы приедете вместе.

Мастер Тайн со своими сюрпризами уже в печёнках сидит. Что на этот раз он задумал?

— Мне об этом ничего не известно, — честно признался я.

— Ну, это не столь важно, — махнул рукой Пересветов. — В его выборе я уже не сомневаюсь. С твоей кандидатурой он точно не прогадал. Думаю, и второй студент хорошо себя покажет.

— А меня-то ты зачем вызвал?

— У тебя уже имеется третий ранг. Хочу дать тебе новичка в стажёры. Возьмёшь под опеку, заодно и проверишь, не ошибся ли на этот раз Мастер Тайн. В своём письме он, кстати, упоминал, что вы с новичком знакомы.

И в этот момент в дверь кабинета постучали.

Глава 6

— Заходи! — крикнул Пересветов, и дверь отворилась.

Я догадывался, что произойдёт дальше.

Вся эта история звучала подозрительно. И не сомневаюсь, что именно Мастер Тайн подстроил этот поворот событий. Но зачем всё это — вот самая главная загадка.

В кабинет забежала Анастасия Антарктьева.

— Извините, я опоздала? — тяжело дыша, спросила девушка.

— Да, самую малость, — кивнул Пересветов. — Но ничего страшного, Владимир тоже прибыл совсем недавно.

— Пробки по всему городу. Думала вообще не успею, — мило улыбнулась Анастасия.

— Слушайте, ребят, а вы ведь и вправду должны быть знакомы! — подметил Пересветов. — Вы ведь вместе были на званом ужине у Суворова? Я ещё тогда позвал Анастасию на танец, а ты, Владимир, упёрся и не позволил.

Пересветов лучезарно улыбнулся и закатился звонким смехом.

— Действительно, мы с Владимиром знакомы, — кивнула Анастасия. — Он — мой хороший друг.

— Ты мне льстишь, Анастасия, — сдержанно ответил я.

Друг, значит? Ну-ну. Теперь слежка, кража, попытки убийства — это дружба? Интересно всё получается.

— Как ты здесь оказалась? — я решил спросить прямым текстом.

— А ты уже забыл? — поджала губы Анастасия. — Помнишь, я говорила тебе, что хочу вступить в Светлый День, чтобы навсегда избавиться от своих страхов?

Такое действительно было, ещё на званом ужине.

— Помню, — кивнул я. — Но это не объясняет, как тебе удалось заручиться поддержкой столь… важного человека.

— Хм? — Антарктьева захлопала глазками. — Важного человека? Это ты о ком?

— Она не знает, Владимир, — прервал нашу беседу Пересветов. — И лучше нам пока сохранить это в тайне. Анастасия, когда ты прислала нам заявку на вступление в Светлый День, никто даже и не думал её всерьёз рассматривать, честно тебе говорю. Но за тебя поручился один важный человек.

— Так значит, меня всё-таки возьмут? — обрадовалась Антарктьева.

— Возьмут, если Владимир сочтёт, что ты нам подходишь. Он устроит тебе стажировку, — заявил Пересветов.

Антарктьева выглядела счастливой, как никогда. И это окончательно спутало все мои карты. Она продолжает меня преследовать, но зачем ей вступать в Светлый День? Чтобы побороть свои страхи?

Только на кой чёрт ей бороться со страхами, когда её отец и так решил стереть магию Анастасии с помощью артефакта ордена. Странно всё это. Пазл перестал складываться в целостную картинку.

— У меня есть вопрос, Александр, — обратился я к Пересветову. — Чтобы провести стажировку, мне нужен доступ к Тёмному Миру. Без фобов я не смогу понять, сможет ли Анастасия противостоять страху или нет. Нам придётся дождаться появления Тёмного Часа.

— Погоди-погоди, — замахал руками Пересветов. — Но к Тёмному Часу я даже тебя ещё не допускал. Ты уверен, что готов приступить к столь серьёзной миссии, да ещё и взять на себя ответственность за новобранца?

— Готов, за меня можешь не беспокоиться, — сказал я. — Заодно и проверим Антарктьеву в действии.

Предложение было серьёзное. Думаю, что больше ни один член Светлого Дня не одобрил бы отправку студента на боевое задание. Но не Пересветов.

Однако и он не ответил сразу.

— Хм… — Пересветов задумался. — Хорошо! Я согласен на твоё предложение. Как только в городе вновь проявится Тёмный Час, я сразу же вызову вас двоих. Кто знает… если хорошо себя покажете, может верхушка нашей организации начнёт на постоянной основе практиковаться вербовку студентов.

— И тогда Светлый День превратится в копию Легиона, — подметил я. — На мой взгляд, это плохая идея. Студентов, желающих вступить в ваши ряды — уйма. Но большинство из них поляжет в первый же Тёмный Час.

— А это уже, Владимир, решать не тебе и не мне, — подытожил Александр. — Вы с Антарктьевой можете быть свободны. Начинай вводить девушку в курс дела. Он — сам знаешь, о ком я говорю — ожидает от вас больших свершений.

Анастасия с недоумением покосилась на Пересветова, но промолчала.

Если бы этот Мастер Тайн хотя бы раз сказал, зачем ему все эти игры… Он собирается отряд сильнейших магов, но зачем? На этот вопрос я получу ответ только в том случае, если войду в ряды его новоиспечённого клана.

Только вот роль рядового мага меня не устроит.

Мы с Анастасией покинули штаб Светлого Дня. Вплоть до выхода из здания я молчал. Да и сама Антарктьева не спешила заводить беседу. Когда мы отошли достаточно далеко от лишних ушей, я предложил:

— Давай пройдёмся. Нам с тобой нужно о многом поговорить.

— Давай! — обрадовалась Анастасия.

Мы взяли по стаканчику кофе и медленно пошагали вдоль главного проспекта. На город уже опускалась ночь.

— Мне кажется, тебе стоит многое мне объяснить, Настя, — сказал я. — В последнее время ты несколько странно себя ведёшь. С чем это связано?

— Странно? — удивилась девушка. — Не понимаю тебя.

— Ты следишь за мной, — прямо сказал я. — И я знаю, что ты пытаешься задавать другим людям вопросы обо мне. Откуда такой интерес?

— Это… Колокольцева тебя всё рассказала⁈ — Антарктьева вспыхнула.

Я, кажется, впервые увидел, как Анастасия злится.

— Нет, Юля молчит, как рыба, — солгал я. — Ваш разговор случайно подслушал мой фамильяр. Он очень беспокоится о моей безопасности, поэтому вынужден был передать мне твои слова.

— Владимир, но какую опасность я могу для тебя представлять? — удивилась Анастасия. — Я просто хотела узнать, как ты попал в Светлый День.

— Поэтому ты интересовалась моей магией и моей родословной? Какая связь? — продолжил напирать я.

— Но в Светлый День берут только сильных магов, и обычно в этой организации работают целые династии. Вот хотя бы Александр Пересветов. Он — сын нашего ректора. Его отец тоже занимает важную должность в Светлом Дне.

— Ты права, я лично встречался с Андреем Робертовичем, — вспомнил я отца Пересветова. — Но в моей семье нет охотников на фобов, если ты ещё не в курсе. Меня взяли сюда по другой причине.

— В моей тоже нет, — вздохнула Анастасия. — Мой отец владеет нефтяными скважинами и другими предприятиями горной промышленности. Ему не до фобов.

Вот так аккуратно я и вывел её на разговор о Григории Антарктьеве. Кажется, у меня появилась возможность собрать больше информации о враге.

И главное — понять, враг ли мне сама Анастасия.

— Если твой отец из другой сферы, ты-то зачем сунулась сюда? — спросил я. — Неужели нет других способов побороть свои страхи? Я не стал упоминать при Пересветове, но у тебя уже был плачевный опыт встречи с фобом. Там — на олимпиаде. Ты тогда потеряла контроль над магией.

— Знаю-знаю! — вздохнула она. — Но других способов решить эту проблему я не вижу. Отец таскал меня по всем возможным лекарям — никто не смог излечить мои магические каналы.

И опять — она не лжёт. Эту часть её биографии я уже знаю. Осталось прояснить последний момент.

— Прежде чем мы продолжим разговор, я бы хотел задать последний вопрос, — сказал я. — Я заметил, что в последние несколько дней ты много раз искала встречи со мной. Я ловил твой взгляд на всех занятиях. Это на тебя непохоже.

Анастасия покраснела.

— Я хотела поговорить с тобой о вступлении в Светлый День! — буркнула она. — А ты меня избегал всеми силами. Это скорее я должна тебя спросить, почему ты так себя вёл?

А Анастасия вновь разговорилась. В обществе других людей из неё слово лишнее не вытянешь, но стоит ей остаться наедине со мной, Антарктьева становится совсем другим человеком.

Однако её история звучит правдиво. Учитывая, что она до сих пор ищет способ избавиться от своего недуга… Хм… Видимо, Григорию всё же не удалось воспользоваться артефактом. И о действиях отца она ничего не знает.

Значит, мои опасения на счёт Анастасии оказались ложными. Это хорошо, мне не хотелось убивать эту девушку.

— Я избегал тебя, потому что у меня были кое-какие подозрения на твой счёт, — честно признался я. — И я избавился от них только сейчас.

— Подозрения? — удивилась Анастасия. — Какие?

— Я задам тебе пару вопросов. Ты можешь на них не отвечать, поскольку они касаются твоей семьи, — пошёл напролом я. — Готова?

Антарктьева чуть не пролила свой кофе, но всё же утвердительно кивнула.

— Твой отец хотя бы раз спрашивал обо мне? — поинтересовался я.

— Да, конечно, — кивнула Анастасия. — Он всегда интересуется, с кем я общаюсь из сверстников. Я много ему о тебе рассказывала.

— Он пытался узнать что-то конкретное? О моих силах или о моей семье? — уточнил я.

Анастасия нахмурилась.

— Ты очень беспокоишься, что кто-то узнает ответы на эти вопросы, — подметила она.

— Верно, но ты не ответила на мой вопрос. Узнавал или нет?

— Ты сказал, что я могу не отвечать, если сочту это неуместным, — девушка отвела взгляд.

— Я уже и так понял по твоему поведению, что он интересовался этими темами, — сделал вывод я.

— Да, интересовался! — воскликнула Анастасия. — Но почему тебя это так волнует? В чём ты подозреваешь моего отца?

Сказать ей прямо или увильнуть от ответа? Вряд ли она легко примет тот факт, что Григорий Антарктьев — хладнокровный убийца. Но я подойду к этой теме с другой стороны.

— Григорий Антарктьев украл артефакт, который принадлежит мне, — заявил я. — Поэтому я долгое время подозревал, что ты можешь быть с ним в сговоре.

Анастасия резко остановилась. Она смотрела на меня, не моргая. Из её глаз в любой момент могли политься слёзы.

— Мой отец не — вор! — воскликнула она. — Это — ложь! Зачем ты мне врёшь?

Беда. Ей нельзя испытывать сильный стресс. Если я доведу её до истерики, половину району снесёт ледяной волной.

— Настя, успокойся, — велел я. — Если ты не возьмёшь себя в руки, сама знаешь, что может случиться.

Анастасия хотела ещё что-то предъявить, но сдержалась. Девушка крепко сжала кулаки и сделала несколько глубоких вдохов.

— Ты прав, — прошептала она. — Я переборщила, прости.

— Всё нормально, я могу понять, почему мои слова вывели тебя из себя, — с пониманием сказал я.

— Я так устала… — со всхлипом произнесла девушка. — Не только гнев выбивает меня из колеи. Страх, грусть, восхищение, страсть… Любые сильные эмоции превращают меня в ледяную смерть для всех окружающих. Я так больше не могу, Владимир.

Я молча слушал монолог Анастасии. Девушке нужно было выговориться, и я решил позволить ей это сделать.

— Каждый раз, когда я хочу испытать эмоцию — хорошую или плохую, я вынуждена запирать её в себе. Иначе вместе с ней выйдет и опасная магия, — заикаясь, произнесла она. — Но сейчас я готова взять себя в руки. Я всё равно хочу узнать, что ты хотел сказать о моём отце?

— А ты уверена, что эта информация не сломает тебя? — спросил я. — Более того, ты можешь мне не верить. Как ты сама сказала, я ведь могу тебе лгать.

Анастасия замотала головой.

— Я чувствую, что могу доверять тебе, Владимир, — сказала она. — Мой отец — очень хороший человек. Он всегда обо мне заботился. Но я очень плохо его знаю. Я почти всегда одна. Может, твои слова помогут мне узнать его лучше.

— Даже если ты узнаешь его не с самой лучшей стороны? — уточнил я.

— Неважно, я всё равно буду его любить, — кивнула девушка.

— Хорошо, — согласился я. — Григорий Антарктьев нанял Сумрачный клан, чтобы убить меня, моего отца и ещё одного приближённого к нам человека.

Анастасия проглотила застрявший в горле сухой ком, но промолчала. Она кивнула, дав мне знать, что готова слушать дальше.

— Он похитил один очень опасный артефакт, который принадлежит моей семье, — продолжил я. — Чтобы с помощью него стереть твою магическую силу.

Анастасия не выдержала, по её щекам побежали слёзы. Я почувствовал, как меня обдало магическим холодом.

Я резко рванул вперёд и обнял девушку. Отражение из моего тела окружило её сплошной аурой и подавило зарождающийся ледяной взрыв.

Анастасия этого не поняла. Она решила, что так я хочу её успокоить, и обняла меня в ответ. Антарктьева уткнулась в мою грудь заплаканным лицом, и так мы простояли несколько минут в абсолютной тишине, которую нарушали лишь шум ночного города.

— Я тебе верю, — наконец произнесла она. — Это похоже на него. Я всегда знала, что ради меня он готов пойти на всё, что угодно.

— У меня нет причин лгать тебе, Настя, — ответил я. — Но эта информация должна остаться между нами. Даже твой отец не должен узнать, что тебе открылась правда.

— Почему? — удивилась Анастасия. — Я могу поговорить с ним. Я объясню, что мне такие жертвы не нужны. Он обязательно вернёт украденное. Правда-правда!

Ох, Настя, сколько же в тебе детской наивности. И так во многом ещё предстоит разочароваться…

— Не думаю, что после всего, что уже случилось, он так просто сдастся, — заключил я. — Я для него — опасный свидетель. Хоть я и не знаю, какой из себя Григорий Антарктьев, но на его месте я бы от себя точно избавился.

Настя хотела сказать что-то ещё, но её перебил телефонный звонок. Мобильник завибрировал в моём кармане. В такой важный момент. И кому я понадобился посреди ночи?

«Александр Пересветов».

Может, он забыл нам что-то сказать? Пересветов бывает рассеянным касательно бумажных вопросов, я даже не удивлюсь, если он только сейчас вспомнил, что мы не подписали какие-нибудь важные документы.

— Да, Александр? — ответил на звонок я.

— Тёмный Час на Сенной Площади, — быстро проговорил он. — Ваш с Антарктьевой шанс. Пойдёте?

Я посмотрел на Анастасию. Девушка активно закивала.

Сенная площадь совсем недалеко от нас. Пешком доберёмся минут за пятнадцать. Это действительно хороший шанс. Заодно и сам оценю, как работают мои способности.

— Скоро будем там, — сообщил я Александру.

— Отлично. Наши младшие сотрудники уже оцепили территорию и вывели гражданских, но не всех, — добавил Пересветов. — Утечка скверны пока не большая. Сможете справиться вдвоём?

Вопрос был с подвохом. Не удивлюсь, если это испытание лично для нас, и Пересветов специально всё так организовал, чтобы мы с Настей оказались вдвоём посреди Тёмного часа.

— Сможем, — решительно произнёс я. — Поддержку не вызывай. Если понадобится — я позвоню.

— Так держать, Владимир, — усмехнулся Пересветов. — Покажите, на что способны. Я на вас рассчитываю.

Быстрым движением я сунул мобильник в свой карман и схватил Анастасию под руку.

— Бежим, — бросил я. — Готовься взять свои чувства в кулак. Нам предстоит не простая ночка.

Мы помчались к Сенной площади. И с каждым шагом я чувствовал, как давление тёмной магии нарастает.

Весь проспект стоял. Из-за оцепления площади образовалась пробка, которая не сможет рассосаться до самого утра.

У границ Сенной нас встретили люди в белых плащах.

— Стой! — крикнул боец Светлого Дня. — На площади введено особое положение. Тёмный Час. Разворачивайтесь и…

— Владимир Белов, третий ранг, — я показал коллеге свой значок. — Девушка — новобранец. Она со мной.

— Прошу прощения, проходите скорее, — воскликнул мужчина, открывая нам магическую стену. — Очаг уже разрастается.

Пока мы с Анастасией входили на территорию площади, я понял, что один вопрос так и остался нерешённым.

Почему Мастер Тайн выбрал её? Чтобы подкинуть мне очередных проблем? Проверить меня на прочность? Или хочет стравить меня с Антарктьевыми так же, как когда-то стравил с Мясниковыми?

Ответ искать уже поздно. Сейчас нужно избавляться от пробравшихся в наш мир фобов.

В центре площади метались три монстра.

Фобы приняли облик главных страхов кого-то из гражданских. По Московскому проспекту ползала длинная чёрная змея. Рядом с ней бесновался жуткий здоровенный мужчина с окровавленным тесаком в руках. Над Садовой улицей летало чёрное облако, чем-то напоминающее тучу.

Страх змей, страх маньяков, страх темноты.

Похожих фобов мне уже доводилось встречать в прошлом. Времена меняются, а страхи у людей остаются теми же. Разве что маньяк в мою эпоху выглядел несколько иначе.

Монстры заметили нас, а я увидел источник Тёмного Часа. В самом центре площади зияла дыра — червоточина.

Нужно как можно быстрее избавиться от фобов и запечатать пролом. Вот только хватит ли у меня отражения после всего, что случилось со мной в горах?

— Настя, готовься к бою. Фобов совсем немного, — скомандовал я. — Возьми себя в руки и атакуй ту летающую чёрную хреновину. Я займусь оставшимися и запечатаю червоточину. Ты только…

Но последнее наставление я дать так и не успел.

В пяти метрах от нас из ниоткуда появился женский силуэт. Синеволосая обнажённая девушка, тело которой было покрыто ледяной коркой. На лице фоба была безумная улыбка.

Главный страх Анастасии Антарктьевой. Она сама.

Я почувствовал, как ледяная магия моей спутницы нездорово завибрировала.

Ещё секунда, и Анастасия потеряет над собой контроль!

Монстры несутся в нашу сторону, а червоточина постепенно становится шире… Вот дерьмо!

Глава 7

— Настя, возьми себя в руки! — крикнул я.

Но было уже поздно…

Меня отнесло в сторону стеной льда! Настя буквально откинула меня от места сражения.

Фоб в облике Анастасии проделал аналогичный трюк. Волна острых ледяных глыб пролетела по всей дворцовой площади и врезалась в мою напарницу.

Да что ж вы творите, дамы? На дворе и так январь, куда уж больше льда⁈

Я подпрыгнул и схватился руками за край растущей ледяной стены. Перемахнул на противоположную сторону и приземлился на ноги, проделав шикарный пируэт в воздухе. Жалко, что кроме фобов никто этого не увидел. Наконец-то тело Владимира Белова стало достаточно крепким, чтобы соответствовать моим инстинктам и навыкам.

Мимо меня на огромной скорости прополз фоб-змей и попытался захлестнуть меня своим хвостом.

Я перескочил через длинную тушу монстра и тут же атаковал фоба-маньяка. Мой кулак был нацелен строго на сухожилия его правой руки. Ловким ударом я выбил из его руки тесак и, тут же поймав его, рассёк грудную клетку монстра.

Из убитого фоба вылетел зелёный кристалл. Не самый холодный из цветов, но всё равно достаточно добротный. Смогу поместить в него много маны.

Быстрым движением руки я подхватил добытый магический минерал и спрятал его в один из своих карманов.

В этот момент змей остановился напротив меня и громко шикнул.

— Чего уставилась, морда? — я хищно улыбнулся в ответ на его взгляд. — Сейчас я тебя в узел завяжу.

На долю секунды мне показалось, что фоб понял мои слова, а потому тут же попятился назад. Я сделал мощный выпад вперёд, запрыгнул на скользкую змеиную тушу и крепким ударом тесака отсёк змеиную голову.

Убитый монстр превратился в пепел, а на его месте остался маленький красный кристалл. Совсем ширпотреб, в красный много маны не уместишь. В него только огненная помещается, и то — с горем пополам.

А огненная магия мне бы сейчас очень не помешала, учитывая, какой хаос устроили две Антарктьевы.

Всю Сенную площадь уже покрыло толстой коркой льда. Фоба, который принял облик густого, чёрного облака уже давно разорвали острыми ледяными шипами. Подвернулся под случайную атаку обезумевшей Анастасии, бедняга.

Антарктьевой была нужна помощь, но первым делом было необходимо закрыть червоточину, пока сюда не прорвались новые монстры из Тёмного Мира.

— Настя, продержись ещё минуту! Я скоро буду! — крикнул я и побежал к зияющей чёрной дыре.

Я оказался около неё как нельзя кстати. Какой-то фоб в форме большого муравья тащил вопящую гражданку прямо в Тёмный Мир. Я размахнулся и одним ударом отсёк его усики и лапы, что держали пострадавшего человека.

Муравей в ужасе отскочил назад и скрылся в червоточине.

— Поднимайся и беги отсюда! — крикнул я пострадавшей женщине.

— С-спасибо! — заикнулась она. — Спасибо вам большое!

Гражданка убежала под прикрытие оцепивших Сенную площадь бойцов Светлого Дня.

Я вскинул правую руку и направил всё своё отражение на червоточину. Пролом не поддавался от слова совсем…

Его края ничуть не уменьшились, сколько бы сил я ни прикладывал.

Это как ещё понимать? Я уже давно догадался, что моё отражение пострадало, но сейчас он вообще не работает!

Я приложил к червоточине и левую руку — и только тогда процесс пошёл. Пролом медленно, но верно начал сжиматься. Я потратил чуть больше пяти минут, израсходовал весь запас отражения, но всё же заставил чёрную дыру превратиться в маленький плотный шарик.

Моя левая рука могла отражать, а правая — нет. Нужно будет провести подробный анализ своего тела. Что-то сильно изменилось с пробуждением магии и исправить это будет теперь не так-то просто. Если это вообще возможно.

Я сделал глубокий вдох и рванул к Антарктьевой. Фоб в обличии девушки извивался и стрелял ледяными глыбами в разные стороны. Интересно, почему он принял облик Анастасии, но при этом показал её обнажённой?

Наверное, это вторая сторона её страха. Она не только боится саму себя, но также опасается раскрываться перед кем-то.

Я перемахнул через груду ледяных осколков и метнул тесак прямо в спину фоба-Антарктьевой. Лезвие застряло в ледяной оболочке, что покрывала тело монстра, но фоб всё же вскрикнул и бросил на меня яростный взгляд.

— Это не твоё тело, — крикнул я монстру. — Так что заканчивай светить им перед всеми!

Покрасневшая от напряжения Антарктьева продолжала давить на врага ледяной стеной. Температура воздуха так сильно опустилась, что я даже перестал чувствовать собственные конечности.

— Настя! — крикнул я. — Ты должна справиться с ним сама. Я могу его одолеть, но не стану этого делать.

— П-почему? — испугалась Анастасия.

Говорить может — это уже хорошо. Значит, ей всё же удаётся поддерживать хоть какой-то контроль над собой.

— Ты преодолеешь свой страх, только если прикончишь эту скотину сама. Давай! — воскликнул я. — Ты ведь хотела вступить в Светлый День? Вот он — твой экзамен. Отбрось свой страх, сильнее он делает только фобов. Тебя — нет.

В какой-то степени это было жестоко, но я знал, что поступаю правильно. В одиночку Анастасия никогда не избавится от гнетущих её опасений. Но пока я здесь, пока я стою рядом, ей должно хватить сил.

Либо она одолеет себя, либо в Светлом Дне ей не место.

В крайнем случае, если Антарктьева не справится, я всегда смогу забить фоба сам. Опасность Тёмного Часа практически миновала. Но я хочу извлечь из этой ночи всю возможную пользу.

И девушка, кажется, меня услышала. Я почувствовал, как вибрация ледяной магии начала возрастать, но её колебания становились всё менее и менее хаотичными. Она обрела контроль над собой. Может, временно, но всё же ей это удалось.

Равновесие сил резко изменилось. С лица Анастасии исчезли даже малейшие признаки страха, а вот фоб… Когда монстр почувствовал, что девушка лишила его подпитки своим страхом, на его лице появился ужас. Какова же ирония.

Антарктьева взмахнула руками в последний раз, ледяная глыба пронеслась по поверхности площади и разбила фоба на мелкие кусочки льда. Оглушающий звон утих, и наступила долгожданная тишина. К ногам Анастасии выкатился маленький белый кристаллик.

Я подбежал к девушке и поймал её за секунду до того, как та начала падать. Антарктьеву покинули последние силы.