Постой, любимая

Глава 6

Мясник снова приснился ему этой ночью. Проснувшись, Эймиас резко сел на постели. Мысли его путались, тело покрылось пленкой пота, сердце бешено колотилось.

— Проклятие! — воскликнул он, уронив голову на руки.

Хорошо хоть никто не слышит его криков. А в том, что он кричал, Эймиас не сомневался. Многие мужчины кричат во сне. Ему ли этого не знать. Его названый брат вопил так громко, когда ему снились кошмары, что будил весь дом. Хотя, возможно, теперь, когда он женился на женщине своей мечты, его больше не посещают кошмары.

Досадно, что ему по-прежнему снится этот проклятый сон, но в этом нет ничего постыдного. В тюрьме и на каторге он видел много храбрых мужчин, которые вели воображаемые битвы во сне. Просыпаясь, они испытывали облегчение, что это был только сон, и злость, что он снова приснился им.

По крайней мере, его сон предсказуем. Мясник всегда делает одно и то же, он всегда убегает, и потрясение всегда сильнее боли, но хуже всего ужас. Потому что его кошмар реальный, все произошло на самом деле. Если бы он мог убедить себя, что этого не было, может, он избавился бы от этого сна.

Но сон имел еще и другой, скрытый, смысл. Он всегда являлся, когда Эймиас был встревожен и не уверен, что делать дальше. Сон служил своего рода предупреждением, что нужно тщательно продумать дальнейшие действия, чтобы не совершить ошибку.

Эймиас поднялся и босиком прошлепал к комоду, где стоял кувшин с водой. Плеснув воды в фаянсовый тазик, он сложил руки ковшиком и ополоснул лицо. Затем вымыл грудь и тело, порадовавшись в очередной раз роскоши уединения. Заключенный не посмел бы спать голым. Не вытираясь, он подошел к окну, приоткрыл ставни и уставился в темноту, позволив прохладному воздуху высушить тело.

Решено. Он будет ухаживать за Грейс Тремеллин. Почему бы и нет? Она не глупа, как он думал вначале, просто молода и неуверенна в себе. Со временем это пройдет. С его помощью. А ее молчаливость, как он сегодня убедился, вызвана смущением. Очевидно, он произвел на нее слишком сильное впечатление, чтобы она чувствовала себя с ним свободно. Что само по себе хороший признак, но это тоже пройдет, даже без его помощи. При этой мысли Эймиас усмехнулся.

Зато у нее мягкий характер, она очень хорошенькая и происходит из старинной уважаемой семьи. Не аристократической, что было бы чересчур, но и не совсем купеческой, ибо, если заниматься торговлей на протяжении столетий, это придает семье определенный вес. Ему очень нравится отец Грейс и место, где она живет. Он построит для нее дом на берегу моря, даже лучше нынешнего, и создаст семью, которая сможет гордиться своими предками, невзирая на его собственное неопределенное происхождение.

Надо будет присмотреть подходящее местечко на одном из пустынных утесов, которых полно в округе. Он построит там дом, откуда сможет любоваться морем до конца своих дней и знать, что ему больше не придется покидать родное гнездо. Что может быть лучше, чем сознавать, что ты наконец-то свободен и можешь делать все, что пожелаешь?

Эймиас зевнул, ощутив первые признаки сонливости, навеянные приятными мыслями. Отличный план, можно сказать, безупречный. Хоть ему и приснился сон, который он привык воспринимать как предостережение, вряд ли он совершит промах в данном случае.

Тут Эймиас вспомнил об одном осложнении, которое уже возникло, и сонливость как рукой сняло. Мозг его пришел в возбуждение и предательское тело тоже.

Как быть с Эмбер? С красавицей Эмбер, умной и необыкновенно соблазнительной, которая приходится его будущей жене чуть ли не сестрой. Вот уж поистине проблема, способная лишить мужчину сна.

Впрочем, этот нахальный морской капитан, Паско Пайпер, похоже, ухаживает за ней, и, если повезет, к тому времени, когда он поведет Грейс к алтарю, Эмбер покинет ее дом и перестанет играть важную роль в ее жизни.

Интересно, как часто мужчина видится со своей золовкой? Эймиас имел самое смутное представление о взаимоотношениях близких родственников, но не думал, что ему будет так уж трудно избегать Эмбер.

Так почему же он не чувствует радости?

Ощутив прилив желания, Эймиас опустил глаза и получил еще одно подтверждение мысли, которую гнал от себя. Потому что он хочет ее. Что-что, а это ясно.

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет-нет, хватит. У него было полно женщин, в том числе красивых и умных. Но теперь ему нужна жена, и как бы ни была хороша Эмбер, у нее слишком много недостатков, чтобы он мог рассматривать ее в качестве возможной супруги.

Она никто, безродная сирота, появившаяся неизвестно откуда. Как и он сам. Конечно, Эмбер красива, спору нет. Эймиас представил себе ее лицо и обольстительные изгибы тела. Он помнил ощущения, которые испытал, когда держал ее на руках. Она благоухала розами, ветер трепал ее распущенные волосы, бросая ему в лицо длинные локоны. Эймиас был очарован сочетанием золотых, янтарных и совсем светлых, высветленных солнцем прядей. И ее сверкающими голубыми глазами.

Вся она была словно соткана из пылающих цветов солнечного заката. Но дело было не только во внешности Эмбер. С первого момента Эймиаса потянуло к ней. Она была остроумной и смышленой. Он часто видел, как она пытается сдержать смех над его шуткой, которую никто, кроме нее, не понял и не заметил. У них одинаковое чувство юмора. Она так похожа на него…

Вот именно. Его предательское мужское естество, которое оживало, стоило ему подумать об Эмбер, тут же съежилось, хотя сознание не желало мириться с очевидным. Они с Эмбер так похожи, что вполне могут быть родственниками. И какой бы дикой ни казалась эта мысль, беда в том, что он никогда не узнает правду.

В уголке его сознания поселилась мысль, что Даффид был прав, сомневаясь в успехе его миссии. Конечно, у него редкое корнуоллское имя, но за прошедшие недели Эймиас пришел к выводу, что, даже если он проведет здесь еще несколько месяцев, маловероятно, что он найдет свои корни. Имя — слишком ничтожная зацепка.

Видимо, ему не суждено узнать, кто он и откуда. Как и Эмбер никогда не узнает, кто она. В любом случае он должен жениться на девушке из респектабельной семьи. Этого Эмбер не в состоянии ему дать. Так зачем же терзать себя мыслями о ней? Ему и раньше приходилось встречать женщин, которых он хотел, но не мог получить по тем или иным причинам. Такова жизнь. Нельзя же, в самом деле, иметь каждую женщину, которая привлекла твое внимание. Спору нет, Эмбер хороша, но она ему не подходит.

Слава Богу, он привык справляться со своими желаниями. Сиюминутная прихоть не стоит того, чтобы отказываться ради нее от мечты всей своей жизни.

Эймиас мрачно нахмурился, сознавая, что пытается уговорить себя, что он способен устоять перед соблазном. Конечно, в его рассуждениях есть слабые места, но он просто не в силах искать их сейчас. Уже середина ночи, и он устал. Кроме того, удачный брак и обретение места, которое он может считать родным, слишком заманчивая мечта, и он слишком близок к ее осуществлению, чтобы отказаться от нее так быстро.

Эймиас вернулся в постель, взбил подушку, улегся на спину и закрыл глаза, запретив себе думать. За свою богатую событиями жизнь он научился подавлять собственные страхи и тревоги, иначе не прожил бы так долго. Не прошло и нескольких минут, как он заснул. Но мясник снова явился ему во сне.

— Спасибо, — сказала ему Грейс на следующее утро, когда он приехал с визитом. — Но мы не можем поехать кататься. Я не могу оставить бедную Эмбер.

— Еще как можешь, — возразила Эмбер. — Я уже почти поправилась. Просто мне не хочется трястись в коляске, а ковылять по берегу тем более.

— Мне тоже, — сказал Эймиас, обращаясь к Грейс. — Как бы мне ни нравилось пачкать свои сапоги в песке и подхватывать юных особ, падающих к моим ногам, думаю, я способен найти другие способы развлечь вас.

Грейс хихикнула. На ней было модное муслиновое платье, бело-зеленой расцветки, красиво оттенявшее ее нежную кожу и черные как смоль волосы.

— Но я не могу поехать с вами, если Эмбер не составит нам компанию.

— Глупости, — сказала Эмбер. — Возьми с собой Нэн. Она будет только рада отвлечься от полировки серебра.

Она сидела в массивном кресле у окна, одетая в розовое, как успел заметить Эймиас, окинув ее быстрым взглядом.

— Пожалуй, — произнесла Грейс, задумавшись. — Но вначале она должна закончить с серебром. Нэн — наша горничная, — объяснила она Эймиасу. — Обычно ей не приходится работать так много, но мы хотим, чтобы все было готово к вечеринке в пятницу.

— Вечеринке? Я полагал, что будем только я и этот капитан Паско, с которым я познакомился вчера.

— Так и было задумано, — сказала Грейс, сморщив нос. — Но папа решил устроить что-нибудь более обстоятельное.

«Она ужасно мила, когда морщит свой маленький носик», — подумал Эймиас, стараясь не смотреть на Эмбер. Если бы Эмбер была просто мила, он, пожалуй, рискнул бы бросить на нее взгляд.

— Боже, как неучтиво с моей стороны! — воскликнула Грейс. — Я не предложила вам присесть.

— Я надеялся, что мы поедем гулять, — сказал он. Она потупилась.

— Если бы мы заранее договорились… Боюсь, ничего не получится.

— Вы можете погулять в саду, — нетерпеливо сказала Эмбер. — Мне незачем сопровождать вас. Я могу наблюдать из окна, и, если мистер Сент-Айвз позволит себе что-нибудь лишнее, я запущу в него своей чашкой и подниму такой крик, что мистер Тремеллин примчится с топором.

— С топором? — переспросил Эймиас, повернувшись к ней. — Между прочим, я отлично владею этим инструментом. Пусть он лучше прихватит пистолет. Даже такой ловкач, как я, едва ли увернется от пули.

Эмбер улыбнулась. Он усмехнулся в ответ. Секунду они смотрели друга на друга, прежде чем Эймиас заставил себя отвести взгляд и повернулся к Грейс, которая озабоченно хмурилась.

— Я пошутил, — сказал он. — Я кроткий как ягненок. Может, нам и вправду прогуляться в саду под бдительным оком вашей сестры… точнее подруги?

— Ну ладно, — снизошла Грейс. — Только надену шляпку.

И выскочила из комнаты, оставив его наедине с Эмбер.

— А вы не опасаетесь за свою честь? — поинтересовался он. — Ведь мы здесь одни.

Она рассмеялась:

— Слишком много суеты по поводу обычной прогулки, не правда ли? Но вы холостой джентльмен, а Грейс воспитана как леди. Возможно, тому, кто приехал из Лондона, мы кажемся провинциалами, но чем меньше деревня, тем больше сплетен.

— Едва ли, — отозвался Эймиас. — В сущности, Лондон — это всего лишь скопление маленьких Деревушек. Просто каждая деревня ограничивается несколькими улицами, где вы родились и живете. И сплетен там ничуть не меньше. — Он не стал добавлять, что не принадлежит ни к одной из них, хотя и вырос на лондонских улицах. Теперь он вращался в высшем свете, куда попал благодаря своему приемному отцу. И хотя порой Эймиас чувствовал себя своим в кругу знати, он отлично знал, что он самозванец.

— Но вы не ответили на мой вопрос, — сказал он. Эмбер склонила голову набок.

— Опасаюсь ли я вас? Нет, конечно. С какой стати? Вы джентльмен, и потом, вы ухаживаете за моей… подругой.

— Вас это задело? — поинтересовался он. — Что я не сказал «сестра»?

Ее улыбка слегка поблекла.

— Извините, — искренне сказал он. — Я не знал, как еще назвать вас.

— О, — небрежно произнесла она. — В сущности, вы правы. Мы не сестры, хотя я склонна забывать об этом, как и большинство наших знакомых. Я выросла с этим ощущением.

— Но Грейс зовет отца «папа», а вы называете его мистером Тремеллином.

— Да, потому что он не мой отец, хотя и вырастил меня.

Она была чертовски хороша сегодня. Платье при ближайшем рассмотрении оказалось цвета розовых лепестков. Плечи Эмбер прикрывала шаль, но платье имело глубокий вырез, обнажавший шею и верхнюю часть груди, вплоть до затененной ложбинки. В отраженном свете ее кожа казалась перламутрово-розовой. Подсвеченные солнцем волосы были подняты вверх, ниспадая длинными локонами по обе стороны лица. Эймиас едва удержался, чтобы не отвести их в сторону, так чтобы он мог запечатлеть поцелуй на розовых губах, поражавших своей безупречной формой.

Он вырос в мире, где проблемы, связанные с сексом, решались просто и без затей. Беспризорным мальчишкой в трущобах он видел совокупляющиеся пары чаще, чем танцующие. В Австралии, среди ссыльных, где он возмужал и достиг зрелости, сексуальные потребности удовлетворялись, как только представлялась возможность. Женщин было мало, и они высоко ценились. Вернувшись в Англию, он столкнулся с еще одним способом получать удовольствие от отношений между мужчинами и женщинами, весьма распространенным в высшем обществе. С флиртом. Но светские дамы, с которыми ему приходилось иметь дело, никогда не позволяли своим романам затягиваться, о чем Эймиас искренне сожалел. Ему нравились эти ни к чему не обязывающие связи.

Однако юные девицы из приличных семейств оставались для него недосягаемыми. Он не знал, как ухаживать за ними. Ему повезло, вдруг осознал Эймиас. Грейс — очаровательная благовоспитанная девушка, но она не создала ему таких проблем.

— Вы с Грейс можете пройтись по дорожке перед окнами, а затем повернуть к огороду и цветникам, — предложила Эмбер. — Отсюда не видно той стороны дома, но, уверяю вас, я буду смотреть на часы, пока не увижу вас снова.

— А моя хромота? — сказал Эймиас. — Вы должны дать мне дополнительное время.

— Мм-м… — произнесла Эмбер, как будто и вправду размышляла над его словами, но ее губы подрагивали от сдерживаемой улыбки. — И сколько же времени я должна вам дать?

— Ну, — Эймиас изобразил задумчивость, — это зависит от того, сколько, с вашей точки зрения, воспитанная барышня может оставаться наедине со своим поклонником.

Всякий намек на улыбку исчез с ее лица.

— Поклонник? Не рановато ли для таких заявлений, мистер Сент-Айвз? — поинтересовалась она серьезным тоном.

— Разве? — спросил он. — Вы не верите, что чувства могут вспыхнуть с первого взгляда?

Секунду Эмбер молча смотрела на него.

— Верю, — прошептала она, наконец. — Но, — она вскинула голову, сверкнув глазами, — я не верю, что джентльмен станет злоупотреблять этим.

Эймиас кивнул:

— Вы правы. Так что, как видите, вам нечего опасаться.

Эмбер ничего не сказала, но он догадывался, о чем она думает. А джентльмен ли он? Увы, нет, но ей незачем это знать.

— Как вы быстро! — воскликнул он при виде Грейс, которая появилась в комнате, раскрасневшаяся и улыбающаяся.

— А я не одна, — весело сообщила она. — Смотрите, пришли мои подружки, Мэри Ингрем и Элизабет Хупер, и с ними Тобиас. — Девушки присели, а молодой человек поклонился. Грейс улыбнулась Эймиасу, демонстрируя ямочки на щеках. — Нас слишком много, чтобы идти гулять, но мы могли бы выпить чаю, правда?

Эймиас кивнул:

— Конечно. Но может, в другой раз? — спросил он Грейс.

Ему показалось, что молодые люди затаили дыхание в ожидании ее ответа.

— О да, — радостно отозвалась Грейс. — Я буду рада.

— Чему? — поинтересовался молодой человек, когда она повернулась к вновь прибывшим.

Эймиас вдруг почувствовал себя намного старше, чем был на самом деле, и вообще лишним. Но если он сейчас повернется и уйдет, это будет равносильно признанию поражения.

— Как ваши успехи, мистер Сент-Айвз? — спросила Эмбер. — Узнали что-нибудь о своем тезке?

Эймиас с благодарностью повернулся к ней:

— К сожалению, ничего. Я уже начинаю терять надежду.

— Вы решили сдаться? — спросила она.

— Нет. Продолжу поиски, хотя шансы минимальны. Но я действительно хочу найти свою родню. Думаю, вы меня понимаете.

Эмбер кивнула:

— Еще бы. Но в моем случае это гиблое дело. Мне нечего предъявить, кроме разбитой лодки и собственной персоны, в качестве доказательства, что у меня когда-либо была семья. У вас, по крайней мере, есть воспоминания о матери и тетке и записки вашего отца.

Искусный лжец старается не злоупотреблять ложью, чтобы не сбиться, а Эймиас был очень искусным лжецом. Ему хватило секунды, чтобы придумать ответ.

— Да, но вся проблема в том, что я пытаюсь найти семью моей матери.

Эмбер печально улыбнулась:

— Простите меня, но я завидую вам. У меня нет ничего. Даже воспоминаний.

— Но вы были избавлены от страданий.

— Избавлена? — Она опустила ресницы, уставившись на свои колени, и заговорила так тихо, что ему пришлось придвинуться ближе. — А вы знаете, каково это заглядывать в лицо каждого незнакомца в надежде найти сходство? Почему-то большинство детей думают, что они похищенные принцы или принцессы, так, во всяком случае, говорила моя гувернантка. Лишь немногие согласны оказаться потерявшимися детьми рыбаков. Или нежеланным ребенком служанки, брошенным матерью из страха потерять работу. Чего я только не придумывала, каких только историй не прочитала. О Моисее, оставленном в камышах, о царе Эдипе, найденном на вершине горы…

Глаза Эймиаса изумленно расширились. Эмбер, видимо, почувствовала его реакцию и подняла взгляд.

— Вы полагаете, что добропорядочной девушке неприлично упоминать о таких вещах? Он женился на своей матери, не подозревая об этом. По-моему, это скорее трагическая история, чем непристойная. И потом, это классика.

Эймиас улыбнулся:

— Меня этим не шокируешь. Думаю, большинство классических произведений грешат непристойностями. Боги и богини вели себя примерно так же, как ведут себя принц и его приятели из высшего общества.

Губы Эмбер дрогнули в улыбке. Они улыбались, глядя друг на друга. Она первой отвела взгляд.

— И все же это печальная» история, — продолжила Эмбер, теребя концы шали. — Но я согласилась бы на все, лишь бы обнаружить хотя бы намек на свое происхождение.

Эймиас придвинулся ближе к ее креслу и сжал пальцы в кулаки, борясь с желанием коснуться ее.

— А вы пытались? Когда подросли?

— Нет, — сказала она. — Какой смысл? Даже остатки лодки, на которой, как все думают, я попала на берег, давно сгнили. Мистер Тремеллин несколько раз помещал заметки в газеты. Об этом судачила вся деревня. Это рыбацкое поселение, так что новость разнеслась по всему побережью. Нет, мистер Сент-Айвз, я появилась ниоткуда. Словно вынырнула из моря. Я смирилась с этим.

— Как Венера, — тихо произнес Эймиас, глядя на нее сверху вниз. У него захватывало дух от ее золотисто-розовой красоты.

Эмбер вскинула на него глаза.

— Она родилась из морской пены, — сказал он. — Я видел картину, изображающую рождение Венеры, в одном из музеев Италии. Она стоит в набегающих на берег волнах, на раковине, ничем не прикрытая, кроме распущенных волос. У вас такие же волосы. — Эймиас понизил голос и добавил, не в силах устоять: — Что же касается фигуры, то я слишком джентльмен, чтобы мечтать… — Он хотел добавить «увидеть больше, чем уже видел», когда в гостиной появился очередной визитер.

Это был Паско Пайпер.

Мужчины кивнули друг другу. Грейс устремилась навстречу новому гостю. Хотя Паско сразу же нашел глазами Эмбер, ему пришлось переключить внимание на Грейс.

«Весьма кстати», — подумал Эймиас со смешанным чувством облегчения и досады. Появление Паско спасло его. Он отшатнулся от Эмбер, как человек, который стоял на краю бездны, заглянул в нее и чуть не сорвался вниз. Она притянула его к себе своей яркой красотой. А затем открыла частичку своей души, где зияла пустота сродни его собственной. Задержись он возле Эмбер еще немного, то стал бы ухаживать за ней. А если бы он женился на ней, то всю жизнь терзался бы сомнениями.

Но если ему удастся найти свою родню и если выяснится, что Эмбер не имеет к ней никакого отношения…

Нет, подумал Эймиас, выпрямившись. Даже в этом случае. Он знает, что ему нужно. А тяга к Эмбер — не более чем чувственное влечение. При его страстной натуре и долгом воздержании трудно не увлечься такой соблазнительной штучкой, как Эмбер. К счастью, у него есть некоторый опыт в таких вещах. Наваждение проходит по мере удовлетворения похоти, поскольку именно в ней все дело. И с чем он останется? С обманутыми надеждами и женой, которая не способна дать ему то, в чем он нуждается.

— Прошу прощения, — сказал он. — Греческая мифология не слишком подходящая тема для разговора с юными девушками. Надеюсь, я не задел ваши чувства. Просто цвет ваших волос напомнил мне о той картине. А сейчас позвольте откланяться. Мне действительно пора. — Эймиас вытащил часы и взглянул на них. — Я еще зайду.

— Да, конечно, — сказала Эмбер. — Вы придете в пятницу на обед?

— Непременно, — отозвался он, глядя на Грейс. — Но я рассчитываю на обещанную прогулку в саду.

— Конечно, — тихо произнесла Эмбер, проследив за его взглядом.

Эймиас попрощался и подошел к Грейс.

— Я должен идти, — сказал он.

— О Боже! — воскликнула девушка, искренне огорченная. — Боюсь, я не уделила вам должного внимания, заболтавшись со старыми друзьями. Вы простите меня?

— За что? — сказал он. — Я еще зайду.