Правильный выбор

Правильный выбор Ева Черная

— На, жри, Данка, — передо мной на стол хлопнулся приличных размеров бумажный пакет, из которого во все стороны торчали уголки ярких упаковок всевозможных сладостей.

— Это что? — боязливо колупнув ногтиком шуршащий пакетик, переспросила у Гретки я.

Подруга в отличии от меня корни имела немецкие, отсюда и имя. Правда, родство с давно исчезнувшей нацией у нее было довольно-таки призрачным, но их семья, как и все на Родонусе, тщательно соблюдала традиции и хранили память о предках. Потому и имена, и фамилии, и устои сохранились с незапамятных времен.

— Как это что? — возмутилась она, — глаза разуй! Наша с тобой основная пища на ближайшую неделю

— Для недели маловато будет, — намекнула на несостыковку — как же на содержимом всего лишь… — оттянула пальчиком картонный край, — одного пакета прожить вдвоем, если это у нас будет и обед, и завтрак, и ужин?

— Так это ж наша с тобой дневная порция! — обиженно ответствовала Грета и тряхнула рыжими кудряшками.

На «белокурую бестию» — как любили у нас называть всех девушек её племени, — подруга походила мало: широкой кости, среднего роста, вся в веснушках, нос кнопкой и огненно-рыжего цвета шевелюра делали из нее солнце ясное, никак не связанное с той холодной (местами, я бы даже сказала, специфической) красотой немок, которую можно наблюдать на изображениях в исторических архивах инфонета.

— Тогда это слишком много, — пошуршала плотной бумагой, отодвигая пакет со всей этой съедобной гадостью от себя подальше, — и вообще, зачем оно тебе сдалось?

— Я читала сегодня, — заняла она место напротив и заговорщицки наклонилась вперед, — у них там сейчас новая мода, как в древности — на полненьких. Нам с тобой со своими мослами при таком раскладе там делать совершенно нечего будет. Вот и решила последовать рекомендациям древних рецептов.

— Что, заработать себе аллергию и сыпью порадовать конкурсантов и главный приз в придачу?

— Да не, — отмахнулась Гретка, — там когда-то полнота считалась признаком достатка. И чем богаче дом, тем дороднее должная была выглядеть невеста. Вот девушки из менее обеспеченных семей по настоянию родителей перед самой свадьбой и сидели только на жирном, мучном и на сладком, чтобы поправиться побыстрее.

— Жалко, что ты до конца не дочитала, — хмыкнула я, начиная понимать, о чем она говорила

— А что там? — настороженность в голосе подсказывала, что подруга даже до половины файла не дошла, а скорее всего, и вовсе по верхам нахваталась.

— Невесты в самый ответственный момент животами маялись, — ухмыльнулась еще сильнее, — как ты думаешь предполагаемый женишок обрадуется не вылезающей из отхожего места невесте?

— Но я же читала, — растеряно пробормотала та, — у них вроде как традиции снова в моде…

Я лишь тяжко вздохнула. Это хорошо еще, что Гретка не докопалась до чернения зубов. Кажется, испорченные зубы одно время в купеческой среде считались признаком достатка, потому что сахар был дорогим удовольствием и пить чай с ним могли позволить себе только обеспеченные жёны. Нам с нашей нынешней наследственностью и прогрессом в медицине — гнилые зубы точно не светили.

Хотя у японцев зубы чернили выходящие замуж жёны совсем по другой причине — обогащенным железом лаком дамочки таким образом укрепляли их.

В общем, не суть, главное, что не додумалась. А то, с Гретхен станется…

— И что теперь делать? — с несчастным видом подпёрла мягкую, чуть округлую щёчку и тоскливо посмотрела на меня.

— А до этой страницы в инфонете только ты докопалась или еще кто-то? — уточнила я, перебирая в уме варианты, кому можно было бы идейку подкинуть, если что.

— Да не, — она еще для верности и рукой махнула в сторону, — там почти все девчонки засели.

— Вот и ладно — пусть они потом с унитаза не слезают, чем мы, — подбодрила подругу я и вздохнула. В мои планы выделяться крепким здоровьем на их общем фоне совсем не входило. Но… тут уж я ничего поделать не могла.

Грета подскочила, улыбнулась радостно и с тихим писком ко мне через стол ринулась:

— Дай, я тебя сейчас расцелую!

Отмахиваться от её изъявления дружеской любви было тяжело, но возможно. Правда, силы терять на это совсем не хотелось — оставалось только вздыхать и пережидать, пока моя персональная «буря» успокоится.

Откинулась на удобную спинку эргономического кресла в нашей каюте и в голову сами полезли воспоминания о прошедших днях в последнее время.

Сборы, расставание с семьёй, с местом, которое еще ни разу в жизни не покидала…

Родонус — наша родная планета, когда-то являлась одной из колоний Земной империи. Правда недолго: Земля хорошо умела захватывать новые территории, но так и не научилась их контролировать или удерживать. Жадность и оттого частая смена правительств вместе с их главами, привели к тому, что Земля осталась практически без единой своей бывшей колонии.

Правда за те последние пятьдесят лет владения сумела натворить таких дел, ставя эксперименты не только на местном населении планет, но и на своих же поселенцах. Мечтали создать идеального солдата для продолжения экспансии или для того, чтобы дать достойный отпор войскам Альянса. А то, что те совершили бы нечто подобное — никто и не сомневался. Уничтожение нескольких видов коренных рас и неумелое управление такими ресурсами когда-нибудь заставило бы его сделать шаг по пути усмирения амбиций зарвавшихся имперских чинуш.

В принципе, правительству Альянса даже стараться особо не пришлось — всего лишь оказать небольшую финансовую поддержку на восстановление инфраструктуры планет, пожелавших выйти из-под влияния Земли.

Родонус был одним из первых, кто сделал это. Наши с Гретхен соотечественники не особо сильно горели иметь вообще какие-либо отношение с бывшей планетой-протектором. Объяснялось это теми самыми бесчеловечными экспериментами, что ставило в свое время военное ведомство Земли над людьми и коренным населением «уготу». Невысокого роста, крепкого телосложения и с повышенным уровнем выносливости, имеющие возможность частичной трансформации в моменты входа в состояния берсерка — они были практически уничтожены. А память об уготу сохранилась только на изображениях в инфонете.

Земляне одно время мечтали создать сказочных драконов-оборотней, надеясь тем самым изобрести совершенное секретное оружие против врага.

В попытках соединить генокод человека, уготу и вымерших динозавров, взятых за прототип драконов, было уничтожено почти все население планеты, как коренное, так и поселенческое. А те, кто выжил никак не подходили для демонстрации силы.

Искореженные мутациями тела первого поколения новых жителей Родоноса никак не тянули на универсального бойца.

Спас ситуацию Альянс, вынося на межгалактический совет не только вопрос о наказании для Земли за злодеяния, но и требуя признать в выживших новую расу.

Совет согласился почти со всем, но отложил окончательное решение о судьбе несчастных до рождения второго поколения новой расы. А через год стали рождаться они — наши с Гретхен предки-дракониды. В нормальном своем состоянии мало чем отличавшиеся от обычных людей — разве что только ореховым цветом глаз, как дань памяти исчезнувшим уготу, — в боевой своей ипостаси оборачивались двуногими ящероподобными с тонкими хвостами, увеличившимся вторым рядом заострившихся зубов и перепончатыми неразвитыми крыльями, которые не давали возможности полноценного полета, зато очень хорошо помогали сохранять баланс, когда карабкаешься по отвесной стене или перебегаешь по тонкому канату между крышами домов…

В общем, жизнь на планете устоялась. Вполне набирала свои обороты и всё прочнее сближая с Альянсом.

Земля подобного стерпеть не могла, но вынуждена была пойти на значительные уступки. Слишком много оказалось таких как мы. Кроме Родонуса от действий правительства землян пострадало еще пять планет. И все они выступили единым фронтом, отстаивая свои интересы. Таким образом искусственно были созданы еще пять рас: новелийцы, тункеты, чиизы, стонцы и деки.

За прошедшее время практически все шесть бывших колоний вошли в состав Альянса и вернуть их себе для Земли оказалось практически невозможно. Бывший Протектор, поняв, что проиграл, решил сменить тактику и принялся за политические заигрывания: то исторические выставки организует, гастроли театров и художественных галерей на ту же историческую (чуть подправленную земными цензорами) тематику… Теперь вот этот конкурс…

Император Земли решил женить своего младшего обалдуя-сына. Ни одна уважающая себя аристократка из местных не пожелала связать свою судьбу с, судя по слухам, бабником и разгильдяем. То одна, то вторая — как только понимали, что очередь сватовства дошла до них, — срочно обручались с молодыми людьми хоть и более низшего происхождения, но более благородными и честными по характеру. И так споро девушки разобрали себе женихов, что во всей империи не осталось ни одной незамужней барышни старше двенадцати лет и моложе пятидесяти.

Вот и решил император совместить приятное с полезным: сыграть на амбициях простого народа и одеть все же семейный хомут на шею младшему принцу.

Конкурс невест организовали с размахом. Причем не только на Земле, но и на территории планет, входящих в Альянс. Единственным критерием при записи на участие было сохранение девственности от начала конкурса и до самого финала (если ты, конечно, не вылетела с него раньше по другой причине) и отсутствие криминального прошлого (на такое пятно в биографии император не согласился бы). Ажиотажа, не случилось — как оказалось у простых представителей большинства рас нравы оказались менее строгими, чем у той же аристократии. Так что даже при таких непритязательных требованиях девушек набиралось катастрофически мало…

Пока агитаторы конкурса не прибыли на нашу планету. Я лично в жизни бы не подписалась на эту авантюру, тем более, что всё имперское мне несколько неприятное, но… Был там один утешительный бонус для выбывающих из игры невест. Каждой девушке при отсеивании предлагалась незначительная сумма денег или же полностью оплаченный курс обучения на любую профессию в самую престижную во всём Альянсе Академию космических искусств и точных наук.

Попасть туда для такой простой девушки, как я, было бы не реально. И первая причина — деньги, уж слишком дорого это обошлось бы мне, как частному лицу. Родители бы просто не вытянули такую сумму. И вторая — мне хотелось посмотреть другие миры.

Так что, долго раздумывать не стала, когда ко мне прискакала Грета с предложением пойти охмурять принца. Зачем он ей был нужен, она и сама не знала, но все равно от охоты за именитым трофеем отказываться не стала. Мне так думалось, что все это от скуки, но переубеждать подругу не собиралась. Тут уж требуется опыт из серии «собственные набитые шишки» — так лучше доходит и навечно в памяти откладывается.

Эпопея с регистрацией на конкурс вышла еще та и в большей степени это было связано с местными укладами жизни. Дело в том, что на Родонусе до сих пор действовали довольно-таки старые, нет, не правила — традиции, которые все чтили и которым старались следовать. Ну знаете, из серии: «до двадцати замуж не вышла — старой девой останешься»…

За нравственностью молодёжи здесь следили строго. Не дайте силы, парень с девушкой не в компании, а в одиночку всю ночь под окном дома просидит, все — свадьба и никаких гвоздей. О репутации той самой девушки и говорить не хочется. А если они еще и целовались и в итоге так и не поженились, вердикт выносился один — «гулящая».

Бдили наших девушек все. И родители, и тетки-дядья, и бабки с дедами… все же живут недалеко друг от друга, каждый день так друг к дружке же и бегают — то за одним, то за вторым… стерегли, так сказать всем семейным скопом.

В общем, личной жизни никакой, а каждую кандидатуру в жены-мужья под микроскопом всем консилиумом рассматривали. Припоминали даже репутацию предков в десятом колене.

Что уж говорить о каком-то непонятном конкурсе? Туда ведь только отчаявшиеся найти здесь себе мужа, пересидевшие в девках, барышни пошли да те, кого не добросовестные парни скомпрометировали… Дорогие родственники вряд ли бы обрадовались нашему с подругой там участию в такой-то компании. Вот и спешили мы с ней всё оформить быстро и по-тихому, пока слух до родителей не дошел.

А в том, что он дойдет — даже сомневаться не стоило. На Родонусе в любом городе каждая собака знала, где находился этот пункт рекрутов в невесты. А уж как эта «собака» встреченная по пути слухи разносила и говорить нечего. Влетело нам потом, конечно, знатно, но… отказаться от участия после прохождения всех тестов и регистрации конкурсантки было уже невозможно.

Двадцатилетие у нас с Греткой было уже не за горами. Женихов по сердцу мы себе так и не нашли. И дело даже не в завышенных требованиях родственников, и не в отсутствии достойных кандидатов. Нет, были хорошие парни — добрые, умные, смелые. Просто… не знаю, как подруга, а у меня не лежала к ним душа.

А без души в доме никак — счастья не будет. Вот и искала я способы улететь куда-нибудь учиться, а там уж… как сложится. Если повезет — найду себе кого-нибудь по сердцу. Если же нет — любимое дело тоже может заменить мужа. А уж ребенка с уровнем нашей медицины — завести не так уж и сложно. Гретхен же сразу нацелилась на невестину борьбу, считая, что своя работа — это хорошо, но скорее в качестве «отвлечься от рутинных будней домохозяйки». Обязанность мужа обеспечивать семью на безбедное существование.

Я благоразумно на высказывания этих её аргументов по большей степени молчала. Во-первых, потому что в споре невозможно кого-либо переубедить — каждый останется при своем мнении. А во-вторых — «жизнь всегда всё расставляет по своим местам» — так моя бабушка говорила.

Тем не менее, нам эти разногласия во взглядах на жизнь никогда не мешали дружить. И чаще всего шли мы одной дорогой… к совершенно разным целям. Что добавляло нашей дружбе только плюсы — не чувствовали друг в дружке конкуренток.

Напоследок прабабка Герда (наша местная трёхсотлетняя железная леди, почитаемая не только в нашей семье, но во всей округе) на экстренном семейном сборе, пошамкав минут пять морщинистыми губами, оскалила верхние чуть великоватые белоснежные клыки и, ткнув сначала в Гретку деревянной палкой с набалдашником в виде драконьей морды, сказала:

— Покажи им там, девочка. Пусть этот никчёмный человечишка, — тут я усомнилась в том, кого именно имеет в виду старушка (то ли принца, то ли самого императора) — столько яда в этом слове выплеснула она, — на своей шкуре ощутит мощь твоих предков, — подруга аж присела слегка от свалившейся на её плечи ответственности.

— А ты, — тем временем продолжала старуха, переведя деревянное «дуло», что тот древний властитель скипетром пометил направление, будто приговор выносила, — не бойся, всё у тебя получится. Главное помни, ради чего ты всё это затеяла.

Ну и что на это скажешь? Нет, возложенной миссией я впечатлилась. Вот только к чему были эти иносказания? Для значимости, содеянной нами с подругой глупости в глазах родственников? Так я сомневалась в том, что бабка Герда добивалась именно этого.

Или она пыталась до меня донести что-то иное, более конкретное? Тогда зачем смысл сказанного под таким слоем вуали скрывать? Про себя-то я точно знала, что затеяла я эту борьбу за… учёбу только ради самой учёбы. Не могло же быть, что она именно это мне и пыталась донести? Или это было просто наставления из рода «не посрами семью — учись на отлично»?

В общем, нас с подругой озадачили и разошлись, оставив один на один с дорогими родителями и… спешными сборами на лайнер. Сопли-слёзы наши мамы всё же сдерживали. Правда, от пары подзатыльников все же не удержались. Причем таких, что потом еще долго пришлось макушки почёсывать, чтоб прошло.

Спешка была вызвана тем, что весь этот невестин обоз уже через два дня должен был отправиться дальше. Корабль прилично долгое время кочевал по бескрайнему космосу и наша планета была предпоследней на пути следования. Последней в списке стояла Цуката. Тоже из бывших колоний. С еще больше недолюбливавшим землян населением, деки.

Женщины у них вообще были на вес золота, так что мы с подругой подозревали — вряд ли земляне смогут там хоть кого-то найти для своих целей. Декиек их мужчины стерегут еще бдительнее, чем нас дома. Как бы из-за нехватки женского пола местные, наоборот, не устроили бы набег с кражей невест. Такой подарок умыкнуть из-под носа землян для любого деки — праздник. И хотя охрана, что работала на экскурсионных выездах развлекавшихся невест, была вроде как серьезная, мы с Гретхен сговорились — на Цукату ни ногой. Я все еще хочу учиться…

— И что, — ворвался в мои воспоминания недовольный голос подруги, — опять будем сидеть на этой их… — тут и я невольно скривилась, — диете? Раз на снеки и сладости ты наложила свое вето?

— Эх-х-х! — только вздохнула в ответ.

Она права с этой проблемой надо что-то делать. Организаторы проекта то ли оказались жмотами, то ли боялись, что потенциальные невесты до момента начала самого конкурса, следуя последним модным веяниям из Земли, настолько раскоровеют — что стали кормить конкурсанток строго сбалансированной, без животных белков и углеводов, пищей. И если другие к такому меню, судя по их слегка анорексичному виду, были привычны, то мы с Греткой тихо выли без мяса-яиц-рыбы-молока.

Решение нашего голодного вопроса пришло неожиданно — осталось только воплотить его в жизнь.

— Пойдем, Гретка, я знаю, что делать!

Задумка моя оказалась проста. И я надеялась, что удачная. Главное, чтобы капитан лайнера был не настолько всесторонне образован, чтобы уличить нас в маленькой лжи.

Добраться до служебных помещений было не легко, но мы с этим справились — благо еще вчера, в день прибытия на лайнер, для нас была проведена небольшая экскурсия с посещением рубки и капитанского мостика. Во время полета, такое нам вряд ли бы позволили, а вот сейчас…

— Гретка, — затащив её за угол в нишу, на последнем повороте к рубке. Так, чтобы попасть в «слепой угол» для камер наблюдения, — играем в неадекват…

— Зачем это? — с подозрением уточнила подруга.

— Ты нормально питаться хочешь? Нормально, а не силосом как какая-нибудь модифицированная курица с третьей планеты «Зет?

— Хочу, конечно.

— Тогда слушай, — напрягаясь, постепенно удлиняя на глазах когти на покрывшихся теплой чешуей пальцах, — и не перебивай…

Последние слова выталкивались из меня со скрипом и натугой. Оно и понятно. Частичная трансформация, в отличии от полной, забирала намного больше сосредоточенного внимания и сил. Да и молода я еще слишком. У нас виртуозность в этом деле только с годами приобретают.

— … я играю роль неадеквата — тебе нельзя, ты у нас на мужа нацелилась. Молчать буду все время, так что тебе придется отдуваться за нас обеих, — все сильнее пыхтела я, стараясь одновременно рассказать быстро задумку и позволить нескольким чешуинкам проступить на щеке, от виска до подбородка, — давишь на особенности рациона нашего роду-племени и необходимости для поддержания нормальной психологической формы ежедневного потребления белковых продуктов в пищу. В общем, что хочешь делай, только донеси до их несчастных голов, что если не будут кормить ежедневно мясом — получат не только нас двоих жаждущих крови чешуйчатых тварей, но и еще… сколько там всего наших на корабль попало?

— Кроме нас, еще десять, — ошарашенно пробормотала подруга.

— Так вот, еще десять.

— Данка, но ведь они же подумают… — все еще растерянно увещевала она.

— А ты думаешь, сейчас они так не думают? Думают, Гретка, еще как думают, — слова уже с трудом выталкивались из изменившегося горла. Между губ скользнул удлинившийся раздвоенный язычек… — Просто мы их опасения подтвердим. Опять же создадим такую репутацию, что ни один гад не попытается нас расстроить. Всё, я готова.

— А если попытается? — не удовлетворилась предыдущим объяснением подруга.

— Его проблема, — хрипловато прошипела я, — думаю, девочки не откажутся от коллективного урока хороших манер…

Повернулась к подруге, приваливаясь к ней «беспомощно» и шепча:

— Веди…

Подруга хмыкнула, но под мой локоть собственную шею подставила и «потащила» дальше, к самому капитану:

— Ну смотри, подруга, — все же не преминула высказать она, — если наш с тобой спектакль станет причиной вылета из конкурса раньше, чем младший наследник сделает правильный выбор, меня то есть, я тебя убью!

***

— Ну ты и… эх-х-х, — до того метавшаяся по каюте, что тот зверь, подруга плюхнулась со всего размаху на узкую кровать и несчастно подперла кулачком щеку, — и что теперь делать?

— А что делать? — переспросила у нее, — Кормить нас нормально начали?

— Ну, — недовольно подтвердила та.

— Правильно, начали. Вон, как девчонки обрадовались, — и, не сдержавшись хмыкнула, — а в остальном… Глянь на сложившуюся ситуацию под другим углом. Здесь вам, толпе девушек, на растерзание только одного принца дают, а в Академии их пачками каждый год принимают. Там же выбор… — выдержала паузу для большей убедительности, — зашкаливает. Не только с нашего будущего курса, но и наверняка кто-то попадется и постарше.

— Так это ж Принц, — прошептала Гретка с придыханием.

— И что? — пристроилась рядом с ней и обняла за плечи, — В Академию-то далеко не всех принимают, сама знаешь — такие деньжищи… Там же одни наследники и учатся. И, поверь мне дорогая, лучше иметь в мужьях какого-нибудь наследника попроще, чем мелкого принца, который ничего кроме хлопотного статуса сына императора не имеет и сам по себе не представляет из себя ничего особенного.

— Ты думаешь? — рыжая значительно приободрилась.

— Уверена, — и добавила, — тем более, что диплом Академии тебе в будущем замужестве только плюсы добавит.

— Так там же еще учиться надо, — опять погрустнела она.

— Ну уж не смертельно, — дернула, улыбаясь ее за выбившуюся из прически прядку, — тем более ты будешь не одна, а вдвоем мы с тобой вообще горы свернем.

— Может ты и права, — подруга теперь уже сама улыбнулась, вспоминая недавние события, — тем более девчонки будут просто счастливы.

Это да…

Наш поход в капитанскую рубку стал впоследствии новостью номер один и потом еще несколько дней будоражил умы обитателей лайнера.

Было бы с чего.

Когда мы ввалились, капитана на мостике не оказалось, его вообще не было на территории корабля. Как сообщил потом один из пилотов, находившихся тогда на дежурстве в рубке, того срочно вызвали на флагманский корабль группы сопровождения.

Зато на мостике оказался более впечатлительный помощник капитана. Я бы сказала, даже слишком впечатлительный и слишком нервный. Стоило ему только взглянуть на меня, как этот… идиот рефлекторно нажал красную сенсорную кнопку, что отвечала за срабатывание сигнала тревоги. И с чего, спрашивается? Не такая я уж и страшная в частичной трансформации. Хотя соглашусь, немного странноватая для постороннего глаза.

Дальнейшее происходило как в каком-нибудь третьеразрядном фильме-катастрофе. Свет неожиданно окрасился красным, сирена ударила по ушам, а противный механический голос начал выдалбливать в мозгу дырку своими просьбами не устраивать панику, сохранять спокойствие и следовать по указателям к ангарам со спасательными шлюпками.

Топот послышался сразу. Ничего не понимающие граждане (обслуживающий персонал, участницы конкурса и, собственно, устроители этого самого конкурса) мчались в сторону «спасения» на всех парусах, совершенно игнорируя требования искина не поддаваться панике. Осознавший, что сотворил, помощник только попытался вразумить ошалелую толпу при помощи громкой связи и выключил вручную сигнал тревоги, как нервически замигала зеленая кнопка в правом верхнем углу галоэкрана — оказалось, вызов с флагмана.

Как потом выяснилось, сигнал тревоги дублировался, и как только сработал на лайнере, на флагмане тоже зазвучал. Ничего не понимающие военные — вот уже где дисциплина выработала инстинкт на «сначала действуй по инструкции, а потом спрашивай»! — начали, следуя протоколу действий, натягивать со скоростью звука экипировку и мчаться в сторону ангара с малыми штурмовиками. А потом еще больше ускорились — стоило только увидеть первые, покидающие пассажирский корабль, спасательные шлюпки.

Сам же командующий флагмана параллельно попытался установить контакт с мостиком лайнера. И у него это получилось. Правда, увидел вместо деятельной, внятно изъясняющейся физии помощника капитана, всего его в полный рост с бешенством орущего на нас, так и не сдвинувшихся с места за все время с начала катавасии… да еще в полной трансформации… Даже Гретхен не смогла сдержаться, а мозг, приняв к сведению возможную опасность, сработал, инстинктивно вызывая обращение. Я от нее в этом деле тоже далеко не ускакала… Вот и стояли чешуйчатыми столбиками прикрывая когтистыми лапками стратегически важны места на собственных телах и перепугано глядя то на галоэкраны, транслирующие удаляющиеся шлюпки, то на этого горе-помощника, то на лицо командующего…

Для того, чтобы разобраться в происходящем нам всем понадобилось несколько больше, чем полчаса. После чего, нам клятвенно пообещали обогатить рацион белками (честно говоря, я в этой суматохе и забыла о причине нашего первоначального маскарада). Капитана отправили обратно на лайнер. Помощника послали… к врачам нервы лечить. А всем остальным — после того как догнали и выловили все шлюпки, — объявили о плановой учебной тревоге. Даже вроде как наградили от имени корабельного кока небольшими тортиками обещанными особо отличившимся.

Правда, не для всех это происшествие закончилось так радужно — пятнадцать девиц-конкурсанток оказались в медицинском блоке в регенераторе. Кое-кто из соперниц воспользовался всеобщей паникой и «помог» им выйти на время из игры.

И в общем, можно было бы сказать, что на этом история сия благополучно закончилась, если бы на следующий день к нам в дверь каюты не постучался сам капитан.

Олмек Шорт — сурового вида мужчина. Причем, что удивительно, не землянин, а стопроцентный альвиец с Кадастура, одной из планет-основательниц Альянса. То есть, все отличия в виде шестипалых ладоней, мощного телосложения, смуглой, почти до черноты, кожи и глаз с немного вытянутым зрачком и радужкой невообразимого голубовато-жёлтого цвета, у него присутствовали.

Так вот о нем. Вежливый, но, по-моему, излишне строгий. Пришел лично уведомить, что теперь на всех девушек с Родонуса распространяется распоряжение выдавать рацион, соответствующий нормам питания офицерского состава. Лаконично так высказал, развернулся, дошел до двери и… с ехидцей еще добавил, что впервые слышит о такой специфической и жизненно важной «необходимости» для драконидов, намекая, что лично знает двух девушек нашего племени, которые вообще, придерживаются вегетарианской диеты.

Стыдно стало до невозможности. Ну а кто ж знал, что у нас в капитанах будет не один из тех, кто о нашей расе всякие страсти-мордасти придумывают? Правда, чувство это в себе я задавила сразу — стоило только услышать продолжение капитанской фразы. Тот настойчиво намекал, что нас, как особо отличившихся в проведении «учебной тревоги», намереваются после первого же этапа конкурса «премировать» поступлением без всякой очереди в Академию.

В общем, прямым текстом говорил, что наша парочка сойдет с этапа первыми. За Гретку стало обидно. Все же я ей обещала, что на неё-то санкции не распространятся, а тут…

Вот теперь и сидели с подругой обсуждали возможные варианты дальнейшей жизни и ждали время обеда, потому как было все же очень интересно, чем отличается офицерское меню от обычного.

— Знаешь, — шепнула мне на ухо она, когда время обеда пришло, — я тут подумала о твоих словах, — на миг пришлось задержать дыхание, потому что конкретно от этой девушки можно было всего ожидать, даже записи во временные враги народа, — ты права. Принц — не самоцель была…

Удивила. Я даже остановилась на миг, потом вспомнила, что у рыжей всегда так — озарение всё же наступает, но с небольшим опозданием.

— … я действительно хотела присмотреть себе правильного мужа, но из самого окружения венценосного бабника, — тем временем она продолжала развивать свою мысль, — все же этот конкурс — хороший повод на других посмотреть, себя показать и… заставить нужную кандидатуру сделать правильный выбор.

Последние пару слов были произнесены с особыми интонациями. Нет, все-таки она не исправима. Я закатила глаза, а она продолжила.

— Мне кажется у них вообще, уже давно выбрана кандидатура, а мы и весь этот конкурс… — впереди показался вход в столовую, — так, ширма — не более того.

Я все же споткнулась. И даже носом стенку не самого узкого коридора умудрилась зацепить. Просто такого явного проявления здравомыслия от подруги все же не ожидала. Гретка могла часами дурачиться, строя из себя ветренную избалованную девицу, не думающую ни о чем, кроме всевозможных глупостей, но иногда… Иногда на неё накатывало, как сейчас. Маска слетала и она на время становилась самой собой, именно такой, какая она есть на самом деле и с которой я с самого начала нашего знакомства и подружилась.

В помещение корабельной столовой, которая в гостевой части больше напоминала ресторан, мы входили молча.

— Девочки — молодцы, спасибо! — раздалось негромко за спиной.

Откуда-то сбоку вынырнула Шелли, негласный лидер образовавшейся десятки наших соотечественниц. За что нас поблагодарили, в полной мере мы осознали спустя пару минут — стоило только направить свои стопы на гостевую половину, как неизвестно откуда вынырнул младший офицер и вежливо направил нас совсем в другую сторону.

Оказывается, питаться согласно новым нормам нам придется в окружении офицеров лайнера на их же территории столовой зоны. Обед порадовал яйцами, запеченной рыбой «того» и варенными овощами. Просто, но питательно и, самое главное, вкусно! И нас таких двенадцать счастливиц — целая дюжина.

Смотреть на злобные лица сидящих в гостевой зоне будущих конкурсанток, которые, судя по выражению глаз, не только не отказались бы от смены рациона, но и от расширения компании за счет представителей старшего и младшего офицерского состава лайнера. Вот только, их, этих перспективных мужчин, было раз-два и обчелся. Все ж не военный корабль, где все поголовно при чинах. К техникам и иже с ними дамочки, почему-то, относились не столь благосклонно, как к тем же пилотам, к примеру.

В общем, пришла к мнению, что некоторое время не стоит ходить одной по незнакомым, пустым коридорам, а то, чего доброго, устроят мне тёмную по всем правилам.

Мне, конечно, участие в турнире за руку и остальной ливер принца теперь уж точно не принимать, но и лишнюю неделю проваляться в регенерационной капсуле не хочется…

Не десерт на нашей части сотрудников лайнера подали свежие фрукты со взбитыми сливками. Мням! Мое одно из самых любимых лакомств. Калории я никогда не считала — с нашим метаболизмом и склонностью к обороту трудно заполучить излишки веса на все тело. Вон, даже подруга, как ни старается, не успевает поддержать приятную припухлость в некоторых местах. Одни щёки и остались.

После окончания трапезы начала подниматься, последний раз кинув взгляд на противоположную сторону. Да-а-а… кажется десерт в данной ситуации был лишний. Дамочки готовы меня уже заживо есть, ну или понадкусывать хотя бы.

— Вы не подскажете, как скоро мы прибывает на Цукату? — резко плюхнувшись обратно на место, обратилась к рядом сидевшему второму пилоту.

Что-то мне как-то страшно стало от этих взглядов напротив. Затопчут же, как есть всем стадом затопчут!

— Сегодня ночью уже будем на планете, — буркнул тот в ответ и тоже с опаской покосился в сторону потенциальных принцевых невест, — утром, вроде, вам уже экскурсию устроят.

На последних словах его заметно перекосило, а я мысленно хмыкнула на такую реакцию. Ну да, парень-то прекрасно понимал, чем может закончится этот вояж за невестами-декийками. Было у меня стойкое ощущение, что ничем хорошим подобное мероприятие не закончится. Ну да что там. Мы с Греткой на этот самоубийственный квест и так не собирались, а теперь и подавно.

Вон, даже Шелли, судя по кинутому на меня взгляду и легкому отрицательному покачиванию головой (видимо, слышала наш разговор), тоже не собиралась спускать свою ватагу на планету.

Если на лайнере еще была надежда, как на территорию другого государства, остаться целой и незамужней, то вот ступая на землю деки… Да еще не зная дословно их законов и традиций, вполне можно оказаться замужней из-за какой-нибудь лично сотворённой глупости.

— Спасибо большое, — тем временем поблагодарила я собеседника и решила уточнить еще один момент, — вы не подскажете к кому можно обратиться с просьбой исключить нас из списка экскурсантов? Дело в том, что мы с подругой, — тут я кивнула на сидевшую рядом Грету, — не очень хорошо себя чувствуем после последней… учебной тревоги и не хотелось бы создавать кому-либо неудобства из-за состояния собственного здоровья. Пусть девочки развлекаются.

Мужчина только неопределенно хмыкал. Причем, первый хмык у него вырвался при упоминании «тревоги». Весело улыбнулся, вполне даже искренне и ответил:

— У нас такие вопросы только капитан решает.

Я приуныла. Все же с капитаном у нас отношения вроде как не заладились и я очень сомневалась, что у этого вредного индивида не возникнет желания вставлять палки в колеса.

— Спасибо! — очнулась, выныривая из размышлений, от подругиного тычка локтем в бок и поднялась. Надо говорить с капитаном — значит, будем, — а вы не знаете, где он сейчас?

— Так на мостике, — уже осторожнее ответил второй пилот и только потом осознал, что сболтнул это зря.

Не откладывая в долгий ящик, потянула рыжую за собой к выходу, спеша поговорить с капитаном. Если бы знала, что именно с ним надо будет общаться по поводу нашего с Гретхен отсутствия на Цукате, сделала бы это еще тогда, когда он сам лично пришел нас «проведать».

Причину настороженности своего недавнего собеседника, быстро переходящую в панику, поняла после того, как взглянула через плечо. Все десять наших с Гретхен соотечественниц дружным строем последовали за нами. Выглядело это… внушительно. Под ложечкой противно засосало — как бы чего не вышло. Не дай-то Силы, подумают, что на захват идем, штурм планируем. Вон, как дружно маршируем. У тут еще и мы с подругой во главе колоны…

— Та-а-ак, — раздалось неожиданно громко, стоило нам свернуть за поворот в сторону корабельных лифтов, — это что за демонстрация?!

Напротив, отходя от закрывшейся с тихим шелестом двери, отъезжающего служебного лифта, грозно замер капитан.

— А мы к Вам, — радостно воскликнула Гретка, — с прошением!

— Что, все? — недовольно уточнил он, продолжив движение в нашу сторону и подхватывая меня цепко за локоток.

— Ну, в общем-то, да — это же коллективное прошение, — проворчала обреченно ему в ответ — освободить локоть не удалось.

— Достаточно одного парламентера — Вас, — меня больно дернули за локоть и, понизив голос до злого шипения, добавили, — еще одного «учения» мои подчиненные не переживут. Дайте нам спокойно закончить рейс.

— Хер капитан, — это подруга решила вспомнить свои немецкие корни, — но, боюсь, одной Данки Вам будет мало!

Несмотря на развившуюся уже приличную скорость и чужую волю, утаскивавщую меня все дальше по коридору, все же смогла извернуться и зыркнуть на нее. Мол, думай, что говоришь, дурёха! Та же рада стараться — только внаглую подмигнула и… не подумала отставать. Шелли со своей компанией не стала настаивать, послав лишь сочувственный взгляд, подняла вверх руку, скрутив из пары палец подбадривающую рогульку.

— Ой! — тем временем притворно засмущалась Гретка, — в смысле она не сможет объяснить вам всех нюансов, хер капитан! Да и старшие родственники ругаться будут, что я позволила своей названной сестре остаться наедине с мужчиной… Или вы готовы жениться на нашей Даночке?!

От последних слов капитана шарахнуло от меня в сторону так, что тот чуть не впечатался в противоположную стену плечо, при этом едва не вырвав мне локоть.

— Простите, — немного сконфуженно пробормотал он, переводя взгляд то от моей побелевшей от боли физиономии к прокушенной до крови (чтобы сдержать болезненный стон) нижней губе, то от губы к локтю, на котором под задранным вверх рукавом блузы, уже наливался лиловым цветом синяк, — я не хотел…

Чего он там «не хотел» мне уже было плевать — дорогая подруга, не даже не думая меня жалеть, достала из поясной миниатюрной аптечки, с которой ни один взрослый драконид не выходит из спальни, блистер с целой обоймой одноразовых микро-капсул с мазью. И принялась крутить больной локоть, не обращая внимание на мои глухие стоны, обмазывая пострадавшие участки со всех сторон.

— Ничего-ничего, хер капитан, — даже не задумываясь о том, что говорит, бормотала она, — На нас все как на собаках — один вечерок всего с мазью и всё пройдет! Данка у нас всягда излишней нежностью кожи отличалась.

Честно, после этих слов пнуть подругу захотелось еще сильнее.

— Еще раз прошу прощения, — тем временем обратился ко мне «хер капитан», — но я не хотел, чтобы снова поднялась паника. Большинство моих подчиненных — по настоянию Императора Земли, — люди. А, у них, знаете ли, странные представления о некоторых расах, входящих в состав Альянса. Вот и-и-и…

Что «и-и-и», я уточнять не стала. У землян, после войны за независимость Родонуса, до сих пор бродили страшные сказки о драконидах. А всему виной «милая» традиция наших с подругой предков ожерелья из лично отрезанных ушей врагов, которые они после каждой битвы носили с гордостью. Даже генерала Тадеуша, тогдашнего главы временного правительства планеты, не смогли уговорить снять с себя сии украшения на подписании договора о независимости и о заключении мирного соглашения с бывшим Протектором.

В суеверия о том, что таким образом дракониды продлевают агонию убитых ими злодеев и заставляют и на том свете слушать о бедах бывших соотечественников, он, конечно, не верил. Но вот, использовать такую часть собственного туалета, как акт устрашения имперцев, этих бывших хозяев жизни… Вполне.

На Земле до сих пор ходили слухи о неких военных сектах у драконидов, что занимались каннибализмом поедая нерадивых вражеских солдат, гулящих жён, непослушных детей и высасывании остатков мозгов зарвавшихся чинуш…

— Зато как резво они продемонстрировали готовность к экстренной ситуации… — подруга неожиданно ему подмигнула и наконец отпустила меня, — Все, дорогая, жить будешь.

— Твоими молитвами, — скривилась, аккуратно разворачивая рукав и опуская его вниз.

— У нее очень нежная кожа, — поддакнула Грета, еще раз зачем-то поясняя капитану. Причем с непонятным мне нажимом в интонации. Намёка подруги я так и не поняла. Господин Олмек, судя по удивлённой физии, тоже.

Тот уже и сам не рад был, что связался с нами. Побуравил с минуту сначала меня, потом и подругу своим фирменным «убийственным» взглядом и, указав направление вытянутой вперед рукой, молвил:

— Прошу сюда.

Дальше наше молчаливое шествие ничем не прерывалось, только иногда ненадолго прерываясь короткими «налево», «направо», «три ступеньки вверх» и «не трогайте панель, дайте пройти!»

Последнее было выдано излишне громким голосом — стоило только нам с подругой потянуться к сенсорной панели у входа в комнату, что находилась в небольшом тупике. Правильно сделал, что остановил. Я своими конечностями дорожу и лишаться их из-за чрезмерной паранойи одного индивида, навесившего на вход в свой кабинет дополнительную охранку с повышенным напряжением тока, была не намерена.

— Так что вы хотели, дамы? — уточнил Олмек Шорт, с удобством устраиваясь за своим столом и приглашая жестом и нам упасть в два кресла для посетителей напротив него.

— Вообще-то, мы еще девушки, — не к месту ляпнула Гретхен, а мне пришлось пнуть носком ботинка её ногу. Вот уж, язык — помело!

— Кхм, — снова легко покраснел несчастный альвиец, — мадмуазели?..

Вопросительно уточнил он. Подруга благосклонно кивнула и на этом успокоилась, полностью отдавая мне на откуп разговор с капитаном лайнера.

— Мы хотели бы попросить вас исключить нас из списка отбывающих завтра на экскурсию девушек, — начала я с самого главного.

— Но это невозможно, — недовольно проворчал тот, — организаторами давно утвержден маршрут, так же как и количество экскурсанток и их сопровождения, за которых уже оплачен каждый час за весь период пребывания на Цукате.

— Видите ли, хер капитан, — решила я пойти на уловку подруги, что не осталось незаметным для моего собеседника, и того отчаянно перекосило. То ли от самого именования, то ли от факта попытки на него надавить, — наши девушки очень нервно относятся ко всему, что касается их свободы, а она подвергнется большому риску, если мы спустимся на планету для осмотра достопримечательностей. И сели я сейчас выйду и скажу им это…

— Они очень испугаются, — решила пояснить Гретка, не выдержав собственной молчаливой роли, — как мы испугались вчера, когда ваш помощник устроил такую… «тревогу» …

Ни я, ни она продолжать не стали. Что может случиться, в случае нашего «испуга» капитан понимал и сам. Оттого и скривился будто пару лимонов в рот засунул — и есть невозможно, и выплюнуть нельзя… вдруг попадет в кого-то не того?!

Так же по лицу было видно, что и сам он не в восторге от предстоящего мероприятия. Он-то как раз отлично знал, чем может закончится подобный променад на свежем воздухе, но… правила, правила…

Спорили после этого мы с ним долго и с упоением. Подруженция, сделав своё «грязное дело», встала и пошла на обзорную экскурсию по капитанскому кабинету, что несомненно нервировало последнего. Ему постоянно приходилось одним глазом контролировать её перемещения, а вторым коситься на меня — что не способствовало сосредоточенности на самом споре.

В какой-то момент он, плюнув на приличия и хороший тон, резко рявкнул на Грету, чтоб та убрала руки от суперценного, реликтового моллюска с его родной планеты, что засушенным памятником самому себе висел распяленный в специальной коробочке на стенке под настоящим стеклом. А мне так и вовсе махнул рукой, мол, делайте что хотите. Как вы меня уже достали!

Из каюты мы с подругой вылетели раньше, чем он успел опомниться и вернуть свои слова обратно.

— Ну что, — хитро подмигнула подруга, как только мы скрылись за первым же поворотом, — к девчонкам? Порадуем их радостной вестью?

— Если ты еще запомнила дорогу в этом лабиринте, — ворчливо согласилась я. Все же основной удар на себя приняла я и теперь еще не отошла окончательного от постоянной пикировки и конфронтации по каждому пункту.

— Ничему тебя жизнь не учит, — улыбнулась она и… удачно хапнув за локоть проходившего мимо техника в слегка замызганном комбинезоне, — а вы не подскажете…

Несчастный оказался на проверку человеком, потому шарахнулся знатно, но сразу замер — стоило только увидеть оскал подруги и чуть показавшийся из мышечных мешочков второй ряд зубов, что появляются у нас во всей красе при полной трансформации. Старый трюк, которым у нас «пугают» маленьких детей во время игры в догонялки.

Дорогу он нам показал безошибочно, после чего был перепоручен вызванным по стационарному, прямо из каюты, коммуникатору паре медсестричек, что увели его в медблок, что-то ласково проговаривая и гладя по предплечьям. Как с душевнобольным, честное слово!

Стоило только закрыться двери каюты, как в нее тут же настойчиво позвонили. Вернее, от бортового искина пришло сообщение о вызове панели входной двери с запросом на посещение. На пороге показалась Шелли и вся её группа поддержки. Новости о том, что спускаться на опасную — в некотором смысле, — для женского пола планету, их обрадовали, но… Поразмышляв, мы все же пришли к мнению, что даже на лайнере, надо быть настороже — ощущения предстоящих неприятностей были, оказывается, не только у меня. Потому договорились честно бдить и не прозевать ничего из того, что могло бы произойти.

***

Неожиданно полусонное тело вырвало из немного беспокойной полудремы и подкинуло вверх на месте, без следа развеивая остатки сладких грёз. Нет, какого-то явного грохота не было, но интуиция настойчиво вопила о нагрянувших-таки неприятностях.

— Грета, подъём, — потянулась растормошить подругу.

— Да, слышала я, не сплю уже, — та поднялась со своей кровати и потянулась, медленно снимая с себя пижаму. Увидев мой недоуменный взгляд, уточнила, — жалко ее — любимая, порву ведь.

Понять причины оказалось несложно и, кивнув, я тоже принялась стягивать с себя ночнушку, которая была хоть и старая, но от того не менее любимая. Вся — от, вытянувшихся на локтях, рукавов до, потерявших от частых стирок цвет, сказочных дракончиков.

Трансформация прошла почти мгновенно и без дополнительных болевых ощущений, как было в детстве при первом обращении. Напротив уже стояла во всей своей чешуйчатой красе Грета и тихо, немного нервничая, щелкала тонким хвостом по полу. Красавица: желтоватого цвета чешуя; рыжие волосы, будто уплотнившись, стянулись в крепкие жгуты; впечатляющие зубки, выдвинувшиеся вперед и удивительные, глаза с полностью вытянувшимся с тонкую ниточку, зрачком.

Я, по сравнению с ней, со своим самым обычным зеленным цветом чешуи кажусь тем еще уродцем. Правда, когда проходили войсковое двухгодичное обучение, которое должен пройти каждый гражданин Родонуса, равных мне по маскировке на местности не было равных. Мимикрировать под зеленные насаждение было легко.

— Девочки уже в курсе, — дернула она правым плечом и поморщилась.

Согласна — в не слишком широкой комнате с крыльями не особо удобно.

Надеюсь, в коридоре будет намного лучше, вся-таки там пространства больше. Постоянно разговаривать больше необходимости не было. Дракониды давно уже научились особому языку жестов на период оборота, чтобы не утруждать себя разговорами с измененными гортанью и голосовыми связками. Это, конечно вполне возможно, но… Иногда очень неудобно.

Двери с шелестом, практически бесшумно отошли в сторону. Первой выглянула я — спереди и сзади по коридору никого, но ощущение чужого взгляда заставило поднять глаза вверх. Ага! Шелли и остальная компания уже в полном составе «зависли» на потолке, так что ни небольшие крылья, ни обмотавшийся вокруг ноги хвост не мешали передвижению и в то же время не выдавали их присутствия.

Что ж, решение верное, так и предполагаемые нападающие нас не сразу заметят и на глаза особо нервным членам экипажа не попадемся. Все же стопроцентной уверенности в том, что проникновение состоялось, у нас не было. Может это не поддающая определению, коллективная истерия? Минуту спустя цепляясь пальцами за стеновые и потолочные панели мы с Греткой присоединились к остальным.

Некоторые секреты нашего организма до сих пор тщательно скрываются от остальных и способность передвигаться вертикально по стенам или же вниз головой по потолку даже по самой скользкой поверхности вроде стекла — один из них.

Эта приобретенная способность появилась у нас уже после разрыва отношений с Империей. Последние, вынужденные, так сказать, испытания над нашими предками были поставлены уже местными ученными по просьбе военных. Им необходимо было преимущество в борьбе за свою свободу, и любая возможность усовершенствоваться для победы над врагом принималась на ура!

В те времена была отобрана специальная группа бойцов одного диверсионно-разведывательного подразделения. Возможность передвигаться без особых приспособлений по любой поверхности была им просто необходима. Такую способность в природе имел только один вид животных — геконы.

Наши ученные решили не придумывать ничего нового и просто воспользовались уже известными знаниями об этих ящерах. Проведение нескольких операций и еще одно вмешательство в геном драконидов позволил избранной группе успешно пройти все этапы мутации. После произошедшего группа военных, принимая боевую трансформацию, смогла в нужные моменты проявлять на ступнях и ладонях маленькие гребни с микроскопическими щетинками, которые пользуясь близким контактом с поверхностью использовали связи ближнего взаимодействия молекул. Эта сила действует только на очень маленьких расстояниях между молекулами и уменьшается при увеличении расстояния между поверхностями. То есть, «прилипать» поверхности можно было легко, но так же легко можно было и переставить конечность, потому что сила взаимодействия или притяжение — как хотите, так и называйте, — снижалась по мере отдаления конечности от другой поверхности.

Со временем, с появлением нескольких поколений потомков у выживших членов той группы, эта способность стала достоянием почти всех драконидов. Наша дюжина, как оказалось, тоже были в их числе.

Двигались практически бесшумно, строго следуя указателям в сторону шлюзов. Вряд ли даки изберут другой путь для проникновения. Судя по приглушенному свету в коридорах — сейчас за бортом была ночь. Вторая ночь с того момента, как мы разговаривали с капитаном Шортом об освобождении…

Практически все участницы конкурса в компании сопровождавших их лиц и дополнительной охраны еще сегодня утром сошли по опущенному трапу к приготовленным экскурсионным мобилям, которые выстроились в ряд прямо напротив, на упругом покрытии космопорта.

Провожать мы их не выходили — наблюдали на виртокнах и начинающийся день на планете, и их отбытие. Потом же весь день пришлось провести в одной из кают-компаний, которую временно переоборудовали в студию. По настоянию устроителей конкурса нам пришлось выдержать нашествие визажистов и одного особо впечатлительно стилиста, для фотосессии и подготовки ознакомительных роликов к конкурсу.

Как мы с Гретхен ни отбрыкивались, убеждая, что дальше первого тура не пройдем, потому и не стоит нам этого делать, по крайней мере в таких количествах. Но, кто бы нас слушал еще… так что день у нас прошел суматошный. Вспоминать об, отбывших в короткое путешествие по планете, девушек времени совсем не было. Зато потом, ближе к вечеру, заметив их отсутствие на гостевой половине столовой, заинтересовались.

Идти к капитану не пришлось — тот сам материализовался напротив нашего стола и, кивком поприветствовав второго пилота, что уже по привычке сидел рядом с нами, с хмурым видом сообщил о задержке. Оказывается, местный правитель, президент Торн, изъявил желание дать званный вечер в честь «прекрасных гостий».

То, насколько это не нравилось самому Олмеку Шорту, можно было понять по нахмуренным бровям и не сходящей с лица суровой складки, залегшей у рта.

Вот и получилось так, что после ужина в нашей с подругой каюте была собрана вся дюжина соотечественниц. Коллективным решением же было принято обязательное бдение и, если понадобится, посильная помощь в защите лайнера и всех находящихся в нем.

Это не было бездумное бахвальство или же что-то еще. Просто, все прекрасно осознавали: лайнер — единственная для нас возможность покинуть эту планету. Потому защищать его собирались не менее яростно, чем наши предки собственные дома когда-то.

Да, многие из наших девушек согласились на участие в конкурсе для того, чтобы действительно выйти замуж. Но они, как и я, прекрасно понимали открывающиеся перспективы даже в провале в борьбе за право назваться женой принца. Никто из них не смог бы оплатить обучение в Академии самостоятельно. А диплом данного учебного заведения престижен не только у нас, но и далеко за пределами Альянса.

Оставшись же на Цукате они потеряли бы такую возможность. Но и кроме этого хватало причин избегать брака с местными мужчинами и главная из них — свобода. Наши женщины и девушки, несмотря на кажущуюся строгость нравом, имели бОльшую степень свобод в обычной жизни, чем декийки.

Возле шлюза было не свойственное этому времени суток оживление. Девушки (малая часть того, что отбыла с почетом на увеселительную прогулку), практически все оказались без примелькавшегося уже сопровождения. Причем, судя по выражениям лиц, их не особо радовало такое положение вещей. Так же, как и не делало счастливым присутствие в их свите группы рослых, крупных мужчин — деки. Переборки шлюза уже успели закрыться и мы смогли сосчитать, сколько нам таких «подарочков» судьба подкинула.

Особая черта у мужчин этой расы полное отсутствие волосяного покрова на голове, от лба до затылка блестящие лысины покрывали особые татуировки, которые каждый год, с момента первого совершеннолетия в пятнадцать лет, наносили на кожу, тщательно описывая особыми рунами знаковые события, произошедшие за прошедший промежуток времени с, собственно говоря, хозяином шкуры.

К концу жизненного цикла, если верить инфонету и межгалактической энциклопедии, почти восемьдесят процентов кожи деки покрывает такая вот информационная вязь. Женщинам их в этом смысле попроще — волосы растут, но исключительно на макушке, оставляя виски и затылок голыми. Как раз там декийкам ставят дату первого совершеннолетия, дату свадьбы, имя мужа и… дату рождения и имя каждого нового ребенка.

Кроме лысины у деки была еще одна отличительная черта — парные щупальца, что растут на спине между лопаток и в спокойном своем состоянии напоминают две скрученные спирали на спине. Именно поэтому многие деки до сих пор предпочитают ходить большую часть времени без верхней части собственного гардероба. Правда, есть немало и тех, что натягивает на себя специального кроя рубашки: с оголенной спиной.

Насколько я знала, делали это в основном уже женатые мужчины по настоянию собственных жен, которые хоть и отличались от своих вторых половин мелкими габаритами, но были не менее ревнивы и не хотели ни с кем делиться своим, обозначая статус занятого уже мужчины.

Я их в чем-то даже понимала. Там что не экземпляр, так просто сплошной соблазн для любой женщины. Смуглые, подтянутые, с развитой мускулатурой… руки-лопаты, но не лишенные своеобразного изящества… О росте я уже говорила. А еще все они прекрасные семьянины. В том смысле, что ни измен никаких, ни пренебрежения детьми.

А теперь представьте всё это мускулистое великолепие у нас, можно сказать, в «прихожей»… Да еще все поголовно с голыми торсами, то есть как раз те самые холостяки, что вышли на охоту за невестами…

Особенно среди них один отличался. Тот, который выше всех остальных бугаев на целую его татуированную уже до самых плеч голову…

Невольно оглянулась на нашу компашку, подвисшую на потолке и уже пускающую местами слюни на такой контингент. Хорошо, что мужиков всего десять — есть шанс справиться. И с собственными эмоциями и с грубой силой.

Бесшумно развернула собственный хвост и с легким ехидством щелкнула по носу Гретку — подруга и девчонки опомнились почти мгновенно. Наши тени пришли в движение. И говорить ничего не надо было в школе на уроках военной кафедры не раз отрабатывали разные тактики ведения боя с превосходящим по силе противником.

— Так где, ты говоришь, дорогая, ваши каюты? — не особо скрываясь, но и не слишком громко спросил тем временем у, рядом стоящей, девушки один из деки, — ты же так торопилась собрать вещи, переживая, что оставишь что-то дорогое твоему сердцу.

Даже мне была слышна легкая, не злая, насмешка. Как к нерадивому ребенку, задумавшему шалость и в данный момент пытающемуся это скрыть. Стоящая рядом с этим верзилой, девушка затравленно оглянулась, видимо, ожидая что в любую минуту сейчас выскочат из-за поворота вооруженная охрана и освободит прекрасную принцессу из лап чудовища…

Честно, в жизни бы я этих куриц… не пыталась освободить, но тут уж дело принципа и… мне до жути не хотелось участвовать в этом хрымовом конкурсе, который еще не начался, а уже приносит одни сплошные проблемы.

Мы, еще раз переглянулись и решили действовать. Шелли, тихо уйдя чуть вперед по потолку, кинула за угол открытой переборки из дезинфекционного блока небольшую жесткую щетку-скребок для чешуи (такие каждый из нас прячет в небольшом медальоне, который болтается на очень длинной цепочке на шее). Тот с ясным шелестом проехался по полу, что заставило в момент напрячься наших «гостей». Те, не тратя время, быстро перегруппировались, согнав всех женщин в средину, обступили их полукругом и взяв оружие наизготовку повернулись спиной к шлюзу.

Пора. Десятеро из нас упали прямо, сзади, на головы деки, повалив не ожидавших такого коварства животом на пол, прижимая плотно и фиксируя их шеи недвусмысленно оскалив собственные зубки у самого их основания. Гретка же и еще одна подруга Шелли отогнали наших конкурсанток подальше к выходу в коридор. Те, правда, не сильно упирались. Там шок на всё лицо виден был. Не визжали — уже хорошо. Мужики оклемались быстро, а когда осознали, что их «победили» женщины еще и усиленно брыкаться начали, выпуская свои щупальца и пытаясь ими связать нас. Получалось это у них не очень хорошо. У большинства эти спирали были придавлены к их спинам нашими же коленями. Но попыток они все равно не оставляли. Правда не долго — стоило только мне нечаянно (а нечего было, как выпавшая на берег рыба, биться в припадке) тому самому крупному индивиду, скорее главарю, немножечко пустить крови. Острый, чуть солоноватый, металлический запах разнесся поп помещению.

Все — и захватчики, и девочки, — удивленно замерли. Даже я, потому что подобного не планировала — не известно еще, какая гадость у него там в крови в наличии присутствует. От последней мысли даже поплеваться захотелось, и рот прополоскать — все же пара капель во время ранения попали.

Следующие же события меня и вовсе удивили: поваленный мной громила, неожиданно, как кот у бабы Герды, утробно заурчал, что тот двигатель с папином стареньком грузовом флаере.

— Не дергайс-с-с-я, — не громко рыкнула я, пытаясь разобраться, что же случилось и почему такая реакция?

— Милая, под тобой что хочешь сделаю, — от фразочки аж перекосило и я невольно зашипела, переходя на древний язык уготу:

— Грета, когда помощь придет?

— Скоро будут, — ответила любопытствующая подруга на всеобщем, — хер капитан впереди всех мчится. Судя по голосу очень за тебя пережива…

Закончить свою мысль она не успела — стоило мне только отвлечься на нее буквально на секунду, лежавший до того смирно мужик всем телом как-то сумел вывернуться оттолкнуться от пола, сбрасывая меня и на лету, не давая упасть, схватил освободившимся щупальцем за талию, вторым же отталкивая близ сидящую от меня дракониду с еще одного своего дружка.

Ему почти удалось меня схватить, только мне повезло больше. Каким-то невероятным способом получилось ускользнуть и только щиколотку щупальцу удалось полноценно ухватить обворачиваясь несколько раз для верности.

В помещении опять все пришло в движение. Освобожденные нами конкурсантки с визгом и воплями прорвались к коридору и рванули наутек — подальше от своих пленителей. Нам же пришлось отбиваться от деки, которые, даже не думая кидаться в погоню, неожиданно отбросили в сторону оружие и ввязались в потасовку.

Странную такую, вроде как не настоящую — казалось, будто боялись серьезно нас ранить, судя по мелькавшему восхищению в чужих глазах. Они нас теснили к шлюзу и мне это совсем не нравилось, особенно довольный взгляд моего оппонента по кулачному спору и то, как ненавязчиво его наглое щупальце, будто живя своей собственной жизнью, начало ласкательно поглаживать ногу.

— Данка, что этот осьминог от тебя хочет? — увлеченно пиная кого придется, прокричала Гретхен, которой личного противника не досталось, потому она и помогала всем и каждой по мере сил, возможности и ситуации.

— У него спрос-си, — не желая сбивать дыхание и терять концентрацию на противнике, прошипела в ответ.

— Девочки, — блаженно расплылся тот в довольной улыбке, — я от вас уже балдею.

— Я щаз-з-з, — уже не на шутку заволновавшись, подруга окинула взглядом блок и кинулась к непонятному квадратному приспособлению, что стояло рядом с какой-то капсуло-образной махиной.

— Да что ж ты ко мне прицепился?! — тем временем я пыталась безуспешно отбиться от своего деки.

— Прости милая, потом всё будет, а сейчас придется поторопиться, — и принялся с удвоенной силой нападать, пытаясь щупальцем-предателем посильнее дернуть меня за ногу и лишить равновесия. Спасало только то, что удалось со всей силы ухватиться за ту самую его хваталку хвостом и сдерживать, частично гася инерцию толчка.

— Плоть к плоти моей, — тем временем продолжал он, не сбиваясь с дыхания, — кровь к крови моей… — краем глаза заметила, что как и он, некоторые из его соплеменников повторяют те же слова и действия. И если мой деки неожиданно, взявшимся из ниоткуда, тонким стилетом располосовал мне кожу на предплечьи, отводя по широкой дуге нож резко в сторону, так, что капли крови неожиданно летят ему в рот, то потом девчонкам было хуже, потому что их потом еще и наградили этими алыми брызгами уже из вскрытых ран самих деки.

— … да будет так на… — закончить собственную ахинею ему не удалось.

Гретка, спасительница моя, завопив: «Данка, ноги!», скинула с потолка на открытый участок удерживавшего щупальца ту самую квадратную хрымь, что она облюбовала.

Надеждам, что щупальце и вовсе нафиг отдавит, — не суждено было сбыться. Но уже хорошо было, что отпустило и я, издав нужную тональность тихого шипения, вскарабкалась под высокий потолок.

Девчонки, повинуясь команде, тоже прекратили бой и подскочили, споро карабкаясь вверх. И именно этот момент выбрал Олмек Шорт для того, чтобы прибыть и во всем разобраться. Правда, после того, что тут только что было, разбираться, чувствую, придется долго.

Напавших быстро взяли в кольцо, наставив оружие с не самыми дружелюбными выражениями лиц.

***

— Хер капитан, — немного жалостливо уговаривала подруга, — не все так плохо, честное слово. И вообще, а как же мы-ы-ы?

Капитан Шорт зыркнул на нее не хуже древней Медузы Горгоны — во всяком случае эффект был схожий: Гретхен замерла камнем и решила, судя по физии, больше не отсвечивать.

— Девушка права, — подал голос еще один… самоубийца, — отдайте нам наших жен и мы покинем ваши корабль.

Теперь уже я выступала в роли мифического существа с Земли, всеми фибрами души желая одному конкретному индивиду не только окаменеть, но и провалиться куда-нибудь поглубже и подальше от меня.

Мы уже битых полчаса стояли в этом хрымовом отсеке у шлюза и пытались разойтись… если не по-хорошему, то хотя бы с минимальными потерями.

В принципе, сделать было бы это не слишком сложно, если бы не… Вот это некоторое количество «не» с обеих сторон противостояния просто такие морально убивало нашего капитана. И ведь даже огневой поддержки от командующего флагманом сопровождения лайнера запросить не может, бедный. Мало того, что те остались на орбите, так еще и право вмешательства имеют только в крайнем случае, то есть после свершения прямого акта агрессии… угу, в случае полного уничтожения лайнера с его пассажирами.

Первая «не» — невозможность решить вопрос тихо и мирно, то бишь выкинуть ворвавшихся мужиков, как кодлу помойных котов — статус напавших. Вернее одного из них. Того самого муркуна, с которым мне пришлось размяться. Это оказался не кто иной, как сам правитель Цукаты. Кто ж знал, что он недавно овдовел — жена не смогла родить нормально, потому что плод был слишком крупным и медики не смогли спасти ни ее, ни ребенка.

Нет, мне мужика чисто по-женски жалко (чего уж там), но… не настолько, чтобы стать ей заменой. Могу себе представить, как он прыгал от счастья, что к ним на планету, прямо, можно сказать, в лапы плыл такой подарок в виде этих самых принцевых невест. А он, гад четверорукий, собрал возле себя таких же обделенных женским вниманием высокородных вдовцов, представителей верхушки власти и… В общем, статус и его, и всей его банды, не позволял просто взять и выкинуть за борт, прямо на покрытие космопорта. Политика, чтоб её!

И ведь что, осьминоги безголовые, придумали! Из отловленных конкурсанток отобрали и сразу оставили у себя тех, что больше всего подходил мужикам в качестве спутниц жизни, на приём к правителю, оказывается, целая толпа мужиков набежала. Так что у девушек был богатый выбор. А вот остальных… Остальных, запугали своим «интересом» и позволили себя так легко «обмануть», отвозя их на корабль и получая доступ к нему. Мы же, «лакомый кусочек» (это не мое самомнение, это он сам сказал), остались на корабле.

Оказалось, эта десятка сумасшедших изначально была нацелена на драконид. Им, беднягам, требовались физически крепкие и выносливые жёны — второй раз овдоветь никто не хотел. Вот и использовали остатки запуганных конкурсанток вместо приманки, надеясь нас выманить.

Что сказать — расчет оказался верным.

Так этим… деки мало было нас похитить — они уже ритуал соединения успели провести (хорошо хоть не консумировать. Хотя, думаю, никто из этих вот… муженьков, не отказался бы).

В общем, свободных подопечных девушек у капитана на лайнере осталось, конечно, очень мало, но не настолько, чтобы бодаться со всей Цукатой в лице её верхушки власти, если бы…

Если бы не второе то самое «не». Альвиец хорошо понимал, что с ним, его семьей, начальством и всей компанией-владельцем сделают родственники, насильно выданных замуж, драконид из Родонуса. Особенно, если учесть наше (как оказалось, у всех практически) не самое простое происхождение. Не сказать чтобы все сплошь аристократки, но… не последние члены общества.

Уже из одной способности двигаться по любой поверхности, можно сделать вполне закономерный вывод — в семьях потомственных военных элитных подразделений, даже женщины, не избравшие себе армейскую стезю, могут устроить маленький армагедец планетарного масштаба. А уж многочисленные родственники… Боюсь, Альянс и Земная Империя им потом по гроб жизни должны будут.

Вполне закономерно нежелание хера капитана становиться причиной этого «долга». Вот и нашла коса на камень — стоящий со своими подданными-соратниками, правитель требовал отдать им жен и они, так и быть уж, покинут несчастный лайнер и отпустят со всем его содержимым с миром.

А мы, «осчастливленные» кровавым браком, десятеро гордых барышень требовали послать подальше мнимых муженьков и стартовать скорее к принцу, в Академию… да хоть к черту на кулички, только бы подальше от Цукаты.

Больше всех возмущалась Гретка и её подруга по несчастью, которым не достались во время боя напарников для спарринга из деки. И теперь эти две единственные свободные от союзов дракониды были до безумия раздражены из-за того, что вроде как и вовсе остались не у дел.

— Давайте начнём сначала, — попыталась я утихомирить своё собственное, злобное «я».

— Давайте, — поддакнул правитель и уже не одним, а двумя щупальцами обвил мою… руку. Когда произошло перемещение кое-чьих лишних конечностей с моей несчастной щиколотки на предплечье, а теперь еще и запястье, даже не помнила.

Чувствую такими темпами меня от него можно будет оторвать, только оставив данную верхнюю конечность, как сувенир, на память. Хорошо, хоть руки его ко мне не достают. Интересно, если деки щупальца отрезать, они отрастут, как хвост у ящерицы?..

Что-то не туда меня занесло. Соберись, Дана, а то оглянуться не успеешь, как тебя в мужнем доме посадят за пяльцы, рубашки ему собственноручно украшать… А что, я такое в инфонете видела уже, в разделе «Доисторическая Земля. Верования и традиции».

Олмек Шорт уже даже говорить не мог — просто кивнул, подтверждая то ли моё, то ли дековское право на слово. Накричался бедный. Я решила не уточнять этот вопрос.

— Мы хотим продолжить путешествие… — Гретка подвинулась ко мне ближе.

— Не обсуждается, — категорично прервал меня один козлорогий… осьминог.

— … но в конкурсе участвовать не будем, — уже с нажимом продолжила я, стараясь сдержаться и не сорваться на крик.

— А в чём, интересно, вы там собрались поучаствовать?..

— Все, кто захочет учиться — пойдут в Академию… — терпение, оно, конечно, у меня железное, но и то уже на исходе.

— И как ты, жена, себе это представляешь? — безымянный муж не сдавался, — Мне и стране требуются стабильность и скорейшее рождение наследников!

— Вот сами их и рожайте, — не выдержав, рявкнула в ответ и, повернув к альвийцу, высказалась, — все, хер капитан, — честно говоря состояние у меня было такое, что подругино шуточное, с интересным подтекстом, «хер»-звание вызывало дикое желание присвоить всей мужской части известных мне миров, а особенно — одному конкретному индивиду. Взбесил он меня страшно, — даже моему ангельскому терпению приходит конец. Что хотите с ними делайте, хоть в корабельный утилизатор убиенными спускайте, а я с этого корабля, пока не доберемся до конечной точки, не ного-о… Ой!

Последнее слово получилось слегка смазанным — кое-чьи точно лишние (в смысле, оторвать их давно пора) конечности, слишком сильно сжали мою руку. Синяки, чувствую, будут там шикарные даже несмотря на то, что я сейчас в своём втором обличьи.

— Но-но, — сурово вклинилась в нашу тесную компанию Гретхен и повертела, откуда-то стибренным, лазерным резаком между носами правителя и корабельной охраны. Оба, не желая остаться без каких-либо нужных частей лица, дружно отшатнулись. Отчего я взвыла еще сильнее: щупальцевый гад и не думал меня отпускать, так что я еще здорово приложилась головой о броню на спине нашего же охранника, — с-с-с… — уже дружно зашипели мы с подругой, а девчонки сзади подобрались и приготовились, судя по выражению морд, выгрызать себе свободу зубами. В том смысле, что зубы у всех, как и я, удерживаемых, оказались в опасной близости от чужих бесцеремонных хваталок.

— А я знаю, как решить вашу проблему, — неожиданно из-за спин корабельных постояльцев, то есть нас, раздался неуверенный, звонкий, срывающийся от волнения голосок.

Присутствующие настолько синхронно повернули головы к говорившей, что та даже отступила на шаг обратно, за переборки, в блок. Правда потом остановилась и, расправив плечи, вернулась обратно:

— … я поеду с вами в Академию и вопрос приличий будет решен. Буду вашей… компаньонкой.

Откуда это чудо взялось? Неожиданно вспомнился не замеченный мной в пылу схватки звук открывшегося и закрывшегося шлюза. Тогда еще на слуховые галлюцинации грешила. А тут оказывается всего лишь неучтенный пассажир, вернее, пассажирка. Неужели тоже в жены к принцу захотела? Сомнительно что-то.

— Ты что здесь делаешь?! — опешивший громила хлопнул пару раз глазами и набычился, — Я кому сказал, сидеть дома?!

Ну вот, еще не женился толком, а баб уже прямо домой таскает! Возмущение по новой набирало силу. Я, конечно, на него претендовать не собираюсь, но все-таки сам женился… официально, между прочим, так что рога себе наставлять не позволю мне такие ветвистые наросты на голове явно будут мешать жить.

— Это х-х-то-о-о?! — возмущаюсь так, будто уже лет триста женаты. Получилось как-то даже слишком громко.

— Ревнуешь? — уточнил самодовольно… самоубийца, — это хорошо, — поправочка: самодовольный почти-убитый-труп, — только не стоит. Это сестра моя младшая, Энна. И она сейчас едет прямо домой, — последние слова произнес специально погромче.

— И не подумаю, — девушка сложила руки на груди и упрямо набычилась. Этот жест больше всего убедил меня, что они родственники, — мы на чужой территории, братец, так что, утрись. Ты здесь командовать не можешь.

Смелая девочка, как для декийки. Вон, даже не вздрогнула, когда Правитель зарычал. Присмотрелась к ней получше: невысокая, как и все ее соплеменницы; на висках только знаки о рождении и родителях — значит мужа-детей нет; глаза глубокого карего цвета тепло и с любопытством смотрят; черты лица правильные, можно сказать, даже немного утонченные, что придавало ей какой-то потусторонний вид… Красавица. И даже, нервно теребящие края приталенной блузы, маленькие щупальца общего вида не портят. Удивительно, как ее еще не сосватали.

— Тебя дома ждет жених, — ан нет, сосватали, — брак оговорен.

— Вот и женитесь с ним вместе, — запальчиво воскликнула она (и я была с ней в этом вопросе полностью согласна), неожиданно сникнув, и опустила голову. Видимо, даже для неё это был уже предел храбрости. Все же на Цукате девушек воспитывали слишком уж… домашними и ведомыми мужчинами.

Скатываясь по лицу одна за одной, начали капать на пол отсека слёзы. Девочку, несмотря на собственное неопределённое положение, стало по-настоящему жалко.

Вновь повернулась к самозванному благоверному — с осуждением на того смотрели не только вся корабельная компания, но, кажется, и деки.

— Тай, солнышко, ты же понимаешь, что лучшей кандидатуры тебе не найти? — уже более мягче спросил он у собственной сестры.

— А как же чувства, Сэй, хоть какие-нибудь, кроме отвращения? — тихо, почти на грани слышимости переспросила она. Плечики опущены, будто смирилась, и стоит только ему еще раз повторить своё требование…

Кажется именно эта её неожиданная покорность и преломила ситуацию, вернее, сломило упрямство деки. Полное имя его оказалось не особо сложным — Тиранум Сэй из династии Наилов. Мне даже в памяти покопаться пришлось, чтобы вспомнить не только общедоступные факты об этом роде, но и кое-что из семейных архивов. А они у нас… любая разведка позавидует. Жаль, что об этом… мерзавце данных, кроме даты рождения и общеизвестных фактов из жизни, больше ничего еще не было.

Оружие было временно отложено в сторону и наши противоборствующие компании с новым усердием принялись договариваться.

Разместиться решили там же, у шлюза, определив эту территорию нейтральной зоной. Грузовым лифтом из офицерской столовой спустили столики для пикников (чувствовалось, что они нам точно не скоро пригодятся, с такими-то приключениями); раскладные, походные табуреты о трех телескопических ножках и, собственно, герметичные контейнеры с горячими пайками. Организовали, в общем, стол переговоров.

Перекидываться не хотелось страшно — ходить обмотанной только простынёй было неудобно (однозначно чувствуешь себя неуютно, понимая, что каждый мужчина в помещении прекрасно осознавал, что вот под этой длинной тряпицей на тебе совершенно ничего нет), но и кушать с такой пастью неудобно было вдвойне. Вот и пришлось подруге со своей напарницей сначала расстараться для нас, повязанных, и подержать ту самую простынь, пока мы завершали оборот окончательно и заматывались. А потом сами уже держали девчонкам простыни. Ведь, несмотря на то, что они к этой перипетии прямо не привязаны, все же вполне оставалась вероятность и их захвата.

Рассаживались тоже долго. С руганью, шипением и всеобщим раздражением: деки ни за что не хотели отпускать свою добычу, а девушки сначала не хотели садиться рядом. Но… сидеть через стол напротив было не очень… эти их… тентакли здорово бы мешали остальным в приеме пищи, чего уж о нас говорить. Так что пришлось сцепить зубы и сесть рядом с «мужьями».

Подруга, правда, в беде не оставила — пристроилась по другую от меня сторону и бросала на всех деки зверские взгляды, пытаясь то ли дыры в них, как лазером, прожечь, то ли осиновый кол вбить поглубже. Она мне об этом способе умерщвления у древних землян еще перед отъездом рассказывала.

Правда, я так и не поняла, почему именно таким средством умерщвления? Все же деревянный кол — это вам не резак, мачете или, на крайний случай, шашка, и даже не метательные ножи… тут особые усилия нужно приложить, чтобы таки прикопать потом в тихом лесочке своего оппонента.

Что-то я отвлеклась… Гретка умостилась рядом, огляделась, взгрустнула и состроила несчастную мордочку «эх, почему не я?». Напротив нас с таким же выражением лица сидела декийка рядом с правым плечом альвийца. Минутку покрутилась, будто определяя сколько сможет тут высидеть, но потом и она затихла. Окружающее пространство на миг погрузилось в тишину, будто перед бурей, а потом слово взял капитан.

Говорил он долго и пространно, периодически то на меня косясь, то на ком, и я вдруг осознала простую вещь — капитан хоть царь и бог в космосе, но даже он был не уполномочен решать вопросы такого уровня. Разве что…

Ну да, право жертв чужого произвола приоритетное в решении своей судьбы (если им, конечно, такую возможность в итоге предоставят, то есть рядом не будет ошиваться какой-нибудь представитель властьимущих).

На минутку внутри потеплело от благодарности к этому, замученному нами, жизнью и организаторами конкурса, мужчине за предоставленную возможность собраться с мыслями и самой вступить в разговор.

Чуть наклонившись взглянула на своих сестер по несчастью. Шелли, будто чувствуя скопировала мой жест и чуть утвердительно качнула головой в мою же сторону. Понятно, опять мне за всех отдуваться. И угораздило же с этим… питекантропом коронованным быть связанной. Нет, чтоб кто-то другой, рангом помельче в мужья достался.

— Кхм, — аккуратно вклинилась я в, образовавшуюся в монологе капитана, паузу, — нам всё же хотелось бы прийти к компромиссу.

Девушки дружно закивали. Охрана от них не особо отставала. Капитан же просто одобрительно поджал губы.

— И-и-и? — осторожно поинтересовался громила.

— И-и-и я бы хотела предложить вам сначала немного перекусить, а потом с новыми так сказать силами приступить… — так и рвалось с языка «обоюдному трепанию нервов», но вместо этого, — к продолжению наших переговоров.

Мужчины, уже не делясь на своих и чужих единогласно одобрительно загудели, вскрывая порционные контейнеры с едой. Все-таки и те, и другие не евши с прошлой ночи. А голодный мужчина — злой мужчина. Пусть сначала подобреют, а мы подождем.

Уговаривать… вернее, договариваться пришлось долго. Все же, когда на стороне твоего оппонента грубая сила, приходиться ужом на сковороде крутиться, чтоб добиться нужного тебе результата. Дело иногда даже доходило до повышения тона, но… Как бы мне ни не хотелось, пойти на самую главную с нашей стороны уступку пришлось.

Девушкам, пожелавшим все же учиться, разрешалось поступить в Академию и закончить обучение. Только вот при некоторых условиях. Первое — ни одна из нас не имела права единолично, без согласия второй стороны, подать прошение о расторжении брака в любом отделе ОРА (организации регистрационных актов) Альянса. Второе — девушки должны были после окончания обучения и прохождения практики в течении трёх месяцев вернуться на Цукату к своему мужу, если к тому времени брак все еще будет действителен. И третье — девушки должны были позволить минимум трижды в неделю проявлять знаки внимания своим новоиспечённым мужьям для налаживания отношений. В чем эти знаки, собственно будут проявляться — другой вопрос. Разброс в выборе большой: от подаренного букетика полевых цветов до приглашения на прогулку или в другое общественное место.

Мне, со своей стороны, тоже удалось кое-что выбить. Самое главное — то, что касалось всех этих пунктов вместе взятых, любая из нас имела право на одностороннее расторжение брака в случае любого проявления насилия или давления со стороны так называемых мужей, как в период обучения, так и за время ухаживания. В случае же расторжения брачного союза при подобных условиях мужчина был обязан выплатить дополнительно компенсацию, размеры которой будут утверждены при разбирательстве арбитражным жюри Альянса. Это, не считая уголовной или административной ответственности согласно межгалактическому законодательству Альянса.

В общем, мои тайные надежды на то, что удастся сразу же по прибытию на Эллойс, головную планету Альянса, где и находилась Академия, сразу же рассторгнуть этот дурацкий брак, были погребены под крышкой гроба, под названием «сложившиеся обстоятельства». Хорошо еще удалось выбить себе право на учебу и отсрочку в исполнении супружеского долга, а там уж… чем черт не шутит. Вдруг удастся все же избавиться от навязавшегося муженька. Нет-нет, ничего криминального, но… Вдруг ему надоест ждать или он встретит ту, что придется ему больше по душе?

Правда, в последствии, не все оказалось так гладко — нам навязали охрану. Потому как в Академию едет не только «жена», я то есть, но и любимая младшая сестра правителя Цукаты. Мало ли кому захочется киднеппингом пострадать…

И с охраной этой засада еще та. Высокородные… засранцы поголовно заторопились в отпуск и теперь между собой тихо копались в виртуальных календарях своих КПК, расписывая у кого когда очередь дежурить. Девчонки совсем приуныли, зато я воспряла духом — мне «повезло» отхватить самого правителя планеты. Ему по статусу не положено в охранниках мыкаться — значит, есть все шансы видеться с ним намного реже, чем с остальными. Чему, кажется, он не очень-то рад. Вон, морда какая вдумчивая сделалась. Хоть бы только ничего нового придумать не смог.

Олмек Шорт остался доволен таким выходом из ситуации, и даже под шумок взял на себя обязанность составить её, догорённости, виртуальный вариант, который потом все мы должны будем скрепить и подтвердить добровольность намерений своими личными биометрическими данными.

Зато Гретхен, сидевшая по другую сторону от меня, оказалась непривычно задумчивой.

— Ты чего там в облаках летаешь? — дёрнула её тихо за край простыни, так чтобы та, не дай Силы, не упала.

— Да вот, Данка, думаю.

— И о чем же? — подобная серьезность подруги не то чтобы удивила — скорее, насторожила.

Не нравится она мне такая. Как бы чего не вышло.

— Принцы — это, конечно, хорошо, но надо бы и мне присмотреться к нашей будущей охране. Вдруг кто-то холостой попадётся.

Я даже оторопела от подобного заявления.

— Ты что, Гретхен, белены объелась?! — что такое белена, я не знала, но так еще моя прабабушка выражалась; и бабушка тоже; и мама с её сёстрами…

В общем, я поняла только одно — вещь эта не съедобная и, скорее всего, вредная, раз все так удивляются, что кто-то её может в пищу употреблять.

— Данка, — насупилась она и жарко задышала мне в ухо, щекоча губами тонкие волосики у самой ушной раковины — сильно захотелось… заржать. Щекотно же! — ну ты же сама говорила, что принцы нам не подходят. И я с тобой теперь на все сто согласна — правители подходят значительно лучше. Хлопот, конечно, у тебя будет значительно больше, но не у меня же…

Я уставилась на неё, как бойтун на новые ворота моей бабки Герды, после покраски. Вроде что-то своё, но, после «художественной» мазни по сшитым между собой высоким панелям, не узнать.

— Подруга, тебе пора отдохнуть, по-моему… — начала я осторожно, но была совсем некультурно перебита.

— Самой тебе… отдохнуть надо, — обиженно проворчала та и все равно воодушевлённо продолжила, — в этой твоей Академии еще та лотерея будет, а вдруг я кого-то не того выберу? Да и конкуренция… А тут достаточно будет взять какого-нибудь перспективного середнячка и начать самой строить его карьерную лестницу. Мне даже к тебе с просьбами прибегать не надо будет — достаточно одного статуса подруги правительницы.

Я говорила, что Гретка у нас только прикидывается пустоголовой барышней? Да? И еще раз повторю. Правда, иногда строит поспешные планы, но это уже другой вопрос. Главное факт — голова у неё фурычит как надо.

— Ты делаешь поспешные выводы, — осторожно начала я движение на пути переубеждения подруги, — это первое. А второе… Грет, я, наверное, сейчас ляпну банальщину, повторю так сказать уже произнесённое сегодня, но… а как же чувства? Мы же с тобой потому и остались до сих пор единственными бобылихами на все наши три улицы и еще бабы Герды поселок в придачу, потому что не хотели идти абы за кого, только чтоб побыстрее успеть выскочить.

— Данка, ты конечно, умная у нас — спору нет, — подруга придвинулась ко мне поближе, отодвинув в сторону так и не выпущенный из правой руки лазерный резак (хорошо хоть выключенный), — но иногда такая… дура.

Глянула на неё с еще большим недоумением. Кажется, мы перестали понимать друг друга.

— Ты только глянь на него, как он на тебя смотрит, — продолжала тем временем она и я волей не волей покосилась в сторону благоверного, будь он неладен, женаты чуть больше часа, а проблем от него уже на десять лет накопилось.

Стоило только глянуть — как тот тут же отвернулся и сделал вид, что не пытается нас подслушать. Вон, как уши к голове прижались. Вроде и не лопоухий, а все-равно кажется, что они у него, как у обычной собаки — локаторы, куда надо — туда и повернут. Подвижные уж больно. Интересно, а как хорошо вообще деки слышат? И на сколько далеко? И как давно он закончил разбираться с графиком охраны и слушает нас? И слушает ли?

— По-моему, твоё живое воображение из-за последних событий слишком разыгралось, — буркнула, отворачиваясь обратно, — никак он не смотрит. В смысле, без каких-то там подтекстов. Просто смотрит… или не смотрит. И вообще… То ли напакостить хочет, то ли еще чего сотворить малоприятного.

— Вот я и говорю — дура, — хмыкнула знающе она, — этот в тебя вцепился так, что теперь от него только на тот свет убежать можно будет. Иначе никак — не отпустит.

— А я, о чем? — недовольно потрясая выдвинутой вперед «повязанной» шупальцами рукой, показывая «права, мол, подруга», — Вцепился, похлеще Маминого Дружка в сахарную косточку.

— Да что нам его щупальца?! Чик, и всё! — раздраженная моим нежеланием понимать подтекст её слов, Гретка скукожила на физии зверскую рожицу и мазнула у меня перед носом, выключенным (слава силам!) резаком, — Очаровала ты его, Данка, по всем статьям. Он теперь тебя со всех сторон обложит, начиная от задабривания бабы Герды с её Дружком, — перекривляла меня, — и заканчивая четвероюродными кузинами двоюродной сестры папиного отца, лишь бы от него никуда не делась!

«Очаровывать» мне его видимо пришлось в трансформированном виде — то есть, при полном наборе с острыми зубами в четыре ряда, зеленой невзрачной шкурой и белым ёжиком волос… Причем, на счёт ёжика — чистая правда. Это Гретхен у нас — длинноволосая кудрявая краса. А мои короткие волосы при обороте и вовсе становятся жгутированными иголками «замечательного» цвета «блонд», который для мимикрии на период «работы в поле» не надо замазывать грязью только зимой, и то только в те редкие моменты, когда снег выпадет. Правда, в таком случае приходилось полностью самой в «белые одежды» прятаться.

В общем, повода для признания меня самой красивой раскрасавицей не просматривалось ни с каких сторон.

— Выдумываешь ты все, подруга, — хмыкнула я грустно, — сразу же видно мужик совсем не тот типаж любит. Нас же, он с самого начала сказал, рассматривают исключительно, как вынужденный инкубатор для здоровых выношенных детей, потому что их дамы выносить не смогли. А мы — вполне годные для этого кобылки… У них в принципе не могут заинтересоваться такими, как мы. Слишком свободолюбивы, слишком своевольны… всё «слишком»! И в статях в том числе. Им больше тепличные цветки подходят.

При последних моих словах обе глянули на сестру Тиранума Сэйя из династии Наилов. Та, похоже, всё время к нашему разговору внимательно прислушивалась и, подмигнув, глянула на собственные кисти рук, что спокойно и раслаблённо лежали на столе. Миг и в тонкие изящные ладошки прыгнули рукояти небольших, пятизарядных, бластеров женской модели Ар-5. Не успели мы с подругой второй раз моргнуть, как невидное никому другому оружию опять исчезло, можно сказать, кануло в никуда. Если бы не хитрющий взгляд напротив в нашу сторону, решила бы, что нас настигла групповая галлюцинация… Но, судя по ошарашенному лицу Гретхен, нет — не показалось.

Что ж, если мы используем для собственной защиты данное нам от природы и генетических гениев способности своего тела, то почему бы тем, кто лишен подобной опции, не попытаться защитить себя другим способом?

Еще раз ошарашенно переглянулись с подругой и решили, что менять мнение о некоторых стереотипах в жизни пока не будем, но для кое-кого сделаем исключение. Главное выяснить, не является ли новоприобретенная моя родственница больше исключением из правил, чем традицией.

Для подписания, уже внесенного в межгалактический реестр, договора об исполнении обязательств кэп даже приказал притащить бортовой ПК, вернее его мобильную дочернюю установку с нежным именем «Лала». Откуда для этой кучки железа и пластика «приплыло» такое название, я не в курсе. Но, помню одно время что-то такое говорили о жене того самого изобретателя, что придумал эту чудную машинку. Идентификация по отпечаткам большого пальца, роговицы глаза и ДНК-коду заняла какое-то время.

Так что, когда всё, наконец закончилось и можно было бы в принципе уже расходиться, один неугомонный товарищ потребовал разговора тет-а-тет со мной. Да, вы правильно поняли — меня все ещё «держали на привязи» и не желали отпускать просто так. Пришлось согласиться.

— Я не смогу к тебе приезжать так часто, как хотелось бы, — после затянувшейся паузы начал разговор муженек. Я сидела в то время надувшись, и смотрела в противоположную от него сторону, обидно было, что слишком быстро все его послушались и расползлись в разные стороны, создавая видимость нашего уединения, — поэтому прошу не уклоняйся от наших встреч в тех случаях, когда мне все же будет выпадать такая возможность.

Взглянула на него удивлённо:

— Я хоть и кажусь простушкой, но честь рода чту, — на губы непроизвольно легла кривоватая улыбка, — хотя в вашем понимании, наверное, плохо сочетается кодекс чести с женщиной.

— Ты многого о нас не знаешь…

— Как и Вы о нас, — перебила его. Знаю — невежливо, но… — тем не менее это не помешало вам… не мы ворвались в ваш дом с целью захвата!.. Ладно, это всё — лирика.

Резко рубанула ребром по воздуху, будто пыталась отрезать всё лишнее, что сейчас так невовремя проснулось внутри.

Что говорить ему, я не понимала. Знала, что любое сейчас оброненное мною слово не будет ни на гран вежливым. Вся она, моя вежливость, и терпение издохли в период обсуждения пунктов договора. Я чувствовала, что устала. Сильно устала. Не столько физически, сколько морально.

Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и осознать в какую задницу попала я и девочки. Неожиданно подловила себя на последней мысли и качнула сама себе головой. Ну вот, уже умудрилась взвалить себе на плечи ответственность не только за себя, но и за чужие жизни. Тем временем…

— И все же… — настаивал он.

— Если вы так хотите, я обещаю вам… еще раз, — не преминула обозначить степень его недоверия, — что не буду препятствовать нашим встречам, если на то не будет обоснованных причин.

— Даже если будут, — не мог не вставить он.

— То есть, мне и больной к вам выползать на «свидание»? — ехидство на минуту вырвалось наружу и спряталось вновь.

Ничего не хочу. Еще только начало утра, до полдня даже не добрались, а я как выжатый лимон. Бессонная ночь — даёт о себе знать.

— В таких случаях тем более, — подтвердил этот нахал, — мои врачи поставят на ноги тебя значительно быстрее. Еще и потому, что не стоит исключать возможности покушения на твою жизнь — новый статус всегда будет вносить свои коррективы в твою жизнь.

Фыркнула. Параноик! Ладно, хочет поработать медсестрой и нянькой при болящей мне — пожалуйста! Главное, чтобы не лез ко мне за своим «супружеским долгом». Хотя-а-а, да — сопли и слезящиеся глаза не делают человека краше.

— Мне все-равно, — пожала плечами и уставилась прямо на него, спрашивая, мол, «это все или еще что-то будет»?

Взгляд его оказался удивительно… открытым, прямым что ли. Отвести свои глаза не получалось никак, хоть и чувствовала, что надо.

Сама не заметила, когда так случилось, но вдруг оказалось, что оба щупальца, до того крепко державшиеся за мое предплечье, уже давно перебазировались на мою же талию и потихоньку подтягивали меня к своему хозяину.

— Подари мне поцелуй! — я от такого заявления даже остолбенела на минуту.

Только так я могу объяснить своё бездействие, когда к щупальцам на моей талии прибавились еще и дополнительная пара рук. А кое-чьи губы неотвратимо опускались к моему лицу, не давая мне ни опомниться, ни сказать что-нибудь язвительное.

Строгие устои, столь тщательно воспитывавшие во мне девичью скромность и культивировавшие полное незнание девушек об другой, запретной, стороне отношений между мужчинами и женщинами, сделали своё «грязное дело». Замерев истуканом, с бешено стучащим сердцем уже где-то в горле, я ждала своего первого в жизни поцелуя.

Стоит ли говорить, что от подобной наглости я окончательно опешила. Но, увернуться, к сожалению, уже не успела. Этот хрым уже вовсю выцеловывал мои губы, щеки, нос… кстати о носах: не удержалась — клацнула зубами. Причем, так неудачно, что зацепила правым клыком и поранила его.

Чужая кровь снова попала в рот. Противно не было. Становлюсь кровопийцей? Что у них за состав крови, если такие вещи происходить начинают со мной?!

— Любишь, значит, похулиганить? — и сам цапнул меня за губу. Причем так, не больно, но основательно — оттуда тоже пару капель стекло. А он…

Он стал их слизывать, посасывая иногда прокушенную нижнюю губу, старательно и ласково вырисовывал круги языком.

Слишком внезапно. Слишком гипнотично. Слишком… я терялась в нём, растворялась в новых ощущениях, что неожиданно нахлынули на меня, укрывая с головой… Это пьянило и пугало одновременно. Никогда ничего подобного еще не ощущала в своей жизни.

— Кхм-кхм… — неожиданно громкое покашливание раздалось за моей спиной, — а я думала вы закончили уже…

Все же умеет Гретка… испортить момент.

Отодвигаться друг от друга не спешили. Последний раз правитель Цукаты нежно поцеловал уже чуть припухшие губы; оторвался от них, прижавшись своим лбом к моему; еще с минуту так постоял, крепко прижимая к себе и… отпустил. Сделав шаг назад, смотрел несколько обречённо. Я же сама не сразу осознала, что действительно свободна. То есть, полностью. И ни руки его, ни щупальца больше не удерживают меня.

И… наверное, это глупо и так по-женски противоречиво, но ожидаемого чувства облегчения не пришло. Мне было… грустно от того, что больше не ощущаю его тепла в соприкосновении со своей кожей.

Тем явственней ощущалось присутствие за спиной подруги, которая и не подумала даже оставить нас одних вновь.

— Знаешь, Дан, — чуть насмешливый шепот прямо на ухо от, бесшумно подобравшейся, Гретки опять вызвал щекотные ощущения возле него, — по-моему надо брать.

Дернула плечом, показывая, что шутки неуместны, и тут же сама нарушила собственное немое утверждение:

— Жениха мы тебе точно среди деки искать будем, — кивнула я важно, продолжая смотреть на муженька со смесью настороженности и веселья.

За спиной фыркнули. Насмешливо и… немного насторожено. Понимает, что легкая пакостливость и мне не чужда. Чествуется, будет у нас с ней потом еще очень содержательный разговор.

— Я подберу несколько кандидатур, — важно кивнул Тиранум Сэй. Показалось или действительно в глазах мелькнули веселые искорки.

Позади икнули. Да, это тебе не толпа родственников, которые вроде как и строги, но и не обидят. Разубеждать подругу в серьёзности намерений муженька не стала. Во-первых, потому что хотела, чтобы Грета урок усвоила на все сто процентов и научилась наконец-то опасаться последствий от произнесённых ею «мыслей вслух». Пусть уж лучше так — при сложившейся ситуации всегда можно перевести в шутку, — чем если она со своими играми попадёт в ситуацию, когда выбраться не сможет.

Во-вторых — я сама не была уверена в несерьёзности сделанного заявления. Как говорится, в каждой шутке, есть доля… шутки. И любое слово правителя планеты имеет и два, и три, и четыре и сколько угодно еще смыслов и значений. Толковать их — мозги сломаешь.

— Вот видишь, — повернулась взглянуть на реакцию притихшей подруги, — а ты переживала.

Многозначительно глянув, показывая тем самым, что всё еще помню её разглагольствования на тему перспективного мужа-середнячка. Посмотрела и испугалась. Кажется, кто-то слишком серьезно воспринял произнесенное тут.

Гретка стояла бледная, что та стена в медблоке, с такой же характерной легкой зеленцой.

— С тобой всё нормально? — уже не играя и не скрывая тревоги, уточнила у неё.

— Да, что со мной сделается? — будто очнувшись, угрюмо пробормотала она и, уже обращаясь к деки продолжила, — только последнее слово за мной.

— Бесспорно, — склонив голову чуть на бок, подтвердил он.

— Эй, вы чего? — я чего-то не понимаю… или, что скорее, чего-то не знаю? — Вообще-то, я шутила.

— Мы тоже… шутили — криво ухмыльнувшись ответил мужчина.

Причем подчеркнул это самое «шутили» так, что и дураку становилось ясно — не шутили совсем.

Кажется, пора подругу прижать к стенке.

— Я, в принципе, чего пришла? — сменила тему подруга, возвращаясь к своей легкой, бесшабашной манере, — Тебя там, — взмах в сторону закрытой переборки, — Данка, ждут для «пообщаться».

— Кто? — поинтересовалась, одним место чуя, что закончились мои благостные, спокойные денечки.

— Ой, да кто только не хочет, — отмахнулась она и тут же начала перечислять, — и главнокомандующий, и Император, и мама с папой…

Мама с папой?.. Побледнела, отступая на шаг под защиту мужа… тьфу ты, в сторону шлюза. Конечно же, в сторону шлюза! Что мне у мужа-то рядом тереться?!

Что мне там какие-то Императоры с главнокомандующими?! Тут после общения с дорогими родственниками остаться бы живой. Прекрасно осознавая, что к моему приходу в рубку, на мостик к капитану, кроме родителей уже соберется все семейный совет и мозг они мне вынесут качественно. До полного уничтожения соскребая десертной ложечкой остатки серого вещества с внутренних стенок черепа.

Может все же остаться на Цукате и попросить политического убежища от родственного произвола? Перспективы быть в семье у мужа в роли домашнего цветка уже не казалась столь устрашающей.

— Вали все на меня, — неожиданно уже знакомое щупальце оплело талию и прижало спиной к оказавшемуся слишком близко мужчине, — пусть со мной разбираются.

— Они тебя съедят и не подавятся, — хмыкнула я, быстро беря себя в руки.

— Попытаются, — уточнил он, — но…

— Но?.. — переспросила, требуя продолжения.

— Мы же уже одна семья, — сзади хмыкнули и осторожно поцеловали в макушку, как маленькую. Сразу захотелось взбрыкнуть, — какие между своими счёты?

Тяжело вздохнула. Жизнь, чувствуется, у меня будет проходить все веселее и ярче. Кажется, пора запасаться шлемом с затемненным щитком и бронескафандром. Так… на всякий случай.

— Это-то и пугает, — еще раз вздохнула я, сама не понимая в какой момент враждебность и недовольство по отношению к конкретно этому, еще вчера незнакомому мне, индивиду сменилась пока еще хрупким чувством доверия.

— Мне пора, — прошептал он.

— Да.

— Тебе тоже.

— Да… — тоскливо, в тот момент хотелось еще немножко растянуть эти пару минут, когда он еще рядом. Такое поведение мен саму настораживает и… чувствую себя дура дурой.

— Уходить совсем не хочется, — доверительно сообщил он.

— Мне тоже, — вздохнула я, заставляя себя отодвинуться от него.

Отпустил. К моему разочарованию. Не знала, чего ожидала, но проскочила какая-то неясная мысль.

Поворачиваться к нему снова не стала. И так уже натворила глупостей за последние полчаса. Не хватало еще и поддаться минутной прихоти остаться с ним, совершенно незнакомым мне мужчиной. Нет уж, пусть всё идет своим чередом. Упорно смотрела прямо на подругу. Чему та рада совсем не была. Занервничала вся. Не на показ, а по-настоящему. Затеребила опять край простыни, в которую все еще была замотана. Как и я…

Как и я… Странно, но я только сейчас осознала свою непривычную оголённость. И поняла, что почему-то не просто не стеснялась — а совсем забыла о том, что стою в присутствии фактически абсолютно постороннего, незнакомого мне еще вчера, мужчины совершенно… неодетая и мне это… не мешает.

Хотела сказать что-то вроде «вам пора» … И не успела, деки меня опередил:

— Я пришлю недостающую часть вашей охраны… — и после небольшой паузы добавил, — позаботься о ней пожалуйста.

О ком речь, не переспрашивала — и так было понятно, что разговор шёл не о Гретхен. Кивнула соглашаясь взять сестру правителя Цукаты под своё крыло. Момент, когда он действительно ушёл, осознала очень чётко — по неожиданно расслабившемуся лицу подруги.

— Ну-у-у, Данка он у тебя и зверь, — не замедлила высказать свое мнение она, — ты уверена, что тебе именно такой надо? Что-то я как-то сомневаться начала.

И что ей ответить? Пожала неопределенно плечами.

— Я еще не забыла о ваших переглядываниях, — сменила тему разговора, — так что ты мне, подруга, должна разговор.

Обращать на кинутый в мою сторону возмущенный взгляд не стала. вот ещё! Зато подруженция оценила степень моей непробиваемости и, кажется, в очередной раз смирилась с данной несправедливостью.

— Ну что, идешь общаться?

Точно! Рубка, капитанский мостик, главнокомандующий, родители, император. Нет не так, родители, главнокомандующий и уже потом император. Он, конечно личность важная, но я не его подданная, так что подождет. Родители — понятное дело! — святое. Главнокомандующий, хоть и не из драконидов, но все равно — наш… А вот Император всея Земли для меня — седьмая вода на киселе в этой цепочке приоритетов, то есть первый с того краю.

— Пошли, — буркнула и потащила ее к нашим комнатам.

А как иначе? Не буду же я демонстрировать дорогим родственникам свой новый вид одежды, вернее, её полное отсутствие на мне.

***

— Ну ма-ма-а-а, — стенала я под насмешливым взглядом Олмека Шорта, стоя напротив голографического изображения всей моей родни… ну или почти всей — штук десять троюродный кузенов и кузин с семьями где-то потерялись (а скорее, просто не успели добежать).

— И речи быть не может, — отрезала голографическая родительница, решительно рубанув рукой воздух, прозрачной рукой прошлась поперёк капитанского ложемента и снова зыркнула на меня волком, — законы Альянса — это, конечно, серьезно, но наши традиции — это святое.

Разговор пошёл на новый круг своей бесконечной спирали. Уже полчаса одно и тоже, а я все никак не могла её успокоить. Дорогая семья в общем, и не менее драгоценная маман в частности — ни в какую не соглашалась оставить всё, как есть и дать мне поступить и выучиться. Требовала немедленного возвращения.

Баба Герда, тоже чья голопроекция присутствовала на мостике, тихо постукивавшая тростью и еще ни разу не влезшая в наш с мамой спор, вскинулась и посмотрела многозначительно на меня. Знаю я этот взгляд. После у него у меня всегда проблемы начинались. Неожиданно болезненно зачесалась пятая точка, вспоминая особо яркие моменты, после которых получала с маминой твёрдой руки заслуженное наказание в виде папиного форменного ремня.

Бабка хоть и была всеми многоуважаемой дамой с большим авторитетом, но, по словам некоторых, была той еще сумасбродной особой в молодости. Так вот, этот самый взгляд с детства не вызывал у меня ничего кроме восторга, потому что прочно ассоциировался с проказами. И пофиг на эти многообещающие «предвестники» на мою совсем не мягкую «Ж».

Вот и сейчас осознала, что получила добро на полную свободу действий. Ну и ладно, а то уже надоело ухмылки за спиной от альвийца.

— Мама, сколько мне лет? — ворвалась я в нескончаемый словесный поток дорогой родительницы.

— Что? — остановилась она, прекращая этот бег по кругу от одной стены к другой, — Что ты мне голову морочишь?! — начала она повышать голос, — Я прекрасно помню, что тебе уже давно девятнадцать!.. Другие в твоём возрасте замужем и детей нянчат, одна ты!.. — снова начало её тянуть куда-то в сторону от основной темы.

— Мам, — прервала я её, закатывая глаза, — ты считаешь меня взрослым человеком?

— Конечно, я считаю. Что ты уже давно взрослая для того, чтобы завести семью и детей… — снова завела она свою шарманку. Что это за зверь, я не в курсе, но выражение понравилось еще с периода трепетного отрочества, когда мы в школе всем классом проходили историю древности в период до Разделения.

— Тогда ты согласишься, что я также достаточно взрослая для того, чтобы самой решать, как строить свою жизнь дальше, — и снова мне пришлось вклиниться в ее начинающийся монолог.

— Ты всё ещё моя дочь, — с нажимом, нахмурившись, проговорила она.

— И я с этим, упаси меня Силы, не спорю, — подтвердила её слова, — но ты же понимаешь…

— Ты этого не сделаешь, — то ли ахнула, то ли оскорбилась она — моё многозначительное молчание было понято верно.

Мама невольно покосилась на ту, кто мог поддержать её или… меня.

Когда-то баба Герда тоже принадлежала к совершенно другому роду, пока… Пока, отпраздновав своё совершеннолетие, не объявила о выходе из рода родителей и не обосновала свой. Этот был смелый шаг для молодой и одинокой девушки. Тем более такого известного рода на Родонусе — прямых потомков того самого того самого генерала Тадеуша с его ожерельем из вражьих ушей.

Да, мы всю жизнь состояли в одном роду или переходили в род мужа, но тем не менее, вся равно оставались под наблюдением неусыпного ока родственников. Мы всегда чувствовали защиту и поддержку близких. Всегда могли рассчитывать на помощь даже самой дальней родни, если в этом будет такая необходимость. Взаимопомощь — та сила, что давал силу и уверенность в будущем.

Именно поэтому было еще более страшно оказаться одной, без той глобальной поддержки, в которой мы растем. И я даже не знала, что могла ощущать баба Герда, как и не догадывалась о причинах, которые могли побудить её к подобному шагу.

Сейчас же, она мне предлагала совершить подобный выбор… и я не знала смогу ли в действительности набраться храбрости и сделать это, если другого выхода из ситуации не останется.

— Это вы во всем виноваты! — нашла она нового виновного в случившейся неприятности.

Капитан Шорт от такого напора в свою сторону был слегка ошарашен. Ухмылка медленно сползла с его лица, демонстрируя полное недоумение. И даже не пытался что-то ответить. Но мама и не пыталась. Она уже набрала обороты и неслась, что тот крейсер в гиперпрыжок — на всех парах. В выражениях никто не стеснялся. И я даже догадывалась, что потом й будет очень стыдно, но это потом, а пока…

Теперь уже я ухмылялась, поглядывая на потерянного капитана с несчастными глазами, так и сигнализировавшими о призыве о помощи.

Жаль, передышка длилась недолго, и дорогая маман снова переключила своё внимание на мою персону.

— Ты действительно готова сделать это? — в глазах отчетливо видна была боль, что доставило ей мое предыдущее утверждение.

— Ты же всё знаешь, — не подтверждала я ни своим «да», ни отрицала своим «нет».

— Ну, что ж, — мама стала непривычно собранной и серьёзной, а я затаила дыхание.

Если она скажет, что принимает мой отказ… Если она только скажет…

Ничего не понимающий Олмек Шорт все так же переводил свой взгляд с нее на меня и обратно. Даже Гретка замерла и, кажется, тоже не дышала. Напротив нас всё вроде бы замерло. Вся многочисленная родня, собравшаяся и особенно яростно старавшаяся выразить своё мнение о сложившейся ситуации — замерла, словно группа статистов на сцене.

Вот, родительница обвела всех взглядом: задержалась немного на папе, который всё это время молчал, давая выпустить жене пар, но теперь подошёл, встав рядом и пожал плечо, чуть качнув головой. Повернулась к бабе Герде, которая сейчас совсем не выглядела на свой возраст — куда только делись и её сутулость, и старческий прищур, и даже многочисленные морщины на красивом лице. Она, будто, расправив плечи, стала выше ростом; намного моложе своих лет и теперь уже никто не мог бы её назвать бабкой. Но и этот поединок взглядов закончился — мама повернулась ко мне:

— Ты права, Дана, моя дочь уже выросла… — в груди всё сжалось от боли, неужели она… Мама тем временем продолжала, — и она у меня достаточно разумна, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и вернуться домой.

Внутри будто что-то тяжёлое лопнуло, оставляя после себя только легкость и неимоверную радость, благодарность за её понимание и поддержку.

— Мама…

— Возвращайся поскорее домой, дорогая, — её галопроекция, теперь уже вместе с отцом, подошла ко мне максимально близко и продолжила шептать, — и, если кто-то будет мешать тебе вернуться на каникулы домой, не переживай — дом, — мама многозначительно поиграла бровями, — приедет к тебе в любое место, где бы ты не находилась.

— Мать права, — наконец пода голос отец, довольно, я бы сказала, даже предвкушающе улыбался, — мы давно уже не делали таких глобальных вылазок всем семейством. Да и с будущими родственничками, — последнее слово было произнесено с таким тоном, что мне заранее становилось жалко еще не состоявшуюся родню, но уже так крупно попавшую.

— Что ты там рассказывала, — «проскрежетала», внося свою лепту, из своего кресла слишком довольная, вновь преобразившаяся в старуху, бабка Герда, — у них там жёсткий патриархат? Чуде-е-есно! — под конец пропела она.

Честно, прозвучало жутко.

За спиной ехидно зафыркала Гретка. И я её понимала, если дорогие родственники захотят, то любому могут испортить жизнь одним своим присутствием. От сердца отлегло. Если уж мои родные согласились с тем, что мы пока побудем в статусе невест, то и близкие остальных девчонок им в этом не откажут.

Сеанс связи к Рудонусом уже подходил к концу, родные стали прощаться, сразу по несколько человек исчезая из зоны видимости. Вскоре даже родители скрылись из виду и только бабка продолжала сидеть, ожидая чего-то.

Вот она повернула чуть в сторону голову, прислушалась вроде к чему-то, сама себе кивнула и с кряхтением, опираясь на трость, стала подниматься со своего посадочного места.

— Подойди поближе, — поманила она меня тонким, с чуть опухшими суставами, пальцем.

— Ба, — оглянулась я, понимая, что старшая родственница всего лишь ждала, пока останется одна и никто не услышит наш разговор.

Ну, из родных, может, никто и не услышит, но тут… Оглянулась еще раз — на капитанском мостике кроме меня еще находились, собственно, сам капитан, подруженция дорогая, на нижнем уровне рубки еще и первый, второй пилот да навигатор. Последние может и сидели дальше остальных, но кто их знает? Может у них суперчувствительные локаторы, вместо ушей?

— Иди-иди, — уже настойчивее прошептала та, не обращая внимания на мои многозначительные взгляды.

Сделала еще пару шагов, подойдя на максимально возможное расстояние к ее галопроекции.

— Не верь никому, — настойчиво и очень тихо заговорила она на древней помеси немецкого и польского, — слышишь, никому!

Я и забыла совсем, что у нас с ней с детства есть «секретный» язык. Это была наша тайна. Так смешно было играть с ней в шпионов и разговаривать на языке, который никто не понимал. Даже мама. Вот и сейчас пригодился мой детский секрет.

— Но, ба?! — я, честно говоря, была в растерянности, что значит «никому не верь»? — тут же Гретка и вообще.

— Тебе уши почистить? — бабуля, видимо, серьезно разозлилась, раз снова с ней стали происходить непонятные возрастные метаморфозы.

— Не надо, — буркнула в ответ и тут же, не удержавшись, добавила, — обидно мне ваше недоверие дорогая панна. Вон и подруга моя ни за что ни про что пострадала.

— Паясничать будешь, когда расхлебаешь кашу, которую заварила, — баба Герда своих позиций не сдавала, — а пока смотри в оба. — и тут же решила немного продемонстрировать степень своего возмущения о сложившейся ситуации, — Дана, тебе всего лишь надо было добраться до Академии без приключений, поступить и выучиться! Ничего нельзя доверить! Всё время, куда-нибудь влезешь!

Даже несмотря, что это была всего лишь голографическая проекция бабы Герды, но даже в таком своем виде взгляд ее пронял меня основательно. Настолько, что даже не понимая ее мотивов, готова была подчиниться.

— Я поняла, ба, — в итоге пробормотала себе под нос, опустив голову, — я буду внимательной, — и не удержавшись добавила тихо под нос, — и это не я влезаю — они сами, проблемы эти, меня находят.

— Я надеюсь, — уже мягче прошептала она, решив проигнорировать последнюю часть моего спича, — ты единственная из моих потомков переняла от меня характер и способности. Я прекрасно понимаю, что тебе будет тесно пока на нашей планете. Только найдя свое счастье, ты успокоишься.

— Может я уже, — все еще недовольно, немного по-детски, проворчала.

— Может, — не стала спорить она, — но узнаем это мы с тобой значительно позже. Береги себя.

Кивнула ей:

— Ты тоже, ба, — и добавила, — я тебя люблю.

Баба Герда отвечать ничего не стола, просто обвела аккуратно полупрозрачной ладошкой мою щеку, будто гладила и исчезла.

Ну вот, закончили. Оглянулась назад. Капитан наблюдал за мной задумчиво, будто что-то непонятное увидел для себя. Гретка же наоборот, судя по взгляду, ее просто разрывало от любопытства, которое я, к сожалению, в это раз утолять не намерена. Все же дала бабе Герде слово.

Последующее общение со всеми желающими заняло у меня намного меньше времени и нервов. Сначала был главнокомандующий, которого я почему-то со слов подруги сначала приняла за нашего командующего флагманом сопровождения лайнера. Представившийся мужчина был и, как наш капитан, альвиец настойчиво интересовался есть ли у нас претензии к правителю Цукаты и имеем ли желание начать разбирательство происшествия в межгалактическом суде Альянса. Глядя на его серьезную, чуть перекошенную, физиономию поняла, что даже если б нас тут всех в гаремы позабирали — военных действий с Цукатой старались бы избежать. Почти на все вопросы я отвечала отрицательно, но осадочек на душе остался.

С последним по счету собеседником — Императором, — разговор длился и еще короче. Его величество сожалело, что во время проведения конкурса такого масштаба под эгидой Земли, девушки и я в том числе подверглись опасностям. Правда о компенсации не произнес ни слова. Так что… Долго уверять его в том, что мы нисколечко не держим его зла, не пришлось. Ему вообще, по-моему, безразлично было наше отношение к произошедшему. И проявление беспокойства было связано исключительно с навязчивым опасением министра экономики о выдаче по страховке больших платежей за произошедшее с участницами конкурса.

Казалось, этот день никогда не кончится. Поэтому ничего удивительного, что, добравшись наконец-то до своей койки, я не сдержалась — со стоном опустилась на кровать и вырубилась. Обед, ужин… все остальное пролетело мимо меня и в следующий раз глаза открылись уже под утро. Свет на лайнере еще не перешел к дневному освещению помещений, так что я могла спокойно добраться до пустующей столовой и замереть на её пороге.

В самом деле, в помещении кое-кто уже был: ночная смена как раз заканчивала свой то ли завтрак, то ли ужин. А рядом с раздатчиком торчал незабвенный Олмек Шорт, капитан этого корыта, с которым я, наверное, никогда не распрощаюсь. Смыться обратно не удалось — желудок, предатель, именно в этот момент решил подать голос и громко заявил о своих намерениях чем-нибудь плотно поживиться.

— Присоединяйтесь, Дана, — приглашающим жестом указал на свой столик капитан, развернувшийся на звук издаваемых моим животом-чревовещателем рулад, — а я вот решил набрать побольше, чтобы потом из каюты как можно дольше не вылазить. Все же почти двое суток без сна. Утомили, знаете ли, меня эти приключения. Хочется чего-то менее… насыщенного событиями в жизни.

— Тогда вам, хер капитан, придётся расстараться и прибыть в конечную точку нашего путешествия пораньше, чтобы побыстрее сбагрить нас, девушек, — устало, немного грустновато улыбнулась ему и принялась уже сама набирать себе тарелок со всякой снедью, можно сказать, почти в промышленных масштабах.

— Честно говоря, как-то… не хочется, — неожиданно ухмыльнулся он, — ваша компания оказалась довольно полезным приобретением для лайнера.

Я ожидала всего: стоны, нарекания на нашу «везучесть», недовольство произошедшим, но не этого…

— И в чём она, полезность, заключается? — уж очень хотелось утолить своё любопытство.

— Как показала практика, вы оказались именно тем катализатором, что помог выявить слабые стороны в организации работы сотрудников нашего судна. А это, скажу я вам, уже полдела — зная свои слабые стороны, всегда сможешь их усилить.

— И как вы собираетесь «усиливать» собственного, излишне впечатлительно старшего помощника? — не удержавшись от ехидства, уточнила у него, — а ведь он не один такой у вас на лайнере.

— Просто, — не поддавшись на провокацию, вполне серьезно ответствовал он, — на моем борту больше не будет граждан Земли… По крайней мере, до тех пор, как каждый из них не сдаст дополнительный тест по межрасовым взаимоотношениям и на стрессоустойчивость.

— Сурово, — взяла поднос и направилась к столику, решив все же часть набранного скушать здесь, а часть утащить с собой в пещеру.

— Но справедливо, — согласился он с моим вердиктом, — как еще я смогу защитить вверенное мне судно, если вижу разгильдяйство, невозможность быстро принимать решения в экстренных ситуациях и, следовательно, несоответствие занимаемому посту.

И не поспоришь. Я его понимала нести ответственность за такое количество жизней… Тут уж не до щепетильности. Невольно передернула плечами. Не-е-е, мне такого счастья точно не надо. Никогда не понимала тех, кто так рвется к власти. От нее, в большей степени, ничего кроме грязи и проблем не получишь, так что…

Дальнейшая наша трапеза прошла в полном молчании. Разошлись так же, не разговаривая, только кивнули друг другу на прощание. Капитан, как и я ввел в раздатчик программу формирования одноразовых термо-контейнеров, переложил в неё припасённое загодя и отправился по своим делам. Я тоже поплелась к себе в комнату.

Гретка продолжала спать, тихо сопя и даже немного всхрапывая во сне. Усмехнулась — вот уж сюрприз будет для её будущего мужа. Потом задалась вопросом храплю ли я во сне. Пока нареканий никаких не было, но… откуда бы им взяться, если у нас девичью спальню блюдут похлеще древнего векового стратегического форта.

Поставила упакованные контейнеры на свою прикроватную тумбочку, что бесшумно по команде ИскИну выдвинулась из пола, и прилегла на кровать. Уже на ясную голову пытаясь осмыслить и произошедшее, и свои ответные действия.

Брать на себя ответственность еще и за девчонок жутко не хотелось. Тем более, что остальные дракониды вполне мирно уживались под… скажем так, командованием Шелли. Девушка она, судя по всему, вполне нормальная, адекватная и просто так портить с ней отношения не хотелось… В то же время, мне от этой ответственности уже никуда не деться — ведь именно я составляла тот треклятый договор, а значит уже несу какую-то долю ответственности за судьбы «невест».

Поставила себе мысленную галочку поговорить с этой драконидой. Если она не будет против, можно снова отдать ей в подчинение других девушек, создав видимость иерархической лестницы: проще говоря, назвать «несчастную» своим заместителем и скинуть ей все организационные вопросы, оставив себе связь с вышестоящими органами и внешним миром и видимость лидерства в этом нвоиспченном клубе будущих жён.

Второй проблемой виделась для меня сестра деки и моя обязанность о не печься. Нет-нет, ничего лично против нее я не имею — для этого мы с ней еще недостаточно знакомы. Просто очень не вовремя она возле нас нарисовалась. Настойчиво вызывает желание допросить с особым пристрастием на предмет шпионажа в пользу Цукаты… Для меня она кот в мешке, которого мне всучили в нагрузку и с которым я теперь не знаю, что делать.

Покрутила нарисовавшуюся картинку последствий недавних событий для себя в разные стороны… в принципе, и с этим можно жить. Главное найти точки соприкосновения с возникшими обстоятельствами, но это еще терпит.

Прошлась взглядом по потолку, вдоль полосы приглушенного «ночного» света, задержалась на, стилизованных под небольшие, выступающие круглые панели, динамики… С предстоящими проблемами и методами их решения вроде как пока разобралась. Мысли чуть медленно текли уже в другом направлении — анализу собственных действий.

Сейчас, не чистую голову и успокоенные нервы, могу сразу сказать, что, если бы ситуация повторилась, поступила бы так снова. Статус замужней дамы или разведенной отличается от скомпрометированной посторонним мужчиной девицей. По крайней мере, у нас.

При таких обстоятельствах нашей дюжине до окончания учёбы дорога назад, домой, на постоянное проживание заказана. И вовсе не потому, что нас там, дома, никто не любит, просто… Мы уже достаточно себя «опозорили», нарушая все мыслимые и немыслимые догмы Рудонуса, для того чтобы на веки вечные остаться старыми девами без семьи и детей, если бы вернулись прямо сейчас.

Так что и учёба, и заключённый договор и статус жены вполне себя оправдывают и в определенной степени защищают нас. Две оставшиеся незамужними — Гретка и её товарка по несчастью, — думаю, тоже очень скоро найдут себе кавалеров… или же среди адептов академии, или среди новеньких деки. Главное для них побывать с татусе невесты, а то и жены…

Глянула на противоположную от моей койку. Спит. Вон даже попу кверху выпятила, уперлась носом в подушку и теперь отчетливо так похрапывает… мы с Греткой очень давно вместе. Столько детских обид, слез и проказ пережили…

Слова бабки Герды на давали покоя. Что означает это её «не доверяй никому»? Верить в то, что подруга могла представлять для меня опасность не хотелось… Но и бабке я привыкла доверять. Изворотливый, быстро реагирующий на изменения в сложившейся ситуации, ум пожилой женщины уже не раз спасал нас с ней от возмездия. Даже если это возмездие за наши с ней большие и мелкие пакости.

Перевернулась на бок, лицом к стенке. Прикрыла глаза, настойчиво требуя от организма еще немного отдыха…

Могла ба знать что-то о подруге, чего не знала я? Вполне. Вот только, что? Ждать ответа на этот вопрос ни от одной, ни от второй — смысла нет. Придется искать самой. А еще хорошенько вспомнить, что в последние полгода происходило на планете и в жизни Гретки и её окружения. Возможно тайна кроется именно в этом.

С этим и уплыла в новые сновидения, давая себе слово обязательно вспомнить… только чуть попозже.

***

Элойс встретил нас ярким солнцем и густой зеленью. Уж не знаю, почему Император так хотел провести конкурс невест для своего сына подальше от своей Империи, но факт — мы в самом сердце Альянса.

Расселили участниц в одном из небольших и довольно дорогих гостиничных комплексов в одноименной столице планеты — Элойсе. Совсем недалеко от Академии, куда так стремилась вся наша дюжина.

Правитель Цукаты и по совместительству мой так называемый муж слово сдержал, прислав на замену отбывшим несколько холостых деки, пожелавших попытать счастье и добыть себе жену среди оставшихся двух незанятых драконид. Как они собирались делить между собой Гретку и её компаньонку по несчастью, если количество их самих было в два раза больше, я даже не догадывалась. Но стоит отдать им должное добиться своего силой они не пытались.

Младшая сестра Тиранума Сэя оказалась тоже не такой проблемной, как я решила вначале. Энна Тай была бойкой и достаточно благоразумной девушкой, чтобы не лезть на рожон и слушаться тех, кто понимал в окружающей, новой для нее, обстановке. В общем, почти что идеал. Гретка обзавидовалась, заявив, что тот кому достанется девушка — счастливчик. Потом еще повздыхала, мол, сама такой степени покорности и благоразумия не достигнет никогда, грозно зыркая на одного из четверых присланных кандидатов в женихи, что в тот момент находился рядом.

Мне все же удалось выспросить у декийки откуда такие умения в обращении с холодным оружием. Как и думалось, правящая семья оказалась исключением из правил. И то, только после того как несколько веков назад династия Наилов получила в свои сети такое замечательное приобретение, как альвийка Адера — прабабка нынешнего правителя.

Судя по рассказам её правнучки, та еще была дамочка: бывшая телохранительница жены дуу-кана, (один из пяти соправителей Кадастура). Тот с визитом прилетал со всей семьей на Цукату. А улетать пришлось уже без нее. Прадед нынешнего правителя планеты, как увидел пигалицу Адеру, что с предельно строгим выражением лица и действительно умелыми действиями воина отпугивала всех от своей подопечной, так и пропал — девушку обратно он не отпустил, сначала хитростью вынудил выйти за него замуж (подозреваю, способ особо не отличался от того, каким нас с девчонками заарканили), а уж потом в очередной раз восстанавливая левое крыло главного дворцового комплекса, добился от неё взаимности…

Остальные девушки под предводительство Шелли тоже не расслаблялись и держали на относительном расстоянии нежданных женихов, показывая тем самым, что благородным деки еще придётся доказывать свое право на желание иметь крепкую семью и счастливую жену. То, что счастье жены подразумевало под собой предоставление определённых свобод, дали понять в первую очередь.

Дракониды хоть и готовы были пойти на кое-какие мелкие уступки, но запирать себя в доме не позволили бы ни за какие коврижки. Деки вроде и не были против, по крайней мере, никто еще не потребовал дать развод.

С капитаном прощание вышло скомкано. Бедный альвиец, несмотря на свой внушительный вид и немного зверскую физиономию был достаточно хорошими добрым по характеру, оттого смущался как пятиклассник, требуя почему-то только от меня открыть список контактов на личном комме и принять его координаты. Пожав плечами, без вопросов подхватила зависшее возле его руки виртокно с данными и перебросила в мой комм. Проблем в это точно не видела — всегда полезно иметь кого-то из знакомых на новом месте. Сам же капитан аргументировал свое требование тем, что чувствует себя ответственным за произошедшее с нами. Я его таковым не считала, но… зачем переубеждать в обратном, если ему так хочется думать. Люди и… нелюди должны помогать друг другу, тогда они чувствуют себя нужными.

Да и к чужим тараканам в голове я относилась с уважением, потому как сама имела достаточно большую популяцию своих личных, трепетно лелеемых.

— Да-а-а, — не стесняясь, громко вещала подруга, когда мы практически строем входили в центральное здание Академии, — это тебе не «Волоокие твари».

— Не пугай остальных, — проворчала я, сама немного нервничая от того, что сейчас фактически решалась моя судьба, — разговаривай нормально.

«Волоокие твари», вернее, «Волоокие травы» — был тем самым поселком, в котором проживала бабка Герда. Название он получил за когда-то выведенный там особый сорт цветов, формой бутона напоминавших глаз среднестатистического гуманоида. Цветы эти на Рудонисе любили, а вот поселок все приезжающие туда называли как хотели, но самое распространённое было тем, что изволила озвучить Гретка.

— Да ладно тебе, — подруга передернула плечами и уточнила, — немного разрядить обстановку — не помешает, а то чувствую себя как на собственных похоронах. Все время кажется, что впереди движущийся мнимый гроб сейчас откроется и на меня упадет собственный же труп. Траурная процессия, не иначе.

— Ну если тебе хочется побыть в роли клоуна… — протянула я, на само деле благодарная ей за то, что отвлекает от предстоящего испытания.

Дело в том, что нас хоть и предварительно зачислили в студенты, но нужно было еще пройти каждому личное собеседование с ксено-психологом, ректором заведения и деканами факультетов, которые как раз и решали согласно нашим способностям и чертам характера на какой факультет отправлять чуть было не опоздавших абитуриенток.

В походе в Академию нашу, теперь уже чертову (благодаря присоединившейся декийке), дюжину сопровождал весь кагал деки. Ни один не захотел остаться в стороне — даже вторая смена, отдежурившая рядом с нашими каютами всю ночь, выпив какую-то гадость, сейчас бодрячком вышагивал рядом.

Шли, как и раньше на лайнере, строем. Мы с Гретхен опять в авангарде, за нами Шелли с напарницей, в средине между девушками затесалась декийка, а вокруг нас толпа хмурых мужиков с нервно подрагивавшими кончиками щупалец (сама видела).

Не нравилось им столь пристальное внимание, которое оказывали нам встречные мужчины, а их в академии оказалось немало. Все эти подмигивания, улыбочки, попытки познакомиться или хотя бы выяснить, кто к ним нагрянул (куда уж без этого), были представлены в полном объеме. Так что, к тому моменту, как наша процессия добралась наконец к ректорату, сопровождавшие нас представители сильного пола были доведены уже до нужной степени озверина.

Приёмная коллегия во главе с ректором тоже не сильно порадовали раздраконенных мужчин. Моё представление о покрытых сединой былой славы профессорах было разрушено в момент. Уж кого-кого, а немощных старцев мы там не обнаружили. Все, как на подбор — атлеты, — ни дать, ни взять, если не считать двух присутствовавших женщин: декана факультета военной медицины и секретаря ректора. Правда, те тоже проблемами во внешнем виде не страдали.

Ставшие позади нас мужчины, увидев представшую картину, подобрались, а к нам с Тай и Греткой так и вовсе четверка жутких головорезов в плотную придвинулась. Охраняют, угу, от опасности. О том, что опасность эта была, скорее, угрозой для матримониальных планов их правителя, говорить не буду. Сами всё понимаете.

— Что ж, — первым взял слово светловолосый мужчина средних лет, стонец, — позвольте представиться — ректор этого заведения, Тад Рэм. Наша академия, как целая сложившаяся боевая дюжина драконид, рада такому приобретению. Это будет, как и для вас, так и для нас первый такой опыт. До этого, к моему величайшему сожалению, в Академию прибывали на учебу только считанные представители вашей расы. Я рад, что правительство Родонуса наконец пошло нам на встречу и позволило своим женщинам учиться на Элойсе.

Его знание о формировании структуры армии Родонуса меня приятно удивило. У нас действительно самые малочисленные подразделения во всей системе делятся не на десятки, как везде, а на дюжины.

И да, он прав, из наших мало кто приезжал учиться в Академию. Неоправданно дорого. Качество учебы на Родонусе в столичной академии не уступало в уровне знаний. А в чем-то даже давало преимущество, обучая тем тайным навыкам, связанным исключительно с особенностями нашей расы, которые ни в каком другом месте не получишь. Потому дракониды сначала проходили обучения в нашем вузе и лишь после его окончания отбирали самых лучших и отправляли учиться в АКИиТН за счет государства.

Сами понимаете, попадали сюда немногие из нас. И уж тем более среди них не было женщин — в нашу академию (хоть это не было запрещено ни уставом, ни учредительными документами) представительниц слабого пола не брали, мотивируя заботой о своих женщинах.

Правда, стоит отметить, что несмотря на это, на Родонусе женщины умели за себя постоять. Боевым приемам девочек сначала обучали внутри семьи старшие женщины рода. В дальнейшем, параллельно стандартному общеобразовательному обучению, их отдавали в частные школы, в которых уже другие наставницы учили нескольким сопутствующим видам спорта, а также бою и некоторым хитростям, позволявшим в дальнейшем девушке это самое сражение выиграть даже если с противником большая разница в весовых катеориях. Так что да, беспомощными нас назвать было трудно.

Тем временем, отвечать представившемуся мужчине пришлось мне:

— Надеюсь, наше присутствие действительно принесет пользу и академии, и нашему народу, — чуть склонила голову в легком приветствии и продолжила, — меня зовут Дана Тутера, — и не обращая внимания на недовольно засопевшего рядом охранника (из-за того, что не упомянула титулованного мужа и его фамилию), чуть повернувшись, и хотела продолжить представление остальных, но…

— А я Грета, — вклинилась тихо подруга и тоже, как ректор, блеснула глазами с небольшой хитринкой, — Гретхен Зуда.

И замерла по стойке «смирно». Лучше б этого не делала. Как-то это «смирно» слишком соблазнительно вышло.

Тяжко вздохнула, опять она за свое. Доиграется же, когда-нибудь.

— Рядом со мной Энна Тай из династии Наилов, Шелли Атодо… — сделав вид, что не было никакой заминки, продолжила говорить.

Представление девушек по именам не заняло много времени, и я даже порадовалась, что смогла без запинки оттарабанить всё с первого разу.

— А остальные? — хитро взглянув на меня, уточнил ректор.

— Остальные — группа сопровождения, назначенная нам в путь правителем Цукаты.

— Что ж, тогда приступим к делу. На собеседовании могут присутствовать только претенденты на учебные места, потому я прошу всех остальных покинуть помещение, — и уже обращаясь ко мне лично добавил, — процедура займет какое-то время, так что советую вашим сопровождающим заняться пока своими делами. Думаю, для вас не составит труда по окончанию всего связаться с ними и сообщить о том, что вы уже освободились.

— Бесспорно, — согласилась с ним.

Поспорить на эту тему как раз кое-кто сильно хотел, судя по возмущенно-непримиримым физиям, этаким частоколом вставшим передо мной, стоило только в ним повернуться. Хорошо хоть молчали, иначе бы точно послала их всех лесом — цветы собирать.

Я тоже молчала. И смотрела прямо в глаза. Если не дураки, поймут, что не стоит подрывать репутацию будущей (как они надеются, не я) правительницы пустыми спорами. Осознали. И хоть и с бурчанием, но покинули помещение.

А дальше началась карусель. Ходьба по кругу начиналась с секретаря, которая снимала с нас биометрические данные. Сверяла их с уже присланными ранее. Брала специальным анализатором образцы крови и делала пометки о необходимости (или ее отсутствии) по каждой прививке, обязательной для студентов данного заведения. Дальше собеседование с штатным ксено-психологом, который на ходу делал пометки в виртуальное дело студента через свой КПК. А потом с деканами по кругу. Как раз после получения ими полных сведений о нас.

Мне самыми адекватными из всей этой преподавательской шайки-лейки показались трое:

— Алекс Грот — земляк нашего бывшего капитана, альвиец, возглавлял военно-гуманитарный факультет, который готовил универсальных переводчиков по особым методикам. Выпускники этого факультета чаще всего направлялись первыми помощниками к военным атташе в дипмиссии Альянса. Зачастую студенты этого факультета еще и проходили, как свободные слушатели, обучение на факультете оперативно-разведывательной подготовки. Для чего, думаю, говорить не надо;

— Сии-Дэрн Афул — из наших братьев по несчастью, тункетов, одной из народностей мутировавших вследствие экспериментов землян. Довольно внушительной комплекции, но с очень добрыми глазами. Руководил военно-юридическим факультетом. Наверное именно вот этот диссонанс внешности доброго здоровяка и имеющейся профессии вызывали неприятных холодок вдоль позвоночника. Ну не может, по моим понятиям, военный юрист быть добряком. Скорее уж злым гением или, в крайнем случае, хитро-сделанным крючкотвором;

— И Тата Ронг — стонцийка, как и ректор. Любительница поспорить с коллегами, непримиримая барышня со слишком, на мой взгляд, серьезным лицом. Декан факультета историко-политологической педагогики. Направленность деятельности данного направления для меня и вовсе покрыта мраком. Потому что, если история завязанная на политологии была еще мне понятна, то каким боком к ним присобачили педагогику — для меня оставалось тайной за семью печатью.

На десерт, каждой девушке припасено было личное собеседование с ректором. Когда я в числе последних, как негласный вожак нашей стайки измученных гусынь, добралась до него, желание было только одно — где-нибудь упасть и не отсвечивать.

— Хы! — неожиданно даже для себя выдохнула я, приземляясь на стул напротив ректорского стола.

То ли стул такой удобный был, что мне стало немножечко легче; то ли осознание факта, что мучения мои подходят к концу, оказали благотворное влияние на организм, позволив немного выдохнуть и расслабиться, но… Удивила своей невольной реакцией я не только Тада Рэма, но и себя.

— Уже почти всё закичилось, — попытался утешить он меня.

— Надеюсь, — уже не стесняясь, с наслаждением вытянула ноги вперед, вдоль всей длины стола так, что подошва, казавшихся ранее удобными, туфлей, торчала из-за его ножек на добрые пару сантиметров.

Но ректор молодец — только раз покосился туда, не выражая при этом ни одобрение, ни осуждения. За что я была ему благодарна.

— Что же эрла Дана, — почему-то традиционное обращение стонцев к женщинам, немного удивило, но потом решила не заморачиваться. Хочется данному индивиду разводить любезности в своем, национальном стиле — пусть его, лишь бы не ставил палки в колеса и действительно не мешал просто учиться, — я действительно рад, что к нам прибыла учиться вся боевая дюжина и мы постараемся приложить максимум усилий для того, чтобы это и в дальнейшем ваши соотечественники стали больше доверять учебным заведением Альянса.

Покачала головой:

— Вы же сам эрл ректор знаете, что дело вовсе не в доверии, а в первую очередь в устоях нашего народа и образовательной системе. Основная масса парней и девушек получают достаточно сильные и объемлющие знания во многих отраслях, для того чтобы куда-то еще ехать учиться. Только считанные из них захотят продолжить обучение на других планетах Альянса, вдали от дома и семьи. Ну, а девушки и вовсе не видят смысла — замужество-дом-дети… На Родонусе женщин хоть и готовят в военнообязанные, но они в первую очередь будущие матери.

— Но вы-то прибыли, — выдвинул свой аргумент он.

— И нас таких единицы — это во-первых, — хмыкнула я и добавила, — а если не забывать, что девушки изначально планировали как раз попытать счастья в этой лотерее «замужество-дом-дети» пусть и с принцем… То и вовсе не стоит об этом заводить разговор.

— Что ж я надеюсь, что это не повлияет на качество прилагаемых вами усилий в сфере получения знаний.

— Можете в этом даже не сомневаться, — хихикнула я, — У девушек появился дополнительный стимул как можно на подольше задержаться в Академии.

— Наслышан, — кивнул он, помолчал и все же добавил, — вся ваша команда может не опасаться — Академия всегда защищает своих студентов, так что если вам нужна помощь…

— Спасибо, — я действительно была благодарна, — я буду этом помнить.

— Ну раз так, эрла Дана, вы приняты. В том числе и юная Энна Тай. Думаю, вы присмотрите за ней, чтобы у нашего учебного заведения не возникало лишних проблем с её братом, — кивнула ему в подтверждение, — вам сейчас нужно будет вернуться к столу Вэл, моему секретарю и она раздаст вам необходимые списки, список указаний и рекомендаций расписание и направит в коммы уже готовые ученические идентификаторы. На ближайшее пять лет — это ваш основной документ, являющийся так же платежной картой, — и уже чуть громче добавил так чтобы услышали все, — ваша группа зачислена в полном составе полноценной боевой дюжины. Все основное, девушки, вам расскажет ваш командир, — наклон ректорской головы в мою сторону, — а подробности вы узнаете сегодня вечером на встрече с куратором.

— Спасибо, — еще раз чуть склонилась я, вставая и бодренько пошкандыбала по направлению к секретарскому столу.

Вырваться от Вэларии Тен, бессменного ректорского секретаря, удалось только часа через пол. Вот так, с пачками всевозможных бумаг мы и побрели туда, куда нас послали… в смысле, в медпункт для начала — получать все необходимые прививки, отсутствовавших в наших прививочных картах.

— Я думала, мы едем учиться мирным профессиям, — слегка недовольно проворчала, догнавшая меня на выходе, подруга.

— Я тоже, — кивнула головой, соглашаясь с ней, — ладно, Гретхен не бойсь, прорвемся.

Медблок оказался в другом крыле, так что добираться пришлось несколькими переходами и парой подъёмов на лифте. В том, что все-таки стали событием дня в академии сомневаться не приходилось — благодарных зрителей нашего шествия по пути повстречали немало. И не скажешь, что у всех в это время должны были быть пары. А уж какое впечатление произвели на них зверские недовольные рожи наших сопровождающих…

В общем, к моменту нашего прихода к медикам те уже в полном составе высыпали наружу из помещений чтобы посмотреть кто же к ним явился. Сарафанное радио сработало на отлично.

— Данка, мне туда вот совсем не хочется, — плотно прижавшись к боку, зашептала подруга, — я их немножко… боюсь…

Промолчала, только чуть склонив голову к плечу, почесала об него ухо — щекотно всё-таки. Гретку я понимала. Еще живы были в памяти наши комплексные прививки в высшей школе, когда специальным пистолетом в плечо загоняли ядрёную смесь от всего и сразу, а рука потом еще сутки от боли «отваливалась» и немела. Помнится, тогда главный врач учебного комплекса смотрел на нас с таким же плотоядным выражением в глазах, как вот эти вот… «люди в белых халатах».

— Грет, ты главное не истери, ага? — сглотнула, пытаясь подавить уже свой личный иррациональный испуг перед медицинской иглой, потом вспомнила, что позади куча деки, которые будут только рады проявлению моей слабости (вполне себе повод забрать «жену» правителя и весь её женский выводок обратно домой) и, выпрямив спину, первой вступила в открывшийся с тихим шелестом проём.

Двери здесь были — не в пример ректорату, — вполне современные, больше похожие на двигающиеся переборки в лайнере. И белая, до рези в глазах стерильная чистота стен и других поверхностей вполне соответствовала корабельному медпункту.

— Ага! Кто тут у нас первая жертва? — вышел навстречу из проема напротив усатый стонец в комбинезоне медперсонала, на левой стороне которого к карману была пристроена магнитная клипса с бейджем «Доктор Ш.С. Так».

Я даже кажется в размерах уменьшилась под его взглядом, ну кто из нормальных, скажите на милость, назовёт своего ребенка этим загадочным «ШаС»? Никого хорошего «ШаСом» назвать в принципе не могут.

— Ага! — повторился он даже, не собираясь со мной знакомиться вживую, тюхнлуся носом в свой КПК и информацию обо мне считывает. Нет чтобы пообщаться глаза в глаза… ну ладно, лицом к лицу — пациентку успокоить, — Так, с этим все понятно, — тем временем бубнил себе под нос местный эскулап, — с этим тоже, — что-то рассматривал он там, — ага! — в третий раз воскликнул он, — ну что ж приступим.

КПК осталось лежать на небольшом — белого цвета, — письменном столе. Сам же врач на удивление (для своей комплекции) плавной походкой скользнул к нескольким блочным шкафчикам, выдвинувшимся бесшумно из стены, вытащил оттуда несколько коробок с чуднОго вида ампулами из самоуничтожающегося самила и небольшой аптечный пакет с каким-то, рассыпанным по порциям в быстрорастворимые капсулы, порошок.

Как я и опасалась, смесь получилась просто зверской. Стоило только уже знакомому пистолету прикоснуться к обнаженной коже — вскрикнула. А потом еще и завыла, когда препараты попали в кровь.

— Да ладно вам студентка сопли размазывать, — сосредоточенно втирая в место укола специальную мазь для предотвращения синяков, и тут же громко добавил, — следующая!..

— У-у-у, — плелась рядом со мной подруга, — костолом бесчувственный. Я же просила поаккуратнее! Данка, болит-то как!

Согласно кивнула. Болело и еще как! Тут Гретка права.

Вся наша хрымова дюжина вяло плелась в сторону нашего же будущего жилья на ближайшие пять лет, баюкая пострадавшие руки. Полный набор в виде боли и наливавшихся огромных синяков в месте укола, присутствовало. Хорошо хоть не было затвердения — та еще «радость» с комплексом дополнительных незабываемых ощущений.

И да, Гретхен права, врач оказался настоящим… дуболомом! И даже не потому, что не прислушался к нашим «девичьим капризам», а потому что действительно действовал слишком жестко, я бы даже сказала жестоко. Наша раса достаточно выносливая с высоким болевым порогом, но даже у нас медики при таком ударе по иммунитету в частности и организму в целом, стараются действовать более деликатно, не доставляя лишних неприятных ощущений.

Хуже пришлось Тай. Декийка не была готова к подобному, потому сейчас еле плелась поддерживаемая под обе руки нами. Всё чаще приходилось поворачиваться к тонкому с изящными чертами лицу, проверяя ее состояние. Бред не бред, но вид она имела преотвратный. И, что еще больше настораживало, с каждой минутой ей становилось всё хуже. Хорошо, хоть девчонка умудрилась с самого начала оба щупальца намотать у нас с Греткой на талиях, так что теперь имела сразу две дополнительные точки опоры. Да и нам было ее легче тащить.

Как-то… я начинаю разочаровываться в этой Академии. Если тут и остальная масса работающего персонала такая же, то… Надо будет что-то думать.

Мужики рядом шли еще смурнее. Я их понимала: они даже в морду тому костолому дать не могут — технически врач, проводивший вакцинацию, все сделал, следуя протоколу действий. А то, что не нянчился… так с него взятки гладки.

Второй же причиной их недовольства была невозможность нам помочь. Посторонний мужчина у деков не мог прикоснуться к девушке не являющейся его близкой родственницей или же женой.

В общем, устрой деки разборки с медиками — вылетели бы с территории сего учебного заведения без права на возвращение и посещения аж до конца нашей учебы.

— Слышь, подруга? — тихо, поверх безвольно опущенной головы декийки, позвала Гретхен, — хоть бы не скопытилась, — глазами намекая на нашу напарницу поневоле, — чего делать будем?

Чего делать, чего делать?!.. Вот навязались на мою голову подопечные…

— Я пока её, — кивок в сторону Тай, — на себя полным весом возьму, а ты давай-ка звони капитану, пусть бортового врача сюда тащит, если они еще не улетели.

— Так его координаты только у тебя, — хитро усмехнулась подруга, — моя персона такой чести удостоена не была.

— Ни за что не поверю, что ты его все равно у кого-то не выцыганила, — усмехнулась с натугой подтягивая на себе почти безвольное тело, — не тяни время — связывайся.

— И не верь, — хмыкнула подруга и, выпуская из своих «объятий» декийку, полезла к настройкам комму.

Я только хекнула, беря на себя полный вес почти бессознательной девушки. Маленькая-то маленькая, а весу в ней прилично — я еле стояла. Хорошо, что одно из щупалец продолжало мертвой хваткой держаться за Греткину талию — хоть какая-то помощь.

С обеих сторон обеспокоенно зашевелились деки. Видимо, только сейчас по-настоящему осознавая степень возможных неприятностей. Девчонки тоже, не теряя время даром, сгруппировались, встав вокруг нас плотной шеренгой. Такое ощущение, будто они в стане врагов и ждут «очередного покушения».

— Хер капитан, — деловито проворковала в комм Гретка, — это Грета… да, это она мне дала ваш номер… нет, пыток не было… игры на спор тоже… и нет, не последняя воля умирающей… Вы из меня такого милого монстра сделали — это приятно… Честно, я бы с вами еще пообщалась на эти симпатичные мне темы, но увы, я к вам по делу… Ну и как хотите, — и сбросила звонок с комму

— И как это понимать? — посмотрела на нее недовольно, — Ты же ему ни пол слова о проблеме не сказала.

— А он мне не доверяет, — обиженно поджала губы подруга, — тебя сейчас наберет.

И оказалась права — по окончанию её пламенной и возмущенной речи по руке распространился легкий зуд, рождающийся от набирающей скорости и мощности вибрации комма.

— Хе-е да, — с очередным хеканьем пришлось в скоростном порядке перебрасывать тяжесть своей ноши на подставленные шею и руки Гретки, — слушаю.

— Что у вас там опять происходит?! — голос альвийца повышался по нарастающей и последнее «…ит» просто-таки громыхнуло в ухо.

— Пытаемся вас попросить о помощи, — спокойно ответила ему.

Непродолжительную паузу прервало осторожное:

— Академия все еще стоит на месте?

— А что с ней сделается? — недоуменно уточнила и только потом поняла, что капитан имел в виду, — Вы о нас слишком хорошего мнения, хер капитан, ну да, не сумела сдержать ехидства, — Такие масштабы разрушения еще надо заслужить, а для этого недостаточно всего лишь половины дня. Хотя-а-а… если вы не поторопитесь, боюсь, мой так называемый муж в скором времени прекрасно с этим справится и без нас.

— Что произошло? — уже более деловито уточнил Олмек Шорт.

— То есть я могу предположить, что ваше судно все еще находится в космопорту?..

— Да, вы не ответили на мой вопрос, — еще более строгим тоном прервал он меня.

— Нас приняли…

— Поздравляю…

— Не перебивайте… — не осталась в долгу я и, сделав один глубокий вдох, продолжила, — так вот после регистрации всех документов группа была направлена на вакцинацию…

— Только не говорите, что вы пострадали от одной из вакцин, — попробовал пошутить этот… юморист, — зараза к заразе, Дана, не липнет.

— И тем не менее одной из нас стало плохо, — уже более холодно продолжила я, — дежурный врач не посчитал нужным задержать группу поступивших для наблюдения за реакцией организма.

— Ну так вернитесь к нему, — уже раздраженно ответил альвиец.

— Вы считаете, что я позволю этому коновалу снова притронуться еще хоть к одной из нас, после всего, что он творил до этого? — с каждым словом речь моя становилась все более вежливой и правильной, как бывало всегда во время растущего внутри бешенства. Тоже одно из наследий прошлых поколений — вход в состояние берсерка от уготу.

Гретка с опаской покосилась, даже попыталась отодвинуться подальше. Жаль не получилось — тентакли бессознательно повисшей на нас девушки связали нас крепче сиамских близнецов. Была такая врожденная патология на Земле, с которой до сих пор безуспешно борются до сих пор.

— Все настолько плохо? — в голосе моего собеседника появились уже иные эмоции.

— Вы в этом сомневаетесь? — спина сама по себе выпрямилась, взгляд стал жестче, мне вдруг очень сильно захотелось кого-то убить.

По щекам, шее и плечам стали расползаться мелкие зеленоватые чешуйки.

— Служебному мобилю лайнера не позволят попасть в воздушное пространство Академии, я уж не говорю о приземлении, — тем временем вполголоса стал выговаривать он, чем-то там шелестя, — выходите к площадке у центрального входа, мы вылетаем. Сможете?

— Куда ж мы денемся? Скажите доку пусть прихватит с собой реанимационную капсулу, — чуть успокоившись, добавила и проворчала напоследок, — и да, капитан, спасибо.

— Надеюсь, что наша помощь окажется действенна, — отвечать смысла не видела, кивнула (скорее для себя самой) и отключилась.

— А уж я-то как надеюсь, — пробубнила под нос и, взглянув на покрасневшую от натуги подруги поспешила помочь, добавляя чуть громче, — девочки, двигаем в сторону центрального входа… и в темпе.

— Эх! Что ж мне так не везет? — пропыхтела Гретхен получше устраивая у себя на шее ослабевшую тонкую девичью руку, — потащили дорогая. Давай на счет «два» с правой, чтобы в ритм попасть и куколку нашу окончательно не растрясти.

— Давай, — согласилась, подстраиваясь под шаг, а еще спустя минуту нашего почти спринтерского «забега» добавила, — Гретка, у тебя рука левая посвободнее — вытаскивай свой анализатор и бери пробу на антитела и возможные реакции. Не хочется время терять, мобиль может и задержаться — вдруг в наших аптечках найдется что-то, чтобы оказать первую помощь. Не нравится она мне совсем.

А недоверчиво на меня глянула.

— Ну что ты так на меня смотришь? Думаешь, я не знаю, что на самом деле папа тебе год назад подарил на день рождения?

— Так я же ж говорила…

— Колье, которое ты выдала за его подарок, было от твоей двоюродной тёти Зары из Заануска, — фыркнула, переводя сбившееся дыхание, — ты же не забыла, кто меня учил сбору информации?

Напоминать о профессии родного старшего братца не хотелось, но уж больно у нее лицо было скептическое до сего момента.

— Могла бы и сделать вид, что не знаешь, — проворчала она, тем не менее доставая из скрытой поясной аптечки небольшой приборчик размером с ладонь.

— Так я и молчала, — попыталась успокоить её самолюбие, — и дальше бы молчала, если бы не крайняя необходимость. Сама же знаешь, кроме как у тебя мне это было взять негде, а у тебя папа…

Папа у Гретки был замечательный во всех отношениях, в том числе профессиональных. Практикующий военный хирург высшей квалификации просто мечтал, чтобы средняя дочь пошла по его стопам и по возможности этому способствовал. И не сказать, чтобы Гретка так уж сильно отбивалась от навязанной ей роли, но всячески делала вид, что ей это не нравится. Ну а я… тоже делала вид, что ничего не знаю и не понимаю.

К её нежеланию показать свой истинный интерес к медицине я принимала как должное — не было у подруги такого же, как и у её отца таланта врачевателя от Высших Сил. А быть середнячком она не хотела. Эгоистично? Бесспорно, но… все мы по-своему эгоисты. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Вот и искала она свой путь в жизни и, между прочим, изучая медицину. Для себя. Так, чтобы никто не знал.

Анализатор тем временем уже оказался прижат за ухом к безвольно повисшей шее декийки и брал пробы, считывая информацию и постепенно загружая её на подругин комм. Темпа передвижения мы не сбавляли и уже шустро пересекали двор академии. Глянула в небо. Вряд ли, конечно, я в этой городской суматохе мчащихся по своим делам мобилях увижу нужный нам, но все же…

Опустила взгляд на спину Шелли, что шла на полшага впереди меня.

— Ну что там? — запыхавшись переспросила у притихшей подруги.

— Да вообще непонятно, — промычала Грета, начиная снимать прибор, — я о некоторых названиях, указанных здесь веществ, даже не слышала.

— Дай мне, гляну, — поудобнее закинула безвольную руку нашей жертвы врачебного произвола и протянула требовательно руку за вожделенным приборчиком, — вдруг что знакомое увижу.

— Да пожалуйста, — обиженная моим неверием в её способности как медика, подруга сунула мне в руку анализатор.

— Что здесь происходит?! — неожиданно грозно раздалось от входа центрального корпуса.

Там, на ступенях, у самых дверей, возвышался этаким карающим ангелом драгоценный наш ректор собственной персоной. Кто-то уже донес. Ну ничего, главное выйти за территорию учебного заведения, пределы его юрисдикции, а там уже другой совсем разговор будет.

— Девочки, ускоримся, — тихо сказала я, первая задавая темп всей нашей компашке.

— Стоя-ять! — раздалось за спиной.

И мы, будто кнутом подстегнутые, и вовсе перешли на галоп. За ворота вынеслись вовремя — буквально за секунду до их закрытия и блокировки. Видимо, ректор успел связаться с Искином академии.

Воздух свободы как-то по-особому приятно пах под звуки тонкого скрипа кое-где не смазанного железа почти закрывшихся створок. Снова взглянула на небо и порадовалась, как всё удачно складывается — к большой стоянке уже спускался служебный медицинский мобиль лайнера.

— Хрым! — неожиданным высказыванием «поприветствовал» нас Олмек Шорт собственной персоной.

И я его понимала — девчонка выглядела совсем уж… в общем, как говорила баба Герда: «краше в гроб кладут». Впалые глаза с залегшими вокруг тенями, будто неделю не спала; кожа холодная, отдающая зеленцой, покрытая испариной; на скулах два пятна лихорадочного румянца… В общем, красота еще та. Увидь её сейчас дорогой брательник и не было бы больше этой «славной» академии больше никогда. Даже упоминания о ней больше не всплывало бы нигде.

— Точно, — согласилась с ним, помогая уложить на приблизившихся носилках с антигравом, которую шустро к нам подкатил какой-то служащий с корабельным врачом на пару, — Рада, что вы осознали степень серьезности ситуации.

— Что с ней произошло? — глупее вопроса не придумаешь, особенно учитывая, что всю предысторию вкратце я ему выложила по комму.

Поджав губы, скептически взглянула так, что следующий вопрос у него где-то в горле застрял. Во всяком случае поперхнулся и закашлялся он очень натуралистично.

— Я же уже говорила, — дыхание постепенно восстанавливалось, а я хотела поскорее успокоиться, готовясь выдержать еще одно сражение.

Уже которое по счету за сегодня.

— Неужели действительно вакцина? — недоверие капитана было понятно, в наше время уже практически никто не страдал побочными реакциями на самые сложные лекарства, а на вакцины тем более.

— Она самая, — кивнула, внимательно наблюдая как из ворот выходит ректор и стремительно направился к нам.

Минутный балаган, возникший после встречи с корабельными служащими, уже закончился и теперь деки и девочки снова стали вроде как ненавязчиво брать и мобиль и нашу с господином Шортом компанию в плотное кольцо.

Пока опять не начались новые проблемы, шустро шмыгнула в мобиль на минутку останавливаясь возле лекаря и перекачивая ему в комм данные с приборчика. Процедура заняла времени чуть больше, чем обычный сброс информации между уже «познакомившимися между собой» носителями — сначала пришлось синхронизировать устройства.

— Это данные полученные нашим анализатором минуту назад. К сожалению, посмотреть их я не успела, но вдруг вам что-то пригодится, — доктор только рукой отмахнулся и, бодренько подгоняя, поспешил к стационарной стазис-камере.

Правильно. Я бы тоже сначала попыталась не спеша и не опасаясь за здоровье больной найти причину проблемы, а потом уже принялась бы за лечение. Регенерационная камера — хороша, но уж больно иногда долго думает, подбирая комплекс лечения. А больной тем временем и помереть может или же — что происходит чаще, — получить необратимые процессы изменений в организме и потом всю жизнь страдать от этого. Так что да, я рада, что у девочки есть большие шансы на скорейшее выздоровление и без последствий.

— Я еще раз спрашиваю, студентка Тутера, что здесь происходит, — прогромыхал совсем уж недалеко ректор.

Господина альвийца двойной кордон охраны из деки и драконид дальше не пропустил.

— Разве не видно, спасение моей одногруппницы, — выбралась из открытого мобиля и с ленцой поплелась к спинам моих подельников.

— Если девушке так плохо, почему не обратились к дежурному врачу? — сурово сдвинутые брови, губы поджаты.

— Чтобы он её окончательно угробил? Господин ректор, Вам так надоела академия? — усмехнулась, подходя вплотную к девочкам и деки и давая знак расступиться.

— Объяснитесь, — ох как он был зол.

В глазах мужчины четко читалось желание кому-нибудь настучать, желательно по морде.

— Обязательно, — усмехнулась, — но позже. Сначала девушку нужно отправить лечиться. И как можно быстрее.

— Энна Тай является моей студенткой, потому лечить её будут в академии.

— Энна Тай, в первую очередь является сестрой правителя Цукаты и моей подопечной, потому лечиться — пока её брат не скажет своё слово, — она будет там, где я скажу, а значит получит оказание первой помощи на судне капитана Шорта, а потом отправится восстанавливать здоровье к себе домой. Мы не на территории академии, господин ректор, здесь не ваша власть значительно ограничена.

— Но, Вы осознаёте, что её может оказаться достаточно, чтобы устроить вам небольшие неприятности, — скорее не спрашивал — утверждал он.

Пожала плечом и… промолчала. Смысла опровергать очевидное не видела.

— И вы отправите бессознательную девушку одну, без сопровождения в неизвестном направлении? — ехидно уточнил мой оппонент, решив зайти с другой стороны.

— Ну почему же, — посмотрела на него с ленивой улыбкой, — группа сопровождения, выделенная мне мужем, отправится вместе с ней.

— Одну, незамужнюю, в окружении мужчин?.. — в голосе мужчины отчетливо слышались одновременно ехидство и снисходительность, мол, утрись детка — я уже победил…

— И опять-таки нет, — хмыкнула, мельком взглянув на собравшихся нас послушать, — в роли компаньонки её будет сопровождать Гретхен Зуда…

Подруга отчётливо икнула, но промолчала. Правильно, разбираться мы с ней будем потом… как-нибудь. Нам есть, о чем поговорить, но не сейчас.

— … надеюсь, вы не будете отрицать, что я, можно сказать, жертвую своей подругой ради спасения Энны Тай? — на слове «жертвую» Гретка снова икнула, — Грета имеет первую медицинскую степень и знает, что нужно делать, если случится вновь что-то непредвиденное.

— Да, но… — ректор слегка растерялся.

Ответить ему было действительно нечего. Возможно, будь у него больше времени — смог бы решить и эту проблему, настояв на лечении декийки в академии, но… я ему такого шанса не предоставила — шустро запихнула ошалелую подругу в мобиль, помахала на прощанье рукой доку, который сейчас крутился возле стазис-камеры и шепнула капитану, что обязательно с ним свяжусь, попросив в том числе забронировать нужное количество билетов для нашей болящей и её сопровождения, а счет выслать правителю Цукаты. Пусть развлекается. Мобиль начал в ускоренном темпе готовиться к отправке на лайнер.

Сопровождающие деки хоть и сопротивлялись в основной своей массе, но все же сдались под напором моим и остальных девушек, которые почувствовав возможность снятия ограничений на свободу, с утроенной силой стали уговаривать и подначивать посмурневших еще больше мужчин.

Сошлись на том, что мне в личную охрану оставляли только одного деки, но этот уж имел право (с согласия, данного ректором с явной неохотой) таскаться за мной везде. Разве что только не допускался в период ночного времени суток на женскую половину общежития.

На удаляющийся, забитый под завязку, мобиль смотрела с облегчением и толикой растерянности. С подругой мы так надолго расстались в первый раз. Гретхен обиделась. За то, что на правах старшей, без её согласия, вынуждала сделать то, что требовалось, а не то, что хотелось бы.

Это было видно по глазам, хоть всегда неунывающая подруга показывала при отправке высшую степень веселья и заинтересованности в будущем путешествии. И эта обида была не из-за самого факта поездки, а от того, что я с ней не посоветовалась и приняла решение единолично. Собственно, поступив ничем не лучше наших родственников, из-под власти которых мы и стремились уйти.

— Кажется, вы кое-что забыли отдать своей подруге, — раздалось рядом, стоило только мобилю скрыться из зоны видимости.

Ректор указал на зажатый в руке анализатор подруги.

— Нет, — чуть качнула головой и с легкой, тянущей где-то под ложечкой, тоской добавила, — не забыла.

Больше всего сейчас хотелось смыться подальше, да хоть в свою комнату в общежитии; упасть на кровать и проспать часов десять. Прошел всего лишь неполный день с момента поступления, а ощущение, будто пролетела целая вечность.

— Пойдемте, Дана, — Тад Рэм ни в какую не хотел от меня отстать, — или Вы решили не возвращаться в академию?

— У меня к Вам просьба, — сказала ему то, чего он явное не ожидал услышать, — не могли бы вы еще раз, теперь уже по-настоящему познакомить меня с вашим дежурным врачом.

— Я и так собирался побеседовать с ним на тему произошедшего, не беспокойтесь, — раздраженно поджал губы альвиец.

— Нет, вы не поняли, — махнула устало головой в сторону, — мне нужно, чтобы вы помогли найти с ним общий язык и уговорили дать возможность поработать в его лаборатории.

— Что? — мужчина был ошарашен, но спустя секунду чувства свои сумел обуздать и тут же спокойнее добавил, — хорошо. Но, потом вы мне все расскажите.

Чуть качнула — кивнула головой, сама не зная, как буду действовать дальше.

Девушки моё желание познакомиться с врачом ещё раз восприняли по-своему. Не то чтобы они так уж беспокоились о декийке, но она была стала (пусть и на время) вроде как одной из нас, потому, естественно, у них развилось определенное желание следовать древнему правилу «око за око, зуб за зуб…», которым не гнушался практически каждый представитель нашей расы вне зависимости от пола. Когда-то это было вынужденной мерой и эта традиции настолько укоренилась в нашем сознании и въелась в нашу кровь, что в итоге (даже при желании) практически невозможно следовать зову крови. Зато теперь нас, как и деки, мало кто пытался задеть — соответствующая репутация не позволяла.

Пришлось срочно принимать меры и разговаривать с Шелли. Решили, что она, как и оставленный деки, пойдет со мной и ректором к доктору. Остальные же, взяв бумаги, направятся в общежитие получать коды доступа к нашим комнатам и осваиваться на новом месте. По-моему, больше всего этому рад был именно ректор. Судя по выражению лица, он вполне обоснованно опасался, что его драгоценному врачу устроят самосуд.

У меня же тоже были причины сделать так, чтобы врач не пострадал. Мы, конечно, мстительны, но стараемся никогда — даже по ошибке, — не наказывать… невиновного человека.

Пока наша четверка, отделившаяся от основной группы уже во внутреннем дворе академии, направилась в сторону центрального входа в главный корпус академии, в памяти всплыла недавно увиденная картинка: Грета, уверенная в том, что её никто не видит, вытаскивает из поясной мини-аптечки странного вида капсулу и, улучив момент пока врач отвлёкся от декийки, буквально за секунду точным движением подменяет ею ту, что дежурный медик собрался вколоть младшей сестре правителя Цукаты.

Тогда, увиденное мельком, не привлекло моего внимания, пока… пока Энне Тай не стало плохо. Пусть Гретхен и не была одарённым Силами медиком, но имела вполне приличное медицинское образование, потому сомневаться в том, что она не знала, что делает, не стоило. Я не знала мотивов подруги и это меня напрягало. Зачем ей понадобилось… не, не убивать, а именно вывести из строя эту малознакомую мне девушку? Что в ней такого? Или что во мне такого? Почему наша близкая связь могла вызвать такое нежелание её укрепление между нами? В голове неожиданно всплыло еще одно воспоминание — предупреждение бабки Герды.

Всё было слишком запутано. Собственно, именно поэтому я и решила взять ситуацию в свои руки и сбагрить на время подругу подальше от себя. Слишком хорошо она меня знала, чтобы не заметить изменения в моем отношении к ней. Могла ведь и очередную глупость совершить. Так что, фокус с оставшемся у меня анализаторе провернула я не просто так. Ну и еще грела надежда, что я успею покопаться в мусорном контейнере медблока, до того, как его содержимое отправят в утилизатор. Очень хотелось сравнить содержимое подменной капсулы с результатами тестирования в анализаторе.

Правда, это была не единственная причина. Второй по значимости являлось желание узнать не был ли замешан в происходящем мой муженек. Уж слишком подозрительными были последние его фразы, обращённые к подруге.

Ну и в-третьих, я банально опасалась, чтобы пришедшая в себя декийка не наломала дров. Гретка с её притворной лёгкой придурью уравновесит давление на Энну Тай со стороны отправленных мною мужчин-деки.

— Есть что-то, что мну нужно знать? — Шелли настолько тихо ко мне подобралась, что я, выйдя из своей задумчивости, вздрогнула и уже более осознанно оглянулась.

Мы уже пришли и отошедший на шаг в сторону Тад Рэм о чем-то очень оживленно, жестикулируя, беседовал с тем самым врачом, что проводил нам вакцинацию. Подумалось, что поведение ректора тоже не вписывается в рамки. Нет, не тем, что сейчас ведет бурную беседу со своим подчиненным, а тем, что за весь путь до медотсека не задал ни одного вопроса… Да вообще, даже не попытался поговорить со мной, на должную его волновать, тему.

— Он от тебя только на третьем повороте отстал, — хмыкнула драконида, так и не дождавшись ответа на заданный вопрос, будто мысли читала, — после очередного проигнорированного тобой вопроса… — и добавила, — так что там с моим вопросом?

Мотнула головой, отгоняя вновь заскакавшие блохами мысли. Не сейчас, не время. На миг задумалась, стоит ли вообще что-то говорить девушке. С одной стороны, бабкино «никому не верь» уже развило во мне достаточно буйно цветущую паранойю. С другой — если девушка окажется не причём, то может пострадать от необдуманных действий, потому как давнее утверждение «кто предупреждён — тот вооружён» всё ещё было актуально.

— Не всё, что кажется, в действительности является настоящим, — решила, не рассказывая всего, намекнуть.

Если не дура — поймёт, если нет — по крайней мере насторожится. Я и так слишком многое сказала — благодаря выпестованной бабкиными высказываниями паранойи, чувствовала себя в этот момент так, будто лично собственному врагу оружие против себя же даю.

Нет, пора заканчивать с этим всем, а то так недолго и умом тронуться. Снова оглянулась. Деки замер в полуторе шагов от нас. Драконида же, внимательно посмотрев на меня, чуть заметно наклонила голову, давая понять, что мое предупреждение приняла к сведению и легонько коснулась двумя пальцами правой руки левого плеча; дважды смахнула невидимую пылинку и опустила руку вниз.

Невольно мои брови на миг взметнулись вверх от изумления, но тут же опустились. Девушка только что давним армейским, почти полузабытым, языком жестов наших общих предков сообщила мне, что я не одна — нас двое. Сей жест можно было интерпретировать однозначно — драконида только что, можно сказать, напросилась ко мне в помощники в этом сложном деле, даже не зная всех его деталей

Ответить ей не успела — к нам возвращался ректор.

— Врач говорит: он не понимает, как такое могло произойти — комплекс витамин и вакцин были стандартные и выбирались с учетом данных каждой пациентки в отдельности, — по глазам было видно, что мужчину уже давно мучают противоречивые чувства, с одной стороны он верил давно проверенному сотруднику, с другой — не мог не поверить собственным глазам и тому, что они увидели о состоянии декийки, — Вам не кажется, что пора рассказать мне о том, что вы скрываете? Помните, Вы обещали!

Судя по выражения непонимания на его лице, я даже не удивлюсь, если он уже давно проверил видеоматериалы о нашем шествии с момента выхода из медблока и заканчивая, собственно, минутами бегства через двор академии. Не даром ж он так долго копался в собственном комме во время разговора я доктором. Альвиец явно не понимал, как такое могло произойти и это его раздражало.

Что ж, похоже мне придется поделиться с ним некоторой информацией. Только делать это надо явно в более защищённом месте, чем коридор.

— Господин Рэм, давайте я сейчас кое-что проверю в лаборатории, а потому уже расскажу всё, что смогу в… мм… более удобном месте.

— Работать в лаборатории будете только в моём присутствии, — сразу же отреагировал он, а я пожала плечами, это вполне устраивало меня, — и туда войдёте только Вы, Дана, ваши сопровождающие останутся снаружи.

При последних словах и драконида, и деки подобрались, чуть придвинувшись вперед. Что ж, я предполагала, что наш с ректором разговор не будет тайной для них. Слух у обеих рас был прекрасный.

Посмотрела по очереди на обоих, взглядом заставляя остановиться. Нет, так дело не пойдет. Мне очень нужна эта лаборатория и я точно знаю, что в этот раз мне точно там ничего не сделают. Осталось придумать как убедить в этом этих двоих упрямцев.

— Шелли, — остановила её, одним только тоном намекая на данное совсем недавно ею слово.

— Но я все-равно остаюсь здесь, — сдалась та и спустилась по стеночке рядом со входом прямо на пол коридора.

— Твое право, — усмехнулась облегченно и перевела взгляд на второго своего охранника.

С этим-то точно так легко не будет. Выше меня почти на полторы головы и, кажется, был самым старшим из всех моих недавних сопровождающих. Тем не менее, он не создавал впечатления большого двустворчатого шкафа (большой привет, бабе Герде за любовь к антиквариату), как выглядят некоторые его соотечественники, но ленты мышц, четко обрисованные, обтянутые кожей, говорили о недюжинной силе, гибкости и выносливости деки. Он казался скорее жилистым, но оттого еще более опасным.

Почти все видимые участки тела покрывала ажурная вязь тату, рассказывая всё о долгом жизненном пути мужчины. Правда, место у правого виска свободно от рисунка. Неужели до сих пор не женат? Или избрал себе путь одинокого воина и не хочет сменить его на более комфортный, домашний уют? А может проблема с женщинами на Цукате стоит более катастрофично, чем казалось на первый взгляд, и многие мужчины действительно годами ждут, чтобы найти, добыть себе жену? Да нет, вроде бы… Ничего не понимаю.

— Меня зовут Улгуми, госпожа, — правильно поняв мое замешательство он на пол шага вышел вперёд, — Улгуми Аин из династии Свелов.

Брови невольно поползли вверх о удивления. Свелов? Насколько я помню — а я хорошо помню, — именно этот род был основателем Цукаты и первой её правящей династией. Странно, говорили вроде что род Свелов окончательно угас и именно поэтому на планете произошла смена власти. А теперь… что же выходит теперь? Представитель высшего рода находится в услужении низшему?

Еще раз, уже более внимательно пригляделась к стоявшему напротив деки. Нет, покорностью в этих глазах и не пахло. Что же его там держит тогда? Впрочем, это не моё дело.

— Я бы попросила тебя остаться здесь, если такое возможно, — почему-то язык не поворачивался разговаривать с ним в другом тоне.

Не раз замечала, как те, кто имеет хоть каплю больше власти начинали с другими разговаривать пусть и вся так же вежливо, но с ноткой скукоты и превосходства одновременно. Даже иногда себя ловила на подобном. Но вот с ним… не поворачивался язык, хоть ты тресни!

— Если госпожа согласится поменяться со мной на время коммами, — чуть склонил голову излучая глазами веселую, чуть добрую насмешку.

— Зачем это?

— В моем комме стоит маячок, который не перебивает сигнал ни одна известная в этой части вселенной глушилка. Мне будет спокойнее, если я буду знать, где вы, — снова чуть склонил голову на бок, будто с чем-то соглашался.

— А если я его тут же в лаборатории сниму и уйду, куда захочу?

— Госпожа может идти куда хочет, главное, чтобы по собственной воле и без вреда собственному здоровью, — все также спокойно проговорил он, — и нет, вы не сможете снять комм без меня. Никто не сможет.

— Почему?

— Особая защита, — наша разработка… да и я немножко подшаманил.

— Ага, — посмотрела на уже нетерпеливо переступавшего ректора, но правда, пока еще стоически молчавшего, — ладно давай — цепляй свой маяк, обещаю в сообщения не подглядывать, и даже на вызовы не отвечать. А как ты будешь этот маяк ловить, если это твой комм и сигнал идет куда-то не туда?

— У меня есть это, — он продемонстрировал размером с пол моих ладони прибор черного цвета со странным мигающим посредине светом.

Стоило только деки нажать на невидимую кнопку — вокруг развернулось виртокно со схемой академии и мигающей точкой в одном из них. Это надо полагать и есть маяк.

— Ладно, — протягивая руку, — все равно ведь не отстанешь, — добавила недовольно.

Деки вроде как и серьезно, но я просто чувствовала — насмехаясь, — качнул головой и напялил на мою кисть приличных размеров комм. Хорошо хоть в новых моделях браслет-держатель саморегулируемый — иначе бы соскользнул с моей ладошки, сколько пальцы не растопыривай.

Комм, все еще хранивший тепло чужого тела, заставил невольно поежиться, как от озноба. Странная реакция собственного организма заставила вспомнить, что последний раз нормально отдохнуть удалось еще на лайнере, в те славные времена беззаботности в качестве конкурсантки на роль жены принца. Может, переутомилась?

Невольно улыбнулась, вспоминая чаяния Гретхен стать родственницей Императора… Улыбка так же медленно сползла с лица. Интересно, она тогда уже строила комедию передо мной или нет? Я не признавалась даже самой себе в том, как больно ранил душу её поступок и понимание, что я могла и не знать, кем на самом деле является моя подруга.

Тряхнула головой, выбрасывая лишние мысли в голове, и взглянула на Улгуми. Тот словно что-то почувствовав или решив для себя, улыбнулся глазами и ободряюще сжал руку, которая все это время находилась в его ладони. И опять-таки странно, но я не чувствовала с его стороны угрозу. Не было внутри того же напряжения, что возникало каждый раз в присутствии моего возможного муженька и остальных его подданных.

— Мы идём? — зрительный контакт пришлось разорвать, поворачиваясь к заговорившему ректору.

— Да, — кивнула, аккуратно освобождаясь от захвата деки.

Тот не удерживал и позволил собственной ладони теплым, чуть шершавым от мозолей, касанием пройтись по моей коже.

***

— И что теперь вы намерены сделать? — спрашивать Тада Рэма, после всего сказанного, было страшновато.

Я все еще хотела получить здесь образование, а это проблематично, если ты, еще не проучившись и дня, принес руководящему составу кучу проблем.

— Пока не знаю, — стонец устало опустился в удобное кресло и откинул голову чуть назад, на подголовник.

Разговор наш состоялся, здесь в кабинете, сразу после проведенных сравнительных анализов в лаборатории. Те тоже сумели удивить. И не только ректора. Оказалось, в состав коктейля из вакцин, который был сделан декийке ходил такой безобидный элемент, как несколько витаминов группы «В». Это то, что показал Греткин анализатор.

В найденной же в мусорке пустой капсуле — предположительно именно той, что подменила подруга, — был обнаружен универсальный антигистаминный препарат. Взятые образцы крови декийки, часть которых мне с трудом довелось выклянчить у доктора, свидетельствовали о том, что у девушки была аллергия на эту группу витаминов.

Что думать я уже и не знала. Знала ли о подобной реакции своего организма на вводимый препарат Энна Тай? И если знала, почему не сообщила об этом? И еще, как об этом узнала Гретхен? Ведь, судя по всему, именно она подменила вместо одного из видов вакцин на антидот. Почему не сказала мне или не поинтересовалась у самой девушки о ее игре в молчанку? Времени за период нашего продвижения за ворота академии было достаточно.

Почему, введенный антидот не подействовал сразу, а имел отсроченный срок действия? Или же причиной тому послужил сам прививочный коктейль, как замедлитель на все реакции организма?

Из лаборатории мы уходили уже поздним вечером, когда основная масса народу давно покинула главный учебно-административный корпус. Свою «охрану» я обнаружила там же, где и оставила — на полу коридора, подпиравших его стены. Не сговариваясь все двинули за ректором. В желудке (и не только у меня) противно заурчало от голода. Голова начала немножко кружиться, а внутри даже подташнивало. Следом за нами плелись такие же голодные и уставшие Шелли и Улгуми.

Рулады наших желудков не остались незамеченными руководством академии и уже полчаса спустя, сидя в кабинете ректора, мы давились прибывшими из столовой бутербродами (неприкосновенным запасом, каждую ночь оставляемым поварами для таких вот учительских набегов) и сладким соком марраи — одним из лучших тонизирующих средств. А я еще попутно рассказывала о том, что увидела сначала и что показали проведенные анализы.

Теперь-то уж можно — опасения о причастности подруги к чему-то преступному почти отпали. По крайней мере, видимых причин для такого поступка у нее нет. А так дело можно смело представить, как попытка помочь и спасти нерадивую декийку, которая не удосужилась сообщить о своих проблемах заранее.

Энна Тай и так, после моего рассказа, подтвержденного уликами, предстала в неприглядном для нее свете.

— Странно все это, — впервые за долгое время подала голос Шелли, — зачем было скрывать сам факт аллергии? Это не та тема, которую стоит стесняться.

— Значит у нее была на это причина, — согласился с ней ректор, — только вот какая?

Наши взгляды невольно скрестились на безмятежно жевавшем деки. Тот пожал плечами и так же молча продолжил наслаждаться едой. Странный он… очень странный. В сравнении со своими соотечественниками так и вовсе… И да, я еще не забыла возникших вопросов о его происхождении. Понимала, что мой интерес бестактен, но… ничего не могла с этим поделать.

Автоматически прошлась кончиками пальцев по браслету с коммом, который забыла ему отдать, попыталась крутануть его вокруг кисти и палец соскользнул, прошедшись по странному рисунку на широкой ленте браслета, будто инкрустированного. Неожиданно что-то кольнуло под ним и в месте укола появилось странное жжение. Высшие Силы, неужели я случайно что-то на нем нажала и теперь…

— Что это? — удивленно переспросила, вскидывая глаза на мгновенно замершего деки.

Тот метнулся ко мне в секунду, поднял мою кисть к своему лицу и принюхался. Обеспокоенность сменилась на лице облегчением, потом трансформировалась в заинтересованность и перетекла в надежду. Что-то еще мелькнуло в глубине глаз мужчины.

Но произошло это настолько быстро, что я даже не уверенна было ли это на самом деле или мне просто привиделось.

Остальные находящиеся в помещении тоже замерли, наблюдая за этой сценой. Неизвестность заставила вернуть себе самообладание и расправить плечи.

— Я спрашиваю, что это?! — начала злиться я.

Слишком много всего произошло за последнее время для того, чтобы оставаться сокойной и не сорваться.

— Я думаю, — вместо деки ответил стонец, — то, чего никто из нас не ожидал. Особенно учитывая ваше…мм… нынешнее положение.

Нервы вновь напряглись до предела. Да сколько ж можно?! В сторону раздался истеричный смешок от дракониды. И я ее понимала, сама была готова зайтись в истерическом хохоте — я даже глубокой ночью, сидя в кабинете у ректора, умудрилась опять куда-то вляпаться.

Вот уж действительно, любят Высшие шутить с моей судьбой. Тут бы с теми, что есть, проблемами разобраться, а они новые подкидывают.

— И что?.. — начала было я.

— Думаю, теперь у меня просто нет иного выбора как оставить вашу команду здесь в полном составе, — вздохнул в очередной раз господин Рэм, — раз уж Силы так настаивают… Что ж, место преподавателя по физподготовке для Вас будет не столь обременительно? — последние слова были обращены к так и замершему в полуприсяде рядом со мной деки.

— Вполне сгодится, — кивнул тот и хмыкнул.

Лицо мужчины озарилось чуть кривоватой улыбкой и мне резко захотелось по нему чем-нибудь тяжелым врезать — слишком довольным он выглядел.

— Чего я ещё не знаю? — посмотрела в упор на ректора, единственного в этой комнате существа, скорее всего, владеющего нужной мне информацией и будущего достаточно совестливым, чтобы не смолчать и поведать мне правду о глубине той выгребной ямы, в которую я в очередной раз свалилась.

— Ничего особенного, — вместо стонца взял слово, вся еще лыбящийся, деки, — просто тестер, встроенный в браслет комма сообщил о практически стопроцентной совместимости наших биологических ритмов…

«… и кучи всего еще, но тебе об этом знать не нужно» — читалось у него на лице.

— И что это значит? — уже более спокойно поинтересовалась я, желая вытянуть хоть полунамек на грядущие проблемы.

— Это значит, что если бы мы с тобой поженились, то не ограничились бы одним-двумя детьми, как в других семьях, — хитровато сощуренные глаза собеседника блеснули и, на миг отвлекшись от меня, предостерегающе посмотрели на ректора.

— В смысле совместимость влияет на репродуктивные способности пары? — переспросила я, уточняя собственные появившиеся подозрения.

— Что-то вроде этого, — кивнул тот.

Фух, не очередной способ меня захомутать на благо чьих-то матримониальных планов! Всего лишь тесты, которых делают всем время от времени. А я-то уж… действительно испугалась. Хватит мне и одного неправильного муженька. Гарем я заводить не собиралась. Мысленный поток с легкого перепуга, не иначе, понеслись совсем в другом направлении… Интересно, а деки вообще заводят себе гаремы?.. Хотя-я-я, вряд ли, с их дефицитом женщин впору устраивать матриархат и собирать по несколько мужчин под крыло каждой декийки.

Пришлось срочно тряхнуть головой, отгоняя собственные мысли. День был долгим и я действительно устала, раз в голову такое лезет. Простые тесты мы переживем. Да и мужчина показался мне вполне адекватным. Наверняка не захочет идти на конфликт со своим правителем только из-за какой-то женщины. Интересно, а с правителем у меня какой процент совместимости?..

— … а почему мне такого же теста не сделали при встрече с правителем? — с подозрением уточнила, — Может у нас с ним вообще полная несовместимость и зачем тогда я ему нужна?..

В голове же всколыхнувшаяся на адреналине мысль погнала со скоростью звука дальше, набирая обороты и заставляя думать совсем уж о странных вещах.

— … в гарем второй, десятой или еще какой-то там женой я ему не дамся, — с губ сорвалось раньше, чем задумалась о том, что произнесла.

— У нас нет гаремов, — ухмыльнулся отошедший от меня на шаг деки и продолжил, — просто в последнее время наши мужчины принялись заводить себе пару наложниц — престижно и дает разнообразие, — последние слова он словно выплюнул, показывая тем самым свое отношение к такому положению дел.

— Тем более, — со всей категоричностью и даже с ноткой облегчения от представившейся возможности избавиться от навязанного непонятно-какого-брака, — я не…

— У тебя с Тиранумом Сэйем совместимость более пятидесяти процентов — не дали закончить мне фразу, — этого более чем достаточно, чтобы родить одного-двух наследников. Наложницам же у нас специально имплантируют противозачаточный чип, который она после окончания контракта сможет достать и жить дальше создавать семью с кем-то другим.

Глянула на деки с подозрительностью. И откуда у них образцы моей кровушки для сравнения?

— Не смотри на меня так, — еще один хмык. Раздражает, — правитель Цукаты ничего не делает просто так. У него еще до вашего прибытия были данные ваших медицинских карт. Так что…

Так что он, как я и подозревала раньше, спланировал захват заранее. Еще и как по нотам разыграл наш маневр по защите корабля. Вдоль позвоночника ощутимо прошелся неприятный холодок.

Хорошо, что от плохих мыслей вовремя отвлекли. Подумаю об этом завтра, на свежую голову…

— Но почему у нас о подобном не слышно? — тихо переспросила о новых веяниях на Цукате, молчавшая до того Шелли.

— Это не афишируется, — всё ещё стоявший слишком близко от меня деки качнул головой, будто отгоняя нехорошие или грустные мысли, продолжил, — а во-вторых, эти женщины очень дороги. В Альянсе есть два брачных агентства, которые имеют эксклюзивные договора с Цукатой. Они подыскивают подходящих девушек, желающих заработать и заключают контракт. Стоит это, я уже говорил, безумно дорого, потому и позволить себе могут только единицы.

— А как же… — переспросила его, — … я читала, что для деки его избранница — самое главное, что может быть. Как тогда в эту картину вписываются наложницы?

— На Цукате многое изменилось за последнее время, — с легкой грустью ответил мужчина, — и не все изменения в лучшую сторону.

Растерянно посмотрела на ректора — тот лишь качнул головой, позволив такой же грустной улыбке коснуться собственных губ и отвернулся к окну.

В голову пришла относительно здравая мысль о том, что стоит попозже поговорить с бабкой Гердой. Она женщина умная: сразу скажет дура я параноидальная, которая сама себя накрутила до такой степени, что скрипа собственных дверей боится или нет. Не нравятся мне открывшиеся факты о Цукате.

— Ладно, — вставая из-за большого письменного стола, сказал ректора, — идите спать. Даю вашей группе еще один день для подготовки к началу учебного процесса. Раз уж такая каша началась.

— Вам, — он обратился к Улгуми, — комнат в учительском крыле предоставить пока не могу, — потом пожевал немного нижнюю губу и продолжил, — есть одна пустующая комната для студентов… — он немного замялся, — … в женском общежитии. Как раз напротив комнат ваших подопечных.

— Меня такой вариант вполне устроит, — кивнул головой деки, — и замены ей предоставлять не надо.

— Да уж, — едва слышно пробормотал ректор, — еще бы его не устроило, — и уже нам с Шелли, — всё, идите отсыпаться и не забудьте завтра связаться со студенткой Зуда, чтобы выяснить все о состоянии сестры правителя.

Мы кивнули и уже собрались идти к выходу, как я вспомнила самое главное.

— Вот, держи, — пыталась всунуть обратно в руки Улгуми его комм. Вернее, попыталась снять его, но он — гад! — как приклеенный сидел на запястье.

Возмутиться не успела — руку перехватили и чуть сжали, призывая остановиться:

— Пусть он у тебя пока останется, — и помолчав добавил, — мне так будет спокойнее.

От чего ему там может быть спокойно, не спрашивала. Ну хочется этому… ненормальному отдать свою дорогую игрушку кому-то другому — и ладно. Его проблемы. Взбесило другое.

Честно говоря, вся эта ситуация начинала меня злить. Хрымовы женихи, выпрыгивавшие из ниоткуда, как анура (бесхвостое земноводное, проще говоря — жаба. Прим. автора) из-под болотной кочки. Неприятности, которых я не просила, сыплющиеся на мою несчастную голову, как из рога изобилия сладкие плюшки. Да я еще учиться в академии не начала, а ее руководитель меня уже, наверняка, тихо ненавидит! И если так пойдет и дальше скоро будет ненавидеть громко, посылая все кары небесные на меня и тот день, когда в мою светлую голову пришла идея учиться в его заведении.

Хотелось рвать и метать. Жалко, сил добраться до спортзала уже не было. Ну правда, не делать же мне боксерскую грушу, превращая его морду лица в малоприятное месиво, из моего так называемого охранника?!

Бушующий внутри гнев набирал свои обороты и подступающая истерика (первая в моей жизни, хочу заметить) совсем не способствовала его утихомириванию. Видимо, именно эта попытка мной манипулировать, маленькая деталь из всей дерьмовой кучи неприятностей, и стала последней каплей, после которой начался срыв.

Деки я ничего не сказала. Боялась, что если открою рот — меня понесет так, что остановить уже будет невозможно. И все мои гнев, ярость, обида, усталость и просто женское «не могу больше так» вырвутся нескончаемым потоком, уничтожая всё вокруг, а денег на ремонт в кабинете ректора — не говоря уж о восстановлении порченного личного имущество стонца, — у меня не было.

Сцепила зубы крепко, до скрежета. Чуть заметно кивнула Таду Рэму. Отвернулась и с ровной, будто кол проглотила, спиной двинулась в сторону дверей.

Нас учили самоконтролю. С раннего детства ставили в жесткие рамки, воспитывая внутренние границы, которые нельзя пересекать. Которые, как последний шанс на выживание, опускают все барьеры и ты теряешься внутри собственной яростной стихии.

Боевой транс берсерка — не то наследие, с которым можно жить в беспечности. И я чувствовала, что подступила к грани.

Идет ли кто-то за мной еще — я не следила. Загруженный в комм еще днем во время ожидания своей очереди в медблоке, навигатор четко отдавал голосовые команды для продолжения моего пути к собственной комнате. И я шла. Быстро, не отвлекаясь ни на минуту ни на что, несу сама себя как самый драгоценный сосуд, боясь расплескать свой гнев. Остальные ведь не виноваты в моем состоянии. Никто не виноват… и виноваты все вместе, понемногу — камушек к камушку подкидывая в мою чашу терпения все свои совершенные большие и мелкие пакости.

В комнату ворвалась вихрем. И тут же пожалела, что прогресс со своими автоматическими дверями лишил меня такой замечательной возможности спустить пар, громко хлопнув двери. Резко развернулась на сто восемьдесят градусов… Вход с тихим шелестом закрывался. По другую стону, напротив меня в коридоре застыло встревоженное лицо Шелли и совершенно спокойное, как каменное, Улгуми.

Захотелось показать ему тот самый жест (плохие мальчики меня бы поняли)… но, я же приличная девочка, мне бабка Герда еще в детстве знатную промывку мозгов устроила на тему, что можно и нельзя делать приличным девочкам. Хорошо так промыла. До состояния рефлексов. Так, что я даже в невменяемом состоянии стою — смотрю, жду пока закроются двери, мечтаю заорать, высказывая все, что я думаю о некоторых в частности и о ситуации в целом…

В комнате было пусто. А еще тоскливо, стоило только кинуть взгляд на сиротливо стоящие сумки Гретки, половины её багажа, на койке напротив. Без нее было… не то, если вы понимаете, о чем я.

Контрастный душ не помог. Сон не шёл, а в спортзал, как думалось раньше… Вряд ли он на ночь открыт и в свободном доступе для всех. Бурлящая внутри негативная энергия требовала выхода. И что мне оставалось?

Легла на спину в проходе между кроватями на пол, носками ног зацепившись за нижний край перекладины между литыми ножками большого стола на два рабочих места; закинула руки за голову, сцепив пальцы в замок и… начала качать пресс, поднимая и опуская собственный торс на прохладную ровную поверхность.

Начав отсчет, постепенно набирала темп и где-то на пятидесятом разе действительно начала ощущать, как спокойствие заполняет тело вместе с усталостью. Взглянула на комм и поняла насколько удачно ректор решил устроить нам еще один, незапланированный выходной — времени до общей побудки оставалось всего ничего.

Закончив издеваться на собственным организмом, поплелась в душ и, уже стоя под струями теплой воды, поняла, что один маленький плюс в отсутствии подруги есть — какое-то время мне не придется ни с кем устраивать битвы за возможность помыться. Гретка могла часами из-под воды не выползать.

***

— Хрым, — раздалось чуть позади отчетливо, — он так и будет за тобой все время ходить?

Шелли, несмотря на свое личное участие во всех вчерашних перипетиях, все еще не могла свыкнуться с присутствием конкретно того деки за моей спиной. Чем-то он её сильно раздражал. Меня, впрочем, иногда тоже.

— Ты же знаешь, что нет, — пожала плечами. Мне мой так называемый телохранитель сейчас совсем не мешал, — у него с завтрашнего дня, как и у нас, занятия, только мы будем учиться, а он преподавать…

— И все равно, неуютно, — та недовольно передернула плечами и посмотрела на остальных драконид, что шли за нами, — как думаешь, успеем все за сегодня или нет?

— Успеем, если поторопимся, — сцеживая в очередной раз зевок в ладошку.

Поспать мне, конечно, дали, но не настолько, чтобы это можно было назвать полноценным сном. Девочки действительно молодцы — нам очень помогли, решив все вопросы с комендантом и внеся в базу данных Академического искина изменения в индивидуальной защите наших временных жилищ. Потом, конечно же, я кое-что переделаю под себя в настройках моей комнаты… Но, впереди нас еще ждало много чего другого, так что расслабляться не было никакой возможности.

В общем, меня подняли достаточно рано, что бы мы все вместе успели к окончанию завтрака. И теперь вся гоп-компания дружно вышагивала в сторону библиотеки. Она, стоит отметить, одна из древнейших в Альянсе. Говорят, что где-то там в запасниках даже хранится пару древних бумажных книг. Уж не знаю насколько это правда, но… Помню, как бабка Герда когда-то устроила целую межгалактическую «погоню» по сетевым магазинам за одной из бумажных книг. То ли ей слава этой самой Академической библиотеки Альянса не давала покоя, то ли просто хотелось прихвастнуть, что мол, у нас тоже есть…

В общем, прикупила она была тогда эту книженцию. Кучу виртуальных денег отвалила за такое «счастье». Думала, наверное, что такую дорогую вещь как бумага на не-пойми-что в древности люди не изводили. Жаждала окунуться в далёкую древность и почерпнуть для себя великую мудрость. Надеялась, что наши соотечественники смогут пополнить свои знания чем-то полезным. Уже мечтала, как будет хвастаться этим перед остальными, пока книга наконец не прибыла и не была вручена лично ей в руки службой доставки и в присутствии страхового агента, сопровождавшего «ценнейший экземпляр» до точки назначения.

Книжка оказалась действительно поучительной… в своем роде и была чем-то вроде любовного романа и пособия по половому воспитанию одновременно. Она так и называлась «Познай себя восемь раз по восемь». Бабуля, говорила, думала, что откроет для себя новые, неизвестные ранее, способы медитации…

А на самом деле, бумажный раритет рассказывала историю прибывшей в город древней землянки для поступления в театральную академию. Поступить она туда не поступила, но и не пропала окончательно. Заприметивший на вступительных тестах незнакомку книжный же ректор оказался настолько впечатлен размерами её бюста, что не смог устоять и начал девушку самостоятельно обучать… только немножко другому. Демонстрируя несчастной на каждой удобной (горизонтальной или вертикальной, неважно!) поверхности все шестьдесят четыре основополагающие позы для изучения древней индийской камы (сферы чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви. Прим. автора). Причем картинки в книжке к каждой поведанной истории прилагались…

Помнится бабка Герда долго хихикала, почитывая эту книжку. Ровно до того момента, как ей кто-то «сделал ноги» и продукт древнего книгопечатанья не пошел гулять по рукам. Выцепила она её из уже из рук троюродной Греткиной кузины, которая как раз в скором времени собиралась выйти замуж. Правда та, молодец, не выдала от кого эту книгу взяла. Мы с подругой так и остались вне подозрений. А вот через нужное время в нашем роду — как любят говорить земляне, — прям бэби-бум случился — рождаемость подскочила до невиданных высот и удерживала высокую планку еще пару лет.

У нас даже ученные из Элойса, столицы Альянса, приезжали изучать феномен. Все грешили на изменения в составе воздуха. Разубеждать их никто не стал — кто ж признается, что всему виной книга, которую многие себе на носители скопировали и теперь в узком семейном кругу развлекаются.

Баба Герда секрет только жене тогдашнего главы правительства раскрыла (уж больно той еще одного ребенка хотелось, а муж ни в какую). После этого книгу бабка спрятала и доставала редко, только по особым случаям.

Я это сейчас к чему всё рассказывала? Пиетет перед бумажными книгами у меня все еще сохранился, но как-то подугас. И подобными вещами в библиотеке академической уж и вовсе не соблазнял. Может у них там вообще из всех бумажных вариантов пособие по разведение древних ездовых животных или еще какой-нибудь домашней живности. Вымерших их видах.

Так что в библиотеку я шла только по одной причине. Нужно было в ней лично зарегистрироваться для того, чтобы свободно пользоваться её сетевыми ресурсами и, при необходимости, изредка заходить для просмотра на месте тех материалов, к которым общий доступ был ограничен.

Мне повезло вдвойне — кроме регистрации и получения доступа к необходимой литературе через личный комм, я смогла так же подписать себя на изучения газетных вырезок. Все же тайна происхождения моего телохранителя, а также новейшая история Цукаты меня очень заинтересовала.

Зрела внутри робкая надежда, что бабка не шутила, нахваливая мой аналитический склад ума, а значит я вполне смогу по общедоступным крупицам собрать сложившуюся картинку произошедшего.

Что-то зудело внутри и не давало мне оставить это дело без внимания. Та самая пресловутая женская интуиция просто вопила о том, что что-то не так. И это напрягало.

Библиотека оказалась огромной. В несколько залов, анфиладой расположившихся в правом крыле здания, начинались у небольшого пятачка возле самого входа. В центре небольшой площадки находился стол, стоявший полукругом, прикрытый с одной стороны высокой стойкой с более узкой столешницей наверху и с намного шире каменным полотном рабочего места внизу.

За столом расположилась среднего для женщин её вида стонка, соплеменница ректора, от которого её не отличало ничего копны рыжеватых, почти как у Гретки, кудряшек и чётко выраженного звездчатого зрачка.

Последнее говорило только об одном — девушка уже нашла себе пару.

— Ага! — хитро заблестевшие глаза с предвкушением уставились на нашу разношерстную компанию, — в мою тихую обитель наконец заглянула та самая заноза в заднице ректора, которая в первый же день устроила шоу для всей Академии.

Стало немножко не по себе. Уж больно ухмылка у нее была кровожадная. Не то чтобы я боялась, но… Библиотекарь — последнее существо, с которым можно испортить отношение студенту. Уж поверьте мне. Особенно, если ты первокурсник и тебе еще не один год нужно будет обращаться в эту обитель знаний и информации. На какие только мелкие и большие пакости не идут эти слуги познаний ради мести. Учиться в таких условиях становится практически невозможно.

— Здравствуйте госпожа…

— Харпер Рэм, — осознание, что мы нарвались на родственницу ректора, обрушило мои наивные надежды на спокойное разрешение проблемы нашего с ней сосуществования, — Да-да, та самая страшная и ужасная сестра Его Величества Ректора…

Мысленно застонала, всё ещё хуже, чем я думала.

— Мы э-э-э…

— Расслабься, — усмехнулась она, — Ты Дана, Дана Тутера, верно? Самая острая, вредная и не поддающаяся страху перед этим «великим» говнюком из всей вашей группы колючек, что обустроилась на какое-то время в его ректорском кресле. И теперь будете, даже не имея на то желания, «дарить» его заду незабываемые ощущения своими «не виноватые мы»?

Кивнула в ответ, даже не пытаясь что-то промямлить. Слов не осталось. Видеть перед собой библиотекаря-сквернослова мне еще не доводилось.

— Отлично, — стонка подскочила, словно пружина, со стула, продемонстрировав уже довольно заметный округлый, аккуратный животик; оперлась на стол, по обе стороны от библиотечного терминала, руками и… — Значит так, предупреждаю один раз — носители не портить. За разрешением посещения секций информации с частичным доступом приходить заранее и не дай вам Силы, влезть в хранилище бумажных книг без моего личного сопровождения!.. Головы поотрываю и вся караульная гвардия Альянса вам не поможет.

Пауза у этой маленькой по сравнению с нами девушки вышла такой, какой она и хотела — впечатляющей и угрожающей. Теперь уже кивнули все. Вместе, но вразнобой — кто как.

— Чудненько, — библиотекарша хлопнула в ладоши, радостно потерла их друг о друга и тут же потребовала от меня, — собери у всех нужные данные и пусть они отвалят от моей стойки.

— Куда отвалят? — тупо переспросила уже не надеясь что-либо понять.

— Да хоть вон к той стене, — вновь опустившись на кресло махнула та рукой куда-то мне за спину, — Раздражают.

А я, значит, нет? Впрочем, что такое беременная женщина некоторые знают не понаслышке, особенно когда твоя мама после тебя еще дважды ходила беременной. Кивнула всем на противоположную стену, предварительно собрав в собственный комм быстро выкинутые в воздух вирт-окна с данными каждого члена нашей маленькой группы для регистрации, и снова повернулась к этому стражу библиотечного терминала.

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнула та и устроившись поудобнее стала по одному принимать от меня зависающие в воздухе «визитки» моих одногруппников и регистрировать, — и поболтать можно. Ну что, расскажешь мне свои грязные секретики? — ухмылка на живом лице стала совсем уж ехидной.

Ну и как на нее реагировать? Поведение данной дамочки совершенно выбило меня из колеи.

— Даже не знаю, что ответить, — невольно улыбнулась. Хандра от усталости и из-за отсутствия рядом подруги куда-то сбежала.

— А и не надо, — отмахнулась, не глядя на меня, она, что-то вводя в базу терминала, — зато у меня хоть будет кто-то, кому я смогу сейчас немного пожаловаться…

«Немного» в понимании стонки оказалось странным. За все время регистрации нашей боевой группы я успела узнать «главное» — ректор у нас «казёл», хоть и является самым близким родственником Харпер Рэм. Самовольно забрал у её начальства беременную сестрицу с «не слишком-то и опасной», по ее мнению, работы. Отключил библиотечный контроль у Академического искина и посадил ее покрываться пылью в этих безлюдных залах. А от ее пары потребовал найти менее опасную работенку или же обещал никогда не вернуть сестру и их с парой общее потомство. В общем, с формулировкой стонки данной нашему ректору я была полностью согласна — то самое парнокопытное, жвачное и рогатое!

За каких-то двадцать минут я узнала почти всю жизнь нашей библиотекарши. Со всеми ее перипетиями и неурядицами. О желании все контролировать ее братца и их нынешнем противостоянии.

— Я думала, ты ко мне еще вчера добредешь, — немного обиженно закончила она.

— Так и планировалось, — кивнула ей и посмотрела назад, на застывших недалеко от меня Улгуми и Шелли, — просто обстоятельства сложились иначе.

Говорить о произошедшем не было никакого желания. Тем более, что для меня так и осталось загадкой причина совершенного декийкой поступка.

— Ладно, — отмахнулась моя собеседница, — можешь не дергаться, я знаю, что такое тайна и невозможность ее открыть.

Эх, кто бы мне еще эти тайны поведал!

— Но это не означает, дорогая, — усмехнулась стонка, — что я не попытаюсь их открыть.

Взглянула на девушку еще раз, по-новому, а что если-и-и… Она все же лучше здесь ориентируется, а значит, шансы на раскрытие тайны моего телохранителя увеличатся.

— Аха! — торжествуя, пропела она, — значит, сотрудничество?!

Невольно снова улыбнулась в ответ ей и кивнула. Я все равно ничего не теряю.

— Учти, — довольно, уже в открытую, разулыбалась она, — о «грязных секретиках» я не забыла.

— А если у меня их нет? — усмехнулась.

Смешно наблюдать за ее попытками саму себя раззадорить.

— Есть, у всех есть, так что… ты мне должна, знай это! — Харпер растопырила указательный и безымянный пальцы в знакомую рогульку и хорошо поставленным жестом продемонстрировала всем известное «я слежу за тобой».

За моей спиной раздалось отчетливое веселое фырканье. Оглянулась — и деки, и драконида едва сдерживали смех. Давшая трещину невозмутимая обычно, словно каменная, морда Улгуми демонстрировала внушительную дозу скептицизма по отношению к высказанной библиотекаршей угрозы. Шелли же просто улыбалась, прекрасно зная то, о чем мне подумалось, глядя на него.

Можно долго смеяться с комичной картинки, на которой едва возвышающаяся (на уровне глаз), относительно хрупкая беременная женщина «грозно» угрожает такой большой — по сравнению с ней, — мне, но… Как говорила бабка Герда: «Большая собака громче гавкает, зато маленькая кусается больне6». И в чем-то она бесспорно права. Тем, которых многие не воспринимают всерьез, чаще остальных приходится отстаивать свои права на достойное отношение. Потому и мстить такие индивиды научились сразу и так, чтоб на всю жизнь запомнилось и желание повторить больше не возникло. И я, и Шелли знали об этом. Улгуми, видимо, нет.

В следующую секунду он сумел удивить меня.

— Я знаю госпожа Рэм, — усмехнулся он еще раз, уже теплее и искреннее, — что Вы грозная и слов на ветер не бросаете… Но не догадывался, что вы еще на столько разносторонняя. Поражен, честное слово.

Повернувшись, теперь уже подозрительно взглянула на стонку.

— Узнал-таки, хрым лысый, — довольно проворчала та и уже добавила для меня, — ну что ты так смотришь? Встречались мы с ним уже… пару раз.

Правая бровь вопросительным знаком изогнулась и поползла вверх. Интересные дела у нас тут открываются. «Встречались»? Она его подружкой что ли была? Может это он и есть ее пара, а по совместительству — отец будущего ребенка? От последней мысли внутри почему-то неприятно кольнуло, но я не отбросила от себя ненужные сейчас мысли.

— Да не смотри ты на меня так, — снова не выдержав, уже с ноткой недовольства добавила девушка, — ну скажи хоть ты ей! — отклонив голову чуть в сторону, вперила недовольный взгляд в деки, — она ж меня сейчас из ревности на ровные ленточки когтями разрежет.

Ревность?

Опустила взгляд на руку на которых когти удлинились в несколько раз.

Нет, фигня!

Просто не люблю, когда от меня что-то скрывают важное. Особенно то, что может иметь отношение к нашей общей безопасности. Покрутила кистями рук в разные стороны пытаясь снять напряжение и заставить когти вернуться на место, ожидая, когда окончательно успокоюсь. Посмотрела на руку с его коммом, еще больше сожалея, что не смогла его снять и отдать. Уж лучше бы со своим, стареньким была.

— Если бы не твое положение, — хмыкнул тот за моей спиной еще раз, — и пальцем бы не пошевелил. Может в голове твоей непутевой и отложилось бы, как иногда необходимо никого не доставать.

— Зато сразу реакцию проверили на тебя, — ничуть не выглядя испуганной, та нагло ухмыльнулась, — сразу видно девушка тебе симпатизирует, но… еще задаст перца.

В голове случилась каша. Даже моя временная напарница застыла, подойдя поближе. Хорошо, если я ошиблась, и они не встречались как мужчина и женщина, а просто были знакомы по другой причине, то как именно и где их судьба свела?

— Не стоит беспокоиться, — легкое касание к моей руке со спины продемонстрировало, насколько близко подошел мужчина, — нам просто довелось пару раз вместе работать на государственных заказах, вот и всё. А сейчас она тебя просто подразнивает.

То есть, деки и стонцы проворачивали что-то вместе? Вполне возможно. А если учесть, что до недавнего времени ни о чем подобном средства массовой информации не трубили по всей сети, можно предположить, что это что-то было достаточно… секретным.

Взглянула по очереди на обоих по-новому. Брат стонки, наш незабвенный ректор вполне мог знать Улгуми. Почему тогда сделал вид, что они не знакомы? Или он тоже…

— Боюсь, она сейчас до такого додумается… — недовольно промычал себе поднос мужчина с легкой укоризной посматривая на Храпер Рэм.

— А я тут при чем? — фыркнула та и уже для меня добавила, — ни в чем сверхсекретном мы участия не принимали. Просто пару раз пришлось поработать в совместной следственной группе над раскрытием важных дел, к которым имели отношения обе наши планеты. Так что, расслабься.

Девушка подняла руку и похлопала сочувственно мою своей ладошкой.

Все это… слишком уже даже для меня. Стояла слегка пришибленная и пыталась определить, как именно в данный момент себя чувствовала: то ли дурой, то ли растерянной, то ли вообще, и то и другое вместе взятое.

От взрыва мозга спас меня вызов на комм. На мой комм. Тот, который в данный момент был у деки. Тот нахмурившись взглянул на него, еще недовольнее на ней склеил выражение и протянул собственную руку с коммом ко мне.

Взглянула на него непонимающе.

— Это тебя, — и-и-и-, что он мне предлагает? Собственную руку к моему средству связи в придачу? Лучше бы комм вернул.

Потом хлопнула себя по лбу ладошкой и потянула все-таки его руку на себя. Как я могла забыть о жужжах? Совсем уже мне все мозги вывернули своими делишками-секретами!

Мужскую руку пришлось прижать к себе к животу в районе солнечного сплетения и на десять секунд приложить указательный палец левой руки к расположенной в самой крайней правой точке небольшого экрана, точке. В воздухе, на уровне глаз сразу зависло сразу две небольшие черные точки размером с ноготь.

Аккуратно протянула к ним руки. Одну слегка «примагнитив» к указательному правой руки, поднесла к уху, вторую же, подцепив таким же образом, направила к левому виску. А потом одновременно, синхронизируя собственные действия поднесла на минимальное расстояние к собственной коже и отправила черные кружочки к точкам соединения.

Жужжы — были новым девайсом, недавно появившимся на рынке. Но несмотря на молодой возраст данного изобретения, довольно быстро они стали популярны. Для взаимодействия с ними надо было всего лишь вставить в районе ключицы чип размером с семечко и вуаля!

Жужжы в союзе с чипом сообща взаимодействовали с нейронами головного мозга и позволяли спокойно общаться мысленно с теми, кто решил найти тебя при помощи номера твоего комма. В подробности внутренней составляющей и принципов работы этого нововведения я не вникала, техническое образование — это не про меня, но… Очень удобная, а в некоторых случаях и незаменимая вещь — эти жужжы.

«Да» — постаралась побыстрее ответить я, пока желавший со мной пообщаться не оборвал по ту сторону.

«Данка, ты?» — неуверенно прозвучал голос Гретхен.

«Я, Гретка, как ты? Почему сразу, как прибыли на корабль не дала о себе знать?»

«Эта хрымова служба безопасности мне не дала» — недовольно проворчала та, видимо, успокоив свое волнение, — «У тебя как-то странной звучит голос»

«Нормальный у меня голос. Что с декийкой?» — мне было действительно интересно, как та вредительница выкрутилась из ситуации с аллергией.

А еще заинтересовала фраза о непохожести моего мысленного голоса на обычный.

«Да что с ней сделается» — фыркнула подруга, — «Сидит у себя в каюте, дуется.»

«По причине…»

«А, по девичьей причине — «никто меня не любит» называется» — представила, как подруга сейчас могла ухмыльнуться.

«Ты почему сразу не сказала, что это она сама себе аллергию вызвала?» — нахмурилась я, вспомнив причину отсутствия подруги, — «Ведь все же можно было бы здесь решить.»

«Ты многого не знаешь» — недовольно проворчала она, вздохнув, и еще тише пробурчала, — «Так и знала, что ты не просто так мой анализатор себе временно прихватила»

Фраза о моей не информированности неприятно удивила.

«Так просвети, меня, убогую» — отступать я не намеревалась.

Между нами повисла недолгая пауза, а я на миг вернувшись в действительность, оглянулась. Деки стоял рядом, совсем близко. Я бы даже сказала, непозволительно близко. И отчего-то был очень напряжен. Твердая, словно каменная, рука уже не просто была прижата к моему животу, а для удобства обвивалась вокруг моей же талии. Я и не заметила, когда он успел меня развернуть к себе спиной и прижать к собственному торсу.

Шелли тоже была слегка напряжена и оглядывала помещение своим фирменным взором «я на работе». У нее даже клычки чуть удлинились, демонстрируя всем видоизмененный прикус.

Что делали остальные дракониды я не знала, обзор закрывал своим телом Улгуми. А вот Харпер Рэм не изменила своему поведению ни на гран. Только глаза чуть потемнели. Интересно и какого хрыма я тут пропустила?

«Дан, ты еще здесь?» — неожиданно раздалось в голове и снова пришлось отвлечься от окружающей действительности.

«Да» — для верности даже кивнула, совсем забыв, что Гретхен меня не видит, — «Ты мне так и не ответила, почему скрыла и — главное! — если тебе запретили связываться с внешним миром, то откуда тогда звонишь?

«Ой, да с последним легче всего!» — вещала она, — «Мы уже вышли в открытый космос и покинули территориальные зоны Элойса. Еще несколько дней и будем на Цукате…»

«Хорошо» — согласилась я, — «А с твоим укрывательством что?»

«Ой, да с последним легче всего!» — вещала она, — «Мы уже вышли в открытый космос и покинули территориальные зоны Элойса. Еще несколько дней и будем на Цукате…»

«Хорошо» — согласилась я, — «А с твоим укрывательством что?»

«Сама не знаю, Данка, как так получилось» — по ту сторону связи снова послышался вздох, — «Просто начала действовать на автомате. Думала все: «потом расскажу, потом расскажу» … А когда уже была готова сказать, не успела — ты меня в далекий космос к этим жутикам отправила.»

И что ей было на это сказать? С одной стороны, Гретка такая растяпа иногда бывает… что случившееся вполне в ее стиле. В другой — меня все еще терзали сомнения на этот счет. Что-то было не так и не складывалось в общую картинку видения ситуации в целом. Хотя-я-я, все это могло быть уже порождением моей паранойи.

«Данка, ты еще там?» — тихо уточнила подруга.

Я ей уже собиралась ответить, как почувствовала, будто что-то дернуло, смещая мое тело в сторону. Что там за хрым творится?!

«Грет, мне срочно нужно закончить» — наспех мысленно проговорила я, — «Как только лайнер прибудет на Цукату не смей сходить с корабля. Доставила девчонку и на том же корабле в обратный путь. Слышишь, даже шагу не смей ступить на их хрымову землю! Сойдешь на первой же ближайшей к Элойсу планете и возьмешь билет на следующий туда транспорт. Все, пока»

«Данка, стой!» — закричала она шепотом, — «Еще пару секунд подруга,» — я почувствовала, как меня снова что-то дернуло, чуть не сбив с концентрации — общаться с Греткой становилось все сложнее, — «я не знаю, что тут происходит, но что-то очень нехорошее… Очень нехорошее. Похоже все мы в какую-то гадость политическую вляпались — самим не разгрести. Скажи девчонкам, чтобы перед своими «муженьками» много не ляпали. Да и ты тоже. И попробуй выяснить, подробности об оставшемся телохранителе. Твой-то, когда узнал, кто остался беречь твою персону — в ярость пришёл… катастрофическую для мебели в его кабинете. Сама видела во время трансляции переговоров с капитанской рубкой. Думаю, сейчас ремонтом в нем занимается»

«Хорошо, пока!» — нетерпеливо ответила и поспешила побыстрее отделить от виска и уха жужжы. Чувство двойственности в голове сразу исчезло и я смогла полностью осознать, что происходит. А происходила полная… в общем, то на чем мы сидим обычно.

Меня как мячик перебрасывали между собой Улгуми и Шелли, по очереди освобождая руки и отбиваясь от помеси огромного паука и неизвестной мне породы пса с тупой мордой. Только вместо зубов у этой твари из-под поднятых губ в оскале торчали приличных размеров жвалы. Судя по тому, как они спокойно перекусывали бросаемые в него металлические стойки, мы для этого жутика что-то вроде перекуса на один зуб.

Остальная группа взяла нашу компанию в защитный круг и уже трансформировалась. Да и деки, как я заметила, заметно увеличился в размерах, вовсю работая собственными щупальцами для дальнего боя.

Харпер Рэм тоже оказалась затащена в круг и ругалась, хуже оператора уборочной машины, когда у того что-нибудь из рабочих механизмов ломается. Правда, это не мешало ей непонятно откуда достать хитрой формы и неприметного размера бластер и периодически пролезать по низу между драконидами, чтобы палить по многочисленным ногам странного, не узнаваемого мной животного, которому тут совсем не место.

Вокруг же, по всей огромной комнате(а я думаю и за пределами библиотеки) мигали, неизвестно откуда взявшиеся красные проблесковые маячки, а в воздухе разливался противный звук сирены со скрипучим голосом искина, который сообщал о требовании немедленно покинуть помещения.

Оценив обстановку, меньше чем за полминуты поняла — ждать нельзя. Выкрутилась, ужом выскальзывая из держащих меня рук и на ходу начиная трансформацию. Новую форму, конечно жалко, но свою жизнь — еще больше.

— Не смей её убивать! — неожиданно прокричала библиотекарша.

На нее тут же взглянуло несколько пар глаз, как на сумасшедшую… или на беременную. Мало ли какие у ее вида бзики в этот период. Каждый сходит с ума по-своему.

— Э-э-э, — ничего умней выдать, чтобы не расстроить женщину в положении я не придумала.

— И не надо на меня так смотреть! — тем временем она снова пустила плазменный заряд в паучиную гадость, — это — Дуня-5, экспериментальная особь из местного вивария. Посмотри на её пузо! — посмотрела, действительно угрожающих размеров, — если её не удастся задержать, придется потом по всей округе маленьких прототипчиков Дуни вылавливать. Она уже на последних сроках — скоро кладку делать будет, понимаешь?!

Я то понимала. Проверила остроту собственных когтей и приготовилась скользнуть сквозь строй, выдвигаясь в атаку. От представшей перед глазами картинки откладывания яиц в коконах с жертвами паучихи — вздрогнула. О том, что жертвами этими можем быть мы — старалась не думать.

Надо побыстрее от этой твари избавится. Проще всего было бы убить здесь же в библиотеке с брюхом полным не отложенных яиц, а потом уже отступить к стене. Что я и изложила более знающей новой знакомой.

— Дура! — нелестно отозвалась о моих умственных способностях Харпер, — она живородящая в каком-то роде. Потомство пожирает ее изнутри и как только прогрызет себе путь — вырвется на свободу! Они опасность на раз почуют и из мертвого тела мамаши вырвутся — ты и пикнуть не успеешь!

Меня отчётливо затошнило. Какой больной на голову… ученый придумал эту гадость?! И о чем думал многоуважаемый ректор, позволяя вводить подобное на подвластной ему территории?

— Целиться только по конечностям, — замечая, что именно в них целилась Харкпер, передала я девушкам по цепи и жестами показала очередность совершаемых нами атак.

Раз уж пошла такая пляска — будем доводить эту… Дуню до утомления и лишать ее исключительно лап.

Круг перестроился моментально, оставив только двух драконид тоже уже сменивших окончательно форму для защиты стонки. Вперед неожиданно проворно для таких внушительных размеров выдвинулся деки. Я расположилась за его правым плечом, Шелли — за левым. Оставшиеся выстроились таким вот клином за нами.

Подходили к паучихе очень осторожно. Тварь, непонятно как вылезшая из клетки, казалась пьяной… или же чем-то одурманенной. Пошатывалась из стороны в сторону периодически, вяло, с замедлением реагировала на происходящее вокруг. Потому будто внутренне собиралась и все же не несколько мгновений приходила в себя, делая пару выпадов в нашу сторону. Наверное, именно поэтому наша библиотекарша в нее не разу не попала. Трудно рассчитать траекторию ее движений.

Может ее чем-то напоили? Если да, то зачем? Напугать библиотекаршу? Разозлить ее? Полная глупость! Вряд ли она что-то такое вычитала, что некоторые посчитали необходимым просто ее убрать. В академии не могли не знать чьей сестрой она является. А ректор, я вам скажу — это не просто начальник какого-то высшего учебного заведения. Эта академия — своего рода государство в государстве.

Он решает в ней все. Единогласно. Совет деканов и профессоров — всего лишь его помощники…

Дальше стало не до раздумий. Группа уже достаточно близко подобралась к виновнице нарушения библиотечного спокойствия. Следующее было отработанно довольно быстро. Улгуми неожиданно остановился и присел на одно колено, выбрасывая щупальцы резко вперед и пеленая одним, пасть паучихи, так чтоб даже приоткрыть ее не смогла; вторым — удерживая противницу за шею на месте и давая нам тем самым возможность подобраться поближе и отрезать по несколько паучьих лап сразу.

Естественно сделать это было немного проблематично по одной простой причине — мы шли в библиотеку, а не на боевку, потому подручных, достаточно острых средств, для подобного действа у нас было очень мало. Можно даже сказать, что почти не было (складной походный нож у меня и неизвестно, где раньше прятавшийся, приличных размеров тесак у Шелли — не в счет. Острые — уже хорошо).

Кусать эту гадость никто не осмелился бы — неизвестно еще из чего эту экспериментальную монструозность вывели. Вдруг там весь организм — один сплошной яд. Потому девчонки должны будут действовать когтями. Если даже и попадет какое-то количество потенциальной ядовитой жидкости на кожу, вероятность заработать отравление по сравнению с получением аллергического зуда намного меньше.

Не сговариваясь разбились на три тройки и выбрав фланговую волновую атаку, начали нападать. В первой пошли мы с Шелли и еще одна не очень хорошо знакомая мне девушка. То ли двоюродная, то ли троюродная сестра моей самозванной телохранительницы. Неравномерно распределившись по сторонам, чтобы не облегчать жизнь паучихе в ответной контратаке, бросились резко вперед.

Шаг. Захват. Замах свободной рукой, в которой зажат нож. Сестра Шелли, ухватившая до этого обе «облюбованные» нами с телохранительницей, лапы под натяжением резко рвет их на себя. Громогласный рев раздается одновременно с полетом по высокой дуге то ли полуоторванных, то ли полуотрезанных конечностей твари. Отступили так же быстро, как и подошли.

Вовремя. Секунду спустя, до того занимаемое нами место, было щедро полито ядовитого даже на вид склизкого плевка. Каменный пол, облицованный вихлонской плиткой запузырился испуская едкий дымок. Вторая троица уже подступила с другой стороны к Дуне, пока та все еще отвлекалась на попытки достать нас.

За спиной отчаянно ругалась Харпер, но — Слава Высшим Силам! — хоть не имела глупости вылезать вперед из-под найденного для нее и ее охранниц укрытия. Судя по тону, сквернословила многоуважаемая библиотекарша не потому, что Дуня уже фактически пол библиотеки разнесла, а потому что мы теперь мешали её развлечению — бластер она больше использовать не могла из опасения кого-то из нас зацепить. Сочувствую. Видимо, она действительно давно в этом храме знаний пылится раз так рвется в бой.

Зря ее ректор сюда пристроил — как бы не пришлось библиотечные фонды заново обновлять и восстанавливать из архивов, вытаскивая из многочисленных серверов, которые работают в академии.

Улгуми тоже улыбаться перестал. Удержать эту тушу на месте было даже для него слишком хлопотно. Особенно после того, как она с особым усердием бешенной самки гунжута вырываться из сковавших ее уз.

В дело вступила третья тройка. Им было тяжелее — наученное горьким опытом это создание больного воображением ученного, начала часто перебирать лапами, высоко вскидывая их вверх в попытке оказаться вне зоны досягаемости драконид.

Следующая очередь была наша.

Повторить уже свершённое когда-то действие оказалось действительно на порядок сложнее. Но все же возможно. Единственное, что мы не учли — соотношение. Подрубленная нами пара лап оказалась той точкой опоры, потеря которой просто подкосила монстра и Дуня стала медленно заваливаться на бок.

Хорошо, вовремя сориентировавшийся в изменениях, деки смягчил ее падение и брюшко все еще оставалось целостным. Думаю, не одна я мысленно вытерла облегченно пост со лба — заниматься вылавливанием мелких «дунь» и дезинсекцией всего академгородка никто не горел желанием.

И тут случилось непредвиденное в, стоявший до того этаким монолитом, стеллаж попал плазменный луч, вылетевший откуда-то из-за наших спин. Тот покачнулся, вроде как удивленно, что вообще может шевелиться и со страшным скрежетом — под отчаянное, выданное Харпер «я нечаянно!» — отделился от стены и начал заваливаться на паучиху и нас. Металлические стойки внизу у него, словно колени начали сгибаться и он чуть скособочено и медленно стал опускаться.

Замерли все. Даже монстриха приутихла, повернув кое-как голову на звук. Могу ее понять — она к тяжёлому стеллажу была ближе всех. Ее раздавит раньше. В голову полезло разочарование: зачем надо было так рисковали здоровьем, если в итоге ее все равно сейчас чвякнет и весь тот мелкий ужас придется собирать.

Невольно скривилась, хотя вряд ли нас будет еще это беспокоить — библиотека станет нашей с тварью общей могилой.

В следующий миг все пришло в движение.

Отпустившие паучиху, щупальца деки схватили меня и попытались откинуть подальше к выходу. Тем самым тратя время зря — и он, и я понимали, что бой загнал нас в ловушки и вырваться из угла, на который падает вся эта махина, невозможно. Потому, не желая получить еще больших совершенно ненужных травм (пусть хоть на похоронах буду не сильно поломанной выглядеть), вцепилась в те самые хваталки, сжав сильнее в надежде, что деки поймет и уступит.

Девчонки тоже попытались отскочить подальше, всё глубже зажимая меня с Харпер в углу. Шелли в Улгуми, сменив тактику, стали сразу за ними и задвинули к себе за спину, пытаясь прикрыть нас своими телами и тем самым смягчить удар (весом в тонну, не меньше) конструкции. Так же, как и остальные девушки.

Места для маневра не оставалось совсем. Да и понимание, что своим дерганьем могу больше навредить, чем пользы принести, останавливало. Хотя на душе стало неимоверно противно — будто прячусь за чужими спинами в то время как должна наоборот — быть впереди всех этих людей.

Я ничего. Совершенно ничего не могла поделать.

Закрыла глаза, мысленно обращаясь к Высшим Силам, читала про себя прощальную молитву с пожеланием дать мне хорошую новую жизнь в будущем. Гул и скрежет все нарастал. Скрип увеличивался, как и визг паучихи Дуни под номером пять, на которую мы благополучно и дружно плевали.

Почему-то казалось, что с моего последнего разговора с Греткой все происходило очень медленно. На самом же деле — быстро. Очень быстро. И я вдруг поняла, что наверное, трусиха. Видеть себя раздавленной помолам этой громадиной почему-то не захотелось и я еще крепче зажмурила глаза.

По-детски — бесспорно, но даже взрослые, прожившие не одну сотню лет, дракониды совершали необдуманные поступки, не вязавшиеся с их возрастом. Я же даже еще первую сотню не разменяла. Так что, да — считайте меня ребенком.

Посыпались носители, разбиваясь в дребезги о пол и царапая осколками кожу. Не до крови (слава наследию динозавров и их толстой коже), но все равно приятного мало.

Где-то на третьей минуте моего мысленного отсчета до нашей кончины под шкафом воцарилась гулкая тишина. Притянувший мое тельце еще сильнее к своей спине деки, вдруг неожиданно замер. Не то чтобы он и до этого джигу выплясывал, но тут… В камень просто превратился — только щупальца своей жизнью и жили.