Том II / 011 : Отчет

— Примечание: эти вторгающиеся герои продолжают выживать, даже будучи сброшенными со стен. Надо строить более высокие в ожидании следующей встречи. —Выдержка из дневника Императора Ужаса Второго Злобного

Было что-то болезненно завораживающее в том, как двигалась новая рука Хакрама. Обнаженные кости были так же ловки, как и тогда, когда они были спрятаны под плотью и мышцами моего адъютанта, хотя теперь они были оживлены некромантией, а не более естественными средствами. Он сказал мне, что не чувствует прикосновения костяной рукой, но мог приблизительно оценить давление на то, что держит ей.

Я чувствовала нити магии, которые заставляли ее двигаться в соответствии с его волей, чувствовала, как они впиваются в его тело и используют его душу как топливо для поддержания чар. Я была почти уверена, что смогу связать свои собственные нити, чтобы марионетить кости, если попытаюсь, а это означало, что любой приличный некромант, вероятно, мог бы сделать то же самое. Не слишком большое беспокойство, учитывая, что даже такие антигерои, как Мечник, не пойдут на сделку с некромантами, но где-то в будущем Наследнице может прийти в голову что-то сделать. Я должна спросить Подмастерье, можно ли как то от этого защититься. Хакрам следовал за мной по пятам, пока мы шли по главной аллее лагеря Пятнадцатого, рассеянно отвечая на приветствия легионеров.

— Целый отряд, — наконец вздохнула я. — И это только те, кого мы поймали. —

Высокий орк поморщился.

— Печальный день, когда мы теряем больше легионеров из-за дезертирства, чем из-за столкновения с героями.

Когда пыль улеглась, Верес швырнула мне на стол отчёт, который лишил меня вкуса победы, пусть и слабого, прямо во рту. В то время как солдаты под командованием командира Хуна удерживали город от взрыва восстания, почти два отряда новобранцев-кэллоу воспользовались хаосом, чтобы сбежать в сельскую местность. Наук, как мог, держал ситуацию под контролем, и его патрулям удалось загнать примерно половину дезертиров в лагерь для военнопленных, но последствия этой неразберихи стали настоящим логистическим кошмаром.

Мы с Верес старались рассредоточить моих соотечественников по как можно большему количеству линий, чтобы избежать формирования в рядах праэс и кэллоу землячеств, но эта мера провалилась, и теперь в половине линий в кабили Наука не хватало одного или двух новобранцев, заставляя бесконечный кошмар переводов заполнять пробелы. То, что мы корректировали наши ряды и структуру подразделений прямо перед тем, как отправиться на активный театр военных действий, привело нас с Верес в мрачное настроение: мы не могли долго задерживаться в Саммерхолме, но и не могли идти в бой ослабленными мятежниками.

Последние новости заставили Серебряные Копья глубоко вонзиться в линию снабжения генерала Истрид, пока Капитан и Чёрные Стражи не прогнали их. Графиня Марчфорд усилила стычки по всему фронту, посылая группы едва вооруженных крестьян-новобранцев сжигать поля между Вейлом и Легионами Ужаса, чтобы лишить генерала Разоряющую фуража, когда она двинется вперед. Империя ни в коем случае не проигрывала — во всяком случае, то, что графиня сочла нужным сжечь некоторые из лучших сельскохозяйственных угодий в Кэллоу, доказывало это, — но и не выигрывала. И чем дольше мятежники будут находиться на свободе, тем дальше будут распространяться разговоры о восстании. Блэк знал это лучше меня, поэтому я понятия не имела, почему он до сих пор не отозвал еще одну пару легионов с пограничной службы, чтобы обойти врага с фланга. Должно быть, в игре были какие-то углы, которых я не видела. Как бы то ни было, Пятнадцатый должен был вступить в бой вчера, и все эти хреновы дезертиры стоили мне времени. Единственный плюс в этом, который я могла видеть, заключался в том, что все наши новобранцы-кэллоу, которые намеревались сбежать, вероятно, уже сделали это.

То, что пятая часть моих соотечественников в Пятнадцатом полку при первом же удобном случае попыталась скрыться в дебрях, было невероятно обидно, но в каком-то смысле этого следовало ожидать. Подавляющее большинство дезертиров были новобранцами виселиц, так как преступникам предоставлялся выбор между петлей и пятью годами службы в Легионах.

Это также означало, что в западном Кэллоу было около сотни закоренелых преступников с легионерской подготовкой, но сейчас это не было моей проблемой. Генерал Афолаби был тем, кто должен был держать регион вместе после того, как мы присоединились к фронту, и я пожелала ему удачи с этой задачей. Последние несколько дней он намекал, что присутствие Пятнадцатого в Саммерхолме нарушает общественный порядок, и хотя он не ошибался, меня все еще раздражало, что после того, как я вытащила его задницу из огня, сонинке пытался прогнать меня. Верес предупредила меня, что, действуя так своевольно, я не заведу друзей… Дьявол его раздери, если бы он мог смириться с тем, что я взяла на себя ответственность за то, чтобы положить конец беспорядку, что он позволил случиться.

Если это продолжится, рано или поздно мы поссоримся. Во всяком случае, когда дело касалось генералов Империи, он находился в самом низу иерархии: он был самым младшим среди них и одним из наименее доверенных у Башни.

— Это риск, Кэтрин, — хрипло произнес мой адъютант. — Я не буду отрицать, если это сработает, они будут полезны, но если это не сработает…

— Это повредит моему авторитету среди легионеров, — кисло признала я.

Мой возраст был на удивление незначительной проблемой, когда дело касалось уважения к моему авторитету: я предполагала, что у меня были столетия молодых героев и злодеев, ведущих армии, чтобы поблагодарить за это. Кроме того, согласно переписи, которую я провела, среди моих легионеров не было ни одного старше двадцати пяти. Что само по себе вызывало тревогу. Не столько потому, что у меня не было ветеранов, которые могли бы мне что-то посоветовать, хотя Верес выражала личные опасения по этому поводу, но если бы я могла устроить все так, как сейчас, я бы это сделала.

Это будет не последняя война, в которой я буду участвовать, и то, что ядро Пятнадцатого будет следовать за мной с самого начала моей карьеры, только побудит их подчиняться моим собственным приказам, а не приказам Башни дальше по линии. В очередной раз, Блэк знал это. И все же он все устроил. Более того, почти половина моих солдат была из Кэллоу. Мой учитель облегчал мне задачу, и у него не было привычки давать мне ненужные преимущества.

Если уж на то пошло, он твердо верил в то, что я должна научиться справляться с проблемами с позиции слабости. Так в какую же игру ты играешь, о мой учитель? Нет смысла слишком долго думать об этом прямо сейчас. Разум Блэка и в лучшие дни был лабиринтом порочного ума. Кроме того, несмотря на то, что колода была сложена в мою пользу, когда дело дошло до этого, мне еще предстояло завоевать доверие рядовых Пятнадцатого.

Мой возраст и отсутствие опыта, возможно, не были спорными вопросами, но мое рождение, безусловно, было. Даже имея Имя и опеку Бедствия, я не могла зайти так далеко. Если я облажаюсь, если совершу очевидную ошибку, которую можно будет приписать симпатиям кэллоу… Эта забота превратила решение судьбы тех ста заключенных дезертиров в проклятую занозу в моем боку. Верес предлагала распять их всех и повесить на крепостных валах Саммерхолма в назидание остальным, но это ничего не решало.

Откровенно говоря, я была гораздо менее оптимистична, чем мой Легат, при мысли о том, чтобы небрежно приказать организовать сотню ужасных смертей. И все же, я не могла просто реинтегрировать их в ряды. Не было никакой гарантии, что они не побегут снова, если представится такая возможность, и у меня на руках будет мятеж, если они отделаются без наказания.

Кроме того, существовала разница между желанием, чтобы они не умерли жестокой смертью в течение нескольких дней, и желанием, чтобы они легко отделались. Я мало сочувствовала этим ублюдкам: пока остальные мои солдаты выполняли свою работу и умирали при исполнении служебных обязанностей, они пытались бежать.

Трусость была отвратительна, независимо от обстоятельств их зачисления. Я все еще пребывала в дурном настроении, когда мы прибыли на открытую поляну, где дезертиров согнали, заставили встать на колени и окружили вдвое большим числом верных легионеров. Конечно, они были обезоружены и лишены доспехов. Нет смысла идти на ненужный риск. Я прошла мимо них к деревянному ящику, который мой адъютант установил в ожидании моего обращения, и мы оба проигнорировали шепот Мёртвая рука, который распространился, когда Хакрама узнали. Орк приобрел кое-какую репутацию, выжив в битве не с одним, а с двумя героями, потеряв лишь руку.

Я вскарабкалась на ящик, возмущаясь абсурдностью происходящего, но болезненно осознавая, что даже стоя на коленях, некоторые заключенные доставали мне до подбородка.

Молчать, — приказала я, и шепот был вырван прямо из их ртов.

Я подавила желание откашляться и глубоко вздохнула. Уроки Блэка по повышению моего голоса, чтобы он мог далеко разноситься, не превращаясь в крик, раньше казались потерей времени, но теперь я была рада им.

— Вчера вечером были созваны военные трибуналы и вынесены приговоры, — объявила я.

Странно было стоять перед более чем двумя сотнями людей, одетой в доспехи и закутанной в темный плащ, подаренный мне учителем. Я чувствовала себя фальшивкой, как будто тот факт, что я так часто думывала об этом, должен был быть очевиден для всех, но мой взгляд скользнул по заключенным, и я увидела только страх на их лицах. В этом было что-то мрачное, удовлетворяющее, как и в том, что меня тревожило.

— За дезертирство, предательство и пренебрежение долгом, пока Империя находится в состоянии войны, вы все приговорены к смерти, — сказала я.

Раздалось несколько испуганных криков, и некоторые заключенные попытались встать. Мой гнев вспыхнул.

Сидеть, дьявол вас раздери, — сказала я, и мой голос зазвенел, как сталь.

Словно от удара, дезертиры повалились на землю. Так же, как и многие из моих легионеров, отметила я, хотя, поскольку они не были целью моего обращения, эффект Речи на них был намного слабее.

— Мне было настоятельно рекомендовано сделать из вас пример, — проворчала я.

— Повесить вас на сотне крестов в назидание следующим дуракам, которые захотят сбежать.

Я справилась с раздражением и глубоко вздохнула.

— Но это было бы пустой тратой времени. Вы обязаны военной службе Башне, и я полностью намерена получить её.

Смятение и немного надежды, но большинство просто насторожились. Ждут, когда упадет второй ботинок. Как и ожидалось. В конце концов мне пришло в голову, что я пытаюсь решить проблему кэллоу средствами праэс. Это был неправильный набор инструментов для работы. В Королевстве Кэллоу были свои военные традиции, и не только в ныне распущенных рыцарских орденах. Моя героиня детства Элизабет Албан, Королева Клинков, однажды попыталась вторгнуться в герцогство Даоин, хотя тогда оно было независимым королевством. Прекрасно понимая, что Стража неминуемо уничтожит любые войска, которые она пошлет, чтобы прорваться в их крепости, она основала новую дивизию в войске Кэллоу: Несчастная Надежда. Преступники, предатели, дезертиры — она призывала всех подонков со дна бочки, вооружала их и при каждом удобном случае отправляла первыми в мясорубку. Используя худшее в Королевстве, чтобы сделать лучшую работу Королевства, как она выражалась. И вот я здесь, впереди тяжелые бои и целая рота дезертиров. Есть уроки, которые можно извлечь из прошлого, если вы готовы искать в нужных местах.

— По состоянию на сегодняшнее утро отряд Безнадежное Дело внесен в списки Пятнадцатого. Поздравляю с возвращением в Легионы Террора, — объявила я. — Я помолчала, оглядывая толпу. — Я вижу, некоторые из вас радуются. Сотрите улыбки с ваших лиц. Не заблуждайтесь, дезертиры: это не милосердие. Теперь вы принадлежите мне.

Слова легко слетели с моего языка, теперь уже без всяких усилений.

— По закону вы все — мертвецы, мужчины и женщины. Способ и время вашей смерти — на мое усмотрение, и я намерена максимально вас выжать, прежде чем отпущу.

Я позволила жесткой улыбке растянуть мои губы.

— Ваши офицеры будут праэс, так как они воздержались от позора. Их власть над вами абсолютна: им дана власть привести ваш приговор в исполнение в любое время и по любой причине, которую они сочтут достаточной.

Это было самой трудной частью. Очевидно, я не могла использовать офицеров кэллоу, но найти добровольцев, чтобы возглавить солдат, которые могли бы всадить нож тебе в ребра, если бы у них был шанс, было… сложно. В конце концов Верес согласилась, что любой офицер, служащий в Безнадежном Деле, получит повышение по службе после определенного срока службы. Честолюбие не было качеством, которого не хватало моим легионерам, особенно тем, кто прошел Колледж.

Должен был быть надзор, чтобы гарантировать, что не будет злоупотреблений властью над солдатами, но упоминание об этом прямо сейчас было бы контрпродуктивным для моих целей. Мне нужно было их напугать. Но не до отчаяния. Если бы они думали, что им нечего терять, никто бы не знал, что они сделают, чтобы выбраться.

— Однако ваше положение не совсем безнадежно, — продолжала я. — Если вы отслужите оставшиеся годы без происшествий, вас освободят, и ваше досье будет стерто начисто.

Я уставилась на пленников, чувствуя, как мое Имя закипает в одобрении под кожей.

— Вы хотите быть свободными? Заслужите.

Я позволила тишине, которая последовала за моими последними словами, задержаться на мгновение, давя на них, затем вздохнула.

— Разойтись, — закончила я.

Стражники принялись за работу по возвращению пленников в их отдельный лагерь, а я сошла с ящика и взяла протянутую Хакрамом руку. Живую, потому что я не прикасалась к другой без чертовски веской причины.

— Нам нужно поторопиться, если мы не хотим опоздать, — напомнил мне адъютант.

— Пора взглянуть в лицо последствиям решений, а? — хмыкнула я.

Так или иначе, я давно не видела своего учителя.

Было крайне странно стоять у открытой ванны в стиле Миезан в полном доспехе, но не так странно, как наблюдать за тем, как Бедствие бродит по холодной воде, зажигая свечи. Не обычные, отметила я. Это были маленькие резные фигурки из обсидиана, покрытые рунами, и хотя я не видела фитиля, они, тем не менее, горели. Я чуть было не спросила Масего, но он пристально наблюдал за работой своего отца: очевидно, он никогда раньше не пробовал заклинания прорицания этой конкретной породы. Чернокнижник воспользовался случаем, чтобы превратить наш доклад Блэку в урок для своего сына, что было весьма предусмотрительно с его стороны. Хакрам беспокойно зашаркал за мной, нервозность легко читалась даже на его нечеловеческом лице.

Дело было в зубах — у орков показывать нижнюю часть клыков, не доходя до кончиков, было, по-видимому, признаком волнения. По крайней мере, так сказала мне Капитан, и после стольких лет работы с орками я решила, что она должна знать. Мой адъютант никогда не встречался с Блэком лично, даже в Атере. То, что он делал это сейчас, после того как весь Дворец Свершений превратился в дымящуюся развалину, вероятно, не помогало его нервам.

Четыре городских квартала, окружавших западный бастион, последовали примеру Дворца, но, к счастью, легионеры Хун вовремя эвакуировали их. Конечно, дело было не только в этом: Чёрный Рыцарь был большой величиной для большинства орков. Живая легенда для тех, кто родился после Завоевания и Реформ. Я предположила, что это было бы похоже на то, если бы я смогла встретиться с Элеонорой Фэрфакс или Жеаном Мудрым, если бы они все еще были живы.

— Сойдет, — неожиданно объявил Чернокнижник, поднимаясь на ноги и приводя в порядок мантию.

Я скептически посмотрела на круг свечей, окружавших воду.

— Я думала, что причина, по которой большинство двухсторонних гаданий имеет эти маленькие камешки на дне чаш, заключается в том, что есть симпатическая связь, чтобы заземлить заклинание? Каким образом это вообще возможно?

Сонинке поднял бровь.

— У тебя есть несколько дней, чтобы я дал тебе непрофессиональное понимание метафизических симпатических эффектов? — сухо спросил он.

— Наверное, нет, — призналась я.

— Тогда поверь мне на слово, — ответил все еще смехотворно красивый пожилой мужчина.

— Масего, ты запомнил узор?

— Мне кажется, недели будет достаточно чтобы разобраться, — пробормотал парень в очках. — Мне пришлось бы записать формулу, чтобы понять, как она на самом деле работает, но воспроизвести ее не должно быть проблемой.

Чернокнижник прищелкнул языком в верхней части рта.

— Что мы скажем о слепом подражании, Масего? — подсказал он.

Подмастерье закатил глаза.

— Колдовство без понимания — это меч без рукояти, — послушно процитировал он. — Я не знаю, почему ты так любишь эту поговорку, отец, тебя же не убить, используя обычный меч.

Чернокнижник был ошеломлен самой этой мыслью. — Только плебеи убивают своими руками, — заявил он, не обращая внимания на то, что мы с Хакрамом были все еще в комнате.

— Без обид, — добавил он, не утруждая себя тем, чтобы придать этому умиротворению большую убедительность.

— Немного обидно, — честно ответила я.

Масего фыркнул. Его отец проигнорировал меня и махнул рукой, бормоча что-то себе под нос. Вода покрылась рябью, затем озарилась неземным сиянием. На поверхности появился силуэт моего учителя, сидящего за столом и — почему я не удивилась? — с чашей вина в руке. Едва пробил полдень! Отношение к алкоголю у праэс были прямо-таки нездоровым.

— Не могу поверить, что ты попался на этот трюк с гоблинским огнем, Векеса, — весело проговорил Блэк. — Мы использовали точно такой же, чтобы выманить Серого Волшебника.

Чернокнижник усмехнулся.

— Если бы Афолаби, ваш генерал, внимательно следил за своими запасами, это не было бы проблемой. Кроме того, я не тот, кто сверг правительство Стигии, будучи пьяным до синевы.

Блэк раздраженно всплеснул руками.

— Сколько можно это припоминать? — ответил он в раздражении: — Я получил кувшин вина, когда мы обменяли осла, а что еще мне было с ним делать? Клянусь, ты еще хуже справляешься с этим, чем Сабах со всей этой драконьей историей.

— Она права, что держит ее над твоей головой, — ответил другой Бедствие, дернув губами. — Он оценивал ее для ужина, пока вы торговались об условиях.

— Он просил абсурдное количество коз, и ты это знаешь, — раздраженно ответил зеленоглазый.

В то время как в моем случае регулярная еда в компании Блэка и Капитана давно развеяла мое представление о том, что живые легенды выше мелочных пререканий, ошеломленное выражение лица Хакрама было признаком того, что это было откровение для орка. Я откашлялась.

— Хотя я хотела бы вернуться к вопросу о том, почему Империя будет вмешиваться во внутренние дела одного из Вольных Городов в какой-то момент в будущем, — заметила я, — я думаю, что могут быть более неотложные дела.

И точно так же все следы веселья исчезли с лиц обоих мужчин. Я и раньше видела, как это происходит с моим учителем, но наблюдать то же самое с таким дружелюбным человеком, как Чернокнижник, было немного тревожно.

— Кэтрин, — Блэк наконец потрудился поприветствовать меня. — Я слышал, вам удалось взять ситуацию в Саммерхолме под контроль.

— И тебе привет, дядя Амадей, — прервал его Подмастерье немного раздраженным тоном.

— Не будь мальчишкой, Масего, — лениво ответил темноволосый. — Приветствие подразумевалось. То же самое касается и вашего адъютанта, Кэтрин.

Зеленые глаза повернулись к Хакраму, слишком задумчивые, чтобы изображать дружелюбие.

— Хакрам Мертвая Рука, — пробормотал он. — Однако броско. Если приложить усилия, это ускорит как твое развитие так и твоего Имени.

— Сэр, — сухо ответил орк, рефлекторно отдавая честь.

Я смущённо поморщилась.

— Вольно, адъютант, — ответил мой учитель, достаточно любезно, чтобы не выдать своего удивления. — Это не официальный прием, мы просто делимся информацией. Писец говорит, что Пятнадцатому удалось взять в плен одного из героев.

Последняя фраза прозвучала как вопрос, хотя все в комнате знали, что это не так. Это была одна из самых раздражающих привычек Блэка — оставлять предложения висеть как приглашение к подробностям вместо того, чтобы на самом деле задать вопрос — он делал это все время, когда у нас были вечерние уроки.

Охотник, — буркнула я. — Он едва выжил после ран; с тех пор его держат в зачарованном сне.

Зеленые глаза повернулись к Чернокнижнику, и его бровь изогнулась.

— Он из Убежища, я это подтверждаю, — сказал старший сонинке, и я удивленно моргнула.

Для меня это было новостью. Разве Убежище не управлялось Рейнджер? Конечно, это было независимое государство, но те несколько раз, когда речь заходила о другом Бедствии, о ней всегда говорили с нежностью. Это не очень вязалось с героями, просачивающимися в Империю оттуда, если только не было плана в работе.

— Один из учеников Хе[21], — поморщился Рыцарь. — Это будет полный бардак. Малисия будет настаивать на дипломатических санкциях.

— Простите, я что-то пропустила? — недоверчиво вмешалась я. — Потому что подразумевается, что довольно известный злодей был учителем героя.

Чернокнижник одарил меня веселым взглядом, Блэк откинулся на спинку сиденья.

— Называть Рейнджер злодейкой слишком категорично, — наконец сказал мой учитель. — Ее не особенно волнуют вопросы Добра и Зла. В основном она делает то, что ей хочется. Мы можем обсудить это позже, Кэтрин — это довольно сложный вопрос.

Другой Бедствие ухмыльнулся.

— Можешь повторить это еще раз.

Глаза Блэка на мгновение стали холодными.

— Стеклянные дома, Векеса, — просто сказал он, и Чернокнижник на мгновение смутился, прежде чем они плавно сменили тему.

— Тебе придется взять его с собой, когда ты присоединишься к нам на юге, — сообщил мне Блэк.

Я нахмурилась.

— Это похоже на рецепт героического спасения, — прямо сказала я ему.

Мечник проиграл, — тихо возразил Масего. — У тебя будут свободные руки по крайней мере на месяц.

Блэк одобрительно кивнул.

— К тому времени мы получим известие из Убежища и выясним, дезавуирован он или нет. Если да, то завершим начатое. На самом деле, если ему каким-то образом удастся проснуться и попытаться сбежать, вы вольны с ним делать все что пожелаете. Есть предел нашему терпению, даже со старыми друзьями.

— А если от него не отреклись? — поинтересовалась я.

Улыбка Блэка стала еще шире и оттого еще более пугающей.

— Тогда все станет интересно, — только и сказал он.

— Мы еще не опознали второго пленника, — вмешался Масего, когда стало ясно, что тема закрыта. — Нам удалось залечить ожоги достаточно, чтобы убедиться, что она деорайт, но она еще не пришла в сознание.

— Возможно, я был немного жестковат, — лениво признал Чернокнижник. — Я забыл, какими хрупкими могут быть люди без Имён.

Блэк залпом выпил остаток из своей чаши, потом отложил ее в сторону.

— Она из Дозора? Разоряющая говорит, что они были тихими, но иногда они проскальзывают сквозь патрули.

— Я ждал твоего одобрения, — ответил сонинке. — Процедура всегда сопряжена с риском, как вам хорошо известно.

— Попробуй что-нибудь вытянуть из нее, когда она проснется, — приказал Блэк. — Если нет, продолжайте. И на всякий случай проведи ритуал родословной.

Чернокнижник усмехнулся.

— Ты не собираешься взяться за мое дело за то, что я вызвал этих мерзких, мерзких дьяволов? — поддразнил он.

— Я достаточно полководец, чтобы распознать проигранную битву, когда вижу ее, — кисло ответил Рыцарь.

— Значит, ты можешь научиться, — задумчиво произнес Чернокнижник. — Я так понимаю, вам нужна комната для следующей части нашего разговора?

— Если позволишь, — согласился мой учитель.

— Я все равно свяжусь с вами сегодня вечером.

Темнокожий кивнул, положив руку на плечо сына.

— Пойдем, Масего, — небрежно объявил он.

— Немытым массам есть что обсудить.

— Забавно, — задумчиво произнес Подмастерье, — знаешь, учитывая, что мы в пох…

Голоса резко стихли, как только они переступили порог комнаты, словно их поглотили. Защитный узор. Даже не заметила этого. И все еще не могла, даже теперь, когда знала, что он здесь, и это беспокоило меня больше, чем немного. Я знала, что существует мало магов калибра Чернокнижника, но они были. Обязательно нужно его изучить, когда я в следующий раз найду время. Хакрам хотел было последовать за магами, но мой учитель заговорил:

— Останься адъютант, — велел он. — Это касается тебя больше, чем Кэтрин.

Внезапно сжатая челюсть орка выдала его беспокойство, но в целом он сохранял удивительное спокойствие.

— Профессиональное мнение Чернокнижника таково, что меньше чем через месяц ты получишь свое Имя, Хакрам Мёртвая Рука, — непринужденно объявил Блэк. — А это значит, что ты должен быть осведомлен о более широких проблемах, связанных с этим.

— Будет негатив, — хрипло произнес орк. — От более консервативных элементов Империи.

— Негатив — это еще мягко сказано, — ответил Блэк. — Я ожидаю, что покушения начнутся еще до окончания этой кампании.

Мои пальцы сжались в кулак от этой грубой констатации факта. — Они попытаются убить офицера Легиона в разгар войны? — я сплюнула.

— Дворянство считает исход Восстания предрешенным, — отметил он. — Между тем, адъютант, вы олицетворяете ту самую тенденцию, которую они пытаются похоронить последние сорок лет.

— Приму это как комплимент, сэр, — пробормотал Хакрам.

— Принимай, — согласился Блэк. — Последним орком, у которого могло бы быть такое имя, был Грем Одноглазый, парень. Ты в хорошей компании.

Мой офицер громко сглотнул, и я не могла винить его за это.

— Неужели вы ничего не можете сделать с убийцами? — поинтересовалась я. — Я думала, что все они подчиняются Башне.

— Они наймут своих клинков через Меркантис, и, кроме как сжечь этот город, мы ничего не сможем с этим поделать, — признал Блэк. — Малисия уже подавила слухи в Праэс и поместила информацию под печать Башни — в данный момент даже говорить об этом незаконно. Но это временные меры, Кэтрин, и они будут эффективны не так долго.

Я стиснула зубы.

— У нас и без того дел по горло, — проворчала я. — Должен же быть способ позаботиться об этом.

— Есть, — мягко ответил Блэк. — Убей их. Жестоко, публично и неоднократно. В конце концов они решат, что убийство — это неосуществимый способ убрать его с доски и обратятся к другим средствам.

— Может быть, проще перекрыть это в источнике, — сказала я.

Он фыркнул.

— В то время как мысль о том, чтобы очистить политическую сцену Империи энергичным раундом повешений, имеет определенную привлекательность, мы должны решить вопрос с открытым восстанием, поджигающим юг Кэллоу, прежде чем начать гражданскую войну.

Я поняла, что смена темы подразумевает, что эта конкретная дискуссия закончена.

— Значит, вы решили, где будет развернут Пятнадцатый? — поинтересовалась я.

— Пора, — согласился он. — Ты соединишься с нами на несколько дней, но отделишься в направлении Марчфорда, когда мы двинемся на юг, чтобы начать сражение. Пришло время разобраться с Серебряными Копьями. Поздравляю, Кэтрин: это будет ваша первая битва как отдельного самостоятельного подразделения.

Я усмехнулась.

— Лучшая новость за всю неделю.

Загрузка...