Позвонок

Глава 4. Приглашение на ужин

– Он стоял вот здесь на коленях и умолял.

– Вот тут?

– Да, прямо под доской.

– И ты слышала, как он умоляет?

– Да, он плакал.

– Господи! – Выпучив круглые серые глаза, Труди Блум посмотрела прямиком в камеру и растянулась в улыбке. – Алан Чесский до сих пор страдает здесь! В этой школе! Представляете? Что он говорил, Вильда? Остальные дети были с ним?

Вильда помотала головой и указала на пол возле доски. Она заговорила с неподдельными чувствами:

– Он стоял здесь в три часа ночи. Я прогуливалась по коридору, как услышала всхлипы. Захожу, а он стоит…

– Он был прозрачным? Какой он? – торопливо перебила Блум.

– Словно живой, – ответила экстрасенс. – Запросто можно было воспринять ситуацию, как злую шутку, если бы у Алана был брат-близнец.

– С ума сойти! – ведущая передачи снова резко повернулась к камере, тряхнув двумя белобрысыми хвостиками. – Кстати! Этот контакт призрака убийцы и Вильды попал на камеру. Внимание на экран!

В эфире появился видеоролик, снятый камерой, с которой Джефф ночевала в школе. Режим инфракрасной съемки добавил картине жуткости, выкрасив все в округе в бледно-зеленые цвета. Вильда казалась одержимой на этом видео и пугала еще сильнее, чем ожидание призрака. Неестественно серокожий худой силуэт с демонически сверкающими глазищами застыл возле школьной доски на несколько секунд. Затем поднял руку, обтянутую рукавом черной водолазки.

– Почему ты плачешь? – спросила Ви пустоту. Выдержав паузу, она продолжила: – Они мучают тебя? Как… как тебя освободить? – снова пауза. – Ты правда жалеешь?

Видео пропало и снова на экране возникло крупным планом округлое вечно удивленное лицо Труди.

– Массовый убийца раскаивается?! – ахнула она.

– Он сказал, ему нет покоя, – утвердительно закивала Джефф. – Он плакал, просил прощения. Просил передать родственникам убитых, что ему жаль. Лишь после смерти Алан осознал, как примитивна была его злоба. Осознал, что она не стоила тех жертв. Теперь же он застрял здесь, попал в бесконечный цикл, где вынужден снова и снова переживать тот день.

– Кошмар какой! А что насчет остальных детей, Вильда? Ты их чувствовала? Видела?

– Нет. Их души покоятся с миром.

– Уф, вот эта информация – бальзам на душу их родителям. Похоже, теперь рассказы местных школьников про привидение перестают быть просто страшилками. Дети могли видеть Алана, застрявшего между мирами. Как известно, детский глаз видит куда больше, чем взрослый. Это страшно. Реально страшно! Нужно избавить школу от неспокойного духа.

– Способ есть, – обратила на себя внимание камеры Джефф. – Алан просил меня передать, чтобы все мы молились за его душу. Тогда высшие силы смогут подарить ему свободу.

– О, так ему нужно прощение?

– Выходит, что так.

Экран телевизора погас. Возмущенная Диера Вест обернулась и увидела маму с пультом в руках. Женщина умиротворенно ей улыбнулась. Как же девочка не любила эту улыбку – слишком приторная, натянутая и частая. Это мимическое искажение было невербальным способом подавить всякое несогласие. Хоть выглядело все миролюбиво, попытка воспротивиться будет иметь последствия. Ведь миссис Вест даже голос повышать не нужно, чтобы наказать детей – достаточно просто рассказать отцу об их непослушании.

– Мам! – протянула Диера.

– Хватит смотреть глупости, милая, – все так же улыбаясь, ответила та.

– Но это не глупости! Экстрасенсы бывают! Вильда Джефф – очень молодая видящая. Она даже бесплатно людям помогает.

– Брать деньги за шарлатанство чревато штрафом или тюремным заключением. Не трать зря время, золотце. Скоро приедет папа. Ты успеешь сделать уроки?

Диера закатила глаза и выпятила губы.

– А ты успеешь приготовить ужин, мам?

Миссис Вест посмеялась. Она всегда реагировала на вредность младшего ребенка с умилением. Поправив пластмассовую заколку, удерживающую пучок темных волос, женщина вернулась на кухню. Она накинула на шею петлю из связанных бретелей красного фартука и туго стянула его пояс за спиной. Начиналась готовка ужина.

Младшая Вест провела мать недовольным взглядом, затем спрыгнула с дивана в гостиной и поплелась в свою комнату. Уроки делать не хотелось, но отец имел привычку совершенно неожиданно интересоваться успеваемостью – все зависело от количества банок пива, которые он выпивал после работы.

Квартира семейства Вест замечательно подходила для полноценного формирования личного пространства у каждого домочадца. У Стивена и Диеры были раздельные комнаты, отдельная спальня была и у родителей. Кухня хоть казалась тесноватой, но недостаток площади компенсировала просторная гостиная, в которой помещался как длинный стол со стульями, так и серванты со всяческими эксклюзивными посудными наборами и фотографиями. Перед большущим плазменным телевизором стоял диван с мохнатым бежевым ковром под ножками.

Несмотря на подходящие условия, формирование личного пространства все равно являлось той еще задачей. Любое проявление самовыражения подвергалось строгой оценке со стороны Симоны и Этана Вест. Последний вовсе обожал соваться не в свои дела без разрешения.

Так, однажды, Ди наклеила над письменным столом плакат любимой рок-группы, но, придя домой после школы, обнаружила, что тот пропал. Поиски длились недолго – отец, развалившись на диване, сразу же признался в том, что «уродов» сорвал он, и теперь они находятся в более подходящем месте. В мусорнике. Изорванные в клочья.

Девочке было непередаваемо обидно, ведь деньги на плакат она накопила сама, экономя на школьных обедах. Жаловаться маме было бесполезно – она всегда и во всем на стороне отца. Пока тот безжалостно расстреливает самооценку своих чад, та стоит за его спиной и подает патроны.

Только Стив поддержал сестру. Ему доставалось еще чаще, чем ей. И чем старше становился парень, тем жестче к нему относился мистер Вест. Ему все не нравилось, что бы ни делал сын. Не нравились увлечения, которыми тот имел храбрость поделиться, не нравилась даже внешность.

– Ты хоть бы подкачался, – часто рычал Этан, с презрением глядя на Стивена. – Мне стыдно, что ты такой худой. Вялый. Что с тобой не так?

Когда домой звонили со школы с очередным сообщением о том, что Стива поколотил Франк, мистер Вест отвечал примерно одинаково:

– Пусть учится быть мужчиной.

После, дома Стива ждала унизительная взбучка, где тот слушал, какое это огромное искушение – избивать такого слабака, как он.

Но кое-что хорошее все же произошло. После посещения бабушки, Этан принес системный блок обратно в комнату сына. Теперь Диера слышала, как за стенкой брат во что-то играет.

«Пускай отвлечется», – довольно подумала она, глядя сквозь строчки развернутого учебника по географии.

Вскоре аппетитно запахло ужином. Мама готовила сливочное спагетти с запеченными голенями индейки.

География не так притягивала, как аромат, доносящийся из кухни. Поэтому, устав бороться с собой, Диера решила вместо гранита науки погрызть что-то поприятнее. Она почти дошла до арки, ведущей в кухню, как замок входной двери щелкнул и на пороге возник Этан.

– Привет, пап, – первой поздоровалась Ди.

Мужчина ответил не сразу. Некоторое время он концентрировался на девочке и только потом кивнул. Та поняла – отец уже успел выпить.

– Этан! – радостно воскликнула мама, выйдя из кухни с прихваткой в руках. Конечно, она заметила нетрезвое состояние мужа, но на ней это не отразилось никак. Она продолжала улыбаться. – Как прошел твой день? Переодевайся, я как раз накрываю на стол.

– Хреново день прошел, Симона, – прохрипел Этан, небрежно скинув грязные ботинки, от которых на коврик с надписью «Добро пожаловать» полетели ошметки липкой почвы.

После ванной, мужчина грузным шагом направился в спальню, где начал переодеваться. Из комнаты, то и дело, вылетала тихая брань.

Тем временем его супруга со скоростью стрижа расставила порции ужина. Предполагалось, что за столом соберется вся семья.

– Стивен! Ужин! – позвала женщина. Ответ не последовал.

– Он в наушниках, – пояснила Диера. – Я отнесу ему тарелку.

Мама была не против, она сама вручила дочери порцию сливочного спагетти, но, когда та собралась уходить, ее запястье обхватила рука отца.

– Поставь, – скомандовал он.

Пришлось повиноваться.

– Он придет жрать сюда, за стол. Как нормальный человек, – серые глаза мужчины походили на мутный лед. – СТИВЕН!!!

Но тот не слышал.

Он не услышал и как открылась дверь в его комнату, как позади вырос силуэт, сжимающий кулаки и пышущий гневом.

Стив не отрывал взгляда от монитора. Там во всю пылала битва с демоническими тварями, которые лезли из расщелин внутри рокочущего вулкана. Вдруг один из напарников парня странно провернулся на месте, и его автоматная очередь влетела вместо гигантского демона в своего же союзника. Стивен засмеялся:

– У тебя глаза на заднице, Роб? Куда ты палишь?

– Простите, ребята, – в наушниках послышался тонковатый голос Роберта Брауна. – Франк мышку дернул.

– Он с тобой там что ли? – зазвучал голос Захарии Моллина. – Привет мудаку!

– Он уже ушел!

Но в микрофон Роберта рявкнул знакомый язвительный голос:

– Перестреляй этих беспомощных лохов, Роб.

– Пошел ты, Франк! – Зак тут же огрызнулся.

– О, у тебя яйца только дома в мошонку опускаются?

Видимо, Браун-старший отобрал у брата клавиатуру и мышку, потому как персонаж Роба начал яростно растрачивать патроны на напарников.

– Хватит, Франк! – рыкнул Стивен. – Кончай дурью страдать!

– Отдай! – пискнул где-то на заднем фоне Роберт.

Но Франк никого не слушал и хохотал:

– Учись стрелять, головастик!

Слышать смех от человека, который даже улыбаться не умеет, было странно. Никто никогда не видел, как Франк смеется. Никто, кроме его младшего брата.

– Не смешно!

– Чтоб ты сдох, Франк!

– Какой-то ты сегодня смелый, Зак. Повтори мне эти же слова завтра в школе.

Наконец, собрался с силами и Стив. Вдохнув побольше воздуха, он выкрикнул в микрофон:

– Свалил отсюда на хрен, урод!

В затылок парня влетела тяжелая ладонь. Наушники соскочили с головы и с грохотом ударились о клавиатуру. От неожиданности Стивен клюнул носом вперед, но его сразу же схватили за волосы. Их больно сжали и потянули назад, запрокидывая голову.

Теперь парень видел над собой краснощекое лицо отца. Мышцы на его челюсти гневно играли, от мужчины несло дешевым пивом.

«Нет, только не ты», – Стив обреченно зажмурился.

– Что за грохот? – послышалось в наушниках. – Стив? Ты тут?

– Ты оглох, кусок дерьма?! – взревел Этан, тряхнув сына. – Я кого зову? Игнорируешь?!

– Нет, пап! Я не услышал! Прости! – виновато затараторил парень, не размыкая век. Ему было страшно сейчас смотреть отцу в глаза. Он знал, какие они. Рисовал их в своем воображении. Видел их безжалостность, видел, как они пялятся в исступлении, мутные и пустые от алкоголя и бесконечной злости.

– Простить?! Бог тебя простит, Стивен! – Все еще сжимая русые волосы, второй рукой Этан наотмашь ударил сына по щеке. – Твоя мать накрыла на стол для всей семьи! Тебе особое приглашение нужно? Я разобью этот чертов компьютер!

– Нет, пап! Пожалуйста…

В наушниках тихо зашипел смех Франка Брауна.

– Пожалуйста! – передразнил он. – Папочка, не надо! Умоляю… Папуля!

– Показывай, – мистер Вест с толчком отпустил Стива.

– Что? – не понял тот. Он с досадой покосился на наушники.

– Ты совсем отупел от этих игр! Показывай, что там такое важное? Что важнее семейного ужина?

Мужчина посмотрел на монитор и, вырвав мышку из рук сына, начал вертеть, рассматривая игровую локацию, посреди которой плашмя лежал персонаж Стивена. Мертвым.

– Уродство, – выплюнул Этан. Он стал просто воплощением презрения. – Из-за этого дерьма ты не пришел ужинать?!

– Папа, я просто не услышал! Хватит!

Едва повышенный тон парня пробудил внутри мистера Веста очередной сполох негатива. Он отпустил пощечину, но на этот раз с другой стороны.

– Заткнись, идиот! Ты никто здесь, чтобы разевать на меня рот! Понял? Никто! Ты хиляк, который даже в сраной игре лежит дохлым. Я не был таким в шестнадцать! И дед твой не был! В кого ты пошел?! – Этан с силой пнул стул вместе с сыном.

Стив не удержался и свалился. Глядя сквозь паркет, парень чувствовал, как под хохот в наушниках начала пениться его кровь. Злость пекла, как раскушенная перчинка. От нее перехватывало дыхание. Но он ничего не мог сделать. Однажды он уже пытался противостоять отцу – тот разбил ему губу, даже шрам остался.

– Встал! Поднимайся! – заорал отец. – Кто вообще разрешал тебе врубать эту проклятую машину? Ты сделал уроки?

– Да, – отстраненно ответил Стивен. – Сделал.

– Смотрите, какой спокойный! Ты не раскаиваешься ни капли! Ненормальный…

Не дождавшись, пока сын поднимется, Этан схватил его за шкирку и рывком поставил на ноги. Затем толкнул на кровать.

– Не услышал – не пожрал, – прорычал он. – Грызи карандаши с голодухи – мне насрать. Но сегодня о еде даже не мечтай. Увижу на кухне – порву. Все ясно?

– Да…

– Я не слышу!

– Да! Мне все ясно!

Зацепки для продолжения конфликта кончились, но Этан Вест не чувствовал никакого удовлетворения. Его взгляд с ревностной пристальностью прочесал комнату юноши – всюду царил порядок. Школьная сумка была уже собрана к завтрашнему дню.

«Не к чему придраться, урод?» – мысленно прорычал Стивен. Он бы ухмыльнулся, но не хотел подкидывать бревен в костер.

Мистер Вест молча покинул комнату сына, постаравшись как можно громче хлопнуть дверью.

Тогда Стив медленно водрузил наушники обратно на голову. Франк все еще заливался. Зак пытался его заткнуть, но не спасали ни угрозы, ни просьбы, ни приказы.

– Что, папочка отшлепал?

– Нет, – почему-то ответил Стивен, хоть и понимал, что звук пощечин был достаточно громким, чтобы его услышали.

– Оу, тебе стыдно, да? В следующий раз покричи что-нибудь забавное. Вроде: «О, да, папочка! Сильнее!».

Белая пелена застелила глаза. Не вымолвив ни слова, парень вышел из голосового чата и выключил компьютер. Бережно отложив наушники, он лег на постель и вперился в серый потолок.

«Почему у меня не получается быть сильным? Почему не могу ответить так, чтобы это сработало? Никому не могу ответить… – размышлял он, испытывая неприятную дрожь в груди. – Была бы здесь бабушка, она бы заткнула отца. Она бы не позволила ему прикасаться ко мне. Но ее нет. И скоро не станет совсем. Что я буду делать, когда она умрет? Кто меня выслушает? Мне просто необходимо стать сильным. И, боюсь, одной силы духа, как утверждала бабушка, будет недостаточно. Но что я могу изменить? Немощный урод с вечно перепуганным взглядом, недотепа – вот, кто я такой. Меня даже не взяли в футбольную команду из-за комплекции… Черт, какой же отстой быть мной».

Спустя час, из плена тяжелых черных мыслей Стива выдернула вновь отворившаяся дверь. Парень напрягся, ожидая отца, но в комнату осторожно заглянула Диера. Она вошла вместе с порцией сливочного спагетти и с кошачьей бесшумностью закрыла за собой.

– Извиняюсь, что без стука, – Ди улыбнулась и гордо вручила брату ароматный ужин.

Стивен сел и, кивнув в благодарность, начал уплетать. Девушка умостилась рядом.

– Пошел он, – фыркнула она. – Мы не всегда будем жить под одной крышей. Станем постарше, соберем вещи и ищи-свищи нас.

– Он опозорил меня перед Франком. Завтра об этом случае будет звенеть вся школа.

– Ой, да и плевать. Денек посмеются, а потом найдут новый объект веселья.

Слабо верилось этим словам. Учитывая ту дерзость, которую позволили себе Захария и Стив в голосовом чате, злопамятный Браун постарается лишать их покоя как можно дольше.

Но Ди пыталась подбодрить, и Стивен ценил это. Ценил ее заботу, ее внимание, стараясь отвечать тем же.

Доев спагетти, парень посмотрел на нее, такую худенькую, с большими зелеными глазами и длинными русыми волосами, которые сейчас были распущенными и змеями струились по плечам и спине. Внешне Диера выглядела довольно стервозно, но он чувствовал, что просто обязан ее защищать, ведь за напускной оборонительной маской скрывается нежность и хрупкость. Никто не смеет покушаться на такое сокровище.

Для этого опять-таки нужно стать сильным. Но как?

«Я бы душу продал, если б мог», – подумал Стив.