Потерянная богиня

Глава 3. Джен. Лес. Ведьмак

— Господин Эльстан, а здесь водятся русалки?

Он, мягко улыбнувшись, пожал плечами.

— Не знаю, может быть. Но не бойтесь, они не опасны.

— Вот как? А я слышала совсем другое.

— Где?

Наши взгляды встретились со свистом и звоном скрещенных клинков.

— Госпожа…

— Дженнифер, — это было имя моей героини, чародейки из фильма, со съемок которого я сюда попала. Не знаю, почему я выбрала его, но что-то мне подсказывало, что будет уместно представиться этим именем.

— Госпожа Дженнифер, мне кажется, вы чего-то не договариваете.

— И это каким-то образом оскорбляет ваши чувства?

Он поджал тонкие губы.

— Нисколько.

— Тогда в чем дело?

Эльф отвел взгляд, слегка передернув плечами.

— Послушайте, господин Эльстан! Вы абсолютно правильно меня поняли, я вам не доверяю, но у меня нет ни малейшего желания ссориться с вами, а посему давайте закроем эту скользкую тему, пока не наломали дров. Я вас не знаю, вы меня тоже, так что на откровенность не рассчитывайте. Не нравится — вон бог, вон порог. Знаете поговорку? И нечего обижаться, на меня это не действует.

Он сверкнул глазами.

— Я помню наши условия. Я уже уволен?

Я улыбнулась.

— Ну что вы! Это я так, чтобы снять все возможные вопросы. Не люблю недомолвок. Кстати, вы сами о себе тоже ничего не рассказываете, а на меня обижаетесь, будто вы — мой личный исповедник, а я утаиваю от вас какую-то страшную тайну.

Эльф побледнел.

— Вы хотите сказать, что… — у него перехватило дыхание, он судорожно вздохнул и замолчал, пронизывая меня возмущенным взглядом.

— Короче. То, что я хотела, уже сказала. Не знаю, какие мои слова вызвали у вас столь бурную реакцию, но советую воспринимать меня адекватно, иначе на полдороги падете жертвой нервного срыва. Или же нам придется с вами расстаться.

Ответа от него требовать я не стала, а занялась Зверем. Вода была прозрачная, чистая, немного прохладная, и моему коню нравилась несказанно. Эльфийская лошадь тоже имела вид довольно счастливый, так что, судя по их уверенному поведению, озеро и впрямь было безопасным.

— Сиятельные господа, позвольте расчесать гривы ваших прекрасных скакунов! — прозвенел мелодичный девичий голосок.

Я подскочила на месте. На валуне посреди озера сидела русалка, проводя перламутровым гребешком по длинным шелковистым зеленоватым волосам, которые, окутывая ее хрупкую фигурку, спускались по камню, исчезая в воде. Я окинула взглядом своих спутников. Кони весело заржали в один голос, у эльфа на бледных щеках заиграл румянец, но опасений никто не выказывал. Может, в этом мире русалки не обладают легендарной кровожадностью? Или я чего-то не понимаю?

«Царевна-лягушка», не дождавшись какого-либо ответа, неспешно встала с камня и, грациозно покачивая бедрами, рассекая кристально-прозрачную гладь, направилась к… эльфу.

Перворожденный смущенно передернул плечами, отступил на шаг. Но русалку это не остановило. Подошла почти вплотную, глубоко вздохнула. Красиво так. Профессионально. Каскад зеленых волос, скрывающих русалочье тело от посторонних глаз, расступился, обнажив вздымающуюся грудь. Умница. Только что мне с эльфом-то делать? Волоком из озера тянуть? А если от этих водных див вреда никакого? Да и эльфы славятся своей невозмутимостью и ледяным спокойствием… по идее. Или это только в романах?

— Марьяна, ты бы не слишком увлекалась, а то мало ли…

Если я скажу, что все тут же подскочили на месте, преувеличением это не будет. Даже наоборот. «Ревизор». Немая сцена. Нет, с незнакомцем, неожиданно появившимся из зарослей, все было в порядке, по крайней мере, на первый взгляд. Поношенный плащ, слегка помятая шляпа, длинный меч в ножнах, крепкая лошадь с поклажей — типичный странник эпохи средневековья. Непонятно было другое — как мы его не заметили? Ну ладно я, но кони? Русалка? Эльф, наконец? Наверное, у нас были очень глупые лица с одним и тем же невысказанным вопросом, потому что он, обведя взглядом нашу небольшую команду, не сдержал улыбки.

— Мое почтение, господа, — он небрежно снял шляпу, и я изо всех сил постаралась не выказывать удивления, увидев его… фасеточные глаза, словно у диковинного насекомого. — Извините, если напугал, услышать вы меня не могли. Заклинание такое, — пояснил он.

Эльф кивнул, правда, немного недоверчиво. Незнакомец усмехнулся.

— Витольд. Ведьмак. Буду счастлив познакомиться с вами поближе, но, если позволите, чуть позже.

Не дожидаясь ответа, он достаточно бесцеремонно отодвинул эльфа в сторону, да так, что тот даже возмутиться не успел, потом подошел к замершей, словно соляной столб, русалке и взял ее за подбородок.

— Марьяна, ты забыла?

Водная дива захлопала ресницами и принялась усиленно дрожать. Эльф дернулся, но застыл, наткнувшись на ледяной взгляд ведьмака. Поняв, что его не разжалобить, и к тому же спасать ее никто не будет, русалка потупила глазки. Вздохнула.

— Простите меня, сударь, — мелодично пропела она, обращаясь к эльфу.

Ведьмак убрал руку, но глаз с нее не спускал.

— Я только пошутила! я не хотела ничего плохого! — запричитала красавица.

Он кивнул.

— Верю. Потому и отпускаю. Вы не против, сударь?

Эльстан только развел руками.

— Отлично. Марьяна, я жду.

Русалка низко поклонилась и скрылась под водой.

Ведьмак огляделся, присел на валун, достал трубку, огниво, кисет — все как полагается. Странно, я почему-то подумала, что он с помощью магии будет прикуривать. Словно в ответ моим мыслям он улыбнулся.

— Не хотел мешать вашей честной компании. Я не надолго. По делу. Не помешаю?

Эльф передернул плечами, словно стряхивая оцепенение.

— Что вы, господин… ведьмак, напротив, я благодарен вам за столь своевременное появление, спасшее мне жизнь…

— Да бросьте, — небрежно отмахнулся он, — вы бы и сами справились. Да и Марьяна девушка безобидная. Относительно.

Водная гладь колыхнулась, расступилась, выпуская горемычную русалку… с большим подносом. Не поднимая глаз, демонстрируя манеры высококвалифицированной гейши, Марьяна с церемониальным поклоном поднесла дары ведьмаку, и застыла в смиренном ожидании. Ведьмак придирчиво осмотрел жемчуга, гребешки и прочие побрякушки, ссыпал их в заплечный мешок, затем обернулся в нашу сторону.

— Господин эльф чем-то недоволен?

Господин эльф был не просто «недоволен». Судя по всему, он был в бешенстве. Однако ведьмака это не смущало. В ответ на молчаливое возмущение благородного Эльстана он лишь пожал плечами и вернулся к своему нехитрому рэкету. Немного осмелев, русалка слегка подняла голову и что-то прошептала ему на ухо. Он улыбнулся.

— Марьяна просит позволения расчесать гривы ваших коней.

Эльф поджал губы. Ведьмак продолжал с той же лукавой усмешкой.

— Сударь, не обижайте девушку отказом, доставьте ей маленькое удовольствие! Что вам стоит!

Эльф побагровел.

— Господин ведьмак! Это…

— Бесчестно, я понял. Марьяна, — кивнул он русалке, — господин не возражает. А вы, сударыня?

Я попыталась сдержать улыбку, но Зверь меня «расколол». Он так неистово заржал, будто его век не расчесывали, обращая на себя всеобщее внимание, что я все же рассмеялась. Русалка просияла и принялась за работу. Мы с ведьмаком переглянулись. Нравится он мне, честное слово! Эльф это понял. Фыркнул и отвернулся. Но ненадолго — видимо, любопытство все же оказалось сильнее врожденного снобизма.

— У вас очень своеобразные обычаи, господин ведьмак, — процедил Перворожденный, демонстративно вкладывая в свои слова максимум презрения.

— А что делать, сударь? — совершенно не обиделся тот. — Каждый выживает, как может.

Эльф подскочил, как ужаленный.

— Вы снова смеетесь?!

— Я? Да что вы, сударь! Просто день хороший — не так часто можно встретить в диком лесу такую замечательную и, что характерно, доброжелательную компанию. Вот я и радуюсь. Если вы, конечно, ничего не имеете против, — он отвесил шутливый поклон, окончательно выводя из себя не в меру чувствительного эльфа. Но тот только прищурил миндалевидные глаза и промолчал. Прогресс.

Что интересно, меня поведение нашего нового знакомого нисколько не удивило. Насколько мне известно, ведьмаки специализируются на истреблении чудовищ и прочей нечисти. Не знаю, к какому подвиду потенциальных жертв ведьмаковской деятельности относятся русалки, но игривой Марьяне, кажется, очень повезло с «экзекутором». Что сподвигло Витольда манкировать своими непосредственными обязанностями в пользу «царевны-лягушки» — жажда наживы, личная симпатия или простой гуманизм — неизвестно, хотя… Рэкет был очень правдоподобным, налаженным и, видимо, достаточно частым, на рыцаря в белых доспехах Витольд тоже мало походил, но я почему-то ни на минуту не сомневалась в мотивации его поступка. В этом мире с приходом Инквизиции стало итак достаточно палачей. И жертв.

Ведьмак едва заметно усмехнулся и покачал головой.

— Вы чересчур проницательны, сударыня. Даже не знаю, каким заклинанием от вас отгораживаться.

— А есть повод?

Он рассмеялся. Хитро прищурился.

— Да вроде нет. Вам виднее. Далеко идете? Если в город, пойдемте вместе. Вы, как я понял, издалека? В наших местах еще не были. А пара сговорчивых купцов вам не помешает.

— У вас там много знакомых?

Он пожал плечами.

— Немного. Но достаточно для безбедного существования. Могу поделиться.

Эльф поджал губы и принялся сверлить меня глазами. Молча. И на том спасибо. Как бы то ни было, решение я уже приняла. Сама не знаю, что меня на это сподвигло.

— Господин…

— Можно просто Витольд.

— Замечательно, — кивнула я. — Ваше предложение принято. У господина Эльстана есть возражения?

— Несомненно! — Перворожденного, наконец, прорвало. — Тысяча! Но господин Эльстан оставит их при себе. Только из уважения к вам, сударыня.

Он искренне пытался взять себя в руки, но получалось у него плохо. Впрочем, никого это особенно не волновало — ведьмака его обвинения нисколько не трогали, меня же — и подавно, благо со мной он в пререкания не вступал, упорно соблюдая какой-то ему одному понятный политес.

Этим я и не преминула воспользоваться, увеличив импровизированный отряд на еще одну боевую единицу. Что оказалось весьма своевременно. При появлении первого же чудовища, коими, как выяснилось пару часов спустя, не то, что изобиловали, а просто кишмя кишели здешние места, я убедилась, что с выбором попутчика мы не прогадали. Впрочем, я почему-то была в этом уверена с самого начала. Видимо, сказалась выучка моего второго мужа, — в людях Алехандро разбирался, как никто. Разве что мысли не читал. Я усмехнулась про себя, подумав, что моя реакция на происходящее — тоже своего рода результат его же воспитания. Еще недавно жаловалась на почти нулевое впечатление от чудес незнакомого мира, а сейчас замерла, как завороженная, не в силах отвести взгляд от своих бойцов.

Ведьмак будто преобразился. Его движения, до сей поры небрежные, несколько расхлябанные, стали убийственно четкими и молниеносными. Я даже следить за его действиями не успевала, он бился с быстротой и пластикой гепарда, причем так легко и непринужденно, что казалось, вся настоящая его жизнь проходит в битвах, а остальное время он просто… убивает, отсыпаясь и готовясь к следующему бою. Поэтому и вид у него был такой, расслабленный, вот только под маской утомленного странника скрывался отдыхающий герой. Силы экономил. Что интересно, кроме обычного оружия он пускал в ход еще какие-то заклинания, но это уже было за гранью моего понимания — на такой скорости мой простой человеческий глаз отказывался фиксировать происходящее. Да уж, мы, снимая кино, даже мечтать не могли о таком мастере.

Эльф же магией не пользовался. И то слава богу! Меня он поразил уже тем, что я впервые в жизни увидела воочию, без всякой страховки и компьютерной графики, как по-настоящему должен выглядеть бой мастера кун-фу. Работая двумя мечами, очень напоминающими самурайские, эльф буквально летал в воздухе, кувыркался, на какое-то мгновение «зависал» и снова обрушивался на противника. Он даже успел выпустить несколько стрел из лука, что окончательно укрепило мою уверенность в универсальности моих бойцов. Интересно, здесь все так умеют? Или наши самые лучшие? Второй вариант мне нравился больше, — в этом случае мои шансы на возвращение будут не столь смехотворны.

Чудовище пало. Довольно скоро, как этого и следовало ожидать.

Первым рядом со мной оказался, конечно же, эльф — он чуть ли не порхал, едва касаясь земли, глаза светились, но в них было не только возбуждение от битвы, — это он как раз не демонстрировал, всем своим видом давая понять, что для пилигрима схватка с чудовищем — обычное и довольно скучное занятие, — в его глазах плескалась, переливаясь через край, гордость, ликование и осознание собственного превосходства. Это меня порадовало — значит, класс моих бойцов достаточно высокий даже по меркам этого мира.

Я кивнула Эльстану, оценив его мастерство — конечно, он на это откровенно напрашивался, но вполне справедливо — после того, что он продемонстрировал, с моей стороны было бы черной неблагодарностью не обратить на это внимания. Хотя приличия здесь не при чем — мое восхищение было абсолютно искренним.

Ведьмак, в противоположность эльфу, двигался медленно, лениво, вразвалочку, в своей обычной манере, будто и не было ни чудовища, ни драки, ни фейерверков — ничего такого, на что не положено смотреть женщине, дабы не беспокоилась. Мужская, так сказать, работа.

— Сударыня, — прищурился Витольд, — не подарите ли бедному ведьмаку несколько свободных минут?

— Это еще зачем? — вдруг взвился эльф.

— Трофеи снять.

Эльф презрительно скривил губы, потом нервно передернул плечами, гордо вскинул голову и пошел проверять снаряжение.

Мы с ведьмаком переглянулись, старательно сдерживая улыбки.

Трофеев оказалось не так уж много, но, по словам Витольда, стоили они неплохих денег. Особенно, если знать, кому что лучше продать. Насколько я поняла, с этим у ведьмака проблем не было. Его вообще трудно было заподозрить в наличии каких-либо проблем. Это, кстати, еще одна причина, из-за которой он мне все больше нравился.

Зато эльфа он бесил невероятно. Пока ведьмак занимался трофеями, Перворожденный места себе не находил. Сначала он ворчал что-то очень тихо, потом, видимо, вспомнив, что слуховой аппарат человека устроен несколько иначе и не способен улавливать тончайших звуковых колебаний, слегка повысил голос, явно приглашая меня разделить его возмущение. Впрочем, его горячие попытки успехом не увенчались, несмотря на то, что усилия были приложены колоссальные. Видели бы вы, с каким неподражаемым видом эльф может пересказывать, не пропуская ни одной красочной подробности, технику кровавых манипуляций, якобы производимых ведьмаками над трупами своих жертв! И все это, понятное дело, с неизменно брезгливым выражением лица, с нервным передергиванием плечами и… с возбужденным блеском в глазах. Картина маслом!

Он так увлекся своими «страшилками», что даже не обратил внимания на то, что Витольд уже давно все закончил, не выполнив и десятой части из описанного в душераздирающем сценарии эльфийского «короля ужасов», и сейчас, вернувшись к нам, приводил себя в порядок и что-то перекладывал в своей сумке. Заметив свой «прокол», эльф вспыхнул и замолчал. Мы с ведьмаком снова лишь переглянулись, но тему развивать не стали.

Чудовище в этом лесу, как я уже сказала, было далеко не единственным. Это я к тому, что еще до ночи я в который раз подивилась своей удаче по поводу своевременного приобретения невероятно квалифицированного эскорта. Следующий бой был намного короче и слаженней — мои воины, наплевав на личную неприязнь и межрасовые распри, обернулись совершенным и идеальным боевым механизмом последнего поколения. Что не мешало после каждого совместно проведенного боя эльфу — брюзжать и фыркать, ведьмаку — загадочно улыбаться, а мне — получать несказанное удовольствие от хорошего шоу, которое мало-помалу возвращало меня к позитивному настрою, еще чуть-чуть — и мне придется поверить в бредовую идею, что мое предприятие небезнадежно.

Хотя об этом судить было еще рано. Пропорционально моей надежде росло количество тварей, попадающихся нам на пути, что на развитии положительного настроя сказывалось весьма неблагоприятно. Особенно, когда какая-то безумная… нет, скорее, не безумная, а просто голодная летучая мышь со товарищи выбрала меня в качестве главного блюда. В принципе, очень хорошо ее понимаю, на ее месте точно так же поступила бы, на ведьмака с эльфом может позариться только абсолютно оторванный самоубийца. Но я пока, слава богу, на своем. И очень рассчитываю на нем же и остаться, хотя бы еще на какое-то время. О чем, разумеется, понятия не имела стайка летучих мышей размером с ротвейлера каждая, сверкающая уродливыми клыками у меня над головой. Я преувеличиваю, над головой — сильно сказано, если бы они были близко, Зверь бы их копытами раскидал, не всех, но хотя бы парочку, у него итак уже дым из-под копыт, тоже в бой рвется. Они зависли на безопасном для себя расстоянии, высчитывая наиболее удобную траекторию. Зря.

Услышав ржание Зверя, мальчики среагировали мгновенно. Витольд, выхватив из кармана какой-то пузырек, швырнул его… в меня, а эльф принялся расстреливать из лука мышиную стаю. Нас, в смысле, коней и меня, заволокло густым туманом, выползшим из бутылки, подобно сказочному джину, только его предназначение оставалось для меня загадкой. Крикнув короткое «Стой на месте!», Витольд резко потерял ко мне интерес и занялся проблемами насущными, то бишь, нападающим на него чудовищем. Эльф тоже. Что характерно, ни одна летающая тварь больше в мою сторону не смотрела, все пролетали мимо, а те, что по чистой случайности натыкались на облако тумана, резко разворачивались и в панике улетали. Недалеко. Эльстан попадал с любого расстояния, но предпочитал далеко мишень не отпускать. Мудро.

Последний бой длился дольше прежних. Казалось, твари никогда не кончатся. Солнце село. Меня бесила собственная бесполезность. Нет, я, конечно, уложила несколько мелких грызунов, отдаленно напоминающих помесь крысы и крокодила, с поросенка величиной, но вкладом в общее дело это назвать у меня язык бы не повернулся. Даже кони больше копытами раскидали. Про Зверя я вообще молчу — просто каратист какой-то!

Я очень пожалела, что у меня не было с собой Сашиного ствола, что-что, а стрелять я умею. Не зря же три последних года была образцовой женой мексиканского… гм… бизнесмена! Причем, образцовой женой — в понимании Саши, то бишь, не с ребенком дома сидеть и мужа ждать с восторгом и трепетом (хотя от этого он тоже бы не отказался), а быть в курсе всех его дел, уметь стрелять и управлять любым видом транспорта. И еще несколько тонкостей. Правда, здесь разве что «тонкости» и пригодились. Командный голос, например. И, как сказал Эльстан, «дар убеждения». Да уж, Саша убеждать умел в совершенстве! Видимо, его уроки даром не прошли. А из всех видов транспорта — один единственный Зверь. Но это уже мое личное достижение. Ездить на нем я научилась самостоятельно, мы с ним как-то почувствовали друг друга. Иначе как объяснить, что необъезженный жеребец, никого к себе не подпускающий, поддался на уговоры женщины, которая на лошади не просто никогда не ездила — даже не видела на таком близком расстоянии никогда! Мы тогда с ним здорово поладили. Вообще он — моя гордость. Он только в последнее время ведет себя несколько неадекватно, но, я думаю, оклемается еще. В драках же нормально себя ведет — сразу перестает психовать. Зверюга свирепая!

Что-то я отвлеклась. Как-то странно на меня подобного рода батальные сцены действуют — расслабляют. Задумалась, однако! Кстати, вовремя. Мальчики уже возвращались. Не такие свежие, как раньше, но — живые. И, что удивительно, о чем-то оживленно переговаривались. Это мне не понравилось: о том, что у эльфа взыграли дружеские чувства по отношению к соратнику, не могло быть и речи — он и так уже последние пару часов проявлял поистине чудеса солидарности. На более активное общение с «идейным врагом» ему требовалась причина. И этой причиной была…

— Мертвая зона! — эльф возбужденно жестикулировал в несвойственной ему манере. — Ты видел? Они не умирали! В смысле, умирали, но потом — снова! Собирались, вставали и…

— Эльстан, не паникуй, — прервал ведьмак захлебывающегося в эмоциях эльфа. — Все равно мы их положили.

— Не паникуй?!! А если они снова встанут?!!

— Не встанут.

Эльф собрался горячо возразить, но замолчал. Потом совсем другим, каким-то запредельным голосом спросил.

— У тебя еще есть?

Ведьмак кивнул.

— До утра хватит. Надеюсь.

Он порылся в сумке, достал несколько пузырьков с белесой жидкостью, протянул эльфу.

— Держи. Зазря не трать, а то не хватит.

Эльф сглотнул, не отрывая завороженного взгляда от щедрого ведьмаковского дара. Я только сейчас заметила, что он дрожит, как лист на пронизывающем ветру в сильный проливной дождь.

— Это что?..

Ведьмак вздохнул.

— Не спрашивай. Не знаю. Хотя, думаю, тебе бы это не понравилось. Но мертвяков упокаивает хорошо. По крайней мере… — ведьмак запнулся.

Эльф затрясся еще сильнее.

— По крайней мере… что?

— На время.

Эльф распахнул глаза во всю ширь. Растерянно моргнул, но ничего не сказал, только очень быстро закрыл кулаком рот, но не так быстро, как хотел, и я успела увидеть маленькую капельку крови на прокушенной губе.

— Уходим? — я подала голос как можно осторожней, стараясь не сбить с мысли ведьмака, который, машинально наводя порядок в своем арсенале, напряженно искал выход из ситуации.

Он покачал головой.

— Нет. Не успеем, — его взгляд был направлен куда-то в подпространство. — Надо остаться здесь.

Эльф судорожно вздохнул. Ведьмак поднял на него глаза, не выныривая из своего раздумья.

— Ты как? Продержишься?

Тот коротко кивнул, нервно передернул плечами и отошел к своей белоснежной кобыле, принялся расчесывать ей гриву, приглаживать, что-то приговаривая на эльфийском.

Ведьмак повернулся ко мне, приложил палец к губам. Я понимающе кивнула. Значит, легенды не врали. Эльфы — эмпирические существа, их энергетическая чувствительность на порядок выше человеческой. Эльстан, пусть даже по каким-то причинам лишенный магии, остается эльфом — в этом его сущность, и никуда он от этого не денется, независимо от его рода занятий и этических принципов. Это не ханжество, не слабость — он просто не переносит энергию мертвых. Черная магия, магия тьмы — как отравленный воздух для Перворожденного.

Я покосилась в сторону эльфа, посылая Витольду вопросительный взгляд. Тот снова сдержанно кивнул. Понятно. Выкарабкается. Кстати!

Я подошла к ведьмаку поближе. Так и есть.

— Ты ранен?

Он слегка усмехнулся.

— Есть маленько. Не переживай, не сильно.

— Точно?

Он рассмеялся. Удивительно — его смех был мягким и беззаботным, без нервных ноток, и как-то снимал общее напряжение.

Он размеренно, деловито разоружился, снял камзол, рубашку, и занялся своей раной. У него было распорото плечо, рана была рваной и грязной, кровь заливала руку, что абсолютно не вязалось с его спокойным видом. Я охнула. Он, отвлекшись от медицинских процедур, поднял на меня удивленный взгляд.

— Ты чего?

— Да так… тебе помочь?

— Не надо. Но за предложение спасибо, — он лукаво прищурился.

Промыл рану, густо смазал какой-то зеленой мазью из своей волшебной сумки, соорудил компресс и начал забинтовывать. Я все-таки пригодилась — в качестве бинта мы использовали часть моего платья, которое, на мой взгляд, было излишне украшено всякими оборками. Теперь я поняла, зачем: при таком раскладе здешняя мода на редкость функциональна. Повязку он начал накладывать сам, но потом, снова хитро прищурившись, согласился на мою помощь.

— Я не пойму… тебе что, не больно?

Он пожал плечами.

— Почему? Больно, конечно. Только не очень, — он опять мягко улыбнулся, наслаждаясь моим растерянным видом. — Я — ведьмак, ты забыла?

— И что?

— Ведьмак — это уже не совсем человек, — я удивленно моргнула. Ну да, он даже в спокойном состоянии выглядит довольно необычно — белая кожа, почти как у альбиноса, но с легким сероватым отливом, чересчур гладкая и твердая, будто отлита из металла или пластика, даже блестит, отражая свет… а глаза его — вообще чудо природы — фасеточные, темно-серые, с переливами, как расплавленное серебро. И это — его обычный облик, о том, как он выглядит во время боя, я, к счастью, знать не могла, но мне почему-то казалось, что на этот случай у него сюрпризов было предостаточно. Он между тем, продолжал, — Это — мутант, выведенный магическим путем. Прошедший подготовку. И жесткую коррекцию, — его голос слегка изменился. — Машина для уничтожения чудовищ. Которая не должна чувствовать боли. Почти.

Он хотел сказать что-то еще, но…

— А теперь по порядку. Что нам делать?

Перворожденный вернулся «в мир людей», готовый к бою, подвигам и к тому, чтобы сделать нашу жизнь невыносимой. Последнее у него получалось блестяще. Правда, Витольда его бесцеремонное вторжение нисколько не смутило, даже наоборот — похоже, он был только рад сменить тему.

— Что делать? Пока заночуем здесь, а завтра утром наведаемся к местному некроманту.

— Что?.. — растерянно спросил эльф, будто не верил своим ушам.

— В городе есть некромант, — пояснил ведьмак, — вот он с этими тварями и разберется — это, как-никак, по его части.

— Это я понял… Я в курсе, что некроманты упокаивают нежить… но… — голос Эльстана заметно подсел, что для эльфа было нехарактерно, — нам обязательно здесь ночевать?..

— Да, — ведьмак был спокоен и невозмутим, но его тон не допускал возражений.

Я ждала от Перворожденного новую бурю эмоций, но он, похоже, смирился со своей участью. Только обреченно вздохнул, грустно прошептал: «Хорошо», — и принялся обустраивать место ночлега. Я покосилась на ведьмака.

— Витольд, а это…

— Да, — повторил он с нажимом, — это действительно необходимо. Или ты думаешь, — усмехнулся он, — что я так изощренно свожу счеты?

— Да нет, конечно, — улыбнулась я, — просто… ты говорил, что это место небезопасно.

— Говорил, — кивнул ведьмак. — Так и было. А сейчас это единственное безобидное место во всем лесу.

— Это из-за твоих «волшебных пузырьков»? — догадалась я.

— И нескольких защитных заклятий. Пока они действуют, можете чувствовать себя как дома.

— Только вид из окна не очень, — хмыкнула я.

— И пейзаж мрачноватый, — неожиданно подал голос эльф.

— Ну, за пейзаж извините, — шутливо развел руками Витольд. — Зато сохранность — как в лесах Илидора.

Илидора? А, ну да, Дварф, кажется, называл это имя. Если мне не изменяет память, именно так зовут верховного мага Перворожденных, хозяина эльфийских лесов. Судя по внезапно просветлевшему лику Эльстана и его робкой улыбке — не изменяет.

— А до утра твоя защита продержится? — примирительно уточнил Эльстан.

— Даже до следующего вечера. Если услышите завывания или кого увидите — не бойтесь, купол здесь что надо. А завтра у некроманта добавки докупим на дальнейшую дорогу. Пригодится.

Эльф закусил губу, но вопросов больше задавать не стал. Я тоже.

Ведьмак так же молча кивнул и занялся делами насущными. Вытащил из своего поистине безразмерного мешка потрепанное покрывало, жуткое на вид, но очень мягкое и как-то по-домашнему уютное, в чем я вскоре убедилась. Мне даже показалось, что на нем «висело» несколько ведьмаковских заклинаний — так уж сладко спалось на этом невзрачном куске ткани, постеленного на голой траве посреди леса, полного чудовищ и вурдалаков! А когда Витольд укрыл меня своим плащом, моему блаженству не было предела, и это притом, что я никогда не понимала прелести турпоходов, и всегда плохо засыпала на новом месте. Правда, под открытым небом мне ночевать еще не приходилось — но ничего, все когда-то происходит впервые. А это далеко не самая большая неожиданность по сравнению с тем, что уже случилось, и тем, что еще предстоит. Однако, в первый раз за все это время, проведенное мной в этом странном мире, мое сознание категорически отказалось принимать участие в осмыслении грядущего. Не хотелось думать ни о чем — ни о тяготах дальнейшего пути, ни об этой треклятой Этане, ни даже о возвращении домой. Сраженная магией ведьмака… двусмысленно как-то прозвучало, но, тем не менее, абсолютно верно — я провалилась в сон.

Проснулась я среди ночи, доведенная до состояния, близкого к бешенству, дурацким сном. Но побуянить мне не дали — предохранитель сработал. Про волшебные свойства лежанки я уже говорила, но дело даже не в этом. Знаете ли, очень трудно психовать, когда находишься в объятиях мужчины, который тебе, скажем так, довольно симпатичен. К тому же, еще и ранен, так что совсем не хочется тревожить его лишний раз. И спит сладко. И эльф косо смотрит. Про Зверя я вообще молчу — как только я расположилась на ведьмаковском покрывале, он мне, как я поняла, бойкот объявил. Ревнует.

— Что-то случилось? Не извиняйся, ты меня не разбудила, — улыбнулся Витольд, заметив мое смущение, — я всегда чутко сплю. Так что там у тебя?

— Сон приснился.

— Страшный?

— Да нет, странный.

Сон был действительно странный. Незнакомая комната — светлая, сияющая, воздушная, — производила впечатления совершенной, неземной красоты. Сказочной. Нет, скорее — божественной. Впрочем, этим самым впечатлением все и ограничивалось — насладиться созерцанием убранства этой чудесной залы в полной мере не представлялось никакой возможности. Ее очертания были размыты, казалось, что невидимый свет, струящийся в воздухе странного замка, нарочно скрывает его от посторонних глаз. И тем удивительнее на фоне этой запредельной зарисовки была чистота и ясность, с которой было прорисовано лицо женщины. Идеально красивое, но печальное и задумчивое, с бездонными глазами, хранящими в глубине своей синевы какую-то древнюю тайну из тех, что не дано познать простым смертным. Эта женщина смотрела на меня почти в упор, очень выразительно, будто что-то хотела сказать, но при этом молчала. А может, она что-то высматривала? Не исключено, но сказать она точно что-то хотела. Но тогда почему… Этана! Она же дала обет молчания! Но что ей от меня нужно? А если ничего — зачем являлась? Я потрясла головой.

— Кажется, тебя посетила цель нашего пути, — усмехнулся Витольд, поудобнее укладываясь на покрывале.

Я округлила глаза. Он засмеялся.

— Ну не смотри на меня так. Ты во сне не разговаривала, да и я не подслушивал. И не подглядывал. Я вообще никогда в чужие сны не вторгаюсь. Особенно…

— Давай без уточнений. Но тогда — с чего ты взял?

— Так это правда? — оживился ведьмак. — Да ни с чего, просто у тебя лицо выразительное.

Это я знаю, мне всю жизнь говорили, что у меня все на лице написано. Однако после нескольких лет жизни с Сашей, я думала, что все-таки научилась скрывать эмоции, ан нет. Безнадежный случай.

— Сильно выразительное? — грустно улыбнулась я.

Ведьмак кивнул.

— Я так понял, нам еще далеко идти. Так что спи. Потом выяснишь.

Резонно. Разумно. Причем, ненавязчиво и безо всякого давления. Коротко, мягко, но — однозначно. И не поспоришь, поскольку не с чем — вариантов Витольд мне не оставил. Да и не хочется спорить. Почему-то. Я улеглась на свое место, завернувшись… в объятия ведьмака. Интересно, а у него жена есть? Нет, я не в коей мере не претендую, просто любопытно, он ее тоже строит вот так мягко, спокойно и ласково? Не удивлюсь, если она у него по хлопку подпрыгивает, пребывая в полной уверенности, что делает все эти акробатические этюды по собственной инициативе. Я хмыкнула. Да нет, вряд ли. На домашнего тирана он не похож. Да и вообще на домашнего — не тянет. Но все-таки…

— Нет, — шепнул он мне на ухо, — но мне нравится ход твоих мыслей.

Я не стала переспрашивать, о чем он, откуда узнал и тому подобное. И так ясно. Опять скажет — лицо выразительное.

Я улыбнулась. Молодец, ведьмак. В темном лесу, воплощении детских кошмаров создать почти домашнюю атмосферу! Даже эльф немного успокоился и, — о чудо! — согласился лечь спать, хотя сначала отказывался категорически, твердо намереваясь совершить всенощное бдение. Витольд не спорил, позволив Эльстану полночи караулить наш мирный сон, но потом его все же сменил, и, надо сказать, тот не возражал. Очевидно, по прошествии нескольких часов идея добровольного мученичества перестала казаться Перворожденному столь привлекательной. Едва ведьмак заступил на пост, эльф заснул сном младенца.