Последний поход

ЭПИЛОГ

Что бы я рассказала человеку, жившему в прошлом, которого никогда не видела?

О моей собственной жизни.

В мире, которого больше нет…

Надежда сейчас — единственное, что делает нас людьми.

Иначе для чего тогда жить…

Ведь правда?

Надежда. Казалось бы, всего одно слово, а сколько в нем таилось радости, трепета и в то же время — горя и разочарования. Одно маленькое слово, способное воскрешать или заставлять сердце обливаться кровью.

Надежды больше не было.

Светало. «Черный дракон», развернувшись, плавно причаливал к «Грозному», закрывая его своей исполинской тенью. На берегу у лодок суетились люди. Несколько человек несли положенное в парусину бездыханное тело Дана; его выпростанная из носилок рука безвольно волочилась по снегу, оставляя за собой кровавую полосу.

Но Лера, ни на кого не обращая внимания, ссутулившись, сидела на камне, зажав между ног «Бизон» и прижавшись лбом к холодному прикладу. Мышь притихла во внутреннем кармане куртки.

Пытавшегося поддержать Мигеля она попросила уйти. О Батоне, о чем-то толковавшем в стороне с Тарасом и Савельевым, даже не думала. На пандусе у входа в схрон в окружении телохранителей Семиброка стоял связанный Линь. Корейская команда под присмотром вооруженных Паштета и Трески суетилась над телами убитых и раненых.

Ни с кем не хотелось разговаривать. Ничего не хотелось. Голова пылала так, словно в нее насыпали раскаленного угля. Все снова оказалось напрасно. Предательство, ложь, неожиданная диверсия.

Напрасно.

Сверху медленно падали кружащиеся снежные хлопья, перемешанные с комками серого, как небо, пепла, продолжавшего вылетать из истерзанного взрывом Хранилища Судного Дня.

Наверное, так и умирают надежды. В холоде и абсолютной, равнодушной ко всему тишине.

— Как ты? — спросила подошедшая Милен, державшая в руке лук.

— Не знаю, — покачала головой Лера и, оторвавшись от созерцания своих испачканных грязью ботинок, подняла голову, посмотрев на девушку. — Ничего не знаю.

Она помолчала.

— Ты спасла мне жизнь.

— Я впервые убила человека, — голос Милен дрогнул.

— Я тебя понимаю, поверь, — Лера с сочувствием посмотрела на подругу. — Тоже через это прошла. Со временем отпустит. Хотя по-настоящему кровь не уйдет никогда.

— Что теперь будет?

— Всего лишь затишье, — ответила Лера, чувствуя, как на нее, сковывая сердце, наваливается чудовищная усталость. Сколько еще ей предстоит бороться. Ради чего. — Будет буря.

— Нам придется расстаться?

— Да. Твое место здесь. А мне надо плыть дальше.

— С ними? — Милен указала перчаткой на громадину танкера, драконью морду которого лизали первые лучи тусклого солнца, восходящего над горизонтом.

— С ними или без них. Может, получится обменять Линя на лодку. Но нам нужно добраться в Пионерск. К родным. Это был наш последний поход. Погоня за надеждой.

— Но все уничтожили. Разграбили наш дом, — Милен снова чуть не плакала, ее била мелкая дрожь.

— Не все, — Лера сунула руку в карман куртки и осторожно вытащила из нее небольшой контейнер, который украдкой подобрала в Хранилище Судного Дня. — К тому же с вами поделились, как-никак.

— Что это? — с любопытством спросила Милен, присаживаясь рядом.

— Чем бы оно ни было, — это осколок того мира, который мы утратили навсегда, — вертя на ладони контейнер, ответила Лера. — А значит — чудо. И однажды оно обязательно произойдет.

— Ты в это веришь? — Милен посмотрела на подругу.

— Да, — твердо ответила девушка. — Я верю.

Отвернувшись от пылающего Хранилища Судного Дня, Лера приложила ладонь козырьком к глазам и, щурясь, посмотрела на бескрайнее далекое море. Ее по-прежнему упрямо манила за горизонт извилистая, полная опасностей и лишений дорога.

Дорога домой. Санкт-Петербург, 2014