Потерять и обрести

Глава 6

Случилось то, чего так опасалась Шарлотта, — ее отец категорически возражал против ее поездки в Сидней.

— Костелло всегда тобой повелевал! — разглагольствовал он. — Можно подумать, этот мальчишка был каким–то властным волшебником. Он всегда владел твоим сердцем и умом.

Истинная правда. Шарлотта и Роан были вместе с раннего детства, между ними ощущалось единение.

— Он уже не мальчишка, папа, — уточнила она. — Он зрелый мужчина. Мне, если помнишь, двадцать шесть лет. И я хочу жить.

— Не с Костелло. — Вивиан Марсдон яростно тряхнул головой. — Никогда с Костелло. Что за чудовищная идея! Что бы стало с твоей матерью?

Шарлотта посмотрела отцу в глаза.

— Ты имеешь в виду мать, которая так лелеет меня и моего маленького сына? — спросила она, чувствуя сильную обиду. — Маме нет до нас дела. Почему я должна теперь беспокоиться о том, что она подумает?

— Потому что ты всегда об этом беспокоилась и будешь беспокоиться. Я по–прежнему люблю Барбару. И ты все еще любишь свою мать, не важно, как сильно она нас обидела.

— Что насчет Кристофера, папа? — горячо спросила Шарлотта. — Ты всегда будешь его любить, что бы ни случилось?

Вивиан Марсдон нахмурился:

— Что может случиться? О чем ты говоришь? Между тобой и Костелло снова возникло взаимопонимание?

— Ты столько всего не знаешь, папа. Самое печальное в том, что ты никогда не хотел ничего знать. Если Роан мог так легко заполучить меня, почему же я вышла замуж за Мартина?

Густые брови Вивиана Марсдона зловеще сдвинулись.

— Потому что он тебя любил. Боже, Шарли, он безумно тебя любил. Ты была для него всем. Он мог предложить тебе намного больше Костелло.

— Меня не интересовали деньги Мартина. Правда в том, папа, что Мартин и я жили за счет средств его отца. Так захотели Прескотты. Мне не позволяли работать. Я имела право только организовывать вечеринки. И я совершенно ничего не могла с этим поделать.

Вивиан Марсдон откинулся на спинку широкого кресла:

— Я не верю.

— Это потому, что ты всю жизнь прячешь голову в песок. Так безопаснее.

— Я понимаю, что заблуждался, Шарли. Меня пугало душевное состояние твоей матери. Я не мог пойти против нее. Боже, я любил ее. Она была моей женой, и мы были счастливы. Потом умер наш дорогой Мэтти.

— Я знаю, папа. — Шарлотта опустила голову. После смерти брата в их семье не происходило ничего хорошего.

— Но ты не должна быть одна, Шарли. Ты очень красивая, высокообразованная молодая женщина. Ты моя дочь. Ты Марсдон. Эта фамилия еще пользуется большим уважением. Я могу назвать дюжину молодых мужчин, которые прибегут к порогу твоего дома.

Она рассмеялась:

— Многих из них ты распугал, папа. К счастью, ни один из них мне не понравился.

— Как они могли тебе понравиться? — фыркнул он. — Они обыкновенные. Костелло — необыкновенный и всегда таким был. Он купил Излучину Реки из–за тебя!

— Роан купил Излучину Реки потому, что является очень хорошим бизнесменом. Это недвижимое имущество, папа. У Роана большие планы.

— И они, несомненно, включают тебя. — У Вивиана Марсдона екнуло сердце.

— Тебя это так ужасно расстраивает, папа?

Он мрачно посмотрел на нее:

— Я не переживу, если потеряю тебя и Крисси, Шарлотта. У меня больше никого нет.

— Но ты никого из нас не потеряешь, папа, — сказала Шарлота. — Пока ты этого хочешь, я не лишу моего мальчика общения с дедом. Он любит тебя.

— Любит. Бог благословил меня. И я всем сердцем люблю своего внука. Он замечательный мальчуган и заявит о себе миру. И мне не нравится, что Костелло пытается завоевать любовь Криса, покатав его и Питера на вертолете.

— О, перестань, пап. Они были в таком восторге. Все дети в школе обзавидовались. Крис очень охотно общается с Роаном.

Вивиан Марсдон вздохнул:

— Я спрашиваю тебя, как так произошло? Можно подумать, что Кристофер знает его всю жизнь, — добавил он с изумлением. — Конечно, полет на вертолете — верный способ завоевать сердце семилетнего мальчика.

— Отнесись к этому как к способу познать мир. Кристофер всего лишь ребенок, но отлично разбирается в людях. Дети очень проницательны.

— Особенно в отношении вертолетов, — проворчал Марсдон. — Очень похоже, что у тебя с Костелло свои планы. Как это вы сговорились в такое короткое время? Я имею в виду, что он совсем недавно вернулся в твою жизнь. При виде его ты упала в обморок. Ты действительно забыла мужа? Что скажут Прескотты, увидев вас вместе?

Шарлотта заговорила решительнее:

— Из всех Прескоттов, папа, ты можешь общаться только с Гордоном. Не притворяйся, что уважал Мартина.

Ее отец беспокойно поерзал на месте:

— Я действительно уверен, что единственная причина его неверности в том, что ты, Шарли, не любила его так сильно, как он хотел.

— Пап, ты можешь оказаться правым. — На ее лице отразилось отвращение к самой себе и печаль. — Должна тебе сказать, что я никогда не любила Мартина. Наш брак был прикрытием. Я выходила за него замуж беременной.

Ее отец снова глубоко вздохнул:

— Да, ну… Еще одна причина попытаться полюбить его.

— Я пыталась, пала. Нелегко притворяться, что кого–то любишь, когда это не так.

На лице Вивиана Марсдона появилось жалобное выражение.

— Твоя мать не ходила вокруг да около, а сразу меня бросила.

— Это из–за поместья, из–за реки, папа. — Она старалась его утешить.

— И все же мы по–прежнему видим, как Мэтти гуляет по берегу, так? — Он поднял голову и одарил Шарлотту самой печальной из улыбок. — Река нас не терзает. Странным образом она нас успокаивает. Мэтти рядом. Наш Крисси ощущает его присутствие. До смерти Мэтти я не задумывался о душе. Но теперь я уверен, что душа у человека есть. Я никогда не задумывался о Боге. В отличие от твоей матери, я знаю, что он есть. Здесь присутствует дух Мэтти, и он не печалится. Где бы ни находился Мэтти, он счастлив. Помнишь ту странную женщину, которая несколько лет назад жила за пределами деревни? Она всегда одевалась как старая цыганка. Однажды она остановила меня и спросила, как зовут мальчика, который ходит вместе со мной и маленьким Крисом.

— Я очень хорошо помню тот случай. Женщина заявила, что видит белокурого мальчика, худенького, примерно четырнадцати лет, который ходит рядом с вами.

— Правильно. — Вивиан Марсдон закрыл лицо рукой. — В то время я был шокирован, но потом понял, что, вероятно, кто–то из жителей деревни рассказал ей о Мэтти.

— Такое могло произойти, но я не уверена. Ведь она только приехала. Кроме того, было очень жестоко заговаривать с тобой с такой целью, а ты не замечал, чтобы она проявляла к тебе жестокость. Она уединенно жила в коттедже своего родственника, и вряд ли кто–то из жителей деревни стал бы рассказывать ей о нашей трагедии. Возможно, она обладала особым даром. Я верю в подобные вещи. Ты тоже веришь. Мы все видим Мэтти. Отчасти он по–прежнему здесь.

— Твоя мать не приняла бы этого предположения, — сказал Вивиан Марсдон. — Но мне спокойнее думать, что та женщина говорила правду.

— Мне тоже. — Шарлотта взяла отца за руку.

— Ты хорошая девочка, Шарли. Моя девочка. — Вынув из кармана носовой платок, он громко высморкался. — Значит, ты едешь в Сидней на уик–энд?

— Еду.

— Ты сказала Крисси?

— Нет, пока не поговорила с тобой.

Вивиан глубже погрузился в кресло:

— У меня такое ощущение, что он не будет возражать. Ведь его могут снова покатать на вертолете.

Шарлотта подвезла Питера и его младшую сестренку–монстра к парадным воротам их дома. Питер помахал Шарлотте. Анжела по привычке побежала в дом, даже не поблагодарив за поездку. Затем Шарлотта подождала, пока Питер благополучно войдет в ворота.

— Черт побери, она ужасный ребенок! — Кристофер смешно фыркнул. — Самый грубый ребенок, которого я знаю. — Поведение Анжелы его изумляло. — Думаешь, она всю жизнь будет в плохом настроении? Питер говорит матери о том, как невежлива Анжела, но даже миссис Стаффорд не способна научить ее, как следует благодарить.

— Надо надеяться, что это временно. — Шарлотта погладила сына по руке, которая была точно такой же формы, как у Роана. — Мне нужно кое о чем тебя спросить. — Она продолжала смотреть на дорогу. Самое главное — безопасность. Мартин невнимательно водил автомобиль даже тогда, когда в салоне была она и Кристофер. — Роан пригласил меня посетить вместе с ним благотворительное мероприятие в Сиднее в субботу вечером.

— Правда? — Кристофер округлил ясные голубые глаза. — Круто. Он шустрый малый, — сказал он с явным восхищением.

— Если ты против, я не поеду, — серьезно произнесла Шарлотта.

Кристофер рассмеялся:

— Не будь глупенькой. Я думаю, это здорово! Роан мне правда нравится. Я хочу, чтобы он стал нашим другом. Он такой умный. Из него получился бы классный учитель. Он знает кучу всего, больше, чем дедушка. Хотя я никогда не скажу об этом дедуле. Еще Роан все знает о виноградниках и оливковых рощах. У него куча планов насчет Излучины Реки. Он сказал мне, что я могу ему помогать. Если честно, мам, я не могу представить для тебя лучшего спутника. Печально, что ты все время сидишь дома. В тот вечер ты была такой красивой. Роан тоже так считал.

— Он сказал тебе об этом? — Она почувствовала, как покраснели ее щеки.

— Конечно. Он рассказал мне о том времени, когда вы были детьми. Вы были самыми большими друзьями. Он говорил очень–очень приятные вещи о тебе и дяде Мэтти.

Она прикусила губу:

— И о твоем отце?

— Нет, о папе не говорил, — признался Кристофер. — Но папа не очень меня любил, да? Совсем не так, как меня любит дедушка. И совсем не так, как любишь меня ты. Ты любишь меня безумно!

— Кто бы мог поспорить! — заверила его Шарлотта, глубоко расстроганная. — Но папа действительно тебя любил, Крисси.

— Нет, мам. — Он покачал головой. — Не нужно мне врать, чтобы я чувствовал себя лучше. Никому из них нет до меня дела. Если только дедушке Прескотту. Он всегда был милым. Но бабушка Прескотт и Николь — они совсем не были со мной милыми. А еще бабушка Марсдон. Она не хочет меня видеть. Может быть, она считает, что тебе не надо было меня рожать?

— Кристофер, мальчик мой дорогой! Как ты можешь обо всем этом думать? — Она была шокирована и потрясена. Ее сыну всего семь лет, но он разбирался в жизни как взрослый.

— Не беспокойся обо мне, мамочка. — Он посмотрел на нее. — Мне на них уже наплевать. Некоторые дети дразнят меня за то, что я живу с тобой и дедушкой. Они говорят: «Почему твоя мама снова не выходит замуж?» Меня это немного раздражает, но Питер злится по–настоящему. Он мой друг.

У Шарлотты дрогнуло сердце.

— Ты никогда не говорил мне об этом. Я думала, ты будешь рассказывать мне обо всем, — печально произнесла она.

— Я знал, как ты расстроишься. Но Роан классный! — К мальчику вернулся энтузиазм. — Я очень–очень хочу, чтобы вы с ним были вместе.

Итак, не предпринимая никаких усилий, Роан приобрел мощного союзника в лице собственного сына.

Шарлотта отнеслась к полету на вертолете так же восторженно, как и Кристофер. Она испытала фантастические ощущения, увидев под собой сначала красивый деревенский ландшафт, затем городской пейзаж.

— Во время Второй мировой войны американские пилоты на двух истребителях Р–40 «Киттихок» пролетели под сиднейским мостом Харбор–Бридж, — говорил Роан. — На следующий год под мостом пролетел истребитель–бомбардировщик «Вирравей». В настоящее время на мост залезают туристы и местные жители. Я забирался на Харбор–Бридж трижды. Днем, в сумерках и ночью.

— Это не для слабонервных.

— Ну, естественно, соблюдаются меры предосторожности. Во–первых, нужно сдать анализ на уровень алкоголя в крови. Потом есть тренажер для скалолазания, чтобы понять, чего следует ожидать. Но игра стоит свеч. Вид сверху захватывающий.

— Как сейчас! — ответила она. — Кристофер счел бы это самым изумительным приключением.

— Он его увидит, — непринужденно ответил Роан. Он сразу ощутил единение с сыном. Вот что значит кровное родство.

Лимузин компании привез Шарлотту и Роана в городской отель, расположенный рядом с Сиднейской оперой и Харбор–Бридж. Шарлотта настояла на том, чтобы зарегистрироваться в отеле, хотя знала, что проведет ночь с Роаном в его квартире на Харбор–Сайд — таково было их соглашение. Она пообещала Кристоферу позвонить, когда приедет, и рассказать о волнующем полете на вертолете. Кроме того, она хотела хотя бы символически сопротивляться Роану, который все заранее спланировал.

Он проводил ее в роскошный номер, оглядев его, словно желая удостовериться в том, что он идеален.

— Тебе, как и мне, известно, Роан, что у этого отеля отличная репутация, — мягко запротестовала она. — Хотя раз ты заплатил, то имеешь право проверить все удобства.

— Спасибо за то, что так думаешь, Шарлотта, — учтиво ответил он. — Сегодня после обеда я запланировал для нас небольшую прогулку.

— Она не превзойдет полет. Через минуту я позвоню Крисси. Он главный человек в моей жизни.

— Теперь и в моей тоже. Я намерен, моя красавица Шарлотта, отвезти тебя к своей матери. — Он застал ее врасплох. — На днях я отправлюсь на поиски отца.

Шарлотта резко присела на кровать, уставившись на Роана:

— Ты узнал, кто он?

— Произошло чудо — моя мать рассказала. Она никому не говорила, даже своей бабушке, которая ее вырастила, но…

— Но что?

Он опустился в кресло:

— Я удивлен, что ты не догадалась, Шарлотта. Ты всегда обладала прекрасной интуицией. Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты вышла замуж за Мартина. Но когда я узнал, что ты родила ему ребенка, мне стало еще хуже. Моя мать очень волновалась за меня. Она наконец открыла мне правду.

— И ты решил поведать об этом мне? — В комнате чувствовалась сильная напряженность.

— Почему бы и нет? Мой отец — итальянец. Кто бы мог подумать? Я всегда полагал, что он австралиец. Он и несколько его богатых дружков–студентов шатались по миру, наслаждаясь университетскими каникулами. Очевидно, они решили, что должны посетить оперный театр. Он учился на архитектора, а здание оперного театра — магнит для архитекторов, как и для миллионов людей по всему миру. Он встретился с моей матерью, когда оба прогуливались по плато. Они разговорились. Вот тогда все и началось! Моя мать сочла его самым потрясающим человеком, которого когда–либо встречала в жизни. Она влюбилась в него по уши. Я не знаю, воспользовался ли он подвернувшейся возможностью и просто соблазнил хорошенькую девушку в чужой стране. Она говорит, что было иначе. Но она знала, что их роман закончится. Было слишком много препятствий. Он — иностранец и, очевидно, богач.

— И все же она решилась на огромный риск.

— По молодости многие из нас совершают ошибки, Шарлотта, — сухо сказал он. — Я не должен был рассказывать об этом тебе. Он клялся, что напишет ей, но не писал. Как только он вернулся домой и оказался среди знакомых людей, о романе забылось. Такое постоянно происходит. — Он цинично повел плечами.

— Но тебе известно его имя?

Роан нахмурился:

— Известно. Скорее всего, он женат, у него взрослые дети. Он не обрадуется, когда узнает, что в Австралии остался его незаконнорожденный сын. Нет, Шарлотта, я — продукт короткого и страстного романа.

— Ты расстроен, Роан?

— Разве не должен? — спросил он с вызовом. — Ты так хорошо понимаешь людей, Шарлотта.

— Я понимаю тебя, — резко произнесла она. — Не нужно язвить.

— Знаешь, ты и моя мать в чем–то похожи. Обе прожили, скрывая от других самое важное. Обе прошли через одно и то же испытание. Моя мать хранила молчание, ты же предпочла великую ложь.

Под его суровым взглядом она покраснела:

— Так ты намерен вечно меня попрекать?

— Нет. Давай забудем об этом. — Он легко поднялся. — У меня есть несколько дел. Я зайду за тобой через час. Передавай от меня привет сыну, хорошо? Скажи, что в следующий раз я возьму его и Питера, если он захочет. Мэтти всегда приглашал меня с собой, когда была возможность.

— Мэтти обожал тебя.

Он глубоко вздохнул:

— Мэттью нужно было носиться сломя голову с остальными детьми, но твоя мать решила держать его взаперти. Я нахожу это действительно печальным.

Какое–то время оба молчали, потом Шарлотта заговорила:

— Кристофер говорит, что хочет стать архитектором, когда вырастет. Он много раз видел оперный театр. Мы были в Сидней–Харбор. Он думает, что паруса на здании театра похожи на волны Тихого океана. Он рисовал снова и снова, жалуясь, что не может изобразить их правильно. Папа с радостью покупает ему книги. Он рассказал ему о талантливом молодом датском архитекторе, у которого не было компьютера для работы, а лишь чертежная доска. Кристофер очень хорошо рисует.

— Хорошенькое дело! — Роан был изумлен. — Я сам рисую. Помнишь? Но теперь у нас под рукой всевозможные технологии. Я никогда не планировал стать архитектором, даже если бы у нас были деньги. Но Кристофер?

— Полагаю, это сказывается кровь, — тихо заметила она.

— Значит, нам нужно позаботиться о том, чтобы он реализовал свою мечту, — сказал Роан. — Мы пообедаем, потом отправимся к моей матери. Я купил ей квартиру в районе Пойнт–Пайпер. Оттуда открываются лучшие виды на Сидней–Харбор с севера и легко добраться до эксклюзивных магазинов и ресторанов, рядом находятся пляжи.

Она догнала его у двери, коснувшись рукой его предплечья.

— Она знает о Кристофере? — взволнованно спросила Шарлотта.

— Не паникуй, — тихо сказал он. — Она догадается, как только его увидит. Но, Шарлотта, я не жесток. Моя мать знает о том, что я купил Излучину Реки. Ей известно, что я поехал за тобой, — произнес он, презирая себя. — И я сказал ей, что мы снова вместе.

— Как она отреагировала?

Сильной рукой он обхватил ее за талию, привлек к себе и легко поцеловал в губы.

— Если счастлив я, счастлива моя мать, — произнес он.

— Но она знает, как сильно я тебя обидела. Она должна понимать, что я… — Ее голос надломился.

— Никто не сомневается, что для нее будет огромным шоком узнать, что Кристофер — мой сын. Но ты можешь быть уверена в одном: она примет своего внука с распростертыми объятиями.

— А меня?

— Тебе повезло, Шарлотта, ибо у моей матери очень доброе сердце. В то время как твоя мать одержима.

— Я сомневаюсь, что должна оставаться с тобой, Роан, — предупредила она.

Он очень непринужденно взглянул на свои роскошные золотые часы:

— Встречаемся в вестибюле. Пообедаем в отеле — здесь очень хорошие рестораны. Затем поедем к моей матери. Ты увидишь, что она тебя простила, Шарлотта. В конце концов, она, как и ты, женщина с прошлым.

— Неужели последнее слово за тобой?! — возмущенно воскликнула она.

Повернувшись, он тихо и язвительно рассмеялся:

— Времена изменились. — Роан снова притянул ее к себе и произнес: — Поцелуй меня, Шарлотта. Поцелуй так, чтобы пробудить во мне силу. — Он нежно гладил ее плечи. — Помнишь, как мы спали обнаженными, а наши руки и ноги переплетались? Я обнимал твое нежное красивое тело. Твоя кожа так замечательно пахла! Персиками, цитрусовыми и немного мускусом. Боже, как я тебя любил! Я не мог тобой насытиться. Поцелуй меня, Шарлотта. Это ведь просто.

Однако это было совсем не просто. Ей хотелось поцеловать Роана и обхватить руками его темноволосую голову. Ей хотелось выразить ему свое глубокое чувство потери и сожаления. В конце концов Шарлотта поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.

Роан слегка разомкнул губы. Шарлотта тут же скользнула кончиком языка в его рот. У Роана был замечательный вкус. Ее тело откликнулось на близость. Поцелуй стал по–настоящему страстным, лихорадочным. Сколько времени они потеряли зря!

Он провел рукой по бледной коже ее шеи, коснулся груди. Чувствительный сосок цвета коралла уже напрягся, словно крошечный бутон.

— Поцелуй настоящий? — Он отпрянул назад, насмехаясь. — Мне он показался настоящим.

— Роан, не сопротивляйся. Я лишь хочу, чтобы мы стали ближе друг другу.

— Сегодня мы станем ближе. — Опустив голову, он припал к ее губам в иссушающем и жадном поцелуе. Затем он крепко обхватил ее руками за плечи, отодвигая от себя, демонстрируя свое превосходство. — Кое–что нельзя уничтожить, — насмешливо пробормотал он. — Так же как не уничтожишь нашу любовь.

— Кажется, для тебя это проклятие. — Она едва могла говорить. Ее сердце бешено колотилось, тело изнывало.

— Отчасти проклятие! — Он криво усмехнулся и опустил руки. — Я уверен, что ты взяла платье для сегодняшнего вечера. Одному Богу известно, как меня сводили с ума твои грация и красота.

Шарлотта прикоснулась к нему дрожащей рукой:

— Давай постараемся относиться друг к другу по–доброму, Роан.

После мгновения напряженного молчания он сверкнул белозубой улыбкой:

— Почему нет? Ради нашего прошлого.

Они остановились у двери роскошной квартиры Мэри Роуз Костелло. Шарлотта пребывала в полубессознательном состоянии из–за предстоящей встречи. Ее сердце учащенно колотилось. Она надеялась на прощение, но не знала, чем его заслужить.

Роан взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее.

— Как в старые времена, — насмешливо произнес он, чуть отойдя назад, когда его мать открыла им дверь.

Выражение лица Мэри Роуз было сдержанным и даже строгим. Шарлотта едва не вскрикнула. Мэри Роуз, женщина за сорок, выглядела на десять лет моложе. Она была хорошенькой и ухоженной до кончиков ногтей. Ее прежде непослушные рыжие волосы были коротко острижены и стильно уложены. Цвет лица — алебастровый, ни единой морщинки. Она была миниатюрной и изящной, как всегда. На ней было надето длинное белое платье с небольшими цветами.

Мэри Роуз оглядела Шарлотту. Ни дружелюбной улыбки, ни теплого приветствия.

— Миссис Костелло. — Шарлотта протянула ей руку. — Я недавно узнала от Роана о нашем сегодняшнем визите. Вам не нужно приглашать меня войти, если вы этого не хотите. — Шарлотта была готова расплакаться, но решила держаться и прикусила губу.

Мэри Роуз ответила через несколько секунд:

— Ты и мой сын воссоединились, Шарлотта. Он попросил меня пригласить тебя. — Секундное колебание, затем она шагнула вперед и быстро обняла Шарлотту, которая была выше ее ростом. — Входи, моя дорогая. Ты должна помнить, что я всегда тебя любила.

— Я так вам признательна, миссис Костелло. — Шарлотта не оглянулась на Роана.

— Как видишь, мой сын, как обычно, обо мне заботится. — Мэри Роуз одарила Роана горделивой и нежной улыбкой. — Но я владею и управляю бутиком в Дабл–Бей, который приносит неплохой доход. Меня всегда очень интересовала мода, если ты помнишь. Я как–нибудь покажу тебе бутик.

— Спасибо. Мне будет интересно на него посмотреть. Я помню, какие красивые платья вы шили.

— Пойдем, дорогая, — произнес Роан с преувеличенной заботой, беря дрожащую руку Шарлотты и проводя ее в гостиную.

Шарлотта отлично понимала, что Роан так ведет себя из–за матери. Им нужно показать, что они снова вместе.

— Пожалуйста, зови меня по имени, Шарлотта.

Мэри Роуз пригласила обоих присесть на один из роскошных диванов кремового цвета. На журнальном полированном столике стоял изысканный букет белых гиппеаструмов в простой, но элегантной вазе из белого фарфора.

— Какая красота! — заметила Шарлотта, которой нравилась роскошь обстановки.

— У нас есть замечательная молодая флористка, быстро становящаяся популярной. — Мэри Роуз знала, что Шарлотта обратила внимание на цветы. — Ей действительно удается выставить в выгодном свете красоту даже нескольких цветов. Я должна показать тебе ее красивую белую ночную фиалку в горшке. Она поместила горшок в стеклянную вазу, края которой устланы зеленым мхом. Я люблю белые цветы.

— Я тоже.

Шарлотта оглядела гостиную, радуясь возможности перевести дыхание. Как можно начинать разговор, если от всех важных тем следует бежать как от чумы? Гостиная оказалась просторной и элегантно декорированной, с множеством образных деталей и небольшой коллекцией современной живописи.

— Я узнаю картину этого художника. — Шарлотта назвала имя своего любимого абстракциониста.

— Роан купил ее на мой день рождения. — Мэри Роуз одарила сына милой улыбкой.

Будет ли она так же улыбаться своему внуку?

— Она уравновешивает панорамные виды, как ты считаешь, Шарлотта? — Роан был воплощением влюбленного. — Я вызову ландшафтного дизайнера, чтобы он создал небольшой зеленый оазис на балконе.

— Я считаю ее потрясающей. — Непринужденная беседа немного успокоила Шарлотту. Через открытые стеклянные двери она увидела красивые растения в горшках.

— Мое любимое цветущее прибежище. — Мэри Роуз улыбнулась. — Изумительно, что сейчас можно сделать с балконами в квартире. Ты выглядишь прекрасно, Шарлотта. — Она присела на диван напротив.

— Спасибо, — тихо ответила гостья, ей всегда было неловко выслушивать комплименты по поводу своей красоты.

— Тщеславной Шарлотту точно не назовешь. — Роан нежно поцеловал ее руку. Он действовал так изящно, словно не притворялся перед матерью.

— Не могу не заметить, как превосходно вы выглядите, — искренне сказала Шарлотта, не осмелившись высвободить руку. Неизвестно, каким будет его следующий шаг.

— Я должна признаться, что стараюсь. Дважды в неделю делаю гимнастику. Моему сыну нравится, когда я хорошо выгляжу.

Постепенно разговор коснулся Мартина, чего Шарлотта ужасно опасалась.

— Я очень сожалела, узнав о его преждевременной смерти. — Лицо Мэри Роуз немного скривилось. — Наверное, это было ужасно для тебя и маленького Кристофера. Роан рассказывал мне, какой он замечательный мальчик. У тебя есть с собой его фотография? Я хотела бы на него взглянуть.

С громко стучащим сердцем Шарлотта открыла сумочку и достала из кошелька маленькую фотографию пятилетнего Кристофера. На ней мальчик с трогательными белокурыми завитками улыбался и был похож на ангела.

— Его сняли пару лет назад. — Она передала фотографию Мэри Роуз.

Та наклонилась вперед, взяла фотографию, затем неторопливо подняла рыжеволосую голову:

— Ты не поверишь, но он немного похож на моего Роана, когда он был моложе. Знаешь, изначально Роан не был брюнетом, несколько лет его волосы были светлыми. Твой мальчик, несомненно, унаследовал белокурые волосы Марсдонов. — Мэри Роуз продолжала внимательно рассматривать изображение. — Он красивый, как и ты. Должно быть, он для тебя великая радость. Но сейчас я не могу сказать, что он на тебя похож, Шарлотта. Или на Мартина. — Она нахмурилась.

— Он меняется. — Шарлотта почувствовала пульсацию в виске.

— Я должна с ним встретиться. — Мэри Роуз вернула фотографию. — А твои мать и отец? Как они?

— Разве Роан вам не рассказал? — Шарлотта повернулась и посмотрела в горящие голубые глаза Роана.

Он промолчал, ожидая ответа матери.

Мэри Роуз покачала головой:

— Я больше не хотела возвращаться в прошлое. Те годы, когда ты потеряла брата, а Роан самого близкого друга, были для нас очень тяжелыми. Обвинения твоей матери в адрес моего сына разбили мне сердце. Но, как мать, я понимаю, что она могла обезуметь от горя. И все же это было очень трудное время. Слава богу, мой сын смог его преодолеть. И я смогла. И вот ты снова здесь, вернулась в жизнь моего сына. Я часто думала, что так и будет. Роан сказал мне, что вы планируете очень скоро пожениться.

— Да. Я хочу, чтобы вы простили меня, миссис Костелло. Мэри Роуз. Нам нужно ваше благословение. Мне нужно ваше благословение. Наконец я поступлю верно. — Она умолкла до того, как расплакалась.

— Тогда я даю тебе свое благословение. — Мэри Роуз сдерживала слезы. — Ты должна пожить для себя, Шарлотта. Для себя и своего сына. Ужасно, когда теряешь молодые годы напрасно. Поверь мне, я знаю, что говорю.