Повелитель Големов

Глава 1

Взрыв получился просто замечательный. Он превзошёл по мощи алхимический огонь, взрывающуюся огненную фляжку, оказался сильнее, чем огненный шар чародея, и приблизился по мощи к «Удару Метеора», заклинанию высшего круга, которое так любил в своё время применять на поле боя Магнус Девятый, «Разрушитель». Магнус Девятый, один из великих архимагов, запомнился людям и нелюдям тем, что погиб не на войне, а был бесславно отравлен в таверне.

С мощью того самого «Удара Метеора», зелья и реагенты взорвались, раскидали самоходный фургон в разные стороны, повалили толстые лесные деревья, а затем высоко над лесом, выше многолетних деревьев, поднялось бушующее пламя, набирая мощь. Огонь ревел, поднимался в небо, облизывал ближайшие деревья, некоторые из которых вспыхивали, высушивал и сжигал траву. Тут и да манифестации элементалей недалеко, глядишь и начнут из пламени выходить смутно человекоподобные огненные фигуры. Но зрелище всё равно завораживало.

Взрывом Инк забросило на ближайшую ёлку, на высоту пары-тройки этажей над землёй, и лишь каким-то чудом она ничего себе не сломала. Теперь она висела на ёлке вниз головой, и с радостной улыбкой смотрела на полыхающее в ночном лесу пламя. Ей было не больше двадцати лет. Довольно симпатичная мордашка, на голове красовались коротко подстриженные, по-мальчишески, чёрные волосы. А ещё сразу бросалась в глаза тёмно-серая, почти чёрная кожа, жёлтые глаза, что светились в темноте, заострённые уши, и короткие рожки, прорезающиеся через причёску. Чернокровка, что с неё взять — они все такие, каждая со своей особенностью. В богатых землях такую прохожие пугаться будут, если вообще в город пустят, а в городе паладины не прибьют, на всякий случай. Правда, хвоста у неё не оказалось. Может кровь дальних планарных предков — дьяволов или демонов — оказалась не так сильна.

Одежда её — лёгкая куртка и штаны — прилично обгорела и рассыпалась на спине, один сапог был потерян, и босая нога показывала отсутствие копытцев. Второй сапог всё ещё держался на ноге, но горел, что её совершенно не смущало. В руках Инк держала тёмную серебристую коробочку-шкатулку, а в её глазах отражался поднимающийся над лесом огонь.

— Посвящаю! Первородному Пламени! — внезапно объявила она, указала рукой на поднимающийся над лесом столб пламени и дыма, и посвятила пожар Богу Огня. Или попыталась — начертила в воздухе перед собой его эмблему, вверх ногами…

Наверное, зря.

Горящий сапог полыхнул сильнее, ветка дерева, на которой висела Инк, как-то очень неодобрительно хрустнула и внезапно сломалась, и чернокровка шмякнулась с высоты нескольких этажей, головой вниз. Она попыталась извернуться в воздухе, но вместо ловкого приземления, пересчитала ветки спиной и с нездоровым хрустом приземлилась на землю, на правую руку. Сверху на неё упала шкатулка.

Вот теперь стало больно и не так весело. Горящие остатки фургона же полыхнули зелёным пламенем, и по ним пробежали потоки небольших молний. Похоже, пламя добралось до остатков реагентов — самых ценных, самых сильных, и самых опасных и разрушительных.

Инк села на земле, баюкая повреждённую правую руку, и шмыгнула носом. Затем посмотрела на поднимающееся пламя, где теперь пробегали уже фиолетовые всполохи. Проверила шкатулку. Слабо светящийся голубоватый кристалл был на месте и никуда не делся. Он и не поцарапался даже, так и лежал в выемке из чёрного бархата. Да и не поцарапаешь его без инструментов, зелий и ритуалов. Она закрыла шкатулку и задумалась.

Сначала люди в сияющих доспехах разгромили Башню, и перебили Защиту. Без хозяина, Защита не так уж много и могла. Лишь самые старые стражи, некоторые из которых уже покрылись ржавчиной, смогли дать лишь какой-то отпор, натужно скрипя при каждом движении. Но и они пали.

От полированных серебристых фанатиков пришлось бежать. Убежать удалось в самоходный фургон, и даже прихватить с собой свитки, инструменты и любимый стул. Но вот при побеге в кристалл портальной арки ещё один сияющий умник кинул целым боевым молотом, попал и разбил кристалл вдребезги, прямо в тот момент когда фургон через эту арку проходил. Переход прервался, пошёл наперекосяк и Инк забросило куда-то не туда, в неизвестное место, на приличной высоте над землёй, над лесом, откуда фургон, естественно, упал. Упал и сдетонировал, всем своим запасом реагентов и взрывоопасных веществ. Хорошо, что Инк успела из него ещё в полёте выпрыгнуть, хотя полетать до ёлки на взрывной волне всё равно пришлось.

А теперь нет ни свитков, ни инструментов, любимый стул куда-то выбросило, а остатки реагентов и зелий догорают в пламени. А ещё почему-то захотелось есть. В кустах зашуршало. Из кустов выглянул заяц, почему-то подкравшийся к поляне вместо того, чтобы удирать от шума и огня подальше. Еда! Инк взмахнула в воздухе левой рукой, вычертила полукруг, выкрикнула.

— Фаэль!, — и из руки её вырвался тонкий пурпурный луч и попал в то место, где заяц только что был. Именно был. Испугавшись резкого движения заяц дал стрекача, подло избежал встречи с пурпурным лучом и правильно поступил.

Инк скорчила серьёзную рожицу и важно произнесла:

— «Придерживайся своих планов и достигни своей цели».

Затем добавила, по-звериному оскалившись:

— «Или просто стань сильнее, чтобы планы больше не требовались».

Первое прозвучало на инфернальном, а второе на языке бездны — языке дьяволов и языке демонов, как будто бы она изображала кого-то. Затем она встала, отряхнулась, подняла серебристую шкатулку, хромая, поковыляла в сторону кустов. Она что-то бормотала под нос, на рваном общем языке про «серебристых», и оглядывалась на кусты. Интересно, это вот растение — это Волкобой, который ядовитый, или же съедобная лесная ягода? Они так друг на друга похожи, вроде бы.

Вокруг клубится непроницаемый серый туман, плотный, непроницаемый. Будто одно большое облако, что движется куда-то по своим делам. Неясные образы проступают сквозь туман, появляются и исчезают, тени возникают на клубящихся облаках, неясные и непонятные. Но вот образы собираются, образуют картину, и туман отступает.

Ночь. Сквозь тёмный лес крадётся фигура, со свёртком в руках. Парень, молодой, он дышит тяжело, и держится за свой бок. Во тьме рыщут лесные звери, изредка шелестят листвой кустов. Иногда хрустит треснувшая под чьей-то лапой ветка. Волки? В темноте светятся глаза. Принюхиваются. Окружают спутника, смотрят, сначала издали, потом смелеют, подходят ближе, и нападают, сворой тёмных теней. Путник отбивается палкой, одной рукой, в другой руке держит свёрток из ткани. Волк бросается вперёд, пытаясь схватить руку…

Туман сгущается, и образ исчезает. И вокруг снова клубятся непроницаемые облака.

Прошедшая ночь была полна событий и приключений. Ягоды действительно оказались ядовитым Волкобоем, за что Инк поплатилась болью в животе. Пару часов она отлёживалась под высоким деревом, скорчившись и держась за живот. К счастью, ягоды оказались неспелыми, яд был не слишком сильным и не убил её.

Очухавшись, чернокровка отправилась на поиск нагло удравшей в кусты еды — того самого зайца. Заяц был успешно найден, вместе с ним же был успешно найден Хозяин Леса — огромный медведь, который немедленно встал на дыбы и заявил права на территорию грозным рёвом. После чего Инк вместе с зайцем пришлось от медведя улепётывать.

— «Амбиция не стоит ничего без порядка и дисциплины», «Фаэль!», — вещала на инфернальном Инк, сидя на знакомой ёлке. Инк пыталась попасть Пурпурным Лучом по медведю. Медведь же пытался залезть на ёлку, познакомиться с Инк поближе и попробовать её на вкус. Как Инк умудрилась забраться так высоко с повреждённый рукой было загадкой.

— Грааа! — поддерживал дискуссию медведь, пытаясь тяпнуть вертлявую чернокровку за ногу.

— «Или же используй право сильного! Фаэль!», — аргументировала Инк медведю на демоническом языке бездны. Она пустила в медведя ещё один луч, промахнулась, а потом бросила в зверя подгоревшим ботинком.

— Грооо! — не соглашался медведь, отбивая лапой ботинок на лету в сторону. Его можно было понять, ведь именно ему и принадлежало право сильного…

Шкура медведя прекрасно поглощала слабенький Пурпурный Луч, и после каждого попадания луча по шкуре пробегала подозрительная мерцающая рябь, что наводило на неприятные мысли. В конце концов Инк просто повезло. Очередной Пурпурный Луч, наконец, попал медведю точно в нос, да так, что тот свалился с дерева. Возмущённый зверь с рёвом удрал в чащу леса, и, похоже, обещал вернуться.

Сейчас Инк сидела под ёлкой и грызла задавленного упавшим медведем сырого и необработанного зайца — всё-таки «еда» не смогла убежать. Инк разговаривая сама с собой на два, а иногда и три голоса, переключаясь между Общим, Демоническим и Инфернальным языками. Вдали догорали остатки самоходного вагона. Зелёные всполохи давно прекратились, прекратили бить молнии от сработавших амулетов, всплывшее над пожарищем облако зелёного яда развеяло ветром, а растёкшаяся из разорванных баков кислота, проев небольшую яму в лесной почве, в конце концов тоже потеряла силу. Температура же медленно снижалась ниже точки плавления стали, затем олова, затем кипения воды… скоро можно будет подойти к вагону и разобраться, осталось ли что-то полезное.

Туман клубится, в нём возникают неясные тени. Вот в них возникает образ, и туман, на время, отступает.

Фигура в изодранных кожаных доспехах крадётся через лес, со свёртком в руках, спотыкаясь, держась за бок. На боку кровавое пятно, которое медленно растекается, пропитывая когда-то белую рубашку. Но путник торопится, спешит, из последних сил ковыляя к опушке. Там мерцает свет, холодный и зеленоватый.

Образ исчезает и туман сгущается вновь

Наступило утро, и, наконец, пожар закончился. Некогда густой участок леса превратился в безжизненную поляну пожарища, довольно большую.

Над пожарищем поднимался дымок, а в центре его сама земля оплавилась, превратившись в нечто похожее на стекло. Инк попыталась пройти к центру, но больно наступила босой ногой на острый обломок оплавленной почвы и передумала идти туда босиком. Поиски бревна с хорошей корой не увенчались успехом, поэтому Инк оторвала, кое-как, кусок ткани от подгоревших штанин, превратив свои штаны в какое-то подобие шорт. Оборванные «шорты» заканчивались чуть выше колен, и абсолютно не подходили для встреч в высшем свете, на которые Инк, правда, всё равно никто и никогда бы в здравом уме не пригласил. Из кусков оторванных штанин Инк скрутила верёвки, верёвками к ногам Инк кое-как примотала к ступням обломки дерева, найденные неподалёку. Затем, спотыкаясь, поковыляла к центру пожарища. Правая рука всё ещё болела, и не хватало ещё подвернуть ногу. Особенно, если учесть, что где-то рядом всё ещё блуждает тот самый Медведь.

В центре оплавленной воронки она нашла грубый и уродливый слиток. Все металлы, что были в самоходном вагоне, расплавились в алхимическом огне, и слились в этот металлический булыжник, который ещё и оказался очень тяжёлым. Инк потыкала его палкой, и присела на корточки рядом с ним, вглядываясь. Похоже, тут перемешалось серебро, золото, железо и немного олова. Мифрила или Адаманта в фургоне не было, а жаль — эти смогли бы пережить температуру и магический огонь.

Инк вздохнула.

— Лучший план учитывает все возможные неприятности! — заявила она на инфернальном оплавленной железяке.

— Или же можно просто действовать по ситуации! — возразила она сама себе на демоническом.

Затем она вздохнула, оглянулась вокруг. Пурпурный луч сможет только подогреть металлическое безобразие до обжигающих температур, но не оплавить. Нужна была печь. И инструмент. С грустью Инк вспомнила свой набор из Башни. Отвёртки, нож, ковырялки, тыкалки, тесалки и кусалки. Кусачки, то есть. Мифриловые. Уже, наверное, реквизированные «Сияющими», во имя какой-нибудь великой цели. А запасной набор, который хранился в самоходном вагоне, стал частью вот этого вот металлического недоразумения. Теперь же надо хотя бы большой камень. И глину. И кусок дерева. И кору….

Задумавшись, Инк пошла в сторону леса, споткнулась, и, с воплем, упала, всё-таки умудрившись подвернуть себе ногу.

Спотыкаясь, окровавленный спутник, со свёртком, поднимается по высоким каменным ступеням, из последних сил. Наверху его ждут. Высокий, грозный маг, седой и с серой кожей, смотрит на гостя сверху вниз. По краям стоят стражники. Странные, неподвижные, и скрюченные, нечеловеческие. Лица завешены тёмной тканью, вместо оружия — когтистые лапы. Гость протягивает Магу свёрток из ткани. И что-то просит. Долго и на коленях. Затем падает и больше не шевелится. Маг берёт свёрток и разворачивает его, заглянув внутрь. Затем машет, недовольно, рукой, поворачиваясь к погибшему спутник спиной. Тело утаскивает, когтями, охрана. Долго тащат по длинным коридорам, и сбрасывает в пылающую жаром яму с огнём.

Туман сгущается снова. Вновь вокруг клубятся облака, но тени больше не показывают ничего.

Глава 2

Она очень хотела пить. Съеденный ей сырой, необработанный заяц подозрительно бурчал в животе. Ручья поблизости не оказалось, как и других видимых источников воды. Одна из библиотечных Книг утверждала, что вода встречается в растениях… Инк задумчиво посмотрела на куст ядовитого Волкобоя. А потом перевела взгляд на ближайшее дерево. Большое и высокое.

А ещё, книга утверждала, что в некоторых деревьях течёт сок, который можно пить. Надо только пробить кору, или надрезать её, и его можно будет собрать.

— Дисциплина позволит преодолеть любые препятствия, — серьёзно сообщила Инк дереву на инфернальном, подошла к нему и аккуратно попыталась дерево укусить.

Дерево было сосной. Кора сосны была невкусной. Выплюнув кору, Инк пожаловалась дереву, на демоническом:

— Не важно, что ты делаешь, пока тебе этого хочется, — и грустно вздохнула.

Вообще, Книга говорила, что сок мог быть глубоко под корой. Инк отошла от дерева, сделала привычный уже жест, и с очередным «Фаэль!» отправила в кору очередной Пурпурный Луч. Во все стороны полетели куски коры, и на дереве получилась небольшая выбоинка. Инк продолжила.

«Фаэль! Фаэль! Фаэль!» раздавалось над лесом и непрекращающийся поток лучей продолжал лупить по дереву, иногда пролетая мимо него, в кусты. Через несколько минут, Инк запыхалась от безостановочного использования Пурпурного Луча и выкриков, а выбоина на дереве хоть и стала глубже, но ничего похожего на воду в ней не было.

Инк оглянулась по сторонам, и заметила поблизости приличного размера булыжник.

— Силён тот, кто посвящает жизнь одному оружию! — заявила она на инфернальном. С натугой, с натугой подняла булыжник, попыталась ударить им по стволу сосны. Булыжник выбил несколько кусков коры. Ничего похожего на воду не было.

— Силён тот, кто может ударить хорошо любым оружием, — грустно сообщила Инк камню на демоническом. Бросила булыжник на землю, чуть не попав им по своей ноге, и задумалась.

Камень. Камень был неправильный. Есть другой камень, который можно точить. Из него можно делать вещи. Интересные и острые. Не так хорошо, как из металла, золота, серебра или мифрила с адамантом, но всё равно. Есть несколько таких камней, разной породы. Чёрный камень, и два нечёрных. Инк задумалась сильнее, пытаясь вспомнить детали. А ещё есть кора, из деревьев, которую можно плести. Ей попадались когда-то пласты из коры, что можно было использовать как бумагу. Инк глубокомысленно колупнула выбоину в сосне пальцем. Нет, не такая кора. И ещё, чтобы её снять, нужен был нож.

Инк пошла вглубь леса, внимательно глядя под ноги. Потом увидела тонкое дерево. Попробовала его пнуть. Потом пошатать, здоровой рукой. Потом, отошла, прицелилась в него, и снова сделала рукой полукруг. По лесу разнёсся ещё один выкрик: «Фаэль!»

Тёмные коридоры, каменный пол, шершавый, отполированный большим количеством ног, что долгие годы ходили по нему. Вокруг огромные стулья, столы, из камня. Неподалёку маячит Фигура. Фигура, что всегда рядом. Корявая, медленная, молчаливая, что никогда не отходит ни на шаг. Вдали что-то очень интересное. Там много полок, и книги, некоторые из них с картинками. И хочется двигаться туда. Медленно, ползком. Потом, пошатываясь, пешком. Шаг за шагом, неуверенно переставляя ноги. Фигура дёргается и неторопливо идёт следом.

Выстрел Пурпурного Луча перебил, наконец, тонкое сухое деревце, и оно упало на землю. Повозившись с упавшим деревцем, Инк удалось сломать его пополам, наступив на него ногой, а затем содрать с него длинные, и очень удобные полоски коры — лыко. Инк ухмыльнулась, и отправилась искать другие сухие деревья и большие ветки.

Затем она нашла овраг. Вернее, сначала она нашла склон, на склоне — торчащую из земли коряга, об которую Инк споткнулась и полетела кубарем вниз, попав в тот самый овраг, головой вниз и лицом в грязь. Отплевавшись, она села и осмотрелась. В овраге журчал ручеёк и была вода, которую можно было пить, чем Инк и занялась. А ещё рядом оказалась подозрительно липкая земля, что наводило на мысли о глине.

Через пару часов Инк вернулась к злосчастной сосне. На повреждённую правую руку она примотала полосками лыка толстую ветку, а в левой она теперь держала примитивный топор, из плоского, незаточенного камня, которая она прикрепила к найденной палке кусками коры и растений.

— Богатство — лишь один из инструментов! — объявила Инк сосне на инфернальном, и приложилась несколько раз по дереву топором. Корявый инструмент грозился развалиться при каждом ударе. С нескольких ударов получилось сделать хорошую выбоину, которую Инк внимательно осмотрела и поковыряла пальцем. Понюхала палец и облизнула его.

— Ну или же богатство может быть целью, — задумчиво сказала она на демоническом, и задумалась. В дереве была смола. Та самая, из которой, при желании, можно было создать простой камень, похожий на янтарь. Если будут инструменты.

Инк стала расхаживать туда-сюда перед надрубленной и надгрызенной сосной, и что-то бормотала под нос про «полированных болванов». Она обдумывала доступные ей инструменты и ситуацию. Нужен был, хотя бы, нож. На пожарище лежал кусок испорченного металла, который можно было попытаться расплавить. Для этого нужна уже печь, а для неё — топливо, которое хорошо и жарко горит, жарче чем Пурпурный Луч. Для печи же нужны камни и глина, а ещё простые амулеты, для которых требуется уже бумага или пергамент. Но ведь есть кора дерева, только вот, чтобы добыть большой кусок, опять нужен нож….

Рецепты и способы создания инструментов пробегали в её голове, вперемешку с мыслями о бродящем где-то поблизости медведе, бегающих по кустам зайцах — еде. Еду надо будет ловить, и по бегающей еде трудно попасть Пурпурным Лучом.

Вздохнув, Инк бросила каменный топор под сосну, и пошла вглубь леса — искать «правильные» камни для ножа.

Перед глазами стол. На столе много интересного. Много знакомых вещей. Там лежит проволока, которую можно скручивать в фигурки. Там же камень, который можно оплести проволокой, но очень сложно сломать. Нет, не получается сломать. Дотянуться до проволоки и блестящего камня трудно — далеко, и стол высоко, не достать. Где-то был ящик, можно на него встать. Начинаются поиски ящика, а Фигура идёт следом. Молчаливо и неторопливо.

Девушка игриво поцеловала стоящего на крыльце парня в щеку. А потом убежала по своим делам, оглянувшись и подмигнув напоследок. Парень проводил свою будущую невесту взглядом, и задумчиво потрогал место поцелуя, затем счастливо улыбнулся.

Его звали Леонард Рив. Двадцати двух лет отроду, ничем не выдающейся внешности, человек, с короткими каштановыми волосами. Убежавшую же девушку звали Лисси Нирск, и они собирались пожениться через полгода.

Леонард был учеником мага, талантливого и довольно известного своими магическими механизмами. Учитель его был стар, несколько сварлив, очень не любил когда к нему обращаются по имени, и не сильно заботился финансами своего ученика, из-за чего Леонард до сих пор получал львиную долю своих заработков с копирования магических свитков — дела муторного и небыстрого. Предстоящая свадьба беспокоила Рива финансовыми расходами. За невесту предполагался традиционный подарок-выкуп родителям. Денег на подарок не хватало.

Леонард вздохнул. Посмотрел на сияющее летнее небо, и решил, что что-нибудь обязательно придумает. Жизнь была хороша, и парень иногда задумывался, что в нём нашла Лисси — девушка красивая, весёлая и жизнерадостная.

Неожиданно солнце будто померкло и на молодого Рива повеяло холодом. Справа от него что-то звякнуло металлом, он вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла высокая фигура в чёрных латных доспехах, и закрытом шлеме. За спиной у гостя виднелся меч, огромный и завёрнутый в ткань. Рив совершенно не заметил, как гость подошёл.

— Ч-чем могу вам помочь? — слегка вздрогнувшим голосом спросил Рив.

— Дома ли мастер Артефактор? Я хочу обсудить с ним работу.

Голос был женский. Говорила гостья без эмоций, спокойно и холодно, но от её речи, почему-то, у Рива по коже шёл мороз.

— Да, да, конечно! Я сообщу Учителю, что вы пришли, мисс…

— Наёмница. Мастер знает, кто я. Я отправляла ему письмо. — сказала Гостья и сняла шлем.

Под шлемом обнаружилось лицо бледно-серого цвета, с несколькими шрамами, пепельные волосы. Сквозь волосы прорезались короткие рога.

Инк сидела на земле и старалась выточить кремневый нож. Чёрного камня, который мог бы стать хорошим материалом, она поблизости не нашла. Инк вспомнила, как одна из Книг, говорила, что его можно найти только рядом с лавой. Но лавы в лесу не было, а рядом с местом взрыва чёрный камень не образовался, несмотря на оплавленную мощным алхимическим пламенем землю.

А вот кремень, один из «нечёрных» камней, в лесу она всё-таки смогла найти. Инк собрала небольшую кучку кремневых обломков, с большим трудом притащила откуда-то булыжник побольше, с плоским верхом, затем начала работу, используя большой булыжник как каменный стол. Привязанная к ветке повреждённая правая рука всё ещё болела и замедляла процесс, из-за чего Инк умудрилась угробить уже несколько заготовок. Неподалёку от «стола» Инк положила на землю Шкатулку и иногда на неё поглядывала.

Через несколько часов мучений и грустных воспоминаний об утерянных инструментах, что сейчас так пригодились бы, Инк удалось сделать маленький кремневый нож, с рукояткой из двух кусков коры кое-как привязанных к ножу травяной верёвкой. Этого хватит, чтобы срезать кору, промелькнула в голове мысль. Инк провела пальцем по лезвию и умудрилась об него порезаться. Зашипела, и облизнула палец.

Дерево с корой она нашла методом проб и ошибок. Сначала она потыкала в многострадальную сосну новым ножом, и всё-таки догадалось, дерево со смолой совсем не похоже на те пятнистые листки, из которых она раньше вырезала фигурки. Не подошли ей ни стоящая рядом ель, побеги которой Инк попробовала на вкус, ни тонкие деревца, которые инк раньше обдирала для лыка. Но через пару часов поисков всё-таки подходящее дерево нашлось, и инк сумела оторвать с него кусок похожей на бумагу коры, размером где-то с книжный лист. Вспомнилось и название материала. Берса. Или же береста.

Лист бересты Инк расправила на плоском камне, сложила рядом небольшую кучку земли, слепив из неё нечто вроде земляного стакана. Внутрь она насыпала горючих обрезков, затем отошла от камня в сторону, набрала немного сухой травы, положила её на другой булыжник и старательно начала расстреливать булыжник Пурпурным Лучом. Над лесом разнеслась очередная серия выкриков «Фаэль!».

Через десяток минут магического мытарства, камень раскалился, а трава на нём задымилась, и Инк бросила дымящуюся траву в земляной стакан. Затем начала его раздувать. Получился огонь. В земляном стакане Инк подпалила ветку, потушила её, и получившимся угольком начала старательно выводить на бересте узор — несколько вписанных друг в друга кругов, и геометрические фигуры внутри них. Закончив с узором, что выглядел не очень сложным, Инк укусила свой палец, до крови и капнула кровью на бересту, на часть узора. А затем произнесла, на общем.

— Посвящаю! Первородному Пламени!

И припечатала порезанный палец к свитку.

Наверное, зря.

Сначала ничего не произошло. Потом огонь в земляном стакане внезапно разгорелся, свиток засветился, полыхнул пламенем и… взорвался, раскидывая пламя вокруг каменного «стола». С точки взрыва повалил едкий чёрный дым.

Бабахнуло не так красиво, как при взрыве вагона, всего лишь на уровне алхимического огня. Инк отбросило от камня, она упала на спину, закашлялась в дыму, потом встала и отбежала от камня подальше, хлопая по подозрительно легко загоревшемуся остатку рукава.

Прокашлявшись, она искренне возмутилась. На рваном Общем она выкрикнула в небо.

— Символ! Правильный! Фигуры! За что?!

Затем выражение лица её изменилось, и она с серьёзным лицом сказала, сама себе, на инфернальном:

— Любит повелитель пламени в дары принимать камни драгоценные. Огненные опалы, рубины, красные алмазы. Не отказывается от драконей крови и редких пород дерева.

И уже с другим, слегка ехидным, выражением она продолжила, на демоническом:

— А вот Древоликий, Отец Лесов, не любит, когда во владениях его проводят ритуалы в честь Повелителя Огня.

— Граа! — подтвердил её слова Медведь.

Тёмное подземелье. Рядом с каменным столом стоит Маг, и смотрит внимательно, как на столе копошится невысокая фигура, ростом и размером с ребёнка. «Ребёнок» спрашивает что-то, показывая на стол, машет руками, сталкивает случайно небольшой пузырёк со стола. Стоящая рядом Фигура хватает пузырёк на лету, Маг хмурится, а «Ребёнок», не замечая ничего, продолжает что-то говорить.

Глава 3

Мастер-Артефактор был стар. Он сидел в своём кабинете, что служил также лабораторией и библиотекой. На «кабинет» отводился целый этаж его дома. Здесь стояли шкафы с книгами, на полу лежал ковёр, в стене виднелась дверь, что вела в кладовую с материалами и ингредиентами, у стены шла резная деревянная лестница вниз, что вела на первый этаж, в гостиную. У окон стояли письменные и рабочие столы и верстаки, на которых поблёскивали склянки, пробирки, реторты и инструменты.

Артефактор был стар, ему было за семьдесят — немалый возраст для человека. Волосы его давно поседели, а в руках и ногах не было больше прошлой силы. Но его исследования не даровали ему более долгой жизни, как некоторым его коллегам. Он был одет в облачение мага — цветастые робы, скупо расшитые по краям серебристыми символами множества зачарований. Красивы, богатый, но не вычурный наряд. Неподалёку стоял его посох — деревянный, с металлическими вставками, украшенный кристальным набалдашником.

Имя своё Артефактор не любил, как и имя рода, и после множества неудачных попыток научить других людей его правильно выговаривать, предпочитал инициалы. «В. Г». Или просто «Мастер Артефактор». И то и другое можно было видеть на медной дверной табличке, внизу, на входной двери, рядом с бронзовой статуей попугая.

Сейчас Артефактор задумчиво сидел перед своим магическим «верстаком», где на бархатной подстилке покоился латунный механический жук, размером с кошку. Вокруг жука лежали причудливые серебряные инструменты, в поверхности стола был вырезан небольшой стихийный круг, что выглядывал из-под бархата и сверкал серебристыми арканическими рунами, а рядом стояла приоткрытая баночка с алхимическим порошком.

Жук был мастерски сделан. Детали обработаны тщательнейшим образом, латунные поверхности отполированы. По панцирю жука шёл причудливый золотистый узор, а на голове сиял голубоватый камень, переливаясь в падавших из окна лучах света. Жук был красив, симметричен, без единого изъяна, огреха или ошибки. Мастерская работа. Идеальная.

— Восстань, — сказал Артефактор Жуку. Жук дёрнулся, шевельнулся, и встал на лапки. А затем застыл, неподвижный как статуя. Артефактор прикоснулся к перстню на правой руке. Перстень начал светиться бледно-голубым цветом. Он поднял руку и поводил ей в воздухе, глядя на жука. Жук беспрекословно подчинялся. Развернулся влево, затем вправо. Сделал несколько шагов в одну, затем в другую сторону. Даже аккуратно сдвинулся боком. В пределах магического верстака, конечно, же. В перерывах между командами жук останавливался, и стоял неподвижно.

Артефактор вздохнул. Он потушил волшебный перстень, встал, двумя руками поднял чудо тонкой работы над головой, размахнулся и явно собрался разбить его об пол. Но остановился в последний момент. Жука он собирал где-то две недели. И жук был идеален. Как и два десятка жуков до этого, несколько механических зверей, парочка рунных стражников для знати и полдюжины каменных големов. Он был такой же, как и все созданные магом Жуки до этого. Не лучше и не хуже.

В голове возник образ цверга. Рядом с цвергом стоял карлик. «Штамповка!» искренне воображаемый смеялся цверг, и карлик грустно кивал, в согласии с ним.

— Штамповка, — сказал Артефактор вслух, положил латунного жука на стол, сел на рабочее кресло, покрытое лучшим шёлком, и взялся за голову обеими руками.

Так ведь всё хорошо начиналось, в начале его пути, более полувека назад. Корявые творения, начав шевелиться, своими неуклюжими шагами, несли радость познания, открытия. Его уродливые големы-поделки заставляли его давно почившего учителя хвататься за голову, и потом долго объяснять, сколько же принципов артефакторики он нарушил, где и почему. Он двигался вперёд, поглощая знания. Его творения становились всё лучше и лучше. А потом… было плато. Дорога познания закончилась, он стал лучшим, и больше нечего было учить, и не было других мастеров, у которых можно было бы узнать что-то новое. На вершине он был один, и дальше было некуда идти. Путь знания закончился.

Артефактор откинулся на кресло, и глубоко вздохнул. Этот Жук уйдёт за неплохую цену. Потом будет ещё один Жук. И Жук после этого. Такой же, как и все до него. Скучный и одинаковый.

В дверь кабинета, внизу, у лестницы, постучали. Его Ученик, довольно упорный, талантливый, но не гениальный малый, вежливо спросил, через дверь:

— Учитель! К вам пришла гостья, представилась «Наёмницей», и сказала, что вы её ожидаете. Пригласить её к вам?

Голос ученика, усиленный простым зачарованием, что он когда-то сам лично наложил на дверь, донёсся до него, будто ученик стоял рядом.

Артефактор зажмурился, как бы прогоняя головную боль. А ещё его Ученик собирался жениться, после чего, наверное, его усилия в учёбе упадут минимум вдвое… Наёмница. Ах, да, то самое письмо.

— Я спущусь.

Бросил Артефактор, в сторону двери. Он встал и взял в руки посох. Его звали Вларгорим Гиврутхруве. И именно поэтому он не любил свое имя.

От медведя пришлось спасаться на ставшей уже привычной ёлке. Хозяин леса разворотил поляну, раскидал собранную Инк бересту, перевернул рабочий камень, и демонстративно глядя на Инк, сломал лапой кремневый нож, на который было потрачено столько сил. Нос зверь теперь берёг, и отворачивал, как только Инк пускала Пурпурный Луч.

Разворотив всё, что можно было и от души напакостив, Медведь удалился в заросли. В его суровую медвежью попу прилетел пурпурным лучом ещё один «Фаэль», но подозрительная лёгкая рябь появилась вновь, и поглотила удар, как будто его и не было.

Инк вздохнула. Часы работы ушли медведю под хвост, и это после того ещё как амулет не получился.

Что там говорили Книги о Пурпурном Луче? Сидя на ветке, со шкатулкой в руках, Инк задумалась. Вроде бы можно было этот дар переделать. Сделать его огненным. Или же сделать из него лезвие. Она вспомнила картинку, где нарисованный человечек размахивал изображённым пурпурным цветом ковыряльником. Только как это сделать?

Инк посмотрела на свою руку, и мысленно вспомнила процесс выстрела лучом. А что если энергию зачерпнуть, а потом задержать, и подержать в ладони. Недолго думая, чернокровка это и сделала. Из левой руки пошёл лёгкий дымок, затем она полыхнула пламенем. Горячим, жгучим пламенем. Взвизгнув, чернокровка в очередной раз свалилась с ёлки, и начала кататься по земле, сбивая внезапно сильно обжигающее пламя. Пламя потухло, и Инк, тяжело дыша, села на земле. От неё поднимался лёгкий дымок.

Может, не трогать его, этот Пурпурный Луч? Обычный огонь ведь её сильно не жёг, можно и руку в горящий камин сунуть без проблем, достать уголь и подержать в руке. А это вот пламя оказалось сильно кусачим. Куда деваться от вездесущего медведя тоже было не совсем понятно.

Поразмыслив, Инк решила перебираться от места пожара к ручью. В низину. Хотя бы, там будет вода, а где-то в кустах будет бегать Еда. Может, получится найти неядовитые ягоды. Или найти ядовитые и… скормить медведю? А за булыжником можно будет и вернуться.

Инк взяла свою шкатулку, что не пострадала при падении с дерева, и, оставив развороченную поляну позади, двинулась к ручью. А всё-таки интересно, как тот человечек в Книге сделал из Пурпурного Луча меч….

Темно. В полутёмных покоях с каменными стенами стоит кровать. На ней лежит, неподвижно Маг. Открывает глаза, встаёт. Медленно. Протягивает руку к своему посоху, и, опираясь на него, сгорбившись, идёт по длинному коридору. Идёт медленно. Дверь в Библиотеку приоткрыта, оттуда падает свет, и кто-то разговаривает внутри. Маг медленно подходит к двери, протягивает к ней руку, но дверь распахивает, и кто-то худой и вёрткий выпрыгивает наружу, радостно улыбаясь…

— Только не говори, что тебя смогли так легко обмануть, — качая головой, сказал Лучник.

Перед ним сидел Мечник. Он с грустью смотрел вглубь своей кружки с пивом. Были у них и нормальные имена, но как-то уж так повелось, что остались только прозвища. Сейчас два приятеля, каждому из них за тридцать, сидели в трактире за столиком, и тянули из деревянных кружек пиво. Мечник — в тяжёлой броне, прислонив к столу щит, и лучник — в кожаном доспехе, лёгком шлеме, и колчаном для стрел за спиной. Его лук лежал на столе.

— Кто ж его знал, что она ржаветь начнёт, — грустил, глядя в кружку, Мечник.

— Как будто раньше тебя коротышки не обманывали, — сказал Лучник, и отхлебнул своего пива. Затем продолжил — Думаешь, зазря столько благородных свою броню краской вазюкают? Это чтобы вот этого не случилось.

Лучник ткнул пальцем в броню Мечника. Пластинчатая броня была бы гордостью любого рыцаря, но вот только на перчатке была ржавчина. Въевшаяся. Глубокая.

— Металл плохой, — заявил Лучник. — Носил бы ты, по-людски, кожу, и не было бы проблем. Только ты ж неповоротлив, как боров, вот и пакуешься в пластинки, как амадрила.

— Кто? — искренне удивился Мечник.

— Ну, это, ящер такой. В пластинках.

Лучник вздохнул.

— Теперь раз ржа пошла, проест дыру, и не бывать твоей броне. Масло, может, алхимичного налить, поможет, так где ж его взять, если ты все деньги на броню потратил.

Мечник тяжело вздохнул.

— Что капитан говорит? — спросил Мечник.

— Мало говорит. Кажется мне, что не станет Серых Клинков скоро. На последнее дело собирается.

— С чего это так? — усомнился Мечник.

— Чую так, — заявил Лучник.

«Чуял» Лучник чаще по делу. Чему-то он научился, рыская по лесам разведчиком для кучки наёмников, называющих себя «Серыми Клинками». Группа была не самой большой, человек тридцать, с целым бывшим рыцарем во главе, и худо-бедно перебивалась, путешествуя по большой земле, из королевства в королевства.

— Капитан говорит, что контракт больно вкусный попался. Ящики охранять. Для какого-то там его магичества. Долго, правда, месяца три, а то и больше. Но монет хорошо отсыпят. — Поделился Лучник. И продолжил — Может и наберёшь себе на нормальную броню тогда, а? Прежде чем эта проржавеет и развалится. А там посмотрим.

Мечник угрюмо кивнул. Люди вокруг пили и не обращали большого внимания на двух наёмников. Мало ли чего им надо, пока проблем не создают. Лучник продолжил.

— А может, его магичество тебе масло какое подкинет.

— Это вряд ли. Такой они народ. ВизАрды эти. Всё равно им до наших проблем…, — возразил Мечник. Затем залпом допил своё пойло, хлопнул Лучника по плечу, от чего тот ощутимо пошатнулся, и сказал:

— Пойдём. К командиру пойдём. Послушаем про последний контракт Серых Клинков.

Лучник ему кивнул, и два друга вышли из трактира.

Глава 4

Возле Ручья, Инк развернула бурную деятельность. Пока его величество Медведь не соизволил явиться и разломать и этот лагерь, она спешно собирала по округе булыжники разнообразных размеров. Повязанная веткой рука всё ещё ныла, хотя теперь уже слабее. Вот если бы не взорвался тот амулет, было бы проще. Но больно уж кто-то на неё обозлился.

Найденной деревяшкой и левой рукой Инк ковыряла участок липкой почвы. Где-то там внизу была глина. Глина была нужна для скрепления камней. Были бы Слуги, и можно было бы делать частокол, и построить дом и сделать хоромы. Но не было ни Слуг, ни инструментов, ни реагентов, ни даже лопаты. Был лишь кусок дерева и кусок липкой почвы рядом с неглубоким ручейком, в котором извозившаяся в грязи Инк сейчас копалась. Как хорошо, что и огонь и холод на чернокровку действуют слабее. Вот если бы ещё рога внимание всяких сияющих оболтусов не привлекали. Инк шмыгнула носом, бросила деревяшку в сторону, и мешая общий, демонический и инфернальным через слово, и меняясь в лице, выкрикнула вверх:

— Однажды, ты, оглянешься, назад, и дорога, трудности, будут, покажутся, незначительными.

Лучше так не делать. Где-то рядом бродит Медведь.

Вечер Инк провела на дереве. Собрала из лыка и растений ещё одну простую верёвку, привязалась к дереву и уснула, на ветке. В корнях дерева положила шкатулку.

А наутро продолжила строительство.

Из собранных со всей округи булыжников она выложила небольшой круг. Булыжники Инк обмазывала глиной, а затем накладывала следующий слой камней. Получалась небольшая, каменная полусфера. Постепенно она росла, и образовала небольшой купол. Метра полтора высотой. Купол Инк обмазала грязью, а внизу оставил небольшие отверстия. А потом Инк долго собирала по округи ветки, ломала ветки камнями, и забрасывала их внутрь каменной полусферы. Так получилась Угольная Печь.

На очереди была каменная кузнечная печь. Используя тот же метод, что и раньше — поджиг травы Пурпурным Лучом, Инк разожгла угольную печь и отправилась собирать остальные камни для кузнечной.

Полумрак. В полумраке каменной комнаты лежит на кровати старый Маг. Рядом стоит Фигура. Маг почти не может пошевелиться. Над ним, склонясь, стоит кто-то, и что-то беспокойно спрашивает. Маг отвечает, а потом указывает на столик рядом с кроватью. Закрывает глаза, и постепенно его дыхание останавливается. Фигура падает. А затем магические светильники в коридорах начинают гаснуть, один за другим.

Лисси Нирск беспокоилась. Только что всё шло к свадьбе, и вдруг её спокойный и рассудительный будущий жених куда-то сорвался ехать, да ещё и на несколько месяцев. Сейчас она стояла рядом с готовым к отправке караваном и пыталась выяснить у Леонарда, что происходит.

— А как же свадьба? — спросила она у стоявшего перед ней Рива.

Тот задумался.

— Будет свадьба. Думаю, вернусь прямо к сроку.

— Лео, но зачем, зачем всё это? Можно же просто дождаться здесь… — она волновалась всё больше и больше.

— Твой отец, — сказал Рив — не позволит тебе выйти замуж за человека без традиционного подарка.

— Опять этот обычай. — нахмурилась Лисси.

— Можно, конечно, попытаться сбежать, но не лучше ли сделать всё как нужно? — спросил Рив. И продолжил. — Я небогат, Лисси. С моим третьим кругом, я не могу заработать очень много денег.

— Это временно — перебила его Лисси.

Леонард ненадолго задумался. Он иногда задумывался так, как будто бы забывал о внешнем мире. Это был как раз такой случай. Он мотнул головой, и сказал, наконец:

— Думаю, ты права, это временно. Но лучше не ссориться раньше времени с твоим отцом, не так ли?

Владелец небольшой, но довольно успешной пекарни, отец Лисси, вдовец, был человеком строгим, и к судьбе дочки относился серьёзно. Дочку он воспитывал один с детства. О грядущей свадьбе, правда, молодые люди ему до сих пор не сказали.

Рив продолжил:

— И потом. Мой Учитель научил меня многому, и впервые за последний год он чем-то всерьёз заинтересовался и даже предложил мне оплату за помощь. Я многим обязан ему и хотел бы помочь.

— Мне не нравится всё это, Лео. Мне кажется, что что-то пойдёт не так, что ты не вернёшься. И что мы больше никогда не увидимся.

В голубых глазах Лисси было искреннее беспокойство.

— Это просто кажется, Лисси. — возразил Рив. — Учитель силён, с нами будут охранники. Мы отправляемся довольно далеко, конечно, но нет причин ожидать плохого. Это было бы нелогично. Я вернусь. И, может быть, к моему приезду ты покажешь новую песню.

Лисси умела играть на лютне, и петь. Её музыка обладала чарующей простотой, что задевала за душу. Хоть и были в королевстве менестрели, намного более талантливые, чем она.

— Я обязательно вернусь, — ещё раз сказал Рив, обнял Лисси, и запрыгнул в повозку.

Вскоре, караван тронулся. Это была процессия из повозок. Несколько повозок везли людей, большинство же перевозили запечатанные деревянные контейнеры, каждый из них с личной печатью В.Г. — учителя Рива. Часть охранников сидела на повозках, и на мгновение Лисси показалось, что их могло бы быть и больше. Ей также показалась, что в одном из фургонов промелькнул цверг.

За караваном, на лошади следовала высокая, тёмная, закованная с ног до головы в доспехи фигура. Двигался этот наездник величаво и неторопливо, но, казалось, что мир меркнул поблизости, и веяло от этого «рыцаря» холодом.

Лисси поёжилась. Мрачная всадница медленно прошла мимо неё, и на мгновение повернула голову в сторону Лисси, осмотрела её сквозь опущенное забрало шлема.

Чувство холода усилилось. И Лисси испугалось всерьёз. Хотелось броситься вслед за караваном, вытянуть Рива из фургона и силой заставить его остаться тут. Пусть даже она разругалась бы и с отцом, и с учителем Рива, и даже с самим Леонардом.

Но всадница прошёл мимо, и паника отступила, оставив после себя грызущее чувство беспокойства.

Караван же уходил вдаль по дороге.

Инк ликовала. Угольная печь, наконец, закончила гореть, и сейчас, извозившись в угольной пыли, Инк выгребала из печи древесный уголь, который, после двух или трёх неудач, наконец-то получился.

Каменная кузнечная печь также была закончена. Сооружение вышло немного кривоватым, но сейчас надо было торопиться.

Пока уголь пёкся, Инк сумела, с огромным трудом, притащить увесистый булыжник, что станет временной наковальней. Ей пришлось использовать засохшую палку в качестве рычага, чтобы просто сдвинуть его с места, и когда булыжник покатился со склона вниз, он чуть не разнёс её постройки, прокатившись в волоске от них.

Были готовы и простейшие инструменты. Щипцов не было, Инк надеялась обмотать руки травой и хоть недолго удержать горячие детали. Нечувствительность её к огню могла помочь, но уж больно огонь был силён. Был готов каменный топор, который выдержал бы несколько ударов, глиняный тигель — форма для отлива металла, и каменный молот, что не сломается хотя бы при самом первом ударе.

— Путь к власти начинается с одного шага, — заявила Инк на инфернальном, а затем добавила на демоническом — и идёт через смерти твоих врагов. — после чего задумалась.

А потом начались мучения.

Металлическое недоразумение — сплав всех металлов, что были когда-то в самоходном фургоне, пришлось тащить к ручью. Слиток был ещё тяжелее чем булыжник-наковальня, и Инк долго возилась с ним, сломав несколько палок рычагов и ожидая визита от Медведя в любой момент.

Ей чудом удалось затащить кусок этого металла в каменную кузнечную печь, не свернув её при этом. Пришлось сделать для слитка металлов небольшую подставку. Удалось раскалить край слитка до мягкого состояния, и каменным топором, быстро отрубить от него небольшой кусочек, который поместился в тигель. Топор же дымился просто находясь рядом с кузнечной печью и грозился вспыхнуть.

Идея обмотать руки мокрой травой и использовать их вместо щипцов не совсем оправдала себя. Трава быстро высыхала и вспыхивала. И хотя горящая трава не сильно жгла, металл же был обжигающим.

Удалось сделать некое подобие хвата из глины и камня. Затем Инк намучалась с формой для отливки кинжала, и твёрдо решила после кинжала попытаться сделать щипцы.

Результатом же всего крайне тяжёлого процесса был самый уродливый нож, который Инк когда-либо видела в своей жизни.

Корявый кусок металла, неровный и неправильной формы, лишь отдалённо напоминающий нож, был мягкий, плохо резал, не держал кромку, и был он тёмного серебристо-жёлтого цвета. Судя по всему тут смешалось золото, серебро и железо. Красивый был бы материал для украшений, но не для инструментов.

Инк долго рассматривала плоды своих трудов, а затем внезапно разозлилась. Вспомнилась возня в глине, медведь, потерянный любимый стул, потерянные инструменты, повреждённая рука. И люди в серебристых доспехах. Инк зарычала, выкрикнула «Фаэль», направляя Пурпурный Луч в находящийся в её руке «нож», а затем с размаху ударила им по каменной «наковальне», намереваясь сломать неудачную поделку.

Но вот нож не сломался. Когда пурпурный луч ушёл из ладони сразу в него, нож покрылся светом, воткнулся неглубоко в камень, после чего свечение потухло, а вот камень треснул пополам.

Инк вытаращила глаза.

Глава 5

— Выбрасывай, — сказал цверг, закончив осмотр брони.

Мечник и Лучник нашли цверга в одном из вагонов, набитом под завязку кузнечным инструментом. Аккуратно подстриженная борода, что не спускалась ниже пояса, вкупе со льняной одеждой, показывала что цверг был из осёдлых, городских. Как и любой цверг он был сварлив, не очень любил незнакомцев, но Лучнику удалось его разговорить, за несколько дней. Звали цверга Мардин Моратир, и был он кузнецом, которого заказчик нанял в караван.

Сейчас караван стоял на перевале. Цверг сидел на складном стульчике рядом со своим фургоном, и курил трубку, разглядывая броню Мечника.

— Может, что-то можно сделать? — огорчённо спросил Мечник.

— Слушай, ты, землеходец. — цверг пыхнул табачным дымом — Тебя коротышки надули. Взяли самый плохой металл, сделали из него красивую на вид броню, самым плохим методом, даже не покрасили её, и всунули тебе. Да ещё и денег взяли раз в пять больше, чем она стоит.

Цверг покачал головой, недовольно оглядывая работу «коротышек».

— Можно, можно эту дрянь починить. Вернее, переделать. Снимаем все ремешки, отправляем её в домну, плавим, и потом выбиваем из металла молотом и пламенем всю ту гадость, что коротышки в железо подмешали.

Цверг задумался, немного мечтательно.

— Закончим переплавку дней за десять и можно из полученного нормальную броню сделать, месяца за три. Металла сильно меньше станет, но на средний доспех потянет.

Мечник открыл рот.

— Металл спешки не любит, — пояснил цверг — только вот у тебя денег нет. И ваш «артифекс магистер» меня работой надолго вперёд завалили.

— Кто? — удивлённо спросил Мечник.

— «Его Магичество», — пояснил Лучник.

Цверг вытаращил глаза, чуть не выронил трубку, а потом стал хохотать. Через хохот проскакивало «Его магичество, ха-ха-ха», «Артифекса, ха-ха-ха», «Моложе ста лет, ха-ха-ха», «Он хоть седьмого-то круга достиг, ха-ха-ха». Сидевшие подальше другие наёмники оглянулись на смеющегося цверга на мгновение, а затем повернулись назад к своему костру и что-то продолжили обсуждать.

— Насмешил ты меня, длинноногий, — наконец отсмеялся цверг. — ты, это, главное, его подземным так никогда не называй. Могут обидеться и дать по морде. Молотом. Титул больно высокий.

Ближе к началу каравана располагались другие, пришлые наёмники. Серых Клинков не хватило, и заказчик добавил к каравану нескольким одиночек и совсем крошечных групп. «И где он столько денег взял», задумывался иногда Лучник. Группы пришлых держались от Серых Клинков особняком, особо старались не пересекаться, но и не мешали. Вот у этого вроде какое-то дурацкое прозвище было, «Колун», что ли? Средний доспех, длинный меч. Клеился на перевалах к каждой юбке, иногда получал на орехи, но не останавливался.

Из первого вагона вышла, в полном доспехе, «Наёмница», она же «Мечница». Высокая, выше человеческого мужского роста, в чёрной, тяжёлой броне она спрыгнула на землю, и неторопливо пошла в конец каравана, мимо сидящих вокруг костра пришлых. Цверг посмотрел на неё и нахмурился, как будто что-то пытаясь вспомнить. «Колун» же оглянулся на звук шагов и… очевидно, принял Мечницу за очередную цель для покорения. Несмотря на высокий рост, тяжёлые чёрную броню, и закрытый шлем. Про её серую кожу и короткие рога по каравану тоже ходили слухи.

Лучник прикрыл рукой лицо. Мечник же мрачно сообщил:

— Конец ему.

Цверг же смотрел на тёмную фигуру, и медленно бледнел. Вдали Колун начал подкатывать. Встал от костра, перегородил дорогу, что-то высказал витиеватое, широко размахивая руками, встал в горделивую позу. А затем положил Мечнице руку на плечо, пытаясь приобнять.

Бледный как полотно цверг, вскочил на ноги, уронив свой стульчик, махнул Мечнику и Лучнику следовать за ним, сунул трубку в карман и на коротких ногах побежал к костру.

Пахнуло холодом. Солнце внезапно как будто бы потемнело, и день стал угрюмым. Грусть и беспокойство зазвучали в душе. Чёрная фигура схватила Колуна за голову и легко впечатала в землю. Раздался хруст.

Цверг успел пробежать один вагон.

С размаху она ударила в ступню лежащего Колуна, наступила, растаптывая её тяжёлым, бронированным ботинком. Раздался хруст. Колун заорал. Медленно, заторможено его друзья стали подниматься от костра, протягивая руки к оружию. Удар по второй ноге. Хруст.

Цверг пробежал ещё вагон, за ним бежали Мечник и Лучник.

В душе поднимается чувство страха. Кажется, что за каждым углом таится смерть. Вслед за страхом накатывает отчаяние, жизнь кажется бессмысленной. Зачем, зачем, они идут за этим караваном. Ведь смерть придёт неизбежно.

Ещё удар. Голень. Левая. Правая. Бедро. С каждым ударом раздаётся хруст. Колун замолчал. Один из приятелей Колуна выронил меч, упал на колени у костра и, глядя на небо схватился за голову, что-то заголосил.

Цверг пробежал ещё один вагон.

Тёмное, тягучее отчаяние накатывает сокрушающим валом. Нет смысла ни в их путешествии, ни в их миссии, ни в их жизни. В конце ждёт лишь смерть. И смерть уже рядом. Так зачем же ждать, зачем продолжать бессмысленное существования, когда выход — вот он…

Второй приятель колуна выронил оружие и схватился за голову. Первый же упал на землю, и свернулся в клубок, и начал тихо скулить. Тёмная фигура подняла не подающую признаков жизни куклу, Колуна, одной рукой и впечатала его в ближайший вагон. Хрустнули рёбра, и вагон качнулся. Затем она принялась методично бить по правой руке. Локоть. Предплечье. С каждым ударом раздавался треск. Снова и снова.

— Этот слуга нижайше просит внимания благородного рыцаря! — Внезапно заорал цверг, наконец, добежав до чёрной, источающей всесокрушающее, тягучее отчаяние фигуры, и склонился в очень глубоком, недопустимо глубоком для цверга поклоне. Мечник с Лучником остановились. Оба были бледны, и Мечника после остановки вырвало.

— Этот слуга просит прощения за глупость низкородного, и просит не вырывать его из Цикла Страданий раньше времени, дабы то смог полностью осознать и искупить вину! — Изо всех сил выкрикнул Цверг. Его трясло.

Тёмная фигура посмотрела на обмякшего Колуна, что давно потерял сознание, и одной рукой, как тряпку, швырнула его на землю перед троицей. И неторопливо прошла мимо них.

Тьма отступила, вместе с ней прошло чувство ужаса. Солнце вновь жизнерадостно засияло над зелёной травой, и защебетали птички. Наваждение прошло. Приятелям Колуна же это не помогло, они что-то скорбно выли, валяясь рядом с костром.

Цверг выпрямился, попытался затянуться из потухшей трубки, закашлялся. И рявкнул Мечнику с Лучником:

— Хватайте его за подмышки, она ему всё переломала. Тащим в телегу Ученика. Живо!

Те послушались, аккуратно приподняли изломанное тело и волоком потащили к недалеко стоящему фургончику.

— А? Что? — спросил у них удивлённый Леонард Рив, когда они ввалились внутрь.

— Травы давай! Бинты давай! Шины давай, все что есть! У костра ещё двое, тащи сюда же. — раскомандовался Цверг.

Рив глянул на Колуна, слегка побледнел, указал на пару ящичков и выскочил наружу.

Цверг же затащил тело на стоящий посреди вагончика медицинский стол. И ругался, роясь в аккуратно организованных баночках.

— Угораздило же вашего артифекса устроить поход без целителя. Мол, сами починим, кого угодно, без благословений. Дай тряпку! Сейчас узришь чудеса подземной медицины.

Лучник подал ему какой-то кусок ветоши, тот полил его чем-то вонючим и заткнул Колуну в рот. Тот, вроде бы, начал приходить в сознание и болезненно мычал. Все трое умели кое-как латать раны — пришлось научиться по роду работы.

— Сейчас кости править будем, — сообщил цверг. И продолжил — Видит Мартаммор Дуин, что не думал я, да и не желал вновь встретить кого-то из Рыцарей Скорби….

Инк экспериментировала. Сломав свой камень-наковальню «бесполезным» ножом, она стала разбираться, как так получилось. После экспериментов и многократных выкриков «Фаэль», она поняла, что Пурпурный Луч можно направить в предмет. Предмет должен был быть в ладони, и именно в ладонь нужно направить энергию луча. После этого, вместо привычного выстрела, предмет покрывался светящейся прозрачной пурпурной плёнкой, и его прочность на это время росла.

Светящийся предмет долго сохранял свои прочные свойства, если его держать в руке, но при попытке им что-то ударить, разряжался, и выбрасывал свой заряд в точку удара, прямо как при выстреле Пурпурным Лучом, который, кстати, стал теперь чуть сильнее. Именно такой заряд и расколол кузнечный камень, удачно попав в слабую точку.

«Зарядить» получалось почти что угодно, вплоть до палок и булыжников, получилось даже зарядить таким же образом пустую руку. Инк долго смотрела на покрытые пурпурным свечением пальцы, затем собрала руку кулак и ударила им по ближайшему дереву. Кулак выбил небольшой кусок коры, и ему больно не было. Было больно запястью, и инк слегка взывала. Удар у Инк не был поставлен.

А вот бросить заряженный предмет не получилось. Покинув руку, любой предмет быстро, за мгновения терял пурпурное свечение, а при броске свечение пропадало мгновенно. Инк представила, как могла бы закидать наглого медведя светящимися пурпуром шишками, и вздохнула.

Не получилось «зарядить» и остатки одежды. Свечение исходило из рук, и, похоже, предмет должен был быть в руке.

Инк посмотрела на лежащей в левой руке уродливый кинжал. Она произнесла, в который раз уже за последний дни, «Фаэль». И он засветился слабым пурпурным светом. Затем она попыталась медленно, не торопясь, без рывков, провести лезвием по камню. Лезвие шло туго, но на камне оставалась неглубокая борозда. Инк ухмыльнулась, а затем, закинув голову, нехорошо засмеялась, и негромко сказала, мешая инфернальный с демоническим:

— «Однажды, проблемы уйдут, станут простыми», — неловко дёрнула ножом, и… нож выстрелил пурпуром в камень, выбивая крошку и поднимая облако пыли. Маленький осколок камня прилетел Инк в лоб.

Она потёрла ушибленный лоб и, ухмыльнувшись, разглядывала лежащий в ладони неповреждённый нож. Проблему хотя бы с одним инструментом, наконец-то удалось решить.

Глава 6

Леопольд Нирск, огромный мужчина, человек, высокого роста, черноволосый, с руками, напоминающими своей толщиной брёвна, готовил. Он походил телосложением на медведя, и его легко было принять за дровосека, но был он пекарем. Пекарем кондитером. Часть сегодняшнего выходного Леопольд решил потратить на эксперимент. Экспериментом стал большой, многоэтажный торт, украшенный кремом и клубникой, с кремовой фигуркой наверху, и свечами. День рождения никто не отмечал, но вдруг в будущем кто-то закажет именно такой торт. Ломтик эксперимента можно съесть самому, ещё одним угостить дочь, а остальное раздать соседской ребятне, которой не первый раз перепадали остатки пробных изделий.

Добавляя финальные кремовые штрихи рядом с фигуркой на вершине тщательно построенной кондитерской башенки, Леопольд задумался. Его дочка в последние дни о чём-то беспокоилась, и грустила. Она перестала убегать к подружкам каждый день, не выходила из дома, и как-то без энтузиазма помогала по хозяйству, двигаясь механически, как кукла. Может быть, у неё появился парень? Или появился и обидел? Леопольд нахмурился.

Вместо дочки ему всё ещё виделась маленькая девочка, которая много лет назад дёргала его за штанину, глядя в глаза, и спрашивала «пап?». Но время шло, и всё чаще, глядя на дочь, он вспоминал её мать, что погибла от болезни, когда Лисси была ещё ребёнком. Лисси Нирск всё больше походила на неё. Только волосы, вместо кудрявых, были прямые.

Сейчас Лисси неподалёку без интереса подметала, и явно думала о чём-то своём, глубоко задумавшись.

Леопольд аккуратно приподнял законченный торт, и понёс его к столу. На полдороге остановился, и, задумчиво спросил у дочери.

— Лисси… а не пора ли тебе задумываться о браке?

— Так ведь свадьба через шесть месяцев, — автоматически ответила ему дочь.

— С КЕМ?

— С Леонардом Ривом… ой. — только что осознала ошибку Лисси.

Ошеломлённый отец ослабил хватку и торт с грохотом упал на пол вместе с подносом.

Через несколько минут жители городка наблюдали, с лёгким удивлением, как Леопольд Нирск в фартуке, испачканный мукой и кондитерским кремом, с огромной грозного вида поварёшкой, рыча что-то вроде боевого клича, которому позавидовал бы и орк, мчался к резиденции Артефактора. Городок был маленький, и Леонарда Рива знали.

— Пап! Стой! — пыталась, безуспешно, догнать Лисси разъярённого кондитера. На бегу Лисси дожёвывала поднятую с упавшего торта клубничку. Не всё оказалось на полу.

Леопольд, на огромной скорости, держа поварёшку как двуручный меч, пролетел через ворота садика Артефактора (при этом в воротах вспыхнула на мгновение какая-то зелёная плёнка), и начал со всей силой стучать дверным кольцом по входной двери, рядом с которой восседала на каменной бронзовая статуя попугая.

При каждом ударе по двери разбегалась синеватая рябь, и раздавалось глухое гудение. В конце концов, Леопольд остановился, и тут статуя бронзового попугая зашевелилась, расправила крылья, открыла клюв и заорала омерзительнейшим голосом:

— МАААААСТЕРА нет ДОООООМА! ПрихоДИИИИИИТе ПООООЗже!

Голос был отвратителен, вызывал мысли об демонах и дьяволах скрежещущих вилками по стеклу. Говорят, что после одной из попыток демонстрации говорящих механических големов на периодическом гномском сборе артефакторов такие устройства демонстрировать запретили. По крайней мере, в случае, если в зале были эльфы. Для тончайшего эльфийского слуха инфернальное скрежетание с клёкотанием было особенно болезненно, и некоторые исключительно чувствительные остроухие падали в обморок.

Неизвестно, зачем В.Г. оставил это бронзовое исчадие рядом со входом, но предполагается, что для отпугивания нежелательных гостей.

Оторопев от голоса бронзового попугая, Леопольд, наконец, остановился и стал дышать спокойно.

— Его нет в городе, Пап. — сообщила кондитеру догнавшая его дочь, и надкусила ещё одну ранее снятую с торта ягоду. — Давай я тебе всё объясню?

Позже, в семье Нирск был долгий разговор. Вернее, долго и неторопливо рассказывала Лисси, доедая ягодки с торта. На столе на блюде стояла помятая верхняя половина торта. Всё-таки не весь он оказался на полу и испачкался. Леопольд Нирск же оторопело слушал.

Найденную способность Инк назвала «Пурпурный удар» и во всю использовала её для создания инструментов из дерева. Усиленный пурпурным сиянием деревянный инструмент получал режущую кромку и им можно было что-то резать, правда, очень медленно. Быстрое, резкое движение или сильный удар по-прежнему вызывал выброс пурпурных искр и потерю эффекта. Искры же портили обрабатываемую заготовку, выбивали из неё осколки, или просто раскалывая её. Рядом с временным лагерем Инк уже набралась небольшая кучка таких испорченных заготовок. Все они отправлялись в Угольную Печь.

Зато после долгих мучений, Инк, наконец-то смогла сделать какое-то подобие щипцов, древесной пилы, стамески и нескольких других полезных вещей. Все их надо было заряжать «Ударом» для работы, но для создания металлического варианта металла не хватало, да и времени ушло бы намного больше. На металлическую пилу мог бы уйти целый день, а то и несколько, и это с нормальной кузней и инструментами.

С деревянными щипцами нашлось ещё одно ограничение удара — любой заряженный предмет должен быть цельным, без движущихся частей. Заряженный древесный прутик деревенел, а вот с травяной верёвки заряд слетал при первом движении. Похоже, единственным исключением был заряд голой руки, где пурпурная оболочка как перчатка обволакивала ладонь, повторяя её форму, и не теряясь при движении. Так провалилась идея сделать броню из коры, заряжаемую из руки. Предметов можно было одновременно держать два, по одному в каждой руке, и, поразмыслив, Инк смогла переделать шину на правой руке, что ещё болела. К шине добавилась ручка, можно было держаться пальцами, и через которую шину можно было зарядить Пурпуром.

Интересно, а где, вообще, живёт тот Медведь? Появляется он как-то внезапно, в самый неподходящий момент, на него слабо влияет Пурпурный Луч, и в лесу почему-то не попадались его следы. Вот на поляне, где Медведь устроил погром, их было полно.

Инк думала об этом, медленно и осторожно вытачивая заряженным Пурпуром ножом длинную заострённую палку из ветки. Она надеялась использовать её для поимки лесных зайцев, хотя ей начинало казаться, что это будет не так просто.

При проверке копья так и оказалось. Ни одного лесного зверька разгуливающая со светящимся пурпурным дрыном Инк даже не увидела, только изредка до неё доносился шорох улепётывающих мелких лесных созданий.

— К цели ведёт множество путей, — сказала она копью на инфернальном.

— А хитрость иногда бывает полезным дополнением к Силе, — добавила она на демоническом. Лицо её меняло выражение при смене языка. В голове Инк всплыло изображение клетки ловушки. В животе же у неё заурчало.

Так не пойдёт. Медведь точил на неё зуб, он обязательно вернётся, снова переломает всё, что Инк построила, и тогда снова придётся на скорость делать инструменты из дерева.

Нужны были амулеты. Для амулетов нужны были камни. Драгоценные, редкие. Или кристаллы. Даже стекло подошло бы. Инк вспомнила о невкусном дереве и смоле, которую из него можно было добыть. И ухмыльнулась.

— Ну и зачем это было делать, пустая твоя голова, — спросил цверг у лежащей на столе перед ним мумии.

«Мумия» зашевелилась, что-то замычала, и, поглядев на цверга незабинтованным глазом подняла уцелевшую руку и что-то попыталась изобразить в воздухе. Жест изображал в воздухе округлость. Затем «мумия» дёрнулась, уронила руку и отключилась. Это был забинтованный Колун.

Рядом со столом сидели измотанные Мечник и Лучник. Уже был вечер, и в вагончике Рива сиял зажжённый учеником источник света. Покачиваясь над столом, парящий магический световой шарик будет гореть ещё часов шесть. Ну или пока Рив его не развеет. Сам Рив, повернулся спиной к столу, расставлял по местам в только ему известном правильном порядке разбросанные цвергом баночки с ингредиентами. Цверг же читал нотации Колуну, когда тот ненадолго приходил в себя, мычал и сразу же отрубался. В руках у цверга была бутылка чистейшего медицинского спирта, которой Рив, после продолжительных уговоров, всё-таки с ним поделился.

— Я думаю, — спокойно сказал ученик мага, — он не сможет вам ответить, пока вы не вытащите у него тряпку изо рта. Она, как я понял, нужна была, чтобы он приходил в сознание?

Цверг хлопнул себя по лбу, вытянул изо рта Колуна вонючий кусок тряпки-кляпа. Затем снял ботинок, и начал наматывать его себе на ногу вместо портянки. Лучник поморщился и скривился, наблюдая за это манипуляцией.

Колун очнулся, и попытался что-то объяснить с ошалелым видом, размахивая единственной неповреждённой рукой. Всё-таки вовремя они вмешались, «благородный рыцарь» не успела доломать ему все конечности.

— Так, дык, она ж! Эаыу… — привёл Колун крайне убедительный и красноречивый аргумент, достойный знаменитых ораторов.

— Мы твои кости из кусочков собирали. Часа три, — доверительно ему сообщил цверг — ты, что опять за юбками гоняться будешь?

Колун вздрогнул, и забился в ужасе. «Ы! Не!»

— Спокойно, она ушла уже, — сообщил цверг — ты, главное, не переключись на кого-нибудь не того. А то по ошибке подкатишь к мужику из благородных, сильных и бронированных, да с большим боевым молотом, он тебя ещё крепче припечатает.

Цверг засмеялся. Колун задумался. Потом глаза его закатились и он снова выключился.

— Казадрова ты наш. — вздохнул цверг.

— Кто? — спросил, удивлённо, Мечник.

— Мигель Микаэль эль Казадрова, герой любовных романов, соблазнитель — спокойно сообщил расставляющий пузырьки Рив.

— Интересным вещам тебя артифекс научил. — съехидничал цверг.

Леонард смутился.

— У Учителя была очень обширная библиотека… — и собирался объяснять дальше.

— Он шутит, — сообщил ученику мага Лучник.

Рив запнулся, потёр лоб, потом кивнул.

— Устал я. — сообщил Мечник — я так долго с ранами не возился со времён той гоблинской резни. Хорошо хоть он запасливый — Мечник мотнул головой в сторону Рива, затем посмотрел на «мумию». Колуна с ног до головы обмотали бинтами, и все конечности кроме правой руки были скреплены шинами. От него пахло травами, и он очень был похож на мумию.

— Чудо, что он вообще живой, — согласился Лучник — Леди ж ведь не сильно церемонилась. У него три конечности переломаны, пара рёбер сломано, несколько зубов выбито. Такое только высшие священники лечат и чудесами. А этот уже в сознание приходит и говорить пытается. Спина и шея каким-то чудом уцелела, а то бы ноги отнялись или что хуже.

— Дуракам везёт, — кивнул цверг.

— Что касается трав, — подал голос Рив, достал с верхней полки журнал, открыл, перелистал несколько страниц, а затем аккуратно достал вложенные в него рисунки.

— На вашего товарища… — начал Рив.

— Он не наш товарищ, — поправил его Лучник. — пришлый.

— На вашего раненого, — продолжил Рив — ушло уж очень много трав. Учитель — сказал он с очевидным уважением — взял с собой большой запас, но внезапные большие траты лучше бы восполнить. Не могли бы вы на следующей остановке собрать мне вот это? Чем больше, тем лучше — Рив протянул пачку листков с рисунками.

— Дай. — сказал Лучник, и начал листать рисунки. На рисунках были изображены растения, травы и цветы. Местами был отмечен цвет, редкими, скупыми пятнами краски.

— Этот знаю. — Лучник вернул листок — Этот знаю, но он тут не растёт. Этот не знаю, это что?

— Ядовитый синецвет. Растёт в низинах. Срывать в перчатках. Не заносить в рот. — ответил Рив.

Лучник задумался.

— Принесу, сколько найду.

— Пошёл я, — сообщил цверг, встал, направляясь к выходу.

— А вы, уважаемый Кузнец, не могли бы присоединиться к сбору вот этих трав? Тогда я быстрее смогу восполнить отданный вам спирт, — Рив протягивал цвергу пачку листков бумаги.

Цверг остановился. С недоверием обернулся. И с удивлением спросил.

— Погоди. Ты умеешь гнать алкоголь?

Глаза цверга загорелись интересом.

Глава 7

Из бересты она сделала простенький стаканчик, скреплённый деревянной щепкой. В стаканчик Инк выковыривала из многострадальной сосны куски смолы, набирая всё больше и больше.

Медведь пока что не появлялся, но с амулетами лучше не затягивать. Их сильно не хватало. Инк пыталась уже избавиться от необходимости делать инструменты в принципе. Ей всё ещё не давал покоя тот рисунок человечка с бесплотным Пурпурным ковыряльником. А что если вместо ковыряльника сделать нож? Молот? В голове проносились изображения пурпурного инструмента.

Но эксперименты заканчивались неудачей. Стоило только попытаться сформировать луч в стабильную форму, как с кожи начинал подниматься пар и через несколько мгновений загоралось невероятно злое, обжигающее пламя, которое довольно сложно было сбить. Обжёгшись несколько раз, Инк остановила эксперименты. Лекарств под рукой тоже не было, а собранные сырые травы и ингредиенты пробовать было боязно. Было подозрение, что они ядовитые. Например, сомнения вызвали пёстрые, с крапинками грибы с красными, оранжевыми, и жёлто-зелёными шляпками.

Ей удалось наскрести полстакана смолы.

— Преодоление сложностей делает тебя сильнее, — сообщила она в стакан на Инфернальном.

— А разрушение препятствий — хороший способ провести время, — добавила на демоническом.

Инк вернулась к каменной кузне. Рядом она приготовила плоский камень с вычищенной поверхностью. Перелила смолу свежий глиняный тигель, зарядила Пурпуром деревянный крюк, и подцепила им тигель, сунула тигель в огонь. Заряженное Пурпуром дерево не горело и вообще слабо реагировало на температуру.

Смола начала размягчаться, от неё пошёл пар. Камень получится грязноватым, с примесями…

Дождавшись нужного состояния смолы, инк вытащила тигель из пламени, и на плоском, вычищенном камне, начала формировать капли материала. Одна, вторая, третья. Несколько маленьких, одна большая. Теперь осталось только ждать, пока они остынут и затвердеют.

Глянув на лежащий поблизости уродливый слиток металла, тот самый, что она принесла с пожарища, Инк подумала о наковальне. А потом пошла проверять расставленные ранее сделанные из прутьев, глины и бересты клетки-ловушки для лесной живности.

Смола засыхала несколько часов. В ловушку попался один-единственный лесной заяц, и хмуро смотрел на Инк из-за плетёной решётки. Ничего хорошего животное от Инк он не ждал.

А затем Инк развела бурную деятельность. Несколько часов над лагерем раздавались бесчисленные «Фаэль». Сначала из деревяшки заряженным ножом аккуратна она вырезала миску. После чего разогрела кузню, а от металлического булыжника кое-как откусила ещё один кусочек сплава.

Из огрызка камня Инк сделала маленький кузнечный молот. Вместо наковальни, его приходилось на новом большом камне, что заменил старый, расколотый. Работать приходилось медленно, так как каменный кузнечный молот грозился развалиться, а укрепить его было нельзя — при ударе Пурпур разряжался в точку удара.

Инк сделала из ручки палку, и получила крошечный молоток, подходящий, может быть, для небольших ювелирных вещей.

Затем она продолжила кузнечную возню. Отделила ещё один кусочек от металлического слитка, с трудом расплавила его в металлическую полоску. С трудом предала полоске нужную фору, и через несколько часов возни получилась… металлическая ложка. С небольшой выбоиной в рукоятке.

Закончив кузнечную часть, Инк вытерла лоб, после чего ей стала искать ещё одну большую, относительно плоскую поверхность. К счастью, для этого нашёлся подходящий булыжник. Она повалила его при помощи укреплённого Пурпуром деревянного рычага, выровняла, а затем, древесным углём, Инк начала вычерчивать на его поверхности сложнейшую диаграмму. Отдельные элементы её она чертила не углем, а соком волкобоя, так что диаграмма получилось разноцветной — с чёрными и зеленоватыми линиями.

Круг, внутри него ещё круг. Геометрические фигуры, и руны. Руны инфернальные и демонические, смешанные в безумной мозаике. Ни одного символа арканы, что любят так использовать волшебники, ни драконьего языка. По краям расставила шесть глиняных стаканчиков, в них горючий материал. Длинное руническое заклятие бежит по краю круга, смешивая демонические и инфернальные символы, переключается от одного к другому языку.

«Силой, дарованной мне, знаниями, полученными мной, Словом, поведанным мне, повелеваю я: подчинись воле моей, приказу моему, слову моему, сбрось оковы тела своего, и стань, отринув суть свою, сущность свою, жизнь свою, слугой моим, и служи мне отныне и до конца времён».

«Станет слово моё волей твоей, приказ мой желанием твоим, целью твоей, смыслом жизни твоей, отныне, до конца времён, пока не прервётся цепь договора сего, повелеваю я, знанием, словом и силой, пусть будет договор сей скреплён».

Сидевший в клетке заяц внезапно заверещал изо всех сил, ударился о стенку клетки, и долго не успокаивался. Инк запихнула ему в клетку несколько ягод Волкобоя, смешанных с лесной травой и листвой.

Круг был закончен. По краям круга Инк зажгла глиняные «светильники», разложила все собранные травы, несколько еловых веток. Затем взяла выкованную ложку, и вставила в предусмотрительно оставленный паз одну из затвердевших «капель» смолы. Это был так называемый «ложный янтарь». Она положила ложку на стол рядом с кругом заклятия.

Внезапно стало прохладно, хотя чернокровке это было нипочём. Эти могут и зимой босиком по снегу ходить и не мерзнуть. Лесная листва угрожающе шелестела и зашумел ветер. Но приготовленный круг заклятия он почему-то не тревожил.

Инк взяла ловушку с зайцем и аккуратно поставила его в центр круга, где было написано другое, меньшего размера заклятие. Накормленное волкобоем животное вело себя вяло.

После этого Инк надкусила свой палец до крови, выдавила несколько капель в центре круга, прикоснулась к камню двумя руками, поморщилась. Правая рука всё ещё ныла, хотя и медленно заживала. Инк влила в круг силу, затем выкрикнула что-то на смеси двух тёмных языков.

Круг вспыхнул и засветился пурпуром. Заяц внутри клетки дёрнулся и превратился в пыль, вместе с клеткой. Синее пламя взметнулось из глиняных «стаканов», и разложенные вокруг круга ветки и растения быстро начали вянуть и гнить. Круг сменил свет с пурпурного на оранжевый и начал пульсировать. Не отрывая одну из рук от круга, Инк схватила ложку, положила её в центр круга и выкрикнула что-то ещё.

Вспыхнуло высокое пурпурное пламя. Клубы плотного дыма, которым позавидовал бы любой фокусник шарлатан, поднялись от диаграммы. Диаграмма и ветки растений, с хлопком исчезли, остались только глиняные «светильники», которые потухли. На плоском камне лежала кучка серого пепла.

Инк смахнула пепел рукой, и вытащила из него Ложку. Тёмно жёлтый серебристый металл стал полированным, как зеркало, и капля ложного янтаря слилась с его ручкой, образовывая причудливый узор. Грубовато сделанный подручными средствами столовый прибор приобрёл какую-то странную красоту.

Протерев ложку рукой, Инк сунула её в рот, и нажала на рукоятку. На мгновение в ложном янтаре засветились тёмно-красные прожилки.

Этот предмет называют Ложкой Сытости. Обычно их не делают посреди леса из веток, зайцев, древесной смолы и странных металлических сплавов с сомнительными свойствами. С другой стороны, обычно их не делают такие как Инк. Одна такая ложка способна прокормить до четырёх человек в день, создавая съедобную, питательную пасту со вкусом перемолотого картона. Инк поморщилась. Ложка работала и давала пасту. Паста получилась горьковатая, со вкусом хвойных иголок.

С ложкой во рту, Инк вздохнула. Теперь хоть зайцев не надо будет ловить.

— Гра! — согласился с ней Медведь.

Неподалёку от стоящего на перевале каравана, Мардин, цверг, вместе с Лучником, собирали травы. Сейчас лучник примеривался рукой в кожаной перчатке к тому самому ядовитому синецвету. Ученик мага, похоже, забыл ему сказать, что вокруг цветка в воздухе висела переливающаяся синеватая пыльца, а само растение звенело на ветру, и время от времени как-то хищно шевелило листьями. Или же Ученик не счёл это важным.

Аккуратным и быстрым движением Лучник сорвал цветок, отскочил от поднявшегося из земли синеватого облачка пыльцы, а потом некоторое время смотрел как на месте сорванного цветка поднимаются, выпрямляя стебли, два новых цветка и раскрывают бутоны, поворачиваюсь к нему. А затем шевелят лепестками. Лучник покачал головой, затем обратился к цвергу, что стоял неподалёку с охапкой прутьев и деловито обдирал кору со стоящей поблизости берёзы.

— Я не думаю, что достопочтенный Рив будет «гнать» настойку из орешника и берёзовой коры на алхимическом кубе, — сообщил цвергу Лучник.

Рецепт цверг действительно предлагал любопытный, но вот ученик мага, похоже, не смог оценить гениальность рецепта, и энтузиазма не высказал.

Цверг фыркнул.

— А чем ему ещё заниматься? В тысячный раз расставлять баночки по полочкам? Сначала так, затем этак? Протирать пыль с инструментов? Поливать нашего забинтованного ловеласа травяными экстрактами? Перечитывать справочник по травам, ещё дюжину раз?

Приятели Колуна, кстати, до сих пор не пришли в себя. Рив напоил их какими-то дурманящими зельями, после чего они уснули. Только вот проснувшись, они опять принялись выть в ужасе, хватаясь за голову и выдирая клоки волос. И за несколько дней ситуация никак не изменилась. «Эк их приложило», — сказал тогда цверг. «За неделю отойдут. Или две. Может быть». Ничего не сделал и «артифекс». История слегка заинтересовала его, как-то он вышел из своего вагончика, подошёл к пострадавших, посмотрел, сделал пару пассов, потом махнул рукой и вернулся к себе.

Вой двух временно умалишённых раздражал, поэтому «пришлые» наёмники плюнули, связали обоих, заткнули рот кляпом и загрузили их в пустующий вагончик для раненых. Иногда к ним приходил Рив, и вливал по очередной фляжке магического пойла, каждый раз разного, но парочка только отправлялась в сон, а проснувшись, продолжала истерику. Сейчас их бывшие товарищи подумывали сдать обоих в ближайшую богадельню Всемилосердного в первом попавшемся городе. Пусть священники там с ними и разбираются, они ж клятву помощи давали…

Кстати, «Леди» теперь уже точно никто не решался побеспокоить, и весь караван держался от неё на почтительно расстоянии, обходил стороной и вообще старался не попадаться ей на глаза. Её же эта ситуация устраивала. Время от времени она проходила в главный вагон, что-то обсуждала с главой экспедиции, и возвращалась назад в своё собственный вагончик, где кроме неё никто не ехал. После это наёмники облегчённо выдыхали и возвращались к своим делам.

— Достопочтенный Мардин, — начал Лучник.

— Ты это брось. По-нормальному говори. Не дворяне здесь, — Буркнул цверг, заворачивая пачку веток в бересту.

— Мне интересно, что наш маг хотел от цвергского кузнеца. — Закончил Лучник.

Цверг задумался. Потом вздохнул.

— Не могу сказать, — сказал Цверг, и продолжил — темнит ваш магус. Пока караван едет, делать мне нечего — на ходу ни кузню толком ни разжечь, сижу и железки перебираю. Или вот с вами двумя болтаю.

Цверг продолжил.

— Клятвы молчания магус не просил. Показывал чертежи, чудные. Доспех, странный. Я ему говорю, неудобно тут и тут будет. Железки в тело тыкаться будет. А он мне: «так надо». И давай про механизм коленных сочленений у меня выпытывать. Ну надо, так надо. За такие деньги. Но нехорошим чем-то тут пахнет.

— А зачем соглашаться было, если «нехорошим пахнет»? — поинтересовался Лучник.

— Так это…, — цверг смутился — вляпался я. Кузню отобрать хотели за долги. А золота что магус предложит, с лихвой хватит долг покрыть…

Лучник удивлённо поднял бровь.

— Не связывайся никогда, с банками карликов и коротышек. — сообщил Лучнику цверг.

Глава 8

Обернувшись, Инк увидела Медведя. Тот стоял в паре шагов, и как будто бы насмешливо рассматривал чернокровку. С ложкой во рту, в горелых остатках одежды, что грозились развалиться в труху при любом дуновении ветра, и с примотанной луком и берестой к руке палкой, грязная и чумазая, с тёмно-серой кожей, рожками и горящими жёлтым глазами, в «ботинках» из коры и бересты. Сейчас она была похожа не то на дикаря, не то на мелкого демона.

— Гра! — ехидно «поздоровался» медведь.

Инк точно знала, что рядом с ней зверя только что не было. Не было ни шума шагов, ни тяжёлого дыхания, ни треска раздавленных веток. Не было и следов в ручейке, а подойти к ней можно было только через него. Зверь как будто просто возник. И сейчас стоял между каменной «наковальней» и угольной печью, на которую инк угробила много сил.

— Гра. — подтвердил её догадку Медведь, и глядя Инк в глаза, лёгким толчком перевернул «наковальню». Старательно вырезанные из дерева инструменты полетели в ручей. Деревянную пилу, с которой Инк возилась пару часов, придавило камнем. Пила сломалась пополам.

— Гра. — продолжил Медведь, и лёгким ударом другой лапы разворотил угольную Печь. Древесный уголь посыпался на землю. Медведь как будто ухмыльнулся.

Медведь неторопливо подошёл к Инк, и занёс левую лапу собираясь дать чернокровке могучую, способную переломать рёбра, руки, ноги и спину, оплеуху.

Инк очнулась, и успела среагировать. Выдернула изо рта ложку левой рукой, размахнулась, прошептала, в движении, «фаэль», ложка вспыхнула Пурпурным Ударом, и Инк сделала выпад по летящей к ней медвежьей лапе.

Ей повезло и она попала.

Удар выбил сноп искр, медвежью лапу отбросило назад, и пурпур погас. Отбросило назад на несколько шагов и Инк. Она потеряла равновесие и села на землю, рядом с пока что не сломанной кузней, где заметила то самое, выточенное ранее копьё, «для зайцев».

Медведь удивлённо посмотрел на свою лапу. Затем встал на дыбы, и грозно заревел. Инк же сунула ложку в рот, нажала на рукоять, и плюнула в медведя питательной хвойной смесью. Плевок попал на медвежью шкуру и никакого вреда не нанёс. А затем Инк подскочила на ноги, схватила левой рукой копьё, подняла, и оно мгновенно, без единого звука то вспыхнуло пурпуром.

С топотом, на двух задних ногах, неожиданно оказавшийся огромным, Медведь пошёл на Инк, по дороге разворотив каменную кузнечную печь небрежным движением лапы.

Инк сделала неуклюжий выпад копьём. Одной рукой держать его было неудобно. Выпад попал по медведю. Копьё выбило искры и потухло. Медведь наклонил голову. Затем размашистым ударом лапы попытался сбить Инк с ног. Инк удалось присесть и увернуться. Зверь встал на четыре лапы и ринулся на неё. Она сумела отскочить в сторону. Вспыхнувшим снова копьём она ткнула медведя в бок, вылетели пурпурные искры, но снова пробежало по шкуре мерцание и эффекта удар не дал.

Медведь начал разворачиваться к Инк мордой. Копьё вновь беззвучно загорелось и она ткнула в морду копьём. Медведь дёрнулся в сторону, и схватил сияющее пурпуром древко зубами. Затем, его зубы вспыхнули слабым желтоватым мерцанием, и он просто перекусил пополам покрытый Пурпуром инструмент, показав, что сломать пурпур всё-таки можно.

Обломок копья вспыхнул Пурпуром, и инк ткнула обломком зверю в пасть — выплюнуть его тот ещё не успел. Медведь взревел от боли, встал на дыбы и закрыл морду лапами. Из под лапы потекла кровь. Инк же бросилась бежать к спасительной «ёлке» и полезла наверх, на самый верх, каким-то образом умудряясь это делать одной рукой.

Медведь очнулся и подбежал к дереву, посмотрел на сидящую в ветвях Инк, стал расхаживать вокруг дерева, и недобро поглядывать вверх. Он что-то задумал, из пасти его сочилась кровь.

— Убью! Из шкуры! Сделаю! Тапок! — пообещала сидящая на ветке Инк, и кинула в медведя шишкой. Шишка отлетела от его шерсти и вреда не принесла. Инк показалось что зверь ухмыльнулся. Ещё она заметила, что разбросанные из кузни угли подожгли несколько веток. Инк задумалась.

Медведь встал на дыбы, взмахнул лапой, и ударил по стволу дерева. Когти блеснули желтоватым светом, и удар выбил из дерева щепки. Удар, ещё один. И дерево стало ощутимо «надгрызенным» с одной стороны.

Затем медведь обошёл дерево, подошёл к нему с другой стороны, встал на дыбы, навалился и начал дерево шатать. Ствол затрещал.

— Гра!! — пообещал что-то нехорошее Медведь, глядя вверх на Инк.

Ствол затрещал сильнее и начал медленно наклоняться.

Инк вспомнила взрывающийся вагон, расплавленные в огне инструменты, повреждённую руку, многодневную возню в грязи, попытки сделать шину, простейший нож, сбор смолы, и пропавший Любимый Стул. И как легко Медведь уничтожил её многодневные труды. В голове всплыли люди в сияющих доспехах, их битва с Защитой, фанатик, что бросил молот в кристалл. Горящие Книги. И мысль в голове. За что? Ей вспомнилось спокойствие. Тёмные тихие коридоры. Кто-то, кого можно было спросить о чём угодно. Первый созданный простой амулет из птичьих костей. Простейшие эксперименты с алхимией, весёлая возня с проволокой. И как всё это покрылось пламенем. В разуме фигура медведя совместилось с сияющим фанатиком.

Враг. Тот, что стоит на пути.

«Убей». Возникла в голове мысль, на инфернальном.

«Убей». Вторила ей другая мысль, на демоническом.

Затем пришла ярость.

— Верни Стул! — закричала Инк, и с ветки прыгнула на медведя, приземлившись ему точно на шею. Она вцепилась в медведя изо всех сил. Её голова оказалось рядом с медвежьим ухом. Медведь оторопел.

— Сожру. — сообщила медведю Инк в ухо, доверительным шёпотом.

— Гро? — усомнился медведь.

А затем Инк направила энергию в кисти рук и заперла её внутри, не выпуская. От её кожи пошёл пар. Она вцепилась зубами медведю в ухо, и вспыхнула тем самым, «кусачим» пламенем, что получалась каждый раз, когда она пыталась создать пурпурное лезвие с картинки. Вместе с ней вспыхнул и медведь.

Зверь зарычал, потом заверещал, начал носиться по поляне, поджигая траву и деревья, прыгнул ручей, попытался повалиться в ручье, но вода не сбивала пламя. Вместе с медведем кричала Инк, ведь пламя жгло их обоих. Рёв зверя превратился в жалобный, высокий визг, он покатился по земле, и, в конце концов сумел-таки стряхнуть с себя чернокровку, но не потух. Пылающий зверь исчез в зарослях с визгом. Похоже, пламя и не думало спадать.

Инк лежала на земле. Затем медленно села. Остатки её одежды превратились в пепел и ссыпались с тела. В правой руке была абсолютно неповреждённая Ложка. Ожогов на ней не было, но было очень и очень больно. Инк подняла левую руку. Посмотрела на неё молча. Рука покрылась пурпурным свечением. Затем свечение погасло. Затем рука покрылась пламенем. Пламя не жгло. Пошевелив пылающими пальцами, Инк направила руку вперёд, и с её руки сорвался луч. Огненный, не Пурпурный. Он ударил в землю и вокруг него загорелась травы. Погорев чуть-чуть, огонь потух.

Инк устало и немного истерично рассмеялась. Всё оказалось так просто. «Фаэль», сказала она, уже по привычке. И добавила: «Посвящаю, Первородному…»… затем её глаза закатились, и она упала в ручей, отключившись.

Над лесом собирались тучи. И вскоре пошёл дождь. Дождь перешёл в грозу.

Лучник и Мечник сидели на крыше одного из вагончиков. Лучник держал в руках тяжёлый арбалет, а его лук оставался на спине.

Караван двигался медленно, по его сторонам шли наёмники, с оружием наготове. Лучник нервно оглядывался, смотрел в даль, высматривал опасность.

Пейзаж стал серым и безжизненным. Стоило им только пересечь невидимую границу, так сразу же куда-то исчезли зелёная трава и пение птиц, воздух стал тяжёлым, и теперь вокруг теперь тянулись, покрытые серой пожухлой растительностью.

— Знал, что будет что-то не так, — Пробурчал Лучник.

— А это? — Мечник указал на арбалет вместо лука.

— Ну не буду же я с натянутой тетивой часами сидеть? Навёл, выстрелил. Вон там твой, если хочешь. Если что близко подойдёт, тогда уж, будь добр, по старинке, мечом и щитом… а я прикрою.

Мечник взял в руки тяжёлый арбалет, взвёл его и примерился. Стрелять он умел, но не очень хорошо. Не так хорошо, как Лучник, по крайней мере. Мечник вздохнул. И спросил:

— Где мы?

— Мёртвые Земли это. Кто-то что-то тут не поделил, была война. И вот тут теперь нежить восстаёт.

— Э… — задумался Мечник.

— А ещё у нас священников нет! — Из люка на крыше вагончика высунулся Мардин. Именно на его крыше Лучник с Мечником и ехали. Затем цверг неуклюже начал карабкаться наверх. Мечник, крякнув, помог. Судя по весу цверг любил хорошо поесть.

Слева от вагона на лошади проехала «Леди». Цверг слегка вздрогнул. Чёрный доспех, чёрная броня на лошади, угрожающая и шипастая. От фигуры веяло холодом, как и всегда. Всадница прогарцевала мимо.

— Ого, — высказался Мечник и показал.

«Леди» была вооружена огромным двуручным мечом, с зазубренным лезвием. Если бы не пилообразные зубья, то напоминал бы он Фальшион. Только вот держала она этот двуручник одной рукой, легко и непринуждённо. В левой руке она несла огромный башенный щит, что выглядел так, как будто выдержит удар осадной баллисты, и может даже и не один.

— Сильна, — сказал Мечник, с уважением.

— Закончишь, как наш ловелас, — буркнул цверг.

— Я, это — начал оправдываться Мечник.

— Он шутит, — пояснил Лучник, и Мечник замолчал.

— Жалко, что мертвяки страха не знают. Но поможет она хорошо. Рыцари Скорби сильны, когда на твоей стороне. Но и страшны до жути. — сказал цверг.

Группа промолчала. Чёрная фигура прогарцевала вперёд отряда и видно было, как её слегка сторонятся наёмники и другие всадники. Она вгляделась в серую даль, и подняла лошадь на дыбы, подняв меч над головой.

— Чтоб меня обдало дыханием Моргота… — ошалело выругался цверг и заторопился к люку.

Из-за холмов выходили мертвецы с оружием. Дюжина. Потом ещё одна. Потом ещё. Скелетные лучники наводили в небо полусгнившие луки, а мечники бряцали рассыпающимися доспехами. А вдали плели заклинания скелетные маги. Один, второй, третий, пятый. И вот уже светящиеся точки дюжинами поднимаются в воздух, а затем, ускорясь, несутся в сторону лагеря, превращаясь в длинные, сотканные из света иглы.

— Нежить! Маги! Ложись! — заорал Лучник, за мгновение до того, как первый поток заклинаний ударил по каравану.

Глава 9

Инк очнулась ночью под проливным дождём. Поднялась из лужи у ручейка, посмотрела по сторонам. Кашлянула и чихнула несколько раз. Нашла на ощупь Ложку, и принялась есть созданную артефактом горьковатую хвойную смесь. Жёлтые глаза Инк слегка светились в темноте. Она думала.

В голове как будто бы слегка расступился сковавший мысли туман. Вспомнились рецепты зелий, амулетов, некоторые знания из Книг. Знания были хаотичны. Как будто бы вихрь крутил в воздухи сотни тысяч тысячи вырванных книжных страниц, а разум пытался поймать хоть одну из них. Иногда получалось выдернуть из вихря что-то полезное, иногда информация была бессмысленной, иногда же страница уворачивалась и улетала. В голове всплыли арканические знания, и вместе с ним пришло понимание Пурпурного Луча, Удара и огня.

Лучом можно было выстрелить, можно было покрыть им руку или предмет в ней. Можно было больше не кричать «Фаэль» (кроме случаев, когда очень хочется), хватало мысленного усилия. Пурпур можно было заменить на огонь. Заряженный пурпуром предмет становился прочным, а огненный — ударял пламенем и поджигал при ударе, при этом укреплялся он слабее. Приходило понимание, как, постепенно, можно научиться создавать лезвие, но полное знание ускользало и на изучение нужно было время. Много. Времени не было.

Сидя в луже, Инк проглотила ещё кусок питательной хвойной жижи, и продолжила думать. Её поливало ливнем, вдали грохотали раскаты грома. Её это мало беспокоило.

Медведь обязательно вернётся, и не успокоится, пока не прогонит или не убьёт Инк, не сломает все её инструменты и лес не вернётся в первозданный вид, без тёмно-серых чужаков с рожками.

А значит, медведь стоял на её пути. «Убей!» — снова на двух языках одновременно прозвучало у Инк в голове, и она поморщилась. Хвойную смесь было бы неплохо разбавить мёдом и соком солнечной ягоды.

Нужен был большой кристалл. Большая ровная поверхность. Простейшая защита, лёгкая. У неё было дней шесть, не больше. В голове услужливо всплывали выхваченные из вихря памяти рецепты.

— Из шкуры — Тапок. — погрозилась Инк отсутствующему медведю.

Она старательно работала следующие дни. Рядом с ручейком она расчистила поляну, заряженной пурпуром «Лопатой», которую она быстро сделала из кусков дерева. Сорвала траву и сложила в кучу. Из выкопанной глины, грязи, и травы, Инк сделала жижу, которой покрыла участок, создавая ровную поверхность. По краям поверхности она расставила пять булыжников, в которых сделала выбоины деревянным «долотом». В выбоины она вставила оставшиеся от эксперимента ложно-янтарные «капли». Их пришлось искать в ручье, ведь в последний визит Медведь перевернул «стол» с ними. Затем на каждом булыжнике она добавила глиняный слой, на котором старательно вывела магический круг и письмена. А потом пришлось соединить ближайшие булыжники длинными, связанными друг с другом ветками.

Инк спала на дереве, привязавшись к стволу верёвкой. Во сне она убегала от закованных в серебристые доспехи медведей, бежала к самоходному вагону и портальной арке. Но, добежав, она увидела, что портальную арку сломали, а из самоходного вагона особо крупный медведь, достал её Любимый Стул. «Гро» сказал ей медведь, передал Стул стоящему рядом с ним не-медведю фанатику, тому самому, что кинул в кристалл молотом. Полированный фанатик торжественно принял в руки Стул, затем откусил кусок спинки Стула и начал её пережёвывать, ехидно глядя на Инк.

— Отдай! — закричала Инк, свалилась с ветки, повисла на верёвке и проснулась.

Кроме пяти камней нужен был кристалл. Не было поблизости ни шахт, ни гор, ни залежей хрусталя, и поэтому она попыталась сделать стекло. Из песка, древесного пепла и костей мелких животных. Но пока что процесс заканчивался провалом, и для запасного плана Инк собирала смолу, чтобы попытаться сделать большой кусок ложного янтаря.

Параллельно с этим она проверяла ловушки, в которые попались два лесных зверька. Один из зверьков был обращён в пыль, а второго Инк пустила на шкурки. А сейчас, пока в печи спекался стеклянный кристалл, она вычерчивала на земле между пятью камнями огромный магический круг. Большая окружность, внутри неё окружность меньше. Сложные письмена бегут по внешнему кругу, и повторяют то самое заклятие. «Повелеваю я тебе…». Было бы хорошо каменную плиту, но не было ни плиты, ни серебряных алхимических чернил, ни времени, и получался хрупкий узор на хрупком глиняном полу. Когда узор был закончен, Инк закрыла круг сухими листьями и ветками и попыталась вернуть поляне первозданный вид.

Время поджимало. Слиток стекла не получился. Он вышел мутным и растрескался в печке. Получилась большая «капля» ложного янтаря. Размером в несколько раз больше куриного яйца, ровная и аккуратная. Инк вздохнула.

Она успела сделать простейшую одежду из обрезков заячьих шкур и кусков травы. Точнее куски одежды. Наручи, набедренную повязку и шапку. Вместе с деревянным копьём она выглядела теперь полной дикаркой.

Время пришло. Как-то получилось чувствовать, что Медведь скоро вернётся. Инк гордо встала в центре каменного круга. И стала ждать.

— Гро. — как обычно из ниоткуда появился Медведь. Выглядел он плохо — его шкура была обожжена и облезла в нескольких местах. Медведь хмурился. Он появился точно на краю нарисованного Инк круга, и недовольно обнюхивал землю. Всё пахло неправильно. Что-то было не так с самой поляной, и к аромату лесных трав примешивалось много странных, опасных запахов.

— Мясо. Сожру. — сообщила Инк из центра круга, дразня зверя.

Медведь повернулся в сторону одного из камней поблизости и принюхался. Инк забеспокоилась. Подняла, наконец-то зажившую правую руку, прицелилась в стоявшее вдали дерево, выстрелила в него Огненным лучом, и подожгла. Медведь повернулся назад и нахмурился.

— Мясо. Из шкуры, тапок. — сказала Инк Медведю. Тот поплёлся в её сторону, разгоняясь, вошёл в круг. Инк бросила в него копьём, которое отскочила от шкуры, побежала к ближайшему камню, наложила на него обе руки, и выкрикнула «Фаэль», и влила в камень пурпур, запуская первый этап ловушки.

Камень вспыхнул пурпуром, свечение подсоединилось к трём ближайшим камнями, замерцали капли янтаря и магические письмена и медведь ощутимо замедлился… но не остановился. Загорелось только три камня из пяти. Неполный контур вышел на самоподдержку, но надолго ложного янтаря не хватит — выгорит, и тогда перестанет работать круг. Инк побежала к другим камням, на бегу разглядывая бегущие от камня к камню ветки и пытаясь заметить обрыв или перелом. В кругу же заторможено разворачивался на неё Медведь.

Вот он, обрыв. Медведь в это время подходил опасно близко к внутреннему кругу, двигаясь со скоростью улитки. Янтарные камни же начинали терять силу свечения. Инк быстро соединила треснутую ветку грязью и обрезками травы, бросилась к не сработавшему камню, и, ударив в него двумя руками, с ещё одним выкриком «Фаэль» зарядила его пурпуром.

Структура из пяти камней заработала, засветилась, в воздухе сверкнула пятиконечная звезда, а медведь застыл в центре круга, с открытой пастью. Теперь он мог только двигать глазами. Магическая формация перешла на самоподдержку, перед этим вытянув приличное количество сил из Инк. Чернокровка тяжело дышала, как после долгого бега.

Теперь есть две минуты. Две минуты, чтобы осмотреть огромный узор заклятья на земляном полу, найти места, где медведь прервал узор своим следом, починить, и запустить. Запустить второй этап. Она ударила в край круга рукой и пустила по нему пламя.

Вот обрыв. Вот ещё один, где магическая надпись была прервана медвежьим следом. На этот узор медведь наступил, но не сломал. Вот трещина. Торопясь изо всех сил, она чинила и проверяла круг, а вместе с тем сдерживающая медведя каменная магическая ловушка стремительно, на глазах, слабела. Медведь косился на неё одним глазом, застыв с открытой пастью.

Она успела. За несколько секунд до того, как сдерживающий круг потерял заряд, она умудрилась полностью исправить узор на земле. Она встала на краю огромного круга, достала тот самый кривой нож, зарядила его пурпуром и полоснула по своей ладони. Затем выжала кровь на край круга. И начала читать Заклятье, выкрикивая мешанину из демонического и инфернального языка, запуская второй этап ловушки.

«Силой, дарованной мне, знаниями, полученными мной, Словом, поведанным мне, повелеваю я:…»

Воздух похолодел и подул откуда-то ветер. Зашелестела листва.

«…подчинись воле моей, приказу моему, слову моему, сбрось оковы тела своего, и стань, отринув суть свою, сущность свою, жизнь свою…»

Огромный узор на земле засветился красным. В это же время все пять камней сдерживания одновременно треснули и погасли. Медведь в центре заревел, бросился на Инк, но наткнулся на незримую границу.

«…слугой моим, и служи мне отныне и до конца времён. Станет слово моё волей твоей, приказ мой желанием твоим, целью твоей, смыслом жизни твоей, отныне…»

Зверь бился о невидимую границу в центре круга. Она вспыхивала светом. Небо было чёрным и над кругом облака в небе двигались хороводом. По краям временной полянки шелестела листва и слышался странный шёпот. Инк же на глаза выглядела всё более уставшей.

«…до конца времён, пока не прервётся цепь договора сего, повелеваю я, знанием, словом и силой, пусть будет договор сей скреплён».

Круг ярко вспыхнул оранжевым, и с гудением начал пульсировать. В воздухе уже кружил целый вихрь. Инк, которая уже еле держалась на ногах, достала из кармана «яйцо» ложного янтаря и показало медведю. Казалось, на морде медведя отразился ужас.

— Из шкуры — Тапок. — пообещала ему Инк. И, глядя ему в глаза, положила «яйцо» на край круга, прижав его рукой. Круг загудел, и яйцо загорелось пурпуром.

Зверь сопротивлялся не меньше минуты. Он метался в центре круга, ревел, пытался снести незримую границы когтями, что вспыхивали жёлтым свечением при ударе, таранил его с разбегу, вызывая синеватые отблески на своей шкуре, но всё было тщетно. Он на глазах усох, осыпался на землю шкурой и кучей костей. Затем магический круг раскалился добела, и, как и в случае с зайцем, выбросил вверх клубы пурпурного дыма.

Грохнуло. Взрывной волны не было, но земля вздрогнула так, что подкинула инк в воздух, а пурпурный дым поднялся высоко над лесом. Узор заклятия, который так долго и тщательно выводила Инк, превратился в пыль, вместе с ним же рассыпались и камни ловушки. Осталась лишь искорёженная поляна, с останками Медведя. Инк встала, отряхнулась, подняла «яйцо». Оно стало красивым камнем, с тёмными пурпурными прожилками. Инк повертела в руках, осмотрела с разных сторон, и ей показалось, на мгновение, что внутри мелькнула фигура рычащего медведя, но при внимательном осмотре камня внутри ничего такого не обнаружилось.

С камнем в руках, Инк подошла к куче костей и шкуре на земле.

— Станешь тапком. — сообщила она шкуре, на общем. Шкура ничего не ответила.

Пора было уходить из леса, с этой поляны, и искать другое место.

Где-то далеко в чаще, под сенью огромного многовекового дуба, на скрытой от всех поляне, дремал Единорог. Его прекрасную гриву расчёсывала костяной расчёской золотоволосая полуэльфийка в зелёных одеждах. Она напевала что-то вполголоса. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, поблизости порхали бабочки, и красивейшие цветы росли вокруг дерева. В воздухе с хихиканьем пролетели две феи.

Перед деревом стоял круг из высоких камней. Камней было девять. На вершине каждого из них светился неогранённый драгоценный камень. Внезапно один из камней потух, а по каменному столпу побежала трещина.

Но эльфийка не заметила этого, и продолжила расчёсывать единорога, напевая спокойную и красивую мелодию.

Глава 10

Поток световых игл разбился о незримую защиту вагончиков «артифекса» и его ученика, но ударил по остальным вагонам, ранил нескольких наёмников, и одна из лошадей упала. Послышались первые вопли.

Лучник выпустил в кого-то арбалетный болт, взялся за лук, встал, и начал с бешеной скоростью расстреливать что-то движущееся вдали. Цверг же нырнул в свой люк. Сбежал что ли? «Я вниз», сказал Мечник и спустился на землю. Предпочёл всё-таки лицом к лицу.

Вдали же «Леди» сделала что-то странное со своим мечом, и тот вспыхнул пламенем с подозрительным чёрными проблесками. Она понеслась на лошади вдоль рядов наступающих мертвецов, и на полной скорости, будто играючи, разносила головы. Лучник заметил, что приближающаяся к ней нежить слегка замедлялась.

Скелетные лучники выпустили ещё один на удивление скоординированный залп, и стрелы застучали по крыше вагончика. Из люка высунулся цверг. «Держи. Помогать буду.» — буркнул он и протянул какие-то фляги, и несколько колчанов со стрелами.

Масло. Для огненных наконечников. Лучник кивнул. Цверг кое-как вскарабкался на крышу, вытянул за собой кучу оружия, — пару щитов и чудной тяжёлый арбалет, покрытый металлическими трубками. Цверг кинул мечнику один из щитов, покрутил что-то на арбалете, в рукоятке того загорелось небольшое пламя и арбалет пыхнул паром. «Гномское это. Потом объясню.» — пояснил цверг.

А затем прилетел ещё один залп светящихся игл, и количество воплей вокруг каравана увеличилось.

Через холмы на них подозрительно организованным строем маршировали не менее двух сотен скелетов, приближаясь на столкновение. Леди успела разнести десятка два черепов, и шла на второй заход, но она была одна, а нежити было невероятно много.

Лучник схватил тяжёлый щит, прикрылся им, когда очередной залп мёртвых лучников забарабанил по крыше. «Что-то больно мертвяки организованные» — посетовал цверг, торопливо обмазывая наконечники стрел и арбалетных болтов маслом. «Держи. Взрывные. Мало.» — цверг кинул Лучнику колчан с десятком стрел. Тот кивнул, зарядил сразу две, и запустил стрелу на огромное расстояние — в задние ряды нежити. Бабахнуло, и кости нескольких скелетных лучников взлетели на воздух. В это время первые ряды мёртвой пехоты схлестнулись с наёмниками.

Из своего вагончика выглянул Рив, пролистал шустро свою книгу заклинаний и сделал довольно неплохой огненный шар, выпустил его. Огненный снаряд навесом пролетел над рядами сражающихся, упал на дальний ряд нежити, и вроде даже уничтожил штуки две. Шар был слабый. «Болван!» — заорал на него цверг — «Силы не трать, Мал ещё осадное орудие изображать! Защиту кидай! Щиты кидай! На нас, на всех, кого можешь!».

Рив вздрогнул, засуетился, начал быстро листать тоненький томик в своих руках, потом начал делать пассы руками и читать что-то на своём Магическом. Над цвергом и Лучником вспыхнуло на мгновение что-то вроде сверкающей скорлупы. Скорлупа сжалась и слилась с их одеждой. Цверг одобрительно кивнул, и выкрикнул Леонарду: «Артифекса сюда тащи!»

И вновь они пригнулись под щитами от залпа лучников. Кто-то опять закричал в рядах наёмников, упало несколько лошадей, а на земле лежало несколько неподвижных тел. Леди пошла на очередной заход, и врезалась на коне в строй нежити, раскидывая скелеты, и круша их черепа мечом. А нежить всю прибывала, маршируя через холмы стройными колоннами.

Из головного вагона уже некоторое время раздавались какие-то выкрики, дверь открылась, и оттуда вышел Артефактор. В количестве семи штук. Артефакторы были полупрозрачные, и кружили хороводом. Они глянули по сторонам, и начали читать заклинания. У наёмников прибавилось сил и убавилось страха. Артефакторы воздели руки вверх, зачитали очередное заклинание, земля вздрогнула, в ней разверзлась дыра и оттуда вылезла Кракозябра. Непонятное существо обладало пятью ногами, семью руками, которые держали оружие, кучей глаз и ртов. Оно кукарекало, булькало и квакало. Клацая несколькими пастями, и размахивая мечами и булавами, Кракозябра энергично поскакала в ряд нежити и начала там деловито кого-то крушить. Из рядов сражения разнеслось боевое и полное энтузиазма «Кукареку!!».

— Это ещё что, — оторопело спросил цверг.

— Элементаль какой-нибудь, не отвлекайся — сказал Лучник.

— Я вот про то! — цверг подскочил на ноги, указал вдаль, а потом быстро сиганул в люк.

Из-за холма выходили скелетные гиганты, в два человеческих роста, с арбалетами размером с баллисту. На ходу они заряжали своё оружие огромными снарядами и стреляли. «Что ж так не везёт сегодня», — пробормотал лучник, глядя летящие в него снаряды. Он отбросил лук, двумя руками поднял с земли тяжёлый щит и попытался закрыться от удара. Удар пришёлся прямо в щит, и снаряд оказался взрывной. Вагончик тряхнуло, а лучника сбросило с крыши.

Бой продолжался долго. Наёмники пытались держать оборону. Леди проносилась через ряды нежити, раз за разом, выкашивая не меньше дюжины за проход. В конце концов она сцепилась со скелетным гигантом и нежить каким-то образом умудрилась стянуть её с коня. Конь сразу же просто исчез в воздухе. А вот на земле Леди начала раскручивать меч над головой и сносить несколько противников за раз. Но нежити всё равно было слишком много.

Кракозябра пала смертью храбрых, превратилась в облако белой пыли и развеялась по ветру. «Артифекс» вздохнул, призвал ещё одну, потом с явным сожалением повернул перстень на руке. Средний вагон каравана раскрылся, и оттуда поднялись два строительных каменных голема. Которые по команде Артефкатора вломились в строй нежити и начали его крушить. В это время цверг кое-как стрелял с крыши вагончика паровым арбалетом.

За строем нежити далеко вдали виднелась какая-то тёмная фигура, обозревающая битву горящими глазами. К непонятному наблюдателю сквозь всё прибывающие толпы прорубилась Леди. Похоже, что тёмная фигура ей что-то сказала, достала огромный меч и щит и вдали началась дуэль. Дрался наблюдатель мастерски, но и «Рыцарь Скорби» была явно одной из лучших в своём деле.

Феерическая дуэль была слишком далеко, чтобы её можно было разглядеть, но в конце концов, огненным мечом «Наёмница» снесла противнику голову. И мгновенно организованная нежить вздрогнула, и превратилась в обычную неорганизованную толпу безмозглых скелетов, которых наёмники с лёгкостью уничтожили.

Потери были серьёзными. Караван потерял половину охраны, большую часть лошадей. Из охраны большинство теперь составляли «пришлые». Один из каменных големов был разбит, другой требовал ремонта. «Леди» вернулась назад, залитая кровью с ног до головы, причём своей собственной, но, похоже, для неё это не было большой проблемой. Артефактор же сидел рядом со своим вагоном и рассеяно протирал здоровенную ссадину на лбу. Один из рукавов его дорогой мантии был порван.

К нему подошёл Леонард Рив.

— Учитель. Я хотел бы узнать… что это — Он показал на стоящую рядом Кракозябру. Та лишилась нескольких конечностей, но это её ничуть не смущало. Непонятное создание жизнерадостно осматривало окрестности семью глазами с высоты в полтора человеческих роста.

— Ква! — отозвалась Кракозябра. И добавила — Мяу. — , а затем начала по-кошачьи мурлыкать. Только громче и оглушительнее.

«Артефактор» вздохнул, щёлкнул пальцами, и Кракозябра исчезла.

— Не сейчас, Леонард, не сейчас. Хорошо, что мы почти на месте.

Вокруг расстилается равнина, серая. На ней растёт серая, пожухлая трава. Почему-то нет обычных запахов, пения птиц и воздух неподвижен.

Лучник озирается по сторонам, но вокруг него туман и дальне нескольких шагов не видно ничего. Туман серый и непроницаемый.

— Эй! Кто-нибудь! Ау! — кричит Лучник.

Нет ответа. Все направления выглядят одинаково. Равнина, жухлая трава, белесый туман. Вроде и светло, но не видно сквозь туман солнца и неба. Лучник идёт по прямой. Из тумана появляется силуэт, затем фигура.

— О! Ты тоже тут. — радуется Мечник, видя старого приятеля. — не знаешь где мы?

Мечник потирает ржавый участок на броне, который он так и не смог отчистить. Лучник задумывается.

— Мне кажется, мы отбились — немного неуверенно говорит он. И продолжает — трава такая же как и в Мёртвых Землях.

— Отбились? — неуверенно спрашивает Мечник — тогда давай искать своих! Может, наткнёмся на путника, и кто-то что-то про них знает, Про Серых Клинков.

Лучник задумывается и кивает.

— Я думаю, мы обязательно кого-нибудь найдём. — говорит Лучник. И добавляет:

— Чую так.

Инк сидела на камне, и травянистыми нитями с костяной иглой, шила мохнатый тапок. Тапок был один и очень большой. На её плечах висела накидка из медвежьей шкуры, в дополнение к такой же набедренной повязке. Благо что после ритуала шкуру можно было почти не обрабатывать. Ещё несколько свёртков лежало поблизости.

Теперь можно было какое-то время передохнуть, совсем чуть-чуть, и хотя бы полдня никуда не торопиться.

Закончив тапок, Инк полюбовалась на него, положила его на камень, спрыгнула на землю, и пошла к текущему проекту. Пурпурный Удар позволял ей создавать режущие инструменты из дерева. А также усиливать случайные ветки и палки. После битвы с Медведем, вернее после заманивания Медведя в ловушку, она притащила к лагерю сухие куски дерева, которые смогла найти. Из кусков она вырезала статую. Большую, в полтора раз выше её ростом.

Для инструментов она использовала укреплённые пурпурным ударом деревянные ножи, которые, были выточены таким же укреплённым «ножом из сплава». Работать всеми ими приходилось осторожно, так как резкие движения приводили к выстрелу пурпуром, что обычно повреждало заготовку.

Она вырезала статую из больших кусков дерева. Рука, вторая рука, нога, куски туловища, голова. Их Инк подтаскивала друг к другу и соединяла грубыми негибкими сочленениями. В результате получилась статуя деревянного великана. «Великан» лежал на земле, раскинув руки. На груди деревянной фигуры была открытая полость с округлым пазом. Лица у фигуры не было, как и мелких деталей.

Закончив великана, Инк вставила «яйцо» ложного янтаря в грудь статуи, прикрыла его специально вырезанной для этого дощечкой, на обратной стороне которой виднелись руны.

Затем долго вытаптывала, выравнивая, землю вокруг лежащей статуи, и палочкой, уже не боясь, что кто-то прервёт её работу нарисовала на земле ещё один ритуальный круг. Когда же работа была завершена, Инк снова капнула на круг кровью, приложила палец крови к статуе, зачитала заклинание.

Снова зашелестел ветер, вспыхнул пурпурным круг, линии с него пробежали прожилками внутрь статуи, затем был хлопок, что стёр круг заклинания, как будто бы его и не было. Но получилось совсем не так грандиозно и эффектно, как при победе над медведем.

Статуя медленно зашевелилась и неуклюже встала, со слышимым треском. Её деревянные конечности сгибались даже несмотря на то, что гибкие сочленения Инк не вырезала.

— Да! — прыгала по поляне радостная чернокровка.

— Будешь слуга! — заявила Инк статуе. Та ничего не ответила.

Затем Инк забралась на высокое дерево и впервые как следует осмотрелась вокруг. Вдали виднелись горы. С треском Инк спустилась с дерева, и стала собирать свои немногочисленные вещи. Пожитки и некоторые инструменты она запихнула в мешок из остатков медвежьей шкуры, который накинула на статую.

А на пути с поляны она заметила на дереве знакомый предмет — Любимый Стул, из чёрного дерева, шёлка и эбонита. Его забросило взрывом на дерево, но на невероятно прочном предмете мебели не появилось от этого ни одной новой царапинки. Добавив Любимый Стул к своим пожиткам, Инк отправилась в путь. День удался.

Чернокровка с Деревянным Големом шла в сторону гор, весело что-то напевая.

Глава 11

— Я так и знал, что это будет склеп — вздохнул цверг. Рядом с ним стоял Леонард Рив. Поблизости толпились остатки наёмников из каравана. Перед ними же был вход в древние катакомбы. Рядом со входом Учитель Рива, он же «Артифекс», он же «Артефактор», с невероятным энтузиазмом описывал предстоящие задачи. На его дорогой мантии мага красовалась свежая и уродливая заплатка, а на голове бинт пробегал по свежей ране. Наёмники — то, что от них осталось, были тоже не в лучшей форме. Вдали от основной группы маячила «Наёмница», и рядом с ней — каменный голем, у которого не хватало одной руки. Вагончики каравана собрались в кучу около входа катакомб. Из двери катакомб тянуло плесенью.

— Всё очень просто! Требуется просто зачистить всё, что может представлять угрозу внутри, и там же мы и будем разбивать лагерь, так как внутри…

— Учитель, — вмешался Рив. Это было несколько невежливо — мне кажется, что всем нужно отдохнуть. Все очень устали и разбиты. У нас много раненных. А когда вы восполните силы, можно будет пустить внутрь то существо первым.

— И не только. — буркнул цверг.

Артефактор как будто очнулся от приятного сна. Он нахмурился на мгновение, словно собираясь спорить, затем окинул взглядом стоящих перед ним людей. Наёмники держались хмуро, многие из них перевязаны. Рив тоже потрёпан, на его робах появились новые прорехи, которые он неаккуратно и грубо зашил, одна его рука теперь была забинтована. На броне стоящей вдали «Леди» по-прежнему виднелись следы неоттёртой пока ещё крови. И завершал картину голем с отломленной рукой.

Артефактор вздохнул.

— Да, конечно. Потратьте несколько дней на восстановление. И сообщите мне, когда все будете готовы. Я буду в своём вагоне… — и удалился.

Цверг вздохнул.

— Послушай, подмастерье… — начал цверг.

— Ученик, — поправил его Рив.

— Ну «ученик», неважно! — цверг перешёл на шёпот — с твоим учителем всё в порядке? Дело пахнет скисшим пойлом, и он до сих пор мне не сказал что хочет.

— Я думаю, она лучше знает, — Рив кивнул в сторону «Наёмницы».

— Погоди. То есть это она наняла весь этот балаган? — после долгой паузы, спросил ошарашенный цверг.

Караван отдыхал. Вагончики поставили кругом, и остатки наёмников расставили часовых. Зачистку же катакомб и подземелий же запланировали через несколько дней.

Путешествие в сторону гор уже шло несколько дней. Сначала Инк хотела добираться с комфортом. Она привязала Любимый Стул к деревянному голему, залезла на него, величественно указала направление предполагаемого движения, и отдала команду идти вперёд. Она понадеялась, что после этого со стула больше слезать не придётся, и можно будет ехать до цели, иногда закусывая питательной пастой из Ложки и съедобными остатками местной живности, попавшейся голему на пути.

Мечтам о спокойном путешествии не дано было сбыться — ветки деревьев хлестали её по лицу. Ни удобства, ни комфорта. Стул можно было повесить голему на спину, спинкой к спине, но тогда уже нельзя было смотреть, а куда, собственно, они идут. Хотя ветки тогда по лицу не били. А если развернуть стул по движению, то становилось неудобно сидеть.

Поэтому Инк все эти дни шла за големом по пятам, а тот раздавал тумаки всему, что попадалось навстречу. За это время Инк успела обзавестись старым копьём, которое она реквизировала у каким-то образом заплутавшего в лесу одинокого гоблина, а к её временному доспеху добавилось несколько шкур особо ретивых волков, что рискнули попытаться попробовать Инк и голема на зуб. С голода, что ли? И из гоблина, и из волков голем вполне успешно сделал котлету. Хоть не так быстро, как и хотелось бы. А с добавлением новых шкур, Инк приобретала всё более дикарский вид, постепенно превращаясь в нечто вроде варваров Северных Земель, если бы у тех варваров росли рожки, конечно же, и если бы кожа у них была тёмно-серой.

Сейчас же спустилась ночь. Инк сидела у костра, задумчиво жевала хвойную смесь, закусывая её зажаренным на костре зайцем. Она смотрела на огонь, а в голове хаотично мелькали образы механизмов, амулетов, големов, оружия…. рядом лежало гоблинское копьё, и неподалёку стоял, неподвижно, Голем. На голове его был надет Тапок. Тот самый.

— Разрешите присоединиться? — вкрадчиво сказал старческий голос из темноты.

Подавившись зайцем, с ложкой во рту, Инк вскочила на ноги, схватила копьё, и встала в неустойчивую боевую стойку, озираясь по сторонам. Голем подошёл ближе к ней.

— Моё мясо! Не дам! — выкрикнула Инк, и прищурилась, вглядываясь во тьму.

Чернокровки хорошо видят в темноте, и Инк не была исключением. В тени за гранью освещённого костром круга света стоял старик, человек. В соломенной шляпе, выбритый и безбородый, в простой и, вроде бы, льняной одежде, похожей на крестьянскую. Без оружия. Выглядел он небогато и безвредно, и сошёл бы за деревенского жителя или крестьянина. Вот только не разгуливают крестьяне по лесу по ночам в одиночку.

— Я не претендую на добычу, — беззлобно сказал Старик и каким-то образом вдруг оказался на шаг ближе к костру. — Негоже отбирать плоды охоты у победителя. Не так ли? — Старик пригнулся и хитро взглянул на перепуганную чернокровку через пламя.

Инк разглядывала Старика, её глаза блеснули жёлтым. Чуть ярче, чем обычно, всего на мгновение. Затем она нервно сглотнула. От старика разливалась чудовищная магическая сила.

— Нападал! Защитилась. Еда! — высказала глубокую мысль Инк, и показала на зажариваемого на костре зайца, который, без сомнения на неё вероломно покусился, и именно поэтому сейчас был на костре. А вовсе не потому, что Инк захотела мяса.

Старик достал откуда-то спелое красное яблоко, и задумчиво осмотрел его со всех сторон. Яблоко выглядело очень и очень сочным. Старик начал говорить.

— Сильный и слабый сталкиваются. Сражаются, в битве, и проигравший становится пищей победителя. То же, что победитель оставит несъеденным, поглотит кто-то другой. Остатки остатков уйдут уже в землю, и потом, уже из них, со временем, вырастут растения, чтобы быть съеденным кем-то ещё. И цикл продолжится — вечный танец жизни и смерти.

Инк завороженно следила за яблоком. Старик опять вдруг оказался на шаг ближе к Инк. Он медленно обходил костёр стороной.

— Только вот не всегда выживает Сильнейший. Часто побеждает более опытный, более умный, более хитрый. Более удачливый. Но цикл всё равно продолжается… а некоторые просто избегают сражений, ведь природа даёт множество даров тем, кто знает где их искать. Не так ли?

Старик улыбнулся. На мгновение его лицо приняло хищное выражение. Инк показалось, что в улыбке сверкнули клыки. Яблоко исчезло из одной руки старика и оказалось в другой.

— Что привело отпрыска чёрной крови в этот лес? — Старик внезапно оказался в двух шагах от Инк, и их больше не разделял костёр. В руке он держал яблоко. Как бы предлагая его.

Инк нервно оглянулась на яблоко, на старика. Бурлящая вокруг него магическая сила, незримая для обычных людей, усиливалась.

— Серебристые! Серебристые люди. Напали!.. — Инк сделала сложный жест руками. Изображая руками потрясающий бабах прошлых дней. Тот, что разнёс самоходный вагон.

Старик слегка наклонил голову. Затем приблизил к Инк Яблоко.

— Баланс должен быть соблюдён. И обмен должен быть равноценным. Что может одна из таких как ты… предложить такому как я?

Инк запаниковала.

— Вещь, вещь! Могу сделать вещь…

— Прошу — старик показал на костёр.

Инк торопливо вытряхнула из сумки, что нёс голем, на землю кучу мелочи. Среди всего прочего там были травяные нити, деревянный нож, кости мелких животных, кусок бересты и… капли ложного янтаря. Заряженные за последние дни в стычках с лесной живностью.

Инк торопливо развернула бересту, и лихорадочно начала собирать из звериных костей какой-то амулет, вставляя в него все оставшиеся капли ложного янтаря, оплетая его травяными нитями. Старик наблюдал, вроде бы с лёгким интересом.

И вот, в качестве последнего штриха, на бересте она быстро вычертила простейший магический круг, торопливо положила на него амулет, и вылила в узор пурпур. Узор вспыхнул и превратился в пыль, как будто его на бересте никогда и не было. В пыли лежал новый Амулет. Колючий и угрожающий, но после спешно выполненого ритуала он приобрёл какую-то странную красоту. Инк подняла Амулет, стряхнула с него пыль, и предложила Старику.

— Защита — Внезапно хриплым голосом сказала Инк.

Старик рассмотрел амулет с разных сторон, слегка кивнул, взял его из рук Инк, и отдал ей яблоко. Затем сказал.

— Дитя чёрной крови. Уходи из этого леса. Потуши свой огонь… — Старик заметил Ложку, которую Инк успела сунуть в кое-как пришитый прямо к шкуре простой кармашек, и коснулся её. Тёмно-красные прожилки в рукоятке вспыхнули, и сменили цвет с красного на жёлтый.

— Потуши свой огонь, избери другой источник силы зачарований, и отпусти его как только сможешь, чтобы он вернулся в цикл. — Старик указал на голема — Таковы наши условия.

Старик исчез. Абсолютно бесшумно, и без эффектов, как будто его и не было тут никогда.

Инк стояла перед костром, стиснув зубы и сжав кулаки. Опять. Снова кто-то встал на пути. Только не поможет в этот раз удача — магические силы вокруг странного старикашки были сплетены просто чудовищные и Инк ему ничего не смогла бы сделать, даже если бы заманила его в Круг.

Инк затушила костёр, собрала слегка обуглившиеся остатки жареного зайца, подняла копьё, крикнула Голему: «Идём», и, скрежеща зубами при воспоминании об отданных заряженных каплях ложного янтаря, чуть не бегом отправилась сквозь чащу. Голем топал за ней.

В сотне миль от её места, Старик достал полученный от Инк амулет, дунул на него, и капли ложного января превратились в пыль. Из амулета поднялся зеленоватый, травянистого вида дымок, который мгновенно развеялся в воздухе, на долю секунды приняв вид лесных зверей. Старик же покачал ещё раз головой, и исчез, превратившись в облако листьев, что мгновенно опали на землю…

На то, чтобы выйти из Леса у Инк ушло несколько дней. Она торопилась. Яблоко же оказалось очень вкусном. И от этого было только обидней.

Глава 12

В глубине небольшой пещеры горит огонь костра. На костре, на нескольких перекладинах — простой котелок. У стен пещеры — лежанки, несколько штук, и мешок с каким-то скарбом.

Вокруг костра сидят двое — Хмырь и Тощий. Подозрительные личности, в потрёпанной броне и дешёвом снаряжении. Кожаная броня на Хмыре и ещё более лёгкая стёганка — на Тощем. Обе расцарапанные и со следами ремонта. Вход закрывает кое-как сколоченная дверь, а за ней, глядя в темноту, мается часовой — Жук. Маленький, с копьём в руках и коротким луком за спиной, он нервно оглядывается по сторонам.

Бандиты. Не очень успешные. Хмырь и Тощий ведут неторопливый разговор у костра.

— Как-то нехорошо получилось, — сказал Хмырь.

— Да, нехорошо… — вздохнул сидевший напротив Тощий. На душе его кошки скребли, и он смотрел в землю.

— Я что понять-то не могу. Ты ж вроде к этой девке клеился? И планы на неё имел. — С лёгкой улыбкой начал рассуждать Хмырь. — Так как получилось, что ты её брата под ребро ножом-то ткнул? Да и у отца кошель ещё стащил? Не выживет ведь брат-то… если только ветер бродячего священника или целителя не принесёт.

Хмырь наклонился вперёд и ждал ответа. Его эта ситуация забавляла. Тощий попытался подбивать клинья к красивой девице из деревни. Но как-то вышло так, что он наломал дров.

От входа пещеры отозвался Жук:

— А я говорил, что так будет!

Тощий загрустил. Из деревни они благополучно сбежали, но путь в Зелёную Поляну теперь им был заказан. Троица и так раньше попадала в неприятности, но дальше пьяного мордобоя как-то ни разу дело не доходило. В деревне, по крайней мере. А теперь вот, вышло так. В голове вспомнилось милое личико его потенциальной пассии. Искажённое гневом милое личико. Тут уже не обойдёшься разговорами и извинениями. В голове промелькнуло видение — Он, Тощий, с той самой девушкой, у входа в деревянный домик, пара детей бегают вокруг. Картинка померкла, и вместо неё оказался Хмырь. С насмешкой ожидающий ответа, он смотрел на Тощего через костёр. Ответа не было. В глазах Хмыря поблёскивал огонь костра.

— Ну, можно сказать, что к этому всё и шло, — Хмырь вздохнул, не дождавшись объяснений, и вытащил откуда-то бутылку с мутной бурдой, и предложил её Тощему.

— Будешь? — Спросил он Тощего. Тощий кивнул. Налил в небольшую кружку бурды, прихлебнул, поморщился, и опять, уткнулся в кружку взглядом. Образ упущенного будущего никак не шёл из головы. Хмырь же отхлебнул из горла и продолжил, самоуверенным голосом:

— Теперь станем свободными. От всех. В лесах затаимся, потом может путников найдём. С толстыми кошелями. С такими же толстыми, как у последнего, которого мы оприходовали — ухмыльнулся Хмырь.

Тощий грустно кивнул. Ещё бы, в Зелёной Поляне их теперь просто вздёрнут. С путником ещё хуже получилось, чем в деревне вышло. Кричал тот, молил, денег предлагал. И в конце концов, затих. Навсегда. Тощий слегка вздрогнул, и ещё больше загрустил. Образ счастливой жизни в голове погас. Зачем всё это? Какой смысл? Может пойти, сдаться? Хоть в шахты, чем так. Напротив него Хмырь пил алкогольную бурду из горла. Тощий, вздохнул и начал:

— Послушай, может быть, мы…

Но только вот в этот момент за дверью раздался шум.

— Ты кто?! Стой! Стреляю! — за дверью заорал Жук, послышался свист стрелы, а затем раздался вопль. Затем был глухой и какой-то влажный удар. И хруст. И тишина.

Хмырь привстал, и каким-то хищным, звериным движением вынул из ботинка нож. Он начал красться к двери. Протянул руку, чтобы её открыть. Тощий взялся за копьё и тоже привстал…

Могучим ударом дверь сорвало с петель. Летящая дверь попала Хмырю в голову, и впечатала его в стену. Хмырь умер мгновенно. В пещеру, пригнувшись, вошла высокая фигура, а след за ней шло какое-то одетое в шкуры животных гуманоидное существо с копьём.

Тощий бросил своё оружие на землю, поднял руки и встал на колени.

— Я! Я ни при чём! Я не хотел! Исправлюсь! Обещаю! Сдаваться пойду! — Тощий подавился своим словами, разглядев гостей лучше. Высокий деревянный голем, с окровавленными кулаками, и… демон? Серокожая фигура с горящими жёлтыми глазами, рожками, в шкурах животных и с копьём. Вроде женского пола.

Фигура с копьём наклонилось к Тощему. От неё пахнуло гарью.

— Ты. На моём пути. — И, показав на Тощего, отдала голему приказ — убей. Голем послушался.

Карьера бандитов закончилась, не сумев толком начаться. В пещере осталось три трупа.

В тюке с добром Инк нашла тяжёлый кошель с монетами, немного железного оружия, ржавую кирку, лопату, деревянную посуду, и несколько комплектов одежды. Среди одежды затесался костюм не то какого-то аристократа, не то купца, лежали видавший виды плащ с капюшоном, ботинки и перчатки. Некоторые вещи были запачкана кровью, но это было несложно исправить. Расшитый серебром жилет ей очень понравился. Недопитую же бурду Инк понюхала и вылила на землю, поморщившись. Затем начала обшаривать бандитов.

Леонард Рив спустился с ведущей наружу лестницы, и закрыл за собой дверь. С лампой в руке, он пошёл сквозь тёмные коридоры, заставленные разрушенными склепами и статуями. Зажигать магический свет ему не хотелось.

Со сторон на него взирали чьи-то давно забытые статуи. На земле изредка попадались кости. Костей было мало. Одного строительного голема учителю не хватало, и он создал ещё одного. Из этих вот костей. Результат выглядел устрашающе, и почему учитель выбрал именно этот материал, Рив не совсем понимал. Учитель же лишь отмахнулся словами «нет времени».

Кроме лампы, Рив нёс в руках клетку. Там шебуршилась птица. Несколько наёмников осталась наверху, и некоторые промышляли охотой. Не очень успешной — жизнь в Мёртвых Полях была скудной.

В подземелье они сидели уже очень долго, подумалось Риву. Он шёл мимо многовековых склепов, подошёл к проржавевшей, но очень прочной решётке, прошёл сквозь небольшую дверь и закрыл её за собой. На другой стороне сидели двое наёмников, и в свете стоящей на бочке свечи, играли в карты. Один из них кивнул Риву, второй же был откровенно пьян. Их оружие лежало на земле, рядом. Интересно, успеют ли они дотянуться до него, если что…

Рив пошёл дальше. Коридор перешёл в мост. Мост тянулся сквозь темноту, и где-то внизу, в темноте, незримо плескалась вода. Видно её не было, но Рив вспоминал, как из любопытства набрал этой воды в ведро на верёвке. Вода оказалось чёрной жижей и пить её без очистки было нельзя.

Стоявший на другом конце моста каменный голем не реагировал на Рива, но и не мешал ему пройти. После небольшого каменного островка начинался ещё один мост. Вдали слышались удары кузнечного молота. Рив подумал, и решил зайти в кузницу.

За каменной дверью работал цверг. Мардин был неприветлив, чумаз, грязен, немыт и пьян.

— А? — спросил цверг, отрываясь от работы. — А, это ты.

Цверг вздохнул.

— Про тех двоих что-нибудь узнал?

Рив отрицательно мотнул головой.

— Тогда не мешай.

Цверг приложился к фляжке, рыгнул и продолжил что-то ковать. Рив бегло осмотрел кузницу. В углу лежал незаконченный доспех. Чёрный. Он что-то неуловимо напоминал Риву. Где-то он такое уже видел.

— Иди, иди не мешай! — заорал вдруг цверг — Без тебя тошно!

Рив выскочил наружу. Вызывать на себя гнев Мардина он не планировал.

Он прошёл дальше по коридорам, мимо казарм наёмников, которых не так уж и много было. Оглянулся на костяного голема, подумав «Учитель собрал ещё одного?», прошёл мимо закрытой двери в покои Наёмницы. Несколько раз мимо него деловито пробежали металлические жуки Учителя, что, похоже, охотились на вредителей и собирали мелкий мусор. И, наконец, дошёл до зала с Лабораторией.

Когда они только прибыли, и после зачистки подземелий (Кракозябра очень сильно ускорила этот процесс), Рив пытался понять логику строителей катакомб. Они не походили на захоронение, и казалось, что когда-то катакомбы были частью чего-то большего. Древние надписи на неизвестном ему диалекте наводили на похожие мысли, как и подозрительно похожее на тронный зал помещение. Но катакомбы не превращались в город, а выглядели как вырванный из него кусок. Огромные туннели заканчивались завалами или же глухими стенами, и истинное изначальное предназначение подземелья оставалось загадкой.

Учитель устроил «Лабораторию» в комнате рядом с «тронным залом». Оттуда големы и наёмники вытащили весь мусор, и потихоньку перетащили туда всё содержимое вагончика учителя. Теперь в каменной комнате стояли шкафы с книгами, алхимический стол, и весьма удобная кровать. Вот только заходить туда хотелось всё реже. Учитель вёл себя странно. Как и все в караване, впрочем.

Рив открыл дверь.

— Мой самый любимый ученик! Проходи, проходи! Травяного отвара? Чаю? — невероятно жизнерадостно и с энтузиазмом приветствовал его Учитель. Затем он увидел клетку с птицей, взял её и унёс за ширму в краю комнаты. Рив вспомнил, что там было ещё несколько клеток.

— Ты не представляешь, на пороге какого грандиозного открытия мы находимся! — заявил жизнерадостно Учитель, уже забыв про чай. — всё, всё, чему я учился, лишь оказалось мелочью. Подготовкой! К этому вот великому знанию.

Старик размахивал руками и рассказывал о чём-то с энтузиазмом. О прорыве. О чём-то, до чего ещё никто до него никто не додумался. Никто, кроме него. Его грязные и всклокоченные волосы торчали во все стороны, а Рив заметил на дорогой мантии несколько новых красных пятен. Мантия также была грязной. Рив печально вздохнул.

— Учитель. Может быть, вы немного передохнёте? Я мог бы приготовить вам ваше любимое блюдо, и чай. У нас ещё остались запасы…

Но это было бессмысленно. Учитель покачал головой.

— Нет, нет, нет. Это недопустимо, мой любимый ученик. Мы на пороге открытия, великого свершения, и не стоит отвлекаться на такую мелочь.

Он доверительно наклонился к Риву.

— Но не волнуйся. Я обязательно во всё тебя посвящу. Когда придёт время. Осталось совсем чуть-чуть. Но не раньше.

Учитель нахмурился, и забормотал «когда придёт время…». Риву показалось, на мгновение, что это кто-то другой, не Учитель, не человек, а чудовище, что учителем просто притворяется, но наваждение исчезло.

— Ах да! — продолжил Учитель — вот этот чертёж. Передай его нашему работяге Кузнецу. Я уверен, что ему хватит материалов на такую мелочь. И сообщи нашей гостье, чтобы зашла ко мне.

Тощая фигура в грязной мантии, когда-то бывшая Учителем, махнула ему рукой, и, жизнерадостно подпрыгивая и напевая, отправилась за ширму, где, с хрустом, судя по звуку начала что-то резать и пилить.

Рив вздохнул. Ради интереса взглянул на чертёж для кузнеца, но там снова были куски брони. А потом отправился выполнять поручения.

Хотелось домой. Всё чаще он вспоминал Лисси, домик учителя, неторопливое переписывание свитков, и спокойную жизнь до путешествия, где не было никаких подземелий и костяных големов. Ему очень хотелось вернуться назад. В неторопливую, размеренную жизнь, где величавый и мудрый Учитель, слегка сварливо, но основательно разъяснял ему детали магического искусства. Рив снял с шеи небольшой медальон, открыл его и посмотрел внутрь. Там был крошечный портрет Лисси.

За его спиной прошла Наёмница, зашла в Лабораторию, и краем уха Рив услышал полное энтузиазма «Прошу, прошу, присаживайтесь…!»

Глава 13

По поляне, где когда-то оказалась Инк, ходила полуэльфийка в зелёных, будто сотканных из травы, одеждах. У неё были длинные золотистые волосы, глаза её были изумрудно-зелёного цвета, на голове красовался венок из трав и цветов. Она выглядела молодой. А ещё она хмурилась, разглядывая место взрыва вагона, оплавленную землю, следы пожара и передвинутые лесные камни. Её звали Фириель.

Трава рядом с полуэльфийкой зашевелилась, из неё выстрелили стебли растений, сплелись в кокон, который раскрылся, и тут же опал на землю, бесследно. Из кокона вышел Старик. Тот самый «крестьянин» в соломенной шляпе и льняной одежде.

— Верховный друид. — поклонилась ему, с почтением, полуэльфийка.

«Старик» оглянулся, поморщился, глядя на оплавленный участок земли, и повернулся к полуэльфийки.

— Как ваши успехи, милейшая Фириэль? Пришли ли вы к каким-нибудь выводом?

Полуэльфийка нахмурилась.

— Именно здесь погиб Страж, но я не совсем понимаю, как. Странная магия и странное смешение сил.

— Некромантия? — наклонил голову Верховный.

— Нет, что-то другое. — Полуэльфийка замотала головой. Тягучее ощущение некромантского ритуала нельзя было спутать ни с чем.

— Это хорошо. — сказал Старик, и бросил Фириель отобранный, ну или «обменянный» амулет. Та неловко поймала его, стала рассматривать, а потом поморщилась. Костяные украшения она не любила.

— Что это? — спросила она — Поделка гоблинов?

— Это был… достаточно неплохой амулет защиты. Пока я его не разрушил.

На лице полуэльфейки было только непонимание. Старик продолжил.

— Я нашёл виновных.

Фириэль слегка обрадовалась, но тут Верховный продолжил.

— И отпустил их.

Фириэль нахмурилась. Промолчала. И заговорила.

— Я помню стража ещё маленьким медвежонком. Объяснитесь, Верховный. Я не понимаю.

В голове у неё всплыли воспоминания. Маленький милый медвежонок выходит из чащи ей навстречу, смотрит на неё. Вот загорается камень тотема. И вот он найден погашенным.

— И именно поэтому вы пропустили распад камня? И заметили его только спустя столько времени — улыбнулся Старик.

— Это существо — он продолжил — испугалось меня. Оно поняло, кто я, судя по всему. А ещё оно смогло собрать амулет буквально перед моими глазами. И убежало из леса, в страхе, как только я его припугнул.

— Оно не хотело оказаться здесь, и бежало от кого-то ещё, — продолжил Старик. — это была воля случая.

Фириэль собиралась что-то возразить. Но Старик продолжил.

— Что же касается Стража… не всегда побеждает сильнейший. Иногда выживает более удачливый, или более хитрый. Что в этот раз и произошло.

Фириэль снова вспомнила милого медвежонка из прошлого. Старик же продолжил.

— Милая Фириэль. Оставьте беглеца мне. Если в ближайшие недели дух Стража не вернётся в цикл, я что-нибудь сделаю. И ещё.

Старик внезапно оказался на несколько шагов ближе.

— Я знаю ваши пристрастия. Вы окружили себя светлыми существами природы. Красивыми цветами. В этом нет ничего плохого. Но.

Старик немного хищно улыбнулся.

— Природа не добра и не светла. Свет соседствует с тьмой, а с жизнью смерть. Баланс. И может быть из-за вашего пристрастия и возникло в вашем лесу что-то, способное победить стража?

Фириэль напряжённо и внимательно слушала. Всё-таки человеческий друид был много выше её по рангу. Но перед глазами всё возникало изображение того медвежонка.

— Верховный. Скажите, кто это был. — наконец, она выдавила.

Старик задумчиво посмотрел на неё, и улыбнулся.

— Это было дитё тёмной крови. Молодое и испуганное. Самка.

Полуэльйфийка нахмурилась. Улыбнувшись, старик продолжил.

— Не злитесь, Фириэль. Я помогу вам восстановить это место. Может быть, вы чему-то научитесь сегодня?

Полуэльфийка оторвалась от мрачных мыслей и кивнула. А Верховный Друид начал творить.

Оплавленная до состояния стекла земля треснула. Из трещин выросли корни, что раскрошили стеклянные обломки и утянули их под землю. Разрыхлённая земля увлажнилась, и из неё начала очень быстро прорастать трава. Обгоревшие деревья упали на землю, и покрылись мхом, затем грибами. А через мгновение по всей опалённой пожаром поляне дали ростки молодые деревья, быстро выросшие до размера саженцев. На этом своё вмешательство друид остановил. Где-то год или полтора поляна будет ускоренно зарастать. А потом станет неотличима от обычного леса.

Глядя на магию, Фириэль вздохнула. Мощь верховного поражала.

— Пойдёмте. Здесь есть ещё один участок, который нам надо посетить. — Сказал ей Старик, и они пошли вниз к ручью, где Верховный провёл похожий ритуал.

Фириэль задавала друиду вопросы, а образ маленького медвежонка вскоре выпал из её головы.

Тела Инк закопала в лесу, используя укреплённую пурпуром лопату. Обычную лопату, которая почему-то оказалась среди скарба бандитов.

Сначала она подумывала предать тела пламени и «посвятить» их, но вспомнился прошлый неудачный опыт, и, поёжившись, Инк решила этого не делать. Чтобы тело стало пеплом, нужно топливо и сильное пламя, а погребальный костёр для трёх бандитов кто-то может и заметить.

Отказалась Инк и от идеи просто бросить тела в лесу, в надежде на зверьё. Зверьё, готовое схрумкать ещё тёплое лакомство, конечно, в лесу было, и шныряло где-то поблизости, похрустывая изредка веточками и опасаясь деревянного «Слугу». Вот только вот зверьё может утащить куда-нибудь не туда кость или череп, и тогда кто-нибудь не тот может начать интересоваться не теми вещами не в том месте и не в то время. А потом начнёт рыскать в лесу и выйдет на Инк.

Поэтому пришлось копать, медленно, стараясь не выбить в землю пурпурный разряд и лично, без помощи голема. В спешке сделанный деревянный голем не мог нормально держать инструменты, так как руки его заканчивались кулаками-колотушками. Да и укреплять его инструменты пурпуром нельзя — свечение исчезало, стоило лишь предмету покинуть руку Инк.

Закопав бандитов, Инк вернулась в пещеру, спихнула весь бандитский скарб в кучу, а сейчас сидела перед костром, треская созданную ложкой хвойную смесь из найденной в хламе деревянной миски. Инк попыталась добавить найденные в бандитском мешке продукты в кашу, но вкуснее не стало. Смесь горчила хвоей.

Инк вздохнула. Среди «богатств» несостоявшейся шайки нашлась хорошая одежда и украшение с драгоценным камнем. Одежду Инк уже надела, а камень выковыряла из украшения. Нужен был новый ритуал, новый амулет или новый слуга.

Инк отложила пустую уже тарелку на землю, и начала ощупывать стены пещеры. Сейчас на ней были найденные в бандитском скарбе штаны рубашка и жилетка, судя по всему, снятая с какого-то невезучего знатного путешественника.

Ощупывание стен ничего не дало, и ничего не наводило на мысли о какой-нибудь руде. Может, посмотреть в других пещерах?

А ещё для ритуала нужен стихийный круг. Большой. Инк достала тот самый первый нож и покрыла его пурпуром. Затем развеяла сияние.

А для стихийного круга лучше арканические чернила. Иначе он опять распадётся после одного использования. А круг большой и вырезать его долго. Только где же их взять?

Она вытащила из реквизированного у бандитов мешка с деньгами серебряную монету, осмотрела её со всех сторон и попробовала на зуб. Скривилась.

— План и дисциплина позволит преодолеть любое препятствие! — заявила она на Инфернальном.

— Как и грубая сила — добавила она на демоническом.

Потом вздохнула в очередной раз. Нет, серебро было частью арканических чернил, как и несколько других веществ. Только где же их взять, и где взять перегонный куб, змеевик, реторты. Конечно, их можно попытаться собрать… В голове промелькнули рецепты материалов и инструментов. Только вот долго это.

Посмотрев на костёр, Инк вспомнила безвременно усопших бандитов. Они же ведь откуда-то пришли, так? Инк выскочила наружу и полезла на ближайшее высокое дерево. Чуть не шмякнулась на полдороге, но забралась довольно высоко, и, запыхавшись, осмотрела окрестности.

Лес простирался далеко, и со стороны его охватывали горы. Но вот вдали от Инк виднелось что-то похожее на дымок. Дымок рукотворного происхождения.

Она спустилась вниз, снова чуть не свалившись в процессе. Зашла в пещеру, накинула на себя плащ с капюшоном и маску, а потом вместе с големом отправилась в сторону предположительного поселения.

До деревни Инк дошла за несколько часов, уже к вечеру. Деревня была небольшой, её окружал частокол, а у входа стояла стража. К счастью, не в серебристых доспехах. Обмундирование у них было дешёвое, и походили они больше всего на ополченцев.

С высоты ближайшего дерева Инк смогла заглянуть через забор. Там стояли срубы, и лавка, прямо на улице. Рядом с лавкой зевал торговец. А вот среди его товаров поблёскивал знакомый Инк пузырёк.

Мысли о так нужных чернилах завладели вниманием Инк, и она, забыв об осторожности, спустилась вниз. Надела перчатки, капюшон, маску и пошла искать место, где через частокол можно перелезть, да поближе к торговцу. Место такое нашлось, и не задумываясь о последствиях, она кое-как смогла подтянуться и перебраться через ограждение. Её, вроде бы, не заметили.

Уже совсем стемнело и деревню освещал костёр и редкие факелы.

Обходя избы со стороны частокола, и пытаясь не попасться на глаза, Инк добралась до ближайшей к торговцу избы, обошла её кругом, и попыталась непринуждённо последовать к лавке. Ну, подумаешь, закутанный в плащ и капюшон путник. Много ли таких ходит. Раз внутри, значит через ворота прошёл. Ну или так она думала.

Подошла к лавочнику. Тот сильно удивился. Ткнула в пузырёк с чернилами. Лавочник назвал цену.

И тут Инк тронули за плечо. Она обернулась и замерла на месте.

Перед ней стояла фигура в серебристых доспехах.

В голове всплыл образ фанатика, разбившего кристалл, одного из тех, что напал на Башню. Он наложился на стоящего перед ней человека, перемешиваясь с воспоминаниями о пожаре и битве с Медведем.

Человек в серебристом что-то сказал, что Инк не поняла. Затем спокойно отбросил в сторону её капюшон. Стоявший рядом продавец выпучил глаза. А затем вдохнул воздух и что-то прокричал.

«Беги» — Возникла в голове мысль на Инфернальном.

«Беги!» — Вторила ей мысль на демоническом.

Инк схватила с лавки торговца заветный пузырёк и побежала. В деревне звенел колокол, и к ней стекались люди. Человек же в серебристых одеждах вытаскивал меч и что-то говорил. Что-то непонятное, но, наверное, очень грозное.

Глава 14

Внутри обнесённой частоколом деревни теперь царит бардак. Тяжёлая дверь, что закрывала частокол, снесена с петель, один из стражников сидит на земле и держится за свою руку. Второй ковыляет в сторону изб, держась уже за ребро. У лавки обрушен навес и товары рассыпаны на земле. Самого же лавочника не видно. На крыше ближайшего дома лежит бревно, что раньше использовали для сиденья у костра, и между домами бегают перепуганные курицы, что вырвались на свободу. Куриц пытаются ловить местные, а вдали, мужики с вилами и косами осторожно обшаривают каждый уголок, переговариваясь «Видишь его?» «Нет». Заглядывают даже под камни. Осторожно.

У костра двое. Светловолосый парень с серыми глазами, лет двадцати. В серебристой броне и плаще с эмблемой одного из богов. На эмблеме ворон и меч. Его зовут Ян Корнвелл, сейчас он сидит на земле и пытается восстановить дыхание. Запыхался. Рядом с ним стоит второй человек в серебристой броне. Он старше, ему за сорок. Чёрные волосы, серые глаза, на плаще эмблема. Другая — на эмблеме рыцарь с огромным башенным щитом. Это Льюис Силверблейд. С посеребрённым мечом в руках, в соответствии со своими именем.

Перед ними на земле лежит куча пепла.

— Ян. Я отошёл на мгновение. Как это произошло? — спокойно спросил Силверблейд, протирая ветошью серебряный меч.

Парень на земле, наконец, отдышался, встал, и начал рассказывать.

— Я заметил странную фигуру. В капюшоне, с закрывающей лицо маской. Кожи не видно.

Льюис Кивнул.

— Подошёл. Сказал, что здесь не фронтир, и нет смысла прятать лицо. И сдёрнул капюшон. Аккуратно. — Ян как будто бы извинялся.

— И потом? — Льюис продолжил протирать свой меч.

— А потом лавочник только глянул на неё, глаза выпучил, и заорал, что это тёмный эльф.

Льюис замер. Внимательно посмотрел на Яна.

— Был ли это тёмный эльф?

— У… тёмных эльфов, как я знаю, нет рогов…

Пауза.

— Опиши подробно. — Льюис засунул серебряный меч в ножны теперь внимательно слушал Яна.

— Заострённые уши. Чёрные волосы. Глаза жёлтые, светятся. Рога. Маленькие. Серая кожа. Тёмная.

Льюис Кивнул.

— Опиши, что дальше произошло.

— Оно что-то схватило с лавки и побежало. Я меч выхватил и за ним. Мечется. А со стороны бойцы подходят. Оно пыталось на крышу залезть, упало на землю, таращится. Кто-то в толпе рассмеялся. Тут оно рукой махнуло, и сквозь ворота вот он влетел. — Ян показал на кучку пепла. — кукла, деревянная. И давай всех в стороны расшвыривать. А потом вы вернулись, Наставник. А пока мы с вами с деревяшкой ударами разменивались, оно всё-таки на крышу залезло и за забор сигануло. И всё, и нет его.

Льюис кивнул ещё раз и нахмурился.

Бой с деревянным големом был очень тяжёлым. Големы встречались и раньше, но этот был грубо сделан, чуть ли не вырублен из полена топором и не был похож на чудесные поделки из ушедших эпох, с которыми Льюис имел несчастье сталкиваться в прошлом. Может, плохое качество и спасло их. Голем намял бока всему ополчению, снёс лавку торговца, приложил Яна об стену несколько раз (это с боевым усилением-то), и в конце концов Льюису повезло пробить его ядро. Что оказалось в груди. После чего голем остановился, от него пошла зелёная дымка, а потом он рухнул на землю и превратился в пепел.

Льюис кивнул. И продолжил:

— А теперь, скажи мне, что ты сделал неверно.

— Я правильно поступил! — возмутился юноша — подозрительный странник, я сделал предупреждение, и оно само.

Льюис вздохнул.

— Нет. Вот как ты думаешь, кто это был? — спросил он.

Ян задумался.

— Я думаю, что это не тёмный эльф. Может, демон? Младший.

— Нет. — Льюис недовольно нахмурился. — будь тут демон, сейчас бы деревня пылала пламенем, а я бы собирал твои конечности по её развалинам. Ты просто спугнул какую-то чернокровку. Хотя непонятно, что ей тут было нужно.

— Кого? — Захлопал глазами Ян.

— Чернокровки, Проклятые, Дети дьявола, отродья демонов, дети тьмы… Знакомо ведь? Дальние потомки контакта посторонних, демонов и дьяволов, со смертными.

— А! Я помню… — радостно заявил Ян, но Льюис его перебил.

— А теперь слушай, где ты ошибся. Заветы Великого Стража требуют внимательно изучить ситуацию. Сделать выводы. И только поняв, что происходит, действовать.

— Я теперь следую заветам Керриона… — насупился Ян.

Льюис помрачнел и осунулся. Каким-то слегка охрипшим голосом он сказал.

— Я знаю. После того, что случилось. Но в заветах Стража есть много мудрости, даже для последователей Керриона. И к тому же, Командир дал тебе только один последний шанс. Не потрать его впустую.

Они продолжили обсуждение ещё какое-то время.

А вдали от деревни, на очередной ёлке сидела Инк, пытаясь попасть пурпурным лучом по вьющимся под деревом волкам. Пока что ей это не удавалось. Она зло скрипела зубами, но на глаза наворачивались слёзы. Опять, опять серебристые что-то из её вещей сломали и отобрали. Связь с големом прервалась, и Инк поняла, что голема больше нет. А без голема её перестали опасаться лесные хищники. Теперь надо долго и осторожно пробираться назад, к пещере, где лежит её серебристая шкатулка…

А ещё дальше, за сотни миль, где-то в лесной чаще, Высший Друид удовлетворённо кивнул. Душа стража вернулась в цикл. И приказал за Чернокровкой пока больше не следить.

Инк добралась до пещеры только через несколько дней, изрядно уставшая и потрёпанная столкновениями с местным зверьём. Злобно шипя, она затолкала в пещеру самый большой булыжник, который смогла сдвинуть с места при помощи рычага. Рычагом послужила лопата. Заряженная Пурпуром, естественно. В пещере же она водрузила его рядом с костром, и, используя заряженный пурпуром нож, начала медленно вытачивать что-то из него. Покрытое аурой оружие могло резать камень, но мучительно медленно. С другой стороны, можно было бы и не торопиться. Вряд ли те первые «серебристые» её найдут. Но… а что с этими? Этими, что нашли её в деревне и попытались убить? Вдруг они придут охотиться на неё? Отберут ложку, Любимый Стул, что стоял в углу, и снова что-то сломают?

Она заторопилась. Неосторожное движение вызвало выброс пурпура и выбило приличного размера кусок из камня. Инк уставилась на лезвие и задумалась. А ведь это может сработать. И если не сработает, найдётся другой валун.

Инк продолжала что-то высекать из булыжника. Пещеру озаряли редкие вспышки пурпура. Нож, которым она долбила по камню гас и вновь зажигался пурпуром. Иногда она недовольно шипела. А затем продолжала работу.

— Мой ЛюБИмыЙ Ученик! — жизнерадостно встретил его Учитель.

Рив замер. Потом пальцы его разжались и поднос с любимым напитком Учителя оказался на полу. Фарфоровая чашка, что оберегалась Ривом с самого отъезда, упала на каменный пол и разбилась вдребезги.

— Что вы сделали? — он схватил учителя за руку и не смог её даже сдвинуть с места.

— Посмотрррри, какая Пр-релесть! — Жизнерадостно сказал Учитель, поднял левую руку, сжал и разжал пальцы.

Его рука стала металлической. Пальцы из чёрного металла напоминали рыцарскую перчатку, но плоти под ними не было. Леонард видел шарниры, сочленения, где не оставалось места для человеческих пальцев.

— Пр-релестно, не так ли? — спросил Рива «Учитель».

Он развёл пальцы в сторону, затем сложил их в кулак. Повернул кисть руки, как человек. Потом повернул кисть, сделав полный оборот. Второй, третий. Человек так не может. Из пальцев выдвинулись тончайшие лезвия, и задвинулись назад. А потом вся кисть втянулась внутрь руки, и вместо неё появилось лезвие. Оно заискрилось крошечными молниями, на мгновение, втянулось назад, заменилась набором инструментов, который тоже быстро втянулся внутрь и вот перед ним снова металлическая рука.

— Это Эфф-ффективно! — заявил ему Учитель, запинаясь. Голос его иногда отдавал металлом.

Рив бросил взгляд на вторую руку Учителя, схватил её и в ужасе отбросил. Она была такой же.

— Эфф-фективно! Функционально! Пррорыв! — восторгался Учитель и Рив смог лучше рассмотреть его.

Рукава некогда дорогой мантии были оторваны, и до плеч руки его был заменены металлом. Рив видел, что в какой-то момент металл смешивается плотью. Создавая жуткое месиво.

— Намного лучше, чем… несовершенный оРРРригинал! — по рукам пробежали небольшие молнии, Учитель дёрнулся и показал в угол. Там из ведра торчали руки. Оригинальные руки учителя из плоти и крови.

— Это чччудесно! Это бб-будущее! — размахивал безумец металлическими руками, по которым пробегали искры, а иногда между пальцами проскакивал разряд.

Рив ведь просто проснулся чуть раньше, чем обычно. Услышал необычную тишину в коридорах. И решил проведать, что случилось, принести напиток, чтобы Учитель, наконец отдохнул. И увидел вот это.

— Учитель? Где охранники? Где наш кузнец? — попытался воззвать к рассудку Рив.

— Охрррр… Охрранники? Ушшли! За доббычей. Потом! Потом? Потом будут эксперримент, когда вернуться! Лучше, чем первые два, что так легко сломмались! — Фигура с металлическими руками кивнула в угол, и отдёрнула штору. Там лежали две фигуры в доспехах. У них не хватало конечностей. Несколько дней назад пара охранников пропала. Теперь понятно, куда.

— Кузнец! Он ззззанят! Заказ. Закрылся у себя. Но ведь я не тттороплюсь!

За шторкой находилось ложе. Каменное. На нём лежала… Наёмница. Без её доспеха. Она была забинтована с ног до головы, и бинты были покрыты тёмными пятнами. Она была в полубессознательном состоянии, затуманенными глазами глядя на Рива. А рядом с ней стояло что-то большое и чёрное.

— Ммм-милочка! Я, сегодня! Сегодня? Сегодня! Завершу наше соглашение! То, ради чего! Вы! Меня! Наняли!

Он повернулся к Риву.

— Прорыв! Открытие! Величайшее знание! Награда! Да, я получу награду! И затем будут новые знания. Все знания Мира! Все секреты! Будут! Моими!

Он размахивал руками и количество разрядов на них росло. Вдруг Учитель успокоился, и доверительно наклонившись вперёд, сообщил Риву.

— Но сначала! Я помогу и тебе, стать лучше! Мой Любимый Ученик.

Глядя на безумную фигуру перед собой, Рив вспомнил того слегка сварливого, но мудрого старика, что в далёком детстве взял его в ученики. Когда Риву было лет десять. Безумец с металлическими руками на него совершенно не был похож.

— Я. Простите. — Сказал Рив и выпустил в чудовище заклинание.

Шесть магических снарядов полетели в монстра, достигли цели, но просто испарились.

— Боевая магия? Конечно! Мы можем тренироваться! Я помогу тебе, Леонард, с основами! — возрадовался монстр и залепил в Рива Малым Световым Роем Ирталлиона. Десятки светящихся шариков взлетели над ним и направились в Рива, в полёте превращаясь в светящиеся иглы. Все они достигли цели, и едва не убили Леонарда на месте. Он чудом остался жив.

— Нельзя! Забывать о защите! Леонард! Нельзя, ходить без заклятий! Если может быть бой! Надо накладывать их! Вот так! И вот так!

Чудовище покрылось каменной кожей. Раздвоилось и начало рябить в пространстве. Вокруг него вспыхнула скорлупа щита, и сжалась. А потом чудовище превратилось в 7 полупрозрачных фигур, которые двигались хороводом.

— Вот так! Так надо защищаться!

У Леонарда не было ни шанса. Он поднял руки, и сказал, хриплым голосом.

— Я сдаюсь, Учитель. Я усвою ваш урок. Позвольте я принесу материалы?

— Конеччно, ЛЕОНАРД. Коннечно. Все секреты мира! Будут. Нашими! — монстр купился.

Рив аккуратно дошёл до кладовки, открыл дверь…. потом резко заскочил внутрь и закрыл дверь за собой. В древней двери щёлкнул замок.

Монстр же понял, что его обманули. Он кричал за дверью. Выл, нечеловечески. Обещал знания. Просил одуматься. Взывал к совести. Но Рив не собирался выходить из кладовки. Так получилось, что ключ от этого места был только у него.

А потом монстр за дверью успокоился. И произнёс.

— А теперь, Ммилочка, мы бб-будем завершать вввашу процедуру.

И началось что-то странное. За дверью шёл хруст. Что-то резали и пилили пилой. Несколько раз Рив почувствовал магическую ауру. Очень и очень мощную. А затем чудовище за дверью заверещало: «Да, да, да! У меня получилось! Движение! Есть движение!»

Потом звуки за дверью изменились.

Металлический лязг. Звук сильного удара. Режущего, не тупого. Шум падающего тела. Что-то капает на пол. Затем тишина. Монстр замолчал. Через дверь же были слышны тяжёлые шаги. Они клацали по земле металлом. Дверь, за которой прятался Рив, толкнули. Потом кто-то с огромный силой ударил по ней, так что с каменной преграды посыпалась пыль. А потом был удар, и ещё один.

Кто, кто это? Или что?

Рив чувствовал себя плохо. Удар световых игл чуть не убил его, и всё тело болело. Он понял, что кто бы это ни был, он вломится внутрь.

Тогда Рив встал в полутёмной каморке-кладовке. Именно тут хранились многие запасы. Нашёл на полках кусок магического пергамента. Нашёл перо и чернила. И начал писать. Записку. Для Лисси.

Пока он писал, за дверью раздался шум. И голоса. «Что? Что это?» кричал голос за дверью, и в нём Рив узнал одного оставшихся стражников, что, похоже, вернулись, или же были потревожены шумом. Тяжёлые шаги бегом отправились к голосу, прозвучало несколько воплей и голоса замолкли. Похоже, что навсегда.

Рив положил записку рядом с ящиком. Надеясь, что кто-нибудь, когда-нибудь, её найдёт.

Шаги за дверью вернулись. Мощнейший удар разбил древнюю каменную дверь, что могла бы выдержать осадное орудие, и Рив увидел, кто стоит перед ним.

Тёмная фигура коротко замахнулась, и Леонард Рив умер.

Серое марево клубится вокруг. В мареве появляется силуэт, тень. Маленькая фигурка. Ребёнок? Его окружают другие, показывают на него пальцем. Смеются.

Маленькая тень бросается в драку. Обидчики сбивают с ног. Но упавшая тень встаёт. Снова. Снова и снова. В конце концов, побеждает. И обидчики убегают.

Тень растёт. Берёт в руки меч. И идёт. Другие тени окружают тень, но боятся. Остаются в стороне. А те что приближаются… их рассекает Меч.

Тень идёт. Движется куда-то с мечом, не останавливаясь. Вперёд. Только тень и меч в руке.

Тень с мечом обрастает чёрным доспехом. И продолжает идти. Только тень. И только меч. И больше никого.

Так же, как всегда было. Так же, как всегда будет.

Тень с мечом шла по дороге. Дорога же уходила в бесконечность

Глава 15

Инк закончила своё творенье, потушила пурпурное свечение на ноже, и скептически осмотрела результат своей работы — высеченную из камня статую.

Булыжник был изначально относительно небольшой, и пришлось схитрить — статуя сидела, сгруппировавшись. Ноги и руки прижаты к туловищу, но ладони раскрыты, и на них даже вырезаны несколько пальцев. Между телом и конечностями аккуратно прорезаны просветы, на которые у Ник ушла куча времени. Казалось, что статуя встанет и выпрямится, но заряженных камней у Инк не было, а вспомнила об этой досадной оплошности она только что, и теперь ходила по пещере и шипела.

Стихийный круг она хотела нанести в пещере, серебряными алхимическими чернилами, но теперь тут находилась статуя, которую этот круг мог повредить, и это статую теперь уже никак нельзя было передвинуть с места. Не булыжник уже — сломается, если её начать двигать рычагом. И теперь придётся отказаться от постоянного круга, и вырезать огромный и запутанный узор снаружи, на земле, причём узор будет одноразовый, а вокруг статую придётся плести такой же одноразовый круг подчинения.

Закончив злобно шипеть, Инк вздохнула, взяла гоблинское копьё, сунула в карман тот самый драгоценный камень и вышла наружу. А затем начала, покрыв оружие пурпуром, аккуратно выводить на земле большой и очень сложный узор стихийного круга. На это ушло несколько часов, но в конце концов, на земле около пещеры была вычерчена огромная диаграмма, в несколько раз больше обычного Малого Стихийного Круга — писать на почве было сложнее, и узор пришлось увеличить. Пару раз пришлось отвлечься и ударить пурпурным лучом особо любопытную живность, для острастки добавив громкий «Фаэль». В этом участке зловредных магических медведей, к частью, не было.

Круг Инк закончила к вечеру. Оглядев своё творение, она вздохнула и стала облачаться в шкуры животных поверх своей одежды. Затем воткнула рядом с кругом копьё в землю, и обеими руками влила в узор Пурпур. Огромный Стихийный Круг, чуть ли не десяти метров в диаметре, был больше оригинала в несколько раз, а значит был менее эффективен. Стихийный Круг высосал просто чудовищное количество сил из Инк, заставив ту пошатнуться. Затем он вспыхнул пурпуром и засветился жёлтым свечением. В центре круга в воздухе образовалась воронка. Инк схватила копьё и покрыла его Пурпуром. А из воронки вышел воздушный элементаль…

Стихийный круг был необходим каждому артефактору, что планировал делать големы — просто потому, что для создания голема использовались элементали. Их призывали, подчиняли воле мага, и привязывали в качестве источника энергии к заготовке голема. Обычный стихийный круг призывал малого элементаля, с которым маг мог без проблем справиться.

Но круг Инк был больше обычного, пожирающий намного больше энергии.

И поэтому из воронки вышел элементаль приличного размера. Минимум средний. Он раскрутился на месте, превращаясь в небольшой вихрь.

Инк выпустила в него Пурпурный Луч. Затем ещё один. И ещё один. Пурпурные вспышки попали в элементаль одна за другой, и оскорблённое воплощение воздуха бросилось на Инк с огромной скоростью.

Инк успела ткнуть вихрь копьём. Копьё что-то ударило и разрядилось в воздух, пурпур на нём погас, затем загорелся вновь. Воронка вздрогнула. Элементаль раскрутился, разошёлся, превратился в сильный вихрь, поднял Инк в воздух, раскрутил, и бросил в сторону леса. Чернокровка пролетела с десяток метров, покатилась кубарем, и, похоже, ушиблась при ударе, но копьё не выпустила.

Тяжело поднимаясь с земли она пустила ещё два луча в элементаля. Воздушный вихрь дёрнулся, поднял с земли кучу мусора, и запустил ей в Инк. При этом Круг Стихий продолжал гореть.

Инк попыталась спрятаться от элементаля за деревом, но тот снова бросился к ней, снова превратился в смерч, а дерево подозрительно затрещало. Ветер сорвал чернокровку в воздух, снова раскрутил её в воздухе и бросил теперь уже в сторону пещеры. Инк потеряла в полёте «шапку» из шкур, больно хлопнулась лицом вниз прямо в Стихийный Круг. Она тяжело встала на ноги, пошатываясь. На лбу у неё была ссадина и, похоже она прикусила в полёте губу.

Элементаль снова бросился на неё, снова поднял в воздух, и бросил уже об дерево. Инк выпустила из рук копьё, и оно отлетело куда-то в кусты. Вставая с земли, она ещё несколько раз пустила луч в элементаля. Тот дёрнулся, но по-прежнему оставался стабильным. Снова элементаль попытался поднять её в воздух, но тут она уже со всей силы вцепилась в дерево. Дерево затрещало, но в полёт Инк не отправилась.

— Сделаю! Слугой! Фаэль! — крикнула Инк Элементалю, и пустила ещё два луча, один за другим. Один пурпурный, другой огненный.

Элементаль попытался раскрутить вихрем мусор с земли, но Инк укрылась деревом. Тогда элементаль просто налетел на дерево, как воздушный таран. Инк вцепилась в дерево, но от удара дерево треснуло и начало падать. Тогда она снова выпустила луч в элементаля, который в этот раз увернулся, а затем подняла с земли палку, зарядила её пурпуром, намереваясь Элементаля этой палкой бить.

Палкой Инк заблокировала мощный удар, что сбил её с ног, но не отправил в полёт. Снова Инк попыталась зацепиться за ближайшую растительность, но в этот раз не смогла удержаться и опять элементаль бросил её на землю, в Круг Стихий. Свечение Стихийного Круга же в это время начало медленно блекнуть.

Инк начала с трудом вставать, с пурпурной палкой в руке, Элементаль снова бросился на неё, и в последний момент она ткнула в него палкой. Вспышка. И воздушное существо распалось на воздушные потоки, что будто бы втянулись в стихийный круг.

Стихийный круг засветился пурпуром и начал мерцать. Инк с кряхтением встала, достала из кармана единственный драгоценный камень, и приложила его к контуру Круга. Узор ярко засветился на мгновение, и с хлопком исчез. Не осталось даже следа от рун. А камень в её руках засветился белесым цветом.

Хромая, инк пошла в сторону Пещеры. Там она села у бандитского скарба, и минут тридцать отдыхала, тяжело дыша. Ей сильно досталось.

Потом она начала вычерчивать круг повиновения вокруг каменной статуи. Закончив, вставила камень в приготовленный заранее паз, и прикрыла его сверху заглушкой из камня. А затем она влила силу в Круг. Тот так же, с хлопком, превратился в облако пыли.

А каменная статуя зашевелилась, и медленно встала, став каменным големом. Голем получился худой, но выше человеческого роста, с тремя пальцами на каждой руке. Черт лица у него не было, на каменной голове были отмечены глаза.

Инк ухмыльнулась.

— Когда-нибудь, сложности… — начала она на Инфернальном.

— Станут лишь интересным воспоминанием — закончила она на Демоническом.

Затем она вытерла кровоподтёк на лбу, и устало села на пол рядом с кучей скарба

Инк тестировала нового голема несколько дней. Сначала она дала голему лопату, с приказом копать. Голем копал, хоть чуть и не сломал лопату. Затем она дала ему кирку, скомандовав копать уже каменную стены пещеры, и заниматься шахтёрским делом. Голем вгрызался в породу стены, и спокойно прошёл тест. После чего Инк приказала голему больше не копать. Каменные пальцы кое-как могли держать инструмент и это было хорошее начало.

После этого Инк отправила голема раздавать тумаки любопытной лесной живности. В результате у неё появилась ещё одна волчья шкура. Инк вздохнула, вспомнив о ложном янтаре, но снова встречаться со странным стариком пока что не хотела, а значит заряжать амулеты придётся чем-то ещё. Да и смолы не осталось, как и пустых капель. Все ушли на «подарок» проклятому старикашке.

Вспомнив встречу со Стариком, Инк снова зашипела. Хотя то яблоко было вкусное…

Поэтому Инк занялась вырезанием очередной деревянной пилы. Взамен той, что сломал Медведь. А закончив пилу, вместе с Големом, она отправилась искать в лесу упавшие деревья. Потому что вдруг старикашка всё ещё поблизости, и не одобряет начинающих лесорубов. Хотя вот в деревне частокол явно был из брёвен. Ин вздрогнула, вспомнив ещё раз Серебристого, что ей там встретился.

В лесу нашлось приличного размера бревно. Целиком его утащить не смог даже голем, но вот распилить на несколько кусков и потом унести вполне себе получилось. На это ушло несколько дней. Инк всё так же питалась горькой смесью из ложки, и иногда пугалась лесных шорохов. Ожидая, что откуда-то вновь выйдут Серебристые. Но те не появлялись.

Куски брёвен Инк медленно пилила на доски. Для этого пришлось сделать грубое подобие козел. Несколько досок она повредила случайным резким движением, и окутывавший пилу пурпур расколол их на щепки. Похоже, способность стала сильнее, но вот использовать её для резки материала стало намного сложнее. Снова вспомнился «пурпурный ковыряльник» из Книг, снова Инк попыталась создать в руке нечто вроде лезвия, и снова ничего не получилось. Нет, в руке загорелось неровное пурпурное сияние, а потом оно бабахнуло, и превратилось в облако пурпурного едкого дыма, от которого Инк закашлялась. Поэтому пришлось забыть о мечтах и продолжать пилить покрытой пурпуром деревянной пилой, мучительно медленно.

Из досок Инк начала собирать примитивную тележку. Ствол тонкого дерева стал осью. От большого бревна она отпилила деревянные кружки — будущие колёса. Гвоздей не было. Детали скреплялись колышками, и верёвками, сделанными из порванных на тряпки остатками бандитской одежды.

Получилась неуклюжая тележка, с бортиками, на которой можно было тащить «реквизированный» у бандитов скарб. Инк проверила её, толкнув с разных сторон ногой, потом оставила это изделие у пещеры и, вместе с големами, пошла вдоль горы в поисках других пещер поинтереснее. В этот раз она взяла с собой копьё и снова переоделась в шкуры. Шкуры кое-как работали, как броня, а понравившийся Инк костюм пострадал в бою с элементалем и его надо было чинить.

Пещер поблизости было довольно много, но большинство из них оказались неглубокими. Побродив где-то день по окрестностям, Инк вернулась к пещере бандитов, собрала скарб в повозку и отправилась в пещеру побольше и подальше. Так Серебристые её не найдут. Ну или не так быстро найдут. На всякий случай в пещере бандитов Инк оставила на прощание сюрприз. На сооружение сюрприза ушло полдня. А потом она отправилась исследовать пещеры, одну за другой. Так пролетали дни, и Инк продолжала исследовать.

В очередной пещере было слегка сыро, но, обшарив её углы, Инк нашла куски хрусталя. При помощи голема она выковыряла их из породы, и добавила к скарбу. Хотелось снова сделать стихийный круг, зарядить кристалл, но подискутировав с собой на два голоса, на демоническом и инфернальном, Инк решила найти пещеру получше. На стихийный круг нужно было время, и вычерченный на земле узор стал бы одноразовым.

Время шло, и Чернокровка двигалась вдоль гор. За это время она нашла чей-то древний схрон, где в рассыпающемся от времени кошельке нашлись тусклые, старые монеты и несколько маленьких драгоценных камней. Хозяин монет, судя по всему, находился рядом — белесые кости лежали на полу, и в остатках черепа зияла дыра, явно пробитая орудием. Непонятно было, почему кости не растащило зверьё.

В другой пещере нашёлся практически идеальный булыжник ростом много больше Инк, и Чернокровка сделала в этом месте многодневный привал, высекая из него ещё одного стража. Она приноровилась использовать заряженный пурпуром нож для резки камня, и результат теперь был не такой грубый. В этот раз голем напоминал классического каменного — высокий, широкий и суровым выражением схематичного лица. Ради него Инк решила сделать ещё один разовый стихийный круг, и зарядить через него кусок кварца.

Призванный элементаль в этот раз оказался земным. Он выглядел большим, но он был неповоротлив, а Инк была не одна. Сражаться в паре с големом стало проще — когда элементаль отвлекался на неё, к нему подбегал голем и начинал бить. Стоило же элементалю переключиться на голема, Инк начинала расстреливать его с расстояния. Но всё равно бой не был простым, на каменном големе появились несколько трещин, а Инк получила кучу синяков и чудом увернулась от огромного булыжника, которым элементаль в неё запустил. Но стихийный дух в конце концов пал, и кварцевый кристалл еле выдержал мощь заключённого в него духа.

В центре пещеры, Инк расчертила большой круг подчинения, в центре которого стояла статуя, поместила внутрь статуи кристалл, и теперь уже по всем правилам провела ритуал подчинения. Древнее заклинание разносилось эхом по пещере, а смеси Инфернального и Демонического языка. «Силой, дарованной мне, знаниями, полученными мной, Словом, поведанным мне, повелеваю я…». Дочитав его до конца, Инк влила в круг силу. Круг поглотил намного больше, чем все до него.

Каменная фигура шевельнулась, и повернула голову в сторону Инк. Голем был ростом около десяти метров, широкоплечий и мощный.

— Будешь главный! — заявила Инк, довольная результатом. Она отдала незримую команду, и голем преклонил перед ней колено. На голову голема Инк торжественно водрузила Тапок. Перешитый в подобие шлема.

Двигаться стало проще. Большой каменный голем шёл впереди, распугивая живность и расчищая путь, а за ним малый голем тащил тележку. Инк решила ехать с удобством, и закрепила на тележке Любимый Стул. На нём и сидела, разглядывая окрестности, и потягивая хвойную смесь из ложки. Ко вкусу её она уже почти привыкла.

Так они и двигались день за днём, в поиске подходящей пещеры. И, в конце концов, усилия Инк были вознаграждены.

Каменная пещера перед ними была довольно широкой, и внутрь уходили туннели, что тянулись очень и очень далеко. Инк довольно кивнула, остановилась у входа на ночь, и после сна в тележке, отправилась исследовать её вместе големами.

Глава 16

Два паладина — Льюис Силверблейд и Ян Корнвелл стояли неподалёку от входа в старую пещеру Инк. Стояли и рассматривали землю.

— Всё, что можно сказать, — задумчиво произнёс Льюис — это то, что кто-то разворотил здесь всю поляну. Но непонятно, зачем.

На пещеру они набрели случайно. Прошедший несколько дней назад дождь подпортил следы, да и следопытами эти двое никогда не были. Глядя на пещеру, Льюис вспомнил о госте в деревне.

«Да не скроется отвергнутый смертью от взгляда Стража» — прошептал Льюис строчку из молитвы Поиска Живых Мертвецов. Его глаза вспыхнули серебром. Он осмотрелся.

Мир для него выглядел посеревшим, с приглушёнными цветами. Но вот аур нежити перед взором не появилось. Льюис вздохнул, залез и вытянул из пояса магический талисман. Задумался.

— Я думаю, никого тут нет. — сказал Ян, подошёл к двери и толкнул. Дверь дёрнулась и не открылась.

— И дверь заклинило. — сказал он. И прежде чем Льюис успел вмешаться, толкнул уже дверь плечом и уверенно вошёл внутрь.

Открытая ударам дверь выбила сдерживающий «сюрприз» колышек, и с потолка, как таран, полетело подвешенное на верёвках слегка заострённое бревно. Своим концом оно ударило Яна в живот, ударилось о прочную броню, но выбросила силой удара Яна наружу.

Ян скрючился на земле, держась за живот, лицо его позеленело. Судя по всему, его теперь тошнило. Бревно же покачивалось в дверях.

Льюис подбежал к своему подопечному и бегло оценил состояние. Угрозы жизни нет. Ушиб. Льюис встал, и начал спокойно поучать лежащего на земле Яна.

— Заветы Великого Стража требуют внимательно изучить ситуацию… Сделать выводы, и только поняв её суть, действовать.

— Я следую заветам…. — попытался возразить Ян. Тут он позеленел ещё больше, и его начало рвать.

— Я знаю, — спокойно продолжил Ян — Но даже для последователей Керриона мудрость Стража будет полезна. Пусть это будет уроком.

Ян всё ещё прочищал желудок, а Льюис двинулся в сторону пещеры. Внимательно обогнул висящий таран. Внимательно осмотрел пол. Заметил натянутую верёвку, и кончиком ботинка с расстояния наступил на неё.

С потолка полетела вниз палка, закреплённая одним концом на потолке, явно нацеленная на место рядом с тараном. Льюис отступил назад, а палка пронеслась сквозь точку, где он стоял, затем повисла в воздухе, качаясь. К её концу был привязан нож. Он был повёрнут в сторону двери и был точно на уровне глаз Льюиса. Льюис вздохнул.

— Примитивные ловушки. Если бы ты увернулся от первой, мог бы остаться без глаза. — сообщил Льюис подопечному, который уже поднялся и, стоя рядом с дверью, держался за живот и разглядывал висящую на потолке палку с ножом.

Они внимательно осмотрели пещеру, но больше ловушек не было, и не было никаких следов, кроме того, что кто-то тут явно жил. На полу виднелись остатки костра, но его потушили много дней назад. Рядом с одной из стен что-то когда-то лежало. На полу также было много каменных осколков, и в одном месте пол потрескался.

Льюис вздохнул и сжал в руке магический талисман. С эффектом магического зрения.

Мир вспыхнул синим. Льюис огляделся, и увидел, как слегка светится броня Яна. Как отмечены его собственные талисманы на поясе. Как по рукам бежит поток магии Поиска Живых Мертвецов. Но больше не было ничего. Хотя нет. Присмотревшись, Льюис увидел слабый магический след. Не в пещере, на улице. Еле заметное днём, крошечное магическое облачко висело над развороченной почвой. Но вот что это облачко вызвало — понять было невозможно.

— Здесь колдовали. — сообщил Льюис. — Но неизвестно, что применяли, как и зачем.

Они осматривали пещеру целый день. Но больше ничего не нашли. Ловушки были сделаны грубо, и были связаны рваными тряпками. На некоторых деревянных деталях был необычно чистый и ровный срез. Нож в ловушке был старым и ржавым. Также нашлись деревянные щепки и куски раздробленного камня.

Тут что-то делали. Зачем-то колдовали. Но кто и что именно мастерил, выяснить не представлялось возможным. Среди этих двоих не было следопыта, а известные им заклинания и амулеты не нашли следов некромантии. Но также они не смогли и определить, что за магию тут использовали.

Вход в пещеру был довольно большим. — через него можно было провести небольшую повозку или фургон с лошадьми. Он возвышался над головой Инк, и шёл туннелем внутрь горы. Инк вызвала на своей руке пламя и подожгла им приготовленную заранее палку-факел. Можно было бы идти в темноте, или светить рукой, но зачем?

Идущий внутрь горы коридор расширялся в небольшой зал. Если в сам коридор прошла бы повозка, то уже в самом зале можно было разместить небольшой караван. Потолок был сплошным, но не сильно высоко. Инк приказала большому голему её поднять и ощупала каменную поверхность потолка. Ничего интересного.

На каменном и голом полу не обнаружилось ничего, кроме редких участков мха и грибов по углам. Тут можно было остановиться. Инк кивнула сама себе, и бормоча что-то на смеси двух языков отправилась вместе с големом назад, за тележкой. Тележка спокойна прошла через проход, встала у одной из стен. Здесь будет лагерь. Временный. Там же, внутри тележки, хранилась та самая серебряная шкатулка…

Инк оставила малого голема охранять тележку, и, с копьём в руке, отправилась вместе с большим големом осматривать каменный зал. В глубине зала обнаружился ещё один проход, меньше размером, и уже здесь вагон проходил бы с трудом. Пол в проходе покрывал мох, на нём росло больше грибов, а некоторые из них светились. Воздух отдавал лёгкой сыростью и где-то вдали капала вода. Вместе с большим големом Инк отправилась исследовать проходы.

Тоннель вился как змея и уходил вглубь горы. Он так и не сужался, и топающий впереди Голем проходил сквозь него без проблем, хоть и чиркал иногда по потолку шапкой-тапком. Инк разглядывала стены, иногда ощупывала их рукой или тыкала копьём, но ничего интересного ей не попадался.

Факел перегорел и потух. Чернокровка вздохнула.

— Тьма не препятствие для тех, кто планировал свой путь — сказала она вслух на Инфернальном.

— А ещё — хорошее место для засады. — добавила на демоническом.

Затем потёрла лоб и виски, как при головной боли. Бросила ненужный факел в угол. И начала оглядывать по сторонам. В темноте она видела без проблем, хоть и не так далеко — шагов на шестьдесят, но не различала цвет.

Они и дошли до развилки. Туннель присоединялся к другому, Т-образным соединением. И был выбор, налево или направо. Инк начала с левого направления, прислушиваясь к шуму и отдалённым каплям воды. Коридор так же вился, углубляясь в пещеру, а потом голем, которого Инк пустила вперёд, наступил в ловушку.

Каменная нога сорвала натянутую через коридор верёвку, и в голема выстрелил арбалетный болт. Вреда он не нанёс, отскочил от камня. Чернокровка остановила голема и с интересом стала рассматривать ловушку и арбалет. Арбалет был старый, и немного проржавевший. Кобольды.

Инк посмотрела задумчиво на голема, на коридор, и решила туда дальше не ходить. Пока. Вернулась назад к развилке, и пошла уже в другую сторону.

Так же капала вода, так же застилал пол мох, и так же по тоннелю росли грибы, некоторые из них светились. А ещё по мере продвижения через тоннель стали попадаться кристаллы. Они тоже иногда светились. Инк ухмыльнулась, и в голове у неё закрутились рецепты амулетов и инструментов. А затем тоннель ответвился в сторону, образовав пещеру. Из пещеры светил синий цвет. Инк попыталась пройти внутрь, но воздух как будто загустел и не пускал её. А ещё тут раздавался треск. Не треск молний или грозы, а как будто стрёкот мелких крыльев. Глаза Инк сверкнули жёлтым, и она посмотрела на пещеру внимательнее. Вытянула голову, пытаясь заглянуть за угол. Там на полу вроде бы что-то лежало, но пройти вглубь не получалось.

Чернокровка воздохнула. И отправилась вглубь. Эта пещера может подождать. Это можно сделать потом. Вместе с големом она отправилась дальше, вглубь тоннелей, которые всё петляли и петляли.

В конце концов её усилия были вознаграждены. Глубоко внутри горы после длинного путешествия по тоннелям, что заняло многие часы, она вышла в природный зал, дальняя стенка которого поблёскивала. Руда! Железная. Радостные вопли чернокровки разнеслись по тоннелю и отдали эхом. А рядом с месторождением в туннеле были высечены две каменные двери. Древние, времён Ушедшей Империи. За одной из них обнаружилась маленькая комнатка, которая подошла бы, чтобы устроить склад или временный лагерь. Вторая же вела в никуда. Сразу за ней находилась сплошная стена из природного камня. Инк ощупала её, но ничего странного не нашла. А ещё в «комнате-складе» вдоль стены шёл прикрытый древней каменной решёткой канал. И сквозь него бежала вода, неизвестно куда уходившая.

Это не было хранилищем, склепом или подземным городом. Просто две двери одна напротив другой, хотя здесь их быть и не должно было. Но так бывает. Руины Ушедших часто попадались в самых странных местах, будто вырванные из другого места. Так же было и здесь. Главным же было то, что тут была руда, убежище, и вода. Теперь только оставалось перетащить сюда весь накопленный скарб, поставить в углу Любимый Стул, и мастерить, строить, расширяться.

Идти назад пешком к тележке было лень. Поэтому Инк приказала голему сложить руки перед собой, и тут понёс её к выходу, как принцессу. Хотя сидеть на камне было не очень удобно.

Назад Инк вернулась уже на тележке, поедая хвойную кашицу из ложки. Она запнула скарб из тележки на «склад», поставила малого голема стражем внутри, а большого — стражем снаружи. На случай, если сунутся кобольды или же тот, кто колдовал в пещере. Фанатиками тут и не пахло, а из всего остального голем мог сделать котлету. С точки зрения Инк, по крайней мере. А завтра надо будет делать стихийный круг… Чернокровка свернулась клубочком на куче тряпок и заснула.

Ей снился тот фанатик с молотом, что разбил кристалл на арке телепорта. Во сне она бежала за ним и лупила стулом. И смеялась.

Глава 17

Инк проснулась, и долго смотрела в потолок комнаты-склада, где она улеглась спать на куче тряпок. Впереди её ждал полный свершений день. Ну или же ночь — в глубинах горы не было ни птиц, ни животных, не было видно небо, а свой последний хронограф она разобрала ещё задолго до бегства от фанатиков.

Она шмыгнула носом, села, осмотрелась по сторонам, разглядывая углы странной, вырванной откуда-то комнаты Ушедших. Здесь по-прежнему чуть-чуть пахло сыростью, по-прежнему виднелись по сторонам древняя каменная кладка стен, и по-прежнему вдоль стен журчал скрытый каменными решётками ручеёк. Она заметила выросший в углу светящийся гриб, встала, сорвала его и понюхала. Тут же скривилась и выбросила его в угол — явная отрава.

Для строительства и поделок ей не хватало простых материалов — дерева и глины, и поэтому, потянувшись несколько раз и от души зевнув, Инк залезла в тележку и заставила Большого голема её тащить наружу, в поход за материалами. За одно и станет известно время суток. Малый голем остался охранять почти пустой склад, где лежал оставшийся от бандитов хлам.

Она вернулась через несколько часов. Тележка теперь двигалась со скрипом и грозилась развалиться, а на ней лежало распиленное бревно и куча глины. Сухое дерево Инк нашла в лесу, его пришло долго и медленно, осторожно, пилить покрытой пурпуром пилой. На поиск глины тоже ушло время. Зато теперь она знала, что снаружи был день.

Затем она выдала Большому Голему кирку, и отправила его «копать» дверь — то есть вырубать нишу, в сплошной каменной стене за дверью Ушедших. Малый голем оттаскивал битый камень в сторону, а Инк сидела, следила за процессом и быстро начала скучать. Ну хотя бы ей самой не пришлось заниматься шахтёрским ремеслом.

Через час Инк надоело скучать и сидеть на месте, и она начала экспериментировать с тем Пурпурным Лезвием, с картинок из Книг. Попытки ей проваливались, и коридор заволокло едким пурпурным дымом. Закашлявшись, Инк ушла из места эксперимента ждать, пока дым рассеется. Лезвие никак не удавалось удержать в стабильной форме — оно получилось лишь однажды, а в остальных случаях Пурпур просто взрывался, создавая этот дым.

Потом она нашла новое занятие. Убедившись, что голем постепенно углубляется внутрь двери, она отправилась на «склад», взяла честно украденные в деревне арканические чернила, и стала работать над постоянным малым стихийным кругом. Она решила не ждать слишком долго, и расположила его внутри «склада». К счастью, много чернил для этого не требовалось. А потом с малым големом, и тележкой, отправилась в коридор с шелестящей пещерой собирать кристаллы. Снова ушло несколько часов, вернувшись, Инк уселась на пол, и стала сортировать и пытаться обрабатывать добычу обломками породы. Голем же продолжал копать.

От работы с кристаллами она прервалась только на сон.

Инк успела испортить несколько кристаллов, прежде чем бросила попытки полировать их чем попала, и в конце концов просто выбрала из привезённых обломков наименее деформированные. Затем она оторвала от работы уже прилично углубившегося в стену Большого Голема (на месте работ в стене уже образовывалась небольшая комната), и направилась к ним к Малому Стихийному Кругу. Влила в круг Пурпур, и призвала элементаля.

Элементаль явился снова воздушный. В этот раз малый, так как круг был обычный, небольшой, а не увеличенный. Инк сморщила нос, и приказала Большому Голему элементаля уничтожить. Шансов победить у элементаля не было, и, когда он проиграл бой, его поглотил круг. Вот только заряжать камни от круга стихий Инк не стала, и просто, направив пурпур в другую часть круга, сбросила энергию в воздух. В стену комнаты-склада ударило хорошей молнией. Инк задумалась.

А потом она повторяла этот процесс много раз, пока не выдохлась. Два воздушных элементаля, один водяной, один земляной, и ни одного огненного. Элементалей уничтожал голем, они поглощались кругом, а затем Инк выбрасывала энергию круга в злосчастную стену. По стене ударяло молнией, кислотой и брызгало водой. В голове крутились рецепты, но пока не останавливались на чём-то конкретном. Ей нужен был огненный элементаль.

После очередного земляного элементаля чернокровка выдохлась, зашипела на круг, и со злости начала лепить для себя кружку из принесённой ранее глины. Без гончарного стола. Готовое изделие она сушила покрытой пламенем рукой. Огненная субстанция покрывала руки, так же как и оружие. Получилось не так качественно, как в печи, но сойдёт. Затем приподняла каменную решётку у стены, зачерпнула воды из текущего вдоль стен ручейка и попробовала воду. Вода отдавала тиной и ещё чем-то неприятным. Инк снова зашипела, выплюнула воду, и бросила кружку об стену, разбив свою поделку вдребезги.

Она села на пол, передохнула. Походила по комнате туда-сюда. Понюхала один из не светящихся грибов, хотела уже укусить, но в последний момент узнала в нём гриб ядовитый, бросила его туда же, куда и кружку. Большой Голем, с Шапкой-Тапком на голове, так же стоял рядом с Малым Стихийным Кругом, и будто бы смотрел на Инк с осуждением.

Инк успокоилась, села на землю у малого круга, снова влила в него пурпур, и вот он! — огненный элементаль.

— Убей! — радостно выкрикнула чернокровка, и голем выполнил приказ. Припечатанный могучим кулаком огненный элементаль огорошенно пыхнул дымом и впитался в Круг. Энергию Инк в этот раз направила, наконец-то, в выбранный ранее кристалл. Тот принял красноватый оттенок. Она отложила его в сторону, и принялась так же пытаться призвать уже Элементаля Водяного.

Процесс занял некоторое время, и добившись желаемого результата, Инк получила заряженный водяным элементалем кристалл, а затем отправилась спать, назад в кучу тряпок. Големы остались на страже.

Лагерь Кобольдов состоял из нескольких примитивных палаток, что теснились вокруг небольшого костра, огороженного каменным кругом. Прямо перед костром стоял трон вождя, что когда-то давно, много лет назад, наверное, красовался во главе обеденного стола богатого цверга. Неподалёку кобольды соорудили загоны из веток, но загоны пустовали. А прямо рядом рядом с троном лежала не очень большая кучка кобольдских сокровищ. Не было ни нормально поставленных ловушек, ни выкопанных туннелей, ни кладок яиц, да и племя оказалось небольшим — не более трёх десятков носов.

Вождь племени был очень стар. Он сидел на своём троне и задумчиво смотрел в огонь. В руке он держал посох мага, зачарованный набалдашник которого слегка светился в темноте голубоватым цвето. Его звали Кага, и его племя, или «клан», названный «Чешуйчатые Хвосты», не так давно поспешно бежал из родных земель. Убежать смогли далеко не все. Кага вздохнул.

К костру приблизилась боевая тройка кобольдов. Арбалетчик, боец со щитом и мечом, и разведчик с коротким луком. Зикс, Рирн и Зан. Зикс был лидером группы, и он же был воином. Тройка вежливо поклонилась вождю.

— Зикс приветствует вождя! Зикс принёс вести.

Старый Кага вздохнул.

— Повелеваю. Поведай. — сказал Вождь.

— Новый след у выхода! Большой след, больше человека. Новый гость в тоннелях. Шумит. Ушёл в тоннель мимо кристаллов.

Кага заскрипел зубами. Мало было обитателей кристальной пещеры, но теперь снова нашлись неприятности, когда племя ещё не смогло как следует укрепиться, выкопать подходящие жилища, посеять фермы. Снова что-то мешает. Кага тяжело закашлял, на его груди позвякивало ожерелье из острых зубов. Огромного множества зубов, своих собственных, что сменялись из года в год при линьке. Один зуб за один год жизни… У других кобольдов племени были похожие ожерелья, но вот зубов на них было на них намного меньше.

— Вождь? — Забеспокоился Зикс, подозревая что сейчас придётся искать нового вождя. Но Кага перевёл дыхание и выпрямился.

— Разведать. Не нападать. Вернуться. Бежать при опасности. Выполняйте. — сказал Кага.

— Зикс исполнит приказ. — кивнул Зикс и тройка отправилась наружу.

Кага снова вздохнул. Пещеры и тоннели были запутанными, и в них остались неразведанные участки. Участки, где, как казалось Каге, должны были быть ещё большие пещеры.

Тройка Зикса кралась через тоннели. Они аккуратно обошли свои собственные ловушки, прошли мимо кристальной пещеры. Она по-прежнему светилась голубоватым, и от неё веяло магией. И долго шли, стараясь не шуметь, по длинному запутанному коридору. Зан, следопыт, указал на землю. Там были следы колёс.

Следы от повозки. Только повозка грубая и странная. А значит, снова будут высокие расы, и снова проблемы для племени. Зикс подал знак остальным, и они стали двигаться ещё тише, припав к земле.

В конце этой длинной кишки тоннеля, виднелась высокая фигура. Много выше высоких рас. Она была повёрнута лицом в сторону тоннеля. Лицо великана было грубо высечено из камня, как и сама фигура.

Тройка замерла. Зикс задумался.

— Рирн посмотрит ближе, — прошептал Зикс, отдавая приказ. — посмотрит тихо и сразу вернётся, не попадаясь.

Кобольд арбалетчик кивнул. Группа прижалась к стене, а арбалетчик по пластунски, на животе, пополз ближе к высокой фигуре. Каменный великан его не замечал. Рядом с ним в стене были две двери. Кобольды видели раньше, одна вела в маленькую и пустую комнату, а вторая — в стену.

Но в этот момент дверь в комнату открылась. Из неё вышла Высокая. Тёмная фигура, с короткими рогами. В дорогом костюме. Демон? Она пила что-то из вырезанной из камня чашки. Затем посмотрела жёлтыми глазами в сторону Рирна. И перевела взгляд прямо на него. Нахмурилась. Её глаза сверкнули жёлтым цветом, и она нацелила на разведчика палец, делая странное, и, похоже, магическое движение рукой.

Разведчик среагировал мгновенно. Он сорвал с пояса склянку и разбил её об пол, затем перекатился в сторону. Коридор заполонило дымом.

Из дыма вылетел огненный луч и ударил в пол рядом с Рирном. Земля продолжала гореть в точке удара. Затем ещё один и ещё один. Разведчик же бросился бежать, подав знак стоящим у стены товарищам, и Кобольды дружно начали улепётывать. Мимо них пролетели ещё два огненных луча, один из которых угодил Зиксу в щит. Из облака дыма доносился кашель и выкрики, минимум, на нескольких языках. Понятны были только редкие слова на общем: «Убью!». А следом за ними топала каменная фигура. Теперь Зикс вспомнил, что это. Каменный Голем. Очень сильный и опасный.

В клубах кобольдского дыма, рядом со складом Инк изрыгала проклятья в сторону кобольдов, шипела, плевалась, кашляла и чихала в дыме. Она наконец-то закончила ещё один инструмент — Кружку, что создавала питьевую воду. Вырезала её из камня, и зачаровала кристаллом водного элементаля. Переоделась в отремонтированную пригодившуюся ей одежду и тут прибежали ящерицы и провоняли всё дымом….

Троица кобольдов бежала долго. В коридоре без ответвлений не было способа запутать следы, но они решили сбежать наружу, дабы не вести разозлённую Высокую к своему жилищу. Они выбежали из пещеры и попрятались в лесу. В конце концов, Голем отстал или перестал их преследовать. В лесу они прождали несколько часов, и под покровом ночи вернулись в пещеру, домой, в племя. Вождь с сомнением разглядывал потрёпанную троицу.

— Зикс принёс вести, Вождь. — Поклонился лидер тройки.

— Поведай. — дал знак Вождь.

— Высокие, Вождь. Одна самка. С рогами. Говорит странно. Бьёт лучом огня. И големы, из камня.

Кага вздохнул. Ему очень хотелось схватиться за голову и завыть.

Глава 18

Инк сидела на Любимом Стуле внутри вырубленного большим големом участка. Работа шла вовсю, и начинала получаться грубая комната. Но вот большую часть отработанного камня приходилось вывозить и расшвыривать по закуткам коридоров.

Ей старая деревянная тачка с примитивными колёсами начинала разваливаться, и, похоже скоро сломается и удивительно прочная кирка, которой голем вырубил столько породы.

Инк сейчас была одета в те отремонтированные дорогие одежды. Она бубнила, разговаривала сама с собой, и пыталась вызвать то самое пурпурное лезвие. Раз за разом, занимаясь этим целый день. Большой голем стоял поблизости, без приказов. После визита «ящериц» у неё разболелась голова, но при каждой неудачной попытке создать пурпурное лезвие теперь не возникали заполняющие всю комнату клубы пурпурного дыма. Только маленькое облачко над рукой, что почти мгновенно растворялось в воздухе. Снова и снова, Инк пыталась его призвать, но лезвие так и не выходило.

Она зашипела, встала со стула, и повторяя вновь и вновь попытки призвать лезвие, заговорила сама с собой, уже громче.

Она приосанилась. Выпрямилась. С холодной гордостью, как у высочайшего дворянина, огляделась по сторонам, и произнесла, на Инфернальном.

— Требует тренировка дисциплины и упорства, множества попыток. Каждую неудачу, каждое усилие, нужно посмотреть, обдумать, найти ошибку. И затем — исправить. И тогда, достигнешь цели. — Инфернальный разносился эхом в выкопанной комнате, и столько благородства было в осанке, что чернокровку сейчас легко было бы спутать с высшим дьяволом. Затем образ исчез. Инк стояла как обычно. Думала.

Затем она ссутулилась, изменила осанку, ухмыльнулась, оскалилась. И вот уже стоит хищная фигура в темноте. Что прыгнет, укусит, ринется в драку и будет рвать когтями и зубами любого. Она заговорила, на демоническом:

— Есть другой путь. Всегда был. Сила. Чувства. Сырую силу взять. Вырвать. Сделать своей. А затем силой слепить в нужную форму. Представить! Представить желаемое, оружие, что изрежет, покалечит твоего врага. И приказать силе. И желаемое станет явным.

Видели бы её сейчас кобольды, и племя бросило бы всё и кинулось удирать из пещер. Тело чернокровки не изменилось никак, но повадки напугали бы многих. Она оскалилась в темноту, затем выпрямилась, и образ пропал. Обычная чернокровка, странноватая, но не опасная, вроде бы. Только пыхает время от времени этим пурпурным облачком, всё пытаясь призвать лезвие.

Инк задумалась. Практика и тренировки шли уже долго, а результат не появлялся. Но слова про образ, чувства, эмоции. Она задумалась и решила попробовать.

Она представила перед собой того серебристого фанатика. Вот он стоит перед ней, бросает молотом в кристалл. Начала злиться. Ведь без него был бы и самоходный вагон, и инструменты, и материалы, и не надо было бы драться с волшебными медведями в лесу. Она представила, будто бьёт его со всей силы большой палкой, взмахнула, рассекая образ двумя руками и… в руках вспыхнуло длинной пурпурное оружие, сотканное из пурпурного света. Инк попыталась рассмотреть его, но оно быстро исчезло.

Так. А если ещё раз? Понять, прислушаться, повторить? Вспомнить чувство?

Инк снова попыталась повторить то чувство злости, удара. С третьей попытки у неё получилось, и пурпурное лезвие рассекло ненавистный образ. Потом она повторила ещё. Обдумала действия. Ощущения. И перешла уже к той самой практике, о которой говорила на инфернальном вначале. Вскоре она нашла, как обходиться без злости, и не представлять Серебристого. Полученное оружие походило на алебарду или глефу, исчезало из рук через несколько секунд, и разбивалось при сильном ударе, выбрасывая энергию подобно пурпурному лучу. Её можно было призвать из огня и из пурпура.

Затем Инк долго и мучительно экспериментировала с ним, пытаясь придать другую форму. И у неё получилось. Из пурпура получилось создать временный инструмент — нож. Он не взрывался при ударе, им можно было что-то резать, но он был не острее железного и исчезал где-то через минуту, даже если его держать в руке. Не оружие, инструмент. Инк вздохнула. В принципе можно было использовать его как зубило или резак по камню.

Развоплотив пурпурный нож, она осмотрела грубо высеченную в скале каменным големом комнату. Теперь снова надо будет делать кузню. Затем снова делать инструменты. Теперь нормальные, железные, что будут работать без пурпура. Инк подошла к куче битого камня, и начала выбирать из него подходящие куски.

Кага дремал в кресле вождя, но проснулся, когда услышал, что кто-то к нему приближается. Кобольды обустраивались в своём относительно новом жилище, сооружали загончики из веток и начинали пытаться копать тоннели примитивными орудиями. Со временем можно будет построить хороший жилища, грибные фермы, хороший кладки, и может быть, через несколько лет племя разрастётся. Если только проклятая Высокая раньше не напакостит со своими големами.

Кага долго думал, не бросить ли всё, не начать ли искать другое место, другую пещеру, но бегство из прошлого логова стоило его племени слишком многих жизней. И теперь племя оказалось на грани вымирания, а любой риск был недопустим.

К вождю подошла тройка Зикса. Они были потрёпаны и ранены, но не сильно, и Зикс лишился своего щита. Рядом с ними нетерпеливо пританцовывал молодой жрец — Тикс, который очень хотел о чём-то поговорить. Его богом был Скарвулак, Великий Мастер Ловушек. Жрец был слишком молод и пока что приносил мало пользы, и часто забывал о правилах обращения к вождю. Со временем, польза его возрастёт. Если у племени это время будет.

— Зикс принёс вести вождю. Плохие вести. — Зикс церемониально поклонился, и ждал указаний.

Снова. Снова что-то идёт не так.

— Поведай. — приказал Кага, слегка пошевелив посохом вождя.

— Зикс нашёл в пещерах медведя. Огромен. Жрец говорил с медведем. Медведь желает дань.

Кага вздохнул. Опять на пустом месте возникла проблема.

— Что скажет жрец? — брякнув костяным ожерельем, Кага повернулся к Тиксу.

— Огромен медведь, думает Тикс! Не осилим, думает Тикс! Не осилим только пока, племя станет сильнее — станет проще. Может закрыть проход наружу, думает Тикс! — сообщил Тикс радостно прыгая на месте. Чему радоваться-то?

Кага снова вздохнул и в очередной раз закашлялса.

— Какую дань желает медведь? — Если очередная неприятность требует живых кобольдов, то можно подниматься и уходить. А вот если нет, она может стать защитой от той же Рогатой Высокой.

— Мясо просит медведь, говорит Тикс. Не слишком много, считает Тикс.

— Зикс, что скажет твоя Тройка — Кага повернулся к Зиксу. Тот, в свою очередь, повернулся к Зану.

— Зан думает, что племя сможет. Но племя будет есть лишь грибы, охотясь за мясом для дани.

Кага задумался. Осмотрел палатки. Глянул на пару яиц, что будут перенесены в кладку, когда кладка станет готова.

— Соглашаемся. Пока. Тикс подлечит раны Зикса. — отдал Кага команду. И вздохнул. Из одной проблемы в другую…

С помощью нового Пурпурного Ножа, из камней и глины, Инк смогла собрать, наконец-то, более менее терпимого качества кузню. Конечно, можно было бы сделать ещё лучше, например, выпечь глиняные кирпичи, или высечь кузницу из камня, но лучше было не тянуть время, и заняться, наконец, металлическими инструментами…

Инк вставила в паз на кузнице тот самый огненный кристалл, вывела на полу сложные узоры, окружающие кузню, влила в неё силу. Кристалл вспыхнул и слился с поверхностью камня. А кузница как будто стала более аккуратной.

Теперь в ней будет вечное пламя, поддерживаемое кристаллом огненного элементаля…

А дальше процесс пошёл, как и раньше. Из глины Инк сделала простейший тигель. Ржавое оружие бандитов перековала в кузнечные щипцы и молот. Каменного голема она отправила добывать руду, но тут же вернула его назад. Для переплавки руды нужна была печь, и теперь пришлось сооружать сыродутную печь, и обрабатывать её сразу несколькими кристаллами — заряженными элементалями огня, воздуха и земли. Элементалей успокаивал без особых проблем Большой Голем.

Возня с печью и кузней заняла несколько дней. Ещё несколько дней заняла возня с выплавкой руды и первой наковальни. Потом Инк пришлось лично делать собственный набор инструментов, с молотками, клещами, резец, пробойники… много времени ушло на создание шлифовального камня, а затем перековку кирки для каменного голема.

После всех этих работ Инк лежала пластом прямо на полу и смотрела на потолок. Со скуки Инк попробовала отправить малого голема наружу за сухим деревом, описав подробно маршрут и инструкции. Голем благополучно вернулся назад и принёс сухую веточку. Одну. Веточку Инк сломала пополам и отправила в печь.

А потом она вспомнила про кристальную пещеру, сияющую синеватым цветом.

Глава 19

Во время путешествия через тоннели, Инк всерьёз задумалась о том, чтобы приделать Любимому Стулу ноги. Сейчас её нёс на руках каменный голем, и сидеть было не очень удобно. А ещё можно сделать подушку для сидения. Или высечь из камня стул, и сделать его големом. Стулом-големом. Стулу-голему можно сделать больше лапок, не три или четыре, а скажем, шесть. И получится тогда паукообразный голем-стул. Но паучьи лапы из камня получатся не очень прочные… может, их сделать из металла? А что если добавить к стулу арбалет? В голове у Инк проносился рой различных вариантов поделок, и постепенно стул-голем начал превращаться в её голове в металлического жука.

Инк задумчиво поедала хвойную смесь, уже забыла про стул, и во всю обдумывала варианты вооружения для механического жука, но тут они добрались до цели.

Пещера осталась на старом месте. Она так же светилась синим цветом, и также внутри неё были видны кристаллы. Большие, красивые, светящиеся. Вот только что конкретно происходило в пещере не было видно — тоннель в пещеру ответвлялся, заворачивал внутрь, и уже там расширялся в пещеру. Внутри происходило что-то интересное, но туда не пускали. На входе висел незримый барьер.

Инк покрыла руку Пурпуром, и аккуратно потыкала невидимый барьер пальцем. Голем же стоял рядом, полностью безразличный к ситуации.

Невидимый барьер пружинил, продавливался немного внутрь, но отталкивал назад и пальцем его проткнуть не получалось. Инк размахнулась, ударила покрытым пурпуром кулаком в барьер, разряжая заряд в него. Барьер вспыхнул синеватым светом и загудел. Изнутри пещеры раздался возмущённый писк, и оттуда вылетели… феи. Три или четыре штуки феи-пикси. Где-то с ладонь размером каждая.

— Нельзя! Уходи! — возмущённо зашумели феи. После чего одна из них раскрутила небольшую пращу и запустила крошечный камушек Инк точно в лоб. Две другие выстрелили в Инк магией — холодным лучом. Инк схватилась за лоб, а места попадания луча на её одежде покрылись. Она зашипела, и феи вздрогнули, а она она потом попыталась попасть в нахальных созданий огненным лучом. Но барьер на входе отбил луч и снова загуел.

Зато в ответ на звуки боя в коридор вылетело ещё несколько фей, и они принялись швыряться в Инк камнями, и количество летящей в неё магии увеличилось.

— Нельзя! Нельзя прерывать! Уходи! — кричали феи, Инк шипела и пыталась пробить барьер, в неё летели камни и лучи простейших заклинаний. Огненные и холодные лучи на неё почти не действовали, но вот мелкие камушки били больно.

Перестрелка продолжалась несколько минут, и обе стороны выдохлись. Голем несколько раз ударил по щиту, и кто бы ни поддерживал щит, он точно начинал уставать. Но Инк к тому момент уже оказалась хорошо избита камнями, а её одежду можно было снова чинить. Сейчас она отсиживалась за углом, ведущим в пещеру. Думала. Затем решила посмотреть на барьер и место повнимательнее.

Её глаза вспыхнули жёлтым светом и она внимательно осмотрела вход, барьер, заглянула внутрь, увернулась от очередного летящего в неё камня, и внимательно посмотрела на магический фон.

В пещере происходило что-то странное. Огромная воронка стихийных сил вращалась над чем-то невидимым внутри пещеры, и вливала в эту точку силы. Снизу, под землёй, глубоко шел похожего цвета поток, от которого в пещеру тянулась тоненька нить. Здесь проходила линия силы, близко к поверхности, и прорывалась в этой точке. Только вот пользы для Инк от неё не было никакой — всё-таки стандартным арканистом она никогда не была. А ещё пикси проводили там какой-то ритуал и от него несло магией природы, от чего свербило в носу и хотелось чихнуть. Инк вспомнился Старик, что отобрал у неё все её заряженные камни из ложного янтаря, и Инк снова заскрипела зубами.

Судя по писку в пещере, феи выдыхались, и в рядах начиналось беспокойство. Но вот снова привлекать внимание Старика Инк совсем не хотелось.

Она выкрикнула из-за угла:

— Сделку! Беру камни отсюда! Ухожу! Не трогаю ритуал. Не трогаете меня!

И заглянула в коридор за ответом. И снова получила крошечным камнем по лбу.

Потом было долгое переругивание на рваном Общем, витиеватые фразы на Инфернальном и рык на Демоническом, в ответ возмущённый писк на общем, мелодичные выкрики на языке фей (которые Инк не понимала).

— Обещаю я что нет мне дела до вашего ритуала, — гордо вещала Инк на инфернальном, тактически спрятавшись за углом, потом продолжала на демоническом — буду драться с любым кто пойдёт за мной!

— Не пустим говорящего на этих языках в пещеру! — возмущённо отвечали феи.

— Камни хочу! Только! — парировала Инк.

Это продолжалось долго, и обе стороны только больше уставали. В конце концов настал переломный момент, и из пещеры появилась фея, ощутимо старше всех остальных, и больше по размеру. Она знала инфернальный.

— Дитя проклятой крови, не позволим мы вмешаться в наш ритуал, важен он для нас — на инфернальном сказала старейшина фей.

Услышав язык, Инк резко выпрямилась. Встала. И с горделивой осанкой подошла к мерцающему барьеру. Старейшина подняла руку, и феи не стреляли.

— Желаю я кристаллы из коридора сего, нет мне дело до таинства стихий, что проводит ваш род. Получив, что нужно, уйду и не вернусь, не вмешаюсь. Слово на то моё — заявила горделиво стоящая Инк на инфернальном. А затем чуть ли не с хрустом приняла хищную, сгорбленную позу. И продолжила, на демоническом:

— Но если пойдёте за мной, вмешаетесь, нападёте. Разорву, уничтожу. — И хищно улыбнулась. Несколько пикси вздрогнули. А Инк вернулась в обычную своё состояние, и на рваном общем спросила:

— Так что? Согласие?

Старейшина фей смотрела на существо перед ней и думала. Странное «дитя проклятой крови», могло принести огромные неприятности. Могло нарушить слово, соврать, напасть. Или вернуться — потом. Но ритуал проводился сейчас, и его нельзя было прерывать. И старейшина приняла решение.

— Мы соглашаемся.

Феи отодвинули магический барьер, освободив проход в закуток, что заинтересовал Инк. Они перегородили проход дальше, и плотной стеной перекрыли весь тоннель в воздухе, заполнив его треском крыльев. Что было за их спинами, разглядеть стало невозможно, хотя Инк с лёгким любопытством туда посмотрела (чем заставила фей понервничать). А потом под их пристальным взглядом, собрала нужные ей кристаллы и вынесла их за пределы пещеры.

— Помни своё слово, проклятая — сказала Инк старейшина фей, и барьер внутрь пещеры стал непрозрачным. А Инк начала перетаскивать кристаллы сначала во внешний коридор, а потом в своё «логово».

Оставшиеся же феи-пикси начали спорить со старейшиной. Разве можно было доверять этом существу. Но старейшина сказала просто:

— Я думаю, что пока оно не представляет угрозы. Пока. Отправьте кого-нибудь для связи с местным кругом. Ритуал будет им интересен.

Из пещеры с нервными феями-пикси, Инк вернулась в своё логово — расширяющееся подземное помещение, глубоко внутри горы. Большой каменный голем всё так же продолжал вгрызаться в камень, и постепенно образовывался большой и всё расширяющийся зал. Работу иногда приходилось прерывать для вывоза камня. Но инк продолжала строить большой прямоугольный зал, позже он будет расширен в ещё одно помещение, а потом ещё. Там можно будет построить большой стихийный круг, затем лабораторию, хранилище, библиотеку и личную комнату.

Заработала кузница, укреплённая духом огня, и простая печь. Инк прервала каменного голема, остановила вырубку зала и отправила его добывать руду. Получилась приличного размера куча руды. Руда была плохая, но вот месторождение, похоже, ей попалось большое. Голем отправился дальше ковыряться в камне, а Инк занялась кузнечным делом, и той идеей, что пришла ей по дороге в пещеру.

Руда превратилась в слитки железа, и Инк начала пыхтеть над недавно построенной наковальней, выковывая тонкие металлические детали. На создание мелких деталей ушли дни, и за это время Каменный голем продвинулся на половину запланированного зала. Инк отвлекалась время от времени от выковывания тоненьких деталек, отбирала крупные блоки камня из кучи, а всё остальное отправлялись тележкой в ответвляющиеся тоннели, количество которых уменьшалось.

Выковывание деталей, наконец, закончилась, и Инк начала медленно собирать их. Пришлось прерваться и выковать несколько инструментов — нечто напоминающее вилку и отвёртку. Из собранных заготовок получился жук. Большой металлический жук, больше похожий на паука. Он не двигался, но Инк взяла ещё один подходящего размера кристалл, малого голема, и отправилась в комнату с малым стихийным кругом. Эта комната постепенно превращалась в склад — кладовку. Там с помощью малого голема был призван очередной элементаль, побит, и заключён в кристалл. Кристалл же Инк вложила в открытую спину жука, и запечатала её заклёпками. Затем произвела ещё один ритуал подчинения, и жук ожил. Зашевелил металлическими лапками, и с цокотом металла по камню пополз по команде Инк.

Она ухмыльнулась. Сконцентрировалась на жуке и отдала ему простейшую команду. Жук заискрился и ударил в ближайшую стену небольшой молнией. А потом выплюнул туда же кусочек металла. Есть!

Инк захохотала, чуть ли не пустилась в пляс, затем выпрямилась, и с гордой осанкой, церемонно произнесла, на инфернальном:

— Когда-нибудь все препятствия станут лишь приятным воспоминанием.

И хищно улыбнувшись, продолжила, на демоническом:

— Воспоминанием об уничтоженных врагах.

Она выпрямилась, вздохнула, и осмотрелась. В своей голове она видела образ зала. Большого зала, где рядом стояли огромные кузни. Перед кузнями стояли каменные столы. В конце зала была дверь, а дальше, после небольшого тамбура, была огромная комната с гигантским стихийным кругом зачарования. Образы замельтешили в голове. Лаборатория, библиотека, спальня. Любимый стул на его почётном месте. Множество артефактов и амулетов. Все для защиты. А ещё в её голове было много, много големов. Они превращались в армию, и вместе, маршировали куда-то, куда-то далеко на восток, сминая перед собой ненавистных Инк Серебристых…

Она ухмыльнулась. Пошла в кладовку, вытащила оттуда искорёженные остатки бандитских золотых побрякушек. Это пойдёт в переплавку, и станет одним из первых амулетов. Амулетов защиты, которых будет бесчисленное количество. А потом будет большой голем из металла. И ещё один.

Инк начала работать. Вдали каменный голем всё так же вгрызался в каменную породу. Сейчас ей не должны были помешать.

Где-то далеко в лесах, крошечная пикси беседовала с Фириэль, что-то рассказывая ей и Верховному Друиду.

В кристальной пещере, феи всё ещё проводили свой ритуал.

В пещере кобольдов Кага выслушивал доклад из слегка дымившегося кобольда, который наткнулся на отправленного охранять туннели Жука-Голема.

А далеко в Восточном регионе беспокоилась Лисси Нирск, которой давно уже не приходило никаких новостей.

Чернокровка же работала, небольшим молоточком создавая простенькое золотое украшение. Потом ещё одно. Потом ещё одно. А потом она начала выковывать из металла огромную железную перчатку, ухмыляясь своим мыслям.

Время за работой летело. Перчатка превратилась в доспех. Доспехи Инк собрала, поставила в центре круга, а затем провела на них очередной ритуал подчинения. На ритуал она потратила самый большой кристалл с самым большим элементалем, которого Инк смогла призвать из Малого Стихийного Круга и победить.

Доспехи дёрнулись и встали. Железный Голем был готов к работе.

Инк приказала ему взять кузнечный молот, и потом повела его к наковальне. Под руководством Инк голем выковал кузнечный молот. А потом, уже вдвоём, они начали выковывать следующую перчатку.

Время шло. Работа кипела. А в логове Инк, что продолжало расширяться, появлялись всё новые и новые создания.

Так пролетели месяцы.

Конец Первой Части