Постыдное ремесло (СИ)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

А Ланселот, в поместье у Лазурного озера, потихоньку оправлялся от ран. По началу, визиты Оделии очень смущали его, и едва придя в себя, он попросил прислать к нему парикмахера.

Желание ли не выглядеть перед принцессой жалким, или силы молодого организма сыграли роль в выздоровлении графа, но он быстро пошел на поправку, и вскоре девушка стала заставать его сидящем в кресле. При ее появлении Ланс быстро вставал, и пытался поклониться как можно изящнее, терпя при этом сильную боль, но ничем не выдавая своих страданий.

Вскоре Ланселот смог осмотреть замок, в который его занесла судьба, вернее, происки врагов, и течение реки. Когда — то, в далекой древности, это была военная крепость. Серые стены замка хранили как следы осад и сражений, так и трещины от старости. За свою долгую историю замок много раз перестраивался, и теперь это был чудесный образец стиля барокко, очень уютный, и в миру роскошный. Красивая мебель из красного лакированного дерева сочеталась с мягкими светлыми диванами, креслами и пуфиками, на стенах висели картины великих художников, и портреты всех представителей императорского Дома. На изящных столиках стояли вазы с цветами, и разные милые безделушки. Отапливались огромные залы, и небольшие уютные комнаты множеством каминов — обитатели замка любили тепло, и на дровах не экономили.

Окружали замок чудесные сады с беседками, лес, подступавший к самым его стенам, и озеро, прекрасное, голубое и тихое…

Так же, Ланселот теперь мог присутствовать на семейных обедах, где ему представилась возможность познакомится с братом короля. Принц Элвин был худым, пожилым и болезненным человеком, однако в нем чувствовалась благородная кровь. Одна царственная осанка чего стоила! Но разговаривал принц с графом Барно по простому, как с равным, нисколько не выказывая высокомерия. Похоже, Элвин был рад молодому графу, с которым можно было поговорить обо всем, что принца интересовало, и обсудить последние новости. Еще, Монийский радовался за дочь, которая страдала от одиночества в этих прекрасных, но далеких от светского общества местах.

Оделия тоже была простой, легкой в общении, и ни капли не высокомерной.

— Простите меня, граф, — сказала она однажды — что я не взяла розу на турнире! Я просто… Просто растерялась, и не знала что делать!

— Моя дочь совсем не бывает в обществе, и не знает, как вести себя в некоторых обстоятельствах!

— вздохнул принц, присутствующий при этом разговоре — Оделия очень переживала, что у Вас, из — за этого инцидента, сложится о ней не верное впечатление!

— И вы меня простите, милорд и миледи! — произнес Ланс — Я не должен был кидать цветок… Нужно было вручить в руки. И, — заметил он — это не было первым знакомством — меня представляли принцессе.

— Это было три года назад! Тогда вы почти не обратили на меня внимания! — заметила Оделия — И неудивительно — я была как птенец лебедя, нескладная и неуклюжая!

Смущенный Ланс, понимая, что девушка права, и именно такое впечатление осталось у него от той первой встречи, принялся жарко и клятвенно уверять, что Оделия ошибается, и что она прекрасна и тогда, и сейчас.

Здоровье графа становилось все лучше, они с миледи стали прогуливаться по поместью, проводя очень много времени вместе, и разговаривая обо всем. Обнаружилось, что Оделия умная и образованная, да и общаться графу и принцессе было легко: они словно сто лет друг друга знали, были одинаковых взглядов на многое, и похожих убеждений. Ланс и Оделия оказались родственными душами, и общались "на одной волне".

За это время в поместье случилось два происшествия.

Принц Элвин был слишком стар, что бы полностью заниматься делами поместья, и во многом ему помогала дочь. Однажды она отправилась посмотреть на урожай на крестьянских полях, а заодно узнать, не надо ли чего ее подданным. Девушку вызвался сопровождать Ласелот, подивившись, что принцесса отправляется в поездку одна. Но, раз она не боится, высказывать сомнения не стоит, что бы не прослыть трусом.

Однако, его опасения оказались не напрасны. Когда парочка, мило болтая, двигалась по дороге у озера, из леса выскочили несколько темных. И это не были хилые живые мертвецы, а довольно сильные маги — их темная энергия опустилась на всадников серым тяжелым туманом. Ланс среагировал мгновенно.

— Включи щит! — крикнул он девушке, спрыгнул с коня, и ринулся в бой. Конечно, он мог драться и верхом, но тогда пришлось бы использовать меч, а Ланс предпочитал шпагу. Да и враги были пешими.

Бой обещал быть нелегким, в чем Ланселот убедился, оказавшись в гуще темных. Одного убил сразу, чуть позже ранил еще двоих, ловко уворачиваясь от их оружия — магических мечей. Раненые продолжали нападать, истекая черной кровью. А были еще и трое здоровых. В пылу драки Ланс услышал странные звуки — словно пение. Однако, когда враги были повержены, ничего такого слышно не было — видимо, Ланселоту померещилось. Еще, граф находился в некотором замешательстве — такие сильные враги неожиданно быстро сдохли…

Оделия слегка отъехала от битвы, и только — убегать не стала.

— Граф! Вы бесподобны! — произнесла она, смотря на Ланса восхищенным взглядом — Моя благодарность не знает границ!

Ланс возгордился — он только что спас девушку — но вида не подал. Граф поправил упавшую на лицо прядку, затем отряхнул кружева на манжетах, и после этого спросил:

— Оделия, почему Вы отправились в дорогу без охраны? Как видите, это опасно!

— Я не подумала! — ответила девушка, скромно опустив глазки.

Дальнейший путь прошел без происшествий.