Повелитель орков

Глава 10

Кейд

Я чувствую себя полным идиотом.

Ривер написала, и вместо того, чтобы ответить ей как мужчина, я игнорирую ее сообщения. В ту минуту, когда я вступлю с ней в контакт, я захочу большего, чем она может предложить.

Я уважаю и понимаю ее решение держаться друг от друга подальше, пока она работает на компанию. Но от этого не становится легче, когда все, что я делал, — это мечтал о ней всю неделю. Однако, чем дольше я нахожусь вдали от офиса, тем подозрительнее это выглядит. И я не хочу заканчивать все это с тем, что Ривер разозлиться на меня за то, что я игнорировал ее все это время.

Кроме того, есть тот факт, что Зейн достал меня из-за того, что я не был в офисе на этой неделе из-за кризиса. Он продолжает говорить мне, что это плохо сказывается на моральном состоянии сотрудников, и это все выглядит подозрительно после того, как мы подняли большой шум в понедельник. При любых других обстоятельствах для меня было бы обычным, если не необычным, появиться в офисе дважды в неделю.

Я думаю, он прав. Я не хочу находиться возле Ривер, и не иметь возможности прикоснуться к ней, попробовать эти сладкие губы или прижать ее тело к своему и делать все то, что я представляю, когда нахожусь рядом с ней. Особенно теперь, когда я знаю, как она выглядит под одеждой.

Без особого энтузиазма я решаю, что сегодня тот самый день, и надеваю свой обычный рабочий костюм, прежде чем сесть на свой скутер и отправиться в офис. Когда я прихожу туда, там тише, чем обычно. Хотя для пятницы это, вероятно, не типично. Все больше людей работают удаленно по пятницам, и пока рабочая нагрузка не становится несбалансированной, мы не возражаем, когда они это делают.

Я нервно оглядываю комнату в поисках ее. Мое тело наэлектризовано осознанием того, что она так близко. Я прохожу через главную комнату, направляясь в коридор, где находятся наши кабинеты, и как только я оказываюсь в нескольких футах от кабинета Зейна, смех Ривер доносится из открытой двери.

Я останавливаюсь, чтобы заглянуть внутрь, не позволяя им увидеть меня. Наблюдая, как Зейн рассказывает Ривер шутку, я внимательно изучаю язык ее тела, когда она смотрит на него, заправляет волосы за ухо и снова смеется, качая головой. Затем она берет свой ноутбук и поворачивает его, чтобы показать ему что-то, и он наклоняется ближе.

Хотя их разделяет письменный стол, на мой вкус, между их телами недостаточно места. Я сразу же жалею, что не предупредил Зейна, что Ривер — моя девушка.

Когда он снова смеется, во мне нарастает необузданный гнев. А затем я на мгновение задумываюсь. Это не гнев — это ревность. Зейн ничего не может поделать с тем, кто он есть, и вряд ли Ривер понимает, что мужчина перед ней — сирена.

Это в его натуре флиртовать и быть очаровательным — заставлять людей соглашаться практически со всем, чего он от них хочет. Когда мы только начинали работать вместе, он пообещал держать свою силу под контролем в отношении других сотрудников и меня. Но я не могу сказать, что мы не используем его способности в наших интересах при привлечении инвесторов.

Тем не менее, я не могу не задаться вопросом, использует ли он их на Ривер, потому что она кажется ему не столько сотрудником, сколько возможностью. Это заставляет меня чувствовать ревность к тому, что если бы не мое обещание Ривер, это мог бы быть я.

И, честно говоря, я немного завидую, потому что она не сказала Зейну то же самое, что сказала мне. Похоже, она приберегла это мнение для того, что расцветало между нами.

— Кейд, — перебивает ход моих мыслей голос Зейна.

Я моргаю, чтобы прояснить зрение, и увидеть, что они смотрят на меня. Я заставляю себя улыбнуться, когда захожу в дверь и отодвигаю второй стул рядом с Ривер, небрежно усаживаясь на него.

— Привет. Поскольку ты так настаивал, чтобы я пришел, я решил, что лучшего времени, чем сейчас, не найти.

— Это заняло у тебя достаточно много времени, — дразнит Зейн, прежде чем его взгляд перемещается на Ривер. — К счастью для меня, твое отсутствие позволило нашему маленькому консультанту остаться здесь наедине со мной.

Черты лица Ривер меняются, и я ловлю себя на том, что внимательно изучаю ее. Это был румянец? Конечно, женщины краснели от подобных комментариев только в том случае, если они что-то чувствовали по отношению к комментатору. Я проглотил рычание, нарастающее в моей груди.

— Полагаю, тебе повезло, — говорю я, глядя прямо в глаза Ривер. — Как продвигается расследование?

Мне нужно как можно скорее превратить этот непринужденный разговор в профессиональный. Чем дольше я буду размышлять об очевидной и удивительной привязанности Зейна к Ривер, тем хуже я буду себя чувствовать.

— Хорошо. Мне не нужно было говорить с тобой о твоей стороне истории, так как Зейн объяснил, что идея была более или менее его. Он сказал, что этот вопрос был поднят в ходе мозгового штурма с парой других сотрудников. Итак, эта информация помогла мне сузить круг подозреваемых до двух. Но, очевидно, я не хочу называть никаких имен до того, как буду знать наверняка. Я надеюсь, что у меня будет ответ для вас к понедельнику.

Зейн протягивает руку.

— Подожди секунду. Ты все еще с ней не разговаривал?

Он удивленно смотрит на меня.

— Кейд самый дружелюбный парень, которого я знаю. Несмотря на внешность, он разговаривает с любым, кто захочет ему возразить.

Я пожимаю плечами.

— Я думаю, что мои мысли были больше заняты инвестиционными вопросами и юристами, чем расследованием. Я полагал, что Ривер не будет нуждаться во мне до самого конца расследования.

Зейн переводит взгляд с одного на другого, очевидно, не улавливая в чем суть.

— Тем не менее, я дал ей твой номер, и я думаю, что она пыталась позвонить или написать тебе. Ты не ответил? — удивленно спрашивает он.

Ривер поворачивается всем телом, приподнимая бровь, как бы говоря: «Да, черт возьми, что с этим не так?»

Я уклончиво пожимаю плечами.

— Просто мне не показалось, что это что-то срочное. И я подумал, что ты передашь ей всю информацию, которая у меня была, потому что это было твоим детищем, — указываю я, поворачиваясь к нему спиной.

Зейн подозрительно смотрит то на одного, то на другого. Он знает, что что-то происходит, но я не буду разговаривать об этом в присутствии Ривер, потому что не знаю, что сказать.

Вместо этого я хлопаю руками по бедрам и поднимаюсь со стула.

— В любом случае, я хотел сообщить тебе, что я здесь. И если ты захочешь поковыряться в моих мозгах или что-то еще, я буду в своем кабинете. Возможно, в кондитерской…

— Закусочная, — поправляет Зейн. — У нас есть не только конфеты.

Я смеюсь, немного расслабляясь.

— Нет, мы этого не делаем, потому что, когда я предложил вам закусочную «просто сладости», вы сказали мне, что люди хотят питаться здоровой пищей.

Я встречаюсь с ним пристальным взглядом.

— Итак, теперь у нас есть яблоки.

Я поворачиваюсь, чтобы с усмешкой посмотреть на Ривер.

— Сладкие яблоки.

Зейн от души смеется и качает головой.

— Я не думаю, что ты смог бы заставить этого парня питаться здоровой пищей, даже если бы попытался.

Ривер пожимает плечами и одаривает меня трогательной улыбкой, в которую я уже влюбился.

— Я такая же. Дайте мне вазочку мармеладных червячков вместо вазочки винограда в любой день.

Я прикусываю внутреннюю сторону своей щеки и заставляю себя улыбнуться, прежде чем повернуться и, извинившись, покинуть его кабинет. Мой находится всего в нескольких шагах, но кажется, что между мной и Ривер целые мили, которая все еще наедине с Зейном, моим деловым партнером-сиреной.

Я всего несколько минут работаю на своем компьютере, когда кто-то стучит в мою дверь. Меня не удивляет, что Ривер стоит там, приподняв брови в безмолвном беспокойстве, когда я поднимаю взгляд.

Она оглядывается через плечо, прежде чем войти в кабинет и закрыть за собой дверь.

— Итак, — говорит она в качестве вступления. — Ты игнорировал меня?

— Может быть, — признаю я, отталкиваясь от своего стола, чтобы встать и обойти его, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. — После того, как ты сказала мне, что мы ничего не можем сделать, я не хотел искушать себя. И ты здесь, в офисе, заставляла бы меня наблюдать за тобой каждый божий день и знать, что я не мог бы дотронуться до тебя или бессмысленно поцеловать так, как я хочу… что ж, было безопаснее держаться подальше.

— А текстовые сообщения? — спрашивает она.

— Честно? Если ты хочешь, чтобы я играл по твоим правилам, мне нужно держаться от тебя подальше.

Я поднимаю плечи, а затем опускаю их.

— Это было единственное, что я мог сделать, потому что в течение последних нескольких месяцев я жил с мыслью, что знаю, что ты где-то там, но я понятия не имел, где. Так что я не мог зациклиться на тебе. Все, что я мог сделать, это с нетерпением ждать каждой субботы, чтобы я снова мог увидеть тебя, даже если это будет мимолетно. А потом мы столкнулись друг с другом в прошлое воскресенье, и наши миры столкнулись в результате события, столь же катастрофического для меня, каким был Большой взрыв для этой галактики. Внезапно быть вдали от тебя и точно знать, где ты находишься, стало тяжелее, чем раньше. Так что, прости за то, что был мудаком и игнорировал тебя всю неделю. Но, честно говоря, это было единственное, что я мог сделать, чтобы не сойти с ума, потому что, что бы это ни было, — жестом указал я между нами, — это поглощает меня, и это единственное, о чем я могу думать.

Во время моей речи ее взгляд становится нежным и понимающим. И когда я заканчиваю, между нами повисает момент, когда ни один из нас не осмеливается заговорить. Когда, наконец, кажется, что прошло достаточно времени, Ривер облизывает губы и подходит ближе, неуверенно кладя одну руку мне на грудь, как будто боится, что даже этого контакта будет достаточно, чтобы сломить нашу решимость.

— Ты мог бы написать мне ответное сообщение и сказать, чтобы я уважала пространство, о котором я просила.

Она делает ударение на «я», поскольку берет на себя ответственность за всю эту чертовщину.

Я киваю.

— В следующий раз я так и сделаю. Обещаю.

Она убирает руку, и я сразу же чувствую ее потерю, страстно желая заключить ее в свои объятия. Это похоже на момент, когда я должен ее поцеловать. Во всяком случае, именно это произошло бы в романе. Но мы здесь, все еще притворяемся, что не чувствуем того, что мы есть на самом деле.

Затем, я делаю шаг назад, чтобы устоять перед искушением.

— Итак, Зейн?

Как только слова слетают с моих губ, я ненавижу себя за них.

На ее лице отражается шок.

— Между нами ничего не происходит, и мне не нравится, на что ты намекаешь.

Повернувшись, Ривер хватается за дверную ручку и резко открывает ее. Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Почему я должна отказывать себе в шалостях, — она смерила меня взглядом, который, полагаю, я должен понять, — но пойти за ним, когда я была окружена такими всю свою жизнь?

Она бросает на меня такой взгляд, который, на этот раз, говорит, что Ривер считает меня сумасшедшим. Затем она выходит из кабинета и закрывает за собой дверь.

Я полагаю, что это мне ответ, и разумный человек принял бы его. Но я орк, и в нашем виде нет ничего рационального.