Глава четвертая БИБЛЕЙСКИЕ ТЕКСТЫ И ПЕРЕВОДЫ
Непосвященный читатель Библии, как правило, не подозревает о волнующих и вместе с тем тонких проблемах, связанных с оригинальными библейскими текстами. Оригинальные документы (они называются автографами) богодухновенных библейских писателей до нас не дошли, ибо до сих пор ни один из них не был найден. Однако сохранились тысячи рукописных копий Ветхого и Нового Заветов и их частей.
На протяжении многих поколений библейские книги переписывались от руки на недолговечных шкурах животных (пергаменте. — Прим. ред.) или на папирусе, изготовленном из египетского тростника. Такая практика продолжалась до тех пор, пока в ХV в. не изобрели печатный станок.
Сначала мы рассмотрим библейский текст Ветхого, затем Нового Заветов, коснемся их переводов, того, как они переписывались, и наконец, обсудим, каким образом полученная информация связана с пониманием Библии.
Задача восстановления оригинального текста Ветхого и Нового Заветов обычно называется текстовым или низшим критицизмом. Поскольку автографами мы не располагаем, в нашем распоряжении остаются два важных источника, способствующих восстановлению библейского текста: это еврейские и греческие рукописи, восходящие к оригинальным автографам. Близко к ним по значимостистоят древние переводы, называемые версиями, которые испытали непосредственное влияние еврейских и греческих манускриптов. Большую ценность в изучении Нового Завета представляют цитаты из Писания, сохранившиеся в сочинениях ранних отцов Церкви.
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Среди рукописей или фрагментов Ветхого Завета нет таких, которые можно датировать ранее 400 г. до Р. Х.[1] Это значит, что невозможно с абсолютной достоверностью выйти на оригинальный текст, написанный богодухновенными авторами. Однако многочисленные свидетельства указывают, что даже до этого времени, т. е. до 400 г. до Р. Х., текст сохранялся адекватным образом. Библия сама говорит о необходимости тщательно хранить Богодухновенное Слово (Втор. 31:9 — 12; И. Нав. 24:25—26; 1 Цар. 10:25), и во всем древнем Ближнем Востоке писцовая практика отражает консервативную позицию.
Выдающийся востоковед нашего века В. Ф. Олбрайт утверждал, что «длительное и глубокое изучение бесчисленного множества соответствующих документов по древнему Ближнему Востоку доказывает, что как священные, так и светские документы переписывались с большей тщательностью, нежели это имело место в писцовой практике греко-римской эпохи»[2].
Материалы, взятые из текстов египетских пирамид, погребальных текстов и «Книг Мертвых», а также их копии свидетельствуют, что это было именно так, даже если предполагалось, что обычные люди никогда не увидят упомянутых религиозных текстов. Другие широко распространенные имеющиеся свидетельства подтверждают наличие существовавших некогда определенных писцовых норм при копировании рукописей, а также тот факт, что древние ближневосточные писцы строго их придерживались. Закончив переписку погребального текста, египетский писец, живший в 1400 г. до Р. Х. (то есть в эпоху Моисея), отмечал в своем колофоне: «(Книга) исполнена от начала и до конца: переписана, пересмотрена, сверена и сличена побуквенно»[3].
Эта тщательность, сохраняемая в процессе переписки, очень важна, однако это не значит, что писцы никогда не пересматривали рукопись и ее орфографию согласно литературным нормам своей эпохи. Такое свидетельство верно в отношении египетских текстов; некоторые из них были пересмотрены с целью согласования с позднейшими синтаксическими и грамматическими формами[4]. Однако ввиду отсутствия рукописей нельзя с точностью установить, сколь широко подобная практика имела место в Ветхом Завете.
Писцовые ошибки
Несмотря на чрезвычайную осторожность, проявляемую писцами в процессе переписывания ветхозаветных манускриптов, некоторые писцовые ошибки все же имели место. К таковым, например, относится неумышленное повторение какой-либо буквы или слога — диттография (ditography). Могло случиться и обратное, когда какая-либо буква или слог опускались — хаплография (haplography). Опущение в начале строки (вызванное сходством начальных близстоящих слов) называлось homeoarchy, а в конце ее — homoeoteleuton. К другим распространенным писцовым ошибкам относится смешение букв, неправильное деление слова или же перестановка букв — метатеза (metathesis)[5].
Перечисленные типы текстуальных ошибок известны нам из сохранившихся манускриптов, и они, по-видимому, имели место с древнейших времен, однако эти текстуальные ошибки никоим образом не меняли представленное в Библии вероучение. При переводе обычно на них даже не обращали внимания.
Рукописи
За период со времени окончательного оформления канона ветхозаветных книг (ок 400 г. до Р. Х.)[6] и приблизительно до 100 г. по Р. Х., (когда ветхозаветный текст был нормализован) мы имеем убедительные свидетельства, которые доказывают, что стремление сохранить этот текст в его изначально обретенной форме было весьма сильным. До 1947 г. ученые-библеисты Ветхого Завета располагали еврейскими ветхозаветными рукописями, датированными не ранее 900 г. по Р. Х.. Однако это положение радикально изменилось, когда в 1947 г. в местечке Кумран (на берегу Мертвого моря) произошло феноменальное открытие так называемых свитков Мертвого моря, содержащих ветхозаветные книги, которые по датировке оказались на тысячу лет древнее известных в ту пору манускриптов[7]. В одиннадцати пещерах Иудейской пустыни, расположенной близ Мертвого моря, было обнаружено множество рукописей и тысячи фрагментов рукописей всех ветхозаветных книг за исключением Книги Есфири. Сенсацией явилось то, что эти свитки оказались «более чем на тысячу лет древнее самых древних масоретских сводов»[8]. Являясь одним из признанных авторитетов в области ветхозаветной библейской текстологии, Фрэнк Кросс пишет, что «эти новые рукописи из глубины веков свидетельствуют о типе текстуальной традиции, которая в настоящее время сохранилась в форме традиционной Еврейской Библии»[9]. Профессор Б. К. Волтке следующим образом говорит о выдающемся значении этих свитков: «Наличие среди рукописей Мертвого моря (приблизительная датировка которых охватывает период от 200 года до Р. Х. и до 100 г. по Р. Х.) определенных типов текста, идентичных образцам, сохраненным масоретами (среди которых самая ранняя из сохранившихся рукописей восходит примерно к 900 г. по Р. Х.), свидетельствует о невероятных достижениях некоторых писцов в деле точного сохранения текста. Нет сомнения в том, что этот текст существовал до времени кумранских рукописей, и наличие в нем множества архаичных форм (в отличие от других образцов текста) дает серьезное основание считать, что он переписывался в кругу писцов, стремившихся сохранить оригинальный текст»[10]. Итак, феноменальные открытия в Кумране убедительно подтверждают точную передачу еврейского ветхозаветного текста.
Мы не можем здесь подробно описать все разностороннее значение открытия, сделанного в Кумране. Для того чтобы показать, сколь важны эти находки и каким образом упомянутые рукописи способствовали рождению большинства сенсационных сообщений нашего столетия, ограничимся кратким анализом ситуации, связанной с Книгой пророка Даниила. Среди рукописей Мертвого моря содержится не менее восьми разных копий этой Книги[11]. В так называемом Флорилегии (документе, содержащем мессианские пророческие тексты, с присовокуплением комментариев) упоминается имя «Даниила-пророка» и наряду с цитатами из Исаии и Иезекииля подобным же образом приводятся цитаты из Книги пророка Даниила. Итак, какой же свет эти источники проливают на канонический статус данной Книги, ее текст и время написания?
Рукописи Мертвого моря и Книга пророка Даниила
Наряду со знаменитыми рукописями из Книги пророка Исаии (1Qlsaa, Qlsab) и другими сообщениями, в первой из одиннадцати кумранских пещер хранились фрагменты двух рукописей Книги пророка Даниила. Одна охватывает 10 — 17-й стихи 1-й главы и 2 — 6-й стихи 2-й главы (1Q Dana)[12], а вторая 22 — 30-й стихи 3-й главы (1Q Danb)[13]. Примечательно, что в первом из упомянутых фрагментов имеется переход с еврейского языка на арамейский (Дан. 2:4 б; 11 Q Dana), совпадающий с аналогичным переходом в традиционном (масоретском) тексте.
В настоящее время нам приходится довольствоваться публикациями фрагментов Книги пророка Даниила только из 1-й и 6-й пещер. В отличие от фрагментов из 1-й пещеры, написанных обычным квадратным шрифтом на пергаменте, фрагменты из 6-й пещеры написаны скорописью на папирусе. В них содержатся следующие отрывки: Дан. 8:16, 17(?); 20, 21(?); 10:8 — 16; 11:33 — 36, 38[14]. Кроме того, сообщают, что отрывки не менее четырех рукописей, содержащих Книгу пророка Даниила, обнаружены в 4-й пещере, однако они, к сожалению, все еще не опубликованы[15]. Впрочем, некоторые из них были бегло просмотрены, на основании чего стало ясно, что один фрагмент содержит 19 — 35-й стихи 2-й главы (4Q Dana), а в других имеется переход с арамейского языка на еврейский (Дан. 7:28 — 8:1)[16].
Этот переход подтверждает, что схема «еврейский — арамейский — еврейский», которая следует древнему литературному образцу А — В — А, сохранена там же, где она имеет место и в современном масоретском тексте[17].
Открытия в Кумране указывают на то, что, судя по количеству сохранившихся копий, Книга пророка Даниила была одной из самых популярных библейских книг для кумранитов. Известны четырнадцать копий Второзакония, двенадцать копий Книги пророка Исайи, десять — Книги псалмов[18] и восемь — Книги пророка Даниила. Сюда же необходимо добавить так называемый Флорилегий из 4-й пещеры, содержащий цитаты из Библии, начинающиеся словами «как написано в книге Исайи-пророка», «как написано в книге Иезекииля-пророка» и «как написано в книге Даниила-пророка»[19]. Таким образом, здесь мы находим не только указание на «Даниила-пророка» точно такое же, какое Иисус в Евангелии от Матфея (Матф. 24:15) употребляет применительно к автору данной Книги, но и короткие цитаты из этой Книги (Дан. 12:10 и Дан. 11:32). Попутно отметим тот факт, что упомянутый Флорилегий (4Q Flor) принадлежит к эпохе, предшествующей новозаветной. Частое появление рукописей Книги пророка Даниила, приходящееся на период от второго века до Р. Х. и до новозаветной эры, а также тот факт, что апокрифические добавления к этой Книге (Сусанна и двое старейшин, история Ваала и дракона, молитва Азарии и песнь трех отроков) не содержались в кумранских рукописях, — все это свидетельствует о том, что данная Книга рассматривалась как каноническая[20].
Кумранские рукописи дают нам удивительные факты, касающиеся датировки, текстового сходства и канонического статуса Книги пророка Даниила. Различные фрагменты Книги, которые уже были описаны, обычно датировались первым веком до Р. Х. Для ученых, которые придерживаются поздней датировки составления книги, (считая, например, временем Маккавейского периода приблизительно 167 — 164 гг. до Р. Х.), возникает необычайно трудная проблема. Отстаивая позднюю датировку всех кумранских рукописей вообще, известный английский ученый сэр Г. Р. Драйвэр подчеркивал, что общепринятая датировка этих рукописей (с III века до Р. Х. по 67 г. по Р. Х.) заставляет датировать Книгу пророка Даниила более ранним периодом, нежели Маккавейский[21]. Проблема усложняется для ученых-критиков в результате недавних исследований, которые указывают, что завершение ветхозаветного канона произошло в маккавейский период, а не в конце первого века по Р. Х., как нередко утверждалось ранее[22]. В этой связи уместно будет напомнить о высказывании профессора Гарвардского университета Франка Кросса, признанного авторитета в области исследования кумранских материалов. «Одна копия Книги Даниила от 4 Кумран [4Q], — пишет он, — внесена в рукопись, относящуюся к концу II в. до Р. Х.»[23]. И далее он делает примечательный комментарий: «В некоторых отношениях ее древнее происхождение более впечатляет, нежели возраст древнейших рукописей Кумрана»[24], которые датируются «последней четвертью III в. до Р. Х.»[25]. Нет ничего удивительного в том, что ученые либерально-критического толка испытывают серьезные затруднения, отстаивая позднюю датировку Книги пророка Даниила.
Для некоторых текст Книги пророка Даниила сопрягался с определенными трудностями, поскольку его греческий перевод, представленный в Септуагинте, показывает, по сути дела, парафрастичное (расширенное) и неточное изложение. Текст Септуагинты засвидетельствован только в двух манускриптах, а именно в Codex Chisianus обозначаемом также как «Кодекс-88» и относящимся к ХI в. по Р. Х., и в неполностью сохранившихся честерских папирусах «Кодекса-967»[26], относящегося к III в. (Chester Beatty papyrus 967). Сирийско-гексапларический перевод (Syro-hexaplariс) XIII в. по Р. Х. также воспроизводит вариант Септуагинты. Несмотря на то, что часто встречающиеся переводы Книги пророка Даниила в Септуагинту не включены, ее (Септуагинты) характерными особенностями являются пересказ и расширительные привнесения, которые свидетельствуют, скорее, о широкомасштабном толковании, нежели о точном переводе[27]. Древний ученый-исследователь Иероним отмечал, что версия Септуагинты «сильно отклоняется от истины», то есть от еврейского текста, и далее он сообщил, что церковь «не читает пророка Даниила по семидесяти толковникам (т. е. по переводу Септуагинты), предпочитая использовать издание Феодотиона»[28]. Феодотион известен как переводчик Ветхого Завета на греческий язык, осуществившийший это около 180 г. по Р. Х. Его перевод Книги пророка Даниила гораздо точнее соответствует еврейскому и арамейскому текстам. Теперь на основании обстоятельно проведенных исследований (частично на основании материалов кумранских свитков) выяснено, что феодотионовская версия Книги в действительности представляет собой работу более раннего переводчика, жившего в доновозаветное время[29]. Таким образом, так называемый феодотионовский вариант Книги пророка Даниила не только может соперничать с Септуагинтой древностью происхождения, но и приобретает особую важность как наиболее верное свидетельство для текста этой Книги.
Исторический фон греческих переводов Книги пророка Даниила играет важную роль также в деле определения еврейского и арамейского текстов. Сегодня мы с уверенностью можем ответить на вечный вопрос: являются ли арамейские и еврейские тексты Книги пророка Даниила в том виде, в каком они были сохранены масоретами, а также их отражение в феодотионовской версии, точным воспроизведением древнего оригинала. Опубликованные фрагменты трех различных кумранских свитков (1Dana, 1Q Danb, 6Q Dan), содержащих отрывки этой Книги (Дан. 1:10 — 17; 2:2 — 6; 3:22 — 30; 8:16, 17, 20, 21; 10:8 — 16; 11:33 — 36, 38) как на еврейском, так и на арамейском, показывают, что различия, имеющиеся во всех трех вариантах, касаются только различного написания одной буквы, нелогичных дополнений и типичных писцовых ошибок[30]. Эти различия столь несущественны, что в современных переводах они не находят отражения. Таким образом, традиционный еврейский и арамейский текст Книги пророка Даниила обрел весомое подтверждение[31]. В свете кумранских еврейско-арамейских фрагментов и на основании феодотионовского варианта мы можем сказать, что текст Книги пророка Даниила, имеющийся в наличии сегодня, является действительно тем же самым, что был во времена Христа и ранее. Таким образом, сегодня мы имеем основания доверять традиционному масоретскому тексту этой Книги в гораздо большей степени, нежели это было возможно на протяжении всей минувшей истории христианства.
Учитывая нижеперечисленные причины, вряд ли можно переоценить значение рукописей Мертвого моря для Книги пророка Даниила.
1. Опубликованные фрагменты трех различных свитков, содержащих отрывки из Книги пророка Даниила и датируемых дохристианской эпохой, содержат в основном тот же самый текст, что и традиционный, сохраненный масоретами, с которого сделаны все наши переводы Библии. Мы можем в значительной мере доверять принципиальной точности сохраненного масоретского текста (как еврейского, так и арамейского) канонической Книги пророка Даниила.
2. Феодотионовский вариант Книги пророка Даниила точно соответствует еврейско-арамейскому тексту Книги. Он соперничает с неточным, расширительным и парафрастичным переводом Септуагинты по древности происхождения и является основным источником для текстовых изысканий, более древним, чем любой другой известный нам греческий перевод Книги Даниила.
3. Ранний, дохристианский канонический статус Книги пророка Даниила подтверждается тем, что Флорилегий приводит из нее цитаты как из Писания (вместе с цитатами из Книги пророка Исайи и Книги пророка Иезекииля). Таким образом, есть основания серьезно пересмотреть утвержденную датировку Книги, относящую ее ко II в. до Р. Х.[32].
4. Предположительно ранняя датировка еще не опубликованных частей свитка, найденного в 4-й пещере, еще более дискредитирует позднюю датировку Книги, относимую ко II в. до Р. Х. Ранняя, домаккавейская датировка была бы более адекватным объяснением архаичного характера рассматриваемой рукописи.
5. Восемь отдельных кумранских свитков Книги пророка Даниила дают основание считать, что датировка этой Книги должна быть более ранней, нежели ее датировка, относимая к маккавейскому периоду.
6. Несмотря на то, что ветхозаветный канон отнес Книгу пророка Даниила к третьему разделу Ветхого Завета (Св. Писания), члены кумранской общины, а позднее и Иисус (см. Матф. 24:15) говорили о Данииле как о «пророке», написавшем эту Книгу.
7. В кумранских свитках отсутствуют апокрифические дополнения, что указывает на то, что они являются позднейшими привнесениями, сформировавшимися на основании определенных аспектов канонического оригинала Книги Даниила.
8. Переход с еврейского на арамейский и обратно, имеющий место в стихе 4-м 2-й главы и после 28-го стиха 7-й главы, сохранен и в кумранских фрагментах, и этот факт указывает на то, что в такой манере Книга и была составлена.
Образцы текста
На примере Книги пророка Даниила мы попытались показать, каким образом феноменальные открытия рукописей в районе Мертвого моря способствуют лучшему пониманию библейского текста. Мы также показали, с каким старанием писцы пытались сохранить еврейский текст Ветхого Завета, которым мы сегодня располагаем. Однако имеются свидетельства о тенденции некоторых либерально настроенных переписчиков пересмотреть этот текст. Основываясь на филологических и богословских причинах, они вносили определенные изменения в текст своих рукописей. Они модернизировали его за счет использования более поздних лингвистических явлений, вставляли добавления, дополняли текст комментариями, одни слова и фразы заменяли другими.
Стремление к пересмотру текста, наблюдавшееся у либерально настроенных писцов, завершилось оформлением трех различных образцов текста: Септуагинты (приблизительные годы перевода 250 — 150 до Р. Х.), Самаритянского Пятикнижия (приблизительное время возникновения — 110 г. до Р. Х.)[33] и текста, сохраненного масоретами, то есть канонического текста, аутентичность которого подтверждается рукописными материалами Кумрана. Свитки Кумрана дают новые материалы относительно упомянутых трех образцов текста, и все это вместе взятое способствует возникновению теории трех локальных редакций Ветхого Завета, в которых текстуальные разночтения обусловлены географическими границами: первый образец текста ограничивается Палестиной, второй Вавилоном и третий Египтом[34]. Однако некоторые ученые, используя веские аргументы, решительно отвергают эту теорию[35]. Для наших целей нам нет необходимости вдаваться в дальнейшие детали этого технического аспекта, однако можно показать, что в I в. по Р. Х. отношение писцов к тексту меняется и появляется стремление к сохранению и нормализации ветхозаветного текста сообразно хорошему архаичному образцу.
«Итак, по меньшей мере к 100 г. по Р. Х. раввины склонились к консервативной и в высшей степени строгой редакции, которая, по-видимому, берет свое начало в Вавилоне. Утверждение за ней статуса официально признанного текста фактически уничтожило все традиционные разночтения, имевшиеся в официальном иудаизме»[36]. Отныне писцы прежде всего особенно стремились к сохранению текста.
Огласовка текста
Различные школы, известные под именем масоретов и включавшие в себя еврейских ученых и их семьи из Вавилона, Палестины и Тивериады, вели активную работу по переписыванию и точному сохранению нормализованного еврейского текста. Начало этой деятельности было положено в 600 — 1000 гг. по Р. Х. Масореты снабдили еврейский текст огласовкой в соответствии с устоявшейся традицией вокализации[37], они также сохранили для нас древнейший манускрипт всего Ветхого Завета, выполненный на коже (1008 г. по Р. Х.), с которого в свою очередь были сделаны все современные переводы[38]. Несмотря на то, что впоследствии было издано множество еврейских Библий[39], именно этот древний, целиком сохранившийся манускрипт лежит в основе недавних научных изданий еврейского текста и современных переводов Библии.
Древние переводы
Попытка отыскать оригинальный текст Ветхого Завета включает в себя изучение древних переводов, в частности таких, как Септуагинта, а также других греческих переводов Ветхого Завета, таких, например, которые связаны с именами Феодотиона (Theodotion), Аквилы (Aquila) и Симмаха (Summachus). Последние дошли до нас только в виде фрагментов и цитат, однако они датируются II в. по Р. Х.[40]. Кроме того, следует уделить внимание арамейским переводам (Тargums)[41], некоторые из которых датируются дохристианской эпохой, сирийским переводам (Pеshitta)[42], а также латинским переводам позднейшего времени[43].
Основы ветхозаветного текстового критицизма
«Строго предписанного метода ветхозаветной текстологии»[44] в деле восстановления оригинального текста не существует. Есть, однако, некоторые основные, освященные веками принципы, применение которых необходимо с целью избежания полной субъективности и произвольных выводов. Эти принципы таковы:
1) точкой отсчета обычно берется масоретский текст Ветхого Завета, так как это полный нормализованный текст, который тщательно сохранялся и передавался[45];
2) там, где масоретский текст и другие еврейские манускрипты согласуются между собой и где это соответствие подтверждается древними переводами, можно предполагать, что оригинальный текст сохранен;
3) там, где еврейский текст и древние переводы различаются между собой, необходимо проанализировать возраст, качество и характер отношения древних переводов к еврейскому тексту, чтобы оценить весомость переводного текста;
4) принято считать, что более трудное прочтение текста (lectio difficilior) с точки зрения языка и содержания является весьма хорошим признаком, поскольку переводчики обычно стремились сгладить трудности;
5) необходимо предпочесть тот вариант прочтения, который наилучшим образом объясняет развитие других вариантов;
6) более краткое чтение текста обычно является наилучшим, поскольку переписчики стремились привносить дополнительные объяснения или материалы из параллельных мест;
7) опираться на предположения, доминировавшие в прошлые десятилетия, приемлемо только в редком случае, когда расхождения между еврейскими манускриптами и древними переводами настолько радикальны, что ни один из них не дает удовлетворительного осмысления прочитанного. «Такие предположения, однако, никогда не следует использовать для утверждения определенного толкования всего отрывка, подгоняя их под предвосхищаемый смысл, извлеченный из целого»[46]. Необходимо напомнить, что некоторые ученые не относят предположения в разряд тех принципов, посредством которых восстанавливается оригинальный библейский текст[47].
Ученые и переводчики Еврейской Библии обычно пользуются стандартным изданием еврейского текста, основывающегося на масоретском манускрипте, содержащем весь Ветхий Завет и изданном Р. Киттелем под заголовком: Biblica Hebraica 3d ed. Stuttgart: Wurttembergishe Bibelanstalt, 1954. В 1977 г. он же переиздал более позднее издание того же самого еврейского манускрипта под заголовком Biblia Hebraica Stuttgartensia снабдив его новым аппаратом текстуальных разночтений, вобравшим в себя материалы, найденные в районе Мертвого моря.
Среди рукописей или фрагментов Ветхого Завета нет таких, которые можно датировать ранее 400 г. до Р. Х.[1] Это значит, что невозможно с абсолютной достоверностью выйти на оригинальный текст, написанный богодухновенными авторами. Однако многочисленные свидетельства указывают, что даже до этого времени, т. е. до 400 г. до Р. Х., текст сохранялся адекватным образом. Библия сама говорит о необходимости тщательно хранить Богодухновенное Слово (Втор. 31:9 — 12; И. Нав. 24:25—26; 1 Цар. 10:25), и во всем древнем Ближнем Востоке писцовая практика отражает консервативную позицию.
Выдающийся востоковед нашего века В. Ф. Олбрайт утверждал, что «длительное и глубокое изучение бесчисленного множества соответствующих документов по древнему Ближнему Востоку доказывает, что как священные, так и светские документы переписывались с большей тщательностью, нежели это имело место в писцовой практике греко-римской эпохи»[2].
Материалы, взятые из текстов египетских пирамид, погребальных текстов и «Книг Мертвых», а также их копии свидетельствуют, что это было именно так, даже если предполагалось, что обычные люди никогда не увидят упомянутых религиозных текстов. Другие широко распространенные имеющиеся свидетельства подтверждают наличие существовавших некогда определенных писцовых норм при копировании рукописей, а также тот факт, что древние ближневосточные писцы строго их придерживались. Закончив переписку погребального текста, египетский писец, живший в 1400 г. до Р. Х. (то есть в эпоху Моисея), отмечал в своем колофоне: «(Книга) исполнена от начала и до конца: переписана, пересмотрена, сверена и сличена побуквенно»[3].
Эта тщательность, сохраняемая в процессе переписки, очень важна, однако это не значит, что писцы никогда не пересматривали рукопись и ее орфографию согласно литературным нормам своей эпохи. Такое свидетельство верно в отношении египетских текстов; некоторые из них были пересмотрены с целью согласования с позднейшими синтаксическими и грамматическими формами[4]. Однако ввиду отсутствия рукописей нельзя с точностью установить, сколь широко подобная практика имела место в Ветхом Завете.
Писцовые ошибки
Несмотря на чрезвычайную осторожность, проявляемую писцами в процессе переписывания ветхозаветных манускриптов, некоторые писцовые ошибки все же имели место. К таковым, например, относится неумышленное повторение какой-либо буквы или слога — диттография (ditography). Могло случиться и обратное, когда какая-либо буква или слог опускались — хаплография (haplography). Опущение в начале строки (вызванное сходством начальных близстоящих слов) называлось homeoarchy, а в конце ее — homoeoteleuton. К другим распространенным писцовым ошибкам относится смешение букв, неправильное деление слова или же перестановка букв — метатеза (metathesis)[5].
Перечисленные типы текстуальных ошибок известны нам из сохранившихся манускриптов, и они, по-видимому, имели место с древнейших времен, однако эти текстуальные ошибки никоим образом не меняли представленное в Библии вероучение. При переводе обычно на них даже не обращали внимания.
Рукописи
За период со времени окончательного оформления канона ветхозаветных книг (ок 400 г. до Р. Х.)[6] и приблизительно до 100 г. по Р. Х., (когда ветхозаветный текст был нормализован) мы имеем убедительные свидетельства, которые доказывают, что стремление сохранить этот текст в его изначально обретенной форме было весьма сильным. До 1947 г. ученые-библеисты Ветхого Завета располагали еврейскими ветхозаветными рукописями, датированными не ранее 900 г. по Р. Х.. Однако это положение радикально изменилось, когда в 1947 г. в местечке Кумран (на берегу Мертвого моря) произошло феноменальное открытие так называемых свитков Мертвого моря, содержащих ветхозаветные книги, которые по датировке оказались на тысячу лет древнее известных в ту пору манускриптов[7]. В одиннадцати пещерах Иудейской пустыни, расположенной близ Мертвого моря, было обнаружено множество рукописей и тысячи фрагментов рукописей всех ветхозаветных книг за исключением Книги Есфири. Сенсацией явилось то, что эти свитки оказались «более чем на тысячу лет древнее самых древних масоретских сводов»[8]. Являясь одним из признанных авторитетов в области ветхозаветной библейской текстологии, Фрэнк Кросс пишет, что «эти новые рукописи из глубины веков свидетельствуют о типе текстуальной традиции, которая в настоящее время сохранилась в форме традиционной Еврейской Библии»[9]. Профессор Б. К. Волтке следующим образом говорит о выдающемся значении этих свитков: «Наличие среди рукописей Мертвого моря (приблизительная датировка которых охватывает период от 200 года до Р. Х. и до 100 г. по Р. Х.) определенных типов текста, идентичных образцам, сохраненным масоретами (среди которых самая ранняя из сохранившихся рукописей восходит примерно к 900 г. по Р. Х.), свидетельствует о невероятных достижениях некоторых писцов в деле точного сохранения текста. Нет сомнения в том, что этот текст существовал до времени кумранских рукописей, и наличие в нем множества архаичных форм (в отличие от других образцов текста) дает серьезное основание считать, что он переписывался в кругу писцов, стремившихся сохранить оригинальный текст»[10]. Итак, феноменальные открытия в Кумране убедительно подтверждают точную передачу еврейского ветхозаветного текста.
Мы не можем здесь подробно описать все разностороннее значение открытия, сделанного в Кумране. Для того чтобы показать, сколь важны эти находки и каким образом упомянутые рукописи способствовали рождению большинства сенсационных сообщений нашего столетия, ограничимся кратким анализом ситуации, связанной с Книгой пророка Даниила. Среди рукописей Мертвого моря содержится не менее восьми разных копий этой Книги[11]. В так называемом Флорилегии (документе, содержащем мессианские пророческие тексты, с присовокуплением комментариев) упоминается имя «Даниила-пророка» и наряду с цитатами из Исаии и Иезекииля подобным же образом приводятся цитаты из Книги пророка Даниила. Итак, какой же свет эти источники проливают на канонический статус данной Книги, ее текст и время написания?
Рукописи Мертвого моря и Книга пророка Даниила
Наряду со знаменитыми рукописями из Книги пророка Исаии (1Qlsaa, Qlsab) и другими сообщениями, в первой из одиннадцати кумранских пещер хранились фрагменты двух рукописей Книги пророка Даниила. Одна охватывает 10 — 17-й стихи 1-й главы и 2 — 6-й стихи 2-й главы (1Q Dana)[12], а вторая 22 — 30-й стихи 3-й главы (1Q Danb)[13]. Примечательно, что в первом из упомянутых фрагментов имеется переход с еврейского языка на арамейский (Дан. 2:4 б; 11 Q Dana), совпадающий с аналогичным переходом в традиционном (масоретском) тексте.
В настоящее время нам приходится довольствоваться публикациями фрагментов Книги пророка Даниила только из 1-й и 6-й пещер. В отличие от фрагментов из 1-й пещеры, написанных обычным квадратным шрифтом на пергаменте, фрагменты из 6-й пещеры написаны скорописью на папирусе. В них содержатся следующие отрывки: Дан. 8:16, 17(?); 20, 21(?); 10:8 — 16; 11:33 — 36, 38[14]. Кроме того, сообщают, что отрывки не менее четырех рукописей, содержащих Книгу пророка Даниила, обнаружены в 4-й пещере, однако они, к сожалению, все еще не опубликованы[15]. Впрочем, некоторые из них были бегло просмотрены, на основании чего стало ясно, что один фрагмент содержит 19 — 35-й стихи 2-й главы (4Q Dana), а в других имеется переход с арамейского языка на еврейский (Дан. 7:28 — 8:1)[16].
Этот переход подтверждает, что схема «еврейский — арамейский — еврейский», которая следует древнему литературному образцу А — В — А, сохранена там же, где она имеет место и в современном масоретском тексте[17].
Открытия в Кумране указывают на то, что, судя по количеству сохранившихся копий, Книга пророка Даниила была одной из самых популярных библейских книг для кумранитов. Известны четырнадцать копий Второзакония, двенадцать копий Книги пророка Исайи, десять — Книги псалмов[18] и восемь — Книги пророка Даниила. Сюда же необходимо добавить так называемый Флорилегий из 4-й пещеры, содержащий цитаты из Библии, начинающиеся словами «как написано в книге Исайи-пророка», «как написано в книге Иезекииля-пророка» и «как написано в книге Даниила-пророка»[19]. Таким образом, здесь мы находим не только указание на «Даниила-пророка» точно такое же, какое Иисус в Евангелии от Матфея (Матф. 24:15) употребляет применительно к автору данной Книги, но и короткие цитаты из этой Книги (Дан. 12:10 и Дан. 11:32). Попутно отметим тот факт, что упомянутый Флорилегий (4Q Flor) принадлежит к эпохе, предшествующей новозаветной. Частое появление рукописей Книги пророка Даниила, приходящееся на период от второго века до Р. Х. и до новозаветной эры, а также тот факт, что апокрифические добавления к этой Книге (Сусанна и двое старейшин, история Ваала и дракона, молитва Азарии и песнь трех отроков) не содержались в кумранских рукописях, — все это свидетельствует о том, что данная Книга рассматривалась как каноническая[20].
Кумранские рукописи дают нам удивительные факты, касающиеся датировки, текстового сходства и канонического статуса Книги пророка Даниила. Различные фрагменты Книги, которые уже были описаны, обычно датировались первым веком до Р. Х. Для ученых, которые придерживаются поздней датировки составления книги, (считая, например, временем Маккавейского периода приблизительно 167 — 164 гг. до Р. Х.), возникает необычайно трудная проблема. Отстаивая позднюю датировку всех кумранских рукописей вообще, известный английский ученый сэр Г. Р. Драйвэр подчеркивал, что общепринятая датировка этих рукописей (с III века до Р. Х. по 67 г. по Р. Х.) заставляет датировать Книгу пророка Даниила более ранним периодом, нежели Маккавейский[21]. Проблема усложняется для ученых-критиков в результате недавних исследований, которые указывают, что завершение ветхозаветного канона произошло в маккавейский период, а не в конце первого века по Р. Х., как нередко утверждалось ранее[22]. В этой связи уместно будет напомнить о высказывании профессора Гарвардского университета Франка Кросса, признанного авторитета в области исследования кумранских материалов. «Одна копия Книги Даниила от 4 Кумран [4Q], — пишет он, — внесена в рукопись, относящуюся к концу II в. до Р. Х.»[23]. И далее он делает примечательный комментарий: «В некоторых отношениях ее древнее происхождение более впечатляет, нежели возраст древнейших рукописей Кумрана»[24], которые датируются «последней четвертью III в. до Р. Х.»[25]. Нет ничего удивительного в том, что ученые либерально-критического толка испытывают серьезные затруднения, отстаивая позднюю датировку Книги пророка Даниила.
Для некоторых текст Книги пророка Даниила сопрягался с определенными трудностями, поскольку его греческий перевод, представленный в Септуагинте, показывает, по сути дела, парафрастичное (расширенное) и неточное изложение. Текст Септуагинты засвидетельствован только в двух манускриптах, а именно в Codex Chisianus обозначаемом также как «Кодекс-88» и относящимся к ХI в. по Р. Х., и в неполностью сохранившихся честерских папирусах «Кодекса-967»[26], относящегося к III в. (Chester Beatty papyrus 967). Сирийско-гексапларический перевод (Syro-hexaplariс) XIII в. по Р. Х. также воспроизводит вариант Септуагинты. Несмотря на то, что часто встречающиеся переводы Книги пророка Даниила в Септуагинту не включены, ее (Септуагинты) характерными особенностями являются пересказ и расширительные привнесения, которые свидетельствуют, скорее, о широкомасштабном толковании, нежели о точном переводе[27]. Древний ученый-исследователь Иероним отмечал, что версия Септуагинты «сильно отклоняется от истины», то есть от еврейского текста, и далее он сообщил, что церковь «не читает пророка Даниила по семидесяти толковникам (т. е. по переводу Септуагинты), предпочитая использовать издание Феодотиона»[28]. Феодотион известен как переводчик Ветхого Завета на греческий язык, осуществившийший это около 180 г. по Р. Х. Его перевод Книги пророка Даниила гораздо точнее соответствует еврейскому и арамейскому текстам. Теперь на основании обстоятельно проведенных исследований (частично на основании материалов кумранских свитков) выяснено, что феодотионовская версия Книги в действительности представляет собой работу более раннего переводчика, жившего в доновозаветное время[29]. Таким образом, так называемый феодотионовский вариант Книги пророка Даниила не только может соперничать с Септуагинтой древностью происхождения, но и приобретает особую важность как наиболее верное свидетельство для текста этой Книги.
Исторический фон греческих переводов Книги пророка Даниила играет важную роль также в деле определения еврейского и арамейского текстов. Сегодня мы с уверенностью можем ответить на вечный вопрос: являются ли арамейские и еврейские тексты Книги пророка Даниила в том виде, в каком они были сохранены масоретами, а также их отражение в феодотионовской версии, точным воспроизведением древнего оригинала. Опубликованные фрагменты трех различных кумранских свитков (1Dana, 1Q Danb, 6Q Dan), содержащих отрывки этой Книги (Дан. 1:10 — 17; 2:2 — 6; 3:22 — 30; 8:16, 17, 20, 21; 10:8 — 16; 11:33 — 36, 38) как на еврейском, так и на арамейском, показывают, что различия, имеющиеся во всех трех вариантах, касаются только различного написания одной буквы, нелогичных дополнений и типичных писцовых ошибок[30]. Эти различия столь несущественны, что в современных переводах они не находят отражения. Таким образом, традиционный еврейский и арамейский текст Книги пророка Даниила обрел весомое подтверждение[31]. В свете кумранских еврейско-арамейских фрагментов и на основании феодотионовского варианта мы можем сказать, что текст Книги пророка Даниила, имеющийся в наличии сегодня, является действительно тем же самым, что был во времена Христа и ранее. Таким образом, сегодня мы имеем основания доверять традиционному масоретскому тексту этой Книги в гораздо большей степени, нежели это было возможно на протяжении всей минувшей истории христианства.
Учитывая нижеперечисленные причины, вряд ли можно переоценить значение рукописей Мертвого моря для Книги пророка Даниила.
1. Опубликованные фрагменты трех различных свитков, содержащих отрывки из Книги пророка Даниила и датируемых дохристианской эпохой, содержат в основном тот же самый текст, что и традиционный, сохраненный масоретами, с которого сделаны все наши переводы Библии. Мы можем в значительной мере доверять принципиальной точности сохраненного масоретского текста (как еврейского, так и арамейского) канонической Книги пророка Даниила.
2. Феодотионовский вариант Книги пророка Даниила точно соответствует еврейско-арамейскому тексту Книги. Он соперничает с неточным, расширительным и парафрастичным переводом Септуагинты по древности происхождения и является основным источником для текстовых изысканий, более древним, чем любой другой известный нам греческий перевод Книги Даниила.
3. Ранний, дохристианский канонический статус Книги пророка Даниила подтверждается тем, что Флорилегий приводит из нее цитаты как из Писания (вместе с цитатами из Книги пророка Исайи и Книги пророка Иезекииля). Таким образом, есть основания серьезно пересмотреть утвержденную датировку Книги, относящую ее ко II в. до Р. Х.[32].
4. Предположительно ранняя датировка еще не опубликованных частей свитка, найденного в 4-й пещере, еще более дискредитирует позднюю датировку Книги, относимую ко II в. до Р. Х. Ранняя, домаккавейская датировка была бы более адекватным объяснением архаичного характера рассматриваемой рукописи.
5. Восемь отдельных кумранских свитков Книги пророка Даниила дают основание считать, что датировка этой Книги должна быть более ранней, нежели ее датировка, относимая к маккавейскому периоду.
6. Несмотря на то, что ветхозаветный канон отнес Книгу пророка Даниила к третьему разделу Ветхого Завета (Св. Писания), члены кумранской общины, а позднее и Иисус (см. Матф. 24:15) говорили о Данииле как о «пророке», написавшем эту Книгу.
7. В кумранских свитках отсутствуют апокрифические дополнения, что указывает на то, что они являются позднейшими привнесениями, сформировавшимися на основании определенных аспектов канонического оригинала Книги Даниила.
8. Переход с еврейского на арамейский и обратно, имеющий место в стихе 4-м 2-й главы и после 28-го стиха 7-й главы, сохранен и в кумранских фрагментах, и этот факт указывает на то, что в такой манере Книга и была составлена.
Образцы текста
На примере Книги пророка Даниила мы попытались показать, каким образом феноменальные открытия рукописей в районе Мертвого моря способствуют лучшему пониманию библейского текста. Мы также показали, с каким старанием писцы пытались сохранить еврейский текст Ветхого Завета, которым мы сегодня располагаем. Однако имеются свидетельства о тенденции некоторых либерально настроенных переписчиков пересмотреть этот текст. Основываясь на филологических и богословских причинах, они вносили определенные изменения в текст своих рукописей. Они модернизировали его за счет использования более поздних лингвистических явлений, вставляли добавления, дополняли текст комментариями, одни слова и фразы заменяли другими.
Стремление к пересмотру текста, наблюдавшееся у либерально настроенных писцов, завершилось оформлением трех различных образцов текста: Септуагинты (приблизительные годы перевода 250 — 150 до Р. Х.), Самаритянского Пятикнижия (приблизительное время возникновения — 110 г. до Р. Х.)[33] и текста, сохраненного масоретами, то есть канонического текста, аутентичность которого подтверждается рукописными материалами Кумрана. Свитки Кумрана дают новые материалы относительно упомянутых трех образцов текста, и все это вместе взятое способствует возникновению теории трех локальных редакций Ветхого Завета, в которых текстуальные разночтения обусловлены географическими границами: первый образец текста ограничивается Палестиной, второй Вавилоном и третий Египтом[34]. Однако некоторые ученые, используя веские аргументы, решительно отвергают эту теорию[35]. Для наших целей нам нет необходимости вдаваться в дальнейшие детали этого технического аспекта, однако можно показать, что в I в. по Р. Х. отношение писцов к тексту меняется и появляется стремление к сохранению и нормализации ветхозаветного текста сообразно хорошему архаичному образцу.
«Итак, по меньшей мере к 100 г. по Р. Х. раввины склонились к консервативной и в высшей степени строгой редакции, которая, по-видимому, берет свое начало в Вавилоне. Утверждение за ней статуса официально признанного текста фактически уничтожило все традиционные разночтения, имевшиеся в официальном иудаизме»[36]. Отныне писцы прежде всего особенно стремились к сохранению текста.
Огласовка текста
Различные школы, известные под именем масоретов и включавшие в себя еврейских ученых и их семьи из Вавилона, Палестины и Тивериады, вели активную работу по переписыванию и точному сохранению нормализованного еврейского текста. Начало этой деятельности было положено в 600 — 1000 гг. по Р. Х. Масореты снабдили еврейский текст огласовкой в соответствии с устоявшейся традицией вокализации[37], они также сохранили для нас древнейший манускрипт всего Ветхого Завета, выполненный на коже (1008 г. по Р. Х.), с которого в свою очередь были сделаны все современные переводы[38]. Несмотря на то, что впоследствии было издано множество еврейских Библий[39], именно этот древний, целиком сохранившийся манускрипт лежит в основе недавних научных изданий еврейского текста и современных переводов Библии.
Древние переводы
Попытка отыскать оригинальный текст Ветхого Завета включает в себя изучение древних переводов, в частности таких, как Септуагинта, а также других греческих переводов Ветхого Завета, таких, например, которые связаны с именами Феодотиона (Theodotion), Аквилы (Aquila) и Симмаха (Summachus). Последние дошли до нас только в виде фрагментов и цитат, однако они датируются II в. по Р. Х.[40]. Кроме того, следует уделить внимание арамейским переводам (Тargums)[41], некоторые из которых датируются дохристианской эпохой, сирийским переводам (Pеshitta)[42], а также латинским переводам позднейшего времени[43].
Основы ветхозаветного текстового критицизма
«Строго предписанного метода ветхозаветной текстологии»[44] в деле восстановления оригинального текста не существует. Есть, однако, некоторые основные, освященные веками принципы, применение которых необходимо с целью избежания полной субъективности и произвольных выводов. Эти принципы таковы:
1) точкой отсчета обычно берется масоретский текст Ветхого Завета, так как это полный нормализованный текст, который тщательно сохранялся и передавался[45];
2) там, где масоретский текст и другие еврейские манускрипты согласуются между собой и где это соответствие подтверждается древними переводами, можно предполагать, что оригинальный текст сохранен;
3) там, где еврейский текст и древние переводы различаются между собой, необходимо проанализировать возраст, качество и характер отношения древних переводов к еврейскому тексту, чтобы оценить весомость переводного текста;
4) принято считать, что более трудное прочтение текста (lectio difficilior) с точки зрения языка и содержания является весьма хорошим признаком, поскольку переводчики обычно стремились сгладить трудности;
5) необходимо предпочесть тот вариант прочтения, который наилучшим образом объясняет развитие других вариантов;
6) более краткое чтение текста обычно является наилучшим, поскольку переписчики стремились привносить дополнительные объяснения или материалы из параллельных мест;
7) опираться на предположения, доминировавшие в прошлые десятилетия, приемлемо только в редком случае, когда расхождения между еврейскими манускриптами и древними переводами настолько радикальны, что ни один из них не дает удовлетворительного осмысления прочитанного. «Такие предположения, однако, никогда не следует использовать для утверждения определенного толкования всего отрывка, подгоняя их под предвосхищаемый смысл, извлеченный из целого»[46]. Необходимо напомнить, что некоторые ученые не относят предположения в разряд тех принципов, посредством которых восстанавливается оригинальный библейский текст[47].
Ученые и переводчики Еврейской Библии обычно пользуются стандартным изданием еврейского текста, основывающегося на масоретском манускрипте, содержащем весь Ветхий Завет и изданном Р. Киттелем под заголовком: Biblica Hebraica 3d ed. Stuttgart: Wurttembergishe Bibelanstalt, 1954. В 1977 г. он же переиздал более позднее издание того же самого еврейского манускрипта под заголовком Biblia Hebraica Stuttgartensia снабдив его новым аппаратом текстуальных разночтений, вобравшим в себя материалы, найденные в районе Мертвого моря.
НОВЫЙ ЗАВЕТ
Текстовые материалы
Так же, как и в случае с Ветхим Заветом, не известно о существовании автографов, относящихся к каким-либо новозаветным сочинениям. Однако рукописей Нового Завета сохранилось гораздо больше, чем какого-либо другого документа эпохи древнего мира. В настоящее время мы знаем о существовании примерно пяти тысяч пятисот греческих рукописей или их частей[48], а также о сотнях копий с древних переводов (латинских, сирийских и коптских конца II в. по Р. Х.) и о более поздних переводах на готский, армянский, грузинский, эфиопский, славянский и арабский языки[49]. Обилие рукописей различных древних версий огромно, если учесть, что известно свыше восьми тысяч копий латинской Вульгаты. Другим весьма важным источником в деле отыскания оригинального текста являются цитаты из Нового Завета, приводимые раннехристианскими отцами Церкви. Не следует думать, что все известные нам манускрипты сохранились в их полном виде, однако и таковых существует бесчисленное множество. Известно свыше трехсот рукописей одной только Книги Откровения, наименее часто встречающейся из всех новозаветных сочинений, в то время как существуют тысячи копий всех четырех Евангелий.
Принципы текстового критицизма
Такое богатство материала, а также тот факт, что на протяжении 1400 лет Новый Завет переписывался от руки переписчиками, привносившими в текст как непреднамеренные, так и умышленные ошибки, ставит специалистов в области новозаветной текстологии перед необходимостью скрупулезного анализа всего этого материала с целью выявления оригинальной текстовой редакции, или автографа. Когда необходимо сделать выбор между двумя переводами одного и того же текста, специалист пользуется множеством критериев. Два основных типа критериев, традиционно используемых в текстологии, таковы:
1). Внешние критерии, касающиеся возраста рукописей, их качества, группировки и распределения. Это означает, что выбранный вариант прочтения какого-либо слова или группы слов в случае имеющегося разночтения, обязан соответствовать всем или большинству из нижеследующих правил:
а) должен быть засвидетельствован большинством рукописей;
б) должен подтверждаться наиболее ранними рукописями;
в) должен поддерживаться «наилучшими» рукописями;
г) должен подтверждаться самым широким географическим распространением рукописей;
д) должен быть засвидетельствован признанной группой рукописей особого возраста, характера и, быть может, локализации.
2). Внутренние критерии касаются привычек переписчиков, а также литературных и идеологических характеристик автора. Это означает, что необходимо проследить, согласуется ли чтение:
а) со стилем автора;
б) с типом греческого языка (койне или аттический греческий);
в) с семитическими формами выражения (семитизмы);
г) нет ли расхождения между контекстом, вероучительными установками и взглядами;
д) согласуется ли выбранный вариант прочтения с самым кратким или наиболее трудным;
ж) имеются ли явные писцовые ошибки;
з) наилучшим ли образом выбранный вариант объясняет наличие всех прочих вариантов[50].
Образцы текста
Перечень критериев оценки объясняет, почему методика текстологических изысканий так сложна и нелегка. Не каждый аспект из перечисленных критериев в равной мере применим в том или ином случае. С 20-х гг. нашего века основное направление новозаветного текстового критицизма вступило в полосу острейших дискуссий, отклоняясь от классической методики текстовых изысканий, разработанную Ф. Хортом в 1882 г.[51]. Он предполагал, что существует два ранних образца новозаветного текста. Так называемый «нейтральный» образец текста прежде всего был представлен в Синайском (Sinaiticus) кодексе (А), датированном приблизительно 350 г. по Р. Х. и содержащим весь Новый Завет, и в знаменитом Ватиканском (Vaticanus) кодексе (В), датированном приблизительно 325 г. по Р. Х. и также содержащем весь Новый Завет за исключением отрывка из Послания к Евреям (Евр. 9:14 — 13:25) и Книги Откровения. Если эти два кодекса, названные «небесными близнецами», согласуются между собой, то, как считал Хорт, «наилучшее» прочтение может быть установлено.
Однако со времени Хорта было найдено несколько важных текстов на папирусе, и сегодня говорят уже о четырех основных образцах текста.
Прежде всего, существует группа манускриптов, которые имеют вид «локальных» текстов, в основном из египетской Александрии. Эта группа составлена из папирусов с приблизительной датировкой 200 г. по Р. Х. — Р75, р66 (Евангелия), р72 с приблизительной датировкой 275 г. по Р. Х. (послания Петра и Иуды), уже упомянутых кодексов Vaticanus и Sinaiticus (В, А) и цитат из Оригена и некоторых александрийских отцов.
Второй образец текста называется «западным» и отражен в текстах, найденных в Северной Африке, Италии и Южной Франции. Его датировка почти одинакова с датировкой александрийского образца текста, и он представлен в Кодексе D, Александрийский кодекс, содержащий 1 — 8-ю главы Евангелия от Иоанна, и Кодексе W (Вашингтон), содержащем 1 — 5-ю главы Евангелия от Марка, а также в цитатах основных отцов Церкви из упомянутых мест.
Третий образец текста назван «византийским» (Byzantine). Он представлен наиболее широко, свыше 80 процентов всех рукописей принадлежит ему. Его появление в истории датируется не ранее 350 г. по Р. Х. Самая ранняя рукопись, отражающая этот образец, называется Кодексом А (Александрийский) и датируется приблизительно 475 г. по Р. Х. В ней содержатся только Евангелия. Самым ранним новозаветным свидетельством в его полном объеме является Кодекс Е (Basel), датированный VIII в.
Четвертый образец, найденный учеными, называется «кесарийским» (Сaesarean), он отражает Евангелия и иногда подтверждается Кодексами W (Вашингтон), Q (Koridethi), папирусом Р45, семьями (Families) 1 и 13, а также некоторыми отцами Церкви.
Современные эклектические методы
Дискуссии относительно наиболее предпочтительного метода в новозаветной текстологии продолжаются с неослабевающей силой. Большинство разногласий связано с разработанным недавно методом, который носит название эклектизма[52]. Этот метод включает в себя жесткую взаимосвязь между внутренними и внешними критериями, о которых мы говорили выше. Одна из эклектических школ, известная под именем «строгого эклектизма»[53], однозначно и безусловно подчеркивает значение внутренних критериев. Каждый вариант чтения, с точки зрения этой школы, должен рассматриваться на основании его собственных, присущих именно ему достоинств, причем решающими факторами при этом должны быть факторы стилистические, языковые и писцовые без учета времени появления в рукописи или в контексте того текстового образца, к которому она принадлежит[54]. Большинство ученых склоняется к «умеренному эклектизму», который «сравнивает между собой относительные заслуги каждого из применяемых критериев»[55], учитывая свидетельства как внутреннего, так и внешнего порядка. Разрабатываются методы количественного измерения взаимоотношений между манускриптами, его принципы анализируются и совершенствуются[56].
Это краткое описание методов, образа действий и критериев, используемых в деле восстановления новозаветного текста, показывает всю сложность задачи. Нельзя недооценивать всю их важность, поскольку они помогают решить, что имел в виду богодухновенный автор, когда редакции различных рукописей не согласуются между собой. Эти решения становятся частью переводов, которые определенных случаях можно проиллюстрировать.
Тот, кто знает греческий, обычно пользуется одним из нижеследующих стандартных изданий греческого Нового Завета:
1. Novum Testamentum Graece, 25th ed. (Stuttgartt: Wurttembergishe Bibelanstalt, 1963), eds. E. Nestle and K. Aiand.
Это издание содержит эклектический текст с небольшим аппаратом примечаний, куда включены текстуальные варианты.
2. The Greek New Testament (New York: United Bible Societies, 1966); eds K. Aland and Otbers.
Это обстоятельно подготовленное издание с расширенным аппаратом важнейших текстуальных разночтений, подготовленным представительной группой ученых.
Примеры текстового критицизма
В Евангелии от Иоанна существует несколько примеров текстовых разночтений. Как, например, сказал об Иисусе Иоанн Креститель: «Сей есть Сын Божий» (Иоан. 1:34) или «Сей есть Избранник Божий»? Рукописные свидетельства неоднозначны в этом вопросе даже среди ранних образцов текста. Слово «Сын» имеется как в ключевых свидетельствах александрийского образца (Р66, Р75, A, B, C, K, L и т.д.), так и во многих древнелатинских рукописях (aur, c, f, l, q), а также в некоторых сирийских свидетельствах (Bohairic) и в армянском и грузинском переводах. Греческое слово, переведенное как «Избранный», подтверждается александрийским образцом хорошо сохранившихся рукописей (Р5, А) древнелатинскими манускриптами (b, e, ff2) и древнесирийским переводом[57].
В такой ситуации становится актуальной проблема соотнесения внешних и внутренних критериев оценки. В стандартных изданиях греческого Нового Завета предпочтение отдается варианту «Сын» как засвидетельствованному на основании внешних критериев лучших греческих рукописей[58]. Те, кто придает большой вес внешним критериям, утверждают, что слово «Сын» было заменено словом «Избранный» на основании одного только численного превосходства греческих текстуальных свидетельств такого плана[59]. Те же, кто в большей степени полагается на внутренние критерии, утверждают, что слово «Избранный» является изначальным и было заменено на слово «Сын» из-за определенной богословской тенденции, стремящейся противостоять христологии усыновления, согласно которой Иисус Христос был усыновлен Отцом, а не являлся Его Сыном[60], а также из стремления к гармонии с синоптическими Евангелиями, в частности с их рассказом о крещении Иисуса (Матф. 3:27; Марк. 1:11; Лук. 3:22)[61].
Мы считаем, что удельный вес рукописей и их датировка говорят в пользу слова «Сын». Кроме того, мы слишком мало знаем об отношении новозаветных авторов к антиусыновлению, чтобы предположить, что слово «Сын» возникло именно из-за этой тенденции. И наконец, говоря о выборе того или иного слова в определенных богословских целях, мы упускаем из виду тот факт, что евангельские рассказы заслуживают доверия благодаря деятельности Святого Духа, который свыше удостоверяет смысл записанного.
В течение многих лет предметом исследования являются и заключительные двенадцать стихов Евангелия от Марка (Марк. 16:9—20)[62]. Здесь мы опять сталкиваемся с текстологической проблемой. Что касается внешних свидетельств, то здесь следует отметить, что в Ватиканском и Синайском кодексах эти стихи отсутствуют. В первом переписчик «знал концовку, но не имел ее в той рукописи, которую переписывал»[63]. Нет этих стихов и в сирийском переводе IV — V вв., а также в армянском, эфиопском, грузинском переводах и в арабском манускрипте 13, хранящемся в Ватикане[64]. Такие отцы Церкви как Евсевий (325 г. по Р. Х.) и Иероним (IVв.) сообщают, что этот отрывок отсутствует и в известных им греческих рукописях. Рукопись Bobiensis (K), содержащая древнелатинский текст IV — V вв., дает укороченную концовку 16-й главы Евангелия от Марка[65], в то время как Кодекс L (Regius), датированный VIII в., а также несколько других греческих рукописей и несколько рукописей коптских и эфиопских переводов содержат укороченную концовку вместе с полной в качестве альтернативы.
9—20-й стихи 16-й главы содержатся в Александрийском кодексе V в. (А), кодексе Ефрема (Ephraemi Rescriptus) V в. ©, Кентерберийском кодексе Беза (Bezae Cantabrigiensis) VI в. (D), а также в К, Х, D и других рукописях IX в. и позднейших. Кроме того, они содержатся во многих греческих минускулах, большинстве византийских рукописей, в рукописях различных древних переводов, а также в цитатах, приводимых такими отцами Церкви, как Иустин, Ириней, Тертуллиан, Ипполит и Афраат. Многие ученые пришли к заключению, что этот отрывок не является оригинальной частью Евангелия от Марка[66]. Некоторые из них утверждают, что он был, «вероятно, приписан Марку незадолго до середины II в., чтобы заполнить очевидный пробел»[67]. Недавние труды Вильяма Фармера, наиболее компетентного ученого в области исследования Евангелий, — показывают, что есть основания говорить о сознательном опущении 9 — 20-го стихов 16-й главы и, тем самым, об изначальном присутствии и подлинности этого отрывка. Кроме того, он утверждает, что если бы эта концовка не была оригинальной, то в таком случае было бы трудно объяснить осведомленность на этот счет таких раннехристианских писателей, как Ириней и Татиан, а также упоминание о ней в древнелатинском и коптском переводах[68].
Помимо рассмотрения внешних свидетельств за и против подлинности 9 — 20-го стихов, были изучены и по-разному оценены внутренние свидетельства, касающиеся словарного запаса, стиля и содержания. Обстоятельное, текст за текстом, исследование всех слов и фраз упомянутого отрывка довольно уверенно свидетельствует в пользу авторства Марка[69], однако это не значит, что в нем нет элементов, Марку не присущих. Тем не менее, согласно точке зрения Фармера, проделавшего весьма обстоятельное исследование этих спорных стихов, есть все основания считать, что Марк мог быть автором и этих новых элементов. По его мнению, объем свидетельств, полученных на основании использования как внешних, так и внутренних критериев (Марк. 16:9 — 20), говорит в пользу авторства Марка. Следовательно, мы имеем достаточные основания рассматривать эту расширенную концовку как часть текста Евангелия от Марка, даже если известно, что некоторые древние рукописи ее не содержат. Она отражена во многих переводах Библии (R. S. V., 2 издание; E. R. V., A. R. V., N. A. S. V., T. E. V., N. I. V., N. A. B., N. E. B.).
Итак, мы слегка коснулись тех основных пунктов сложных методов, благодаря которым мы обоснованно можем узнать изначальную редакцию текста. Мы можем только радоваться обилию древних новозаветных и ветхозаветных рукописей, а также продолжающимся находкам такого плана, поскольку они увеличивают нашу уверенность в достоверности библейского текста. Новые, современные переводы выигрывают от всех этих находок, они более адекватно воспроизводят и передают еврейский и греческий, которые изучаются с почти невероятным усердием.
Более ранние переводы, например, весьма почтенный Перевод короля Иакова (King James Version, K. J. V.), первое издание которого вышло в 1611 г. по. Р. Х.) не могли отразить в себе упомянутые источники. Интересно отметить, что с момента первой публикации и на протяжении восьмидесяти лет Перевод короля Иакова подвергался яростным нападкам и считался «необоснованным с богословской точки зрения и пристрастным с церковной, раболепствующим перед королем и чрезмерно зависящим от его веры в колдовство, несоответствующим еврейскому тексту и слишком полагающимся на Септуагинту»[70]. Однако вскоре этот перевод приобрел широкое признание, оставаясь единственным некатолическим авторизованным переводом до тех пор, пока в 1885 г. не был опубликован английский исправленный перевод (English Revised Version) и в 1901 г. американский исправленный перевод (American Revised Standard Version) Оба перевода отвечали потребностям всех тех, кто, изучая Библию, хотел иметь до мельчайших подробностей точный, буквальный перевод с еврейского, арамейского и греческого языков. Однако почти сто лет прошло с тех пор, и рукописные находки в районе Мертвого моря, совершенные в 1947 г., и позднее, знаменитые Честерские папирусы 30-х гг. и папирусы Бодмера 50-х, то есть некоторые из наиболее ранних библейских манускриптов, конечно не могли обогатить упомянутые выше переводы.
Текстовые материалы
Так же, как и в случае с Ветхим Заветом, не известно о существовании автографов, относящихся к каким-либо новозаветным сочинениям. Однако рукописей Нового Завета сохранилось гораздо больше, чем какого-либо другого документа эпохи древнего мира. В настоящее время мы знаем о существовании примерно пяти тысяч пятисот греческих рукописей или их частей[48], а также о сотнях копий с древних переводов (латинских, сирийских и коптских конца II в. по Р. Х.) и о более поздних переводах на готский, армянский, грузинский, эфиопский, славянский и арабский языки[49]. Обилие рукописей различных древних версий огромно, если учесть, что известно свыше восьми тысяч копий латинской Вульгаты. Другим весьма важным источником в деле отыскания оригинального текста являются цитаты из Нового Завета, приводимые раннехристианскими отцами Церкви. Не следует думать, что все известные нам манускрипты сохранились в их полном виде, однако и таковых существует бесчисленное множество. Известно свыше трехсот рукописей одной только Книги Откровения, наименее часто встречающейся из всех новозаветных сочинений, в то время как существуют тысячи копий всех четырех Евангелий.
Принципы текстового критицизма
Такое богатство материала, а также тот факт, что на протяжении 1400 лет Новый Завет переписывался от руки переписчиками, привносившими в текст как непреднамеренные, так и умышленные ошибки, ставит специалистов в области новозаветной текстологии перед необходимостью скрупулезного анализа всего этого материала с целью выявления оригинальной текстовой редакции, или автографа. Когда необходимо сделать выбор между двумя переводами одного и того же текста, специалист пользуется множеством критериев. Два основных типа критериев, традиционно используемых в текстологии, таковы:
1). Внешние критерии, касающиеся возраста рукописей, их качества, группировки и распределения. Это означает, что выбранный вариант прочтения какого-либо слова или группы слов в случае имеющегося разночтения, обязан соответствовать всем или большинству из нижеследующих правил:
а) должен быть засвидетельствован большинством рукописей;
б) должен подтверждаться наиболее ранними рукописями;
в) должен поддерживаться «наилучшими» рукописями;
г) должен подтверждаться самым широким географическим распространением рукописей;
д) должен быть засвидетельствован признанной группой рукописей особого возраста, характера и, быть может, локализации.
2). Внутренние критерии касаются привычек переписчиков, а также литературных и идеологических характеристик автора. Это означает, что необходимо проследить, согласуется ли чтение:
а) со стилем автора;
б) с типом греческого языка (койне или аттический греческий);
в) с семитическими формами выражения (семитизмы);
г) нет ли расхождения между контекстом, вероучительными установками и взглядами;
д) согласуется ли выбранный вариант прочтения с самым кратким или наиболее трудным;
ж) имеются ли явные писцовые ошибки;
з) наилучшим ли образом выбранный вариант объясняет наличие всех прочих вариантов[50].
Образцы текста
Перечень критериев оценки объясняет, почему методика текстологических изысканий так сложна и нелегка. Не каждый аспект из перечисленных критериев в равной мере применим в том или ином случае. С 20-х гг. нашего века основное направление новозаветного текстового критицизма вступило в полосу острейших дискуссий, отклоняясь от классической методики текстовых изысканий, разработанную Ф. Хортом в 1882 г.[51]. Он предполагал, что существует два ранних образца новозаветного текста. Так называемый «нейтральный» образец текста прежде всего был представлен в Синайском (Sinaiticus) кодексе (А), датированном приблизительно 350 г. по Р. Х. и содержащим весь Новый Завет, и в знаменитом Ватиканском (Vaticanus) кодексе (В), датированном приблизительно 325 г. по Р. Х. и также содержащем весь Новый Завет за исключением отрывка из Послания к Евреям (Евр. 9:14 — 13:25) и Книги Откровения. Если эти два кодекса, названные «небесными близнецами», согласуются между собой, то, как считал Хорт, «наилучшее» прочтение может быть установлено.
Однако со времени Хорта было найдено несколько важных текстов на папирусе, и сегодня говорят уже о четырех основных образцах текста.
Прежде всего, существует группа манускриптов, которые имеют вид «локальных» текстов, в основном из египетской Александрии. Эта группа составлена из папирусов с приблизительной датировкой 200 г. по Р. Х. — Р75, р66 (Евангелия), р72 с приблизительной датировкой 275 г. по Р. Х. (послания Петра и Иуды), уже упомянутых кодексов Vaticanus и Sinaiticus (В, А) и цитат из Оригена и некоторых александрийских отцов.
Второй образец текста называется «западным» и отражен в текстах, найденных в Северной Африке, Италии и Южной Франции. Его датировка почти одинакова с датировкой александрийского образца текста, и он представлен в Кодексе D, Александрийский кодекс, содержащий 1 — 8-ю главы Евангелия от Иоанна, и Кодексе W (Вашингтон), содержащем 1 — 5-ю главы Евангелия от Марка, а также в цитатах основных отцов Церкви из упомянутых мест.
Третий образец текста назван «византийским» (Byzantine). Он представлен наиболее широко, свыше 80 процентов всех рукописей принадлежит ему. Его появление в истории датируется не ранее 350 г. по Р. Х. Самая ранняя рукопись, отражающая этот образец, называется Кодексом А (Александрийский) и датируется приблизительно 475 г. по Р. Х. В ней содержатся только Евангелия. Самым ранним новозаветным свидетельством в его полном объеме является Кодекс Е (Basel), датированный VIII в.
Четвертый образец, найденный учеными, называется «кесарийским» (Сaesarean), он отражает Евангелия и иногда подтверждается Кодексами W (Вашингтон), Q (Koridethi), папирусом Р45, семьями (Families) 1 и 13, а также некоторыми отцами Церкви.
Современные эклектические методы
Дискуссии относительно наиболее предпочтительного метода в новозаветной текстологии продолжаются с неослабевающей силой. Большинство разногласий связано с разработанным недавно методом, который носит название эклектизма[52]. Этот метод включает в себя жесткую взаимосвязь между внутренними и внешними критериями, о которых мы говорили выше. Одна из эклектических школ, известная под именем «строгого эклектизма»[53], однозначно и безусловно подчеркивает значение внутренних критериев. Каждый вариант чтения, с точки зрения этой школы, должен рассматриваться на основании его собственных, присущих именно ему достоинств, причем решающими факторами при этом должны быть факторы стилистические, языковые и писцовые без учета времени появления в рукописи или в контексте того текстового образца, к которому она принадлежит[54]. Большинство ученых склоняется к «умеренному эклектизму», который «сравнивает между собой относительные заслуги каждого из применяемых критериев»[55], учитывая свидетельства как внутреннего, так и внешнего порядка. Разрабатываются методы количественного измерения взаимоотношений между манускриптами, его принципы анализируются и совершенствуются[56].
Это краткое описание методов, образа действий и критериев, используемых в деле восстановления новозаветного текста, показывает всю сложность задачи. Нельзя недооценивать всю их важность, поскольку они помогают решить, что имел в виду богодухновенный автор, когда редакции различных рукописей не согласуются между собой. Эти решения становятся частью переводов, которые определенных случаях можно проиллюстрировать.
Тот, кто знает греческий, обычно пользуется одним из нижеследующих стандартных изданий греческого Нового Завета:
1. Novum Testamentum Graece, 25th ed. (Stuttgartt: Wurttembergishe Bibelanstalt, 1963), eds. E. Nestle and K. Aiand.
Это издание содержит эклектический текст с небольшим аппаратом примечаний, куда включены текстуальные варианты.
2. The Greek New Testament (New York: United Bible Societies, 1966); eds K. Aland and Otbers.
Это обстоятельно подготовленное издание с расширенным аппаратом важнейших текстуальных разночтений, подготовленным представительной группой ученых.
Примеры текстового критицизма
В Евангелии от Иоанна существует несколько примеров текстовых разночтений. Как, например, сказал об Иисусе Иоанн Креститель: «Сей есть Сын Божий» (Иоан. 1:34) или «Сей есть Избранник Божий»? Рукописные свидетельства неоднозначны в этом вопросе даже среди ранних образцов текста. Слово «Сын» имеется как в ключевых свидетельствах александрийского образца (Р66, Р75, A, B, C, K, L и т.д.), так и во многих древнелатинских рукописях (aur, c, f, l, q), а также в некоторых сирийских свидетельствах (Bohairic) и в армянском и грузинском переводах. Греческое слово, переведенное как «Избранный», подтверждается александрийским образцом хорошо сохранившихся рукописей (Р5, А) древнелатинскими манускриптами (b, e, ff2) и древнесирийским переводом[57].
В такой ситуации становится актуальной проблема соотнесения внешних и внутренних критериев оценки. В стандартных изданиях греческого Нового Завета предпочтение отдается варианту «Сын» как засвидетельствованному на основании внешних критериев лучших греческих рукописей[58]. Те, кто придает большой вес внешним критериям, утверждают, что слово «Сын» было заменено словом «Избранный» на основании одного только численного превосходства греческих текстуальных свидетельств такого плана[59]. Те же, кто в большей степени полагается на внутренние критерии, утверждают, что слово «Избранный» является изначальным и было заменено на слово «Сын» из-за определенной богословской тенденции, стремящейся противостоять христологии усыновления, согласно которой Иисус Христос был усыновлен Отцом, а не являлся Его Сыном[60], а также из стремления к гармонии с синоптическими Евангелиями, в частности с их рассказом о крещении Иисуса (Матф. 3:27; Марк. 1:11; Лук. 3:22)[61].
Мы считаем, что удельный вес рукописей и их датировка говорят в пользу слова «Сын». Кроме того, мы слишком мало знаем об отношении новозаветных авторов к антиусыновлению, чтобы предположить, что слово «Сын» возникло именно из-за этой тенденции. И наконец, говоря о выборе того или иного слова в определенных богословских целях, мы упускаем из виду тот факт, что евангельские рассказы заслуживают доверия благодаря деятельности Святого Духа, который свыше удостоверяет смысл записанного.
В течение многих лет предметом исследования являются и заключительные двенадцать стихов Евангелия от Марка (Марк. 16:9—20)[62]. Здесь мы опять сталкиваемся с текстологической проблемой. Что касается внешних свидетельств, то здесь следует отметить, что в Ватиканском и Синайском кодексах эти стихи отсутствуют. В первом переписчик «знал концовку, но не имел ее в той рукописи, которую переписывал»[63]. Нет этих стихов и в сирийском переводе IV — V вв., а также в армянском, эфиопском, грузинском переводах и в арабском манускрипте 13, хранящемся в Ватикане[64]. Такие отцы Церкви как Евсевий (325 г. по Р. Х.) и Иероним (IVв.) сообщают, что этот отрывок отсутствует и в известных им греческих рукописях. Рукопись Bobiensis (K), содержащая древнелатинский текст IV — V вв., дает укороченную концовку 16-й главы Евангелия от Марка[65], в то время как Кодекс L (Regius), датированный VIII в., а также несколько других греческих рукописей и несколько рукописей коптских и эфиопских переводов содержат укороченную концовку вместе с полной в качестве альтернативы.
9—20-й стихи 16-й главы содержатся в Александрийском кодексе V в. (А), кодексе Ефрема (Ephraemi Rescriptus) V в. ©, Кентерберийском кодексе Беза (Bezae Cantabrigiensis) VI в. (D), а также в К, Х, D и других рукописях IX в. и позднейших. Кроме того, они содержатся во многих греческих минускулах, большинстве византийских рукописей, в рукописях различных древних переводов, а также в цитатах, приводимых такими отцами Церкви, как Иустин, Ириней, Тертуллиан, Ипполит и Афраат. Многие ученые пришли к заключению, что этот отрывок не является оригинальной частью Евангелия от Марка[66]. Некоторые из них утверждают, что он был, «вероятно, приписан Марку незадолго до середины II в., чтобы заполнить очевидный пробел»[67]. Недавние труды Вильяма Фармера, наиболее компетентного ученого в области исследования Евангелий, — показывают, что есть основания говорить о сознательном опущении 9 — 20-го стихов 16-й главы и, тем самым, об изначальном присутствии и подлинности этого отрывка. Кроме того, он утверждает, что если бы эта концовка не была оригинальной, то в таком случае было бы трудно объяснить осведомленность на этот счет таких раннехристианских писателей, как Ириней и Татиан, а также упоминание о ней в древнелатинском и коптском переводах[68].
Помимо рассмотрения внешних свидетельств за и против подлинности 9 — 20-го стихов, были изучены и по-разному оценены внутренние свидетельства, касающиеся словарного запаса, стиля и содержания. Обстоятельное, текст за текстом, исследование всех слов и фраз упомянутого отрывка довольно уверенно свидетельствует в пользу авторства Марка[69], однако это не значит, что в нем нет элементов, Марку не присущих. Тем не менее, согласно точке зрения Фармера, проделавшего весьма обстоятельное исследование этих спорных стихов, есть все основания считать, что Марк мог быть автором и этих новых элементов. По его мнению, объем свидетельств, полученных на основании использования как внешних, так и внутренних критериев (Марк. 16:9 — 20), говорит в пользу авторства Марка. Следовательно, мы имеем достаточные основания рассматривать эту расширенную концовку как часть текста Евангелия от Марка, даже если известно, что некоторые древние рукописи ее не содержат. Она отражена во многих переводах Библии (R. S. V., 2 издание; E. R. V., A. R. V., N. A. S. V., T. E. V., N. I. V., N. A. B., N. E. B.).
Итак, мы слегка коснулись тех основных пунктов сложных методов, благодаря которым мы обоснованно можем узнать изначальную редакцию текста. Мы можем только радоваться обилию древних новозаветных и ветхозаветных рукописей, а также продолжающимся находкам такого плана, поскольку они увеличивают нашу уверенность в достоверности библейского текста. Новые, современные переводы выигрывают от всех этих находок, они более адекватно воспроизводят и передают еврейский и греческий, которые изучаются с почти невероятным усердием.
Более ранние переводы, например, весьма почтенный Перевод короля Иакова (King James Version, K. J. V.), первое издание которого вышло в 1611 г. по. Р. Х.) не могли отразить в себе упомянутые источники. Интересно отметить, что с момента первой публикации и на протяжении восьмидесяти лет Перевод короля Иакова подвергался яростным нападкам и считался «необоснованным с богословской точки зрения и пристрастным с церковной, раболепствующим перед королем и чрезмерно зависящим от его веры в колдовство, несоответствующим еврейскому тексту и слишком полагающимся на Септуагинту»[70]. Однако вскоре этот перевод приобрел широкое признание, оставаясь единственным некатолическим авторизованным переводом до тех пор, пока в 1885 г. не был опубликован английский исправленный перевод (English Revised Version) и в 1901 г. американский исправленный перевод (American Revised Standard Version) Оба перевода отвечали потребностям всех тех, кто, изучая Библию, хотел иметь до мельчайших подробностей точный, буквальный перевод с еврейского, арамейского и греческого языков. Однако почти сто лет прошло с тех пор, и рукописные находки в районе Мертвого моря, совершенные в 1947 г., и позднее, знаменитые Честерские папирусы 30-х гг. и папирусы Бодмера 50-х, то есть некоторые из наиболее ранних библейских манускриптов, конечно не могли обогатить упомянутые выше переводы.
ВИДЫ ПЕРЕВОДОВ
Многие вполне правомерно могут спросить: какая же Библия является наилучшей? Какая из них наиболее близка к оригинальному тексту? На это нелегко ответить, ибо то как и с какой целью намеревается использовать Библию вопрошающий, бущет играть важную роль при ответах на эти сложные вопросы[71]. Существует определенная разница между тем, кто впервые приступает к изучению Библии, и профессиональным ученым. Есть разница и в том, будете ли вы использовать Библию при личных молитвах или публичных чтениях, при самостоятельном исследовании или с целью проповеди и наставления.
И хотя здесь не место в деталях оценивать последние переводы, отметим три основные категории новых Библий, а именно:
1) парафраз;
2) динамичные переводы;
3) формальные переводы.
Парафраз
Так называемая Живая Библия (The Living Bible. Wheaton, Ill., 1971), ставшая бестселлером, по мнению ее автора-пересказчика Кеннета Тэйлора, вовсе не является переводом, а только свободным пересказом, основанным на отдельных английских переводах. Ее успех говорит о том, что это легкочитаемый пересказ. Однако, по мнению группы серьезных исследователей, «для точного перевода наставлений святого Слова она часто не оправдывает ожиданий»[72]. С целью изучения библейского вероучения пользоваться Живой Библией весьма рискованно, поскольку, по справедливому мнению многих экспертов, Тэйлор довольно свободно пропускает или добавляет определенные материалы[73].
Динамичные (функциональные) переводы
Теоретики перевода проводят различие между его формальным и динамичным видами[74]. Динамичные переводы основываются на системе, предполагающей три этапа:
1) анализ внешней структуры языка-оригинала (называемого языком-источником) с акцентом на анализе грамматических связей, а также значений слов и словосочетаний;
2) процесс переноса языкового инварианта с языка А (еврейского, арамейского или греческого) на язык В (английский), совершающийся в сознании переводчика;
3) воссоздание структуры трансформированного материала в языке-приемнике (английском). Диаграмма всех трех стадий такова:[75]
Такая теория перевода отдает предпочтение переводу по значениям, а не по словам. В последние годы было сделано несколько переводов, отвечающих этой теории. В 1970 г. была опубликована Новая Английская Библия (New English Bible (N. E. B.), содержащая Ветхий и Новый Заветы и представляющая собой совершенно новый перевод с еврейского и греческого языков, выполненный по динамическому методу, то есть перевод по значениям. Это означает, что данный перевод не столь буквальный и точный, как формальные переводы, и, кроме того, иногда он прибегает к пересказу и толкованию, что само по себе довольно-таки спорно. Если читатель будет постоянно помнить, что он имеет дело с переводом по значениям (функциональным переводом по смысловому содержанию), то его не введут в заблуждение те изменения, с которыми он столкнется и которые могли предполагаться или же не предполагаться еврейскими и греческими текстами.
Другим недавним переводом, выполненным в соответствии с теорией динамической передачи, является (Good News Bible: the Bible in Today’s English Version (T. E. V.), содержащая Новый Завет, опубликованный в 1966 году, и Ветхий Завет, опубликованный в 1976 г. Это тоже новый перевод с оригинального текста, однако, в противоположность традиционным переводам слово в слово, или формальным переводам, он представляет собой «перевод смысла еврейского, арамейского и греческого текстов»[76]. Ключевым словом здесь является слово «смысл», указывающее на то, что это «динамический» перевод по смыслу, то есть динамическая равнозначность.
Динамические переводы имеют многие преимущества: они обычно легко читаются, потому что менее связаны с выразительными формами оригинального текста, течение мысли согласовано в них с английским наречием.
Однако наряду с сильными сторонами этого перевода есть и слабые стороны. Стремясь к созданию равнозначности по мысли и значению, переводчик вынужден толковать текст, а именно с этого момента начинаются многие проблемы. Например, The Bible in Today’s English Version еврейские слова «небо и земля» из 1-го стиха 1-й главы Книги Бытия переводятся словами «Вселенная, космос», однако очевидно, что это спорное истолкование. В Ветхом Завете словесная пара «небо и земля» употребляется сорок один раз и относится к планете Земля и непосредственно окружающим ее небесным сферам. Эти слова не имеют в виду всей Вселенной, как об этом говорится в упомянутой Библии.
Формальные переводы
По причинам, упомянутым в вышеприведенном примере («небо и земля»), формальные переводы, акцентирующие внимание на создании пословесной равнозначности, являются более подходящими. Система формального перевода более непосредственна и, таким образом, лучше контролирует границы толкования. В противоположность динамическому переводу формальный перевод предполагает только две стадии:
1) анализ внешней структуры языка оригинала (называемого языком-источником) с акцентом на анализе грамматических связей, а также значений слов и словосочетаний;
2) процесс переноса языкового инварианта с языка А (еврейского, арамейского или греческого) на язык В (английский), совершающийся в сознании переводчика. В данном случае английский выступает как язык-приемник.
Многие библейские переводы используют формальную систему передачи, которая является более точной, буквальной передачей Слова Божья, поскольку основывается на создании пословесной равнозначности.
В 1946 г. появилось издание Revised Standard Version (R. S. V.), содержащего Новый Завет, а в 1952г. в этом же издании впервые вышел Ветхий Завет. Данное издание не является новым переводом, а представляет собой пересмотренное и исправленное издание King James Version; несмотря на некоторые нападки, оно обрело большую популярность, в первые десять лет после его публикации было продано свыше 12 миллионов экземпляров[77]. Оно широко используется церквами для проведения общих богослужений, однако с успехом может служить и для научных целей.
Имеются на английском языке и два римско-католических перевода, сделанные с языков оригинала. В 1966 г. была опубликована The Jerusalem Bible (J. B.), которая «гораздо свободнее в передаче текста, чем Revised Standard Version»[78], и в которой «перевод Нового Завета кажется гораздо более свободным, нежели это требуется»[79]. В целом можно сказать, что данный перевод неоднороден по качеству передачи ветхозаветного и новозаветного текстов. Последний полный новый католический перевод, сделанный на английском, известен под названием New American Bible (N. A. B.); он был опубликован в 1970 г. как результат тридцатилетней работы шестидесяти библеистов. В целом это издание является примечательным достижением библеистики, однако следует отметить, что данный перевод неравнозначен по качеству передачи текста отдельных библейских книг и, кроме того, грешит несогласованностью в переводе одних и тех же слов в одном и том же контексте[80].
В 1973 г. был опубликован New International Version, содержащий текст Нового Завета, а в октябре 1978 г. в этом же издании появился и Ветхий Завет. В течение четырех месяцев после публикации 1978 года первое издание всего New International Version, вышедшего в количестве полутора миллионов экземпляров, было полностью раскуплено. Его успех был предрешен. Этот перевод представляет собой совершенно новый перевод, сделанный группой ученых свыше ста человек из различных англоязычных регионов планеты, работавших над еврейскими, арамейскими и греческими текстами. Работа над этим изданием началась в 1965 г. и продолжалась около тринадцати лет. Переводчики стремились к «точности перевода»[81], «не только к пословесному переводу»[82], но и к «верности мыслям библейских писателей»[83]. Наряду с другими целями переводчики стремились к тому, чтобы данное издание «было точным переводом, обладающим ясностью и художественными достоинствами и, следовательно, годным для публичного и частного чтения, наставления, проповеди, заучивания и богослужебных нужд»[84]. По сравнению с N. A. S. B. и N. I. B. данное издание по стилю не является высокопарным или просторечным. В целом можно сказать, что перевод ясен и надежен, идиоматичен и современен, но что касается научных целей, то здесь надо признать, что он не столь буквален, как, например, N. A. S. B. и даже как R. S. V.. Это как раз то издание Библии, которое не помешает иметь ни юноше, ни старику; в нем лучшие достижения динамического перевода сочетаются с высокой степенью точности и верностью в воспроизведении мысли богодухновенных авторов Писания. Для научных целей N. A. S. B более предпочтительна, однако с точки зрения читабельности и художественных достоинств N. I. V. превосходит и ее, и даже N. A. B и N. E. V.
Вся история Библии от ее начала и до сегодняшнего дня дает удивительное понимание божественного водительства, того, как Бог руководил людьми в деле ее добросовестного и точного сохранения. До сих пор ни одна книга не превзошла рекордное число распространения Слова Божья. И пусть люди всегда будут усматривать в этом совершенное Откровение воли Божьей, пусть она всегда ведет их к лучшему пониманию Триединого Бога и более полному познанию воплощенного Слова, Иисуса Христа, о Котором так верно и глубоко свидетельствуют Писания.
Многие вполне правомерно могут спросить: какая же Библия является наилучшей? Какая из них наиболее близка к оригинальному тексту? На это нелегко ответить, ибо то как и с какой целью намеревается использовать Библию вопрошающий, бущет играть важную роль при ответах на эти сложные вопросы[71]. Существует определенная разница между тем, кто впервые приступает к изучению Библии, и профессиональным ученым. Есть разница и в том, будете ли вы использовать Библию при личных молитвах или публичных чтениях, при самостоятельном исследовании или с целью проповеди и наставления.
И хотя здесь не место в деталях оценивать последние переводы, отметим три основные категории новых Библий, а именно:
1) парафраз;
2) динамичные переводы;
3) формальные переводы.
Парафраз
Так называемая Живая Библия (The Living Bible. Wheaton, Ill., 1971), ставшая бестселлером, по мнению ее автора-пересказчика Кеннета Тэйлора, вовсе не является переводом, а только свободным пересказом, основанным на отдельных английских переводах. Ее успех говорит о том, что это легкочитаемый пересказ. Однако, по мнению группы серьезных исследователей, «для точного перевода наставлений святого Слова она часто не оправдывает ожиданий»[72]. С целью изучения библейского вероучения пользоваться Живой Библией весьма рискованно, поскольку, по справедливому мнению многих экспертов, Тэйлор довольно свободно пропускает или добавляет определенные материалы[73].
Динамичные (функциональные) переводы
Теоретики перевода проводят различие между его формальным и динамичным видами[74]. Динамичные переводы основываются на системе, предполагающей три этапа:
1) анализ внешней структуры языка-оригинала (называемого языком-источником) с акцентом на анализе грамматических связей, а также значений слов и словосочетаний;
2) процесс переноса языкового инварианта с языка А (еврейского, арамейского или греческого) на язык В (английский), совершающийся в сознании переводчика;
3) воссоздание структуры трансформированного материала в языке-приемнике (английском). Диаграмма всех трех стадий такова:[75]
Такая теория перевода отдает предпочтение переводу по значениям, а не по словам. В последние годы было сделано несколько переводов, отвечающих этой теории. В 1970 г. была опубликована Новая Английская Библия (New English Bible (N. E. B.), содержащая Ветхий и Новый Заветы и представляющая собой совершенно новый перевод с еврейского и греческого языков, выполненный по динамическому методу, то есть перевод по значениям. Это означает, что данный перевод не столь буквальный и точный, как формальные переводы, и, кроме того, иногда он прибегает к пересказу и толкованию, что само по себе довольно-таки спорно. Если читатель будет постоянно помнить, что он имеет дело с переводом по значениям (функциональным переводом по смысловому содержанию), то его не введут в заблуждение те изменения, с которыми он столкнется и которые могли предполагаться или же не предполагаться еврейскими и греческими текстами.
Другим недавним переводом, выполненным в соответствии с теорией динамической передачи, является (Good News Bible: the Bible in Today’s English Version (T. E. V.), содержащая Новый Завет, опубликованный в 1966 году, и Ветхий Завет, опубликованный в 1976 г. Это тоже новый перевод с оригинального текста, однако, в противоположность традиционным переводам слово в слово, или формальным переводам, он представляет собой «перевод смысла еврейского, арамейского и греческого текстов»[76]. Ключевым словом здесь является слово «смысл», указывающее на то, что это «динамический» перевод по смыслу, то есть динамическая равнозначность.
Динамические переводы имеют многие преимущества: они обычно легко читаются, потому что менее связаны с выразительными формами оригинального текста, течение мысли согласовано в них с английским наречием.
Однако наряду с сильными сторонами этого перевода есть и слабые стороны. Стремясь к созданию равнозначности по мысли и значению, переводчик вынужден толковать текст, а именно с этого момента начинаются многие проблемы. Например, The Bible in Today’s English Version еврейские слова «небо и земля» из 1-го стиха 1-й главы Книги Бытия переводятся словами «Вселенная, космос», однако очевидно, что это спорное истолкование. В Ветхом Завете словесная пара «небо и земля» употребляется сорок один раз и относится к планете Земля и непосредственно окружающим ее небесным сферам. Эти слова не имеют в виду всей Вселенной, как об этом говорится в упомянутой Библии.
Формальные переводы
По причинам, упомянутым в вышеприведенном примере («небо и земля»), формальные переводы, акцентирующие внимание на создании пословесной равнозначности, являются более подходящими. Система формального перевода более непосредственна и, таким образом, лучше контролирует границы толкования. В противоположность динамическому переводу формальный перевод предполагает только две стадии:
1) анализ внешней структуры языка оригинала (называемого языком-источником) с акцентом на анализе грамматических связей, а также значений слов и словосочетаний;
2) процесс переноса языкового инварианта с языка А (еврейского, арамейского или греческого) на язык В (английский), совершающийся в сознании переводчика. В данном случае английский выступает как язык-приемник.
Многие библейские переводы используют формальную систему передачи, которая является более точной, буквальной передачей Слова Божья, поскольку основывается на создании пословесной равнозначности.
В 1946 г. появилось издание Revised Standard Version (R. S. V.), содержащего Новый Завет, а в 1952г. в этом же издании впервые вышел Ветхий Завет. Данное издание не является новым переводом, а представляет собой пересмотренное и исправленное издание King James Version; несмотря на некоторые нападки, оно обрело большую популярность, в первые десять лет после его публикации было продано свыше 12 миллионов экземпляров[77]. Оно широко используется церквами для проведения общих богослужений, однако с успехом может служить и для научных целей.
Имеются на английском языке и два римско-католических перевода, сделанные с языков оригинала. В 1966 г. была опубликована The Jerusalem Bible (J. B.), которая «гораздо свободнее в передаче текста, чем Revised Standard Version»[78], и в которой «перевод Нового Завета кажется гораздо более свободным, нежели это требуется»[79]. В целом можно сказать, что данный перевод неоднороден по качеству передачи ветхозаветного и новозаветного текстов. Последний полный новый католический перевод, сделанный на английском, известен под названием New American Bible (N. A. B.); он был опубликован в 1970 г. как результат тридцатилетней работы шестидесяти библеистов. В целом это издание является примечательным достижением библеистики, однако следует отметить, что данный перевод неравнозначен по качеству передачи текста отдельных библейских книг и, кроме того, грешит несогласованностью в переводе одних и тех же слов в одном и том же контексте[80].
В 1973 г. был опубликован New International Version, содержащий текст Нового Завета, а в октябре 1978 г. в этом же издании появился и Ветхий Завет. В течение четырех месяцев после публикации 1978 года первое издание всего New International Version, вышедшего в количестве полутора миллионов экземпляров, было полностью раскуплено. Его успех был предрешен. Этот перевод представляет собой совершенно новый перевод, сделанный группой ученых свыше ста человек из различных англоязычных регионов планеты, работавших над еврейскими, арамейскими и греческими текстами. Работа над этим изданием началась в 1965 г. и продолжалась около тринадцати лет. Переводчики стремились к «точности перевода»[81], «не только к пословесному переводу»[82], но и к «верности мыслям библейских писателей»[83]. Наряду с другими целями переводчики стремились к тому, чтобы данное издание «было точным переводом, обладающим ясностью и художественными достоинствами и, следовательно, годным для публичного и частного чтения, наставления, проповеди, заучивания и богослужебных нужд»[84]. По сравнению с N. A. S. B. и N. I. B. данное издание по стилю не является высокопарным или просторечным. В целом можно сказать, что перевод ясен и надежен, идиоматичен и современен, но что касается научных целей, то здесь надо признать, что он не столь буквален, как, например, N. A. S. B. и даже как R. S. V.. Это как раз то издание Библии, которое не помешает иметь ни юноше, ни старику; в нем лучшие достижения динамического перевода сочетаются с высокой степенью точности и верностью в воспроизведении мысли богодухновенных авторов Писания. Для научных целей N. A. S. B более предпочтительна, однако с точки зрения читабельности и художественных достоинств N. I. V. превосходит и ее, и даже N. A. B и N. E. V.
Вся история Библии от ее начала и до сегодняшнего дня дает удивительное понимание божественного водительства, того, как Бог руководил людьми в деле ее добросовестного и точного сохранения. До сих пор ни одна книга не превзошла рекордное число распространения Слова Божья. И пусть люди всегда будут усматривать в этом совершенное Откровение воли Божьей, пусть она всегда ведет их к лучшему пониманию Триединого Бога и более полному познанию воплощенного Слова, Иисуса Христа, о Котором так верно и глубоко свидетельствуют Писания.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги