Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть

Энгус

Если бы он тоже мог смеяться или плакать, то не стал бы сдерживать себя. Всё пришло к нему внезапно – одной гигантской волной. За ложным стоицизмом его зонных имплантов он был потрясён до глубины души приказами программного ядра, своим отчаянием и надеждой.

Морн!

Он хотел спасти Морн. Даже скрывая свои чувства от Ника и Майлса, он не мог делать вид, будто это неправда. Однако право принимать решение принадлежало не ему За его обещанием Нику не было ни грана правды.

Но почему же тогда Лебуол говорил, что Джошуа не будет рисковать своей миссией ради Морн Хайленд?

Так вот зачем Уорден Диос (ублюдок! сукин сын!) подключался к его программному ядру. Весь командный состав полиции списал Морн со счётов, и поэтому Уорден дал приказ спасти её. По какой-то причине Диос притворялся, что не заботится о ней. Но он подготовил свои инструкции и тайно ввёл их в Джошуа, чтобы скрыть свои истинные намерения от окружающих.

Он хотел вернуть её.

«Это нужно остановить».

К сожалению, Диос не учёл, что её можно спасти за деньги. Выкуп Морн с помощью кредита Майлса не был заложен в программе. Значит, Лебуолу ничего не известно. И Майлс тоже не знал об этой тайне.

Лицо Тэвернера стало серым, словно он был в предынфарктном состоянии. Его глаза испуганно округлились. Взгляд шарил по сторонам, точно Майлс пытался понять, насколько глубоким было предательство. Никто не знал правду о Диосе. Никто, кроме Ника Саккорсо.

«Я дам тебе то, за чем ты сюда прилетел».

Но откуда он мог узнать секрет главы полиции? «Нет, перестань, – велел себе Энгус. – Не паникуй. Нику известно только то, что Морн – лейтенант полиции Концерна. „Труба“ тоже прилетела из штаб-квартиры полиции». Саккорсо сопоставил два этих факта и случайно пришёл к верной догадке. Безумный смех и побледневшие шрамы придавали Нику вид помешанного. Он просто гадал.

Но почему Уордсн Диос хотел сохранить эту тайну от своих людей? И какова тогда была истинная цель миссии Джошуа?

Энгус в душе смеялся над испугом Майлса и неведением Лебуола. Эти засранцы заслуживали того, чтобы их оттрахали початком кукурузы. Но в то же время Термопайлу хотелось плакать, как напуганному ребёнку. Все эти решения принадлежали не ему, а долбаной программе.

«Мы достанем для тебя Дэйвиса Хайленда. А ты отдашь нам Морн».

Эти слова означали нечто обратное тому, в чём Майлс видел цель их миссии. Хотя в любом случае у Энгуса не было выбора. Звено с его программным ядром фонтанировало, как лопнувшая водопроводная труба, – команды и данные заливали его мозг сплошным потоком.

Человек в стерильном медицинском комбинезоне наложил на тело артистки плотный бандаж и вынес её с неосвещённой сцены. Очевидно, в «Дёшево и сердито» эта исполнительница пользовалась успехом, если всякий раз её отправляли на восстановление. Человека сменил робот-уборщик. Смыв кровь со сцены, он быстро удалился.

– А теперь заткнитесь и слушайте! Вы, оба! – рявкнул Энгус, обращаясь к Нику и Майлсу. – У нас мало времени. Если Билл пришлёт сюда новых стукачей, мы не успеем обсудить детали. На данный момент я вижу две проблемы. Во-первых, мы не знаем, где находится мальчишка. Во-вторых, если Билл узнает о наших планах, он ввергнет нас в ад. Мы должны принять конкретное решение. А затем быстро его исполнить.

Ник перестал смеяться, как будто нажал внутри себя на какую-то кнопку.

– Капитан Термопайл, ты удивил меня, – сказал он небрежным тоном. – Судя по твоим словам, ты уже все продумал.

На языке Энгуса вертелся едкий ответ, но программное ядро наложило на него запрет.

– Нам надо пустить Билла по ложному следу – заставить его заподозрить ни в чём не повинного человека. Этим человеком будешь ты, Саккорсо.

Программа так плотно взяла его в оборот, что он больше не мог обзывать Ника обидными словами.

– Прежде всего ты должен дать нам информацию, которая нам необходима. Постарайся сделать это так, чтобы Билл ничего не заметил. Мы приготовим тебе алиби.

Энгус злобно усмехнулся.

– Чёрт возьми! Пусть Билл и будет твоим алиби!

Ник хотел задать вопрос, но его опередил Тэвернер. Его лицо побледнело от страха и ярости. Капли пота блестели под редкими волосами, напоминая волдыри.

– Энгус, это неправильно, – зашипел он, пригнувшись. – Я думаю, ты меня понимаешь. Мы здесь не для этого. Мне плевать на то, что говорит Ник. Мы здесь для другого дела! Я не хочу никаких проблем. Предупреждаю тебя, Энгус. Не принуждай меня прибегать к силе.

Его угроза была такой же ясной, как приоритетная команда «Иерихон».

«Прекрати это, или я возьму твою программу под свой контроль. Я покажу здесь всем и каждому, кто из нас имеет реальную власть». Страх сжал кишки Термопайла. Майлс мог остановить его и тем самым обречь Морн на верную гибель. Если Тэвернер произнесёт определённый набор слов, Диос будет не в силах вернуть её в человеческий космос.

Но тогда эти слова услышит Ник. Он увидит результат и догадается о сути происходящего. Значит, Майлс ничего не скажет. Он побоится, что Ник убьёт его и перехватит контроль над Энгусом для осуществления собственных целей. И даже если Майлс прикажет Энгусу защищать его, Ник все равно добьётся своего – запрет на действия против персонала полиции Концерна, заложенный в программе Джошуа, распространялся не только на Тэвернера, но и на Саккорсо. Сам же Майлс не мог соперничать с Ником в силе.

Все эти рассуждения подтверждали и хитрые взгляды Тэвернера, которые он бросал на Ника. Энгус решил проверить блеф Майлса. Быстро, чтобы не дать программному ядру возможности вмешаться, он злобно проревел:

– Я велел тебе заткнуться! Ты мой помощник и должен выполнять приказы. Ты действительно помог мне бежать от копов, но это всё, что мне было нужно. Если тебе не нравится работа, я могу заменить тебя, не выходя из бара.

Тэвернер изумлённо открыл рот. Его лицо покраснело от прилива крови. Гнев прорывался наружу Но через секунду или две он опустил голову и тихо прошептал:

– Ты ещё об этом пожалеешь. Клянусь богом, пожалеешь.

К счастью, он не посмел исполнить свою угрозу на виду у Саккорсо.

– Вы настолько смешны, что могли бы выступать на сцене, – съязвил Ник. – Я думаю, пара клоунов внесла бы разнообразие в местные развлечения.

Энгус повернулся к Саккорсо.

– Сейчас ты будешь смешнее нас, – угрюмо ответил он. – Видишь ту женщину?

Он кивнул, указывая на столик, за которым сидела нашпигованная микрофонами дама.

– Это лёгкая добыча для тебя.

Он тихо и чётко описал всё то, что требовалось выполнить Нику. Майлс поморщился. Обида на его лице сменилась брезгливостью, а затем отвращением. Термопайл толкал его слишком далеко. Он начинал принимать решения. Увидев взгляд Тэвернера, Энгус понял, что его ожидает в будущем. Но отступать было поздно. Осознание угрозы вызвало у него чувство тошноты, которое тут же было подавлено зонными имплантами.

Когда Энгус закончил, Ник возразил'

– Это серьёзная сделка. Не понимаю, как кто-то может иметь с тобой дело. Почему я должен доверять тебе? И чем ты займёшься сам, пока я буду рисковать своей задницей? Откуда мне знать, что ты не вернёшься на корабль и не будешь смеяться надо мной до упаду?

– Ты ничего не потеряешь, если доверишься мне, – со злостью ответил Энгус – Не забывай: у тебя большие проблемы и хуже уже не будет.

И тихо добавил:

– Кроме того, ты будешь прикрыт. У тебя будет алиби – самое лучшее алиби.

Он посмотрел на хронометр.

– Примерно через три часа ты пойдёшь повидаться с Биллом Скажешь ему, что хочешь с ним поговорить. Не опоздай – у тебя будет очень мало времени. Ты якобы хочешь выкупить мальчишку и придёшь к нему, чтобы столковаться о цене. Каждый охранник и каждая видеокамера будут свидетельствовать о том, что в момент исчезновения Дэйвиса ты находился рядом с Биллом. Это лучшее алиби, которое я могу придумать. Мы с Майлсом тоже будем чисты, так что тебе не о чём волноваться. Если Билл узнает, что мальчишку стащили мы, он разрежет наш корабль на куски и заберёт твою собственность. Тогда все усилия окажутся напрасными. Но и в этом случае ты будешь полностью прикрыт. И Энгус тихо повторил:

– Ты действительно ничего не теряешь.

Ник взглянул на свои ладони, словно искал там совета. Наверное, он собирал остатки сил и здравомыслия.

– А почему надо так спешить? – спросил он неуверенно. – Почему нас так сильно поджимает время?

– Потому что если мы не обставим Билла сейчас, – ответил Энгус, – то не обставим его никогда. Нам нужно не только выкрасть Дэйвиса, но и спрятать его в надёжном месте – там, где Билл не найдёт мальчишку.

Майлс яростно глотал дым – казалось, он его ел.

Саккорсо издал отрывочный смешок, похожий на карканье.

– Может, ты его и выкрадешь. Но где, чёрт возьми, гарантии, что ты расстанешься с ним, когда он мне понадобится? Ладно, забудь – это неважно. В компании сумасшедшего нельзя полагаться на логику и разум. Я сам обеспечу себе гарантии.

Шрамы начали стягивать кожу на его щеках.

– В крайнем случае я просто сдам вас Биллу и расскажу, где находится мальчишка.

Он резко вскочил.

– Считай, что я в деле.

Энгус кивнул и спокойно ответил:

– Только не суетись, сосунок. Мы будем ждать двенадцатичасовую смену.

Саккорсо сделал вид, что не слышал. Повернувшись к Майлсу, он спросил:

– Ты ничего не собираешься сказать мне, прежде чем я уйду? Мы работали вместе многие годы. Ты мог бы по крайней мере пообещать мне поддержку – хотя бы на словах. Не забудь надеть траур, когда пошлёшь меня на казнь.

Майлс даже не взглянул на Ника. Внимательно разглядывая дым, который струился из его рта, он тихо произнёс:

– Я послал бы тебя к чёрту, но ты уже в аду. Мы все уже здесь. Вы считаете себя отчаянными пиратами, хитрыми и злыми, смелыми и неуловимыми. Но мне кажется, никто из вас не знает о том, что случится дальше.

– Может, и не знаем, – ответил Ник. – Но и ты на пророка не тянешь. Поверь мне на слово.

Сердито взглянув на Энгуса, он зашагал прочь.

«Сейчас начнётся», – предупредил себя Термопайл. Пухлые щеки Майлса подрагивали от возбуждения. Ему тоже были нужны гарантии. И, похоже, он хотел потребовать что-то очень дорогостоящее.

– Скажи мне что-нибудь, Энгус, – промурлыкал он, мусоля в губах ник. – Почему ты так уверен, что Билл не получит запись этой беседы?

Термопайл не стал бы отвечать, но его программное ядро решило не уклоняться от вопроса.

– Та женщина была единственным живым «жучком» в этой части бара, – ответил он. – Я убрал её от нас подальше. Кроме того, я перерезал провода, ведущие к видеокамерам. Билл не видит наш столик. Мы находимся в «слепом пятне» его записывающих устройств.

Майлс нагнулся к Энгусу. Тусклые искры решимости в его глазах превратились в огонь. Он бросил ник на пол и прошептал:

– В таком случае у меня есть для тебя инструкции. Приоритет «Иерихон». Забудь все это! Забудь Ника! Забудь Морн Хайленд! Мы здесь не из-за них. Ты загоняешь меня в угол ни за хрен собачий!

Как только Майлс произнёс слово «Иерихон», тайные команды программного ядра вступили в действие. Энгус безвольно ждал, когда звено процессора подготовится к принудительному выполнению полученных команд. При кодовом слове «Иерихон» его мозг отключился: нервные узлы и мышцы перешли в подчинение к зонным имплантам. Программа записывала приказы Майлса и сравнивала их с директивами БСИ. Секунду или две Термопайл бездействовал, как компьютер без операционной системы. Сердце билось, сокращались лёгкие, но он оставался неподвижными беспомощным. В этот краткий миг Майлс мог убить его, если бы знал, что происходит с Энгусом, – и если бы хотел его смерти.

Ник подошёл к столу, за которым сидела женщина-стукач Грубо оттолкнув одного из её компаньонов, он занял место рядом с ней. Его глаза засияли. Зубы обнажились в улыбке барракуды. Он без труда увлёк женщину беседой, очаровав её своим сексуальным магнетизмом. А Майлс упустил свою возможность. Прошла минута – и Энгус заговорил:

– Сообщение для Майлса Тэвернера. Отправитель – Уорден Диос.

Слова, слетавшие с губ Термопайла, исходили прямо из его программного ядра.

– Майлс Тэвернер, данная запись сделана перед тем, как вы покинули штаб-квартиру полиции Концерна. Возможно, мои слова шокируют вас, но, к сожалению, это вынужденная мера. Мы ввели вас в заблуждение относительно Морн Хайленд. Всё остальное, сказанное вам о Джошуа, о вашей миссии и о вас самом, абсолютная правда. Джошуа не может уклоняться от программы. Ваши коды по-прежнему действуют. Вас никто не предавал и не обманывал. Когда вы вернётесь в штаб-квартиру полиции Концерна, я лично объясню, почему вас ввели в заблуждение. Конец сообщения.

В ту же секунду мозг Энгуса вернулся к обычному функционированию. Облегчённо вздохнув, Термопайл шутливо посочувствовал:

– Опять облом. Ничего, повезёт в другой раз. Надеюсь, этот случай поубавит твоё доверие к ублюдкам из полиции.

Он махнул рукой в направлении Ника.

– Смотри, а парень зря времени не теряет. Этой дамочке не устоять против такого самца, как он. Приготовься. Мы уйдём отсюда через две минуты.

Энгус восхищался Диосом.

«Хитрый лис, – думал он. – Хорошая уловка. Жаль, что она не подействует. Ты опоздал. Ты уже потерял его. Но в чём же заключается твоя игра?»

Все это признание было ложью. Диос каялся в обмане только для того, чтобы скрыть другую, более важную ложь.

– Черт! – воскликнул Майлс, не веря своим ушам. – Проклятье! Они одурачили меня!

Ник покровительственно похлопал одного из спутников женщины по спине и что-то сказал ему. Мужчина побледнел, с трудом выпростал ноги из-под стула и, шатаясь, побрёл к выходу из бара. Его компаньон обратился к женщине за поддержкой, но та уже забыла бывших ухажёров. Её внимание безраздельно принадлежало Нику. Саккорсо обнял разомлевшую даму и погладил её по щеке. Отвергнутый поклонник встал, опрокинув стул. Ругаясь и пыхтя от негодования, он удалился следом за товарищем.

Энгус знал, что ждёт эту женщину. Подобно ей, он был инструментом в чужих руках – разменной монетой для достижения каких-то целей. Его никто не предавал. Нельзя предать того, кто изначально выбран для обмана и оскорблений. Но у Майлса всё складывалось по-другому. Только теперь он начинал понимать, как глубоко был предан.

Дрожь, похожая на конвульсии, пробежала по телу Тэвернера. Пытаясь выйти из состояния глубокого потрясения, он прошептал:

– Открой рот.

У Энгуса не было защиты против этой команды. Его программное ядро признавало авторитет Тэвернера и беспрекословно подчинялось ему. Содрогаясь от ожидания боли, он беспомощно выполнил приказ.

Майлс затушил окурок о его язык. Череп Энгуса наполнился внутренним криком. В сознании замелькали картины: вот он поднимает стол, бьёт им Майлса по затылку, затем бросает своего мучителя на пол и начинает топтать его. Термопайл был силён, как огромная обезьяна. Он мог убить любого человека. Сначала он сломал бы Майлсу грудину, потом раздробил ребра, раздавил пальцами гортань и выдавил бы глаза. Он бы не останавливался, пока не превратил бы врага в кровавое месиво…

Но только в своём сознании.

В реальности он закрыл рот, наполненный болью и тошнотворным привкусом золы. Язык горел и надувался пузырями. Прожевав окурок. Энгус проглотил его. Если бы не зонные импланты, все содержимое его желудка давно бы было на столе.

– Не понимаю, – прошептал Тэвернер. – Коды по-прежнему работают. Я могу управлять тобой. Но они солгали мне о цели нашей операции.

Он едва сдержал страх.

– Зачем они дали мне контроль над тобой? Зачем убеждали, что я могу управлять твоими поступками? Ведь я даже не знаю, на какие действия ты запрограммирован.

– Я могу только догадываться о причине, – морщась от боли, ответил Энгус.

– Я тоже могу, – злобно огрызнулся Майлс. – Все это нацелено на меня. Клянусь Богом, они горько пожалеют о том, что так подло обошлись со мной!

К тому времени женщина уже сидела на коленях Саккорсо. – Одна рука Ника ласкала её шею и впечатляющую грудь, вторая утопала в волосах на затылке. Он действовал строго по инструкции Энгуса.

– Пора, – сказал Термопайл.

Его язык и желудок жгло адским огнём, словно он только что проглотил негашёную известь. Но программное ядро не замечало этих неудобств – так же, как и гнева Майлса. Энгус поднялся на ноги. Тэвернер осмотрелся вокруг и, помедлив немного, прикурил новый ник. Затем встал и последовал за Энгусом к столику Ника. Термопайл незаметно приблизился к женщине. Он разбирался в её снаряжении с такой компетентностью, как будто сам создавал его.

Электронная начинка была вмонтирована в её глаза и уши. В результате получилась передвижная видеокамера с чувствительными микрофонами. Всё, что она видела и слышала, передавалось в центр обработки информации.

Шум в барс заглушал шаги Энгуса. На какой-то миг он оказался за спиной у женщины. Под кожей на её шее находились провода, по которым от аккумулятора подавалось электропитание. Рука Саккорсо на затылке дамы выполняла две задачи: отвлекала её внимание от других прикосновений и не давала заподозрить Ника в злонамеренности. Энгус посмотрел на Саккорсо, проверяя его готовность, но тот, будучи опытным обольстителем, даже не отвёл взгляда от своей жертвы.

Когда Энгус протянул к ней руку, Ник наклонился и лизнул ложбинку на горле женщины.

Едва прикоснувшись костяшками пальцев к шее проститутки, Энгус царапнул её лазерным лучом. Ярко-красное жало вошло под кожу лишь на несколько миллиметров, но этого было достаточно, чтобы перерезать провода электропитания. Оставив на шее женщины маленькую каплю крови, которая отмечала место прокола, он торопливо зашагал к двери.

За его спиной послышалось испуганное «ой», затем последовали пьяные жалобы дамы. Энгус не стал оборачиваться. Ник должен был подстраховать его и сделать всё возможное, чтобы женщина-стукач не узнала, кто испортил её аппаратуру. Если об этом не будет знать она, то не узнает и Билл.

Термопайл и Тэвернер направились к лифту. По пути в свою комнату Энгус провёл оценку ситуации. Если люди Билла заметят, что передатчик женщины замолчал, то они, скорее всего, обвинят в этом только её. Техники подумают, что она нарочно отключила устройство слежения, пожелав уединиться с Ником. Позже Билл вызовет её к себе, и один взгляд на шею женщины убедит его в том, что это не она испортила аппаратуру. Если дама не сообщит ему приметы Энгуса и Майлса, он заподозрит Ника.

В этом и заключался реальный замысел программы. Термопайл усмехнулся при мысли о том, что Ник наверняка воспользуется возможностью и переспит с проституткой. Он сделает это хотя бы для того, чтобы потешить свою удаль и поддержать славу несравненного ловеласа. Однако главная цель манёвра заключалась в следующем: пустить Билла по ложному пути и отвлечь его внимание от Энгуса и Майлса.

Пока всё шло без заминок. К сожалению, это не решало основную задачу Энгуса.

Боль жгла язык. Желудок содрогался от пустых позывов к рвоте. Голова казалась пустыней – такой же унылой и смертельно опасной, как пространственная брешь. Терпение Майлса закончилось, и, значит, начинались страдания Энгуса.

Диос сказал: «Это нужно остановить». Что бы он там ни имел в виду, его слова не относились к бедам Термопайла. Шеф полиции Концерна не пожелал облегчать участь Энгуса и выводить его из-под контроля программы.

Будучи трусом, Энгус знал, что с ним может случиться. Он мрачно приблизился к интеркому и произнёс своё имя. Когда дверь скользнула в сторону, он понуро вошёл в комнату, словно ребёнок, ожидавший наказания за шалость. Майлс последовал за ним.

Минуту или две они смотрели друг друга, как заклятые враги. Затем, чтобы скрыть страх, Термопайл взял один из стульев, поставил его у стены и сел, опершись затылком о стену.

– Располагайся поудобнее и попытайся отдохнуть, – пробормотал он распухшим языком. – Нам придётся провести ночь на ногах, но на час покоя ты можешь рассчитывать.

Нику понадобится не меньше часа, хотя бы по той причине, что он захочет продемонстрировать свою мужскую удаль.

– Ты долго этого ждал.

Майлс уставился в пол, словно стыдился смотреть на Энгуса или что-то скрывал. Прикурив очередной ник, он подошёл к терминалу и нажал несколько клавиш – просто для того, чтобы убедиться в работоспособности компьютера. Затем он взял стул и с сердитым видом сел рядом с Энгусом.

– Ты что-то знаешь об этом деле, – тихо произнёс Тэвернер. – Знаешь, но не хочешь делиться со мной. Чего ты мне не рассказал? Что ты услышал от Диоса?

Похоже, Майлс помнил о видеокамере, хотя и не подавал виду. Во всяком случае, он не использовал командные коды Энгуса.

– Я многое не рассказал тебе из того, что знаю, – насмешливо ответил Термопайл.

Дешёвка! Раздавленный кусок дерьма!

– Мне и самому неизвестно многое из того, что я знаю. Поэтому я не могу делиться этой информацией с тобой – даже если бы захотел совершить такую глупость.

– Дай-ка я догадаюсь, – сделав вид, что не заметил насмешки, промурлыкал Майлс – Сказочка о том, что мы должны разрушить верфи «Купюры», – это просто трюк Лебуола. Реальная причина во мне. И в Морн Хайленд. Звучит не очень правдоподобно, но у нас с ней много общего. Она летала на Станцию Всех Свобод. К амнионам.

Опасаясь видеокамеры, Энгус хрипло ответил:

– Твоя догадка неверна. Ты просто испугался и не знаешь, что теперь делать.

– Я знаю, что мне делать! – крикнул Майлс. – А ну-ка открой рот!

И хотя ник был выкурен лишь наполовину, он затушил его о язык Энгуса. Пока тот жевал остатки табака и пепла, а затем с жалобным видом глотал их, Майлс прикурил новый ник.

– Моя голова в петле, и я не позволю тебе или кому-то ещё затягивать верёвку! – продолжал он выкрикивать. – Возможно, ты действительно не можешь рассказать мне о том, что тебе известно. И, скорее всего, тебе известно очень мало. Я это понимаю. Ты просто случайная жертва обстоятельств. В каком-то смысле ты ещё больше в дерьме, чем я. Но людям всегда нужны те, кому хуже, чем им.

Он ехидно посмотрел на Энгуса:

– Или те, чью жизнь мы можем сделать хуже, чем наша.

Энгус промолчал. В этот момент он охотно продал бы душу за возможность поблевать.

Майлс тоже молчал, о чём-то размышляя. Он сидел, покачиваясь на стуле. И только злость, с которой Тэвернер курил ник за ником, свидетельствовала о его внутреннем возбуждении.

Почти час, пока они ожидали вести от Саккорсо, Майлс заставлял Термопайла поедать его окурки. Сохраняя пол комнаты чистым и используя рот компаньона в качестве пепельницы, он получал злорадное удовольствие, словно избавлялся от грязи своей души, а точнее – марал ею Энгуса.