Повесть о «Катюше»

«КАТЮША» ВЫХОДИТ ПОВСЮДУ

Заводы Москвы и Воронежа не могли оснастить всю Красную Армию.

...В конце июля, едва только военный инженер Шитов вернулся из первой командировки на фронт, его ожидало новое задание: срочно выехать в Ленинград и наладить там производство ракетного оружия.

Конструктор ехал в Ленинград вместе с новыми установками, изготовленными на «Компрессоре».

В 1966 году командир этой батареи П. Н. Дегтярев в газете «Ленинградская правда» рассказал о тех незабываемых днях.

«В июле 1941 года в штаб командующего артиллерией Красной Армии были вызваны из Ленинграда капитан А. Синицын и я. Оба мы тогда работали в 3-м Ленинградском артиллерийском училище, обучали курсантов. В Москве мне предложили сформировать батарею реактивных минометов...

Враг настойчиво рвался к Ленинграду, и было принято решение о немедленной отправке нашей батареи на Ленинградский фронт. Знакомиться с новой техникой фактически пришлось в пути. Как только были получены машины, пришел приказ: «Немедленно следовать в Ленинград». 27 июля батарея отправилась в путь.

Ранним утром следующего дня я был вызван к командующему Северо-Западным направлением К. Е. Ворошилову:

— Противник захватил Кингисепп. Туда подтягиваются многочисленные воинские подразделения. Попробуйте ударить по этой цели. Покажите в деле наше новое оружие...

Я вышел из кабинета...

Фашисты решили превратить Кингисепп в плацдарм для решающего броска на Ленинград.

Наши четыре боевые установки вышли на огневую позицию. Наконец-то с них сняли маскировочные чехлы. Мгновенно были подготовлены расчеты.

— К бою готовы! — доложили командиры взводов.

— Батарея, залп!

Это произошло 3 августа 1941 года в 22 часа. Враг не в силах был начать ответную атаку. А там, где только что располагалась батарея, осталась выжженная земля. Наши установки исчезли сразу же после залпа.

Солдаты и офицеры батареи проявляли небывалое мужество. В одном из боев у Малых порогов, за Володарским мостом, командир орудия Василий Федоров был тяжело ранен, но остался командовать расчетом. Спустя некоторое время батарея, как всегда после залпа, срочно меняла позицию. Батарею настигла авиация. Вокруг рвались бомбы, но шоферы машин продолжали вести установки вперед. В этом броске не пострадала ни одна «катюша».

Особенно тяжелыми были бои в районе Урицка. Враг подошел вплотную к городу, отступать было некуда, за спиной — Ленинград. Огневые позиции располагались в Автове, в 5 километрах от переднего края. Картина боев тех дней выглядела примерно так: каждое утро после мощного артиллерийского налета начинали атаку фашистские танки. За ними шла пехота. На нее обрушивали залпы «катюши». По 6—7 залпов приходилось давать в день, чтобы отразить атаки. И наступление было приостановлено...»

В декабре 1941 года за особые заслуги первому командиру «катюш» на Ленинградском фронте П. Н. Дегтяреву был вручен орден Красного Знамени. Наградили многих солдат и офицеров. Победный марш батареи продолжался по ленинградской земле.

...Первая батарея, прибывшая на фронт под Ленинград, была каплей в море. Город получил задание наладить серийный выпуск боевых установок. Чертежи были доставлены из Москвы. За дело взялись десятки заводов. Считанные дни потребовались Ленинграду, чтобы освоить новую технику. Вскоре на фронт вышла первая боевая ленинградская машина.

Конструктор Д. А. Шитов, выполнив задание, возвращался в Москву из Ленинграда, когда кольцо уже сомкнулось. Самолет, в котором он летел в Москву, обстреляли. Машина приземлилась, изрешеченная осколками.

Такое же, как военный инженер Шитов, задание получили военный инженер III ранга Георгий Александрович Копылов и конструктор Федор Иванович Есаков. Их путь лежал в Горький. Здесь под выпуск БМ-8 был отведен завод фрезерных станков. Он обладал нужными продольно-строгальными станками, отличными кадрами.

Вначале предполагалось устанавливать реактивные установки на грузовые машины Горьковского автозавода. Но вес установки достигал трех тонн, и эти машины не удалось использовать. Машин марки ЗИС не хватало. Поэтому решили устанавливать «катюши» на легкие танки. Так в 1941 году в нашей стране появились танки, оснащенные ракетами.

В конце ноября город Горький уже мог доложить: задание выполнено.

Вслед за Горьким задание организовать выпуск «катюш» получили конструкторы на севере страны — в Кирове. Сюда был, в частности, эвакуирован Коломенский завод, выпускавший направляющие для московской «катюши».

К выпуску «катюш» приступила Пенза. В этом городе выпускались боевые установки меньшего калибра — БМ-8.

«Катюшей» занялись и прибывшие на Урал московский и воронежский заводы.

«Нам предоставили пустой гараж,— вспоминает бывший старший мастер москвич Павел Петрович Дмитриев.— За ночь мы его очистили, установили привезенные станки. Пришли помогать челябинские рабочие, ремесленники. Работали, не глядя на часы. Дней через десять после приезда из гаража вышла первая БМ-13 — точно такая же, как та, которую делал завод в Москве».

Москвичей, прибывших в Челябинск и оставшихся на «Компрессоре», награждали одним Указом.

На запад шли эшелоны с войсками и вооружением. На восток двигались поезда с техникой — станками и машинами, в теплушках занимали места хозяева станков — рабочие и их семьи. Воронежский завод эвакуировали в Свердловск. Сюда же прибыли некоторые ленинградские заводы. Под крышей свердловского завода «Уралэлектроаппарат» разместились крупные машины ленинградской «Электросилы», ртутные выпрямители, оборудование Харьковского электромеханического завода и московского «Изолита». Здесь же нашел себе место и воронежский завод имени Коминтерна.

По решению Государственного Комитета Обороны «Уралэлектроаппарат» стал производить БМ-13.

«Под сборку отвели большой цех с мощными кранами,— рассказывает бывший директор завода В. И. Абакумов,— оснастили его продольно-строгальными станками. Завод все для себя делал сам, за исключением металла. Сами производили и снаряды...»

«Рабочие не выходили сутками из цехов. Никого не приходилось упрашивать работать. Никому не приходилось напоминать о дисциплине,— вспоминает директор « Уралэлектроаппарата ».

— Нередко раздавался звонок из Кремля. Спрашивали: сумеем ли мы отправить фронту свою продукцию в срок. Мы отвечали: сумеем. И не было случая, чтобы «Уралэлектроаппарат» не сдержал слова, данного Москве».

Судьба заказов находилась в надежных руках. Ничего, что зачастую это были женские, а нередко и детские руки подростков, маленьких токарей, которые вынуждены были приспосабливать под ноги подставку. Трудились они самоотверженно.

«В марте 1943 года газеты опубликовали Указ о награждении «Уралэлектроаппарата» и завода «Компрессор» орденом Трудового Красного Знамени. В Указе не говорилось, за что заводы удостоены наград. Сейчас я с радостью могу сказать,— закончил свой рассказ В. И. Абакумов,— и уральцы, и москвичи были удостоены орденов за выпуск «катюш»...»

Не многие знают героическую страницу из биографии солнечного города Сочи. Да, и этот курортный город выпускал в годы войны грозное оружие. И на сочинский берег выходила «катюша».

...Был сентябрь 1942 года. С Курского вокзала Москвы в южном направлении выехали конструктор Федор Есаков, капитан Николай Юрышев и воентехник Евгений Доброхотов. Им предстояло помочь Закавказскому фронту в создании «катюш», которые могли бы быть использованы в горных условиях ведения войны. Враг рвался к Кавказу и Сталинграду.

Москвичи везли с собой 20 артиллерийских прицелов. Своими силами черноморская группа войск Закавказского фронта сконструировала небольшую «катюшу». Черноморцы просили Москву прислать специалистов.

Эшелон не смог дойти к цели обычным путем. Пришлось на ходу всем троим спрыгнуть с поезда, который свернул с дороги на Кавказ.

В пути попали под бомбежку. На шинели Юрышева остались следы от пулеметных пуль. Осколком зацепило и Есакова. Доехали до Астрахани. Отсюда самолетом, поездом и автомобилем добрались через Махачкалу, Баку и Тбилиси в Сочи. Здесь находилась полевая мастерская № 6. Она ремонтировала «катюши». В гараже при санатории «Ривьера» сделали первый образец горной «катюши», величиной с пулемет. Пакет из четырех направляющих ставили на колеса. Установка разбиралась на три части: пакет, стойку и ось с колесами.

К ноябрьским праздникам 1942 года были готовы первые боевые установки. Их приехали получать моряки-черноморцы. Залп сочинской «катюши» состоял из восьми снарядов. Это было меньше, чем у обычных установок. Но и восемь снарядов делали свое дело, сея панику среди врагов, никак не ожидавших встретиться с огненными снарядами на перевалах Кавказа.

«Важно было и то, что установка не требовала электрического тока для залпа, — рассказывает Федор Иванович Есаков.— Роль аккумулятора играл патрон «ТТ». С помощью обыкновенного гвоздя и веревки взводился ударник. Патрон загорался. Огонь поджигал первый снаряд и с помощью несложного приспособления — змеевичка (газами из первого снаряда) поджигались остальные снаряды».

Москвичи вернулись в столицу из самого пекла боев.

Вслед за ними пришла награда — медаль «За оборону Кавказа»...

И наконец Сталинград. Сюда из Москвы в мае 1942 года выехала со специальным заданием группа специалистов: директор завода «Компрессор» И. А. Дорожкин, конструктор Ф. И. Есаков и старший мастер К. Г. Мотылин. В Сталинграде они должны были организовать еще один завод, который бы ремонтировал «катюши». Но это задание выполнить не удалось: фронт быстро приблизился к самому городу.

Под Сталинградом врагов били «катюши», сделанные в Москве, на Урале, в Горьком, Пензе, Кирове... Страна отомстила за раны героического города. К этому времени промышленность выпустила сотни и сотни новых установок.

Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов пишет: «19 ноября 1942 года во время нашего контрнаступления было использовано 115 дивизионов реактивной артиллерии. Один залп — это 10 тысяч снарядов. Он обрушивал на головы гитлеровцев 500 тонн смертоносного металла».

Взятый в плен в боях под Сталинградом артиллерист Ульрих на вопрос о потерях от залпового огня реактивной артиллерии отвечал:

— Разрушительное действие взрывной волны очень сильное, так же как и осколочные действия по открытым целям. Такое мнение существует у большинства офицерского и солдатского состава. При массовом применении «катюш» от их залпов потерь больше, чем от всех других видов оружия.

Солдат Харт был более конкретен:

— После залпа из нашей роты численностью до 120 человек в живых осталось 12. Из 12 станковых пулеметов остался цел один и тот без лафета, а из пяти тяжелых минометов — ни одного.

И так на всех фронтах. Фашисты испытали на себе всю мощь советского реактивного оружия, которое превосходило немецкие реактивные установки.

Полковник Шенбергард отмечал:

— Русские «катюши» имеют следующие преимущества: большую дальнобойность, стреляют на 9—10 тысяч метров, маневренны лучше, чем немецкие, а также их больше.

Подполковник Лютер с горечью признавал:

— Прежде всего необходимо отметить моральное воздействие огня PC. Были случаи, когда мои солдаты не выдерживали огня PC и оставляли хорошо оборудованные позиции. Сказывались здесь не материальные потери, а моральное воздействие.

Красноречивее всех оказался ефрейтор Фауст:

— Кроме «катюши» у русских имеется «ванюша», от которого не спастись и в блиндаже. От него можно сойти с ума.