Потрошитель

17

Мэнор-хаус как будто вымер. Тьма была хоть глаз выколи, не слышалось ни шороха, ни звука. Обычно хотя бы миссис Дакворт коротала вечера за вязанием при свечах. Но сейчас не горел даже фонарь у входа в дом. Ноги мои подкосились от ужаса, и меня замутило. Я понял — случилось что-то действительно ужасное.

— Эй, есть кто-нибудь? — дрожащим голосом выкрикнул я в темноту. — Кто там? — позвал я снова, пожалев, что, выбегая из дома, не захватил с собой ружье. — А ну, покажись! — завопил я так громко, как не кричал, наверное, ни разу в жизни, и голос мой эхом отозвался от каменных ступеней у входа.

Тишина. Должно быть, это Дамон отыскал нас с Вайолет.

А потом я вдруг услышал слабый плач. Такой слабый, что я было засомневался, не мерещится ли мне. Я поднял голову, прислушиваясь. Определенно откуда-то слышался шум.

— Я иду! — крикнул я в сторону источника звука.

Там, откуда он доносился, наверняка был кто-то живой. Я стремительно пробирался через лабиринт комнат, глаза мои постепенно привыкали к темноте. Наконец я оказался в гостиной. В углу сбилось в кучу семейство Эбботов. Люк был белый, как привидение. Джордж размахивал кочергой, взгляд его был совершенно диким. Гертруда без сознания лежала на полу. Эмма — она и была источником услышанного мной шума — рыдала над матерью. Но все они были живы.

— Я здесь. Это я, Стефан. Теперь вы под защитой, — я постарался их успокоить, хотя мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от ужаса. Дамон мог быть где угодно, здесь, рядом. Может, он стоит за моей спиной, посмеивается над моим страхом. Может, он и подстроил эту сцену, просто чтобы напугать меня, чтобы показать, что он-то не боится никакого Клауса, потому что он сам стал Клаусом. Дамон вполне мог устроить показательное кровавое побоище и глазом не моргнуть.

— Стефан? — недоверчиво переспросил Джордж. Голос его дрожал от страха.

— Да. Вам ничего больше не угрожает. Я позабочусь о вас, обещаю, — произнес я, обшаривая взглядом комнату.

Многочисленные родственники Эбботов, казалось, злобно косились на меня с портретов. Но Дамона нигде не было.

Внезапно я услышал странный шум за спиной и резко обернулся. Стоило мне оказаться спиной к Джорджу, он подскочил и ткнул в меня кочергой. Лицо его покраснело больше чем обычно, а взгляд был совершенно диким.

— Предатель! Ты украл моего сына, — завопил Джордж и стал размахивать кочергой, как будто делал выпады шпагой.

Я слегка пригнулся, чтобы увернуться от удара. Ужас охватил меня, когда я снова взглянул на все семейство. Оливера не было! Где же он?

— Нет же, сэр! Нет! Я тут ни при чем! Я был в домике смотрителя! Это мой брат Дамон виноват! Где он? Вы не видели, куда он побежал? — отчаянно закричал я, продолжая уворачиваться от выпадов Джорджа.

Вдруг кто-то прыгнул мне на спину. Я обернулся и понял, что это Люк бросился на меня и, оседлав мои плечи, колотит ножками мне в грудь.

— Ты забрал моего брата! — визжал он, стуча кулаками мне в спину. Я никак не мог избавиться от его захвата. Эмма громко плакала, слезы градом катились по ее лицу.

— Злодей! Ты умрешь! — пронзительно завопил Джордж и бросился на меня в полумраке гостиной.

— Это не я! — пытался перекричать его я, но все напрасно. Мне наконец удалось скинуть со спины Люка, и он грохнулся на пол. Я воспользовался тем, что Джордж повернулся к нему, чтобы помочь, и выскочил из гостиной в темноту, уверенный, что мое вампирское чутье подскажет мне правильное направление. Я понимал, что времени у меня в обрез. Джордж вот-вот побежит за помощью по соседним фермам, и вскоре на меня будет охотиться целая толпа.

Но сейчас мне некогда было об этом думать. Оливера похитили. И вампир был на свободе. А меня подставили. Точно как в тот вечер, когда Марту нашли в переулке за таверной «Десять колоколов». Кровь моя застыла от ужаса, как только я осознал, какая тут связь. Оливера украли, и мне пришлось оставить умирающую Вайолет без присмотра. Он хочет добраться до нее и заставить ее сделать выбор, с которым она так мужественно боролась. Оливера повели на заклание, как невинного агнца. Он стал всего лишь пешкой в игре моего брата. И на этот раз игра его была действительно замешана на крови.

— Дамон! — снова заорал я диким голосом, обращаясь в темноту. Я принюхался, и тут же тошнота подступила к горлу — я ощутил, как тот самый, такой знакомый металлический запах отовсюду обрушивается на меня. — Дамон!

Ноги сами понесли меня к моему домику. С размаха я налетел на дверь, толкнул ее изо всей силы — и застыл в ужасе от увиденного.

В центре комнаты на полу сидела Вайолет. Она наклонилась над телом Оливера и жадными большими глотками пила кровь из раны у него на шее. Кровь стекала на пол, образовав большую черную лужу.

— Оливер! — беспомощно воскликнул я.

Вайолет обернулась. Ее свеженькие клыки блестели от крови, на лице застыло бессмысленное выражение. Затем она снова наклонилась над мальчиком и приникла губами к его ране.

— Нет! — Я ринулся к ним и попытался забрать у нее Оливера.

Маленькое тельце ребенка было вялым и безжизненным. Сердце его не билось. Но из его крохотного тела еще не выпили всю кровь. Не всю. Вайолет стала тащить его из моих рук и снова потянулась губами к его шее.

В этот миг я услышал, как хлопнула дверь. Я развернулся, готовый к битве с братом.

Но это был не Дамон. В дверном проеме возвышался Сэмюэль. Все та же грива белоснежных волос обрамляла его лицо. Белая рубашка и рыжие брюки были идеально выглажены. Я заморгал от удивления. Так значит, Сэмюэль тоже оказался одним из верных воинов армии Дамона? Конечно! Я чувствовал, как во мне нарастает ненависть к брату.

— Где он? — зарычал я на Сэмюэля; кулаки мои начали сжиматься. Я заставлю его заплатить за все, но сначала мне нужно, чтобы он привел меня к Дамону.

— Вот, значит, как выглядит твое загородное поместье, Стефан? — произнес Сэмюэль, спокойно развязывая свой шейный платок и вешая его на спинку стула. Он вел себя так, словно наносил обыкновенный светский визит.

— Где Дамон? — повторил я свой вопрос.

— Не знаю, — Сэмюэль пожал плечами, присаживаясь. Он положил ногу на ногу и откинулся на спинку стула. — И мне наплевать на него. Я прибыл сюда, разыскивая тебя. Так вышло, что в Лондоне мы с тобой все спешили, гонялись друг за другом, так и не познакомившись поближе, — произнес он, насмешливо изогнув свои белесые брови.

— Ты здесь не из-за Дамона?

— Твоего братца? — лениво переспросил Сэмюэль. Глядя на мертвого Оливера, он облизнул губы. Кровь все еще сочилась из маленького тельца. — Едва ли. Как я уже сказал, я понятия не имею, где он. И мне нет до него никакого дела. Гораздо важнее, что другие думают о том, где Дамон, — добавил Сэмюэль с улыбочкой.

— Что ты имеешь в виду? — Голова моя кружилась, я не в силах был отвести глаз от камня на ожерелье Сэмюэля, и, чем больше я смотрел на него, тем больше он приковывал к себе мой взгляд.

— Я имею в виду, что Дамон… ах, прости, граф де Санг, в скором времени приобретет другое имя. Полагаю, ему понравится, когда его назовут… Джек-Потрошитель. — С этими словами Сэмюэль поднялся и мягкой походкой подобрался к Вайолет.

Она все еще сидела, склонившись над телом Оливера. Казалось, она размышляла, не стоит ли ей снова наброситься на рану и продолжать утолять свой голод. Сэмюэль на мгновение замер над ними, и я подумал, не вопьется ли он и сам в шею Вайолет, только чтобы показать свою власть. Но он не стал этого делать. Вместо этого он мягко положил ей руку на голову.

— Полагаю, из тебя выйдет толк, — пробормотал он себе под нос. — Да, у тебя есть все, что для этого нужно. Голод, разумеется, — добавил он, и Вайолет наклонилась, чтобы пить, словно она была в трансе. Затем Сэмюэль обернулся ко мне.

— Где Дамон? — снова спросил я дрожащим голосом. — Он же не…

— …умер? — Сэмюэль разразился грубым лающим хохотом. — Какой был бы смысл убивать его? Это так скучно! Нет, он не умер, это я тебе гарантирую. У меня на него другие планы. С тех пор как я понял, насколько он жаждет быть в центре внимания, я придумал, как сделать, чтобы его имя напечатали все лондонские газеты. Он вот-вот прославится на весь Лондон как самый отъявленный негодяй и жестокий убийца. Во все издания разослан его, как это называется у полиции, словесный портрет. И это еще только начало. Надеюсь, ему понравится, как думаешь?

— Так это ты — Потрошитель?! — наконец догадался я. Все кусочки вдруг разом сложились в единую картину. Это Сэмюэль убил Мэри-Энн, именно он напал на Марту. И теперь Сэмюэль пытался сделать так, чтобы обвинить во всем Дамона. А это значит, что именно Сэмюэль — автор той страшной кровавой надписи в парке.

Я попятился и прижался спиной к стене, чтобы защитить тыл.

— Я хотел уничтожить Дамона. Но смерть — это слишком просто, — прошипел Сэмюэль, приближаясь. Он положил руки мне на плечи и продолжил: — И поэтому я решил вначале заставить его заплатить за все. Я решил изгнать его из лондонского высшего общества, которое он так любит. Я решил разрушить тот образ, который он себе создал и которым так кичится. Таков мой план, и я его выполню, — объявил Сэмюэль и почти вплотную приблизил ко мне свое лицо. — Когда появился ты, у меня было не слишком много времени, чтобы придумать сценарий для твоего наказания. Но тем, что у меня вышло, я вполне доволен. Я разрушил семью, которую ты так любил, и вину за это повесил на тебя. Я заставил твою подругу перейти на темную сторону… Думаю, у меня неплохо получилось, — с улыбкой заключил Сэмюэль.

— Почему ты так поступил с нами? Что мы тебе сделали? — Притворившись спокойным, я пытался утихомирить его. Мысли судорожно метались в моей голове. Где-то вдалеке слышались крики, и я знал, что еще чуть-чуть — и разъяренная толпа окружит мой домишко.

— Вы много чего сделали. И у меня нет желания устраивать тебе урок истории. Но — к слову о братьях — я знаю, что вы причинили боль моему брату. Думается, это уже довольно серьезный довод против того, чтобы мы были друзьями. Согласись? — Его улыбка стала угрожающей, и я понял, что он готовится напасть. Оставалось надеяться, что мне удастся застать его врасплох. Я закрыл глаза, собрался с силами и атаковал его.

Быстрее молнии Сэмюэль бросился на меня и свалил на пол, придавив своим телом. Лицо его было всего в нескольких сантиметрах от моего, и изо рта у него доносился запах человеческой крови.

Я вывернулся и отскочил. Но Сэмюэль, казалось, был повсюду и нигде одновременно. И вдруг я учуял легкий запах гари. Во время нашей стычки мы перевернули стол и стоявший на нем подсвечник со свечами. Пламя тут же охватило сухие сосновые бревна, из которых был построен дом. Блики огня плясали на вытянутом лице Сэмюэля. Наши глаза на мгновение встретились, и легкая улыбка тронула его губы. Затем он неожиданно бросился на меня и толкнул к камину. Я упал на колени, а он, улучив момент, схватился за кочергу и стал размахивать ею у меня над головой.

— Назад! — рыкнул он Вайолет, которая кинулась было к двери, оставив безжизненное тело Оливера на полу. — Ты слишком долго живешь, — произнес он, схватив стул и сломав его об колено, словно былинку. Сэмюэль возвышался надо мной, его ноги сжимали мои бока, а в руках он держал ножку стула, готовый вот-вот ударить.

Но вместо того, чтобы сразу вогнать мне этот кол в сердце, Сэмюэль посмотрел на меня с отвращением и плюнул мне в лицо.

— Не стоит убивать тебя сейчас. Это было бы слишком просто, — пробормотал он себе под нос. — А я хочу, чтобы ты страдал. Мучился. Ты заслужил это. Пожалуй, это единственное, чего ты заслуживаешь.

Я закрыл глаза, больше не желая с ним драться. Вместо этого я стал представлять себе Келли. Такую ласковую и страстную Келли, ее огненно-рыжие волосы, веснушки на лице и озорные глаза. Я знал, что вижу ее в последний раз даже в своем воображении. Она наверняка уже в раю, а я вскоре отправлюсь в ад.

Сэмюэль быстро вогнал деревяшку мне в грудь, чуть в стороне от сердца. Боль разлилась по моему телу. От раны она волной катилась к рукам и ногам, обжигала мозг.

— Наслаждайся своим адом! — Сэмюэль расхохотался мне в лицо. А затем выскользнул за дверь, оставив меня, словно в чистилище, в охваченной огнем хижине, которая, как я успел понять, будет моим последним прибежищем перед смертью.