Повести и рассказы

VII
Неудачная попытка. — До «дикарей» еще не доросли. — Рыбная ловля рубашкой. — Рыбный садок

На следующий день погода выдалась очень хорошая. Весна быстро шла вперед. Утром отправились собирать вчерашние орехи и искать сморчки. Орехи собрали быстро, но грибов не нашли: видно, их время уже прошло.

— Давай сделаем лук, — предложил Виктор. — Может, какого-нибудь глупого зайца удастся оглушить.

— А медведя не хочешь? — засмеялся Мироя.

Но на всякий случай взялись за дело. Выломали по хорошему ореховому суку, концы их обожгли над костром. Зарубки сделали Мироновой пряжкой. Виктор натянул свои шнурки, но для Мирона тетивы не нашлось.

— Можно бы отрезать тонкую полоску от ремня, — сказал он, — но на это нужно затратить несколько дней, да и не надеюсь я на такое оружие.

— А как же дикари, о которых мы у Жюля Верна и у Майна Рида читали?

— Мы теперь в худшем положении, чем дикари. У них лук был результатом многовековой культуры, средством добычи пищи, а для нас он — игрушка. Кончим сначала твой.

Оказалось, что труднее всего сделать стрелу. Вырезать настоящую стрелу из сухого крепкого дерева не было возможности. Пришлось взять обыкновенный прут и обжечь его. Подготовился Виктор и выстрелил.

Стрела метнулась в воздух… и упала в нескольких шагах от них. Оба покатились со смеху.

— Вот так оружие! — крикнул Мирон.

— Ты не думай, — с деланной серьезностью проговорил Виктор. — Если б там сидел заяц и если б концом стрелы ему попало в бок, да если бы с перепугу и от неожиданности он бросился в нашу сторону — вот и была бы у нас добыча. А такие случаи бывают. Отец рассказывал, что однажды заяц без всякой стрелы выскочил ему под ноги.

— Ну, если так, сдаюсь, — засмеялся Мирон. Попытался было Виктор еще раз натянуть тетиву, но шнурки лопнули.

— Шутки в сторону, — сказал он серьезно. — Я сам знаю, что это глупости. Но неужели мы не сумеем сделать настоящий лук, такой, как у дикарей? Мы же можем кожаную тетиву натянуть.

— Вполне, — согласился Мирон, — но для этого и дерево требуется особое, и знать надо, как его обработать, и уметь делать хорошие стрелы и, наконец, долго тренироваться. А самое главное — нужен нож. Возможно, что в дальнейшем нам и придется взяться за это. А теперь пойдем посмотрим, нельзя ли какую-нибудь рыбину поймать.

— Чем ловить-то будешь?

— Поглядим сначала, что и как, а там придумаем. Может быть, рубашка или штаны помогут.

Пошли вдоль болота.

— Смотри-ка, кажется, вода начинает спадать, — заметил Виктор.

Так оно и было. Вода немного отодвинулась от вчерашних берегов. В разных местах из нее показались новые кучки травы.

— Это хорошо, — сказал Мирон, — но для рыбной ловли меньше возможностей, потому что на месте воды остается болото.

Так шли они целый час, отыскивая подходящее место. Наконец добрались до небольшой заводи. Она врезалась в ложбинку между двумя пригорками. Ложбинка оказалась с песчаным дном. Посреди нее образовалось крошечное озерцо, соединявшееся с настоящим озером узкой полоской воды.

— А в этом углу должна быть рыба, — сказал Виктор. — Вода спокойная. Видишь, как светло и уютно здесь под солнцем. А вон и рыбки мелькают!

И он начал стягивать с себя нижнюю рубашку.

— Завяжем воротник и рукава, вставим обруч — вот и получится сачок не хуже рыбацкого, — говорил он, но спустя несколько минут вскрикнул: — Ах, чтоб тебе треснуть! Рваная! Снимай свою.

Мирон тоже снял рубашку. Завязать ее и вставить обруч из лозы было делом пяти минут. И вот наши рыбаки вошли в воду. На первых порах их постигло разочарование: вода не выходила из рубашки и рыба при всем желании не могла попасть в нее — вода не пускала.

— Выходит, что твоя, с дырой, годится больше, — сказал Мирон.

— Нет, дырка большая, да и сразу порвется еще больше. Вот беда! Давай так сделаем: развяжем рукава и возьмемся за концы их одною рукой, а другой будем вести за обруч.

— А когда рыба попытается удрать в рукава, мы ее — цап! — засмеялся Мирон.

Начали ловить новым способом. Все бы ничего, но приходилось наклоняться в воду по самую шею, чтобы удержать рукава на нужной глубине.

Вдруг Мирон крикнул:

— Есть! Стой! Ах, вырвалась…

— У-у, неуклюжий! — рассердился Мирон.

— Да она маленькая, — оправдывался Мирон.

Но тут закричал и Виктор:

— Есть! Держи свой конец, чтобы не удрала! К берегу тяни, к берегy! Поднимай! Большая… Ой, кусается!

Трудно было тянуть к берегу рубашку, словно бочку, полную воды. Но когда вытащили, нашли в ней десяток небольших рыбешек, а в руках Виктора забилась двухфунтовая щука!

— Вот это добыча! — радовались друзья.

Больше ни тому, ни другому в воду лезть не хотелось: оба изрядно замерзли.

— Куда она денется, рыба, — говорил Виктор. — Мы можем в любое время ловить ее здесь, как в собственном пруду.

Но Мирон с грустью покачал головой.

— Может, завтра уже этого пруда не будет. Спадет вода — и конец.

— Жаль, — растерянно сказал Виктор и уставился на воду. Но тут же радостно воскликнул: — Ничего! Мы можем перегородить вон в том узком месте. Пускай себе вода уходит, а рыбы все равно останется.

Тотчас приступили к делу. Втыкали в землю все, что можно было воткнуть. Очень слабая получалась загородка, зато друзья взяли количеством. Часа через дна двухметровая запруда уже отделяла заливчик от болота. Будь здесь течение, оно в одно мгновение разрушило бы все сооружение, но, к счастью, этого нечего было опасаться.

— Вот рыба и в плену! — восторгался Виктор. — Пусть себе гуляет, а мы будем брать сколько нужно и когда нужно.

Такая возможность подняла дух друзей: появилась некоторая уверенность в завтрашнем дне. Вечером у костра Мирон рассуждал:

— Еще и пяти дней не прошло, а как у нас все изменилось! И огонь имеем, и дом, и пищу, даже собственный рыбный садок.

— Мне бы большее удовольствие доставила собственная хлебопекарня, — ответил Виктор, обгладывая выпачканную золой костистую рыбку.

Как всегда, после дневных забот разговор коснулся дома. Какими далекими казались теперь все домашние дела! Не верилось, что при нормальных условиях за один день можно было бы вернуться домой. Пока не миновали десять каникулярных дней, большой тревоги там не будет. А когда эти дни пройдут?