Поймать жар–птицу

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сначала в раскаленном кобальтово–синем небе показалась крошечная искорка, потом она превратилась в могучую белую птицу, скользящую по ветру. Винни стояла на веранде большого дома, прикрывая глаза рукой от солнца, и смотрела, как самолет снижается над широко раскинувшимися древними плоскогорьями, над разноцветными утесами и скалистыми обрывами, над бесчисленным множеством темно–зеленых пересыхающих ручьев и нанесенных ветром песчаных волн. Это и была земля фермы Мейн–Ройял. Радость Винни не могло омрачить даже присутствие незваной гостьи.

Алекс, маленькая Алекс возвращается домой! Винни очень любила свою крестницу и тяжело переносила вынужденную разлуку. Ведь она даже присутствовала при самом рождении Александры Эдвины Эштон. Тогда Винни держала за руку свою любимую подружку Морин, это она сказала Морин со слезами на глазах, что у нее родилась «маленькая принцесса». Такая же Морин с огромными янтарными глазами и ослепительными золотыми волосами… Винни держала Алекс у купели на крестинах — самую хорошенькую малышку на свете. Алекс, очень спокойный ребенок, во время крещения почему–то вдруг расплакалась так, что вся покраснела. Винни помнила странное, какое–то отрешенное выражение серых глаз Пола, когда он наклонился поцеловать малышку.

«Благослови тебя Бог, Винни. Ты нам очень, очень нужна».

Почему он сказал это тогда, когда, казалось, весь мир принадлежал ему и Морин? Неужели отец и дочь предвидели будущее? Винни часто думала об этом. Ее друзьям, таким молодым, не суждено было состариться. Они остались жить в сердце Винни. А свой долг перед их ребенком она будет исполнять до самой смерти. Хотя этот долг никогда не был для нее бременем — он дарил ей огромную радость и счастье. Ни разу за все минувшие годы ей не приходилось видеть, чтобы Алекс совершила хоть один бесчестный или эгоистичный поступок. У нее была пылкая, открытая, щедрая и любящая душа.

Скотт никогда не мог до конца понять желание Алекс расправить крылья, проявить себя как личность. Он был для них символом мужской силы, стержнем, вокруг которого вращалась жизнь фермы. Он должен был бы дать Алекс хоть несколько лет, чтобы она могла осуществить свою мечту, но, он воспринял ее честолюбивые планы как предательство, как бунт против своего авторитета и своей любви. Очевидно, бессердечный поступок Стефани не прошел для него бесследно, и тем суровее он обошелся с Алекс. Она же была слишком яркой личностью, чтобы отступить на второй план. Ни один из них не смог как следует понять другого. И оба проиграли.

Сколько бы Скотт ни изображал крутого парня, ему нужна Алекс. А из длинных писем Алекс Винни поняла, что и ей вожделенное место ведущей балерины не принесло полного счастья. Оба они были не в ладу с жизнью — и друг с другом. Скотт не знал, что делать с переполнявшими его сильными чувствами. Валери Фримен сумела удержаться при нем дольше других, но их отношениям не хватало глубины. Винни начинала надеяться, что приезд Алекс, хотя причина его печальна, может дать еще один шанс молодым людям, которые дороже ей всего на свете.

Ее вернул к настоящему резкий голос, раздавшийся сзади:

— Скоро они приземлятся.

Обернувшись, Винни увидела Валери, стройную, как тростинка, в дорогой розовой шелковой рубашке и льняных брюках; ее пепельные ровно подстриженные волосы блестели на солнце. Она грациозно раскинулась в белом плетеном кресле, но Винни ясно чувствовала ее внутреннее напряжение, агрессивность и злость.

— Скотт очень удивится, когда увидит тебя здесь, Валери, — заметила Винни своим обычным спокойным тоном. Валери явилась меньше часа тому назад, незваная и непрошеная, прикрывая враждебность ослепительной улыбкой. На слова Винни Валери немедленно ощетинилась.

— Но и обрадуется тоже, полагаю. У меня, Эдвина, просто душа не на месте. Я опасаюсь, что Алекс пожелает возобновить интимные отношения с ним. Такая женщина всегда хочет быть уверена в своей неизменной власти над мужчиной.

Винни отвернулась, чтобы Валери не заметила гнева в ее глазах.

— Алекс — открытая, непосредственная натура, Валери. Она отдает всю себя без остатка — и на сцене, и в жизни. Я ужасно по ней соскучилась.

Валери коротко рассмеялась.

— Не сомневаюсь, что соскучились, Эдвина, но нужно же смотреть в лицо фактам. Алекс страшно оскорбила и огорчила Скотта. Теперь он, наконец, с этим справился. У нас с ним есть будущее. Я не хочу, чтобы Алекс от нечего делать затеяла какую–нибудь игру. Я уже достаточно долго играла вторую скрипку в жизни Скотта. Я — его женщина и не позволю отодвигать себя в сторону, хоть бы и на пару недель. Ваша Алекс, может, и похожа на фарфоровую статуэтку, но на самом деле она невероятно вынослива. Она переживет травму и снова вернется в свой мир. А я не хочу, чтобы она мимоходом разрушила мой!

Валери выложила свои карты на стол с такой убежденностью в собственной правоте, что Винни решила предостеречь ее.

— Мне кажется, Валери, что вы пока, еще не нашли ключик к сердцу Скотта. Если он вас любит, чего же вам опасаться?

— А то вы сами не знаете! — огрызнулась Валери, едва не позабыв, что перед ней — мисс Эдвина Макларен из поместья Мейн–Ройял. Опомнившись, она заговорила тоном ниже: — Он был уже готов оформить наши отношения, когда появилось в газетах это сообщение насчет Алекс. Я понимаю, Эдвина, вы очень к ней привязаны, но, пожалуйста, подумайте немножко и обо мне.

Винни думала о ней, даже слишком часто.

— Я понимаю ваше положение, Валери, — сказала она мягко, — но в жизни не всегда бывает так, как нам хочется. Если Скотт любит вас и хочет сделать своей женой, это его дело.

— Вы имеете на него большое влияние, Эдвина, — упорствовала Валери. — Он никогда не пригласил бы Алекс в Мейн–Ройял, если бы не вы.

— Я не очень уверена в этом, Валери, и вам не советую так думать. Скотт заботился об Алекс с того времени, когда она появилась здесь одинокой, растерянной, убитой горем девочкой. Скотт по характеру — защитник. Он и сам не мог бы оставить ее один на один с бедой. Ведь дело не только в самой травме. Вся ее блестящая карьера поставлена под угрозу.

— Так вы думаете, она вернется на сцену, если сможет? — встрепенулась Валери.

— Алекс много и упорно трудилась. Давайте будем жить сегодняшним днем, не заглядывая далеко вперед. Алекс не какая–нибудь злодейка, она не станет затевать никаких интриг. Она понимает, что в нашей жизни теперь все по–другому.

— Очень на это надеюсь, — заявила Валери, вставая. — Но вы не можете меня винить, если я все–таки беспокоюсь. Огромное вам спасибо, что позволили мне погостить у вас несколько деньков.

На это Винни ничего не ответила. Ей была хорошо знакома привычка Валери напрашиваться в гости.

Сердце Алекс так и колотилось в груди. Вернуться в Мейн–Ройял — все равно, что снова родиться! Она любовалась видом поместья, раскинувшегося внизу. Лучше всего оно смотрится именно с высоты птичьего полета — огромное, разноцветное, сюрреалистическое. Здесь совершенно особый, ни на что не похожий мир, мир безжалостного солнца, безводных пустынь, бесконечных красных песчаных дюн, похожих на застывшее доисторическое море. Сверху хорошо виден удивительный рельеф местности, бесчисленные перекрещивающиеся между собой каналы, от которых здешние места получили свое имя — Страна Каналов. Это настоящее скотоводческое королевство.

Под слоем спекшейся от жары почвы дремлют мириады цветочных семян. За месяц дождей иссохшая земля превращается в сады Эдема. Раз увидев это зрелище, его невозможно забыть. Оно заставляет поверить, что смерти нет, а есть только вечное возрождение.

Об этом говорил ей Скотт, когда она была маленькой девочкой. Родители не покинули ее, объяснял он ей, они только ждут. И она не сомневалась в этом с тех пор, как в первый раз увидела чудо расцветающих полевых цветов.

На западе под синими, без единого облачка небесами лежало изломанное, обрывистое плато под названием Куракаи. Когда Алекс впервые увидела его в возрасте десяти лет, она назвала его Волшебной Горой, потому что оно меняло цвет в зависимости от времени суток: от бледно–голубого до розового, становилось ярко–красным в ослепительном свете дня, а к вечеру снова проходило через все цвета радуги, пока не становилось лиловым и, наконец, густо–фиолетовым. Позднее она узнала, что в пустыне все скалы меняют цвет.

В детстве она кричала от радости, когда здесь расцветала жизнь, хлопала в ладоши при виде бесконечных цветочных лугов на месте песчаной пустыни. Ей очень нравилось, как цветет бессмертник — огромные пространства белого, ярко–розового и ослепительно желтого. Но больше всего она любила маленькие ромашки, дерзко подставлявшие солнцу свои головки.

Скотт на мгновение оторвался от панели управления, глядя сбоку на ее восторженное лицо. День был долгий и утомительный, полет проходил не особенно хорошо — над пустыней им часто попадались воздушные ямы, но Алекс не жаловалась. Скотт понимал, что перелет для нее — слишком большая нагрузка после операции, но ему, как никому другому, было известно, что Алекс — человек закаленный. Александра Эштон, это романтическое создание, на самом деле очень крепкая. И физически, и духовно. Не нужно об этом забывать. Той трогательной беспомощной девочки давно уже нет.

— Как дела? — спросил Скотт.

Алекс с блаженным вздохом отвела взгляд от иллюминатора.

— Так чудесно возвращаться! Для меня Мейн–Ройял — особый мир.

— Но он не может сравниться с миром сцены? — угрюмо спросил Скотт.

— Это два совершенно разных мира.

— С одним ты связала свою жизнь, а от другого отказалась. — Во взгляде Скотта промелькнуло возмущение. — Ты говорила, что любишь меня, что хочешь за меня замуж, чтобы Мейн–Ройял стал твоим домом. И я поверил тебе!

Под его взглядом Алекс густо покраснела.

— Насколько я помню, все мои отчаянные выходки встречали твое суровое неодобрение.

— Да я просто старался не дать тебе сломать свою хорошенькую шейку! Ты вечно стремилась продемонстрировать все свои умения.

— Всему, что я умела, научил меня ты.

— Очень может быть, но тебе все давалось легко. Ты прирожденная спортсменка, от природы умеешь обращаться с лошадьми — так мягко, спокойно. Единственно, стрельба тебе не очень нравилась, но ты понимала, что должна уметь обращаться с оружием. Буш — это тебе не пригородный лесопарк.

— Я тренировалась часами, — вздохнула Алекс.

— Главное — ты научилась защищать себя.

Скотт замолчал и заговорил снова только тогда, когда внизу уже показалась посадочная полоса:

— Винни очень обрадуется. Ты всегда дорога ее сердцу.

Их встречал Эйб; его черное обветренное лицо с улыбкой от уха до уха резко контрастировало с густыми белоснежными курчавыми волосами. Рядом с ним радостно прыгали и стучали хвостами овчарки Бо и Рори. Они, видимо, помнили Алекс и бурно реагировали, когда она их окликнула.

В конце концов, Скотт остановил ее:

— Хватит, Алекс, они уже слишком возбудились.

Он твердым голосом успокоил собак и понес Алекс к открытому джипу. Эйб придерживал дверцу, словно для коронованной особы.

— Видеть тебя — большая радость, мисс Алекс, — сказал он благосклонно. Эйб был всеми почитаем в своем племени и держался соответственно. — Мы очень огорчились, когда узнали про несчастье, но у нас ты поправишься. Очень уж ты тощая, — добавил он озабоченно.

— Фарфоровая куколка, — согласился Скотт.

Алекс улыбнулась своему старому другу и наставнику:

— Я так рада, Эйб, что ты меня встречаешь. Мне сразу стало лучше. Ты всегда был моим другом.

— Скажи уж — твоим главным рабом, Принцесса, — улыбнулся Эйб. Так он называл ее в детстве. — Помню, я все ходил за тобой по пятам, чтобы ты не угодила в какие–нибудь неприятности. Но сейчас вид у тебя усталый, — добавил Эйб, нахмурившись. — Одни глаза, да еще с черными кругами. Ну, мы тебя приведем в порядок.

Алекс с нежностью смотрела на старика.

— Как чудесно снова увидеть тебя, Эйб! Честное слово!

— Я тебе верю, Принцесса. — Влажные черные глаза Эйба заблестели. — Когда ты отдохнешь, мы с тобой поговорим по душам. Я хочу посмотреть, чем можно помочь твоей ноге.

Алекс опустила глаза на громоздкий гипс.

— Да, Эйб, твоя магия ей будет очень нужна.

— И как этого дурака угораздило уронить тебя? — недоумевал Эйб.

— Он меня не уронил, Эйб. Просто не поймал. Я летела, как птица!

Эйб покачал головой и отвернулся.

— Подвезти вас до дома, босс?

— Спасибо, не стоит, — небрежно обронил Скотт. — Встретимся примерно через час у загонов в Унте. Захвати с собой Мика.

— Ладно. — Эйб приподнял свою потрепанную шляпу. — Еще увидимся, мисс Алекс!

— Обязательно! — Алекс от всего сердца улыбнулась старику.

— Между прочим, босс… — Эйб поманил Скотта в сторонку, как будто хотел поговорить с ним наедине.

— Потом, Эйб. — Скотт уже садился в джип.

— У вас в доме мисс Фримен, — проговорил Эйб, краешком губ. — Прилетела час назад на папином вертолете.

— Спасибо, Эйб.

На лице Скотта не отразилось никаких эмоций. Алекс тоже промолчала, хотя сердце у нее болезненно сжалось. Ей так хотелось побыть дома без посторонних! Она не ожидала встретить здесь Валери, и Скотт, по–видимому, тоже, раз Эйб счел нужным предупредить его.

Предупредить? Что за странная мысль! Если Скотт любит Валери, он должен обрадоваться ее приезду. В свое время он старался ни на минуту не выпускать Алекс из поля зрения.

— Уже недолго осталось, — сказал Скотт, заметив страшную бледность Алекс и мелкие капельки пота на висках.

— Не могу дождаться, когда, наконец, увижу Винни. — Алекс глубоко вдыхала чистый, сухой воздух, напоенный острыми ароматами дикой природы. Не то, что в городе!

— Наверное, Валери захотела участвовать в торжественной встрече, — сказал Скотт, скрывая усмешку.

— Скорее, просто стосковалась по тебе.

Самой Алекс была хорошо знакома эта тоска. Сколько раз она просыпалась среди ночи, переполненная воспоминаниями, изнывая от тоски по его незабываемым прикосновениям.

— Возможно, — пожал плечами Скотт. — Скорее всего, она останется ночевать. Как обычно.

— Она очень привлекательна.

— Бесспорно. — Скотт искоса глянул на нее и улыбнулся хищной улыбкой.

— Я всегда желала тебе счастья, Скотт.

— Ну, спасибо, Алекс. Жаль, что ты взялась за это весьма своеобразно.

В душе Алекс снова вспыхнуло знакомое чувство протеста.

— Ты и сам вел себя не лучшим образом!

— Черт побери, Алекс, я дал бы тебе все! Все, что угодно!

— Но ты не хотел дать мне время!

— Вот это точно, — отрезал Скотт. — Я любил тебя. Ты была мне необходима. А тебе было нужно совсем другое.

На это ей нечего было возразить.

Винни и Валери стояли рядом на веранде, но, когда показался джип, Винни сбежала по ступенькам, легко, словно вдвое помолодела.

— Алекс, милая Алекс! — вскрикнула она радостно, протягивая руки.

«Милая Алекс!» — чуть слышно передразнила оставшаяся на веранде Валери. Она вся кипела от злости. Хитрая маленькая стерва вернулась неспроста! Хорошего от нее не жди. «Милая Алекс» имеет в лице Эдвины могущественного союзника. Они с ней в чем–то очень похожи.

Джип еще не успел как следует затормозить, а женщины уже обнимались. Винни перегнулась через борт открытой машины, Алекс крепко обхватила свою крестную за шею.

Очень трогательно! — думала Валери. Просто до слез, вот только она не собиралась плакать. Она была в бешенстве.

— Винни! — Алекс снова стала маленькой девочкой, отчаянно нуждавшейся в утешении.

— Я уже начала бояться, что никогда больше не увижу тебя, — проговорила Винни глухим от волнения голосом. — Как ты похудела!

Ее сияющее от радости лицо на мгновение затуманилось.

— Боже мой, все мне только об этом и твердят! — воскликнула Алекс. — Не беспокойся, от домашней кухни я быстро растолстею!

— Нужно вынуть ее из машины, — вмешался Скотт. Он говорил отрывисто, от вида их радостной встречи у него сердце переворачивалось в груди.

— Да, да, конечно. — Винни отступила в сторону. — Сейчас мы тебя устроим поудобнее, Алекс. Поездка, должно быть, была очень трудной.

— Я хочу увидеть закат с веранды. — Алекс держалась за шею Скотта, наслаждаясь его близостью и силой. — Хоть в городе и красивые закаты, им не сравниться с нашими, в пустыне.

— Еще бы! — поддержала ее Винни и тут наконец вспомнила о Валери. Она сказала, понизив голос: — Милая, у нас Валери. Ты знаешь Валери Фримен?

— Не говори глупостей, Винни. Конечно, она ее знает. — Скотт сердито смотрел на свою тетушку.

— Конечно, ведь я… — Алекс чуть не выболтала, что Валери приходила к ней в больницу, но последний момент прикусила язык. — Это большой сюрприз.

Она подмигнула Винни.

— А ну, бросьте ваши штучки, — приказал Скотт, давно изучивший их повадки.

Когда Скотт внес Алекс на веранду, Валери нацепила на лицо жизнерадостную, приветливую улыбку.

— Алекс, как приятно снова тебя увидеть! Знаешь, Эдвина была просто вне себя от нетерпения,

— Как поживаешь? — отозвалась Алекс, явственно видя скрытую злобу Валери.

— Прекрасно! — И она хозяйским жестом приложила ладонь к загорелой щеке Скотта. — А как ты, дорогой? — спросила она нежно, как будто они были одни. — Наверное, совсем замотался…

Винни подумала, что Валери ведет себя безобразно, но Скотт только пожал плечами.

— Нет проблем. Я люблю летать. Вот Алекс было тяжело.

— Зато ей не пришлось хромать от машины до дома.

Валери говорила тоном легкой дружеской шутки, хотя на самом деле при виде Алекс на руках у Скотта ее чуть удар не хватил.

Они держались так непринужденно, словно досконально изучили тела друг друга. Валери не могла прогнать навязчивые образы, возникшие в мозгу. Она–то надеялась увидеть, как несравненная балерина ковыляет на костылях, подобно простым смертным, а вместо этого Скотт носит ее на руках, как какое–то сокровище! Злоба разъедала душу Валери, словно кислота.

Теперь и Элла выбежала на веранду, раскрыв объятия и радостно восклицая. Боже, как это скучно! — думала Валери. Ее никогда здесь так не встречали. Пожалуй, все–таки зря она приехала сюда.

Она стояла в одиночестве и старательно изображала безразличие, когда Скотт понес Алекс в дом, чтобы она могла освежиться перед чаем, который Элла приготовила с особым старанием. Как они все хлопочут, как радуются! Все, кроме Скотта.

Эта мысль необычайно воодушевила Валери.

Валери одевалась к обеду очень тщательно. Она облачилась в платьице без рукавов, из белого крепа, простое, но выглядевшее очень пикантно на ее великолепной фигуре. Кроме того, она вымыла голову шампунем, и ее волосы ниспадали почти до плеч, словно блестящий шлем. В ушах посверкивали серебряные серьги, на руке звенел тройной браслет, босоножки из тонких ремешков с перехватом на щиколотке подчеркивали стройность длинных ног. Скотту нравится, что она всегда хорошо выглядит. Побрызгавшись духами «Опиум» от Сен–Лорана, Валери вновь обрела душевное равновесие.

Скотт — человек очень деятельный и здоровый. «Милая Алекс» со своей загипсованной ногой, разумеется, будет сидеть дома на диванчике Валери рассчитывала на следующий же день выехать на верховую прогулку вместе со Скоттом. Она родилась и выросла на овцеводческой ферме, была отличной наездницей и хорошо знала, что в облегающем костюме для верховой езды выглядит бесподобно.

Валери окинула быстрым взглядом свою спальню, просторную, обставленную с колониальной пышностью и в то же время без парадной торжественности. Интерьер был выдержан в легких, воздушных тонах — белый с кремовым; даже мебель, когда–то темная, была перекрашена. Но Валери безумно раздражало, что комната, где раньше жила «милая Алекс», изысканно отделанная к ее семнадцатилетию, так и стояла пустой. Как какое–то святилище! Валери чуть было не заговорила об этом со Скоттом, но благоразумно удержалась.

Она восхищалась этим домом, который был так не похож на сугубо современное ранчо ее отца. Но ведь Фримены не могли претендовать на принадлежность к скотоводческой династии. Они появились на сцене совсем недавно. А Мейн–Ройял — настоящая старинная усадьба. Входя в этот дом, Валери всегда чувствовала невольный трепет, хотя сама была из очень богатой семьи.

В ранней молодости она даже не мечтала обратить на себя внимание умопомрачительного красавца Скотта Макларена, в частности потому, что он был, как известно, безумно влюблен в воспитанницу своей тетки. Но когда великая любовь потерпела крушение, Валери ухватилась за появившуюся возможность продвинуться по социальной лестнице. Она начала посещать все матчи по конному поло, в которых участвовала команда Скотта, чаще всего выигрывавшая эти состязания.

Разумеется, не одна только Валери нацелилась на Скотта. Но она была самой упорной и умела использовать любую ситуацию в свою пользу. Другими словами, умела избавиться от соперниц. В конце концов, если бы Валери смогла заарканить Скотта Макларена, это была бы самая большая удача в жизни их семьи.

И все шло очень даже неплохо, пока снова не возникла «милая Алекс». Валери нашла всех в комнате, которую Эдвина упорно называла оранжереей. Здесь, и правда, было множество великолепных растений, золотистых тростников и пышных гигантских папоротников. Одна стена была сплошь застеклена, пол — мраморный, а посреди комнаты бил фонтан, но, по мнению Валери, это помещение было слишком роскошным, чтобы зваться просто оранжереей. Бога ради, кто же поставит в теплицу антикварный канделябр «баккара» или устроит в парнике массивный, античного вида очаг, который в летнее время наполняли цветущими растениями?

— Было бы чудесно выпить мартини, — сказала Валери с улыбкой.

Скотт показался ей неописуемо привлекательным. «Милая Алекс» сидела на диване рядом с Эдвиной, обе нежно улыбались друг другу. Выглядели они идеально. Эдвине Макларен уже за шестьдесят, но она хорошо сохранилась. Стройная фигура, гладкая кожа, густые волнистые волосы красиво и просто уложены вокруг аристократического лица. Ей бы их покрасить, подумала Валерии. Впрочем, тогда они привлекали бы слишком много внимания.

«Милая Алекс», вместо того чтобы выглядеть бледной и истощенной, смотрелась просто потрясающе в свободном платье, напоминающем кафтан, из золотистого шелка с изысканной вышивкой золотой нитью и крошечными стразами. Гипса даже и не видно. Держится она великолепно, этого у нее не отнимешь, разве что немного театрально. Валери молилась про себя, чтобы поврежденная нога поскорее зажила и Александра Эштон смогла вернуться к своей сценической жизни.

Винни и Алекс отлично чувствовали пристальное внимание Валери. Обе они были женщины очень воспитанные. Валери — их гостья, пусть и непрошеная, но серьезно претендующая на роль хозяйки Мейн–Ройял. У нее есть свои права. Он этой мысли Алекс хотелось плакать, но она знали, что сама во всем виновата.

За обедом Валери так и сверкала, с торжеством восседая по правую руку от Скотта.

Меня ставят на место, думала Алекс, стараясь уверить себя, что ее это совсем не волнует. Нужна признать, что жизнь Скотта все это время не стояла на месте, хотя трудно поверить, что он согласится связать свою судьбу с такой женщиной, как Валери. Она, конечно, эффектная, уверенная в себе, умеет вести светскую беседу за столом — хотя эта беседа состоит в основном из сплетен, — но в Валери нет настоящего тепла.

Она часто фамильярно дотрагивалась до руки Скотта, который время от времени вставлял несколько слов, добавлявших глубины ее историям. Алекс знала, что Скотт терпеть не может сплетен, но сейчас он снисходительно улыбался Валери и предоставлял ей возможность блистать.

Наконец она решила уделить немного внимания Александре Эштон и обратилась к ней через стол, уставленный серебром, тонким фарфором и хрусталем.

— Ну, а как же ты, Алекс? Не думай, что вам с Виктором Дрейером удалось одурачить публику, — заметила она игриво. — Вы так чудесно смотритесь вместе на сцене, наверняка то же самое происходит и в реальной жизни.

С ума она, что ли, сошла? — подумала Алекс.

— Валери, мы с Виктором хорошие друзья, и ничего больше.

— Снова стандартный ответ! Но с вами–то она откровенничает, Эдвина?

— В разумных пределах. — Винни тоже говорила легким тоном. — Но мне кажется, что Виктор не в ее вкусе.

— Ну, это мы уже слыхали, — хихикнула Валери. — Он очень красив. — Она заколебалась, потом спросила со смехом: — Он ведь не «голубой», дорогая?

Алекс сделала глубокий вдох.

— Ничего не могу об этом сказать. Его личная жизнь никого не касается.

Глаза Валери блеснули.

— Само собой, но ты должна согласиться, что у него редкий дар передавать страсть на сцене. Я видела вас обоих в «Ромео и Джульетте». Глаз было не отвести. Столько чувства!

— Просто актерская игра, Вэл, — сказал Скотт сухо. Он смотрел на Алекс покровительственно, как старший брат. — Съешь–ка еще что–нибудь.

— Я и так стараюсь. — Алекс послушно подцепила вилкой кусочек ростбифа. Мясо было замечательное — нежное и ароматное, с восхитительным гарниром из авокадо и овощами по–беарнски, но у Алекс совсем пропал аппетит. Ей было не по себе под неотрывным взглядом блестящих глаз Валери.

— Надеюсь, ты не страдаешь от анорексии, как многие танцовщицы? — прощебетала Валери с деланным сочувствием. — Я читала ужасную историю про одну американскую балерину…

— Да, я знаю, кого ты имеешь в виду, — Алекс положила нож и вилку, — но мне не приходится сидеть на диете, чтобы сбросить вес. Моя проблема в том, как его набрать.

Скотт ободряюще кивнул ей:

— Смелей, еще парочку кусочков.

— Хватит меня шпынять!

— Я просто проявляю заботу, — буркнул Скотт.

Этот обмен репликами ничуть не походил на перебранку. Скорее, привычное пикирование близких людей. Валери не могла спокойно это слушать.

— Вероятно, через месяц гипс уже снимут, — утешила она Алекс. Скорей бы! Валери невыносимо было видеть, какой свет зажигается в глазах Скотта, когда он смотрит на Алекс.

— Если повезет. — Алекс подняла голову, отсветы свечей в высоких канделябрах заиграли на ее волосах.

— Тебе повезло, что тебя оперировал Иэн Томлинсон, — сказала Валери чуть ли не со злобой и уже в следующую секунду готова была откусить себе язык.

— Откуда ты это знаешь, Вэл?

И, правда, откуда? Она так и не рассказала о своем визите в больницу. Чтобы выиграть время, Валери поднесла к губам бокал на длинной ножке, отхлебнула первоклассное вино.

— Наверное, кто–то из вас мне сказал.

Она обвела взглядом сидящих за столом с вызывающим видом человека, только что произнесшего заведомую ложь.

— Я не говорила, — тихо сказала Винни, недоуменно поглядывая на Алекс.

Алекс решила прийти на помощь Валери.

— Должно быть, это я рассказала. Ну да, конечно, так оно и было.

— Не знаю, когда ты успела? — резко возразил Скотт. Он протянул руку, повернул к себе лицо Алекс и всмотрелся в него. — Ложись–ка ты спать пораньше. После полета ты совсем без сил.

На самом деле от ее красоты у него перехватывало дыхание.

— Да, милая, — поддержала Винни. — У тебя ничего не болит? Ты такая бледная.

— Пока не болит, — улыбнулась Алекс.

— Когда соберешься идти спать, Скотт отнесет тебя в твою комнату, — сказала Винни мягко. — Мы заказали для тебя кресло на колесиках. Его должны доставить завтра.

Правильно, носи ее на руках! — свирепо подумала Валери. Даже с ногой в гипсе Александра Эштон выглядит невероятно грациозной. Это просто нечестно!

Они не спеша пили кофе в гостиной, и вдруг Скотт неожиданно поднялся и подхватил Алекс на руки.

— О, прошу прощения, — пробормотала она сонно. — Неужели я задремала?

— Вот именно.

Совсем рядом с ней оказалось лицо Скотта, его сверкающие глаза, чувственные губы.

— Не извиняйся, милая, — рассмеялась Винни, вставая. — У тебя был трудный день. Я помогу тебе раздеться.

— Спокойной ночи, Валери, — сказала Алекс, заметив, что Валери позеленела от злости.

— Спокойной ночи, Алекс, — откликнулась Валери, скрестив свои длинные ноги. — Приятных снов.

— Я скоро вернусь, Вэл, — сказал Скотт, оглянувшись через плечо. — Можно будет прогуляться вокруг дома, растрясти этот шикарный обед.

— Чудесно! — Валери снова была счастлива.

В спальне Винни спросила:

— Где твое обезболивающее? Оно тебе понадобится?

— Боюсь, что да. — Алекс рухнула на постель. Вместе с поврежденной ногой весь бок пульсировал от боли. — Лекарство в ванной, в шкафчике.

— Сейчас принесу, милая. — Винни ушла в ванную.

Скотт тихо стоял над Алекс, его красивое лицо было серьезно, даже мрачно.

— Кажется, я тебя слишком торопил?

— Да уж. — Под его взглядом сердце Алекс забилось быстрее. — Как и всегда. — Она прямо смотрела на него своими прекрасными глазами точно такого же цвета, как стразы, сверкающие на ее платье.

Он хрипло засмеялся.

— Весь фокус — в твоих глазах.

— Фокус? Господи Боже, какой еще фокус?

— Такое мягкое мерцание. Наверное, у всех ведьм такие глаза.

— Я не очень–то верю в ведьм.

— Одна из них предала меня. Но теперь я умею от них защищаться.

— Тебе пора вернуться к Валери?

— Конечно. — Выражение его лица снова изменилось, стало жестким и холодным.

— Будущая миссис Скотт Макларен?..

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем Скотт, отвернувшись, ответил с грубой прямотой:

— А почему нет? Ты–то не взялась за эту работу.

Много позже, когда полная луна плыла высоко над дюнами и в ночном воздухе раздавалось ритмичное пение аборигенов, Алекс увидела, как Валери и Скотт прогуливаются по саду. Серебристое сияние луны озаряло светлые волосы Валери и ее белое платье, так что вся она казалась отлитой из серебра лунной богиней, уцепившейся за руку Скотта и что–то нашептывающей ему на ухо.

Алекс, лежавшая на кушетке у открытого французского окна, в которое веял прохладный, ароматный ветерок, попыталась встать, спрятаться от этого зрелища. Встать было слишком трудно, но и отвернуться она не могла. Скотт привлек Валери к себе; она потянулась к нему, приложив ладонь к его щеке.

Не смотри, говорила себе Алекс. Ты никогда не сможешь привыкнуть к этому. Лунный свет заливал сад, четко обрисовывая силуэты мужчины и женщины, прильнувших друг к другу.

Алекс услышала хриплый от страсти голос Валери, словно стон:

— Скотт…

У Алекс горели щеки. Она нашарила в темноте костыли, пристроила их под мышками…

Боже мой, думала Алекс. Что же я наделала? Я сама отказалась от своего счастья. Второй возможности у меня не будет.