Последний ответ

41 Статен-Айленд

Когда мы достигли пристани, я вспомнил, что десять лет назад уже был здесь, но только из метро на паром не пересаживался. В моем путеводителе «Нью-Йорк за неделю» значилось, что посмотреть статую Свободы, не тратя время в очередях, стоило, но на Статен-Айленд высаживаться не рекомендовалось. Причина была не в том, что это опасно, просто острову недоставало привлекательности, характерной для Большого Яблока[42].

Республиканский остров в составе города с демократическим большинством, Статен-Айленд начиная с 1980 года несколько раз пытался отделиться от Нью-Йорка, потому что население не ощущало на себе заботы городской администрации. В 1993 году был даже проведен референдум, в ходе которого шестьдесят пять процентов жителей проголосовали за отделение, однако ассамблея штата Нью-Йорк не приняла его результатов.

А недавно я прочел о новой попытке республиканца Эндрю Ланзы, который на 2115 страницах доказывает, что острову приходится платить больше налогов, чем остальным частям города, а обслуживается он в два раза хуже.

Здесь мне пришлось прервать свои раздумья о бесполезных вещах и прийти на помощь Саре. Девушка уже развернула карту и пыталась отыскать адрес Дэвида Кауфлера: Ричмонд-Хилл-роуд, дом 46. Изучив весь остров сверху донизу, мы обнаружили, что нужное нам шоссе берет начало в зеленой зоне с нехорошим названием Фреш-Киллз-парк.

Это было очень далеко от паромного причала, поэтому мы попытались найти такси, однако моросящий дождик очистил стоянку от машин. Пока мы там топтались, я увидел автобус с надписью на боку: «No trans fat», которая меня ошарашила.

— Ты заметила? — Я с возмущением дернул француженку за рукав. — В этот автобус запрещен вход толстым пассажирам. Может быть, это ради экономии бензина?

— Ты серьезно так думаешь? — рассмеялась Сара.

— Конечно! Ты же своими глазами видела.

— Видела, но эта надпись означает совсем иное. Я смотрю, ты в английском слабоват. «No trans fat» нужно понимать как «Скажем «нет» трансгенетическим жирам». По-видимому, это лозунг кампании, говорящий о пользе экологически чистых продуктов.

Пока мы болтали о совершенно не важных вещах, на стоянку наконец-то въехало такси и мы отправились в путь по нашему первому американскому следу.

Таксист остановился перед двухэтажным домом заброшенного вида. Заплатив за дорогу двадцать семь долларов, мы вышли под дождь — он уже усилился.

— Если внутри никого нет, то нам крышка, — заметил я, изучая взглядом шоссе. — Не думаю, что здесь ездят такси, тем более в такую погоду.

— Пойдем, не дрейфь, — подбодрила Сара.

Она нажала на старенькую кнопку звонка рядом с решеткой, за которой виднелись запущенные джунгли из кустов и лиан. Половина фасада заросла вьюнком, который даже завесил одно окно.

— Здесь никого нет, — весь промокший, запаниковал я, а француженка раз за разом нажимала на кнопку звонка.

Еще одна минута прошла в бесполезном ожидании. По челке моей подруги струились капли дождя.

Единственной нашей возможностью не подхватить воспаление легких оставалась пробежка до ближайшего открытого бара, если таковые имелись на острове. Но француженка придерживалась иного мнения. Она указала мне на сборный дом на той же Ричмонд-хилл-роуд, метрах в пятидесяти впереди. В одном окошке горел свет, что не выглядело странно и днем, потому что небо почернело от туч.

— Мы могли бы позвонить в эту дверь, — предложила Сара. — Так мы не только укроемся от дождя, но и порасспросим о соседе, Дэвиде Кауфлере.

— Если только нас не встретят выстрелом из ружья. В подобных местечках к вопросам частной собственности относятся очень серьезно.

— Мы что, представляем ужасную опасность?

Зеркала, чтобы себя рассмотреть, при мне не было, однако Сара с водопадом, стекающим по челке, в вельветовой жилетке и потертых джинсах производила впечатление промокшей высоколобой интеллектуалки.

— Ну что ж, скоро узнаем, — ответил я.

Ливень разразился отменный, мы добежали до крыльца здания, возведенного из каких-то строительных отходов. Надо сказать, что внешнему виду дома никак не соответствовал звонок на двери, позолоченный и издававший приятную мелодию.

Через минуту послышались медленные тяжелые шаги, замолкнувшие возле двери, которая так и не открылась.

Очевидно, кто-то рассматривал нас в глазок.

Долгое время не происходило вообще ничего, потом на пороге появился мужчина лет шестидесяти, худощавый, очень высокого роста. На нем был старомодный жилет, поверх которого красовалось старинное распятие.

— Боюсь, ребята, вы ошиблись адресом.

Сара изобразила лучшую из своих улыбок и произнесла с сильным французским акцентом:

— Если честно, мы ищем парня, живущего в доме сорок шесть по Ричмонд-хилл.

— Это не здесь, пройдите по улице подальше.

— Но там никого нет. Может быть, вы подскажете?..

Худой пожилой мужчина оборвал мою подругу:

— Вы что, грабители? В таком случае вы выбрали неправильное место для расспросов. Вы ничего тут не добьетесь, кроме выстрела в упор. Все, я вас предупредил.

Дверь уже закрывалась, когда Сара вдруг выпалила:

— А вы не подскажете нам, как можно вызвать такси на Статен-Айленде? Мы совсем промокли!

Немного пораздумав, худощавый исполин просунул голову в дверь, уперся взглядом в француженку, потом изрек:

— Повернись-ка, я хочу тебя получше разглядеть.

Не понимая, что это означает, Сара грациозно развернулась на месте, раскинув руки точно топ-модель.

— Теперь ты, — скомандовал мне худощавый.

Я проделал те же движения.

Тогда хозяин произнес из-за двери:

— Ладно, входите. Вижу, что оружия при вас нет.