Постскриптумы

ПРИМИРЕНИЕ Одноактная драма

Действующие лица: хаустонская супружеская чета. Место действия: будуар супруги.

Он. А теперь, Виола, раз мы понимаем друг друга, не станем повторять этого еще раз. Забудем горькие слова, сказанные нами друг другу, и решим жить всегда в любви и в мире. (Берет ее за талию).

Она. Ах, Чарлз, ты не представляешь, как я счастлива! Разумеется, мы никогда больше не будем ссориться. Жизнь слишком коротка для того, чтобы изводить ее на мелкие дрязги и стычки. Будем идти по светлому пути любви и никогда больше не сойдем с него. Ах, какое блаженство сознавать, что ты любишь меня и что ничто никогда не встанет между нами! Как будто вернулись прежние дни наших встреч у сиреневой изгороди, не правда ли? (Кладет голову ему на плечо).

Он. Да, и я еще срывал тогда гроздья, и вплетал в твои волосы, и называл тебя царицей Титанией.

Она. Ах, это было прелестно! Я помню. Царица Титания? Ах, это одна из шекспировских героинь, которая еще полюбила человека с ослиной головой.

Он. Гм!

Она. Не надо. Я не имела в виду тебя. Ах, Чарлз, прислушайся к этим рождественским колоколам! Что за веселый день это будет для нас! Ты уверен, что любишь меня так же, как любил раньше?

Он. Больше! (Чмок!)

Она. Мои губки сладки?

Он. (Чмок! Чмок!)

Она. Ты хочешь их съесть?

Он. Все без остатка. Чья ты женушка?

Она. Моего собственного маленького мальчика.

Оба. (Чмок!)

Он. Слушай, колокола зазвонили опять. Мы должны быть вдвойне счастливы, любовь моя, потому что мы переплыли бурные моря сомнения и гнева. Но теперь близок рассвет: розовая заря любви вернулась!

Она. И вечно останется. Ах, Чарлз, ни словом, ни взглядом не причиним больше боли друг другу!

Он. Никогда! И ты не будешь больше бранить меня?

Она. Нет, любимый. Ты знаешь, я никогда не браню тебя, если ты не даешь мне повода.

Он. Иногда ты злишься и говоришь неприятности без всякого повода.

Она. Может быть, ты так думаешь, но это не так. (Отрывает голову от его плеча).

Он. Я знаю, о чем я говорю. (Снимает руку с ее талии).

Она. Ты приходишь домой раздраженным, потому что не умеешь вести свои дела как следует, и срываешь зло на мне.

Он. Я устаю от тебя. Ты наступаешь сама себе на уши, потому что ты принадлежишь к такой уж бездумной широкоротой породе и не в силах не делать этого.

Она. Ты старый беспардонный лгун из лгуньего рода, и не смей разговаривать так со мной, или я выцарапаю твои глаза!

Он. Ты проклятая бешеная кошка! Жалею, что меня не убило молнией прежде, чем я встретил тебя.

Она (хватая щетку). Бах! Бах! Тррах!

Он (после того, как выбрался на тротуар). Интересно, прав ли полковник Ингерсоль, утверждая, что самоубийство не грех?

Занавес.