Правда

Глава 7. Встреча с Правдой

Журналист хорошо помнил все, что происходило в тот день, помнил он и то, что ему предшествовало, потому начал с самого начала:

– Нас было двое: я и мой друг. Мы давно уже работали над изучением русских обрядов, образов и верований. Он, как человек религиозный, относился с серьезностью к христианским традициям и скрупулезно исследовал их. Я, имеющий веру, но скептически относящийся к силе церковного промысла искал зацепки в народном творчестве.

В России наступили тяжелые времена. В обществе и вере начались расслоения, и настал период двоевластия. Образовалось две группировки: сторонники церкви и сторонники неоязычества. У каждой из них были сильные, имеющие огромную власть руководители. Они обещали людям постоянную работу, стабильные выплаты зарплат. Мы с другом знали, что ни та, ни другая группировка не принесет для жизни русских людей ничего хорошего и не сдержит своих обещаний. Обе они ощущались как разрушительная мощь, держащая людей вокруг себя лишь силой авторитета. Люди, не задумываясь, как и всегда, шли за одной из группировок, подкрепляя свой выбор лишь надеждой на лучшее и верой в справедливость.

Мой друг сказал, что каждая из них желает лишь власти для себя и тешит свой эгоизм, что противоречит основным принципам православия. Я спросил его, в чем же конкретно противоречие. Он ответил, что в отношении к людям. Мне были чужды тогда его слова, ведь все, касающееся христианства и любой его ветки, я воспринимал как лицемерие, сектантство и ложь.

Несмотря на разные исходные данные, оба мы верили, что однажды придет третья сила, которая поднимет нашу страну с колен и образумит народ в том, что не должен он жить и пресмыкаться перед неведомым, а должен уметь сам размышлять и делать выбор между уже изведанным.

Мы стали ждать, попутно читая книги об истории и менталитете русского народа. Основной работы у нас было немного – несколько заказных статей в месяц, потому времени хоть отбавляй. Все свои поиски вели лишь по требованию своей души. Многое мы тогда смогли узнать, раскопали информацию на несколько тысячелетий назад. Долго мы так работали, пока глаза наши не стали видеть в привычных текстах то, что мы до этого не замечали. Мы ощущали в этом что-то необычное, только пока не знали, что именно.

Это была она. Правда врывалась в нашу жизнь. Она проверяла и изучала нас, возможно к чему-то готовила.

Однажды к нам в офис пришла девушка, хотела заказать статью по сравнительному анализу арийских Вед и шумерских мифов. Эта тема немного выбивалась из привычной для нас истории Руси, но предлагалась хорошая компенсация за работу, потому мы, конечно же, согласились.

Мы уже доходили в своем исследовании от Инанны и Савитри к Великим матерям Египта и Эллады, как та же самая девушка пришла к нам повторно и отменила заказ. Мы были так расстроены, что не могли вернуться к своим прежним делам. На наше счастье девушка пришла в третий раз и рассказала, что в сибирских лесах начали вестись раскопки, и уже было обнаружено несколько необычных артефактов: деревянные и металлические фигурки людей разных размеров. Мы оказались заинтересованы, и тут же она предложила нам совместную экспедицию в один из таких лесов с целью описать все происходящее там с профессиональным журналистским подходом. На это мы согласились моментально, даже не задумываясь об оплате.

Будучи полностью экипированными, мы уже шли по лесу с группой археологов, которые, так же как и мы, загорелись от одной идеи предстоящих раскопок. Однако мы не замечали той девушки, что пригласила нас и, как позже оказалось, всех остальных. Мы решили, что она находится вместе с другой экспедицией, которых поблизости было еще несколько.

Проведя целый день в плодотворной работе, на ночь мы разошлись по палаткам. Не помню, сколько я тогда спал, но проснулся я от дикого воя. Мне казалось, что-то вырывает многовековые деревья с корнями, и они при этом издают такие страшные звуки.

Выйдя наружу, я встретился глазами со своим другом, понял, что он недоумевает и боится, как и я. Мы осмотрелись, никого кроме нас в палаточном лагере не было. Мы решили, что все двинулись прямиком на вой, чтобы проверить, откуда исходят звуки, и пошли за ними.

Ветер выл, гнул деревья. Все это происходило с такой силой, словно зловещие монстры поднялись из земных глубин или древние боги начали карать людей. И то, и другое оказалось верным.

Пробираясь сквозь лесную чащу, мы наткнулись на девушку, что пригласила нас сюда. Подумав, что она вернулась проверить, все ли у нас в порядке, я даже слегка обрадовался, но ее горящие глаза вернули мое прежнее состояние испуга.

Мой друг оказался настолько напуган, что начал молиться, беспорядочно путая слова. Вынув одной рукой распятие из-под рубашки, он направил его на девушку, второй рукой, не переставая, крестился. Девушка, молча, отвернула от себя руку с распятием, и мелодичным, заглушающим вой голосом сказала:

– Это тебе не поможет. Но раз ты осмелился пойти против меня, то я заберу тебя с собой в качестве трофея.

В тот же момент друг скрылся от моего взора, и горящий взгляд девушки оказался устремленным на меня.

– Есть ли у тебя, что возразить мне? – услышал я вопрос, обращенный ко мне. Особый акцент в нем был сделан на сочетании «у тебя».

Ощущая неудовлетворенность от моего молчания, девушка решила поговорить со мной.

– Ты думаешь, что живешь по Правде?

Я молчал.

– Отчего люди, думающие так же, не в силах и несколько минут побыть наедине с ней?

–…

Девушка стала прожигать меня взглядом изнутри, словно читая мои мысли. Я оказался прав. Закончив телепатический сеанс, она задумчиво сказала:

– Интересно то, что ты веришь в силу Правды. Потому я отпускаю тебя.

После этого я оказался в тихом и пустом от всего постороннего и потустороннего лесу и нашел эту брошенную деревню.

Уже подведя свой рассказ к окончанию, журналист вдруг воскликнул:

– Но что же теперь будет с моим другом, можно ли его еще спасти?!

– Судьба его только от тебя теперь зависит, – отрешенно ответила Морена. – Если найдешь ты Правду, то спасешь и друга своего и сам спасешься, а не найдешь – сгинешь, так, что в мире живых никто и не вспомнит про тебя.

После этих слов журналист ощутил невыносимость происходящего. Столько всего навалилось на него, а он совсем не знает, как поступить. Точно он знал только одно, что Морена ему не враг, и все ее желания направлены в сторону его сближения с Правдой. Потому исполненный доверия к ней, но полный отчаяния, он сказал:

– Это такое тяжкое бремя – наблюдать мир через призму правды, полностью оголяя свою душу, и не иметь возможности скрыться от нее. Трудно также понять, почему моя жизнь связана с другом, мужчиной, а не с прекрасной девушкой, как это было прописано во всех сказках. Ведь тогда мне бы легче было справиться со своей задачей по исправлению души. Разве не она сейчас является главной для меня?

Морена уловила все, что чувствовал журналист, в том числе и желание обхитрить ее, потому ответила ему так:

– Все идет так, как должно, потому, что сюжет с девушкой для тебя слишком хорошо известен, и ты в своих желаниях надеялся именно на схожее с ним развитие событий. Для того же, чтобы была польза для тебя, твоей душе необходимо открыть для себя что-то новое, а не простое. Ведь ты никогда искренне не жертвовал собой ради жизни другого человека, а желание спасти девушку было бы вызвано, прежде всего, твоим инстинктом, но не душой.

– Пытался ли я когда-либо относиться к людям с добром или же злом, они все равно не воспринимали меня как равного, – обратился к своей памяти журналист.

– Все это так, а причина в том, что оба твоих отношения не правдивы, – как всегда четко и бесцеремонно подметила Морена. – Хоть ты теперь и относишься к ним с добром, но все это лишь потому, что ты боишься их. Оттого твое добро больше походит на заискивание и лесть.

Дело в том, что, стремясь к получению знаний, ты достиг того, что твой уровень информированности и понимания мира стал достаточно высок, но он перестал соответствовать уровню развития души, потому с течением времени, с каждым новым рождением ты становишься на ступень ниже той, что была в предыдущем воплощении. Все это влияет на то, что тебе все труднее выбрать окружение и сформировать круг друзей. Вспомни хотя бы, как это происходило в твоей нынешней жизни.

Журналист начал погружаться в воспоминания, а Морена считывала их и озвучивала:

– Ты никогда не мог вклиниться в мир, стать его частью, потому что всегда жил в своей иллюзии. Ты презирал людей, что оказывались рядом с тобой, потому что не мог позволить себе стать таким же, как они, думая, что находишься выше их по развитию. Однако ты никогда не задумывался о том, что будь ты выше их на самом деле, ты проникся бы к ним любовью и навел на путь просветления. Но ты всегда жил в отрицании их существования вместо принятия. Ты считал, что встреча с ними портила тебя, что она могла сломить тебя, но ты не знал, что ничто не может сломить человека, когда он един с миром.

Без сомнения считая, что дружба с твоим другом является настоящей, ты никогда не брал в расчет то, что он всегда был готов к компромиссу, если ваши мнения расходились. С твоей стороны никогда не происходило подобного, наоборот, ты требовал его единения с тобой, а отказ рассматривался бы как предательство. Пойди же хоть в чем-то против себя ради друга, чтобы доказать ему свою дружбу. Только прежде измени свое понимание о ней.

Когда люди говорили тебе, что им приятно с тобой общаться, находиться, встречаться, ты поначалу верил им и отвечал взаимностью, а потом оставлял их наедине со своими приятными воспоминаниями о тебе. Ты считал, что они найдут кого-то лучше, кто сможет сохранить с ними долгие дружеские отношения, дающие постоянную поддержку и внимание, но ты же не способен растягивать краткосрочное ощущение твоей привязанности к ним так надолго. Тобой двигал страх стать постоянным в их глазах и оттого потерять у них интерес, потому покидая очередных друзей, ты с успокоением возвращался к своей неизменной стабильности, хранимой ото всех лишь для себя. Но затем ты начинал искать новых друзей, чтобы удовлетворить свою неиссякаемую потребность в самоутверждении.

Ты был подобен земле, что отворачивается от солнца для того, чтобы медленно умирать под покровами снегов. Но умереть навсегда она не может, пока существует солнце, ведь ей некуда деться со своей оси, потому она снова поворачивается к нему, чтоб вновь возродиться. Так и ты всегда возвращался к людям и искал среди них новых друзей. Для людей же ты представлял само солнце, выходящее из давно затянувшихся облаков и согревающее всех своими лучами, а затем снова скрывающееся за непроницаемой пеленой.

Из сказанного я хочу сделать вывод о том, что люди любят тебя, и желают дружбы с тобой. Но ты сам избегаешь их и потому теряешь друзей. Потому подумай о своем отношении к людям и, может быть, ты изменишь его.

Ощущая назревающее в журналисте состояние безысходного упадничества, Морена решила наскоро разрядить обстановку и оптимистично заявила:

– Раз уж ты решил остаться со мной, то я предоставлю тебе возможность исправить все, что ты проносил в своей душе до нашей с тобой встречи. Оттого я и приводила в разговорах те примеры из твоей жизни, которые были тебе неприятны, и от которых хотелось бы избавиться. Твоя реакция на все те события и связанные с ними особенности твоего поведения показала мне, что ты хотел бы изменить их. Но я буду приводить еще больше примеров, претящих твоей душе, чтобы выработать у тебя устойчивую неприязнь к ним и постоянную тягу к своему внутреннему перерождению.

Кроме этого я предоставлю тебе возможность сразу после принятия решений видеть их последствия. Так ты в полной мере осознаешь все несовершенство своего мира и быстрее захочешь пересмотреть устоявшуюся когда-то методику своего выбора.

Прямо сейчас я помещу тебя в ситуацию, исход в которой будет зависеть только от тебя и от того, чем ты будешь руководствоваться, принимая решение, умом или же душой. Ведь именно выбор одной из этих двух сил определяет дальнейшую жизнь человека. Либо он живет ощущениями и слияниями, будучи равным всему миру, либо он старается победить мир, находя смысл жизни в достижениях. Так ты поймешь, насколько различны их возможности и что из них ближе именно тебе.