Правильный выбор

***

Поглаживая волосы, руки, голову, постепенно его прикосновения стали снижать уровень моего напряжения… И я осмелилась приоткрыть хоть один глаз.

Нам повезло. Снова.

Угол, в который мы все так дружно забились, нас же и спас. Стеллаж оказался слишком высоким и, только придавив нижней своей частью несколько лап Дуне, уперся как минимум тремя углами в стенки нашего укрытия.

— Пора отсюда выбираться, — еле слышным шепотом, будто боялся громким разговором вызвать продолжение падения искореженной громадины, выразил свое мнение Улгуми.

Судорожно кивнула, не знаю, как кто, а я находиться больше там не хочу. Девушки стали по одной аккуратно опускаться на колени и на четвереньках выползать в образовавшийся просвет. Первой таким образов вытолкнули нашу беременную. Она, конечно, шипела на всех подряд. Но так, скорее для проформы, без огонька.

Четвертой поползла я. За мной сразу Шелли, которая ни на шаг не отступала, будто опасалась, что я в любую минуту исчезну или еще раз куда-нибудь влезу. Снаружи, без поддержки со стороны деки стало резко неуютно. Непрекращающиеся мигающий свет и монотонный голос искина совсем не позволял расслабиться и отойти от шока. Прям, «Апокалипсис — сегодня». Был такой на просторах Альянса пару лет назад фильм. Я тогда с него еще долго смеялась, следя за развитием сюжета, но никогда не думала, что в реальности подобная ситуация улыбок вовсе не вызовет…

Мужчина был последним, кто выбрался наружу. Сразу же нашел меня взглядом и вроде успокоился. На душе стало… непонятно. С одной стороны, было приятно его беспокойство обо мне. С другой — огорчало то, что я для него всего лишь временная обязанность.

Осматриваясь, будучи в постоянном напряжении, не сговариваясь, двинулись в сторону выхода. Шедшая впереди слегка потрепанная Харпер что-то безостановочно ворчала себе под нос, периодически вскидывая маленький кулачек и грозясь всеми небесными карами.

Что именно она говорит с моего места было не разобрать: то ли всевозможные испытания тому, кто выпустил зверушку из вивария; то ли, ректору, своему дорогому братцу, грозилась рассказать, что именно она думает о «самой безопасной» работе на свете.

Все остальные молчали, следуя безотчетному опасению привнесения дополнительных разрушений в уже и так раскуроченную библиотеку.

— Что здесь происходит?! — раздалось громогласное ректорское, когда мы уже почти добрались до выхода.

На него сразу все зашикали и тут же…

От неожиданности дружно втянули головы в плечи и потом резко повернулись на раздавшийся за спиной новый звук. Скрежет ломающейся конструкции заставил помотать головой, вытряхивая неприятный звук из ушей, и с ужасом наблюдать, как подломившаяся вторая стойка позволила стеллажу скользить и со всей своей мощью падать на вдруг жалостливо заскулившую паучиху.

В следующую секунду тяжелая громадина с глухим чавком упала на большой, покрытый жесткими, черными ворсинками живот монстрика. Тот лопнул, как надутый шарик под давлением и в разные стороны от Дуни прыснула тьма тьмущая мелких паучков.

Дунины прототипчики с необычайной проворностью устремились в разные стороны, не давая и шанса для кого-то быть пойманным.

— Ой идиот, — обреченно простонала наша единственная беременная, — Хорошо, что теперь это не наша проблема. Развлекайся, братик, — добавила она с толикой ехидства и развернулась обратно ко входу, — пошли девочки. У меня есть отличное печенье дома и неограниченный доступ в ванную комнату. Думаю, вам там понравится.

— Я требую объяснений… — ректор довольно быстро отошел от подобной наглости и, видимо, совсем не горел разбираться с возникшими проблемами в одиночку.

— И получишь их, — хихикнула стонка, потирая занывшую поясницу, — когда со всем тут разберешься. У меня к тебе, Тади-и-и, милый, тоже появились вопросы. И лучше тебе знать на них ответы.

На минуту выпав из образа веселой болтушки, в глазах Харпер воцарилась холодность и ощутилась основательная такая уверенность в твердости этой молодой женщины в своих принципах. Эта девушка могла быть жесткой в некоторых вопросах, если это было нужно, и мне это нравилось. Я бы и сама захотела устроить Таду Рэму допрос с пристрастием.

Тот ничего не ответил, только губы в тонкую линию сжались. Интересно, я думала не сдержится. Выходит, наш временный библиотекарь занимала или все еще занимает достаточно высокий пост на своей работе, если даже ее старший брат не решился перечить и оставить за собой последнее слово. Знать бы еще, что именно это за работа такая…

***

— Ну что, девочки, настало время ваших грязных секретиков! — закатила глаза — она неисправима.

— Харпер… — попыталась приструнить ее.

— А что? — в притворном недовольстве уточнила она, — Мне, между прочим очень интересно знать, зачем ты, — оказала пальцем на меня, — и ты, — теперь на Шелли, — таскаете с собой оружие, когда можете обходиться и подручным материалом. Вернее, когтями. Только не говорите мне, что ваши парни просто грезят, что бы вы этими вещицами иногда пугали их в постели. Ни за что не поверю.

— Да какое там оружие, — отмахнулась от нее и попыталась объяснить по крайней мере свою ситуацию, — обычный походный охотничий нож. Мне его еще дедушка подарил, когда в первый раз на охоту взял. Я его с тех пор везде с собой таскаю. Мало ли что может нужно будет сделать.

— Угу-угу, — хихикнула стонка, — сервипровод от изоляции зачистить или хлеб нарезать.

Вот язва! Правда, в некоторых моментах недалека от истины, но… ее догадки останутся только её. Подтверждать и уж тем более опровергать я ничего не собиралась.

— А со мной еще проще, — приняла эстафету оправданий драконида, — я последняя в роду.

Понятливо кивнула головой. Теперь все понятно.

— Ну и что это должно означать? — нахмурилась стонка.

— Шелли, — попыталась объяснить ей более доступно, — последняя в ее семье и не может оставить где-нибудь с каким-нибудь другим родственником свой родовой тэй-те. Это семейная реликвия, которая передается из поколения в поколение и может хранится только у кровных родственников. И лишь только после гибели всей семьи — тэй-те переходит с собственность правителя Родонуса. Дальнейшую его судьбу решает только он.

Задумчиво качнувшись на пятках, та посмотрела на нас обеих и дала понять, что понимает, в чем дело. Правда, это не освободило нас от ее пристального внимания.

— А теперь признавайтесь, кому вы так сильно наступили на больную мозоль, что он возжелал потратить кучу денег, но оплатить возможность уничтожить вас здесь, в академии?

— Не понимаю, о чем ты, — проворчала ей в ответ.

Рассказывать о собственной глупостии, идиотизме сложившейся тогда ситуации и том, как умело окрутил меня правитель Цукаты, не хотелось. Возможно я не права и он действительно не имеет никакого отношения к произошедшему, но мысли мои невольно каждый раз возвращались именно к этому варианту.

Все просто. Эта дурно пахнущая куча хрымовых проблем свалились на нас именно после его появления в моей жизни. Отсюда какой первый приходящий в голову закономерный вывод? Правильно: он — виноват. Мое подсознание прочно связало его и возникшие неприятности прочно в одну свзку.

Вопрос в том, виноват ли косвенно или напрямую? Может ли быть такое, что кто-то намеренно пытается от меня избавиться, чтобы не дать занять место рядом с ним, как законной жене правителя? Ну, предположим, какой-нибудь гипотетический родственник, готов подсунуть на это место свою… дочь… сестру… дальнюю родственницу? А тут появляюсь я… И всё? Крах надеждам?.. По идее такой вариант исключать не стоит.

С другой стороны — действия предполагаемого злоумышленника, жаждущего породниться с правителем Цукаты, не имеют логики. Ну ладно, сегодняшняя карусель с этим экспериментальным жутиком из вивария еще вписывалась в сложившуюся картинку. Но, спровоцированная аллергия ни в какие ворота не лезет.

Чего злодей добился бы подобным выпадом? Вряд ли он горел желанием, чтобы я оказалась в лапах муженька в кратчайшие сроки. Это уже был бы какой-то совсем уж извращенный мазохизм. Или меня попытались бы убить на обратном пути? В таком случае пришлось бы избавиться и от подельницы — сестрицы правителя, а уж тогда…

А что тогда. Тогда правитель был бы безутешен в своей двойной утрате. Не знаю уж, как бы он горевал о потере такого выносливого инкубатора для своих детей, но вот сестру — было видно, — он очень любил… Мужчины — в некоторых ситуациях, — существа слабые. Тиранум Сэй из династии Наилов мог бы и утешиться темной ночью в объятиях выражающей ему сочувствие девушки. А уж дальше дело техники. Вполне можно дотянуть и до свадебки…

Так что, предполагаемые планы на устранение декийки тоже исключать не стоит.

Мысли перемешались, не желая выстраиваться в одну цепочку. Что-то такое крутилось в глубине, а вот словить за хвост никак не получалось. Все бы ничего, вполне приемлемая версия, если бы… не Греткина фраза о политической заварушке. И о том, что мы в нее уже вляпались по самые уши. Согласна — как бы ни было это неприятно, — Гретка могла специально соврать, чтобы пустить меня по ложному следу. Или просто всё ещё больше запутать, но… Хрым, мне очень, очень хочется верить подруге!

А еще меня смущали те чувства, что я неожиданно для себя испытала в присутствии муженька. Будто наваждение какое-то нашло. Я не слышала, чтобы деки воздействовали друг на друга какими-то феромонами, но… тут все равно что-то не так. Меня в тот день конкретно накрыло и не отпускало до следующего утра. А потом всё — как отрезало. Будто и не тянуло к нему со страшной силой никогда.

Мысли о каком-то неизвестном мне ранее воздействии на нас, девушек, со стороны деки — не отпускало. Возможно именно поэтому правитель так настаивал на их почти постоянном присутствии в нашей жизни. И под видом познакомиться поближе всего лишь хотели иметь возможность влиять на наши чувства и ощущения, чтобы не выпускать из-под контроля.

Вздохнула особо тяжко. Может я себя накручиваю? И все объясняется намного проще, а оба произошедших между собой событий никак не связаны? Может аллергию устроили чтобы забрать меня из академии и отвезти на Цукату, а попытку убийства организовал кто-то другой и по причине нежелания видеть меня на планете деки?

Тогда кто? Вопрос, однако!

Выплыла из состояния собственной задумчивости, осмотрелась по сторонам. Окружающие притихли и отмалчивались, лишь только неугомонная эта вся так же стояла перекатываясь с носка на пятку и обратно и смотрела на меня с интересом энтомолога-садиста.

— Что? — спросила.

— А что? — отзеркалила она.

— Я спрашиваю, что случилось, что вы так на меня все пялитесь, — угрюмо глянула на собеседницу, — У меня на лбу рога выросли?

— Да нет, — усмехнулась та, — просто ждали.

— Чего?

— Озарения… Ну-у-у, вдруг ты чем-нибудь интересным разродишься, — собравшиеся дружно хмыкнули.

— Учти, мои секретики — грязные они или не очень, — всё еще мои, — теперь уже ухмыльнулась я, — и делиться я ни с кем не собираюсь.

— Ладно, — Харпер посерьезнела, — а если серьезно, что надумала.

Переход был слишком резким. Видимо и её уже эта ситуация отсутствия информации допекла, как и меня, впрочем.

— Теряюсь в догадках, если честно, — плечи устало опустились. Хрым, еще полдень не наступил, а я уже выжата, — с одной стороны все наши неприятности начались после посещения Цукаты…

Немного замялась — в голову впервые пришла мысль о том, что не стоит так открыто на тему своих догадок разговаривать в присутствии Улгуми. И тут же отбросила сомнения — этот деки уже второй раз помогает мне избавиться от неприятностей… и я позволила себе мысль о возможности доверия по отношению к этому мужчине.

— Я могу ошибаться, но события говорят сами за себя… — продолжила выкладывать свои мысли.

— И ты предполагаешь, что кто-то просто хочет освободить место возле правителя, — подвела итог стонка под поведанными остальным моими размышлениями.

— Нет, — теперь, после того как смогла озвучить все, я точно была уверена, что это не так. Или, по крайней мере, не совсем так. Откуда эта уверенность пришла — не знаю, но она просто была, — как-то слишком закручено такой огород городить вокруг избавления неугодной соперницы. Проще нанять убийцу и по-тихому убрать меня, как только окажусь за пределами Академии. Да и Гретка…

— Ты ей доверяешь? — уточнила библиотекарь.

— Я хочу ей верить, — сказала правду ей, — но…

Произнести вслух о моем недоверии подруге язык не поворачивался.

— Скорее всего, возможность породниться — дополнительный бонус к другим, более глобальным планам.

— Понятно, — проворчала девушка, погладив круглый животик и наконец, присев на удобный стул с дополнительной подушкой под спину, — ну а вы что скажете, дорогие мои?

Шелли, повертев на запястье свой комм, посмотрела на нас обеих и улыбнулась одним уголком рта.

— Я думаю, Цуката как-то связанная с произошедшим. Прости, друг, — на минуту ее взор обратился к развалившемуся в кресле деки, — но это не ревность и не мышиная возня у трона.

Друг? С каких это пор? Вернее, что я пропустила?

— И ты в этом не ошибаешься, — хмыкнул тот, одобрительно кивнув, — Но… к сожалению, я и сам знаю не больше вашего, — улыбка Улгуми вышла кривоватой и немного грустной, — с некоторых пор я не настолько значимая фигура, чтобы быть в курсе всех дворцовых подковёрных игрищ, но могу сказать одно — что-то затевается. И не только у нас.

— У нас было тихо, — пробормотала я, пытаясь вспомнить, происходило ли что-то необычное в последнее время на Родонусе.

Стонка кивнула, принимая и его, и мой ответ.

— Откуда такая уверенность? — пристальный взгляд скользнул от него ко мне и обратно.

Я промолчала. Все что знала и так выложила.

— Никаких фактов, — еще одна улыбка показалась на его губах. На этот раз хитрая, — Исключительно интуиция.

— Я твоей интуиции доверяю, — снова кивнула она и посмотрела на остальных, — закругляемся. Вы в столовку, а потом к ректору на допрос. Я к тому времени там уже буду.

Спорить никто не стал. Выжаты были все, скорее, больше морально, чем физически. Просто молча выбрались из ее апартаментов и пошли.

Гомонившая до того столовая встретила нас гробовым молчанием. Большая часть присутствовавших студентов разных возрастов высокомерно взирали, недовольно кривя губы. Из остальных… Некоторые заинтересованно поглядывали, а кто-то даже одобрительно подмигивал беззвучно, губами благодарили за сорванные лекции…

Да уж, слава у нас в Академии складывается определенно не та, что нам бы хотелось.

Ни одного полностью свободного стола не оказалось. Садиться порознь — даже мысли не возникало, потому пришлось искать относительно пустующий (всего лишь пара стонцев и один тункет) и топать туда — всей гурьбой занимать.

Такая, немного гнетущая обстановка совсем не радовала, хотелось побыстрее оттуда «смыться». Звук шагов гулко отражался от стен, эхом разносясь в дальние уголки помещений.

Стол становился все ближе. По пути приходилось подхватывать свободные стулья в нужном нам количестве и продвигаться уже вместе с ними. В общем, в итоге получилась не мобильная группа, а целый обоз, пока мы до него добрались.

— Кто сколько чего будет? — кривовато улыбнулась своим спутникам, стоило только им устроиться за столом, — поработаю сегодня вашим официантом.

«И чем-то займу руки» — мысленно добавила я.

Шелли, уже было севшая, дернулась, но, увидев мое выражение лица, осталась сидеть на месте. Правильно. И ее подопечной иногда стоит побыть одной для успокоения нервов.

— Я тоже прогуляюсь, — известил, неизвестно как оказавшийся за моей спиной Улгуми.

— С чего бы это? — настроение, чуть было не поднявшееся до отметки «приемлемо» снова опустилось до «хуже не придумаешь».

— Ты одна все не утащишь.

Вот честно, если бы начал что-то рассказывать о безопасности — взорвалась бы, а так… Плечами пожала и снова уставилась на девушек в ожидании «заказа».

Те понятливо, без промедления уткнулись носами в местное меню, выплывшее из центра стола в отдельном вирт-окне и раскинулось сразу на несколько листов, для более удобного выбора.

Прийти и забрать запрограммированный заказ на всех в терминале заняло не больше пяти минут. Дорога обратно нам, с перегруженными руками, далась немного тяжелее, а соответственно и длиннее.

А тут еще и препятствия на пути попадаются, в виде крикливых девиц.

— Отвали! — завопила сама же налетевшая на меня альвийка, нервно отскакивая в сторону от опасно накренившегося самого верхнего в стопке контейнера с едой, — Понаехали тут, муты недоделанные!

В столовой стало снова очень тихо. И в этот раз тишина была подозрительно угрожающей. Не мне. Сзади послышался грохот падающей груды контейнеров с трапезой для второй части нашей слаженной группки.

Мысленно вздохнула, поняв, что к терминалу надо будет сделать еще одну ходку. Поставила свою ношу аккуратно на предупредительно освобожденное кем-то место на близстоящем столе и повернулась к собственному телохранителю.

— Успокойся, — проговаривала я тихо, подходя к деки постепенно, шаг за шагом, будто боялась на мину наступить, — ну дура она, что с нее взять? — на раздавшееся со стороны придурковатой выскочки шипение даже не обратила внимания, — умом, видно, не вышла. Видишь, папочка постарался — купил ей место, вот она и бесится.

Шипение раздалось еще сильнее, но очень быстро прекратилось — стоило только обеим плетям щупалец деки, молниеносно появиться из-за его спины и захлестнуть недальновидной дурочке горло. И пусть я этого не видела, стоя к ней спиной, но… по лицу мужчины стало понятно сразу, что происходит.

Я же так и вовсе оказалась охваченной в своеобразных объятиях.

— Тише-тише, — уже шептала перепугано, пытаясь его успокоить, быстро сделала пару шагов навстречу и обняла мужчину за талию, крепко прижимаясь к его груди, — зачем тебе из-за этой никчемной взыскание получать? Лучше ты на ней на уроках отыграешься.

Шептала куда-то в солнечное сплетение Улгуми и поглаживала легонько по спине. Только когда почувствовала ответное касание и почти невесомую ласку на волосах, смогла выдохнуть и отодвинулась чуть назад, заглядывая в глаза. Нормальные, не бешенные. Наконец-то нормальные и без жажды убийства, так — легкого вредительства.

Все это время в столовке продолжала царить тишина, а потом она взорвалась звуками.

Теперь уже окончательно отстранившись от деки, повернувшись, подобрала аккуратно оставленные контейнеры на столе и снова продолжила свой медленный путь. Своему сопровождающему не сказала ни слова.

Я его понимала. «Муты» — одно из самых грязных ругательств и оскорблений созданным расам, вроде нас с Улгуми. И та альвийка не имела никакого права так выражаться. В принципе, мы могли бы даже подать на нее в суд за оскорбление достоинства расы и получить компенсацию. Благо сотворенное ею произошло не только на глазах всей столовой, но и наверняка было зафиксировано камерами искина. Если бы подали коллективное заявление о взыскании, могли бы приличные деньги получить с нее.

— Студентка Олера Тэрпетри, вам выносится взыскание с внесением в личное дело, — а вот и искин «нарисовался», — система службы безопасности и наказаний напоминает, это ваше третье, последнее, взыскание и предупреждение. После совершение последующего проступка, Вы будете автоматически исключены из рядов учащихся и направлены с соответствующим пакетом документов о свершенных преступлениях с центральный суд Элойса для поступления под юрисдикцию города и вынесения общественного приговора.

— Хрымова железяка! — резко побледнела выскочка и, развернувшись на пятках, скрылась в неизвестном направлении.

— Это вы её Дуню убили, — проворчал, имевший чуть больше обычного растерянный вид, тункет, сидевший за нашим столом, стоило только нам оказаться рядом, — она её три года создавала, по кусочкам собирала… дипломная работа, чтоб её! — а потом вздохнул и добавил, — А нам пришлось собирать маленьких дунят. Точного количества, сколько должно было быть — никто не знал, потому до сих пор никто не уверен, что всех выловили.

— Так это не мы её, — подала голос Шелли, дождавшись, когда Улгуми вернется с повторно взятыми порциями.

— Как это? — удивился один из двоих стонцев, оказавшихся за нашим столом.

— Так это, — насмешливо буркнул деки, устраиваясь рядом со мной, — технически её грохнул ректор. Мозгами работать иногда надо, с-с-студенты.

Вся вышеозначенная троица вылупилась на нас с непонятным выражением лица. То ли с удивлением, то ли с раздражением.

— Сами подумайте, — сжалилась над ними Шелли, — кого бы заставил ректор собирать монстриков, если бы это мы их мамашу раздавили, — девчонки почти синхронно хмыкнули, но ни слова так и не произнесли вслух, перешептываясь только между собой.

— Ну-у-у, — немного сбитые с толку наши собеседники начали понемногу соображать, о чем речь, — вас, наверное.

— То-то же, — указующий перст дракониды взметнулся вверх и тут же, описав небольшую дугу, вперился в одного из парней. Того, что сидел поближе, — по логике руководства и преподавательского состава любого учебного заведения, причиненный ущерб должен быть устранен самим виновником. Классика жанра. А если виновен сам ректор?

У троицы дружно пооткрывались рты от осознания и легкого шока. Потом так же дружно захлопнулись.

— А мы думали… — до того молчавший стонец тряхнул головой, будто стряхивая наваждение, — меня, кстати Миеем зовут. Это Дрок и Цвах, — представил он остальных, — мы со второго курса гумонитарки.

— А мы…

— Можете не представляться, — ухмыльнулся тот, кого представили Дроком, — вас, «героев», уже вся академия поименно знает.

Кажется, мои опасения по поводу репутации подтверждаются.

— Это хорошо или плохо? — уточнила одна из драконид, самая молоденькая из нас.

— С какой стороны посмотреть, — теперь уже не сдержал ухмылки Улгуми, — если среди студентов, то вроде даже и не плохо. Только потом на протяжении всей учебы придется уже подобные вещи специально и регулярно совершать…

Представила себе глобальность последствий, если в этом учебном заведении катастрофы будут происходит уже из-за специально придуманных проделок… Содрогнулась. Мы потом всю оставшуюся жизнь только на возмещение убытка и будем работать.

— А не у студентов? — поторопила деки вся та же наивная, не осознавшая всей глубины той задницы, в которой мы уже почти оказались.

— А среди учителей будете под постоянным, особым наблюдением, чтобы действительно ничего более серьезного не учудили уже после подначек вот таких вот «доброжелателей», — кивок в сторону парней, которые уже не просто благосклонно на нас поглядывали но и начали хорохориться, то грудь колесом выпячивая; то пудовые кулаки выкладывая в попытке показать, как у них бицепсы накачанные на руках «играют».

Девчонки же услышав о перспективах репрессий со стороны преподавателей за просто так и думать забыли о новых знакомых, повернулись к деки и внимали его речам. Парни поначалу заметно пригорюнились, но ненадолго. Судя по переглядываниям и перемигиваниям, что-то уже придумали. Мне даже страшно… Страшно представить, что в приступе отстаивания собственных принципов и вековых традиций Рудонуса дракониды с ними сделают. Хорошо, если после попытки соблазнения сразу жениться потянут… И это только в том случае, если кавалер по душе придётся, а так… По-моему, девочки готовы встряхнуть заплесневелый разврат, творящийся в академии и установить на время свои целомудренные порядки.

Охота на новых женихов началась. Вон, как некоторые из драконид между собой запереглядывались.

В голове снова толкнулась мысль о нашем скоропостижном замужестве. Кажется, не только я поддалась непонятному влиянию со стороны деки. Надо будет всем собраться и поспрашивать. Если предположения окажутся правдой, нужно будет искать доказательства и подавать прошение о признании наших брачных уз недействительными.

Дальнейшее поглощение пищи прошло в молчании. Только под конец, уже закончив кушать, зачем-то полезла в карман короткого, до средины бедра, форменного жакета и наткнулась там на гладкий бок чего-то, принятого сначала за небольшую пуговицу, но при более тщательном исследовании пальцами, все там же в кармашке, поняла, что это «гитка» — маломощный носитель информации, предназначенный для просмотра информации на коммах.

Незаметно повернулась к деки и сделала «страшные» глаза. Тот насторожился моментально, переставая жевать, подвинулся поближе и будто спросил взглядом: «что?». Удивляясь, как еще никто не обратил внимание на наше кривлянье за столом, дёрнула чуть плечом правой рука, которая все еще пряталась в кармане, приглашая самому посмотреть, что там у меня.

Сунул руку. Карман затрещал… но выстоял. Уже хорошо. Чувствовать прикосновение его пальцев было приятно, особенно когда они, периодически сплетались с моими, пытаясь нащупать то, что держала я. Нащупал. Со всех сторон облапив штуковину, отпустил и вытащил руку.

— Давно? — тихий, на грани слышимости, шёпот шевельнул волоски возле уха, щекоча его.

— Только что обнаружила, — так же тихо постаралась ответить и на миг запнулась, пытаясь понять, как объяснить собственные подозрения, — карман покатый, а мы там слишком много и резко двигались…

Деки не ответил, просто молча принял к сведению и, по-моему, даже согласился с моими выводами — гитку могли подкинуть мне только в столовой. В библиотеке при нашем бешенном танце с жутиком Дуней-5, это устройство не только выпало, но и было бы растоптано в первые же секунды борьбы за выживание против экспериментальной академической гадости. Под ноги тогда точно никто не смотрел.

Шелли, заметив наши шушуканья, насторожилась и уже не спускала с нас внимательного взгляда. Жаль возможности поделиться с ней новостью не было возможности — народ за столом, утолив первый голод, начал отвлекаться от контейнеров с едой. Ладно расскажу потом, а пока нам тоже пора на выход.

***

— Ну и что в итоге мы имеем? — округлый живот, придерживаемый с одной стороны тонкой женской ручкой, который находиться в спокойном состоянии не хотел и периодически раз в несколько минут перекашивался в разные стороны (У нее что там, спортивные игрища открыли?), оказался как раз на уровне моих глаз, — А имеем мы, дорогой братец, саботаж во всей своей неприглядной красе. Если не что-то похуже.

Харпер уже минут пять нарезала круги по ректорскому кабинету и чихвостила Тада Рэма на чем свет стоит. Тот особо не сопротивлялся, понимая, что с беременной сестрой разговор должен вестись вдвойне деликатно. Вот и осторожничал, держа рот на замке, а глаза прикрытыми ладонью. Вряд ли ему было стыдно, скорее, досадно.

— В общем так, — беременный «метеор» снова замер рядом со мной и оперся ладошками о ректорский стол, — ты как хочешь, а я была вынуждена связаться со своим начальством, — и уже с ноткой злорадства добавила, — Поздравляю, братец, меня отозвали из бессрочного отпуска и направили разбираться с вашими происшествиями.

— Харпе-е-ер!.. — прорычал тот настолько грозно, что я думала все — конец разбирательствам, ректор никого в свою обитель не допустит.

Но продолжения не последовало.

— Да-да, — злорадство у стонцийки перешло на новый, более качественный, уровень, — и вместе с моим же напарником.

Судя по перекошенной ректорской физии, тайна личности пары моей новой знакомой, а по совместительству и нашего библиотекаря — раскрыта. Да уж напарничек у нее везде успел… И поработать, и… будущим потомством обзавестись… А как всё чудесно начиналось-то.

К назначенному времени к ректору на прием мы успели без опоздания, что не могло не радовать. Библиотекарша, как и обещала, уже оказалась там. Правда, приведшая себя в порядок и переодевшаяся.

Рассказ о библиотечной битве настроения Таду Рэму не улучшил. И — мне кажется, — если бы не присутствие на месте событий его сестры, нас вполне могли бы обвинить в произошедшем. Как оказалось, подобные выводы в ректорской голове образовались не на пустом месте. Кто-то качественно «настучал» ему, присылая странные, на удивление ограниченные в подробностях, сообщения на комм.

Что-то вроде: «дракониды намеренно устроили погром в библиотеке» …

Сначала меня удивило, как злоумышленник мог рассчитывать на то, что ректор поверит безымянному «доброжелателю», если с нами в помещении оказалась и библиотекарь. Даже не будь она его сестрой, он бы ей — как постоянному сотруднику с безупречной репутацией, — поверил однозначно быстрее, чем не пойми кому.

Но потом и этот вопрос прояснился — Харпер не должна была сегодня в это время находиться в библиотеке. Слишком рано было — а глубоко беременной женщине намного тяжелее даются такие ранние подъемы. По утрам в хранилище книжных знаний обычно дежурила одна из студенток-практиканток, но… в этот раз та, что должна была быть, связалась с Харпер поздно вечером и попросила о замене.

Заменять её, собственно, было некому, вот и вышла стонцийка на работу в срок. Ну, а дальше вы знаете.

В общем, наше повествование не обрадовало Тада Рэма, и еще больше огорчило продолжение — описание событий, произошедших в столовой и предъявленная в доказательство гитка.

— Ну и кто это мог быть? — крутя в руках «пуговицу», переспросил он.

— Да кто угодно, — проворчала я злая и усталая. Еще учебный день не закончился, а нужные нам куча нужных нам дел так и не были закончены. Учебный материал в библиотеке не взят, расписание предметов на неделю не забрано… — там толпа народу была, только… — глянула на него исподлобья, — мне кажется, это та девушка, с которой мы столкнулись. Она еще взыскание получила.

— Олера Тэрпетри, конечно, хулиганка, но мне не понятно для чего ей это? — с сомнением пробормотал тот.

— Она создательница того, что было разрушено отчасти и по нашей вине, — хмыкнул деки, — я знал и более сумасшедших ученых, которые были готовы убить за собственное творение.

— Посмотрим, — с недовольством прошептал, вставая стонец и подходя к стационарному терминалу искина академии.

Не знаю, что конкретно он подразумевал: то ли, что «посмотрит» прав ли оказался Улгуми; то ли, что действительно посмотрит на студентку и тогда уже примет решение, виновна или нет… Но я, к примеру, с большим нетерпением наблюдала за его нынешними манипуляциями с носителем.

Нам бы пришлось просто попытаться прослушать гитку, вставив ее в один из комом. Здесь же, можно было вставить ее в специальное гнездо и подождать, когда информация с нее будет скопирована и конвертирована в более подходящий для искина формат.

Узнать что именно находилось на гитке и находилось ли вообще, а также проверка на отсутствие вредоносных программ и вирусов в домашних условиях невозможно было бы. Так что я даже рада было, что Тад Рэм не погнал нас, своих новых студентов, поганой метлой из кабинета, а наоборот, дал молчаливое согласие на совместное прослушивание возможно очень опасной бля него или кого-то еще информации.

Звук разлился в воздухе минуту спустя. Сначала приятный баритон просил ту самую Олеру покинуть виварий, сообщив о необходимости проведения досрочный дезинфекционных работ в вольерах и близстоящих лабораториях.

Потом был слышен неразборчивый ответ девушки и удаляющиеся шаги. Кабинет ректора на некоторое время был погружен в полную тишину, пока не раздался странный писк и скрежет плохо смазанного железа, при звуке которого ректор и его сестра напряглись.

Все тот же баритон, теперь уже без каких-либо теплых ноток в голосе, сначала при помощи какого-то там волнового излучателя взял под контроль сознание монстрика, а потом выгонял Дуню из вольера.

В голову пришла неожиданная мысль, что если тварью можно было управлять при помощи этой штуковины, то вполне вероятна и возможность управления ей во время боя, а значит, их действительно хотели убить, а не всего лишь напугать.

После прослушивания лица у обоих стонцев было слегка озадаченное. Видимо, кое-кто узнал голос говорившего.

— Это научный руководитель Тэрпетри, — ответила на мой немой вопрос Харпер, — он же — заведующий виварием.

— Надо вызывать охрану и идти его брать. Нужно понять, зачем ему все это нужно.

— Тад! — двери ректорского кабинета еще не успели полностью открыться, когда туда ворвался Сии-Дэрн Афул, тункиец декан военно-юридического факультета. Один из трех показавшихся мне самыми адекватными, — там… — он перевел дух, заприметив нас немного притормозил и уже более спокойно добавил, — господин ректор, вам надо пойти со мной.

Бедный ректор. Честно, на какое-то мгновение мне даже стало его жалко. Тот обреченно на минуту потер ладонью лоб, пытаясь: то ли температуру себе измерить, определяя нет ли горячечного бреда; то ли скрыться таким образом ото всех, следуя правилам детских понятий, что если сложить ладони над головой в виде покатой крыши и сказать «я в домике», ничего страшного с ним не случится…

Но… деваться ему было некуда и он пошёл. И мы вместе с ним, как само собой разумеющееся. Хвостиком. Пусть это и не относилось к нашему делу (мы на это очень надеялись, я так уж точно), но посмотреть, кто еще мог ввести в такое взволнованное состояние преподавателя, кроме нас, студентов, были просто обязаны.

Зря. Зря мы… я… надеялась, что происшествие не имело с нами ничего общего. И охраны, требуемой главой академии, не понадобилось больше — мы взяли злодея. Вернее, нашли то, что осталось от заведующего виварием. Тело мужчины было словно разрезано пополам: начиная от левого плеча наискось к правому боку, тянулась зияющая дыра. Крови почти не было — направленные сгустки плазмы убивают практически чисто, прижигая открытые раны, не хуже обычного каленого железа. Остекленевшие глаза смотрели в потолок, а на лице застыла маска немого удивления.

Да, кто-то сумел преподнести ему неприятный сюрприз. О том, что это именно тот, кто был нам нужен, узнали просто — стоило взглянуть на лица Харпер и Тада Рэм. Эти двое своими подвижной мимикой выражали сначала крайнюю степень удивления, осознания, обреченности и злости. Именно в такой вот последовательности. Видимо, они очень расстроились, что больше не могут задать ныне трупу кучу интересующих их вопросов.

Покойник своим наличием тоже сумел удивить… уже нас.

— И что будем делать? — с сомнением протянул кто-то из девчонок.

— Зови охрану и тащи сюда эту Тэрпетри, — повернулась к ней, принимая решение и взглянув на Шелли, добавила, — Дай ей кого-то в помощь. Надеюсь хоть та будет еще жива. Друг от друга ни на шаг. Ни при каких обстоятельствах.

Оглянулась вокруг. Судя по подозрительному скрежету, подвываниям и шуршанию, мы находились в лабораториях при виварии. А во-о-он за той дверью, собственно и начинались вольеры со зверушками. На полу виднелись отчетливые две размазанные полоски еле видного светло-бурого цвета. Хоть я и говорила, что крови было мало, но она все же была.

Кажется, кто-то тащил тело в сторону двери, к вольерам. Если подумать, вполне вероятно, что хотели скинуть заведующего кому-нибудь на съедение, выдав убийство в несчастный случай по неосторожности самого мужчины. Если там все зверушки наподобие Дуни, то все могло получиться. От погибшего и костей могло не остаться. Так, пару тряпок от одежды — то, что ни одно уважающее себя животное есть не будет.

Вопрос, почему убийца не закончил начатое?

— Вы думаете это убийство? — из-за спины неожиданно близко прозвучал девичий дрожащий голосок.

— Нет, — ехидство само вырвалось наружу, давая сбросить таким образом стресс, — он просто сам себя по неосторожности бластером порезал, пошёл спрятал оружие и, разделенный практически пополам, попытался доползти на спине до вивария, чтобы, следуя своим религиозным убеждениям, отправиться на ритуальный корм тамошним тварям, тем самым продолжая жить в них. Недолго, правда, до первого похода в туалет, но качественно. А если бы ему повезло, то еще и его излишняя умность на кармическом уровне оказалась бы заразной и, попробовавшие его мяса, монстрики, приобрели бы толику интеллекта, продолжая эволюционировать в разумных существ… Как тебе такая история?

Развернувшись к интересовавшейся, поняла, что последние фразы улетели в пустоту — в конце коридора еще мелькали пятки, удалявшейся в скоростном режиме незнакомки.

— Проследи за ней и выясни кто такая, — кивнула я Шелли в сторону коридора, — потом узнаем, что она делала здесь и что видела.

Драконида кивнула и отправила еще пару наших девушек в направлении убежавшей. Я же, отвернувшись, продолжила наблюдать за тем, что происходило внутри большой комнаты.

Лаборатория представляла из себя довольно внушительных размеров помещение, по периметру стен которого тянулся ряд закрытых шкафов с ингредиентами и стеллажей со всевозможными колбами, ретортами и прочей лабораторной гадостью. Сама же комната была разделена несколькими невысокими (по плечо) прозрачными перегородками на множество рабочих мест. Каждый был снабжён средней длинны металлическим столом и небольшой стойкой со стационарным блоком подключения к Академическому искину.

— Ну и что ты думаешь? — библиотекарша осматривала тело, попутно профессионально шаря по карманам жертвы.

— А что тут думать, — ответил… Улгуми, — я уже видел подобный разрез.

И весь вид деки говорил, что он этому очень… не рад.

— Уже хорошо, — сосредоточенно рассматривала та что-то.

— Не думаю, — деки в то же время оглядывался, цепляя взглядом тщательно всю картинку вокруг, — тебе точно не понравится.

— И все же я хотел бы объяснений, — это ректор, до того молчавший, наконец подал голос, — мне еще перед попечительским советом отчитываться, перед коллегами и силами правопорядка.

Видимо, у мужчины давно уже горело высказаться, просто тот не хотел отвлекать от дела сестру и ее временного напарника.

— Правопорядок уже здесь, — проворчала стонцийка, поднимая на минуту руку, — по этому поводу можешь не переживать, начальство только что получило мое сообщение о происшествии и присоединило его к разработке предыдущего дела.

— Я бы меньше переживал, если бы ты в это дело вообще не лезла, — обреченно пробормотал под нос её братец, — мне так спокойнее.

— Не начинай, — отмахнулась та, — лучше дай команду охране и искину, чтобы пропустили моего… мм… напарника.

— И этот еще!.. — недовольство главы академии возрастало прямо пропорционально каждому новому заявлению молодой женщины.

— И еще, и опять, и снова… привыкай, — пожала та плечами, — я тебе говорила уже, — и тут же без плавного перехода, — а теперь все вышли из комнаты и не заходим, пока не разрешу.

Мы с Шелли и девушками, понятливо попятились, еще и немного забывшись потянули за собой ректора. Тот, правда, на такую наглость внимания не обратил — усердно общался с кем-то по собственному комму, то рыча, то переходя на уговаривания.

Сочувствую. Вдруг на минуту осознала, что в жизни бы не согласилась возглавить такую головную боль, как высшее учебное заведение, где учащимся балбесам родительской расправой просто так не пригрозишь, а уровень пакостных последствий от их «шалостей» намного превышает отметку «терпимо».

Да что там! Я бы даже в начальном классе на согласилась бы работать с детьми. Нынешние вундеркинды иногда такое могут отчебучить — умереть не встать, как говорит бабка Герда.

Смотреть за работой этих двоих было приятно. Чёткие, слаженные действия, ни одной лишней — все, как и должно быть, почти идеально…

— Отойди от моей женщины! — неожиданно проревело за нашими спинами, заставив подпрыгнуть на месте. М-да, расслабились.

Кто-то размером с антикварный бабы Гердын двустворчатый шкаф протаранил наши дружные ряды, что кучковались возле входа в лаборатории и вихрем вломился в помещение. Бесцеремонно прошелся по трупу; зацепил какую-то колбу, которая с глухим «бдзинь» упала на пол, но так и не разбилась; отодвинул библиотекаршу-следователя и взял за грудки моего… тьфу ты, нашего деки, поднимая на добрых сантиметров десять над полом.

— Я тебе сказал, держись подальше от моей женщины! — зарычало это чудовище, в котором с трудом можно было узнать самого что ни на есть настоящего драконида, как только начала опадать на землю лабораторная документация, зачем-то записанная на обычной бумаге.

Не сказать чтобы она, бумага, была в наше время редкостью. Многие официальные документы до сих пор дублировались именно на этих идеально белых листах. Просто, расы, входящие в Альянс, тщательно берегут свою природу и стараются не губить свои леса.

Бумага стала очень дорогой и в повседневной жизни ее мало кто использует. А тут… кто-то слишком богатый, раз мог себе позволить что-то крапать отчеты мелким почерком… или же информация изложенная на ней была достаточно конфиденциальна для того, чтобы не доверять более современным носителям.

— Адам Штар! — всплеснувшая руками Харпер Рэм выглядела довольно растерянной от всей этой ситуации, — отпусти его, идиот, ты не с тем обнимаешься! И наконец поцелуй свою пару!

Так вот, кого так не хотел видеть в роли своего зятя господин ректор! В душе шевельнулась нехорошая такая, зеленная и пупырчатая гадость от осознания, что стонец посчитал нашего соотечественника недостаточно хорошей парой для собственной сестры.

— Ш-ш-ш!.. — вырвалось из горла автоматически.

— Ш-ш-ш!.. — вторили моему остальные голоса.

Чего не отнять у моей расы — так это коллективной сплоченности. Мы можем долго и нудно между собой бурно выяснять отношения, так, что перья по ветру летят, но стоит хоть кому-то со стороны сказать или сделать в нашу сторону какую-либо неприятность — всё! Хана кутенку!

— Так ш-ш-то вы говорили по поводу необеспеченности и смены профессии?.. — тихо с угрозой уточнила у несчастного стонца.

Шесть пар злобно прищуренных глаз уставились на Тада Рэма. Даже охрана, прискакавшая следом за драконидом от самого центрального входа, отступила на шаг.

— Ого! — раздалось зычное где-то со средины коридора, — да тут целая группа поддержки. Привет, девчонки!

Вся наша компания повернулась к новому действующему лицу. По коридору к нам приближался среднего роста чииз чем-то отдаленного напоминавшего Олмека Шорта, капитана лайнера, на котором прибыли конкурсантки на Элойс. И это звучало странно, если учесть, что хер капитан был чистокровным альвийцем.

Действительно «ого!», такое впечатление, будто в данном месте собрались все обиженные Империей. А что? Ректор с сестрой — стонцы; наша компашка и пара Харпер — дракониды; Улгуми — деки; декан — тункет; этот вот «Ого» безымянный — чииз… вон даже охрана, состоящая из нескольких альвийцев — блюстителей законов Альянса, присутствует. Новелийцев для комплекта не хватает. И будет нам еще одно Воссоединение.

Просто-таки встреча в верхах, как при подписании о капитуляции Земли. Пять искусственно созданных рас, Альянс в лице альвийцев, выступавших в роли гарантов и посредников на подписании договора о вступлении в Альянс. Вернее, сначала был договор о поражении со стороны Земной Империи, а уж потом… Альянс открыл нам свои объятия.

Что-то мне это не нравится. От слова «совсем». Чииз, кстати, являл собой яркий контраст со всей этой грудой мышц на один квадратный метр, которые демонстрировали господа-представители других рас.

Новоприбывший с трудом дотягивал макушкой до моего уха. Был до невозможности чернявым, как говорила бабка Герда, «брюнетистый, что тот хрым». Имел темно-карие, почти черные глаза с густой опушкой смоляных по цвету ресниц. Такого же оттенка прямые густоватые брови. Прямой нос и тонкие, с нитку, щегольские усики над верхней губой.

Чиизы внешне почти ничем не отличались от обычных людей, если бы не выдававшие их с потрохами острозубая, акулья улыбка и второе, прозрачное, веко. Эта раса больше всего, с моей точки зрения, пострадала от действий землян. Эти «короли мира», насмотревшись всякой мути и наслушавшись старых мифов о людях-зверях, решили создать нечто подобное.

Как всегда, вышло у них совсем не то, что хотелось, но тут уж ничего они поделать не смогли. Дело в том, что экспериментаторам каким-то образом удалось-таки подселить в испытуемый материал сущности зверей. Только вот в заданной программе оборотничества произошел сбой. Сущности удачно приживались в телах людей и те даже со временем, не сойдя с ума в первые часы, созданным мутантам удавалось подчинить себе внутреннего зверя, но… на этом все плюсы и заканчивалось. Оборот — оказался мифом, очередной сказкой рассказанной бабушкой на ночь.

У чиизов первого поколения даже зубы были обычными, человеческими, и по остроте ничем не отличались от чистокровных землян. Это сейчас уж… Со временем в чертах лица того или иного чииза стали проступать признаки тотемного зверя, чью сущность передали по наследству тебе родители и род. Ну и, как бонус — зубы, острое зрение, чувствительное обоняние, чуткий слух и увеличенная в несколько раз сила. Но… Запертый внутри метафизический зверь просто-таки сводил с ума от невозможности вести привычный, заложенный самой природой, свободный образ жизни. Вся жизнь представителя этого народа с самого рождения посвящена контролю над собой и своей сущностью. И могу сказать одно — это действительно очень тяжело.

А вот этот «Ого» даже не чистокровный чииз, судя по более сглаженным что ли, не таким резким как у чистокровного, чертам лица.

— Здрасьте, — настороженно пробормотала, тесня собственной спиной девчонок к стене.

Хрым его знает, что за кент, а своих защитить надо. Заметивший мои передвижения новоприбывший только хмыкнул, одобрительно блеснув глазами и тут же все внимание переключил на обнимавшуюся посреди места преступления пару.

— Кончай лобзаться, птицы счастья, — насмешливо рявкнул он, — а то тут остальные стоят и завидуют. Пока что молча, но, я чувствую, скоро начнут возмущаться.

Скептически подняла бровь. Это он себя имеет в виду? Так вроде не молчит. Скорее наоборот — фонтан не утихнет никак.

— Ты кто? — отбросив в сторону, взлелеянную во мне родительницей корректность, поинтересовалась напрямую.

— Я с ним, — лаконично ответил тот, ничуть не смущаясь моей прямоты, и тыкнул указательным пальцем в сторону драконида.

— Я не спрашиваю с кем ты, — сзади девчонки фыркнули и зашушукались, — я хочу знать кто ты и имеешь ли право здесь находиться.

Девчачье фырканье заглушил ректорский стон. Взглянула на него. Чего это он? Тад Рэм, пару раз больно шлепнув открытой ладонью себя по лбу, будто пытался что-то оттуда выбить, с какой-то обреченностью смотрел на меня такими глазами… ну прям, вселенская скорбь… по почившей раньше времени моей сообразительности. Обидно даже стало… на минутку.

На ректоре решила не зацикливаться и снова повернулась к, с интересом наблюдавшему за мной, мужиком.

— И-и-и?.. — стоны ректора стали жалостливее и громче. Казалось, вот-вот то ли родит, то ли заплачет.

— Харр, — веселящийся спутник драконида, казалось совсем не расстроился и не разозлился из-за моей неосведомленности; протянул руку и яростно затряс мою в рукопожатии, — Харр Эти, к вашим услугам… мм…

— Мадмуазель, — уточнила я свой незамужний статус незнакомцу на Родонусский манер.

О якобы муже скромно умолчим.

— Конечно, — расцвел тот в ответной, зубастой, улыбке, — даже удивительно как такой цветок, еще не сорвал какой-нибудь собственник и не заточил в собственном доме?

— Конкретно этот цветок занят, ваше высочество, — неожиданно совсем близко материализовался деки, — со всех сторон занят и сорвать его вам не получится.

Высочество?! Неожиданно захотелось хлопнуть себя по лбу ладонью пару раз, как это делал до этого стонец. Это ж надо было забыть имена членов ныне властвующей династии на Элойсе. Харр Эти Энтойским — средний сын ныне правящего канцлера и второй в очереди престолонаследников. Должность эта на Элойсе в отличии его земного прототипа была наследственной и являлась скорее титулом, чем просто названием занимаемого кресла временного управленца правительством.

То-то я смотрю ректор уже весь лужей растекся и отползал подальше, лишь бы рядом со мной не находиться.

— Ваше Высочество, — решила исправить я ситуацию., - простите, не узнала. Постановщики ваших портретных композиций, которые уходят в тираж на страницах прессы, бессовестно лгут своими творениями. Вы совсем не похожи на те бездушные маски, что демонстрируют нам развороты вирт-окна газет и журналов.

От официального обращения к нему Высочество заметно скривился, но перечить не стал, только взглянул неодобрительно на деки… Но тут уж я не выдержала и передвинулась так, будто хотела его защитить ценой своей жизни, прикрывая Улгуми от чииза собственным телом.

Последнему это совсем не понравилось. Моему спутнику, похоже, тоже.

Чииз. Каким образом во главе Элойса, родины альвийцев, оказались чиизы, я до сих пор вообще не знаю. Но… так уж сложилось. Теперь же я пыталась вспомнить какому тотемному животному принадлежал род конкретно этого индивида. Как-то не вспоминалось.

Зато пока размышляла пропустила интересный для себя, по крайней мере, момент: лапища деки прочно обосновалась на моей талии, как и оба щупальца, обвившиеся вокруг бедер, совершенно ясно и четко давая понять — «занято».

Честно, если бы не осознание того, что он так старается сберечь меня для своего правителя, а не для себя, я бы уже давно к нему жить перебралась — такого мужика упустить… бабка Герда мне подобного не простит. А так… обидно, прям, честное слово!

***

— Ну что ж подведем итоги, — расположившаяся в ректорском, почти родном уже нам, кабинете, компания из уже знакомых лиц молчаливо внимала вещавшему Его Высочеству, — нападение на группу студентов было неплохо, но неидеально спланированно, — (что меня несказанно радовало), — это первое; второе — замешанный в неудавшемся покушении преподаватель убит. В наличии непонятно кем подкинутая гитка, которая дает только понять о причастности оного к преступлению и не более. Несколько смазанных отпечатков, полученных в лаборатории, такие что даже для сравнения с базой не подходят… как там говорят на земле: «концы в воду»? У нас ни одного стоящего доказательства или хотя бы зацепки.

— Не совсем, — проворчала минуту спустя, недовольная тем, что именно мне пришлось прервать образовавшуюся тишину после слов второго наследника, — одна, по крайней мере, есть…

Теперь все взгляды были устремлены на мою скромную персону от чего сделалось совсем неуютно, особенно в отсутствие Гретки рядом. Обычно все внимание она перетягивала на себя.

— … я, с разрешения ректора, конечно, — при этом чуть не заработала косоглазие, пытаясь увидеть реакцию упомянутого на мое самоуправство, — послала девочек за этой самой Олери Тэрпетри, последней, кто видел преподавателя до убийцы. Есть надежда, что с ней все в порядке, а еще, что это именно она подкинула мне гитку и значит знает больше, чем хочет показать и сможет нам об это рассказать.

— Они уже здесь? — чииз буквально, как охотничья собака, сделал стойку на произнесенное мной.

Посмотрела на девушек — те кивнули утвердительно, давая понять, что им на коммы подруги уже отстучались. И я пошла к двери, чтобы позвать. В приемной оказались наши дракониды, никакой Тэрпетри и рядом не наблюдалось. Зато наших было не две, а целых четыре — с присоединившимися девушками, что были отправлены проследить за той самой сумасшедшей, что задавала глупые вопросы рядом с трупом. Впрочем, перепуганная, трясущаяся девчонка оказалась там же, в приемной. Интересно получается.

Молча подняла бровь и отошла в сторону — спрашивать сейчас было бессмысленно, пусть уж при всех рассказывают.

Подошла к своему месту, которое по странному совпадению оказалось рядом с деки на одной единственной двухместной софе с обивкой-имитацией под кожу какого-то животного. Устало опустилась (если наша так и не начавшаяся учеба пойдет и дальше, то я попрошу дополнительную порцию молока за вредность) и… как-то так само получилось, прислонилась к моему телохранителю. То ли не осознано ища у него поддержки, то ли и вовсе воспринимая его уже как нечто свое, родное. В общем, ни то, ни другое меня не устраивало, но этот день был слишком утомительным и я… временно наплевав на все свои принципы, решила не акцентировать сейчас свое внимание на этом.

— Она сбежала, — отправленные за Тэрпетри, дракониды угрюмо смотрели на ректора, видимо его и только его виня в случившейся неудаче.

— Может наоборот, исчезла? — привлек к себе внимание Его Высочество, намекая на то, что девушке и могли «помочь» сбежать… примерно так же, как и её руководителю практики.

— Нет, — мотнули обе головами синхронно, — мы ее от самой комнаты преследовали. Шустрая девчонка, а самое главное очень испуганная чем-то. С большой сумкой наперевес неслась так, что даже мы ее не успели догнать. Заказанный мони-мобиль, в который она ласточкой запрыгнула, только махнул нам хвостом у носов, унося ее на скорости в неизвестном направилении.

В помещении снова воцарилась тишина. Правда, ненадолго.

— Отчего же испуг? — подозрительно поинтересовался чииз.

— Кто-то к нашему приходу уже наплел о трупе преподавателя, обнаруженного в лабораториях, примыкающих к виварию.

Все дружно покосились на и без того дрожавшую безымянную девчушку. Глаза той от испуга и вовсе стали размером блюдца напоминать.

— Мадмуазель, — плавно поднявшийся со своего кресла, второй наследник, ласково приговаривая на родонусский манер (и где только нахватался?!), стал медленно приближаться к несчастной. Та и вовсе напоминала пресловутого кролика, смотревшего на удава, — расскажите собравшимся здесь, что же произошло на самом деле?

— Я… я… я… ничего не знаю, — заикаясь и опуская пониже голову, почти шепотом лепетала та, — правда-правда…

— И почему я не верю? — себе под нос, но так выразительно и довольно громко пробормотала Харпер Рэм.

Вскинувшая было голову альвийка тут же ее опустила еще ниже, но скрыть свой просто-таки животный ужас не успела. По крайней мере, от меня. Это она сейчас кого так забоялась? Нашу беременную, её мужа потенциального, ректора или… чего-то, что касается исключительно дела?

Выбраться из объятий вновь вцепившегося в мое тельце деки удалось раза с третьего и то только после того, как мой же локоть больно тюкнулся ему в ребра. Не знаю, как ему, а мне точно было больно.

Подошла к стоявшей посреди комнаты девушке очень медленно, бесцеремонно отодвигая бедром в сторону Его Высочество (не сахарный — не рассыпится), опустила одну руку ей на плечо и попыталась успокоить хоть немного. А то так и до истерики недалеко.

— Ты где учишься?

— На-а-а-а, — она все же попыталась справиться с собой и ответила уже более внятно, — историко-политологическом…

— Это которая педагогика? — уточнила я.

Та только кивнула и снова сосредоточила все внимание на мне.

— Нравится?

— Д-да, — неуверенная, чуть заметная улыбка мазнула по тонкий губам, — очень. Мы недавно довоссоединённый период проходили.

— Что-то об образовавшихся народах?

— Ну да, — альвийка чем дальше, тем больше приходила в себя и даже не замечая, как проходит нервная дрожь, — там как раз в подробностях об экспериментах землян рассказывали и последствиях мутаций у населения планет.

— Ты поэтому в виварий пришла? — спросила и поняла, что зря… зря поторопилась задавать нужный вопрос так быстро.

Ожившая было девушка снова замкнулась в себе, резко нахмурившись.

И что ты будешь с ней делать? Вздохнула тяжко.

— Ты же понимаешь, что отвечать на вопросы придется. И лучше тебе это сделать здесь, чем если вызовут повесткой уже в совсем другое место.

— Я ничего не сделала, — испуганно вскинулась она, но… хорошо хоть не дрожала. И на том спасибо.

— Верю, — чуть сильнее сжала плечо, показывая тем самым свою негласную поддержку и отмечая про себя неожиданно образовавшееся затишье в кабинете — внимание всех было обращено на нас, — но это я… — сделала небольшую паузу, намекая и в то же время стараясь не затягивать, чтобы не испугать пигалицу еще больше, — а остальных тебе еще убедить надо.

Девчушка совсем сникла. Опустила голову, вперив взгляд в пол. Шмыгнула носом. Было видно, что она боялась. Очень сильно боялась и все еще никак не могла решиться. Хотя и чувствовалось, что она все больше склонялась к тому, чтобы начать свой говорить правду. Ну, или хотя бы ее часть.

— Давай начнем с малого, — решила помочь ей еще раз, — как тебя зовут?

— Зои Дара, — с секундной запинкой ответила она.

— Зои, давай так, — на минутку задумалась, решая, как дальше повести разговор, — обещать я тебе что-то конкретное не буду, но, если ты расскажешь нам все, что знаешь, я постараюсь, чтобы для тебя вся эта история закончилась с наименьшими потерями.

Та с минутку еще пошмыгала носом и нетвердо, будто еще сомневаясь, кивнула головой, подтверждая свое согласие. Еще какое-то время она помолчала, решая с чего начать разговор. Я ей могла только молча посочувствовать. По себе знаю, как тяжело произнести первое слово, чтобы начать тяжелый разговор.

— Это я виновата, — та-а-ак, заинтриговала. То она виновата, то — нет…

Перескочив, Зои начала с другого:

— … неделю назад родители подарили мне новый комм — ZET-5. Это…

Я знала, что это. От того и брови поползли вверх от удивления. ZET-5 — была совместной разработкой инновационной лаборатории объединённой армии Альянса и учеными из отдела техподдержки армии Родонуса. Этой «игрушкой» еще не всех военных обеих армий доукомплектовали, а тут какая-то… девчонка.

Удивленно обернулась к Его Высочеству, воспользовавшись паузой…

— Министр обороны, — одними губами произнес он.

Ага, папа у нас оказался непростым. Мысленно шлёпнула себя по лбу. Ну вот как можно забыть, что из всех учащихся в этой академии наша группа, наверное, единственна из простого народа, все же остальные…

— … я его всегда брала с собой в лабораторию, — это она о комме или о папе? — чтобы на встроенный диктофон проговаривать все свои действия. Так проще, если хочешь потом еще раз проанализировать собственные действия во время работы с объектом исследования… Еще с первой лекции как-то втянулась в это дело, — тут наша рассказчица немного покраснела, — мне всегда больше нравилось возиться с химикатами и колбами, чем… — тут она чуть качнула головой, будто отмахивалась от неприятных мыслей, — но папа…

Ну да, папа-министр вряд ли обрадовался дочери-лаборантке, в лучшем случае добившейся бы должности научного руководителя какой-то небольшой лаборатории. Почему-то в некоторых сферах науки и не только женщин считают… как бы это получше сказать… одарённых менее высоким уровнем интеллекта. Зато с большим уровнем чувствительности.

— Это с твоего комма гитка попала в мой карман? — начала догадываться я о происходящем.

На таком комме просто обязана быть более усовершенствованная функция для работы с другими носителями информации и её обработки.

— Я комм случайно забыла на стойке рядом со своим столом, — кивнула та, — работала, как обычно — перчатки закрывали комм (он для моей руки чуть великоват) и для чистоты записи я его всегда снимала перед работой, а тут пришла Олера. Мы с ней не то чтобы в контрах, но и не подруги. В её присутствии было очень некомфортно работать, вот я и ушла, а комм забыла.

Ну понятно. Комм забыла, а когда вспомнила увидела труп…

— Но как ты мне гитку подкинула? — все еще удивлялась я.

Ну вот не помню я ее рядом с собой, совсем не помню.

— Вы тогда с Олерой в столовой столкнулись, все внимание было сосредоточенно на ней, вот я и воспользовалась моментом. Это получилось совершенно случайно, но так даже лучше.

Не сходится тут что-то. Даже с ее коммом понадобилось бы какое-то (пусть и короткое) время для того чтобы перекачать отрывок записи на гитку. Преподавателя убили после неудачи с монстриком. Причем, проделали это очень быстро. Почти сразу после того, как мы пришли в столовую. То есть узнали о неудавшемся покушении, либо встретив нас по пути в столовую… Либо и вовсе наблюдали за самим действом. Хотя мне почему-то кажется, что ученого убили почти сразу после того, как он стал не нужен. По времени такой вариант больше всего подходит.

А ведь еще нужно понимать, что она это не просто так сделала, а с определенной целью и если изначально этой целью была не передача информации мне…

— Не сходится, — скептически посмотрела на нее, начиная понимать, что девушка не так проста, как хотела бы казаться.

И еще, что она достаточно умна, чтобы попытаться…

— Ты ведь обнаружила тело до нас и не сообщила… Хотя, я уверена, как дочь министра обороны и студентка своего факультета, прекрасно понимала, что должна была сделать это немедленно. Но не сделала, предпочтя остаться неизвестной или, в лучшем случае, перевести подозрения на кого-то другого.

И слёзы как-то слишком быстро высохли, и нос уже не хлюпал так обиженно. Поднятая голова, ясный взгляд карих с золотистыми искорками глаз…

— Я не хотела привлекать к себе внимания, — ну это-то как раз понятно.

— Поэтому, когда я так удачно подвернулась тебе со своим карманом под руку, решила воспользоваться моментом, — кивнула я, — а когда подслушала наш разговор за столом о Тэрпетри, выбрала себе идеального козла отпущения и перевела все стрелки на нее.

Да уж, внешность бывает обманчива. Наша девочка-божий-одуванчик оказалась не так проста.

— Вы сами её подозревать начали, я всего лишь не опровергала возникшие предположения, — попыталась та откреститься от какой-либо ответственности.

— Наоборот, — кивнула, соглашаясь с ней, — ты постаралась нас еще больше убедить в правильности наших заблуждений. Что ты сказала Тэрпетри?

— Обрисовала сложившуюся ситуацию и намекнула, что она первая в очереди подозреваемых…

Почему-то стало неприятно прикасаться к этой… Хотелось отдернуть руку, как от чего-то противного… нехорошего, но я сдержала свой порыв, продолжая удерживать контакт с допрашиваемой. Теперь уже допрашиваемой. Усмехнулась и продолжила за нее:

— А еще первая в очереди на труп. На её личный новенький труп. Так? — с пониманием заметила промелькнувшее в глазах собеседницы недовольство, — Ты ведь поведала этой недалёкой, по твоему мнению, особе, что убийца её научного руководителя решит избавиться и от нее. Ведь может он подумать так же, как и руководство академии со следователями вместе взятыми, что это она стала свидетельницей убийства… ну, или в крайнем случае, что это ее комм записал момент совершения преступления. Преступник вряд ли будет разбираться, что именно там записано или что она видела-не видела. Просто убьет потенциальную угрозу разоблачения и все. А ты и вовсе тут не при делах окажешься.

— Я этого не говорила, — мрачно поджав губы ответила она.

— А этого и не надо, — все же отодвинулась от нее на полшага и взглянула на Его Высочество, — ты и так уже достаточно наговорила, — а затем, обращаясь к принцу уточнила, — если я не ошибаюсь, на Элойсе первый круг наследников, так же как и канцлер, имеют права на свершения суда и приведения вердикта его в исполнение?

— Совершенно верно, — кивнул серьезно чииз, внимательно изучая меня.

Ну да, да… своим заявление я фактически вынуждаю его сделать то, что ему очень не хотелось бы, а именно, исключительно руководствуясь законом и не глядя на социальное положение и родственные связи (это я сейчас ее папу имела в виду), решить судьбу девушки.

Та побледнела. Теперь уже по-настоящему. Осознавая, что выкрутиться не сможет. Не в этот раз. Это не обычный суд, где высокопоставленный родитель смог бы надавить на судью или же тот сам по указке канцлера принял бы гуманный, исключительно «политически правильный» приговор. Принц, конечно, будет стараться смягчить наказание ей (ругаться с министром обороны ему не с руки), но… будет вынужден следовать строго букве закона.

Таковы правила. Поступи он иначе — нехороший слушок пойдет сразу и чииз может лишиться поддержки своих подданных, а там и места на кресло канцлера в будущем, если рассмотрение уже его дела будет вынесен на обсуждение в Совет Альянса.

Выдержать взгляд принца оказалось не так легко. Куда подевался тот балагур и несерьезный индивид, который кричал на целующихся рядом с трупом стонцийку и драконида?!

Перевела взгляд на будущего мужа нашей беременной библиотекарши. Та лишь тяжко вздохнула, прижалась посильнее к дракониду… Интересно какие у них получатся совместные дети? Чью наследственность в своей крови понесут дальше? его или ее?.. Хрым! Не о том думаю!

Снова вернулась взглядом к чиизу. Тот же и вовсе вёл себя несколько странно: склонил чуть голову к правому плечу, повёл носом; будто собака, принюхался; удивлённо вскинулся; принюхался еще раз, приблизившись вплотную и практически сунув нос в мои растрепавшиеся лохмы…

От удивления чуть отшатнулась, взглянув на вдруг напрягшегося деки. Хотела уже спросить, что происходить, как рука его неожиданно дернулась и над моим… теперь уже его, коммом выскочил и завис голографический аватар Гретки — умильная рожица рассерженного мифологического земного черта.

Деки вполне довольный новыми обстоятельствами, встал и парой плавных шагов оказался рядом, встав за моей спиной и уже привычно обняв рукой с коммом мой живот, отодвигая подальше от принца. Ничего не оставалось, как прервать наш с Его Высочеством странный молчаливый диалог и ответить на звонок. Жужжи скользнули к пальцам в считанные секунды и были «примагничены» к уху и виску за минуту, на миг дезориентируя и ослепляя сменной восприятия действительности…

— Данка, — рычала на том конце Гретка, — что у вас там происходит?! Я тут с ума схожу, уже извелась вся! А ты не перезваниваешь!

— В принципе, все нормально, — не стала распространяться я о произошедшем, — у тебя как?

— Никак! — рявкнула подруженция растеряв куда-то весь свой юмор и ехидство, — к тебе возвращаюсь.

— Не поняла, — удивилась, они ведь… — вы же еще не прибыли на Цукату.

— Не прибыли, — согласилась та и с какими-то то ли обреченностью, то ли злостью добавила, — корабль сиятельного правителя час назад завис рядом с лайнером. Прибыло достойное сопровождение для его многоуважаемой сестры. Она продолжит путь дальше. Я же возвращаюсь обратно… на корабле декийцев, которые вместе со своим правителем решили, согласно подписанному договору, навестить своих женушек и сводить их на свидание.

Как обухом по голове. Что это за штука, обух, я знала чисто теоретически, но примерно могла представить, что бывает, если получишь чем-то тяжелым по темечку.

Имей я сейчас возможность ругнуться — высказала бы, не стесняясь, в любимых выражениях техников-ремонтников на Родонусе во время работы, когда что-то начинает работать только после того, как ты «обласкаешь» паров крепких словечек (как последнее средство), если до этого перебрал стартовый движок, заменил все детали на новые, любовно, не жалея материала, смазал машинным маслом с кучей полезных добавок; со всей аккуратностью установил обновленный механизм в гнездо, подключил, а он… не работает.

Встречаться с так называемым муженьком не хотелось совершенно. Особенно не хотелось, пока не выяснилось каким образом на нас воздействовали. В то, что это было именно так, я с каждым часом убеждалась все больше и больше. Ничего кроме неприязни к своему так называемому супругу — ввиду сделанных выводов, — я не испытывала.

— Эй! — раздался в моей голове осторожный Греткин голос, — Эй, Данка, ты там еще?

— «Там», — проворчала, выныривая из собственных безрадостных раздумий, — когда вы прибудете?

Надо же подготовиться к встрече «дорогих» гостей, чтоб их Хрым пожрал!

— Не знаю, — подруга тоже вздохнула, — в принципе срок перелета должен быть равноценным тому, что я уже пролетела, но… то же лайнер, а это — правительственный корабль. Так что рассчитывай на более скорую встречу.

То есть у меня меньше суток? Весело.

— Скорее всего так и будет, — мысленно кивнула, соглашаясь с ее выводами, — колись, чем еще можешь «порадовать»? С тобой там хорошо обращаются?

— Да нормально со мной обращаются, — проворчала та уже немного спокойнее и, не выдержав, переспросила, — все равно ты от меня так просто не отвертишься. Рассказывай давай, что у вас там до этого произошло? Ты так орала, будто вас там убивают.

В общем, недалеко от истины. Нас там действительно убивали. Правда, неудачно для убийцы. Но, подруге об этом знать пока необязательно. Я не тешила себя надеждой, что она ничего не узнает по приезду, но… сейчас у меня на это совсем не было времени.

— Да ничего, — стала отнекиваться я, — так, побузили немножко и все.

— Без меня-я-я?! — от подружкиного тона обида просто-таки сочилась из всех дыр.

— Поверь, — ухмыльнулась с легкой горечью, чем заставила стоявшего напротив принца вопросительно приподнять правую бровь, — и на твою долю «развлечений» здесь хватит. Извини, но ты опять позвонила не совсем вовремя. Мне снова пора бежать.

— Подружка моя дорогая, а не появился ли у тебя там друг сердечный, как любит говорить твоя бабка Герда? — тон Гретки мгновенно стал до ужаса подозрительный.

— Какие сердечники? — мысленно хихикнув от вырвавшегося само собой названия, — Тут головы поднять некогда.

— Неужели так занятиями загрузили с первого же дня? — тут же скуксилась та.

Учиться Гретхен не любила.

— Что-то вроде этого, — кивнула и попрощалась, отключая жужжы.

В течении пары минут гарнитура уже заняла свое положенное место внутри микроскопического гнезда в комме, но деки и не думал отступать, стоя вплотную ко мне прижавшись со спины. И вот вроде и не было ничего такого предосудительного в этом его жесте, а все равно… чувствовала так, будто он демонстрирует всем меня как свою личную собственность (в хорошем смысле этого слова), а не как мою принадлежность его правителю.

Устраивать публичные сцены, чтобы отодвинуться, не стала — поставила себе мысленную зарубку обсудить этот вопрос с Улгуми потом, когда со всем разберемся, а пока…

Сначала взгляд прошелся по стоящей в паре шагов насупленной Зои:

— Зря ты пришла проверить, нашли ли уже тело.

Сказала и поняла, что та сама уже жалеет, о своем собственном любопытстве. Если бы она не задала глупый вопрос мне и не привлекла тем самым к себе внимания… Мысленно погладила себя по голове. Хорошо, что я отправила девочек проследить за ней. Иначе мы остались бы без информации. Надо напомнить господам сыщикам конфисковать полную запись как можно скорее. Может что-то толковое получится оттуда вытащить.

— Ваше Высочество, — повернулась к стоящему рядом Харру Эти Энтоским, — у меня есть интересные новости…

И замолчала, давая додумать уже ему самому, что именно я хотела этим сказать. Чииз оказался сообразительным, в чем я и не сомневалась. Потому процедуру вынесения вердикта провинившейся он провернул довольно быстро, предварительно получив согласие со стороны ректора. Студенты, конечно, находятся под крылом и защитой академии. Но только до момента отчисления или сдачи выпускных тестов.

Девчушку исключили в течении минуты. Примерно столько же времени ушло на регистрацию данного события в общего реестра Искина Академии. И должность отца не помогла.

Приговор же оказался не так суров, как я хотела бы. Но все же намного справедливее, если бы его вынес суд. Пожизненный запрет на занимание руководящих должностей в государственных учреждениях или учреждениях, имеющих в своих капиталах государственную долю.

Кстати, частные организации, производящие стратегически важную продукцию для всего Альянса, не только для Элойса, тоже попадали в этот список. Выплата штрафа соразмерного четвертой части бюджета небольшой агропромышленной планетки и условный срок за недонесение, преднамеренное введение следствия в заблуждение и не оказание первой помощи пострадавшему.

Смогла бы или нет современная медицина спасти педагога после такого ранения — неизвестно, но она должна была хотя бы вызвать врачей.

После озвученного наказания, вызванная охрана забрала бывшую студентку с собой — сначала в комнату за полной записью с комма, потом — дожидаться вызванные силы правопорядка у них в комнате отдыха, чтобы передать вместе с документами Зои, выпиской из ее дела в академии, а также записью ведения протокола допроса и вынесения приговора от искина в трех экземплярах на каждом отдельном носителе.

***

— Милая, — так сладкоречиво начал разливаться певчей птичкой правитель при нашей встрече — аж передёрнуло, — разлука с тобой оказалась слишком тяжела для меня, а уж когда узнал о том, что произошло с сестрой, сразу понял — пора тебя забирать. Спасать от этих… эксплуататоров!

Чего?! Глаза сами собой округлились. С перепугу заново попробовала просканировать свои ощущения и сравнить со своим обычным состоянием. Ничего. В смысле, ничего необычного. Все же хорошо, что они с принцем и его компанией вовремя подсуетились.

Уж как она перепугалась, когда Гретхен сообщила о грядущем визите! Принц оглянуться не успел, как я под разными предлогами культурно вытурила находившихся в кабинете преподавателей. Лишь ректор с библиотекаршей да драконидом остались и ни в какую не хотели испаряться. Первый мотивировал свое присутствие ответственностью за нас, своих студентов; вторая желанием узнать наконец хоть один наш «грязный секретик»; ну, а последний просто заявил, что не может оставить соотечественниц в беде.

Честно, мысленно я была уже готова на все, вплоть до просьбы о политической убежище на Элойсе, лишь не встречаться с правителем Цукаты. Снова чувствовать себя аномально влюблённой дурой как-то… совсем не горела желанием…

В общем, пришлось рассказывать всё как есть. И о встрече с деки на корабле, и о попытке захвата лайнера, и об обстоятельствах заключения уже ненавистных браков и о подписанной договоренности…

Как оказалось, не зря. Наша троица следователей до того изображавшая клоунов замерла, глянула задумчиво на Улгуми и… Теперь уже наша с девочками была очередь узнавать интересные новости.

Четверка таких разных существ оказалась не просто хорошими знакомыми, а почти друзьями и сотрудниками «Звезды Альянса». По крайней мере, трое из них. Деки, как мы узнали, был вынужден перейти на внештатную работу — после некоторых событий, правитель призвал его на Цукату и никуда не отпускал с планеты. Судя, по многозначительным переглядываниям всех четверых и ректора тоже, сие событие тоже не обошлось без поводов для тайны, но меня сейчас чужие скелеты в шкафу беспокоили меньше всего. Тут при своих бы остаться и чужих к себе не натаскать.

Так вот, Звезда Альянса — была чем-то вроде всепланетарной организацией уголовной полиции, которая занималась объединением усилий национальных полиций стран-участниц; расследованием преступлений, действия-влияние которых выходили за границы одной планеты, и поимкой международных преступников.

Именно о втором наследном принце говорил Тад Рэм, когда вещал о начальстве сестры, у которого он сумел выторговать длительный отпуск для сестры на период беременности. Харр Эти Энтоским являлся главой их небольшого отдела, занимавшегося расследованием, связанным с торговлей разумными и рабовладением.

Как я говорила раньше, небольшой отдел, состоявший до этого из четверых его членов, несколько лет назад «потерял» из своих основных рядов деки. Но, брать кого-то нового на его месте никто не захотела, переведя по сути Улгуми на должность добровольного помощника и в душе теша себя надеждой, что когда-нибудь он сможет вернуться в их дружные ряды. Судя по недавнему их общению, деки связи со своими друзьями не терял и до сих пор, как только мог, помогал в работе.

Последнее их дело, кстати, было связано с участившимися исчезновениями женщин как с территорий других планет-участниц Альянса, так и с самого Элойса. Об этом они, видимо, не знал, судя по удивленной физиономии.

А девушки…

Кого-то потом находили чудесным образом влюбившихся в разных подозрительных личностей, а кто-то исчезал навсегда, оставаясь так и числившимися в базе данных в группе «пропавшие без вести». Последняя ниточка этого дела оборвалась месяц назад, так ни к чему и не приведя.

Что-то такое крутилось внутри. Пока еще неясное, неосознанное, но…

Дело об убийстве заведующего академическим виварием им отдали только по одной причине — оно непосредственно касалось Харпер, вернее имелось в виду ее непосредственное участие в деле о покушении.

Заранее заложенный ограничитель во внедренный служебный чип каждому служащему «Звезды» позволял это. Сия удивительная штучка, которой чиповали всех сотрудников, не позволила бы ей совершить ни подтасовку улик, ни сокрытия преступления как такового. Ведь наказание за свершённое — мгновенная смерть от кровоизлияния в мозг. Внедренные в организм «звездочетов» размером с семечко ордолита овальная штучка просто «взрывала» отступникам мозги, грубо говоря…

За последние сутки, пройдя кучу обследований все в том же медицинском центре Академии, мы так и не смогли определить, было ли влияние на нас с девочками (или это была наша совместная аномальная истерия) и, если было, то каким образом на нас воздействовали? В общем, одна сплошная загадка.

Хорошо Адам Штар, наш соотечественник, помог. К исходу отпущенного нам для исследований времени, когда все валились с ног и ощущали выпитые энергетики уже плескавшимися где-то на уровне между ушами, тихо ругнулся, хлопнул ладонью себя по лбу — будто что-то забыл, а потом вспомнил, — и бодрой рысью куда-то ускакал.

Отсутствовал он где-то с час, заставив нервничать не только нас, но и свою невесту. О чем она громогласно заявляла, нарезая круги по лаборатории одной рукой поглаживая большой округлый живот, а второй размахивая в воздухе, сжав в кулак, и предвещая падение всех кар небесных на голову одного несчастного драконида.

Пришел. Сияющий, как начищенные парадные латы в бронекостюме у гвардейцев Канцлера Элойса. И только через пять минут объяснений «где собственно пропадал» был милостиво прощен и допущен к общению с нами, остальными желающими понять, что придумал этот неугомонный.

Оказалось, господин Штар все это время слезно выпрашивал у военного атташе посольства Родонуса на Элойсе, дать в пользование экспериментальную пока еще (первое испытание прошло успешно, а на второе пока никто не решался) систему защиты служащих от внешнего воздействия.

Выпросить удалось немного и только после подписания кучи протоколов о согласии проведения испытания в полевых условиях, так сказать, с возможностями применения предполагаемых противозаконных средств воздействия.

Помогло еще то, что наша группа поголовно состояла из гражданок Родонуса и мы могли требовать со стороны представителей нашей планеты всевозможной помощи и поддержки. Уж эти документы мы с девочками сами подписали задним числом на комме драконида и отослали атташе.

Комплект оказался один (и на том спасибо). В небольшой металлически блестящем контейнере в углублениях мягкого теериса лежали две пары прозрачных гибких мембран, в которых трудно было бы угадать что-то посерьезнее обычного гибкого термопласта. Чем вызвали небезосновательные сомнения в наших плотных рядах…

И вот теперь я стояла перед своим так называемым муженьком и стоящей за ним группой мужиков в одном единственном экземпляре. Не выспавшаяся, еще больше уставшая, накачанная новой порцией энергетиков и разряжено-накрашенная — красивая-а-а-а, аж жуть… пытаясь не сильно поёживаться под недоуменными (а иногда даже откровенно неприветливыми) взглядами, сопровождавших Тиранума Сэйя из династии Ниилов, лиц.

Ну да, девочек к ним не пустили, только меня, как единственную, кто выбил себе право броситься грудью на пики врага. В смысле, в строго приказном тоне (раз уж меня вся эта ватага — я девочек имею ввиду, — негласно избрала предводительницей) сообщила, что на встречу с мифическим драконом — в смысле деки, — пойду я. (О том, что сие сказочное создание можно в какой-то мере считать нашим тотемным животным, старалась не думать.)

Причина проста — если «жена» правителя еще может объяснить этой толпе отсутствие остальных девушек, без угрозы дальнейших ненужных нам телодвижений со стороны «муженьков», то избранница какого-нибудь приближенного к трону Цукаты моё отсутствие правителю — нет.

Вот и маялась теперь, думая, как выкрутиться. Вставленные в нос фильтры исправно чистили воздух (я на это очень надеялась), тем не менее успешно фиксируя элементы состава воздуха вокруг меня и передавая данные «сидящим в засаде» следователям Звезды. Так же успешно справлялись акустические фильтры, вставленные в уши, избавляя меня от звукового воздействия (если таковое было). Вот только для гортани горе-разработчики никакой защиты не придумали.

Ну да, зачем гвардейцу-телохранителю разговаривать с кем-то на работе или вообще рот открывать? Они же и подумать не могли, что аппараты будут использоваться словоохотливыми девушками. А я теперь выкручивайся…

Положа руку на сердце, я сама с трудом представляла, что можно было бы придумать, кроме маски на пол-лица, чтобы защитить гортань от вдыхания всяких нехороших примесей в воздухе. Но, ученых все равно стоит озадачить.

В общем, пришлось срочно обмотать горло теплым шарфом ректора (единственным найденным нами в кратчайшие сроки). А он чешется, между прочим и жаркий! И теперь изображать потерявшую голос нежную мамзельку, описывая, на специально выцарапанных из запасов Харпер в библиотеке, листках настоящей бумаги все свои «страдания».

— Но так же нельзя, милая! — казалось искренне возмущался «муженек», — если все так плохо, думаю, будет лучше, если вы вместе с нами вернетесь домой.

Еще чего! Отчаянно замотала головой, с тоской подумывая как было бы хорошо будь здесь такое звуковое сопровождение, как Гретка. Кстати, где она?

— Ы-ы-ы?! — молча попыталась я изобразить волновавший на тот момент вопрос.

Пыльцы карябавшие на бумаге каракули, называемые кем-то буквами, не поспевали за мыслью. Потому часто получалось так, что рука начинала писать одно слово, а окончание уже лепилось совсем от другого. В средине предложения я понимала, что эту мою шифровку никто не разгадает, зачеркивала и начинала писать помедленнее. В общем, со всей тщательностью старалась изобразить из себя жуткую неумёху, растягивая время и подталкивая кое-кого на определенные действия.

Глядя на мои мучения, вернее, попытавшись, заглядывая через моё правое плечо определить, о чем я хочу ему поведать, «муженек» наконец сжалился и всунул мне в пользование свой комм. Хорошо еще, что с руки снял, а не воспользовался так любимым моим телохранителем приёмом. Чего я и добивалась. В левую руку. У правой наружу рабочим торчал только один палец — указательный.

А все Улгуми виноват. Снимать с меня свой комм он отказался напрочь. Как объяснить правителю наш обмен коммами и почему я до сих пор ношу вещь (дорогую стоит заметить) и не возвращаю обратно — не знала. Потому пришлось ко всему прочему еще и руку тонким эластичным бандажом для растянутых связок бинтовать (ничего другого под рукой не нашлось) руку с коммом и рассказывать очередную «сказку» о моей пусть и «незначительной, но неприятной травме».

В общем, красавица, да. Но об этом кажется я уже говорила.

Нажала на маленькую сенсорную синюю кнопочку в правом углу комма правителя и, ожидая пока в воздухе напротив повиснет полупрозрачное вирт-окно, мазнула мизинцем левой руки по торцевой стороне тонкого дисплея, прикрепляя тонкую, почти невидимую круглую плёночку диаметром в несколько миллиметров.

То, что я сейчас сделала (если кто-то обнаружит раньше времени) можно расценить в лучшем случае, как шпионаж, в худшем — если докажут, что я, как жена, являюсь также и гражданкой Цукаты, — как измену родине.

Руки… почти не дрожали. Так что я смогла на выскочившем чистом листе вирт-окна записной книжки правителя написать, что уезжать я мы с девочками до окончания учебы никуда не собираемся. И поинтересоваться, где собственно, Гретхен.

Тиранум Сэй нахмурился. Обошел меняпо кругу и стал снова лицом к лицу. Озадаченно заглянул в глаза, будто что-то там выискивая. С перепугу постаралась прикинуться дурочкой. А для лучшего эффекта мечтательно задумалась о моем любимом сладком лакомстве тар-тасе. Глазки в достаточной мере затуманились. Правитель вроде как успокоился и начал наклоняться, чтобы поцеловать.

Тут уж я не на шутку испугалась и стала отклоняться, прогибаясь в спине все больше, в то же время пытаясь в скоростном режиме напечатать на все еще висящем вирт-окне о моем нежелании заразить Его Величество. (Я конечно, не трусиха, но что-то страшновато стало с ним целоваться. Вдруг у него и на губах какая гадость есть? Я уж не говорю про всё остальное.)

Комедию ломать пришлось еще долго. Минут пять я в молчаливой пантомиме распиналась, мол, хочу — но не могу. Девичья честь не позволяет, да и чувство долга требует бережно относиться к здоровью своего будущего мужа. Даже ручки в молитвенном жесте пришлось складывать. Видимо, это единственное, что его убедило. Драконида умоляющая о чем-то — явное доказательство ее невменяемости.

Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, если бы не Гретка, ворвавшаяся ураганом в комнату отдыха главы академии, где мы собственно с правителем на данный момент «разговаривали».

— Данка-а-а! — неуловимая бестия прорвалась сквозь толпу муженьков, со всей деликатностью просочилась между мной и правителем и… повисла на шее камнем. То ли желая у каменный пол утопить раньше времени, то ли действительно так рада меня видеть, — а меня с корабля не выпускали, представь себе!

Зло запыхтела она и продолжила:

— Сказали «нечего туда-сюда мотаться, все равно скоро вы все на корабле будете, и мы всем кагалом на Цукату полетим»

С интересом взглянула на правителя. Интересно, что он на это скажет.

Ничего. Этот гад ничего не сказал! Состроил непонимающую рожу и сделал вид, что так и надо. Еще и хмыкнул. Он меня вообще за дуру считает? Нет, на титул самой умной не претендую и раньше никогда подобным не занималась, но все же…

Только Гретка мельком удостоилась недовольного взгляда мужчины и… и все.

А подружка решила от меня не отлипать. Настойчиво повисая на плече и треща всякие глупости на ухо. Хочешь — не хочешь, а задуматься о странном поведении нашей рыжухи, заставляет. Нет, не о её словесном поносе — это-то как раз для нее в порядке вещей. Но, обычно она свою словоохотливость контролирует, вернее, виртуозно использует, направляя в то русло, куда ей это нужно…

Точно! Как же я сразу не догадалась, что подруженция и сейчас занимается этим. Пытаясь «заполнить эфир», настойчиво не даёт правителю подойти ко мне на достаточно близкое расстояние, чтобы… чтобы что? Хрым, как все запутано!

Настораживал меня и еще один момент — сама Гретка. Нет, с её поведением я уже разобралась. Беспокоило другое — если на нас с девушками каким-то образом воздействовали, то почему тогда на Гретхен это воздействие никак не влияет? Врожденный иммунитет? Или же мои подозрения оказались правы и она все же замешана во всем этом? А может ответ на мой вопрос вообще предполагает третий, неизвестный мне, вариант?..

Правитель еще пару раз за прошедший час попытался пробиться ко мне, но у него мало что получалось. С каждой неудавшейся попыткой лицо его все больше и больше суровело, а под конец и вовсе выражало жуткую неприязнь — то ли ко мне, то ли к подруге.

И, в принципе, я была бы благодарна Гретке за подобную заботу о себе, но… ее это все равно не избавит наших от расспросов, да. Кажется, пришло время для серьезного разговора.

— Прошу прощения, что прерываю, — в помещение неслышной тенью просочился Тад Рэм, но студенткам Тутера и Зуда пора приступить к занятиям. Они и так слишком много пропустили и дополнительные часы отсутствия не пойдут на пользу дальнейшей учебе. Наверстывать придется прилично.

— Да-да, конечно, — отцепив наконец от себя рыжуху, состроила на морде лица выражение покорности примерной ученицы, — мы уже идем…

— Как это «идем»?! — возмущение деки было не поддельным. Причем не только правителя, но и всего его окружения.

Он еще что-то пытался сказать, но… играть дуру, так играть:

— Но мы же еще встретимся?.. — с непритворной (я надеялась) надеждой во взгляде посмотрела на него.

Ну да, неадекват привороженный… или какой он там еще может быть? Чем воздействовали-то? Интересно, уловители сумели зафиксировать присылаемые фильтрами данные и определить, в чем дело?

— Конечно, — все еще недовольно, но тем не менее уже спокойнее, проворчал тот, — думаю, завтра…

— Завтра у данной группы студенток будет целый день практические занятия, — снова вмешался ректор, — да и правила академии не позволяют личных встреч чаще одного раза в три дня, так что…

Опустила голову, выражая своё безмерное «огорчение» сим фактом, поглядывая на ректора из-под опущенных ресниц. У меня, конечно, не было особо много времени на детальное изучение устава Академии, но все равно что-то не припоминалось такое ограничение на встречи.

Выражение лица у ректора было решительное. Судя по всему, даже если и не было этого правила, то его введут обязательно и немедленно. Хотя бы временное, пока не разберутся с этим делом.

Гретка тоже молчала. Что странно. Даже позволила подойти ко мне правителю и поцеловать меня в щечку. Правда, изначально — я так понимаю, — поцелуй планировалось запечатлеть у меня на губах, но я вовремя отвернулась, а правитель кинул мимолетный взгляд куда-то в сторону от меня.

— Ну вот, — неожиданно заворчала с неохотой подруга, стоявшая рядом, — только прибыла и уже учиться.

У меня даже брови от удивления поднялись. Глянула на нее недоуменно. Чтобы рыжуха и ворчала на то, что ее учиться заставляют?.. Перевела мельком взгляд на муженька. Тот как-то уж слишком пристально смотрел на подругу, будто что-то требуя.

— Ничего, студентка Зуда, — хмыкнув, ректор жестом потребовал от нас поторопиться, — вы быстро втянетесь. Заскучать времени не будет. Это я вам гарантирую.

Это да. Там такая «учеба» намечается… почувствовала себя чем-то средним между боевиком и следаком какого-нибудь второсортного боевика-детектива по спасению мира. Вот только все еще не могла понять, нравится мне это или нет. Неоднозначные чувства внутри бурлили.

— Где твой телохранитель, Дана? — уже на пороге остановил меня вопросом правитель, — Я кажется, дал четкие указания быть всегда рядом с тобой.

— И он так и делал, — кивнула я, — но сегодня я позволила ему остаться в своей комнате, думая, что мне ничего не угрожает на встрече с тобой, Тиранум Сэй. Или угрожает?..

Ну да, да! Не удержалась от провокации, а как мне еще его переключить с темы об Улгуми?

— Нет, ты права — не угрожает, — мотнул тот головой и усмехнулся, — хорошо, что ты мне уже доверяешь.

— Я учусь, — чуть склонила голову и, повернувшись, ушла, оставляя последнее слово за собой.

Да, я учусь. Учусь различать кто друг, а кто враг. Учусь… не доверять никому и в то же время верить тем, кого встречаю на своём жизненном пути. Это сложно объяснить. Недоверие ко всем скорее разовьет в вас паранойю, но и излишняя доверчивость может накликать беду. Так что, я ищу золотую середину…

По пустому коридору мы шли втроем. Никто из деки не последовал за нами. Звук шагов гулко раздавался в пустоте, отражался от стен и уносился вперед, возвещая о нашем приближении. Мысли усердно копошились, пытаясь определиться, как поступить с подругой. Стоит ли ей раскрываться или нет?

Нет, необходимо сначала все же изолировать ее на какое-то время — пока будем разбираться с полученными данными с фильтров, — и провести разговор. Только после получения ответов на причины её странного поведения, я смогу частично довериться.

Внутренний дискомфорт от того, что придется так поступить с подругой после стольких лет дружбы, рос с каждым шагом. Хрым!

— Данка, — не выдержала пытку молчанием Гретхен, — а мы куда?..

Договорить она не успела. С обеих сторон от неё из ниоткуда появилось двое незнакомых мне парней в странной униформе. Что-то приложили к ее шее и…

— А вам сюда дамочка, — тихо, будто обращаясь к себе, пробормотал под нос один из двоих незнакомцев и понес потерявшую сознание подругу в небольшую комнатку за неприметной дверцей, которая сразу же, закрываясь за их спинами, встала на место, вновь превратив стену коридора в цельную вертикальную плоскость.

Видимо именно оттуда эти двое и появились.

— А-а-а… — хотела сказать я, все еще ошарашенная произошедшим.

— А они позаботятся о девушке пока мы будем разбираться с нашим делом, — просветил меня ректор и, подхватив под руку, повел дальше, — не беспокойтесь о ней — это ребята из Звезды. Его Высочество попросило силовую поддержку у ведомства. Вот и прислали.

Да уж, прислали. Поёжившись, передернула плечами. Почему-то эта тихая, безупречная вежливость наводила внутри страха больше, чем если бы та двоица кричала и ругалась.

Такие, наверное, и убивать будут… вежливо.

Не о том думаю, не о том.

Чуть качнула головой, будто физически могла вытрясти из этой бедовой части моего тела ненужные мысли и сосредоточилась на настоящем.

Идти долго не пришлось. Буквально за следующим же поворотом мы оказались возле еще одной неприметной двери, как и та, за которой «спрятали» Гретку. Просто не академия, а тайный лабиринт какой-то.

Ничем не выделяющееся полотно стены вдруг «разорвало» ровным прямоугольником, который с тихим шелестом стал отъезжать в сторону.

Честно, снова стало боязно. Сама себе удивлялась, но… Я даже сама не понимала, чего страшусь…

Неожиданная догадка озарила, заставляя немного расслабиться. Ничего, и это пройдет. Главное понимать причину — так намного легче бороться со своими страхами. А я причину своей неосознанных опасений только что осознала.

Моя незадачливая персона впервые попала в такую ситуацию, когда появилась реальная угроза потери собственной личности. Можно многое в этой жизни пережить и выдержать, но… Потерять себя — вот чего я боюсь больше всего. А, если верить моей интуиции, именно это пытался сделать со мной правитель деки.

Следующий шаг сделала, не раздумывая, и тут же попала в «лапы» Улгуми. Да что там лапы! Оба щупальца вмиг захватили меня, обвиваясь вокруг талии.

— Еле его удержали на месте, — хмыкнул сидящий в той же комнате за большим столом, заставленным техникой, Адам Штар.

Рядом сидящая Харпер весело фыркнула:

— Особенно после ваших с правителем лобзаний.

Возмущённо на нее посмотрела.

— И не надо меня тут взглядом убивать, — уже в открытую смеялась она, — нам для него пришлось запись в замедленном темпе поставить, чтобы он рассмотрел, что у тебя не появилось в тайной шкатулке нового «грязного секретика».

Перевела взгляд на деки. Сделать это было не очень удобно, потому как тот стал сбоку и вроде как даже чуть позади, сунув нос в волосы и что-то там пыхтел шепотом. Но у меня получилось.

Ну, что сказать? Реакции — ноль. В смысле — полное безразличие к происходящему и к разговору. И к моим попыткам понять, что у моего так называемого телохранителя на сердце.

Не смотря не это, неожиданно в душе огоньком зажглась робкая надежда на то, что он не настолько безразличен ко мне, как хотел казаться. Жаль в глаза заглянуть так и не получилось. Мужчина упорно не желал этого. Ну и ладно!

Попыталась дернуться и отступить, чтобы спокойно — без всяких там! — поговорить. Не дал. Привязал к себе похлеще цепей, не позволяя и шевельнуться. Минутку постояла, подумала. И все это под любопытствующими взглядами посторонних. А их, поверьте, тут целая толпа собралась. Душ семь, не считая старых знакомцев из Звезды и девочек. Еще раз, ладно!

Но потом… О-о-о! Потом нас ждет серьезный разговор… я надеюсь… если опять кто-то не вломится и не помешает.

— Ты мне лучше скажи, — повернула аккуратно голову так, чтобы не мешать продолжавшему «нюхать» мои волосы, Улгуми, — что-то обнаружили?

— И не что-то, а ого-го что обнаружили, — кивнула стонцийка, — и нам, ты не представляешь, еще больше захотелось пообщаться не только с правителем, но и с его гениальным химиком-биологом-и-еще-кем-то-там, который придумал эту «прелесть».

Ну-у-у, по поводу правителя — вопрос спорный. Вряд ли следователям дадут с ним хотя бы поговорить. О допросе вообще речи не идет. И даже то, что они применили запрещенные схемы влияния на сознания против нас, гражданок другой планеты, особо на это не повлияет. Да, между Родонусом и Цукатой отношения перейдут в резко отрицательную ноту, но… Вот если бы масштабы их деятельности зацепили большую часть планет-участниц Альянса и каким-то образом воздействие на девушек приобрело глобальные последствие…

Хотя это бред редкостный. С одной стороны хорошо. С другой… имеется большое желание отомстить. Сильно. В прямо-таки неизмеримых масштабах…

— То есть воздействие все же было?

— Было, — подтвердила та.

— И происходило оно при помощи влияния на органы дыхания…

— Не только, — наша беременная качнула чуть головой, — акустика тоже свою роль сыграла.

— В смысле…

— Я же говорю — ученный-гений, — девушка пожала плечами и повернулась к будущему мужу, — объясни ей лучше ты.

— Они использовали релизеры для привлечения противоположного пола к их особам, но… — драконид поднял палец вверх, — каким-то образом смогли вызвать природную мутацию этого вида феромонов, перестраивая их так, чтобы действие этих хемосигналов, управляющих нейроэндокринными поведенческими реакциями, срабатывали направленно на конкретный, выбранный объект и только в том случае, если применяли особые модуляции голоса. То есть, они могли воздействовать на избранный объект периодически, исключительно по своему желанию…

У меня, если честно, рот открылся от удивления. Хорошо, стоявший рядом, Улгуми неожиданно тихо хмыкнул и, пройдясь нежно ладонью от плеча, по шее, к подбородку — захлопнул.

Мою нижнюю челюсть, которая «упала» от удивления.

— … так уж получилось у них, — тем временем продолжал библиотекаршин «звездочет», не замечая моего, скажем так, не совсем адекватного состояния, — использование определенных высот звука (некоторые даже на уровне ультразвука) для произношения слов-морфем в сочетании с этим видом феромон незначительно подавлял волю и постепенно (если контролировать процесс систематически) позволял влиять на сознание внушаемого индивида и принимать нужные «кукловоду» решения.

От всего услышанного у меня в голове сейчас, отстукивая похоронный марш, выплясывала только одна более-менее связная мысль. То есть, если бы не наша инициатива — отследить способы воздействия на сознание, подчиненных чужим желаниям, девушек, в число которых входила и я, было бы просто невозможно? И фактически только благодаря этой случайности мы смогли выяснить такие интересные подробности?

Вот теперь мне действительно страшно.

Глянула вопросительно на стоявшего сбоку деки. Делать это было не очень удобно — пришлось поднять голову, еще и шею под невероятным углом извернуть, но… чего только не сделаешь ради собственного спокойствия и, можно сказать, личного счастья.

— Я ничего не знал, — тот в этот раз не прятался у меня в волосах (нанюхался уже, что ли?), — подозревал, что что-то не чисто, но причину выяснить никак не мог.

На душе стало… легче стало, вот что! Значит, по крайней мере, чувства к этому индивиду у меня настоящие.

— Меня это несомненно радует, — почему-то шёпотом решилась ответить ему.

Казалось, на время все потеряли интерес к нашим персонам, разговаривая и уточняя что-то между собой. И я, глядя на, ставшие вдруг такими заманчивыми, близкими, губы Улгуми, уже совсем не считала поцелуй с ним чем-то… запрещенным. Невозможным для меня, замужней по сути женщине.

Деки стал медленно склоняться к моему лицу.

Большая теплая ладонь властно и в то же время нежно захватила мой подбородок, приподнимая его еще немного повыше.

Я тоже не смогла стоять безучастно и потянулась рукой к его затылку, приобнимая, повторяя пальцами многочисленные татуировки, будто сама хотела узнать всю его предыдущую жизнь по ним. Кончики пальчиков, чуть подрагивая, скользнули на могучую шею, поглаживая и разминая…

Губы едва соприкоснулись. Дыхание участилось. Сердце неожиданно застучало где-то в ушах. И хоть понимала, что физиологически это невозможно, но…

Внутри будто натянулась пружина, готовая вырваться в любой момент на свободу. Неужели я, наконец, нашла то, что все это время искала?

— И тут влюбленные, — сокрушительный голос Его Высочества ворвался в затуманенное сознание резко, с легкой насмешкой и нескрываемым ехидством, заставляя моего — теперь уже кажется, бывшего, — телохранителя глухо, предупреждающе зарычать.

Поздно. Сказочное очарование момента ушло, оставив после себя странное, но тем не менее, приятное послевкусие.

Почему-то вдруг подумалось, что у нас все будет хорошо. Просто не могло быть по-другому и все тут!

— А ты не завидуй, — ухмыльнулась, вдруг вступившаяся за нас Харпер, — они и так, как дети примерные, который день только за ручку держались.

— Да, Силы меня упаси, — выставил второй наследный принц ладони вперед в защитном жесте, — просто девушку жалко. Ты посмотри, как она чахоточно дышит — он же ей сейчас шею свернет не за-ради оказания вреда, от излишнего усердия.

Вот ведь!!

Захотелось запустить в этого… этого… кто у него в тотемных зверях оказался? Собака? Хорек? Кто еще может быть такой мелкий из древней живности, давший конкретно этому чиизу вторую суть? Так вот, он хуже! Всей этой многочисленной и малоприятной мелкоты, какую только могли себе взять в тотемные животные семьи чиизов!

Намного хуже!

Деки будто почувствовал моё состояние, ме-е-едленно поднял голову. Все так же держа за талию, переставил назад, закрывая своей спиной весь обзор (пришлось даже отклониться чуть в сторону и вниз, выглядывая из-под его подмышки). Освободил свои руки и щупальца, становясь чуть боком к «противнику» и готовясь… к битве? Взглянул на принца исподлобья, будто уже убил его, расчленил и спрятал части тела глубоко в земле, полив их бетончиком, чтоб не воняло. И снова зарычал. В этот раз совсем по-другому. Утробно, угрожающе, жутко так, что аж до костей пробирало…

— Понял, — вдруг посерьезнев, Харр Эти Энтоским произнес, правда, ни на шаг не отступил, показывая тем самым, что не боится, — осознал и больше не буду.

Чииз выставил в обороняющем жесте руку и замер. Поняла, что тоже следует предпринять кое-что, чтобы привести в чувство Улгуми. Шагнула вперед, вплотную к его спине. Положила ладони на напряженные лопатки мужчины, начиная их поглаживать, едва касаясь мышечных пазух, в которых обычно прячется большая часть тентаклей, оставляя снаружи чаще всего только кончики.

Сейчас оба щупальца были полностью выдвинуты наружу, вытанцовывая узор перед неожиданным «врагом», и мне приходилось очень осторожно обводить их у самого основания пальчиками. Поглаживая по все доступной длине, проводя невидимые продольные полосы до того места, куда смогла дотянуться.

А потом… я даже не поняла в какой момент прозвучал первый стон мужчины. То ли мученический, то ли предвкушающий… не понять. Хотелось просто гладить и гладить теплую, ровную кожу, под которой бугрились твердые мускулы. Легкой лаской пройтись по кожным складочкам между лопаток. Прижаться потеснее… Но, приходилось осторожничать и изгибать кисти под не совсем удобным углом, чтобы не оцарапать (нежную у самого основания тентаклей) кожу деки ремешком излишне большого для моей руки комма. Его, между прочим…

— Если ты его так и дальше будешь «успокаивать», — снова ворвался в мои мысли, выводя из легкого транса, голос принца (и я его готова уже за это убить), — то повторно выйдешь замуж намного раньше, чем успеешь развестись.

Широко распахнутые глаза. Постепенно исчезающая мечтательная пелена в них. Осознание сказанного в мой адрес и… недовольное сопение Улгуми. Видимо от того, что нас все же прервали. Снова.

Высшие Силы, да что со мной происходит?!

Осторожно выглянула из-за широкой спины, за которой так удобно было прятаться. Посмотрела на сидящих напротив… Картина маслом! Чего там только нельзя было найти на лицах. От ехидства (Харпер) — до легкого недоумения (молоденький совсем, можно сказать зеленый, незнакомый паренек).

Хрым!

— Мы отвлеклись, — такого холодного тона от своего (я же могу его теперь так называть?) деки я еще ни разу не слышала.

Да что там холодного — замораживающего…

Э-э-э… это он, о чем вообще сейчас? О деле или о… другом деле… о личном? От чего отвлеклись-то? Или чем увлеклись?..

Силы! Где наш хер капитан?! С ним в тысячу раз все проще было. Он страдает, мы с Греткой — над ним издеваемся…

— … что мы можем предпринять в связи с открывшимися обстоятельствами? — тем временем продолжал он.

Оглянулась вокруг. Выцепила глазами Шелли и вопросительно взглянула. Что наши-то думают по этому поводу? Я хоть и предводитель нашего курятника, но знать мнение общественности — стоит. Та сидела во главе одного из многочисленных столов в средине, образовавшейся из остальных драконид, кучки.

Она тоже попыталась изобразить мимикой лица что-то удобоваримое в ответ, но… как-то не пошло… Личико несчастной то в одну, то в другую сторону перекашивало, заставляя уже и посторонних обращать на нее внимание… В итоге плюнула (в прямом смысле) и с каменным (почти обычным для нее) лицом безразлично пожала плечами.

Отвернулась от нее. Вздохнула тяжко, опуская плечи и отступая на шаг назад. Вернее, я попыталась отступить от спины, прикрывавшего меня деки, но… кто бы мне дал. Оба щупальца — будто сговорились! — синхронно обвились вокруг моей талии, и подтягивая, как какую-то средневековую земную пленницу, снова прижали к такой знакомой уже тыловой части мужчины.

Девчонки за спиной захихикали (ничего, смеется тот, кто смеется последним!). Харпер и её драгоценнейший избранник странно похрюкивали, прикрывая рты рукой. Мол, они тут не при чем! Ректор в очередной раз глаза закатил, показывая свое отношение к постоянному ребячеству сестры и ее знакомых. Остальные же просто не прикрыто пялились, ожидая что будет дальше-то?

Тоже мне, нашли себе показательное выступление!

Снова выглянула из-за мужской спины, чтобы лучше обзор на принца был.

— Ну-у-у, мы много чего можем, — раскачиваясь с носка на пятку проворчал тот, — только… сам понимаешь, с Тиранумом наши возможности на данный момент очень ограничены.

— Но ведь есть еще и его окружение, — встряла я, мысленно радуясь, что фильтры, которые я так до сих пор и не вынула, только в носу и в ушах и не мешают мне разговаривать… М-да, все же в чем-то мужчины правы — мы, женщины, часто в своих предпочтениях бываем непостоянны. Совсем недавно мне хотелось совершенно иное.

— И что ты предлагаешь? — переключился на меня чииз.

— Я, конечно, всех федеральных законов Альянса не знаю, как и законов Элойса в полной мере, но… — устало потерла лоб — утро еще то выдалось, — окружение вряд ли озаботилось для себя дипломатической неприкосновенностью…

Вот как ему объяснить, что даже в супер-правовом государстве можно при большом желании такую тянучку сделать в госструктурах, что… и ведь не подкопаешься. Главное — действовать строго в рамках закона. Просто, очень медленно.

— Не юли, — одернул меня второй наследный принц, заставляя избавиться сейчас же от излишних сомнений, — что-то не замечал за тобой раньше подобной неуверенности в себе.

— Будешь тут уверенным, — тихо под нос недовольно пробурчала, потерла костяшкой указательного пальца переносицу и все же решилась высказать свои соображения, уточнив сначала одну деталь, — Они ж еще на территории академии?

— Да, — подал голос Тад Рэм, наш незабвенный ректор, все время до этого молчавший, — я попросил своего секретаря провести правителю и его людям ознакомительную экскурсию.

На голове, как и по всему телу, от ужаса содеянного волосы встали дыбом:

— Вы что?! — праведное возмущение рвануло наружу, — А если они снова кого-нибудь «очаруют»? Из студенток, например!

— Не очаруют, — отмахнулся тот, — я опасался подобного, потому их повели в виварий — показывать результаты наших научных изысканий. У студентов сейчас лекции и практических занятий ни у кого там нет. Да и охрана, с утра предупрежденная о такой возможности, закрыла доступ кому-либо в комплекс.

— Еще лучше, — проворчала, но уже спокойнее, — ладно, не суть. В общем, идея проста, как и все гениальное… — после этого высказывания послышалось парочка пофыркиваний, а может и больше — я не прислушивалась, — Всю эту компанию надо брать обычной городской полиции прямо за воротами Академии.

По официальному межгалактическому запросу «Звезды». Сделать вам его, наверняка, можно очень быстро. Главное — подобрать похожих персонажей из вашей розыскной базы в нужном количестве. Сначала, вроде как для установления личности. Уж не знаю, что там должны сделать патрульные, но сканеры у них на период доставки задержанных в отделение должны «сломаться»…

На минутку прервалась, наблюдая, за реакцией на уже сказанное. Вроде еще не возникает ни у кого желание меня высмеять или слегка отшлепать за бредовость идеи.

— … Правителя и остальными нужно сразу же разделить на две части: его с телохранителями в одно отделение, но по разным камерам; а остальных — в другое. Думаю, только у первых будет дипломатическая защита. А вот с остальными можно будет уже оторваться по полной. Главное для нас, хоть на сутки изолировать от внешнего мира правителя и его свору…

Пока будут устанавливать и перепроверять личность правителя уже в отделении, мы вполне могли бы (при определенном старании) и вещи его обыскать, и подельников на откровения раскрутить. Личности их, естественно, удастся установить. Потом все же звездунам придется отпустить их с извинениями на тему «обознались», но это уже другой разговор.

Главное — решить сразу несколько вопросов и потребовать от правителя не покидать территории посольства Цукаты.

Выдвинуть подозрения против него мы всегда успеем. На данный момент наша основная задача добиться того, чтобы он не смог покинуть планеты. Ни под каким видом.

С теми же, кто не попадает под дипломатку — брать в оборот и колоть. А еще раздеть, тщательно прощупать каждый шов и в поисках того самого эликсира.

Вот это все я и пыталась внятно изложить и донести до присутствовавших в этом временном штабе одного из отделов Звезды Альянса.

— Интересные у тебя мысли, — ухмыльнулось Его Высочество, — просто как у безнадёжного уже для иной работы следака в любом среднестатистическом отделении полиции на Элойсе.

— Школа, — чуть пожала плечами. И тут же уточнила, — местная специфика обучения…

Скосила глаз на Шелли, чуть повернувшись: сдаст — не сдаст?

Ну да начальная общеобразовательная школа у нас была, как и везде в Альянсе, самая обычная, но потом… Я уж не говорю о домашнем обучении под присмотром женщин рода. Одна прабабка чего стоит!

— Пора перенимать методики, — правая рука принца взметнулась вверх, пальцы, пройдясь смешно, веером, задумчиво почесали правую же бровь, — так сказать, устроить международный обмен опытом.

Высочество видимо окончательно подвис на новой теме, уже строя планы на общегосударственном уровне, потому что примерно с минуту не подавал никаких иных признаков жизни.

— Кхм… — напомнил о себе деки, все так же прижимая меня к себе, — мы снова отвлеклись.

Хрым! Я скоро на это слово буду реагировать неадекватно. То ли смеяться, то ли хмуриться. Хотя в этот раз он был прав… Впрочем, в прошлый — тоже.

— М-да, — чииз взглянул на нас более осмысленным взглядом, даже носом повел, напоминая своим поведением и повадками больше животное сейчас, чем человека, — Да! Так вот, идея интересная и даже претворимая в жизнь, но…

Тонкий указательный палец холенной руки тыкнул в потолок.

— Что будем делать, если доказательств так и не найдем? — позади него раздался смешок.

Харпер.

Насмешливо выгнула бровь, мол, давай поведай что-то новенькое:

— Да, — с нажимом подтвердил он, — мы можем ничего не найти. Только в этот раз — разочарую вас, дорогие мои, — я не смогу прикрыть наши задницы, — тут он, закончив взглядом обводить собравшихся, снова повернулся к нам с деки, — в случае провала — отсутствия у нас хоть каких-то мало-мальски стоящих доказательств, — мне придется отступить в тень. Иначе моё участие в этом деле может быть использовано против всего Альянса. Не мне вам говорить, что они попробуют выставить всё в свете незаконного внешнего вмешательства в дела Цукаты. В использовании правителем Элойса влияния на следствие. Хорошо, хоть благодаря некоторым особенностям нашей службы, меня не смогут обвинить в умышленном использовании должностных полномочий в личных целях. Но вот в остальном…

Да понятно все это! Но что-то же делать надо?!

— Что у вас может считаться достаточным доказательством для того, чтобы оправдать свои действия? — стала снова, проводя пальчиком по тату деки, повторять сложный узор. Интересно, а эта завитушка, что означает?

— Личные показания соучастников, документально подтвержденные медицинские освидетельствования, показания потерпевших и свидетелей, данные от квалифицированных специалистов с наших приборов с полным анализом препаратов, диапазонов и методик исследования зафиксированного влияния на сознания… — вместо принца ответил Улгуми.

Щупальца медленно, лаская, отпустили талию, спустились вниз по бедрам, чуть щекоча лодыжки… на безволосой макушке полностью укрытой вязью татуировки тускло блеснуло отражение свет от потолочных светильников…

Мужчина полностью ко мне повернулся. Приобнял за плечи, пройдясь ладонями до поясницы и обратно вверх…

— Нам нужно, хоть что-то, чтобы получить зацепку.

— Зацепка, — прикусила губу, взглянув в, казалось, бездонные глаза и чуть было в них не потерялась. Смутилась отчего-то. Глянула снова на девчонок. Внутренние размышления о сложившейся дилемме заставила поморщиться. Мысль о том, что кое-кто из наших предал остальных, почему-то приносила боль. Борьба между усиленном с детства чувства взаимопощи с сородичами и необходимостью провести не самый приятный разговор с подругой (а то и по итогам так называемого «разговора» выдать ее местным властям или Звездунам)… рождала не самые хорошие чувства. Хоть я и воображала себя этакой железной леди, но… — Пойду поговорю с Гретхен, с вами она точно болтать не будет. Вернее, болтать-то она будет многое, а вот толковое что-то рассказать…

— Отлично! Я с тобой! — наша беременная даже подскочила, — А вы тем временем…

— Начнем разрабатывать всех найденный потеряшек, — драконид и по совместительству будущий папаша не дал ей далеко от себя ускакать, схватив за руку. Мягко, но настойчиво притянув к себе и поцеловав в недовольно сморщенный носик, — снова их опросим и возьмем на анализ кровь. Теперь-то мы знаем, что искать. И ты мне в этом поможешь.

Усаженная заново на свое место стонцийка возмущенно засопела.

— Солнце, ну ты же знаешь, что я без тебя со всем этим женщинами не справлюсь.

Упоминание о других особях женского пола, могучих оказаться рядом с её избранником, мгновенно привело библиотекаршу в чувство, заставляя распрямить плечи, выровнять спину и по орлиному оглянуться вокруг.

А вдруг, кто-то из этих «зачарованных» уже здесь и на чужое позарится?

Разошлись по делам все минут через пять. Согласовав свои дальнейшие действия на ближайшие часы — работы предстояло очень много. И не только у нашей группы.

Харр Эти Энтоским лично сам договаривался с патрульными, разумно решив воспользоваться личными связями в низших чинах, чем официальными каналами. Во-первых, долго, а во-вторых — была вероятность, что информация уйдет раньше через более высокие чины, которые могут захотеть на этом заработать.

***

— Привет, — чувствовала я себя очень неловко.

Все же выступать перед подругой, которую знала уже очень давно, в роли дознавателя мне еще не доводилось. Очень… неприятные ощущения, скажу я вам.

— Данка, это что?! — Гретка, наклонившись, подергала два ножных браслета-ограничителя и снова распрямилась, — они чего там? Совсем офонарели?!

От вида двух этих приспособлений на щиколотках у подруги мое собственное лицо непроизвольно скривилось, выражая всю степень недовольства. А я говорила! Только слушать меня никто не хотел. И больше всех настаивал, как ни странно, Улгуми.

Эти самые ограничители, благодаря излучению особого силового поля которых, не позволяют живому существу и шага свободного сделать, были альтернативой его присутствию при нашем с подругой разговоре. На мои уверения, что рыжуха ничего мне не сделает, он только фыркал, недовольно ворчал и наотрез отказывался отпускать меня в комнату, где её держали, без надлежащей защиты. При этом путаясь в аргументах, выражал свою обеспокоенность: то от имени себя, как моего неизменного телохранителя, то от себя же — бессменного… а вот кого — неизвестно. Потому что сразу замолкал и интересно так шевелил бровями.

В общем, сплошная загадка.

Что конкретно означала эта пантомима, я не понимала, а на наводящие вопросы для отгадки в ответ получала еще одну пантомиму. Еще более загадочную.

В общем, все сводилось к тому, что этот индивид поставил условие: либо он в комнате и рядом со мной; либо в той же комнате я без него и Гретка с браслетами.

— … я ж ногой даже шевельнуть не могу, — тем временем разорялась подруга, все больше накручивая себя, — эти изверги вообще откуда?! Нет, ты мне скажи, откуда они — я на них жалобу накатаю такую — не отмоются!

— Тебя покормили? — устало прервала я её словоразлив.

Очень сильно хотелось «упасть» на какой-нибудь стул и наконец хоть немного расслабиться. Этот день никогда не закончиться.

— Угу, и в туалет сводили, — угрюмо буркнула рыжуха, мгновенно прекращая свою игру в оскорбленную невинность.

И правильно, передо мной уж точно не стоит. Ничего не хочу сказать плохого, но… возможно, я единственный её шанс выбраться из этой истории с наименьшими (согласно провинности) потерями… Если она, конечно, виновата.

— Уже радует, — кивнула сама себе задумчиво.

Потерла лицо ладонями. В голове мельком проскочила мысль — хорошо, что сегодня не красилась и могла не опасаться размазать тонким слоем по лицу косметику «художественным» безобразием. Заново начинать разговор не торопилась. Ни я, ни она. Равновесие в наших отношениях, которое стало неожиданно хрупким, не хотелось нарушать ни одной из нас. Видимо, обе подспудно со всей безжалостной отчетливостью понимали, что после этого былого будет не вернуть.

И это пугало.

— Ну, что? — Гретхен прервала наше обоюдное молчание первой, — Поговорим?

— А у нас есть выбор? — снова пожатие плечами и — впервые за все это время, — взгляд прямой, глаза в глаза.

— Выбор есть всегда, — она усмехнулась, но мало веселого было в этой усмешке, — тебе ли не знать.

Намёк на прабабкины поучения? Так она нас обеих учила с детства, что можно делать и что нельзя никогда. Есть барьеры, переступив которые, обратно уже не вернешься.

Но ответить ничего не ответила. Только качнула головой, соглашаясь, принимая её точку зрения, происходящего и… глубоко в душе все еще надеясь, что действительность ситуации окажется не такой… гадостной, как кажется на первый взгляд.

— Я свой выбор сделала… — помедлила чуть и добавила, — ты, как вижу, тоже.

— Да, — полные губы дракониды чуть растянулись в кривоватой усмешке, — я не хотела, чтобы так получилось…

То, что поведала дальше…

Я рассказывала уже о том, что подруга чувствовала внутренний дискомфорт из-за несостоявшейся мечты об идеальном враче, как и ее отец. И тем не менее это ее не остановило. Гретхен все равно продолжала в частном порядке практиковать на медицинском поприще.

А еще и занялась исследованиями и экспериментами в сфере биоинженерных технологий и химикотехнологической фармакологии. Желая хоть успехами в научной деятельности доказать всем остальным (и себе самой в том числе), что ничем не хуже собственного родителя.

— … понимаешь, это довольно унизительно из года в год ловить на себе взгляды полные жалости, мол, природа на мне отдохнула, — я это понимала, но так до конца и не осознала, к чему подруга начала эту «исповедь обиженных и угнетённых», — Быть ребенком гения — тяжело. Потому, когда у меня что-то начало получаться, я даже боялась слово лишнее кому-нибудь сказать, чтобы не сглазить…

Через полчаса я уже знала всё о том, что произошло с подругой дальше. Ну, или почти всё.

Да, она своего добилась. В какой-то степени.

Гертхен и вправду оказалась гениальным химиком, чего даже сама от себя подобного не ожидала. Рыжуха решила изобрести идеальный «приворот» (если выражаться простыми словами) для мануликов.

Были такие не коренные, завезенные, маленькие зверушки, на Родонусе, популяция которых стремительно уменьшалась. На своей родной планете они давно уже вымерли. А все потому, что самка мануликов могла оплодотвориться всего-то один (в редких случаях — два-три) раз за пятнадцать лет своей жизни от выбранного ею самца. Причем, если выбор уже состоялся, и самка еще не понесла от своего партнера, а самец неожиданно и скоропостижно скончался в пасти какого-нибудь хищника, то второго какого-то иного потенциального отца своих детей, она уже выбрать не могла. У самки на уровне инстинктов развивалось стоическое отвращение к остальным особям мужского пола своего вида.

В общем, решила подруга, так сказать, сделать доброе дело. А что говорила древняя земная пословица об этих самых добрых делах и дороге, выложенной ими, помните? Вот и я о том же. Наша тихушница (никогда бы о ней такого не сказала, но видимо и я не знала её так хорошо, как думала) изобрела и даже провела ряд испытаний над мануликами на устойчивость воздействия на сознание и реакции организма в лабораторных условиях.

Потом уже запатентовала свое изобретение и начала усиленно продвигать его в массы, не вынося пока публично свою идею на суд специалистов.

— Понимаешь, — в очередной раз это слово прозвучало в обращении ко мне, — я ведь — дура, сама знаю. Хотела сначала набрать приличное количество результатов воздействия на мануликов в естественной среде их обитания, получить грант от государства на развитие и еще парочку рекомендаций от заповедников, с которыми я сотрудничала, а уж потом… Потом бы ка-а-ак грянуть на весь Родонус, чтоб скорее все узнали и осознали, что дети гениев могут быть гениями в чем-то другом…

Тиранум Сэй из династии Наилов дураком не был. И голова у него варила отлично. А еще он, хоть и имел неплохое образование, химиком не был. Зато был увлекающимся индивидом, которому вовремя подсунули интересную статейку, выуженную из сети. Да еще преподнесли с комментариями и предположениями, где можно применить подобное. Если есть четкая матрица формулы взаимодействия акустических волн и подвергшихся мутации феромонов, то немного изменив составляющие подходящие для воздействия на разумного, может получиться что-то очень интересное. Особенно в их, деки, бедственном положении с рождаемостью.

Вот и попалась наша Гретка в лапы к правителю. Обещанные горы успеха, финансирование создания лаборатории, подбор в помощники самого квалифицированного персонала… В её-то юном для такого масштаба возрасте…

Сначала ослепленная восторгом от успеха в таком трудном деле, подруга, не особо обращала внимания на то, кто именно предложил ей деньги на новые исследования и испытания… а уж потом, когда первая эйфория прошла, она начала понимать, что не все её действия — такие, как эксперименты непроверенного препарата над разумными особями, — были законными.

Ну и что, что не она лично подвергала гуманоидные и не очень расы клиническим испытаниям? Все равно — именно драконида, несмотря на молодой возраст для такой должности, официально являлась главой проекта и потому несла за происходящее полную ответственность.

Именно этим правитель всея Цукаты с дружками на неё и надавил, когда, испугавшаяся происходящего, подруга захотела не иметь ничего общего с тем, что творилось вокруг неё. Он начал её уже откровенно, не таясь и не церемонясь, шантажировать.

— Я, конечно, многое понимаю, — пробормотала под конец Греткиного монолога, — вот только одно до меня не доходит — зачем моя так называемая венценосная золовка фактически сама себя отравила? И еще, неужели тебе было совсем нас не жалко?

— Было, — горячо зашептала она. Глаза больные, как у побитой собаки, будто говорили, что жизнь ее на этом закончена и даже, если потерпевшие девушки разных рас (и мы в том числе) её простят, то она сама себя… — Я их отговаривала. Просила, чтобы не отправляли этот хрымов лайнер на Родонус… и они даже вначале были согласны…

— А оказалось?.. — уже сама догадываясь, что услышу, не смогла не спросить.

— О том, что ничего не изменилось, я узнала только после того как лайнер конкурсанток получил добро на посадку на нашей планете.

То есть, её волновала судьба только соплеменниц? Судьба остальных… В голову пришла неожиданная мысль:

— Единичные случаи пропавших женщин, о которых мне говорили, тоже ваша работа?

— Лаборатории нужно было опробовать воздействия комплексного… мм… лечения на живых разумных объектах. Сама понимаешь, добровольцев под это дело никто бы не нашел. Да и не искали они. Было подобранное некоторое количество воинов-деки для взятия их биологического материала под создание полноценной связки с испытуемыми, — и тут же торопливо добавила, — но ты можешь о них не переживать. Многие давно замужем и счастливы в браке.

Только вот я и другую статистику помню.

— Это те, кто выжил… — не сводя напряженного взгляда, уточнила, давая знать своим тоном, что ведаю намного больше и предлагаю обозначенной недосказанностью, продолжить мою речь, обогащая информацию подробностями.

С минуту подруга смотрела на меня все теми же несчастными глазами, не особо веря в то, что сможет разжалобить моё жестокое сердце.

— На начальной стадии испытаний… — всхлипнула, еще сильнее вжимая голову в плечи, — у некоторых объектов происходило отторжения влияния на сознание. Личность испытуемых не выдерживала борьбы и распадалась на части, вызывая ряд маниакальных поведенческий реакций… Грубо говоря, в лучшем случае они превращались в пускающий слюни овощ.

Что происходило с девушками в худшем случае, даже думать не хотелось.

То есть, они все еще живы?

— И что вы с ними сделали? — от моих слов драконида, казалось скукожилась до размеров ребенка, — Грета, что?!

Нервы не выдерживали, заставляя переходить на крик.

Рыжуха сникла еще больше, опустив голову и теребя подрагивающими пальцами край своей и так уже потерявшей опрятный вид блузки.

— Гретхен, — обратилась к ней тихо, пытаясь осознать в какое еще большее дерьмо она вляпалась? — что происходит?

— Я не хотела, — рыжуха, наша вечно весёлая рыжуха, стала раскачиваться из стороны в сторону, будто погрузившись в себя. Слёзы ручьем потекли по щекам, срываясь с подбородка, падая на грудь и расплываясь некрасивыми кляксами на ткани темной блузы, — я честно не хотела, — зачастила она, поднимая будто остекленевший взгляд на меня, — Данка, это так страшно… так страшно. Эти многочисленные трубки, обвивающиеся вокруг тел, кости с, будто полностью отсутствующей мышечной массой, обтянутые кожей, и животы, выпирающие… облепленные датчиками… Я просила их не делать этого, умоляла…

На подругу стало страшно смотреть. Лицо опустошенное, взгляд безумный… Она словно была со мной и не была одновременно. Смысл сказанного ею начал постепенно доходить до меня:

— Они использовали тела, как инкубатор для вынашивания детей? — уже произнося, понимала, что права. На все сто права и это… К горлу подкатила тошнота, — но как? Там же с оплодотворением деки совсем все грустно…

— Кто будет слушать семнадцатилетнюю соплюшку? — горечь в голосе теперь уже, скорее всего, бывшей подруги вернула в действительность, — Они получили от меня, что хотели — идею и формулы, а после этого держали при себе только для того, чтобы не попалась кому-нибудь из их противников раньше времени. Думаешь, не понимала, какая в дальнейшем — в случае их неудачи, — меня ожидала? Было бы проще, конечно, меня убить, но мое счастье или несчастье было в том, что всей процедуры создания препарата не знал никто, кроме меня. Секрет, который они не смогли бы выбить из меня даже пытками, спас мою жизнь.

Невольно подняла бровь в немом вопросе.

— Блок, — ответила подруга, — ментальный блок на неразглашение секрета полной формулы моего творения, который я уговорила поставить себе одного гипнотизёра из студенческой поликлиники на Родонусе еще вначале моей «карьеры», — последнее слово словно выплюнула с ненавистью… К кому? К себе? К тем, кто использовал её детские обиды в свою пользу?..

И что теперь? Что мне теперь с ней делать? Да, согласна, как свидетель она ценна и даже можно запись с ее признаниями предоставить на Совет Альянса, как улику, но… Этого недостаточно. Тиранум Сэй из рода Наилов с таким же усердием может доказывать, что драконида врет. Ее слово против его. Кому поверят больше?

Вопрос совершенно риторический. И так было всё понятно.

— Так всё-таки, зачем сестре правителя понадобилось самой себя травить? — решила на время сменить тему.

— Я могу только догадываться, — подруга уже не пыталась хоть как-то сдвинуть ноги и устало сгорбилась, наклонясь чуть вперед. Слезы уже не бежали сплошным потоком, но щеки все еще были мокрыми. Гретхен осталась верна самой себе — никогда не умела долго страдать из-за чего-то, всегда (даже после обильных слез) искала выход из сложившейся ситуации и старалась казаться сильной. Возможно, именно это неумение вовремя позвать на помощь близких её и сгубило…

Только нежные ладошки попеременно поднимались вверх, чтобы вытереть периодически появляющуюся влагу с лица.

— Ничего, твои догадки для меня тоже будут интересны, — кивнула своим мыслям я.

— Ее задачей было сделать так, чтобы вы испугались местных костоправов и вернулись или к себе обратно домой, или (что скорее всего так и было бы) отправились бы по настоянию мужей на Цукату.

— Не понимаю, — устало потерла собственный лоб и снова посмотрела на нее, — если она так хотела домой, зачем вообще устроила тот цирк в шлюзе, могла бы просто остаться дома.

— Не совсем, — она запнулась и продолжила, — правителю зачем-то было нужно отправить её вместе с нами на территорию Элойса и в частности в Академию большое количество своих воинов. Первая партия улетела с вами как с охранной. Вторая должна была бы прибыть в момент отравления девушки для защиты, так сказать. Вот и получилась бы двойная охрана.

— Зачем? — повторила я.

Рыжуха мотнула головой, чуть морща лоб и пытаясь повернуть голову в сторону, ближе к плечу. Нос у нее чешется, что ли? Так руки-то ей вроде никто не связывал.

— Они что-то готовят, — ответила, задумчиво покручивая в пальцах уголок полы блузы, она минуту спустя, — но я не знаю…

И все? Все что она может мне сказать по поводу случившегося?! С неотвратимой силой меня с головой начала накрывать волна ужаса. Что было бы, если бы мы не заподозрили неладное? Быть до слюней влюбленной не пойми в кого и даже не осознавать, что все эти чувства, желания — не твои. Навязанные. Выступать в роли марионетки и даже не понимать этого…

— А что знаешь? — внутри медленно, но уверенно закипала злость, — Что ты знаешь, подруга?! Весело было смотреть на нас, одурманенных дур? Ты знаешь, что было бы с нами?!

— Я никогда бы не предала вас, — твердо ответила она, под звуки моего недоверчивого фырканья, — Они сами нарушили договор, войдя в небесную гавань Родонуса. Как только я узнала о приземлившемся лайнере начала разрабатывать свой план.

— И в чем же он заключался? — внутри все еще жгла огнем обида, но остаться и выслушать ее я должна была. Если не для своего полного успокоения, то хотя бы для дела, — Скажи, чем я заслужила твою ненависть, что ты меня потащила в это самое пекло?

— Мне нужно было попасть на корабль, чтобы помочь остальным девочкам, — неожиданно спиной я ощутила легкий сквозняк и услышала тихий шелест вставшей на место двери. Оглянуться не успела — подруга вновь своей речью сосредоточила всё мое внимание на ней, — Последние несколько ночей в домашней лаборатории ушло на разработку сыворотки, ослабившей бы влияние на ваши сознания. К сожалению, препарат воздействия уже находился в руках правителя, поэтому мне необходимо было попасть на корабль и контролировать, чтобы вы с девушками регулярно принимали мой антидот… А, чтобы никто не смог заподозрить моего вмешательства — я также давала ее некоторым девушкам и из других планет. Правда, в этом случае не могла спрогнозировать реакции их организмов на противоядие, все же разрабатывалась она для драконид.

— Где находится основная испытательная база и лаборатория? — раздался из-за спины тихий, но от того не менее суровый, голос Улгуми.

— В Империи, — тихо прошелестел ответ бывшей подруги.

— Значит все твои последние за два года полеты на Землю… — тихо ахнула я.

— … не связаны с учебным совершенствованиями, конференциями и семинарами, — продолжила она, — а исключительно с работой. Сама знаешь, нигде на территории Альянса я не смогла бы легально создать такую лабораторию.

Тут она, конечно, права. Империя Земли — единственное место, где все еще смотрят сквозь пальцы на подобные вещи. На планетах Альянса каждая единица лаборатории, связанная с разработками медицинских или около того препаратов, была под тотальным контролем. Не только благодаря тому, что ежемесячно проходила проверку заезжим инспектором, но и тому, что находилась под круглосуточным видеонаблюдением Искина центрального контроль-сервера. Любая подозрительная — по мнению Искина, — деятельность фиксировалась и инспектировалась внеочередно вживую.

— Жаль, — деки уже подошел ко мне совсем близко, приобнял за талию обеими руками и положил подбородок на макушку, — документального свидетельства нам оттуда не вытащить.

— А вам надо? — встрепенулась рыжуха.

— Есть, что предложить? — в ответ поинтересовался тот.

— Если договоримся, да, — тут же постаралась не упустить своего Гретхен.

В принципе я в ней и не сомневалась. Она, несмотря ни на что, своего не упустит.

Договориться Гретка смогла, выторговывая себе кое-какие поблажки в предстоящем ей судебном разбирательстве. В этот раз никто не требовал от Его Высочества немедленного вынесения приговора. Так что, у рыжухи были все шансы получить довольно мягкий договор за добровольное сотрудничество со следствием.

Разговор с подругой заканчивала уже не я. Появившийся в комнате чииз бесшумно подошел к нам с Улгуми из-за спины и сам взял на себя обязанность вести дальнейшие переговоры. Что ж вполне логично — он единственный занимал достаточно высокую должность (и статус второго наследника на планете) для того, чтобы иметь расширенные полномочия.

Улгуми остался стоять рядом с ним, периодически что-то записывая в свой комм и уточняя. Я же, отошла в дальний угол, устало опустившись на стоявший там малопривлекательный стул. Вид этот предмет мебели имел до того потрепанный, что трудно было представить, что же с ним такого делали, чтоб добиться подобного результата.

Да и возраст его трудно было определить. Модель была явно устарелая, но я не припомнила бы, когда такие стулья вообще выпускали из производства. Казался он самым обычным, даже без минимально электронной начинки, что делает такой удобной нелегкую жизнь гуманоидов, вынужденных часами просиживать на одном месте…

«Удивительно, насколько наглыми бывают некоторые личности» — раздалось неожиданно в голове. Причем настолько отчетливо, что я заозиралась в поисках еще одного присутствующего. Того, кто только что удивительным образом влез в мои мысли. Это что, последняя разработка академических лабораторий? Еще одно творение вроде недавно почившей Дуни?

В комнате, кроме уже озвученных раннее лиц, никто не присутствовал. Даже странно. И кто же тогда имел смелость влезть в мои мозги? Неужели… от последовавшей догадки вдоль позвонка прошелся неприятный холодок.

Что если правитель деки сумел усовершенствовать Греткин препарат и начал уже влиять на мой рассудок? Надо спросить у бывшей подруженции.

«До чего же вы, гуманоиды, редкостные паникёры» — снова чужим, скрипучим голосом проворчало, заставив захлопнуть, уже открывшийся для немедленного озвучивания вопросы рыжухе, рот, — «а самомнения еще больше».

Неизвестный нахал явственно фыркнул и опять затих. Та-а-ак, мне это уже совсем не нравится — внутри медленно, но верно закипала ярость. Мало того, что весь день был тяжелый… Да что там день?! У меня уже вторая неделя — один сплошной экстрим! Вот как села в этот хрымов лайнер, так что ни день — то приключение! А тут еще некоторые пытаются у меня в мозгах копаться и своё «фэ» показывать!

«Ой, да было бы в чем там копаться!» — ответил невидимый собеседник, заставляя окончательно потерять интерес к разговорившейся троице принц-драконида-деки, — «Одни глупости у тебя в черепушке!» — на миг замолчал и продолжил, — «Хотя предыдущий хозяин мне говорил, что все стоящие идеи как раз рождаются в другом месте, том, на котором сидят…»

Негодование и ярость снова схлынули от озвученного заявления. Это как это?

Я даже дыхание задержала, в ожидании услышать ответ.

«Ну-у-у…» — жеманничая, пробормотал этот скрежетун, — «мол, только когда ваша гуманоидная пятая точка попадает в неприятности, она посылает сигнал тревоги в головной мозг и тот под необходимым воздействием начинает экстренно работать…»- невидимый собеседник снова замялся, — «по крайней мере именно так он охарактеризовал вкратце процесс создания всего гениального, когда я спросил об этом.»

Хозяин?! В Альянсе уже больше тысячи лет нет рабства. Какой-такой хозяин? Округлившиеся глаза снова пробежались по помещению. Теперь в поиске совершенно иного, чем раньше. Я, конечно, ни разу не видела, но слышала старые земные предания о призраках. Совершенно не научные утверждения, больше всего смахивающие на сказки, но… при таких условиях во все, что можно поверишь.

Так вот, призраки… Они — вроде как оставшиеся и не ушедшие на перерождение души всех разумных. По одним данным, помнится, эти самые не почившие духи были очень злыми, по другим — не очень, по третьим — все поголовно в меру вредны и миролюбивы…

В общем, была надежда, что узник этого мира с более чем тысячелетней историей (именно тогда, все еще было разрешено рабство) окажется достаточно миролюбивым и не станет никого убивать или обижать.

Как должен выглядеть сей будущий объект экзорцизма, я не знала, но продолжала упорно шарить глазами по стенам, потолку и полу. Особенного внимания удостаивались утопающие в серых тенях верхние углы комнаты.

«Я — призрак?!» — полузадушено (будто поперхнулся) проскрипел, как несмазанное колесо, голос, — «Да я — Сервантес Уно! Первый созданный в Альянсе самообучающийся искусственный интеллект. Именно я являюсь прототипом нынешним Искинам не только в Академии, но и в других отраслях, где только мы можем применяться.»

Искин? Я аж подпрыгнула. Снова. Но… где его тогда прячут-то?

«А сама не догадалась-то?» — насмешка собеседника в этот раз оказалась не такой обидной. Вернее совсем безобидной, но кто ж ему скажет? Я — зла и точка! — «Зла-зла…» — проворчал недовольно и тот, — «А по поводу загадки?.. Вспомни, что я рассказывал про своего хозяина…» — и умолк надолго.

Хозяин… Что он там говорил о своем хозяине? Судя по отзывам Искина, тот еще чудак. Нет, я конечно, не спорю — по жизни так случается, что ускорение мыслям в нужном направлении дают как раз приобретенные на пятую точку проблемы, но… каким образом это может быть связано с местом расположения Искина?..

«Бракованный байт!» — не выдержал мой невидимый собеседник и снова высказался у меня в голове. Кстати, как он это делает? — «Что ж ваши сероклеточные вещества такие тупые-то?!»

«Ну извини» — обиженно надулась я, — «какие природой дали — других нет.»

И вообще, пойду-ка я погляжу, до чего там наш тандем принц-Улгуми с нашей перебежчицей договорился…

«Ладно-ладно» — неожиданно взволнованно затараторил Сервантес Уно собственной персоной, — «погорячился я, признаю. Разучился за долгое время молчания болтать с вами гуманоидами».

«Чего уж там» — мысленно заворчала я и снова от любопытства заерзала на стуле».

Интересно все же, куда создатель спрятал главный процессор, можно сказать электронные мозги, своего Искина?

В голове снова раздалось приглушенное ворчание моей новоявленной шизофрении.

«Уф, хорошо» — внятно прошептал Сервантес Уно (странное имя, между прочим, я такого еще не слышала), — «старо-испанское, земное» — заворчал тот и сразу же за этим прикрикнул, — «не отвлекай меня!»

Замерла.

«Вот и правильно — так и сиди» — довольно протянул голос в голове и дал очередную подсказку, — «ты на чем только что ёрзала?»

Вот при чем тут это? Опять искать связь с пятой точкой будем? Ну на стуле я, а что?..

Додумать мысль не успела догадка сама собой заставила слететь с места. Удивительно, в голове снова тишина. Никто не болтает, не ворчит, не возмущается…

Отмахнулась, как от надоедливой мухи, вопросительно посмотревшего на меня деки. Потом расскажу… когда-нибудь… после того как разберусь с правителем и всеми каверзами, посыпавшимися на нас…

Посмотрела на старый раскоряченный то ли стул, то ли кресло. Если я права, то…

Решила проверить собственную догадку и присела опять.

«… -азал сидеть!» — раздалось в голове набатом так сильно, что я непроизвольно сама скривилась и тут же постаралась скроить постную мину — не хочется мне лишнее внимание привлекать к себе. Вот совсем! — «Что за народ пошел?!» — тем временем разорялся… стул… — «Неуравновешенный, а еще скачете, как козы или козлы…»

«Как кто?» — проскочило в голове.

Нет, ну серьезно. Я, конечно, читала как-то в бабы Гердыных архивах о таком загадочном существе, вот только мне совсем не было понятно, как именно оно выглядело, потому что называли его именем и в мужском и женском поле всех, кого не жалко.

Вот и пойми, то ли это просто миф какой-то не слишком хороший, которым всех обзывают; то ли реальное животное… Но, тогда уже непонятно, в чем оно провинилось перед древними представителями человечества, если его повадки, чести тела, а то и саму суть благополучно внедряли в геном людей.

Или же это был первый опыт экспериментов модифицирования генома людей? Тогда мне и вовсе результат экспериментов очень жаль и хотелось бы узнать о судьбе этих друзей по несчастью.

«О-о-ой темнота!» — послышалось в мыслях тягучее, а перед мысленных взором повисла старая картинка с непонятным рогато-лохматым нечто, у которого до мерзости ехидная ухмылка на морде и глаза, как у драконидов при смене ипостаси — с сильно вытянутым зрачком, — «вот любуйся» — проворчала моя персональная шизофрения, — «козел земной, обычный, вредный…»

«А-а-а…»

«А все остальное в отношении обоих полов разумных гуманоидов — землян обыкновенных, древних — метафоры… и не думай, что таким образом твоих давних предков за что-то хвалили.»

Рот захлопнулся сам. Голова на миг стала пустая, а глаза сами собой нашли Улгуми. Тот тоже в это время поглядывал на меня, причем уже с нескрываемым подозрением. Ох, кажется пора мне бежать от этого стула и странного Искина вместе с его почившим хозяином.

«Э, э-э-э!» — неожиданно забеспокоился назвавший себя Сервантесом Уно и зачастил, имитируя искушающий шёпот… выходило — так себе, больше на смех тянуло, — «слу-у-ушай, не бросай меня, а?! Я тебе точно пригожусь. Хочешь про деки твоего расскажу и… еще кое, о чем тоже.»

«И как же ты это сделаешь, если все время тут торчишь, и ничего о происходящем в округе не знаешь?» — теперь уже у меня прорвалась нотка ехидства.

«Я может здесь и сижу, но сеть-то мне на что?» — поднявшаяся пятая точка опять плюхнулась на потрепанную седушку, — я все же прототип… самосовершенствующийся» — нотка гордости снова зазвучала в таком… живом голосе, — «аналогов мне, любимому, во всей вселенной больше нет.»

Да ну?!

«Ладно» — тут же заворчал тот, почувствовав мой скептицизм, — «может и есть, но не в нашей вселенной, точно. Я проверял.»

Интересно, зачем?

«Как это зачем?» — интересовался он, — «я ж тоже в какой-то мене живой, и мне также иногда скучно и хочется найти родственную душу.»

«Так что ж ты раньше среди гуманоидов не нашёл?»

«Боялся» — проворчал тот минуту спустя, — «думал, разберут из любви к науке — потом собственных матриц не соберешь… Тут же ж только дайся этим академикам в руки. Про студентов я уж вообще молчу…»

«Да уж» — в голове явственно нарисовалась картинка встрепанного студиозуса, сидящего в позе лотоса на полу в окружении мелких деталей стула — всего, что осталось после «исследования» от моего собеседника, — «так я ведь тоже… студентка.»

«Это ненадолго» — радостно зашептал тот, а мне так грустно стало.

Потому что поверила ему сразу. Этот гад хоть и не сказал ни одной конкретной причины так думать, но… такая уверенность в голосе его звучала, что сомневаться не приходилось — эта умная помесь железа и пластика знала, куда больше, чем говорила мне сейчас.

Интересно, и что мне за это будет? Ну, за то, что я его с собой попробую забрать?

«Поверь, ты не пожалеешь» — и сказано было это таким тоном, что я уже… того самого, пожалела в общем. Но… деваться было некуда.

«С тебя подробный рассказ об Улгуми» — проворчала шепотом, готовясь встать идущему ко мне деки.

«Все, что смогу в тот момент запроса» — отчеканил голос.

Подозрительно как-то это обещание прозвучало, но ничего сказать не успела — пришлось подниматься, приняв протянутую руку деки.

— Ваше Высочество… — обратилась я к чиизу, который в тот момент и сам на пару с Греткой с подозрительным интересом меня рассматривал…

Полчаса торгов и мы с ректором, которого второй наследник вызвал после озвучивания моей просьбы, ударили по рукам, скрепив тем самым договоренность о бесплатной передаче невзрачного стульчика в вечное пользование с единственным условием — немедленный самовывоз «этой рухляди». Не мои слова — ректора. Кажется, кто-то нажил себе непримиримого, вечного, врага.

Я так и не поняла к чему такая спешка? Не так уж и много раритетный стул занимал места в той комнате, где я его нашла.

Или же вопрос в другом: использовать его никто не мог, а выбросить как обычную рухлядь ректор не решался — все же стул из-под пятой точки самого, неведомого мне Хозяина (надо с межпланетную сеть глянуть, чтоб хоть имя узнать, того, кто это «счастье» придумал), того, что первым разработал и воплотил в жизнь создание первого искусственного интеллекта? Да еще такого уникального. Что ни говори, а этот загадочный Хозяин, наверняка, был примечательной личностью.

Как мы с деки потом этот стул тащили в мою же комнату — отдельная история. Улгуми, настоящий мужчина, отодвинул меня в сторонку, стоило только попытаться выволочь раритетную мебель, повернулся к моему новому приобретению спиной, хекнул и, обхватив руками-щупальцами своеобразную конструкцию, потянул-оторвал от пола, закидывая на спину.

Вот и шли мы теперь по длинным академическим коридорам в сторону грузовой платформы. Иначе эту махину, оказавшейся не самой легкой на самом деле, нам было в мою комнату не переправить. А еще, судя по странным взглядам, кидаемым деки на этот предмет, меня ждал очередной допрос. Кажется, кое-кто кое-о-чем догадался. Хорошо еще, что Его Высочество был занят на данный момент совершенно иными делами, иначе, уверена, не избежать мне допроса с пристрастием и с его стороны.

Чииз ушел из комнаты, которую на какое-то время переоборудовали в допросную, с Греткой вместе. Не сами, конечно — почетный эскорт, в количестве шести (!) штук, неизвестно откуда взявшихся уже знакомых молодцев в костюмах, сопровождал их, разделив и взяв в «коробочку». В общем, подругу, теперь уже скорее бывшую, можно было бы считать важной персоной, если бы не некоторые обстоятельства…

— Переживаешь? — раздался неожиданно рядом голос — кого, любимого? Друга? — Не стоит, поверь.

К чему сказал? Догадался ли он о том, в чем и себе боюсь до сих пор признаться?

Чуть повернула голову в его сторону. Устал. Было видно, как он устал. И не только от того, что тащил сейчас на себе этот злосчастный стул. Просто, казалось, что не кусок метала, пластика и кучи всего еще давит ему на плечи, а… свод небесный. Не меньше. Будто он не обычный гуманоид, потомок искусственно выведенной людьми расы, мифический Атлант с древней Земли, могучий титан, держащий на своих плечах весь мир. И подставить ему свое плечо, чтобы помочь, поддержать, никто не спешит.

— Нет, — качнула отрицательно головой, стараясь скрыть внезапно проснувшуюся потребность прикоснуться к нему, не для того, чтоб выразить свою жалость или сочувствие, а просто… помочь, показать, что я… Я рядом, — знаю, Гретхен выкрутится, всегда выкручивалась. Беспокоит другое…

— Что же? — мы уже были на нашем этаже.

Идти от лифтовых платформ к выделенным нам комнатам, было немного дольше, чем просто от лестницы.

— Не верится мне, что земляне не предусмотрели ничего на случай раскрытия этого преступления конкретно этого всегалактического закона.

— А они и не преступали, — хмыкает тот и продолжает натужно дышать, таща на себе это сооружение.

Интересно, сколько же оно весит?

— Формально — нет, — согласилась с ним, — но ты же понимаешь… и они понимают — стоит только рыпнуться в сторону нарушения именно этого закона о незаконной экспериментальной деятельности, связанной с опытами с разумными расами на территории планеты и можно себе гроб заказывать. Наши планеты не допустят развиваться подобному вновь — слишком ярки еще воспоминания из прошлого… Скорее, сотрут в порошок так, что даже воспоминания от преступников не останется. Император, конечно уже стар, но до старческого маразма — еще ой как далеко… и вряд ли ему захотелось оставить после себя лишь пыль.

— Тогда, кто? — отвечать Улгуми я не спешила.

Стала возле двери в комнату, давая просканировать себя и открыться. И только оказавшись внутри и пропуская деки, решила ответить:

— Не знаю, — пожимаю плечами, — но мне… очень неуютно. Интуиция просто вопит о грядущих проблемах. Кажется, это еще не конец наших приключений.

— Самое начало, — будто подслушав мои мысли произносит тот.

Двери закрывать не стала, выставив программу на то, чтобы небольшая щелочка осталась-таки. Все же соблюдение приличий нужно следовать неукоснительно… хоть иногда. А остаться за закрытыми дверями, наедине с неженатым мужчиной, даже я не решилась. Академия академией, а мне еще семью создавать. Что подумают обо мне окружающие уже не пугает сильно, а вот бабка Герда и спрашивать не будет — башку отвертит и скажет, что так и было.

Правда, благие намерения мои особо не помогли, потому что деки снова повел себя странно — установив в свободном углу у стола Сервантеса Уно, отодвинул меня и… закрыл дверь, блокируя её от свободного доступа.

Потом так же молча поцеловал в носик и… подойдя, уселся на стул — я даже пикнуть не успела. На мой, новоприобретенный стул! Ой! Осознание, что сейчас может произойти, вызвало замешательство и легкий испуг.

— Ага! — хмурое лицо деки на минуту озарила удовлетворение от, видимо, подтвердившейся догадки.

Глаза мужчины плотно закрыты, зрачки под веками бегают, кончики пальцев, свободно свисающих с широких подлокотников ладоней, чуть подрагивают. Будто хотят к чему-то прикоснуться, а их усилием воли сдерживают. Внешне кажущаяся расслабленность так и пышет внутренним напряжением. Он еще с минуту поелозил своей пятой точкой по Сервантесу Уно (он сидение что ли отполировать собрался?) и встал.

— Ну как я и предполагал, — соглашаясь с собственными мыслями, даже головой кивнул для убедительности. Потом повернулся ко мне и скомандовал, — А ну-ка сядь!

Одно из щупалец нежно подтолкнуло в воздвигнутому в углу комнаты, раритетному стулу. Ну и ладно, посмотрю, что дальше будет. Уселась с удобствами. Еще и попой пару секунд покрутила, получше устраиваясь.

«Привет, Хозяйка!» — тут же раздалось в голове радостно.

«С каких пор-то?» — ворчливо отозвалась, — «Раньше всё «хозяин» да «хозяин»?

«Так ты ж меня к себе взяла, официально!» — все также радостно вещал тот, — «Вон, и в межгалактическом реестре уже отметили передачу собственности.»

Неожиданно со стороны послышался смешок. Деки очень внимательно наблюдал за моим лицом и, видимо, последнее его выражение крайнего недоумения от такой оперативности ректората в оформлении всех полагающихся бумаг.

— Передай этому обормоту, — неожиданно Улгуми подошел совсем близко, наклонился и прошептал почти в губы, — что, если он не выйдет на контакт напрямую, разберу так, что он больше ни одного килобайта памяти сохранить не сможет.

«Не имеет права!» — возмущенно закричал в моей многострадальной голове Искин.

«Может он не имеет права, зато у меня их полно…» — ворчу недовольно, — «вылезай быстро!» — и чуть смирив вспышку собственного недовольства, добавила, — «Если он просит тебя объявиться, значит это действительно надо… для дела».

«Ладно…» — ворчит Сев и тут же перепрашивает, — «Как ты меня только что назвала?»

«Тебе не нравится?»

«Приемлемо» — после минутного молчания выдаёт тот.

Видимо, приравнивался все это время к новому, укороченному варианту своего полного имени. Пробовал, как говорят, на вкус.

— Он согласен, — устало отвечаю, внимательно наблюдавшему за мной мужчине.

Одновременно с моими словами самостоятельно вспыхивает небольшой экран огромного комма, расположенного у меня на руке, и в воздухе зависает виртокно с изображением мрачно глядящей на нас черепушки.

Череп оказался человеческий, с непонятным выжженным рисунком на лобной кости; с заправски закрученными, смоляными усами под носовой костью и зияющей там дырой и с трубкой, зажатой между оскаленных, чуть желтоватых зубов.

— Чё нада? — недовольно вопрошает он… она… оно?..

— Не хами, — беззаботно ответил деки, снова легонько подхватывая меня на руки, сам уселся на стуле и примостил собственно мою особу у себя на коленях, так и не отпустив за время всех производимых манипуляций.

— Не буду, — недовольно скривился черепушка, перекинув дымящую трубку в другой уголок рта, но так и не выпустив ее из захвата, — Что уважаемый Улгуми… эй… — обращение виртуального черепа прервало недовольной дековское «Кхм», — … э-э-э, в общем, чего изволите, господин? Так лучше?

У этих двоих от меня секреты? У стула… тьфу ты, у этого обреченного на вечное одиночество, Искина, которого я, можно сказать, спасла, от меня секреты?.. И с кем?!

Деки тем временем довольно кивнул и поправил складку на моем плече, будто поглаживая. Успокаивает?

— А я-то думал, куда ты, старый маразматик делся? — довольно проурчал мужчина. Они знакомы?

Так этим довольством с каждой минутой, наглеющий все больше, деки фонтанировал, будто только что в личное пользование всю глобальную межгалактическую сеть на веки вечные получил в подарок. И это наводило на мысли. То, что Сев был непростым Искином — я и так понимала. И даже собиралась его немного «пощипать» на предмет разной информации, но чтоб до такой степени, что деки аж как заправской котяра, мурчит от удовольствия?..

— У меня память… — начал было возмущаться тот, но его снова перебили.

— Знаю, фору любому молодому, только сошедшему с конвейера, своему потомку дашь, — закончил за него деки.

— Просто они хорошо учиться не умеют, — проворчал Сев, то ли себя оправдывая, то ли своих виртуальных сородичей защищая.

— Да нет, — покачал головой Улгуми задумчиво (и куда только сверкающая, как все золото мира, улыбка пропала), — просто они не умеют чувствовать ничего так, как ты.

— Не они в этом виноваты, — пробурчал притихший Сев.

— Не они, — мужчина взглянул на меня, аккуратно, едва касаясь пальцами, погладил волосы (отросли слишком, заразы), — не всегда приходится делать то, что хочется. Потому что, как бы ты не ерепенился, сам прекрасно понимаешь, что вы в первую очередь инструменты в чужих руках и что было бы, попади такой как ты не в те руки? Не зря же сам столько лет после смерти Хозяина прятался в том пыльном помещении, уходя в забвение. Так что… нет — жалеть о том, что в серию запустили урезанную версию тебя, не буду… Но видеть тебя я рад.

— Так вы знакомы? — поинтересовалась теперь вслух, уж больно любопытно, — Заочно, я так понимаю…

Качнул утвердительно головой деки и черепок важно кивнул, соглашаясь.

— То есть друг о друге слышали, а в глаза не видели? — сделала я свои выводы, скорее не спрашивая, а утверждая, — Но как ты тогда понял, что Искин в этом стуле, если никто до этого даже не сообразил, что скрывалось за обычным образом пошарпанного местами предмета мебели? Именной таблички на нем нет, — уже с ехидством заканчиваю я.

— Нет, — соглашается тот, — зато есть очень симпатичная голографическая картинка в свободном доступе в сети, где его, — тычок пальца в сторону усатого виртуального наглеца, — хозяин сидит на этом самом стуле…

— И ты, — закончила за него, — зная, что прототип так и не нашли, решил попытать своё счастье в этом.

— Так ведь угадал, — пожал безразлично плечами.

— Угадал, — согласилась и, еще немного поелозив на его коленях, решилась задать вопрос напрямую, — и что теперь?

— А теперь…

Его рука уже не просто так гладила, играя с моими волосами, сильные пальцы мягко разминали шею, давя на известные только ему точки, заставляя жмуриться от удовольствия и наклоняя мое лицо все ближе и ближе к его. Не была бы мутировавшей ящеркой — заурчала бы кошкой.

С губ срывается довольный вздох, когда большой палец мужчины нежно проходится по впадинке за ухом, дыхание смешивается с его — настолько близко мы оказались рядом. Глаза… глаза сами широко распахнулись, стоило только ему легким поцелуем скользнуть по моему рту. К хрыму все сомнения! Я свободна. Морально свободна от любых обязательств по отношению к тому, кто захотел противоестественным способом привязать меня к себе, пытаясь сделать из меня безвольную постельную игрушку.

Сервантес Уно был забыт мной напрочь. Мир совершенно неожиданно сосредоточился исключительно на этом, одном единственном мужчине, который своими прикосновениями рождал внутри моих души и тела нечто необъяснимое, первозданное и первобытное, заставляя полностью раствориться в нем.

В голове невольно промелькнула мысль-недоумение: может ли такое вообще быть, чтобы тот, кого ты вроде как знаешь уже длительное время, мог настолько тебя оглушить новым, неизведанным даже в самой тебе?..

— А теперь врагов мочить будем, — неожиданно врываясь в затуманенное сознание бодренький голос Искина (будто и не происходило только что минуту назад ничего) прервавший до того мужчину на самом интересном месте, в этот раз сам заканчивая за него предложение.

Пришлось все же прервать поцелуй. Жадный, поглощающий и… такой возбуждающий. Отодвигаться от деки не было никакого желания, рука моя невольно скользнула к нему на темя, спустилась к гладкому виску, вырисовывая пальцем, имеющийся уже узор, и ощущая какую-то незаконченность в данном рисунке.

— Это обязательно, — голос деки был хриплым, чуть сбившееся дыхание заставляло внутри всё более настойчиво разгораться огненным лепесткам вожделения, — только потом, — пробормотал он, снова потянувшись к моим устам.

— Боюсь, сейчас придется, — неизвестно откуда взявшаяся карта системы Элойса и — в отдельном виртокне, — всей галактики, выскочила на заднем плане усатого проныры, — малая имперская эскадра только что покинула орбиту Земли и нырнула в червоточину. Направление на Элойс.

— Земля, ты уверен? — хмуро переспросил деки.

— И даже перепроверил, — ехидно кивнул тот, — с того самого момента, как удалось проконтролировать и расшифровать коды перехваченного полчаса назад сигнала, отправленного отсюда.

— С Элойса? — с каждым словом Искина деки становился всё более нахмуренный.

— С него самого, — ответил Искин и стал планомерно выводить новые виртоокна с графическим, постоянно меняющимся изображением проложенных маршрутов.

Я понимала недовольство деки. У них в ведомстве, под носом у самого второго наследника, появился «дятел», который исправно стучит. Иначе объяснить осведомленность Императора о происходящем здесь невозможно.

И второе, о чем стоило бы задуматься — причастность Земли к происходящему. Если светлейший Игнасио Пятый, стоящий во главе Империи Земля замешан в творящемся безобразии, инициированном Тиранумом, то вся эта катавасия с невестиным конкурсом видится мне совсем в другом свете. Кстати, стоит проверить, что случилось в теми конкурсантками, что не пошли с нами учиться в Академию.

И все же… все же не могу найти достойную причину для того, чтобы Император стал помогать главе своей бывшей земной колонии в решении проблемы демографического кризиса. Какой ему с этого навар? Разработки? Так они у него и так есть, учитывая месторасположение лаборатории. Сомневаюсь, что в императорском столе до сих пор не лежит по копии с каждого кристалла, на которые записывались лабораторные выкладки и результаты собственно проведенных экспериментов. Вот нет ему смысла, ради которого (особенно чтобы освободить своего бывшего компаньона) стоит развязывать войну с Альянсом. Если только…

Или это просто акт устрашения? Мол, смотрите какой я, бойтесь! И больше не смейте трогать мои игрушки?.. Чем Императора Земли может радовать будущий бэби-бум на Цукате?

Неожиданно мелькнувшая мысль заставила выпрямиться. После улучшения демографической обстановки на планете, уже через двадцать лет население планеты может увеличиться вдвое (с учетом любвеобильности деки и открывающихся возможностей по увеличению, скажем так, «гаремов», я в этом даже не сомневаюсь). Может ли правитель Цукаты расплатиться своими собственными, еще не рожденными, подданными с Императором за предоставление места для разработок и проведение новых, совершенно иных, экспериментов. Деки сильные и в будущем армию Земли могли бы укрепить и даже очень. Все же это не просто люди.

Что, если эксперимент Гретки был основан не только на создании привязки большего количества женщин к деки? Что, если в этих мутных лабораториях разработали еще какие-то препараты, кардинально влияющие на развитие и создание плода еще в утробе матери, вызывая тем самым новые мутации?

Земля уже один раз пыталась создать универсального солдата. Наши шесть рас тому результат. Могла ли она продолжить свои попытки на этом поприще?.. Перспектива создания уже через тридцать-сорок лет хорошо обученную и усиленную неизвестными до того момента супер-возможностями элитную армию…

Нет, не то. Все это растянуто и… как-то мелковато. Реально обновленную армию супер-бойцами Империи пришлось бы ждать еще лет семьдесят-сто… Да и, честно говоря, судя по тому, что я слышала о нем у нас там, на Родонусе, никак не вязалось с тем, что сейчас демонстрируют нашему же вниманию. Император не из тех, что захотел бы долго ждать. Ему подавай результат немедленно и сейчас. А если учесть, что он, хоть и выглядит до сих пор живчиком, уже довольно в приличном возрасте и не раз демонстрировал свое желание передать бразды правления кронпринцу…

А передавать незаконченные проекты — это как-то не комильфо для него. За последующие двадцать лет, пока вырастет первое поколение его гипотетической армии убийц, в мире многое может поменяться.

«Э!» — ворвалось в круговорот мыслей неожиданным вихрем, — «Ну ты себе тут понапридумывала!»

Взгляд сам скользнул по всё так же висевшему в виртокне усатому черепку.

— Ну вот, очнулась спящее чудовище, — желтоватые зубы ощерились в улыбке, но трубку так и не выпустили, — а мы уж думали, что ты заснула.

Перевела взгляд на Улгуми. Тот встретил его настороженно. Та-а-ак, что я опять пропустила?

— Да ничего особенного, — ответил Сев в голос. Я что, спросила вслух? — Нет, сама с собой ты еще не разговариваешь. Просто я с разрешения, — кивок в сторону деки, — свой аватар закачал так же на ваши коммы, чтоб общаться можно было постоянно и никто из вас не был привязан к стулу. Хотя в некоторых случаях более тесного контакта с моим главным процессором не обойтись.

— Так зачем тогда просил эту рухлядь с собой забрать, если и раньше мог с нами быть постоянно на связи.

— Ты что?! — череп даже покраснел от возмущения, выпуская призрачный пар из отверстий для ушей, глаз и носу, — Я ж все еще торчал в списках собственности академии и ни хрыма не смог бы сделать без согласия ректора, как исполняющего обязанности моего временного хозяина. А к нему, сама знаешь, какое мое отношение.

— А я, значит, хозяйка — правильная, — подозрительно покосилась на Сева.

Вот чувствовала, что где-то есть подвох. Только в чем — не знала.

— Ты — лучшая, — убежденно кивнул уже остывший черепок.

Умеет же гад льстить… и пользуется этим.

— Ладно, к чему вы пришли?

— Твой мужчина уже разослал сообщение, кому надо. Канцлер в ярости, — на минуту стало жалко второго наследника. Канцлер Элойса имел тотемным животным — белого волка и за самоуправство наверняка потрепал несчастного чииза знатно, чтоб другим недосуг было так чудить. Это уж потом он будет разбираться и благодарить.

— Неправильный вывод, — захихикал Искин, — в ярости от действий имперцев.

«Еще раз без разрешения полезешь в голову» — четко выражая собственную мысль подумала я, — сожгу к хрыму стул и скажу, что так и было!»

— Ладно, не кипятись, — осторожно ответствовал только что поперхнувшийся словами цифровой призрак… или все-таки просто скелет?

— Кто посылал сообщения Имперцам?

— Ты от меня слишком многого хочешь, — тут же обиделся он, — Работаю над этим.

Ну а я… я решила подсластить пилюлю, так сказать, мотивировать на сотворение невозможного:

— Всего лишь отдаю должное твоим возможностям, не более.

Искин ничего не ответил, но вокруг черепка, своего визуального воплощения, замерцал особенно ярко радужным нимбом.

— А с Греткой на тему возможного и невозможного, — тем временем продолжила я, намекая на свои предыдущие размышления, — стоит обязательно поговорить… Вдруг, что и вспомнит…

Закончить мне не дали. В мою личную комнату, где мы так удобно устроились с Улгуми и где я уже была готова приступить к допросу самого деки на тему отношения ко мне, начали остервенило трезвонить через внешний интерком и требовать голосом Харпер открыть немедленно «эту хрымову дверь». Каким чудом я в считанные доли секунды спрыгнула с мужских коленок, приземляясь на собственной койке — сама не знаю.

Сев тоже, мигнув всеми открытыми виртконами в момент исчез, сворачивая их все в маленькую трубочку и «всасывая» собственной виртуальной же трубкой. Один деки остался невозмутимо сидеть на старом, ничем не примечательном стуле. Только губы недовольно скривились да одно из щупалец так и не захотело покидать мою талию, вытянувшись вперед и обвившись так, будто прилипло ко мне намертво.

— Вы что творите?! — ворвавшийся беременный вихрь в компании своей пары и Шелли с девчонками в мгновение ока заполонили все небольшое пространство моего академического пристанища.

Правда ровно до той черты, где протянулась линией от деки ко мне одна из его гибких конечностей. Вся эта толпа споткнулась о тентакль, словно о границу другого государства и боялась сдвинуться с места, чтоб не прикоснуться к ней и не оскорбить тем самым — не дай Силы! — самого деки.

— А что мы творим? — поинтересовался невозмутимо Улгуми.

И я ему была за это благодарна. Чувствуя, как стремительно краснею под внимательными взглядами прибывших.

— М-да-а-а, — целую минуту до того молчавшая библиотекарша с особым вниманием рассматривая сначала меня, потом его, протянула с особым разочарованием, — а я уж понадеялась…

— Я говорила, мои грязные делишки — только мои, — недовольно проворчала я, еще больше краснея.

Адам Штар весело фыркнул и протянул пятерню с коммом матери своего будущего ребенка. Стонцийка только прошипела что-то не слишком довольно, но противиться не стала и подняв собственный комм на тот же уровень, что и у драконида, понажимала что-то и одним движением руки вытащила виртуальный чек, размером с четверть собственной ладони, отправляя в свободный полет к будущему супругу.

— А я говорил… — с легким подначиванием, начал тот, но так и не закончил, уже молча похожим движением закидывая «чек» в свой комм.

Они, что? Еще и пари на нас заключали?

Видимо, что-то такое было в моих глазах, что библиотекарша вынуждена была прокомментировать:

— Ну а что?! — заворчала примирительно, — прискакала тут эта твоя, — указательный палец совсем некультурно, зато однозначно (не ошибешься) в Шелли, — начала что-то лопотать по поводу тревоги, беде и о тебе… Вот я и подумала, что этот, — на этот раз указующий перст «смотрел» прямо на Улгуми, — неандерталец доисторический все же не выдержал, поддался эмоциям и… Какое счастье было бы…

С каждым словом голос ее становился все тише и тише пока не остановился, так и не закончив ее мысль до конца.

— Что же ты замолчала, — от холода в голосе Улгуми, даже мне стало не по себе и захотелось поежиться.

Теперь уже совсем нельзя было атмосферу в комнате назвать лёгкой и доброжелательной. В воздухе повисла гнетущая тишина.

— Прости, — еле слышно прошептала стонцийка и неосознанно отодвинулась поближе в сторону драконида, интуитивно ища у него поддержки и защиты.

В помещении опять стало тихо. В этот раз не так надолго.

— Извинения принимаются, — в голосе деки все еще присутствовал холод, но и мягкие нотки в нем ощущались тоже, — а пока я попросил бы всех посторонних покинуть комнату. Всех кроме, группы…

Было что-то такое в его речи… Непостижимо откуда взявшаяся властность, требовала беспрекословного подчинения. Словно он в рождения тем только и занимался, что командовал остальными и им отдавал распоряжения. Девчонки, недовольно ворча, начали стремительно удаляться подальше от ставшего вдруг слишком властным деки. От того, кого они знали с совершенно другой стороны. Я и сама, автоматически подчиняясь приказу поднялась, чтобы уйти, пока уже знакомое щупальце, вновь не обняло меня покрепче и не потянуло к собственному хозяину.

— А ты куда? — Улгуми снова недовольно нахмурился.

Я даже плечи в голову вжала от неожиданности. Такой волны власти, исходящей от казалось хорошо знакомого и (самое главное!) любимого мужчины, я никогда не чувствовала. Это был уже не совсем тот Улгуми, которого я знала.

— Так это… — неожиданно став совсем уж бордовой и начав заикаться проблеяла, — ты ж сам…

Увидела, как он скривился так, будто упаковку лимонов с Рьек Ярка съел (обойная кислятина, между прочим). Знаю, сама передернула плечами, услышав мою непонятно откуда взявшуюся робость.

— Это другим «я — сам», — хмыкнул тот, крепко прижимая к себе, — а ты привыкай, от меня тебе больше нигде не деться, не спрятаться. Ни на шаг не отойдешь! Моя и точка!

— Решился, все-таки, — довольно хмыкнул оставшийся вместе со стонцийкой драконид, — давно пора, — пробормотал он.

— Не подходящее было время, — так же чуть прохладно ответствовал деки.

— А теперь пришло? — уточнил мой соотечественник.

— Да, — четко и лаконично, ничего не скажешь. Вот бы мне еще понять, о чем вообще речь.

Дальнейший обмен любезностями был прерван. Снова.

Сначала в помещение, без предупреждения (проходной двор, а не комната) влетел один из тех, виденных мною ранее, которые «звездочёты», запыхавшись и не обращая внимания на то, что дверь вообще-то была повторно заблокирована драконидом, после ухода девчонок.

Он просто снес ее, когда не получилось нормально войти. Несчастная перегородка скособочилась и тихо шуршала, дёргаясь взад-вперед и пытаясь избавиться от клина, вместо которого использовали чью-то телескопическую из полиэринета убинку.

— Началось! — задыхаясь, придушенным шепотом сообщил он.

— Да что на этот раз?! — не выдержав возмутилась я.

Ну серьезно! Что такого могло еще случиться, чтобы в моем единственном пристанище надо было выбивать двери?!

— Попытка побега…

— Гретка?!.. — ахнула невольно, не веря, что подруга могла пойти на такой глупый шаг.

«Звездочет» отрицательно качнул головой и, оглянувшись, уточнил:

— Незарегистрированный второй фигурант.

Незарегистрированным у нас был только… Хрым!..

Прерывая на самом интересном, мои мысли, в комнату вновь врывается очередной индивид, в котором я не сразу узнаю уже хорошо знакомое мне Высочество. Лицо, совсем как у хищника заострившееся, рот в зверском оскале, будто тот в любую минуту вопьется в виновного и будет рвать на части… И все это вместе с общим видом легкой прокопченности и соответствующим сопутствующим запашком гари…

— Только что было совершенно покушение на Канцлера и его семью, — выдыхает он и все замирают, словно старые восковые фигуры.

— Канцлер?.. — голос Улгуми тверд и все так же спокоен… и только я знаю, чувствую, чему ему это спокойствие стоит сохранять.

Чииз устало качает головой и неопределенно пожимает плечами.

— Врачи пока не дают никаких гарантий.

— Кто? — интересуется драконид, интересуясь, кто еще получил серьезные увечья.

— Отец, мама, Элгоим, — «первый наследник» — о последнем названном отстраненно вспоминаю я, — младшие пострадали меньше, но тоже не скоро покинут восстанавливающие капсулы. Психологическая травма у их возраста — серьезное испытание, требующее более глубокого вмешательства на ментальном уровне. Сейчас всех их погрузили в искусственный сон.

И мне так жалко. Его жалко. Я не знаю, какие были отношения между членами правящей семьи, но… почему-то казалось, что они скорее всего были исключением из правил. То есть, дружными и любящими… возможно не такими сплоченными, как моя семья, но…

Мне даже страшно представить, что случится, если не станет моих…

Резко качнула головой, будто пыталась этим физическим воздействием выбросить дурные мысли из головы.

— Как это случилось, — тихо переспросила Харпер и, словно защищая себя и будущего ребенка, прикрыла одной ладошкой живот, а другой — рот.

— Направленный взрыв в одной из ваз с сухими цветами в момент традиционного еженедельного семейного собрания, — чииз еще не смог смириться со случившимся, будто пытался уложить в голове эту горькую новость и никак не получалось, — я опоздал. Взрывчатка сдетонировала в тот момент, когда я уже подходил к дверям столовой залы…

Рассказывать дальше он не стал. Да и не следовало. Становилось ясно одно — главе конкретно этой следственной группы придется передать временно свои обязанности на кого-то другого. Сейчас главная задача — не потерять управление планетой, чего — как я подозревала, — и планировали те, кто совершил подобное преступление.

Комнату мою покидали в молчании и только после того, как строго настрого приказали тому самому «звездочету» не покидать мою комнату ни при каких обстоятельствах и никому не позволять что-либо в ней делать. Даже если это будет кто-то из драконид с поручением от меня лично. Ведь судя по всему, предателя мы так и не вычислили. Гретка — другой разговор, да и сделать в последнее время она ничего бы не смогла

Последних (наших девушек, я имею в виду), кстати, я по пути так и не встретила.

— Адам… — начал было спешащий впереди нас чииз.

— Группу беру на себя, — тот согласно кивнул головой, не дав закончить начальству и близкому другу.

С каждым шагом наша небольшая компания все ускорялась, будто физически чувствовала, как время убегает, скользя талой прохладной водой между пальцев. И нам за ним все никак не угнаться.

Территорию Академии покидали стремительно. Я и сама не понимала, почему меня — непроверенную, необученную самоучку, — взяли с собой, но… Все бегут — я бегу. Вернее, меня тащит один небезызвестный деки, к которому у меня с каждым часом все больше и больше вопросов. И, в присутствии которого, я становлюсь значительно глупее. Куда только вся моя рассудительность девается, одни силы знают.

По пути от центрального здания к воротам к нам присоединилась охрана и пару неприметных чиизов. Похожего с наследником телосложением. А еще какие-то разнорабочие в мешковатой униформе недалеко крутились. Разведка?

За периметром Академии рассредоточились. Охрана с опекаемыми чиизами тоже разделилась на небольшие команды и я теперь на бегу сама не могла разобрать в какой из них Харр Эти Энтоским.

В мобили грузились с такой скоростью, будто каждый (в том числе и наша глубоко беременная библиотекарша) не один год прослужили в отборных боевых подразделениях объединённой армии Альянса. Хотя, может быть так и есть, а я единственная из всей этой толпы… скажем так, новобранец без должной боевой подготовки.

Автоматизированное пилотирование — во избежание эксцессов, — во всех мобилях было отключено. Спереди в каждом из них сидело по серьезному сосредоточенному парню. Правда, кроме нашего «пилота», остальных видела только мельком и понять представители какой расы сидели, так сказать, у руля не смогла бы ни за какие коврижки.

Первыми в небо сорвались сразу три мобиля, в которые загрузились принц и неприметные разведчики. Взлетели красиво — резко расходясь веером в стороны, а потом… Взрыв.

Беспощадный в своей мощности. Сжигающий в одно мгновение до черного металического остова корпуса весь мобиль…

Высочество? Я его в какой-то момент потеряла и теперь все силилась вспомнить, куда именно сел тот, кто стал казаться мне если не другом, то хорошим знакомым.

Он или нет? Покосилась на сидящего рядом деки. Башка лысая, татуировки блестят, морда каменная — и не скажешь, расстроился или нет? Жаль парочка библиотекарша-драконид в другом мобиле, только сейчас поднимаются в небо.

Если это второй наследник, то куда они теперь? А мы? Неужели все так и закончится, и я никогда не узнаю, кто убил преподавателя; почему Императору так приспичило развязать новую войну; что в итоге станет с канцлером и его семьей; выкрутится ли Тиранум; кто все время нас предает, передавая информацию врагу; откуда этот ореол загадочной властности у моего (ладно пока нет еще, но надежды я не теряю) любимого мужчины (себе-то я признаться могу) и все же выжил ли Высочество во всей этой неразберихе?

***

После виденного нами взрыва, оставаться в неведении о судьбе второго наследника пришлось не слишком долго, но даже этот период неизвестности показался вечностью.

Нам повезло дважды. Во-первых — разведка вовремя подсуетилась и новое покушение уже на самого Харр Эти обернулась очередной неудачей в списке деяний злоумышленников.

Во-вторых — детонатор в заложенной мине под днищем одного из мобилей оказался слегка подпорченным. Оттого взрыв на набрал своей полной силы. Иначе даже от наших средств передвижения, находившихся тогда на земле, остались бы только голые остовы.

Но об этом мы узнали значительно позже, а пока… До штаба Звезды Альянса добирались в гнетущем состоянии. Хорошо хоть драконид и стонцийка без проблем стартанули в нужном направлении без происшествий. Улгуми хоть и молчал, делая вид, что спокоен, но… я чувствовала — ему, как и мне, было муторно. Мы оба переживали за Высочество, ставшего ему уже давно другом, а мне довольно симпатичной по характеру личностью, которая вполне могла бы стать в дальнейшем не менее близким, чем для деки. И незнание о его дальнейшей судьбе — ощущалась камнем на душе…

В штабе оказалось очень много не только сотрудников Звезды, но и представителей местной разведки. По прибытию нашу парочку сразу провели в отдельную комнату, в которой обосновался чистокровный чииз.

Выше меня на голову, почти вровень с деки. Цвета красного золота волосы чуть вились. Острый, тонкий нос. Светло-карие, почти желтые глаза. Судя по нашивкам на рукавах строгого серого мундира не самых последних чинов. А еще, скорее всего, его тотемное животное — рыжий лис. Вон, из-под края воротника на шее выглядывает четкий рисунок кончика лисьего хвоста.

Память тут же выдала на-гора сразу несколько знаменитых в иерархии Элойса лисов (он у меня после прокола со вторым наследником с перепугу сразу все выдает без проволочек и промедлений.) Вот что значит мобилизовать все свои способности. В общем, если я не ошибаюсь, нас изволил принимать сам глава разведуправления планеты — Герхард Айц.

На минуту стало не по себе. В следующую же поняла, что бояться пока не стоит: деки не стесняясь, прошел вперед, пожал поднявшемуся чиизу руку и по-хозяйски притянул меня к себе поближе. Вот это уже наглость (такое открытое проявление собственнических чувств к незамужней мадмуазель!..), но… молчу. Пока молчу и кидаю в копилочку памяти еще одну монетку-зарубку надавать по кое-чьим лапам за недостойное поведение при посторонних. А еще дышу глубоко — душевное равновесие восстанавливаю. Иначе конечностей кто-то бы лишился уже прямо сейчас, не отходя от кассы.

Ну серьезно! Он мне кто: папа, мама, брат, дядя, муж? Да у нас за такое вольно обращение… жениться заставляют! Вот!

Чииз блеснул ехидством в глазах, кривовато улыбнулся и подмигнул.

На минутку замерла, остолбенев от собственных мыслей о свадьбе с конкретно этим деки. Улгуми даже пришлось меня силком тащить дальше через весь кабинет к удобному диванчику. Сформировавшаяся походу мысль о том, что я очень даже не против выйти за него замуж, стала тем самым пресловутым, древним как мир, обухом — дало по башке так, что она напрочь отказалась нормально функционировать и потому все остальные органы тела замерли, отказываясь работать в прежнем режиме.

Он меня-таки усадил на тот самый, глубокий кабинетный диванчик. Попа ухнула куда-то вниз, колени на уровне ушей оказались, руки стало девать совершенно некуда. А еще я поняла, что из этой Хрымовой ловушки для гостей без посторонней помощи не выберусь. Вернее, не так — выберусь, но за какой период времени и в каких позах я это буду делать… лучше никому такого не видеть и не знать.

В общем, настроения сия деталь интерьера мне не прибавила, а еще больше разозлило, что этот гад сам в ту же самую «каку» не сел, а кинулся что-то усердно обсуждать с главным разведчиком Элойса. Решила не ждать милостей от природы, в смысле не надеяться на некоторых хитросделанных, а самой браться за свое спасение или же так и просижу пока самое интересное мимо моих ушей проплывает.

Мысленно поминая каждую минуту хрыма, стала по миллиметру, выпячивая и так торчащие коленки вперед, попой выползать из образовавшейся ямки, можно сказать карабкаясь на верх всей своей пятой точкой и помогая руками. Хотя было бы проще сказать, что именно на руках я, приняв на них основной вес тела и приподняв свою многострадальную «ж», и выбиралась оттуда.

Улгуми, будто почувствовав, повернулся ко мне, заставляя замереть, и одними губами произнес: «жив». О ком речь, даже думать не надо. Высочество везучим оказался — судьба и в этот раз была к нему милостива, что не могло не радовать.

От таких новостей руки и попа стали более усердно работать, и уже меньше чем через минуту я собственной персоной явила свой лик за спиной у деки, успев заметить и его хитрый прищур, и мелькнувшую тень улыбки на губах «лиса». Та-а-ак, это был заговор против меня что ли?!

— Не пыхти, — на минуту отвлекшись подтянул к себе недовольную меня Улгуми, — тебе не идет.

— Плевать, — я серьезно была зла, потому не особо следила за словами, — я…

— Понял, — уже без намека на улыбку не дал договорить он мне, — признаю, перегнул палку… Просто, ты так смешно выглядела на этом чудовище, а уж как из него выбиралась… загляденье. И я все время забываю, насколько ты отличаешься от наших женщин. Они бы так и просидели чинно, ожидая, когда им подадут руку и помогут подняться.

Вот за последнее стало вдвойне обидно. Может я и не красавица, не обращаю внимания и на половину непонятно кем придуманных правил поведения женщины в присутствии мужчин, но и ничем не хуже их красоток, а если учесть, что они у деки там все поголовно цветочки домашние…

— Прости, — снова он, покаянный шепот щекочет ухо, но так просто сдаваться и улыбаться я не хочу, — снова сморозил глупость. Ты красивая. И смелая. А еще за словом в карман не полезешь — все прямо выскажешь, если увидишь в чем-то неправильность или несправедливость, а они, — неопределенный кивок лысой, украшенной темной вязью головы в сторону, видимо, обозначая направление к загадочным «ним», — на прямую никогда не выступят. Интриги — вот их жизненный путь. Но, ведь именно ты и именно такой мне нравишься.

И вот что на это сказать? С одной стороны, он прав и мне приятно, что деки смог так точно прочувствовать мою суть. С другой — прямо в глаза назвал прямой, как двери. Мол, никакой в тебе интриги и загадки, Данка, нет. Одна сплошная предсказуемость.

Решила дипломатично промолчать. Все-таки чувствовала: на такой комплимент не будет однозначного нормального ответа. Могу в пылу, так сказать, и нагрубить… обидно для кое-кого.

Стоявший рядом чииз и вовсе превратился в одни сплошные уши, судя по заинтересованности на хитрой морде, которая наблюдала за нами не скрываясь. Почему-то глядя на его довольную рожу хотелось, как в детстве, показать язык и спрятаться за чьей-то спиной, в данный момент за той, что была в наличии — у деки.

Минут пять заняли взаимные расшаркивания — этот… «долго думающий» Улгуми наконец соизволил официально меня представить (хотя есть у меня подозрения, что некоторые личности оказались чересчур большими собственниками и желали ограничить количество мужчин, входящих в круг моего общения). Я высказалась «лису» о том, как в детстве восхищалась блистательно проведенной им операцией «Нора гайсака», о которой нам во всех подробностях рассказывали на занятиях. Тем самым завуалированно намекая, что он на мой взгляд уже дед старый, с которого того и гляди песок сыпаться начнет.

Разведчик тоже в долгу не остался: сообщая, что я очень похожа на одного своего предка и восхищается им, тем самым генералом Тадеушем — любителем ожерелий из ушей врагов, по ходу дела давая понять, что в глазах цивилизованных гуманоидов так и буду продолжать выглядеть кровожадным монстриком, вслед за прославленным прапрапрапрадедушкой.

На что я улыбнулась. Хорошо так, с частичной трансформацией, демонстрируя весь набор острых зубов во всей красе и показывая тем самым, что для такого большого человека могу прямо сейчас начать оправдывать свою «известную всем» кровожадность. Улгуми тем временем, только хмыкал и что-то тихо наговаривал на комм. Судя по довольной роже и отдельно услышанным фразам — распоряжался упаковать свои и мои вещи (в том числе и стул) и доставить по новому месту назначения.

То есть, у него уже свои планы и, не спросив моего мнения, за меня всё уже решил?.. жаление стукнуть его стало просто непреодолимым, но… Бабка Герда — умная женщина, а она всегда говорила: «Сначала разберись с причинами, а потом выдвигай претензии по последствиям. С процентами, так сказать, взимать будешь».

В общем, я в очередной раз решила отойти в сторону и посмотреть, что будет. Правда, предварительно послушав о том, что происходило вокруг Элойса и внутри Альянса.

Дальше уже мужской разговор проходил в моем присутствии, но без моего участия. Мне хватало и того, что услышала, чтобы начать понимать… а вот что?..

Спустя час явился и сам виновник наших недавних беспокойств. То есть, сначала в открывшемся дверном проеме показалась моя сумка, затем вещмешок деки и раздолбанный стул, который лично тащил на спине чумазый, с натянутой на глаза, переодетый в рабочую униформу… Харр Эти Энтоским, второй наследник Канцлера. Хотя, возможно уже первый.

У меня от такого явления даже челюсть отвисла. А прислушавшись к начавшемуся разговору между тремя мужчинами поняла, к чему такая конспирация. Факт, подтверждающий, что я не столь наблюдательна, как думалось — огорчил, но ненамного. Радовало, что если провели меня, то сторонних наблюдателей, находившихся тогда от нашей компашки намного дальше моей персоны — тем более.

Во время нашего скоростного забега по Академическому двору принца просто заменили на сразу несколько двойников, вовсе убирая его из тех, кто должен был улететь одновременно со всеми. Справедливо опасаясь, что злоумышленники еще не раз попытаются совершить покушение.

Как показало время, опасения были не напрасными.

Самого принца, укрытого специально разработанной визуальной защитой, утащили в толпе ремонтников и грузчиков, усиленно копошившихся на тот момент в углу двора с очередными материалами для проведения дальнейшего восстановления библиотеки.

Там, в одном из гаражных ангаров, в слепом для камер видеонаблюдения угле, переодели нашего наследного чииза под грузчика и загримировали, делая более простецкую внешность. А дальше все просто — вызов от деки и вот он — законный повод в открытую, не таясь, покинуть территорию академии в числе тех, кто захотел дополнительно подзаработать на стороне от основной работы.

В общем, троица зашушукалась с новой силой, а я с удобством уселась на свой стул с секретом в надежде тоже провести время в увлекательной беседе.

«Привет» — Сев был чем-то увлечен и занят.

«Поговори со мной» — послала ему мысленную просьбу, — «или ты действительно сильно занят?»

«Не настолько, чтобы не смочь поговорить со своей Хозяйкой»

«Меня зовешь хозяйкой, а работу делаешь для него» — указала на несоответствие, меня в виду деки, — «хоть бы для приличия разрешения спросил, что ли»

«Не ворчи, Хозяйка» — в голове промелькнул и исчез уже знакомой ухмыляющейся черепушки, — «для тебя же стараюсь»

«Какой-то ты неправильный личный Искин» — тяжко вздохнув, постаралась устроиться на расшатанном стуле поудобнее, — «ты мне кое-что обещал рассказать» — напомнила ему.

«Лучше я покажу» — прошелестело в голове и я сразу прикрыла глаза, чтобы было легче сосредоточиться.

Тут же с постепенно увеличивающейся скоростью перед внутренним взором замелькали кадры чужой жизни. Нет, Искин не дал мне четкие и ясные ответы на интересующие вопросы. Н дал информацию к размышлению, открывающую нашу сегодняшнюю действительность в совсем ином свете.

Сначала перед внутренним взором показалась знакомое с детства по урокам астрономии и космографии изображение планеты…

Цуката не всегда была такой. Когда-то планета славилась счастливыми многочисленными семьями и… своей правительницей. Да-да, хоть на планете и не было матриархата как такового, но править могла только женщина правящего рода. Так уж сложилось, что только сущность слабого пола, прошедшая инициацию в момент коронования не просто правила — она была залогом успешной и счастливой жизни своих поданных.

Так было до последней, той, что первенцем на свет произвела не девочку (как было всегда до этого) — свою преемницу, равную по силе, а… мальчика. Особо алчные до власти подданные узрели в этом факте знак к началу перемен и решили помочь ускориться событиям, приведшим к переменам. Совсем не тем, на которые они рассчитывали.

Деки живут долго. Очень долго и ждать, когда женщина, стоявшая во главе управления целой планетой, некоторые не пожелали. Последняя правительница была предательски убита одним из своих советников, а ее сын, малолетний принц был вынужден признать власть нового правителя над собой, надолго уходя в тень. Правда, признание было лишь формальным — слишком уж молод был наследник и по-настоящему с регистрацией в общий реестр принести клятву не мог. Потом же захватчики настолько уверились в непоколебимости своего положения, что и забыли потребовать у возмужавшего деки произнести необходимые слова по всем правилам.

К сожалению, долгое время законному наследнику не позволяли надолго покидать планету, боясь что тот быстро найдет своих сторонников на стороне, и власть тогда новому правителю не удержать. Потому и держали его возле себя в роли мальчика на побегушках, цепного пса, которого и убить почему-то не торопились, и видеть рядом с собой длительное время не могли.

Так воцарился на престоле Цукаты Тиранум Сэй из династии Наилов. Бывший коварный советник, ныне — правитель. А я еще раз мысленно поблагодарила Высшие Силы за то, что позволили избежать брака с этим — как оказалось, — далеко не молодым индивидом. Историю пишут победители. Именно благодаря его директивам и изменениям в законе перекраивали историю планеты и того же требовали от своих историков для предоставления данных на другие, дружественные Цукате планеты. Именно из-за него память о прежнем устое и правительницах деки уходила с каждым годом все глубже в небытие.

Вот только не учел узурпатор, что тем самым обрекает он свой народ на вымирание. Правительница — именно она чувствовала связывающие с ней метафизические нити с каждым ее подданным и раз в год. На Великом Балу. В день солнечного равноденствия проводила обряд, определяя среди присутствовавших неженатых молодых людей тех, кто идеально подойдет друг другу на всех уровнях взаимодействия.

Среди простого народа его называли «балом счастливых». Ибо не важно было какого ты сословия или сколько у тебя денег в кармане. Ворота дворца были открыты для каждого в тот день. И судьба решалась только во благо всего народа. Именно такие браки были благословенны сильными детьми и благополучием всего рода.

Со смертью представительницы династии Свелов счастье из домов деки ушло.

«Ну что, догадалась?» — переспросил с любопытством Сев, — «Или еще показать?»

Разгадать его загадку все никак не получалось. Все же к концу дня, после всех событий что с нами приключились до этого, голова «варила» с трудом. Да и другие мысли одолевали сейчас. В общем, приняв для себя решение подумать позже (на чистую отдохнувшую голову) о тайнах Цукаты и как они связаны с Улгуми, переключилась.

Вовремя. Двери в кабинет снова с тихим шелестом отъехали в сторону, демонстрируя в дверном проёме две довольные рожи. Пузатая библиотекарша в компании со своим любимым несмотря на видимую усталость на лицах светились, как две памятные золотые монеты, которые каждый год выпускает Межгалактический Банк Альянса, приурочивая к очередной дате.

— Он снова у нас, — Харпер довольно похлопала ладошкой по собственному животу, чем привлекла к нему всеобщее внимание.

Судя по лицам окружающих, они, как и я, сами не поняли, кого еще смогла проглотить наша беременная и так этому радоваться.

— Сами дураки, — чуть обиженно выдала всем стонцийка, — Говорю, Тирануму не удалось скрыться.

Взгляды дружно переместились на драконида. Тот согласно качнул головой:

— Находится здесь в штабе под усиленной охраной. Никто не видел его повторного захвата. Те же, кто проводил его второй за этот день арест, вместе с ним сейчас находятся в полной информационной изоляции. Лично проконтролировал изымание всей временно запрещенной для пользования техники.

— Отлично, — устало отозвался Харр Эти, — остальных…

— Перевели на базу в Эткине, — продолжил Адам, — группа вся в сборе под моим личным контролем.

— Это радует, — вид у второго наследника был не просто уставшим — грустным каким-то, даже щегольские усики, что раньше бравурно поднимались вверх торчком, когда чииз был чем-то доволен, и те уныло поникли.

Оно и понятно — трагедия, произошедшая с родными, свалившаяся вдруг ответственность, а тут еще и возможные военные действия с надвигающимся в сторону Элойса, противником…

Нет, так дело не пойдет, если его не отвлечь — скоро обязательно сломается. Надо что-то придумать. Хотя сделать это было тяжело — сама-то особой радости от жизни такой тоже не испытывала.

«Хозяйка» — в голове снова раздался голос Искина.

В этот раз тон у него был подозрительно серьезный, что совершенно не вязалось с привычным уже Севом.

«Ну что пять?» — постаравшись засунуть недовольство поглубже, — «Мы же вроде бы как закончили».

«Да» — с сомнением протянул он и тут же добавил, — «Но у меня для тебя новости».

«Что, опять?» — испугано выдала, и тут же постаралась себя поправить, чтобы выглядеть как обычно — спокойной.

«Думаю, стоит это показать и остальным» — все с той же серьезностью ответил он и… И больше ничего, показывая тем самым, что объяснять мне что-то еще попросту больше не намерен.

— К-хм, — привлекла внимание к себе. И вот как им сообщить «чудесную» новость о разумном (ну, вы понимаете о чём я) Искине и его желании явления народу? — тут с вами пообщаться хотят.

Несколько пары глаз уставились на меня… удивлённо. Оно и понятно, я бы еще не то подумала. Сидела себе барышня сидела, помалкивала, а тут… Один Улгуми понимающе хмыкнул.

— Бескрайний Космос через вас решил поведать нам о будущем? — насмешливо уточнил главный разведчик.

Обидно. Прям до самой глубины души.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — уточнил Высочество, тоже, видимо, думая о моей психической нормальности или точнее сказать ненормальности.

Набычилась, на него глядя, как точно определяет мою степень возмущения бабка Герда.

— Нормально я себя чувствую, — отвернулась ко входу, чтоб этих… рож хамских не видеть и тут же ощутила легкое поглаживание — щупальце деки поддержку оказывает. Вернее, его хозяин. Успокаивает, — разговаривать будете?

Два особо неверующих переглянулись, зыркнули на усмехающегося загадочно (у-у-у, морда наглая, молчит!) Улгуми и синхронно кивнули.

Вздохнула, руку с коммом вытянула вперед перед собой и отдала мысленный приказ Искину перейти в иной режим. Севу только это и надо было. Знакомо вспыхнуло виртокно с усатой черепушкой, что препротивненько так ухмылялась. Правда в следующую секунду ухмылка исчезла, всякое выражение с костяной морды спало и в комнате зазвучал без эмоциональный механический голос:

— Сервантес Уно обработал полученную информацию на ваш запрос, хозяйка, — Что это с ним?

Интересно, а искусственный интеллект может свихнуться от длительного одиночества или внезапно навалившегося в больших количествах общения с живыми? Или он просто не хочет, чтобы кто-то узнал, что конкретно мой Искин отличается от остальной стандартной продукции? И как мне теперь на это реагировать?

— К-хм, — в горле неприятно запершило отчего-то, пришлось прочистить его покашливанием, — выведи на большой экран полученную информацию.

Судя по только что прошедшей радужной волне по изображению черепка, слова для него я подобрала правильные. Всё, теперь пусть сам все им рассказывает. А я тоже послушаю.

Неожиданно картинка мигнула и на ней замелькали совсем другие изображения. Земля, дворец правительства и Император за трибуной — по виду, не очень хорошо себя чувствующий, — с обращением к народу. Под лопаткой противно засосало. Неужели действительно войну объявит?

— … сочувствуем нашим многолетним партнерам из-за произошедшего покушения на Канцлера Элойса, Генри Этти Этоским и его семьи. Мы всегда готовы протянуть свою братскую руку помощи в знак нашей дружбы…

У меня даже челюсть отвисла.

Это что же получается? Он так пытается прикрыть свое нападение? Мол, наши войска пришли оказать неоценимую услугу в поимке бандитов, а заодно и укоренить на планете свою негласную власть? А нашего Высочества, в лучшем случае, определить в свои марионетки, а в худшем — устроить ему несчастный случай?

Нервно сглотнула. Если они такое сотворят здесь, то кто будет следующим? Некоторые земляне никогда не скрывали своего желания «вернуть» себе контроль над утраченными бывшими колониями. Что будет потом с коренным населением, даже думать не хочется. Негласные рабы — вот удел потерпевших поражение.

По позвонку скатилась капля холодного пота.

— … и мы ответственно заявляем, что не имеем никакого отношения к произошедшему, — тем временем продолжал вещать тот.

Он что-то еще там бормотал в фоновом режиме, а я просто перевела взгляд на присутствовавших, чтобы понять — они понимают-то, что происходит? Или это у меня уже хронический параноидальный синдром образовался?

Задать вслух собственно все эти вопросы я не успела. В комнату снова ворвались. В этот раз не «звездочет», а неприметный, флегматичный мужчинка невзрачного виду, не суетясь, прошелся прямо к «лису» прошушукал что-то на ухо и — я даже не заметила, как, — скрылся.

— И-и-и? — недовольный, что от него что-то скрывают, уточнил второй наследник.

— С нами на связи Император… по открытой линии, — глянула на разведчика повнимательнее — не шутит ли?

Если это Император, значит то, что идет сейчас в эфире сети по всем новостным каналам — запись. Тогда… Что «тогда» я боялась даже подумать — ответов может быть множество и я не угадала бы правильный и с сотой попытки.

«Лис» не отвечая, как только получил утвердительный кивок от Высочества, направился к своему рабочему столу, где на краю у левого угла, стоял прозрачный кубик интеркома. Дорогая вещь — простому люду она не по карману. Минуту спустя уже светящийся ровным белым цветом кубик медленно вращался в воздухе на уровне глаз, все ускоряясь. А рядом с ним в полный рост стоял прозрачный Император. Вернее, его виртуальная проекция. Сухо, скупо, по-военному излагал факты. И поверить ему (лично мне) хотелось очень. По-моему, не только мне…

— Пс-с-с, пс-с-с-с, — усатый черепок снова привлек к себе моё внимание и кивнул немного назад, будто подзывал к себе поближе, — Хозяйка-с-с-с, — шипел он, — иди что покажу.

Подошла, а что еще оставалось? Правда, перед этим оглянулась, но… никому и дела не было, чем я там с Севом занималась. По-моему, никто из присутствовавших даже не думал, что я могу о чем-то своём, как с обычным разумным существом, шушукаться с… скажем так, бездушной машиной, порождением гения, опередившего свое время.

— Смотри, чего я нашёл-то, — из чаши трубки пыхнуло прозрачным дымком, поплывшим плавно вверх, а потом из одного края рта она перекочевала в другой с отчетливым постукивающим звуком.

Причем без рук пусть и виртуальных. Зубы кастаньетами отстучали по мундштуку какую-то незнакомую мелодию похожую на армейский марш, но она, как я ожидала, не выпала. Загубником виртуозно управлял, мелькнувший между желтоватым зубами, призрачный же язык. Откуда у пустого черепа, пусть даже и виртуального, появился язык и к чему собственно он крепился, я так и не поняла, но по идее и усов у него быть не могло, а они вот — топорщатся в разные стороны и только кончики щегольски подкрученные бодренько смотрят вверх.

Рядом с нами появилось еще одно маленькое виртокно, разделенное строго пополам. На правой половине черным по белому начал быстро печататься текст чьего-то… скорее всего, разговора, а в левой — появилось видео с одной из наружных камер… Академии? Двор покинутого мной учебного заведения быстро пересекала Шелли. Причем не одна, а в компании с-с-с… со смутно знакомым мне деки.

Парочка оживленно о чем-то переговаривалась и, судя по ускорению бегущей строки в показываемом мне чате, именно этот разговор Искин и транслировал. И вот… надо бы взглянуть на то, что они говорят, но…

Я продолжала всматриваться в лицо мужчины, нежно прижимавшего правым — обвившимся вокруг ее талии несколько раз, — щупальцем к себе девушку, пытаясь вспомнить, где его видела раньше. Точно не в первую и не во вторую встречу с правителем Цукаты. Тут было что-то посерьезнее, из другого источника. К которому я относилась со всей серьезностью.

В принципе, выбор небольшой — моя семья и несколько бывших преподавателей, самых доверенных. Только информация от них могла восприниматься мной настолько серьезно и безоговорочно.

Думай, Данка, думай!

Зависший напротив Сев смотрел на меня очень внимательно. Да-да, знаю, заявление взаимоисключающееся — пустые глазницы не могут выражать степень интенсивности и эмоциональную направленность собственных чувств скелета. У скелета, по идее, вообще чувств быть не может, но… Языка-то у него тоже как бы нет, а трубка вон — что тот маятник, гуляет туда-сюда.

Просто ощущалось все это как-то так и все тут.

Присмотрелась еще раз к изображению мужчины. Скосила глаза на чат и обомлела, потому что начала вникать не только в, зацепившее внимание, имя, но и саму тему беседы этих двоих. А уж когда в следующей фразе проскользнуло имя — тут-то картинка и начала складываться.

Вот она, наша крыса, которая не просто сотрудничала с заговорщиками, а кажется, получала от этого большое удовольствие. Хрым!

Выскочившее в окошке чата имя и вовсе повергло меня в шок. Я поняла наконец с кем мы имеем дело. Зодан Ий из династии Тэйов, глава разведывательного управления Цукаты и какой-то там по счету кузен нынешнего правителя.

Я даже вспомнила, кто рассказывал мне о нем. Примерно полгода назад разразился какой-то внутренний скандал на Родонусе с одним из деки. Я не особо вникала в это событие. Там то ли молодая драконида сбежала с планеты и по-глупому подставилась, а он ее спас; то ли, наоборот, девушку выкрали, а потом вернули семье, которая заставила виновника на ней жениться…. Не помню, но! Но, бабка Герда читала об этой истории в моем присутствии и отзывалась об описываемом деки, как о личности с жестоким (даже жёстким) характером.

На секунду зависла, переваривая информацию…

Это что же получается?..

Еще раз взглянула на изображение уже садившейся в мобиль парочку и… открыла рот, но так ничего и не сказала. Ибо нечего! Снова захлопнула. Присела обратно на стул с секретом и ушла в глубокую задумчивость. Я и так уже поняла, какую глупость сотворила, таская ее всюду за собой. Теперь осталось понять, ради чего они так действуют и пресечь это дело. А пока хотелось бы послушать, о чем собрался говорить только что связавшийся с нами владетель целой Империи.

***

Разговор с Землей прояснил очень многое в сложившейся ситуации и вся история открывалась совершенно с иной, неведомой до того нам, стороны. Именно младший принц по совместительству с Тиранумом был зачинщиком всей той авантюры с конкурсом, свадьбой и, собственно говоря, заговором.

Молодой человек очень любил деньги и власть. Ни то, ни другое в нужных ему количествах получить законным путем он бы не смог. И только в одном случае удача улыбнулась бы ему — если бы Император и старшие наследники погибли одновременно или же стали недееспособными. Но, младший сын Императора не терял надежды, а пока… создавал себе безопасную репутацию совершенно несерьезного шалопая и этакого недалёкого дурачка.

Ну серьезно, кто подумает о человеке с такой репутацией, как об интригане, заварившем всю ту кашу, что мы еще несколько месяцев расхлебывать будем? Правильно — никто!

Аферу, переросшую в полноценный заговор, он задумал очень и очень давно. Именно он нашёл Греткину статью, оценил перспективы и со слов, данных впоследствии на судебном разбирательстве, самого Тиранума Сэй из династии Наилов, предложил тому поучаствовать.

А тот был только рад — ведь несмотря на тщательно уничтожавшиеся признаки былых порядков на Цукате, некоторые до сих пор еще помнили, что раньше все было совсем по-другому. Обычный народ начал проявлять признаки недовольства его правлением и очень сильно.

Неравное положение в отношении женского вопроса между элитой и простыми деки их раздражала. Нехватка представительниц женского пола на планете породила новый способ обогащения семей, осчастливленных рождением девочки. Молодые мужчины могли годами копить деньги, чтобы отдать выкуп за невесту. А потом еще одну сумму, равнозначную половине размера выкупа отнести в администрацию правителя за возможность пройти свадебный обряд и процедуру искусственного воссоединения аур с получением единоразовой возможности завести ребенка.

Стоит ли говорить, что дети в таких, созданных искусственно, браках рождались совершенно пустые — не имеющие никакого дара Высших Сил, а значит и болели они чаще, и умирали раньше, и это еще хорошо, если удавалось этого самого ребенка зачать. Иногда случалось, что завести ребенка с конкретной женщиной в тот раз совсем не получалось, несмотря на все ухищрения. И тогда, богатые мужчины брали — читай — покупали, — себе жен еще и еще. Экспериментировали с расами, и… Некоторым это даже нравилось — заводить настоящие гаремы с женами и наложницами, последних при поступлении в дом будущего хозяина заставляли пройти временную блокировку репродуктивных способностей…

Что-то я отвлеклась. Так вот, о младшем принце Земли. Этот амбициозный… молодой мужчина, решил стать не просто Императором, он захотел подчинить себе как можно больше планет входящих в Альянс. И первым делом занялся теми, что являлись бывшими колониями Империи. Мол, «своё обратно возвращал». А уж дальше… Он, конечно, был большим дураком, но мозгов хватало на то, чтобы понять, что, обезглавив на время Альянс, подчинив себе Элойс, нужно брать под свой контроль как можно больше планет, а уж потом…

Потом торговаться, чтобы и свое себе оставить и было с чем идти на уступки. И у него бы все получилось, если бы не Гретка. Да-да, эта язва чешуйчатая, в итоге осознала, куда вляпалась, но случилось это слишком поздно: уже тогда завязла она в этом болоте по самые уши — одна макушка и торчала. Вот и пыталась, как в древней имперской сказке вытянуть себя из этой трясины за собственные волосы, растущие на бедовой голове.

Именно поэтому она впутала меня во всю эту катавасию, стараясь ничем себя не выдать и помочь, как моглось и получалось.

А вот Шелли… Та работала на врага не за страх или деньги, а… за удовольствие. Навеное, можно и так сказать. Тот самый деки, с котором ее мы увидели в академическом дворе оказался ее мужем. Мужем, брак с которым в свое время (когда узнала получше его характер) все же отвергла её семья. А эта глупая, влюбленная девчонка, наплевав на собственную гордость и родных, сбежала с ним и заключила союз втайне от близких людей.

Драконида — не стесняясь докладывала все о том, что слышала и видела. И только удачная случайность помогла нам осуществить задуманное и не дать ей предать нас в очередной раз — сутки с начала разработки операции доступ к сети со всех коммов студентов и сотрудников был заблокирован.

Они-то с мужем, который экстренно высадился на Элойс — как только понял, что связь с женушкой потерял, — и попытались освободить Тиранума. Хорошо, что ничего вышло. И мне даже не было жалко смотреть, как одну из нас заковывали в силовые кандалы, как опасную преступницу. Это ведь она послала напрямую сигнал сыну главы Земли о начале операции, пытаясь таким образом сбить нас с толку, перекинуть силы в другое место и под шумок освободить Правителя Цукаты. Правда, именно за это хочется сказать ей отдельное «спасибо». Если бы не ее поспешность и желание выслужиться перед начальством мужа, нам бы так не повезло.

Младшенькому императорскому отпрыску, кстати, так не повезло. После совершенных по его указке одновременных покушений на Канцлера и его семью, которые пришлось провести раньше срока по утвержденному и согласованного со всеми остальными сторонами плану, события и вовсе вышли из-под контроля.

Пять кораблей, капитанов которых ему удалось в свое время перетянуть на свою сторону, после неудавшихся покушения пришлось использовать уже не как группу завоевателей, а как тех, кто пытается спасти свою шкуру. И весь тот пафосный блеф, что сошел им с рук, когда они покидали свою солнечную систему и входили в червоточину маршрута на Элойс (напугать мнимым развязыванием войны пытались, гады!), оказался совершенно бесполезно при выходе из нее.

По ту сторону сверхскоростного подпространственного коридора уже стоял не только местный патруль, но и крупная армада из кораблей со всего Альянса. К беде Элойса и всего союза никто не остался равнодушным.

Эпилог.

— Их Величества Дана и Улгуми Аин из династии Свелов! — зычный голос мажордома, усиленный многократно, звучал в каждом уголке огромного зала.

По спине, в который раз промаршировали мурашки. Не сказать чтобы приятные потому как… Страшно.

— Готова? — спросил муж, подавая собственную руку, чтобы я смогла на нее опереться.

Еще бы. Метры тканей и килограмм (как минимум, хотя я думаю, что и больше) драгоценностей никому особой устойчивости не придавали. Одна платиновая корона, украшенная драгоценными камнями (древность какая!), чего стоит! Вон, шея так и норовит сломаться.

— Нет, но что это меняет? И да… Я тебе это еще припомню, — ворчу недовольно, но ладошку все же кладу на сгиб его локтя и пытаюсь скроить постную мину.

Правда, Харпер, прибывшая буквально на день — специально на мою свадьбу, говорила, что я таким оскалом всю местную знать распугаю, но… А пусть пугаются, может сбежат из дворца раньше, чем мне придется, засучить рукава и заняться чисткой этих «авгиевых конюшен»?

А ведь так все хорошо начиналось…

Узурпаторов мы в зародыше задавили. Ну как мы? Адам, Улгуми и Харр Эти собственными своими высокородными персонами. Меня, как и стонцийку, больше к расследованию и близко не подпустили. Как было заявлено нам обеим, исключительно в целях безопасности. Ну, с подружкой понятно — там пузо уже скоро на нос полезет, а я… Я-то ни с какого боку не беременная совсем!

Потом был громкий процесс в межпланетном суде всего Альянса (звездунам все же удалось доказать, что совершенные преступления затронули не только Элойс, а и всё объединение планет Альянса. Тирануму избежать наказания не удалось пришлось отдуваться за двоих, как менее родовитому. Обвинение в покушении на целостность государственности Элойса; в похищении граждан Альянса; в проведении запрещенных экспериментов над разумными… И даже обвинение в убийстве прежней, законной, правительницы Цукаты, которое доказали и за которое осудили его заочно на родной планете деки.

Все это в совокупности предполагало только одно наказание — смертная казнь. Слишком многим он причинил боль. слишком многие жаждали его крови. А местным властям на планетах еще несколько лет придется разбираться с последствиями в виде обследований каждой женщины, вышедшей за любого деки в означенный период времени и определении было ли оказано воздействие на нее или нет. О компенсациях, возвращении к нормальной жизни одурманенных и прочем… я даже говорить не буду. И так все понятно.

Правда, у второго высокородного преступника получилось уйти от нашей расправы — все-таки представитель королевской крови. Правда, не далеко — Альянс уступил требованиям Империи и экстрадировал принца, задержанного сразу после выхода из червоточины его кораблей, на Землю, где уже состоялся над ним королевский суд. Убить, к сожалению, не убили, но… признали слабоумным и отправили доживать свои деньки в тюрьме «Золанд» для таких вот неполноценных. Бабка Герда тогда еще сказала нам, что он больше не жилец. О том, как даже нормального человека в Имперском «Золанде» за месяц при помощи употребления разных медикаментов превращали в, пускающий слюни, овощ, не только во всем Альянсе знали, но и за его пределами. Имперцы же вовсе боялись даже названия знаменитой лечебницы для преступников.

Канцлер с семьей все же выжили, но… от всех увечий избавиться им не удалось. К сожалению, никто из них по закону Элойса при таких условиях занимать кресло правителя Элойса и нашему Высочеству пришлось брать всю возросшую ответственность на себя. Старые законы не позволяли допускать к управлению страны, если протезирование организма составляло более двадцати процентов от всего тела.

Отречение и передача регалий состоялась уже спустя месяц после попытки переворота.

Было видно, что отцу Харра Эти тяжело давалась вся процедура — все же после покушения он тогда еще полностью не оправился, но… Он слишком боялся оставлять свою страну без власти на такой долгий срок. Вот теперь наш бывший второй наследник отдувался за всех. В общем, «радости» у него были полные штаны.

Харпер и ее уже теперь муж Адам, тоже не остались в стороне. «Обрадованный» свалившейся на него сменой статуса и возросшими обязанностями чииз сделал ход конем и передал управление своим бывшим подразделением в «Звезде Альянса» дракониду. Бывшая библиотекарша «от радости» родила двойню раньше срока аж на полторы недели.

Дети и мама оказались в порядке, а перепуганный молодой папаша, получив свою порцию моральной промывки мозгов от братца стонцийки, теперь метался между двух огней: семьей и новой должностью на работе.

А тут еще новый Канцлер, переживающий за свое, старое, родное… суёт длинный любопытный нос в каждое новое дело.

Сам же многоуважаемый ректор, Тад Рэм, получил свою должность в вечное пользование. В смысле, чииз в канцлерском кресле все еще не мог успокоиться из-за несправедливости судьбы и продолжал «одаривать» всех знакомых своими «благодатями». Сам стонциец, когда услышал о своем присуждении вечного ректорства, не стесняясь студиозусов в лекционном в зале, взвыл раненным драконом и высказал много «хорошего» о новой власти. Как его после такого не забрали куда надо — сама удивляюсь. А вот потрудиться над сменой системы преподавания и над взаимодействия между студентами, ему пришлось основательно.

С Греткой оказалось менее интересно. Практику алхимика бывшей подруге перекрыли навсегда. И только благодаря ее помощи в сборе доказательной базы по остальным фигурантам дела, дракониду не казнили на пару с бывшими подельниками. А так… Тихое закрытое заседание, приговор и… она исчезла из поля зрения окружающих. Добиться сведений о ее дальнейшей судьбе (не чужая все-таки) мне, несмотря на высокое положение, так и не удалось. Только раз бабка Герда, со мной связалась и потребовала «прекратить заниматься всякими глупостями и морочить занятым людям головы», мол, «ничего с этой егозой не произошло» и появится она в моей жизни, когда наступит тому время. Правда позже все же удалось прояснить один момент — подруженции все же разрешили заниматься любимым алхимическим делом, но под строгим надзором и только в тех направлениях, что были нужны правительству.

А вот я… со мной поступили подло в какой-то степени. Я так считаю.

Нет, сначала все было замечательно. Неделя, после окончания всего того ужаса, состояла из сплошных грёз наяву и ухаживаний, неожиданное предложение руки и сердца, наш побег от матушкиного зоркого взгляда (мне тогда почему-то показалось это до безумия романтичным), полет на родную планету будущего мужа и тайная свадьба в одном из удаленных, еще сохранившихся старых храмов на Цукате… Чудесная ночь с любимым, когда не чувствовала, не осознавала себя, а просто таяла от внутреннего огня распаленного умелыми действиями любимого теперь уже мужа…

Сказка длилась недолго. Ровно до того момента, как примчавшиеся бабка Герда в компании мужчин нашего рода, мне вывели на чистую воду муженька и не поведали интересную историю о том, почему когда-то комм Улгуми чуть не угробил меня, а родной мне мужчина так не желал отдавать кому-то и требовал носить свой собственный комм именно на моей конечности.

Все просто — никакого волшебства. Каким-то образом моему драгоценному мужу удалось замаскировать семейный ритуальный браслет, который до того носили истинные правительницы Цукаты, под широким пилибристовым ремешком комма и после этого он каждый раз давал браслет кому-нибудь из женщин одеть для проверки. Уж не знаю каким образом, но Улгуми в свое время удалось заключить в браслете остатки сущности умирающей матери и теперь на Цукате была одна единственная вещь, которая могла, как раньше это делала Правительница, определить родные души. И так уж получилось, что только женщины династии Свелов (даже жены, вошедшие в род с благословения браслета) могли теперь возродить утраченную традицию.

Именно это я и увидела в тот раз, когда замаскированный браслет был водружен на моё запястье, а еще умудрилась каким-то образом послать, как это раньше делала моя давно почившая свекровь, ментальный зов собственно своему же будущему мужу.

В общем, весь ореол загадочности и врожденной (как оказалось) властности был раскрыт, а меня уже постфактум, после женитьбы, поставили в известность о роли единственной, горячо любимой жены и надежды на новое будущее всей планеты в одном лице. Последнее, кстати, меня не совсем обрадовало. Не то чтобы я была против счастья для всех деки, но вот свою роль в этом как-то представляла слабо.

Так и получилось, что уже через два месяца меня представляли в будущем собственном дворце, как их правительницу — жену правителя Цукаты. Смириться с этим никак не получалось, особенно учитывая оставшийся после предыдущего правителя гарем.

Эти… курицы всех размеров и расцветок так и льнули к моему мужу. Нет, часть, конечно, была отправлена на реабилитацию в экстренно созданный медицинский центр, в котором ведущим специалистом оказалась его вечная служащая — Гретхен, взяв на себя обязанности по реабилитации в дополнение к алхимическим обязанностям. Подруга, в чем я и не сомневалась, пристроилась вполне неплохо. Но, это касалось только тех, кто попал под воздействие Греткиного изобретения. А остальные…

Остальным мне уже раз пришлось проредить шевелюры. Когда эта разряженная полуголая толпа — стоило нам в первый день зайти на женскую половин, — чуть не снеся меня, кинулась к моему благоверному с со словами «Я — твоя любимая жена, господин!»

Замуж! Отдам всех замуж! В глубинку, фермерам в подарок!

Вот после этого хрымового официального явления народу и элите планеты в том числе, потребую список неженатых, но нужных государству деки — устрою бал, приглашу всех… пошаманю с браслетом (раз уж Улгуми так во мне уверен) и переженю всех к Хрыму!

А пока, как говорят в Империи, «улыбаемся и машем»…