Повелительница дракона. Книга 2

Гл.13 Дракон, человек и колдун

Гл.13 Дракон, человек и колдун.

— Ты доверяешь ему?

Старик уже битый час ходил за Эйвеном и пытался уговорить его взять деревенских мужиков в свой отряд.

Дракон в ответ только качал отрицательно головой, ведь отряда у него не было, только он да Крейс. Впрочем, кандидатура воина и вызывала такой протест у старосты.

— Эх, молодой ты еще. Может бросишь зов своим сородичам?

Эйвен поморщился, может несколько дней назад он был доволен своей жизнью в Тар Имо, но теперь все изменилось. Дракон знал, что стал другим. Теперь Эйвен сам хотел принимать решения, а не ждать подсказки от брата с сестрой или родителей.

— Возможно этот колдун и силен, но я дракон.

— Мальчишка, — пробормотал под нос старик.

Эйвен предпочел сделать вид, что не услышал брошенное слово, глупо было сориться со стариком.

— Ты готов?

Крейс стоял в полном вооружении и нетерпеливо смотрел на Эйвена. После ночных блужданий в лесу и трех часов сна, последовало обсуждение плана действий. Дракон не был со всем согласен, но решил довериться человеку, который утверждал, что ему лучше знать, как действовать, чтобы пленницы не пострадали.

Староста отозвал Дора в сторону. Воин насмешливо приподнял бровь.

— Давай, старик, говори, — ты запомнил мое лицо, знаешь мое имя…что там дальше? Ах да, если я предам дракона, кара настигнет меня…в этой жизни или же боги покарают меня?

— Не дерзи мне, парень.

— У меня скопился не маленький счет к колдуну. Да и предательство мне не по нутру.

Старик выразительно посмотрел на перстень, который висел на шнурке на шее воина. Крейс чуть побледнел, но взгляд не отвел.

— Смотри, чтобы чужая воля вновь не поработила тебя.

Дор отвернулся и направился к выходу. Благодаря драконьему слуху, предупреждение Фомы не стало тайной для Эйвена. Так что он не удивился, когда злой Крейс практически взлетел в седло своей лошади и поскакал прочь из селения.

Эйвен хмурился, перстень Дору он вернул час назад, но запретил надевать его на палец. Это было слишком опасно. Именно эта часть плана и не давала покоя дракону. Что произойдет, когда Дор наденет перстень? Не возьмет ли воля колдуна верх над драконьей магией? И что тогда делать? Не убивать же Крейса…

— Зачем ты так с ним? — тихо спросил Эйвен.

Староста нахмурился.

— Заклятие может ты и снял, но не верю я, что в нем нет тьмы, слишком много на нем чужой крови.

— Драконы не любят убивать, но все-таки у нас есть легенда о воине- о Бертесе, драконе, который сразил сотню врагов…Ради спасение невинных жизней порой приходиться убивать. Я заглянул в сердце Крейса, поверь мне, в нем нет тьмы. Надеюсь, ты увидишь, что ошибался, когда мы приведем девочек в селение.

— Но пока я этого не увижу, то не поверю.

Старик еще долго смотрел вслед дракону, который сегодня вновь был в облике человека. Фома рассмеялся, когда увидел, как Эйвен догнал вырвавшегося вперед Крейса. Смех резко оборвался. Старик подумал, что ему стоило ослушаться Эйвена и отправиться вместе с ним. В руках уже не было былой силы, но взгляд у Фомы оставался зорким, на охоте его стрела не знала промаха.

— Дай-то боги, чтобы я ошибался, — пробормотал старик.

— Деда Фома, а дракон вернется?

Старик взглянул на гурьбу детей, которые с надеждой смотрели на него.

— Вернется, — пообещал он.

Крейс покосился на Эйвена, который бежал, не уступая в скорости породистому скакуну.

— Вы еще и бегаете быстро, — чуть завистливо заметил Дор.

— Могу еще быстрее, — подначил дракон, — да боюсь, твоя кляча не выдержит соперничества.

Крейс возмущенно зашипел.

— Ты хоть представляешь, сколько времени мне пришлось прослужить в армии, чтобы купить его?

— Мы, драконы, восседает на куче золота, — напомнил один из человеческих слухов Эйвен, — так что, не знаю.

Крейс хмыкнул и рассмеялся.

— А ты хороший парень, Эйвен, хоть и дракон.

— А ты хороший человек, Крейс! — Эйвен бросил беглый взгляд на воина, надеясь, что если не удалось убедить старика, то Дор поверит его словам. — Поверь, драконы умеют видеть чистые души.

— Чистые души…Не обманывайся, Эйвен, я не был безгрешен и до встречи с колдуном. Не все мои поступки были продиктованы заботой о ближнем, да и не всегда я преследовал благородные цели…Старик прав, не просто тебе будет в мире людей.

— Потому что не могу пройти мимо чужой беды? Потому что верю, человек может быть сильнее магии? Может, я молод, плохо знаю мир, но я не наивен.

— И все драконы такие, как ты?

— Наверное, мои сородичи смирились, что им не изменить Изолеру или же наведение собственных порядков будет стоит тысячи человеческих жизней. Думаю, поэтому магистрат возвел магическую стену и так, как прежде, не вмешивается в дела королевств.

— Когда я надену перстень, магия колдуна вновь попытается подчинить мой разум? — перевел тему Дор.

— Не знаю, но думаю, что да.

— И я буду вновь считать тебя врагом?

— Не обязательно. Я разорвал связь с перстнем. Но, наверное, какая-та часть тебя захочет вновь убить меня. Но ты сильный, сможешь контролировать эти чувства.

— А если этот старик и в этом прав, и я захочу предать тебя?

— Как только доберемся до крепости, ты наденешь перстень, и мы узнаем ответ на твой вопрос!

Крейс хохотнул.

— Что? — не понял Эйвен.

Дор отрицательно покачал головой, не желая объяснять, что его так насмешило. Мужчина вновь стал серьезным.

— В крепости много охранников, а ты ценишь чужую жизнь…

— Я сделаю то, что должен.

Крейс понимающе кивнул.

— А что с моими глазами? — неожиданно спросил Дор.

— Побочный эффект магии, — отвел взгляд Эйвен.

Дор подумал о золотых глазах дракона, усмехнулся, но не стал ничего говорить.

Крепость находилась в излучине реки. Когда-то это было монументальное строение, а сейчас только старые развалины, которые местные жители обходили стороной. В годы гражданской войны в крепости жили повстанцы. Солдаты осадили крепость, их численное преимущество в сравнение с горской повстанцев было впечатляющим: крепость должна была пасть. Прошло столетие с тех времен, но никто не знал, что произошло в одну обычную ночь, но утром исчезли все- и защитники крепости с ее обитателями, и армия короля. Люди высказывали разные предположения о том, что произошло в крепости, но правда была погребена под черными развалинами.

Эйвен принюхался, ветер донес до него запах гари, когда-то крепость горела и это было очень давно. Было еще что-то в этой земле, тайна, которую одалим не мог разгадать.

Крейс Дор уже не выглядел так безмятежно, как в дороге. Мужчина нервничал, неуверенно разглядывая перстень, который не решался надеть на палец.

— Я боюсь, — признался Крейс.

— Значит, нас уже двоя…Надевай!

Крейс поморщился, перстень привычно скользнул на палец. Эйвен подался вперед, но ничего не произошло.

— Может я сбил настройки, когда… — дракон осекся, глаза Дора вновь поменяли цвет, черты лица стали угловатыми. Одалим подумал, что использовать магию вблизи крепости опасно, поэтому приметил камень, которым можно было оглушить Крейса.

— Не надо, я помню, кто мой враг.

Эйвен отступил на шаг от Дора, все еще сомневаясь, можно ли ему доверять.

— Хорошо, — выдохну дракон, — я буду ждать твоего знака.

Кейс Дор кивнул, отводя взгляд. Мужчина чувствовал, как его сознание раздвоилось, одна часть желала скрестить мечи с драконом и увидеть его труп у своих ног, а еще лучше чешую у ног хозяина, а другая часть все еще хотела отомстить колдуну за смерть друзей. Дор сжал кулаки, чтобы не броситься на Эйвена.

Одалим отошел от Крейса на несколько шагов, видимо, заметив его терзания.

— Мы можем дать тебе время, чтобы ты привык к воздействию перстня.

— Не надо, — Дор не стал говорить, что пока он контролировал пробуждающиеся темные чувства, однако он не был уверен, что выйдет победителем в противостоянии с магией колдуна.

— Не забывай, Дор, ты хороший человек.

Крейс вскочил в седло, тронул поводья и поскакал к крепости. Всю дорогу Дор твердил себе слова одалима, но другое его я стремилось вырваться на свободу.

Стражники на вратах отступили, слишком хорошо они знали о лютом нраве Крейса, так что не желали попасть под его тяжелую руку.

— Мне доложить хозяину? — посмел спросить один из наемников.

Другой Крейс, который чувствовал связь с перстнем, только взглянул на стража и тот испугано попятился.

— Я сам доложу о себе, — рыкнул наемник и направился размашистым шагом в башню. По узкой лестнице, с разрушенными столетие назад перилами, на самый верх. Никто, взглянув на хмурое и злое лицо Крейса, не догадался бы о борьбе, которую он вел. Зов хозяина был силен. Дор сжал челюсти, скрепя зубами. Пытаясь хоть немного избавиться от рвущейся наружу злости, Крейс ударил молодого наемника, который не успел уступить ему дорогу. Парень сплюнул на камни кровь, но не осмелился выказать недовольство. Дор не замедлил шага, хотя внутренние демоны рвали его на части. Однако Крейс готов был броситься с башни в бурную реку, нежели выполнить хотя бы один приказ бывшего хозяина.

В первый раз колдуна Крейс увидел несколько месяцев назад. В тот день темная магия оплела сознание Дора, хотя он и сопротивлялся. Воин прикоснулся рукой к груди, теперь он помнил откуда на его коже появились десятки шрамов. Не один день Крейс провел в подземелье крепости. Колдун приходил каждый день, пока не сломил волю Дора.

Колдун был стар и уродлив. Крейс по долгу службы знал, что чародеи сохраняли молодость, пока не увлекались темной магией, которая разрушала их тела и души. Крейс не знал имени хозяина, не знал откуда он пришел. Колдун требовал, чтобы к нему обращались Хозяин, Дор сплюнул и поймал взгляд черных глаз.

Крейс хотел отвести взгляд, хотел бежать прочь, но вместо этого склонился в поклоне.

Губы помимо воли разомкнулись.

— Хозяин.

Колдун цепким взглядом окинул своего лучшего наемника- перстень все еще украшал его палец.

Чернокнижник стоял у стола, заваленного старыми книгами и пергаментами. Колдун отвернулся и достал из сумки еще одну книгу, которую осторожно раскрыл на первой странице. Тонкие листы книги были сделаны из кожи. И Крейс впервые задумался, что кожа скорее всего не звериная. Надписи были нанесены красными чернилами, Дор учуял запах крови. Чернокнижник прочитал заклятие, оживляя тем самым кровь. Крейс видел, как буквы растекались красными чернилами и вновь собирались, но уже в другие слова.

— Ты опоздал, хотя я и получил товар.

Крейс углубил поклон.

— На нас напали, Хозяин. Люди… солдаты короля. Весь отряд был убит, мне удалось с трудом бежать. Пришлось поплутать по лесу, чтобы замести следы и не вывести стражей к замку, — солгал Крейс, не опустив взгляд.

— Я так и знал, что рано или поздно людей обеспокоит исчезновение их дочерей, — безразлично бросил чернокнижник. — Но они опоздали. Я готов провести обряд. Возможно, сила его будет не так велика, но я не буду ждать гостей. Крейс, спустись в подземелье и подготовь пленниц. И еще, богиня желает получить в жертву мужей. Те, трое наемников, что подвели меня в прошлый раз, он еще живы?

— Не знаю, Хозяин, но выясню. Что-то еще, господин?

— Нет, — колдун склонился над книгой, — можешь идти.

Крейс отвесил еще один глубокий поклон и отвернулся от чернокнижника. Дор прислонился к стене в коридоре и закрыл глаза, его сердце стучало, готовое вырваться из груди. Крейс схватил перстень и почти сдернул его с пальца. Дор уныло опустил плечи. Он не имел право рисковать. Хороший человек предпочтет спасти невинных пленниц, а не будет мстить. Горькая улыбка скользнула по губам Дора.

Покинув высокую башню, Крейсу стало легче противиться воле перстня. «Скоро все закончится», — пробормотал мужчина. Отдавая приказы, которые Дор знал, уже не будут выполнены, он спустился в подземелье. Оно было единственным строением, которое полностью уцелело в этой крепости. И судя по скелетам, найденным в подвалах, эти развалины привлекали за столетия многих людей, разбойников и колдунов.

Крейс на несколько секунд оказался в темноте, пока слуга не догнал его, осветив подземелье тусклым светом факела. Под землей было сыро, Дор зябко поежился, а ведь девочкам скорее всего не дали даже одеял. «Зачем?», — подумал Крейс, ведь колдун собирался уже к вечеру принести их в жертву своей темной богини. Дор вставил ключ в замок, забрал факел у слуги и вошел в камеру. Девочки жались друг к другу, сбившись в круг. Крейс спешно пересчитал детей и впервые в жизни поблагодарил богов: ни одна девочка не пострадала. Так что среди преступлений Дора- убийство детей точно не было. Крейс вышел из камеры, в коридоре его ждали наемники и слуга, у которого он забрал факел. Дор установил факел, чтобы было удобно, нет, не сражаться, а убивать. Крейс достал меч из ножен. Трое наемников не успели понять, что происходит, когда они бездыханно упали на каменный пол. Слуга упал на лестнице, его догнал ловко брошенный кинжал. Перстень насытился смертями, Дор ударил кулаком по стене, но магия защитила проклятый камень.

Девочки испуганно наблюдали за действиями Крейса. Воин спрятал руку с перстнем за спину.

— Меня прислали ваши родители, — солгал Дор. — Они ждут вашего возвращения.

Ни одна из пленниц не забилась в истерики. Девочки выстроились в три шеренги, старшие держали пятилетних малышок за руки. Крейс который готовился к убеждениям и даже к применению силы, опешил.

— Я выведу вас по тайному ходу.

Крейс исследовал весь замок, когда готовился к возможной атаке королевских солдат. Тогда он еще не знал, что использует свое знание, чтобы спасти пленниц. Дор никому не рассказал о своей находке, даже колдуну, зачем если Крейс обезопасил крепость, заперев и завалив двери? Девочки не стали ждать в сторонке, они помогали убирать камни, а когда пробился первый луч солнца, малышки степенно ждали своей очереди выбраться из подземелья.

— Я пойду первым, вы следом. Как только мы выберемся из крепости, вы по моему приказу, что есть сил побежите к лесу! Все понятно?

Самая старшая девочка который было не больше десяти лет, кивнула.

— Хорошо, — себе под нос сказал Крейс, надеясь, что колдун еще не послал слугу проверить, почему пленницы еще не в зале для жертвоприношений.

Дети жались к старым камням, пока последняя девочка не выскользнула из тайного хода. Бывшие пленницы, которые провели в подземелье не один день, моргали, пытаясь привыкнуть к слепящему солнечному свету.

— Не забывайте, что есть сил!

Крейс подхватил двух малышек и, подавая пример, побежал к лесу. С башни велось наблюдение. И стоило хотя бы одному часовому повернуть голову, то о побеге стало бы известно. Крейса и девочек отделяла от крепости уже добрая сотня метров, когда в небо воспарил золотой дракон. Крейс замешкался, уверенный, что подобного зрелища не видел ни один из живущих ныне людей. Драконы воевали в последний раз несколько столетий назад. И то, человеческие замки жгли темные драконы, а не одалимы. Крейс остановился, ведь девочки перестали бежать и, разинув рты, наблюдали за необычным зрелищем. Чернокнижник узнал о нападении, когда часть построек разрушенной крепости была охвачена пламенем, а дракон хвостом обрушил ворота на часовых и тех глупцов, которые пытались бежать от его пламени. После чего золотой дракон взлетел на башню, круша ее своими лапами.

Чернокнижник уцелел, выставив перед собой магический щит, через который не проникало пламя. Колдун послал заклятие в дракона. Крейс, наблюдая за сражением издали, вздрогнул. Дор поставил малышек на землю, но затем вспомнил слова Эйвена, он не должен был вмешиваться в сражение и оставлять детей без присмотра. Дор стянул ненавистный перстень, замахнулся и швырнул его в реку. Крейс почувствовал легкость, магия колдуна исчезла.

Битва между колдуном и драконом близилась к завершению. Заклятия чернокнижника не причиняли вреда Эйвену, впрочем, пламя последнего тоже не испепелило колдуна. Но вскоре все было закончено, крепость обратилась в руины. И даже колдун, сколь могуществен он бы ни был, не выжил бы под тоннами камня. Золотой дракон взлетел и сделал круг над руинами, а затем приземлился в десяти метрах от спасенных детей. Эйвен не боялся напугать малышню, помня реакцию деревенских детей.

Девочки бесстрашно подбежали к дракону, в их глазах и впрямь не было страха, только любопытство и восхищение. Ведь дети чувствовали, кого надо бояться, а кому можно доверять. Эйвен успел пополнить запасы еды в пространственном кармане, так что пока бывшие пленницы разбирали угощения, дракон обратился в одалима.

— Надеюсь твой конь не нервный и его не напугает полет в лапах дракона, — усмехнулся Эйвен.

Крейс отвел взгляд от дымящихся руин.

— Я не пойду с тобой.

Одалим вздрогнул.

— Почему?

— В Камдигане меня считают или предателем, или мертвым…Мне не удаться переубедить первых, и я не хочу давать надежду вторым. А мир огромен. Ты ведь сам мне посоветовал совершать подвиги.

— Ты пойдешь один?

Крейс хотел позвать дракона с собой. Несколько месяцев назад он потерял в этой крепости друга, сейчас мог обрести нового, но…

— У тебя свой путь, Эйвен.

Одалим сделал пару шагов и обнял Дора, который чуть опешил.

— Мы можем иногда заглянуть в свое будущее, — тихо сказал Эйвен, чтобы не услышали девочки, — я заглянул накануне в твое. Я видел много дорог, но, знаю, ты выберешь правильный путь.

Эйвен резко отбежал от Дора и обернулся в дракона.

— Взбирайтесь на меня и крепко держитесь.

Крейс стоял и смотрел в небо. Улыбка тронула губы воина, когда он услышал рык дракона: «до встречи».

Дор свистнул, подозвав к себе скакуна. Теперь мужчина точно знал, где-то на своем пути он встретит золотого дракона.

Оказалось, в отличие от Рартена, в Камдигане хватало разбойников и даже чудовищ. Эйвен избрал путь воина. Он, в зависимости от ситуации, представлялся человеком или одалимом. Очень редко Эйвен обращался в дракона, не желая, чтобы люди заговорили о возвращении хозяев неба. Время от времени одалим отслеживал движение брата и сестры. Карен, судя по всему, остановилась в Магестерии. Эйвен гадал, догадывались ли маги о том, кто гостит у них? Или сестра использовала морок, чтобы научиться смирению? А вот путь, пройденный Дарсом, был куда интересней. К эльфам чтец мыслей так и не попал. Покинув Камдиган, Дарс отправился в Рартен, затем в Дар Тан и, наконец, в свободные земли охотников. Дальнейший его путь был еще интересней. Дарс явно не скучал в дороге…Но вот теперь брат с сестрой направлялись в Сердели. Эйвен вздрогнул, не веря увиденному. Одалим отвел взгляд от воды и покачал головой, однако, его губы тронула легкая улыбка. Прошли месяцы, как Эйвен расстался с братом и сестрой. Ему не терпелось их увидеть и рассказать о собственных странствиях, новых способностях, необычном целительском даре. И конечно узнать, чему научился Дарс и Карен. Сожалели ли они о бегстве из Тар Имо? Или же, как и он, они нашли свой путь и новых друзей?

— Эйвен!

Дракон отвернулся от воды и взглянул на старика, который опирался на посох. Енстай был практически слеп. И собака- поводырь всегда следовала на шаг впереди своего хозяина, указывая ему дорогу.

— Прости, кажется, я отвлек тебя от раздумий.

— Ты не помешал, — поспешно возразил Эйвен.

— Ты нашел след брата и сестры? — спросил старик, присаживаясь на камни рядом с одалимом. Рука странника легла на голову собаки, почесывая дворнягу за ушами.

— Да, оказалось что они гораздо ближе, чем я думал. — Эйвен улыбнулся. — Направляются в Забытые земли… — пробормотал он.

— В гости к сумеречному королю? — усмехнулся Енстай. Эйвен вздрогнул. Одалиму показалось, что старик посмотрел прямо в его глаза, совсем как зрячий. Но Эйвен покачал головой, понимая, что это невозможно. — Любопытный они избрали путь, — заметил странник.

— И решили тем мою судьбу, — заметил Эйвен, который услышал призыв сестры.

— Значит, ты отправишься с ними в проклятые земли?

Вопрос Енстая остался без ответа. Эйвен подошел к костру и подбросил в пламя еще несколько палений. Эйвен уже два месяца провел со странным стариком. Енстай появился однажды вечером. Он подошел к костру со своей собакой, начал разговор, да, так остался. Два месяца пролетели довольно быстро. Эйвен пытался убедить старика посетить Тар Имо. Он знал, что мудрый старик придется по душе драконам. Но Енстай утверждал, что его дни почти сочтены и он желает провести их в Камдигане.

— Я разменял уже девятый десяток. С каждым днем я чувствую, как силы покидают меня. Я чувствую ее приближение. Смерть…Она уже близко. Ее дыхание уже ощутимо. Не думай, страха я не испытываю. Нет, я прожил достаточно…для человека, — усмехнулся старик. — Для тебя, конечно, это всего лишь мгновение вечности. Но ты мыслишь по-другому. Тебе больше ста лет, но ты еще юн душой. В то время как я стар не только внешне. Во мне не осталось сил.

— Это не совсем так, — слабо попытался возразить дракон. — Целительская магия…

— Не начинай опять этот спор, Эйвен. Я, конечно, благодарен тебе за предложение, но я стар. Мне пора уйти. Таков закон природы… — старик хмыкнул, — или богов.

— А ты, во что веришь ты? — спросил Эйвен, который любил слушать рассуждения старика, понимая, что возможно это один из последних разговоров. Ведь неизвестно сколько времени займет странствие по Забытым землям. Доживет ли Енстай до его возвращения?

— Управляют ли боги нашей судьбой? — уточнил старик. — Значишь, эта вера достойна лишь глупцов и подонков. Одни неуверенны в себе и боятся жизни. Другие ищут оправдание своим преступлениям и грехам, ссылаясь на пресловутую кару или судьбу.

Эйвен тихо рассмеялся.

— В Изолере твои идеи не нашли бы поддержку.

— Это точно… — согласился Енстай. — Вот только я всегда сам принимал решения- достойные и не очень. И никогда не искал виновных, даже на небесах. Хорошие дела и плохие- они все на моей совести. И после смерти я отвечу…если конечно найдется тот, кто спросит с меня, — рассмеялся старик.

— А ты думаешь, что не спросят? — улыбаясь, спросил дракон.

— Демон его знает…Пару лет назад я повстречал одного философа, он утверждал, что после смерти человеческая душа перерождается. Да ты слышал о переселении душ. Кто знает, может сегодня я закрою глаза и уже никогда их не открою. Умру смертью праведника во сне. А утром, гляди, я уже несмышленый малыш.

— А этот философ не говорил, что человек может переродиться в животное? — закусив губу, чтобы не рассмеяться, уточнил Эйвен.

Енстай хмыкнул, задумался. Потом отрицательно покачал головой.

— Не может, — возразил он. Услышав смешок Эйвена, старик тоже улыбнулся. — А с другой стороны в собаках нет ничего плохого. Да, мой верный друг? — спросил Енстай, поглаживая морду Баки.

Старик лег спать. Его верный пес- Баки прилег рядом с ним. А Эйвен еще долго не мог заснуть. Он лежал и смотрел в звездное небо.

Смотрел и думал, что всегда чуточку завидовал Дарсу, его дару читать чужие мысли. Но был ли это дар или же проклятие, теперь Эйвен не знал ответа на этот вопрос. Карен, одалим не завидовал, скорее восхищался ее бойкостью и силой бойца. Но убийства оставляли тяжелый груз в сердце. Найдет ли сестра счастье, если не свернет с пути воина?

Эйвен мог исцелять. И все же тот человек, который стал дорог дракону за несколько месяцев предпочитал смерть.

Одалим вздохнул, каждый раз, когда он думал, что чему-то научился или, наконец-то, понял устройство мира, смысл жизни, Эйвен понимал, что все его знания ошибочны. Еще недавно он хотел найти свой путь, но сейчас он бы не отказался от подсказки или же от совета. Эйвен взглянул на Енстая. Обретет ли он когда-нибудь его мудрость?

Баки вскочил на ноги и завыл. Собачий скулеж был похож на плач. Эйвен закрыл глаза, он надеялся, что у него будет еще один разговор, что он успеет попрощаться с Енстаем. Но старик был мертв. Все так, как он и хотел. Легкая смерть во сне.

Эйвен трудился до раннего утра, он возвел помост, на который положил тело старика. Собака осталась сидеть подле своего хозяина, не желая оставлять его и после смерти. Эйвен потрепал верного пса за ухом и взмыл в облике дракона в небо. Он изрыгнул пламя, вспыхнула солома, а затем тело старика. Дракон взмахнул крыльями, чувство, что он уже опаздывает не оставляло Эйвена.