Потерянная богиня

Глава 9. Джен. Феринталь. Дани. Чудесная Речка

Меня разбудил странный шум, доносящийся с улицы. Выглянув в окно, я была удивлена странной картиной — у главного входа толпился народ, их голоса сливались в непрекращающийся гомон, в котором было невозможно что-либо разобрать, но, что меня потрясло более всего, делегация была настроена весьма миролюбиво. Это обстоятельство меня очень заинтересовало, но понять, что же там все-таки происходит, у меня не было никакой возможности, поскольку, кроме уже упомянутого восторженного брожения, ничего более не происходило. Подождав минут десять и так и не дождавшись какого бы то ни было развития событий, я спустилась вниз.

Однако до холла я не дошла — на лестнице мне встретился ведьмак, его выражение лица было копией моего — оно изображало крайнюю степеньлюбопытства, к тому же он, судя по всему, подслушивал, напряженно пытаясь уловить общий смысл разговора горожан и Руперта. По насмешливому виду Витольда я поняла, что некроманту ничего не угрожало, это меня несколько успокоило, но вместе с тем заинтриговало еще сильнее. Витольд прижал палец к губам, и я замерла вместе с ним. Правда, услышать у меня ничего не получалось, но ведьмак, заметив мое смятение, тут же наклонился к моему уху и прошептал:

— Они уговаривают Руперта стать новым градоправителем.

У меня глаза стали, наверное, как блюдца — круглые, большие и фарфоровые.

— Но погоди, он же некромант!

— Вот и я о чем, — хмыкнул ведьмак. — То, что там происходит — вообще за гранью добра и зла. Я думал, они расправу чинить пришли, а они, гляди ж ты, какие благодарные!

Я прыснула.

— Да, ничего так городок у них, с сюрпризами…

— Ага, а Руперту как с ними повезет — мы-то уедем, а он останется! Еще и в качестве градоначальника! — подхватил Витольд.

— Ну, за Руперта я как раз не беспокоюсь, у него нервы крепкие.

Не знаю, что там творилось в гостиной, но оно достигло своего апогея. Послышались ликующие возгласы парламентеров, перешедшие в радостный и организованный шум снаружи. Толпа начала скандировать имя нового главы, но очень скоро все стихло, словно по мановению волшебной палочки — видимо, по приказу Руперта. Мы осторожно спустились вниз, стараясь не привлекать внимания. Некромант стоял в дверях, провожая горожан торжественной речью, вызвавшей грохот аплодисментов. Когда, наконец, волнение улеглось, и некромант повернулся к нам, закрывая за собой дверь, мы дружно рассмеялись.

— Браво, мой фюрер, но с балкона было бы эффектнее, — не удержалась я.

Руперт залился краской, доводя наш смех до гомерического хохота. Что такое «фюрер», он спрашивать не стал — видимо, и так понял. Он развел руками, показывая свою непричастность к этому фантасмагорическому действу, в коей мы, впрочем, немало не сомневались.

Положение спас его ученик, невесть откуда возникший с радостным объявлением, что стол уже накрыт. Его появление было столь неожиданно, что тема как-то сама собой сменилась, а затем плавно перетекла в неспешную беседу, какие обычно принято вести за завтраком.

— Короче! — обсудив насущные проблемы, мы, наконец, перешли к интересующему меня вопросу. — Тема такая: господин Руперт, мне позарез нужно попасть к Каравалорну, а вот дороги я не знаю. Провожать меня не надо, но от подробного объяснения не откажусь.

Ведьмак присвистнул. Некромант покачал головой.

— У вас есть карта?

Я кивнула, потом протянула ему клочок бумаги, подаренный Дварфом. Руперт долго вертел его в руках, внимательно изучая, потом вернул обратно.

— В принципе, все верно, за исключением некоторых деталей, но дело даже не в них. Время неспокойное, одна вы вряд ли доберетесь.

— А почему одна? — подал голос Эльстан, появляясь в гостиной.

Руперт улыбнулся, знаком приказав ученику принести еще один прибор, однако это было излишним — ретивый мальчуган, расстаравшись, накрыл на стол, не обделив никого, несмотря на то, что эльф от завтрака отказался, попросив его с утра не беспокоить. Но, кажется, передумал, чему мы все очень обрадовались. Перворожденный выглядел еще немного бледным, но держался бодро, живо, миндалевидные глаза лучились насыщенным изумрудно-зеленым светом — иными словами, кризис благополучно миновал.

— Доброе утро, господа, простите, что так поздно. Так почему одна? — повторил эльф, занимая свое место за столом.

Я растерянно пожала плечами.

— Видимо, госпожа Джен разочарована услугами нашего эскорта, — флегматично протянул ведьмак.

— Да нет, вы что, с ума сошли! — горячо возразила я. — О таком эскорте можно только мечтать! Я даже поверить не могу, как мне крупно повезло!

— Тогда не вижу логики.

— Витольд! — одернула я ведьмака. — Я бесконечно благодарна и тебе и Эльстану, но втягивать вас в свои неприятности я просто не имею права, это может быть слишком опасно.

Витольд кивнул.

— Тогда конечно, если опасно — само собой, мы никуда не полезем.

— Витольд! — повторила я с нажимом. — Дело не в этом.

— Очень на это надеюсь.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Короче. Моя ситуация слишком запутанна, и я действительно считаю, сто не вправе вас в нее втягивать. Хотя бы потому, что еще сама не совсем понимаю, как достичь конечной цели моего предприятия.

— О, это в корне меняет дело! — усмехнулся ведьмак. — Что ты «не совсем понимаешь», как достичь этой твоей цели, могла бы и не говорить, это и так ясно. Но как знаешь, давить на тебя не буду. А пока предлагаю компромисс: мы сопровождаем тебя до следующего города, и по прибытии ты объявляешь свое решение. Так что еще у тебя остается день-два, чтобы подумать. Господин Эльстан?

Эльф кивнул, выражая полную солидарность с ведьмаком.

— Отлично. Госпожа Джен?

— Не возражаю, — развела я руками.

— Вот и ладненько, — угомонился Витольд, возвращаясь к завтраку. — Господин Руперт, окорок просто чудо!

Некромант наблюдал за нашей перепалкой с нескрываемым удовольствием, но на последней фразе ведьмака расплылся в совершенно счастливой улыбке.

— Да, господа, у меня есть новость, которая должна вас порадовать. Благодарные горожане Феринталя приготовили вам подарки. Часть они принесут сюда сами, остальное можете присмотреть в лавках — оружие, например, которое кузнец подберет вам по руке. Я уже не говорю о материальном вознаграждении, которое не заставит себя ждать.

Мы переглянулись.

— Да будет вовек благословен ваш славный город, господин Руперт, вместе со своим замечательным правителем! — провозгласил Витольд зычным голосом.

Мы, рассмеявшись, подняли бокалы.

— Виват!

Что самое удивительное, горожане действительно оказались благодарными. Не знаю, что их на это сподвигло — может, конечно, и правда, от чистого сердца расстарались, а может, опасались, что с новым градоначальником лучше не шутить, или нас побаивались после вчерашнего и решили щедро откупиться от греха, только бы мы в их деревне не задерживались. Но, как бы то ни было, их мотивы нас интересовали мало, а подарки были щедры и хороши, так что в подробности вдаваться мы не стали, запаслись всем, чем нужно, под завязку и, распрощавшись с Рупертом и пожелав ему терпения на нелегком поприще, а также большого человеческого счастья, двинулись в путь.

Но то ли наша ночная битва распугала всю нечисть на несколько городов вокруг, то ли обряд упокоения восставших, проведенный некромантам подействовал на нее как хороший транквилизатор, — не знаю, но весь последующий день, вернее, его остаток нашему передвижению решительно ничего не угрожало.

— Даже странно как-то, — поддержал мою мысль ведьмак. — Ну ладно — мертвяки, это понятно, после Руперта тут хоть трава не расти, но чудовища-то должны быть!

— Соскучился? — поддразнила его я.

— Да боги избавь! — бурно возмутился ведьмак.

— Конечно, я могу ошибаться, — осторожно вступил в разговор Эльстан, — но всеобщее затишье мне тоже кажется несколько подозрительным.

— Та-ак, братцы кролики, — нахмурилась я, — а поконкретней нельзя? Что это у нас тут за клуб любителей трудностей организовался? Пока мне подозрительным кажется только ваша нездоровая жажда приключений.

Ведьмак рассмеялся, разводя руками.

— Нет-нет-нет, насчет приключений, я — пас, приключения на сегодня отменяются. Лично нам ничего не угрожает, могу поручиться, если бы что-то было, мы с Ромашкой обязательно бы это почуяли.

— С кем-с кем?

— С Ромашкой, — невозмутимо повторил ведьмак. — Лошадку мою так зовут.

— А почему Ромашка-то?

Он пожал плечами.

— Не знаю, так сложилось как-то. В детстве я ее Метелочкой называл, потому что ножки мохнатые, забавные очень. А потом подумал, что как-то несолидно — будут говорить, мол, «ведьмак со своей метелкой прибыл» — вдруг она обидится еще, поймет неправильно. Хотя, если сказать «ведьмак на своей метле» — это уже совсем другое дело. Но люди-то разные бывают, за всеми не уследишь. Вот и решил ее переименовать, чтобы путаницы не было. Только не сильно — она все-таки к имени уже привыкла. И стала она у меня из Метелочки Ёлочкой. И созвучно вроде, и не так… двусмысленно.

Я изо всех сил пыталась сохранить серьезное выражение лица, но получалось у меня очень скверно. Витольд, такой флегматичный, видавший виды боец, рассуждающий о «елочках-метелочках», через раз пересыпая совершенно не свойственными его речи уменьшительно-ласкательными суффиксами, полностью разбивал мою картину мира, собранную с таким трудом из тысячи мельчайших осколков. А я-то еще хвалилась, что хорошо разбираюсь в людях!

— Да, ведьмак на елке — это на порядок лучше… — донесся до меня звенящий голос эльфа, точно так же, как и я, кусающего губы.

— Я бы даже сказала — на порядок выше.

Эльф издал нечленораздельный звук, напоминающий писк, зажмурился и поспешил отвернуться. Сволочь. Я же сейчас расколюсь, только пальчик покажи! Витольд очень серьезно кивнул, будто не замечая нашей молчаливой истерики. Но я уже шла на принцип. Ну, держись, Перворожденный!

— Витольд, — невозмутимо продолжила я, — так почему Ромашка-то?

Эльф дернулся на своей Звездочке, прилагая поистине нечеловеческие усилия, чтобы не пустить ее в галоп, уже чуть не плача от еле сдерживаемого смеха, но остался на месте. Любопытство одерживало верх.

— Ромашка? Ну, это совсем просто. Елки-то не везде растут, а странствую я много. Вот и приходится объяснять. А из меня ботаник, надо сказать, тот еще. Нет, ты не подумай, я во всяких растениях как раз очень хорошо разбираюсь, просто у меня подход к ним… профессиональный — начинаю терминологией сыпать и все такое прочее. Так что, пока не объясню, что такое елки, где растут, от чего помогают, в каких случаях используются — не успокоюсь. А у людей на такие вещи реакция разная бывает. Вот потому и назвал Ромашкой, чтоб вопросов не задавали.

— Ну и как, помогло? — всхлипнула я.

— Да вот уже не знаю, — переводя взгляд с меня на эльфа и обратно, прищурился ведьмак.

— Витольд, ты только не обижайся, хорошо? — пропищала я не своим голосом, уже не в силах контролировать свою нервную систему. — Я честно-честно тебе не буду больше вопросов задавать, никогда-никогда!

Ведьмак приподнял бровь, строго кивнул, затем такой же выжидательный взгляд был адресован Эльстану. Тот преданно закивал, но вслух ничего сказать так и не решился. Ведьмак поджал губы, но потом…

— Витольд! Ты нас наколол! — я задохнулась от смеха и возмущения одновременно, завидев задорные искры в глазах ведьмака.

— Конечно! — он расплылся в довольной улыбке. — Хотя все, что касается лошади — чистая правда.

— То есть, ты ни слова не приврал?

— Ни единого.

— Витольд, ты — страшный человек! — мы, наконец, от души расхохотались.

— Ладно, — через несколько минут, отсмеявшись, утирая выступившие слезы, я продолжила так неожиданно прерванный разговор, — возвращаясь к теме, что здесь не так, если вы с… Ромашкой ничего такого не почуяли?

— А вот тут, извините, ничего сказать не могу, — вздохнул Витольд.

— Здесь какая-то магия… я ее чувствую, — огляделся эльф.

Мы с Витольдом непонимающе на него уставились.

— Ты же говорил, что у тебя с магией…

— Да, у меня очень большие проблемы с магией, — фыркнул эльф, — если можно так сказать про того, кто ей вообще не владеет. Да, у меня нет магии, я не могу ей пользоваться, но чувствую ее превосходно. Здесь была…

— Думаешь, Инквизиция? — равнодушно спросил ведьмак.

— Я не уверен, но… вполне возможно.

— Да и если так, что с того? — Витольд равнодушно отмахнулся. — Разрешение у меня есть, а все, что мы сделали вчера, вполне вписывается в рамки закона. Руперт даже бумажку соответствующую составил и приложил к благодарственному письму от счастливых жителей Феринталя. Так что, если у вас нет каких-либо личных причин скрываться от…

— Нет. Но у меня есть причины их избегать.

Мы с Витольдом переглянулись. Ведьмак присвистнул.

— Господин Эльстан, извините за нескромный вопрос, но вы-то чем им насолить успели?

Эльф опустил глаза.

— Я, наверное, неточно выразился. Меня не ищет Инквизиция, и вне закона я не объявлен. Но, тем не менее, предпочел бы лишний раз с ними не встречаться, — он передернул плечами. — Простите, но это очень личное.

— Так, понятно, тема закрыта, — подытожила я. Витольд не возражал.

— Последний вопрос, господин Эльстан, — все же спросил он, — здесь давно были представители Святого Ордена?

Эльф потянул носом, еще несколько раз огляделся.

— Да нет, не очень. Судя по всему, они живут где-то неподалеку.

— Да-а, — протянул ведьмак, — это что же получается? Из огня да в полымя?

— Ничего страшного, — улыбнулся эльф. — Обойдемся и без того, и без другого — мы этой чести не еще заслужили.

Витольд хмыкнул.

— Погодите, — не поняла я. — А почему тогда в Феринталь никто из них не прибыл? Это же рядом!

— Не настолько, — возразил эльф. — К тому же, то, что они живут в деревне, еще не означает, что они находятся там постоянно. Так что, в этом как раз нет ничего удивительного.

— Было бы хорошо, если бы их и сегодня не оказалось, — бросил Витольд.

— А нам обязательно туда заезжать? — спросила я.

Витольд хмыкнул.

— Вам — нет, а мне — да. Засвидетельствовать свое почтение Святому Отцу, курирующему город или деревню. Зарегистрироваться. Обязательная процедура для ведьмаков, некромантов, а также прочих черных, а с недавнего времени — и светлых магов.

— А эльфов, надеюсь, не заставляют выполнять эту «обязательную процедуру»? — Перворожденный вскинул подбородок и сверкнул глазами.

— Да уж, вас, эльфов, заставишь, как же! — рассмеялся ведьмак. — Нет, конечно! Гаронд еще в своем уме.

— Господин Витольд, — неожиданно взвился Эльстан, — я прекрасно к вам отношусь, но убедительно прошу вас не поднимать более при мне эту тему!

Я ошарашено уставилась на взбешенного эльфа, не понимая, какая муха его укусила. Металлические нотки в его голосе прозвучали так пронзительно, что даже мой Зверь, фыркнув, встряхнул ушами, а я машинально передернула плечами, почти физически ощутив холод, которым повеяло от поистине королевских интонаций Перворожденного. Однако ведьмака такая реакция обычно благодушного, хоть и капризного эльфа, ничуть не удивила. Даже не обидела. Я почувствовала, как остро мне не хватает информации по этому миру, элементарные вещи, известные каждому здесь, но совершенно чуждые мне, нагромождаясь друг на друга, возводили почти непроницаемый барьер, на который я все чаще наталкивалась в попытке оценить обстановку и уловить суть окружающей меня действительности.

Эльстан, между тем, продолжал буйствовать. Правда, выглядело это довольно неорганично, поскольку Витольд внял его «убедительной просьбе» и тему, так возмутившую благородного эльфа, более не поднимал, равно как и любую другую, видимо, решив подстраховаться. А зря. Эльстан уже кипел вовсю, а отсутствие повода высказаться, изливая свой праведный гнев, злило его еще больше. В конце концов, не дождавшись поддержки извне, он прошипел что-то на эльфийском, коротко извинился, и, процедив сквозь зубы, что хотел бы разведать дорогу, рванул вперед. Я повернулась к Витольду, надеясь услышать какие-либо объяснения.

Ведьмак махнул рукой.

— Не обращай внимания. Это пройдет.

— Витольд, я, наверное, чего-то не понимаю… — осторожно начала я.

Он как-то странно прищурился, но потом улыбнулся.

— Гаронд и Илидор находятся в состоянии вооруженного перемирия. Необъявленной войны. С чего все началось, точно никто не знает, но если верить слухам… — он на мгновение замолчал, будто на что-то решаясь, но затем продолжил. — Лет сто назад Гаронд прибыл в цитадель эльфийских магов со своей прекрасной племянницей, надеясь заключить союз с Илидором, выдав ее замуж за его сына. И вроде как все уже было готово, но… практически перед самой свадьбой помолвка была расторгнута. Причину инцидента, ясное дело, никто оглашать не стал, но скандал был крупный, поговаривали о том, что Илидор объявит войну Гаронду, а вместе с ним и всем людям, припомнив давнишние межрасовые неурядицы, или же, наоборот, это сделает Инквизиция, в общем, кто прав, кто виноват, так и не выяснили, поскольку конфликт вовремя погасили. Но с тех пор обе стороны стараются не пересекаться — эльфы не лезут в политику людей, а Инквизиция не трогает эльфов, так и живут. Главное, чтобы повода никто не подавал.

— Понятно, — кивнула я, — холодная война, значит.

— Можно и так сказать, — согласился ведьмак. — Интересное, кстати, выражение. Емкое. Джен, все хотел тебя спросить.

Он произнес эти слова небрежно, лениво, в своей обычной манере. Я напряглась.

— Ты откуда?

Мне очень не хотелось ему врать. Хотя уверена, что это бы у меня получилось даже при том минимуме информации, которым я владела. Но я не стала даже пробовать. Да и правда сейчас была бы тоже несколько неуместна, слишком много пришлось бы объяснять, да и стоило ли? Я промолчала, ничего ему не ответив. Он понимающе улыбнулся, покачав головой. Больше он ничего не спрашивал.

Через несколько минут к нам присоединился перепсиховавшийся Перворожденный. Мы с Витольдом, не сговариваясь, дружно сделали вид, что ничего не произошло, избавив его от ненужных объяснений и извинений. Эльстан это оценил, тоже ничего не говоря, только изумрудно-зеленые глаза засветились благодарностью и нечеловеческой преданностью.

И всё. Наша беседа постепенно вошла в привычное русло, и так, болтая ни о чем, перебрасываясь безобидными насмешками, веселыми байками и просто, по большому счету, ничего не значащими фразами, мы въехали в деревню.

— А этот хм… населенный пункт как называется? — спросила я у своих спутников, ожидая услышать какое-нибудь экзотическое название и связанную с ним нелепую историю, как это было в Феринтале. Но ответ ведьмака меня удивил.

— Чудесная Речка, — просто ответил он.

— И все? — усмехнулась я.

— А тебе мало?

— Да нет, — пожала я плечами. Да, с названиями у них тут, конечно, проблема. Час от часу не легче. Такое ощущение, что их Витольд придумывал, или такие же, как он, с таким же полетом фантазии. — Ну что ж, пусть будет Чудесная Речка, — согласилась я. — Надеюсь, хоть тут будет все в порядке?

Как оказалось, наше решение остановиться на ночь было не просто правильным, а единственным абсолютно верным, поскольку в деревне был объявлен комендантский час, и, нарушив его, по увещеванию местных жителей, мы бы «обязательно попали под подозрение». Не знаю, правда, в чем бы нас заподозрили, но испытывать судьбу мы не стали.

Гостиница, в которой мы решили заночевать, как ни странно, оказалась вполне приличной, что меня весьма порадовало — без клопов, тараканов и прочей живности, с комнатами нормальных размеров, а не убогими клетушками, напоминающих кладовки, в которые заботливый хозяин из-за невозможности хранить припасы по причине протекающих потолков и заплесневевших стен, обычно пускал незадачливых постояльцев, не понимающих, как можно спать на кровати, недогрызанной клопами и жуками-короедами, насилу втиснутой в эту каморку. Мясо за ужином оказалось хорошо прожаренным, но, — не может быть! — не подгоревшим, а хлеб — свежим и мягким. И при всем при этом — вполне реальные цены. Конечно, дешевой гостиницу нельзя было назвать даже с натяжкой, но, положа руку на сердце, она того стоила. Не знаю, с чем это было связано, может, через эту деревню проходил какой-нибудь торговый путь, или дорогитак удачно сплетались, что по какой-то причине здесь останавливались проезжающие мимо важные персоны, а, может, Инквизиция так радела за своих подопечных, но как бы то ни было, постоялый двор маленькой деревни был выше всяких похвал. Перед тем, как расположиться в отведенной мне комнате, я придирчиво оглядела конюшню, но, надо сказать, и там не нашла никаких изъянов. Даже эльф, хлопотавший над своей Звездочкой едва ли не тщательней, чем я — над Зверем, проверив все до травинки, устроив конюхам полноценный допрос, остался крайне доволен результатами, облегченно вздохнул и за ужином еще долго прищелкивал языком, радуясь за наших скакунов.

А вечером… Я стояла, облокотившись о подоконник, любуясь видом, открывающимся из окна своей комнаты, и размышляла о том, как быстро я адаптировалась к этому миру, о существовании которого еще совсем недавно и знать не знала. Конечно, о своем доме я не забыла, напротив, мне хотелось туда вернуться больше, чем когда-либо, но проблемы этого странного мира, словно сошедшего со страниц старинных легенд и приключенческих романов, уже не были для меня чужими. Так же, как и люди, окружавшие меня. И этот непутевый эльф, капризный, но героически сражающийся с собственными слабостями, и Витольд, абсолютно невозмутимый ведьмак, не перестающий меня удивлять своими сверхчеловеческими способностями и загадочной улыбкой…

Я вдруг ощутила совершенно необъяснимое чувство ответственности, нахлынувшее на меня с порывом ветра. Я попыталась глубоко вздохнуть, сбросить со своей души неожиданно навалившийся груз, но у меня ничего не получалось, и, что самое обидное, я знала, почему. Все они шли за мной, готовые ввязаться по первому моему зову в любую авантюру, которая запросто могла стоить им жизни, не задумываясь и не спрашивая, зачем это надо. Я нагло пользовалась их добротой, распоряжаясь их жизнями по своему усмотрению. Я опустила голову. Да, надо признаться, что все это время я вела себя, как достойная сеньора Солано. Или нет? Или тут было что-то еще, чего я не понимала?

В дверь постучали.

— Извини, что без приглашения, я решил зайти, пока тебя окончательно не догрызла совесть, — ведьмак появился в комнате, не дожидаясь, пока я открою. — Я так понял, после нее мне будет ловить уже нечего.

Я грустно улыбнулась.

— С чего ты взял?

Вместо ответа он только усмехнулся.

— Витольд, — наконец, решилась я. — Я должна тебе кое-что рассказать.

Он хитро приподнял бровь.

— Прямо сейчас?

Наши взгляды встретились.

— Нет, — в тон ему ответила я, — чуть позже.

Я говорила, что в этом трактире все было очень удобно? И про то, что комната была нормальных размеров? Это еще что, но какая здесь была кровать! И, что меня уже совсем потрясло — ведь даже не скрипнула ни разу!

— Витольд, скажи честно, это ты мне заказал двухместный номер?

Он довольно кивнул, закуривая трубку.

Я, смеясь, покачала головой. А потом все ему рассказала. Откуда я взялась, как сюда попала, и что мне здесь нужно. В подробности я старалась не вдаваться, но рассказ получился долгим. Ведьмак слушал, не перебивая, не задавая лишних вопросов, потом отложил свою трубку и привлек меня к себе.

— Не забивай себе голову всякой ерундой, — возразил он, когда мое повествование споткнулось о процедуру самобичевания на почве угрызений совести. — Никого ты ни на что не подбиваешь. Ты знаешь, ведьмака очень трудно заставить что-то делать вопреки его собственной воле, так что давай без глупостей, а? Уж за свою судьбу я как-нибудь сам поотвечаю, хорошо?

— Ты опять смеешься? — я беспомощно уткнулась в подушку.

— Конечно, а что ж мне еще делать? Ну, хотя у меня есть пара идей…

— Хорошо, хорошо, я целиком и полностью за, только…

— Понятно, сначала — о деле, — согласился ведьмак. — Давай сделаем так. Тему ответственности можно благополучно закрыть. Я еду с тобой.

— А как же твои дела? — уже практически для проформы спросила я.

Он отмахнулся.

— Да ну их, какие тут могут быть дела? В конце концов, можешь меня нанять, и тогда твоя совесть успокоится окончательно.

Я просияла.

— Витольд, а ты не обидишься, если я буду платить тебе жалованье?

— Знаешь, ведьмака вообще трудно обидеть деньгами, — развеселился он. — В принципе, так же, как и отсутствием оных. Не будет средств — могу работать за идею. Видишь, какой я сговорчивый?

— Ага, зайка просто! — мне стало намного легче, словно камень упал с души. — Да, хотела с тобой посоветоваться…

— Насчет Эльстана? — он просто читал мои мысли. — Никогда не отказывайся, если эльф тебе что-то предлагает: они никогда ничего не делают из вежливости, но уж если чем-то помогают — цени. Откажешься — смертельно оскорбишь. И, кстати, при всех их причудах, не надо недооценивать их умственные способности, мудрость эльфов — не просто легенда, Перворожденные — действительно, древний и очень мудрый народ, и даже совсем молодой на первый взгляд эльф может быть старше тебя раза в четыре, а то и больше. Хотя… — задумался он, — ведут они себя, бывает, как дети малые! Чтоб далеко не ходить, ты только на нашего посмотри!

Я улыбнулась, поудобнее устраиваясь в объятиях ведьмака.

— А наш — типичный?

Витольд прыснул.

— Это как посмотреть. Хотя нет, наверное. Во-первых, без магии, что весьма необычно. Да к тому же еще и подвижник, что среди них тоже очень редко встречается. Но бывает и такое.

— В смысле, странник? — не поняла я.

— Ну да, что-то в этом роде, — пояснил он. — Эльфы очень себя любят, и если что-то они делают во вред себе, значит, у них на это есть очень веские причины. Необдуманные глупости не по их части.

— То есть, их глупости обычно бывают тщательно обдуманы?

— Всегда. Так что, судя по поведению нашего самоотверженного друга, он дал какой-то обет, и, видимо, эскортирование прекрасной дамы очень удачно вписывается в планы его подвижничества. Советую не препятствовать.

Я покачала головой.

— Боже мой, какие ценные и уникальные кадры меня окружают!

— А то! — усмехнулся Витольд.

— Кстати, господин ведьмак, что там за идея, о которой вы говорили? Нельзя ли поподробней?

Последнюю фразу я уже говорила, падая на подушки. Поподробнее оказалось можно. И нужно. Идея понравилась нам обоим, и мы к ней возвращались еще не раз, отдаваясь ей целиком и полностью, творчески и с наслаждением. Не знаю, как тут у них сейчас с богами, но да благословят они хозяина этого постоялого двора и… плотника, соорудившего самую тихую в моей жизни кровать, этого замечательного человека, ставшего на эту ночь нашим идейным вдохновителем!

Наутро мы спустились к завтраку в трактир, где нас уже ждал Эльстан, полностью готовый к продолжению совместного путешествия. То, что мы с Витольдом появились вместе, нисколько его не удивило, равно как и не вызвало каких-либо иных эмоций — видимо, эльфов мало интересовали взаимоотношения между людьми, или просто наш обладал похвальной тактичностью, но мне почему-то казалось, что первое вернее. Заметив нас, он тут же вскочил со своего места и, пренебрегая всеми правилами своего хваленого этикета, тут же задал так волнующий его вопрос.

— Госпожа Дженнифер… Джен, ты подумала?

Я рассмеялась.

— Доброе утро, Эльстан. Да, я подумала. И буду очень тебе благодарна, если ты отправишься со мной.

Эльф просиял, отвесив мне церемониальный поклон.

— Однако, — добавила я, — ты не хочешь узнать, куда мы идем?

Мне показалось, что у него даже уши завибрировали от восторга.

— Если только вы соизволите… — растерялся он.

— Соизволю. Эльстан, — я понизила голос. — Я ищу Этану.

Перворожденный подскочил, как ужаленный, потом что-то сбивчиво проговорил на эльфийском, поклонился уже, насколько я поняла, по полной форме и припал на колено.

— Леди Джен, моя жизнь…

— Стоп! Давайте погодим с клятвами верности, — оборвала я его, но он, ничуть не смутившись, продолжил текст клятвы на своем языке.

Я покачала головой, обернулась в сторону Витольда, но он только кивнул, посмеиваясь, припоминая мне наш вчерашний разговор. Мне осталось только сдаться. Я махнула рукой.

— Ну, как хотите. Если вам не дорога собственная жизнь — пожалуйста. Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

Вместо ответа эльф засверкал наполненными безграничной преданностью глазами, а ведьмак молча отправился собирать вещи.

— Джен, усмири свое чудовище, иначе дальше мне придется идти пешком, — Витольд поджидал меня, сидя на скамейке возле конюшни, и, насколько я поняла, по какой-то причине не имея возможности войти внутрь. — Нет, я, в принципе, неприхотлив, и на своих двоих прогуляюсь, только вот Ромашка скучать будет.

Я ответила ему абсолютно непонимающим взглядом, и он тут же начал все объяснять. Оказалось, что едва он переступил порог конюшни, в моего Зверя будто бес вселился. Вороной встал на дыбы, зафырчал и принялся так неистовствовать, что сбежалась вся прислуга. Причем, конюх клялся всеми богами сразу, что до этого момента жеребец вел себя спокойно, благосклонно воспринимая все действия конюха и его помощников, оказывающих столь редкому скакуну должное уважение и «надлежащий уход». Что же так взбесило вороного красавца, никто не мог понять, и поэтому решили дождаться его хозяйки, которая, кстати говоря, в эту самую конюшню как раз и собиралась. Выслушав сбивчивый рассказ конюха, я, не на шутку обеспокоенная странным поведением моего скакуна, вошла в конюшню.

Если сначала я и могла предположить, что это какая-то ошибка, то при первом же взгляде на Зверя мне пришлось распрощаться с этой мыслью. Он действительно был в состоянии крайнего бешенства. И мое появление его совершенно не успокоило, напротив, он заржал и зафырчал еще громче, и снова вскинулся на дыбы, рьяно выступая против… Кстати, против чего?

— Та-ак, — угрожающе протянула я, — это еще что такое?!

Зверь замер. Опустил голову. Но фыркать не перестал. Я подошла к нему, погладила по голове, никак не понимая, что же с ним случилось. Конечно, злиться на него я и не думала, искренне переживая, что мой красавец чем-то заболел, но это, как сказал ведьмак, «чудовище» разметало мои сомнения по поводу его самочувствия одним движением — всего лишь подняв голову. И вперив в меня взгляд сердитых, возмущенных, даже, не побоюсь этого слова, ненавидящих глаз.

— Что?! — зашипела я, схватив его за подбородок. — Это еще что за новости?! Я тут за него беспокоюсь, а он еще так смотреть на меня будет?!

Зверь как-то неопределенно хрюкнул и попытался опустить глаза, явно приходя в себя, поскольку, их выражение становилось все более виноватым, а маска свирепости таяла с каждым мгновением.

— Ну?! — продолжала я допрос, не ослабляя хватку. — В глаза мне смотри! Что случилось?

Зверь только вздохнул, потом совсем засмущался и, когда я, наконец, позволила ему опустить голову, начал подлизываться, тыкаясь мордой мне в руку.

— Ну ладно, ладно, — потрепала я его по ушам. — А чего ты тут устроил? Что за псих? Витольда шуганул…

Вот тут-то все и встало на свои места. При упоминании имени ведьмака он вскинулся, пробуравив меня своим обиженным взглядом, и отвернулся.

— Зверь! — опешила я. — Ты что, ревнуешь?!

Он фыркнул, но после примирения начинать разборку заново было уже не актуально. Я расхохоталась, вызвав новую бурю эмоций у гордого обиженного скакуна, который уже явно вознамерился молча замереть неподвижным каменным изваянием, памятником обманутой любви.

— Зверь, какой же ты глупый! Не бойся, ты у меня — самый лучший.

Он недоверчиво на меня покосился, взглядом обозвал меня предательницей, но тут же, поняв, что никто его всерьез не воспринимает, еще раз вздохнул и примирительно тиранулся о мое плечо.

— Ну что, Отелло? Мир? — насмешливо спросила я.

Он с готовностью кивнул. Я еще раз потрепала его по ушам и вышла из конюшни.

— Ложная тревога, — возвестила я собравшемуся вокруг народу.

— Джен, — тут же забеспокоился эльф, питающий к лошадям, как и любым другим животным, особые чувства, — с ним все в порядке?

— Более чем, — кивнула я. — Витольд, к твоей драгоценной Ромашке путь свободен, так что можешь ехать верхом.

Витольд шутливо поклонился, и мы зашли в конюшню. Зверь едва заметно сверкнул глазами, но психовать больше не стал.

Мы двинулись дальше.

Однако далеко уехать нам не удалось. Не успели мы покинуть пределы гостеприимной деревни, как наше внимание привлекло странное движение. Оно было странным хотя бы для столь раннего времени — солнце едва соизволило показаться, и сейчас, лениво потягиваясь, только выползало из-за горизонта, а на улицах уже толпился народ. Более того, людские реки бурлили, клокотали и потом уже, вливаясь одна в другую, текли сплошным потоком, но их конечная цель оставалась для нас неизвестной. Эльстан, пытаясь прислушаться к пестрому разноголосому гомону, даже приподнялся… я бы сказала, на стременах, но это было бы неверно, поскольку, ни узды, ни стремян, ни седла у него не было вообще, так что, как ему это удалось, для меня осталось загадкой. Видимо, у эльфов существовала какая-то особенная техника верховой езды, недоступная пониманию простых смертных. Мы замедлили шаг, автоматически поддаваясь приступу любопытства, охватившего нашу компанию. Эльф посмотрел на меня умоляющим взглядом и, не дожидаясь какого-либо ответа, осторожно пустил Звездочку в сторону города. Я хотела его остановить, но это не потребовалось — в следующую секунду мы все встали, замерев от неожиданности, услышав голос, перекрывающий рокот толпы.

— Дамы и господа! — донеслось до нас. — Вам представляется уникальная возможность спасти великого мага!

Голос был звонким, правда, с небольшой хрипотцой, потрясающе задорным, заводным и, несомненно, привлекающим внимание — даже толпа, казалось, на мгновение замолчала. А он, между тем, продолжал.

— Не упустите свой шанс! Начальная цена — тысяча золотых! — по толпе прошел гул, видимо, народ принялся обсуждать, что им делать с великим магом, и откуда он возьмет эту свою тысячу, если…

Картина начала проясняться. Конечно, не сама собой, для этого нам пришлось все же вернуться в деревню, о чем я тут же пожалела. Людской поток уже никуда не направлялся, он приобрел вполне законченную форму, окружив некое сооружение, в котором даже я, человек не столь искушенный в политике этого мира, легко признала ни что иное, как… эшафот. На помосте, привязанные к столбам, стояли… нет, не люди. Их было двое — эльф и, насколько я поняла, орк или еще кто-то в этом роде, — врать не буду, представителя подобной расы я здесь еще не встречала. В ногах смертников уже занимался костер, но их это, казалось, нисколько не волновало. Орк вообще безучастно смотрел на все происходящее, а эльф излучал такой оптимизм, устраивая представление, что даже палач вместе со стражниками, оцепившими помост, косились на него с опаской.

— Так я не понял, — удивленно изрек эльф, — что, никто не хочет спасти великого мага? Ладно, уговорили. Две тысячи золотых!

Ведьмак хохотнул. Эльстан решительно вскинулся.

— Стоп! — скомандовала я. — Никто никуда не идет.

— Но их же убьют! — горячо воскликнул Эльстан.

— Да, — согласилась я. — А если мы сунемся, то и нас тоже. Насколько я поняла, это Инквизиция?

Ведьмак молча кивнул, не сводя взгляда с помоста.

— Отлично. А теперь, господа, поднимите руки, кому нужны проблемы с Инквизицией? Никому? Я рада. Так что…

— Ну, хорошо, пять тысяч! За великого черного мага, не уступающего по силе самому Каравалорну! — эльф и не думал терять присутствия духа, хотя голос его изрядно подсел — дым уже почти скрыл его тонкую фигуру, вокруг которой заиграли языки пламени. Он закашлялся, но тут же продолжил все тем же бодрым тоном. — Все, с завтрашнего дня бросаю курить. Эй, народ, вы сильно рискуете остаться без мага и без бабок! Быстрее соображаем!

Народ зааплодировал, в толпе наметилось какое-то шевеление, но выступить против инквизиции никто не решался.

— Но это же эльф! — взмолился Эльстан.

— Ну и что? Витольд, скажи ему!

Однако поддержки в лице ведьмака я не нашла. Витольд молча, но очень выразительно на меня посмотрел, после чего мне осталось только закатить глаза и всплеснуть руками.

— Делайте, что хотите. Но помните, что я была против.

Два раза повторять не пришлось. Мои воины-освободители как по команде сорвались со своих мест и врезались в толпу. Поднялась паника. Лучники принялись стрелять по невесть откуда возникшему «движению сопротивления», стражники засуетились, но, почему-то все, как один отпрянули от эшафота. Впрочем, почти сразу же стало понятно, почему. Несколько метательных кинжалов, пущенные Эльстаном, перебили путы, привязывающие узников к злосчастным столбам, заодно обеспечив их минимальным набором оружия, склянка, брошенная ведьмаком, затушила огонь, зато дыма заклубилось немеряно, скрывая большую часть панорамы битвы. Это было единственным колдовским приспособлением, которым воспользовался ведьмак, дабы не усугублять ситуацию «сознательным нанесением вреда представителям Инквизиции», хотя и этого было достаточно — в смысле, колдовства… да, в принципе, и вреда тоже.

А вот что мне понравилось больше всего — это реакция местных оборванцев и вообще тех, кто находился на порядочном расстоянии от эпицентра беспорядка и, так сказать, не попадал на линию огня. Эти шустрые ребята, воспользовавшись общей сумятицей, преспокойно срезали кошельки у испуганных граждан или увлеченных зевак, уводили коней… За что им большое человеческое спасибо и счастия долгие лета!

Не теряя времени даром, я выбрала парочку скакунов, уже отвязанных от столбиков возле торговых рядов, какое-то время прикидывала, как мне взять их обоих — увести двух коней, сидя на третьем, да еще и быстро, незаметно и без малейшего опыта в конокрадстве — это, знаете ли, задача не из легких. Но, как показала практика, безвыходных положений нет — кони были, к счастью, спокойные, и я, повозившись пару минут, перехватила поводья и все же нашла удобное положение для этого маневра.

Совершив свой маленький нехитрый «налет», я вернулась к исходной точке, поджидая своих «подельщиков». Долго ждать мне их, понятное дело, не пришлось — очень скоро они появились, грязные, в порванной одежде, но безмерно счастливые. Мои новые приобретения оказался как нельзя кстати — поводья одного из них перехватил Эльстан, а на второго чуть ли не с ходу погрузили бывших пленников, орка — с ведьмаковской Ромашки, и эльфа — со Звездочки. Отсутствие полной сбруи орка никак не смущало, он держался как заправский всадник, а эльфу вообще было все равно — он был без сознания, и его просто перекинули поперек седла, оставив на попечение орка, и, не медля ни секунды, понеслись вглубь леса.

Все объяснения было решено оставить на потом, когда более-менее оторвемся. Я согласилась, но бурчать не перестала.

Но когда опасность осталась позади, я с удовольствием высказала все, что о них думаю. Ответил мне, как ни странно, на минуту пришедший в чувство эльф, на дееспособность которого я уже не рассчитывала.

— Сударыня, разрешите представиться — Данириэль, темный эльф, великий Магистр Черной Магии, не уступающий по силе… — у него перехватило дыхание, он на мгновение замолчал, судорожно вздохнув.

— Самому Каравалорну, — закончила я за него, дав ему возможность отдышаться. — Это я слышала. Так же, как и про пять тысяч золотых. А теперь скажите, молодой человек, что из всего этого хотя бы наполовину является правдой?

— Всё! — выдохнул он, отрывая от губ фляжку с водой, заботливо протянутую Эльстаном. — И не наполовину, а… только, сударыня, скажите, вам прямо сейчас нужны деньги?

— А у тебя есть? — я насмешливо приподняла бровь.

— Здесь? Нет, конечно! — рассмеялся Данириэль. — Торчал бы я тут, если бы они у меня были! Но не волнуйтесь, как только мы доберемся до ближайшего города, я отдам вам все до последнего грошика!

— Ладно, — махнула я рукой, — будет день, будет пища.

Данириэль обворожительно улыбнулся, как только может улыбнуться заключенный, не знаю уж сколько времени проведший в пыточной. Но, несмотря на это, улыбка у него получилась более чем очаровательной.

— Леди, я знал, что с вами-таки можно иметь дело!

Брови мои поползли вверх от удивления — откуда у этого темного эльфа мог взяться такой замечательный одесский акцент?! Хотя, поразмыслив здраво, я поняла, что этот говор может принадлежать какой угодно провинции этого мира и, судя по спокойному выражению лиц моих спутников, так оно и было.

— Джен, — проникновенно заговорил Эльстан, укоризненно сверля меня взглядом с явным намерением вызвать муки совести. — Им нужна помощь.

— Помощь?! — искренне возмутилась я. — А то, что мы их с эшафота сняли, это не помощь?! Кажется, мы договаривались ехать тихо, не привлекая особого внимания, а сейчас вынуждены нестись, как угорелые, сматываясь от Инквизиции! Помощь! А это мы так, от безделья, косточки с утреца размять!

— Я не об этом, — сконфузился Перворожденный, — ты посмотри на них…

Вид у наших новоспасенных действительно был довольно жалкий. Орк был изрядно побит, так, что с первого взгляда было даже невозможно определить цвет его кожи — совершенно невероятный зеленый оттенок едва узнавался за шрамами и кровоподтеками. Но держался он вполне сносно, и на лошади сидел уверенно и невозмутимо, в отличие от эльфа, поминутно теряющего сознание. Оно и понятно, орки вообще отличаются крепким телосложением и могут дать фору любому здоровяку, куда там до них хрупким и изящным Перворожденным! Да и характер у Данириэля, насколько я поняла, тот еще, так что вполне возможно, что ребята из Инквизиции били его чаще, чем его молчаливого твердокожего товарища.

Ведьмак, окинув наше «прибавление» беглым взглядом, деловито закопался в сумке.

— Витольд, что-то не так? — поинтересовалась я.

— Да нет, просто хочу найти кое-какие лекарства…

— Господин ведьмак, право же, не стоит! — снова подал реплику Данириэль.

Ведьмак удивленно приподнял бровь.

— То есть?

Темный эльф улыбнулся той редкой улыбкой, о которой любят спорить психологи и искусствоведы, так и не сумевшие до сих пор ей придумать достойное название, именуя ее попеременно то улыбкой Джоконды, то — Мессии, излишне пафосно и нарочито, навешивая непосильный груз тяжелых метафор на легкое движение губ. Эта была улыбка человека сильного, гордого, прекрасно осознающего свое превосходство, свое неоспоримое величие, но по каким-то одному ему известным причинам ступившего на путь смирения.

Хотя… нет, может, я ошибаюсь. Такой портрет больше подходил Эльстану, причем, у меня иногда складывалось ощущение, что это было его постоянным, неизменным состоянием, с романтическим надрывом, от которого он, надо заметить, в последнее время честно старался потихоньку избавляться.

А вот у Данириэля никакого надрыва не было, только задорные смешинки так и скакали в пронзительных черных глазах, светящихся оптимизмом. Но улыбка действительно получилась такая… необычная.

— Правда, не стоит! Когда у меня восстановится магия, я смогу сам превосходно себя исцелить. Я же великий маг! — тут же подмигнул он мне.

— Вот и замечательно! — поддержала я идею наглого эльфа.

— Джен, — Эльстан снова принялся меня совестить, — но это же не сразу восстанавливается, на все нужно время!

— Данириэль, сколько вам нужно…

— Несколько часов, сударыня, — тут же ответил он. — Я немного посплю, если вы не против, и за это время стану полноценным магом, по уши наполненным маной.

— Отлично! — я довольно кивнула, и выжидающе посмотрела на Эльстана. Тот передернул плечами.

— Но… ему же больно…

Темный эльф только усмехнулся.

— Не смертельно. Только, сударыня, одна просьба.

— Слушаю.

— Зовите меня Дани, — и снова обворожительно улыбнулся, посылая мне горячий и, надо сказать, чертовски соблазнительный взгляд.

Я, честно говоря, несколько опешила от такого откровенного напора со стороны раненого, да к тому же еще и эльфа, что, учитывая их врожденный холодный темперамент, вообще в голове не укладывалось. Но это все же возымело свое действие. Не знаю, на что там рассчитывал «великий маг», но ворчать мне расхотелось. И сердиться тоже. Мое расположение духа стало приходить в норму, а настроение повышаться.

— Витольд, — обратилась я к ведьмаку, — у тебя есть обезболивающее?

Он кивнул и достал из мешка пузырек. Эльф с интересом его рассмотрел, долго принюхивался, потом, видимо, опознав состав зелья, очень обрадовался и воскликнул:

— Охренеть, какая фигня прикольная!

Думаю, и говорить не надо, что мы все… да, именно охренели. Эльстан так вообще чуть не свалился со своей Звездочки. Дани, заметив свою оплошность, неловко улыбнулся и воздел на меня абсолютно невинные очи.

— Ой, извини, — он изобразил крайнюю степень смущения, даже ресницами похлопал, — я не спросил сразу, при тебе материться можно?

Я прыснула.

— Да без базара, проблема ноль, — ответила я и честно попыталась не рассмеяться, увидев детскую радость в черных глазах эльфа.

Облегченно вздохнув, он залпом опустошил пузырек с «прикольной фигней» и, пожелав всем спокойной ночи, тут же уснул.

Мы переглянулись.

— Да, — протянул ведьмак. — Джен, ты знаешь, до знакомства с тобой я думал, что меня уже ничто не сможет удивить, а тут, я понимаю, все только начинается.

Я широко раскрыла глаза.

— Я-то тут причем? Это вы, в конце концов, все затеяли!

— Да я не об этом, — так же задумчиво, вглядываясь вдаль, сказал он.

— А о чем?

Он как-то неопределенно пожал плечами, потом усмехнулся своим мыслям, вздохнул и покачал головой.

Мы прибавили шаг.

Однако скоро оказалось, что спешить нам некуда, поскольку пустившиеся по нашему следу воины Инквизиции не то отстали, не то попросту махнули на нас рукой и решили не догонять. Я, было, предположила, что, возможно, они задумали какую-нибудь военную хитрость, но Витольд только усмехнулся, ответив, что Чудесная Речка — слишком маленькая деревня для вынашивания таких крупных планов, и никто из-за пары сбежавших пленников там не будет строить «хитроумные ловушки», к тому же, если бы это для них имело какое-то значение, так легко нас бы не отпустили. Я не стала с ним спорить, рассудив, что уж кто как ни ведьмак должен знать о таких… гм… особенностях мелких деревушек.

Уже привычным способом мы обустроили полянку, выбранную для привала, сгрузили спящего эльфа, который даже не шелохнулся, только счастливо улыбался во сне.

— Сударрыня, — услышала я голос за своей спиной, от рычащего звука которого в первое мгновение даже вздрогнула, но потом сообразила, что в нашем пестром отряде появилась еще одна раса, и сейчас со мной заговорил молчащий до сего момента орк. — Не рругайте Дани. Он добррый.

— Ну что вы, господин…

— Коррд, — представился орк с легким поклоном.

— Господин Корд, никто вашего друга не ругает, — развела я руками, — прошу вас, не обращайте внимания на наши перепалки.

Он коротко вздохнул, будто собираясь с мыслями, нахмурился, но потом все же на что-то решился.

— Сударрыня, вы тоже не обрращайте внимания на… Он действительно очень сильный маг. Но вот его манерры… — он засопел, но потом все же продолжил. — Он полжизни провел на ррудниках.

Я округлила глаза.

— Что?!

— Дани — бастаррд, — глухо проговорил орк. — И его отец отдал его в Гномьи Шахты. С ррождения. Он воспитывался в ррабочем поселке при рруднике, а как только стал способен рработать, был отпрравлен в шахты. На пожизненное. Прравда, потом мы оттуда сбежали, — добавил он.

— Отец? Ничего себе…

Орк, поняв, что никто его друга порицать не собирается, просиял.

— Да… Я когда туда попал, срразу на непрриятности наррвался — с непрривычки. Станок сломал и чуть своих же не покалечил — он падать стал в трраншею, где несколько заключенных было… Я пытался его удерржать, но не смог, меня еще и по голове стукнуло… я только успел увидеть, как эльф откуда-то сверху спррыгнул на падающий станок, и тот ррухнул мимо трраншеи. Я еще долго думал, что мне показалось — прредки помогли или еще что-то. Меня даже наказывать не стали, будто и не было ничего… А потом я узнал, что этот эльф на себя всю вину взял, и его в каррцерр бросили, наказали сильно… а я даже не знал ничего, — орк вздохнул, — Я своим прризнался, но они только посоветовали молчать — эльфа все рравно уже выпустили, а я, как мне сказали, в каррцерр попасть всегда успею. Там мы с ним вскорре и познакомились. Его, оказывается, довольно часто туда сажали… За харрактерр, — он покосился на горе-мага. — Зато заключенные в нем души не чаяли. Он даже там всегда был веселым и ничего и никого не боялся. А когда я ррасказал ему, как повиниться хотел, он вообще так долго смеялся, что даже стражники всполошились, — орк стушевался, кажется, даже несколько опешив от собственной откровенности.

Я пыталась переварить информацию. Да, прав был Витольд, кажется самое интересное только начинается. Не надо жить в этом мире и знать все его законы, чтобы понять, что здесь что-то не так.

— Сбежали-то давно?

— Да! — тут же закивал орк. — Дани уже успел закончить Академию и стать сильным магом, не уступающим…

— Самому Каравалорну, — уже в который раз, как пароль, повторила я.

— Сударрыня, — продолжал свою горячую речь Корд, — если это вас трревожит, нас там уже давно не ловят, мы очень гррамотно сбежали!

— Не сомневаюсь, — улыбнулась я, не в силах сдержать умиления. — Только вот как раз это меня совсем не тревожит. Меня тревожит, что вас ловит Инквизиция.

Он потупил голову.

— Прростите…

— Да ладно, дело прошлое, — махнула я рукой. — Корд, скажи мне… — я пыталась ухватить ускользающую мысль, — Сколько времени нужно, чтобы стать магом?

— Прросто магом? Или хоррошим?

— И тем, и другим.

Корд кивнул, что-то прикидывая в уме, почесал затылок и начал объяснять. Оказалось, что стать полноценным магом в нынешней Элантиде не так уж и просто. Прежде всего, само собой, нужны способности, которые учителя проверяют в самом начале и по ним уже судят, достоин ли испытуемый стать учеником Академии Волшебства, или же ему и близко не следует подходить к ее священным стенам.

Однако насчет стен я несколько погорячилась — обучение в Академии имело несколько условный характер. Там ученик мог получить только базовые знания, единые для всех направлений магии. Когда, наконец, он определялся с выбором специальности, его отправляли на дальнейшее обучение непосредственно в Гильдию, где он мог обрести профессиональные навыки светлого или темного мага. Здесь было больше учителей, и, конечно же, практики, до которой на первом этапе обучения студентов допускали с превеликой осторожностью. Закончив так называемую вторую ступень, ученик становился подмастерьем какого-нибудь мага из Гильдии. И только когда его Мастер признает в нем самостоятельного мага, он публично сдает экзамен, сначала в Гильдии, а потом — в Академии, где и получает свой отличительный знак и… лицензию, подтверждающую его право на практику своего Искусства. Некоторые получают распределение, кто-то остается преподавать в Академии, кто-то — в Гильдии. Кого же и куда направляют, Корд точно не знал, поскольку магия других рас, таких, как орков, эльфов или гномов, очень сильно отличается от человеческой, но, несмотря на это, многие из них тоже учатся в Академии, — конечно же, на начальном этапе, — а потом разъезжаются доучиваться «к своим» и возвращаются только на главный экзамен.

Поэтому он предложил мне, если меня заинтересует специфика Белой и Черной Магии, или вообще возникнут какие-либо вопросы, уточнить все у Данириэля, поскольку он в этом разбирается намного лучше. На то он и…

— Стоп! Корд, я что-то не поняла, ты же сам сказал, что у эльфов своя магия, так?

— Чистая прравда, — торжественно кивнул орк.

— А как же твой друг может быть черным магом?

Он пожал плечами. Я вздохнула. Понятно. Еще одна нестыковка. Сначала рудники, потом — черная магия…

— А еще он некрромант, — добавил Корд, окончательно сбивая меня с толку. — И очень сильный.

Замечательно! Я, конечно, не специалист по древней Ирландии, по… современной Элантиде, по творчеству господина Толкиена, в конце концов, но я очень хорошо помню реакцию Эльстана на магию смерти. Эльф не может быть некромантом! Хотя бы потому, что это противится его природе. Так же как и никогда не полезет без надобности в пещеру, поскольку посещение любого подземного тоннеля для них чревато приобретением самой банальной клаустрофобии. И уж тем более не будет столько лет горбатиться на руднике, с их-то врожденным снобизмом… да, господи, причем здесь снобизм, ни один эльф там просто не выживет! Я потрясла головой. У меня было еще несколько вопросов к орку, но я решила с ними подождать, а пока попытаться переварить эту информацию, свалившуюся на меня огромным запутанным клубком, который надо было потихоньку распутать. Корд, заметив это, поклонился и побрел охранять сон своего необычного друга. Кстати! Еще одно недоразумение — первый раз вижу, чтобы эльф дружил с орком! Правда, я и орка вижу впервые, но все равно, об этом мне даже слышать не доводилось!

Ведьмак подошел ко мне и обнял за плечи.

— Не морочь себе голову. Завтра все выяснится.

— Тебе тоже показалось, что он какой-то странный? — подскочила я.

— Показалось? — усмехнулся он. — Еще какой странный! Нам-то что, а вот Эльстан как на него смотрит! Он вообще понять не может, как это чудо эльфом называется!

Я рассмеялась. Да, у нашего щепетильного Перворожденного в очередной раз проходила ломка мировоззрения. Бедолага!

— Витольд, — вдруг вспомнила я, — а не про этого ли говорил Руперт, когда упоминал, что у него был знакомый эльф-некромант?

— Скорее всего, — пожал плечами ведьмак, — не думаю, что где-то еще такой может быть, нам бы с одним разобраться, что к чему!

— Ага, притом, что он даже еще не проснулся, а уже умудрился оказаться в центре внимания!

Объект нашего обсуждения счастливо улыбался во сне, чистой, светлой, одухотворенной улыбкой, даже Эльстан, заметив ее, перестал на него подозрительно коситься, сел под дерево, мечтательно глядя в небеса, и тихонечко замурлыкал какую-то красивейшую эльфийскую песню, и только орк, глядя на своего товарища, почему-то фыркнул, что-то бормоча себе под нос, насмешливо и немного смущенно.