Правильное лечение простуды и гриппа как профилактика неизлечимых заболеваний

Рис. 6. Схема работы ЗБК

Организм мобилизует противовоспалительные ресурсы, в результате приобретается устойчивость к этим заболеваниям. Но чаще пациент идет в поликлинику, где медик, как правило, назначает ему антибиотики и жаропонижающие средства, которые подрывают иммунитет, а также сосудосуживающие капли для закапывания в нос и бронхолитики (солутан, эуфилин, теофедрин и другие) – препараты, снимающие защитное сужение бронхов, которыми категорически нельзя лечить острые воспалительные процессы верхних дыхательных путей. Прием бронхолитиков, призванный облегчить дыхание, подавляет защитный рефлекс, расширяет бронхи и открывает инфекции доступ в глубокие отделы легких – в бронхиолы, что приводит к развитию воспалительного процесса и их закупорке пробками.

Включается клапанный механизм: при вдохе воздух относительно свободно проникает в бронхиолы, но на выдохе они сужаются, и пробка из сгустков мокроты закупоривает канал. Часть воздуха остается в легких, кислород не поступает в необходимом для нормальной жизнедеятельности количестве, а содержание углекислоты, напротив, резко возрастает. Так развивается локальная функциональная эмфизема, то есть зона с избыточным давлением, которое раздувает легкие и стенки грудной клетки. Из этой «зоны риска» в дыхательный центр идут постоянные сигналы раздражения, в результате нарастает одышка и возникают новые приступы удушья, ведь дыхательный центр реагирует защитным сужением, цель которого – вытолкнуть воздух, избавиться от пробки. Здесь хорошо помогает созданная мною амбулаторная методика лечения.

А теперь дополнительно объясню все сказанное выше «человеческим» языком. Существует два понятия – ЗБС и ЗБК. По сути, это обозначение одного активного острого рефлекса, который существует ровно столько времени, сколько живет человечество. В чем же различие между этими терминами?

Еще раз повторю: ЗБК – защитная бронхо-констрикция. Употребление этого слова уместно до тех пор, пока в бронхах срабатывают нормальные рефлексы. То есть если инфекция идет сверху вниз, то ЗБК останавливает ее в средних отделах и не пускает в нижние. А когда мокрота идет снизу вверх, ЗБК открывает бронхи, выпуская ее наружу, вернее за счет перистальтики бронхов и перепадов давления выталкивая вверх. ЗБК работает даже у самого «запущенного» астматика. Но, как только больному дали гормоны, буквально после второй-третьей инъекции, вместо ЗБК появляется ЗБС, и процесс становится неуправляемым. Это касается практически всех хронических заболеваний.

Таким образом, ЗБС – защитный бронхоспазм – это уже патологическая реакция, потому что здесь присутствует спазм, то есть здоровый рефлекс уступает место ненормальному. Если гормоны не применялись, происходит ЗБК, то есть адекватная реакция на любой негативный внешний фактор. В случае применения гормонов в ответ на движение изнутри легких возникает ЗБС, вызывающий застой мокроты.

Что происходит в легких при патологической реакции? Воспаленные бронхи уже плохо реагируют, они расширяются и пропускают инфекцию в нижние отделы легких. Когда мы начинаем активировать процессы очищения – давать разжижающие мокроту средства, работать с легкими, обеспечивая приток крови к железам, – мокрота постепенно продвигается из глубоких отделов, с периферии легкого вверх. Это мощный очистительный процесс, поскольку мокрота тащит с собой на выход все ненужное. Когда она поступает в средние отделы, в рефлексогенную зону, бронхи сужаются и там возникает спазм. Мокрота останавливается, жидкая ее часть рассасывается, а остальная образует в средних отделах легких пробки чуть ли не в палец толщиной. Они растягивают бронх, нарушается трофика стенки бронхов, появляются сильный кашель и гнойная мокрота – все это способствует образованию цилиндрических или мешотчатых расширений сегментарных и субсегментарных бронхов с хроническим воспалением бронхиальной стенки.

Когда больной продолжает употреблять гормоны, в нижних отделах легких образуется большое количество пробок. Чтобы вывести пациента из этого тяжелейшего состояния, я создал стационарную методику (стацметодику), которая нивелирует патологический рефлекс. Любопытно, что, когда стацметодика применяется регулярно, мы снова возвращаем ЗБК, так как рефлексы нормализуются, мокрота начинает выводиться снизу и идти на выход – в виде жидкости, мелких и крупных пробок. Тот же эффект я получаю при бронхоскопии. Когда восстанавливаются нормальные рефлексы и ЗБС переходит в ЗБК, это происходит без всякой острой реакции, хотя состав мокроты начинает меняться: гноя становится все меньше и меньше, а лимфы все больше и больше, а затем идет нормальная, светлая мокрота, иногда с пробками, которые выскакивают из еще «нераспечатанных» сегментов периферии. Они, к счастью, «распечатываются» не все сразу, иначе возник бы непрекращающийся поток пробок или закупорка бронхов.

Когда при использовании стацметодики я открываю выход, мокрота «прет» через все легкое, заливает его, а ему же надо дышать, поэтому мокроту надо отводить. Бо льшая часть мокроты всасывается в кровь, вызывая интоксикацию и повышение температуры. Но это состояние длится недолго, а пациент чувствует себя при этом нормально: он бодрый и свободно дышит. Чтобы облегчить токсический синдром, мы проводим ряд мероприятий. Если бы у меня была специальная машина, которая отжимала бы легкие каждые полчаса, интоксикация бы не возникла, а температура не повысилась. К сожалению, такого аппарата не существует, поэтому больной пугается, идет к врачу, а тот с радостью как панацею назначает гормоны, которые абсолютно не нужны, более того – их применение сродни преступлению. Гормоны необходимы организму, если они вырабатываются в нем самом, а когда их вводят извне, возникают хаос и дисфункция гипоталамо-гипофизарной системы. Так как часть больного органа поражена, он «выпадает» из целостной системы саморегуляции организма прежде всего в электрическом и биохимическом плане. Он как бы терроризирует организм, который вырабатывает систему защиты и очищения от шлаков, формируемых больным органом, стремится восстановить его структуру и функцию, а если это не удается, изолирует пораженный орган. В результате весь организм при наличии в нем больного органа излишне напряжен, а часто истощен, при этом формируется патологическое устойчивое состояние, зафиксированное в программе центральной нервной системы. Когда инфекция все-таки попадает в средние отделы, это происходит уже по вине гормонов, раньше она туда сверху никогда не проникала! В средних отделах легких больше возможностей для выздоровления: там есть хрящевые кольца, много желез, ресничек, мышц; помогают грудная клетка и диафрагма; периферия еще не забита и не раздута. В отношении перепадов давления средние отделы находятся в более выгодном положении, чем глубокие. Даже если у больного поражены средние отделы легких и уже есть приступы удушья, но выбрана правильная тактика лечения, он обязательно исцелится, потому что выздороветь можно на любом этапе. А медики все перевернули с ног на голову: они используют не разжижающие мокроту средства, улучшающие выделение секрета, а препараты, прекращающие его выработку, подавляющие защитные силы, начиная с носовых ходов. Все эти аллергологи и пульмонологи, образно говоря, садятся на дыхательный тракт и не дают пациенту выздороветь. Все, что они делают, – неверно. А то, что можно и нужно, они не рекомендуют и даже запрещают – например, та же парная баня для астматиков ими запрещена, причем без всякого толкового объяснения.

Так что, как говорят, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Глубокие отделы легких – это седьмой защитный барьер дыхательной системы, который в нормальной ситуации, то есть при отсутствии гормонов, постепенно формирует систему защиты: начинают лучше работать железы, они лучше выделяют секрет, выходят лейкоциты, и инфекция уничтожается. А что происходит при применении гормонов? На фоне развития бронхиальной астмы в средних отделах при постоянном приеме бронхолитиков инфекция опускается в глубокие отделы легких. Там возникает воспаление слизистой с последующим развитием реакции сопротивления. В просвет мелких бронхов и бронхиол выходят слизь, лейкоциты, лимфоциты, плазма. Дыхание несколько затрудняется, появляются хрипы – ночью и под утро, а при большом количестве мокроты и днем, при физической нагрузке. Жидкая часть мокроты рассасывается, а густая трансформируется в слизистые пробки, которые уплотняются и постепенно закупоривают пораженные бронхи и бронхиолы. На вдохе бронх расширяется, воздух проходит в сегмент. На выдохе бронх сужается, и часть воздуха остается порциями на каждом дыхательном цикле.

Таким образом, создается клапанный механизм, способствующий накоплению в сегменте углекислоты, повышению в нем давления, созданию гипоксической зоны, откуда к дыхательному центру поступают раздражающие импульсы, в результате чего приступы удушья усиливаются. Мокрота практически постоянно находится в сегментах не только пораженных бронхов, но и части здоровых.

Если на этом фоне применяются гормоны, жидкая часть мокроты очень быстро рассасывается, образуется большое количество пробок, что резко уменьшает дыхательную поверхность легких, приводит к гипоксии крови и делает течение бронхиальной астмы более тяжелым. Из глубоких отделов бронхов и бронхиол пробки выходят очень трудно и долго, и необходимы специальные методы для восстановления проходимости дыхательных путей.

Кашель при поражении глубоких отделов легких бесполезен и даже вреден, потому что при кашлевом толчке резко повышается давление в сосудах слизистой, возникают микронадрывы, эрозии, которые раздражают рецепторы слизистой и вызывают кашель. Получается, что кашель провоцирует кашель. Долгий кашель вызывает отек слизистой мелких бронхов диаметром 0,1 мм, ухудшая их проходимость. Приступы удушья становятся тяжелее и длительнее.

Тяжелая бронхиальная астма развивается именно при поражении глубоких отделов легких. На определенном этапе работы передо мной встал вопрос, ответ на который я не мог найти в Петербурге: что делать с глубокими отделами, как восстановить работу бронхиол, как вывести из них мокроту и пробки? Ресничек в них нет, здесь развивается микроспаечный процесс, разрастается соединительная ткань, нарастает пневмофиброз, растяжимость легкого резко снижается, в глубоких отделах образуется застой, снижаются вентиляционные свойства легких.

У организма имеются разные средства защиты: одни можно использовать немедленно, а другие постепенно формируются на периферии, но при этом вполне надежны. Защита от патогенных воздействий, организованная периферией легких, – это восьмой барьер дыхательной системы человека , сформированный в течение болезни, в процессе онтогенеза. Этот последний рубеж защиты от астмы на сегодня самый неизученный. Это меня очень волнует, ведь если я не расскажу о данной защите, неизвестно вообще, будут ли когда-нибудь и где-нибудь, кроме нашей клиники, правильно лечить бронхиальную астму. Я уверен, что о многом, рассказанном в этой книге, вы никогда не слышали, и абсолютно убежден в том, что она станет настольной для многих несчастных больных и медиков, которые хотят стать настоящими врачами.

Почему я так подробно остановился на защитных барьерах на пути инфекции? Если каждый врач и пациент будут об этом знать, они легко справятся с любым воспалением.

Мы не случайно достаточно подробно остановились на физиологических процессах. Природа создала эффективнейшую систему барьеров – и как грубо, непрофессионально человек вмешивается в нее гормонами, бронхолитиками и цитостатиками, полностью разрушая механизмы защиты от инфекции! Еще раз повторю: неправильное лечение острых простудных заболеваний – одна из основных причин возникновения бронхиальной астмы .