Последняя надежда Гитлера

Глава 9 Решающий рывок на Востоке

Во время мнимого затишья между боями на так называемом Одерском фронте немецкое командование лихорадочно пыталось укрепить свою линию обороны. На тот момент группа армий «Висла» с приданной ей 3-й танковой армией генерала Мантойффеля удерживала низовья на отрезке между каналом Гогенцоллерна и Штеттином. При этом XXXXVI танковый корпус 3-й танковой армии прикрывал северный фланг, а XXXII армейский корпус — южный. На усиление им была послана 3-я дивизия морской пехоты.

9-я немецкая армия, которая занимала позиции в месте слияния Одера и Нейсе, формально входила в состав группы армий «Центр». На тот момент данная армия состояла из 3 армейских корпусов, которые в общей сложности насчитывали 12 дивизий. Этими силами командованию 9-й армии надо было удержать участок фронта шириной в 120 километров. Позиции проходили вдоль Одера.

^{В штабе группы армий «Висла». Гитлер обращается к командующему 9-й армией генерал-полковнику Буссе}

Генерал от инфантерии Буссе, чей командный пункт находился в Фюрстенвальде, решил отвести в тыл две дивизии. Они должны были стать резервом армии. В Хайнерсдорфе, близ шоссе Франкфурт — Берлин, расположилась танковая дивизия «Курмарк», в то же самое время близ Зеелова у шоссе Кюстрин — Берлин заняла свои позиции оказавшаяся в резерве 25-я панцергренадерская дивизия. В дальнейшем в состав 9-й армии была введена 4-я авиационная дивизия Люфтваффе, которая имела в своем распоряжении около 300 истребителей. Предполагалось, что она должна была прикрывать с воздуха позиции 9-й немецкой армии. Хотя сложно себе представить, как силы этой дивизии предполагалось использовать против армады советских самолетов. Только части 1-го Белорусского фронта могли направить на Берлин около 5 тысяч самолетов.

Общий резерв группы армий «Висла» располагался в окрестностях Йоахимсталя, то есть на стыке границ позиций 9-й и 3-й танковых немецких армий. В резерве группы армий оказалась 18-я панцергренадерская дивизия, а также танковые корпуса Ваффен-СС «Нордланд» и «Недерланд». Генерал Кребс, который сменил генерал-полковника Гудериана в роли начальника Генштаба сухопутных сил и шефа Верховного командования сухопутных войск Германии, направил XXXIX танковый корпус (генерал Декер) в Лаузиц. Он придерживался мнения, что основное направление предстоящего советского наступления будет на южном участке Восточного фронта, где-то между Дрезденом и Прагой. Позиции отбывшего на юг XXXIX танкового корпуса тут же занял LVI (56-й) танковый корпус генерала Вайдлинга.

^{Клюге и Хейнрици планируют операцию}

11 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици почти сразу же после возвращения из инспекционной поездки на фронт получил приказ Гитлера. В ближайшее время все гауляйтеры и командующие немецкими частями должны были применить тактику «Выжженной земли» (в немецком варианте — «Мертвой земли»). Она предполагала уничтожение всех жизненно важных объектов на территориях, которые в перспективе могли быть заняты советскими войсками. После некоторого раздумья генерал Хейнрици запретил передавать этот приказ по частям.

Между тем данные армейской контрразведки и сообщения, полученные от пленных красноармейцев, говорили о том, что со дня на день стоило ожидать очередного мощного наступления Красной Армии. Советское командование хотело во что бы то ни стало взять Берлин. Это был не просто стратегический момент, но и вопрос политического престижа СССР. Один из пленных советских офицеров на допросе сообщил, что целью данного наступления было взятие Берлина до того момента, как к нему смогут приблизиться англо-американские войска.

Приказ о применении тактики «Мертвой земли» содержал особые указания относительно Берлина. Они были переданы во время встречи командующего группой армий «Висла» и генерала Райманна, коменданта «крепости» Берлин. Произошла она 15 апреля 1945 года. На данной встрече присутствовал также имперский министр вооружений Альберт Шпеер. Он появился загодя на командном пункте у генерал-полковника Хейнрици. В присутствии начальника штаба группы армий «Висла» генерала Кинцеля и начальника оперативного отдела штаба полковника Айсмана Шпеер открыто заявил генерал-полковнику Хейнрици о том, что не видит никакого смысла в сознательном уничтожении берлинских объектов. В любом случае Шпеер просил Хейнрици не осуществлять в Берлине силами его частей никаких подрывов. В ответ на это командующий группой армий «Висла» заявил, что если части Красной Армии смогут прорвать линию немецкой обороны, то он отдаст приказ отступать не к Берлину, а в район Мекленбурга. Благодаря этому решению он планировал сохранить многочисленные жизни мирных жителей немецкой столицы. Несколько позже генерал-полковник Хейнрици обратился к генералу Райманну с предписанием не осуществлять по собственной инициативе в Берлине уничтожения социально значимых объектов. Вечером того же дня оба высоких гостя вернулись от Хейнрици в Берлин.

На протяжении всего 15 апреля Хейнрици получал от генерала Буссе, находившегося на фронте, сообщения о боях, которые шли фактически на всех участках. Все это позволяло судить о том, что очередное генеральное советское наступление должно было начаться в ближайшие часы. После того как генерал-полковник Хейнрици проводил своих берлинских гостей, он начал изучать сводки с фронта. Около 20 часов он обратился к генералу Кинцелю: «Я полагаю, что наступление начнется завтра, скорее всего, очень рано утром. Кинцель, передайте генералу Буссе мой особый приказ».

Начальник штаба группы армий «Висла» тут же связался с Фюрстенвальдом. Когда телефонную трубку взял генерал Буссе, он произнес: «Займите сегодня ночью позиции на второй линии обороны».

В тот же самый день, в воскресенье 15 апреля 1945 года, когда немецкие генералы планировали, как избежать лишних разрушений и бессмысленных жертв среди мирного населения, американский посол Эверел Гарриман обратился с просьбой в Кремль. Речь шла о продолжении войны на Дальнем Востоке. Незадолго до того, как Гарриман встретился со Сталиным, он имел разговор с генералом Дином. Тот, в свою очередь, сообщил, что по немецкому радио постоянно крутятся сообщения о предстоящем советском наступлении на Берлин.

После того как Сталин и Гарриман обсудили все вопросы, связанные с вступлением СССР в войну против Японии, американский посол задал вопрос о достоверности данных сведений, которые передавались по немецкому радио. Сталин ответил, что эти сообщения соответствовали действительности. «Советское командование имеет такие намерения». Но Сталин в очередной раз не открыл всех карт. Он сообщил американцу о том, что Красная Армия в первую очередь планировала наступление на Дрезден, но отнюдь не в направлении Берлина.

После этого посол Гарриман передал суть данного разговора главе американской военной миссии в Москве. Генерал Дин тут же известил Вашингтон о том, что советское генеральное наступление было запланировано в направлении Дрездена, а не Берлина. Но как раз в это время маршалы Жуков и Конев привели в состояние полной боеготовности находившиеся в ожидании приказа о наступлении пятнадцать советских армий. Они были готовы начать штурм Берлина. Среди них были пять гвардейских танковых армий. Ко всему этому надо было добавить силы, которые имелись в распоряжении маршала Рокоссовского, командующего 2-м Белорусским фронтом. На участке Восточного фронта всего длиной в 400 километров оказалось сосредоточено более 41 тысячи орудий и минометов, 6300 танков и около 8000 самолетов. Для того чтобы гарантировать победу в предстоящем сражении, на передовой оказались части, которые были снабжены современными средними и тяжелыми самоходными артиллерийскими установками СУ-85, СУ-100, СУ-122, СУ-152.

Наступление на Берлин должно было начаться 16 апреля 1945 года в 4 часа утра. Оно началось с того, что 22 тысячи орудий 1-го Белорусского фронта, включая легкую и тяжелую артиллерию, минометы и «катюши» (немцы назвали их за характерный звук залпов «оргáнами Сталина»), открыли ураганный огонь по немецким позициям. Приблизительно такое же количество советской артиллерии начало артиллерийскую подготовку и на участке фронта между Нейсе и Форстом (1-й Украинский фронт).

Близ Кюстрина атака частей Красной Армии началась в ослепительном свете лучей 140 прожекторов. Это должно было облегчить 8-й гвардейской армии штурм Зееловских высот. За началом наступления из командного бункера наблюдали маршал Жуков, генерал-полковник Чуйков, командующий 8-й армией, и генерал-полковник Катуков. Генерал-полковник Катуков, который командовал 1-й гвардейской танковой армией, изумленно спросил, откуда взялось такое количество прожекторов, которые в мгновение ока разорвали тьму и залили все окрестности ярким светом. «Один черт знает, — ответил генерал-лейтенант Попель из штаба Жукова, — но я думаю, что обчистили всю противовоздушную оборону Московского округа».

Разрывы снарядов различного калибра буквально вспахали передовые позиции немцев. Деревни были объяты пожарами. Из 400 «катюш» по позициям Вермахта велся непрерывный огонь. Воздух был наполнен грохотом и оглушительным шумом. Эта была увертюра к последней битве.

На север и к югу от Кюстрина советские гвардейцы погрузились в штурмовые лодки, чтобы по приказу преодолеть Одер, который в этих краях достигал ширины в 500 метров. Ураганная артиллерийская подготовка продолжалась где-то 35 минут кряду. Она закончилась столь же неожиданно для немцев, как и началась. Несколько минут спустя раздался гул. Над немецкими позициями появилась советская авиация. Всего в этом грандиозном воздушном налете участвовало около 6500 машин.

В 6 часов утра 16 апреля 1945 года атаку на участке фронта шириной в 80 километров предприняли части 13-й армии 1-го Украинского фронта (генерал Пухов). Они атаковали немецкие позиции по Нейсе. Остальные участки фронта вдоль этой реки общей протяженностью в 240 километров «утюжились» советской авиацией. Маршал Конев позволил себе не концентрировать ее на месте прорыва, а распределить по его участку фронта. Огонь тысячи орудий моментально пробил многочисленные бреши в линии немецкой обороны. Через 55 минут после начала наступления передовые отряды 13-й армии смогли форсировать Нейсе, которая в месте прорыва достигала ширины в 130 метров. Штурм затруднялся тем, что западный берег был крутым и обрывистым. Пулеметные гнезда, которые должны были быть подавлены советской артиллерией, были уничтожены отнюдь не везде. По красноармейцам был открыт огонь.

В 7 часов 15 минут маршал Конев получил сообщение о том, что на западном берегу Нейсе советскими войсками был захвачен первый плацдарм. Час спустя на него были переправлены танки и самоходные артиллерийские установки, которые тут же приступили к уничтожению сохранившихся немецких пулеметных гнезд и бункеров.

После того как было выяснено расположение немецких частей, советская артиллерия вновь открыла огонь по западному берегу Нейсе. Огонь прекратился в 8 часов 35 минут. Теперь на западном берегу могли в полную силу начать действовать советские штурмовые группы. В районе Трибеля удар был нанесен одновременно и частями 13-й армии, и подразделениями 4-й танковой армии. Чуть южнее реку уже форсировали батальоны 5-й гвардейской армии. Как только маршалу Коневу сообщили о прорыве немецкой линии обороны, он стал планировать развитие наступления в направлении Шпремберга и Коттбуса, откуда наступающие советские войска могли вывернуть на Люббен. Люббен был как раз тем городком, по которому проходила граница между позициями 1-го Белорусского фронта (Жуков) и 1-го Украинского фронта (Конев). Если бы войска Конева в кратчайшие сроки достигли Люббена, то он мог бы сообщить о своем успехе в Кремль, чтобы получить оттуда разрешение развернуть наступление в северном направлении. Именно там лежал Берлин. Командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковник Рыбалко уже получил от маршала Конева приказ готовиться к повороту на север, после чего можно было начать штурмовать южные пригороды Берлина.

К полудню 16 апреля 1945 года Верховное командование сухопутных сил Германии могло обоснованно утверждать, что предпринятое советское наступление осуществлялось в двух направлениях. Первое место советского удара находилось к югу от устья реки Нейсе, в районе городов Мускау — Губен. Второй удар был нанесен частями маршала Жукова к северу от Кюстрина, где советским войскам почти моментально удалось захватить крупный плацдарм на западном берегу Одера. К вечеру 16 апреля части 4-й немецкой танковой армии (генерал Грезе) были отброшены на 13 километров назад на участке фронта шириной в 26 километров объединенными силами 3-й и 4-й советских гвардейских танковых армий. В любой момент части Красной Армии могли атаковать обнажившийся левый фланг группы армий Ф. Шёрнера.

К вечеру того же дня положение XI танкового корпуса СС и CI (101-го) армейского корпуса, которые входили в состав 9-й немецкой армии, стало настолько угрожающим, что Верховное командование Вермахта приняло решение передать генералу Буссе для усиления еще и LVI (56-й) армейский корпус.

На 16 апреля немцы могли похвастаться только тем, что советские атаки между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином были отбиты силами V горнострелкового корпуса СС. На этом участке фронта Красная Армия несла очень большие потери. Атаки удалось отразить также некоторыми соединениями CI армейского корпуса, в частности находившейся на левом фланге 5-й егерской дивизией, которая удерживала подступы к Бад-Фрайенвальде. В самую последнюю минуту стремительное продвижение советских войск удалось остановить генералу Вайдлингу с его LVI армейским корпусом.

Не очень удачно развивалось наступление и на Зееловских высотах. Части 8-й гвардейской армии Чуйкова смогли продвинуться за день лишь на полтора километра. Жуков был вне себя от гнева, недовольный тем, что немцам удалось выдержать его удар. Чтобы отбить у немцев Зееловские высоты, Жуков отдает приказ тут же пустить в бой части 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова.

В районе полудня 16 апреля 1945 года в штаб генерала Буссе приходит приказ Гитлера с указанием, что он должен быть оглашен по частям. Но при этом сам приказ не подлежал официальному обнародованию. Текст приказа выглядел следующим образом:

Впрочем, данный приказ вряд ли мог поменять ситуацию в корне. К 18 апреля 1945 года 9-я немецкая армия почти прекратила свое сопротивление. Красная Армия явно превосходила немцев и в живой силе, и в технике. Советские войска очень быстро продвигались от Кюстрина на запад. У немцев же более не было резервов, чтобы их можно было послать в бой.

В это время Гитлер принимал желаемое за действительное. Он полагал, что основной удар Красной Армии будет нанесен в направлении Праги и Дрездена. Но маршал Конев не думал поворачивать на юг. Напротив, он повернул наступавшие войска на северо-запад в направлении Берлина. V армейский корпус и 4-я немецкая танковая армия были отброшены от Люббена. Части 1-го Украинского фронта заняли едва ли не идеальные исходные позиции, чтобы приступить к штурму Берлина.

Но продвижение вперед давалось Красной Армии высокой ценой. Так, например, к 18 апреля на участке фронта, удерживаемого 9-й немецкой армией, советские войска потеряли около тысячи танков. Чтобы удержать позиции, немецкое командование бросило в бой свои последние резервы — 18-ю панцергренадерскую дивизию и обе танковые бригады Ваффен-СС («Нордланд» и «Недерланд»). В итоге удалось на время остановить продвижение частей Красной Армии от Зеелова в направлении сельских районов Ной-Харденберга. Танковые части сошлись в ожесточенном бою близ Мюнхенберга. Но к вечеру 19 апреля 9-я немецкая армия была окончательно выбита с ее позиций к западу от Одера. Три корпуса из ее состава фактически не имели связи между собой. Танковые клинья частей 1-го Белорусского фронта прорвались к Штрауссбергу. В это время танковые дивизии 1-го Украинского фронта смогли продвинуться далеко вперед. Они смогли переправиться через реку Шпрее в районе Шпремберга, после чего достигли Баутцена и Хойерсверда. Одерского фронта, равно как и фронта по реке Нейсе, более не существовало. Части Красной Армии могли приступать к окружению Берлина. Над частями 9-й армии, расположенными на северном фланге, нависла угроза полного блокирования и уничтожения.

В этих условиях генерал-полковник Хейнрици потребовал от Верховного командования Вермахта немедленного отзыва 9-й немецкой армии с ее прежних позиций. Она, по его мысли, должна была быть переброшена далее на север. Если бы танковым дивизиям маршала Жукова удалось бы пробиться между 9-й и 3-й немецкими танковыми армиями близ Мюнхенберга, то они могли спокойно объединиться с наступающими с юга частями 1-го Украинского фронта. В данном случае участь 9-й немецкой армии была бы предрешена.

Тем не менее Гитлер в своей характерной манере запретил любое отступление. Он не только приказал командованию 9-й армии отвоевать прошлые позиции по Одеру, но и предпринять наступление в южном направлении. Так, он планировал закрыть разрыв в немецкой линии обороны по реке Нейсе. Для достижения данной фантастической цели 9-я армия должна была тесно взаимодействовать с 4-й немецкой танковой армией. Фюрер мыслил, что надо непременно восстановить четкую линию фронта между Мускау и Губеном. Предполагалось, что в данном случае все части Красной Армии, которым удалось переправиться через Нейсе, оказались бы отрезанными от тыла и частей снабжения. Но, повторюсь, подобный план был стратегической утопией. И почти все немецкие генералы прекрасно понимали это.

К утру 20 апреля 1945 года только 3-я немецкая танковая армия не понесла значительных потерь. Но в этот день и ее части оказались под мощным огнем советской артиллерии. Вскоре в долине по Одеру началось наступление частей 2-го Белорусского фронта (маршал Рокоссовский).

^{Общее положение немецких войск в районе Берлина по состоянию на 21 апреля 1945 года}

20 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици связался с Верховным командованием сухопутных сил Германии. Он потребовал от генерала Кребса, чтобы тот отдал приказ об отступлении 9-й армии. Но Кребс отказался это сделать. «Фюрер, — кричал в телефонную трубку генерал Кребс, — приказал, чтобы 9-я армия продолжала сражаться там, где она сейчас находится. Фюрер доверяет 9-й армии». На тот момент позиции армии проходили по линии: территория южнее Фюрстенберга — Фюрстенвальде — озеро Вертхер — озеро Швилов. Моторизованные части 1-го Украинского фронта были готовы блокировать проходы между озерами. Но к тому моменту у маршала Конева явно не хватало достаточного количества сил, чтобы быстро выйти в тыл 9-й немецкой армии. По этой причине генерал Буссе смог без лишних потерь занять новые позиции. Он собрал все силы к востоку от Берлина, там, где линия фронта была выгнута самым угрожающим образом. 20 апреля он приготовился к новым оборонительным боям. Но все эти меры были тщетными. 21 апреля 1945 года они были окружены. На тот момент 9-я немецкая армия занимала следующие позиции: Губен — Мюлльрозе — Фюрстенвальде — Кенигсвурстерхаузен — Люббен.

Во время своего наступления части 2-го Белорусского фронта (Рокоссовский) атаковали в долине Одера 3-ю танковую армию генерала Мантойффеля. Советским войскам достаточно быстро удалось захватить плацдарм на западном берегу Одера, чуть южнее Штеттина. Вскоре плацдарм стал расширяться в направлении Шведта. Впрочем, сам Шведт продолжал оказывать Красной Армии сопротивление. Тем временем 21 апреля 1945 года дивизии, находившиеся под командованием маршала Жукова, вышли к пригородам немецкой столицы со стороны Штрауссберга и Бернау. Армии генералов Берзарина и Перхоровича продвигались далее на запад.

Утром 16 апреля 1945 года командование 12-й немецкой армии узнало о том, что советские войска начали мощное наступление на запад. Сразу же стали планироваться запасные варианты тылового обеспечения на случай, если части Красной Армии смогут войти в Берлин. При подобном варианте развития событий общее положение на фронтах должно было в корне поменяться. Венк не мог не считаться с подобной возможностью.

Генерал Венк с начальником своего штаба, полковником Райхгельмом, объехал все пять дивизий, которые были собраны в зоне действий 12-й армии, чтобы лично убедиться в том, что они в любой момент могли вступить в бой.

^{Американский пулеметный расчет во время боев за Лейпциг}

12-я армия, которой предстояли тяжелые бои по реке Мульде, не была прикрыта с южного фланга. У Венка, равно как и немецкого командования, не было в распоряжении частей, чтобы прикрыть левое крыло армии. По этой причине командование армии решило опираться на те силы, которые еще имелись на отдельных оборонительных пунктах в тех краях. Но ни в Лейпциге, ни в Галле не было в наличии более-менее крупных боевых частей. Осталось полагаться только на местные формирования. Все остальные силы были уже использованы, чтобы устранить опасность выхода американцев в тыл 12-й армии.

К югу и к западу от Эльбы были задействованы части XXXXI (41-го) танкового корпуса, чьи позиции прикрывались войсками расположенного по Мульде XX армейского корпуса. Их было также решено подтянуть на север. К слову, на данном участке американцам не удалось с первой попытки форсировать Мульде, было решено повторить эту попытку несколько позже. Поведение командования 12-й армии объясняется еще тем, что оно не было в курсе о демаркационной линии между оккупационными войсками союзников, в частности Венк не знал, что американцы не планировали продолжать наступление на восточном берегу Эльбы.

Сам Венк уже 17 апреля 1945 года позволил себе отвести первые части с Западного фронта. Первоначально он намеревался создать единую линию обеспечения с находящимися значительно севернее немецкими дивизиями. В данных условиях надо было иметь прикрытие от возможного удара с востока, который могла предпринять Красная Армия. Посредством интенсивной разведки командование 12-й армии пыталось выяснять картину событий, происходивших на Восточном фронте, в частности направления наступления советских войск. После того как пропала связь с немецкими дивизиями, расположенными в Южной Германии, командование 12-й армии намеревалось направить все свои дивизии на север, чтобы вследствие этого предельно усилить группу армий «Висла». Благодаря этому шагу планировалось предотвратить проникновение Красной Армии в Гольштинию и возможный захват Мекленбурга. В данной обстановке всем офицерам было предельно ясно, что в случае, если группа армий «Висла» будет разбита, 12-я армия окажется блокированной на севере, то есть полностью отрезанной от Центральной Германии. В этом случае 12-я армия более не могла бы помочь ни одному немецкому воинскому соединению, а советским войскам был бы открыт путь через Гольштинию в тыл войскам командующего Вермахтом на северо-западе.

В итоге ранним утром 17 апреля 1945 года дивизия «Шарнхорст» и рота штурмовых орудий были перекинуты с севера и востока к американскому плацдарму в Барби. Вновь это были штурмовые орудия, которые, несмотря на все потери, продолжали исполнять роль тарана, прокладывающего путь для остальных подразделений. На этот раз искусно замаскированные американские танки фактически не дали немецким экипажам штурмовых орудий возможность устроить бронетанковую дуэль. Вслед за штурмовыми орудиями последовала боевая группа «Бург». Ею продолжал командовать майор Мюллер. Но данная атака не увенчалась успехом. К этому моменту американцы смогли не только закрепиться и расширить плацдарм, но и создать прочную линию обороны, которая включала в себя противотанковые заграждения, замаскированные противотанковые орудия и тяжелую артиллерию.

^{Подполковник Альфред Мюллер, майор дивизии «Фердинанд фон Шилль»}

Но, несмотря на это обстоятельство, командование 12-й армии решило готовиться к ликвидации данного единственного крупного американского плацдарма на восточном берегу Эльбы. В данной операции должно было участвовать как минимум две дивизии. Наряду с дивизией «Шарнхорст» в «урегулировании обстановки» близ Барби должна была принимать участие еще дивизия «Теодор Кёрнер», формирование которой в те дни завершалось в Дёберице. На исходные позиции данная дивизия могла выйти не ранее чем 20 апреля. По данной причине наступление на американцев под Барби было решено отложить до 22 апреля.

Находившиеся на передовой немецкие разведывательные группы докладывали к вечеру 17 апреля о том, что американцы не подтягивают на свой плацдарм никаких подкреплений и ведут себя в высшей степени спокойно. Тем не менее командование 12-й армии продолжало придерживаться мнения, что американцы лишь отдыхали после наведения мостов, но после прибытия с запада свежих сил они продолжат свое наступление на восток в направлении Берлина.

На Эльбском фронте достаточно спокойным выдалось и 18 апреля 1945 года. Но это не мешало дивизии «Шарнхорст» вести при Барби незначительные бои, оказывая хотя бы незначительное давление на американский плацдарм.

Если вернуться во времени немного назад, то в ночь на 1 апреля 1945 года Верховное командование сухопутных сил Германии отдало приказ отозвать из состава 215-й пехотной дивизии ее штаб и 67 унтер-офицеров. На тот момент данная дивизия вела тяжелые оборонительные бои в Готенхафене (Готской гавани) и была почти полностью окружена советскими войсками. Все отозванные унтер-офицеры были перевезены через Гелу в Оксхёфт, откуда по воде были доставлены кораблем в Швинемюнде. Там им было сообщено, что в Дёберице, Ютербоге и Виттенберге должны были формироваться три пехотные дивизии особого назначения (преимущественно из кадрового состава Имперской трудовой службы). Генерал-лейтенант Франкевиц, до этого момента являвшийся командующим 215-й пехотной дивизией, решил сделать 7 апреля указанных 67 унтер-офицеров костяком формировавшейся в Дёберице дивизии «Теодор Кёрнер».

Одновременно с этим прямо на месте в Ютербоге шло формирование дивизии «Фридрих Людвиг Ян». Данная работа была поручена бывшему начальнику оперативного отдела штаба 215-й пехотной дивизии подполковнику Преториусу. В самой дивизии «Теодор Кёрнер» новым начальником оперативного отдела штаба стал майор Гревениц.

^{Генерал-лейтенант Бруно Франкевиц, командир пехотной дивизии «Теодор Кёрнер»}

Перед генерал-лейтенантом Франкевицем была поставлена задача создать новую дивизию из рядового состава и младших командиров Имперской трудовой службы. К ним должны были присоединиться старшие прапорщики военного училища Мец и последний учебный пехотный полк, который как раз базировался в Дёберице. В состав дивизии также должны были войти прибывшие по команде с мест выздоравливающие после ранения солдаты и отпускники, которые в силу возникших обстоятельств (прежде всего положения на фронте) не могли вернуться в свои прежние части. Капитан запаса Ганс Мерле писал об этом: «Вооружение было на удивление приличным. В большинстве своем оно было новым, только что сделанным на военных заводах. К великому сожалению, не было придано никаких орудий. Молодежь из Имперской трудовой службы почти не имела никакой военной подготовки. Ее имели только молодые артиллеристы из числа зенитчиков Имперской трудовой службы. Но тем не менее формирование дивизии было закончено в рекордно короткие сроки. Между тем британские и американские войска уже давно форсировали Рейн и далеко продвинулись на территорию Северной Германии, они остановились на Эльбе. С востока к Берлину рвались русские армии. Небольшое пространство, которое оставалось между американским и русским фронтами по обе стороны от Берлина, и стало местом боевых действий дивизии „Теодор Кёрнер“».

^{Британские солдаты ведут уличный бой}

15 апреля 1945 года генерал-лейтенанту Франкевицу было приказано прибыть в Берлин. Он должен был получить из рук Гитлера дубовые листья к Рыцарскому кресту, которыми он был награжден еще 27 марта 1945 года. Именно здесь он и узнал, что формировавшаяся под его командованием дивизия должна была войти в состав 12-й армии Венка.

19 апреля 1945 года генерал-лейтенант уже рапортовал командованию 12-й армии о завершении формирования усиленных полков. Кроме этого, он сообщал, что формирование всех остальных частей дивизии предполагается завершить в ближайшие три-четыре дня. В ответ Франкевиц получил приказ направлять небольшими группами дивизию на исходные позиции. День и ночь находясь на марше, они должны были оказаться в западной части лесов близ Недлица, занимая позиции по обе стороны от железнодорожной ветки Потсдам — Барби. Несколько позже перевозку частей дивизии стали осуществлять уже при помощи грузовых автомобилей. Это было инициативой обер-квартирмейстера 12-й армии подполковника Шельма, который когда-то был начальником оперативного отдела в штабе 215-й пехотной дивизии. Транспорт для ускорения переброски войск должен был действовать по «челночному принципу».

Сразу же отметим, что когда последние подразделения полков дивизии «Теодор Кёрнер» находились еще на марше, то части Красной Армии уже смогли проникнуть на юго-западные окраины Берлина, а часть советских войск стала наступать в направлении Ютербога, где формировалась дивизия «Фридрих Людвиг Ян». В этой связи в полукилометре от Тройенбрицена к бою с частями Красной Армии приготовился егерский батальон «Теодор Кёрнер».

^{Бои за Лейпциг окончились}

На участке фронта, удерживаемого XXXXVI II танковым корпусом, еще 13 апреля 1945 года начались бои в окрестностях Галле, южнее Лейпцига и Мерзебурга. В ожесточенных боях, которые шли с переменным успехом, в Галле немецкие части постепенно сдавали квартал за кварталом в западных районах города. Кроме этого, несколько позже Галле был атакован с севера. Для обороны на данном направлении были брошены все имевшиеся близ города немецкие резервы. При этом сам Галле атаковался как минимум одной американской дивизией. 14 и 15 апреля немцы все еще продолжали удерживать город. Генерал-лейтенант Радтке, комендант Галле, пытался постоянно проводить перегруппировки, чтобы направить сконцентрированные немецкие силы в наиболее уязвимые места. Но тем не менее метр за метром немцы отступали под натиском американцев. В уличных боях дивизия США несла большие потери, но это не мешало ее продвижению вперед. К 16 апреля 1945 года из восточной части города были выбиты его последние немецкие защитники.

Запланированная к югу Галле линия немецкой обороны, которая была составлена боевой группой немецкой зенитной артиллерии, фактически никак не могла повлиять на развитие событий. В ночь с 16 на 17 апреля 1945 года генерал-лейтенант Радтке с остатками гарнизона (приблизительно около 600 человек) должен был отступить из города в восточном направлении. Он отошел к реке Мульде, чтобы, используя прикрытие танкового корпуса, продолжать сражаться уже на новых позициях. Во время отступления боевая группа Радтке не раз атаковалась с тыла американскими войсками.

Если говорить о Делицше, то в эти дни там не происходило сколько-либо крупных боев. Расположенная между Галле и Мерзебургом немецкая зенитная артиллерия продолжала отражать американские атаки, удерживая позиции к востоку от реки Заале.

В боях за Лейпциг немцам удалось в период с 13 по 15 апреля 1945 года отбить атаки американцев. Но это отнюдь не мешало им постепенно обходить город с востока, юга и юго-востока. Лейпциг рисковал попасть в кольцо окружения. 17 апреля 1945 года американские войска перерезали пути сообщения с Лейпцигом с восточной стороны. Именно в этот день у немцев был отбит центр города. Они более не могли успешно защищать крупный по своим размерам Лейпциг. Полковник Понцет, комендант города, с боями со своим штабом принял бой в районе Либертвольковица. Офицеры оказались окруженными американцами близ памятника, посвященного «Битве народов». После этого командование танкового корпуса окончательно утратило связь с Лейпцигом. Из оборонявших его немцев лишь единицам удалось пробиться на восток.

В целом вокруг Лейпцига оказались сосредоточены около трех дивизий с состава V американского корпуса, которые были усилены 69-й американской дивизией. К 17 апреля американская пехота при поддержке танков начала наступление к востоку от Лейпцига. Целью были расположенные на Мульде города Гримма и Вурцен. Наступление оказалось неудачным, все атаки американцев были отбиты немецкими войсками.

Благодаря ожесточенной обороне выступавших вперед из основной линии фронта на западе Лейпцига и Галле командование XXXXVIII танкового корпуса смогло выиграть время — приблизительно шесть дней. Они были использованы для того, чтобы усилить оборонительные рубежи по реке Мульде. К великому сожалению немецкого генералитета, из этих двух городов, за исключением боевой группы Радтке численностью в 600 человек, не удалось вырваться почти ни одному немецкому солдату или офицеру. В последующих боях у немцев очень сильно сказывался недостаток в живой силе и вооружении.

15 апреля 1945 года армейский корпус генерала авиации Петерсена являлся южным соседом по линии фронта XXXXVIII танкового корпуса. Поначалу командный пункт Петерсена располагался южнее Вальдхайма. Сам ХС (90-й) армейский корпус после его усиления 464-й дивизией особого назначения (командный пункт в Гейтхайне) должен был присоединиться к танковому корпусу южнее Гримма.

^{Генерал танковых войск Максимилиан Эдельсхайм, командующий XXXXVIII танковым корпусом}

Быстро составленный генералом фон Эдельсхаймом штаб XXXXVIII танкового корпуса безотлагательно занялся подготовкой всех «молодых» частей, для чего было создано подобие полигона в местечке Цайтхайн близ Ризы. Скоротечная подготовка велась под руководством опытных офицеров. В дальнейшем все имевшиеся в наличии свободные вооружения были направлены туда. В итоге к 18 апреля 1945 года в Цайтхайне было сформировано два новых батальона.

Кроме этого, близ Аннаберга располагался штаб по формированию новых частей резервной армии (в прошлом он размещался в Преттине). В его распоряжении находились два пехотных батальона, а также две батареи легких полевых гаубиц, которые не имели транспортных средств для их перемещения. Генерал фон Эдельсхайм тут же обратился в Верховное командование сухопутных сил Германии с просьбой о подчинении ему данных частей. Поначалу в данной просьбе ему было отказано.

Уже к 18 апреля 1945 года командование XXXXVIII танкового корпуса стало ощущать на себе последствия советского наступления на Берлин. Ему приходилось считаться с возможностью выхода частей Красной Армии в тыл южного крыла корпуса, которое на тот момент занимало позиции вдоль Эльбы по линии: Баутцен — Руланд — Виттенберг. По этой причине командующему танковым корпусом генералу фон Эдельсхайму было приказано прибыть в штаб 12-й армии в Дессау-Росслау. 19 апреля генерал фон Эдельсхайм встретился с Вальтером Венком. Ему было приказано удерживать рубежи по реке Мульде от позиций пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» вплоть до окончания на юге позиций 12-й армии. Кроме этого, части XXXXVIII танкового корпуса по возможности должны были установить контакт с комендантами Лейпцига и Галле, связь с которыми была прервана рано утром 19 апреля. В случае неблагоприятного (для немцев) развития событий в данных городах (как оно и оказалось) части танкового корпуса должны были содействовать прорыву из них немецких подразделений. Все оставшиеся в живых немецкие солдаты и офицеры автоматически поступали в распоряжение генерала фон Эдельсхайма.

Для XXXXVIII танкового корпуса (лишенного как танков, так и штурмовых орудий) это было весьма непростое задание. Не стоило забывать, что в его составе не имелось фактически ни одного полностью укомплектованного соединения. В дальнейшем генерал фон Эдельсхайм должен был заняться созданием нового оборонительного рубежа, обращенного уже на восток, по реке Шварцен Эльстер. Для командования этим участком Восточного фронта был выделен генерал-лейтенант Шерер, который со своим небольшим штабом формально подчинялся командованию 4-й танковой армии. Его командный пункт располагался в местечке Либенверда.

Сам генерал Максимилиан фон Эдельсхайм характеризовал положение XXXXVIII танкового корпуса 18 апреля 1945 года следующим образом: «Утрата Галле и ожидаемое в ближайшее время прекращение боев за Лейпциг приведут к планомерному наступлению приблизительно четырех американских танковых и моторизованных дивизий в направлении Мульде. Его начала можно ожидать к 20 апреля.

После проведенной перегруппировки вражеских сил под Лейпцигом (от двух до трех дивизий) можно ожидать наступления к востоку от города в направлении Эйленбург — Вурцен, а также южнее данного участка. Сил немецкой обороны недостаточно, чтобы удерживать полностью участок фронта по Мульде. Поэтому остается только создать два оборонительных рубежа в местах наиболее вероятного форсирования реки. За остальными участками, где не имеется немецких войск, необходимо вести постоянное наблюдение.

При ширине фронта в 70 километров XXXXVIII танковый корпус имеет в своем распоряжении на передовой только пять батальонов и две артиллерийские батареи. Имеющиеся резервы позволяют только усилить находящиеся в обороне части либо оперативно отразить вторжение на неприкрытом участке фронта. В данном случае речь идет о выступающих в качестве резервов одном батальоне в Ошаце и двух батальонах, расположенных в Шильдау. Позже планируется заполучить в свое распоряжение еще два батальона. Это выскользнувшая из окружения в Галле боевая группа генерал-лейтенанта Радтке, из которой будут заново сформированы воинские части.

Для обороны Мульде было бы выгодно использовать танковые заслоны, которые бы преградили путь к переправе через реку. В противном случае их лучше было бы уничтожить. Внезапное нападение танков противника в нынешних условиях вряд ли возможно. Он может атаковать только силами пехоты, для него ему надо создать несколько плацдармов. В условиях численного превосходства противника его наступление широким фронтом может привести к прорыву линии обороны в нескольких местах. Тем не менее до настоящего момента не заметно ни малейших признаков подготовки к подобному наступлению».

Наступавшие через Коттбус в северо-западном направлении советские войска планировали со дня на день начать штурм Берлина. При этом командование XXXXVIII немецкого танкового корпуса было вынуждено считаться с тем, что надо было организовать фланговое прикрытие от южного крыла частей маршала Конева, которые на отрезке Гроссхайн — Руланд могли нанести удар в тыл немцам по обе стороны от Шварцен Эльстера, в итоге выйдя к Эльбе навстречу западным союзникам. По этой причине позиции по Шварцен Эльстеру должны были иметь двойную линию обороны, обращенную как на запад, так и на восток.

Начавшиеся 16 апреля 1945 года бои с 19 апреля окончательно ухудшили положение немецкого танкового корпуса. Ему в ближайшее время предстояло вести сражение сразу на два фронта — расстояние между позициями американцев и Красной Армии в окрестностях Шварцен Эльстера едва ли превышало 55 километров. В итоге одни части, расположившиеся на Мульде, ожидали наступления с запада, в то время как немецкие части, оказавшиеся на берегах Шварцен Эльстера, — с востока. Если бы немцы были выбиты с этой речки, то расстояние между американцами и советскими войсками сократилось бы до 30 километров. В итоге генерал фон Эдельсхайм исходил из того, что надо было во что бы то ни стало удержать позиции вдоль реки Мульде, только так он мог избежать полного разгрома на берегах Эльбы.

На основании имеющихся сведений штаб танкового корпуса решил не перекидывать никакие силы с запада на Восточный фронт, а вести бои (возможно, даже на два фронта) частями, расположенными исключительно на берегах Эльбы. Расчет строился на том, что немецкие части, чьи позиции были прорваны на востоке советскими войсками, постепенно будут отходить к Эльбе, а стало быть, могли выступать в роли некоего тылового прикрытия. Генерал фон Эдельсхайм планировал, что из отходящих на запад частей Вермахта можно было сформировать новый оборонительный рубеж на отрезке фронта горы Гарца — Руланд, который бы как раз проходил по берегам речки Шварцен Эльстер. Для выполнения данного задания генерал-лейтенант Шерер даже получил в свое распоряжение корпус полевой жандармерии. Немцы, находившиеся на берегах Эльбы, готовились начать обороняться и с восточного направления. Об этом следует из одного документа:

Начиная с 19 апреля 1945 года американцы начали усиливать давление на немецкие позиции по реке Мульде. В первую очередь это касалось участка фронта, ограниченного Эйленбургом и Гримма. До 21 апреля немцам удавалось более-менее успешно отражать американские атаки, нацеленные на восточный берег Мульде. Но так не могло длиться вечно. Немцы почти в несколько часов оказались выбитыми со своего плацдарма, когда в наступление перешли многочисленные американские танковые части. Несмотря на то что силы были явно неравными, оборонявшиеся солдаты Вермахта смогли подбить несколько машин из фаустпатронов.

В районе Биттерфельда, где располагались позиции XX армейского корпуса, правого соседа XXXXVIII танкового корпуса, американцам удалось потеснить немцев с плацдарма Йессниц — Биттерфельд. В отступление перешла в том числе дивизия «Ульрих фон Хуттен». Только что сформированные части этого «молодого» соединения в течение трех дней должны были отражать атаки многократно превосходящих в живой силе и в танках американских дивизий. Впрочем, самые рисковые из юных солдат пытались подпускать танки на расстояние в 20 метров, после чего пытались расстреливать их из фаустпатронов.

Только за 19 апреля 1945 года на эти два небольших немецких плацдарма были предприняты три мощные американские атаки. Иногда немцам приходилось едва ли не один на один выходить на бронированные машины. В итоге нет ничего удивительного в том, что Йессниц пал. Оставшиеся в живых немцы предпочли отступить к Мульде. На следующий день остатки дивизии «Ульрих фон Хуттен» должны были отступить и от Биттерфельда. Они также оказались отброшенными на восточный берег Мульде. Но нельзя сказать, что американцам эта победа досталась легко. За полтора дня боев на пространстве небольших по своей территории плацдармов они потеряли более 30 танков и бронемашин.

На восточном берегу Мульде подразделения дивизии «Ульрих фон Хуттен» объединились с частями XXXXVIII танкового корпуса. Они должны были создать единую линию обороны. На левом фланге командование ХС (90-го) армейского корпуса предпочло перенести свой командный пункт чуть юго-восточнее городка Фрайберг. Но немцам не дали перевести дыхание. Уже 20 апреля 1945 года американцы предприняли наступление на участке Фрайберг — Мульде — Чоппау (включая Хемниц).

Тем временем с востока на запад между Эльбой и Шварцен Эльстером далеко продвинулся советский кавалерийский корпус. К 20 апреля «красные кавалеристы» находились на подходах к Ризе и Эльстерверде. Им удалось перерезать железнодорожное сообщение по ветке, которая вела от этих городов в северо-западном направлении. Но и на этом советское наступление не заглохло. К концу дня части Красной Армии приблизились к шоссе Мюльберг — Бад Либенверда. Впрочем, к тому моменту штурм Ризы еще не начался. С северо-востока к Шварцен Эльстеру, а именно городкам Эльстерверда и Герцберг, направились уже другие советские соединения. Их главной задачей было найти переходы через реку. К счастью для немцев, именно на этом участке фронта буквально накануне генерал-лейтенант усилил оборонительные рубежи несколькими подразделениями группы армий Ф. Шёрнера, которые отступали с востока в направлении Эльбы. Но этих сил было явно недостаточно, чтобы сдержать натиск советских войск. По этой причине немцы пытались избежать вступления в бой. Стало ясно, что для того, чтобы предотвратить проникновение частей Красной Армии на запад между Шварцен Эльстером и Эльбой, надо было разворачивать в восточном направлении XXXXVIII танковый корпус. А это означало обнажение достаточно широкого участка фронта по Эльбе.

^{Генерал фон Эдельсхайм}

Если говорить о советских соединениях, которые могли ударить с тыла по немецким частям, расположенным на Эльбе, это была прежде всего 5-я гвардейская армия (она была нацелена на Зенфтенберг), а также 3-я и 4-я танковые гвардейские армии (они продвигались в направлении Торгау и реки Шварцен Эльстер). В то время как 3-я гвардейская танковая армия, которой командовал генерал Рыбалко, наступала в северном направлении — ее главной целью был расположенный к югу от Берлина Цоссен, где находилось Верховное командование сухопутных сил Германии, — 4-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Лелюшенко рвалась в направлении Ютербога. Перед ней была поставлена задача обойти Берлин с запада, чтобы встретиться с войсками маршала Жукова и замкнуть кольцо окружения вокруг немецкой столицы. Уже 17 апреля 1945 года генерал Рыбалко сообщал командующему 1-м Украинским фронтом: «Товарищ маршал, мы ведем бои на окраинах Цоссена!» Передовые части 3-й гвардейской танковой армии находились от Берлина на расстоянии где-то в 40 километров. В этих условиях генерал Детлеффзен, начальник оперативного отдела в Верховном командовании сухопутных сил Германии, объявил тревогу. С наступлением темноты из Цоссена выехало несколько грузовиков — Верховное командование намеревалось перебраться в Баварию.

^{Бои дивизии «Ульрих фон Хуттен», которые она вела 15–22 апреля}

Приблизительно в то же самое время части 5-й гвардейской армии предпринимали первые попытки переправиться через Шварцен Эльстер.

20 апреля на командный пункт к генералу фон Эдельсхайму прибыл приказ от командования 12-й армии. В срочном порядке корпус должен был занять новые позиции. Кроме всего прочего, XX армейский корпус отзывался с фронта и направлялся в окрестности городка Бельциг, где генерал Вальтер Венк планировал создавать оборонительный рубеж, обращенный на Восток. Как следствие, XXXXVIII танковый корпус должен был подняться по берегу Эльбы несколько на север, чтобы в районе Виттенберга и Козвига прикрыть фланг 12-й армии.

Перемещение XX армейского корпуса было настолько безотлагательным, что было решено не дожидаться прибытия на данные позиции танкового корпуса генерала фон Эдельсхайма. До смены позиций части XX армейского корпуса удерживали участок Западного фронта от Эльбкни (западнее Дессау) и Росслау до реки Мульде, где она протекала близ Дюбена. Южнее уже начинались позиции XXXXVIII танкового корпуса. Сам армейский корпус почти сразу же вступил в бои на Восточном фронте. Он столкнулся с частями Красной Армии к северо-востоку от Виттенберга. Это были отошедшие от основного направления наступления (Ютербог) подразделения 4-й гвардейской танковой армии. Перед ними была поставлена задача продвинуться максимально далеко на запад и по возможности взять Виттенберг. Приблизительно в этом районе и к югу от Тройенбрицена завершалось формирование дивизии «Теодор Кёрнер».

После получения приказа генерал фон Эдельсхайм так оценивал положение XXXXVIII танкового корпуса: «Когда 22 апреля основная часть XX армейского корпуса (включая дивизию „Шарнхорст“) отбудет на север, противник как на Западном, так и на Восточном фронтах получит определенную свободу действий в отношении оставшихся на этих позициях наших слабых частей. Вражеский натиск с востока в окрестностях Виттенберга также к северу от города многократно сильнее, нежели с западного направления, где в качестве естественных преград выступали Эльба и Мульде. Разумеется, около Цербста — Барби на восточном берегу уже существует крупный американский плацдарм. Однако советское наступление на Виттенберг и к северу от него угрожает XXXXVIII танковому корпусу утратой связи с 12-й армией. Подобная угроза может стать реальностью еще до того, как корпус успеет переправиться через Эльбу[6].

Подавляющая часть подразделений корпуса должна была проделать путь (преимущественно пешком) приблизительно в 130–150 километров для достижения новых позиций на фронте. При этом, не отрываясь от врага, надо совершить труднейший переход через Эльбу в районе Козвига.

Мост вблизи Виттенберга, в силу ситуации, сложившейся на фронте, для этого не подходит. В распоряжении корпуса имеются лишь незначительные транспортные средства. Поскольку не хватает горючего, то могут осуществляться только самые важные поездки».

Дороги, по которым на север должны были отступать части XXXXVIII танкового корпуса, были в плохом состоянии, и без предварительной ориентировки на местности передвигаться по ним было весьма затруднительно. Напомню, что воинские части танкового корпуса были новыми формированиями, которые не имели обоза, походных кухонь, медсанбатов. Кроме всего прочего, корпус был явно недостаточно снабжен картами местности. По всем этим причинам ожидаемый переход в северном направлении был невыполнимым заданием.

Выступление могло осуществиться, если только «сгрести воедино все силы на юге», так как слабая оборона по Мульде и Эльбе была предпосылкой переброски частей на север. С учетом предстоящего переправления через Эльбу большая часть XXXXVIII танкового корпуса была готова выступить не ранее чем через три-четыре дня, то есть к 24–25 апреля 1945 года. При этом как минимум одно воинское подразделение должно было двигаться впереди, чтобы пролагать путь остальному корпусу. По этой причине во второй половине 20 апреля 1945 года командованию корпуса было предписано предпринять следующие меры.

За выполнение задач по обороне фронта по реке Мульде оставался ответственным штаб полковника Кёлера, который располагался в Шильдау. Он должен был также регулировать по указанию командования корпуса выступление воинских частей в западном направлении. На Восточном фронте оборона вдоль Эльбы была разделена на два участка. На участке «Юг» командование было поручено генерал-майору Герману. На участке «Север» — генерал-лейтенанту Шереру.

20 апреля 1945 года около 20 часов началось выступление частей танкового корпуса из-под Ризы и Гримма. Стоявшие севернее по Эльбе и Мульде немецкие части должны были постепенно включаться в этот марш. Переброску немецких частей на север и переправу через Эльбу в Козвиге планировалось завершить к 25 апреля. В этой связи командный пункт XXXXVIII танкового корпуса 24 апреля должен был быть переведен в Буко, что лежал в 8 километрах на северо-запад от Козвига.

Американцы очень быстро заметили, что немецкие части более не удерживали позиции близ Эйленберга и Торгау. Ими было направлено вперед несколько разведывательных групп, которые смогли установить контакт с частями Красной Армии, которые двигались навстречу американцам. Это произошло 25 апреля, когда передовые части 69-й американской дивизии переправились через Эльбу, а в разведку было направлено 26 человек под командованием Альберта Катцебю. Когда американские разведчики достигли окрестностей Леквица, то они увидели всадника. Это был русский кавалерист. Он тоже был разведчиком. В итоге американцы направились дальше на восток к Эльбе (напомним, что в этих краях она делала резкий поворот). Там они нашли лодку и переправились через реку. На восточном берегу американцы натолкнулись на подразделения 58-й советской гвардейской дивизии. Встречу нельзя было назвать особо теплой. Ранее американцы обнаружили нескольких расстрелянных немцев. Сразу же стоит оговориться, что события в районе полудня 25 апреля 1945 года отнюдь не считаются официальной «встречей на Эльбе».

Во второй половине дня другая разведывательная группа все той же самой 69-й американской дивизии должна была проникнуть на территорию немецких позиций в 30 километрах севернее первой разведывательной операции. Близ Торгау американцы натолкнулись на группу красноармейцев, которые почти достигли западного берега Эльбы. Собственно, после этой встречи солдат 1-го Украинского фронта (маршал Конев) и 1-й американской армии генерала Ходжеса стало считаться, что Германия с военно-стратегической точки зрения была расколота на две половины: на северную и на южную. Предпринятое американцами мощное танковое наступление в районе Дессау моментально прорвало слабую оборону прикрывавших отход XXXXVIII танкового корпуса немецких частей. Близ Ораниенбаума русские разгромили находившуюся на марше немецкую колонну.

На Восточном фронте немецкий танковый корпус был втянут в ожесточенные бои за Виттенберг. Во время этих боев город пал. Именно отсюда советское наступление стало менять свое направление, выворачивая все более и более на север. Здесь частям Красной Армии пришлось вести бои в лесистой местности. Поначалу это были разрозненные группы фаустпатронщиков, которые под прикрытием деревьев пытались подпускать советские танки на расстояние выстрела. Несколько позже местные леса наполнились пулеметными очередями и выстрелами советских противотанковых орудий.

Генерал фон Эдельсхайм решил направить на ликвидацию прорыва все части танкового корпуса, которым удалось переправиться через Эльбу в восточном направлении. Он более не мог обороняться против американцев столь крошечными силами, имевшимися в его распоряжении. В итоге несколько частей танкового корпуса предпочли ограничиться наблюдением за обстановкой на Западном фронте, о чем тут же докладывалось в штаб. Существовавший в районе Козвига немецкий плацдарм исчез утром 26 апреля 1945 года. Немцы сами предпочли покинуть его.