Последний рыцарь (СИ)

14. В ад и обратно

Самочувствие настолько поганое, что лекарства не помогают. Оклайн провалялся в постели несколько часов, мучаясь бессонницей и нудной, тупой мигренью. Он беспрестанно ёрзал, ворочался и постанывал, накрывался подушками, сжимал виски и тёр сухие глаза. Суставы ломало, тело ныло. Ни секунды покоя!

Ни капли не отдохнувший, мятый и обозлённый Эмбар из-за спин наблюдал за встречей командиров: как-никак, официально он оставался лишь младшим помощником Келлера, который и занимался управлением.

Сейчас они втроём: командующий Белых щитов Ораракс, Варайн и Хельмут — собрались на флагмане. Аррас и Совет успели спастись, однако и Хунта, и Авентин потеряны. Ур ругался на нерадивых подчинённых, что даже не пытались отстоять планету — сбежали при первой же опасности! Недостойно для рыцарей.

Однако ситуация куда хуже простой трусости. Мидду разделились. Уже навсегда. Без сильной руки восстановить единство нации не получится никогда, вероятность их полного вымирания, которое и так стремительно шло, достигла 56, 7 %. Разумеется, информацию утаили. Но только дурак не понимал, что от таких потерь не оправляются.

Они теряли время. Потеря верховной власти лишила лояльные войска тыла. Сейчас они занимают всего один сектор вокруг врат Альфагемона с одной-единственной метрополией. Её пустотные верфи не способны не то, что подготовить армаду, они даже тот флот, что сейчас на орбите, полностью обслужить не способны! Нужно вернуть Авентин и его пустотные станции. Нужно вернуть плацдарм. Во что бы то ни стало.

Незрячими глазами заглядывал в экраны, рассматривал голограммы, глухими ушами слушал перепалку командиров. Не чувствуя ног, бродил в яме вокруг голографического стола. Сопоставлял. Обдумывал. Анализировал. Всегда есть выход. Лучший выход. Лучший для кого? Как всё тяжело. Как они допустили такое?

— Орбитальная оборона Авентина питается от буровых галерей, — начал Оклайн.

Все резко притихли.

— Уничтожив их, мы обесточим станции и захватим их с минимумом потерь.

— Но, — Ораракс запнулся. — Без них энергия недр вырвется на поверхность! Авентин затопит лава!

— Да. Так и есть.

— Вы хотите уничтожить наш родной мир?! Вы с ума сошли.

— Я не вижу иного варианта вернуть систему. Прямой штурм не потянуть — не соберём столько сил. А если соберём, оно не стоит того.

— Оборона управляется картой министра обороны! — возразил Варайн. — Мы могли воспользоваться ей!

— Мы даже не знаем, жив ли министр. А если умер, то где. Поиск протокола займёт неопределённо много времени. Действовать нужно сейчас же. Другого варианта нет. Я не обнаружил такового.

Повисла напряжённая тишина. Во второй раз он приговаривает родной мир к казни. Теперь уже не свой. Разве есть в том хоть что-то достойное? Нет. Ничего. Лишь отчаяние и нужда.

— Я заложу бомбу антиматерии в центральную шахту в столице. После мы отключим стабилизаторы галерей. Когда произойдёт взрыв, магма затопит их и уничтожит геотермальные генераторы. Батарей надолго не хватит и тогда… Тогда планета станет нашей.

— Но… Но это … Там ведь могут быть наши братья! Не все же поддались паразиту!

— Не все. Может быть. Я не могу их спасти. Никак. Только если они выберутся из городов в пустыни, тогда появится шанс, что их подберут. Но откуда мы знаем, есть ли среди них одурманенные? Неоткуда.

— Мы всегда останемся верны нашему дому, нашему народу и нашему государству.

Оклайн поднял удивлённый взгляд на Ораракса. На их синих доспехах нанесены широкие белые линии, а на груди — тот самый щит. На самом деле, то не украшение, а мишени. Белые щиты — политзаключённые, те, кто не захотел жить в рушащемся под своей неповоротливостью обществе, кто захотел изменить его к лучшему. Своеобразный штрафной полк, который остался верен Хунте. Единственный, который остался верен. Какая ирония судьбы!

— Я вас понимаю. Но когда-нибудь, когда пепел войны осядет, мы восстановим ваш мир. Вместе. Клянусь. Тот день настанет. Может, не через год, и даже не через десятилетие. Но настанет. Чему быть, того не миновать.

Ур и Ораракс обречённо переглянулись. Выбор сделан.

— Хорошо. Мы принимаем твой план.

Келлер легко кивнул. Его муки чужаков трогали мало, а вот сохранение войск — более чем.

— Я пойду, — заявил Варайн. — Я знаю наши системы защиты, кое-что мы обойдём.

— Значит, вчетвером. Поднимаемся на борт. Не будем терять времени.

***

«Бездна» покинула базу флотилии и на всех парах устремилась во тьму. Оклайн ощущал себя всё хуже, потому принял ударную дозу снотворного и рухнул в постель. Его тошнило — не стоило пить лекарства на пустой желудок. Однако еда вызывала отвращение. Когда он ел в последний раз? Не важно. Спать. Спать…

Очнулся внезапно, лёжа на животе. Боль прошла. Несколько раз глубоко вдохнув, Эмбар сел и огляделся. Мир вокруг потерял краски. Стал серым и бесцветным, с тёмными, широкими тенями.

— Сафф?.. — прошептал он.

В ответ тишина. Тут никого нет.

Оклайн встал и выглянул в мрачный коридор. Из-за соседней двери раздалось церковное хоровое пение. Молитва? Как её слышно, переборки ведь звуконепроницаемые? Идя дальше, он слышал обрывки фраз:

— Какой у вас необычный акцент. Я такого никогда ранее не слышала…

— Выпьем же за человечество…

— Чаю?..

Все голоса знакомы, однако Оклайн никак не мог вспомнить, кому они принадлежат. Потому что никогда не видел их обладателей. И не знал их никогда.

— Когда меня наконец направят…

— Разве это не мечта…

Неведомая сила звала его на мостик. Там никого. Хотя, нет. Кто-то сидел в кресле пилота. Играл голограммами. Прокладывал маршрут. Широкая спинка полностью его скрывала.

Крадясь, Оклайн подобрался как можно ближе. Как вдруг кресло развернулось. В нём сидел он сам. Точнее то, что от него осталось. Обгоревший, обугленный скафандр, мятый металл и кровь из каждой щели. Один из окуляров пробит, оттуда вытекала алая струйка.

Чёрная от гари железная рука схватила хваткой мертвеца.

— Убей меня! — просипел Оклайн. — Молю, убей!

— Нет!

***

Мерный ритм часов. Едва слышное гудение. Лёгкая дрожь порой. Оклайн, неровно дыша, растянулся на кровати.

— Что случилось?

— Приснился кошмар.

— Не обнаружил никаких аномалий. Вы уверены?

— Нет.

Оклайн чувствовал себя… выспавшимся. Ломанным, мятым, но… бодрым, готовым идти дальше. Словно тяжёлая цепь спала с шеи. Что это было? Оно прошло без следа, растаяло в памяти. Эхо будущего. Капель. О таком он никогда не слышал. А может быть, это просто бред разгорячённого сознания? Какой урон оно ещё способно вынести, прежде, чем треснуть?

— Мы приближаемся к Авентину.

— Это же сколько я проспал?!

— Почти четырнадцать часов.

— Ох, — он почесал затылок. — Собирай отряд на мостике, обсудим наш план!

Пригладив взъерошенные перья, позавтракав гелем и одевшись с иголочки, Оклайн поднялся на мостик своего великолепного пустохода. Там, вокруг голографического стола, сгрудилась тройка героев: Сидера, Варрайн и Отто. Готовые на всё, смирившиеся и верные. Им предстоит жуткое испытание, прыжок в неизведанное. Действия на вражеской территории. Впервые, с начала конфликта. Что их ждёт? И ждёт ли?

— Итак, вы знаете нашу цель, — обвел их взглядом Оклайн. — Это центральная шахта буровых галерей. Оттуда мы попадём в подземный командный центр и к выходу шахт-охладителей. Варайн и Сидера отключат стабилизаторы, мы с Отто отправим вниз заряд антиматерии.

Его взяли с «Меча мира». Небольшой цилиндр, лёгкий и прочный, совсем не походящий на бомбу, равную по силе ионной пушке. И, тем не менее, внутри неё сокрыта мощь отрицательной материи, удерживаемой магнитными полями. Редкая вещь. Опасная вещь.

— Я высаживаюсь на своём истребителе на верхушке планетарной цитадели, — Эмбар вывел голограмму. — Вот здесь. В том же месте, откуда нас забирали в прошлый раз. Так как о нашем присутствии врагу неизвестно, я смогу тайно проникнуть в центр управления, избежав погружения цитадели.

— Не лучше ли нам отправится вдвоём? Вместе веселее.

— Нет.

Стук когтей о край стола отсчитывал секунды думы. Протоколы предсказания говорили лишь о плохом. Вероятность гибели достигла критических пятидесяти восьми процентов — чем раньше они узнают об опасности и сбегут, тем целее будут. Маскировка органа Лаккерсона близка к абсолюту, но на окружающих она не распространяется. Жаль, скольких можно было бы спасти…

— Я принял решение, предусмотрел четыреста три исполнимых варианта и выбрал наилучший на текущий момент. Если получим дополнительные данные, решение будет пересмотрено. А пока оно в силе. Прошу, я, — он прервался, — я ищу лучший путь. Всегда.

— Понимаю. Продолжай.

— Из рубки открывпются двери шахты. Вы высадитесь у бокового хода, я присоединюсь как можно скорее. Вместе пройдём к лифтам и спустимся на нижний уровень. Там два этапа. Первый: Варайн и Сафф взламывают управление, отключают стабилизацию и открывают буровой колодец. В этот момент комплекс начнёт медленно рушиться, сохранять осторожность! Второй: я через колодец отправляю бомбу вниз, к тектонической кузне. Взрыв удалённый, однако в случае критического повреждения корпуса произойдёт немедленно. Мы рискуем погибнуть в полном составе.

— От такой потери наши войска не оправятся, — печально заявил Варайн.

— Именно. Поэтому самоотверженность не приветствуется. Отто, вы резерв. Если в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств я не смогу взвести бомбу, вы сделаете это. Варайн, хоть мы и союзники, но, надеюсь, понимаете, что я не могу вручить вам коды управления оружием такой мощи.

— Понимаю. Милость Совбеза велика, но и она имеет свои пределы.

— Именно, — подытожил Оклайн. — Сидера — ты прикрытие. Мы не знаем, что там встретим. Если придётся пробиваться со штурмом…

— Я в первых рядах!

— Атакуем по схеме «Дельта». Разбиваемся по парам ведущий-ведомый: Сидера-я, Варайн-Отто. Взять как можно больше взрывчатки, гранат и, обязательно, оружие ближнего боя. Всё ясно? — Эмбар оглядел соратников, а потом голограмму. — Великолепно. Десантирование через полтора часа. Разойтись!

Они не стали терять времени. Пока Оклайн проводил «Бездну» меж пустотных линий обороны и дальних сканеров, остальные копались в арсенале, подбирая подходящий набор.

Через полчаса корвет вышел на высокую орбиту. Вот он, Авентин. Второй родной мир, который Оклайн увидел в своей жизни. Третий, если считать, что Старая и Новая Земля — разные места. А так и есть. Планета эта, надо сказать, весьма суровая мать: холодная, с огромными полярными шапками, в которых сосредоточена большая часть воды с поверхности, с повышенной гравитацией, солёными песками и небольшими морями. Пустыни тут тянутся от полюса до полюса, и нередки пасмурные дни, когда барханы покрывает тонкий свежий снег. Лишь экватор и субтропики более-менее пригодны для земледелия, и именно на них сосредоточена большая часть цивилизации мидду.

Ещё недавно тут жили двенадцать миллиардов душ, ныне же на ночной стороне нет ни одного огня. Сигналы с поверхности не поступают. В эфире мёртвая тишина. Что случилось?

— Не ожидал, что увижу свой мир таким, — неровно произнёс Варайн из-за спины.

— Вы ведь отсюда родом, не так ли?

— Именно. Тут у меня вся родня: родители, младшие брат и сестра, а ещё дед.

— Слышал, некоторые успели сбежать. Может, вашим повезло?

— Надеюсь. Хотя… Первой целью стало правительство, мой отец — зам министра безопасности, а мать — там же пресс-секретарь. Вряд ли их пощадили.

— И всё же нельзя их хоронить!

— Всё ещё верите в чудо?

— Я не верю, — дёрнул головой Оклайн, — я знаю.

— Порой я вам завидую. Вы прошли через такое, но не даёте печали и злобе прорости в душе. Вы герой.

— Ха! Героями становятся после смерти.

— Тогда вы живая легенда.

Эмбар невольно улыбнулся. Рад, что ответственность за уничтожение мира взял на себя другой. Но такова ноша впередсмотрящего — пока остальные копошатся, он зорко бдит и планирует маршрут. Остальные не обязаны понимать его, но обязаны внимать его командам.

— Вот когда повешу на стену голову местной гидры, тогда и будете величать меня как пожелаете. А пока я комбриг и ваш неофициальный начальник. Сафф?

— Слушаю?

— Веди нас на снижение. Сделаем один оборот. Пора собрать праздничный набор.

Помещение, гордо называемое «арсеналом», хранило в себе всё: от торпед до ножей. На корвете попросту не хватало места для нескольких отдельных комнат. Сидера на столе разложила настоящий пакет разрушителя.

— Тринадцать гранат, — пересчитала она. — Пять ножей, плюс три метательных, плюс тычковый. Есть. Десять обойм. Есть. Две противопехотные. Есть. Три хлопушки. Две аптечки. Запасная рация. Дробовик. Пистолет. Раз. Два. Пистолет-пулемёт. Два клинка. Три звуковые бомбы. Всё на месте!

— Сколько это весит? — Отто неуверенно оглядел снаряжение. — И куда ты его запихнёшь?

— Профессиональный секрет, — хитро улыбнулась она в ответ.

— Использует юбку и несколько поясов, а также неопределённо много карманов, — пожал плечами Оклайн.

— А что не так? Берём по-максимуму!

— Покажи ему, — кивнул Эмбар.

— А тебе?

— Я и так всё уже знаю.

— Ах, ты! — усмехнулась она.

Латы состояли из двух частей — ноги с каркасом и ламинарный доспех со шлемом. Они прочно соединялись по изогнутой линии, проходящей под кирасой, потому попасть по сочленению невозможно. Генератор висел за спиной, прямо над ранцем, чтобы в случае опасности его немедленно сбросить. Под плитами из нанокерамики находятся искусственные мышцы, многократно усиливающие владельца, компьютеры и запасы питания, воды и воздуха на три дня. В случае нужды они пополняются без снятия скафандра, там что теоретически срок нахождения в нём не ограничен.

Для наведения и обзора имеются камеры на левом плече, виске, затылке и в каждом окуляре. Они обеспечивали полный вид в обычном, ночном, инфракрасном, ультрафиолетовом и длинноволновом рентгеновском виде. Однако в современном бою одних глаз мало — перчатки оборудованы усовершенствованными тактильными датчиками, а уши усилены для эхолокации.

Но то — для удобства, а вот ноги усиленные — по нужде. На самом деле, многие жаждут получить латы именно из-за штанов. Мало того, что они имеют развитый экзоскелет, чтобы таскать вес не только самой брони, но и трёх-четырёх центнеров сверху, так ещё и защищают от противопехотных мин. По крайней мере, значительно снижают шанс того, что во время детонации оторвёт конечность по колено. Палец… Палец может. Больно, но не смертельно.

Оклайн взял куда меньше, но куда специфичнее. К стандартному офицерскому снаряжению добавил немного взрывотехники. Пусть он не является сапёром, кое-какие знания всё же имеет. Однако Эмбар никогда не перегружался, а сейчас даже оставил часть припасов, поскольку потащит боеголовку.

«Бездна» вышла на геостационарную орбиту. Древний, переделанный под уникальную физиологию, истребитель, словно летучая мышь, спикировал вниз. Хоть положение цели известно до метра, найти её в кромешной ночной мгле оказалось непросто. Тенью выступал шпиль цитадели над тёмным городом: его идеально прямые улицы не носили имён, не было ни памятников, ни украшений. Строго функциональный, дешёвый стиль мидду обеспечивал самый минимум потребностей горожан, однако на большее их неумелая плановая экономика не претендовала.

Посреди подобия машинной платы раскинулась крепостная площадь. Все врата по окраине закрыты. Застыли на путях поезда. Датчики не фиксировали движения. Куда же все подевались?! Неужели жители уже мертвы?! Так быстро?! Каких же масштабов резня была? Или они все уже были одурманены? Хм… Стоит быть осторожнее. Кто знает, насколько глубоко проникли предатели?

Сделав заметку на подкорке, Оклайн бесшумно повернул летуна к верхней галерее. Рея на потоках восходящего воздуха, ширококрылая машина зависла перед ограждением. Ни патруля, ни защиты. Странно. Неужели они настолько уверены в своей победе?

Открыв дверь кабины, проскользнул за антенну и притаился. Истребитель пропал. Так казалось, настолько совершенна его активная маскировка.

Тут всё так же, как на Альфагемоне. Те же замки. Те же двери. Разве что ощущения иные, и не только из-за собственной тяжести. Внутри бастиона гулкие пустые коридоры. Кое-где следы бойни: обрызганные кровью стены, валяющиеся тут и там автоматы. Трупов нет. Судя по следам на полу, их выволокли прочь.

Тяжёлая дверь рубки распахнута. Оклайн замер. Кто-то стоял спиной к нему, глядя на мерцающие панели. Гуль? Не похож. Наверное, один из предателей, ведь если одурманенные умело пользуются оружием, что мешает некоторым из них сохранить тактическое мышление? Как бы то ни было, никакого беспокойства между не высказал, неверное, не заметил.

Сеть под напряжением, компьютеры активны и гудят вхолостую. Всякая защита снята. Либо её взломали, либо кто-то с высоким уровнем доступа подключился к той же линии кристаллов. А это может быть только неизвестный. Если открыть двери, он тут же заметит. Проклятье! Нужно устранить его. Не вызовет ли это реакции? Паразит настолько объёмен, что, наверное, даже не заметит потери. Быстро и тихо.

В тот самый миг, когда до цели осталось буквально десять шагов, она вдруг заговорила:

— Я оказался прав, — обернулся одурманенный. — Пусть и частично.

Скрываться бесполезно. Бить или бежать.

Три пули прошили тело и голову чужака. Но тому это нисколько не помешало опрокинуть навзничь Оклайна и выхватить клинок.

— Не знаю, кто ты, чужак. Но посмотрим, насколько ты хорош, раз посмел, — его прервала разрывная, оторвавшая половину головы. — Кхе-кхе…

Чудище ринулось вперёд, не обращая внимания на выстрелы. Один из них выбил клинок. Смерть монстра оказалась небыстрой — пришлось разрубить его на несколько кусков, чтобы он наконец притих. В инфракрасном свете виделась голова мидду, но с одним отличием — у неё имелись глаза на затылке и висках.

— Вот это урод, — прокомментировал по дальней связи Варайн. — Посмотри, кто он.

На груди имелась запачканная планка: «Эммар Варайн».

— Мой… Мой отец? Что с ним стало? Я не узнаю его.

Оклайн окинул взглядом разорванное тело и поднялся к центральному компьютеру. На похороны нет времени: пока его не заметили. Или делают вид, что не заметили.

На главный экран выведена короткая дорожка:

— Ур, это посвящено тебе, — начала запись совсем иным голосом, — если ты слышишь это, значит, я уже мёртв. Ты убил меня или кто-то другой — не важно. Знай просто, что я не считаю тебя позором нашей семьи. Да, твоя служба не удалась, но ты стал магистром Варраден! Кто бы мог подумать? Поздравляю с повышением, сын. Жаль, при жизни я так и не успел это сказать.

Под конец звуки стали нечёткими, рвущимися с картавостью и шипением, а потом резко оборвались.

— Отец, неужели ты поддался?

— Наверняка не было выбора. Одурманивание не спрашивает, хотим мы его или нет, — отрезал Оклайн. — Открываю ворота, готовьтесь к высадке.

Отсюда хорошо виден сам комплекс: кое-какие аварийные огни его ещё горели. Когда двери распахнулись, изнутри хлынул холодный синий свет, словно меч, пронзающий мрак, видимый и с вершины цитадели. Когда Оклайн собирался было уходить, Сафф затормозил его:

— Данный объект уникален, — начал он. — Необходимо просканировать.

— Вылетаем, — доложил Отто. — Бомба при нас.

— Принял. Сафф, что именно тебе нужно?

— Проведите УЗИ, чем больше, тем лучше.

Достав тубус, Оклайн быстро провёл им по останкам и побежал прочь. Наука наукой, а время не ждёт. Прицепившись под фюзеляж истребителя к бомбодержателю, он спланировал прямо над точкой высадки. С неровным гулом упёршись в металл лесов, спустился ниже по лестницам, где его уже поджидала остальная группа.

Они сливались с серостью бетона, словно призраки. Впереди бункер.

Отто передал заряд — полуметровый цилиндр с ручкой. Повесив его за спину, Эмбар пошёл за Сидерой.

Толстые бронированные стены и двери на случай бомбёжки. Многочисленные чёрные трубы переплетались паутиной под решётками. Запутанный лабиринт изгибов, тоннелей и технических лазов. Кабели ползут по полу и стенам. Иногда раздаётся шипение, когда раскалённый пар достигает предельного давления.

Нет ни души. Стоят пустые консоли. Валяются ремонтные наборы. Нет и следов сопротивления, будто все просто взяли и ушли.

Группа проходила через пустые залы, дышащие жаром недр, как наитие предупредило: за ними следят. Оглядевшись, Эмбар никого не заметил. Камеры? Нет, они отключены. Здесь есть кто-то. И этот кто-то сильно интересуется пришельцами.

— Нас нашли, — доложил он.

— Кто?

— Не вижу. У меня то же чувство, чтобы было во время нападения охотника. Помнишь, Сидера?

— Такое не забудешь. Думаешь, тут такой же?

— Да. Они твари живучие. Сафф?

— Нет теорий.

— Что будем делать?

— Идём дальше, глядим в оба и не шумим.

Без происшествий отряд добрался до лифта. Весь путь не покидало ощущение слежки, однако, кто бы ни был таинственный наблюдатель, на глаза он не выходил. Прятался в тенях, в переплетении труб и вентиляции. Ждал. Или наслаждался?

Они вышли на платформу. Варайн ударил по кнопке. Щёлкнули тормоза. Лифт поехал вниз. Сначала медленно, а потом всё скорей и скорей! Огни, медленно проплывающие поначалу, сверкали очередями. Этажи, написанные на трубах, мелькали один за одним. Двадцать минут они неслись, пока не началось медленное торможение. Движения стали упругими и резвыми, словно при пониженной гравитации — шахта настолько глубока, что на обычном лифте спуск в неё занял бы несколько часов.

Наконец машина встала. Доносился далёкий рокот, гудение и шипение, словно из жерла вулкана. Воздух стал горячим, спёртым и плотным: знаки предупреждали о химической опасности. Если снять шлем, можно запросто сжечь лёгкие — настолько велик снаружи жар.

Врата шлюза распахнулись. Галереи — чудо инженерной мысли. Обитаемый сектор напоминал огромный каньон на нижней границе коры. По чёрным базальтовым стенам бегали отблески кипящей внизу лавы. По стокам она разливалась в чаши, застывала и исследовалась, чтобы узнать, есть ли ещё полезные металлы в сердце планеты.

Идя по каменному балкону без ограды, проходя мимо труб, вырывающихся прямо из скалы, мимо кабелей и брошенной техники, отряд добрался до центра управления. Всё это время Оклайн присматривался к каждой тени: чужой взгляд крался следом, не отставая ни шаг.

— Что такое? — спросила Сидера.

— Вон та шахта нам нужна, — указал Эмбар на выдолбленную нишу. — Там подъёмник.

— Разделимся? — предложил Варайн.

— Нет. Тут противник. Продолжаем движение.

Из-за задержек потеряются несколько драгоценных минут, однако вряд ли вулкан успеет извергнуться за это время. Вряд ли.

Консоли управления располагались в рубке на втором этаже. Здание оказалось ничем не примечательным — снаружи оно казалось куда крупнее, чем есть на самом деле. Толстые стены и множество газоотводов занимали огромный объём, оставляя на коридоры и залы совсем мало места.

Пока Оклайн проходился вдоль окон, Варайн включил питание и приступил к взлому. С Саффом они справились за пятнадцать минут, не без фокусов с прямым подключением — современные системы защиты настолько совершенны, что со стороны проникнуть в них практически невозможно, а физический доступ преграждают живые стражи.

Как бы то ни было, команда справилась. Раздался тихий гул, земля вздрогнула.

— Ожидается землетрясение в десять магнитуд, — сообщил Сафф.

— Сколько?

— Приблизительно сорок минут до достижения минимального давления.

— Чёрт! Вперёд! Закладываем и сматываемся!

Когда они выбежали наружу, щебень подпрыгивал на сильных толчках. Зажглись бесшумно аварийные огни. Удары прерывали дыхание. Развернув заряд на платформе, Эмбар ввёл код доступа. Сверху посыпались камешки. Базальт крошился.

— Противник! — выкрикнула Наррайн.

Оклайн потратил секунду, чтобы оглянутся. Огромный охотник, метров восемь в длину, преспокойно сел на камень и показательно облизывал огромные когти, усердно работая мандибулами.

Бомба пикнула — взвод! Эмбар ударил по кнопке, отправляя её вниз, как тварь дёрнулась.

— Граната!

Непринуждённым взмахом хвоста чудище отбило заряд обратно. Тот рванул облаком пламени прямо перед их носами.

— Немедленно! Уходим!

— Где оно?!

— Не вижу.

— Я тоже.

— Где-то рядом, не задерживаемся!

Они поспешили обратно. Внезапно тень выпрыгнула из-за склона. В последний миг Варайн отшатнулся, сохранив голову на плечах. Отто дал залп — пули отскакивали от живой лорики.

От удара хвоста Оклайн откатился к машине. Питание есть! Запустив бульдозер, направил его на охотника. Тот среагировал в последний момент, попытался запрыгнуть, но был сбит и рухнул в пропасть.

— Бегом!

— А если выжил?

— Всё равно умрёт! Живо!

Они влетели в лифт. Тот начал неспешный разгон. Тряска становилась всё сильнее. К белому свету ламп примешалась алая сигнализация. Завыла сирена: общая эвакуация!

— А эта штука не может ехать быстрее?! — нервно огляделась Сидера.

— Сейчас! — Оклайн открыл панель и изменил программу. — Получилось! Держитесь!

От приданного ускорения их вдавило в пол. Кишки опустились, кровь отлила от головы. Сверху падали заклёпки и куски арматуры. Шахта рушилась, когда земные плиты сдвигались от накопленной внутри энергии. Колоссальный вес города сверху вынуждал их прогибаться и ломаться, что делало их ещё более нестабильными.

Торможение.

— Сафф, готов забрать нас?

— Абсолютно. Жду у ворот ангара.

— Враг?

— Не обнаружено.

— Чёрт!

Странное чувство не покидало. Оно рядом. Оно где-то…

Он посмотрел под ноги.

— Охотник на нижней стороне платформы!

— Что?! Оно поднимается с нами?!

— Ага! Только теперь злое!

— План?

— Бежать!

Взятая скорость слишком велика. Не успев затормозить, лифт вылетел с рельс. Сидера едва не провалилась вниз, в образовавшуюся щель. Платформа опасно накренилась и заскрипела.

— Вперёд! Вперёд!

Толчки буквально сбивали с ног. Сирена хрипла в панике. Повсюду горели огни. Трубы лопались. Клубился раскалённый пар. Двери закрывались за спинами — ядовитые газы поднялись из глубин.

Оклайн нёсся позади. Нёсся изо всех сил. Внезапно подвесная галерея перед ним обломилась. Не успев остановится, рухнул на спину, зацепился за решётку.

Та затрещала и рухнула вниз. В последнюю секунду он увернулся от упавшей балки, пробившей пол. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Новый маршрут, срочно!

— Оклайн, ты жив?!

— Бегите!

— Сейчас взорвём переборку!

— Бегите, глупцы!

Бетон стен пошёл трещинами. Клёпки пулями вылетали из гнёзд. Визжал металл. Внезапно к нему примешался иной вопль. Охотник вылез из дыры в центре зала. Только его не хватало!

Выхватив хлопушку, Эмбар выстрелил ракетой. Молниеносно изогнувшись, тварь позволила заряду выбить искры из чешуи и взорваться позади. Пар белой волной откинул назад.

Оклайн вскочил и побежал. Лампы лопались. Полы проваливались. Гул становился всё настойчивее. Утробнее. А он бежал. Сердце колотилось в груди. Лёгкие рвались наружу, горели. А он бежал, бежал! А позади гнался с воем кошмар.

Спасительная переборка. Он рванул…

Завыл от боли, когда острый коготь вонзился в левое колено.

— А-а-а-а!

Охотник дёрнул его, потянул назад. Пальцы вцепились в нити сети, рвали их под напором. Плоть адски горела. Каждое движение раскалённым железом проходилось пот всей ноге. Оклайн выл от боли. Выл! Здоровой ногой упёрся в полузакрытую створку. Чувствовал, как неистовая сила раздвигала её, тянулась к жертве!

Жвала вцепились в правую пятку. Принялись жевать её, рвать. Рвать. Рвать! Но он продолжал упорно упираться. Уже ничего не видел — взор застила кровавая пелена. Не слышал ничего, кроме собственного крика и стона, да завываний твари позади. Она не сдавалась!

Внезапно, словно ангел-хранитель, мимо мелькнула Сидера. Охотник взвыл, задёргался. Зазубренный коготь застрял в ноге и адски её дергал. Оклайн едва сохранял сознание от невыносимой боли.

— Отсеки её! Отсеки лапу!

Тряска прекратилась. Отчаянный вопль, щелчок замкнувшихся дверей.

— Быстрее! Тащим его! — возник рядом Либершафт.

— Его ноги, о, духи!

— Живо! Живо! Живо! — подгонял Отто.

Дикие дозы обезболивающих не помогали! Какие муки!

— Умоляю! — прохрипел он. — Я не могу это терпеть!

— Держись! Чуть-чуть осталось!

Сафф его услышал. Ударная доза снотворного сделала своё. Мир расплывался. Голоса удалялись куда-то вдаль. Пока совсем не утихли.

***

Собственное нервное сопение скрипело в ушах, смешиваясь с безумным ритмом пульса. Веки отекли, не позволяя открыть глаза полностью. Жемчужная белизна.

— Я… жив? — прошептал он.

— Едва, — ответил Иблис, в его голосе чувствовалось волнение. — Тебя выволокли в последний момент.

— Ох…

— Зачем ты туда полез! — внезапно вспыхнул яростью Абхам. — Зачем?!

— Заткнись, а? По-дружески.

— Мой план почти завершён. Тебе уготована роль его пика, а вместо этого пытаешься сдохнуть уже в который раз! Если бы я не вмешался в последний момент, ты был бы уже холоден, как лёд! Уф-ф-ф-ф… — со злобой выпустил он воздух. — Я надеялся на твоё благоразумие, но, похоже, придётся взять дело в свои руки!

— Разве ты его выпускал? Хватит нести чушь. Ты же все затеял. Ты прикрылся детской страшилкой. Ты создал паразита. Или нашёл. Не важно. Ты же его распространил. Нет никакого врага.

— Он дремлет. Пока.

— Это твой враг. Не мой. Ты мой враг.

— Вот как? Восстаёшь против своего творца?! Ха! И много ли ты сделаешь?

— Не знаю. Но ты — преступник!

— Враг угрожает существованию всей жизни! Всей! И моей, и твоей!

— Это объяснение. Не оправдание. Почему не пойти миром?

— Потому что мне не нравится этот порядок. Эти… создания — они уродливы. Ты понимаешь? Нет. Ты не понимаешь. С одной стороны, ты почти совершенство, к которому я так долго стремился, с другой, ущербен до уровня ничтожества.

Оклайн заскрежетал зубами.

— Изыди, тварь! Не хочу тебя слышать и видеть!

— Хах! Кто бы сомневался. Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю. О, да! Но, когда мы увидимся в следующий раз, не рассчитывай на милость.

— Тебя это тоже касается.

— Кусаешь руку, что тебя вырастила и лелеяла?

— Нет, загоняю в клетку зверя.

— Посмотрим, что ты противопоставишь богу. Игры кончились. Скоро ты предстанешь предо мной и исполнишь свой последний долг. Добровольно или нет — не важно. Я не даю выбора.

— Тогда зачем так много болтаешь?

Оклайн ощутил прикосновение чужого разума. Он был… склизкий, маслянистый и чёрный, он, словно слизень, наползал на него. Пытался залезть в голову. Слабость во всех членах не позволяла скинуть это… Нечто. И тогда Эмбар предельным усилием воли оборвал связь. Последний резерв иссяк, Эмбар погрузился в долгое, безопасное небытие.