Последний танец Кривой белки (СИ)

Глава 17. Ненависть

Первое, что удивило Степнова: к Зине, невысокому мужчине хорошего спортивного телосложения, на вид лет пятидесяти, Длинный с бородачом относились заискивающе. Хотя, слухи об этом человеке в Снеженске ходили совсем другие, он - мелкая шестерка Свалова, а Длинный - правая рука. Теперь Михаил в этом усомнился.

И, что самое интересное, при всем этом, о Зине он почти ничего не знал. Были слухи, что он контролирует какие-то дела своего босса. Значит, криминальные, думал Степнов, как и другие газетчики и телевизионщики, что-то в виде разборок с конкурентами Свалова, которых тот называл, под смешки журналистов, "оппонентами". Зина редко появлялся с Алексеем Алексеевичем Сваловым на людях, поэтому и молва о нем в народе не ходила.

В принципе, Степнов мог у своего товарища Кузьмы Филиппова расспросить о Зине. Начальник следственного отдела полиции Снеженска многое мог о нем рассказать, как и о многих других людях, работающих под крылышком Свалова. Но, при всем этом, Кузьма Кириллович держал рот на замке, понимая, что любая информация, выпущенная им, могла не столько помочь, сколько навредить. Даже своему товарищу Степнову, из-за дружбы с ним увлекающемуся написанием детективных историй, он давал для написания статьи очень мало информации, так сказать, дозировано. И когда Степнов обижался из-за этого, Кузьма говорил ему: "Дружище, я не хочу класть венок на твою могилу".

Нижняя челюсть у Зины была крупной. Когда он разговаривал с тобой, ее движение привлекало к себе внимание, также, как и натянутая кожа на лице. И тут же, невольно понимая, что собеседнику при разговоре нужно смотреть в глаза, а не на его челюсть и огромный прыгающий по горлу кадык, невольно начинаешь теряться, ища его глаза. А они выше, огромные, немножко вылупленные. Их зрачки находится в центре темно-коричневой радужницы, и, смотря в них, невольно ощущаешь себя полностью подвластным этому человеку. Последнее довершение к его портрету - это голос, хриплый и грубоватый. Говорит тихо, но ты четко слышишь каждое его слово. Вернее, не столько слышишь, сколько улавливаешь, боясь что-то не расслышать, иначе будет не сдобровать.

Вот и сейчас, сидя у костра, Михаил и Виктор, не сводят с него глаз.

- Я за вами не шел, шли мои люди. Я сам с собою поспорил, что Вы, Виктор Егорович, перейдете дорогу невдалеке от Эсски, со стороны Нагириша.

- А почему? - поймав паузу, спросил Муравьев.

- А потому, что шаман живет не там, а в противоположной стороне, - смотря на сломанную веточку, сказал Зина и бросил ее в огонь. - А, вот, того, что потеряю двух человек, не ожидал, - и посмотрел исподлобья на Муравьева.

- А я здесь причем, Иван Петрович? - вопросительно посмотрел в глаза Зины Виктор. - Я даже не знал, что за мной идет хвост.

- Хвост, хм, - усмехнулся Зина. - Знал, ты все знал. Ты - охотник, с нюхом медведя, с размышлением волка, с хитростью росомахи и с бесстрашием ротвейлера.

- Спасибо за такие сравнения, - улыбнулся Виктор.

- Вы - старый человек, Виктор Егорович. Знаете, что скоро придет время собираться туда, - Зина кивнул головой в сторону небосклона, - и зачем убиваете людей?

Михаил, услышав это обвинение в адрес Муравьева, невольно кашлянул от сухости в горле и, взяв кружку, отхлебнул из нее теплого морса.

- И ваш товарищ это подтвердил, - прищурясь, посмотрел в глаза Муравьева Зина.

- Глупости все это, - вздохнул Виктор. - Да, я чувствовал, что за мной кто-то идет. Но думал, что это не человек.

- Не человек? - открыл рот Зина.

- Нет, - помотал головой Муравьев. - Он обладал медвежьей силой, и даже больше. В двух местах я видел эти его следы. Деревья вывернуты, щучий фарш, лось разорванный на части и развешенный в метрах трех-четырех метрах от земли на сосне.

- Брешет он, Зина, - закашлявшись, сказал Длинный.

- А ты видел этого лося? - обратился к Длинному Зина.

- Это там, недалеко от карьера, где ваши ребята лес рубят, у карьера.

- Что? - прищурился Зинченко.

- Ну, у них денег нет, и я их научил ставить капканы на лося.

- Так, где погиб Косой? - во взгляде Зины блеснули молнии.

Длинный быстро задышал и, помявшись несколько секунд, сказал:

- Косой шел следом за ними. Мы его нашли... - и, поглядывая то на Зину, то на бородача, замешкался.

- Ну, Сергей, - Зина посмотрел на бородача. - Я жду.

- Иван Петрович, ну, не знаю. Косого нашли ночью, под тушей лосиной. Она не висела на дереве, как говорит этот, а лежала на Косом.

- Хм, - Зина встал и потянулся. - А Каравай где погиб? Длинный? И как?

- Перед Торским озером, - опустил глаза Длинный. - Этот мудель пошел через сопки, в которых кроме медведей больше никто не живет. Шумел. Каравая медведица порвала.

- Это, что же получается, Виктор Егорович, фильтр моим ребятам устроил, медвежий? А говоришь, что ты не убийца.

- Н-не знаю, - опустил глаза Муравьев, - если бы хотели со мной дойти до шамана, зачем тогда такую охоту на меня устраивать, а? - сжимая зубы, с ненавистью проговорил последние слова Виктор.

- Из-за твоего писаки, - проговорил бородач. - Зачем он тебе? Ты думаешь, он заметку Богу напишет про тебя, чтобы тебя в рай пустили?

- Он чище вас, - Виктор посмотрел в глаза бородача. - А ты, Длинный, чего же живой со своим дружком остался на тех сопках? Да вы там и не были, сидели на дороге под кедром сломанным. Я видел ваши следы.

- Вот, как? - удивился Зина. - А откуда же вы так все хорошо знаете о смерти Каравая?

Вздрогнув, Длинный, посмотрев на Зинченко, ответил:

- Да я, да... - и запнулся.

- Я не понял, Вячеслав Михайлович? - подняв ствол карабина, спросил Зина у Длинного.

- Серега, а чего ты молчишь? - ухватив бородача за руку, словно ища у него защиты, заикаясь, спросил Длинный.

- Слава, а я-то причем тут? Я же тебя слушался. Ты старший тут. Куда сказал, туда я и шел, - выдернул руку из захвата Длинного бородач.

- Я думаю, ваш Каравай потерялся там, а не погиб, - прошептал Виктор. - Нужно вернуться. Медведицы там не было, в это время она со своими медвежатами пасется на болоте, на сопке только к концу октября появится.

- Думаешь? - Зина снова уселся у костра напротив Муравьева. - Хорошо, если так. В принципе, он тот район знает, нагиришский парень. А нам твоя помощь нужна, Виктор Егорович. Отведи нас к шаману.

- Нет проблем, Иван э-э...

- ...Петрович, - подсказал ему свое отчество Зина. - А фамилия моя Зинченко.

- Извините, - Виктор посмотрел на Длинного. - Грязный ты человек. Шаман тебя не примет, и душа у тебя злая и грязная.

- Что-о? - сорвался с места Длинный и кинулся с кулаками на Муравьева.

Удар Зиной прикладом Длинному в челюсть, обрушил его на землю...

- Ты здесь действительно лишний, - тихо сказал Зина. - Останешься в избе. А сейчас накорми нас свежатиной. Завтра с утра пойдем к шаману, - посмотрел он на Муравьева. - А журналист там не лишний?

- Чистая душа у него, Иван, э-э, Петрович. Посматривай, чтобы живым остался он и здоровым, а то шаман не простит, - торопясь, заговорил Виктор.

- Так серьезно? Хм, - усмехнулся Зина, искоса посмотрев на Михаила.

- 2 -

Вывернутая коряжина была огромной, напоминавшей окаменевшего осьминога. От дерева осталась только длинная полоса темно-коричневой трухи. Виктор, подняв ладонь, подождал, когда все посмотрят на него, приложил палец к губам, прося тишины, и показал ладонью, где присесть.

Длинный, стоявший рядом с ним, громко спросил:

- Что, дед, наделал в штаны?

Виктор, сдавив губы, нарвав травы, постелил ее на древесную труху и присел на нее. Прошептал:

- Передохните. Дальше болото вязкое, но не опасное.

- Смотри, если что, утоплю, медленно так вдавлю тебя в грязь, - со злостью прошептал Длинный.

- Смотри, я тебя предупреждал, - улыбнувшись, посмотрел Длинному в глаза Муравьев. - Он тебя сам утопит.

Удар по щеке отбросил Виктора к вывернутому корню.

- Сволочь, - обтирая лицо от крови, прошептал Муравьев.

- Сядь! - ухватил за локоть вскочившего Михаила Зина. - Посмотрим, что такое, ваш страшный шаман. Отдыхай пока, - упершись спиной в сосну, под которой сидел, Зина прикрыл глаза.

Муравьев, видя, что создавшаяся ситуация складывается не в его пользу, уселся под корнем и тоже прикрыл глаза. Верил ли он, что ему удастся вылезти отсюда живым, как и то, что древний старик - шаман, защитит его? Навряд ли. Да, он видел его уже несколько раз за последние две недели в образе белки. Но белка, это - не медведь, которому по силам разделаться со сваловскими вояками, а, всего лишь, мелкий зверек. Да, он обладает каким-то колдовством, а, скорее всего, гипнозом. Ну, а если гипнозом, то, значит, и находится где-то совсем рядом, на расстоянии им управлять, говорят, невозможно. А, вот, чтобы Хромой Белке гипнотизировать их, нужно находиться совсем рядом. А он навряд ли, в свои сто лет, обладает такими силами. Мышцы шамана уже труха, как это сгнившее дерево.

...Белка остановилась на тонкой ветке сосны и громко раскричалась. Виктор сделал несколько шагов к ней и чуть не чертыхнулся, увидев вместо головы зверька, человеческую, того самого шамана. А она подмигивает ему и моргает, показывая подбородком, что нужно идти.

- Идти за вами? - спросил у белки Муравьев.

- Иди, иди, - запищал зверек и по веткам запрыгал вглубь леса. Остановился и смотрит на Виктора. - Что стоишь, идем...

Виктор открыл глаза, оказывается, все это ему приснилось. Осмотрелся по сторонам в поисках этой ветки. А она рядом, качается, будто с нее только что слетела птица или спрыгнул зверек. А ведь верно, вон, чуть дальше и та самая белка прыгает с одной ветки на другую и никуда не убегает, будто специально, хочет привлечь его внимание к себе.

- Пора идти, - с трудом поднялся с земли Муравьев.

Зина не спал, как и Длинный. Поднялись и пошли гуськом за Виктором. А он сначала идет медленно, чтобы выправить отекшую спину, а потом потихонечку и скорость набирает. А белки уже и след простыл. Видно, он во сне услышал ее крик, вот, и приснилась целая история, связанная с ней. Дорогу к шаману он и так хорошо знал, только жив ли он, вот, в чем вопрос.

Шел Виктор по хорошо знакомым ему ориентирам: пяти муравейникам, лежащему огромному дереву, согнутой до земли березе. Муравьев в этом районе уже много лет охотится, выставляя капканы на соболя и куницу. Конечно, нельзя сказать, что к Серому медведю - огромной каменной породе, торчащей на краю сопки, он дойдет с закрытыми глазами. В тайге можно потеряться даже самому искусному ее знатоку, что не раз происходило с Виктором, поэтому он всегда шел по ориентирам. И даже они в течение полугода менялись, и нужно было искать новые.

Так произошло и сейчас, сгоревший когда-то от молнии кедр, обвалился, превратившись в гору трухи, а, вот, за ним раздвоенный подросток сосны уже поднялся на несколько метров ввысь, став новым ориентиром.

За ним, шагов через сто, под ногами захлюпает болото. Если вправо по его берегу пойти, в черный гнилой лес попадешь. Место неприятное, словно из сказки о Кощее бессмертном. Кругом торчат из болота корневища деревьев, пни-обломыши. Глядя на них, создается такое впечатление, что великан эти деревца обломал.

А если идти по левой стороне болота, в сопку упрешься, с тем Серым каменным медведем. Уж, больно опасное это место, несколько семей медвежьих на ней живет. Сопка ягодная, ее с северной стороны обтекает речка Тайменная. Так ее про себя зовет Виктор, а, как на самом деле ее называют, спросить не у кого. Разве, что у шамана.

Но когда увидишь его, все забываешь. Странный он человек. С одной стороны вроде и похож он на человека, а с другой - на старый замшелый пень, а с третьей - на белку. Только хромает она, и размер у нее с огромного пса, и как только ее вес тонкие ветки выдерживают, ни на йоту не сгибаются. Увидишь такое, и оторопь берет, и все забывается.

Михаил повернул влево.

- Все, стоп, - остановил Виктора Зина. - Далеко еще до шамана?

- Трудно сказать, - присев на корточки, и, громко дыша от усталости, прошептал Муравьев. - Может, пришли, а, может, и нет. Он сам выйдет. Только смотрите, - Виктор приподнялся. - Фу-у-у, только смотрите, он - колдун. Может быть и белкой, и медведем, и рысью, и оленем. Здесь он - хозяин.

- Зина, ты слышишь, о чем этот пень трухлявый говорит? - подошел к Виктору Длинный и сверху посмотрел на Муравьева.

- Время покажет, - сказал Зина. - Вечер опускается, нужно остановиться на ночлег. Давай в лес углубимся, туда, где более или менее сухо. В болоте еще не хватало ночевать.

Метров через сто остановились на небольшой полянке. Вся она покрыта темно-зеленым ковром брусничника. Выстрел, раздавшийся справа, произвел Длинный. Принес глухаря и бросил перед Михаилом.

- Чисть, писака, да быстрее! - приказал он Степнову, а Виктору дал топор, - займись дровами, - и уселся посередине полянки на свой рюкзак. - Птица не пуганная здесь, - сказал он, обращаясь к Зине. - Я к глухарю, а он замер, как статуя, и смотрит на меня.

- Так, зачем тогда стрелял? - спросил у него Зина.

- Так, кто ж знает, что он будет делать, когда к нему подойдешь. А так оно спокойнее, бац и все, правильно, малякин?

Михаил поежился, отвернулся. Длинный его не просто раздражал, а стал врагом номер один, как и Свалов. Теперь Степнов знал, в какую автокатастрофу он попал, и кто ее заказал. Много слухов в Снеженске ходило о Свалове, что, якобы, он виноват в смерти многих коммерсантов, которые отказывались подчиняться его интересам, и поэтому пропадали, не возвращались из лесу, из поездок по бизнесу. Также Свалов имел агентство по продаже квартир. Но после того, когда несколько снеженцев, продававших свои квартиры в Екатеринбурге, в Краснодаре и в Анапе, пропали, и прокуратура занялась проверкой работы этого агентства, Свалов закрыл его. Потом пошли слухи, что прокурор купил квартиру в Москве, а, значит, Свалов и его купил.

И что же теперь получается, они с Виктором должны Свалова, больного раком, вести к шаману, чтобы тот его вылечил? Да, узнав об этом, их все горожане проклянут.

Отвлек Михаила от размышлений бородач, спросивший у Длинного, не боится ли он лешего.

- Че-е? - не понял Длинный.

- Ну, медвежатник же тебя предупредил, здесь никого нельзя убивать. А то шаман тебя убьет за это.

- Да-а? - сделал удивленное лицо Длинный и, присев напротив Виктора, громко сказал. - А он все брешет, запугивает нас, правда, медвежатник? Он-то здесь стреляет своих крыс, ему можно, а мне, что, нельзя получается, да, старик? А? Завтра ему левый глаз вырву, если к шаману не приведет, а послезавтра - второй. Потом - нос, уши вырежу, - и посмотрел на Михаила с усмешкой, - и тебе, писака, также. Только руки оставлю, чтобы писал. Правильно? Хе-хе.

Михаил и не знал, как сейчас ему себя вести. Видя, что на издевки Длинного Зина не обращает внимания, делает вид, что спит. Значит, он их с Виктором защищать от Длинного не собирается.

"...Ему нужно одно - быстрее выслужиться перед своим боссом, как и Длинному. А то, что Зина сначала попытался защитить Виктора... Стоп, стоп, Виктора, а не меня, - думал Михаил. - Это говорит о том, что я не вхожу в их интересы, а нападки на Муравьева он воспринимает, как запугивание и не противится этому".

Подождав, когда Длинный займется жаркой глухаря на костре и потеряет к ним с Муравьевым интерес, Степнов вытащил из своего рюкзака зайца, понюхал: мясо вроде не завонялось еще, это радовало.

- Что ты так на них злишься, Слава? - тихо спросил у Длинного Зина.

- Они меня развели, как лоха! - со злостью прошептал тот. - Это они так думали, хм. А ты не помнишь медвежатника? - и, поближе придвинувшись к Зине, начал ему что-то рассказывать.

Михаил слышал только отрывки некоторых фраз Длинного: Свердловск, квартира, его жена, три комнаты, клофелин с шампанским, квартиру продали, подписала сама, продажу квартиры, труп, свалка.

С трудом проглатывая слюну, Степнов посмотрел на Муравьева. Лицо его было бледным, глаза стеклянными, ладони дрожали. Когда Михаил потрогал его за колено, Виктор с ненавистью посмотрел на товарища и покачал головой, мол, не мешай.