Последняя жертва

Глава 13

– Как получилось, что ты разъезжаешь на машине, а мне приходится ездить везде общественным транспортом? – спросила Бекка.

Она окинула взглядом салон «Форда»; хотя это нельзя было назвать вершиной роскоши, автомобиль определенно был лучше, чем вагон подземки, набитый сотней потных пассажиров. Бекка воспользовалась возможностью и вытянула ноги вперед, под приборную панель, потом чуточку прибавила мощность кондиционера – просто потому, что могла.

– Мне сказали, что ею можно пользоваться, – отозвался детектив-сержант Брайан Томпсон. Он опустил оконное стекло и затянулся электронной сигаретой, и салон машины наполнился слабым запахом корицы. Томпсон выдохнул и затянулся снова.

– Я думала, ты бросил дымить.

– Моя тоже думает, что бросил, так что не говори ей.

Бекка не могла представить, чтобы Брайан мог сохранить что-либо в секрете от своей жены или, если на то пошло, от кого бы то ни было, даже если б от этого зависела его жизнь. Все его тайны были видны насквозь, отчего коллеги прозвали его Целлофаном. Бекка часто общалась с этим опытным детективом – он был хорошим другом ее отца и взял ее под крылышко, когда она только-только поступила в уголовный розыск, относясь к ней так же, как к собственным дочерям. Но в последнее время ее беспокоило его здоровье. Он стал терять вес, худоба заставляла его выглядеть старше, на лбу у него залегли глубокие морщины. Бекка гадала, как бы она справилась с тем, чтобы вырастить четырех дочерей – а именно столько у него было, и какие стрессы были бы с этим связаны. Она задумывалась о том, как скажется на ней напряжение, неизменно сопутствующее их работе, когда она достигнет его возраста.

– Ты слышал, что сказала Уэбстер на совещании? – спросила Бекка. – Мне кажется, она злится из-за того, что мы продвинулись так недалеко, а ведь трупы нашли уже четыре дня назад.

То, насколько напряженным было это расследование, чувствовала не только Бекка, но и весь отдел. Их филиал уголовного розыска был разделен на отдельные команды, призванные расследовать различные аспекты дела. И когда они сидели за столом в зале совещаний и сообщали другим о ходе следствия, Уэбстер не столько задавала вопросы, сколько выстреливала эти вопросы со скоростью пулемета.

– Мне кажется, статья в «Ивнинг стандард» сделала все только хуже, – добавил Брайан.

– Я ее не читала. Что там сказано?

– Они сообщили, что Думитру и Чебан были кузенами и что их смерти могут быть связаны между собой. Репортер звонил Нихату, пытаясь выудить у него признание в том, что в Лондоне действует маньяк или киллер. В любом случае положение проигрышное. Сказать «без комментариев» – и это прозвучит так, будто мы что-то скрываем. Сказать «нет никакого маньяка или киллера» – и газетчики напишут, что мы все отрицаем, но что эти слова все равно прозвучали, а значит, что-то такое есть. А позже, когда окажется, что это был какой-нибудь новый Фред Уэст или Гарольд Шипман[18], все будет выглядеть так, будто мы солгали.

– Но ведь ты не считаешь, что это действительно какой-то маньяк? – спросила Бекка. – Я имею в виду – я знаю, что они есть, но они встречаются в реальной жизни намного реже, чем в телесериалах, верно?

– Нет, вряд ли это маньяк. Скорее всего, кто-то мстящий нашим румынским друзьям. Перед тем как мы ушли с совещания, Нихат сказал мне, что у обоих на родине есть судимости за распространение наркотиков и что они должны разным людям много денег. Именно с этим и связано наше дельце, помяни мои слова. Вероятно, они решили залечь здесь на дно – но оно оказалось недостаточно глубоким. Кто-то мог вычислить, где они находятся, возможно, послал сюда людей, чтобы прикончить этих красавчиков и сразу же вернуться обратно. Наши люди просматривают списки пассажиров всех поездов, самолетов и паромов.

Бекка уставилась через лобовое стекло на горячий воздух, поднимающийся над капотом машины и над асфальтом дороги, из-за чего машины, едущие впереди, словно колебались и мерцали.

– В некотором роде мне даже жаль, – созналась она. – Маньяк – это уникальный случай в карьере следователя. Я бы не прочь встретиться с таким. Ну, то есть после того, как мы его арестуем.

– Что ты узнала про того парамедика, которого мы собираемся повидать? – спросил Брайан.

Бекка достала из сумки блокнот и стала перелистывать страницы.

– Он – второй из тех троих, кто стоял ближе всего к Думитру, когда тот упал под поезд. Его зовут Уильям Бёрджесс, тридцать семь лет, живет в пятнадцати минутах ходьбы от той станции, где погиб Думитру. Он первым из всех, кто был на платформе, связался с нами – в тот момент как раз ехал на работу и после происшествия помогал на месте происшествия. Он позвонил нам, когда прочитал, что смерть Думитру связана с другим убийством.

– Ты видела его там в тот момент?

– Только ноги, когда он заполз под поезд. Снял худи в «слепой зоне» на платформе, а под ней у него была медицинская форма. Поэтому он выглядел как совершенно другой человек, и мы не смогли установить связь.

– Он все еще под подозрением?

– Все они под подозрением, пока не будет доказано обратное.

– Ты говоришь как настоящий коп.

Основную часть пути они ехали очень медленно из-за вечных лондонских пробок. Бекка жалела, что полиция не может законным образом добраться из пункта А в пункт Б по полосам, выделенным для автобусов и такси. Еще ей хотелось включить красно-синий проблесковый маячок, укрепленный на крыше машины без опознавательных знаков, и увидеть, как автомобили перед ними уступают путь. Наконец они миновали центральную часть Лондона и подъехали к станции «Скорой помощи» в Тернем-Грин на западе города. Девушка в форме пригласила их в комнату для персонала и уведомила о том, что Бёрджесс отправился на выезд на машине «неотложки». Бортовой компьютер машины показывал, что автомобиль находится в движении.

– Я думала, он уже вернется к этому моменту – травма, на которую его вызвали, не особо серьезная, – сказала девушка. – Позвольте, я взгляну, что его задержало.

Она скрылась в другой комнате.

Бекка и Брайан сидели на потертом диване, укрепленный на стене телевизор показывал шоу об аукционе недвижимости. Бекка с тоской смотрела на домик в Камбрии, словно сошедший со старинной открытки, и гадала: может быть, им с Мэйси когда-нибудь суждено покинуть столицу и начать новую жизнь в сельской местности? Но знала: дочери там будет хорошо, однако сама она будет тосковать по своей карьере.

Прошло почти пятнадцать минут, прежде чем нетерпение Бекки достигло предела.

Она постучала в дверь, за которой скрылась девушка, а потом вошла в соседнюю комнату; Брайан последовал за ней. Девушка и ее коллега, представившаяся как офис-менеджер, смотрели на большой экран, на который была выведена компьютерная карта Лондона – диспетчеры «Скорой помощи» использовали ее, чтобы прокладывать и отслеживать маршруты служебных автомобилей и бригад. Бекка видела маленькие значки в виде машин «неотложки», обозначавшие местоположение каждого из автомобилей.

– Мы не можем связаться с Уиллом, – встревоженно сказала офис-менеджер. – Бригада, которая поехала по адресу следом за ним, сообщила, что на месте он не появлялся.

– Вы пробовали ему звонить? – спросила Бекка.

– Да, на мобильный телефон, на радиоустановку в машине и на портативную рацию. Но он не отвечает. Отслеживающие устройства в машине и в рации передают нам его местоположение – но это совсем не там, где он должен быть.

– И где он сейчас?

– В промышленной зоне Актона, в четырех милях отсюда. Машина припаркована в тупике.

Бекка посмотрела на Брайана и подняла брови. Тот ответил ей кивком. Не требовалось слов, чтобы выразить то зловещее чувство, которое вызвало у них исчезновение Уильяма Бёрджесса.