Повороты судьбы

Глава 17. Игорь

Я выскочил из подъезда на улицу, как ошпаренный и вдохнул морозный воздух. Не могу поверить, что сделал это. С психа бросил сумки с вещами на первую попавшуюся скамейку недалеко от подъезда и рухнул рядом как подкошенный. Неужели это правда? Моя пигалица меня выгнала, и я как последний… повёлся на это. Почему не переубедил её, почему не настоял на своём? Сам себе задаю глупые вопросы и сам же на них отвечаю. Не в этот раз идиот. После сегодняшней встречи у гостиницы, я ещё легко отделался. Удивляюсь, что моя дикарка скальп с меня не сняла без наркоза. Чертыхаюсь, как же я так попал…? В один миг потерял всё, к чему так долго шёл. Моя Жанка — это вся моя жизнь. Долго просидел в одиночестве глядя пустым взглядом в никуда. Мимо сновали люди, а я всё не мог найти в себе силы, чтобы оставить этот подъезд и квартиру с любимой девушкой в прошлом.

Очнулся от бестолкового сидения, когда зад почти примёрз намертво. Поехать к бабушке? Глянул на часы — время позднее, незачем беспокоить бабулю. Вернусь в чёртову гостиницу, но лучше в другую. То место где разрушилась моя жизнь, я ещё долго буду обходить стороной.

Приняв обжигающий душ, заказал горячий ужин в номер и проверил содержимое бара. Рюмка чего-нибудь покрепче не помешает. Все-таки зад я отморозил прилично, а болеть мне никак нельзя. Хоть зимой стройки мало, но работы всё равно хватает. И пускать работу на самотёк, когда я стольким пожертвовал ради достойного будущего, это было бы верхом глупости даже для меня. К тому же надо обдумать как вести себя с Жанной. То, что она решила поставить крест на нашем с ней общем будущем — очевидно. Но я не согласен. И дальнейшая моя линия поведения должна быть чётко продумана. Я верну её, во что бы то ни стало, верну.

Бездумно щелкая пультом от телевизора, гонял туда-сюда картинки. Ужин принесли быстро. Смел с тарелок еду я ещё быстрее, даже не помню, когда ел в последний раз. Ах да, Жанку же хотел накормить пирогом, а по факту слопал всё сам. По-видимому, после пьянки голод проснулся. Плеснул из мини-бутылки виски в стакан и развалился в кресле. Сделал глоток и прикрыл глаза, расслабляя тело, отслеживая, как жар опаляет глотку, спускается по пищеводу и наконец, оседает в желудке. Спустя пару вдохов, с удовольствием отметил, как тепло разгоняется по всему телу.

Вместе с расслаблением накрыло и осознание того, что больше всего я хочу вдохнуть родной запах, прижать мягкое податливое тело к груди и не отпускать…. М-да, а моя пигалица в это же время хочет, чтобы я подарил ей покой (что буквально означает — свали подальше от меня козёл). Нет малышка, зло усмехаюсь, так просто я не сдамся. Мы будем вместе, рано или поздно. Допиваю остатки алкоголя и ставлю стакан в сторону. Я не люблю напиваться. Глупо это. Ни одно пьянство не решает проблем, а создаёт целый ворох новых, причём по щелчку пальцев на раз — два. Не понимаю, почему я сорвался в этот раз, как сцепи будто? И закономерный итог — пинок под зад от любимой девушки. Вместо решения старых проблем, получил ещё больше новых.

Напряжение постепенно отпускало, но взамен накатывали некогда счастливые, а теперь отдающие горечью, ожившие воспоминания.

Впервые я встретил пигалицу, когда возвращался от приятеля поздним вечером домой. Путь шёл через сквер, но я уже давно посещал секцию единоборств, не только для поддержания физической формы (по секрету — от девчонок отбоя нет, когда они видят игру мышц), но и для разрешения так сказать спорных моментов с недружелюбно настроенными парнями.

Вдруг заметил, как группа ребят пристаёт совсем к молоденькой девочке. Вот блин, зло сплюнул. Бабуля запрещает ругаться, но увиденное кроме как матом не описать. Это ж надо втроём! Приставать к ребёнку! Само собой, я вмешался. Девчонка оказалась совсем малышкой, смешная — в пуховике и шапке с помпоном, который был больше её головы. Как ни странно, девчонка не сбежала, сверкая пятками, а встала за моей спиной. Вот дурёха. С уличной подвыпившей шпаной расправился быстро, несмотря на их численный перевес. Но рассмотрев их вблизи, я отметил, что спорт эти парни не жалуют, предпочитая алкоголь, судя по ядовитому амбре, и легкодоступных девушек, не отягощённых моральными принципами. Что ж у каждого — свои пути. Но невинную малышку они тронули зря.

Так и началось наше странное знакомство. Девчонка звалась Жанной, по возрасту всего на год младше меня. Но выглядела кнопка — кнопкой. И рассуждала как сущий ребёнок. Не знаю, с чего я вдруг решил начать встречать её после занятий в художественном кружке. Может пожалел? Вдруг опять наткнётся на хулиганов, а меня рядом не будет. И день за днём, незаметно, эта малышка вошла в мою жизнь, и вскоре основательно пустила в ней корни.

И чем чаще мы общались с Жанной, тем острее я чувствовал, необъяснимую тягу к этой девочке. Странно, обычно с другими девчонками я наоборот выстраивал некие границы. Мне не нужны были прогулки под луной, поцелуи украдкой и глупые хихиканья. Порой я нарочно встречался с девочками постарше (накачанный торс мне в этом успешно помогал). Стоило намеренно поддразнить понравившуюся девушку, случайно оголиться по пояс и всё — дело сделано. После такой демонстрации девчонки сами просили разрешения потрогать твёрдые мышцы и записывали номера своих телефонов.

Тем глупее я себя чувствовал, встречая и провожая одну случайно подвернувшуюся пигалицу. Но именно эта малышка своими широко распахнутыми, по-детски наивными, тёплыми карими глазами перевернула всё моё нутро, поставила с ног на голову. Она оказалась чрезвычайно доверчивой, доброй, смешливой фантазёркой. На первый взгляд я думал, что такой доверчивой малышкой будет легко управлять, но со временем понял, как глубоко заблуждался. Жанна любила повторять: «ослиное упрямство — это наша семейная черта, передавшаяся по наследству от мамы обеим дочерям». И я был полностью согласен. Если она что-то решала для себя, то сдвинуть её в другом направлении было делом невозможным и зряшным. Жанка могла долго раскачиваться, взвешивая все за и против, но решив что-то однажды, уже не сворачивала со своего пути, пёрла как танк.

Не знаю, за какие черты характера я её полюбил, но уже перед своим уходом в армию я чётко осознал, что эта девчонка крепко обосновалась в моём сердце. И с осознанием этого, меня обуял животный ужас. Ведь за год моей службы с пигалицей могло произойти всё что угодно, но самым страшным в моих кошмарах оказалось то, если бы она полюбила другого парня, не меня. Я извёлся от внутренних терзаний, ставших для меня самого болезненно неожиданными. Я каждый день посещал секцию, и истрепал не один десяток спортивных снарядов. В спарринг со мной парни уже опасались вставать. А я никак не мог усмирить внутреннего зверя. Меня разрывало от мысли, что пока я буду проходить службу, мою доверчивую и наивную пигалицу обведёт вокруг пальца какой-то посторонний тип с яйцами. И в то же время при каждой встрече целовать её нежные губки, тонкую шейку, слушать заполошный стук её сердечка и не трогать так, как хотелось бы мне — о, это, то ещё невыносимое испытание. Но я сжал остатки воли в кулак и запретил себе трогать свою невинную пигалицу. Пусть подрастёт, доучится спокойно, а когда я из армии вернусь, тогда и видно будет. Конечно, я специально цербером вился вокруг Жанки, и рычал на излишне ретивых самцов, хотелось сохранить свой цветочек для себя. Ушёл в армию с мыслями и надеждой что, строгая Жанкина мать не даст ей совершить глупости. Так как в свою очередь сделал всё зависящее от меня, защищал мою девочку даже от себя самого. Светлана Борисовна должна была оценить.

Зато как мы встречали с малышкой Новый год после моего возращения — отложилось у меня на подкорке. Даже старым дедом, когда у меня главный мужской прибор будет работать через раз (тьфу-тьфу три раза через левое плечо), я буду вспоминать те дни. Так как при каждом вспоминании мой верный дружок встаёт как солдат по стойке смирно. Надеюсь, в старости эти воспоминания будут срабатывать также исправно.

А затем я знатно профукал своё счастье. Получил предложение подзаработать. И честно говоря, обрадовался неимоверно, так как голову уже сломал, куда устроиться так, чтобы я мог материально обеспечить и себя с Жанкой и бабуле помогать. Так как бабушка и малышка — это вся моя семья. А я как мужик, обязан обеспечить им достойное будущее. Поэтому и ухватился зубами за предоставленную возможность. Но Жанка не оценила. Я и сам знал, что поступаю как последний подлец по отношению к моей девочке. Но что мне оставалось делать? Тащить лямку на стройке обычным работягой, разгружать вагоны, податься в бандиты? Это всё несерьёзно. Мне была нужна легальная работа, с хорошим заработком. Просиживать штаны в институте, получая достойно оплачиваемую специальность, как мои сверстники — это означало жить на бабушкиной шее. Я совершеннолетний мужик — и это было ниже моего достоинства.

Так сложилось, что мои родители погибли внезапно, и бабушка растила меня одна. Поэтому и мой сыновий долг перед ней немаленький. Но… моей любимой девочке придётся остаться одной, без моей поддержки и заботы. У меня была шальная мысль не разрывать наши отношения, сохранить всё как есть и как же я сильно хотел поддаться ей. Но былые страхи постоянно стояли перед глазами. Если Жанка встретит левого парня, который обвешает её доверчивые ушки лапшой, то я и оглянуться не успею, как стану гордым обладателем особо ветвистых раскидистых рогов. Нет, я не обвиняю свою девочку во всех грехах, не вешаю на неё ярлыки. Но в реальной жизни именно так и бывает. У каждого из нас есть свои триггеры, для меня — это когда Жанка влюбляется в другого парня. Я многое могу стерпеть, но измену — нет. Не прощу ни себя, что допустил такое, ни её — итак понятно за что.

Моя малышка так плакала, я думал, её удар хватит при нашем расставании. Я сам проклял себя тысячу раз за это. Но в глубине души в тайне надеялся, а вдруг она сможет понять…. И возможно, чем чёрт не шутит, когда-нибудь простит. И после нашего, на зависть любым театралам, драматичного расставания, я только лишний раз убедился, что моё решение хоть и безжалостное, но верное. Нам бы с ней пришлось за два года пережить ещё десяток таких расставаний. Когда хочется разрушить и смести к чертям всё на своём пути, что мешает прижать к себе эту плачущую пигалицу. Даже у меня здорового парня сердце остановилось бы от таких переживаний, не то, что у дрожащей от переживаний девчонки. Я посчитал, что лучше один раз разорвать и жить без глупых ожиданий и возможно напрасных надежд. Чем при каждом расставании резать наши сердца по живому, без наркоза. И не дай Бог спустя пару лет узнать, что можно было давно не надеяться, так как девочка тоже устала плакать, ждать, переживать и нашла себе беспроблемного мальчика.

И все эти годы я свято веровал в правильность такого трудного, но необходимого решения. Но всего неделю назад, когда Жанка поведала мне про выпавшие на её долю испытания после моего отъезда, я впервые изменил своё мнение. Вот тогда я понял, как жестоко посмеялась надо мной судьба за мою самоуверенность и эгоизм. Я бронетранспортёром проехал по чувствам своей любимой девочки. Испугавшись возможной измены, причём не фактически состоявшейся, а только лишь родившейся в моем воспалённом воображении эгоистичного мужлана. Как водится, прикрыл всё фантиком заботы о девчонке, тогда как в реальности удовлетворял лишь свои амбиции и тешил своё самолюбие.

За свою фатальную ошибку я заплатил неподъёмную цену. Но цена, которую пришлось заплатить моей любимой, моей крошке — это за гранью! Я готов собственными зубами выгрызть своё жестокое сердце и отдать его Жанне. Только ей решать заслуживаю ли я жизни после такого. Если бы это помогло вернуть время вспять. Отмотать, предусмотреть такой вариант, не выбросить злосчастную симку, ответить хоть на один её телефонный звонок…. Всего один ответ, от которого зависело три судьбы. Я выбрал — не стал вносить её номер в чёрный список (боялся, что сам передумаю и позвоню ей от тоски), а выбросил симку и разорвал последнюю ниточку с любимой. Изломал три самых дорогих для меня жизни.

И в последствии тысячу раз извинившись перед малышкой, когда мы стали жить с ней вместе, я всё удивлялся, отчего её обида так глубока. Так как для меня единственная встреча с ней моментально стёрла все годы без неё. Я забыл о своей тоске, о моем предательстве по отношению к ней. Я лишь жил счастьем сегодняшнего дня, что держу в руках самую прекрасную девочку для меня. И потому недоумевал, что корни обиды увязли в ней так глубоко. И только сейчас до меня дошло, что это была за обида! Идиот. Я сам себя не прощу за такое, а требую того же от неё. От хрупкой малышки, сломленной гнётом обстоятельств. Я не виню её, хоть Жанна наверняка уверена в обратном. Это я бросил молоденькую девочку, беременную, одинокую. У которой кроме меня, по стечению обстоятельств не было другой опоры. А её мать приняла противоположную сторону. Не удивительно, что Жанна сломалась. Я уверен, что будь на её месте любая другая, то сломалась бы ещё быстрее.

Надо же, а я кретин, ещё бросал обвинения в бесплодии своей крошке. Не разобрался, нахамил, поверил какой-то залётной гадюке. В тот день я настраивал Лилькин компьютер, и позднее еле отделался от неё. Хорошо, что Светлана Борисовна вернулась, и я моментально под надуманным предлогом ретировался. Но мелкая зараза и тут меня обхитрила, решила проводить до улицы. Пришлось перед будущей тёщей вынужденно согласиться. Стоило нам с Лилей выйти из подъезда, как мы наткнулись на девицу, смерившую нас неприятным высокомерным взглядом. Что-то просчитав в уме, эта девица подошла к нам вплотную, перегородила демонстративно дорогу и слащаво улыбнулась. Моя печёнка сразу почуяла неладное. Ох, неспроста эта нахалка так воодушевилась.

— Ой, Лиля привет. Не ожидала встретить тебя.

— Привет Марина, — Лилькин кислый голос явно демонстрировал абсолютное подтверждение моих опасений. Девчонки друг друга недолюбливали.

— А вы должно быть Игорь, Жаннин жених? — я промолчал, здраво опасаясь вступать в бабью перепалку.

— А я Жанночку недавно встречала, — эта неприятная Марина картинно заохала, качая головой. — Такая жалость, такая жалость.

— Марина закрой свой рот, — у мелкой прорезался грозный голосок. А я сделал стойку, неужели у Жанны что-то случилось? Пигалица что-то скрывает от меня? И с мамой резко перестала общаться. Что же у них произошло? Но додумать причины мне не дали, Марина любезно вылила помои на меня и на Жанку махом.

— Да ладно тебе Лиль, я же переживаю за вас. Вот решила выразить сочувствие человеку, — ясно, что намекает на меня. Ну что ж тем занятнее будет выслушать какие грязные сплетни ходят о моей пигалице. Эта Марина даже не стесняется, что разговаривает по сути сама с собой. Для неё жизненно необходимо вылить на кого-то гадость. Может ну их эти разборки, мне надо бежать к моей девочке, пусть сами разбираются без меня. Рванул в сторону и почти обогнул обеих, как в спину донеслось.

— Так жаль, что у вас не будет деток Игорь. Но это же ничего страшного, всегда можно усыновить ребёночка или как нынче принято пригласить кого-то на роль суррогатной матери. Может и Лилька согласится.

Как я не пришиб эту гадину, до сих пор удивляюсь. Резко разворачиваюсь, хватаю её куртку, притягиваю жёстко к себе и рычу:

— Что ты лепечешь глупая курица, какие дети, какие суррогатные матери? Ты сумасшедшая? — по-моему, вывод очевиден. Но наглая сплетница смеётся мне в лицо:

— Так ваша Лиля полдня просидела на морозе в парке, поливая слезами заключение врача, где ясно написано бесплодие девяносто процентов.

Я в шоке отпихиваю сплетницу от себя, словно меня ужалила гадюка. Наглая девица, не удержав равновесие, плюхнулась со всего маха на попу и скривила болезненную гримасу.

Будет тебе наука как в следующий раз сплетни разносить, подумал и сплюнул от брезгливости, резко направившись прочь. А мозг в этот момент вынимал подходящие картинки из памяти: после больницы Жанна слегла с простудой, похоже на то, что и правда просидела на морозе долго. После больницы она опять-таки перестала разговаривать с матерью, что тоже косвенно подтверждает правдивость слов гадюки. Обернулся, коротко бросив взгляд на Лилю, она, сгорбившись, продолжала одиноко стоять и смотрела мне вслед. Меня передёрнуло. Ещё одна малолетка на мою шею. Подстриглась как Жанна, покрасила волосы как у Жанны, ведёт себя со мной как Жанна — не к добру. Тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, с этим позже разберусь. Сейчас главное другое, правду ли сказала гадюка. И если сказанное ею правда, а я склоняюсь что скорей всего это действительно правда. Так как гадюка вела себя слишком уверенно и нахально, ни на секунду не стушевалась и не отводила глаз. То как тогда мне вообще вести себя с Жанной? Почему скрывала от меня такое? Собиралась ли вообще признаваться или по-тихому решила развести как лоха? Даю себе подзатыльник, так как последнее вряд ли. Всё-таки я знаю свою доверчивую и наивную девочку, совсем не умеющую врать. Скорей всего эту новость она узнала в больнице, поехала к маме за советом. Но по какой-то причине разговор не заладился, и они рассорились. В этом странность, зачем им ссориться? Прикидывая и тасуя свои предположения и так, и эдак, пытался выстроить в голове хоть какую-то логическую цепочку. Да и надо было решить, как вести себя с Жанкой. Тут я вспомнил, что она сегодня утром настаивала на каком-то важном разговоре. Так может именно об этом она и хотела поговорить? Я чуть не взорвался от собственного противоречия. Обвинения, укоры во лжи моментально сменялись в моей голове непоколебимыми оправданиями всех поступков моей малышки.

В конце концов, возьму у Светланы Борисовны медицинские бумаги. Покажу их самым лучшим специалистам. Да я даже врачебный консилиум соберу. Гадюка, кажется, обмолвилась про девяносто процентов? Десять шансов наши! За это стоит побороться.

В итоге, для себя решил — чтобы ни случилось, я с моей Жанной до конца. Никакой медицинский диагноз нас не разлучит. А вот за то, что так долго таилась от меня, своего будущего мужа, и за то, что усомнилась в моей преданности — наказание я ей обеспечу. Даже руки потирал от предвкушения, как сначала напугаю бестолковую девчонку грозным разговором, а потом залюблю до звёздочек. Не помешало бы и отшлёпать, так сказать в воспитательных целях. Я напомню моей излишне самостоятельной «феминистке», что со всеми трудностями она должна бежать ко мне. А не взращивать в голове больные фантазии.

Но как всегда всё пошло не так.

Жанна вылила на меня такое! Что большим подонком мне себя чувствовать ещё не приходилось. Я дар речи потерял после её исповеди. В голове сплошная каша. Что я должен сказать в ответ? Как вообще подобрать нужные слова?! Что мне делать: опять просить прощение, валяться у малышки в ногах лишь бы позволила быть с ней рядом, что? Никаких толковых мыслей и идей в пустой голове не возникало, поэтому я решил трусливо сбежать. Как поджавший хвост щенок решил спрятаться в темноте, дать возможность страху, боли и безнадёжности утихомириться. У меня не было идей как справляться с Таким. Старый добрый трусливый побег виделся единственно возможным выходом на данный момент. Особенно когда перед уходом взглянул в потухшие глаза Жанны. Моя любимая пигалица… прости. Но твой скорбный, потерявший искру жизни взгляд был моей личной гильотиной, безжалостно обрушивающийся на мою шею с мерзким скрипом раз за разом. И я сбежал. Вновь бросил свою одинокую девочку одну. Только моё беспробудное пьянство и побег от реальности оказались для меня и малышки началом конца.

Бесстыжая Лилька. От злости сжал пальцами подлокотники кресла. Тепло от выпитого спиртного исчезло без следа, как и расслабленность. Мышцы вновь натянулись канатами напряжения и ярости на себя, свою непроходимую тупость и самоуверенность. И гнева на… бестолковую Лильку. Вот какого она приклеилась ко мне? Будто я не замечал её преданного щенячьего восторга, переходящего в какое-то больное обожание. Конечно, видел и всё подмечал. Но вот на кой она мне сдалась, эта Лилька? У меня есть любимая малышка, похитившая моё сердце. И кроме своей Жанночки, я вообще никого не замечаю и, честно, не хочу замечать. В этой девочке меня устраивает всё. Я обожаю даже её вздорный и упрямый характер. Особенно когда моя дикарка превращается в ластящегося котёнка, когда доверчиво жмётся тёплым мягким телом и преданно смотрит в глаза, вручая ключи от всех своих тайн. То мне сносит крышу одномоментно и безвозвратно. Я напрочь забываю обо всех тормозах. Остаётся лишь мой нежный котёнок с распахнутыми доверчивыми карими глазками. Однако стоит его совсем немного раздразнить и спровоцировать, как котёнок моментально обращается дикой страстной тигрицей. И это я тоже в ней обожаю.

Я не представляю своей жизни без Жанны. Она — моё всё. Воздух, которым я дышу, земля, по которой хожу, огонь души, которым живу. Не станет её и не станет меня. Останется лишь пустая оболочка, что будет влачить ничтожную жизнь бестолкового бездушного тела. Да, я смогу прожить без неё, но возможно ли такое житьё именовать жизнью? Однозначно — нет. Это будет лишь жалкое существование на протяжении всех лет, отпущенных мне небесами. До самого конца, до моего последнего вдоха.

Как я буду теперь оправдываться перед своей пигалицей — не понятно. Я могу понять, почему моя девочка поступила сейчас именно так. Выгнала меня, хотя её душа рвалась ко мне несмотря ни на что. Она права, мы со старым не разобрались, не смирились. А тут эта Лилька новых проблем сверху добавила…. Я ведь специально познакомил эту соплячку с Серёгой. Хороший парень, работящий, не страшный на морду. И Лилька ему понравилась очень. Он едва слюни по ней не пускал. Так нет же, глупой малявке меня подавай. И плевать ей, что мы с Жанной любим друг друга. На всё ей плевать, кроме собственных хотелок. Дрянь эгоистичная…. Но ругай — не ругай сейчас Лильку, а я виноват не меньше. Вышел уже из пацанского возраста, чтоб девчонками прикрываться.

«Хватит сопливые пузыри пускать, — сам себе отвесил пинка, — мужик ты или тряпка, в конце концов? Наворотил дел, так будь мужиком — сам разгребай. Не бабе же за тобой подтирать. Бесхребетник». Мысленные пинки хоть и отвлекли меня от самобичевания, но к разрешению проблем с Жанной я не придвинулся даже на миллиметр. Ладно, по ходу дела разберусь. Сначала работа, потом дела сердечные. Глядишь, со временем решение само найдётся. А может, буду действовать по старинке, сначала дам пигалице временную передышку пусть успокоится маленько, а затем возьму любимую крепость измором. Простила один раз, значит простит и второй. Я на всё пойду ради этого.