PR для братвы (Пацаны России)

34

Недавний выпускник восточного факультета, а ныне продавец овощного отдела станционного рынка Арсений Кукушкин был поздним ребенком. Его мама, Ирина Петровна, учительница английского, особым здоровьем не отличалась и смогла родить свое единственное чадо уже будучи за сорок. Вскоре после рождения сына от непродолжительной тяжелой болезни угас ее муж, простой инженер одного из многочисленных заводов нашего городка. Так что бедной женщине, матери-одиночке, по жизни досталось, но, как это часто бывает, ей все же удалось вырастить и воспитать отличного, скромного и интеллигентного парня, искренне любившего и заботившегося о своей престарелой мамочке.

Однако получивший весьма хорошее образование Арсений, как и большинство его товарищей, не смог в разгулявшейся барыжной экономике найти достойное применение своим знаниям. Государство трудоустройством граждан, как известно, уже давно не занималось, посчитав себя ни перед кем и ни в чем не обязанным. Не стоит напоминать, что госчинуши уже давно живут только для себя и пополнения казны на собственные прихоти. Всем остальным щедро предоставлена свобода и право выбора: нести свое бренное существование или от безысходности скоропостижно повеситься или отравиться.

Имеется, конечно, и возможность открыть свое дело, но, как показывает практика, без знакомой волосатой руки и первоначального капитала такие потуги бесперспективны, в чем миллионы разорившихся соотечественников уже давно убедились и не дадут автору на этот счёт соврать.

А если кто не верит, то попробуйте получить лицензию, к примеру, на торговлю водкой или бензином без многократных взяток хотя бы в рублях, и потом мы вместе от души посмеемся или поплачем над своей наивностью. Богу — Богово, а кесарю — кесарево. За что боролись, на то и напоролись…

Так что высокообразованный Арсений со своей интеллигентной престарелой мамочкой напоролись на весьма скромное бытие за счет копеечной учительской пенсии и не более высокой зарплаты за холопский труд продавца картошки, не требующий глубоких познаний китайского языка и остальных иероглифов…

И все-таки судьба повернулась к нашему герою своим редко встречающимся нашим соплеменникам лицом в виде ухоженной, чисто выбритой и благоухающей рожи удачливого мафиози Димы Винникова.

Последний появился в торговых рядах в сопровождении заискивающего перед ним хозяина рынка. Арсений эту ярко выраженную категорию граждан боялся и, мягко говоря, не любил. Крутые, как он называл обвешанных килограммовыми цепями пацанов, появлялись перед овощным прилавком нечасто, высокомерно выбирали фрукты-овощи и, груженые пакетами, манерно уходили без всякой оплаты, превращая товарно-денежные отношения в просто товарные.

По первости Арсюша пытался возражать против такого вот произвола, но ему хватило пары уроков, в сущность которых мы вдаваться не будем — и так это известно, — чтобы подобные попытки прекратить. Хозяин рынка тогда объяснил интеллигентному продавцу, что такое крыша и как решается вторая часть товарно-денежного общения.

К тому же вскоре стало ясно, что это только цветочки, так как отдел по несколько раз в месяц страдал от точно таких же действий со стороны представителей организаций, призванных защищать торгашей от подобного беспредела.

Платить стеснялись или забывали налоговые инспектора и полицейские, районные и городские обэповцы, начальники отделов местного РУВД, постовые, омоновцы, гэзэшники, пожарники, участковые и даже менты из местного вытрезвителя.

Так что счет на этот счет был 11:1 в пользу правоохранителей, что, естественно, отражалось на росте инфляции, а стало быть, содержимого кошельков тех же бандитов, которым не посчастливилось быть рыночной крышей…

— Этот? — спросил незапланированно подошедший крутой у втиснувшегося в самого себя хозяина рынка.

— Этот, — промямлил последний.

— Тебя как зовут? — обращаясь к продавцу фруктов-овощей, резко спросил бандит. — По-китайски шпрехаешь? А ну, ляпни чего-нибудь!..

Испуганный юноша произнес пару фраз на шанхайском диалекте, из которых следовало, что зовут его Арсений. Потом, осмелев и рассудив, что отморозок на восточном факультете не обучался, добавил, что с удовольствием воткнул бы в задницу кол всей братве и этому крутому в первую очередь, а также всем беспределыцикам в погонах и барыгам, на которых ему за гроши приходится вкалывать.

Обширный и остросюжетный монолог, естественно, прозвучал по-китайски, и довольный Винни удовлетворенно кивнул:

— Кайф! Это как раз то, что нам и нужно…

Арсений не смог сдержать улыбки и, едва справившись, чтобы не расхохотаться, уже по-русски произнес:

— Я очень рад, что такая перспектива вам нравится, но все же интересно, чем я могу быть полезен.

Димон про перспективу не понял, но переспрашивать не стал, потому как дорожил временем:

— Короче, будешь работать представителем нашего радиозавода в Пекине, плата — пятьсот баксов в месяц. Через неделю должен оформить выездные документы, инструкции получишь позже, от тебя требуется только знание языка. Все вопросы будешь решать со мной. Вот номер моей трубки, а это на подъем, — и отлистал тысячу долларов. — Ну-ка ляпни еще что-нибудь по-ихнему…

Ошарашенный, но обрадованный деловым предложением Арсений тут же стал по-китайски благодарить и извиняться перед щедрым работодателем и пообещал ему, что, в отличие от остальных, лично Диме он кол в задницу пока вставлять не собирается, так как очень восхищен таким поворотом событий.

— Нет, в этом все-таки что-то приятное есть, — зачарованный звучанием чужого языка произнес Винни.

Надрываясь от внутреннего смеха, Арсений уже по-русски выдавил:

— Ну что ж, если хотите, будем исходить из ваших пожеланий…