Послесвечение

— В таком случае, что тебя останавливает? — поддразнила Нина.

— Ты слишком строга ко мне, милая, как всегда, — рассмеялся он.

— Тебе нравятся мои колкости. Серьезно, я согласна поспать на диване. Правда. Нам обоим нужна ночь крепкого сна.

— Неа. Будь я придурком, все равно не сделал бы ничего, что ты сможешь припомнить мне позже.

— Вот же дурак.

— Ты уже говорила, — рассмеялся Крид.

— Хочешь лечь вместе со мной? — выпалила Нина, запоздало поняв, что именно сказала. Боже. Даже не подразумевая ничего непристойного, она все равно поежилась от смущения.

— Только если у тебя с собой наручники, — Крид опять растягивал слова.

— Крид, я к тебе не пристаю, — ответила Нина. — Но он действительно большой.

— Откуда тебе знать? — ухмыльнулся Крид.

— Матрас. Я говорю о матрасе, придурок, — от попыток сдержать смех у Крида на челюсти подрагивала мышца. — Слушай, я пытаюсь быть вежливой, ясно? И хочу, чтобы нам обоим было удобно. Как ты завтра поведешь мотоцикл, если будешь уставшим? — Нина не знала, зачем продолжала разговор, если Крид просто потешался над ней.

— Ни в коем случае, — он лег на диван и скрестил ноги.

— Испугался? — съязвила она. Ей стоило замолчать. Нина и сама понимала. Но почему-то не могла. Или не хотела.

— Тебя? Нет. Но ты бы напоминала котенка, свернувшегося под боком у льва в полной уверенности, что ему ничего не угрожает.

— Во-первых, я не собиралась сворачиваться у тебя под боком. Во-вторых, я не котенок, — отрезала Нина, чувствуя себя неловко, будто приставала к Криду. Она предлагала ему разделить кровать безо всякого умысла. Нина всего-то терзалась виной от того, что оставляла его в тесноте на диване, но он умудрился увидеть в ее добром жесте непристойное предложение.

«Неважно», — убедила себя она.

— Хотя я не откажусь от одеяла, если у тебя найдется лишнее, — обратился к ней Крид.

Закатив глаза, Нина направилась в спальню и стянула с кровати одно из одеял. Она вернулась в гостиную и бросила его Криду.

— Спокойной ночи, — проворчала Нина.

— Спасибо. Котенок, — ухмыльнулся он.

Шепотом выругавшись, она пошла в свою спальню, но по пути не могла не улыбаться.

***

Нина проснулась от того, что по крыше барабанил дождь. Накинув куртку, она вернулась в гостиную. При виде нее Крид выпрямился у камина и одарил ее дерзкой усмешкой.

— Наша красавица выспалась? — спросил он.

— А ты, похоже, не очень, — ответила Нина.

— Спокойно, тигрица. То есть, я хотел сказать, котенок.

Она впилась в него взглядом, но не смогла сдержать улыбку.

— Кофе готов? — спросила Нина.

Взяв кофеварку, Крид наполнил две кружки и поставил их на журнальный столик. Нина взяла одну и, обхватив ее ладонями, согрела пальцы о горячую поверхность.

— Похоже, наша живописная поездка откладывается, — Крид указал на окно, за которым лились дождевые потоки.

Нина расстроено вздохнула, не желая сидеть без дела и ждать хорошей погоды, чтобы наконец-то поехать к семье.

— И чем мы будем заниматься весь день? Сидеть и скучать?

— Ты созрела для игры в бутылочку? — подмигнул Крид. — Похоже, нам нужно убить немного времени.

На секунду у Нины в груди застыл вдох. От взглядов Крида в моменты провокаций через все ее тело проходили электрические разряды, даже если она преисполнилась решимости держать свое сердце под замком. Они были едва знакомы, и в сложившейся ситуации им обоим стоило держать дистанцию.

— Мечтай дальше, — скрестила Нина руки на груди.

— Значит, в другую игру? — выгнул бровь Крид. — На полке есть шахматы. Ты играешь?

— Нет. Можно подумать, ты играешь.

— А ты удивлена?

— Нет… Я… — запнулась Нина, запоздало поняв, как высокомерно себя повела.

— Многие мои таланты удивили бы тебя, милая, — Крид говорил небрежно, но его внезапный уход выдавал злость.

«Дерьмо», — Нина устроилась в кресле с книгой и пыталась читать, пока несколько минут спустя он не вернулся. Джинсы облегали мускулистые ноги Крида, но ее внимание привлекла его грудь — голая и татуированная. Он щеголял рельефным прессом и огромными бицепсами. В свете дня Нина увидела шрамы на его боку — выпирающие рубцы.

Крид направился к выходу.

— Крид, что ты делаешь?

— Остаюсь сильным.

Дверь закрылась за его спиной. Со своего места Нина видела, как он спустился по деревянным ступеням, и вскоре ей пришлось привстать, чтобы продолжить наблюдать за ним из окна. Она смотрела, как Крид делал комплекс отжиманий.

Потом он перевернулся на спину, и от упражнений на пресс у него под кожей заиграли мышцы. Казалось, Крида ничуть не беспокоили твердые доски настила. Нина не могла представить, что смогло бы его остановить. Почему-то он казался ей нерушимым.

Он поймал ее взгляд через оконное стекло.

— Черт, — прошипела Нина и, покраснев, рухнула обратно в кресло. Секунду спустя парадная дверь открылась.

— Насладилась шоу?

— Неважно, — закатила глаза Нина.

Увы, пока Крид тренировался под дождем, ее попытки читать потерпели провал. Она невольно выглядывала в окно, надеясь хоть мельком увидеть мускулистые плечи, руки, грудь. Мокрую. Широкую. Напряженную.

Глава 6

— Крид—

Сняв с себя мокрые джинсы и нижнее белье, Крид развесил их перед огнем. Был почти полдень, но из-за нависших над домом туч казалось, словно воцарилась ночь. Нина в спальне тоже переодевалась. Она вышла из дома, когда Крид переворачивал найденную возле сарая старую шину. Ливень стих до моросящего дождя, и Нина захотела поискать в подсобках продовольствие. Крид очень не хотел признаваться, но втайне порадовался, что его ноющие мышцы бугрились и выглядели больше обычного. Было охрененно глупо заботиться о внешности посреди апокалипсиса, однако он не мог противостоять искушению и не попытаться впечатлить Нину.

Затем дождь зарядил всерьез, извергнув с неба водопад. Они убежали в дом. И вот теперь Нина переодевалась. Скорее всего, из-за холодного воздуха и влаги у нее затвердели соски. Крид представил себе, как Нина извивалась, стягивая мокрые джинсы.

— Твою мать, — ругнулся он на вставший член. Рыкнув от расстройства, Крид надел сухие вещи и расправил влажные на журнальном столике, который пододвинул к огню.

Несколько минут спустя из спальни вышла Нина, закутавшаяся в одеяло и придерживавшая его одной рукой. Во второй она несла свою одежду.

— Все мои вещи промокли, — пробурчала Нина, — из-за дождя и дыры в крыше, оказавшейся прямо над моим рюкзаком.

Тогда что было на ней под одеялом? Крид приглушил свой интерес и, забрав у нее одежду, расстелил на полу перед камином.

— Они высохнут, — сказал он. — Тебе тепло?

— Да.

Укутавшись плотнее, она устроилась на одном конце дивана, Крид на другом. Нина не могла быть голой под одеялом. Или могла? На ней были как минимум трусики. И лифчик. Но вдруг…?

«Чтоб тебя. Хватит»

Крид откашлялся и замялся, будто на его плечи легла задача начать беседу. Он не предполагал, что умение вести светские разговоры станет необходимым во время апокалипсиса.

— Итак, ты учишь семиклассников?

— Да. Вернее, учила.

— И тебе нравилась твоя работа?

— Я ее любила. Да, — в ее голосе слышалась тоска.

— И что? Днем ты работала в школе. По вечерам занималась бегом. Брала уроки чего? Боевых искусств? Джиу-джитсу? Где-то же ты научилась драться, как чертова демоница. По выходным ходила с подругами в кино. Иногда заглядывала в винные бары. Зарегистрировалась на каком-нибудь сайте знакомств, но никогда им не пользовалась…

— Прошу прощения, но я никогда не регистрировалась на сайте знакомств.

— Прости, милая, — посмеялся Крид над негодованием в ее голосе.

— С чего ты решил, что знаешь меня?

— Я ошибся? — пожал он плечами.

— Нет, просто…

— Готов поспорить, что знаю твой излюбленный тип мужчин.

— О, да? Поведай мне, Крид. Каков же он?

Крид улыбнулся. Нина сердилась, чем он наслаждался.

— Последний мужчина, с которым ты встречалась, был… дай-ка подумать…бухгалтером. Он привлек тебя своим умом — тебе ведь нравятся умные парни — но через несколько свиданий с ним стало скучно. И он ужасно целовался.

Нина ничего не ответила, но наморщила лоб.

— Я прав. Наверняка. Давай же, Нина. Скажи правду.

— Он не был бухгалтером, — закатила глаза она и несколько секунд молчала. Но тогда рассмеялась. — Он был финансовым аналитиком! И целовался просто отвратительно. У него были сухие губы, и он очень странно двигал ими. Как рыба, — кривляясь, Нина открыла рот и быстро его закрыла.

— Так и знал, что угадаю, — усмехнулся Крид.

— Всего один парень. Не тип.

— Держу пари, все они в итоге надоедали тебе, не так ли, милая? — пожал он плечами. Ты считаешь себя женщиной, способной самой о себе позаботиться. Хочешь контролировать ситуацию. Но в то же время тебе нужен тот, кто не позволит вытирать об него ноги.

— А ты у нас тот, кто считает себя осведомленнее, чем есть на самом деле.

— Разве я ошибся?

— Разве это тебя касается? — Нина хмуро посмотрела на него. — Что ж, раз ты считаешь, что видишь меня насквозь, тогда каков твой тип?

— У меня его нет.

— Предоставляешь всем равные возможности

— По большей части, — Крид снова пожал плечами.

— Готова поспорить, — продолжила Нина, — ты избегаешь отношений, как чумы, — она окинула его оценивающим взглядом. — У тебя есть запасной шлем, чтобы катать девчонок на мотоцикле, впечатлять крутостью и мужественностью, но как только ты получишь свое, сразу выталкиваешь их за дверь.

Черт возьми. Нина была права. Крид любил женщин, просто после Ирака не хотел никаких эмоциональных привязанностей. И все же услышать о себе правду было неприятно.

— Разве я ошиблась? — задала ему Нина его же вопрос.

— Либо мы с тобой — открытые книги, либо нам обоим надо работать психологами, — сказал Крид.

— Значит, я права? — почти радостно спросила она. — Отлюбишь женщин и бросаешь?

— Я никогда никого не обманывал, — добавил он, дабы внести ясность. — Всегда изначально был честным.

— По-твоему, нормально быть козлом, если предупредить заранее?

— Ты сейчас серьезно? Я не относился к женщинам по-скотски. Для двух взрослых людей нормально иметь случайные сексуальные связи, если оба того хотят. Не говори мне, что ты вся из себя скромница.

— Извини, — подняла руки Нина. Она казалась искренней. — Ты прав. Мне просто нравится тебя дразнить. И для справки, я не скромница.

— Значит, ты и рыбьи губы дико и необузданно резвились, а?

— Цыц! — Нина схватила диванную подушку и кинула в него.

Крид разразился громким смехом и, вскинув руки, попытался защититься. Успокоившись, она вытянула перед собой ноги и положила их на журнальный столик.

Крид подавился своим смехом и не смог бы отвести взгляда, даже если бы к его чертовой голове приставили пистолет.

Ноги Нины были голыми, мерцавшими в свете огня. Крепкие, мускулистые. Голени рельефные, но женственные. У Крида ушла вся сила воли, чтобы не придвинуться ближе, не протянуть руку и не погладить нежную кожу выше колена Нины.

Он мысленно обругал себя за слабость. Один лишь проблеск голого женского тела толкнул его к краю.

— Не суть, — в конце концов, отмахнулась Нина. — Я принесу попить. Что-нибудь будешь? — она встала, одной рукой придерживая одеяло.

— Нет, все в порядке.

Пожав плечами, Нина развернулась, чтобы уйти. Без каких-либо причин Крид, словно тринадцатилетний шутник, привстал и наступил на край волочившегося по полу одеяла. Едва Нина пошла дальше, как оно тут же упало.

На секунду она замерла, и Крид не видел ничего, кроме идеальных округлых ягодиц, частично скрытых черным бельем. Нина была великолепна, ее длинные рыжие волосы ниспадали на плечи. Черная майка облегала ее спину и талию до самых бедер.

Но ягодицы манили больше всего, так и молили протянуть руку, коснуться их, сжать. Вот только Крид знал, что Нина будет вне себя.

Скорее всего, она итак разозлилась и не поверила бы, соври он, что наступил на одеяло случайно. Когда Нина медленно обернулась, он приготовился к словесной атаке и потоку ругательств.

Но она не закричала. Нина замерла на месте, и ее волосы напоминали языки пламени. В свете камина Крид видел, что она смотрела ему прямо в глаза.

То самое чувство. Понимание того, что другой человек хочет тебя так же дьявольски сильно, как и ты его.

В ожидании ее следующего шага у него начало пульсировать все тело, и член моментально встал. Крид мог бы пойти навстречу, но хотел подождать и посмотреть, что сделает Нина. Как и всегда с ней, это была игра, вызов.

Она шагнула к Криду, и они стали так близки, что почти соприкоснулись. Почти, да не совсем.

— Нина, — прорычал Крид и, потянувшись, провел пальцем от ее плеча вниз. Он чувствовал, как она задрожала от его прикосновения. Крид мог поклясться, что уловил запах ее желания, вызвавший головокружение, словно при опьянении. Как если бы в доме не хватало кислорода. Нет, не в доме. Во всем мире.

— Крид, — прошептала Нина. Услышав свое имя в ее устах, он почему-то возбудился сильнее.

— Черт, милая, — пробормотал Крид, придвинувшись к ней еще немного. — Я не…я не знаю… — он не нашел слов и замолк.

— Я знаю, — тихо ответила Нина и запустила руку ему под футболку. Она провела ладонью по его груди, осторожно дотрагиваясь до него тонкими холодными пальцами.

Когда Нина спустилась ниже и коснулась кожи над поясом джинсов, Крид больше не мог сдерживаться. Сжав в кулаке густые рыжие волосы, он запрокинул ей голову и, склонившись, впился в ее рот. Из горла Нины вырвался стон, отозвавшийся в пульсировавшем члене. Крид прикусил ее нижнюю губу и поцеловал, как оголодавший мужчина. Их языки сплелись, и он сошел с ума от желания.

Нина страстно отвечала, не скрывая своих чувств, и когда придвинулась ближе, Крид подумал, что сможет кончить от одного лишь поцелуя. Он засунул руку под ее майку, погладил плоский горячий живот и раздвинул пальцы, чтобы охватить так можно больше плоти. Крид поднимался вверх, пока не коснулся груди, которую обхватил и грубо потеребил сосок. Ему нужно было попробовать Нину. Резко задрав на ней майку, он склонился и, пососав один пик, передвинулся ко второму.

Нина запрокинула голову, отчего сладкий аромат ее волос стал сильнее. Поцеловав ее горло, Крид прикусил его, и она снова застонала. Звук его имени, сорвавшийся с ее губ, был не хуже возбуждающего препарата и разогревал кровь, понесшуюся по венам горячее лавы. Крид стиснул идеальные ягодицы Нины, дотронуться до которых мечтал много раз. И теперь он крепко прижимал ее к себе, вдавливаясь в нее набухшим членом.

Они снова поцеловались. Нина выдала свой голод, охотно приоткрыв рот, стремительно сплетя языки и внезапно расслабившись, без слов сообщая о своем согласии.

Она провела руку между телами и потерла ткань джинсов, покрывавшую каменно твердый член.

— Нина, — зашипел Крид, жаждая большего и спеша почувствовать ее мягкую руку без преград.

Попятившись, Нина ухватила задранную им майку и, стянув ее с себя через голову, бросила на пол. Она осталась перед Кридом в одних черных трусиках, голая и бледная, с густыми рыжими локонами, струившимися по плечам. У нее были прекрасные груди — идеальные округлости молочного цвета с маленькими твердыми темноватыми сосками. Крид глянул на живот Нины, затем ниже, на кожу между пупком и краем черного белья. На изгиб бедер и натренированные ноги, которые он планировал обернуть вокруг себя как можно скорее. Ему представилось, как они сожмут его, пока он будет снова и снова погружаться в Нину.

Крид больше не мог сдерживаться. Снова притянув ее к себе, он спустился рукой ей между ног и, отодвинув влажную ткань, наконец-то добрался до киски, уже горячей и мокрой. Крид застонал от наслаждения, но сдержался и коснулся Нины легко — как оказалось, даже слишком. Она сама потерлась об него, получая желаемое. Тем не менее, он был нежен и, нащупав припухший клитор, потер его указательным пальцем с достаточным нажимом, чтобы заставить ее стонать.

— Крид, — прошептала Нина, и он жадно набросился на ее губы, одновременно погружая палец глубоко в нее. Она ахнула ему в рот. Нина была влажной, и Крид мог думать лишь о том, как хорошо будет наконец-то протолкнуть в нее член.

Только он собрался подхватить ее на руки и отнести в спальню, как они замерли, услышав громкий скрип у парадной двери. На крыльце кто-то был.

— Нина, спрячься, — Крид указал на диван, надеясь, что она присядет за спинкой. Сам он собирался взглянуть на источник звука. Схватив с журнального столика пистолет, Крид пригнулся и бросился к парадной двери.

Адреналин от поцелуя с Ниной быстро породил азарт, и Крид прижался к стене возле окна. Очень медленно он отодвинул дулом занавеску, чтобы выглянуть на улицу.

Едва он различил очертания длинных оленьих ног, как животное посмотрело на окно и ускакало в темноту.

Вздохнув с облегчением, Крид одернул занавеску.

— Всего лишь олень, — он глубоко дышал, пока его взвинченность не пошла на убыль.

Вернувшись к Нине, Крид ожидал увидеть ее спрятавшейся и ждущей его в относительной безопасности. Но она стояла возле дивана только в черных трусиках и держала револьвер. Нина была готова прикрыть Криду спину.

Почему-то, практически голая и вооруженная, она показалась ему особенно сексуальной. Затем он увидел в ней уязвимость, и у него защемило сердце. Сексуальность его привлекала, но уязвимость заставила остановиться.

— Я сказал тебе спрятаться, — Криду было плевать на резкость в своем голосе. Он убедил себя, что ему также было плевать на огорченное выражение лица Нины.

— На случай, если ты не заметил, я хорошо стреляю и в состоянии сама о себе позаботиться. Я не какая-то беспомощная девица, нуждающаяся в твоей или чьей-либо защите.

— Черт возьми! Нина! — выругался Крид, но других слов найти не смог. Она не ошиблась. Нина была сильной и могла постоять за себя, даже если он не хотел подвергать ее риску.

Крида поразило, что необходимость вместе пересекать страну пугала его куда меньше, чем прежде. Появилось кое-что похуже. Он что-то чувствовал. Поэтому секс с Ниной мог стать ошибкой, причем фатальной. Их связь была обречена — как любая другая в его жизни, — и они оказались друг с другом в ловушке, по крайней мере, до дома бабушки. Что еще страшнее, люди под защитой Крида и его любимые умирали. Родители. Лучший друг. Сестра. Племянница.

— Тебе нужно поспать, — сказал он пустым голосом и кивнул в сторону спальни.

Несколько секунд Нина простояла на месте, почти голая и опустившая руки, в одной из которых по-прежнему сжимала револьвер. В доме было слишком темно, чтобы разобрать выражение ее лица. Оно и к лучшему. Крид не хотел видеть, не хотел знать. Он вел себя по-скотски, но ему было плевать. У него не осталось выбора.

Наконец, не сказав ни слова, Нина развернулась и исчезла в темноте коридора. Дверь спальни закрылась с тихим щелчком. Лучше бы Нина хлопнула дверью. Потому что тогда Крид мог бы разозлиться. Теперь же он чувствовал лишь пустоту.

***

Крид не мог заснуть. Мир вокруг был тих, дом темен, и единственный свет излучали тлеющие оранжевые угли в камине. Иногда с улицы доносился шорох животных и птиц — в основном сов. Однажды раздался пронзительный визг раненого или убитого зверька. Крид знал, что должен отдохнуть, иначе у него не будет ни единого шанса проехать много километров на мотоцикле.

Но он был на взводе, обеспокоен и сердит. Сердит на себя за то, что так далеко зашел с Ниной. За то, что не зашел еще дальше. Не стоило ему пересекать черту между дружбой и чем-то большим. Черт, даже дружба была слишком большой привязанностью. Поэтому Крид решил следовать первоначальному плану: отвезти Нину к ее семье, уехать и быть самому по себе. Единственный возможный сюжет.

Но почему-то Крид терзался внутренними противоречиями. И злился на себя за то, что причинил Нине боль. За то, что был уродом.

— Твою мать, — проворчал он, запустив в волосы пальцы обеих рук. Чем сейчас занималась Нина? Спала ли она? Или, как и он, лежала с открытыми глазами, обдумывая случившееся? Задавалась ли вопросом, почему поцелуй окончательно превратил Крида в мудака?

Он встал и осветил фонарем путь по коридору. Было некрасиво будить Нину, но Крид хотел извиниться и не мог ждать до утра. Просто извиниться, не больше. Разбудить, выразить сожаления, признать свое поведение скотским и уйти. Тогда, возможно, ему удалось бы немного поспать.

Возле спальни он положил руку на дверную ручку и замялся. Почувствовал себя тряпкой.

«Охренеть, мужик, — подумал Крид. — Просто войди»

Вместо этого он вернулся на диван, чтобы ворочаться и метаться до утра.

Глава 7

— Нина —

Сквозь белые потрепанные оконные занавески в спальню лился свет, и Нина с зевком потянулась. Слава Богу, теперь можно было продолжить путь. К счастью, сидя на мотоцикле, им с Кридом не нужно было разговаривать — последнее, чем Нина хотела с ним заниматься. Унижение после вчерашнего инцидента сменилось приступом гнева.

Одевшись, она направилась на кухню. Дверь черного хода была открыта, и Крид на крыльце пил кофе из кружки, над которой поднимался пар. Одетый лишь в джинсы, он прислонился к перилам и, небрежно скрестив ноги, смотрел вдаль.

Глубоко вздохнув, Нина прошла дальше.

— Доброе утро, — поприветствовал Крид, указав на термос с кофе и вторую кружку на перилах. Он даже не взглянул на Нину.

— Доброе, — налив себе ароматный напиток, Нина обеими руками сжала кружку, согревая их. — Итак. Готов уехать отсюда?

В ответ Крид указал на небо, и у нее оборвалось сердце при виде туч на горизонте, контрастировавших с ярким солнцем над головой.

— Черт возьми, — прошипела Нина. Она не хотела застрять здесь. Ей нужно было выяснить, что случилось с ее семьей. Отсиживаться дома с Кридом и его переменчивым настроением ничуть не облегчало задачу. — Думаю, нам в любом случае не стоит сидеть на месте. Проедем, сколько сможем, и если погода испортится, найдем укрытие.

Крид посмотрел на нее долгим взглядом. Ей было ненавистно зависеть от него и ждать его согласия. Если бы Нина обзавелась собственным мотоциклом и научилась его водить, могла бы уехать в любой момент. На секунду она предалась фантазиям. Ощутила свободу, ветер на лице и в волосах, насладилась приключениями.

Но также Нина с изумлением почувствовала свинцовую печаль при мысли о том, чтобы оставить Крида и больше никогда не увидеть.

«Плохо, — подумала она. — Я не должна ничего к нему чувствовать. Я не могу ему доверять. Не могу доверять никому. Да и в любом случае, Крид — придурок»

— Хорошо, — уголок его губ приподнялся в полуулыбке. — Похоже на план.

— Серьезно? Не думала, что ты согласишься со мной. Прям красный день календаря.

Крид сурово посмотрел на Нину, и взгляд его карих глаз показался ей напряженным в свете утреннего солнца.

— Милая, после твоих слов начинает казаться, что я — какой-то несговорчивый козел, — сказал он, растягивая слова.

— Не в бровь, а в глаз, — улыбнулась Нина в ответ на его ухмылку. Обмен колкостями казался естественным, в отличие от прошлого вечера, когда Крид сначала опалял и в мгновение ока стал холоднее льда.

— Ну, ты и сама не подарок.

— На самом деле ты и не против, Крид. Я не представляю тебя со смешливой любительницей блесток, слепо соглашающейся с любым твоим словом. Думаю, она бы свела тебя с ума.

— По-твоему, ты не сводишь меня с ума? — на миг Крид замер, будто решил, что его слова неверно истолкуют. Или будто подразумевал нечто иное.

— Я? — тихо спросила Нина. — Свожу тебя с ума? — она обнаружила, что затаила дыхание.

— Твой длинный язык приводит меня в бешенство, — сказал Крид, глядя ей в глаза. — И твой сарказм, милая, доводит до белого каления. Но знаешь, что раздражает больше всего? — спросил он, сделав один длинный шаг и встав прямо перед Ниной.

— И что же? — прошептала она.

— Твое упрямство, — сказал Крид и отстранился с ухмылкой на лице.

Черт его дери. Нина вскипела. Накануне он ее возбудил, подготовил, но на деле лишь запудривал ей мозги. Снова.

«Козел», — подумала Нина и разъяренно пошла в кухню.

— Эй, эй! — крикнул Крид ей вслед и схватил ее за запястье. Вырвавшись, она поставила свою кружку на стол и скрестила руки на груди. — Нина, извини. Я просто тебя дразнил.

— Да, конечно, но я сыта по горло, Крид. Мы в некотором роде связаны и могли бы как минимум уважительно относиться друг к другу, ты так не считаешь?

Он поднял раскрытые ладони, признавая поражение, но она не закончила.

— Ты не можешь сначала быть одним, потом другим, не давая мне ни единой подсказки о том, что у тебя на уме. Прошлая ночь? Мы собирались…ну, ты знаешь…и вдруг ты рассердился на меня. Без малейшего повода. Иногда ты веселый, иногда придурок, иногда милый, хотя бы относительно, но я никогда не знаю, с какой версией тебя столкнусь! Ты должен рассказать, что с тобой происходит, Крид. Несправедливо быть козлом без причин и объяснений.

— Извини.

— И все?

— Я же извинился, — он стоял напротив Нины, скрестив на груди мускулистые руки и широко расставив ноги.

У него отрастали волосы, и больше он не брился, оставив на лице щетину. Отчасти Крид напоминал культуриста, отчасти жителя гор, и вопреки своей ярости Нина не могла не думать, каким большим он был, как легко мог бы поднять ее, доминировать над ней, взять свое. Просто смехотворно, ведь она на него злилась, но, черт возьми, не все в жизни бывает логично. Почему бы порой не позволить своей дикой фантазии унестись в дальние дали?

— Я не хочу твоих извинений, — пробормотала Нина, не уверенная, чего именно ждала. Из-за смеси гнева, желания и печали у нее путались мысли.

— В таком случае, чего ты хочешь, Нина?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Наверное, я хочу, чтобы ты был со мной честен.

— Насчет чего?

— Насчет всего, Крид! Здесь и сейчас друг у друга есть только мы. И если мы не сможем сотрудничать, тогда у нас вообще никого не будет! Мне нужно, чтобы ты…не знаю…был более открытым.

Крид отвел взгляд и пристально посмотрел в окно над раковиной. Пожелтевшие раздвинутые занавески, расписанные синими и оранжевыми цветами, были закреплены вбитыми в подоконник гвоздями. Когда Крид снова перевел взгляд на Нину, его глаза потемнели, и в них появилась напряженность, какой не было прежде. От нее перехватывало дыхание.

— Ты хочешь честности, Нина? — Крид шагнул к ней, и она инстинктивно попятилась. — Как насчет этого? — он быстро сократил разделявшее их расстояние, пока не оказался прямо перед ней. — С первой секунды нашей встречи, Нина, когда ты попыталась убить меня и угнать мой мотоцикл, я хотел наброситься на твои губы, — он провел грубым мозолистым пальцем по ее нижней губе.

Судорожно вдохнув, Нина облизнулась и задела языком его палец. У Крида сбилось дыхание. Опаленная желанием, она втянула его палец в рот. У нее на глазах Крид следка прикрыл глаза и тихо гортанно застонал.

— Милая, — сипло предупредил он. — Я хотел сорвать с тебя футболку, — Крид ухватил ее майку за подол, потянул вверх и снял с нее. Он зашипел, увидев под ней груди с напрягшимися сосками. Потемневшими. Готовыми. И все же Крид не прикасался к Нине. Не целовал. Он просто замер, разглядывая ее, обнаженную выше талии.

— Крид, — прошептала она, но он покачал головой.

— А знаешь, чего еще я хотел? — спросил Крид, не ожидая ответа. — Я хотел вытащить тебя из этих чертовых джинсов. Вот так, — он прижался к ней и подтолкнул назад, к стене. Нина закрыла глаза, и у нее зажгло губы от желания почувствовать поцелуй.

Тем не менее, Крид не поцеловал ее. Она глубоко вдохнула, когда он нашел ее ширинку и, грубо расстегнув джинсы, стянул их с нее. Крид ставил Нину в одном лишь белье, и ее ноги овеяло холодным воздухом.

— А твои трусики? Черт возьми! Нина, я хотел сорвать их с тебя, — он сжал тонкое кружево и резко дернул.

Нина кратко вскрикнула от того, как материал болезненно впился в ее бедро, прежде чем был разорван жадными руками Крида.

Она хотела возразить и сказать, что у нее ограниченное количество белья, но он наконец-то поцеловал ее, впиваясь в губы. Нина застонала и, прижавшись к нему, ослабела. Зная, к чему шло дело, Крид подхватил ее на руки и унес в спальню. Он наполовину уложил, наполовину бросил Нину на кровать.

Она с трепетом наблюдала, как Крид стянул с себя футболку, обнажив рельефную грудь, твердый пресс и пояс Адониса, ведший вниз, в джинсы, которые вскоре тоже были отброшены. Тело Крида украшали шрамы — следы храбрости, боли и силы. Нине хотелось потрогать их, поцеловать, очертить языком.

Он остался в облегающих боксерах, и она краем глаза увидела, каким твердым был невообразимо огромный член. Глядя ей в глаза, Крид медленно снял с себя нижнее белье. Нина прервала зрительный контакт, чтобы осмотреть напряженный ствол с выпирающими венами, самый большой из всех ею виденных.

Она никогда не использовала слово «красивый» по отношению к пенису, но сейчас именно оно пришло ей на ум. Член Крида был таким толстым, что она не знала, сможет ли сомкнуть на нем пальцы. А еще он был длинным. С округлой головкой, на которой в тусклом свете поблескивали капли предсемени, словно жемчужины, манившие дотронуться до них, провести по ним пальцем и размазать их по невероятной длине.

Каково было бы почувствовать Крида внутри? Он бы растягивал и наполнял сильнее, чем Нина считала возможным. От представленной картины у нее сжался низ живота, и между ног скопилась горячая влага.

— И раз уж мы теперь открыты и честны, милая, — сказал Крид, направляясь к кровати. — Я хотел трахнуть тебя с первой нашей встречи. Я дрочил, думая о том, как ты сосешь мой член, и представлял его у тебя во рту. Ну, знаешь, раз уж мы полностью откровенны и все такое, — он ухмыльнулся якобы в шутку, но его пристальный взгляд выдавал серьезность.

Даже сейчас Крид дразнил Нину.

«Каков засранец», — подумала она. Вот только ее телу было плевать. Каждая клетка загорелась, готовая и желавшая, чтобы он подошел ближе.

— С чего ты взял, что я заинтересована? — выдавила Нина, пытаясь казаться дерзкой, но поскольку едва дышала, ее сарказм выглядел неубедительно.

— Вот с чего, — в мгновение ока Крид набросился на нее, придавив своим огромным телом, раздвинул ей ноги и ощупал горячую влажную киску. — Ты течешь, детка. И потекла еще до того, как я к тебе прикоснулся. Вот почему я считаю, что ты заинтересована.

— О, — выдохнула Нина, пока Крид легко дотрагивался до нее, пальцами немного проникая в киску и отступая. Он изучал гладкие складки, намеренно — она не сомневалась — избегая пульсировавшего нуждавшегося клитора.

— Или я ошибаюсь? — внезапно Крид остановился и отнял руку. Нина захныкала от возросшей жажды. — Думаю, я прав, — самодовольно заявил он. На этот раз, дотронувшись до нее, Крид прижал палец к клитору и осторожно потер его кругами.

Нина поняла, что непроизвольно подавалась бедрами ему навстречу. Она ничего не могла с собой поделать. Он умело ласкал ее, но внезапно вновь остановился.

— Пожалуйста, — взмолилась Нина.

— Пожалуйста что? — поддразнил Крид.

— Пожалуйста, продолжай.

— Я продолжу, только если поделишься своим мнением обо мне. В интересах нашей открытости, конечно.

— О. Ну, — начала Нина, пытаясь сосредоточиться, даже когда он творил магию у нее между ног. — Сначала я хотела тебя убить.

Крид глубоко вошел в нее пальцем, и она застонала — громкий звук в оглушающей тишине дома.

— Крид! Боже, — ахнула Нина.

— Продолжай, — убедил Крид низким голосом на грани с рычанием и, вытащив палец, снова потер клитор.

— Затем я сочла тебя очень горячим, — прошептала она. — И думала о том, какой у тебя, наверное, огромный.

— Что именно огромное? Скажи.

— Твой, мм, член. Я думала, что у тебя огромный член, — выдохнула Нина.

— И ты не разочаровалась? — он гладил клитор все жестче, усиливая ее потребность.

— Нет. Крид, он еще больше, чем я представляла.

— И как, по-твоему, он будет ощущаться внутри тебя, милая? — Крид поцеловал ее с голодом и желанием.

— Отлично, — пробормотала Нина ему в рот. — Такой большой и твердый.

Крид с рыком углубил поцелуй, прежде чем склонился к ее груди. Он оцарапал щетиной кожу, и Нина задрожала от чрезмерного возбуждения. Взяв в рот сосок, Крид нежно его прикусил, одновременно оттягивая и заставляя ее извиваться. Большим и указательным пальцами свободной руки он сжал второй сосок, и импульсы прошли прямо в клитор.

Спустившись по телу Нины, Крид положил ладони ей на раздвинутые бедра и, поцеловав ее в живот, языком прочертил линию вниз.

— Крид, — прошептала Нина, — Боже, Крид.

Он дразнил плоть между ее ног, пальцами раздвигая складки и исследуя самое чувствительное место. Нина впилась зубами в губу и постаралась обуздать себя. Ей ничего не хотелось сильнее, чем толкнуться навстречу Криду, заставить его взять ее, попробовать, облизать клитор. Но она сдерживалась и лежала неподвижно, пока он с мучительной медлительностью приближался к киске. Крид вошел в нее языком, и Нина откинула голову на простыни. Он облизал ее и осторожно пососал, пробуя и наслаждаясь, но по-прежнему избегая пульсировавшего клитора.

— Пожалуйста, — неосознанно прошептала Нина.

— Что, милая? — его голос был резким, хриплым и полным желания, но также протяжным, с дразнящими нотами.

— Мне нужно кончить, — застонала она от того, как он облизывал ее, намеренно не прикасаясь к нужному месту.

Крид громоподобно застонал у киски. Внезапно он вобрал клитор в рот. Выгнув спину, Нина вскрикнула. Кружа по средоточию нервов с усиливавшимся нажимом, Крид доставлял ей невероятное удовольствие.

Все ее тело напряглось, мышцы натянулись, и на секунду она замерла в вакууме сладкого мига перед блаженством. Нина попыталась растянуть момент, но Крид умело толкнул ее за грань, заставив выкрикивать его имя и кончать бесконечно, будто несколько минут.

Когда она, наконец, вновь подняла отяжелевшие веки и начала мыслить, он самодовольно и страстно посмотрел ей в глаза.

— Между прочим, — прошептал ей на ухо Крид, поднявшись вверх по ее телу, — этого я тоже захотел сразу же, как увидел тебя. Точнее, когда понял, что ты — девушка.

— Стоп. Что? — спросила Нина с интересом, пересилившим эротический транс. Что Крид имел в виду?

— В первую нашу встречу твои волосы были спрятаны под кепкой. Я принял тебя за ребенка, подростка-панка, пришедшего меня ограбить.

— Ну, как я понимаю, ты не всегда прав, ха?

— Нина? — спросил он низко и хрипло, — я еще ни разу не ошибался сильнее. Ты стопроцентная женщина, — Крид провел костяшками по ее боку вдоль груди к бедру.

Нина моментально отреагировала, извиваясь под ним даже притом, что он уже довел ее до лучшего оргазма в жизни.

— Крид, я хочу тебя, — она обняла его за шею и потянула к себе.

— Сладкая, я тоже тебя хочу. Хочу трахать тебя до потери пульса. Весь день напролет. Но ты будешь часами сидеть позади меня на мотоцикле, и я опасаюсь, что тебе станет больно, — Крид небрежно выписывал круги на животе Нины, чтобы затем спуститься рукой вниз к ее истекающей сердцевине.

— Чушь собачья, — прошипела Нина. — Крид, ты не настолько альтруистичен.

Он рассмеялся и снова крепко ее поцеловал.

— Тогда не жалуйся, — выдохнул он ей в губы. — Потому что сейчас мне нужно быть в тебе. Я должен трахнуть тебя. Жестко.

Нина почувствовала, как твердый член медленно вжимался в нее между ног. На секунду она подумала, что стоило попросить Крида надеть презерватив, но ее контрацепция была действительна еще минимум месяц. И почему-то Нина верила, что он, будучи порядочным человеком, сообщил бы ей, если бы болел каким-нибудь ужасным венерическим заболеванием.

Нина вцепилась в ягодицы Крида, убеждая его взять ее быстрее и резче. Он с тихим смехом приподнялся над ней.

— Боже, Нина, ты такая влажная, да? — Крид говорил напряженно и с благоговением, будто удивляясь свидетельствам ее желания.

— Да, — захныкала Нина, не в состоянии ждать. — Пожалуйста.

— Ах, милая, как же мне нравится, когда ты просишь, — протянул он.

— Да пошел ты, Крид, — рыкнула она.

— Сейчас пойду, — внезапно он вонзился в нее так стремительно, что она едва смогла вдохнуть. — Этого ты хотела, детка? — спросил Крид, приподнимая ее за бедра и насаживая на огромный твердый член.

Нина лишилась дара речи. Она кивнула, по крайней мере, попыталась. Крид вышел из нее и ворвался обратно, потом снова. Истекающая киска пульсировала, много раз втягивая в себя его твердость.

— Иисус, Нина, — прошептал Крид, проникая так глубоко, что она чувствовала шлепки его мошонки о свои ягодицы. — С тобой лучше, чем я представлял.

— С тобой тоже, — призналась Нина, обхватив его ногами и позволив войти еще глубже.

Крид двигался медленно, даже слишком, и она извивалась под ним, вынуждая ускоряться с каждым толчком. Их тела двигались в идеальной гармонии. Нина напряглась на пороге второго оргазма, каким бы невероятным это ни казалось. Зажмурившись, она запрокинула голову и застонала. Ей никогда еще не было так приятно. Ни разу. Крид внутри нее творил магию.

— Смотри на меня, Нина, — прохрипел он. — Смотри на меня, когда кончишь.

Подняв веки, она вгляделась в его темные глаза, наблюдавшие за ней со свирепостью, от которой перехватывало дыхание. Приказ волшебным образом сработал, моментально приблизив кульминацию. Крид толкался в Нину все жестче, быстрее, натирая клитор и подводя ее к очередному оргазму.

Разрядка нахлынула волнами, захлестывавшими снова и снова, стоило Нине решить, что все кончилось. В муках страсти она слышала, как Крид выругался, сдавленно сообщил, что тоже кончает, и ожесточенно вонзился в нее еще несколько раз.

Казалось, они бесконечно долго лежали в постели и задыхались.

— Боже, — выдохнул Крид, наконец, отдышавшись. Он притянул Нину к себе, в свои сильные руки. — Вот что я хотел сделать. С первой же минуты. Как ты попалась мне.

Рассмеявшись, она удобнее устроилась рядом с ним. Было настоящим блаженством лежать в объятиях большого теплого мужчины. Но все же… Нина не хотела терять бдительность. Оставалось слишком много неизвестных переменных, причем не только в отношении Крида, но и всего прочего. К тому же ей всегда было сложно наслаждаться моментом и не думать о будущем.

Всю жизнь Нина была сильной и гордилась умением о себе позаботиться. Она была не из тех, кто смиряется и терпит. К сожалению, в своей самодостаточности она свернула с истинного пути и не позволяла себе сближаться с людьми.

Поэтому теперь, лежа рядом с Кридом, Нина не могла радоваться. Секс был невероятным. Честно говоря, она не находила слов, чтобы описать его. Но Нине не понравилось наслаждаться объятиями Крида и его заботой. Ей не требовалась ничья опека.

Перевернувшись, он обхватил ладонями ее щеки и поцеловал в лоб.

— Вставай, милая. Как бы мне ни хотелось весь день проваляться с тобой в постели, нам нужно ехать, — теперь его обращение «милая» звучало менее саркастично. Почти нежно, отчего Нина почувствовала нечто среднее между радостью и страхом.

— Ладно, — ответила она. — Давай выбираться отсюда, — Нина поднялась с кровати и внезапно почувствовала себя странно, стоя голой перед Кридом. Поэтому прежде чем пойти на поиски своих сорванных вещей, она завернулась в простыню.

— Постой, — окликнул ее Крид. — Мы должны поговорить о случившемся?

— О чем именно? — Нина повернулась к нему, и от серьезности его тона у нее напряглись плечи.

— О том, что мы трахнулись, — разумеется, Крид был прямолинеен. В своем репертуаре. Тем не менее, Нина поежилась от резкости формулировки. Они трахнулись. Вот чем они занимались. Конечно же.

— Нет, — наконец ответила Нина, стараясь быть сдержанной. — Все классно. Я в порядке.

— Ну еще бы, — со смехом выдохнул Крид и, встав с кровати, притянул Нину к своему твердому телу. — Естественно, в порядке, — серьезно повторил он, погладив ее по волосам. Почему-то его прикосновение показалось ей благоговейным, разумеется, отчасти.

Нина хотела ответить, но, к собственному изумлению, чуть не расплакалась, что было совсем ей несвойственно. Глубоко вдохнув, она медленно выдохнула у груди Крида, вместе с воздухом выталкивая из себя эмоции.

— Пойду оденусь, — заявила Нина и сбежала, не рискнув посмотреть ему в лицо.

***

Мотоцикл ехал по проселочной дороге, и ветер развевал волосы Нины. Она подрагивала от прохлады осеннего воздуха и крепче жалась к спине Крида поверх кожаной куртки. Продолжая держаться за него и слушая грохот мотоцикла, некоторое время спустя Нина впала в состояние наподобие транса.

Как ни удивительно, дороги были свободны, поэтому Крид уверенно жал на газ, и ему не приходилось лишний раз останавливаться, чтобы осторожно провести мотоцикл через препятствия. Припарковавшись посреди трассы, они пообедали, сидя на асфальте, словно устроили какой-то странный пикник. Утренние грозовые тучи исчезли.

Из седельной сумки, предусмотрительно забитой едой, Нина достала два армейских пайка.

— Держи, — она бросила первый попавшийся Криду.

— Запеканка с тунцом? — осмотрел он банку. — Милая, у тебя дерьмовая еда, даже если последняя во вселенной.

Нина была не в настроении шутить и просто пожала плечами.

— Извини, здесь тебе не застолье гурманов, — сказала она, забрав из его рук банку и дав вместо нее свою.

Крид смотрел на Нину секунду, вероятно, пытаясь понять причину ее скверного настроения. Она не собиралась поддерживать беседу и оставила его гадать в тишине.

Наконец Крид ухмыльнулся.

— Кто-то помочился в твою банку? — спросил он. — Скажи честно, вкус стал лучше или хуже? — Крид выгнул бровь.

Вопреки дурному расположению духа Нина не смогла сдержаться, и ее губы изогнулись в улыбке.

— А вот и оно, — Крид с ухмылкой разорвал упаковку и налил в банку воды из бутылки. К счастью, у пайков был встроенный нагрев.

Не стесняясь, Крид понюхал еду и, не дав ей толком нагреться, начал засовывать ее в рот.

— Ну ты и свин, — сказала Нина, невольно возвращаясь к их обычным поддразниваниям. Как бы ей ни хотелось держать дистанцию, она не могла.

— Здесь тебе не гребаное аббатство Даунтон, — Крид демонстративно облизал палец, и Нина неожиданно почувствовала волну возбуждения.

— Но вовсе необязательно превращаться в пещерного человека, — сказала она, открыв порцию запеканки из тунца. — Боже, — почувствовав запах кошачьего корма, Нина вытянула руку с банкой.

— Извини, здесь тебе не застолье гурманов, — повторил Крид ее же слова и подмигнул. — Что, задумалась, тунец там или сбитый на дороге опоссум? Разницы никакой. Белок есть белок. Ешь.

— Ну ты и засранец, — проворчала Нина, но улыбалась все время, пока заливала свой паек водой и нагревала его. Вкус был отвратительным, и внезапно ее шокировало желание употребить в пищу то, на что в прежние времена она бы не посмотрела.

Обедая, Нина наблюдала за Кридом. Он сидел на земле в расстегнутой куртке, и заправленная в джинсы футболка не скрывала рельефа пресса. Под джинсами выпирали мышцы бедер, и Нина ощутила покалывание при воспоминании о том, каковы они были на ощупь. Совсем недавно она водила ладонями по этим мускулам и занималась с Кридом любовью. Нет, не любовью. Сексом. Они просто занимались сексом. Трахались, как выразился Крид.

Было глупо даже мысленно произносить слово «любовь». Во время апокалипсиса не влюбляются. Хотя не сказать, что существовал свод правил на случай конца света.

Но если бы существовал, первым правилом было бы:

1. Секс? Да. Любовь? Нет.

Слишком опасно. Слишком высок риск потери. Нина итак боялась, — как никогда в жизни — добраться до дома бабушки и обнаружить его пустым. Заброшенным. Разрушенным. Без единого намека, куда пропала ее семья. Едва ли Нина смогла бы жить дальше. И ни за что на свете она не стала бы открываться еще одному человеку, которого могла потерять.

Глава 8

— Крид—

После обеда они провели в дороге еще два часа, но к вечеру небо быстро начало темнеть. Крид знал, что нужно найти место для ночлега, где можно согреться либо теплом тел (предпочтительней всего), либо огня, либо и тем, и другим. Они неуклонно продвигались вперед по проселочным дорогам, устланным упавшими листьями. Природа была красива, словно с миром ничего не случилось. Вот только все-таки случилось. Охрененеть как случилось.

Крид был рад вести мотоцикл и молчать, даже если чувствовал себя обязанным обсудить произошедшее утром и все исправить. Хотя… что тут исправлять? Они переспали. Ему хотелось повторить. Потом снова. Внести секс в распорядок дня. Нужно ли говорить об этом? Или с кем-то вроде Нины разговоры лишь усугубляли ситуацию? Крид знал, что не следовало много об этом думать.

По пути он осматривал фермы, ища убежище на ночь, пока не увидел впереди движение. Два человека возле машины, уже заметившие приближавшийся мотоцикл. Замедлившись, Крид почувствовал, как Нина позади него напряглась. Он знал, что она приготовилась и держала руку на прикладе револьвера.

Возле машины стояла пара пожилых людей лет шестидесяти. Женщина выглядела уставшей и испуганной, мужчина целился из винтовки. Подъехав ближе, Крид поднял руку, давая понять, что пришел с миром, хотя, как и Нина, готовился в случае необходимости моментально выхватить оружие. Здравый смысл подсказывал ехать дальше, но почему-то Крида тянуло поговорить с этими людьми. Интуиция подсказывала. А ей он доверял.

Крид остановил мотоцикл на подъездной дорожке перед домом, окруженным кукурузными полями, простиравшимися до самого горизонта.

«Разгар сезона», — подумалось Криду при виде моря перезревшего зерна.

— Не приближайтесь, — вскинул винтовку седобородый мужчина, напоминавший отощавшую версию Санты.

Крид слез с мотоцикла и поднял обе руки.

— Осторожнее, — прошептала Нина.

Он ее проигнорировал и шагнул к паре.

— Я сказал тебе не приближаться, — мужчина говорил громко, прерывисто. Женщина коснулась его плеча и что-то прошептала. Она была такой же худой и с седыми волосами, собранными в шишку.

— Мы не опасны, — сказал Крид. — Просто проезжали мимо.

— Вот и проезжали бы дальше, — прошипел мужчина, кивком велев жене загружать в автомобиль сумки, стоявшие у ее ног.

Пожилая дама носила потертые грязные джинсы и чистую ярко-розовую толстовку, на которой стразами был вышит контур серо-белого мультипликационного котенка с носом сочного малинового цвета. Не зная, какого черта обратил внимание на рисунок, Крид снова сосредоточился на старике.

— Мы и поедем, — Крид начал поворачиваться к мотоциклу, но внезапно Нина направилась к паре. — Нина, пойдем, — резковато велел он.

— Я лишь хочу поздороваться, — в ее голосе слышались нотки, знакомые ему слишком хорошо. Она была упряма.

— Не думаю, что с нами хотят здороваться, — прошипел Крид, но опоздал.

— Привет, — начала Нина. — Мы и впрямь просто проезжали мимо. Я хотела… Я не видела… не считая моего спутника, вы первые, кого я встретила за долгие дни. Недели. Я хотела поздороваться.

Мужчина немного опустил винтовку.

«Потому что увидел горячую цыпочку», — подумал Крид отчасти с горечью, отчасти с пониманием.

Женщина повернулась и посмотрела на Нину запавшими глазами с темными кругами под ними, напоминавшими фиолетовые полумесяцы.

— Вы едете не в ту сторону, — ее голос прерывался, будто она не разговаривала очень давно.

— Вы о чем? — спросила Нина.

От слов пожилой женщины у Крида волосы встали дыбом. Она говорила с уверенностью и страхом.

— Мэри, пускай едут дальше, — вмешался мужчина. — Продолжай складывать вещи, — он снова вскинул винтовку, и на этот раз Крид безошибочно распознал щелчок затвора. — Вы двое, садитесь на свой мотоцикл и уезжайте. Мне плевать куда. Поняли?

— Поняли, — сказал Крид. — Нина, поехали.

Она не была глупа и знала, какой опасности себя подвергла. Но едва Нина пошла к нему, как пожилая женщина схватила ее и что-то зашептала ей на ухо. Крид не мог разобрать слов, сосредоточившись на старике, лицо которого исказилось от гнева. Пожилой мужчина крикнул жене возвращаться к машине.

— Держись крепче, — сказал Крид, когда Нина села на мотоцикл. Развернувшись на гравии, он поехал к трассе так быстро, как только мог. Крид сомневался, что мужчина выстрелит, но никогда нельзя знать наверняка. К тому же он сам на себя злился за свою беспечность. Глупо. Беспокойство скручивало его живот, словно змея, готовая в любой момент напасть.

Несколько минут они мчались вперед, и напряжение оставляло тело Крида с каждым километром, отдалявшим их от пожилой пары. Он не знал, как долго гнал по пустынной дороге, пока не услышал окрик Нины.

— Стой, Крид, стой.

Замедлившись, он притормозил возле желтой пунктирной линии посреди трассы. Нина расслабилась позади него и, отстранившись, размяла руки.

— Все хорошо? — спросил он.

— Да. Нет. Крид, мы должны поехать обратно.

— О чем ты, Нина? Тот мужик выстрелит в нас, если мы снова приблизимся к его дому.

— Нет, Крид, послушай меня. Помнишь пожилую женщину? — Нина затаила дыхание. — Она сказала, что они спешат уехать. И добавила, что в городе орудует, даже не знаю…банда. Группировка, слетевшая с катушек. Они сильные.

— Откуда она знает? Видела в вечерних новостях? — съязвил Крид, хотя в словах Нины не было ничего забавного. Больше всего его пугали банды преступников и моральных уродов, желавших только одного — громкой краткосрочной славы. В своих худших кошмарах он видел тех, кого боялся больше всего — жестоких, безразличных людей, берущих все, что заблагорассудится, и отбрасывающих со своего пути невинных, словно мусор.

— Я не знаю, Крид. Но не думаю, что она врала.

Он слышал в голосе Нины расстройство, отражавшее его собственные чувства.

— Твою мать, — Крид не знал, что делать. Ему очень не нравилась неизвестность. Сомнения снедали его — слишком много неизвестных переменных и слишком мало сил, чтобы обрести необходимую для путешествия уверенность. Лучше было переждать, пока ситуация не прояснится, к тому же на землю опускалась тьма. — Нина, нам нужно найти место для ночлега.

— В следующем доме? — спросила она.

— Нет. Черт знает, что впереди. Мы останемся здесь.

— Где? — Нина осмотрелась, и Крид проследил за ее взглядом. Вокруг не было ничего. Ни одного здания. Только лес по одну сторону дороги, поля по другую.

Он кивнул в сторону леса. Нина слезла с мотоцикла, и Крид провел его между деревьями по мягкому ковру из листьев глубже в заросли. Нужно было скрыться от глаз любого возможного путника, спрятаться и не высовываться.

Наконец Крид остановился и, припарковав мотоцикл между двумя деревьями, отстегнул от багажника спальный мешок, который бесцеремонно бросил на землю. Ему было неспокойно. Пожилая женщина могла соврать, но если сказала правду, где-то впереди поджидала банда.

— Милая, приготовишь мне ужин? — спросил Крид, пытаясь разрядить обстановку. Ему везде мерещились угрозы — даже в деревьях и сгущавшейся тьме, окутывавшей их с Ниной.

— На этот раз ты получишь «Тунцовое наслаждение», — ответила она, но в ее голосе слышалось беспокойство. — Что мы будем делать завтра? — спросила Нина. — Поищем другой маршрут?

— Не знаю, — Крид расправил спальный мешок и жестом пригласил ее сесть рядом. Сорвав обертку со злакового батончика, он съел его в два присеста. — Еще подумаем. Утром сверимся с картой.

— Ладно, — Нина немного откусила от своего батончика.

— Ешь, — приказал Крид и ничуть не удивился, когда она посмотрела на него с вызовом.

— Крид, ты не можешь мной командовать.

— Если будешь слабой, не поможешь ни мне, ни себе.

Нина с прищуром посмотрела на него, но продолжила есть.

Подул ветер, шелестя листьями, и она задрожала. Было холодно, и ночью температура опускалась до -1 ℃. Если поблизости бесчинствовали бандиты, костер мог их привлечь. По крайней мере, спальный мешок выдерживал до -6 ℃.

— Укладывайся, — Крид указал на него.

— А где будешь спать ты? — спросила Нина.

— Очень смешно, — расхохотался он. — Ложись, — когда она послушалась, он снял с себя кожаную куртку и свернул ее, чтобы использовать в качестве подушки. — Двигайся, — велел Крид, но стоило ему опуститься на землю, как его сердце заколотилось тяжелее.

Со стороны дороги донеслось тарахтенье. Он замер, но звук постепенно стих. Просто смешно, как может взволновать проехавший мимо автомобиль. Тем не менее, в новом мире следовало исходить из того, что все люди злые и способны убить двоих человек. Нина тоже посмотрела в сторону дороги, и Крид увидел в ее глазах точно такую же тревогу. Они были слишком далеко от трассы, чтобы что-то увидеть, зато все слышали.

— Пора спать, — пробормотал Крид и, устраиваясь позади Нины, случайно ударил ее ногой по голени.

— Ой, — недовольно воскликнула она. — Ты слишком большой.

— О, милая, утром ты не жаловалась, — намеренно томно ответил он.

— Тьфу, Крид! Ты меня раздавишь! — игриво взвизгнула Нина.

— Думаю, тебе понравится.

— Крид, — одернула она с намеком на предупреждение и прижалась к нему, укладываясь удобнее. — Самая кошмарная подушка на свете.

— Это тебе не чертов «Марриот».

— Ты повторяешься, — у Нины застучали зубы.

— На второй раз мои шутки еще лучше, совсем как запеканка с тунцом, — съязвил Крид, но очередной шум заставил его перейти в состояние повышенной боевой готовности.

«Черт возьми», — он ненавидел спать на улице и быть уязвимым. Крид чувствовал себя идиотом из-за того, что не распланировал все заранее и не нашел им с Ниной крышу на ночь.

— Иди ко мне, — он крепко прижал ее к себе, и она уперлась задом в его член. Который, разумеется, проснулся от ее близости.

— Что ты делаешь? — Нина немного посопротивлялась, но быстро прильнула к Криду, конечно же, чтобы согреться. Или, возможно, она тоже чувствовала неоспоримое притяжение. Ранее утром ничего бы не случилось, не захоти его Нина так же, как он хотел ее.

— Не смей. Так. Ерзать, — прорычал Крид. Даже через барьер одежды она умудрялась натираться ягодицами о член, что было сущим адом.

— У меня тут как бы нет свободного места, — заспорила Нина.

— Милая, тебе напомнить, что случается, когда ты прижимаешься ко мне?

— Крид, я уже и сама почувствовала, — ответила она своим фирменным тоном зазнайки, вызывавшим у Крида желание вытрахать из нее самодовольство, превратив в задыхающуюся ослабевшую расслабленную женщину, как было несколько часов назад. Если не считать, что случившееся было ошибкой.

— Нина, остановись, иначе я за себя не ручаюсь.

— О, правда? — Нина замерла совершенно неподвижно. Внезапно она намеренно покрутила бедрами, натирая и без того твердый член.

— Твою мать, — прошипел Крид.

— Именно, — прошептала она, и его сердце забилось так же сильно, как пульсировал член.

Пускай не с первой попытки, но Крид все-таки сумел расстегнуть ее джинсы. Он стянул их вниз по ногам Нины, снедаемый потребностью почувствовать ее, прикоснуться к ней, войти в нее. Она с не меньшим нетерпением помогла ему раздеть ее ниже талии. Крид поспешно приспустил свои джинсы и боксеры, даже не потрудившись снять их.

— Да, — прорычал он Нине на ухо и, схватив ее, прижал голым задом к члену. Протолкнув руку ей между ног, Крид ощупал киску, влажную, мягкую и готовую.

Разгоряченная и напряженная, Нина тихо стонала и извивалась, пристраиваясь к Криду. Помогая себе рукой, он вдавил в нее головку и начал медленно проникать вглубь, сдерживаясь изо всех сил.

Нина растаяла в его объятиях, шумно выдыхая в холодный ночной воздух. Крид вышел из нее и снова вошел. Было так хорошо. До невозможности. Ничто во всем мире не имело значения, кроме Нины и ее тела.

Если бы он помедлил и немного поразмыслил, испугался бы сильных ощущений и совершенных чувств в новом хаотичном мире. Вот только Крид не медлил. Никому было не под силу остановить его, когда он брал Нину сначала неспешно, потом быстрее, пока ее дыхание и стоны не участились.

— Потрогай себя, — резко прошептал Крид.

Как только она опустила правую руку к клитору, член запульсировал сильнее, мошонка напряглась. Криду нужно было кончить. Что вскоре случилось бы. Было слишком хорошо, но он хотел дождаться Нины. Она быстро терла комок нервов и извивалась в такт толчкам. Киска была влажной, горячей и по мере приближения оргазма все крепче стискивала член.

— Нина, — прошептал Крид. — С тобой так хорошо.

— Я сейчас кончу, Крид, — ахнула в ответ она. — Прямо сейчас.

Киска сжалась, расслабилась и снова сжалась, обхватывая член. Давление нарастало, пока Крид не напрягся, прежде чем разрядиться, излившись в Нину один раз, второй и третий.

Он не мог говорить, уставший и пресыщенный. Ему хватило сил лишь дотянуться до куртки под своей головой и вытащить из кармана чистую бандану.

— Держи, — Крид передал ее Нине.

— Зачем? — она говорила тихо, сонно и удовлетворенно.

— Чтобы вытереться. Потому что мы не выберемся из этого мешка до самого утра. Теперь нам тепло, и мы останемся здесь.

— О, — отозвалась Нина. — Хорошо, — она говорила необычайно нежно, и Крид почувствовал мужскую гордость. Ему нравилась сила Нины, ее способность самой о себе позаботиться и надрать кому-нибудь зад. Но также ему нравилось видеть ее расслабленной. Нравилось заботиться о ней.

В тот самый миг Крид понял, что попал. Ему не нужно было о ком-то заботиться. Он просто не хотел. Но обнимая Нину той ночью в спальном мешке на земле, Крид осознал ужасающую правду: было слишком поздно. Он чересчур далеко зашел.

***

Крид проснулся до того, как услышал шум, словно его разбудили инстинкты. Еще мгновение он приходил в себя после крепкого сна, совершенно ему несвойственного. Годы службы в морской пехоте научили Крида спать вполглаза и быть готовым в любой миг сорваться с места. Нина рядом вздохнула и перевернулась, прижавшись к нему, уже перешедшему в режим полной боевой готовности. Что-то было не так, просто он еще не понял, что именно. Быстро осмотревшись, Крид ничего не заметил. Уже светало, и лес вокруг был тих.

— Нина, — шепотом позвал он.

— Крид? — ее голос звучал невнятно ото сна.

— Тсс, — Крид прижал палец к ее губам.

— Что случилось? — она тоже напряглась и осмотрелась.

Покачав головой, Крид без слов сообщил Нине, что еще не знает. Но если интуиция что-то подсказывала, он всегда к ней прислушивался. Пистолет и револьвер лежали рядом, наполовину скрытые в листьях с каплями росы. Крид тихо передал Нине ее оружие и взял свое. Жестом велев ей оставаться на месте, он выбрался из спального мешка, стараясь не выпрямляться и двигаться бесшумно. Крид едва заметил прохладу воздуха и изморозь на кустарниках у ног, сосредоточившись лишь на своем предчувствии.

Он замер, словно статуя, и ждал знака — малейшего движения, которое выдало бы месторасположение злоумышленника. Наконец Крид краем глаза что-то заметил. Фигуру, неуклюже прятавшуюся за деревом.

«Попался», — подумал он, но не высовывался. Крид слишком много повидал и, наученный опытом, не верил, что к нему подбирался лишь один человек. Необоснованные предположения могли привести к смерти.

В другой стороне хрустнула ветка.

«Твою ж мать», — и впрямь, людей было несколько. Как же Крид хотел ошибаться. Еще один проблеск движения сказал ему, что по лесу кралось минимум трое. Крид запаниковал, но взял себя в руки. Ему нужно было мыслить здраво.

Что стало проблематично, когда из деревьев появилось несколько вооруженных мужчин. Сердце Крида ухнуло вниз, и думать он мог лишь о Нине. Нельзя было позволить бандитам схватить ее. Крид повидал достаточно дерьма и знал, что в первую очередь они сделают с ней нечто похуже убийства.

— Нина, — прошипел он, — когда я скажу, беги к дороге.

Крид знал, что она хотела пуститься в расспросы, но у него не было времени ни объясниться, ни составить план. Без долгих раздумий он нашел взглядом двух мужчин, стоявших дальше всех друг от друга, и бросился между ними. Крид надеялся, что они последуют за ним, и их пули не попадут в цель. Он решил убежать подальше и скрыться, чтобы потом вернуться за Ниной. Им стоило заранее выбрать место встречи на случай, если придется разделиться. Теперь было слишком поздно. Крид снова почувствовал себя идиотом.

Он бежал по лесу, прорываясь вперед быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Прогремели выстрелы, но ни одна пуля не попала в цель. Исключительное везение, не иначе. Как Крид и думал, мужчины оказались плохими стрелками, ведь попасть в движущуюся мишень куда сложнее, чем считает большинство людей.

— Взять его! — закричал кто-то у него за спиной.

Крид быстро свернул вправо, чтобы сменой траектории запутать преследователей и сбить им прицел. Лес наполнился звуками: криками людей, хлопаньем веток, шорохом листвы и выстрелами, периодически свистевшими между стволами.

— Мразь, — раздалось ругательство. — Таллон. Джимми. Идите за ней.

За Ниной. Крид каждой фиброй души хотел вернуться и помочь ей. Но понимал, что если пойдет на поводу у своих желаний, будет убит. Крид мог спасти ее, только оставшись в живых.

Он продолжил бежать, отдаляясь от гнавшихся за ним бандитов. Они тяжело дышали и вскоре замедлились, пока Крид неуклонно пробирался дальше в лес.

Он знал, что в конечном итоге оторвется от них, и они сдадутся. Даже после болезни Крид оставался в хорошей форме и тренировался, как бы мучительно у него ни ныли мышцы. Он обладал упорством, необходимым для достижения цели. И сейчас Крид ни за что на свете не остановился бы.

Еще больше мужчин замедлилось. Он бежал, прорываясь через лес. За ним уже гналась всего пара негодяев. Скорее всего, сильнейших из банды. Снова прогрохотал выстрел, и Крид выругался от острой боли в правой руке. Его зацепили. Он не мог остановиться и осмотреть рану, хотя его наверняка задели вскользь, иначе ему бы не удалось бежать. Адреналин придавал сил, но даже он не творил чудес.

Увидев замшелый валун, Крид нырнул за него. У него горели легкие, и ему было сложно не хватать ртом воздух, дыша ровно и тихо. Все тело Крида пылало в огне, каждая мышцы болела, сердце билось отбойным молотком. Тем не менее, он твердо держал пистолет и, выглядывая из-за валуна, ждал появления преследователей.

Несколько мгновений спустя он увидел их, замедлившихся и остановившихся. Бандиты осматривались и прислушивались, вычисляя месторасположение Крида. Они были в джинсах, один в грязной зеленой толстовке, второй в ветровке «Найк», оба небритые и с дикими глазами. При виде валуна — вероятного укрытия — непонимание на их лицах сменилось триумфом. Крид позволил ублюдкам пару секунд считать себя победителями и порадоваться последний раз в жизни.

Они умерли быстро. Крид был хорошим стрелком, и не успел парень понять, что его друга мертв, как рухнул за землю с пулей в груди.

По лесу разнесся громкий свист, и издалека послышались голоса.

— Парни, возвращаемся!

Негодяи уезжали, скорее всего, с Ниной. Крид не знал, жива ли она, но мысли о том, что ее схватили или — еще хуже — убили, причиняли невыносимую боль, практически калечившую его изнутри.

Как он мог допустить такое? В пригородном доме Крид был осторожен, перед сном заколотил все окна и двери, чтобы если кто-нибудь проберется внутрь, им с Ниной хватило времени подготовиться. И так облажаться в лесу, где кто угодно мог подкрасться и напасть? Крид сглупил и снова потерял того, о ком заботился.

Он задался вопросом, сколько времени у него осталось перед отъездом бандитов. Стали бы они дожидаться посланных в погоню подельников или отправились бы на поиски? Возможно, Крид мог поискать обходной путь к Нине и перестрелять негодяев по одному.

Никого не увидев, Крид выбрался из укрытия и осторожно пошел обратно. Каждые несколько секунд он останавливался и прислушивался, лишь затем крался дальше. Крид не знал, как далеко убежал, зато знал, что теперь каждый шаг приближал его к Нине и ее спасению.

По лесу снова разнеслись свист и крик.

— Поехали!

Вдалеке затарахтел двигатель, взвизгнули шины. Машина помчалась в ту сторону, куда ехали Крид с Ниной, прочь от дома пожилой пары к городу, оккупированному бандитами.

Головорезы сбежали. Бросили своих подельников, даже не потрудившись их найти, чем доказали то, что Крид уже знал. Они были животными. Он должен был найти их и убить.

Глава 9

— Нина —

В кузове пикапа было холодно, но Нину волновали проблемы посерьезнее. Связанная по рукам и ногам, она лежала на боку в машине, подскакивавшей на каждой кочке. На Нину искоса смотрело пятеро вооруженных мужчин. Все в грязной одежде, с отросшими бородами и волосами. Минимум от одного разило несвежим алкоголем. Лица их были на удивление чистыми. По крайней мере, относительно.

— Эта симпатичнее последней, — сказал один из похитителей и потянулся к волосам Нины.

Она в ужасе отшатнулась.

Второй мужчина оттолкнул его.

— Джей, не прикасайся к ней. Ты помнишь приказы.

— К черту Лэндона, — Джей сплюнул в сторону, и большой комок слизи шлепнулся на пол у его ног. Тем не менее, он больше не тянул руки к Нине.

— Ишь, как заговорил. То-то ты вчера чуть не обделался, когда он разобрался с твоим братом.

— Он не должен был его убивать, — кивнул Джей и, выругавшись, снова сплюнул.

— Заткнись нахрен, иначе он и тебя пристрелит.

— Да пошел ты, — проворчал он, но Нина видела в его глазах испуг.

Она подавляла страх, прекрасно понимая, что он ничего ей не даст. Следовало сохранять спокойствие, что едва ли возможно, когда тебя похитила банда убийц. И все же Нина старалась глубоко дышать и сосредоточиться.

Еще несколько минут пикап грохотал по дороге и подскакивал на кочках, пока не замедлился. Нина услышала и почувствовала, как он припарковался.

— Что вы привезли мне, ребята? — голос был громким, с командными нотами. Нина сразу поняла, что говорил тот самый Лэндон, которого обсуждали ее похитители.

— Рыжая, шериф, — гордо ответил Джей, словно присутствие Нины и цвет ее волос были исключительно его заслугой.

Помимо ужаса она почувствовала сильнейшее отвращение.

— Слезь, — скомандовал Лэндон, и кузов накренился под весом выпрыгивавших из него мужчин.

Пикап затрясся, и внутрь забрался кто-то другой. На Нину упала тень, и она шокировано уставилась на представшего перед ней холеного мужчину.

Он был гладко выбрит и — просто немыслимо — носил деловой костюм. Несмотря на внушительный голос, лицо Лэндона казалось детским и почти милым, за исключением глаз. Они были холодными и осматривали Нину пристально, расчетливо, оценивающе, пугающе не соответствуя пухлым щекам.

Она задрожала от новой волны ужаса.

— Привет, — сказал Лэндон. — Огромное спасибо, что присоединилась к нам. Когда я увидел на дороге пикап, едва мог сдержать волнение, — поскольку Нина не ответила, он продолжил. — Ты сейчас не очень разговорчивая. Я понимаю. Обстоятельства нашей встречи… — он развел руками, — …несколько необычны.

— Пожалуйста, — наконец сумела выдавить она, но ее голос прозвучал слабее, чем ей хотелось. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Тут я вынужден извиниться, — улыбнулся Лэндон, и его брови взлетели к гладкому белому лбу. — Отпускать тебя не входит в мои планы, — покачал он головой и с наигранным сочувствием цокнул языком.

Нина хотела спросить, о каких планах речь, но ее прервал грохот приближавшегося мотоцикла. На секунду у нее воспарило сердце. Крид! Он спешил на помощь! Сбежал от преследователей и приехал за ней.

Но когда Лэндон с улыбкой помахал водителю, Нина поникла.

— Теперь я развяжу тебе ноги, чтобы ты могла идти, — повернулся он к ней. — Иначе мне придется тебя нести, а я не хочу помять костюм. Ты не представляешь, как сложно в наши дни найти что-нибудь идеально выглаженное. Но если ты побежишь, я в тебя выстрелю. Ты ведь понимаешь? — Лэндон говорил спокойно, почти весело, отчего его слова звучали еще жутче. — Я хороший стрелок, рыженькая. Твоя предшественница хотела, с позволения сказать, сама прокладывать себе путь в нашем новом темном мире. Давай постараемся, чтобы ты не повторила ее судьбу, договорились?

Наклонившись, Лэндон развязал веревку, и Нина уловила пряный запах. Одеколон! Кто им пользуется во время апокалипсиса?

Лэндон поставил Нину на ноги и указал на мотоцикл. Триггер. На нем ехал один из бандитов, одетый в знакомую кожаную куртку. Если они заполучили куртку и мотоцикл, значит, Крид погиб? Нина понятия не имела, какая участь постигла его в лесу, но всю дорогу надеялась, что он спасся. Теперь надежду омрачили тяжкие сомнения.

— Похоже, мои ребята вернулись с сувенирами, — сказал Лэндон. — Вещи твоего друга? Кем он был? Твоим парнем?

Покачав головой, Нина прижала руки к груди и едва сдержала рвотный позыв.

Лэндон пожал плечами.

— Что случилось с владельцем моего нового мотоцикла и куртки? — крикнул он парню на мотоцикле Крида.

— Пиф-паф! — радостно ответили ему.

Нину обдало холодом, словно кровь в ее венах заменили водой со льдом. Нет. Ни в коем случае. Крид не мог погибнуть. От тошноты у нее свело живот, голова закружилась, перед глазами все поплыло. Лэндон потянул Нину за руку, сначала мягко, потом резче, вынуждая следовать за ним.

Они направились в кинотеатр, вестибюль которого пропах искусственным маслом вперемешку с едким зловонием мочи.

— Добро пожаловать ко мне домой, — сказал Лэндон. — Мои люди живут внизу. В отличие от меня, они не такие…как бы выразиться…чистоплотные. Я пытаюсь донести до них, как важна для здоровья гигиена. В наши дни осторожность лишней не бывает. Увы. Угрозы заражения больше нет, и парни позабыли об аккуратности. Должен признать, в подвале пахнет еще хуже, — он провел Нину через темный зал к двери без таблички. — А вот тут живу я, — в комнате без окон было темно, хоть глаз выколи. — О, подожди, — сказал Лэндон с наигранной непринужденностью. — Я зажгу свет, — он включил торшер, буквально созданный для семейного очага, и комнату залил тусклый свет. — Генератор. Впечатляет, не так ли?

Осмотревшись, Нина с изумлением увидела жилую комнату, оформленную наподобие квартиры-студии. Здесь даже стояла большая кровать, застеленная чистым постельным бельем. В воздухе витал цветочный аромат освежителя «Глэйд». Была и другая мебель, вычищенная и отполированная до блеска. Комод и платяной шкаф. Кресло с небрежно накинутым на спинку пледом. Книги на полке, — названия которых Нина не смогла прочесть издалека, — выглядели старыми и ценными.

— Я спишу твое молчание на удивление. Наверное, ты впечатлена. Проходи, присаживайся, — Лэндон медленно, но твердо подтолкнул Нину к креслу. Она споткнулась и рухнула на поразительно удобное сидение. — Позволь объяснить тебе, кто я такой, и почему ты здесь, — он отодвинул маленький деревянный стул от углового стола на крошечной кухне и уселся напротив Нины. — Это мой новый дом. Люди снаружи? Работают на меня. После всего… — он развел руками, — …что произошло. Когда началась эпидемия, и отключилось электричество, большинство людей заболели или погибли. Оставшиеся жители города запаниковали. Они не знали, что делать. Убивали друг друга за еду.

— Ты на самом деле шериф?

— Да. Как и в прежние времена. Оказывается, тюрьма — идеальное место, чтобы пережить пандемию. Я добыл немного продовольствия. Оружие у меня было. Заключенные оставались в камерах, благодарные за спасение. Ты удивишься, как легко вести за собой людей, боящихся за свою жизнь. Особенно, если ты их спас.

— Значит, ты помог заключенным, и они стали твоей, гм, бандой? Или как вы себя называете?

— Именно, — Лэндон говорил гордо, будто считал себя достойным уважения.

Он помолчал, ожидая ответа Нины.

Но она не могла говорить. И не хотела. Конечно же, виной тому был шок — ощущение холода, словно ты не совсем жив и теряешь себя. Нина не понимала, чего хотел Лэндон и какого ответа ждал от нее, приведенной сюда против воли.

В его логово.

Хуже всего была гибель Крида. Эти ублюдки убили его. Нина хотела свернуться калачиком, расплакаться и больше никогда ни с кем не разговаривать, но тогда вспомнила о родителях, брате, бабушке. Будь она проклята, если позволит бандитам победить. Нина решила сбежать. Как-нибудь. Так или иначе. Чудесным образом. Глубоко вздохнув, она попыталась вернуть хотя бы часть душевных сил.

— Итак, зачем я здесь? — наконец смогла спросить Нина.

— Она разговаривает! — Лэндон немного запрокинул голову и оценивающе осмотрел Нину глазами безупречно голубого цвета, делавшего их еще более жуткими.

— Зачем я здесь? — повторила она.

— Ты же знаешь, как говорят. За каждым великим мужчиной стоит великая женщина.

Нина сосредоточилась на том, чтобы глубоко дышать, не замечать запах пряного одеколона и подавить дрожь.

«Сконцентрируйся», — велела она себе.

— И причем тут я? — процедила Нина, посмотрев в голубые глаза Лэндона.

— Мне нужна спутница. Я планирую восстановить свой город, но, к сожалению, ни одна женщина здесь…не выжила, — он на миг прищурился, и она задалась вопросом, что крылось за его словами. — Поэтому когда мои ребята вышли на разведку и встретили дружелюбную пожилую пару, рассказавшую нам о тебе и твоем друге, я сразу понял, что мы должны тебя найти.

Пожилая пара! Нина помнила седовласых людей, и как женщина в ярко-розовой толстовке шептала ей на ухо. Она была права, эта пожилая дама. Дорога однозначно вела не туда.

— Что с ними случилось? — осмелилась спросить Нина.

— С кем?

— С пожилой парой.

— О, — теперь в его голосе слышалась наигранная печаль. — К сожалению, они погибли. Очень печально, правда.

На секунду зажмурившись, она глубоко вдохнула. Мародеры были безжалостными. Опасными. Нина понимала, что шансы спастись были очень низкими. Но она никогда не сдавалась без боя и не собиралась начинать сейчас.

Нина не знала, как разыграть карты, какие шаги предпринять. Если существовал свод правил на случай апокалипсиса, в нем наверняка имелся целый раздел о том, как вести себя в плену у безумных мародеров. Расклейся Нина, и потеряла бы малейший шанс на спасение.

Раньше она свято верила, что сохранит трезвый ум даже наедине с хладнокровным психопатом. Подыграет ему и найдет выход. Подавив панику, грозившуюся стать всепоглощающей, Нина улыбнулась Лэндону.

— Значит, ты ищешь…женщину? — она старалась выглядеть дружелюбной, хотя едва ли справлялась.

— Ищу, — подняв голову, Лэндон несколько секунд рассматривал Нину. — Партнера. Поддержку. Хиллари своему Биллу. Анджелину своему Брэду.

От его заявления она чуть не поперхнулась, но сумела сдержаться.

— Лэндон…могу я так тебя называть?

— Конечно, — уголки его губ приподнялись в намеке на улыбку, — будь добра.

— Лэндон, — вздохнула Нина. — Слушай. Я устала убегать. Устала прятаться.

— Но ты путешествовала с мужчиной, который о тебе заботился, разве нет? Что с ним было не так? Разве он, как бы выразиться, не удовлетворял твоих потребностей?

— Он был…сильным, — закатила глаза она, изображая раздражение. — Но скучным, если честно. Я от него устала. Слишком надолго застряла с ним. Я нуждалась в его помощи, даже если он никогда мне не нравился, — Нина мысленно попросила прощения у Крида. При воспоминании о нем на ее глаза чуть не навернулись жгучие слезы.

«Ох, Крид»

Не мог ведь он и впрямь погибнуть? Но мотоцикл? Куртка. Нина снова взяла себя в руки и сосредоточилась на следующем шаге.

— Твои слова — музыка для моих ушей, — закинув ногу на ногу, Лэндон посмотрел на Нину, словно гадал, честна ли она. Наконец он опять заговорил. — Дело в том, что у меня проблемы с доверием. Плохое детство. Конец света, — Лэндон небрежно отмахнулся. — Поэтому мне требуется некоторое доказательство серьезности твоих намерений.

— Какое доказательство? — сглотнула Нина.

Он кивнул в сторону кровати.

«Нет. Ни за что», — она чуть не скривилась, но в последний момент все-таки сумела скрыть отвращение. Более того, Нина даже заставила себя улыбнуться.

— А знаешь, — сказала она, — отличная идея. Но если развяжешь меня, я смогу сделать для тебя гораздо больше.

Лэндон никогда бы не повелся. Нина готова была дать руку на отсечение.

Он встал и направился к ней с ножом.

— Нина, — от его голоса по ее коже будто проползли маленькие жуки. — Ты ведь не попытаешься обмануть меня, правда?

«Вот дерьмо»

Он наверняка догадался.

— Лэндон, — Нина пыталась говорить спокойно, — ты хоть представляешь, каково снаружи? Холод. Скорая зима. Голод. На днях мне пришлось съесть опоссума. Опоссума! Я не хочу так жить, — ей удалось посмотреть ему в глаза, не выдавая омерзения, возникавшего от одной его близости. Нина предпочла бы съесть миллион опоссумов и еще пару скунсов, чем находиться рядом с этим психопатом.

— Руки, — сказал Лэндон. Нина послушалась, и он быстрым сильным движением перерезал веревку. — Дамы вперед, — Лэндон указал на кровать.

Внезапный прилив крови вызвал покалывание, и Нина размяла кисти. Недолго думая, она прошла к кровати и села на край. Лэндон не двинулся с места, лишь смотрел на нее с сомнением и, как ей показалось, гневом.

— Только без всяких штучек, — тихо и твердо предостерег он.

— Если попросишь очень вежливо, — кокетливо ответила Нина и заставила себя обольстительно улыбнуться, что оказалось непростой задачей.

— Похоже, — приблизился к кровати Лэндон, — мы положим начало замечательному партнерству.

— Именно, — она провела ладонью по своей груди, стараясь выглядеть соблазнительно и отвлечь его. Было непросто, но искра в глазах Лэндона выдавала заинтересованность. Огромную. Он уже стоял перед Ниной и смотрел на нее горячим взглядом.

— Откуда мне знать, что ты не притворяешься? — спросил Лэндон.

— Шериф, вы хоть представляете, насколько привлекательно все это? — она обвела рукой комнату. — Как хорошо найти человека, обладающего такой властью? Мужчину со своей собственной армией?

— Покажи мне, — от возбуждения его голос стал тоньше.

— Что я могу для тебя сделать? — спросила Нина. Лэндон не двигался, просто смотрел на нее. — Например, это, — неотрывно глядя ему в глаза, она положила палец в рот и пососала. — Или вот это, — Нина провела рукой по своему боку и погладила грудь. Как бы противно ни было наблюдать за возраставшим желанием Лэндона, она не останавливалась. — Или же… — Нина медленно встала, — …я могу сделать это.

Она ударила его коленом прямо в пах. Мяукнув от изумления и боли, Лэндон повалился на пол.

— Сука, — прошипел он. — Ты чертова сука!

Лэндон все еще держал нож, которым перерезал веревки. Стоило забрать оружие с собой, чтобы противостоять мужчинам снаружи, но у Нины не было времени. Лэндон уже встал на четвереньки, рыча от боли и гнева. Она бросилась к двери.

Каким-то чудом коридор оказался пустым. В поле зрения никого не было. Преисполнившись надежды, Нина побежала к выходу из кинотеатра.

У нее за спиной раздался пронзительный свист, и несколько секунд спустя из подвала и парадных дверей хлынули люди.

Нину окружили. Она повернула в другую сторону, чтобы забежать в зал и найти запасной выход. Но тогда Нина натолкнулась на разъяренного шерифа, целившегося в нее из пистолета.

Внезапно ее схватили за талию, сжимая и фиксируя на месте. Как бы она ни боролась, была моментально обездвижена.

— Теперь мы ее получим? — спросил один из мужчин. — Прежде чем…ну, ты знаешь?

Остальные непристойно присвистнули в знак одобрения. Слово «мы» предполагало наличие других, и Нина задрожала от страха и отвращения.

Лэндон некоторое время разглядывал ее, будто в раздумьях.

— Еще нет, — в конце концов, ответил он. Несколько державших ее парней начали жаловаться, но Лэндон поднял руку. — Я дам ей второй шанс. Мне нравятся сложные задачи. И рыжие очень редки в наши дни, не так ли? — он одернул отвороты пиджака. На его губах играла слабая улыбка, противоречившая опалявшему гневу в глазах. — На данный момент никто не должен ее трогать. Все ясно? — мужчины закивали. — Уведите ее и заприте. Я скажу, что делать потом. Не трогайте ее, пока я не разрешу.

Мужчины наполовину пронесли, наполовину стащили Нину по лестнице. Когда они проходили мимо туалетов, ей в нос ударило кошмарное зловоние застоявшейся мочи. Наконец, Нину занесли в небольшое помещение, напоминавшее офис.

— Я ее свяжу, — сказал один из бандитов и, посмотрев на нее, подошел ближе.

Она не осмелилась бороться с ним, даже когда он заломил ей руки за спину и крепко связал. Затем он обездвижил ей ноги.

— Теперь тебе лучше помолчать, иначе мне придется заткнуть твой рот, — своей ухмылкой он дал понять, что именно планировал использовать вместо кляпа.

Вряд ли мародеры беспрекословно подчинялись Лэндону. Нина надеялась ненадолго остаться в одиночестве и придумать, как отсюда выбраться.

Бабушка учила ее всегда продумывать следующий шаг. Увы, Нина никогда не рассчитывала оказаться связанной в подвале кинотеатра, оккупированного вооруженными людьми. Она в своей жизни не предусматривала ничего серьезнее разбитых коленок и спущенных шин.

Мужчины заперли за собой дверь, и Нина, оставшись одна, глубоко вздохнула. Она была жива. По крайней мере, пока что. Все могло сложиться куда хуже.

Глава 10

— Крид —

Пока Крид пробирался через лес, его бешено колотившееся сердце ныло, словно раненое, и грозилось выскочить из груди.

Возможно, с Ниной все было в порядке. Мысли о ней подгоняли Крида.

Что если она скрылась в зарослях и ждала возможности выйти?

Вдруг Нина могла в любую секунду выскочить из деревьев и прыгнуть ему на руки?

Или же он просто обманывал себя.

Крид нутром чувствовал, что мародеры схватили ее и увезли в свое хреново логово. Он попытался вспомнить, что говорила ей пожилая дама. Нечто о банде в городе. Об опасных головорезах.

Спальный мешок валялся на земле. Кожаная куртка пропала, и лишь тогда Крид заметил, что морозный ветер холодил его голые плечи. Скрестив руки на груди, он вспомнил о своем ранении. Или о царапине. Крид так спешил к Нине, что забыл о пуле. Теперь сквозь пот и кровь на руке он увидел неглубокую рану, уже почти не кровоточившую. Крид решил обработать ее позже. В данный момент ему нужно было продумать следующий шаг.

Мотоцикл тоже пропал. Ну конечно. Разумеется, его забрали, лишив Крида возможности пуститься в погоню. Он хотел грязно выругаться и что-нибудь сломать, но злость ничего не меняла.

«Следующий шаг», — напомнил себе Крид и глубоко вдохнул в попытке успокоиться.

Он решил вернуться в дом пожилой пары. Естественно, к данному моменту они давно уехали, но у них могла быть припрятана запасная машина с батареей, не затронутой солнечной вспышкой.

Несмотря на мизерные шансы найти транспорт, Крида не прельщало преследовать банду пешком. Развернувшись, он пошагал обратно и вскоре перешел на бег. Крид не прекращал озираться, готовый в любой момент спрятаться в лесу или придорожном поле.

При виде дома пожилой пары он замедлился, но не услышал ничего, кроме звоночков в голове. Крид не мог позволить себе облажаться. У него не было ни второго шанса, ни времени. Претерпи он неудачу, и наверняка потерял бы Нину. При мысли о ней Крида захлестнула мрачная свирепая ярость.

Автомобиль с деревянной отделкой по-прежнему стоял на подъездной дорожке. От шока и изумления Крид остановился. Он помнил, как женщина загружала сумки в багажник. Как спешил мужчина. Седовласые супруги не планировали оставаться на ночь. Что-то было не так.

Медленно подойдя ближе, Крид заметил движение позади машины и замер. С оружием наготове он тихо прокрался дальше и услышал низкое рычание. Из-за машины выползла собака, облезлая и худая. Она огрызалась, скаля окровавленные клыки и защищая свой обед. Крид знал с тошнотворной уверенностью, что именно она ела, и мысленно выругался, поразившись тому, как сильно его огорчила участь пожилой пары.

— Пошла нахрен, — прошипел он собаке, пятившейся по мере его приближения. Ему не хотелось в нее стрелять. Во-первых, громкий шум привлек бы внимание всех в округе. Во-вторых, Крид просто не желал убивать животное. Где-то на краю сознания он понимал, насколько извращенно было без раздумий начинять пулями людей, но медлить с какой-то дворнягой.

Он опять шикнул на нее и шагнул ближе. Отшатнувшись, собака склонила голову и зарычала, пуская слюни с примесью крови. Еще один шаг, и она снова попятилась, прежде чем броситься прочь, пождав хвост и поглядывая на Крида желтыми глазами.

Даже зная, что за машиной лежало два трупа, он был потрясен их видом, разорванных и окровавленных. Органы, рассыпанные по земле, больше напоминали игрушки для собак, нежели человеческие останки. Половину головы мужчины снесло выстрелом, и хоть причины смерти женщины были неясны, Крид предположил, что ее тоже застрелили.

От того, как она лежала, одетая в нелепую розовую толстовку с котенком, у Крида сжалось сердце, и к горлу подкатила желчь. Но у него не было времени на горе, да и оно не несло никакой пользы. Супруги погибли. В отличие от него. Ему нужно было двигаться дальше.

Машина выглядела целой, и Крид задался вопросом, почему банда — если здесь побывала именно она — не забрала ее или не уничтожила. Предположив, что мародеры решили вернуться за ней позже, он проверил замок зажигания на наличие ключей. Их там не было. Он подошел к мертвому телу пожилого мужчины, чьи седые волосы устрашающе развевались на холодном осеннем ветру. Едва выдержав зловоние крови, Крид ощупал карманы старика, прислушиваясь, не раздастся ли звон металла. Ничего.

Куда пропали чертовы ключи? Быть может, мародеры забрали их с собой, чтобы никто не угнал одну из немногих работающих машин в округе. Даже если она была допотопным универсалом вроде того, на котором давным-давно ездили родители Лесли и Крида. Старые автомобили легче заводились, по крайней мере, по сравнению с новыми моделями. И Крид слышал, что после солнечной бури у старых машин было больше шансов остаться на ходу. Сев на водительское сидение, он заглянул в багажник.

Машина была забита сумками и коробками, припасами и разными мелочами, которые пара планировала забрать с собой. Любой здравомыслящий человек при побеге упаковал бы инструменты, особенно тот, кто годами чинил такую развалюху.

За несколько минут Крид нашел искомое — комплект инструментов и монтировку. Ею он выбил замок зажигания из рулевой колонки. Теперь оставалось вставить вместо ключа плоскую отвертку и повернуть. Старый автомобиль затарахтел.

— Черт возьми, — пробормотал Крид. Наконец-то. Хоть в чем-то ему повезло.

***

Крид разогнался, уносясь прочь от пожилой пары, лежавшей в крови на подъездной дорожке собственного дома. Он ехал наугад в сторону города, где свирепствовала банда мародеров или хуже. Они схватили Нину. Крид мог поклясться, что чувствовал бурление крови, вынуждавшее его мчаться быстрее. Он должен был найти Нину. Должен был добраться до нее вовремя.

По мере приближения к городу здания вдоль дороги стояли все ближе друг к другу, пока не сложились в нечто вроде захудалого спального района. Крид не мог дальше ехать на машине и рисковать выдать себя. Возможно, банда уже поджидала его. Остаток пути он думал преодолеть пешком, поэтому припарковал машину между двумя невзрачными автомобилями возле крошечного магазина и понадеялся, что ее не заметят. Схватив винтовку, забранную у одного из застреленных мужчин в лесу, Крид перебросил ее через плечо, взял свой пистолет и осмотрелся.

Город-призрак, тихий и неподвижный. Ничего живого, за исключением ветра, подхватывавшего какой-то мусор и игравшего с ним перед тем, как бросить где-нибудь в другом месте.

Как, черт возьми, найти ублюдков, не выдав себя? Город был маленьким, и Крид остановился в паре кварталов от центральной улицы. Для начала он решил подобраться как можно ближе и найти укрытие, чтобы выжидать и высматривать. Крид еще не знал, что именно искал. Что-нибудь. Что угодно. Подсказку.

Спеша к центру города, он пригибался и прятался за автомобилями. Крид миновал аптеку «Фармацевт Чуч» с разбитыми стеклами и упавшей вывеской, загаженной гуано. Окна маленького хозяйственного магазина тоже были выбиты, не считая острых черепков на раме, и Крид видел, как птицы внутри пировали на открытых мешках корма, разбросанных по всему полу.

Он шел все дальше по тротуару, прячась за машинами и в дверных проемах, когда заметил движение. Наконец-то. Человек в грязной куртке и расшнурованных ботинках пронес какую-то сумку через парадные двери кинотеатра. Затаив дыхание, Крид прислушался и уловил звук мужских голосов. Но двери тут же закрылись, и раздался звон цепей, словно парни запирались изнутри.

Он осмотрел квартал и увидел свой мотоцикл, припаркованный возле билетной кассы.

«Триггер», — подумал Крид, и у него сжалось сердце при воспоминании о Нине, спрашивавшей, есть ли у мотоцикла имя.

Он не знал, сколько человек было внутри, зато мог воспользоваться эффектом неожиданности. Никто в кинотеатре не ожидал нападения. Все считали Крида погибшим, застреленным оставленными в лесу бандитами. Готовность бросить друг друга ради спасения собственной шкуры отлично доказывала преданность.

Все, чего хотелось Криду — запереть негодяев, поджечь кинотеатр и слушать, как они будут кричать в тщетных попытках спасись. Но там могли держать Нину, и он не собирался рисковать.

Крид решил устроить диверсию. Выманить всех бандитов на улицу — или хотя бы нескольких — и застрелить их, чтобы потом в кинотеатре не разбираться со всей толпой. Вернувшись в хозяйственный магазин, он нашел толстую веревку и свечи. Крид планировал соорудить большой фитиль, засунуть его в бензобак и взорвать машину, словно гигантскую бомбу. В таком случае можно было отбежать подальше, прежде чем мародеры бросятся к месту взрыва.

— Импровизируй, адаптируйся, преодолевай¹², — пробормотал Крид себе под нос.

Он старался побыстрее плавить свечи на веревку, чтобы полностью покрыть ее воском. Увы, как бы Крид ни старался, дело шло раздражающе медленно, и каждая капля падала с мучительной тягучестью. Тем не менее, он был терпелив, потому что иначе огонек бы затух, не дойдя по веревке до бензобака. В итоге кропотливая работа сэкономила бы уйму времени, поэтому Крид сидел в зале хозяйственного магазина, зажигал свечи и обрабатывал веревку воском.

Закончив, он скрутил ее, закинул на плечо и засунул в карман джинсов коробок спичек. По пути к выходу Крид крепко держал свое оружие. Заметив под прилавком что-то красное, он вытащил оттуда «Кит-Кат».

Пускай Крид не верил в приметы, но счел свою находку знаком свыше. Вспомнив, как Нина говорила, что убьет за «Кит-Кат», он с тяжелым сердцем положил батончик в карман. Крид знал, что если она мертва, напоминание о ней будет не просто болезненным. Оно уничтожит его. Возможно, убьет. Он не хотел признаваться в своих чувствах даже самому себе, и у него, разумеется, не было времени их анализировать.

Улица оставалась пустынной, и Крид осмотрелся, выбирая подходящую машину. Возле закусочной на противоположной стороне улицы была небольшая парковка с несколькими брошенными автомобилями. Если взорвать один из них, бандиты не только покинут свое логово, но и побегут по улице в поисках источника звука. Из проулка между кинотеатром и закусочной открывался идеальный обзор, чтобы прицелиться и расстрелять мародеров из винтовки, украденной у члена их собственной банды. Крид убил бы их. Всех. До единого.

***

Не было способа узнать, какие машины заправлены, какие нет. Банда могла откачать из них топливо для своего пикапа или мотоцикла. Приходилось действовать наугад, но иных вариантов не было. Криду вспомнилось, как его племянница Кейли разрешала все сомнения игрой «на златом крыльце сидели». У него сжалось сердце от болезненной тоски. И гнева. Крид не собирался терять еще одного любимого человека.

Любимого ли? Он не хотел копаться в себе и искать ответы, но смерть Нины убила бы его. Просто пресекла бы на корню желание бороться. Поскольку какой смысл?

Первым незапертым автомобилем была «Хонда Цивик». Крид как можно тише открыл водительскую дверь и разблокировал бензобак. Опустив в резервуар невощеный конец веревки, он протолкнул его вниз. В нос ударил едкий химический запах бензина, и от облегчения у Крида закружилась голова. Да. Он не ошибся с выбором.

Пока Крид доставал из кармана коробок спичек, его руки были тверды. Он давным-давно научился не терять самообладания и оставаться сильным, даже когда нервничал или боялся.

Один вариант и единственный шанс.

Чиркнув спичкой, Крид зажег ее и, прикрыв ладонью, поднес к концу веревки. Он подпалил фитиль и наблюдал, как волокна подсвечивались синим мерцанием ползшего по ним пламени.

Сработало. Веревка загорелась. Крид подождал еще пару секунд и убедился, что повторного зажигания не потребуется. Огонь продвигался медленно, но верно, значит, можно было убегать.

Крид давно заприметил на противоположной стороне улицы большой красный исцарапанный мусорный бак между кинотеатром и ресторанчиком. Зловоние обугленной плоти было ни с чем не спутать, но он старался не обращать на него внимания и выжидал, несмотря на бежавший по венам адреналин. Крид готовился перестрелять ублюдков, которые побегут прочь, как крысы с тонущего корабля.

Он понятия не имел, долго ли прятался, просто время потеряло для него значение. Просидеть в укрытии час было для него не сложнее, чем минуту, даже в напряжении и полной боевой готовности.

***

Тишину разорвал взрыв мощнее, чем планировал Крид. В воздух взметнулись клубы черного дыма, и секунду спустя автомобиль объяло шаром оранжево-красного огня.

Из-за угла Крид посмотрел на кинотеатр. Все шло по плану. Открылись двери, и наружу выглянули мужчины, пытавшиеся что-либо понять. Они выскочили из кинотеатра, сначала двое, потом четверо, пятеро и, встревожено осмотрев улицу, побежали к машине. Одеты они были практически одинаково — в джинсы, толстовки или куртки.

Крид прицелился. Едва мародеры достигли середины улицы без любых возможных укрытий, как он открыл огонь. Первая пуля убила одного, и Крид быстро застрелил второго, прежде чем остальные поняли, что происходит. Бандиты разделились — двое поспешили обратно к кинотеатру, третий — к взорвавшейся машине.

Воспользовавшись шансом, Крид выглянул из-за мусорного бака и застрелил обоих, не успели они добраться до дверей. Первого. Второго. Ублюдки.

Он потерял из виду третьего, спешившего к машине, да и банда вскоре заметила бы двух мертвецов у дверей. Пускай. С полным магазином Крид был готов.

Когда через несколько минут никто не появился, он начал красться к парадным дверям, прижимаясь спиной к зданию и скользя свободной рукой по бетонной стене. Напротив нее висела киноафиша. Стеклянное покрытие давно разбилось, и ее края трепетали на ветру, словно балахон призрака. Некогда пестрый плакат рекламировал романтическую комедию, которую Крид ни за что не стал бы смотреть. Будучи разорванной, афиша — вопреки своему изначальному предназначению — навевала печаль.

Крид знал, что глупо врываться в здание одному, но у него не осталось вариантов. Он выманил нескольких мародеров наружу, перепугав оставшихся, которые могли повести себя необдуманно и безжалостно. Там могла быть Нина. Крид не собирался бросать ее.

Даже через несколько недель после закрытия возле кинотеатра витал аромат попкорна. Дорога под ногами была испещрена черными полосами от шин, словно улицу перестали убирать, когда в городе еще кипела жизнь. Парадные двери были приоткрыты. Никто не удосужился запереть их после того, как несколько человек из банды убежали посмотреть на взрыв. Крид задался вопросом, остался ли там вообще кто-нибудь. Разве ему могло так повезти?

Он медленно прошел внутрь, крепко прижимая к себе приклад и держа палец на курке, чтобы пристрелить любого, кто встанет на пути. Перешагнув через бархатистые веревки между столбиками, Крид миновал пустую торговую палатку. Лобби освещали лишь тусклые лучи, пробивавшиеся через открытые двери, и он на пару секунд остановился, чтобы глаза привыкли к полумраку. У здания был цокольный этаж, и пускай Крид практически ничего не видел, но сразу спустился по винтовой лестнице.

На полу он заметил груды тряпья и, присев на корточки, принял их за некое подобие постели. Одеяла и спальные мешки. Несколько подушек. Должно быть, здесь мародеры спали. Ощупав пол, Крид нашел рюкзак и обнаружил в нем то, чего ему как раз не хватало — фонарик.

Вот тогда начался серьезный обыск. Если Нину держали здесь, Криду нужно было ее найти, пока не вернулась остальная банда.

Он зашел в мужской туалет и чуть не закашлялся от сильнейшего зловония мочи. Очевидно, унитазами пользовались, наплевав на неработающий водопровод. В женский туалет Крид даже не заглядывал, решив, что обнаружит там ту же картину. На третьей и последней двери висела табличка «Офис», и при приближении к ней у Крида по спине прошло покалывание.

Интуиция сказала ему заглянуть внутрь. Он зажал в зубах фонарик и, одной рукой по-прежнему держа винтовку, второй потянулся к двери. Крид медленно повернул ручку и шагнул вперед. В свете фонаря он увидел Нину.

— Нина, — хрипло прошептал Крид и бросился к ней. Облегчение захлестнуло его сильнее бежавшего по венам адреналина.

Она сидела у стены и при виде него округлила глаза. У нее изо рта торчал кусок ткани, руки и ноги были связаны. Вещи на Нине были целы, и Крид мысленно прочитал благодарственную молитву. Не факт, что Нину не изнасиловали, но он бы не вынес видеть ее в разорванной одежде.

Как только Крид вытащил у нее изо рта кляп, она глубоко вдохнула.

— Крид, — прошептала она, — я думала, ты умер.

— Аналогично, милая, — он повернул Нину и, перерезав веревку на ее запястьях, передал ей винтовку. — Знаешь, сколько их здесь?

— Я не уверена, — ответила она. — Пять или шесть. Может, семь?

Кивнув, Крид наклонился, чтобы освободить ее лодыжки. Ноги Нине связали крепче, чем руки, и карманный нож не справлялся с задачей. Сосредоточившись, Крид ускорился. К ним в любую секунду могли вломиться.

— Крид, — в ужасе прошептала Нина.

— Знаю. Уже вот-вот, — пробормотал он, отчаянно перерезая веревку.

— Кто-то идет, — спешность в ее голосе пугала сильнее самих слов.

— Я почти закончил.

Прогремел выстрел, и Крид бросился на пол, увлекая Нину за собой.

Глава 11

— Нина —

Нина рухнула на пол. В маленьком помещении прогремел выстрел, отозвавшийся звоном в ушах. Из-за отдачи винтовки и давления большого тела Крида она секунду не могла вдохнуть. Но они не могли позволить себе тратить время впустую. Сначала следовало убедиться, что пуля попала в цель.

— Я пристрелила его? — выдохнула Нина в плечо Крида, чувствуя дикое биение сердца в его груди. Пошевелившись, он глянул через плечо.

— Да, — прошептал Крид и, обхватив ладонями ее щеки, всмотрелся ей в лицо. Даже в темноте Нина видела в его глазах напряженность. — Нина, ты в порядке?

— Да. А ты?

— Оставайся здесь, — он моментально встал и, судя по шороху шагов, отошел в сторону. — Двойная проверка. Он мертв, — мгновение спустя подтвердил Крид.

— Развяжи меня. Пожалуйста. Давай убираться отсюда.

Вернувшись, он закончил перерезать веревки и помог Нине подняться на ноги.

— Их может быть больше, — прошептал Крид.

— Я знаю.

Вместе они подкрались к двери. В свете фонаря Нина с удовлетворением заметила мертвого Лэндона, чей костюм-тройка пропитался темной кровью. Пустые и остекленевшие глаза смотрели в пустоту.

«Пошел нахрен», — подумала она и, вместе с Кридом покинув офис, пошла мимо зловонных туалетов к лестнице.

***

— Пойдем, — Крид потянул ее за руку к своему мотоциклу. Убедившись, что снаружи никого нет, они медленно вышли из кинотеатра.

У нее стучали зубы, и она замерзла, как никогда в жизни. Конечно же, виной тому был коктейль из страха и шока.

— Мы скоро сделаем привал, — сообщил Крид, обеспокоенно наблюдая за Ниной. — Уедем куда-нибудь, где можно безопасно переночевать. Надевай, — Крид вытащил из седельной сумки ее кожаную куртку, убранную на время ночевки в лесу.

Нина с благодарностью оделась и застегнула молнию, но теплее ей не стало. Тем не менее, им нужно было немедленно отправляться в путь, и она села на мотоцикл позади Крида.

— Они украли мой мотоцикл, — проворчал он.

— Ай, соскучился по Триггеру? — умудрилась поддразнить его Нина, превозмогая ужас и холод.

Отведя руку назад, Крид сжал ее ногу чуть выше колена, на секунду подарив успокоение и тепло. Он прикасался к Нине без колебаний, будто напоминал своей девушке, что они вместе. Что о ней позаботятся. Конечно, на самом деле Крид ничего подобного не подразумевал. Они слишком запутались.

Когда мотоцикл сорвался с места, Нина зажмурилась и на секунду представила себе мир, где смогла бы встречаться с Кридом. Где все было нормально и прекрасно. Где мерзкие мародеры не запирали ее в подвале кинотеатра. Ведь временами даже убежденная реалистка нуждалась в щепотке фантазий.

***

Беспрестанно дрожа от невыносимого холода и стуча зубами, Нина потеряла счет времени. Она промерзла до самых костей, словно заледенело само ее существо.

Наконец они въехали в другой заброшенный город, казалось бы, ничем не отличавшийся от остальных, но теперь Нина знала, что ни в чем нельзя быть уверенной. Здесь тоже могла орудовать какая-нибудь банда, скрывавшаяся в старой закусочной, прачечной или в любом другом заведении. По мере приближения к центру города Нина ощутила зловоние гниения и наполовину сожженных трупов. Возле парка, посреди которого лежала груда тел, Нина попыталась не дышать вообще.

Крид не останавливался до захудалой окраины и вскоре въехал в пригород с редкими фермами в полях. Нина не знала, по каким критериям он выбрал дом, но когда они припарковались, холод уже стал невыносимым.

— Осторожно, — напомнил Крид.

Как только она слезла с мотоцикла, он передал ей один из пистолетов, второй оставив себе. Они медленно приблизились к дому. Входная дверь была открыта, и после быстрого обыска они решили, что здесь никто не живет.

Крид запер двери.

— Я их заколочу, но сначала нам нужно тебя согреть, — сказал он. — Раздевайся.

— Ничего себе, — снова натянуто пошутила Нина, — уж ты-то знаешь, как подкатить к девушке.

— Нина, я серьезно, — прорычал Крид. — Ты заболеешь. Снимай одежду. Сейчас же.

Она хотела отказаться из принципа, но слишком замерзла и дрожала так сильно, что едва сумела раздеться. Пальцы казались опухшими, окостеневшими и не желали слушаться. Крид провел голую Нину к дивану и закутал в принесенное из спальни одеяло. Лишь тогда он взялся за дело и, разломав деревянную мебель, закинул обломки в топку.

— Повезло, что здесь есть камин, — сказала Нина, все еще стуча зубами.

— Везение не причем. Я выбрал дом с дымоходом, — Крид даже не взглянул на нее, полностью сосредоточившись на разведении огня. Схватив с журнального столика книгу, он посмотрел на обложку. — Прости, Шекспир, — пробормотал Крид и, вырвав страницы, смял их, чтобы растолкать между поленьями.

Чиркнув зажигалкой, он поджигал бумажные шарики и деревянные щепы, пока огонь не охватил ножки стула. В сторону Нины хлынул теплый воздух, и ей стало легче. Аромат дыма и треск огня расслабляли. Пускай холод не исчез окончательно, так хотя бы отступил.

Крид подошел к дивану и опустился перед закутанной Ниной на колени. Он мрачно, напряженно и сердито посмотрел ей в глаза. Но также на его лице читалось беспокойство.

— Нина, ты в порядке? — грубовато спросил Крид с мучением в голосе.

— Да. Потихоньку согреваюсь. Спасибо, Крид.

— Нет, я говорил не о холоде. Я говорил о кинотеатре.

— Все хорошо.

— Они…Тебя… — он замолк, словно не желал облачать страхи в слова.

— Они меня не тронули, Крид. Не в том смысле. Но если бы ты не… — у нее надломился голос и, не успела она остановиться, как на ее глаза навернулись слезы.

Нина очень не хотела плакать, особенно в чьем-либо присутствии, но ничего не могла с собой поделать. Из ее горла вырвались рыдания. Она дрожала от плача и усилий его сдержать, пока не сдалась и не позволила себе заплакать.

В мгновение ока Крид был на диване, обнимая Нину и прижимая ее к своей груди. Он обвил ее сильными руками, будто запирая в клетку со стальными прутами, ограждавшую от любой опасности. Нина хотела навсегда остаться здесь, в гостиной, греясь теплом огня и объятий Крида. Она не припоминала, когда в последний раз чувствовала себя такой защищенной.

— Извини. Я веду себя, как большой ребенок, — всхлипнув, Нина вытерла нос тыльной стороной ладони и попыталась успокоиться.

— Нина, заткнись, — хоть ответ Крида и шокировал, зато остановил поток слез.

— Прошу прощения?

— Я сказал тебе заткнуться. После всего, через что ты прошла, имеешь полное право плакать.

— Ненавижу рыдать. И очень не хочу быть слабой, — Нина шмыгнула носом, не заботясь, насколько невоспитанной выглядела.

— Ты не слабая. Ты одна из самых сильных людей, которых я только знаю. Я никогда не встречал никого похожего на тебя.

— Аналогично, Крид, — она крепче прижалась к нему. Ей было хорошо. Наконец-то Нина согрелась и теперь не хотела двигаться.

Долгое время они просидели так, обнявшись на диване и глядя на огонь. Танцующие языки пламени гипнотизировали Нину, оранжевые и красные, иногда потрескивавшие.

Крид первым прервал молчание.

— Мы были в небольшой деревушке Западного Ирака, — тихо заговорил он. — Я поехал туда со своим шурином и по совместительству лучшим другом Крисом. Он был мне братом, понимаешь? Нас послали помочь с гуманитарным проектом по восстановлению местной школы, разрушенной во время бунта. Казалось бы, безопасное задание, — вслух размышлял Крид. — Охрененно глупо, да? Подметать полы, поднимать парты и раскладывать мел, — в его голосе слышалась горечь. Нина навострила уши и старалась не шевелиться, чтобы ненароком не перебить его. Вскоре Крид продолжил. — Там был ребенок. Почти подросток. Пришел поблагодарить нас. Сказать спасибо за ремонт школы. И знаешь, что я нахрен сделал, Нина? Я пошел к грузовику, чтобы принести парню бутылку воды. Пока я был на улице, он взорвал бомбу, привязанную к своей груди. Меня ранило, но я выжил. Хуже всего то, что в тот день меня не покидало дурное предчувствие. Интуиция буквально сходила с ума, но я отмахнулся от нее, ведь остальные ничего подозрительного не заметили. Погибшие парни? Нина, они были мне братьями. Особенно Крис, — у него дрогнул голос.

— Крид, — только и смогла прошептать Нина. А что еще она могла сказать?

— Я любил его. Любил свою сестру и Кейли. После гибели Криса я переехал к ним, чтобы помогать им и заботиться о них.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском огня. Нина чувствовала потребность что-нибудь сказать, но не находила слов, поэтому молчала.

— Во всем мире нет ничего страшнее потери любимых, — Крид напрягся, обняв ее крепче и прижав к себе.

Высунув руку из-под одеяла на холодный воздух, она погладила Крида по щеке, потирая пальцами колючую щетину. Он посмотрел на Нину, и ей показалось, что в его глазах отражалась любовь сильнее, чем можно было от него ожидать. Сильнее, чем Нина заслуживала. Крид открыл рот, и она задержала дыхание в ожидании его следующих слов.

— Нужно найти поленья, — выражение его лица стало отстраненным, голос холодным. Резко, но бережно Крид встал и, устроив Нину в углу дивана, направился на кухню, освещая себе путь фонарем.

Какого черта? У нее голова шла кругом от того, как они сблизились за последние несколько минут, как комфортно им было вместе, и что она чуть не выпалила заветные слова.

«Я тебя люблю»

Если бы Крид произнес их, она бы ответила тем же. Причем совершенно искренне.

Немыслимо и глупо. Очевидно, ее сердце больше не подчинялось здравому смыслу. Потому что Нина влюбилась в Крида окончательно и бесповоротно.

***

— Ого, Крид, из тебя превосходный повар, — улыбнулась Нина, доедая вторую банку яблочного пюре и закусывая пшеничным печеньем.

— Выбор невелик, дорогая, — Крид глотнул из найденной на кухне бутылки «Бекс» и передал ее Нине.

Попробовав пиво комнатной температуры, она поразилась тому, каким вкусным оно ей показалось. Особенно если учесть, что Нина никогда не любила пиво. На заднем дворе не нашлось насоса, поэтому они засели в гостиной с пивом и кувшином классического гавайского пунша, вкус которого помнили с детства. Нина не могла вспомнить, когда в последний раз его пила.

— Крид, ты ведь в курсе, что под одеялом я по-прежнему голая? — спросила она, возвращая Криду бутылку.

— Нина? Последний час я только об этом и думаю, — в свете огня она видела, как его губы изогнулись в ухмылке.

— Пошляк. Можешь найти мне какую-нибудь одежду?

— Меня устроит, если ты еще немного походишь голышом, — поддразнил он.

— Крид! Пожалуйста.

— Ладно, — он встал и отправился на поиски.

Согрев ее, он настоял, чтобы самому себе сделать перевязку. Нина почти не спорила. От стресса и холода у нее тряслись руки, и едва ли она справилась бы с обработкой раны, даже самой незначительной.

Крид нашел еду, и они перекусили несколькими уцелевшими продуктами с кухни. Насытившись, Нина внезапно почувствовала навалившуюся усталость. Но сначала ей нужно было найти сменную одежду. Снятые вещи попахивали попкорном и табачным дымом с нотами одеколона Лэндона. Запахи могли спровоцировать паническую атаку, которой Нина всеми силами старалась избежать.